Розовый космос Розы

Пролог

Я была ещё ребёнком и наблюдала в иллюминатор отцовского крейсера, когда это впервые произошло. Целая флотилия кораблей вмиг испарилась, стоило космосу разверзнуться. Считалось, что он бесконечен, так оно и было долгое время, пока у него не обнаружились края, внешне напоминающие ломаные пиксели на мониторе бортового компьютера, только в масштабах космического пространства. Всё, что их касалось, сразу приходило в негодность, сливалось с обстановкой и исчезало навсегда. Учёные заявляли, что космос изучен менее чем на десять процентов, и капитанам крейсеров следует держаться подальше от подобных катаклизмов, тогда ничего страшного с их экипажем не случится. Но я знала, что тут что-то другое и это нельзя просто так оставлять.

Со временем разломов стало только больше. Они начали появляться в самых разных местах, стирая на своём пути ни в чём не повинные планеты и орбитальные станции. Тогда-то конфедерация планет и спохватилась, осознав, что должна бороться с проблемой, способной уничтожить нас всех.

Я резко распахнула глаза, увидев над собой незнакомый бежевый потолок. Мне понадобилось несколько мгновений, прежде чем я поняла, что нахожусь в собственной комнате в общежитии. Учебная форма, висевшая на спинке кресла, также ввела меня в лёгкий ступор, словно не я её вчера туда повесила и не я проходила в ней последние четыре года в лётной Академии. Будто впервые я надела чёрно-красный мундир, идеально сидевший по фигуре.

«Его сшили специально для меня», – тут же всплыло в памяти.

Закончив с одеждой, я подошла к настенному зеркалу, чтобы привести в порядок волосы, спутавшиеся ото сна.

«Как сильно отросли, – удивилась собственному отражению, разглядывая русые локоны длиной до лопаток. – Ощущение, что полгода в зеркало не смотрелась».

Приняв решение, что пора постричься, я потянулась за чёрной подводкой. Наклонилась поближе к зеркалу и всмотрелась в большие круглые глаза. Однажды мне сказали, что серые глаза – это глаза воинов. Мне понравилось выражение, потому я его и запомнила. По-своему я тоже воин, не то чтобы мне приходилось сражаться, но чего только стоили годы, проведённые в Академии, где я оказалась единственной девушкой, учащейся на пилота джета. С меня всегда спрашивали вдвойне, а от предвзятости до сих пор никуда не деться. Но всё это уже неважно, ведь завтра выпускной и больше никто не посмеет усомниться в моей профпригодности!

Покинув здание общежития, я оказалась на развилке мощёных дорожек. Одна из них вела в учебный корпус, другая на тренировочное поле, а третья в ангар – на неё я и ступила. Я чаще других кадетов посещала это место, любуясь собственным джетом. Столько лет о нём мечтала и наконец получила. В ближайшие годы этой железяке предстоит стать моим лучшим другом и помощником, я же в свою очередь постараюсь держать его в приглядном виде.

Над головой пронёсся дрон, на мгновение перекрывая собой солнце, а впереди уже виднелись приоткрытые ворота ангара. В помещении всегда кто-то находился: студенты-механики не вылезали из масла и болтов, предпочитая проводить всё свободное время с техникой. Да и чем ещё заняться в закрытой земной Академии, когда всё веселье там, в космосе!

«Ничего-ничего, – утешала саму себя, быстро перебирая ногами. – Осталось подождать каких-то пару дней и меня распределят на один из крейсеров конфедерации, на котором я буду бороздить меж звёзд ближайшие два года».

Возможно и дольше. Если мне понравится капитан и экипаж, то можно будет задержаться на борту после отработки. Но не стоит загадывать, пусть всё идёт своим чередом.

Я только прошла в стальные ворота, как в нос тут же ударило резкими запахами металла и бензина. Хотя джеты работают не от топлива, в ангаре также имеется другая лётная техника, не говоря уже о наземном транспорте.

– Как мой малыш поживает? – спросила сходу, а на лице растянулась улыбка. – Я соскучилась!

– Ты обо мне, Роза? – усмехнулся чумазый парень в сварочных очках, высунувшись из-под корпуса беспилотника. – Как мило, я и не подозревал, что способен заставить девушку скучать.

– Ты прекрасно знаешь, что я о своём джете, – хмыкнула носом, бросившись к стене, где в углу стояла укутанная новым брезентом моя личная лётная капсула специального назначения.

Фишкой таких машин является то, что они подходят как для пересечения незначительного расстояния в космосе, так и для перемещения на поверхностях планет. А служат джеты одной единственной цели – устранению разломов, которые именуются смоками.

Сама я ещё ни разу не сталкивалась с настоящим смоком, разве что в детстве видела издалека, но много раз тренировалась на симуляторах в Академии. Уверена, когда придёт время, я без труда справлюсь с реальной угрозой. Ведь я так долго к этому шла и теперь не вправе облажаться!

Я содрала брезент с джета. В мире лётного транспорта это одна из самых компактных машин, а моя базовая модель и того мельче своих более мощных собратьев. В горизонтальном положении капсула достигает трёх метров в длину и двух метров в ширину. Одному пилоту вполне достаточно места в кабине, даже когда джет принимает вертикальную форму во время наземных перелётов или при устранении разломов.

Как же мне сейчас хотелось забраться в кабину, но я так часто это делала, что уже начала вызывать у студентов-механиков смешки. Не буду лишний раз их веселить и сдержу порыв, только недолго поглазею на мою двухтонную прелесть и сразу уйду. Тем более я записалась в ближайший салон на стрижку, где мне нужно быть уже через час.

– Разглядываешь джет, словно ребёнок розовый кабриолет Барби! – раздалось в направлении ворот ангара.

Я обернулась и увидела двух своих сокурсников: Вадика и Митю. Оба были из тех, кто так и не смирился с девушкой на курсе, считая, что это исконно мужская профессия. Так что за все четыре года учёбы в лётной Академии мы не смогли поладить.

– Лучше бы на кабриолете ездила, – подхватил за другом Митя, запрыгивая на нос разобранного истребителя, – а не в пилоты метила.

Руки сами собой упёрлись в бока, а подбородок чуть вздёрнулся, когда я выпалила следующее, глядя в нахальное лицо сокурсника:

– Олежка! – громко обратилась к механику в сварочных очках. – Помнишь, ты предлагал перекрасить мой джет?

– Да-а… – неуверенно протянул чумазый парень.

– Покрась-ка его в самый гламурный и девчачий розовый оттенок! – заявила, переводя взгляд с задир на Олега и обратно. – Обёртка ничего не значит, будь то розовый джет или девушка-пилот. Я всем докажу, что главное – это результат.

После этих слов я медленно и уверено покинула ангар, направившись прямиком на остановку скоростных поездов, чтобы таки съездить на стрижку, планы на которую резко поменялись.

Вот и настал день выпуска. В огромной Академии сегодня на редкость людно и шумно. Родственники выпускников съехались поглазеть на то, как их чадам вручат дипломы, разве что моих родителей не будет: мама сейчас на другой планете, поглощена отношениями с новым мужем, а отец… Хорошо, что он не прилетел. Тем более я всё равно не одна, по традиции выпускники выстраиваются на вручение в компании своих джетов.

Я как раз двигалась по коридору в сторону открытой площадки, где пройдёт торжество, а за мной волокся мой розовый компаньон. Ну и забавно же смотрится трёхметровая махина в таком цвете. Однако не только он приковывал к себе взоры прохожих, ведь на днях, как и планировала, я обрезала волосы до каре и перекрасила их в платиновый блонд. Ребята шутили про розовый кабриолет Барби, надеясь меня смутить, но не тут-то было! Теперь я сама Барби, а позади меня гламурный «кабриолет» боевого назначения. Но при всём этом на моём лице ни капли растерянности, напротив, похоже, что неловко именно окружающим. Так им и надо, пусть прочувствуют хоть на мгновение, каково мне было в первые месяцы в Академии. Единственная девушка среди пилотов джета, недооценённая самоучка, белая ворона на курсе. Тогда мне пришлось переступить через себя и раскрыться, но зато теперь я ничего не боюсь. Порой полезно выйти из зоны комфорта и закалить характер, а после тебя уже ничто не смутит. Ни розовый джет за спиной, ни косые взгляды родителей моих сокурсников.

«Лучше бы они так за успеваемостью своих детей следили», – усмехнулась про себя, проходя мимо особенно ошарашенной женщины, у которой от удивления приоткрылся рот.

Я давно поняла, что меня не хотят воспринимать всерьёз просто потому, что я девушка, и не важно, как бы я при этом выглядела. Однако с показателями не поспоришь: мои отметки в числе лучших на курсе, а лётные навыки на уровне опытного пилота. Именно на деле я собираюсь доказать чего стою и для этого мне не нужно маскироваться под мальчика или отрекаться от всего девичьего. Одно с другим не связано, ведь не это определяет профессионализм пилота.

На открытой площадке выстроили ряды из стульев для гостей, а напротив установили подобие сцены, где уже начали собираться наши учителя и инструкторы. Все они были в парадной бордовой униформе, мы же прибывали в нашей учебной форме чёрно-красного цвета, которую предварительно требовалось выстирать и выгладить. Кто-то из сокурсников нацепил поверх мантию, отдавая дань старым традициям или же просто желая порадовать родителей, выпускавшихся в подобных нарядах, но ставших неактуальными после образования конфедерации планет, которая принесла общие стандарты во все лётные Академии.

Выпускники и их джеты выстраивались цепочкой у сцены, повёрнутые лицами к собравшимся родителям. Наверное, чтобы те могли сделать памятные фотографии. А над нашими головами не замолкал декан, рассказывая о важности события и раздавая сотни благодарностей каждому причастному. От его монотонной речи и тёплого июльского солнышка клонило в сон, хотелось облокотиться на джет и задремать в его тени, но я упрямо продолжала держать спину ровно, как полагается при военном построении. Часть моих сокурсников принялась переваливаться с ноги на ногу, сутулиться и прикрывать глаза руками в попытках укрыться от палящих лучей.

«Салага, – хмыкнула, глядя на соседа, с которого сошло семь потов. – А ведь он ещё даже не бывал на по-настоящему жарких планетах. В будущем его ждёт большой сюрприз. Пусть уже начинает запасаться дезодорантами».

Земля относится к числу холодных планет, пусть и не самых морозных из существующих. В детстве я побывала на парочке таких, когда отец ещё брал меня с собой на крейсер. Но всё закончилось, стоило нам столкнуться с первым смоком, с тех пор то я и не была в космосе. Досадно, конечно, но скоро это изменится.

Прошло сорок минут, прежде чем декан начал вызывать нас по списку и вручать дипломы. Процессия проходила мучительно долго, ведь помимо выпускников на возвышенность вместе с ними поднимались их джеты. Капсула в вертикальной форме движется медленно из-за громоздкой конструкции конечностей. Другое дело, когда машина принимает горизонтальное положение: подобие рук и ног задвигается в корпус, а сама капсула не уступает в скорости истребителю. Однако такая раскладка подходит только для перемещения в открытом космосе, но никак не для передвижения на поверхности планеты.

Половина моих сокурсников уже получили свои дипломы, когда очередь наконец дошла до меня.

– Следующей приглашаю подняться на сцену кадета Розу Росс! – торжественно объявил декан.

Меня покоробило от собственного имени. Я неоднократно просила называть меня по фамилии матери – Орфеева, а не по фамилии отца, которую, по правде сказать, я официально ношу. Роза Росс – звучит как псевдоним девочки-подростка, у которой из забот только неразделенная любовь к школьному хулигану, да пубертатные прыщи. А уж от того, что эта фамилия принадлежит моему отцу – беспринципному адмиралу Россу, становится вдвойне противно.

