Темный ратник. Факультет. Том 4

Книга 4. Эпизод 1.

Меня убьёт собственный брат.

Брат…

Отличная новость. Что ещё приятного можно было услышать от медиума, способного видеть будущее?

На лице Люче отразилась печаль.

– Мне жаль, Киро.

Ей действительно было жаль. Сестра директора смотрела на меня, будто я был уже мёртв. Но что бы Люче ни узрела в своём сне, она прекрасно понимала, что от похода в Гнездовье я не откажусь.

Она могла сказать мне всё, что угодно.

Что мир развалится на куски, что все умрут, что Вселенную поглотит хаос, что от меня останется только пепел – и что всё это случится только по одной причине: если я отправлюсь за братом. Но я бы всё равно сделал это.

Мне нужен был Броннан.

Возможно, он был нужен мне даже больше, чем я ему.

Брат был моей семьёй. Да, в новом мире у меня появились покровители, союзники, друзья и даже что-то вроде родственников, но без Броннана всё это было неполным.

Я снова прикрыл глаза.

Скамья подо мной будто стала ещё жёстче, чем раньше, но встать пока не хватало сил, а от влажной одежды мороз гулял по коже.

Перед внутренним взором пронеслись воспоминания, как я и Броннан остались одни, как мы приспосабливались к новой жизни в лагере для беженцев в разрушенной провинции Матоба, как искали лучшей доли в соседнем городе, как брат радовался, когда я смог наконец привыкнуть к протезу, а потом получил работу в ремонтном цехе «Тайнен-Тех».

В том страшном изменившемся мире мы были одни. Мы поддерживали друг друга, и только это помогло нам выжить.

Сейчас мир для нас снова изменился. Почти два месяца прошло с того момента, как мы оба попали сюда. Два паршивых месяца прошло, а брата я до сих пор не нашёл…

Я открыл глаза и посмотрел на Люче.

– Ты ошибаешься. Мой брат никогда не поднимет на меня руку, если будет знать, кто перед ним.

Девушка обхватила меня за плечи и помогла сесть на скамье. Куртка, которой я был накрыт, соскользнула и упала на пол. Посмотрев на неё, я вспомнил об охотнике Волькири, но Люче снова вернула меня к мыслям о брате.

– Я бы очень хотела ошибаться, Киро, – ответила она, – но, увы, я никогда не ошибаюсь. Такова неизбежность.

– Ты сказала об этом директору Стронгу?

– Нет, не сказала, хотя должна была. Но ты ведь понимаешь, что если бы Альмагор узнал о том, какая судьба ждёт тебя в Гнездовье, то ни за что не согласился бы тебе помогать. Он бы не пустил тебя туда, понимая, как ты ценен для нас. И если Альмагор когда-нибудь узнает, что я не предупредила его об опасности, то возненавидит меня. Во времена испытаний мы все обязаны считаться со страшной правдой.

Я нахмурился.

Неприятно, когда твою собственную смерть от руки брата называют «неизбежностью» и «страшной правдой».

– Не говори директору, – попросил я Люче. – Теперь только ты и я будем знать об этом.

– Ты возлагаешь на меня непомерный груз, Киро. Это эгоистично с твоей стороны. Я могла бы предотвратить трагедию, но вместо этого потакаю тебе. Конечно, я знала, что ты не испугаешься смерти и не отступишь, но всё же…

– А что ты ещё видела в том сне? – Я внимательно посмотрел на бледное лицо Люче, ловя каждую её эмоцию.

Она опустила глаза.

– Это было короткое видение о том, как он убивает тебя. Одна маленькая сцена.

– И как Броннан меня убивал?

Это был неприятный вопрос, но я должен был его задать.

Люче глянула на меня, и её синие глаза наполнились слезами.

– Он сжёг тебя, выбросил труп в воду и презрительно плюнул вдогонку.

Я прокашлялся, приложив кулак к губам. Хреновое ощущение. Чем больше я узнавал детали, тем больше не верил, что такое возможно, но мне нужны были подробности.

– А как именно это происходило? Как выглядел мой брат? Какая у него комплекция, лицо, одежда? Что за местность была вокруг? И что в это время делал я?

Девушка вздохнула и отвернулась, но всё же ответила:

– Ты был без оружия и защиты. Ни доспеха, ни фантомного покрова, ни щита. Только нищенские лохмотья. Дырявые тканевые туфли, грязные штаны, жилет, обвязанный кушаком, и потёртые наручи из коричневой бычьей кожи. Ты был обессилен и избит. Стоял перед братом весь в крови… смотрел на него и говорил: «Ну давай же, урод, сделай это»…

Люче смолкла, стерев слёзы пальцами.

Мне, наверное, тоже стоило бы всплакнуть.

– И что было дальше?

– Твой брат взмахнул руками и отправил в тебя поток огня вместе с псионной волной. Ты был дезориентирован и не смог двигаться. Твоё тело вспыхнуло… одежда, волосы… ты упал прямо ему под ноги, а он дождался, когда пламя чуть стихнет, потом перекатил твой труп ногой и сбросил в воду. Это всё, что я видела. Больше ничего. Ни места события, ни того, как выглядел твой брат. Я будто смотрела на тебя его глазами. Помню только твоё вспыхнувшее тело, смерть и падение в воду.

Я сжал кулаки.

Лучшей участи не придумаешь. Мой двенадцатилетний брат Броннан сжёг меня и выбросил в воду. Ещё и плюнул вдогонку. Охренеть.

– Ты ведь всё равно пойдёшь в Гнездовье? – спросила Люче, хоть и знала ответ.

– Пойду.

Она опять вздохнула.

– Этим ты похож на Альмагора. Когда-то я тоже предсказывала ему смерть, но он продолжил идти к своей цели, зная, какой будет расплата.

Пока она это произносила, я почувствовал, что во мне вновь появляются силы, будто в меня вдруг влили порцию бодрости.

Я поднялся на ноги, нависнув над девушкой.

– Никто не умрёт, Люче.

– Да будет так, – прошептала она.

Всякий раз, когда я стоял так близко к сестре директора, мне становилось не по себе. Она будто в душу заглядывала и заставляла сознание вязнуть. Опять бросилась в глаза разница в росте. Люче была заметно ниже меня.

Чтобы больше не разговаривать о собственной смерти, я вернулся к вопросу об охотнике.

– А что с…

Девушка ответила мне, даже не дослушав:

– Фламер Волькири жив, но в глубоком сне, на грани жизни и смерти.

Она указала взглядом на скамью, стоящую у стены. Там, укутанный в плащ-хамелеон, лежал охотник.

– И когда он проснётся? – спросил я, дёрнувшись в его сторону, но Люче ухватила меня за руку и остановила.

– Не стоит. Любое наше вмешательство может нарушить хрупкое равновесие, в котором он сейчас находится. Пусть лучше им займётся Фонтей.

Я снова посмотрел на Люче.

– А что насчёт…

– Да, – сразу ответила она, опять опередив мой вопрос. – Ты получил четвёртую высоту. Она твоя.

Жаркая волна прокатилась по мышцам.

Я глянул на свои ладони.

– И значит, я могу…

– Только не здесь, – усмехнулась Люче. – Чтобы виртуозно владеть силой четвёртой высоты, тебе придётся пару дней позаниматься с опытным магом. До тренировки тебе лучше не призывать Сьюн из Каскадов и не использовать магию. Ты ещё успеешь насладиться новым рангом и своим обновлённым ратником, но пока – потерпи.

Я опустил руки. Если честно, призвать Сьюн – это первое, что я хотел сделать, выйдя из портала, а тут – потерпи.

– Постараюсь, – буркнул я. – Кстати, как ты смогла…

Девушка опять не дала задать мне вопрос (вот пристукнуть бы её уже!) и ответила:

– Я сама нашла вас на озере. Тебя и твоего ратника. Белая Сова помогла мне донести тебя до портала, а потом мы нашли Волькири. Больше никого там не было. Лишь мёртвый маг, замурованный в земле, и ещё… мёртвые зарглоки. Самка и детёныши.

Значит, копии зарглоков погибли и, скорее всего, воскресли в моём мире. Отличный подарок я отослал своей погибающей цивилизации. Четыре разъярённых гигантских птицы.

– Белая Сова рассказала, что на вас напали маги Ниманда, – добавила Люче и презрительно прищурила глаза.

Наверняка вспомнила, как пострадала от атаки Беллы Мориц.

– Нет, это мы на них напали, – поправил я её.

Моя рука юркнула в карман брюк.

Я достал скомканные золотистые шнурки.

– Это принадлежало профессору Зойту. Он преподавал когда-то в школе Трон-Стронг, ещё при твоём отце.

Люче глянула на шнурки.

– Профессор Руф Зойт? О, это ужасно… Тебе повезло, что ты остался жив. Это один из искуснейших магов Атласа. Я точно не знаю, что за конфликт был между Альмагором и профессором Зойтом, но после этого брат уволил профессора без права восстановления. Но лучше спросить об этом у Альмагора.

Тут она была права.

К Стронгу у меня накопилось много вопросов. И насчёт прошлого, и насчёт настоящего.

Люче сказала, что её брат всё подготовил к поездке в Гнездовье. Это значило, что он договорился о невозможном – об официальном приёме делегации в городе тёмных отбросов. Как ему это удалось, я даже не представлял. Вожак полумагов Дуивель согласился принять у себя магов Атласа. Историческое событие.

– А когда можно будет… – Я начал озвучивать очередной вопрос, и опять Люче меня перебила (это уже серьёзно напрягало).

– Альмагора сейчас нет в школе, – ответила она. – Брат будет только завтра утром, тогда и встретишься с ним.

– Люче, может, хватит так делать? – процедил я.

Девушка мягко улыбнулась и покосилась на ворота портала.

– Не сердись, Киро, но все вопросы написаны на твоём лице. К тому же, скоро мы прибудем в школу.

Она перестала улыбаться и лизнула кончиком языка свою верхнюю губу.

– Как необычно. Твоя кожа поменяла вкус… хм… стало больше горечи, но в то же время добавилось что-то ещё… приятный свежий оттенок с нотками мяты… м-м-м… вкусный…

– Оставь мою кожу в покое. – На этот раз я перебил её сам и шагнул ближе к воротам портала.

Порой я забывал, что Люче не от мира сего, и начинал воспринимать её как нормального человека, но её закидоны насчёт вкуса чьей-нибудь кожи мгновенно возвращали меня на землю.

Мы встали у ворот портала, ожидая, когда те откроются.

– Ну и как ты себя ощущаешь на четвёртой высоте? – поинтересовалась Люче таким тоном, будто спросила, нравится ли мне новый галстук.

Я пожал плечом.

– Вообще никаких ощущений.

– Поверь, как только ты опробуешь новую силу на тренировке, то сразу почувствуешь изменения. Они будут прекрасны. К тому же, тебя будет тренировать хороший маг.

– А кто именно?

– Узнаешь.

Больше Люче ничего не сказала, потому что открылись ворота портала, и перед нами предстали красные крыши Квартала Рубрум. Увидев их, я невольно улыбнулся, будто вернулся домой.

Этот вид внушал мне спокойствие.

Ранним утром Квартал пустовал, все были на занятиях. У моста из маг-металла нас встречал только один человек.

Филат Фонтей.

Маг стоял в своём неизменном одеянии: зелёном костюме, кожаном фартуке и шапке-шлеме, сдвинутом на затылок.

– Адами Нобу, ну и как вам живётся с четвёртой высотой?

Ну вот, ещё один.

Он расплылся в улыбке, когда я спустился с крыльца портала и пошёл по мосту в сторону своего Квартала.

Всё это время со щекастой физиономии Фонтея не сходила улыбка, будто между нами не было ссоры. Но и как в случае с Люче, на его вопрос о новом ранге я не смог ответить. Пока мне никак не жилось с четвёртой высотой – потому что я её попросту не ощущал.

Как только я сошёл с моста, сварщик заключил меня в объятья. Стиснул так, что чуть рёбра не сломал.

– Как же я рад, Киро! Ты получил долгожданный ранг! Буф будет доволен своим подопечным! – Его тяжеленная ручища встрепала мне волосы на макушке. – А теперь тебе нужно отдохнуть и залечить царапины. Я могу снова предоставить тебе палату в больничном чертоге. Похоже, в прошлый раз тебе там понравилось. Правда, после твоего лечения нам пришлось ремонтировать кровать. Очень уж ножки расшатались.

В другой ситуации меня бы позабавила его шутка, но не сейчас.

Я посмотрел на него серьёзно.

– Спасибо, адами Фонтей, но мой ранг дался слишком высокой ценой, чтобы праздновать.

Маг сразу стал серьёзным и сосредоточенным, готовый действовать немедленно.

– Что-то с Фламером?

– Да, – кивнул я. – Он использовал заклинание Телесного замедления, чтобы выжить после ранения.

– Ох, боги-боги… – Фонтей моментально обо мне забыл и поспешил в портал, где осталась ждать Люче.

Я проводил его взглядом и тут почувствовал, что на меня кто-то смотрит.

Этот кто-то не стал долго скрываться. Из тени ближайшего дома ко мне вышел Буф Такес.

– Хорошая работа, Нобу. – Сказал он на ходу, оглядывая меня внимательно и напряжённо. – Четвёртая высота – это уже совсем другой уровень. Какой бы ценой она тебе ни досталась, но ты её получил.

Это был второй раз, когда Буф меня похвалил. Первый раз он сказал мне «Молодец» ещё в Юбрионе, когда я применил Оковы воли, подчинив себе ауру горгуна.

Хотя слышать от него похвалу всё равно было непривычно.

Буф явно пребывал не в том настроении, чтобы раздавать комплименты. Всё как всегда: мрачная физиономия и опасный взгляд.

Тренер подошёл ко мне и протянул ладонь для рукопожатия. И только когда я крепко пожал его руку, получив ещё и одобрительный кивок, то понял, в чём дело.

Теперь мы были с ним одного ранга и оба владели четвёртой высотой. Отныне по силе райфу мы были на равных.

– Пошли, мне кое-что тебе рассказать надо. – Буф, как обычно, не тратил время на лишние церемонии.

Он развернулся и быстро направился в сторону общежития для первокурсников. Я поспешил за ним, но пока мы не дошли до места, не преодолели коридор, не поздоровались с Эмилем и не закрыли дверь моей комнаты, Буф не проронил ни слова.

Как только мы остались одни, он приступил к разговору.

Говорил тренер, как всегда, чётко и только по делу:

– Делегация отправится в Гнездовье через четыре дня. Сам император Ксабир присутствовать не будет. Поедут два его помощника с юристами, два генерала и охрана. Меня поставили личным телохранителем первого помощника Йорго. Делегация будет небольшая, Дуивель осторожничает.

Я нахмурился.

– Как он вообще согласился принять делегацию магов?

– Стронг добился личной встречи с императором Ксабиром, – ответил Буф. – Он рассказал императору об угрозе ураганов и разрушительной магии Ниманда. Стронг знал, на что давить. Император давно ждал момента и веской причины, чтобы заключить с отбросами перемирие. А тут появилась общая угроза. Императорский двор выслал официальную депешу Дуивелю, ну а на того повлияла уже королева Калеста. Она ведь лично видела Творцов и знает, что угроза ураганов – не пустой звук. Ответ из Гнездовья последовал скорый. Его подкрепили четыре печати. Печать вождя полумагов Дуивеля, печать королевы сильф Калесты, печать командующего армией горгунов Кузо и Отец мертвоедов Хинрик. Все они согласились принять у себя делегацию магов Атласа.

Я слушал Буфа и понимал, какая грандиозная работа была проведена Альмагором Стронгом, чтобы организовать такую встречу. Оставалось только использовать это по максимуму.

– А теперь вопрос, Нобу, – продолжил Буф. – Как ты собираешься проникнуть в Гнездовье?

– Они снимут магическую защиту на всех звеньях, когда делегация будет въезжать в город, – ответил я. – Для начала мне нужно будет попасть в Общественную Канцелярию Дуивеля. Карта города мне известна.

Буф покачал головой.

Весь его вид говорил, что я задумал невозможное, но сказал он только одно слово:

– Удачи.

(Между строк читалось: «Ты самоубийца, Нобу»).

Мы помолчали. Кажется, Буф тоже меня похоронил, как и Люче.

– Телохранителем второго помощника императора будет Филат Фонтей, – вдруг добавил он. – Фонтей сам вызвался, и Стронг предложил его кандидатуру. Второй помощник императора не стал возражать, потому что не дурак. Внеранговый маг-заклинатель – это мощнейшая сила и лучшая защита, какая только может быть.

– А разве сам Стронг не поедет? – удивился я.

Тренер стал мрачнее обычного.

– Дуивель не хочет видеть его в своём городе. Он лично отметил это в своём письме. И добавил, что примет Альмагора Стронга только в одном случае. В качестве тюремного заключённого.

Теперь и я помрачнел.

– А что насчёт моей подготовки? Люче сказала, что четвёртой высотой так просто не воспользуешься. Нужна тренировка, чтобы научиться использовать силу. Ты знаешь, кто будет меня тренировать?

Я уставился на Буфа в ожидании ответа. Напрягся так, будто ждал судебного приговора.

Буф не стал изображать загадочность и ответил прямо:

– Это будет директор Стронг…

Книга 4. Эпизод 2.

Наверное, на моей физиономии слишком явно отразилось беспокойство, потому что Буф вскинул брови.

– Да нормально всё. Не переживай.

Буф Такес сказал: «Не переживай».

Это было так же странно, как если бы какой-нибудь монстр перестал грызть мою ногу и произнёс: «Да ладно, не переживай, дружище».

– Ну да, – кашлянул я. – Мне всего-то придётся драться с директором Стронгом, магом шестой высоты. Чего переживать. А тебя самого, кстати, кто тренировал на четвёртой высоте?

Буф пожал плечами.

– Он и тренировал.

– Ну и как? Тяжело было?

– Увидишь.

– «Увидишь, узнаешь», – поморщился я. – Вы можете мне нормально сказать?

– Не психуй. Лучше вздремни. – Буф шагнул за порог, но перед тем, как закрыть за собой дверь, остановился и добавил: – Тут Факультет Ядов и Смол к мероприятию готовится. Не удивляйся. Шуму будет на весь Квартал.

– Какое ещё мероприятие?

– Увидишь.

Буф захлопнул дверь.