Я поднялась на сцену вместе со своим розовым джетом под аплодисменты собравшихся. Не успела даже дойти до центра, как декан поспешил упомянуть, что я единственная девушка из всего потока пилотов, которые сегодня выпускаются из Академии. Сдержав порыв закатить глаза, я потянулась за желанным дипломом. Не счесть, сколько раз я представляла его в своих руках. Чёрный, в кожаном переплёте, на лицевой стороне красная переливающаяся эмблема конфедерации… Одним словом – мечта.

На полпути моя рука внезапно дрогнула. Так странно, я будто впервые увидела своего декана, его внешность показалась мне совершенно незнакомой, а переведя глаза вниз и вглядевшись в лица сокурсников, сложилось впечатление, что и они мне абсолютно чужие. Я знала каждого из них по имени, но едва ли могла припомнить хоть одно общее воспоминание. Четыре года совместной учёбы и всё вылетело из памяти, а может просто голову напекло на солнце?

Я бы поразмыслила над этим явлением, вот только меня отвлёк тихий треск, доносящейся откуда-то сверху. Я запрокинула голову, как меня тут же ослепило полуденным светом. Понадобилось несколько мгновений, прежде чем глаза привыкли и сумели рассмотреть источник подозрительного шума. То, что я увидела, не могло остаться без внимания.

– Смок! – воскликнула, тыча пальцем в небо.

Вслед за мной все присутствующие подняли глаза, заметив расползающийся разрыв. Он буквально раздирал облака на кусочки, превращая их в группу застывших фрагментов. Катаклизм полз дальше в направлении земли, пролетавший мимо дрон коснулся смока одним крылом и мгновенно стал частью рассыпанного по небу пазла. Пугающее и одновременно завораживающее зрелище. Я видела его второй раз за много лет, но впервые настолько близко.

Дыхание спёрло, а сердце застучало в ушах. Обмякшее на жаре тело прошибло холодом и адреналином, придавая конечностям сил для побега. Вот только я не собиралась бежать.

– Без паники! – прокричал декан, активно жестикулируя руками. – Сохраняйте спокойствие!

Но толпе было уже всё равно, ею завладел страх. Я же всё ещё смотрела наверх, но отчётливо слышала, как загремели падающие наземь стулья, как запищали перепуганные женщины, как сотрясся асфальт от сотни пар ног бегунов, бросившихся в противоположную от катаклизма сторону.

– Ситуация под контролем! Вам не о чем волноваться! – продолжал декан, пытаясь успокоить встревоженных людей. – Команда пилотов уже в пути! Смок скоро устранят! Он довольно медленный и незначительный! Нужно только дождаться специалистов!

Пока декан говорил, я кое-что осознала и перевела на него сощуренный взгляд. Пульс ещё вёл стремительный отсчёт, а дыхание не успело выровняться, но на моём лице проступила ухмылка.

– Зачем? – спросила я мужчину. – Мы и сами теперь пилоты, способные справиться со смоком.

– Кадет Росс, ни с места!

Я не послушалась, уронила на пол диплом и бросилась к своему джету. Декан ещё раз прокричал мне вслед, требуя, чтобы я остановилась. Однако его слова уже не имели никакого значения, ведь я только что стала дипломированным специалистом и не собиралась сидеть сложа руки в ожидании, пока меня спасут. В конце концов, теперь это моя работа. Так что я забралась в кабину, пристегнулась ремнями безопасности и взяла на себя ручное управление. Капсула немедленно повиновалась, запустив двигатели. Я поднялась в воздух и через триплекс заметила, как мои сокурсники, находившиеся на земле, устремились к собственным джетам, точно также не желая стоять в стороне.

«Вот это я понимаю выпускной экзамен!» – подумала, а следом в небо взмыло ещё два десятка боевых капсул.

Глава 1

Вот и прошёл выпускной. Команда профессионалов прибыла на место уже после того, как мы с ребятами залатали разлом. Всё закончилось успехом, так что даже декан не сильно сердился, тем более на происшествие слетелись репортёры, а ему вряд ли хотелось выставлять себя истериком на всеобщее обозрение. Потому-то он и забыл о проступке своих кадетов, мирно продолжив вручение дипломов, кадры которого попали в вечерний выпуск новостей. Наше возвращение в джетах на землю засняли крупным планом и крутили потом двое суток по местным каналам. Больше всего внимания досталось моему розовому напарнику и его пилоту-женщине. Я лишний раз порадовалась, что отбываю с Земли, а то в меня уже начинали тыкать на улице пальцами со словами: «О! Это же та девочка с розовым роботом!»

Лестно, конечно, но звездой экранов я никогда не хотела становиться, в отличие от карьеры пилота в космосе. Восторгу не было предела, когда меня распределили на «Титан-1» – один из трёх крупнейших крейсеров во флоте конфедерации. Этот корабль даёт рабочие места тысячам людей, активнее других набирает к себе в экипаж кадетов и славится лояльным капитаном. На крейсерах типа «Титан» чаще всего проводятся съезды глав флота, оттого эти корабли являются самыми красивыми, оборудованными и приспособленными для комфортной жизни. Я мечтала попасть на один из трёх «Титанов», так что, когда получила бумагу о зачислении – прыгала до потолка.

Даже сейчас, шагая по палубе «Титана-1», я не могла сдержать улыбку, любуясь белой обшивкой стен, светодиодными лентами над порогами и ярко-синей униформой девушки, сопровождавшей меня на борт.

– Сюда, – она указала мне путь.

Я следовала за ней по бесконечным коридорам крейсера, думая о том, сколько понадобится времени, чтобы запомнить их все. Ведь вряд ли у меня и дальше будет личный сопровождающий, а затеряться в этом лабиринте проще простого.

Автоматические двустворчатые двери разъехались в стороны, передо мной показалось круглое помещение с панорамными окнами, открывающими вид на Землю. Давненько я не смотрела на неё с такого расстояния. Но в то же время сколько бы раз я ею ни любовалась, всегда будет мало. Отсюда не видно ни Академии, ни общежития, ни нашего старого дома, в котором родители когда-то жили вместе. Всё это становится незначительным, если наблюдать из космоса.

– С прибытием на борт, кадеты! – объявил крупный мужчина, стоявший в центре помещения перед толпой собравшихся.

Судя по форме, это был капитан Харт – первый человек на крейсере и мой непосредственный начальник. О нём ходило множество слухов и ни одного плохого. Капитана любили и уважали во флоте, поэтому я заочно решила, что мы обязательно сработаемся.

Нас выстроили в ряд. Я насчитала пятнадцать кадетов, включая меня. Большинство из нас являлись выпускниками земных Академий, что не удивительно, ведь капитан «Титана-1» сам землянин, а значит, для службы на его корабле требовалось знание как минимум английского языка, который на Земле распространён больше других, но в космосе не входит даже в десятку самых популярных языков. Оттого не так много новичков иных рас, способных поступить на службу к землянину.

– Я капитан Кристофер Харт, – представился мужчина, погладив капитанский значок у себя на груди. – Рад видеть вас в числе моего экипажа. Каждый год я получаю сотни заявок, и каждый год стараюсь принять как можно больше одарённых юношей, особенно это касается пилотов джетов, от которых зависит безопасность «Титана». В этом году я принял пятнадцать кадетов, для которых запросил столько же менторов из числа лучших пилотов флота. Вам предстоит служить под их началом, пока вы не будете готовы к самостоятельной работе.

– Как долго, капитан? – спросил один из новобранцев.

– Пока ваш ментор не решит, что вы достаточно набрались опыта и больше не нуждаетесь в наставнике.

«Так может ни один год пролететь», – подметила про себя.

Я конечно и не рассчитывала, что мне сразу позволят самостоятельно вылетать на операции, но чтобы за каждым кадетом закрепили ментора – это уже слишком! Думала, вырвусь из Академии и навсегда избавлюсь от наставничества, но не тут-то было, ведь мне опять придётся перед кем-то отчитываться.

Капитан пригласил наших будущих командиров, и только сейчас я заметила, что всё это время мы находились в помещении не одни. В дальнем углу восседала группа из представителей разных рас, собранная со всего флота конфедерации. Пилоты нехотя двинулись к нам.

– Роза Росс в ученицы к лейтенанту Нирону Креосу, – зачитала помощница капитана, сопровождавшая меня на борт.

Ещё по прозвучавшему имени поняла, что моим ментором назначили дафианина, чью расу я, мягко говоря, недолюбливала. У них и кожа до самой старости гладкая, и волосы никогда не жирнеют, о шампунях можно забыть, и тела не склонны к полноте, хоть одними сладостями питайся. Настолько идеальны, что аж тошно.

Лейтенант Креос медленно двигался ко мне, а я изо всех сил старалась изобразить приветливое лицо, которое так и норовило исказиться в гримасе сильной неприязни. Меня не проведёшь этими белыми, как снег волосами, на фоне которых моя платиновая покраска – грязная мочалка, или бирюзовыми глазами, светящимися как драгоценные камни. Большой рост и вовсе минус для пилота джета, нежели достоинство. И пускай многие сочли бы Нирона совершенством, но только не я. Я знаю, насколько раса Дафиан притязательна для людей и как много горя принесли её представители человеческим семьям, а потому меня не обманешь этой лживой ангельской внешностью.

– Меня зовут Роза, я из… – заговорила на английском, но Нирон тут же меня перебил:

– Можешь говорить на родном языке, он мне известен. Собственно, поэтому меня назначили твоим наставником.

Ну конечно, у дафиан ведь и память лучше человеческой. Для него выучить чужой язык – сущий пустяк. Как же это бесит!

– Роза Росс, – проговорил он, уткнувшись в планшет с моим досье на дисплее. – Кадет Новосибирской лётной Академии. Хорошая успеваемость, но имеется несколько задокументированных выговоров.

Пока лейтенант изучал моё дело, я изучала его. Передо мной стоял весь из себя такой крутой дафианин в чёрной кожаной куртке с разномастными нашивками и в грубых военных ботинках. Одежда первой бросилась в глаза, поскольку не являлась униформой экипажа «Титана-1». На крейсере предписывалось носить синюю с белыми вставками форму, хотя из пятнадцати отведённых нам менторов, только треть были одеты как положено.

– Похоже, ты уже сталкивалась со смоком, – в голосе Нирона промелькнуло удивление, но бирюзовые глаза остались прикованными к экрану. – И даже сумела залатать разлом.

– Не в одиночку, – поспешила добавить я. – Замечательное прощание с Академией вышло.

– Ты считаешь появление смока на обитаемой планете замечательным явлением? – всё также, не отрывая взгляда от планшета, поинтересовался наставник.

– Я не это имела в виду, – пробурчала, пытаясь отыскать его глаза, которые не желали на меня смотреть.

«Как вообще можно было подумать, что я восхищаюсь смоком? Я только хотела сказать, что выпускной получился запоминающимся!» – возмутилась в голове, лишний раз напомнив себе, как сильно меня раздражают дафиане.

Мне уже порядком поднадоела отстранённость Нирона, но он продолжал пролистывать досье, в упор не замечая, что перед ним стоит живой человек, а не набор строчек. Над нами повисло молчание, только в отличие от него, мне не на что отвлечься, а заговаривать первой никакого желания не было. И почему у него есть моё личное дело, а у меня на лейтенанта Креоса ничего? Как-то нечестно.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем он убрал планшет в сторону и перевёл взор на меня. К тому моменту половина кадетов и их наставников уже покинули круглое помещение. Каждого из них я провожала завистливым взглядом, понимая, что с любым из представленных командиров было бы проще, чем с моим надменным дафианином.

– Идём, – бросил Нирон и ничего не объясняя направился к выходу.

«Ну, он хотя бы не из болтливых», – утешала себя, двигаясь следом.

Лучше уж проводить всё время в молчании, чем выслушивать бесконечные нравоучения.

Мы вышли в длинный светлый коридор и Нирон ускорился. Я быстро перебирала ногами, но всё равно не поспевала за ним, а парень даже не думал сбавлять скорость, хотя видел, что мои ноги чуть ли не в два раза короче его собственных.

«Ах так!» – я разозлилась и замедлила шаг, из-за чего Нирону пришлось дожидаться меня у распахнутых дверей лифта.

Мы вместе прошли внутрь серебряного подъёмника с зеркальной отделкой. Парень выбрал на сенсорной панели последний этаж, и я сразу сообразила, что мы направляемся в ангар.

– Зачем нам…

– В досье сказано, что твой уровень владения огнестрельным оружием был оценён на А-, – перебил меня Нирон. «Так он молчит, но стоило мне открыть рот, как ему тут же захотелось поговорить».

– Немного недотянула, – призналась я.

– Физическая подготовка также А-, – прицепился он.

– Ну-у… и здесь чутка недотянула до высшего балла, но всё равно мои отметки одни из лучших в выпуске.

– Но не лучшие, – отрезал Нирон, чем заставил мои щёки полыхнуть, а зубы стиснуться.

– Пилотирование А++? – произнёс он скорее в вопросительной форме, нежели в утвердительной.

– Как видишь, – процедила с нотками раздражения в голосе.

Лифт привёз нас на нижний этаж, и мы тотчас оказались в холодном ангаре с лётной техникой. Стоя в самом начале помещения, я не видела его конца, настолько оно было огромно. Клянусь, в ангаре «Титана» мог уместиться целый футбольный стадион вместе со всеми игроками и болельщиками. Мы двинулись вперёд, на этот раз Нирон не нёсся сломя голову, шагая со мной вровень. По всей видимости, он больше не хотел стоять и дожидаться, пока я его нагоню, или же решил, что я способна потеряться в огромном тёмном помещении, если за мной не присматривать.

Чем глубже мы заходили, тем холоднее становился воздух вокруг. Я обхватила себя руками и продолжила вращать головой в попытках хоть что-то разглядеть. По обе стороны от меня тянулись ряды истребителей пяти поколений: от самых новеньких моделей до древних громадин, которые раньше видела только на картинках в учебниках. Когда они закончились, начались ряды шаттлов: медицинских и транспортных, экстренных и оборудованных для длительных перевозок. Здесь имелось всё, включая сотни спасательных капсул на случай катастрофы. У меня рот приоткрылся от восторга: хотелось завизжать и забраться в каждую кабину, но из-за компании угрюмого лейтенанта Нирона пришлось себя сдерживать и молча следовать за ним дальше.

Мы шли по прямой минут пятнадцать, пока не добрались до противоположной стены ангара. Вдоль неё тянулись стеклянные раздвижные двери, а за каждой из них виднелся джет, среди которых был и мой розовый напарник. Машины предусмотрительно разместили в пусковых кабинах, поскольку смок явление внезапное и непредсказуемое, потому лучше, чтобы лётные капсулы всегда находились в быстром доступе.

«Продумано», – отметила про себя, встав напротив собственного джета.

А следом заметила ещё один лифт. И чего ради мы проделали весь этот путь вместо того, чтобы сразу спуститься на нужную нам сторону? Не пойму я логику дафиан, хоть убейте.

– Зачем мы здесь? – я первой разрушила тишину.

– Хочу посмотреть, за что тебе поставили высший бал по пилотированию, – ответил Нирон, остановившись у соседней кабины.

– Считаешь его незаслуженным?

– Считаю, что некоторых кадетов слишком снисходительно оценивают.

Руки сами собой скрестились на груди, губы поджались, а лёгкое раздражение перешло на стадию острой неприязни. Я посмотрела на Нирона так, будто он только что выкинул мой джет из шлюза в открытый космос. Но, похоже, парня совершенно не заботил презрительный взгляд, которым я его просверлила. Казалось, он его и вовсе не заметил, хотя на деле просто проигнорировал.

«Ну, конечно, куда непревзойдённому, неповторимому и неотразимому дафианину до моего о нём мнения!» – съязвила в уме, но благоразумно промолчала.

– Сложно представить, что девушка может быть отличным пилотом? – прошипела вслух. – Намекаешь, что из-за этого меня менее строго оценивали?

– Сложно представить, что человек может иметь отметку А++, – произнёс Нирон, приложив к сенсорной панели руку и стеклянная дверь кабины перед ним распахнулась. – Пол здесь ни при чём.

– Во всех Академиях конфедерации действует общая система оценивания! – возразила я. – Земные учреждения ничем не хуже остальных.

– Вот мы это сейчас и проверим.

«Разумеется, я же представительница «низшей» расы, и на слово мне верить нельзя, даже если моя высокая успеваемость указана в официальном досье».

Нирон прошёл внутрь пусковой кабины и приблизился к своему джету. Я не сдержалась и прыснула, глядя на выпендрёжный матово-чёрный окрас лётной капсулы, которая к тому же была чуть ли не в два раза крупнее моей, словно размер в нашем деле имел какое-то значение. В ангаре стояла гробовая тишина, так что звук моего неосторожного смешка эхом отозвался от стен, и на этот раз лейтенант среагировал:

– По-твоему я должен был перекрасить джет в яркий цвет, как это сделала ты?

– Нет, просто…

– Ты всем пытаешься что-то доказать, не признаёшь авторитеты и считаешь себя особенной, – продолжил парень. – Так знай, на Дафне полно женщин-пилотов и они ничуть не уступают мужчинам в профессионализме, однако не кичатся этим.

– Я не…

– Садись в свой джет. – Скомандовал Нирон. – Пусковая кабина открывается только отпечатком ладони пилота.

Моё лицо вспыхнуло жаром, который не могла остудить даже прохлада ангара. Ещё никто не обвинял меня в позёрстве и желании выделиться. Но щёки горели не поэтому, а оттого, что это была отчасти правда, неспособная укрыться от пронзительных бирюзовых глаз дафианина. Годы снисходительного отношения научили меня, что я не должна робеть и украдкой подчиняться, ведь только так я могла проявить себя. Полученный опыт сделал меня циничной и дерзкой бунтаркой, не признающей приказы, и я гордилась этим, пока Нирон не решил пристыдить меня.

– Мы полетим? – спросила серьёзным тоном, опустив руку на сенсор. Стеклянный заслон распахнулся, впуская меня к розовому джету.

– Да, – ответил парень, забираясь в кабину своей лётной капсулы. – Только сначала наладим коммуникаторы на единую частоту, чтобы поддерживать друг с другом связь.

Я согласно кивнула и также забралась в кабину джета, принявшись за настройку бортового коммуникатора. Наладив связь, мы приготовились к вылету, пусковая установка дала обратный отсчёт на открытие шлюзов: Десять… Девять… Восемь…

У меня руки затряслись, но не оттого, что боялась облажаться, в своих навыках я была уверена на тысячу процентов, просто давно мечтала полетать в космосе. Я даже поблагодарила про себя дотошного лейтенанта, решившего проверить правдивость моих оценок, в результате чего ещё одна моя мечта сбудется.

– Есть вопросы? – только подумала о Нироне, как из панели управления раздался его голос.

Семь… Шесть… Пять…

– Один.

– Ну, разумеется, – хмыкнул парень. – Спрашивай.

– Почему ты не в форме «Титана»?

– И это твой вопрос? – в его голосе промелькнуло удивление, заставившее меня ухмыльнуться. «Неужто он думал, что я сейчас взову к его опыту и попрошу поделиться со мной мудростью перед вылетом? Ха!»

Четыре… Три… Два…

– Всё остальное я и так уже знаю, – заявила с оттенком иронии в голосе.

– Пилоты джетов не обязаны носить форму крейсера, – ответил Нирон. – Мы не совсем часть экипажа, а в большей степени наёмники, чьи услуги требуются только при появлении на горизонте смока.

Один… Пуск.

Глава 2

Летая на джетах в открытом космосе, Нирон не смог показать мне ничего такого, чего бы я не знала. Но стоит отметить, некоторые пируэты у него и правда выходили чище моих. Хотя здесь дело скорее в опыте, нежели в таланте пилота. Чуть больше практики и я обязательно превзойду его в мастерстве, вот увидит!

В победном настроении я проснулась после первой ночи, проведённой на «Титане», в собственной каюте. Наличие своей спальни на крейсере не идёт ни в какое сравнение с комнатой в общежитии Академии. И пускай сейчас у меня вдвое меньше пространства, а из мебели только жёсткая койка, шкаф да комод для всякого барахла, и нет даже письменного стола, но кому он нужен? Мне же больше не надо делать домашнее задание. А общие душевые комнаты можно и потерпеть, кабинки в них всё равно раздельные.

С улыбкой на лице я вскочила с кровати, расправила белое постельное бельё и смачно зевнула, глядя в круглый иллюминатор, служивший единственным окном в моей коморке. На дверке шкафа висела синяя униформа экипажа: новенькая и точно моего размера. Однако вспомнив слова Нирона, я всё же решила вытащить из-под койки неразобранную сумку с вещами и подобрать себе что-то из земных нарядов. В конце концов, я четыре года проходила в академической форме, и раз уж появилась такая возможность, то грех ею не воспользоваться.

«Негусто», – осознала я, разглядывая скудный гардероб.

За ненадобностью я редко покупала красивые вещи, но кое-что привезённое из дома в Академию, а оттуда взятое на борт «Титана» у меня с собой было. Например, пара узких джинсов, несколько футболок, свитер и ветровка. На дне нашла юбку в клетку, которую не носила со средней школы, но хорошо помнила, как радовалась её приобретению. Прикинув на глаз, поняла, что и сейчас в неё влезу, хотя она будет смотреться гораздо короче, чем раньше. Закинув её обратно в спортивную сумку, я потянулась за тёмными джинсами и узкой чёрной футболкой.

«Мой начальничек обожает чёрный цвет. Может он станет чуточку приветливее, если я оденусь ему под стать?» – с такими мыслями я переоделась и была готова выходить из каюты.

Белые коридоры «Титана» путали меня, но по пути всегда находился кто-то из экипажа, у кого удавалось узнать дорогу. Вот и сейчас я обратилась к молодому офицеру в синей униформе:

– Вы не подскажете, в какой стороне столовая?

Вчера я не ужинала, так что сегодня проснулась уже голодной. К тому же очень хотелось опробовать выданную мне платиновую карту с баллами, на которые можно питаться и развлекаться на корабле. Про местные развлечения я ещё ничего не знала, но вот от порции чего-нибудь сладко-вредного не отказалась бы.

– Конечно, – усмехнулся парень. – Вам на два этажа ниже, лифт в той стороне, – он рукой указал направление.

– Спасибо, – улыбнулась в ответ и двинулась к подъёмнику.

Лифт привёз меня на этаж, который выглядел пока самым оживлённым местом из всех, где успела побывать. Здесь не было коридоров, весь этаж сам по себе являлся огромной столовой с множеством столиков, линий раздачи и тремя буфетами. Пройдя мимо группы офицеров, чья синяя форма сливалась с голубизной стен, я отыскала стойку с подносами и встала в конце очереди на ближайшую линию раздачи. Я не знала, что сегодня в меню, но надеялась на фруктовое желе и шоколадный пудинг. Увы, в ассортименте имелось пять гарниров, столько же видов мяса и два крем-супа, но ничего из десертов. Как оказалось, за сладостями надо идти в буфет, но в какой именно работница не уточнила.

Женщина на раздаче выглядела раздражённой и взмыленной, так что я не стала утомлять её вопросами, решив самостоятельно отыскать то, что мне нужно. Мотаясь в разные стороны с подносом в руках, я всё-таки нашла конец очереди в один из буфетов, чем-то напоминающий земной фуд-корт, с той разницей, что здесь не имелось вменяемой вывески с меню. Предполагалось, что члены экипажа и так знают его наизусть, а новички как-нибудь разберутся со временем.

Пока очередь медленно продвигалась вперёд, заметила у стены Нирона, беседующего с капитанской помощницей. Девушка покраснела, склонила набок голову и принялась наматывать на палец длинные каштановые локоны, вместе с тем закусив нижнюю губу.

«Да она запала на него!» – хмыкнула, прислушавшись к разговору моего ментора с очередной жертвой, павшей от красоты дафианина.