Опять «Увидишь». Прямо Клуб любителей недомолвок.

В одном Буф был прав: вздремнуть бы не помешало. Двое суток в горах не прошли даром. Первую ночь я спал на камне, подложив под голову рюкзак, а вторую ночь не спал совсем – вместо этого полудохлый купался в ледяном озере.

С другой стороны мне всё равно повезло больше, чем Фламеру Волькири.

Вспомнив об охотнике, я вынул из кармана кулон, что он мне дал перед тем как заснуть. Волькири сказал, что украшение принадлежало его жене, а теперь он хотел бы передать его дочери.

Её имя Хилар, кажется.

Он назвал её приспешницей Ниманда, и это, прямо скажем, не самое лучшее, что с ней могло случиться. Как она вообще к нему попала, если учесть, кем работает её отец?..

На этот раз я внимательнее рассмотрел украшение.

Кулон был необычный. С виду – маленький круг на цепочке, размером с монету, но если вглядеться, то внутри круга угадывался необъятный простор, будто это замочная скважина, подглядывающая в космос. Россыпи созвездий, сияние, иссиня-чёрная глубина. И далёкие планеты… которые двигались…

Я еле оторвал от кулона взгляд и сунул в ящик тумбочки у своей кровати. Туда же отправил два золотистых шнурка из другого кармана.

Вот теперь можно было снимать влажную одежду.

Чтобы из грязного и усталого парня превратиться в чистого и усталого парня у меня ушло полчаса. Я быстро принял душ, переоделся, обработал царапины на лице и осмотрел синяки на теле. Пока я возился, в комнату принесли обед.

Эмиль постарался, но самого вахтёра я не застал.

На подносе стояли миски с едой, благоухая на всю комнату: бульон, мясное рагу, что-то вроде отбивной, гарнир из тушёных овощей, салат. Дополнял всё это графин с соком и… бутылка амброзии.

Школьный вахтёр принёс мне аперитив!

Амброзия явно не входила в рацион студентов – Эмиль пожертвовал её из своего запаса.

Золотой человек.

Я откупорил бутылку и нехило так к ней приложился, выхлебав сразу половину. Никогда местное пойло не казалось мне таким вкусным. Да что там. Это был божественный нектар, пролившийся не только в желудок, но и потёкший по сосудам вместо крови. Не удивлюсь, если моя кожа озарилась светом от удовольствия.

По телу пронёсся жар, и меня немного расслабило.

Допив напиток, я приступил к еде и только сейчас осознал, насколько голоден. Теперь и вкус мяса показался мне чем-то запредельным, будто я сто лет был на диете.

Перекусив, я почувствовал себя почти нормальным человеком.

Мысли вернулись к прошедшим событиям. Чего только не произошло за последнее время.

Я подготовил себя к походу в Гнездовье как мог.

Узнал кое-что о полумагах, их иерархии и защите города, заполучил рисунки и карты от Фонтея, натренировал силовое мастерство и поднял себе ранг до четвёртой высоты. Даже надавил на Стронга, чтобы он организовал встречу с Дуивелем. Осталось совсем немного – пройти тренировку у директора и обговорить детали поездки с Буфом и Фонтеем.

Но это будет только завтра, а сейчас…

Я уселся на кровать, по привычке прислонившись спиной к стене, и взял первую попавшуюся книгу с тумбочки – «Виды и расы ратников».

До неё я ещё не успел добраться.

Как только мои глаза увидели страницы, заполненные мелким шрифтом, рисунки, схемы, списки и кучу информации, то сразу начали слипаться. Я потёр их кулаком и скользнул беглым взглядом по обложке…

…и тут мороз пронёсся по спине.

Внизу на переплёте я увидел маленькую эмблему: две перекрещенных золотых стрелы. А ведь мне уже встречался этот символ – на заколке, воткнутой в пучок волос на голове профессора Зойта.

– Вот это новости, – пробормотал я, нахмурившись.

Самое интересное, что авторами книги были указаны два человека: Альмагор Стронг и Руф Зойт. Значит, они вместе изучали ратников, их особенности и виды.

Может, на этой почве они и поссорились? Не сошлись взглядами на использование призванных воинов?..

Я снова потёр глаза кулаками.

Итак, согласно книге, всего существовало девять рас ратников. На первый взгляд не так уж много, но когда я открыл схему их деления на подвиды и боевые перевоплощения, то понял, что поторопился с выводами.

Десятки подвидов и перевоплощений.

В книге имелись и картинки к каждому виду ратника.

Кого там только не было. Тощие и мускулистые, долговязые и низкорослые, похожие на людей или совсем странного вида. Все такие разные: цвет кожи, форма ушей, носа, черепа, с огромными ногами, неказистые или, наоборот, чересчур изящные. Женского и мужского пола.

Байши, гобличи, сатхары, люди-рыцари…

От разнообразия воинов разбегались глаза, но некоторые названия были мне уже знакомы.

Например, раса «байши».

Они имели больше двадцати подвидов и тридцать восемь боевых обликов. К байши относился ратник Раста Гровера. Железная Агвид – широкоплечая девушка, похожая на индианку, лихо управляющая боевыми цепями.

Она была древесной байши с боевым перевоплощением «воин с цепями». Ещё были озёрные, степные, байши-тритоны и много других. Как я понял, от подвида зависели методика боя и оружие ратника.

У расы «сатхар» подвидов имелось столько же, но вот боевых перевоплощений меньше. В основном стрелки или те, кто владел метательным оружием.

К примеру, у Сета Йорго был сатхар с боевым перевоплощением «лучник», краснокожий парень по имени Вульф Птица. Также встречались метатели дротиков, клинков, гарпунов и бумерангов. Были и те, кто мастерски владел арбалетом или духовой трубкой, стреляющей иглами.

Были тут и гобличи.

Сразу вспомнился ратник Тома Обри – панцирный гоблич Хуго Коготь. И неважно, что он зеленорожий уродец, зато сильный воин с булавой и при толстенной броне.

Этих гобличей насчитывалось двадцать шесть подвидов. Не только панцирные, но и чешуйчатые, желтотелые, бронекостные, гребенчатые, краснобрюхие, узорчатые и дохрена ещё какие.

Правда, всё это я просмотрел вскользь.

Больше всего меня интересовал раздел с расой «люди-рыцари». К ним принадлежала Сьюн Белая Сова.

В отличие от других рас, людей-рыцарей было немного. Всего четыре подвида: рыцарь-палач, рыцарь-всадник, рыцарь с тотемом и рыцарь Тёмного ордена. Самым распространённым был палач, а самым редким – тёмный рыцарь.

В бою люди-рыцари перевоплощались в воинов с мечом, топором, саблями, боевым молотом и прочим рубящим и дробящим оружием.

Судя по описанию, к палачам относился Гектор, ратник Триш Лаван, а вот Кезарий, воин директора, был самым редким из своей расы – рыцарем Тёмного ордена. В бою он умел перевоплощаться в фантомного воителя, но такая сила давалась только с шестой высотой.

Сьюн была рыцарем с тотемом.

Несложно было догадаться, каким тотемом она обладала. Белая Сова.

Как я понял из книги, тотем защищал и придавал силу ратнику, но самое главное, что на высоких рангах рыцарь мог призывать свой тотем для боя. Правда, этот навык Сьюн получит только на пятой высоте.

Невольно представилась картина, как в пылу сражения к Сьюн присоединяется её тотем, громадная птица в защитной броне, с острейшими когтями, а мой ратник сияет в обновлённом белом доспехе.

Я погрузился в фантазию настолько, что не заметил, как заклевал носом, прямо над книгой…

Проснулся я, лёжа головой на подушке и прикрытый одеялом.

Рядом звучали приглушённые девичьи голоса.

– …ну пожа-а-а-а-луйста, Ри-и-и-ин. Ну пойдём. Я так хочу сходить, ну пожа-а-а-алуйста-а-а-а. Никто ведь нам не запрещал туда прийти. Ну хотя бы посмотреть, Рин. Ну Рин, ну пожалуйста. Ну Ри-и-ин…

– Нет, – отрезали сухим и жёстким голосом. – Я никуда не пойду.

– Ну нельзя так! Нам теперь в комнате запереться и не выходить, да? Ну и что, что не допустили на экзамен. Ты всё равно самая лучшая. Никто на Факультете Ядов так не старается, как ты. Они все тебе в подмётки не годятся. Ты умная, трудолюбивая и очень усердная. Ты прочитала все учебники за первый курс, ни разу не опоздала на занятия, записалась на все факультативы, какие только возможно. Ты делаешь все-все домашние задания, пропадаешь в библиотеке до самой ночи, ты лучшая по теории и истории ядов, ты знаешь названия всех лабораторных ингредиентов и природных зелий, назубок выучила Кодекс Травника, а ведь он размером с этот стол! Ты самая-самая, Рин. Твои яды и смолы безупречны. По сравнению с тобой все остальные студенты – дураки.

Следом послышался вздох.

– Они не дураки, Таби. Они полноценные маги, а мы – нет. Что мы можем сделать против природы? Мы родились с изъяном, от которого не избавиться. Я могу выучить всё, что тут преподают, но всё равно не смогу сравниться даже с самым нерадивым учеником с полноценной меткой райфу.

– Но ведь у Киро получается…

– Киро – особенный, не такой как мы.

– А мы чем хуже? Мы тоже Нобу!

– Таби, меня поражает твой глупый оптимизм. Ты же знаешь, что ничего не получится… мы не сможем сделать наши метки другими, они навсегда останутся половинчатыми. И пусть мои яды и смолы безупречны, я никогда не смогу призвать ядовитого питомца. Никогда. Учитель Пьюко так и сказал. Ты же сама сегодня слышала.

– Ну и сдался тебе этот ядовитый питомец, Рин? Лучше начни встречаться с классным мальчиком, вот и будет тебе ядовитый питомец!

– Таби, фу… что за дурацкая шутка?

– Давай я тебя научу, как понравиться мальчику, а то ты не умеешь. Мрачные выскочки-отличницы никому не нравятся. Если бы ты не была моей сестрой, ты бы тоже мне не нравилась. Итак, есть одна фраза, которая сражает всех парней наповал. Знаешь, какая? Сказать?

– Нет, отстань.

– Ну Рии-и-и-ин, ну давай скажу? Ну давай скажу, ну Рии-и-и-ин.

– Какая же ты невыносимая. Ладно, скажи, а потом отстань.

– Тут главное, подгадать удобный момент. Подходишь к парню, многообещающе оглядываешь его, чтобы мурашки пробрали, а потом произносишь низким голосом: «У тебя такие сильные руки». Всё. Парень твой. Можешь запаковывать и забирать себе.

– Серьёзно? – Рин тихо рассмеялась. – Ты сама-то в это веришь?

– Ну с Майло же получилось.

– Ты просто понравилась ему, дурочка. Его руки тут не при чём.

– Ну тогда есть ещё один метод. Он точно-точно работает. Итак, подходишь к парню…

Больше я не смог это слушать. Откинул одеяло и сел на кровати, уставившись сонными глазами на сестёр Нобу.

Облачённые в красную форму Квартала Рубрум, те сидели за столом друг напротив друга.

Увидев меня, Таби вскочила и указала пальцем на Рин.

– Киро, скажи ей, чтобы она согласилась пойти! Ну скажи!

Я нахмурился и потёр лоб.

– Куда пойти?

Рин поморщилась и мрачно посмотрела на сестру.

– Отстань от него, Таби. Ему и без нас хватает проблем.

– Нет, ты должна пойти! – Таби всплеснула руками. – Если ты не пойдёшь, это будет означать, что ты сдалась. А Нобу не сдаются, правда же, Киро? Ты ведь не сдаёшься, вот и мы не будем!

От её верещанья у меня сдавило уши.

– Так куда надо пойти? – Я уставился на Таби. – Буф что-то говорил про мероприятие…

– Да-а-а! – перебила меня Таби, обхватив сестру за плечи. – Сегодня у первого курса нашего Факультета экзамен по избранию ядовитых питомцев! Это важное мероприятие, и экзамен пройдут не все. Там будут преподаватели, там будет весь первый курс, а ещё студенты-старшекурсники. Рин обязательно должна пойти. Она лучшая ученица первого курса, хоть и пришла на учёбу позже. Она знает всю теорию, смешивает яды и смолы как никто другой, она всё-всё знает… но сегодня учитель Пьюко сказал, что ядовитого питомца ей всё равно не видать, потому что у нее метка половинчатая. Питомец ей просто не будет подчиняться. Учитель не допустил нас к экзаменам. Мне-то плевать, а вот за Рин обидно.

Я перевёл взгляд на Рин.

В отличие от Таби, она была здравомыслящей и смотрела на мир без розовых очков, поэтому не питала глупых надежд.

Я тоже понимал, что Рин никогда не сможет сделать того, на что способен полноценный маг яда, но что-то в её взгляде заставило меня сказать совсем не то, что следовало бы. В глазах Рин я увидел надежду. В глубине души она всё ещё верила в себя и не желала сдаваться.

Я поднялся и, не сводя глаз с её лица, ответил:

– Покажем Факультету Ядов, на что способны Нобу. Если я пойду на ваше мероприятие, ты пойдёшь со мной и Таби?

Рин замерла, не зная, что сказать, а Таби затрясла её за плечи.

– Ну Ри-и-и-и-и-ин, ну пожалуйста-а-а-а, ну Ри-и-и-ин.

Та будто не замечала, как неугомонная Таби её трясёт. Она смотрела только на меня.

– Не обижайся, Киро, но разве твоё присутствие хоть что-то изменит? – сказала она глухим голосом. – Думаешь, ядовитый питомец испугается крутого мага и сразу же подчинится мне, потому что я твоя сестра?

Я покачал головой.

– Дело не во мне, а в тебе. Вернее, в вас обеих. У меня есть идея. Это лучше, чем сидеть взаперти и ныть о несправедливости мира.

Таби перестала трясти сестру за плечи и тоже уставилась на меня.

– Киро, ты точно наш брат? Порой мне кажется, что тебя подменили.

– Ныть я не хочу, – объявила Рин. – Я хочу себе ядовитого питомца. Даже если не получится, я всё равно попробую.

Таби взвизгнула и кинулась обнимать сестру.

– Мы пойдём! Вот как хорошо! Там будет столько мальчиков, и ты, наконец-то, с кем-нибудь познакомишься. Только не забудь про секретную фразу… сильные руки, все дела… и не забывай улыбаться, не будь такой мрачной!

Рин закатила глаза, но крепко обняла Таби.

– Ну и когда ваше мероприятие? – уточнил я.

Обе девушки посмотрели на меня и сообщили хором:

– Вообще-то, оно уже идёт!

***

Экзамен по избранию ядовитых питомцев проходил на стадионе и начался около часа назад.

По дороге туда я никак не мог понять, что на меня нашло, и какого хрена я ввязался в дела Таби и Рин.

Кто они мне? Всего лишь девчонки, которые три недели подряд укладывали меня спать и целовали в лоб, как маленького, когда я, не помня себя, валился навзничь после тренировки у Буфа. Ну и когда я успел к ним привязаться? Во сне, что ли?..

Таби всю дорогу трындела про мальчиков и их сильные руки.

Рин молчала.

Уже рядом со стадионом, я понял, насколько это серьёзное мероприятие. На входе стояла охрана и двое преподавателей из Факультета Ядов и Смол.

– Рин, вы всё же пришли, – улыбнулся первый преподаватель. Седовласый короткостриженый старик, обвешанный бусами. – Я бы огорчился, если бы вас тут не было. Проходите, милая.

Он был явно расположен к Рин Нобу, а вот Таби он поприветствовал, взглянув на неё лишь вскользь. Похоже, та не отличалась хорошей успеваемостью.

Второй преподаватель, молодой мрачноватый мужчина в тёмном одеянии, буркнул:

– Вы опоздали, так что придётся занять места у самых клеток. Надеюсь, вы не боитесь ядовитых животных?

– Маги яда не боятся ядовитых животных, учитель Кроулин, – вскинула подбородок Рин.

– Не все маги яда могут похвастаться силой влиять на ядовитых животных, – отрезал мужчина. – А с этим, насколько мне известно, у вас большие проблемы, эвен Нобу.

Рин сжала кулаки, опять собираясь огрызнуться, но её остановил старик с бусами.

– Не нужно слов, Рин. Докажите делами. Дела весомее слов.

Девушка кивнула старику.

– Спасибо, профессор Аджо.

На второго преподавателя она даже не взглянула, уверенно пройдя к входу в стадион.

Пропустив сестёр Нобу, оба преподавателя уставились на меня.

– А вы тоже на экзамен? Вы ведь не маг яда.

– Ему везде можно! Это же самый крутой маг из Факультета Ратников! – выкрикнула Таби.

Лучше б она продолжала трындеть про мальчиков.

– Он наш брат! – А это уже выкрикнула Рин.

Я кивнул.

– Да, я их брат и пришёл поддержать своих сестёр на экзамене.

Это было сказано веско и чётко, хотя оба преподавателя и без того отлично знали, кто я такой.

Они пропустили меня, но напоследок попросили не вносить смуту в мероприятие Факультета Ядов. Охрана перед воротами расступилась, и мы наконец вошли.

Стадион был забит народом. Зрителей собралось много.

Студенты сидели в одной части амфитеатра, преподаватели – в другой. Также я заметил четырёх координаторов, в том числе, и Буфа.

Таби ткнула меня в бок.

– Киро, смотри! Родители пришли! Я так боялась, что они не придут после того, как ты им нахамил и практически послал, но они пришли. Они ведь не знали, что нас на экзамен не допустят.

От известия о «родителях» во мне всё напряглось.

Я посмотрел туда же, куда смотрели сёстры Нобу, и увидел на самом верхнем ряду уже знакомых людей. Крепкий смуглый мужчина и светловолосая хрупкая женщина.

Тюдор и Сибилла Нобу.

Они сидели среди других родителей. С ними даже кто-то порой разговаривал, хотя по их напряжённым лицам всё равно читалось, что им здесь не по себе. Они ощущали себя изгоями, как обычно.

– Мама! Папа! Мы здесь! – Таби помахала рукой, привлекая к себе внимание.

Мне же захотелось провалиться сквозь землю.

Две сестры стояли по обе стороны от меня и махали родителям, а я, как идиот, замер на месте. Весь зал уставился на нас, будто на сцену вышли мировые звёзды. Не хватало ещё прожекторов, аплодисментов и салюта.

Родители Нобу, увидев нас, помахали в ответ.

Женщина заулыбалась, с теплом оглядев нас троих. Я же встретился взглядом с Тюдором. Он прищурился, но злости или обиды не выказал. Мужчина коротко кивнул, приветствуя своих детей.

Рин неожиданно стиснула мою ладонь.

– Киро, я не должна их подвести, – зашептала она. – А если я провалюсь у всех на глазах? Это будет такой позор для родителей.

Я сжал её холодные пальцы.

– Просто сделай всё, что в твоих силах. Провалишься ты или нет, они всё равно будут любить тебя.

– Правда? – Рин посмотрела на меня так, будто я открыл ей неведомую истину.

И тут чёртова Таби стиснула мою вторую руку.

– Киро, мне жутко.

Нет, ну это уже было чересчур! Я что им, нянька?..

Я быстро высвободил обе руки и прошёл к ближайшим свободным местам. Сёстры засеменили следом, перешёптываясь о том, какое это важное мероприятие.

Оно действительно было важным, судя по тому, что у края стадиона за столом сидела экзаменационная коллегия в чёрных мантиях. Они следили за соблюдением всех правил экзамена.

Всё строго.

Мы уселись в кресла крайнего нижнего ряда прямо перед полем стадиона, покрытого песком. От зрительского зала его отделяла высокая сеть из маг-металла, а за ней располагались стеклянные короба – все одного размера, примерно с бочонок. От каждого ящика тянулись лески, открывающие задвижки.

Похоже, здесь собрали всех самых неприятных тварей, каких только смогли найти.

Меня аж мороз пробрал от вида этого громадного серпентария. Змеи, скорпионы, пауки, лягушки, жуки, летучие мыши, странного вида гусеницы – кого тут только не было.

Рин во все глаза уставилась на стеклянные ящики.

– О-о, смотрите, леданские кобры… какие красивые… а вон там красные пустынные скорпионы…

– И чёрные императорские гадюки! – подхватила Таби. – И огненные муравьи! И лягушки-убийцы! Рин, смотри! Есть даже мохнатые зловонные тарантулы! Вон там, видишь?

– Вижу, – вздохнула Рин. – Вот бы мне хоть кто-нибудь из них подчинился.

В это время на поле стадиона появились трое первокурсников: двое парней и одна девушка.

– Смотрите, – зашептала Таби, закусив губу, – там мой Майло.

Я поморщился от досады.

Когда вдруг Майло Зельевар успел стать «её Майло»?

Трое студентов встали посреди серпентария, и впервые я наблюдал у Зельевара такую серьёзную физиономию. Он сосредоточенно оглядывал стеклянные ящики с ядовитыми тварями, будто пытался подчинить их всех сразу, но чаще смотрел на короб с крупным мохнатым пауком.

– Какой он всё же хорошенький, – мечтательно выдохнула Таби.

– Да, хорошенький, – подхватила Рин. – Я бы тоже себе такого паука хотела.

– Я вообще-то про Майло.

Рин скривилась.

– Ты можешь думать о чём-то, кроме мальчиков? Вы и так с Майло по углам постоянно жмётесь, аж тошнит.

Я хмуро уставился на Таби.

– Не понял. Что вы делаете по углам?

– Мы только целуемся, – начала оправдываться та. – Ничего больше, Киро. Всё целомудренно, а не как у тебя. До сих пор помню, как Триш Лаван помятая от тебя тогда пришла, будто ты её всю ночь…

Она осеклась, увидев, как моя ладонь, лежащая на колене, красноречиво сжалась в кулак.

– Её, кстати, после ночи с тобой как подменили, – добавила Таби. – Она тренируется днями и ночами, со стадиона не вылезает. Мы её спящей только видим, а недавно она сказала, что по окончании школы пойдёт служить в армию Атласа. Генерал Лаван планирует формировать несколько элитных отрядов из лучших выпускников Трон-Стронга…

– Вы можете заткнуться?! – вдруг зашипела на нас Рин. – Лучше посмотрите, как маг избирает себе ядовитого питомца! Это же так круто!

Я и Таби, как по команде, уставились на поле стадиона.

К трём студентам вышел преподаватель, низкорослый мужчина в очках и с огромной плешиной на голове. Остатки его рыжих волос топорщились в стороны, как пакля.

Он тоже был в чёрной мантии, как и люди из коллегии. В руке мужчина держал копьё-гарпун.

– Учитель Пьюко, – выдавила Рин, мрачно посмотрев на мужчину. – Это он сказал мне, что я не смогу подчинить питомца, потому что неполноценная. Ну и не допустил к экзамену.

Пьюко оглядел сначала зрительский зал, потом – коллегию, затем перевёл строгий взгляд на ящики с животными и только после этого обратился к трём студентам:

– Готовы ли вы принять силу одной из этих ядовитых тварей? Не все маги могут это сделать, но если у вас получится, то избранный питомец останется с вами на всю жизнь. Сейчас вы близки ко второй высоте и, как только получите ранг, сможете пользоваться уникальной ранговой техникой и призывать ядовитого питомца к бою. Я останусь здесь для контроля и вашей безопасности. Итак, ученики, готовы?

Студенты кивнули.

Выглядели они напряжёнными.

Пьюко махнул рукой, подавая сигнал. Лески натянулись, и на стеклянных ящиках открылись задвижки.

Зал зааплодировал.

– Майло! Покори их! – выкрикнула Таби. – Я в тебя верю! Да!

Уловив знакомый голос, Майло глянул в нашу сторону и отыскал глазами Таби. Он улыбнулся и подмигнул девушке, но тут заметил меня. От удивления Майло замер, приоткрыв рот.

– Не отвлекайся, а то покусают! – крикнул я ему, усмехнувшись.

Он тут же показал мне средний палец.

Часть зала, где сидели студенты, моментально отреагировала смехом. Майло шагнул к ящикам, выставив правую руку с меткой, будто показывал её тварям и заодно гипнотизировал их.

Другие ученики сделали то же самое. Они разбрелись по полю стадиона, бесшумно ступая по песку и выбирая себе питомца.

Девушка подошла к ящику с чёрной гадюкой. Та выскользнула из короба и приподняла голову, уставившись на студентку. Теперь непонятно было, кто кого гипнотизирует.

Зал замер в ожидании.

Прошла минута, и гадюка подползла ближе. Студентка наклонилась и произнесла:

– Ты будешь Катрин, а я буду твоей хозяйкой. Отныне мы неразлучны.

Змея склонила голову.

Её черная кожа медленно покрылась серебристой глазурью, потрескалась и осыпалась на песок. Приняв мага, гадюка переродилась и стала чем-то вроде полупризрака.

Девушка встала на одно колено перед ядовитой тварью и протянула ей ладонь. Змея, как дрессированная, спиралью обвила руку своей хозяйки и исчезла.

Под громкие аплодисменты девушка поднялась с колена и поклонилась залу.

– Поприветствуем нашу ученицу Мэрион Экли и её чёрную императорскую гадюку Катрин! – объявил учитель Пьюко. – Сегодня это уже седьмой маг яда, покоривший ядовитого питомца! Мои поздравления, Мэрион!

Таби насупилась провожая взглядом уходящую со стадиона девушку.

– Наша Рин всё равно лучше, чем эта выскочка Мэрион.

Рин ничего не сказала, но было видно, что после выступления Мэрион её решимость заметно уменьшилась.

Майло продолжал присматриваться к мохнатому пауку, но тот почему-то не вылезал из ящика. В это время второй парень застыл у короба с леданскими кобрами и что-то им зашептал.

– Что он делает! – ахнула Рин. – Так нельзя делать! Это опасно…

И тут учитель Пьюко сделал выпад и, молниеносно размахнувшись, отправил копьё-гарпун в сторону ящика с кобрами.

Это была нечеловеческая реакция.

Кобра бросилась на студента, раскрыв пасть и поднявшись на уровень его лица, но тварь сшибло копьём-гарпуном прямо в воздухе и пришпилило к земле одним точным ударом.

Змея погибла на месте, а парень в ужасе отшатнулся от ящиков.

– Грегорио Лью, не смог покорить ядовитого питомца! – рявкнул на весь стадион Пьюко.

Зал всё равно зааплодировал.

Студент опустил голову и покинул поле стадиона, усевшись на трибуны к другим студентам.

– С леданской коброй нельзя было шептать, они глухие, —сказала Рин. – Они живут в полупустынях и очень чувствительны, нужно было заворожить её шуршанием песка и тихим постукиванием ноги по земле… – Девушка вдруг закрыла лицо ладонями. – Я провалюсь так же, как Лью. У меня нет шансов, Киро. Давай уйдём!

Она вдруг вскочила, но я тут же ухватил её за руку и усадил обратно.

Теперь всё внимание зала сосредоточилось на Майло.

Парень заметно нервничал, его лоб блестел от пота, а пальцы подрагивали от напряжения. Он продолжал гипнотизировать мохнатого паука, а тот замер в своём стеклянном ящике, будто не замечая, что к нему всё ближе подходит человек.

Учитель Пьюко приготовил копьё.

Зал замер в тишине.

– Ну давай, Майло… ты сможешь… – прошептала Таби, сложив ладони в молитвенном жесте.

Наконец тарантул пошевелился и двинулся прямо на Майло.

Он пробежал по песку и, остановился в воинственной позе: выставил передние лапы и растопырил хелицеры. Вокруг него образовалось красноватое облако. Оно было совсем небольшим, но даже я почувствовал, как завоняло в зале. От едкого запаха даже в горле запершило.

– Ну уж нет, Томми, ты не на того напал, дружище, – вдруг сказал ему Майло, не переставая при этом гипнотизировать тарантула взглядом и не опуская руку с меткой. – Поверь, я могу быть более вонючим, чем ты. Да ты сдохнешь, если я посажу тебя в свой носок. Ты не так крут, как думаешь.

Тарантул опустил передние лапы и будто прислушался.

Майло наклонился ниже, заглядывая в зернистый паучий глаз.

– Ты будешь Томми, а я буду твой хозяин. Отныне мы неразлучны.

Паук поджал лапы, и его, как и гадюку, покрыла серебристая глазурь. Покров потрескался и осыпался, а перед Майло предстал полупризрак тарантула.

– Ну привет, – улыбнулся парень, встал на одно колено и протянул ладонь навстречу твари.

Паук взобрался ему на руку и исчез.

Довольный собой, Майло поднялся во весь рост и уставился на зал, ну а тот взорвался рукоплесканьями и свистом.

– Зельевар! Зельевар! Зельевар! – заскандировала трибуна с первокурсниками.

– Поприветствуем нашего ученика Майло Олафера-Оскара Младшего и его мохнатого зловонного тарантула Томми! – объявил учитель Пьюко. – Это восьмой маг среди первого курса, покоривший ядовитого питомца! Мои поздравления, Майло!

– Е-е-е-е! – Тот поднял кулак вверх, и зал снова взорвался восторгом.

Рин хмыкнула.

– Твой Майло слишком любит внимание, Таби. Я бы не стала рассматривать такого парня в качестве жениха. Это неразумно.

Таби даже не услышала. Она вместе со всеми орала «Зельевар! Зельевар!» и размахивала руками.

После Майло вышла ещё одна тройка студентов, но никто из них так и не покорил питомца. Учителю Пьюко пришлось защищать одного ученика от летучей мыши, а остальных – от атаки красных муравьёв.

Потом была ещё одна тройка, и ещё одна.

Пьюко зорко за ними наблюдал, как и коллегия. Зал то аплодировал, то замирал в напряжении. В итоге из тридцати оставшихся студентов своих питомцев обрели только девять первокурсников. Всего же новым навыком обзавелись семнадцать студентов.

Провалов было много, и каждый такой провал Рин комментировала, а я всё больше поражался, как много она знает о ядовитых животных Атласа, Юбриона и Ледана.

Она замечала ошибки, которые допустили студенты, и говорила, что нужно было сделать, чтобы животные покорились или хотя бы восприняли мага рядом с собой.

Когда все допущенные к экзамену студенты первого курса прошли через поле стадиона, задвижки на стеклянных коробах захлопнулись, и Пьюко объявил:

– Уважаемые адами и эвен! Экзамен для первого курса завершён! Примите мои поздравления! Это новый этап вашего…

И тут я поднял руку и встал, чтобы меня было видно.

Учитель смолк и с недовольством уставился на меня через сеть.

– Что вам угодно, молодой человек? Надеюсь, у вас слишком важное дополнение, раз вы осмелились меня перебить?

Всё внимание зала снова было обращено только на меня и сестёр. Затылком я ощутил, как на меня смотрят Тюдор и Сибилла Нобу, и как они краснеют от стыда. Их сын снова выкинул очередную хрень.

Я кивнул учителю и громко произнёс:

– Извините, адами Пьюко, но не все студенты первого курса прошли экзамен! Остались Таби и Рин Нобу!

От такой наглости глаза учителя полезли на лоб.

– Они не допущены к экзамену! Я не допустил их!

– По какой причине?

Мужчина покосился на коллегию и отчеканил:

– По причине неполноценной метки!

– Дайте моим сёстрам шанс! Допустите их к экзамену, адами Пьюко! Они имеют такие же права, как и остальные маги!

Пьюко прищурился и стиснул копьё так, будто собирался защищаться им от меня.

– Это невозможно!

– По какой причине?

Он готов был меня разорвать.

– По причине неполноценной метки!!! – рявкнул он, чуть не сорвав голос.

От напряжения его рыжие волосы-пакли будто стали ещё лохмаче.

Тут неожиданно с места поднялся Майло.

– Допустите их к экзамену, учитель!

За ним поднялись ещё двое студентов, среди них была и та самая Мэрион, с лёгкостью покорившая императорскую гадюку.

– Допустите их к экзамену, учитель!

Пьюко нахмурился.

Один за другим, студенты поднимались со своих мест. Не только первый курс, но и остальные. Вставали даже те, кто провалил экзамен. Они уже ничего не требовали, а молча поднимались с мест и смотрели на Пьюко.

Тот опустил копьё, в растерянности оглядывая зал.

Родители, сидящие на другой трибуне, смотрели на своих детей в недоумении, явно не понимая, что это за саботаж, и какого чёрта их дети вдруг вступились за неполноценных магов, которых и за людей-то не принято считать.

И тут на родительской трибуне встали ещё двое.

Тюдор и Сибилла Нобу.

– Допустите их к экзамену, учитель!

Наверное, это был первый раз, когда они что-то потребовали для своих детей.

Увидев, что происходит вокруг, Таби и Рин тоже встали, но повернулись не к учителю Пьюко, а к залу. Обе девушки замерли со слезами на глазах.

Учитель в это время искал поддержки у коллегии и с облегчением улыбнулся, когда из-за стола поднялся тот самый невзрачный старик с бусами, который пропускал нас на входе (а ведь я даже не заметил, как он оказался в коллегии).

Его ответ был однозначным:

– Общим голосованием мы допускаем Таби и Рин Нобу к экзамену. Продолжайте свою работу, адами Пьюко.

Улыбка слетела с лица учителя, ему пришлось сдаться. Он кивнул и глянул на сестёр Нобу.

– Пройдите на поле для сдачи экзамена, ученики. Ядовитые животные в вашем распоряжении.

Рин снова ухватила меня за руку.

– Киро, я боюсь… я не смогу…

– Сможешь, – прошептал я. – Только делай всё в точности, как мы обсуждали, поняла?

– Вы передумали, эвен Нобу? – громко спросил учитель Пьюко. – Вы можете отказаться, если испугались.

Рин отпустила мою руку и зашагала к ящикам с ядовитыми животными.

– Нет, не испугались.

Таби бросила на меня тревожный взгляд и отправилась за сестрой…

Книга 4. Эпизод 3.

Под взглядами сотен глаз сёстры Нобу прошли на поле стадиона.

Учитель Пьюко ещё раз посмотрел на экзаменационную коллегию – он будто никак не мог поверить в то, что сейчас происходит, и ждал, что хоть кто-то из коллег передумает.

Никто не передумал. Экзамен продолжался. Все члены коллегии внимательно наблюдали за Таби и Рин, как и я, как и весь зал.

Вздохнув, Пьюко обратился к сёстрам:

– Готовы ли вы принять ту силу, что таят в себе эти ядовитые твари?

Первой ему кивнула Рин.

– Готовы, учитель.

Она обернулась и посмотрела на меня. Я еле заметно улыбнулся ей, и Рин опять повернулась лицом к Пьюко.

– Готовы, учитель, – повторила за сестрой Таби, после чего тоже обернулась, чтобы взглянуть на меня.

Пьюко это явно не понравилось.

– Эвен Нобу, прошу вас не отвлекаться! Этот молодой человек вам уже ничем не поможет. Он и без того подтолкнул вас к неразумному решению. А теперь, прошу вас, сосредоточьтесь. Экзамен опасен и требует от вас внимательности. Приготовьтесь!

Рин и Таби прошли ближе к стеклянным ящикам с животными. Зрители замерли в ожидании зрелища. Казалось, от всеобщего напряжения воздух в зале сделался тяжёлым и горьким.

Пьюко поднял руку вверх, подавая знак.

Напряжение в зале стало еле переносимым…

Я услышал, как натянулись лески на задвижках. Один за другим прострекотали щелчки – стеклянные ящики распахнулись. Эхо раздалось в потолке стадиона.

Таби и Рин переглянулись.

Возможно, для всех остальных они были неразличимо похожи друг на друга, но лично я видел точно, кто из них кто. Теперь мне не нужно было проверять, какого цвета нитка болтается на запястье каждой из сестёр, чтобы их различать. И сегодня именно Рин стала в этом тандеме главной.

Перед тем как начать экзамен, они обе присели и расшнуровали ботинки, затем стянули их, оставшись босиком.

Пьюко нахмурился, но ничего не сказал.

По залу пронёсся шёпот недоумения; кто-то и вовсе не сдержал смеха.

Ни Рин, ни Таби никого больше не замечали и не обращали внимания на усмешки. Девушки выставили вперёд правые руки, раскрыв ладони, и медленно направились вдоль выставленных ящиков.

Мягко переступая по песку, они пошли по кругу, двигаясь ровно и синхронно, как цирковые артисты. Шаг-выдох-шаг-вдох. Появилось ощущение, что девушек не две, а одна, просто вторая – её тень, повторяющая все жесты точь-в-точь.