Разобрать их голоса в шумном помещении оказалось непросто, но кое-что я всё же расслышала:

– Как приятно видеть в числе нашего экипажа столь опытного пилота, – пропела девушка, а у меня машинально закатились глаза.

– Благодарю, – сухо ответил Нирон. – Если это всё, то я бы хотел откланяться.

– Чуть не забыла! – спохватилась она. – На главный компьютер поступил сигнал о запросе доступа на открытие пусковых шлюзов под номерами девять и десять. В моих данных сказано, что они закреплены за лейтенантом Нироном Креосом и его ученицей Розой Росс. Вы запрашивали вчера доступ на вылет?

– Запрашивал.

– Но у меня нет никаких данных о появлении смока, – девушка принялась перепроверять данные в планшете.

– Угрозы не было, – пояснил парень, чем вызвал у неё на лице лёгкое недоумение. – Я проводил аттестацию навыков пилотирования кадета Росс.

– И как? – девушка опять принялась кокетничать, не желая отпускать Нирона.

– Вполне удовлетворительно.

«Ха! А я что говорила? Теперь убедился?» – порадовалась про себя, продвинувшись дальше в очереди, из-за чего стало хуже слышно.

– Но есть проблемы с дисциплиной и субординацией, – вдруг добавил парень. – Этот недостаток образования моей подопечной ещё требует устранения.

«Эй, а это что значит?!» – возмутилась я, приблизившись к буфетной стойке. Больше ничего услышать не удалось.

Набрав целую гору вкусностей, правда без шоколадного пудинга, который закончился, я нашла себе укромное местечко в углу и уселась за маленький двухместный столик. Поставила на столешницу поднос с добычей и принялась за распаковку лотка незиранских лунных пирожных. Я с детства не ела инопланетных сладостей, но помнила, что очень их любила. К десертам с других планет стоит подходить осторожно, не везде предпочтения жителей совпадают со вкусами землян, однако на крейсере с преимущественно человеческим экипажем подавалось в основном то, что было съедобно нашему виду. И понемногу всего остального, пригодного в употребление отдельным расам. Те же крекеры с каменной крошкой находились на отдельной витрине и продавались исключительно для представителей расы Малланиан. За другим же стеклом имелись санторианские фруктовые пончики – звучит аппетита, но по вкусу они напоминают скорее горькие таблетки, нежели лакомство. Вот такие необычные предпочтения в десертах у Санториан.

Я же взяла только то, что находилось на общем прилавке, и по вкусу чего соскучилась с детства. От первого пирожного у меня аж глаза закрылись, а из жующего рта вырвался тихий стон удовольствия:

– М-м…

Однако когда я распахнула глаза, то увидела перед собой Нирона, нависнувшего над моим столиком.

– Доброе утро, Роза, – сухо поздоровался парень.

– Какой приятный сюрприз, – не удержалась от сарказма в голосе. – Чего надобно?

– Чтобы ты выбросила всю эту гадостью со своего подноса в утилизатор, – он рукой обвёл набранные мною в буфете сладости.

– И не подумаю! – возразила, искренне удивившись такой наглости.

– Это приказ, кадет Росс. – Тон Нирона стал строже. – Это недопустимая для первого приёма пищи еда. Я бы даже сказал – просто недопустимая.

– При всём моём уважении, но какое тебе вообще дело до того, что я ем? – без капли уважения огрызнулась я. – У самого-то даже прыщ на носу вскочить от сахара не может!

– Внутреннее здоровье важнее того, что снаружи, подумай над этим.

«Сказал тот, кто и снаружи идеален, лицемер», – фыркнула, произнеся вслух:

– Как бы там ни было, это не ваша забота, господин ментор, – я специально обратилась к нему на «вы», начав распаковывать второе пирожное. – Так что прошу вас оставить меня в покое.

Долго не думая, Нирон выхватил у меня из рук лакомство, которое я подносила к открытому рту, и зашвырнул в ближайшую от нас урну. Первым делом я отметила его меткое попадание с расстояния в три метра, а следом возмутилась:

– Ты что себе позволяешь?!

Парень не ответил, молча взял мой поднос и смёл его содержимое в тот же утилизатор.

– Обалдел?! – я вскочила на ноги, скрестив на груди руки.

– Я принесу тебе нормальный завтрак, – спокойно и даже дружелюбно сообщил Нирон.

– Вот сам его и ешь! – прорычала, гневно зашагав в сторону лифта.

Не передать словами, насколько я была зла, когда поднималась на жилой этаж. Если бы я ещё хоть секунду посмотрела на эту самодовольную бледную физиономию, клянусь, швырнула бы в неё подносом!

«Учить меня вздумал! – внутри я закипала. – Да кто он такой, чтобы решать, чем мне питаться? Некоторых индивидов нельзя допускать до командирских должностей. Власть их развращает, а страдают потом подчинённые!»

Путь до каюты преодолела в два раза быстрее, чем от неё же до столовой: злость придавала ногам скорости. Я залетела к себе в комнату и плюхнулась на койку, желудок всё ещё урчал от голода, так что я носиком ботинка подцепила выглядывающую из-под кровати шлейку спортивной сумки. В боковом кармане были припасены любимые земные сладости: молочный шоколад, желатиновые червячки и вишнёвые леденцы.

– У меня есть запасы, умник, – пробубнила себе под нос, яростно разорвав упаковку с мармеладом.

Уплетая его за обе щеки, потянулась за планшетом, оставленным на полу из-за отсутствия прикроватной тумбочки. Со вчерашнего вечера я пробовала связаться с мамой, очень уж хотелось поделиться впечатлениями после первого проведённого на «Титане» дня, но она не отвечала, и я решила попытать удачу ещё раз. Нажала на видео-звонок и принялась ждать ответа.

Тридцать секунд… Минута… Две…

Мама опять не ответила. Я бы подождала ещё немного, но в дверь моей комнаты постучали, и я сбросила звонок.

– Откроешь? – из коридора послышался голос Нирона.

Сначала я подумала спрятать сладости обратно в сумку, но быстро передумала, оставив их на видном месте.

– Входи, – разрешила, откинувшись на спинку узкой одноместной кровати.

Парень прошёл в каюту, бегло осматривая крошечное помещение, на глаза ему сразу попались разбросанные по постели сладости. Заметив его взгляд, я съязвила:

– Пришёл и их выбросить?

– Нет, хотя следовало бы.

– Тогда зачем ты здесь? – прищурилась, ожидая подвоха.

– Иди за мной. – «А вот и подвох».

Нехотя я встала с койки, недовольно промычала себе под нос, и направилась с Нироном к лифту. Мы поднялись на три этажа выше, очутившись в коридоре с некими учебными классами. Открыв электронным ключом дверь одного из них, наставник пригласил меня внутрь:

– Дамы вперёд, – пропустил меня и вошёл следом, закрыв за нами дверь.

– Тебе знакомо человеческое выражение: "пропустить дам вперёд"? – удивилась я, разглядывая помещение, которое представляло собой академический кабинет только на манер звёздного крейсера.

Вместо окон – иллюминаторы, открывающие вид на бесконечный космос. Парты не деревянные, а из глянцевого пластика, вмонтированного в стальной пол. Кресла из того же материала и такого же белого цвета, как и столы, но свободно перемещающиеся по помещению на колёсиках. На потолке вместо ламп длинные светодиодные ленты с белым светом, а взамен учебников – сенсорные дисплеи, встроенные в столешницы.

– Узнал об этом обычае, когда изучал земные языки и культуры, – пояснил парень.

– Тебе известно, как он появился? – решила продемонстрировать свою разностороннюю эрудированность, однако Нирона это не заинтересовало, он тут же выпалил:

– Нет, но мы здесь, чтобы преподать урок тебе, а не мне, так что садись.

– Это ещё что значит?! – нахмурилась я, а руки сами собой упёрлись в бока.

– Садись. – Повторил парень.

Я поняла, что пока не выполню его условие – он не ответит. Потому покорно, хоть и не без скрипа зубов, села за ближайшую парту.

– Ты напишешь пять страниц реферата на тему уважения к вышестоящим лицам, – объявил Нирон, положив передо мной стопку белых листов формата А4. – От руки.

– Ты серьёзно?! – взбеленилась я.

– Вполне, – он также передал мне шариковую ручку, взятую с преподавательского стола.

– О Боги! Да ты просто изверг! – вскочила на ноги. – Я только-только избавилась от учёбы в Академии, как ты тут же решил усадить меня за домашку!

– Вижу, – вздохнул парень, – пятью страницами здесь не обойтись. Напишешь десять.

– Да ладно?!

– Нужно пятнадцать? – ухмыльнулся Нирон. В другой ситуации я бы оценила наличии у него чувства юмора, но сейчас хотела разве что треснуть его по довольной физиономии.

– Садист, – буркнула, но всё же опустилась обратно на стул.

– Вот и славно, – произнёс он, устремившись к выходу.

– Эй, ты куда? – окликнула я лейтенанта.

– Вернусь через час. – Бросил и захлопнул за собой дверь, которая автоматически заперлась.

«Ну, класс!» – заключила, склонившись над чистым листом плотной бумаги.

Идеи для вступления не шли в голову. Я могла думать лишь о том, как сильно меня бесит Нирон. Как раздражает его дафианская надменность, его желание учить меня жизни и ставить под сомнения мои профессиональные навыки. Он является квинтэссенцией всего того, что я так не люблю в людях, с той поправкой, что он вовсе не человек.

Кое-как набросав несколько пригодных страниц реферата, я сорвалась и продолжила строчить в совсем ином ключе. Написала о том, как командиры убивают потенциал своих учеников, превращая их в бледные копии самих себя, как пагубно влияют письменные задания на практическую работу пилотов, как подобное отношение уничтожает запал молодых перспективных специалистов. Но и на этом я не остановилась, накатав пару абзацев о дафианах и лично о Нироне:

«Представители данной расы рождаются с отсутствием воли и безоговорочной тягой к подчинению. Только и умеют, что следовать правилам и навязывать их окружающим. Зачем назначать ментором кого-то вроде лейтенанта Нирона Креоса? Он не способен широко мыслить и отойти от устава в случае необходимости. Всё, чему он может научить – это слепому послушанию и безвольному выполнению приказов!»

К концу я такого нагородила, даже решила выбросить парочку последних страниц. В итоге у меня осталось семь листов, исписанных крупным шрифтом, чуть ли не по слову на строку.

«Правил я не нарушила, а вот задание выполнила. Ну, почти», – вспомнила о трёх смятых листках бумаги в урне.

Всё-таки то, что я написала о дафианах и лично о моём наставнике – это уже перебор, и неважно как сильно он меня рассердил. Я не доставлю ему удовольствия и не подтвержу его ложные догадки насчёт моей профнепригодности.

Вскоре как я закончила, в учебный класс вернулся Нирон. Я смерила его оценивающим взглядом, вроде того, каким вредная девчонка сверлит новенькую в глупом подростковом кино, но парень не обратил на это никакого внимания. Взял со стола исписанные станицы и произнёс:

– Вижу, здесь не всё.

– А я на высший балл и не претендую, профессор Креос, – бросила и пулей вылетела в распахнутую дверь. Не хватало, чтобы он придумал новый повод задержать меня.

Резко завернув за угол, я врезалась в грудную клетку крупного парня в синей униформе. Подняв глаза, поняла, что прибыл он на борт «Титана» с планеты Малла. Столкнуться с твёрдым телом малланианца то же самое, что с каменной стеной. От удара я растерялась и перестала ориентироваться в пространстве.

– Ой, – потёрла покрасневший лоб, всё ещё видя перед глазами звёзды.

– Извини, – парень заговорил на английском языке.

– Это я в тебя врезалась, – отмахнулась я.

– Ты тоже новенькая?

И тут я вспомнила, что уже видела его в круглой аудитории в числе пятнадцати новобранцев.

– Идёшь сегодня вечером на вечеринку? – спросил он.

– Что ещё за вечеринка? – заинтересовалась, смотря в серо-бугристое лицо кадета.

Он перекрывал собой половину коридора, больше напоминая фигурой каменную глыбу, нежели человека. Типичное строение тела для представителя его расы.

– Все новички соберутся в пятой комнате отдыха, чтобы отметить зачисление на «Титан». Будут пилоты джетов и не только. Ты с нами?

– А как же!

Глава 3

День пролетел незаметно. Я оглянуться не успела, как настал вечер, и мы с Малко искали пятую комнату отдыха.

Малко – популярное имя в его краях, а вот профессия пилота джета слабо распространена на планете Малла. Малланианцы слишком грузные и неповоротливые для управления такой изящной машиной, как джет.

Мы разговорились, я не смогла не спросить об этом:

– Как тебе удаётся пилотировать джет? И я сейчас не о твоих навыках, не подумай ничего дурного, просто ты крупнее любого знакомого мне пилота.

– Мой джет большой, как и я, из класса Экстра. Все пилоты с Малла летают на таких, – пояснил парень, чей ломаный английский было ещё труднее разобрать из-за особенностей трещащих голосов его расы. – Кабина вдвое шире стандартной.

– Ясно, – я обвела глазами очередной белый коридор, в который мы вошли. – Ты в курсе, куда нам идти?

– Приблизительно.

Как и я, парень плохо знал крейсер и пока был мало с кем знаком. Оттого эта вечеринка казалась нам настолько важной. Малланианцы в целом общительные и дружелюбные ребята, я же просто хотела наладить общение с кем-то кроме лейтенанта Нирона – моей каждодневной занозы в пальце и не только там.

– Хоть этаж верный? – уточнила с надеждой у сопровождавшего меня великана.

– Да. – Уверенно ответил Малко.

Однако спустя ещё десять минут блужданий я в этом засомневалась. Хотела спросить у кого-нибудь дорогу, пока не расслышала разговор двух девушек, проходивших мимо. Подруги явно направлялись в пятую комнату на вечеринку и бурно её обсуждали.

– За ними. – Я локтем толкнула в плечо своего спутника, о чём сильно пожалела, когда больно ударилась о его каменные мускулы. – Ауч!

Мы следовали за девушками в синей приталенной униформе до распахнутой настежь двери. Когда Малко рассказал мне о комнате отдыха, я ожидала увидеть нечто вроде помещения с мягким диваном, кофе-машиной и большим телевизором, но не тут-то было. Из-за открытой двери услышала громкую танцевальную музыку, а в глаза ударили яркие неоновые огни, долетавшие до середины коридора. Воображение нарисовало картинку космического клуба с баром и полуголыми танцорами, обмотанными одними светодиодными лентами. Когда мы прошли внутрь мои ожидания оправдались во всём, кроме последнего. В просторном помещении имелся большой бар без бармена, танцпол и оборудованная под выступления сцена, не хватало только танцоров на шестах, которых я себе представила.

«Ещё не вечер, при наличии столь внушительного бара кто-то может раздеться и исполнить непристойный танец, – усмехнулась в уме. – Лишь бы этим «кем-то» оказалась не я!»

Я сделала шаг вперёд, продолжая изучать комнату: под потолком висел винтажный стеклянный шар, отражающий от себя огни мигающих лампочек. По краям тянулись маленькие круглые столики с блестящими серебряными скатертями, а в центре помещения стоял большой глянцевый стол, в котором можно разглядеть собственное отражение. Вокруг него располагались мягкие кресла и широкий диван с люминесцентной обивкой. Большинство собравшихся кадетов разместились за общим столом.

Мы не решались так сразу вклиниваться в чужую компанию. Сначала я хотела направиться к бару, как из-за большого стола нас окликнули:

– Вы тоже новенькие на «Титане»?!

– Да! – прокричала в ответ. Громкая музыка заглушала голоса.

– Давайте к нам!

Я всегда любила веселиться, хоть и делала это крайне редко. В закрытой лётной Академии вечеринку не устроишь, а выбираться из общежития в город кадетам разрешалась дважды в год. Вот тогда-то я и отрывалась, зная, что следующий раз будет не скоро.

– Сейчас придём! – кивнула компании ребят, двинувшись, как и планировала, к бару. Малко последовал за мной.

Бармена не было, но он и не требовался. В столешнице длинной барной стойки, напротив каждого из сидячих мест, имелся сенсорный терминал самообслуживания, работающий, как и в столовой, за баллы. А вместо живого сотрудника с другой стороны стойки находился большой автомат с отделением для выдачи заказанных напитков. Документы автомат не просил, на корабле всё равно не было никого младше двадцати двух лет, поскольку в этом возрасте из Академии выпускаются новоиспечённые члены экипажа. Конечно, у некоторых рас установленные возрастные рамки несколько сдвинуты, но всё равно являются эквивалентом человеческих двадцати двух лет.

Я взяла большой мульти-планетарный коктейль из смеси фруктов с разных уголков конфедерации, Малко выбрал «Песчаный горлодёр» – алкогольный напиток со своей родины.

Забрав высокие бокалы из окошка автомата, мы направились к общему столу. Группа из одиннадцати человек беседовала и смеялась. Когда мы приблизились, все на мгновение смолкли.

– Устраивайтесь поудобнее! – первым заговорил парень земного происхождения с широкой белоснежной улыбкой.

Недолго думая, я опустилась на сидение дивана рядом с ним, Малко разместился в отдельном кресле.

– Люди ещё подтянутся, – уверял меня парень. – Тут будет не протолкнуться. Вот увидишь!

– Надеюсь, все новички объявление услышали, – добавила девушка в приталенной синей форме.

– Объявление? – удивилась, поскольку впервые о нём слышала. – Я узнала о вечеринке случайно, от проходящего мимо парня, – кивнула в сторону малланианца в кресле. – Я, кстати, Роза, а это Малко. Я в него врезалась в коридоре, а он мне рассказал о сборе новичков в пятой комнате.

– Удачное столкновение! – хихикнул землянин. – Очень приятно, я Маркус. Объявление транслировали сегодня утром в столовой, во время завтрака.

Я сразу поняла, почему оно пролетело мимо моих ушей. Из-за Нирона я пулей вылетала из столовой и не застала трансляцию.

– Ты не слышала?

– Меня утром там не было, – не стала вдаваться в подробности, пригубив коктейль, который оказался худшим питьём из всех когда-либо пробованных.

Я поморщилась и отодвинула от себя высокий бокал с оранжевым зонтиком. Напиток на весь вечер отбил у меня желание пить хоть что-то, кроме обычной воды.

В течение часа подтянулись ещё ребята, и из одиннадцати человек нас стало двадцать семь, а спустя два часа нас было уже больше пятидесяти: пришли почти все новички, зачисленные в этом году на борт. Пятая комната отдыха ожила: все знакомились, танцевали и веселились.

Как правило, я любила танцевать до седьмого пота, но сегодня мне совсем не хотелось на танцпол. Возможно из-за незнакомой обстановки, а может из-за того, что я была чуть ли не единственной, кто пил исключительно воду. Я осталась на диване, продолжая знакомиться с кадетами, которых также не прельщала идея покинуть насиженные места. За болтовнёй узнала, кто какую лётную Академию закончил, и что я выбрала в автомате отвратительный коктейль, который больше никто не заказал. Весь общий стол был заставлен бокалами, различавшимися между собой цветами болтавшихся в жидкостях зонтиков. Среди них не нашлось ни одного оранжевого.

– Никогда его не заказывай! – прокричал мне на ухо Маркус. – Туда добавляют мякоть пуйи, а её вкус просто ужасен!

– Я пробежалась глазами по общему списку фруктов, и состав показался мне вполне приличным. Я ещё никогда так не ошибалась! – громко объяснилась, взяв в руку бокал с почти нетронутым содержимым. Прокрутила хрустальную ножку между пальцев, разглядывая цветные слои напитка, затем подняла взгляд обратно на собеседников и выпалила: – Ой-ой!

За спиной девушки, сидевшей напротив, в распахнутых дверях заметила своего ментора и поняла, что запахло жареным. Всё ещё с бокалом коктейля в руках я поползла вниз по спинке дивана, желая в нём утонуть.

– Кадет Росс! – громко рявкнул Нирон, хотя музыка практически заглушила его голос.

Не успела сползти под стол, как лейтенант меня заметил. Он не сдвинулся с места, только ещё громче повторил:

– Кадет Росс, живо ко мне!

Я не шелохнулась, продолжив смотреть на него через плечо Юлианы – новенькой в отделе связи.

– Кажется, у тебя неприятности, – хихикнул Маркус, наклонившись ко мне.

– Это твой наставник?! – воскликнула девушка, обернувшись и посмотрев на дафианина в дверях. – Ого! Повезло!

«Ага, как осуждённому на каторгу…» – мысленно заключила я.

Видя, что я не реагирую, Нирон зашагал в мою сторону. Мне не хотелось, чтобы он подходил, поэтому я сама вскочила на ноги и двинулась к нему. Мы встретились на полпути, парень выхватил у меня из рук бокал и оставил его на ближайшем столике. И хотя я не грустила по потере «чудо»-напитка, руки всё равно скрестились на груди, а изо рта вырвалось недовольное:

– Что тебе надо?

– Поговорим в коридоре. Там потише.

Но я уже встала в позу и не собиралась никуда идти. Тогда Нирон вырвал мою правую руку из сцепки на груди и потащил меня за собой к выходу. Как и все дафиане, он был сильнее обычного человека, ему даже не приходилось крепко сжимать моё запястье, чтобы вывести из помещения наружу. Я упрямо проскользила на подошвах весь путь до коридора.

– Ладно, – процедила сквозь зубы, освободив запястье из мёртвой хватки лейтенанта. – Вот мы здесь, теперь говори.

– Это так ты подошла к докладу об ответственности? – сощурился он.

– Мне нельзя развлекаться? – ответила вопросом на вопрос.

– Тебе стоило сначала спросить моего разрешения.

– Не думаю, что остальные ребята спрашивали разрешения у своих командиров, – прошипела я.

– Остальные меня не волнуют! – рявкнул Нирон.

– На «Титане» и без меня есть ещё двадцать девять пилотов! – я также повысила голос.

– Половина из которых сейчас на вечеринке. Так ты относишься к своим обязанностям? Новички из других отделов вольны делать что захотят в нерабочие часы, но пилот джета должен быть готов всегда, ведь его услуги могут потребоваться в любой момент. Как ты собираешься управлять джетом, если появится смок, а ты пьяна?

Сначала мне хотелось возразить и сообщить, что я пила только воду. Но злость взяла верх над разумом, и я выпалила следующее:

– Не все хотят быть занозой как ты, Нирон. Думаю, тебе это даже нравится, но я хочу подружиться с людьми, с которыми мне предстоит провести ближайшие два года, а для этого нужно общаться с ними не только по работе. Не хочу, чтобы меня начали избегать так же, как я тебя… – сказала и тут же пожалела об этом.

Нирон молчал, а его фарфоровое лицо даже не дрогнуло. Казалось, моего наставника ничем не пронять. Я же напротив почувствовала внезапный прилив вины за неосторожные слова. Уже собиралась открыть рот и извиниться, как вдруг над головой раздалась сирена. После оглушительного звука следовало объявление:

«Пилотам джетов немедленно проследовать к лётным капсулам!»

– Смок, – подытожил парень и побежал к лифту.

Долго не думая, я бросилась за ним, думая о том, не обладают ли дафиане ещё и экстрасенсорными способностями, ведь Нирон буквально только что говорил о смоке, который решил появиться именно сейчас, будто в подтверждение его слов об ответственности.

– Ты не можешь пилотировать, – прокричал лейтенант, не оборачиваясь.

– Я не пила, клянусь! – я старалась не отставать, хотя поспеть за ним – задачка не из простых. – Бокал в руке был полный, сам видел!