Это им и было нужно.

Полное единение.

Сидя в кресле, я приготовился действовать, но всё ещё ждал момента – Рин должна была подать мне знак.

Девушки продолжали идти и исследовать глазами ящики. Они прошли императорских гадюк, огненных муравьёв, тарантулов, летучих мышей, бородавчатых лягушек… и вот остановились рядом с самыми агрессивными тварями.

Леданские кобры (а вот об этом мы не договаривались!).

Вообще-то, я надеялся, что Рин выберет зверюшек попроще, но она решила иначе. Что ж, пусть рискнёт, раз уверена.

Напряжение достигло предела. В зале стало жарко, и я почувствовал, как мой лоб становится влажным. По зрительским рядам снова пронёсся шёпот.

Учитель Пьюко приготовил копьё-гарпун, готовый в любую секунду пустить его, если одна из кобр атакует сестёр.

Рин и Таби встали друг к другу плотнее, соприкоснувшись плечами. Каждая из сестёр утопила пальцы правой ноги в песок.

Змеи тут же замерли и повернули головы в сторону потревоживших их девушек. Выждав несколько секунд зрительного контакта, Рин и Таби принялись выстукивать по земле босыми пятками правой ноги – той самой ноги, что наполовину утопала в песке.

Каждая из девушек приподнимала пятку и опускала, приподнимала и опускала.

Ровно, чётко, без суеты. Наверное по их движению можно было сверять работу секундной стрелки на часах…

Все кобры – а их было семь – выползли из ящика, поднялись на треть своего тела, раскрыли капюшоны и уставились на девушек. Это было невероятно. От опасного зрелища даже у меня пересохло в глотке, хоть я и ждал чего-то подобного.

Казалось, воздух стадиона не просто отяжелел и наполнился жаром – он готов был вспыхнуть.

Ещё никогда я не видел сестёр Нобу настолько едиными, будто они стали одним организмом, одним существом. Наверное, даже их пульс бился сейчас в едином ритме, а кровь неслась по жилам с одной скоростью.

И да, это был тот самый момент… тот самый… я ощутил его всем своим естеством, на каком-то нечеловеческом уровне…

Сначала ощутил, а потом ещё и увидел.

Ауры сестёр-близнецов объединились, сросшись точно так же, как когда-то моя аура объединялась с аурой Сьюн. Два розоватых туманных облака слились в одно и сменили цвет на бордовый.

Ни один маг яда не смог бы увидеть того, что сейчас видел я.

Рин, как и остальные, тоже не видела, но ощутила слияние с аурой сестры и незамедлительно подала мне знак.

Продолжая постукивать пяткой по песку, она скрестила пальцы на руке – указательный и средний. Вот теперь наступила моя очередь.

Не вставая с кресла, не меняя позы и даже выражения лица, я применил Оковы воли четвёртого уровня.

Это было бешеное чувство силы…

С повышением ранга моя аура стала намного пластичнее, мощнее и быстрее, да и управлять ей было легче, чем раньше. При этом я не нарушил обещаний не пользоваться силой четвёртой высоты до тренировки.

Уловка заключалась в том, что я не применял новые ранговые техники, а взял лишь старую, однако обновлённый ранг придал ей мощи.

Моя аура устремилась к ауре сестёр, и то, что я сидел близко к ящикам с животными, сыграло мне на руку. Расстояние до экзаменуемых было совсем небольшим.

Я никогда не применял Оковы воли на магах, только на монстрах и тёмных отбросах. На самом деле Оковы воли невозможно было использовать на магах, но Рин этого не знала. Она искренне считала, что именно я, суперкрутой маг, помогу ей обрести силу, скрепив их с сестрой ауру.

Она ведь не знала, что я лишь коснулся их общей силовой туманности, дав почувствовать, что использую Оковы воли, и вернул свою ауру обратно. Всё. Больше я ничего не собирался делать.

Это был мой сознательный обман.

Обе сестры приняли мои байки за чистую монету и сейчас были уверены в том, что с моей силой они способны на невозможное.

Рин и Таби перестали постукивать пятками по земле и замерли без движения, продолжая гипнотизировать кобр.

И тут по залу снова пронёсся изумлённый шёпот.

Позади меня забормотали студенты.

– Её метка… вы видели?..

– Кто это из сестёр? Таби или Рин?

– Да всё равно… Это же охренеть!

Я улыбнулся про себя, потому что тоже отлично видел метку Рин.

На указательном пальце её ладони, которую она до сих пор держала раскрытой перед змеями, замерцала вторая половина спирали райфу. Она была не красной, а розовой, по цвету ауры её сестры-близнеца.

При этом метка Таби оставалась половинчатой и помутнела.

Провернуть такое можно было только с близнецами Нобу, при их половинчатых метках.

Ещё месяц назад Таби обронила фразу о том, что из двух половинок можно составить одну, ведь они родные сёстры, да ещё и близнецы. Она сказала это больше в шутку, чем всерьёз, но те слова зацепились в моём мозгу. Правда, тогда я не представлял, как можно такое провернуть.

Сегодня, поразмыслив над этим, я вспомнил, как Сьюн сохраняла мне высоту, ещё припомнил пару параграфов из Теории уровней о пластичности силовой ауры, плюс учёл возможность половинчатой метки принимать в себя чужую силу райфу.

Всё это должно было сработать, но оставалась проблема: как убедить в этом Рин? Пришлось наврать, что на четвёртой высоте я овладел особой ранговой техникой.

Враньё сработало.

Рин считала, что именно я усиливаю её райфу, но ей помогала только сестра, а остальное она делала сама.

Все семь кобр опустились на песок. Шесть тварей отправились обратно в ящик, а вот одна осталась. Она подползла ближе к девушке и опустила голову, будто в поклоне.

– Ты будешь Мэйтири, что значит «чудо», а мы будем твоими хозяйками, – полушёпотом произнесла Рин. – Отныне мы неразлучны.

Серо-жёлтая змеиная кожа покрылась серебристой глазурью, потрескалась и осыпалась на песок.

Рин и Таби продолжали прижиматься друг к другу плечами. Они опустились перед коброй на одно колено и синхронно подали руки избранной твари. Полупрозрачное тело змеи сначала обвилось вокруг руки Рин, потом по её плечу переползло на руку Таби и исчезло.

В зале воцарилась звенящая тишина.

Представители экзаменационной коллегии с серьёзными лицами переглядывались, будто только что наблюдали феномен. Лишь старик с бусами, профессор Аджо, улыбался и смотрел не на коллег, а на сестёр.

Ну а учитель Пьюко уже не смотрел ни на кого.

Бедняга замер в шоке, глядя куда-то сквозь сетку-ограждение. Его копьё так и застыло в боевой готовности, хотя в нём уже не было необходимости.

Стеклянные ящики захлопнулись, и девушки поднялись во весь рост.

Вместе с ними поднялся и весь зал, в том числе, и я.

Громыхнули аплодисменты.

И тут в себя пришёл учитель Пьюко. Он воткнул копьё в песок и замахал рукой, пытаясь оборвать всеобщие восторги.

– Один питомец на двоих! Одна из сестёр не прошла экзамен! Один питомец на двои-и-и-их!

Его уже никто не слушал.

Студенты орали с трибуны:

– Нобу! Нобу!

В этот момент я почувствовал на себе пристальный взгляд и, обернувшись, увидел, что на меня смотрит Буф Такес.

Про него, если честно, я совсем забыл.

Он, как донор силы, отлично видел, что произошло на поле стадиона: видел слияние аур сестёр Нобу, видел мои Оковы воли и, возможно, посчитал, как и Рин, что именно я повлиял на усиление метки сестёр.

Когда все вокруг смотрели только на Таби и Рин, Буф смотрел на меня. От его пристального взгляда мне стало не по себе, будто Буф сейчас остановит экзамен и сообщит о том, что сёстры Нобу смошенничали.

Никакого мошенничества не было, но Буф-то об этом не знал…

Координатор Рубрума ещё пару секунд изучал меня взглядом, потом качнул головой и усмехнулся. На этом его интерес ко мне пропал. Он снова повернулся к полю стадиона и захлопал вместе со всеми.

Когда зал наконец успокоился, слово взял профессор Аджо, старик с бусами.

– Уважаемые адами и эвен, на моём веку ещё не было случая, когда ядовитый питомец подчинялся бы сразу двум магам яда. Один питомец на двоих – это феномен. Прежде чем озвучить результат экзамена, позвольте обратиться к сёстрам Нобу. Понимаете ли вы, что по отдельности не сможете использовать питомца в бою? Только вместе. Осознаёте ли вы риск того, что ядовитый питомец не придёт вам на помощь, если одна из вас будет ослаблена и не сможет дополнить другую?

Рин и Таби кивнули.

По привычке они продолжали двигаться синхронно, хотя их ауры уже разъединились.

– Да, мы понимаем весь риск, – ответила за обеих Рин.

Профессор Аджо склонился над столом и сделал пометку у себя в блокноте, затем опять посмотрел на сестёр.

– Мы позволим вам развивать ранговую технику «Ядовитый питомец». Мы принимаем экзамен у сестёр Нобу и считаем его пройденным. У вас есть возражения, учитель Пьюко?

Тот вздохнул.

– Нет, профессор. Никаких возражений, однако согласен, что о риске эти две девушки должны помнить всегда и не слишком надеяться на своего питомца в бою. Иначе наше одобрение сослужит им плохую службу.

– Вы бесспорно правы, адами Пьюко, – кивнул профессор. – Что ж. Тогда поприветствуем наших учеников Рин и Таби Нобу и их леданскую смертоносную кобру Мэйтири. Мои поздравления сёстрам Нобу!

Рин и Таби взялись за руки и покинули поле стадиона, аплодисменты же не смолкали ещё несколько минут. Пока зал рукоплескал, к сёстрам с трибуны спустились родители, ну а я решил, что пора бы ретироваться.

Вместе с толпой студентов я вышел из стадиона на улицу.

Уже порядком стемнело, но, похоже, никто не собирался расходиться. Студенты толпились у ворот стадиона, смеялись, обнимались и вопили на весь Квартал о тематической вечеринке в честь первого экзамена.

Я боялся даже представить, какая может быть тематическая вечеринка у магов яда.

Сунув руки в карманы своего красного плаща и стараясь не привлекать внимания, я направился в сторону общежития. Правда, уйти далеко не успел.

– Куда это ты собрался, старик?! – проорали за моей спиной недовольным голосом Майло. – Такое ты не можешь пропустить!

– Эй, Киро! Пошли с нами! – присоединились к его воплям другие студенты. – Твои сёстры произвели фурор! Надо это отметить!

Не успел я остановиться, как меня догнал Майло и перегородил дорогу.

– Я не прощу себе, если ты не попробуешь наш знаменитый пунш «Удар ядовитым плющом». Поверь, он сшибёт наповал даже каменного быка. Хватит трёх стаканов. А если ты закусишь это хлопьями из ядовитого картофеля в маринаде «Острая отрава», ты будешь вечно меня благодарить. – Он хлопнул себя по карману. – Ну и мой сиропчик всегда с собой, если уж захочется чего пободрее. Отметим твою четвёртую высоту, дружище!

– Да он красавчик! – закивали остальные парни. – Из нас никто ещё до второй не дотянул, а Киро уже четвёртую взял.

Даже я сам не до конца осознал, что владею четвёртой высотой, зато все остальные уже об этом знали. М-да, как же быстро разносятся слухи…

– У меня завтра тренировка, рано вставать, – сказал я и тут же ощутил себя самым отпетым занудой всего Квартала Рубрум.

– Да ты же ненадолго, – ответил Майло. – Пунш, танцы, море яда! Скучно точно не будет. К нам присоединятся ещё студенты из других Факультетов. – Он подмигнул несколько раз, будто у него случился нервный тик. – Даже Триш Лаван обещала прийти. Я её, правда, кое-как уговорил. Она сказала мне примерно то же, что и ты сейчас. «У меня завтра тренировка, рано вставать, бла-бла-бла».

Ни Триш Лаван, ни забористый пунш, ни странные развлечения магов яда меня не вдохновили, но я всё равно согласился остаться на полчаса. Хотелось ненадолго отвлечься и хоть немого снять напряжение в весёлой компании.

Вслед за группой студентов мы отправились в одну из местных забегаловок, в которой должна была пройти вечеринка, но меня снова остановили:

– Подожди! Ты почему нас не дождался?

Я и Майло обернулись.

В нашу сторону стремительно неслась Таби.

– Соскучилась по мне, крошка? – поиграл бровями Майло. – Ни минуты без меня не может. Извини, Киро, хоть ты и её брат, я всё равно для Таби ценнее.

Девушка, как ураган, пронеслась по улице и, не обращая внимания на своего парня, кинулась мне на шею.

– Киро! Почему ты ушёл?! Мы тебя потеряли!

– Э-э… а ничего, что я тоже тут, малыш? Меня ты не потеряла? – пробормотал Майло.

Таби наконец отпустила меня и уставилась на него, будто только что заметила.

– А, привет, пупсик. Не скучай, мы с братом скоро присоединимся к вечеринке.

Я вскинул брови.

– Пупсик?

– Вообще-то, она никогда меня так не называет, – покраснев, выдавил Майло.

– Вообще-то, я его всегда так называю, – объявила Таби.

Майло умоляюще на меня посмотрел: мол, только никому не говори, ладно?

Таби вцепилась мне в руку и потянула обратно в сторону стадиона, мимо студентов, спешащих на вечеринку.

– Мама очень хочет тебя видеть! И даже папа!

Я резко остановился и выдернул руку из цепких пальцев девушки.

– Слушай, может, в следующий раз? Мне некогда.

– Правда? Спешишь на слёт любителей маринованной картошки?

Она прищурилась.

– Родители гордятся нами, и тобой в первую очередь, а ты даже не хочешь с ними повидаться? Знаешь, что Рин им сказала? Что без тебя мы бы не проучились тут и дня. Она рассказала им всё. Как ты заступился за нас и не побоялся утереть нос сёстрам Мориц, как помог освоиться в общежитии, как познакомил нас со своими друзьями и как сегодня помог нам сдать экзамен. Разве это не повод, чтобы…

Я её уже не слушал.

Пока она высказывалась мне в лицо, позади неё появилась Рин в сопровождении родителей.

Сибилла махнула мне рукой и улыбнулась.

Тюдор не улыбался, но разглядывал меня с гордостью. Это было уважение, чувство достоинства и удовлетворения от успехов собственных детей. Отцовскую гордость не спутать ни с одной другой эмоцией. Тюдор мог ничего не говорить – всё было написано на его суровом лице, не привыкшем улыбаться.

Я вздохнул и пошёл к «родителям». Таби зашагала рядом, довольная собой.

Первым мне руку подал Тюдор.

– Ну здравствуй, сын. Отличная работа.

Что именно он имел в виду, так и осталось непонятным. То ли поздравлял с получением четвёртой высоты, то ли благодарил за то, что я не бросил сестёр, то ли говорил обо всём сразу.

Пришлось пожать его крупную ладонь.

– Спасибо, адами Нобу.

Да уж, лучше б я вообще молчал, чем называл «отца» адами Нобу. На его лице появилась печаль, но он ничего не сказал.

Тут не сдержалась Сибилла. Она еле дождалась, когда рукопожатие закончится, и крепко меня обняла.

– Как ты тут, милый? Рин нам всё рассказала. Мы так рады, что вы вместе… мы так гордимся вами… и этот экзамен, это было невероятно! Весь зал поддержал наших девочек.

– Без Киро у нас бы ничего не получилось, – добавила Рин серьёзно. – Верно ведь, Таби?

– Ещё бы! Он тут самый крутой, вообще-то! Его все уважают!

Сибилла чмокнула меня в щёку, потом во вторую, после чего снова обняла. Наконец Тюдор отодвинул от меня жену и протянул мне конверт из красного картона, без обозначений, гербов и вензелей, зато скреплённый золотистым сургучом, на котором я увидел уже знакомый мне оттиск символа из двух перекрещенных стрел.

На конверте каллиграфическим почерком было выведено: «Для Киро Нобу».

– Это пришло вчера, – сказал Тюдор, отдавая мне конверт. – Ни обратного адреса, ни вензеля какого-либо учреждения. Конверт протолкнули под дверь, но никто из соседей не видел, кто его принёс.

От вида символа на жёлтом сургуче меня пробрал мороз.

Я попытался распечатать конверт, но золотистая печать не поддалась. Одно было понятно: это послание от кого-то из магов Ниманда, либо даже от него самого.

– Вам придётся сменить место жительства, – тихо сказал я Тюдору. – Прямо сегодня, как только портал доставит вас в Дион, вы отправитесь не домой, а в такое место, где вас трудно будет найти. Никаких родственников и друзей. Нужно уехать туда, где бы вас никто не стал искать.

Мой тревожный тон насторожил Тюдора.

– Ты что-то опять натворил? С кем опять связался?

Ну что он мог ещё спросить у сына, в недавнем прошлом вечного поставщика проблем.

– Нет, я ничего не творил, – ответил я серьёзно. – Но для вашей же безопасности придётся переехать. Хотя бы на время.

– Что ты такое говоришь? – ахнула Сибилла. – Куда же мы переедем, Киро? У нас ни денег, ни связей…

Рин и Таби нахмурились.

– Если Киро говорит, что надо переехать, значит, надо, – сказала Рин. – Он никогда ничего не говорит просто так.

Она произнесла это с такой уверенностью, что Тюдор тоже нахмурился.

– Киро, это действительно необходимо? Может, пояснишь, в чём дело?

– Это на всякий случай. Может быть, ложная тревога, не знаю, но лучше пока переехать.

– Но куда, сынок? – покачала головой Сибилла. – Кто нас примет? Кому мы нужны?

– Не причитай, мы что-нибудь придумаем, – оборвал её Тюдор, хотя вряд ли он сейчас мог бы придумать спасительный вариант.

Зато я мог, потому что на глаза мне кое-кто попался.

– Подождите минуту, – бросил я и быстрым шагом направился к стадиону.

Там, почти у самого входа, стоял Том Обри.

Вид он имел несчастный, потому что над ним нависла его пышнотелая мамочка, требующая снова показать ей невесту сына.