Подъёмник привёз нас в ангар, прямиком к пусковым кабинам, в которых покоились джеты. Судя по тому, что все машины оказались на месте, мы стали первыми пилотами, спустившимися сюда. Синхронно приложили ладони к сенсорным панелям, и стеклянные заслоны распахнулись, мы проскочили внутрь. Забрались в свои лётные капсулы и приготовились к вылету. Система дала обратный отсчёт.

– Нир, – заговорила в коммуникатор, настроенный на волну джета Нирона. – Я погорячилась со словами…

– Не отвлекайся. – Буркнул он.

– И всё же мне стыдно, – через силу выдавила из себя, понимая, что должна извиниться. Порой проще поступиться гордостью, чем травить душу чувством вины.

– Не знал, что тебе присуще это чувство, – я ощутила, как усмехнулся парень на другой стороне радиосвязи.

– Чаще, чем хотелось бы, – на моих губах проступила ответная улыбка. – Так ты на меня не сердишься?

– Давай сменим тему и займёмся делом, – только и успел произнести напарник, как пусковая установка закончила отсчёт и наши лётные капсулы покинули крейсер.

Радар засёк небольшой разлом прямо по курсу «Титана», менее чем в двадцати километрах от крейсера. Но даже не это явилось главной проблемой, а близость разрастающегося смока к планете Данфу’ри-2, мимо которой пролегал курс нашего корабля.

Первая Данфу’ри была уничтожена смоком ещё десяти лет назад, тогда уцелевшие жители основали колонию на этой пустующей неприветливой планетке, которую для них подыскала конфедерация. Не хотелось бы, чтобы её постигла та же участь. Слишком много бед для одной расы.

В горизонтальном положении джеты напоминают ракеты с тупыми круглыми носами и гладкими ровными корпусами, скорость они развивают также приличную: до разлома мы добрались за считанные минуты. Материя космоса трещала по швам, подобно стрелке на чулке и латалась похожим образом. Чтобы стрелка не пошла дальше, наши бабушки запекали её края лаком для ногтей. Бессмысленное занятие в наши дни, проще выкинуть испорченные колготки и купить новые, но не для прошлых поколений.

Смок точно также поползёт вперёд, если его не остановить, причём всегда с разной скоростью. На наше счастье, этот разлом довольно медленный и двигается исключительно по прямой в две стороны. Для него будет достаточно, чтобы мы с Нироном одновременно залатали оба края трещины гравитационными пушками, встроенными в конечности наших джетов.

Мы как раз начали трансформацию лётных капсул в роботов: из корпуса выдвинулись руки, а хвостовик разделился надвое, превратившись в подобие ног с двигателями на стопах, которые работают от заряда. Из-за гравитационных пушек машина не способна функционировать на стандартном топливе, что некогда стало настоящей проблемой для инженеров. Однако они сумели найти решение, им удалось изобрести специальные подзаряжающиеся батареи.

Чёрный матовый джет подплыл к разрыву первым практически вплотную и взял на себя левый край, который двигался чуть быстрее правого. Тогда я приблизилась к свободному концу и нацелила на него одну из рук-пушек.

– На счёт три, – раздалось из коммуникатора. – Один… Два… Три.

Симметричный разлом остановить несложно, но бывает, смок начинает разрастаться в произвольные стороны, для этого и нужна такая подвижная и чувствительная машина как джет. Бывало, разрыв резко менял своё направление и проходил сквозь джет и пилота. Итог предсказуем: больше не было ни джета, ни пилота. В мгновение ока они сами становились частью смока.

От работы гравитационной пушки вибрировала вся капсула, а вслед за ней и мои руки, находившиеся на штурвале на случай, если смок решит внезапно изменить траекторию. Нужно быть готовой увернуться в любой момент. Однако нам повезло и никаких неожиданностей не случилось, операция прошла успешно. Мы справились за каких-то пятнадцать минут. За это время разрыв успел вырасти ещё только на полметра, после чего был окончательно обездвижен и обезврежен.

Сосредоточившись на процессе, я ничего не чувствовала, но стоило закончить, как на меня свалился шквал различных эмоций. Я испытала безмятежную радость, облегчение и сладкий вкус победы. Сердце шалило, а дыхание сбилось: нос больше не справлялся, пришлось подключить рот, жадно заглатывающий воздух в лёгкие. Когда убрала руки со штурвала, оказалось, что мои пальцы онемели, настолько сильно я сжимала рукоятки. Напоследок из груди вырвался нервный смешок, за которым последовал вопрос, раздавшийся из коммуникатора:

– Ты как? – спросил меня Нирон.

– Хорошо, – всё ещё задыхаясь, выпалила я, безуспешно пытаясь скрыть возбуждение в голосе. – Всё отлично.

Думала, это пройдёт после первой встречи со смоком, но я ошиблась. Как долго мне ещё дрожать на операциях?

– А по голосу и не скажешь, – засомневался напарник. В отличие от моей, его речь звучала абсолютно спокойно.

– Ты наверняка старик, – бросила, решив, что нужно как минимум десятилетие, чтобы вот так хладнокровно относиться к своей работе. Будто мы только что не смок устранили, а мусор с корабля вывезли.

– Сколько же мне, по-твоему, лет? – удивлённо поинтересовался парень.

– Словно я могу угадать, – фыркнула в коммуникатор. – Дафиане почти не меняются с годами.

– Нам не легче определить возраст землян, – сообщил он. – Вы слишком быстро меняетесь.

– Просто признайся, что ты старик!

– Как скажешь, – хмыкнул Нирон. – Ладно, летим обратно.

Я согласно кивнула, будто он мог видеть мои движения из кабины своего джета, и положила руки на штурвал. В этот момент радар неистово запищал: в трёхстах метрах от нас появился некий объект, затем ещё и ещё, пока их не стало больше семидесяти.

«Смок! Сколько же их!» – первое, что пришло в голову, но я ошиблась, поскольку тут же из коммуникатора прозвучал другой ответ:

– Истребители Брохонов! – встревоженно воскликнул Нирон. – Немедленно возвращаемся на корабль! Это приказ!

Это был тот самый случай, когда стоит подчиниться приказу, ведь Брохон и ещё пара суверенных планет-государств – противники конфедерации. Они не только отказались становиться её частью, но и жаждут уничтожения союза. Наверное, они поймали сигнал крейсера, когда тот остановился из-за смока, и решили нанести удар по флагману флота врага.

Уверена, «Титан» и капитан Харт смогут отбиться, чего нельзя сказать о нас – двух одиноких пилотах джетов, обученных устранению разломов, но никак не ведению боя. Но хуже всего то, что мы встретили Брохонов на довольно дальнем расстоянии от корабля. Всё, что нам сейчас остаётся – рвать когти на всех мощностях!

Я выжала двигатели на полную и приготовилась стартовать, как через триплекс заметила яркую вспышку, несущуюся ко мне со скоростью торпеды. Нет, не со скоростью, это и есть торпеда!

Она должна была разорвать мой джет пополам, но вместо этого лишь отбросила меня в сторону на несколько метров. На мгновение я зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела впереди джет Нирона, который трещал по швам. Обшивка рассыпалась, от корпуса отлетали куски, а щиты отказали. Один за другим на нём отключались двигатели, капсула падала на планету. Коммуникатор также сдох, я больше не могла слышать лейтенанта и получить от него указания. Настало время самой принимать решения.

Я забыла о прошлом приказе, развернула розовую машину и на полной скорости устремилась вниз. Такому нас не учили в Академии, но я точно знала, что джет способен подцепить капсулу напарника, если та выйдет из строя. Вот только чёрный верзила Нирона был чуть ли не вдвое больше моей модели: мощнее и соответственно тяжелее. Кое-как пришвартовав к своему падающий джет дафианина, я выдохнула с облегчением, но слишком рано. Моя собственная капсула начала стремительно терять заряд: с такой ношей его не хватит, чтобы добраться до «Титана». Не говоря уже о том, что мне не развить достаточную скорость с грузом, которая позволит уйти от Брохонов. Так или иначе, вдвоём нам не выбраться.

Глубоко вдохнув и крепче вцепившись в штурвал дрожащими от адреналина пальцами, я сделала кое-что безумное – выключила собственные двигатели…

Глава 4

Капсула раскалилась и затряслась, штурвал задрожал, а по внутренней обшивке кабины пошла глубокая трещина. Джет только что вошёл в атмосферу планеты Данфу’ри на высокой скорости и уже не выдерживал. Мы слишком быстро падали. Мои двигатели были выключены, но радар работал, я следила за расстоянием до земли не моргая. Триста километров до столкновения… двести… сто…

Я не чувствовала рук, вцепившись в вибрирующий штурвал, и не обращала внимания на треск разрывающейся над головой обшивки. Всё, на что я сейчас смотрела – это цифры на радаре. Когда они показали, что до поверхности осталось десять километров, я включила двигатели и выжала их на полную по направлению вверх. Весь оставшийся заряд батареи ушёл на борьбу с гравитацией планеты, но я смогла замедлить падение. Приземление не было мягким, однако джеты не разбились, лишь с грохотом рухнули на песок и прокатились по пустыне, оставив после себя полукилометровую траншею.

Я почувствовала солёный привкус во рту и как распухает разбитая о штурвал губа, но я жива, хоть у меня и болит всё тело. Не выключи я двигатели, их заряда не хватило бы, чтобы долететь с ношей в виде капсулы Нирона даже до атмосферы Данфу’ри и тогда бы мы точно разбились. Мне пришлось пойти на этот рискованный шаг и позволить нам падать, чтобы затем попытаться спастись. Конечно, теперь мои батареи пусты, и я не знаю, жив ли до сих пор Нирон. Даже не понимаю в порядке ли сама: голова после столкновения совсем не соображает, а боль воспринимается как нечто нереальное, будто глубоко во сне.

Спустя пару мгновений я пришла в себя, голова была ещё мутной, но хотя бы с глаз сошла пелена. Я попыталась выбраться из кабины наружу, вот только дверь намертво заклинило. Я попробовала открыть её вручную: в руках не хватило сил, тогда я принялась толкать её ногами. Стальной заслон не поддался, я уже была готова сдаться, откинулась обратно на спинку сидения и почувствовала, как на меня накатывает сонливость из-за сильной жары в кабине.

Через минуту дверь отворилась, лицо обдало ледяным воздухом, а в глаза ударил белый свет, который в следующее мгновение перекрыл собой тёмный силуэт, протянувший ко мне руки. Нирон ухватил меня за талию и одним рывком вытащил из кабины наружу. Тело прошибло холодом, что не мудрено после раскалившегося до температуры печи джета. Глаза всё ещё щурились, но постепенно зрение и слух начали ко мне возвращаться. Сначала я почувствовала, как парень трясёт меня за плечи, затем заметила у него на лбу тонкую струйку крови, немного светлее человеческой. Теперь понятно, почему он такой бледный, подметила между тем я. А ещё чуть позже и звенящий в ушах шум приобрёл очертания голоса Нирона. Я смогла разобрать его слова:

– Роза! Приди в себя, Роза! Кадет Росс, это приказ!

– Ненавижу свою фамилию, – пробубнила я. Почему-то именно это первым захотел выдавить из себя мой воспалённый рассудок.

Ясное сознание вернулось ко мне через несколько минут, когда Нирон приложил к моей голове горсть зыбкого песка. Он обжёг кожу холодом, хотя над нами светило яркое летнее солнышко.

«Пески Ратуя», – тут же смекнула я.

Они ледяные как снег, но таять начинают при температуре свыше сорока градусов. Теперь понятно, как образовались такие глубокие траншеи позади наших горячих джетов.

«О нет!» – воскликнула в уме, совершив слабую попытку вырваться из рук лейтенанта.

– Мой джет! – выпалила вслух.

Из-за высокой температуры наши капсулы растопили песок вокруг себя и практически полностью ушли под землю. Ещё минута и их совсем не будет видно.

«Вот почему я не могла открыть дверь! Мгновение, и я бы ушла вместе с джетом в пески».

– Я успел тебя вытащить, – сообщил парень, догадавшись, о чём я сейчас думаю. – За джет не волнуйся, его откопают. Я уже послал сигнал бедствия на «Титан». Команда десантников спустится за нами, когда они разберутся с истребителями Брохонов.

Я заметила в руке лейтенанта бортовой коммуникатор. Мой коммуникатор! По-варварски вырванный из приборной панели. Нирон снова предугадал мой вопрос:

– Мой коммуникатор сломан, а твой всё ещё работает. Хорошо, что я его прихватил, когда вытаскивал тебя из кабины, иначе спасательному отряду пришлось бы искать нас вслепую. Я уже передал им наши координаты.

Я согласно кивнула, обхватив себя руками. В песках Ратуя прохладно для футболки, несмотря на палящее над головой солнце, ведь снизу ноги щиплет мороз, исходящий от недружелюбной почвы. Ледяное дыхание пустыни долетает до кожи на руках и щеках, заставляя всё тело покрываться мурашками.

– Возьми мою куртку, – предложил Нирон, видя, что я поёжилась.

– Ты сам-то не замёрзнешь? – Я облизала запёкшуюся на губе кровь, из-за чего и её пробрало морозным покалыванием.

– Я дафианин, – напомнил парень, но разве я могла забыть этот досадный факт? – Я ощущаю холод, но не столь чувствителен к простудам, как люди.

Он стащил с плеч чёрную кожаную куртку и накинул её мне на плечи. От её тяжести я провалилась в песок на целый сантиметр. Из чего она сделана? Из гравитации?!

– Здесь недалеко есть поселение колонистов, – сообщил лейтенант, глядя мне в лицо. – Значит, найдётся и доктор. Нужно, чтобы он тебя осмотрел.

– Я в порядке, – отмахнулась, хотя голова ещё немного побаливала. – Это у тебя идёт кровь, и это в твой джет угодила торпеда.

– Опять же, я дафианин, и моё тело не такое хрупкое, как твоё, – проговорил по слогам, будто я маленький ребёнок, не способный запомнить простую истину. – И кстати, ты ослушалась прямого приказа там, в космосе, – он кивком головы указал наверх, затем развернулся и зашагал прочь от захлебнувшихся в песке джетов.

Я в последний раз окинула взглядом впадину, в которой сгинул мой розовый друг, печально вздохнула и устремилась следом за своим беловолосым командиром.

– Я тебе жизнь спасла! – бросила ему в спину. – Не за что!

– Ты должна была следовать приказу и отступить, – громко бубнил он, не оборачиваясь.

С тяжёлой курткой на плечах, больной головой и тонущими в песке ногами, я не могла нагнать парня. Собиралась попросить его притормозить, как вдруг Нирон сам остановился.

– Но должен признать, – заговорил он, повернувшись ко мне лицом, – это было очень умно. Выключить двигатели, сохранив тем самым остатки заряда, а затем выжать их на максимум перед самым столкновением с землёй. Ты отлично соображаешь в стрессовых ситуациях. Даже я не придумал бы лучше.

Я догнала лейтенанта, попутно обзаведясь широкой улыбкой от похвалы, которую сразу же пришлось утихомирить из-за треснувшей в этот момент покалеченной губы. Она опять кровоточила.

– Ауч! – пропищала, подушечкой указательного пальца прикоснувшись к ранке.

– Не трогай грязными руками, – скомандовал Нирон, чем помог окончательно избавиться от улыбки. Как же мне надоели его указания по поводу и без.

– Я вообще решила спасти тебя только для того, чтобы мне после твоей смерти не назначили в напарники кого похуже, – иронизировала я.

– В напарники или в начальники? – подхватил парень, задорно ухмыльнувшись, словно мы только что не потерпели крушение посреди пустыни и чудом выжили.

– Беру свои слова обратно. Надо было дать тебе разбиться, – хмыкнула я.

– Я сразу понял, что ты не из тех, кто бросит напарника в беде, – усмешка не сходила с лица Нирона. Он смотрел вперёд, а я на него.

– Так мы всё же напарники? – прицепилась к его словам. – Да и ты первым заслонил меня от торпеды.

– Потому что я твой командир и несу за тебя ответственность. Выстрел должен был прийтись по корпусу розового джета, но твоя капсула не выдержала бы столкновения – её бы просто разорвало, и ты бы погибла. Мой джет в два раза мощнее и в два раза прочнее. Его щиты могли выдержать один прицельный удар.

– Ну уж нет! Не меняй тему! Ты сказал, что мы напарники, – пристала я, пропустив мимо ушей скучные разъяснения.

– Только приказы отдаю я, – отрезал Нирон.

– А я их не выполняю, – тут же напомнила.

Место крушения осталось далеко позади. Идти по вязкому песку оказалось трудно, к тому же с отмороженными конечностями. Пройдя три километра, я совсем не чувствовала пальцев ног, но виднеющиеся на горизонте крыши домов придавали мне сил шагать дальше. Нам, можно сказать, повезло, что мы упали так близко к одному из поселений колонистов, а им повезло ещё больше, что не свалились прямо им на головы. Данфу’ри слабо обжитая планета, хоть конфедерация помогает ей средствами и ресурсами, но пока их поселения больше напоминают неразвитые деревни, нежели современные города. Смок откатил развитие этой цивилизации по меньшей мере на столетие.

– Когда прибудут десантники с «Титана»? – поинтересовалась, ступая плечом к плечу с Нироном.

– Я же уже сказал – как разберутся с Брохонами.

– Маловато конкретики… – буркнула я.

– Капитану Харту сейчас не до нас, радуйся, что вообще ответили, – неубедительно подбодрил меня парень.

Всё же приятно знать, что за нами хотя бы спустятся. Будь то через час или сутки. Во всяком случае, мы не застряли здесь навсегда.

– Как думаешь, мой джет можно будет починить? – спросила с надеждой, хоть и понимала: откуда это знать Нирону?

– Мы запросим эвакуацию наших капсул на борт, а дальше всё решат механики, – ответил он смазано, не давая мне ложной надежды, но и не расстраивая раньше времени.

Сердце сдавило. Конечно, я не из тех, кто даёт имена джетам, однако я правда была привязана к своему розовому громиле. Я не жалею, что пожертвовала им ради спасения напарника, но не скорбеть об утрате не получается.

«Рано прощаться!» – напомнила самой себе, всё-таки моя лётная капсула всего-навсего провалилась в песок, а не развалилась на куски как джет Нирона. Уверена, её можно спасти!

Спустя ещё полчаса ходьбы, мы, наконец, добрались до поселения. Вблизи распахнутых ворот не было песка, вместо него имелись застеленные асфальтом узкие тропинки, разветвляющиеся от главной широкой дороги. Не передать словами, каково оказалось ступить на твёрдую кладку после дальнего пути по ледяной пустоши, где твои ноги застревали и проваливались в песок, обувь намокла, а пальцы и вовсе онемели от холода. Я словно взлетела, ну или заново научилась ходить – тут любая метафора подойдёт. Постепенно к ногам вернулась чувствительность, а тело согрелось, так что мне даже стало жарко в кожаной куртке Нирона. Дабы не таскать тяжёлую ношу на собственных плечах, я незамедлительно вернула её владельцу.

Главная дорога привела нас на центральную улицу небольшой деревни. В сравнении с пустынными воротами здесь было довольно оживлённо, поскольку это зона торговли, куда всегда стекается народ. Не только земляне падки на покупки ненужных вещей, но и все остальные расы, встречающиеся в бесконечном космосе, за исключением малоразвитых, им пока не до этого.

Среди многочисленных лавочек со старьём нам повстречались две закусочные, бар, аптека, и даже магазин запчастей, но какой в них сейчас прок, если чинить нечего? Пройдя мимо, я приблизилась к прилавку со старым барахлом, этакое «поле чудес» – как его называют у нас на Земле, когда люди за копейки продают весь свой ненужный хлам. Как правило, там и оказывался сплошной хлам, которому место на помойке. Но иногда, в очень редких случаях, можно найти что-то по-настоящему стоящее, чью ценность не осознавал её прежний владелец. Например, кто бы мог подумать, что среди безделушек, разложенных на самодельном прилавке, да ещё на планете Данфу’ри-2, я встречу старенький двадцатый айфон прямиком с Земли? Вот это находка!

Я только собиралась поинтересоваться, сколько за него просит хозяин лавки, как меня взял под локоть и развернул к себе лицом Нирон.

– Я тут вообще-то немного занята! – брюзгливо воскликнула, но парень по обыкновению не обратил внимания на мой ворчливый тон, сообщив:

– Я отыскал местного врача, он готов тебя принять. Неизвестно, как скоро нас подберёт «Титан», так что лучше пройти осмотр на наличие внутренних травм прямо сейчас. Идём.

– Да я в порядке! – попыталась вернуть себе собственную руку, но ничего не вышло, и парень силой потащил меня за собой. – Говорю же, всё нормально!

Мы прошли мимо лавки с уличной едой. Я уловила сладкий аромат дыма и мяса, собиралась одёрнуть лейтенанта и предложить ему перекусить, пока не заметила, что вращаются на вертелах не сочные куски курятины, а песчаные черви Ратуя. Рядом с пустыней они распространены и ничего не стоят ровно так же, как рыба у моряков, живущих вблизи океана. Вот только ни одна рыба не выглядит столь безобразно, как эти ползучие. Их вид напрочь отбил у меня аппетит.

Пройдя мимо ещё трёх прилавков со всякой дребеденью, мы очутились возле деревянного, но вполне приличного двухэтажного здания с вывеской, написанной на данфрите.

– Иди, – скомандовал Нирон. – Доктор Кристан ждёт тебя.

Мы поднялись на крыльцо, парень распахнул передо мной дверь. Я хотела снова начать отнекиваться, когда на пороге показался врач. Им оказался молодой и чертовски привлекательный мужчина с явной примесью землянина во внешности.

– Думаю, осмотр мне не помешает, – заключила, поправляя растрепавшиеся волосы. – Здоровье превыше всего, верно?

Нирон, понимая ситуацию, усмехнулся и покачал головой. Передал меня доктору Кристану, а сам намылился сбежать. Его уход меня озадачил.

– Эй! – окликнула его вслед. – Как же твоя ссадина на голове?

Но он только отмахнулся, продолжив идти вперёд.

– Вот же, – буркнула, закрывая за собой дверь. – Меня заставил провериться, а сам улизнул прогуляться. Надеюсь, ты съешь одного из местных червей и подцепишь расстройство желудка!

Доктор Кристан провёл осмотр и сделал рентген всего тела. Никаких серьёзных повреждений он не нашёл, хотя об этом я и так знала, иначе уже почувствовала бы неладное в организме. Однако выяснилось, что у меня сломан мизинец на левой ноге. Такой перелом не всегда заметен, а в холодных песках Ратуя, благодаря природной заморозке, его и вовсе невозможно обнаружить.

«Пережить падение и отделаться разбитой губой и сломанным мизинцем – да я везунчик! – восхитилась собой в уме. – Всё-таки я классный пилот, видели бы меня сегодня сокурсники!»

Из клиники я вышагивала с высоко поднятой головой и походкой победительницы по жизни, а возле крыльца меня ожидал возвратившийся лейтенант. Я спустилась к нему и сразу заметила, что парень что-то прячет за спиной. Не успела его об этом спросить, как Нирон заговорил первым:

– Я купил тебе подарок.

– Мне?.. – удивилась я. Лицо не успело решить, какую ему изобразить эмоцию, а потому я одновременно улыбнулась и нахмурилась. – По какому поводу?

– Обязательно должен быть повод? – увильнул парень, передавая мне в руки старинные очки лётчика, только не в классической коричневой расцветке, а в ярко-розовой оправе. – Ты ведь любишь розовый цвет. Вот я и подумал, что они могут тебе понравиться.

– Но за что? – уточнила, не решаясь прикоснуться к подарку. – Ты так и не ответил.