– Где она, Томми?! – вопрошала женщина, гремя браслетами на запястьях. – Ты что-то натворил, и она бросила тебя, да?! Признавайся! Что ты натворил? Ты опять грыз ногти? Я точно знаю, ты грыз ногти у неё на глазах! А носки менял? Когда ты в последний раз менял свои носки, Томми-и-и-и?!

Густо покрасневший Обри невнятно бормотал в ответ, полностью оправдывая своё прозвище – Мямля Обри. Увидев меня, он был готов упасть на колени и умолять снова показать его матери Сьюн.

– Молодой человек, – обратилась ко мне эвен Обри, сделав подозрительное лицо, – скажите мне, где Олли?

– Кто? – Чёрт дёрнул меня задать этот нелепый вопрос: я совсем забыл, каким именем тогда назвала себя Сьюн.

Женщина всплеснула руками.

– Кто?.. Вы спросили «Кто?». Ох, какая прелесть! Вот и мой сын спросил: кто?

Она была готова задохнуться от возмущения.

– Как это, кто? Где невеста моего сына? Где та прекрасная девочка? Где моя Олли Беннет?

Услышав свою настоящую фамилию, я внутренне поёжился.

– Она не пришла, мама! Просто не пришла! – завопил Обри, воздев руки к небу, будто прося богов сжалиться над ним и отослать мамашу восвояси. – Она не обязана всегда быть рядом со мной и встречать тебя по первой прихоти!

– Ты перечишь мне? – замерла женщина. – Ну точно. Она тебя бросила. Я так и знала!

– Извините, эвен Обри. – Я насильно отвёл Тома чуть дальше и прошептал: – Я обеспечу тебе настоящую невесту, из плоти и крови, только уговори свою мать принять ненадолго у себя моих родителей. Пусть они поживут на вашей ферме, во фрактате Сольвейг. Они помогут по хозяйству, если нужно.

Обри вытаращился на меня.

Он был так ошарашен моими словами, что не сразу смог говорить. Я ожидал резкого отказа, но Обри выдавил:

– Ты правда найдёшь мне невесту? Настоящую?

– Самую настоящую. Поверь, тебе понравится.

Его глаза заискрились от счастья. Он заулыбался и хлопнул меня по плечу.

– Один момент, дружище!

Ему, и правда, понадобилось совсем немного времени, чтобы уговорить свою мать принять гостей. Одинокая женщина была даже рада помощи. Какой бы тираншей ни была эвен Обри, семью Нобу она не считала ниже себя.

Том и я познакомили своих родителей друг с другом и поспешили ретироваться, но напоследок Сибилла снова меня обняла.

– Скажи, что с тобой всё будет хорошо, – прошептала она мне на ухо.

Её оттянул от меня Тюдор.

– Не начинай, Сибилла. Он взрослый человек.

Мужчина пожал мне руку, положив вторую ладонь на запястье.

– Удачи, сын. Удачи.

– Скажи, Киро… скажи, что с тобой всё будет хорошо, – продолжала просить меня женщина, не отводя глаз. – Пожалуйста, скажи.

Я кивнул.

– Всё будет хорошо.

Услышав это, она улыбнулась сквозь слёзы и наконец позволила мужу увести её в сторону. Вместе с матерью Тома Обри они направились к порталу.

Рин и Таби ещё долго смотрели вслед удаляющимся фигурам.

– А теперь скажи, почему они должны прятаться? – спросила меня Рин. – Что случилось, Киро?

Я сунул руку в карман. Пальцы нащупали конверт с золотистой печатью и стиснули его.

– Пока ещё не знаю, но точно что-то неприятное…

***

Вечеринка магов яда проходила в баре «Красный Скорпион», неподалёку от общежития для третьего курса.

Я явился туда в сопровождении двух сестёр.

Мы опоздали совсем ненадолго, но веселье было уже в разгаре.

На баре подавали тот самый пунш, на столах стояли закуски, но главным блюдом тут явно считалась огромная миска (больше похожая на чан) с хлопьями из маринованного картофеля.

Все, кому надо было перекусить этой сиреневой хренью, подходили к чану и большой поварёшкой черпали из него хлопья, ссыпая свою порцию в приготовленные рядом бумажные стаканы с надписью «Ядовитые хлопья. Отравись за свой первый экзамен, неудачник!».

– Это самые вкусные хлопья на свете! – сообщила Таби. – Их делают из ядовитого картофеля, потом вымачивают в специальном маринаде с противоядием. Круто, да? После этого у хлопьев появляется такой же вкус, как у обычного картофеля.

Я поморщился.

– А просто из обычного картофеля нельзя хлопья сделать?

– Какой ты приземлённый и скучный, – бросила Таби и рванула к чану с хлопьями, а я и Рин уселись за ближайший столик.

На сцене отыгрывал настоящий оркестр: барабаны, труба, гитара и даже что-то похожее на контрабас. Под ритмичную музыку пела симпатичная девушка. Похоже, студентка-старшекурсница.

Собравшиеся отплясывали, кто на что горазд, дёргались в бодром ритме, махали руками и визжали от восторга. Забористый ядовито-зелёный пунш лился рекой, а картофельные хлопья исчезали из чана, будто после нашествия оголодавших гусениц.

– Как тут здорово, – улыбнулась Рин. – И я так счастлива, что у нас теперь есть ядовитый питомец. Спасибо, Киро. Если бы не твоя сила…

– Я ничего не делал, вы всё сами с Таби провернули, – ответил я, откинувшись на спинку стула.

Рин оторопела.

– Сами? Без тебя?

– Без меня.

– Ты нас обманул?.. – Она несколько секунд приходила в себя, и наконец выдавила: – И тогда нам не нужно будет каждый раз просить тебя помочь объединить наши метки?

– Нет, вы сами справитесь.

Девушка закусила губу и вскочила.

– Вот это да, Киро! Мы с Таби сможем пользоваться общей меткой. Теперь и нам бы хотелось чем-нибудь тебе помочь.

Ответить я не успел, хоть в голове и возникла мыслишка, чем Рин могла бы мне помочь.

К нашему столу подвалили сразу несколько человек: Майло в обнимку с Таби и её картофельными хлопьями в стаканах, а ещё Зак, Йорго и Гровер. Удивительно, как они сдружились после лагеря в Юбрионе.

– Привет, командир! – прогорланил Гровер, перекрикивая музыку и всеобщий шум. – До нас тут слухи дошли, что ты четвёртую высоту получил. Поздравляю, ты опять меня сделал, грёбанный конкурент.

Он усмехнулся и с интересом покосился на Рин, а та, почувствовав на себе его взгляд, сделала вид, что увлечена разглядыванием собственных пальцев и ногтей.

– А вы танцуете, девушка? – навис над ней Гровер. – Может, угостить вас коктейлем? Я имею в виду то зелёное пойло, которое маги яда почему-то именуют пуншем?

– Раст, отвали от девушки, у неё в питомцах леданская кобра, – усмехнулся я.

– Понял. Отвалил. – Гровер поднял руки. – Что-то мне сегодня не везёт.

Он моментально ретировался, отправившись к бару, но пару раз всё равно оглянулся на Рин.

Остальные поздравили меня с получением высоты, а сестёр – со сдачей экзамена, после чего продолжили веселиться. Таби оставила на столе стаканы с картофельными хлопьями и отправилась с Майло танцевать.

Я и Рин опять остались одни за столом.

– Слушай, есть одна просьба… – начал я, но меня снова отвлекли.

На этот раз Том Обри.

Он плюхнулся на соседний стул и захрустел хлопьями, которые принесла Таби.

– Что со мной не так? – пробубнил он с мрачным лицом, непонятно к кому обращаясь. – Ну что со мной не так, а? Я больше не грызу ногти, меняю носки каждый день и не имею проблем психического плана. Почему со мной никто не встречается?

– А ты кому-нибудь предлагал? – осторожно поинтересовалась Рин.

– Нет, но при чём тут это? – Обри опять зажевал горсть хлопьев и продолжил бубнить с набитым ртом: – Есть изъян… точно… есть какая-то проблема… наверное, дело в рыжих волосах, как считаете?

– Я могу сварить для тебя специальную краску, и ты перекрасишь волосы, – сразу предложила Рин. – Хочешь?

Обри даже жевать перестал.

– Это гениально… я буду брюнетом, как Киро. Это меня спасёт.

Рин заулыбалась – ей нравилось быть полезной.

В этот момент в бар вошла Триш Лаван, сразу же завладев вниманием мужской половины зала. Только сама она явно не была расположена к флирту. Девушка прямиком прошла к бару, взяла у бармена кружку пунша и, пригубив напиток, уселась за столик в самом тёмном углу.

Возможно, она действительно хотела остаться незаметной, но задумка не сработала. К её столику тут же потянулись желающие потанцевать, угостить аристократку Лаван выпивкой или занять её разговором.

На все предложения Триш отвечала отказом и продолжала пить свой пунш.

Я решил использовать возможность, чтобы спровадить Тома Обри.

– Кажется, эвен Лаван скучно, – сказал я ему. – У тебя есть все шансы её развлечь.

Обри нахмурился.

– Ты серьёзно? Ты же сам с ней встречаешься.

– Она меня отшила.

Рот парня открылся сам собой.

– Отшила? Тебя?.. – Рот снова захлопнулся. – Тогда у меня вообще нет шансов. Я ещё даже не брюнет. Всё, полный ноль. Провал. Смерть…

Я отобрал у него стакан с хлопьями.

– Хватит жрать. Иди и просто поговори с ней, как с обычным человеком. Без любовного интереса и всяких намёков, понял? Ей сейчас не нужны отношения, но если она сюда пришла, значит, ей одиноко. Просто поболтай с ней, как с другом.

Обри поднялся, зачесав пятернёй рыжую чёлку.

– А вот пойду и поболтаю. Именно это я и сделаю. Болтать я мастер. Да никто не болтает лучше меня… Наверное…

Он наконец-то оставил нас в покое и через весь зал направился к столику Триш. Больше я за ним не следил. Мне нужно было поговорить с Рин.

Я вынул из кармана конверт и положил на стол.

– Таби сказала, что ты прочитала много книг из местной библиотеки. – Я ткнул пальцем в печать с символом двух перекрещенных стрел. – Возможно, ты видела этот знак?

Рин придвинула конверт к себе и провела по золотистой печати пальцем.

– Нет, такого знака я нигде не видела… хм… – Девушка поднесла палец к носу. – Зато мне знаком этот запах. Печать сделана из специальной защитной смолы. Кроме прочего, в неё добавлен золотой металл и два вида серы, чувствительные к холоду.

– И как эту печать вскрыть?

– Легко, – улыбнулась Рин. – Заморозить. Тогда она должна открыться. Мы такие смолы будем проходить только на втором курсе, но я о них уже читала.

Я забрал конверт и положил на печать правую ладонь.

– Попробую заморозить.

– А ты умеешь? – удивилась Рин. – Ты же не маг-словесник. Может, лучше позвать Зака?

– Не надо Зака, я сам.

Я сосредоточился и зачитал внеранговое заклинание Моментальной заморозки. Это было аккуратное и точечное применение силы… тонкое-тонкое… лёгкое-лёгкое касание, как крылом бабочки… как пером…

Ах ты ж, мать его-о-о-о!

Затрещало так, что заложило уши! Печать лопнула, золотистые искры отлетели в потолок, конверт вспыхнул огнём, поднялся в воздух и…

ВЗОРВАЛСЯ НАХРЕН!

Взрывной волной меня и Рин снесло на пол вместе со стульями, как и всех, кто находился в радиусе нескольких метров от нас. Чан с хлопьями грохнулся на пол и покатился в угол, картофельные хлопья рассыпались и захрустели под ногами. Крик, визг и кашель смешались с гулом затихающих оркестровых инструментов и звоном битого стекла.

И пока все приходили в себя после взрыва и поднимали головы, под потолком появился образ бычьей головы, созданной из песка. Голова раскрыла пасть, захохотала и выдала громогласную речь:

– Новые ураганы не за горами! Мастер Ниманд – вот ваше спасение, юные маги! Вы мне не враги! Но посмотрите же! Даже здесь вы не можете быть в безопасности, потому что моя сила безгранична! Хотите такую же? Тогда я зову вас за собой, будущая элита Атласа! Моя школа даст вам бо-о-ольше, чем это захолустье. Стронг бесконечно отстал в образовании!

Голова повернулась и уставилась на меня бездонными глазницами.

– Я не желаю вам зла, юные маги, но знайте: тот, кто будет помогать Киро Нобу, станет моим личным врагом навсегда, а это означает только одно. Вашу смерть!

Образ вспыхнул золотистым песком и осыпался сверху, как снег, заполонив бар.

Повисла гробовая тишина.

В голове ещё шумело от взрыва, но я одним из первых поднялся на ноги. Не успели ошарашенные студенты прийти в себя, как пространство бара снова вспыхнуло светом. На этот раз не жёлтым, а голубым.

Я не сразу понял, что это луч из моего же медальона.

Посреди бара появилась Белая Сова, и у всех снова пропал дар речи.

Девушка выглядела точно такой же, какой я её встретил ещё на школьной арене при первом знакомстве. Экстремально короткая юбка, ботинки на шнуровке, чулки, кожаная мотоциклетная куртка и пилочка для ногтей в руках.

Сьюн, будто не обратила внимания, что все на неё пялятся, и спокойно прошла к застывшему за барной стойкой бармену.

– Будь добр, плесни два пунша. Мне и тому парню. – Она ткнула пилочкой в мою сторону. – И запиши на его счёт.

От её жеста с пилочкой все пригнули головы – мало ли чего ожидать от ратника четвёртой высоты? Но девушка облокотилась на стойку и, вскинув брови, оглядела собравшихся.

– А чего это все замолчали? Нормально же всё было. Продолжайте веселиться, или что вы там делали?

Бармен трясущимися руками вручил Сьюн две кружки пунша, и та спокойным шагом проследовала ко мне.

– Поболтаем? – Она буквально втолкнула в мою ладонь одну из кружек с зелёным пойлом, а потом добавила, используя телепатию: – Помнишь, я хотела поговорить с тобой в спокойной обстановке? Мне кажется, сейчас идеальный момент. Вокруг тихо, ты почти расслаблен и готов к разговору.

– Не совсем расслаблен, ну да ладно, – выдавил я.

Она не обратила на мой бубнёж внимания.

– Итак, есть две интересных новости. Одна касается тебя, другая – меня. И об этом нужно поговорить до того, как мы попадём в Гнездовье. Ну и с какой новости мне начать?..

Книга 4. Эпизод 4.

Я стиснул кружку и оглядел разгром в зале.

Таби и Майло только сейчас поднялись с пола, Рин уже стояла на ногах, но ещё пребывала в шоке, ну а в углу Том Обри своим телом прикрывал упавшую на пол Триш Лаван.

Я снова посмотрел на Сьюн.

– А ты ничего не замечаешь?

Она тоже огляделась.

– А, да это просто пугалка. Ничего страшного. Вряд ли хоть кто-то среагирует…

Тут один из студентов выкрикнул:

– Кто такой мастер Ниманд? Почему он сказал, что помогать Киро Нобу опасно?!

– Завтра всё объяснит директор! – громко объявил я. – Не паникуйте! Это просто пугалка!

– Он сказал про ураганы! – выкрикнул уже другой студент.

– Ураган – это наша вечеринка, парни! – Майло выставил руки вверх, пытаясь свести всё на шутку.

Не вышло.

Студенты мигом протрезвели. Бледные и ошарашенные, они разглядывали друг друга и хмурились. Нарастала паника.

– Сейчас сюда нагрянет Буф, – тихо сказал я Сьюн. – Нам пора уходить, иначе он тебя увидит.

Пока никто не опомнился, мы быстро покинули бар и в тенях домов поспешили перейти на другую улицу. Ушли мы, кстати, очень вовремя.

Бешеное рычанье Буфа Такеса эхом отозвалось даже на соседней улице:

– Какого хрена вы тут устроили, ядовитые придурки?!!

***

Когда мы отошли на приличное расстояние, я остановился в тени раскидистого дерева и приступил к главному вопросу:

– Ну так что за новости?

Сьюн прислонилась плечом к стволу дерева и принялась пилить ногти. Возможно, она так нервы успокаивала, не знаю.

– Сначала я расскажу то, что выяснила про себя, – начала девушка, не отрывая взгляда от ногтей. – Помнишь, больше трёх недель назад я ходила к Кезарию? Тогда ты не пускал меня в Каскады, и я плохо себя чувствовала, помнишь? Ты ещё сказал, что я спала… – Она посмотрела на меня. – Я действительно спала, и известие об этом меня сильно напугало.

– И что дальше? – напрягся я.

– Тогда я пошла к Кезарию с вопросом: как сделать так, чтобы продолжать выполнять твою волю и не посещать Каскады, и при этом не умереть.

Вот это поворот!

– То есть ты знала и молчала?.. – вытаращился я на неё. – Неужели так сложно было мне сразу сказать, что есть риск погибнуть? А что, если бы мне учитель Сато тогда об этом не сообщил? Ты бы продолжала бездействовать и подыхать у меня на глазах?

Сьюн ткнула меня пилочкой в грудь.

– Не ори, доминат! Я не сразу об этом узнала, а когда узнала, то пошла к Кезарию.

Я скрипнул зубами.

– И что сказал Кезарий?

Девушка отвернулась от меня и продолжила пилить свои чёртовы ногти.

– Он сказал, что действительно существует способ отделиться от Каскадов и при этом остаться сильным ратником. Сам Кезарий когда-то собирался так сделать, но его доминат не разрешил. Дело в том, что перерождение должно происходить только с разрешения домината, но видимо, Альмагор испугался, что потеряет своего ратника, и отказал ему. Зато Кезарий поведал мне одну легенду. Она о ратнике, который сумел переродиться и стать независимым. Говорят, такой ратник на самом деле существует. Говорят, ему не нужны Каскады и Творцы, ему не нужен доминат, ему не нужен никто, он сам по себе и волен делать всё, что хочет. Говорят, он не отличим от человека, и скрывается под его личиной. Он не стареет и не теряет силу. Все называют его Тёмный или Таинственный ратник.

Я смотрел на Сьюн и никак не мог понять, что именно в её рассказе мне не нравится. Наверное, всё.

– И что нужно сделать, чтобы освободиться?