– Будем считать за то, что ты послушный кадет. Я их увидел и сразу подумал о тебе, так что бери, – он вновь попытался всучить мне очки. – Если не нравятся, можешь выбросить. Сделай с ними, что сочтёшь нужным, теперь они твои.

– Э-э… – растерялась, аккуратно забирая подарок. – Спасибо? – произнесла неуверенно, да ещё с вопросительной интонацией. – То есть, спасибо.

Мне понравился неожиданный подарок, но внутренняя бунтарка не позволила надеть очки при Нироне, давая ему понять, что он угадал с выбором. Да и без розового джета какой теперь толк в розовых пилотских очках? Это как носить мотоциклетный шлем, но не иметь байка. Пусть подождут своего часа, и тогда я обязательно их примерю.

Глава 5

«Титан» подобрал нас спустя пять часов после крушения. Атака Брохонов оказалась хоть и неожиданной, но совсем неэффективной. Непонятно, какую цель они преследовали своим нападением и скорым отступлением. Истребители обстреляли щиты крейсера, не нанеся ему никаких серьёзных повреждений, после чего быстро сбежали, скрывшись из виду. Удостоверившись, что враги конфедерации не вернутся, капитан Харт отправил за нами отряд десантников, и мы благополучно возвратились на борт.

С того дня прошло уже две недели, за которые вблизи «Титана» не появилось больше ни одного смока и все пилоты сидели без дела. Хотя нашей команде всё равно не светило взять новое задание, поскольку только сегодня Нирону доставили его новый джет: такой же чёрный, но на этот раз глянцевый, ещё более современный и мощный, чем прежний. Его старую лётную капсулу было уже не спасти, а вот моего розового помощника сумели реанимировать. Кое-что в нём полетело, но в целом машина осталась на ходу, только наглоталась песка. Моему счастью не было предела, когда механики сообщили радостную новость. Собираясь сегодня утром, я даже хотела надеть в честь этого розовые пилотские очки, подаренные лейтенантом Креосом, но резко передумала. Запихнула их в сумку под койкой и задвинула её обратно.

«А то ещё решит, что я его уважаю!» – фыркнула, продолжив одеваться: накинула на плечи поверх майки розовую ветровку и вышла из каюты в коридор.

После завтрака я отправилась в ангар с техникой, где мы условились встретиться с Нироном. Вчера вечером он оставил мне на наручный коммуникатор сообщение о запланированной встрече, но о цели сбора не написал ни слова. Пришлось полночи гадать, что на этот раз ему от меня потребуется. Надеюсь, не очередной письменный тест.

Когда я спустилась, парень уже ждал меня, стоя возле своего новенького джета.

– Доброе утро, Роза, – поздоровался он бодро.

– Просто утро, Нирон, – вяло пробубнила я, будучи невыспавшейся. – Зачем мы здесь? – не стала ходить вокруг да около.

– Это очень хороший вопрос, кадет, – лейтенант подозрительно ухмыльнулся. – Я наконец придумал для тебя наказание за вечеринку, чтобы в следующий раз ты сначала хорошо подумала, прежде чем туда идти.

– Я тебе жизнь спасла! – возмутилась. Сонливости не осталось ни в одном глазу.

– Меня пришлось спасать только потому, что я повредил свой джет, спасая тебя, – парень сделал упор на последнее слово. – Так вот, за провинность ты помоешь мою лётную капсулу.

– Её только доставили на борт, она совсем новая! Зачем её мыть?! – раздражённо воскликнула. Я не была бы самой собой, прими это глупое наказание с миром.

– Джет долго хранился в ангаре на Дафне, – спокойно пояснил Нирон. – Вымоешь его от пыли.

«Не так уж и страшно. Быстро управлюсь, – решила я. – Всего-то протереть корпус влажной тряпкой».

Похоже, моё лицо очень явно отразило облегчение, поскольку не осталось незамеченным.

– И все остальные джеты тоже, – внезапно добавил парень.

– Помыть тридцать джетов??? – пуще прежнего возмутилась я. – Ты головой не ударился при падении на Данфу’ри? Ах да, ударился!

Нирон шумно усмехнулся с моих слов, после чего его бледное лицо расплылось в широкой улыбке. На фоне его белоснежных зубов кожа выглядела розовее.

– Чтобы к обеду закончила, – он пододвинул ко мне набор для уборки. – Проверю тебя через пару часов, – предупредил напоследок, двинувшись в сторону подъёмника.

Вскоре лифт увёз лейтенанта наверх, а я осталась наедине с тележкой уборщика и тридцатью лётными капсулами.

– Бросила бы тебя умирать, сейчас бы не драила джеты, – бубнила себе под нос, активно орудуя тряпкой по гладкой поверхности серебряной капсулы.

Прошло около получаса, как Нирон оставил меня одну в холодном ангаре. За это время я успела отмыть его чёрный джет и приступила к следующему. Мокрые руки замёрзли, из-за чего недовольство от наказания стократно усилилось. Сейчас я практически ненавидела своего тошнотворно правильного командира и представляла, как однажды заставлю его заниматься чем-то подобным, когда стану его начальницей. Как оно обычно бывает: вспомнишь солнце, вот и лучик… Дафианский бледный лучик, да ещё в сопровождении толпы офицеров.

«Что им всем понадобилось в ангаре?» – задумалась, поднявшись с корточек на ноги. – Нирон собирался прийти только через несколько часов».

По направлению ко мне двигалась группа мужчин, среди которых я узнала капитана Харта, Нирона и ещё одного старшего пилота джета с «Титана». Остальные не были мне знакомы, но по тому, что их мундиры имели разные цвета, поняла, что это командирский состав со всего флота конфедерации. Сердце сдавил тяжелый кулак, когда в числе офицеров высшего звена я заметила изумрудно-зелёный мундир адмирала.

– Отец… – прошептала ровно в тот момент, как он меня заметил. Прятаться уже не было смысла.

Не помню, когда я в последний раз его видела. Память отказала, словно жизни до лётной Академии и «Титана» вовсе не существовало. Опять это странное чувство… и опять некогда над ним поразмыслить, ведь адмирал Викториан Росс идёт прямо ко мне.

Вообще отца зовут Виктор, но он предпочитает зваться на космический манер, чтобы его не считали просто капитаном с Земли, но адмиралом всего звёздного флота конфедерации объединённых планет.

Сердце облилось горячей кровью, растёкшейся по груди, будто крепкий кулак таки смог его раздавить, когда отец оторвался от группы и заговорил со мной с высоты своего роста и положения:

– Так вот кем ты стала… Прислугой. – Точь-в-точь как мои, серые глаза отца сощурились, в то время как собственные потупились в сторону. – Прямо гордость за дочь берёт.

Сопровождавшие отца мужчины притихли, оставшись без адмирала, для которого наверняка и устраивалась эта экскурсия по крейсеру. Среди недоумевающей группы, я отыскала глаза Нирона, которые смотрели на меня с пониманием и даже состраданием.

– Давайте я покажу вам новейшие модели джетов, – лейтенант принялся уводить мужчин в мундирах подальше от нас. Теперь у моего позора хотя бы поубавится зрителей, и на том спасибо.

Взгляд вернулся к отцу, который не терял ни секунды в потугах поддеть меня:

– Тебе стыдно? – холодно спросил он, но за безразличным тоном я уловила еле заметную язвительность. – Разве ты не об этом всегда мечтала, Роза?

Собрав всю имеющуюся волю в кулак, я изо всех сил сдерживала дрожь в голосе, стараясь оставаться такой же невозмутимой, как отец. Но точно так же, как я чувствовала, что скрывается за его ледяным тоном, он ощущал, что прячется за моей напускной уверенностью.

– Мне не стыдно. Я горжусь тем, что делаю, – тем не менее, заявила я.

– Мытьём полов? – он ухмыльнулся одним уголком тонких губ.

В свои пятьдесят отец выглядел впечатляюще молодо. В чёрных волосах почти не было седины, а морщины углублялись с годами так, что делали его лицо только суровее, но не старше. У него никогда не было даже лёгкого пузика, за телом он следил так же тщательно, как за своим крейсером. Будучи отличным капитаном, он быстро дорос до адмирала. То, чего ему недоставало в отцовстве, он с лихвой компенсировал на профессиональном поприще.

– Я мою джеты, – поправила его, – это разовая задача. Я борюсь со смоками и ты это знаешь.

– Кадет Росс! – отец повысил голос.

– Простите, адмирал Росс, – на мгновение я забыла, что обязана обращаться к родному отцу согласно его положению во флоте.

Обычно наедине это правило не соблюдается между родственниками, но только не в случае наших взаимоотношений.

– Ты знаешь, как я отношусь к твоему выбору, – проговорил отец, а его лицо поморщилось.

Я решила стать пилотом джета в тот роковой день на борту отцовского крейсера. Он совсем недавно стал адмиралом, а я была ещё малышкой. Отец не сумел уберечь свой флот от катаклизма и с тех пор ненавидит смоки. Но куда страннее, что он ненавидит и тех, кто их устраняет. Наверное, ему стыдно, что в той трагедии уцелел лишь его корабль. Может поэтому он был категорически против, чтобы я поступала в лётную Академию на пилота джета и хотел, чтобы я однажды стала его помощницей, а затем капитаном крейсера. Но я никогда не разделяла отцовское честолюбие, хотя и унаследовала его железобетонную волю следовать собственным целям и желаниям, невзирая на чужое мнение. Его упрёки не смогли сломать меня тогда, не сломают и сейчас.

Однако мне очень стыдно за то, как мы встретились. Я много раз прокручивала в голове этот момент. Как отец увидит меня за штурвалом моего розового джета, в то время как мне аплодирует толпа взволнованных людей после того, как я спасла их дома от всепоглощающего смока. Но всё вышло иначе. И вот я стою над ведром с водой, полируя чужие капсулы. Представляю, каково такому человеку как Виктор Росс видеть, как его дочь драит джеты, но каково сейчас мне, он вряд ли способен представить… Сбылся мой самый страшный кошмар.

– У тебя могло быть совсем другое будущее, – произнёс отец, а его желваки заходили ходуном: моя профессия приводила его в ярость.

– Мне оно не нужно, – отрезала я.

– Тогда мне не нужна такая дочь. – Прорычал он, после чего развернулся и громко обратился к отдалившейся группе офицеров: – Достаточно экскурсий. Я увидел всё, что хотел. Может, наконец, займёмся делом?

– Как скажете, адмирал Росс, – ему ответил капитан Харт.

Капитаны, старшие пилоты джетов и остальные офицеры флота незамедлительно проследовали к лифту, и только Нирон решил задержаться. Дождавшись, пока двери подъёмника сомкнутся, он подошёл ко мне.

Увиденное и услышанное смыло с губ лейтенанта утреннюю усмешку. С вполне человеческим выражением сострадания на лице он произнёс:

– Роза, мне очень жаль. Правда. Вчера вечером мне сообщили, что адмирал Росс прибудет на корабль, но я не думал, что он решит наведаться на нижний ярус. Мне известно о ваших натянутых отношениях, поэтому я хотел помочь тебе спрятаться от отца в ангаре на несколько часов, пока он не улетит. Ты даже не узнала бы, что он был здесь, если бы я не просчитался. Я ошибся, а это наказание…

– Что отец здесь делает? – перебила парня, не желая слушать, как это вышло.

– Сегодня до обеда на «Титане» состоится собрание командиров со всего флота из-за недавнего нападения истребителей Брохонов. – Нирон ожидал моей реакции, но я промолчала, тогда он спросил: – Ты в порядке?

Даже после прямого вопроса не проронила ни слова, а взгляд устремился вниз. Я принялась разглядывать серый металлический пол, лишь бы парень не заметил, как остекленели мои глаза.

– Оставь, – сказал он мягко, указывая на тряпку и ведро с водой.

– Я закончу, – выпалила, рассматривая теперь уже его массивные чёрные ботинки.