– Умереть с разрешения домината, – просто ответила Сьюн. – Остаться без подпитки Каскадов и истощиться до смерти.

– Серьёзно? – У меня в глотке пересохло. – Это какой-то бред, Сьюн.

Она вскинула брови.

– А я почему-то думала, что ты обрадуешься. Ты же так хотел, чтобы я стала человеком и при этом сохранила силу ратника, да ещё и освободилась от влияния Творцов.

Я бы хотел добавить: «Заодно ты освободишься и от меня», но заставил себя промолчать.

Сьюн опять ткнула меня пилочкой в грудь.

– Ну и что ты на это скажешь, доминат?

Я не сказал ничего.

Молча смотрел на Сьюн и искал в голове причины, по которым я вообще должен был поверить в этот бред с перерождением.

– Давай обсудим это позже, – наконец ответил я. – Мне нужно больше информации.

– Ну конечно, позже, Киро! – заулыбалась Сьюн. – Потому что такое возможно сделать только на пятой высоте.

– А чего ты тогда радуешься?

– Как это, чего? Ты ведь мне не отказал.

– Вообще-то, отказал. Только что. Не зря же Стронг отказал Кезарию. Тут есть какой-то подвох.

– Да ладно тебе, Киро! – Сьюн отправила пилочку в карман куртки. – Ты просто ещё не осознал перспектив.

Я мрачно посмотрел на девушку. Наверное, впервые она показалась мне настолько беспечной.

– А вторая новость какая? Ещё веселее, чем первая? Ещё кто-то должен умереть с моего разрешения?

Сьюн хохотнула.

– Ты такой шутник.

На самом деле ей было совсем не смешно. Она уже сейчас осознавала, что уговорить меня на добровольную смерть ратника будет непросто, а, скорее всего, невозможно.

– Ну а вторая новость касается тебя, – объявила она. – Об этом я тоже узнала от Кезария. Точнее, это пока только предположение, но ты должен знать о нём до того, как начнёшь пользоваться силой четвёртой высоты. Итак, готов?

– Сьюн, не томи.

Девушка улыбнулась. Эта новость ей, похоже, нравилась не меньше, чем первая.

– Из-за того, что твой дух находится в теле другого человека, – забормотала она быстро и вдохновенно, – ты можешь использовать доспех ратника. То есть ты наполовину ратник, а наполовину человек. И твоя половина, которая относится к ратнику, имеет свою расу.

Не сдержавшись от восторга, Сьюн прикусила нижнюю губу. На её лице отразилось восхищение.

Я же пока не разделял её радости, если учесть, какой «радостной» была первая новость.

– Итак, Кезарий смог определить твою расу, – продолжила она. – И знаешь, почему он смог её определить?

Я был готов придушить Сьюн за издевательство.

– Говори уже!

– Потому что Кезарий сам относится к этой расе! – Лицо девушки озарилось счастьем. – Ты рыцарь Тёмного ордена, Киро!

Я уставился на Сьюн, не веря ушам.

Никогда раньше я не задумывался, к какой именно расе относится моя духовная половина – та, которая подключается, когда я надеваю доспех ратника.

Сьюн кинулась мне на шею и крепко обняла.

– Это такая редкость, Киро. Ты тёмный рыцарь!

– Пол-рыцаря, – поправил я её.

– Ну и пусть. – Она посмотрела мне в глаза, обнимая за плечи. – Завтра на тренировке ты сможешь точно убедиться в этом. Если тебя будет тренировать директор Стронг, значит, там будет и Кезарий. Ты увидишь, насколько похож на тёмного рыцаря.

– На пол-рыцаря…

– Я ненавижу тебя, Киро Нобу! Ты испортил мне праздник! – вдруг провопила Сьюн, ударила меня по груди кулаками и оттолкнула. – На этом новости закончились, и я ухожу. Увидимся завтра на тренировке. Надеюсь, тебя не хватит удар при виде моего доспеха…

На этом она исчезла.

Я остался в тени дерева один и, как придурок, пялился на кору ствола, будто только что разговаривал именно с ним.

Несколько минут я стоял и осмысливал новую информацию, которая всё никак не укладывалась в голове. Первая новость: Сьюн может получить свободу от Каскадов, если умрёт от истощения с моего согласия. Вторая: я, мать его, тёмный рыцарь! Зашибись!

Ах да, забыл себе напомнить: мастер Ниманд сообщил студентам об ураганах, ну и заодно попросил не помогать Киро Нобу. Под страхом смерти, конечно.

Отлично отдохнул, ничего не скажешь.

Я постоял в тени ещё немного, но вместо того, чтобы отправиться в общежитие, быстро зашагал в сторону учебного чертога. Пришло время задать Люче несколько прямых вопросов…

Книга 4. Эпизод 5.

Я не особо надеялся на то, что учебный чертог будет открыт в это время – был уже глубокий вечер.

Парадные ворота оказались не заперты. В холле царила темнота, лишь на колоннах и над дверьми в главный зал мерцали зелёные светильники. Я прошёл к лестнице, сделал несколько шагов и чуть дара речи не лишился.

На первом пролёте, замерев, стояла невысокая фигура с переносным фонарём в руке. От неожиданности меня пробрали неприятные мурашки.

– Я жду тебя уже десять минут.

Это был голос Люче.

– Ты удивлён? – добавила она. – Не нужно удивляться, Киро. Я знала, что ты придёшь. У тебя появились ко мне вопросы, верно? Мне доложили о том, что случилось в баре на вечеринке магов яда. Ты ведь об этом хочешь поговорить?

– Не только, – уклончиво ответил я.

Кроме этого, у меня были и другие вопросы.

Во мраке холла глаза Люче казались чернильными колодцами. Волны красных волос, вобравшие свет фонарей, выглядели фиолетовыми. Девушка стояла неподвижно, как статуя, даже не моргала. С её плеч до самого пола спадала чёрная накидка, а под ней я заметил ночную сорочку.

Смотрелась Люче соблазнительно, но всё же больше напоминала мне ведьму. Если сейчас она скажет ещё и что-нибудь про вкус моей кожи, то я в этом окончательно уверюсь.

Она ничего не сказала. Дождалась, когда я поднимусь на лестничный пролёт, и повела меня наверх, освещая путь фонарём. Её чёрная накидка скользила по ступеням, и я всё опасался случайно наступить на её край.

Мы поднялись до верхнего этажа в молчании.

Люче ступала бесшумно, я шёл следом. Казалось, если проронить хоть слово, то странное таинство встречи исчезнет, и я уже не получу ответов на свои вопросы.

Наконец девушка отворила ключом дверь в личную библиотеку Стронгов рядом с кабинетом директора. Именно здесь я провёл не один вечер с Люче, когда она помогала мне правильно заучивать внеранговые заклинания её отца.

Теперь мы снова оказались с ней наедине.

Люче тихо закрыла дверь библиотеки, провернув ключ и оставив его в замочной скважине, и проследовала к рабочему столу. До этого она рассказывала, что за этим столом ночами работал её отец Остадар Стронг. Здесь были написаны многие его научные труды.

Девушка провела ладонью по крышке массивной мебели с резной отделкой и прошептала:

– Порой мне кажется, что дух отца до сих пор здесь. Я так по нему скучаю, как и по матери, как и по сестре Терезе. Мастер Ниманд ответит за их смерть.

Надо было хоть что-то сказать, поэтому я не придумал ничего лучше, как пробормотать первую вежливую фразу, что пришла на ум:

– Мне жаль, что они погибли.

Люче повернулась ко мне.

– Мне тоже жаль. Очень жаль. Что ж… Брата сейчас нет, но вряд ли он будет против, что я привела тебя сюда. Итак, ты хотел поговорить о том, что случилось в баре, верно? О послании Ниманда?

– Послание Ниманда меня не пугает, но он рассказал студентам об ураганах, призвал присоединиться к нему и под страхом смерти не помогать мне.

В глухой тишине библиотеки мой голос прозвучал неестественно и чересчур громко.

– Это должно было случиться, – кивнула Люче. – Скоро об ураганах узнают все, начнётся паника. Проблема в том, что никто кроме Ниманда, не знает, куда ударят ураганы, поэтому мы обязаны их предотвратить. Сможет ли император успокоить народ, неизвестно. Что насчёт тебя, то Ниманд осознаёт, что уничтожить Киро Нобу теперь непросто. Когда Белла Мориц могла это сделать, она не исполнила приказ мастера и предпочла заработать на твоей смерти, организовав охоту, за что и поплатилась гибелью своих дочерей. Потом был профессор Зойт, вероятнее всего погибший от твоей руки. Ниманд понимает, что с каждым днём ты становишься всё опаснее, и может предпринять новую попытку тебя устранить, так что будь начеку.

Пока она не сказала мне ничего нового.

– А что насчёт школы Ниманда? Она ведь уже существует, но вы о ней молчите. Почему?

Девушка подняла фонарь и осветила моё лицо.

Её гипнотические глаза оглядели меня внимательно и строго.

– Известие о новой школе появилось неожиданно даже для Альмагора. Если б не свои люди в Комиссии по вопросам образования, он бы узнал об этом только после открытия школы.

– Значит, она всё же существует?

– Существует, но ещё не открыла своих дверей.

Внутри меня похолодело от масштабов дерьма, которое затеял Ниманд. Только интересно, как он собирался переманить к себе магов, при этом находясь вне закона?

На этот вопрос ответила Люче.

– Мы узнали, что новая школа откроется на одном из островов Атласа, в юго-западном море. Лет десять назад этот остров принадлежал одной из богатейших аристократических семей по фамилии Капиату. Никто не знает, что с ними случилось. Остров опустел после ураганов. Семью так и не нашли, ни хозяев, ни слуг, ни одной лодки, но огромный замок Капиату остался. Наследников так и не обнаружилось, и остров отошёл государству. Несколько лет назад он был выкуплен другой богатейшей семьёй Атласа – Скендерами. И вот на днях мой брат узнал, что там готовится к открытию новая школа. Комиссия по вопросам образования не стала препятствовать открытию ещё одного учебного заведения, тем более что деньги на его содержание выделены не из казны, а из сбережений Скендеров. Они называют своё детище Школой Капиату, по названию острова.

Я мысленно усмехнулся.

Очень умно. Даже если в новой школе что-то случится, то все будут связывать это не с именем Скендеров, а с именем погибших Капиату, которым уже всё равно.

– Но неофициально Скендеры именуют новое заведение Школой Четырёх Учителей, – добавила Люче.

Как только она это произнесла, в моей памяти всплыли слова пленённого на озере Уомор мага. Он говорил о четырёх доверенных учителях Ниманда. Именно они имели право передавать знания о магии множественной материи.

– Неужели Комиссия по вопросам образования не видит связи между открытием новой школы и мастером Нимандом? – нахмурился я.

Люче покачала головой.

– Нет. Они проверили школу Капиату и не нашли ничего противозаконного. Никакой связи с Нимандом. Комитет заверил, что она полностью безопасна и отвечает всем требованиям. Обычная школа, состоящая из трёх отделений. Всё то же самое, что и у нас, кроме Факультета Ратников. Школа Капиату откроется через пару месяцев, и мы хотим внедрить в неё несколько наших агентов. В любом случае, Альмагор не сможет обвинить Скендеров в связи с Нимандом, пока у него не будет прямых доказательств. Этим и займутся наши подготовленные ребята.

Я сразу вспомнил о таинственном маге-словеснике, который помогал Адриану Скендеру на моей тренировке, а потом исчез. Буф тогда дал понять, что это свой парень, внедрённый в тусовку Скендера.

– А гербом этой новой школы является случайно не символ двух перекрещенных стрел? – спросил я.

– Символ двух стрел? – уставилась на меня Люче.

Удивить её было почти невозможно, но тут она действительно удивилась. И, кажется, испугалась.

– Не знаю, какой герб будет у новой школы, но почему ты спрашиваешь насчёт двух стрел? Где ты видел этот символ?

Она говорила об этом так, будто тоже его видела.

– На конверте, который взорвался в баре, – ответил я быстро. – Ещё на заколке профессора Зойта. И на обложке книги «Расы и виды ратников» за авторством Альмагора Стронга и профессора Зойта. Ты знаешь, что это за символ? Возможно, разгадав его значение, мы разгадаем и личность Ниманда.

Люче опустила фонарь.

– Пойдём за мной, я покажу кое-что.

Она обогнула меня и пошла вдоль стеллажей библиотеки. В молчании мы преодолели пару коридоров, с десяток отделов литературы и сотни полок с книгами.

Люче привела меня в самый дальний отдел.

Там тоже стоял рабочий стол, но меньшего размера.

Девушка поставила на него фонарь, взялась за край крышки и потянула на себя, отодвигая стол от стены. Затем снова взяла фонарь и, подойдя к стене, пошарила рукой по каменной кладке. Отыскав нужный кирпич, Люче вытащила его и нажала на тайный рычаг. Стена сдвинулась, открывая небольшую нишу с полками. Это был ещё один стеллаж, но скрытый от глаз.

Люче указала подбородком на полки.

– Что ты видишь?

– Ничего. – Я пожал плечами.

Здесь ничего не было. Полки стояли пустыми – совершенно свободный секретный отдел библиотеки.

– Когда отец погиб, и моему брату внезапно пришлось стать директором школы Трон-Стронг, мы обнаружили эту нишу. Полки и тогда были пусты. Можно было подумать, что здесь никогда ничего и не было, но это не так. Стеллаж был полон научных трудов нашего отца, которые он сжёг. Здесь мы обнаружили только пепел и то, что случайно упало на пол, не догорев до конца…

Люче открыла верхний ящик отодвинутого стола и вынула папку из картона.

Та наполовину была обожжена. Внутри ничего не сохранилось: листы были либо вырваны, либо полностью обуглены, а вот нижняя часть обложки осталась целой.

Девушка поднесла фонарь ближе к папке.

– Посмотри.

Там чётко выделялся нарисованный от руки знак двух перекрещенных стрел.

– Это сделано рукой отца, его пером и его чернилами.

Я внимательно осмотрел символ.

– Значит, здесь ваш отец хранил свои исследования, которые помечал знаком, так? А потом он зачем-то их сжёг?

– Похоже на то, – кивнула Люче. – Ни я, ни Альмагор не знаем, что именно было в тех бумагах. Отец никогда не рассказывал о своих тайных исследованиях. Мы даже не знали о существовании этого отдела библиотеки. Альмагор случайно его обнаружил, когда тут ремонт делали.

– А зачем твой брат поставил этот знак на книгу «Виды и расы ратников»?

– Возможно, это была дань уважения отцу.

– Возможно… – задумался я. – Профессор Зойт, кстати, сказал мне, что читал все научные труды вашего отца, даже те, которые тот сжёг.

– Правда?..

Голос Люче вдруг охрип.

Не было сомнений: она подумала о том же, что и я. Только догадка оказалась настолько чудовищной, что никому не хотелось произносить её вслух.

Всё указывало на то, что Остадар Стронг – именно тот человек, который в своих научных трудах описал магию множественных материй, но поняв, насколько она разрушительна, сжёг все работы и любые упоминания о ней.

Тогда он ещё не знал, что информация уже попала в руки других магов. Скорее всего, через профессора Зойта. Вот почему Остадар Стронг начал так отчаянно бить тревогу, когда ударили первые ураганы, и появился учёный, назвавший себя мастером Нимандом.

Единственное, в чём так и не признался Остадар Стронг – что страшную магию создал именно он, а не Ниманд. Тот взял уже готовый научный труд и присвоил его.

Итог получился ужасный.

Остадар, его жена и новорождённая дочь погибли от им же созданной магии, а если рассуждать совсем прямо, то он сам и убил свою семью.

Люче вдруг покачнулась и повалилась на те самые пустые полки в нише.

Я вовремя подхватил девушку и прижал к себе.

– Мне жаль, Люче…

Ну что я мог ещё ей сказать? Опять: «Мне жаль». Для неё это было потрясение посерьёзнее, чем для меня.

Она уткнулась носом мне в грудь и замерла. Так мы простояли несколько минут: я прижимал Люче к себе, крепко обнимая её, а она неподвижно стояла, опустив руки.

Когда девушка подняла на меня глаза, в них не было слёз.

– Я всё расскажу Альмагору сама. Надеюсь, он не возненавидит отца после этого.

Кивнув, я убрал руки, и Люче отстранилась. Она забрала фонарь и вновь закрыла потайную нишу.

Мы прошли обратно в начало библиотеки.

По дороге я будто ненароком обронил фразу насчёт легенды о ратнике, который смог освободиться от Каскадов. Оказалось, Люче ничего об этом не знала, но посоветовала уточнить у учителя Сато.

– Он знает всё о взаимоотношениях мага и ратника, а не только бьёт студентов посохом по голове, – добавила она уже около двери.

Мы опять затихли.

Это молчание не казалось неловким, оно будто напросилось само собой.

– Знаешь, Киро, – снова заговорила Люче, – сегодня я ждала тебя, чтобы ответить на твои вопросы, но в итоге ответила на свои собственные. Это правда горькая и неприятная, но, возможно, именно она поможет нам исправить ошибки моего отца. А сейчас сосредоточься на тренировке, тебе важно освоить четвёртую высоту и опробовать в бою новый Драконий доспех. Только Творцы знают, каким он будет, а завтра утром узнаешь и ты.

Я покинул библиотеку и учебный чертог со странным ощущением умиротворения.

После встреч с Люче оно возникало почти всегда, даже когда сестра директора сообщила о моей смерти от руки брата, я ощутил жуткое спокойствие. Рядом с ней всё казалось уже предсказанным и решённым.

Главное, чтобы это обманчивое чувство не притупляло осторожность. Люче сказала, что я погибну от руки брата. Забавно будет, если я подохну раньше, например, упав с балкона. Вот смеху-то будет…

В мыслях о собственной смерти, я добрался до общежития. Спокойное состояние не испортили даже панические речи Майло и Зака.

Парни до сих пор не пришли в себя после происшествия в баре. Вечеринка магов яда, чан с хлопьями, танцы, пунш – всё забылось сразу, а вот паника осталась надолго.

– Буф так орал, что я думал, он нас в пол закатает! – продолжал возмущаться Майло, меряя шагами комнату. – Мы ему еле объяснили, что произошло. Правда, сами ничего не поняли. – Он с претензией уставился на меня. – Ну и что за мастер Ниманд такой, а? И почему он сказал про ураганы и про тебя? Ты не пояснишь, раз уж был упомянут?

Я улёгся на кровать, подложив руки за голову и уставившись в потолок.

– Говорю же, завтра вам всё пояснит директор, а я не хочу в это лезть. Сам мало что знаю.

– Ну конечно, – не поверил Зак. – Та бычья башка из песка просто так бы про тебя не говорила. И ты, кстати, даже не удивился тем угрозам, как и твой ратник.

Майло подошёл и навис надо мной с зажатым кулаком.

– Колись, Киро. Не думай, мы не боимся тебе помогать, даже под страхом смерти. Ты поперёк горла не только у врагов, но и у друзей, поэтому тебе легче помочь, чем от тебя избавиться.

Он сказал это так серьёзно, что ему самому стало смешно. Не сдержавшись, Майло усмехнулся, его рожа расплылась в улыбке.

– Если бы тебе предложили учиться в более крутой школе, ты бы согласился? – спросил я, внимательно наблюдая за его последующей реакцией.

Улыбка слетела с лица Майло.

Он переглянулся с Заком.

– Разве есть что-то круче Трон-Стронга?

Зак тоже растерялся.

– Может, он насчёт того, что сказала бычья голова? Она призывала студентов примкнуть к какой-то школе.

– А что насчёт Ниманда говорят остальные студенты? – спросил я.

Майло снова посмотрел на Зака. Кажется, новость он собирался выдать паршивую.

– Слухи разнеслись мгновенно по всем Кварталам и Факультетам, – ответил он. – Далеко не все поверили в ураганы, но вот некоторые студенты усомнились в методах обучения Стронга, а ещё посчитали, что твоё присутствие сильно влияет на безопасность школы. Мол, если ты такой ценный и желанный для врагов директора, то пусть он держит тебя отдельно от всех. Где-нибудь вне школы. Так они говорят.

– Таких студентов немного, кстати, – добавил Зак. – Остальные плевать хотели на угрозы какой-то рогатой головы из пугалки.

– Ясно, – нахмурился я.

Чего ещё можно было ожидать? Реакция вполне логичная. Насторожиться, усомниться, испугаться. Этого Ниманд и добивался. Посеять панику и сомнения, продемонстрировать силу и позвать за собой, намекнув, что его путь к спасению единственно возможный.

Зак развёл руками.

– Теперь всех посетителей Трон-Стронга будут строго и тщательно досматривать. И с сегодняшнего дня любые школьные мероприятия проходят без зрителей. Родительские собрания и свидания тоже под запретом. На неопределённый срок.

Ну вот.

Ещё и это.

Запрет, может, поначалу и отгородит студентов от внешнего влияния, но то, что планируется с подачи Ниманда и под крылом Скендеров, одними запретами уже не остановить.

Впервые за десять лет у легендарной школы Трон-Стронг появился серьёзный конкурент.

Ирония в том, что новая школа планировала тайно вербовать самых преданных студентов и обучать их тому запретному виду магии, которую когда-то создал Остадар Стронг и от которой он так хотел избавиться…

***

Рано утром Эмиль с серьёзным и немного трагичным лицом оповестил всех о внеочередном собрании в главном зале учебного чертога.

Все уже догадывались о причине срочного сбора студентов.

Глядя сегодня на них, я понял, что вчерашнее крошечное событие породило настоящий раскол среди учащихся. Кто-то всё ещё верил Стронгу, ну а кто-то, наоборот, шёл на собрание с явным намерением вывести директора на чистую воду и потребовать объяснений. Многие просто сомневались.

Напряжение росло.

В главном зале собрались учащиеся всех Факультетов. При этом впервые сюда принесли целый ряд трибун для выступлений и выставили охрану по периметру. Этих крепких парней в чёрной форме я уже замечал на стадионе, когда Адриана Скендера и его братца Сида поймали на использовании дымчатого яда.

Студенты шептались и нервничали, но когда появился директор, все сразу заткнулись.

Стронг вошёл в зал стремительным шагом, как всегда. Вместе с ним явились и преподаватели. Не все, но многие. Среди них – и профессор Соломон Спиро, и учитель Сато, и даже медлительная каракатица Парнилла Грид.

Были и координаторы. Причём трое, а не четверо (в Квартале Кэрулим после отчисления Адриана Скендера так никого и не появилось). Возможно, студенты посчитали это место приносящим беды. Холли Пэн погибла, а Скендер был избит на тренировке, а потом с позором отчислен.

Преподаватели заняли места за трибунами, но первым слово взял директор.

Он не выдержал паузы, не изобразил строгость и пафос. Он просто выдал всё без заминки, жёстко и быстро (возможно, Люче уже успела рассказать ему про тайну отца, оттого он был ещё и напряжён).

– Буду честен, – начал Альмагор Стронг, – я давно готовил это собрание, но вчерашнее событие в баре «Красный Скорпион» ускорило нашу встречу. У меня для вас несколько известий. Первое. Мир действительно находится под угрозой новых ураганов, но куда они ударят, неизвестно.

Реакция последовала моментальная.

Студенты подняли шум. Кто-то завопил: «Я так и знал! Я же говорил, а вы не верили!», кто-то схватился за сердце, кто-то нахмурился, кто-то усмехнулся и покачал головой, кто-то попытался задать директору вопросы.

Он оборвал всех, повысив голос:

– Второе! Мы можем избежать катастрофы, уничтожив того, кто готовит нашествие ураганов. Его имя мастер Ниманд. Этот человек и его помощники угрожают миру хаосом, применяя свою разрушительную магию. Эта магия должна перестать существовать как вид силового применения райфу. Её распространение под запретом императора!

И снова поднялся шум.

– Что за магия?

– Она сильнее обычной?

– Почему Ниманд вызывает ураганы? Он ведь и сам пострадает.

– Да не пострадает! Он себе местечко спокойное присмотрел, и все, кто с ним пойдёт, тоже не пострадает!

Директор резко повернул голову к тому, кто это сказал, и отыскал взглядом неказистого толстяка в жёлтой форме Квартала Флаво. Круглые очки придавали его щекастой физиономии ещё более шарообразный вид.

– Вы действительно так считаете, адами Лерой? – уточнил директор у парня.

Тот прокашлялся, готовясь выдать речь, а я всё никак не мог вспомнить, где уже слышал фамилию Лерой.

И тут он напомнил сам:

– Моя мать, Председатель Комиссии по вопросам образования Атласа, Кармэ Лерой, уже инспектировала школу Трон-Стронг и отметила упадок. Она всегда говорит, что разумнее быть с тем, кто сильнее, а у Трон-Стронга уже давно проблемы, и мы это знаем. Вам не хватает финансирования, так как императорская казна исхудала. Если бы была альтернатива, я бы сам отчислился. И тут возникает вопрос. Может быть, другая магия не так уж разрушительна, как вы пытаетесь нам донести? Может быть, вы просто боитесь конкурента, более великого мастера, чем маг шестой высоты?

Стронг спокойно выслушал пацана.

У меня сложилось ощущение, что свою речь тот заучил, чтобы выдать её вот так, на собрании, посеяв ещё больше сомнений среди студентов. Наверняка, сделал он это с подачи своей мамаши, которая странным образом не увидела связи между новой школой Скендеров и мастером Нимандом.

Директор был готов к такому повороту, поэтому припас железный аргумент.

Он прищурился и громко потребовал:

– А теперь поднимите руки те, чья семья пострадала от прошлых ураганов! Те, кто потерял родителей, брата, сестру или других родных. Те, кто потерял свой дом. Поднимите руки те, кому пришлось бежать в другой фрактат, бросив всё. И те, кто подвергся нападению во время мародёрства. И те, кто обнищал. И те, кто заболел. И те, кто голодал и искал приюта. Поднимите руки!

Сначала все замерли с печалью на лицах, а потом начали поднимать руки. Много рук. Откликнулись почти все, в том числе, и приглашённые преподаватели.

Стронг оглядел зал с трибуны и продолжил стальным голосом:

– Что ж, мастер Ниманд предупредил вас о новых ураганах, друзья. Значит, он не скрывает того, что и прошлые ураганы – его рук дело. Он гордится собой и тем, что сделал с вашими семьями. Он смеётся над вами, ожидая, что вы великодушно простите его за прошлые разрушения. Он угрожает вам, он играет с вами! И при этом зовёт за собой, учиться убивать другие семьи. Такие же семьи, как ваши! Рушить дома. Такие же дома, как ваши! Даже тёмные отбросы прислушались к угрозе, исходящей от мастера Ниманда, а ведь многие из вас считают их глупыми созданиями. И кто на самом деле глуп? Неужели вы готовы растоптать свою память, свою честь и позволить Ниманду разрушить вашу жизнь повторно?

Вопрос повис в воздухе.

Ответом директору стала тяжёлая тишина.

Студенты молча опустили руки. Даже толстяку Лерою не нашлось, что возразить на речь Стронга. Каждая семья хранила свою трагедию.

Всего несколько человек не подняли руки. Счастливчики, которым повезло отделаться лишь лёгким испугом, но даже они смотрели на остальных с сочувствием, понимая, какой масштабной была всеобщая беда.

– А теперь, – веско произнёс Стронг, – объединимся в борьбе с единым врагом и сделаем так, чтобы новых ураганов не случилось. С нами армия Атласа, с нами император, с нами…

– Киро Нобу! Он ведь ваше оружие? – вдруг ахнул один из магов яда (его я видел на вечеринке). – Вот почему мастер Ниманд пригрозил тем, кто будет ему помогать?

Я до последнего надеялся, что меня обойдут стороной, но не вышло.

Всеобщее внимание опять обрушилось на мою многострадальную персону, и скромное место в углу зала никак меня не укрыло.

– Вы все – моё оружие! – громогласно объявил Стронг. – Вы все – сила, которая ослабит Ниманда и его свиту! – Он отыскал меня глазами и добавил уже тише: – Ну а Киро Нобу – тот, кто совершит решающий удар. Неужели, зная это, вы всё ещё сомневаетесь в том, помогать ли ему?

– Мы не сомневаемся! – выкрикнули сёстры Нобу и подняли руки, вытянув их вверх над головой.

Тут же отозвались Йорго, Гровер, Майло, Обри, Зак, Триш, Балб. И это только те, кого я знал. Шли секунды, руки снова поднимались и поднимались.

Все координаторы, все преподаватели и почти все студенты.

Почти.

Нашлись и сомневающиеся – те, кто заглядывал в сторону толстяка Лероя и перспектив, о которых говорила его высокопоставленная мамочка. Правда, из всей школы таких набралось человек десять, не больше. В основном те, кто не пострадал от ураганов.

– Так поможем Киро совершить решающий удар! – Директор снова повысил голос. – Сделаем всё, что в наших силах! Киро Нобу готов рискнуть ради нас, и мы отплатим ему верностью, защитой и поддержкой!

Пока он это произносил, я стоял в углу, под прессом взглядов, молча оглядывал толпу студентов и мечтал придушить Стронга с его пафосными речами.

Ну спасибо, господин директор.

Вы не оставили мне выбора и водрузили на пьедестал, как героя, потому что хоть кто-то должен им быть. Отличный герой! Почему нет? Такой же студент, как остальные, да ещё и с изъяном, весь из себя загадочный и необычный. Ну рыцарь, как ни поверни.

Стронг вдруг улыбнулся и добавил:

– Киро Нобу, кстати, только что опоздал на занятие, как и его тренер. Он ведь тоже не сомневается.

Директор спустился с трибуны и, ни на кого не глядя, направился к выходу.

Намёк был понят сразу: я устремился за Стронгом, наконец-то оставив за спиной любопытные взгляды. Вслед нам раздались аплодисменты. Перед тем как дверь зала захлопнулась, я успел услышать, что слово взял профессор Спиро и принялся рассказывать о новом расписании занятий.

Стронг ждал меня в пустом холле, у самых ворот.

– Пришлось выставить тебя напоказ, – сказал он, вздохнув. – Это случилось слишком рано, но скрывать уже было нельзя. Паника и раскол общества не за горами, а нам нужно как можно больше союзников.

Я подошёл к директору.

– Вы ведь знаете, что все силы на поиск Ниманда я брошу только после того, как получу своё.

– Всё, что я обещал, уже готово, – ответил он, выходя на крыльцо. – А теперь вернёмся к тренировке. Она важна как тебе, так и мне.

Я думал, что мы отправимся на стадион, но директор зашагал к школьному порталу, сообщив мне как бы между прочим:

– Для твоей тренировки здесь слишком мало места…

Книга 4. Эпизод 6.

Альмагор Стронг так и не сказал, куда мы отправляемся.

Ворота школьного портала захлопнулись. Директор молча уставился перед собой и погрузился в мысли. Не хотелось его тревожить, но я не смог промолчать.

– Извините, адами Стронг, давно хотел спросить у вас насчёт школьного портала. Он такой один или есть ещё подобные?

– Такой – только один, – ответил Стронг, не поворачивая головы и, кажется, даже не вылезая из своих раздумий.

– Значит, есть другие, не похожие на этот?

Всё же я его допёк, и он повернул голову.

– Нет, других нет. Он единственный. Этот портал я смог создать лишь на шестой высоте, объединив две сложнейших техники. Ранговую технику шестой высоты Пространственный маршрут и внеранговое заклинание небула. Часть того, что ты видишь вокруг себя – это всего лишь иллюзия, украшающая перенос по Пространственному маршруту. Настоящие здесь только скамьи, пол, ворота и крыльцо.

Я оглядел копию холла Трон-Стронга с белыми стенами, высокими потолками, фонтаном и статуей основателя школы – значит, всё это небула? И внешний вид замка с башнями и флагами – тоже небула?

– Почему же тогда не пахнет мёдом, как обычно при создании небулы?

– Потому что она совмещена с другим магическим умением. На самом деле, сейчас ты стоишь на открытой площадке и никуда не движешься. Ты исчезаешь в одном месте и появляешься в другом, но тебе кажется, что твоё тело существует внутри портала при перемещении. Так привычнее для всех.

– А как именно выстраивается Пространственный маршрут?

Стронг усмехнулся.

– Вот как только получишь шестую высоту, так сразу узнаешь. Тебе ещё рано об этом думать.

– То есть вы хотите сказать, что на шестой высоте я тоже смогу создать такой портал? Свой собственный?

– Сможешь, если освоишь ранговую технику. – Видя мою реакцию, Стронг покачал головой и добавил: – Но сосредоточься пока на четвёртой высоте. Сегодня тебе понадобится всё твоё мастерство.

– Да, это обязательно, но пока мы перемещаемся, я хотел спросить ещё кое-что.

– И что же?

Настроение Стронга изменилось: возможно, он уже догадался о причине моего вопроса, потому что стал хмурым и напряжённым. В такие моменты чёрная повязка на его глазу сразу меняла весь его вид с колоритного на угрожающий, но я всё равно задал вопрос – спросить было важно:

– Вы тоже считаете, что магию множественных материй на самом деле создал ваш отец Остадар Стронг, а Ниманд просто присвоил его научный труд?

Стронг снова отвернулся и уставился на ворота.

– Пока не знаю, Киро, но всё указывает на то, что было именно так. Если бы до увольнения профессора Зойта я знал, что тот читал сожжённые труды моего отца, то я бы заставил его рассказать, что тогда случилось, и как Ниманд заполучил информацию. Но, увы, Зойт нам уже ничего не расскажет.

– Думаете, он всё-таки погиб в озере Уомор?

– Пока я не увижу его труп, я не поверю в его смерть, – ответил Стронг, и в этом наши мысли совпадали. – Профессор Зойт был искуснейшим донором силы, как и мой отец. Они оба владели пятой высотой, на тот момент наивысшим рангом. Когда-то Зойт считался лучшим преподавателем Трон-Стронга. Ещё при жизни моего отца он читал лекции по Теории уровней, а при мне преподавал то, что сейчас преподаёт учитель Сато. Маг-медитацию, занятия по видовому разнообразию ратников, а также взаимодействию мага и его призванного духа-воина. Зойт изучал ратников и плотно исследовал эту область вместе со мной. Скажу честно, он тогда мне помог, мы вместе написали учебник.

– И поставили на обложку символ перекрещенных стрел, – вставил я очень вовремя.

Стронг кивнул.

– Это была моя идея. Когда мы с Люче нашли ту обгоревшую папку, тайные исследования отца стали для нас открытием. Я посчитал, что, поставив символ на книге, я впишу имя отца и в свои исследования, ведь магия призыва ратников создавалась в нашей школе с нуля. Мне хотелось, чтобы отец гордился мной…

Директор смолк.

– Он бы гордился, – добавил я.

– Нет, – горько усмехнулся он. – Если бы мой отец узнал, что я отпустил Зойта, он сказал бы, что я беспросветный идиот. Порой отец был резок и не выбирал выражений. Ну а я бы в ответ сказал ему, что идиотом был он, раз позволил собственным исследованиям убить его же самого, а заодно и нашу семью. Люче слишком любит отца, чтобы винить его, ну а для меня он…

Директор опять замолчал, а потом резко переменил тему:

– Ты наверняка хочешь знать, за что я уволил Зойта?

Я закивал.

Мне, если честно, не меньше него хотелось переменить тему. Душевные переживания Альмагора Стронга насчёт отца касались только его одного, и лезть к нему в душу не особо хотелось.

– Всё просто, – сказал он. – Руф Зойт начал вести дополнительные занятия для студентов, которых отбирал сам. На этих занятиях он отошёл от утверждённой программы обучения по предмету. Это открылось позже, когда одна из студенток сообщила мне о том, чему на самом деле обучает Зойт. Он говорил, что Творцов необходимо заставить изменить условия использования ратников. Мол, маг не обязан относиться к ратнику трепетно и считать его полноценным партнёром в бою. Зойт учил, что ратник – это раб мага, его собственность, а если это раб, то им можно пользоваться, как угодно. Вплоть до того, чтобы за деньги сдавать его в аренду другому магу, наказывать за провинности и возвращать в Каскады, если что-то в нём не устроило, а потом брать себе другого ратника. Он говорил, что духи-воины – всего лишь вещи, а ритуал избрания ратником своего мага – чушь. Ратник принадлежит магу безраздельно.

Я тут же представил, что Белая Сова принадлежит мне безраздельно. Мне и только мне.

Странное возникло ощущение.

Я ведь уже пытался сделать её своей, когда не пускал в Каскады. Кончилось всё истощением ратника, но желание присвоить Сьюн всё равно никуда не делось, даже при том, что я никогда не считал её вещью.

– Зойт пытался вложить в головы некоторых студентов первого курса все эти мысли, пока его не уволили, – продолжил Стронг. – Это произошло зимой, а примерно через пару недель после этого мы раскрыли полумага Пилигрима. Та зима была богатой на неприятные события. Зойта уволили с позором, однако одна ученица всё же прониклась его идеями. Ту девушку звали Хилар Волькири.

– Дочь охотника Фламера?

– Да. Его единственная дочь. Когда в прошлом году мы открыли новый Факультет Ратников, она поступила на него одной из первых. Её отец души в ней не чаял, поддерживал её во всём и гордился её успехами. Она была одной из лучших.

– Она ведь пропала, да?

– После позорного увольнения профессора Зойта она проучилась ещё два месяца, а потом отправилась на весенние каникулы домой, но у родителей так и не появилась. Никаких следов, ни записки. До сих пор её никто не видел. От горя слегла её мать, а после смерти жены Фламер поклялся отыскать дочь, живой или мёртвой. Найти хоть какое-то упоминание о девочке, чтобы понять, что с ней случилось.

– Похоже, она перешла на сторону Ниманда вместе с профессором Зойтом, потому что на озере Уомор он о ней упоминал. Теперь Волькири думает, что она у Ниманда…

И тут от нехорошей догадки меня вдруг пробрал мороз.

– А что стало с её ратником? Она ведь тогда владела ратником, верно?

В глазах Стронга появилась тревога.

– Да, у неё был ратник. Его звали Мортен, он принадлежал к расе рыцарей-всадников. Мортен исчез вместе с Хилар и с того времени в Каскадах больше не появлялся. Истощился и погиб.

Мороз продолжал гулять по моей коже.

– А вдруг не погиб? – покачал я головой. – Вы ведь знаете легенду о ратнике, который освободился от Каскадов и при этом выжил? Может, с Мортеном произошло то же самое?

Стронг пронзил меня жутковатым взглядом.

– Полный отказ от Каскадов означает только одно. Смерть ратника.

– Верно. Смерть ратника. А потом его воскрешение свободным…

– Нет, это даже не обсуждается, – оборвал Стронг, продолжая сверлить меня взглядом. – Надеюсь, ты не собираешься вот так освобождать Белую Сову? Ты просто убьёшь её. Даже не вздумай.

Я не ответил и не стал больше ничего уточнять, чтобы не подставлять Кезария, который так просто бы не разоткровенничался со Сьюн. Зато Альмагор Стронг не хотел откровенничать, однако его реакция ещё раз доказывала, что сказал он далеко не всё.

Полминуты спустя меня снова охватило морозом от ещё одной нехорошей догадки.

– Получается, что Хилар Волькири училась на одном курсе с полумагом Пилигримом, да?

Тревога на лице Стронга стала ещё заметнее.

– Да, они учились на одном курсе, но я не видел, чтобы они общались. Пилигрим вообще мало с кем общался. Он был поглощён учёбой и тренировками, чтобы успеть поднять уровень, пока его не обнаружили. Он был рождён сильным вурром, но у нас смог стать ещё сильнее, обретя духовный опыт, силовое мастерство и знания.

Я задумался.

– Странно, что полумаг вообще смог призвать ратника, вы так не считаете? Профессор Спиро говорил на лекции, что существа с чёрной меткой райфу не имеют такой возможности, а красная метка Пилигрима была всего лишь маскировкой. Она ведь не была настоящей, тогда как он призывал Сьюн?

– Эту тайну Пилигрим забрал с собой в Гнездовье, – мрачно ответил Стронг. – Никто из профессоров так и не смог объяснить, как у полумага такое вышло, но медальоном призыва он пользовался, как маг, поэтому так долго и не был обнаружен.

Меня кольнуло паршивое предчувствие, но я не стал произносить его вслух.

При нападении на школу Пилигрим очень хотел забрать мой медальон призыва, а потом, когда всё-таки забрал, то попытался уговорить Сьюн отказаться от меня и пойти с ним.

Что он там ей говорил?

«Пора тебе вернуться к своему бывшему доминату, Белая Сова. Нам нужен ратник. Я разовью тебя до шестой высоты. Второй раз предлагать не буду. Единственное условие – ты больше не вернёшься в Каскады».

Да, так он и сказал.

Ты больше не вернёшься в Каскады.

А потом, когда Белая Сова послала его нахрен, он добавил, что на всякий случай присмотрел себе другого ратника. Неужели тем другим и стал ратник исчезнувшей Хилар Волькири?

С другой стороны, как полумаг собирался поднять уровень ратника до шестой высоты, не являясь магом, да ещё и без одобрения Творцов? Что за хрень?.. Ничего не пойму. Надо бы обсудить это со Сьюн, но лучше без участия Стронга, чтобы не добавлять ему головной боли. Может, я зря паникую, и всё это никак не связано друг с другом? Пилигрим сам по себе, профессор Зойт сам по себе, а дочь Волькири сама по себе?

Интуиция подсказывала, что если копнуть глубже, то вскроется куча дерьма.

Сьюн почему-то хранила тайну отношений с Пилигримом, скрывая подробности даже от меня, не то что от Стронга. Ещё в лагере в Юбрионе она обмолвилась, что знает о своём бывшем доминате что-то такое, чего не знают остальные…

– Ну что, готов к тренировке? – оборвал мои мысли Стронг.

Он первым шагнул к воротам портала.

– Ещё бы! – Я тут же отодвинул раздумья о Пилигриме на второй план.

Мне не терпелось ощутить мощь четвёртой высоты и оценить свой новый доспех, как и броню Сьюн.

Когда ворота портала распахнулись, я ожидал увидеть всё, что угодно, но никак не беспросветную темень туннеля…

***

– Этот ход в скале когда-то был безопасным, но уже давно не используется, ближайший городок несколько лет как опустел, – объявил директор, спускаясь с крыльца портала и останавливаясь около входа в туннель. – Этот путь называли Коридором Слёз. Здесь мы и начнём тренировку. Отличное место.

Я с опаской вгляделся в темноту впереди. Принюхался: пахло влагой, подгнившей тиной и трупной сладостью. Отличнее местечка не придумаешь – узко, темно и зловонно, прямо как в огромной заднице…

– Вы же сказали, что для тренировки нужно много места.

– Это лишь начало. Как только мы пройдём коридор и выйдем на другую сторону скалы, ты всё увидишь. Там тоже отличное место.

Что-то не верилось мне во всякие отличные места. К тому же, с собой мы ничего не взяли: ни переносных фонарей, ни факелов. Портал остался ждать позади, загораживая собой остальную местность

 Директор окинул взглядом арку входа и отправился под высокие своды Коридора Слёз, укреплённого гранитными кирпичами. Стронг не торопился. Продолжая размеренно ступать сквозь сгущающийся мрак, он произнёс заклинание. Очень знакомые строки, кстати. Внеранговое заклинание Зелёных фонарей, которое я использовал для ослепления врага.

Стронг шептал его на ходу, и чем дальше мы шли, тем громче его голос отзывался в каменных сводах туннеля, и тем обильнее капало с потолка. Ледяные капли били по плечам, макушке и лицу, попадали за шиворот. Под подошвами ботинок шуршала каменная крошка, и хрустели ветки… или не ветки?..

– Это кости скалистых чаек и мелких грызунов, – объяснил директор, когда в очередной раз под его ногой хрустнуло.

– Чаек? – удивился я. – Значит, мы на берегу моря?

В этот момент вереница огней ворвалась в туннель со стороны входа и послушно последовала за Строгом, гирляндой зависнув под потолком.

– Фонари не ослепляют, если маг не указывает на врага, – пояснил директор, – поэтому можно использовать их как освещение. Нужен лишь доступ к открытому небу, чтобы фонари смогли до тебя добраться.

Зелёное сияние осветило коридор, открывая глазам заваленный полусгнившими костями пол. Стены заблестели влагой: она собиралась в ручейки и стекала в углы туннеля, образуя лужицы и более крупные ручьи.

Теперь понятно, почему он назывался Коридором Слёз. Вокруг всё текло, и хотелось разрыдаться от желания свалить отсюда прямо сейчас.

– Этот туннель ты должен пройти без Белой Совы и доспеха, – сообщил Стронг. – Я хочу сначала увидеть твои навыки как мага, а уже потом как ратника. Задействуй все ранговые техники, какие тебе доступны. Но перед этим мы должны остановиться вот здесь…

Директор вытянул руку и указал на два выступающих пьедестала с круглыми площадками наверху. Они размещались у противоположных стен туннеля – совсем небольшие, диаметром не шире метра, зато высотой около трёх метров. На площадку вела выложенная из кирпичей винтовая лестница.

– Эти пьедесталы сделаны специально, если на путников нападёт местная живность. Отсюда удобней отбиваться. Здесь тоже отличное место.

Я вздохнул. Этих отличных мест тут просто завались.

– Итак, ты забираешься на правую площадку, я – на левую, – объявил Стронг и сразу же отправился к одной из лестниц.

Я оставил лишние вопросы и проследовал к правой площадке, быстро забрался по ступеням наверх. Стронг уже стоял на другом пьедестале.

– А теперь помедитируем. – Он уселся в маг-медитационную позу, как это делал на уроках учитель Сато, и опять посмотрел на меня, ожидая, когда я тоже усядусь.

Я окинул взглядом туннель внизу: пол, усыпанный костями, лужи в зелёном свете, мокрые стены, грязь. Ну просто красота. Лучше места для умиротворения не найти.

– А драться мы разве не будем?

Стронг приподнял бровь.

– Ты ещё успеешь получить синяков, но сначала нужно помедитировать. Сила высокого ранга имеет свойство выходить из-под контроля, поэтому нужно сначала её ощутить и духовно объединиться со своим ратником, даже его не видя.

Я не стал спорить и уселся в маг-медитационную позу.

Объединиться так объединиться.

– Отлично, – тихо сказал Стронг, зорко глядя на меня. – А теперь закрой глаза. Учитель Сато обучал вас, как входить в состояние маг-медитации и прощупывать состояние ратника. Этим ты и займёшься.

Я усмехнулся, вспомнив про «входить и прощупывать», но под суровым взглядом Стронга снова изобразил серьёзность.

– Ты должен увидеть боевое состояние своего ратника, его настрой, его ауру и разглядеть малейшие бреши в его защите, даже когда он не призван. На четвёртой высоте ты способен сделать это легко. Попробуй.

– А Сова поймёт, что я на неё смотрю и… ну… прощупываю?

– У тебя высокий ранг и сильное единение с ратником. Она должна ощутить твой медитативный взгляд сразу же, даже находясь в Каскадах.

Я сделал всё, как говорил на уроках учитель Сато: сначала сомкнул пальцы щепотью, положил запястья на колени, расслабился, прислушался к дыханию в животе, прикрыл глаза.

Сьюн я ощутил почти сразу.

Перед внутренним взором возник знакомый девичий силуэт, созданный из света. И судя по виду этого силуэта, с Белой Совой всё было в порядке: крепкая аура, отличный боевой настрой, ни одной бреши в защите. Хоть сейчас тащи её в бой.

– Она тоже тебя видит, – услышал я голос Стронга.

И правда, силуэт Сьюн повернул голову и посмотрел на меня. Приятные мурашки пронеслись по телу, и чем дольше продолжался медитативный контакт с моим ратником, тем больше я ощущал в себе прилив силы.

– А теперь посмотри, что с тобой происходит, – продолжал инструктировать директор.

Я открыл глаза.

Как оказалось, Зелёные фонари уже не горели, но в коридоре всё равно было светло. Я не сразу сообразил, что мерцанье исходит от меня. Точнее, от моей ауры. Красная туманность вокруг моего тела осветилась, будто озаряя мрак туннеля внутренней энергией.

Стронг снова заговорил:

– Твоя силовая аура стала вдвое мощнее. Твой навык Оковы воли готов к прикосновению с монстрами большого круга. Твой Фантомный покров обрёл четвёртый слой. Твой Охотничий взгляд теперь видит не только горгунов и малых монстров с аурой, но и сильф, а также монстров среднего круга. Радиус просмотра увеличился вдвое. И самое главное. Твой Шквальный урон готов к применению. Сейчас ты маг, который способен видеть врага издалека и убивать его на расстоянии.

От ощущения силы стало жарко, и вспотели ладони.

Я приготовился действовать, но директор охладил мой боевой настрой. Он поднялся на ноги и объявил:

– Твоя задача смотреть и запоминать. Я покажу тебе, как ты всё это будешь применять, и постараюсь уменьшить силу, чтобы было похоже на четвёртую высоту.

Он распахнул плащ, вынул из ножен на поясе меч и ткнул себе в ладонь. Затем вытянул руку вперёд, сжал ладонь в кулак и с высоты пьедестала капнул кровью на пол.

Клинок отправился обратно в ножны, а через несколько секунд в глубине Коридора Слёз послышалось рычанье, затем прогудел вой, донеслись многочисленные шаги. Казалось, по туннелю несётся многотысячная армия. Топот и скрежет ногтей о камни приближались.

Моя аура померкла, под потолком снова загорелись Зелёные фонари.

В их свете и появились кровососы.

Серые полуголые тела с вздутыми венами, лысые головы, сгорбленные позвоночники и молниеносные звериные движения. Твари заполонили туннель за считанные мгновения, прибежав на запах крови.

Стронг оглядел коридор, кишащий кровососами, и сделал точно такой же жест, какой я уже видел, когда мы расправлялись с аристократами в охотничьих угодьях Беллы Мориц.

Он выставил вперёд руки, будто прикладывал ладони к невидимому стеклу. Воздух расслоился перед ним, помутнел и зарядился силой, точно наэлектризовался, а потом вся эта лавина световой мощи устремилась в толпу рычащих кровососов внизу.

По тварям будто прокатились катком или смели топором.

Они завалились, как подкошенные, и это был Шквальный урон, от вида которого озноб по телу проступает.

Выжившие кровососы не разбежались. Они были настолько тупы и голодны, что полезли по трупам собственных сородичей прямо на смерть. Запах сладкой человеческой крови слишком их будоражил и лишал воли.

За ними из темноты туннеля появились более мощные особи, с крупными головами.

В отличие от мелких кровососов, это были твари с аурой, и на них Стронг продемонстрировал мне Оковы воли. Продолжая стоять на площадке, он одним движением отправил свою силовую ауру в толпу большеголовых, сразу подчиняя два десятка монстров.

У тех не было шансов.

Стронг неожиданно соскочил с пьедестала, выхватил меч и кинулся рубить застывших без движения тварей. На него тут же накинулись десятки вновь прибывших мелких кровососов. Директор будто их не заметил: Фантомный покров оказался не по зубам монстрам малого круга – они не повредили даже первый слой, хоть и вцепились в Стронга со всех сторон.

Он быстро добил группу большеголовых и опять принялся крошить мелких. Куски серых туш отлетали от него в разные стороны, воды Коридора Слёз окрасились в багровый.

В этот момент я заметил, что с другой стороны туннеля к Стронгу подбирается странная тварь.

Такой я никогда не видел.

Гигантская многоножка-личинка-гусеница с хитиновым панцирем подкрадывалась к директору со спины, перебирая лапами по изрубленным трупам. Я вскочил на ноги и дал команду браслету на «Разящий меч», приготовив клинок из маг-металла, но больше ничего не стал предпринимать.

Стронг просил наблюдать – вот я и наблюдал.

Многоножка тем временем приближалась к нему, и, судя по ауре, это был монстр среднего круга, но директор, казалось, не замечал его. Он разбирался с кровососами, уничтожая их десятками за один удар.

А грёбанная гусеница приближалась.

Пятнадцать метров.

Десять.

Я приготовился прыгать и атаковать, а многоножка в это время ускорилась ещё больше.

Восемь метров.

Шесть. Пять. Четыре. Три…

За секунду до того, как я прыгнул, Стронг одним ударом с разворота всадил гусенице клинок прямо в маленький зубастый рот. Провернул внутри меч, выворачивая ей глотку, и произнёс заклинание Небесных огней.

Тварь передёрнула лапами, завизжала, свернулась в калач и завалилась на бок, как гигантская тракторная шина, а потом вспыхнула.

Стронг смерил её скептическим взглядом.

– Паутинная личинка, самая мелкая из монстров среднего круга, но неприятная.

Монстр наконец перестал дёргать лапами и затих.

Стронг слегка поморщил нос, получив духовный опыт, и, как ни в чём не бывало, продолжил добивать мелких кровососов и большеголовых, пока не уничтожил всех, кто сюда наведался.

Переведя дыхание, он вытер меч о штанину, отправил его в ножны и повернулся ко мне, задрав голову.

– Теперь я буду наблюдать, а ты поведёшь меня через туннель!..

Мы отправились дальше, оставив за собой горы обезображенных трупов и окровавленные своды туннеля.

Я двинулся вперёд, держа наготове меч из маг-металла. Стронг молча шёл за мной, как сторонний наблюдатель, принимающий экзамен.

На этот раз путь нам освещали Зелёные фонари, вызванные моим заклинанием. И если на третьей высоте я прилагал немалые усилия, чтобы контролировать Зелёные фонари, то на четвёртой почти не замечал напряжения. Вереница огней следовала за мной, как привязанная, а я при этом мог преспокойно заниматься другими делами.

Для начала я задействовал Фантомный покров; после него – Охотничий взгляд, чтобы постоянно сканировать пространство туннеля впереди и позади нас.

Так прошло около десяти минут.

Мой радар никого не засёк.

Прошло ещё десять минут. Никого.

Ещё пять. Никого.

– Скучновато что-то. Может, ускорить процесс? – Я остановился и посмотрел на Стронга.

Тот промолчал, продолжая оставаться наблюдателем. На его равнодушной физиономии читалось: «Даже если тебя будут рвать на части, я останусь в стороне. Это часть экзамена».

Ну и хрен с ним.

Недолго думая, я ткнул остриём меча себе в ладонь, сжал кулак и выдавил на каменный пол несколько капель крови.

Процесс действительно ускорился. Из глубины туннеля снова послышался рык. Я вышел вперёд, оставив Стронга за спиной и бросив ему: