Хроники Бастэт. Начало пути

Бастэт

Во дворе, вовсю властвовала быстрая таль. Многочисленные ручейки уже пробили корку льда и добрались до незамёрзшей почвы, образовывая тёмную сетку на ещё недавно девственно белом полотне. Пока ещё не многочисленные, слабые дожди лишь ускоряли и без того быстрое таянье снега под первыми и неуверенными лучами Риммы, пока только готовящейся сменить свою холодную сестрицу Тлань на небосводе.

Старое поместье Ратиль, расположенное на окраине предгорного городка Ардом-лили отмечало очередной юбилей с момента основания. Прошло больше одного столетья как одно из самых обширных поместий предгорья превратилось в детский приют. Ратиль потерявшей в последней войне с эльфами своего последнего законного хозяина из некогда уважаемого и благородного рода Ревир отошёл короне и сменил свою основную функцию. Теперь оно являлось самым большим детским притом в королевстве, которое, тем не менее, не могло вместить в своих стенах всех детей. Основными воспитанниками приюта обычно становились дети среднего класса, которые могли внести хоть какой-то вклад в его развитие.

Часто в Ратиль отправляли полукровок или дети от прислуги сосланных подальше от глаз своих власть имущих родителей, родственниками или самими радетелями. Хотя более знатных сирот практически всегда забирали к себе дальние родственники, но иногда, и такие дети оказывались в стенах известного приюта наравне с детьми купцов, известных ремесленников, военных и других видных деятелей оставивших своих чад по той или иной причине, и отношение в таком случае к ним было соответственное. За время, что поместье Ратиль существовало как детский приют, оно претерпело кардинальную перестройку.

К зданию, теперь издали так похожему по своей форме на птицу, расправившую массивные крылья, за прошедшие века добавились многочисленные пристройки. Издали многочисленные разно размерные башенки и переходы, по которым воспитанники приюта очень любили лазить, воспринимались как встопорщенные в беспорядке перья. Поэтому впервые посетившие город странники часто путали здание с монументальной скульптурой птицы Ардом, гигантским призрачным стражем врат духов. Настолько удивительно было сочетание человеческой и гномьей архитектуры, применённой при строительстве поместья, дальнейшем развитии и перепланировки, ведущейся не одно поколение и продолжающейся по сей оборот.

Неугомонные толпы детей и подростков носились по крытым переходам и лестницам, соединяющим башенки пристроек с основным зданием поместья, выскакивали на небольшие террасы и открытые площадки, добавляя хаоса в предпраздничную суету. Одну из таких групп возглавляла главная головная боль всех наставниц, единственная девушка умудрившаяся стать главарём не только у воспитанников приюта, но и у городской шпаны! Шестнадцатилетняя Бастэт Кромвель. Эту молодую девушку – бестию, не пугали ни последствия её выходок, которые обычно заканчивались травмами, как у неё, так и у окружающих, ни наказания, которыми строгие наставницы в изобилии награждали виновников и всех причастных к бесчисленным происшествиям.

Обычно фамилия Кромвель в стенах приюта звучала десятки раз за оборот водника, и на памяти наставниц, за все те годы, которые девушка провела в Ратиль, не было не одного оборота, чтобы эта особа не устроила какую ни будь проказу в поместье или за его приделами.

Девочка попала в приют в одиннадцатилетнем возрасте с полной потерей памяти. На удивление наставниц девочка быстро всему обучалась и приспосабливалась к новой жизни, что поначалу всех обрадовало. Всё шло хорошо ровно до того момента, когда тогдашний ещё главарь сиротской ватаги попытался взять шествие над новенькой, тогда-то девчушка и показала свой истинный характер. С того самого происшествия, и так не особо спокойная жизнь поместья, превратилась в настоящее испытание для его обитателей. Теперь не проходило и пяти часов, чтобы эта энергичная и чрезвычайно бойкая особа не проверила на стойкость и прочность нервы окружающих. К ещё большему несчастью наставниц, Баст не требовалось много времени на отдых и ей вполне хватало четырёх часов сна, после чего юную особу снова тянуло на пакости и приключения.

По началу, столь непродолжительное время отдыха наставницы списывали на возможные последствия стресса или кошмаров, о которых, по их же мнению, девочка попросту никому не рассказывала. Но со временем они пришли к выводу, что в девушке попросту присутствует часть нечеловеческой крови, которая и помогает своей носительнице восстанавливаться куда быстрее её многих друзей.

Лэра Шина Касиз, главная наставница поместья и по совместительству управляющая приютом на данный момент, только сейчас сходила в город и договаривалась о сватовстве своих девочек. Лэра была среднего роста женщиной с не сказать, что привлекательным из-за вечно сурового выражения лицом, на котором уже начали проклёвываться первые морщинки. В одежде она придерживалась строгого стиля, тёмно-фиолетовое платья с высоким воротником стойкой надетое на ней было одним из многочисленных тёмных и таких же строгих нардов наставницы, при этом подчёркивающих всё ещё стройную и подтянутую фигуру. Изумрудные капельки на длинных золотых цепочках делали и без того узкое лицо лэры чем-то похожим на клюв, а тёмные волосы с проступающей в некоторых местах сединой, вечно скрученные в культю только, усугубляло впечатление. Из-за дороговизны магической краски её было довольно проблематично приобрести, а учитывая расположение города, единственной продающейся здесь краской являлась гномья – минеральная, на основе неорганических ингредиентов, от чего была мало пригодна для окрашивания волос. Поэтому, что бы подчеркнуть свой статус лэра Шина всегда надевала к своим строгим нарядом массивные гарнитуры. Так и сейчас помимо достаточно простых серёжек на ней были надеты два широких браслета, один золотой, другой серебреный с большими прямоугольными изумрудами ( зелёными драгоценными камнями) и овальными берилла ( темно-синие драгоценные камни), а так же ожерелье с более мелкими чем в браслетах камнями всё того же изумруда и бериллия покрывшего своим замысловатым плетением всю не особо большую и пышную грудь лэры. При этом умудрялось вполне гармонично вписаться в общий образ лэры Шины, не вызывая визуального отторжения и перехода в вычурность, как это бывало случалось с другими наставницами или знатными лэрами старавшимися одновременно надевать на себя всё самое дорогое, от чего не редко становились неудачными пародиями на радужных полозов. И это неудачно шло не в пользу представительниц женского пола.

В список кандидаток на этот раз прочно попала и Бастэт. Ведь девочке уже давно следовало заняться поиском будущего мужа, а она до сих пор воспринимала парней только как товарищей по шалостям, что сильно огорчало лэру Шину.

Это была уже не первая попытка заставить Бастэт участвовать в смотринах, и, к огромному сожалению женщины, девушке всегда удавалось выскользнуть у неё из рук и сорвать свои смотрины или вовсе не участвовать в них! Уже через несколько часов должны прийти сваты и посмотреть девушек, а наставница уже морально готовилась к очередной проделке своей подопечной. Грамотных девушек среди простого люда очень трудно найти даже сейчас, когда несколько самонадеянных аристократов начали повсюду насаждать свои так называемые начальные школы. В стенах же приюта, в обязательном порядке обучали счёту, чтению, письму и другим мелким, но от того не менее важным наукам, всех воспитанников, в независимости от пола и расы. Лэра Шина специально не стала никого предупреждать, куда направляется, чтобы неугомонная девица снова никуда не сбежала с приятелями и наконец-то приняла участие в поиске жениха, как и все её сверстницы и даже девочки по младше. Но, похоже, духи были на стороне неугомонной негодницы, а не её наставницы.

Новость о сватовстве быстро облетела поместье, и молодые девушки сразу разлетелись, словно птички по гнёздам, по своим комнатам, прихорашиваться перед приходом столь важных гостей. Баст тоже была не исключением в этот раз. Только вот девушка закрылась в своей небольшой, но чистой и светлой угловой комнатушке не для того, чтобы прихорашиваться, а совсем даже наоборот. Она собиралась в очередной раз сломать планы главной наставницы по её укрощению!

Через два часа, когда над всей Ардом-лили был поднят затемняющий купол, знаменующий о приостановке бурной деятельности, на первом этаже поместья уже почти всё было готово к смотринам. Гости разместились в удобных креслах, а девушки всеми силами пытались произвести хорошее впечатление. Наставницы не могли нарадоваться, наблюдая за ними и состоятельными женихами, съехавшимися даже из-за приделов Ардом-лили. И всё бы хорошо, но Бастэт так и не спустилась к остальным. Воспитательницы уже начали беспокоиться, а лэра Шина сама собиралась подняться за девушкой, когда на лестнице появилась опоздавшая особа, заставив несчастных женщин и так настрадавшихся от её выходок, схватится за сердце.

Свои снежно – белые волосы, девушка покрасила не то в красный, не то в рыжий цвет. На бледном лице яркими пятнами выступали веснушки, нарисованные всё той же красно – рыжей краской. Пышное бирюзовое платье, специально предоставленное девушке для столь знаменательного события, тоже претерпело сильные изменения. Корсет остался прежним, но рукава приобрели рыжий цвет, верхняя юбка укоротилась до середины икры, а нижние юбки также стали разной длинны и цвета. Они радовали глаз невольных свидетелей красным, рыжим, синим, белым, розовым, чёрным и как финальный штрих тонкая полоска прикрывающие туфельки была салатавой!

Не успело, цветное видение спустится до середины лестницы, как по залу разнёсся радостный визг, и словно спущенная с тетивы стрела, она преодолела остаток лестнице и большую часть зала, повиснув на шеи у высокого брюнета в форме гвардейца. Все смотрели на это зрелище с недоумением, а девушка засыпала солдата вопросами, не обращая ровным счётом никакого внимания на реакцию окружающих.

– Нур! Как давно ты снова в городе!? Почему не зашел сразу!? Ты что у нас теперь видный жених? – С хитрым прищуром поинтересовалась бестия.

Парень, атакованный ожившим цветным буйством, аккуратно отцепил девушку от себя и послал извиняющейся взгляд полноватому господину. Получив в ответ коварный взгляд и ироничную насмешку от мужчины в такой же форме, но с отличительными нашивками капитана, Нур расслабился переключившись обратно на свою мучительницу.

– Бас!

Улыбка расползалась против воли по молодому, чуть тронутому щетиной лицу. Рядом с цветастой бестией синяя форма гвардейца смотрелась невероятно строго, а уложенные чёрные волосы лишь усиливали это впечатление.

– Ты у нас теперь важный зверь? – Дёрнула за нос старого знакомого девушка, за что тут же была поймана и скручена.

– Баст! – Уже более серьёзно обратился к ней парень. – Совесть и раньше редко проявлялась у тебя, но хоть какие-то рамки у тебя были. Что ты с собой сделала!?

Оторвав от себя девушку, он покрутил её перед собой. Убедившись, что со спины несчастные волосы были покрашены всё в те же яркие цвета, что и юбки, но из-за сколотых на затылке прядей этот кошмар не бросался в глаза, пока девушка стояла лицом к собеседнику.

– А – я чего!? Я ведь спустилась, как было сказано и в том же платье что мне выдали. – Надулась нарушительница.

– Ясно. – Со вздохом проговорил парень, а потом в синих глазах зажглись ответные искорки веселья.

– И которая это попытка представить тебя обществу?

– Ну, с четырнадцати, это всего четвёртый, и что? – И состроила невинную рожицу, захлопав при этом ресницами, которые, к ужасу парня, оказались намазаны чем-то зелёным.

– Ты так навсегда здесь застрянешь. – Вздохнул парень.

– Я и не против этого. Замуж как-то не стремлюсь.

– Леди решила остаться старой девой, или уже не являетесь таковой и боитесь сознаться? – Подал голос полноватый господин из кресла, на которого недавно поглядывал её друг.

– Больно мне надо. Да и вообще это глупо! Стремиться стать чьей-то собственностью и рожать как исправница? – Ощетинилась девушка на обвинение.

– Кто вам сказал, что замужняя женщина бесправна? – Удивился собеседник.

– И что такая женщина может сделать сома? О каждом шаге докладывать супругу. Следить за своим поведением, ведь она его половинка и ни в коем случае не должна его опозорить косым взглядом или неверным жестом. А он может хоть в тот же оборот водника прийти с другой девицей и ему никто не скажет ни слова поперёк. Ведь это так нормально. – Воздела притворно очи горя к потолку девушка и зацепившись там за что-то взглядом продолжила. -Он не должен отчитываться перед женой и быть ей верен. Надоела, и сменил на любовницу.

– И что вы, оставшись здесь, можете получить? Вы ведь обязаны следовать правилам здесь, чем это отличается от замужества?

– Здесь с вами могу не согласиться. Я здесь могу сама распоряжаться своей жизнью. – Поймав на себе скептический взгляд собеседника, она высвободилась из дружеского захвата и вперила свой взгляд в мужчину.

– Смотрины – это дань прошлому, если девушке не понравится мужчина она вправе отказаться, назвав адекватную причину. Иногда девушки на смотринах находят не мужа, а работодателя.

– И часто такое у вас случалось? – Смех в глазах собеседника только увеличился.

– При мне у четверых.

– И давно вы здесь?

– С одиннадцати лет. – Удивилась девушка такому вопросу.

– Да. Очень большой показатель.

– Вы зря смеётесь! Лэра Мэрия между – прочем тоже отсюда. А сейчас казначей у графа Мироуз.

– Бастэт Кромвель! Немедленно иди в комнату и приведи себя в порядок! – Пришла в себя одна из наставниц.

Девушка, задрав носик, развернулась на каблуках, продолжая шокировать собравшихся своим нестандартным стилем, и по-военному чеканя шаг, направилась к лестнице. Остановившись перед лестницей, она обернулась, показав всем на прощанье язык, быстро взлетела в верх по ступенькам скрывшись из виду.

– Простите её. Она просто перенервничала вот и сорвалась. – Быстро попыталась спасти положение лэра Шина, но мужчина её уже не слушал, задумчиво рассматривал опустевшую лестницу, по которой недавно поднялась бунтарка.

Стук в дверь разбудил Бастэт. Девушка накинула платок поверх сорочки и поплелась открывать дверь, за которой обнаружился Син! Мальчишка полукровка, получивший от отца гнома маленький рост и широкие плечи, ну и характерный прищур, который говорил, что его хозяин знает что-то очень интересное и важное, но просто так не расскажет. От матери он унаследовал несвойственную гномам чрезвычайно светлую кожу и разный цвет глаз, один голубой другой тёмно-фиолетовый.

Он осмотрел хозяйку комнаты, быстро развернувшись к ней спиной бросил.

– Тебя твой возлюбленный ждёт.

– Кто?!

Но уже по всему коридору разносилось издевательское. – Нуртон и Бастэт вместе как женишок и невеста!

Девушка приказала себе не забыть отомстить маленькому нахалу, когда он ослабит бдительность, а сейчас решила встретиться со своим давним другом, покинувшим приют пять лет назад. До сих пор являющимся одним из лучших её друзей и примером для подражания. Натянув потёртые кожаные мужские штаны, которые она реквизировала именно из запасов Нура, прежде чем тот покинул приют и рубашку из тех же запасов. Накинула курточку, одолженную у кого-то из её банды, да так и осевшую у неё, впрыгнула в разношенные сапоги без одной пряжки и вылетела вихрем из комнаты. Преодолев лестницу и холл, выскочила во двор, разогнав птиц, проскочила в только недавно отпёртые ворота и снова повиснув на шее у приятеля.

– Что Бас, как вскочила, так и помчалась? – Засмеялся парень, тиская подругу.

– С чего такие выводы? – Шутлива надулась девушка.

Вместо ответа ей продемонстрировали её же, кое-как заплетенную косу с проблесками белых локонов в неравномерно слезшей краске. Которая, после вчерашних водных процедур окончательно превратилась в цветную кляксу, расползшуюся практически по всем волосам и зацепив правое ухо.

– Ну…

– Ага! И не ела наверно с пробуждения? – С шутливой строгостью укорили девушку, на что отозвался живот, предательски утопив все попытки опровергнуть "наговор".

– Ясно. Пошли хоть я покормлю тебя, раз в приюте перестали.

– И расскажешь, чем занимался весь прошедший год?

– Я же вам писал. Ты что почту совсеми не читала?

– Читала. Но много с голубем не пришлешь, а я хочу подробностей! – Воскликнула на всю улицу Басс предвкушая приятное и невероятно увлекательное времяпровождение на ближайшие часы.

В таверне " Кривой Кабан" к ним присоединился командир сопровождающего отряда сэр Лорк Тонн, который тоже вчера присутствовал при смотринах и был непосредственным свидетелем событий. Бастэт расспрашивала их о службе, и старому военному было приятно рассказывать о своих приключениях и углубляться в воспоминания, особенно когда имеются благодарные слушатели. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается, и сэр Лорк отправился проверять своих подчиненных, а друзья остались в таверне.

– Тебе нравится служить у графа или быть наёмником всё же лучше? – Спросила девушка, когда за командиром закрылась дверь.

– Ну, быть наёмником интересно, но трудно. Приходилось постоянно искать нанимателя, да и на тёмный цикл приходилось копить. Ведь купцы в это время не покидают городов и большая удача, если на это время кто-нибудь нанимает в собственную охрану. С этим на постоянной службе у графа проще. Работа особо не отличается от работы наёмника, но независимо от времени платят стабильно, и согласись, всё становиться гораздо проще, когда идёт по прописанному.

– Значит приключениям предпочёл всё же стабильность?

– Ну не сказал бы. У графа служить интересно. Вот ещё у него послужу и попрошу рекомендацию в королевскую армию.

– Туда только с рекомендациями берут? Я считала, что это не обязательно.

– Ну, если ты имеешь знатное происхождение, то да не обязательно, а таким как я туда только, так и попасть. Не знаю правда сколько надо отслужить, чтобы получить рекомендацию. – После этих слов девушка повесила голову, а Нур заметив смену настроения подруги, поспешил сменить тему. – Кстати тобой заинтересовались. Помнишь, ты вчера препиралась с господином.

– Да. – Последовал неуверенный ответ, свидетельствующий о том, что Бастэт уже благополучно выкинула весь вчерашний инцидент из головы, посчитав его исчерпанным.

– Это был казначей графа. Безземельный борон Миржон.

– И что?

– Он хочет просить твоей руки у наставниц.

– Но я не хочу!

– Тут ничего не поделаешь. Я тебе сообщил о ситуации.

– Но насильно – то меня не выдадут! Да я как-то и не планировала выходить замуж в ближайшее время, и они об этом знают. – Последовали рассуждения вслух.

– То, что ты вчера привела в пример, было обоюдным согласием нанимателей и девушек после личного разговора, и замечу весьма трудного. А здесь тебя некто спрашивать не будет. Ты сирота и бесприданница. По их мнению, должна благодарить судьбу, что на тебе хоть кто-то хочет жениться.

Такой расстроенной он подругу Нур ещё некогда не видел. Даже когда она пришла в себя, в приюте на третий оборот пребывания там и ничего не помнила, не о себе, не о своей семье, это её так не огорчала, как данная новость. Поэтому он решил поднять и себе, и ей настроение, заказав пива и уже через несколько тактов все грустные мысли выветрились из буйной девичьей головы, и они на пару распевали песни. Перед тем как над Ардом-лили вновь поднялся затемняющий купол, приглушающий свет Тланьи, Нур проводил Бастэт до приюта. Оказавшись в своей комнате, девушка вопреки своим же ожиданиям не стала плакать, как до этого собиралась, а начала разрабатывать план побега. Ведь если её здесь не будет, то и выдать замуж её не смогут, верно? Верно!

Спустя четыре часа после поднятия купола над городом, когда все уже спали, Бастэт выскользнула из своей комнаты и, прокравшись в мужское крыло, поскреблась в одну из дверей. Не прошло и такта, как та открылась. На пороге стоял совершенно не сонный, несмотря на позднее время Син. Создавалось впечатление, что он уже давно поджидал позднюю гостью.

– Впустишь? – Шепотам спросила Баст.

Вместо ответа хозяин посторонился, впуская посетительницу. Внимательно осмотрев коридор на предмет ненужных свидетелей тайного визита, и убедившись, что всё в прядке закрыл за ней дверь. В комнате не горел свет, вместо этого плотные шторы были раздвинуты и позволяли проникать в комнату синему, притушенному куполом свету Тланьи.

– Ну и? Чего надобно? – Проворчал мальчишка.

– Ножницы, чёрную краску, тазик с водой, несколько комплектов мужской одежды на пол размера больше, более – менее нормальную обувь, рассчитанную на все сезоны и список покидающих в этом году стены приюта, желательно парней как ты уже понял.

От такого списка Син выпал из реальности, но быстро взял себя в руки. Приказав не высовываться, сам покинул комнату. Вскоре он вернулся вмести с запрошенными вещами и в сопровождении Рика, ещё одной головной болью наставниц. Рик рядом с Сином походил на трость, щуплый, высокий брюнет с зелёными глазами. Вмести, они представляли собой весьма забавную парочку. Лучшие друзья, вместе всегда проказничали и с группой Бастэт раньше были в состоянии вражды. Пока их всех на цикл не наказали, заставив убирать конюшню, а главных зачинщиков беспорядков виварий. Тогда троица и пришла к мировой, после чего просто старались не цапаться на ровном месте. Сейчас Бас на них рассчитывала, как никогда раньше. Ведь некто другой в их приюте не умел проводить многоходовые каверзы лучше этой парочки.

– Ну что, бежать вздумала? – Сгружая свою ношу, поинтересовался Рик.

– Ага.

– Значит, уже узнала, что к тебе свататься собрались?

– Да есть пока добрые люди, просветили.

– Нур.

– Он. А кому ещё то?

– Ну не знаю. Может женишок в своих намереньях и пылкой страсти признался. – Посмеивался Рик, пока Син возился с перенесенным скарбом.

– Вот только мне этого счастья не хватало.

– Так хватит лясы точить. Ты краситься и стричься сама будишь или помочь? – Спросил Син.

– От помощи со стрижкой не отказалась бы, но как лучше? Сначала прокраситься, потом стричься или наоборот?

– Ты собираешься встречаться с учителями завтра, дабы узнать радостную новость? – Задал встречный вопрос Рик.

– Да надо бы, а то, как сыграть разозлённую на весь свет девицу?

– Тогда сначала стричься, а потом красишься. Син займётся сооружением парика, чтобы твой новый окрас не бросался в глаза.

– Хорошо.

И всё завертелось. Через несколько часов компания убирала следы своей деятельности, и Рик не удержал своё любопытства.

– Бас. Вот ты покинешь приют и куда направишься? Ты ведь не помнишь никого из своих родных или я чего-то не знаю?

– Нет. Тут ты не ошибся. Я не помню времени до приюта, здесь всё осталось по-прежнему. Да и если быть честной, не стремлюсь его вспомнить. Мне и так хорошо, а что забыла, значит так надо.

– И куда ты? В наёмники что ль?

– Нет. Я не собираюсь становиться наёмником. Я собираюсь, стать солдатом королевского гарнизона или на худой конец подамся всё в те же солдаты куда-нибудь на приграничье. Это у нас тут тихо и в гарнизон раз в несколько лет проводится набор, а на той же границе с эльфами часто стычки случаются и свежая кровь, ну или в Крону, им мясо всегда приветствуется. – Улыбнулась девушка и по мере её монолога улыбка медленно превратилась в хищный оскал.

От такой новости у обоих приятелей попросту пропал дар речи. Первым пришел в себя Син. Он не зря считался первым стратегом их банды, умудрявшимся вытянуть авантюрных друзей из, казалось бы, тупиковой ситуации с минимальным ущербом.

– Бас. Я, конечно, понимаю, что ты всегда мечтала о приключениях и подвигах, но это не женское дело и тебя не примут. Ты уж прости, но об этом могу тебе сказать наверняка. Тебе покажут на дверь, стоит только открыть рот, или хотя бы заикнутся насчёт этого.

– Вот поэтому мне и нужны были списки. Я поступлю на службу как парень, сирота из приюта, и сама дослужусь до перевода в королевские войска, а там уже женщина, мужчина, никто разбираться не будит.

– Ой, ли.

– Ладно, мне надо, сперва, на службу поступить. И пробиваться, наверное, лучше с другого конца королевства, а именно из крепости Амеша, а не с эльфийского пограничья, где каждого второго подозревают в заговоре с врагом.

– Граница с проклятыми землями!?– В один голос сорвались друзья.

Они потратили не один час на то, чтобы переубедить авантюристку, но потерпев полное поражение, согласились помочь с осуществлением её плана и выиграть как можно больше времени на побег.

Когда Бастэт после пробуждения сообщили о скором венчание, и последующей свадьбе она закатила скандал и якобы заперлась в своей комнате, покинув её лишь чтобы проводить своего лучшего друга и как многие в шутку называли ”заместителя” покидающего приют. После по их задумки Рик должен изображать её десять оборотов, если удастся, то больше. За это время ей надо преодолеть, как можно большее расстояние, чтобы не догнали. При этом продвигаясь к своей цели, городу Крона. И уже оттуда к крепости Амеша.

Разговор с наставницами прошел просто отлично. За время их беседы Баст умудрилась трижды довести до истерики всех настоятельниц. А уж как она расстаралась для того, чтобы главная настоятельница лэра Шина Касиз видеть её не хотела очень и очень долгое время! Желательно вплоть до венчания, которое должны были перенести на чуть позднее время по “состоянию здоровья невесты”. В действительности увеличить время для подготовки к венчанию и попыток утихомирить буйную невесту. Баст не пожалела для своего плана разбить одну из любимых ваз главной настоятельницы Касиз. В порыве творческого вдохновения отломала ножку у старинного кресла и перевернула стол. Ещё больше разойтись ей не дали её подельники, решив вмешаться пока бунтарка сама не похоронила составленный общими усилиями план под грудой разломанной мебели и яростью доведённых до крайности настоятельниц.

– Кромвель! Какой рвар тебя покусал?! Ты что решила уничтожить весь наш план своей самодеятельностью?

– А что? Так они дольше не захотят меня видеть, и у нас будит больше форы во времени.

– А то, что они могли просто переправить буйную невестушку прямо к женишку, чтоб тот её приструнил ещё до свадьбы тебе в голову не приходило? – Спросил Рик.

– Нет. Об этом я как-то не подумала. – Честно призналась вмиг поникшая интриганка.

– Ну ладно. Хорошо, что всё обошлось. А теперь быстро переодеваться. Тарон должен отправиться через четыре часа, так что у нас осталось совсем мало времени. – Вмешался в назревающий спор Син.

– А сам Тарон где? – Вспомнила про своего верного партнёра по проказам Баст.

– Сейчас получает последние наставления. Скорее всего, ему прикажут попытаться уговорить тебя смириться с этим браком. – Заметил Рик.

– Так уж и прикажут. – Усмешка на лице девушки была неуместна в этой ситуации, и она быстро это поняла по мрачным лицам друзей. – Что правда могут приказать, и он так уж их и послушает?

– Поверь. Это вам девушкам легко покидать приют. Выскочила замуж и прощай унылые стены, не надо даже платить отступную.

– Какую ещё отступную?

– Первые шесть лет после того, как покинешь приют каждый, кто раньше здесь жил должен отправлять хотя бы минимальную сумму в казну приюта дабы покрыть расходы, пошедшие на его воспитание.

– Но разве не королевская казна спонсирует наш приют? – Удивилась Баст, столкнувшись с неизвестной ей ранее стороной жизни приюта.

– Ты считаешь, что у настоятельниц и сироток этого приюта были б такие роскошные платья для смотрин, если спонсирование шло только из королевской казны?

– Постой. Я слышала, что настоятельницы берут ещё выкуп за невесту.

– Ну да. Для благородных или просто богатых лэров за радость обзавестись любовницей из не самого низшего сословия и при этом без всяких рисков. – Усмехнулся Рик.

– Постой. Они ведь берут сирот в жёны. Какие к ройю любовницы!

– Не кипятись. Видишь ли, у сирот в доме мужа нет никаких прав. По сути, им оказана честь, что их взяли в жёны. Наличие одной или более любовниц при таких обстоятельствах считается само собой разумное поведение. Чаще всего даже наследство может быть поделено между любовницами, а законная жена в большинстве случаев не имеет права. Видится со своими детьми, которые считаются наследниками, практически не может, или наоборот она обязана воспитывать детей любовниц, которых её муж посчитает принять в семью. Впрочем, бывают и исключения, но они настолько редкие, и то их можно насчитать не больше двух десятков. – Закончил вещать Син, затем выскользнув из комнаты.

– Рик. Откуда Сину столько всего известно?

– Помнишь, у него ведь была не одна несчастная любовь?

– Да эта любовь у него по два раза на год случается.

– Да, но большинство девушек были вынуждены выйти замуж под напором наставниц. Но так как они не хотели полностью забывать тех, к кому испытывали чувства, то часто писали сюда. И Син неоднократно читал письма, в которых девушки сильно раскаивались за свою опрометчивость. Ведь, по правде, все они велись на красивые обещания, получая при этом весьма нелицеприятную реальность.

– Но они сами соглашались, так нечего потом жаловаться, что их розовые мечты о том, чтобы их носили на руках богатенькие мужья, не сбываются. – Фыркнула Баст.

– К сожалению, не все такие отчаянные как ты Кронвэл. Многим для счастья не нужна полная свобода. Им приятнее иметь красивые платья и украшения, свой дом и человека, ну или не человека, которого они смогут назвать мужем. Каждая из них хочет детей, и чтобы те не испытывали тех трудностей, с которыми девушки столкнулись в бытности. – Возразил вернувшийся в комнату Син.

– Так лучше продаться за какие-то цацки?

– Нет. Просто они хотят, чтобы у их детей было хорошее будущие. – Вздохнул Син.

– Ну и Электру им в помощь.

– Сама скоро поймешь, что это не такой уж и плохой вариант. Ты ведь должно была заметить, что никто из парочек, встречающихся здесь не сходиться за пределами поместья Ратиль. – Попытался заставить задуматься непутёвую девчонку Син.

– Может просто теряется связь? Ведь мы не можем с уверенностью утверждать, что никто из них не вместе? – Всё продолжала гнуть свою линию Бастэт.

– Да не можем. Но ты видела хоть одного выпускника Ратиль обзывавшегося высоким положением и вернувшимся с победой в эти стены? – Поинтересовался Рик.

– А зачем им возвращаться, если у них всё хорошо?

– А ты, похоже, добившись успеха, решила забыть о нас. – Заметил Син.

– Нет! Скажешь тоже. До этого момента ещё дожить надо.

– А если хочешь дожить в своей авантюрной манере, то пошевеливайся. Я только что видел Тара, он, похоже, решил отправиться пораньше.

– Вот невезение!

– Ничего. Молча он точно не уйдёт, а там мы уж подстрахуем.

– Ну, спасибо ребята.

– Благодарить будешь потом, пошевеливайся! – Зашипел выведенный из себя Рик, его не как не отпускало предчувствие, что эта авантюра ничем хорошим для них не кончится.

Как и предполагали ребята, Тарон Трон зашёл к своей подруге попрощаться, и та вместе с Риком и Сином под предлогом проводов смогли покинуть Ратиль. В честь прощания друзья решили заскочить в таверну, куда чуть ранние было доставлено всё необходимое для побега.

Заказав по пиву ребята, перешучиваясь, вспоминали свои совместные проделки, как их после этого наказывали. Вспомнили и то время, когда Ратиль был поделён на два враждующих лагеря, в одном из которых заправлял Рик, а в другом ещё тогда совсем новенькая девчонка авантюристка Баст. Где-то после седьмой кружки пива Тарон внезапно сменил тему.

– Теперь, когда наша группа почти полностью покинула Ратиль, ты одна из последних кто это сделает будущая лэра Амару.

От таких речей Баст подавилась недопитым пивом, а Рик с Сином понимающе переглянулись. За время, что понадобилось для сборов, Баст отказывалась верить в то, что Тарон может её предать. Ей даже удалось уговорить приятелей просветить его в их хитроумный план, хоть и при условии, что он им поможет, и не будет сдавать. Но, похоже, худшие предположения Сина начали сбываться.

– С чего ты решил, что я пойду за этого казначея?

– Баст не упрямься. Мы ведь все знаем, что ты рано или поздно всё равно выйдешь замуж и лэр Амару не самая плохая кандидатура на роль мужа.

– Кто тебе сказал, что я вообще собираюсь, когда не будь замуж?!– Взбесилась Баст.

Ей совсем не нравилось, в каком ключе вёлся диалог, и ощущение что на ней уже поставили крест, больше злил, чем расстраивало. Да ещё эти понимающие перегляд между Риком и Сином окончательно её добили.

– С чего вы все решили, что я ничего не смогу добиться в жизни без мужа?! Кто вам это сказал?! Я что, похожа на беспомощную лэру?! Которой для защиты её хрупкой психики от внешнего мира, нужна каменная клетка?!

– Кронвэл давай на чистоту. Ты ведь женщина и рано или поздно захочешь обзавестись семьёй, и все твои проделки – это не более чем попытка выделится. Разве я не прав? – Внезапно вступился за Тара Син.

– И ты туда же. Я думала, что на вас можно положиться, а вы! – Чуть ли не со слезами выкрикнула девушка.

– Ну, вот видишь? Типичное женское поведение в сложной обстановке. – Поддержал приятелей Рик. – Вместо того чтобы действовать распускаешь нюни.

– Ах вот как! – Зарычала Баст.

Вскочив со своего места, она замахнулась полу опустевшей кружкой на Рика, но в последний момент изменила направление удара, опустив своё сомнительное оружие на голову ухмыляющемуся Тар.

– Ну ты и тизон! Ты хоть представляешь, сколько теперь придётся заплатить за это пиво.

– Син не бурчи. Какого вы стали его поддерживать? – Возмутилась девушка.

– А тебе не кажется странным, если мы продолжили просто молча сидеть и смотреть. Вдобавок ты так долго собиралась, что я даже засомневался, собираешься ли ты уходить в этот оборот или просто решила напиться в весёлой компании. – Заметил Рик.

– Не пихай мне тут под нос Электру. Вы оба были серьезны, когда его поддерживали!

– Ну, есть такое. Ты всё равно рано или поздно раскроешься и выйдешь замуж. Просто выбирать будешь, скорее всего сама, вот и вся разница.

– Сперва, я добьюсь высокого военного звания и всеобщего признания. Сама! …

– Ладно, ладно. Повозка уже заждалась. Ты как гордая воительница поможешь дотащить нашего друга до гномьих повозок? – Спросил Син.

– Вы его решили отправить в Гномьи горы?

– Оттуда он точно не сможет доложить наставницам о случившемся.

Баст вместе с Риком вытащили бессознательное тело на улицу и погрузили в одну из стоявших неподалёку от трактира повозок, готовившихся покинуть город.

– Я договорился с сопровождающими. Они довезут его до гномьих гор, во что бы то ни стало. – Сказал Син, возвращаясь к друзьям после непродолжительного разговора с караванщиком и его охраной.

– Что ты им наплел, что они так рьяно стали его опекать. – Поинтересовался Рик, наблюдая, как четыре здоровенных орка наёмника берут повозку с их другом под пристальную охрану, расположившись по углам от оной.

– Да ничего особенного. Сказал, что парень переспал с моей кузиной, и она понесла, а тот, как узнал об этом, не захотел брать ответственность на себя и попытался сбежать. – Ухмыльнулся Син.

– М – да. Бедный Тарон. Теперь его не только довезут до гномьих гор, но и проведут через смотрины всех невенчанных девушек. – Усмехнулся Рик.

– Так ему и надо. Пускай на своей шкуре узнает всю прелесть смотрин.

– Ну, ты и жестокая Басс. Тарон просто хотел остаться со своей Пелеей. Ей ещё два года до смотрин, а ему наверно дали рекомендацию, для поступления в подмастерья к хорошему мастеру. А там при должном старании сам сможет в скорости стать мастером и начать зарабатывать.

– Наверное, рассчитывал впоследствии выкупить Пелеею как невесту. – Поддержал приятеля Рик.

– Ну, теперь ему явно будит не до Пелеи.

– Кстати о времени, тебе уже пора.

– А как вы объясните моё отсутствие с вами?

– Да ты и не будишь отсутствовать. Давай сюда плащ. – Потребовал Рик.

– А они не будут искать тебя?

– Нет. Я в последнее время часто остаюсь в городе, как и Ник, беру уроки владения оружием, чтобы потом податься в наёмники.

– А не боишься, что наставницы об этом узнают?

– Они, скорее всего, как в случае с Нилом и так всё знают или догадываются, но предпочитают не вмешиваться.

– Но владение оружием…

– Да. Но это лишь в стенах Ратиль. За его пределами вполне можно брать уроки. Просто не соблазнять других своими сомнительными идеями. Ведь мастера всегда нужны.

– Впрочем, как и умелые войны.

– Ладно. Всё, Всё. Держи котомку, накинь плащ и топай – топай, а то время уходит. Вон, даже обоз уже отправляется.

Обоз, направляющийся в Гномьи горы, и вправду начал уже покидать двор таверны, направляясь к западным воротам. Постаравшись больше не задерживаться, Баст обменялась с Риком плащами, натянула на глаза капюшон, взяла котомку и направилась к противоположным, восточным воротам стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. К огромному удивлению ворота ей удалось миновать вполне спокойно. Стражники проводили странного путника, закутанного по самый нос скучающим взглядом, продолжили свою обычную рутинную службу, посматривая на кристаллы активации затемняющего купола поднимающегося каждые двенадцать часов, в ожидании, когда, наконец, придёт время смениться.

Раскисшая дорога противно чавкала под ногами. Грязевые потоки, то и дело прорезающие размытую почву так и норовившие сбить с ног и искупать в своих мутных водах одинокую путницу. В отличие от мощённых камням улиц Ардом-лили, основная дорога каждый год во время Тали и Быстрой Тали превращалась в большую проблему для путников предгорья. Баст не раз слышала жалобы караванщиков и простых путников, которым не посчастливилось проскочить вовремя Беленья, когда снег не так активно метёт, а морозы укрепляют примятый наст, или в красный цикл, когда на небе царствует Римма. Красный цикл, наиболее любимый всевозможными путешественниками, состоит из Цветня, Саженя, Созревающего и Сборного, каждый из которых длился по три тысячи шесот суоток( или трист недель, или пять месяцев) и погода преобладает в основном жаркая и сухая. Тогда как при Тланьи и синим цикле поделённом на Первоснег, Позём и Таль, были практически непригодны для путешествий, а Быструю Таль некоторые даже сравнивали с тёмным циклом, лишь с тем отличием, что в тёмный цикл царствуют всевозможные твари, а в Быструю Таль сильнейшие дожди и исчезнувшие дороги. И вот теперь Баст сама столкнулась с проблемой исчезающего пути.

Поначалу передвигаться по такой дороге было трудно, но спустя какое-то время Бастэт приноровилась находить более минее сухие участки с достаточно твёрдой почвой для прохода, радуясь тому, что сейчас на небе властвует Тлань, даря своё прохладное, синее, сияния. За всё время пути, Баст попался лишь один всадник, и то это был гонец, направлявшийся в сторону Ардом-лили, и обдавший её грязью из-под копыт своего скакуна.

Девушка, никогда раньше не покидавшая стен приюта на столь долгий срок, поначалу пыталась считать часы, но в какой-то момент сбилась со счёта и плюнула на это бесполезное занятие. Тлань потихоньку скользила по небу, холодный ветер не давал девушке расслабиться, налетая резкими порывами, пробирался сквозь изрядно промокший плащ. К этому времени Баст проскочила уже две деревни, но погода и так не особо располагающая к путешествиям испортилась окончательно. Тлань быстро скрылась за тучами, и накрапывающий до этого мелкий дождик усилился. Сил добраться до следующего населённого пункта у девушки уже не осталось, поэтому она решила свернуть с дороги и передохнуть в небольшом, но густом подлеске состоящим в основном из рослых картосов росших рядом с дорогой, по которой ни кто кроме неё не рискнул передвигаться в такую пору. Вдобавок к этому времени желудок уже не просто урчал, напоминая хозяйке, что последний приём пищи был не просто давно, а очень – очень давно, буквально требуя, чтобы его покормили чем-то сытным и горячим, желательно в большом количестве! Но так как с собой Бастэт не удосужилась взять ничего кроме вяленого мяса, хлеба и большой фляги воды, которая заметно опустела за время её безостановочного перехода, рассчитывать на нормальное питание не приходилось. Постепенно, маленький дождик превратился в сплошную стену воды и не давая никакого шанса добраться куда-либо, вынуждая путницу свернуть к спасительной густеющей кроне.

Бастэт забралась на нижний, относительно сухой сук тривы – узко лиственного, широко ствольного дерева, в густой кроне которого удалось с лёгкостью укрыться от все пробирающего ветра и дождя. При этом сук был прикрыт сверху листвой, как своей, так и своего более рослого собрата, поначалу незамеченного девушкой из-за интенсивной стены воды, окружившей её временное убежище. Тривы росли по всем землям королевства, за исключением приморских районов и поэтому не бросались в глаза. Несмотря на их раннюю молодую зелень образовавшуюся, по старым, не опавшим листьям, которые к тому времени успевали только загрубеть и превратившись из светло-зелёных листиков в тёмно-зелёные, практически одеревеневшие листья, которые начинали опадать только с восходом Риммы. Эта обширная зелень стала отличной маскировкой, благодаря которой девушка могла не бояться быть обнаруженной отправленной вслед за ней погоней или случайными путниками, передвигающимися по дороге другими путниками или её преследователями, если токовые уже имелись. Непривычно долгий переход и голод сделали своё тёмное дело и несмотря на отсутствие затемняющего купола, на роль которого сейчас со всей серьёзностью могли претендовать густые тучи и ужасающе мощный дождь, Баст умудрилась таки задремать пока пережидала дождь.

Из сна её вырвали доносившиеся снизу голоса. Оказалось, что пока она спала, умудрившись при этом ни разу не свалиться с ветки, которая хоть и была большой, но на роль кровати явно не годилась, в облюбованный ею подлесок свернул небольшой корова из гномьих гор. Именно беседа сопровождающих караван охранников и разбудила её.

Хоть в приюте и не преподавали язык гномов, но из-за близости гор их обитатели часто встречались в городских тавернах и предпочитали разговаривать в своих компаниях исключительно на родном языке. Поэтому и сейчас заслышав, знакомые слуху басистые реплики она смогла разобрать, о чём идёт разговор. Оказалось, караван решил проскочить предгорье по быстрее, поэтому вышли раньше запланированного времени и в результате застряли на полпути. Теперь командир отряда сопровождения в пол голоса поносил не в меру прыткого караванщика, по чьей вине им приходится торчать в каком-то проклятом подлеске, вместо того чтоб наслаждаться тёплым пивом в сухом и нагретом помещении трактира или на худой конец в доме старосты той самой деревеньке, которую они проскочили четверть часа назад. Послушав ещё немного гномьей брани Бастэт решила больше не скрывать своё присутствие и осторожно сев на своём импровизированном ложе, она обозначила своё присутствие банальным приветствием.

– Добрый путь, странники. – Поздоровалась она, не решаясь при этом сразу спускаться на землю, а то ещё разошедшийся в приступе негодования гном решит выместить свою обиду на случайно подвернувшимся чужаке, у их народа это недолго.

– Добрый. Ток ма, уже вторая половина оборота давно минула. Ты прощай, если разбудили. – Отозвался откуда-то чуть сбоку другой гномьий голос, до этого руководивший то ли обустройством лагеря, то ли вытаскиванием застрявшей телеги.

– Тут ты не прав брат по всем пунктам. Дорога отвратная, а этот. Эй, малец, ты как туда забрался? И где остальной караван, аль разбойничьи твои дружки? – Спросил материвший до этого караванщика гном.

– Никакого каравана кроме вашего тут больше нету. Да и вообще, народу помимо меня и вас тоже нету. Я, как и ваш караванщик решил время сэкономить да проскочить пока Тлань светит, да вот только дождь все планы спутал. – Ответила Баст.

– Так знать ты один путешествуешь? – Спросил гном.

Только сейчас девушка осмелилась свеситься со своей ветки, чтоб по лучше рассмотреть своих собеседников. Вопрос, прозвучавший ранее, был задан гном в начищенной кольчуге с пепельными усами и аккуратной короткой стрижкой, по всей видимости, это и был тот самый гном, распекавший своего подопечного. Одет он был в полу расстёгнутый, стёганный кожей поддоспешник поверх мелко звенчатой кольчуги, штаны и ботинки не поддавались распознанию из-за огромного слоя налипшей грязи, сильно контрастировавшей с чистенькой кольчугой, создававшей впечатление, что гном решил проверить глубину какой-то лужи, и умудрился провалиться в неё по самый пояс. За его спиной виднелись рукояти парных боевых топоров, а под мышкой он держал снятый шлем, остальной доспех уже был устроен на одной из телег и явно требовал чистки, так как тоже был изрядно запачкан грязью. Было видно, что этот гном даже будучи не облачённым в полный боевой доспех может заставить нерадивых охотников за чужим добром горько пожалеть о встрече с ним. Совсем рядом с ним ещё трое гномов избавлялись от своих доспехов, из которых летели комья грязи, струями стекала грязная вода и слышалось неразборчивое бурчание, принятое Баст за очередное ругательство в сторону торопливого караванщика.

– Да один. – Согласилась Баст всё ещё не решаясь спуститься на землю.

– А ты не плохо по нашенски курлыкаешь. – Высказался подошедший к дереву рыжеволосый и рыжебородый гном.

Одет он был в добротной кожаные одежды, состоящей из зелёного подпоясанного плаща до колен со здоровущей золотой цепью на груди, символизирующей принадлежность хозяина сего украшения не к простым купцам, а представителям одного из знатных подгорных домов. Коричневые высокие сапоги тоже на взгляд были дорогими, если учитывать пряжки из жёлто – золотистого Гелиодора (драгоценного непрозрачного камня). Причём в отличие от многих своих спутников этот гном был абсолютно чистый, только на сапогах несколько клякс, свидетельствовавших о том, что их хозяин только недавно ступил на грязную и раскисшую землю.

– Да так. Нахватался по верхам пока жил в приюте. – Решила прояснить ситуацию Бас.

Сидение на ветке в неудобной позе ей порядком надоело. Но были у неё подозрения, что если она и дальше будит ходить вокруг да около, то сидеть ей здесь и седеть, а стоит ей только спуститься на землю, как глава охраны каравана сразу скрутит её в витой рог. Уж больно подозрительно он щурился, рассматривая засевшую на дереве девушку, от чего у той то и дело проскакивало желание покрутить головой по сторонам, дабы самой убедиться, что она одна на этой триве.

– Так откель ты. Из какого приюта будишь? – Спроси глава охраны.

– Я из Ратиль, что в Ардом-лили. Направляюсь на службу в Крону.

– А! Знаем такое место. Но как-то далече тебя послали служить. Да и странно это. Ваш брат обычно в ремесленники идёт, а ты в солдаты, да ещё недалече от проклятых земель?

– Скажешь тоже, недалече. Да ближе к ним только крепость Амеша находиться. – Высказался купец.

– Да ладно тебе. – Отмахнулся от замечания товарища глава охраны. – Слышь, паря, а звать тебя как?

– Бас.

– А нормально мамка не назвала чёль?

– Бастр Клов. Можно Баст. – Легенду, как и имя, прорабатывали специально, чтобы можно было подогнать в полевых условиях, но, к сожалению, фантазией у Бастэт всегда было туго, если что-то надо было придумать реалистичное.

– Слышь, Бастр, спускался б ты на землю, а то уже шея затекла башку к верху держать. – Заметил купец.

– Ага, как только глава вашей охраны перестанет пилить меня взглядом и мечтать скрутить и допросить по подробнее с применением всех своих знаний. – Высказала свои опасения Баст.

– Да ладно малец. Коль правду ранее сказал, то так уж и быть, не стану тебя трогать. Как видишь, мы и сами застряли в этом подлеске по кое чьей вине. – Осуждающе заметил гном, косясь на своего рыжего собрата.

– Да успеем мы везде, не беспокойся. Не может ведь этот проклятый дождь идти несколько недель к ряду! – Воскликнул торговец, всплёскивая руками.

– Будем надеется.

Пока гномы снова занялись одним из своих любимых дел, выяснением кто в данной ситуации прав, Баст с трудом смогла спустить своё закостеневшее, сначала от неудобного сна, а потом и сидения на ветки тело на отсыревшую землю. При этом раньше весьма ловко штурмовавшая фруктовые и просто лиственные деревья девчонка дважды чуть не свалилась с несчастного лиственного монстра, который приютил её на время дождя. Стоило ей оказаться на земле, как внимание гномов снова переключилось на неё и не только спорщиков, но и всех, кто путешествовали с данным караваном. Даже звери и те уставились на нежданное явление с обычного, казалось, дерева.

– Раз собрался на службу значит, умеешь обращаться с оружием. Так чем воюешь Бастр? – Снова вступил в разговор вояка, перед этим строго окинув взглядом своих подчинённых, от чего все гномы вернулись к своим делам, то и дело, косясь в их сторону.

– Да немного луком и ножечками.

– Ясно безбородый.

– Ну дык, а как ещё? В приюте этому и то не учат, самоучка.

– Самоучка значится. Так тя, вряд ли на службу возьмут, вот если немного понаёмничать, поднабраться опыта. – Заметив, что парнишка скис после слов купца, вояка решил сменить гнев на милость.

– Ладно, не трясись, есть у меня одна мыслишка.

– Какая?

– Мы сейчас идём в Вертоград. Так ты с нами пойдёшь до вашей столицы. Платить, как наёмнику мы те не будем, а я те за это время покажу, как настоящее оружие держать надо правильно.

– А от меня что требуется. Ведь сопровождение не единственное условие, да и больно щедро всё как-то?

– Сообразительный. Из столицы ты всё равно направишься в Крону? В Кроне мой племянник работает, передашь ему весточку от меня, ну и гостинце. Ток смотри сам не слопай всё по дороге. – Заулыбался в бороду глава охраны, а у самого в глазах искры пляшут, и знакомый такой прищур, но девичья память никак не хотела вспоминать, где Баст могла раньше видеть этот взгляд?

Дождь продолжался ещё много часов. За это время Баст успела познакомиться со всеми гномами, путешествующими в данном караване. К большому её удивлению в караване было два основных лидера. Одним, из которых и был тот самый не в меру подозрительный гном. Звали его Тордион, и командовал он не наёмниками, как поначалу показалось Баст, а личной охраной Тъзона из рода Амару. Вторым вполне ожидаемо был сам Тъзон Амару и по обмолвкам других гномов был он весьма уважаемым торговцем в подгорье, добившимся всего своего состояния честным трудом и принятый в род Амару после женитьбы, что состоялась в прошлом году. Это была его первая поездка как члена рода Амару, потому Тъзон и отправился, казалось, в самую неудачную для путешествий пору, Быструю Таль, презрев разумные доводы своего верного соратника и по совместительству давнего командира охраны Тордиона. Нынешнее положение заставляло Тъзона сильно нервничать, ведь раньше он отвечал только за себя, торговец средней руки без роду и племени хоть и весьма удачливый, и состоятельный. Теперь же на него легла большая ответственность, ведь род Амару, в который его приняли, считался уважаемым не только в предгорье и в самих горах, но и далеко за их приделами. Не имея личного торгового дома, они были известны повсеместно, их товары считались одними из самых качественных и за ними купцы сами приезжали в горы. Теперь, после женитьбы, Тъзон получил личное дозволение главы рода торговать продукцией от имени дома Амару и имеет полное право в будущем, при удачном стечении обстоятельств войти в круг верхушки торговой палаты гномьих гор. От таких новостей Баст только присвистнула, поражённая оказанной ей честью. Правда Тъзон сразу попросил не придавать этому большого значения, потому как он сам не особо любит все эти велико возвышенные расшаркивания, на которые уходит уж больно много времени.

К Тъзону в этом путешествии решили присоединиться ещё два купца и давних друга по торговле. Синок, также, как и Тъзон впервые путешествующий в новом статусе главы торгового дома после смерти своего дяди, не оставившего прямых наследников и передавшему своё дело самому хваткому из многочисленных племянников. Вторым был Азал, средней руки торговец, не имеющий своего торгового дома, но в бытности хорошо друживший с дядюшкой Синока и пообещавший тому присмотреть за его племянником на первых порах и научит тому, чему не успел научить торговец своего приемника. Азал, в отличие от своих спутников в троице торговцев был самым старшим, и потому активно поддерживал Тордиона, в попытке объяснить остальным опрометчивость их поступка. Они на пару пытались достучаться до Тъзона и объяснить, что его идея явная глупость и для всех будит лучше, если глава каравана повернёт обратно и согласиться переждать дождливый полуцикл в нормальной обстановке. Да хотя бы в той самой деревне, но, к сожалению, к нему в этой авантюрной идее теперь присоединился и Синок. Теперь двум упрямцам, вдохновившимся ещё больше после встречи с Бастэт, идея, отправиться дальше в такое неблагоприятное время казалась, наоборот, удачной, и доводы их оппонентов казались им не убедительными. Поэтому, как только дождь слега стих, караван отправился в дальнейший путь.

Во время пути Баст узнала, что Синок является торговцем весьма редкой ткани, а Азал которому и принадлежало большее количество повозок, торгует разной амуницией, в то время как Тъзону принадлежала только одна крытая повозка. Это сильно удивило Баст, ведь она насчитала в караване одиннадцать телег, прикрытых непромокаемой тканью и шесть крытых повозок с высокими бортами.

Оказалось, Азал в отличие от своих молодых коллег по торговле, уже второй раз за этот год направлялся с товаром в человеческую столицу. Он рассчитывал до наступления тёмного цикла добраться с начало в Вертоград, а потом со своими товарищами и до морских городов Дарун и Немал, где можно неплохо так расторговаться, или нанять корабль и отправиться по прибрежным странам, но и здесь были свои особенности. Для торговли в портовом городе и Дарун и Немал, подходили идеально, но если брать корабль для водной торговли, то здесь подходил только Дарун. И на вопрос, почему так, Азал ответил что-то настолько туманное, что Баст быстро выкинула это из головы.

– Тъзон, послушай. Неужели простая женитьба сейчас заставила тебя отправиться в непогоду через всё сопредельное королевство? – Спросила Баст ехавшая вместе с купцом на его крытой повозке, укрываясь при этом от так сильно надоевшего за последнее время дождя.

– Ты не понимаешь. Мая птичка заслуживает всего самого лучшего! И она настолько прекрасна, что оставлять её одну на долгий срок я попросту боюсь. – Ответил Тъзон.

– Ну, да, и есть из-за чего. Она ж первая красавица подгорья! Да за ней сам принц хвостом ходил, да ток ма она на него ноль внимания. – Усмехнулся ехавший рядом Тордион.

– Да и правильно сделала. Я вообще беспокоюсь за северное подгорье, учитывая какой у нас наследник. – Согласился Азал перебираясь в повозку к приятелю для того, чтоб в очередной раз посохнуть.

– А с чего такое недоверие к наследнику? – Удивилась Баст.

– Да видишь, в чём вся штука. У правителя северной части подгорья есть только один наследник, тогда как у правителя южной их шесть. Да и у правителей высокогорья их не меньше трёх в каждой семье, и всё имущество, и обязанности, по правде, между ними их отцы по уму и способностям делят. А наш правитель избаловал своего наследника. Единственный сынок и всё ему дается, считай задаром. Если б не закон, сдерживающий загребущие ручки принца то и мою Серу, прибрал бы к рукам насильно. – Горько вздохнул Тъзон.

– И что? Неужели настолько ваш правитель сына распустил?

– Ты даже не представляешь. У него двенадцать дочерей и лишь один наследник. Надоело ему, что рождаются одни девки, вот больше жён и не заводит. А с наследника пылинки сдувает и плевать ему, что парнишка ни шиша не умеет делать. Не смыслит ни в торговле, ни в ремесле, ни тем более в политике. Сера тогда правильно сказала “зачем муж, которого на себе надо таскать?”. Тогда правитель и сказал, что раз ей нужен муж, который и семью подымит, и дело не пустит на самотёк, да её саму будет на руках носить, то пусть её избранник докажет, что он во всём превосходит принца. – Усмехнулся Азал.

– Но учитывая, что ты рассказал о принце, это было нетрудно. – Заметила Баст, а сама посочувствовала бедной гномки, что попала в такую неприятную ситуацию.

– Принца несложно, тут ты прав. Но там было столько претендентов на руку прекраснейшей Серы. Даже двое сыновей высокогорного правителя, и младший сын южного прикатили. А ещё сыны известных и просто знатных домов. Такая суматоха, что хоть падай да плачь. – Вздохнул снова Тъзон.

– И как тебе удалось обставить всех претендентов? – Искренне удивилась Баст, ведь сыновей знатных и известных семей с малых лет готовят к взрослой жизни, а тут их обскакал безродный торговец!

– А он их и не обскакал, он выкрал Серу и потребовал от всех претендентов на её руку выкуп, и кто даст больше тому она и достанется! – Засмеялся Тордион.

– И она не настучала по голове тебе за такой аукцион?

– Нет. Она в то время называла меня бездарностью и искала не стыковки в годовом реестре доходов. – Улыбнулся, наконец, Тъзон.

– Как так?

– Да он наплёл ей, что выкрал её лишь из крайней нужды. Узнав о её незаурядном таланте, и попросил помочь найти ошибки в бюджете. Сера хоть и красива, но умна и при этом не заносчива как многие гномки, потому и согласилась помочь. А он тем временем устроил аукцион.

– Ну да, устроил. А когда отец Серы сказал, что выкуп за свою дочурку потребует и сам, то тут часть претендентов и отсеялась. К тому времени цена Серы уже превышала годовой заработок любого торгового дома подгорья.

– А как ты всё-таки выиграл? – Никак не могла унять разыгравшееся любопытство Баст.

– Я записывал ставки каждого претендента и предупреждал сразу, что внесённая сумма по окончанию аукциона будет возвращена лишь победителю. А остальные играют на свой страх и риск. Они приносили мне выкуп, я записывал кто и сколько, с учетом, что многие дома объединились, для выкупа невесты это было не так уж и сложно. Ну а когда отец невесты пришёл узнать результаты через два оборота, я и выдал ему всю сумму, собранную на аукционе, и он не смог отказаться. – Самодовольно заявил Тъзон.

– Настолько большая?

– Хватило выплатить взнос правителю в казну и обеспечить недельную свадьбу на всё высокогорные и подгорное королевство! – Продолжал хвастаться Тъзон.

– И как тебя после этого не побили? – Удивилась Баст.

– А надо уметь правильно аргументировать свои действия. Вот смотри. Устройство аукциона – способ заработать. Равные правила и права для всех участников – политика и торговая отрасль. Умело составленный договор – дальновидность и подкованность в составлении договоров. Использование заработанных на аукционе денег для выкупа у отца невесты – прагматичность. Недельный пир на оставшиеся средства в совмещении с кое-какими вливаниями отца невесты – стратегия для поддерживания партнёрских связей. Принцы, кстати, со мной вроде как побрататься хотели, но отец невесты сказал, что не позволит ездить на своём горбу и теперь они уже заключили помолвки с близкими Амару родами. Это ещё одна причина, по которой я хочу до темноты вернуться в предгорье, дабы погулять на свадьбе кузин. – Заявил Тъзон.

– А как ты пришёл к идее отправиться в Быструю Таль. Учитывая, что дороги в предгорье размывает до непотребного состояния?

– Да я как услышал от вернувшегося из ваших земель Азала, что к портовым городам из вашей столицы по окончанию Быстротой тали большие караваны отправляются, вот и решился проскочить до окончания четверть цикла в вашу столицу сперва добраться. А как дороги просохнут вместе с другими торговцами отправиться в один из портов.

– Хошь сказать, что это я виноват в том, что ты сорвался невесть куда в самую мерзкую пору меж цикла! – Возмутился Азал.

– Да нет. Просто идея пришла, вот и решил не мешкать, а то потом неизвестно, когда такой большой караван в ту степь пойдет, да и с моим товаром по дорогам особо не поездишь.

– Прости, что лезу не в своё дело. Но какой груз может уместиться в одной телеге?

– Ишь, какой любопытный.

– Не хочешь не говори. – Попыталась сделать как можно более бесстрастную рожицу Баст.

– Да ладно. Камни драгоценные, обработанные, да эксклюзивные украшения.

– Тогда задаётся другой вопрос. Ты что, решил поработать приманкой для бандитов?

– Я ему о том же говорил, поверь. Так он упёрся” одна повозка с кучей охраны привлекает много внимания, а для среднего размера каравана охраны в самый раз”!

– Ну, я мог и вообще без охраны проскочить да в мешках товар боюсь, попорчу.

– Я те дам без охраны! – Сразу рассвирепел Тордион.

– Ладно тебе. Я ж пошутил.

– Да за такие шуточки голову оторвать тебе мало!

– Пошли отсюда паря. Они теперь часа три ещё спорить будут. – Кинул через плечо Азал и полез наружу.

Пропустив несколько всадников на силионах, ездовых ящерах, Азал весьма ловко вскочил на проезжающую телегу, кивком отпустил возницу отдыхать, а сам приглашающем жестом махнул Баст предлагая пристроиться рядом с ним на телеге. Учитывая его габариты, превосходившие Тъзона раза в два, а из-за плаща палатки увеличившийся в габаритах ещё больше и проступающую в серых волосах седину, это было довольно удивительно.

Что бы ни говорили в народе о том, что гномы не любят путешествовать верхом, но все охранники каравана путешествовали на силионах – горных рогатых ящерицах, которые были гораздо удобнее в плане транспортного средства для приземистых гномов, чем длинноногие лошади. Силионы достигали всего метр в высоту и почти два в длину, имели гибкое и бронированное тело, и передвигались на всех четырёх лапах в отличие от своих приморских собратьев аксов, являющихся скорее декоративными ящерами для забегов, чем полноценным транспортом. Силионы, будучи не столь привередливыми в плане питания как копытные товарки могли и сами найти себе пропитание, если снега хоть чуть-чуть сошли с полей, и поэтому в таких путешествиях корм брали по минимуму, только на крайней случай. Правда, несмотря на все их преимущества в обозе присутствовали и приземистые грузовые лошадки, используемые как тяговая сила. На вопрос, почему ящеров нельзя запрячь в повозки, один из охранников каравана объяснил, что при всех своих преимуществах силионы обладают большим недостатком. Скверным и строптивым характером, к тому же они обладают зачатками разума и являлись очень злопамятными тварями. Поэтому некто их и не запрягает, боясь в случае чего остаться без товара или вообще покалечиться от выкрутасов силионов, да и парно их не заставишь ходить ни под какими увещеваниями или угрозами.

За всё то время что Баст путешествовала с караваном, небо прояснилось лишь однажды, и то на небольшой промежуток времени. Сам караван после памятной рощи так и не вставал не на одну длительную стоянку. Заминки случались лишь тогда, когда какая ни будь из телег случайно съезжала в размытую калию и другим возницам приходилось её вытаскивать. Только в таком случае караван и вставал, всё остальное время он шёл с определённой скоростью и без задержек. Возницы сменяли друг друга, давая время своим товарищам отдохнуть, часто и сами купцы подменяли уставших возничих, а бойцы на силионах спали, прям на своих ящерах, просто перестраиваясь, уходя ближе к повозкам, тем временем уже немного отоспавшиеся всадники растягивались по внешнему периметру, прикрывая караван со всех сторон. На семнадцать гружёных возов приходилось порядка тридцати восьми всадников на силионах, что позволяло им спокойно меняться во время вахты и не ослаблять защиту. Если кому из возничих или купцов требовалось отойти во время движения, то они просто оставляли управление транспортом на сменщика, если в это время они сидели на руле, спрыгивали с телеги или повозки и отходили с дороги чтобы не мешать движению. Затем нагоняли оставленную телегу, на силионе вместе с кем ни будь из охраны, и снова брал управление повозкой на себя, или если сейчас была не их смена, могли дальше лечь спать или заниматься чем пожелают. Охранникам было и того проще, съехал с дороги, а потом нагнал караван. Питание тоже происходило в пути. У гномов, как и у самой Баст с собой были сухари, вяленое мясо и фляги. Время от времени в одной из повозок начинала работать походная кухня на колёсах, и всем выдавалось по миски наваристого бульона с кусками разваренного мяса и недоваренного рса, белой крупы варёной прямо со стеблями, придававшими блюду ещё большую жирность. Бастэт тоже удалось попробовать это странное блюдо, мясо было сильно пересолено, а крупа практически не проварилась, но была весьма склизкой из-за разварившихся стеблей, и как приходилось признавать, в голодное время и такое пойдёт на ура. Учитывая, что на улице было всё так же прохладно, и моросил дождь, горячая пища приходилась как раз кстати, и хоть совсем немного, но согревала озябших странников.

После очередной остановки и выталкивания телеги из колеи, Бастэт перебралась в крытую повозку к Синоку, и так – как тот был самым молодым, как среди купцов, так и среди охранников, они быстро сдружились, а затем раскисшая хлябь под колёсами сменилась каменистым трактом. Тордион с чего – то начал возмущаться по поводу медлительности их продвижения и принялся подгонять как своих подчинённых, так и возниц и никто ему в этом не мешал, словно это было само собой разумеющееся явление.

За то время что караван уже двигался по нормальной дороге, Синок объяснил Баст, что за те два с половиной оборота, что они находятся в пути, им удалось преодолеть отрезок длинной равной трём с половиной оборотам. С учётом погодных условий это было по-настоящему удивительно.

Поначалу Баст удивлялась, как купцы определяют время без затемнённого купола. Где-то после пяти смен возничих, во время трёх из которых Баст, и сама поспала, она всё же спросила об этом у Синока. Тот показал ей песчаника, и попутно объяснив, как им пользоваться.

Песчаник представлял собой медную полусферу, размером с небольшой кулак на длинной цепочке. Внутри песчаника находились десять разноцветных стеклянных трубочек – усиков с засечками равными десяти, двадцати и соответственно тридцати тактам. Соединялись трубочки усики в центре меньшей сферой заполненной песком, образуя тем самым что-то наподобие объединённой Тланьи и Риммы, какими их обычно изображают на рисунках маленькие дети. Из меньшей сферы, песок пересыпался в расположенный на данный момент в низу ус. По заполнению того срабатывал вращательный механизм заменяющий заполненный песком ус, на пустой. Вращение происходило по направлению движения Риммы, с права на лево. Это означало, что данный песчаник был создан гномами, у которых главным светилом считается именно красное светило, человеческие песчаники имели вращение по ходу движения Тланьи, с лева на право, и отличались своей массивностью. Посмотреть время на песчанике можно было, сдвинув плоскую медную пластину, закрывавшую полукруг, с одной стороны, вверх на половину, и посмотрев какой из усов сейчас наполняется песком. Благо цвета песчаника не сильно отличались от тех, что были привычны и известны Баст ранее, просто было их меньше, чем она привыкла считать.

В приюте всех в обязательном порядке обучали времяисчислению. Делалось это на воднике, большом стеклянном колесе с вращающим механизмом сзади. Состоял водник из двадцати разноцветных волнистых трубок, менявших свою яркость от низа к верху и заполняемых водой из располагаемой в центре водной сферы, благодаря которой устройство и получило своё название. Помимо изменения оттенка на трубки были нанесены засечки равные одному такту. Из тридцати тактов состоял один час, каждому часу соответствовал цвет трубки водника. Обороты состоял из двадцати часов или одного оборота водника. Двенадцать оборотов составляли суотки, которые в свою очередь повторяясь шестьдесят раз составляли неделю. Год делился на четыре неравных цикла, синий, сдвоенный, красный и соответственно тёмный.

Синим циклом, считалось время, когда холодная голубая Тлань путешествовала по небу с гномьих гор к морю. Синий цикл делится на четыре цикла (четверть цикла), состоящих каждый из пяти недель: Первоснег знаменующий восход Тланьи. Беленья приносящий благословение Тланьи на землю и укрывающий всё снежным покрывалом. Позём, время полного господства Тланьи над землёй. Таль, время, когда с моря начинает подниматься и дарить своё жаркое благословение Риммы, большая из двух светил Ллойда. Дальше шёл сдвоенный цикл, последние три прохладных недель синего цикла Быстрой тали, когда природа уже начинает вбирать тепло Риммы начинающей своё путешествие по небосводу, а Тлань постепенно скрывается за её большим и горячим телом. В это время погода всегда самая неустойчивая. Ещё два часа назад на улице могло быть просто холодно, а сейчас может лить дождь. Это время многие в шутку называют “временем слёз Тланьи”. Длится синий цикл в общей сложности двадцать недель, он плавно переходит в смешанный цикл, длящийся ещё шесть с половиной недель. Хотя, многие народы относят последние шесть с половиной недель синего цикла к промежуточным, чем обычно календари нечеловеческих рас и отличались, люди часто первые три недели Быстрой Тали относили к синему циклу, не усложняя себе жизнь подсчётом промежуточного цикла.

По окончанию Быстрой тали начинается время красной, горячей Риммы. Цикл состоял из двадцати недель и условно делился на четыре четверти, как и в синем цикле. Первоцвет, когда природа, напитавшись слезами Тланьи, распускает многочисленные цветы и почки. В это время на небе присутствуют как Тлань, так и Римма, но принято Цветень относить к красному циклу, так как природа уже начинает, кутается в багрянец, изгоняя из себя остатки голубого, холодного света Тланьи. Следом идёт Сажень, к этому времени Риммы уже забирает излишки влаги, и посадка производится во влажную, но не раскисшую от дождей почву. Зреющий, в это время Тлань и Риммы уже успевают пересечься и теперь находятся по разные стороны, направляясь к своему месту отдыха. Урожайны или же Сборный, последний из четырёх отрезков красного цикла. В отличие от синего цикла, когда Тлань окрашивает мир в свой голубой оттенок, красный был так окрещён в знак уважения к Римме, но в отличие от своей предшественницы она не погружала всё вокруг в свой цвет, являясь невероятно чистым временем, когда природа показывает свои истинные цвета. Римма хоть и была красным светилом, но давала весьма прозрачный и чистый свет, при этом не туша полностью свою сестру Тлань, от чего этот цикл ещё называли двуединым.

Последний из четырёх циклов, чёрный цикл. Самый противоречивый и жуткий цикл, не делящийся на под циклы. Длящийся в основном девять недель, составляющих один полный цикл, но при этом каждые десять лет его длительность увеличивалась до одиннадцати недель. Эти года считаются самыми неспокойными и именуются в народе тёмными. К ним начинают готовиться обычно за несколько лет до их наступления, такая подготовка в основной своей массе является индивидуальной в зависимости от расы, региона и множества других влияющих факторов. Во время тёмного цикла все города и деревни запирают свои ворота наглухо. Только самые отчаянные могут покинуть укреплённые населённые пункты, и отправится по дорогам, кишащим разными тварями, активизирующимися с наступлением тёмного цикла. Во время тёмного цикла проводиться большинство празднеств и обрядов, возносящих молитвы духам с просьбой о защите и покровительстве. По этому поводу мнение сильно разниться. Некоторые считают, что данная традиция народных гуляний, приводящихся в столь неспокойное время, появилась, как попытка справиться с ужасом, приходящим с наступлением сумерек и последующей темноты. Ведь малые народы, не имеющие своих собственных покровителей умудряться проводить свадьбы и многие другие торжества, и люди с радостью переняли эти странные традиции. Теперь посмотр проводиться под голубым сиянием Тланьи или во время смещенного цикла, сватовство под красным оком Риммы, а сама свадьба в тёмный цикл, как доказательство крепкого союза готового пройти через любые невзгоды вместе. Некоторые относят эти празднества к поклонению пяти духам смерти. Четырём духам, что бы не оставили своим вниманием и защитили от проклятого Лонкала, являющимся пятым духом смерти. Так же среди обрядов, много отвращающих зло обрядов призванных отвратить даже тень Лонкала. По этой же причине в это время никто не проводит похороны. Считается, что захороненные в тёмное время попадают под власть проклятого Лонкала. Из-за этого поверья, тела умерших во время этого цикла и сжигают в храмах. Всё с теми же защитными и отвращающими обрядами, а само захоронение происходит только после восхода Тланьи. В первые три оборота синего цикла (называемые сохранными) идут повсеместные похороны с повторным применением многочисленных очищающих обрядов направленных на изгнание тени проклятого духа смерти Лонкала и призыва его четверых братьев, дабы те взяли освободившиеся души под свою защиту и направили на дальнейший путь. Нередко обряды при сжигании и захоронении отличаются, от чего их так же считают не повторными, а похоронными. Правда для самой Баст присутствующей только при похоронных разница была не заметна, и там и там мёртвые окуривались дымом различных трав, и там и там тела и прах сбрызгивались специально приготовленными настоями и землями и далее по списку. Молитвы также возносились в зависимости от принадлежности расы и роду деятельности, старшему духу смерти или его братьям.

Старший из духов смерти считается Илмерин – покровитель героев и мастеров своего дела, один из самых уважаемых духов, обитающий в чертогах Шала. Второй дух смерти и один из трёх братьев перерождения Талан – собиратель душ ушедших в своё время. В книги Талана записано время, отведённое каждому живому существу и растению. Третий дух смерти и второй из братьев перерождения Илмерин – ответственный за круг перерождения и помогающий своему ослабленному брату, потерявшему человеческое обличие Сиционом возвращать души в новый цикл жизни. Сиционом, третий из братьев перерождения, покровительствующий обитающим в темноте тварям и имеющий обличие огромного чёрного волка, при этом утративший все свои другие ипостаси. Ему так же помогает младший из близнецов, весельчак Палану – забирающий в Трок в качестве наказания глупцов, умерших от глупого несчастного случая или самоубийства. И последний из духов смерти, близнец Палану Лонкала – хозяин проклятых земель и тех, кто застрял между смертью и жизнью.

– Слушай Баст, а у вас в приюте рассказывали легенду о Сиционом и Лонкала? – Спросил Синок в очередной раз меняясь местами с возницей и давая тому отдохнуть пока молодой купец вновь набивает руку на управлении повозкой.

– Честно, смутно помню что-то подобное. У нас больше застряли внимание на духе Серес.

– Неужели совсем ничего?

– Ну, знаю лишь, что Лонкала оказался проклят, когда попытался завладеть тем, что ему не принадлежало.

– Неужели вам не читали легенду пяти духов смерти?

– Если и читали, то меня на том занятие вероятно не было.

– И где ж тебя тогда носило? – Усмехнулся Синок, бросив лишь быстрый взгляд на собеседника и снова вернувшись к дороге.

Так – как сейчас именно молодой купец управлял крытой повозкой, он старался как можно реже отвлекаться от дороги что бы не угодит в очередную яму как несколько часов назад, когда он на ходу решил показать Баст песчаник и не заметил манёвр впереди идущей телеги, огибавшей подозрительно широкую лужу. В результате повозка чуть не хватила бортами воды при попытке маневрирования. К тому времени как молодой купец спохватился, заводной уже отфыркивался на другой стороне водной преграды, а сама повозка начала тормозить, увязая колёсами в спрятанной на дне лужи вязкой жиже. Баст тогда пришлось прыгать на относительно сухой край и помогать вытаскивать буксующую повозку. Это была одна из тех ситуаций, когда толканием мало что можно было сделать и ей вместе с Азалам, Тордионом и ещё двумя гномами охраны пришлось чуть ли не вручную поворачивать всё больше увязающую в жиже повозку и затем вытягивать ту на более устойчивую почву. Поэтом малое внимание к своей персоне во время разговора она воспринимала вполне спокойно, хоть и не любила, когда собеседник не смотрит на того, с кем говорит, но если сравнивать с возможностью потягать гружёную повозку из грязи, то пусть уж лучше за дорогой внимательней следит, меньше проблем будит.

– Если б знал, ответил. Либо в городе, либо просто прогуливал.

– Ты, как я посмотрю, не особо то и любишь учиться.

– Не люблю учиться тому, что не интересно. Вот занятья по стрельбе из лука и метание ножей, даваемые проезжими наёмниками я обожал. Мне даже пару раз дали из арбалета пострелять. – Похвасталась Баст.

– Понятно. А истории продухов тебя похожее не особо то и прельщают. – Усмехнулся Сорк, сменяя на козлах Синока заметив, как тот всё меньше уделяет внимание маршруту и начинает жестикулировать, заставляя нервничать и так настрадавшееся от его управления животное.

– Ну не сказать. Просто наставница до ужаса нудно рассказывала. Я возможно даже и праву раз засыпал под сказ о духах смерти. – Честно призналась Баст.

– Хочешь расскажу легенду духов смерти как она ходит по подгорным королевствам.

– А чем она от обычной легенды отличается?

– Ну, там не затрагивается проклятый народ, как это часто случается у вас.

– Я только за! Мне этими проклятыми уже всю нервную систему расшатали.

– Это как?

– Стоит только о них услышать уже в сон начинает клонить.

– Ну это точно никакого отношения к нервам не имеет. – Рассмеялся Сорк, и повёл заводного ближе к правой стороне, огибая очередную разлившуюся на всю дорогу лужу по самому её краю.

Сорк работал возницей ещё у отца Синока и был вдвое старше своего нынешнего работодателя. Был он на удивление общительным и весёлым, при этом его соломенного цвета косички волос были достаточно длинными и маленькими, от чего при движении повозки его шевелюра почему-то напоминала девушки скопление сонных змей. В противовес им, усы и борода были сплетены в одну толстую косу, что в совокупности с чёрным безразмерным плащом палаткой, скрывавшей даже кисти рук держащих поводья, визуально делая его лишь на несколько десятков лет старше Синока.

– Да ладно тебе придираться к словам.

– Ну-ну.

– Так. На чём я там остановился? – Пытался припомнить Синок.

– Ты хотел рассказать своему приятелю подгорную легенду о пяти духах смерти.

– А, точно! Так вот. По легенде, Лонкала сильно завидовал старшим братьям. Да так что решил подговорить своего брата близнеца Палану на захват Шалы, святой обители, где все духи привечают умерших и награждают тех по заслугам прожитой жизни. Но Палану, не любящий сложности по своей природе, и тогда ещё часто увиливающий от своих обязанностей не нашёл в предложение брата ничего интересного. Посчитав, что Лонкала хочет свалить часть своих немногочисленных обязанностей на него, Палану обратился за помощью к одному из трёх братьев перерождения Сиционом. Сиционом часто прикрывал младшего безалаберного брата и потому сразу согласился помочь. Сиционом узнав о намереньях Лонкала, попытался вразумить того, но безрезультатно. Разразился скандал и на шум пришли остальные братья. Послушав перепалку братьев и поняв в чём дело, Талан сильно разозлился на подлость Лонкала и запретил тому собирать души, пока брат не осознает свою вину и не раскается. Не согласный с таким решением Лонкала без ведома старших братьев собрал души, но, когда пришло время сопровождать их в Тарк, двери не пропустили их туда, отбросив обратно в уже безжизненные тела. Увидев, что натворил Лонкала, Сиционом попытался спасти души несчастных, попавших в ловушку уже мёртвых тел. Но попытка Сиционом повторно собрать собранные ранее Лонкала души ещё больше разозлила потерпевшего неудачу духа. Переполненный злобой и ревностью Лонкала решил проучить зарвавшегося старшего брата, забрав его силу себе. В то время братья собирались в мир смертных, и отсутствие двух братьев обеспокоило Палану, считавшего недавнею сору между братьями своей виной. Пока старшие вели приготовления к встрече новых душ, Палану отправился на поиски братьев и, найдя тех, увидев, что творит Лонкала, Палану поспешил к старшим, рассказал о том, что увидел. Пришедшие за Палану братья застали Лонкала в тот момент, когда тот пытался вытянуть остатки сил из раненного Сиционом. Взбешённый такой низостью младшего брата Илмерин призвал свой двуручный меч, решив отрубить загребущие руки Лонкала, но в последний момент предатель попытался уклониться и подставить бессознательное тело Сиционом под удар. Не в силах смотреть на творящийся кошмар Палана проскользнул под мечом брата и ухватил Сиционом за оставшуюся от его сущности тень, попытавшись выдернуть того из-под удара. Меч Ил меина разрубил Сиционом надвое, отделив его животную сущность от других. Для Лонкала этот бой тоже прошёл не без последствий. Сиционом сильно подрал его и в таком состоянии даже с большей силой брата он не мог сражаться со всеми остальными братьями разом. Поклявшись однажды вернуться и закончить начатое, Лонкала призвал собранные им ранее души и в тумане проклятых скрылся в дальних землях. С тех пор и появились проклятые земли и по ним снуют орды тварей, детей Сиционом, ища предателя Лонкала и похищенную силу своего покровителя. А сам Сиционом с тех пор потерял человеческий облик и практически решился разума. Говорят, что с наступлением темноты Сиционом измученный невыносимой болью и страшной ненавистью создаёт всё новых и новых тварей. Отправляя тех в мир живых на поиски утраченной части себя, тем временем как проклятый и преследуемый другими духами Лонкала под покровом темноты снова и снова собирает души для своей армии, набирается сил для новой встречи с братьями. А Палана так и не простивший себя за то, что когда-то попросил Сиционом решить за него сложный вопрос теперь во всём помогает своим братьям стараясь искупить как свой грех, так и грех своего брата близнеца.

– Поэтому и считается, что любой покинувший стены города или посёлка идёт в объятья смерти. И кому из пяти братьев приглянется душа такого смельчака или безумца, некто не решится предположить. Ведь как бы безумно это не звучало, но в королевстве существуют и те, кто борются с порождениями обезумевшего Сиционом и проклятого Лонкала. Войны крепости Амеша расположенной на границе с проклятыми землями, и охраняющие земли королевства от массового вторжения порождений темноты. – Подвёл итог Сорок.

– Поговаривают, что на стражей Амеши даже законы королевства не распространяться. – Не удержался от комментария один из подчинённых Тордиона ехавший недалеко от них.

– С тамошними условиями и не удивительно. Там свои законы и устав, который писан не одно тысячелетие кровью, так что закройся и не позорься умник. Ты себе и представить не сможешь и малую часть того, с чем тамошние стражи сталкиваются постоянно. – Цыкнул на него Тордион, невообразимым образом, оказавшийся тоже рядом на своём силионе.

Примерно ещё через шесть часов после того, как караван вышел на мощеный тракт Тордион скомандовал свернуть на извилистую, но всё ещё мощёную дорогу, уходящую за высокий бревенчатый забор. За забором находилось весьма приземистое здание из цельных брёвен со странными полуовальными и вытянутыми к верху окнами, которые встречались скорее у замков, нежели у таких вот домов. Ещё одной особенностью данного места, которая сразу бросилась в глаза – отсутствие привычного для таких заведений широкого крыльца с перилами. Создавалось впечатление, что это был когда-то обычный жилой дом в последствии переоборудованный под трактир.

Часть охраны уже спешились и заводили силионов на площадку, расположенную на возвышении сбоку от здания, укрытую под крышей – скосом от постепенно усиливающегося дождя и при этом имеющую весьма маленькие стенки, не закрывающие и половины пространства от пола до крыши этого импровизированного стойла. Тогда как купцы поочерёдно выстраивали вдоль забора свои телеги в две ровные линии и спешили распрячь и отвести заводных куда-то за дом огибая навес с силионами. Благо размер двор позволял вмещать довольно крупный караван при этом не забивая его полностью.

– Синок! Вы всегда останавливаетесь только в корчме? – Спросила Баст у друга, когда телега, на которую он перебрался, стоило только каравану свернуть с основного тракта пошла вровень с повозкой, на которой она сейчас находилась.

– Не в корчмах, а в трактирах. И не всегда, а только когда есть такая возможность. – Ответил Синок, безжалостно дёргая поводья своих заводных.

– Но ведь до этого мы шли практически без остановок?

– А. Вот ты о чём. Просто Азал посоветовал проскочить разбитый тракт быстрее. Говорит там места плохие.

– Он не боится загнать лошадей? – Наблюдая, как пара прошедших перед ними повозок встают в ряд.

– Не переживай ты так. Они ведь заводные, причём смески, им в принципе вредно останавливаться. – Улыбнулся молодой гном.

– Заводные, смески? Вредно останавливаться!?– Баст не смогла сдержать возмущения, когда до неё дошёл смысл сказанного Синоком.

– Ну, я наверно не так выразился. Ведешь ли заводные как ты, наверное, уже знаешь, это такая порода лошадей, причём очень распространённая из-за своей природной силы и выносливости. А эти как ты уже мог заметить в полтора раза меньше обычных ездовых и тяговых, они могут долго путешествовать без остановки, еды и воды если войдут в некое подобие транса. В таком состоянии они инстинктивно выбирают правильную дорогу, поэтому могут путешествовать как под проливным дождем, застилающим всё вокруг или непроглядном тумане, так и в тёмное время. Это у них от родственников ящеров, с которыми в давние времена их скрестили. Правда не помню имя того, кто это сделал.

– Тамрон, от того их ещё и называют Тамронскими смесками. – Подсказал Сорк выпрягая из повозки заводного.

– Да вроде. Помню, мой покойный отец как-то отправился доставить очень важный и срочный груз по тёмному циклу. Так он потом рассказывал, сидит на козлах вокруг нечего не видно, темнота тучи небо ещё застилали, страшно, от любого маленького шороха у дороги вздрагивал, а заводной знай себе, тянет повозку как при свете светил и всё ему нипочём. Пока по этим дорогам до заказчика отец добирался на пол головы посидел, а этой животине, хоть бы что! Отдохнул десять часов в стойле и счастлив. – Ухмыльнулся Синок продолжая свои неуклюжие попытки наконец то поставить телегу ровно.

– А почему им нельзя всё-таки останавливаться часто? – Так и не поняла самого главного Баст.

– Темп сбивается при остановке. Они хоть и хороши в этом, но им нужно весьма приличный промежуток времени для того, чтоб войти в свой транс, или как молодые теперь говорят ритм. Да и после длительного перехода им всегда нужен отдых не менее десяти часов. – Пояснил Азал.

Он с первой попытки поставил свою повозку во второй ряд и сейчас со скепсисом наблюдал, как Синок продолжает мучить бедного тягового, постоянно дёргая поводья то в одну, то в другую сторону. Бедное животное уже заметно нервничать, а телега постоянно уходила то одним, то другим краем вперёд так и норовя встать наискось и выбиться из общего ряда. И это при том, что Синок ставил телегу в первый ряд, когда его старший товарищ и по совместительству учитель сделал это с наскока. Причём втиснулся между стоящими сзади, спереди и с левого бока повозками.

– Зачем тогда Тордион всех подгонял последние шесть часов? – Не поняла Баст.

– Да что с его нытьём, что без него. Всё равно на половину оборота мы здесь остановимся. Слушай паря, дайка мне поводья иначе мы так некогда не укроем телеги. – Высказался Азал, перебираясь на телегу Синока и беря нечастные поводья у молодого и уже порядочно нервничавшего купца.

– А пока заводные будут отдыхать, мы с тобою займёмся паря первой частью нашего уговора. – Ухмыльнулся Тордион, подходя к выстроившимся повозкам.

– Какой? – Не поняла Баст.

– Ну, я вроде как обещался тебя под натаскать. А то, что это за охранник, который даже не знает с какой стороны топор держать?

– Тордион! Я не настолько глуп чтоб не отличить лезвие топора от его рукояти! – Возмутилась Баст.

– Да, да малой. Только ты ещё не забыл, что этим самым топором ещё и по врагу попасть надо при этом, не подставившись под его удар? – Улыбнулся охранник.

– Думаешь, я не смогу попасть? – Баст сразу повелась на умелую провокацию гнома и началась бы их тренировка намного раньше, не вмешайся в их маленький спор Тъзон.

– Не дёргай заводных Тордион, и ты, паря не спеши! Мы все нуждаемся в отдыхе после перехода, занявшего несколько оборотов. Пусть малец нормально поест и поспит, а там и займёшься его тренировкой. – Вступился за Баст Тъзон помогающий возницам поставить откидную крышу над выстроившимися телегами.

– Ладно. В чём-то ты прав. Поесть нормально после такой дороги надо. Но на сон даже не рассчитывай, через полтора часа, если погода ещё сильней не испортится, начнём.

– Хорошо.

– Вот и славненько. Пока можешь пойти перекусить, я присоединюсь к вам, как только закончу свои дела.

Как бы приятно не было ничего не делать, но по своей натуре Баст была весьма активной личностью и долгое сидение в повозке ей уже порядком надоело. Так что весть о скором начале тренировок взбодрило её лучше, чем перспектива, наконец, нормально поесть.

– Бас! Ты там, где застрял?! – Отвлёк от радужных мыслей девушку голос Синока.

За время, что она потратила на препирательства, Синок уже успел добраться до крыльца трактира и сейчас топтался на пороге явно терзаемый противоречивыми желаниями. С одной стороны по его лицу было видно, как сильно молодому гному хотелось по скорее оказаться в тёплом и сухом помещении и скинуть с себя надоевшую плащ-палатку, но с другой, совесть и воспитание не позволяли ему зайти внутрь, не дождавшись своего нового друга, который всё ещё мок пот дождём. Поэтому Бастэт решила больше не задерживаться с хитрым начальником охраны каравана и поспешила к Синоку. В помещение они зашли одновременно, благо дверной проём оказался на удивление широким для такого здания. В него спокойно вместилась троица троллей, не то – что Баст со своими скромными габаритами и не слишком широким для представителя гномьего народа Синоком.

Первое что при входе бросилось в глаза, был весьма интересно обустроенный зал, углублённый на семь локтей. Широкие и массивные деревянные ступени, покрытые лаком, сильно выделялись на фоне нижней части стен, отделанных серым камнем начиная от пола и заканчивая уровнем порога. Тогда как вся верхняя часть помещения и само здание состояло из цельных брёвен. Окна, казавшиеся странными с улицы, оказались размещены под самым потолком и казались весьма высокими за счёт углублённого помещения, пропуская внутрь достаточное количество света. Размещались они друг напротив друга, от чего помещение визуально вытягивалось в длину.

Поскольку сейчас на улице шёл сильный дождь, в помещение не проникало достаточно количество света Тланьи, на стенах, там, где камень переходит в дерево, горели магические факелы, дававшие достаточное количество света, при этом абсолютно не дымящие и не коптящие, что наталкивало на мысль о магическом происхождении данных предметов и явной состоятельность хозяина сумевшего позволить себе такую роскошь. Ведь любые устройство основанные на магии требовало обслуживания в зависимости от интенсивности его использования, от одного раза в год при нечастом использование до еже цикличного при практически постоянной работе. И стоило это обслуживание не дёшево из-за монополизации данных благ аристократами, и военными по указу одного из предшественников нынешнего правителя.

Зал состоял из трёх круглых, огромных столов, размещавшихся в центре, и вместивших бы минимум ещё один такой же караван, как тот с которым сейчас путешествовала Бастэт. Помимо этих громадных столов вдоль стен размещались столы по меньше, но всё той же круглой формы. У больших, как и у малых столов вместо обычных скамей и табуретов стояли изогнутые скамьи, визуально образуя поделённые на четыре части обручи и навевали воспоминания из прошлого.

Бастэт ранее пару раз видела такие скамейки, когда приходила к другу, покинувшему приют намного раньше неё и подавшийся в подмастерья к плотнику, жившему без семьи в квартале мастеров. Тогда она сильно удивилась, зачем так изгибать простую лавку? Но мастер посчитал что какой-то девице это знать необязательно знать, а молодой подмастерье и сам не имел представления для чего это делается. Так что девушка выкинула этот инцидент из головы, и лишь увидев помещение трактира, вспомнила о том давнишнем случае.

Пока Баст завороженно разглядывала зал, успели подойти Тордион с Тъзоном. Из-за ширины ступенек Баст заметила командира охраны и его друга только когда мокрый край плаща, по быстрому накинутого Тъзоном задел её по руке выведя из транс созерцания.

– Эй паря! Долго ещё будишь проход загораживать? – Спросил Тордион, скидывая с плеч мокрый плащ.

– Да будит тебе. Он, небось в гостях у гномов раньше не бывал ни разу. – Усмехнулся Тъзон, отряхивая свой плащ, который надевал только по крайней нужде.

– О-о-о, кого мы видим!? Не Тъзон ли это со товарищами!? Проходи, проходи старый друг! Располагайся, обсохни, отогрейся да откушай. Небось, всю дорогу с гномьих гор только сушёным мясом и питались? Я вас сейчас горяченьким накормлю. Эй, мальцы! Принесите пинту нашим гостям, да подогрейте её как следует!

Навстречу гостям откуда-то сбоку вышел, по-видимому, хозяин трактира, который явно хорошо знал попутчиков девушки. Это был гном не в пример шире Тордиона, и это не в плане большого живота. Весь уже седой и с пересекающим наискось всё лицо шрамом, гном вызывал какой-то внутренний трепет. Светло-голубые глаза выдавали в нём полукровку и излучали внутренний свет. Одет он был весьма просто: добротная рубаха, из-под которой проступали ещё не заплывшие жиром мышцы, широкие красные штаны и короткие чёрные сапоги на шнуровке. Располагающая улыбка на суровом лице сразу подкупила Баст, и у девушки появилось странное желание поведать этому могучему и добродушному гному обо всех своих невзгодах, но она вовремя себя отдёрнула. Голос у хозяина трактира был весьма зычный, как и у всех гномов, отдающийся во всём теле вибрацией подобно эху от каменного обвала.

– Тибору, старый друг! Спасибо за гостеприимство, от тепла да горяченького обеда не откажемся. – Расплылся в ответной улыбке Тъзон, и они с седовласым гномом стали обниматься, да так что было слышно, как кости хрустят.

– Тибору, братишка! Как ты тут поживаешь? – Подхватил инициативу Азал, расплывшись в не менее широкой улыбке, чем его собеседник.

– Спасибо братишка, пока справляюсь потихоньку. А вы как в разгар дождливая здесь оказались? – Ответил Тибору и сжал Азала в приветственных объятьях, а Бастэт испугалась, как бы этот здоровяк не переломил того пополам от полноты радости встречи.

– Да Тъзону в зад Электра ударила до конца цикла попасть в Вертоград, а оттуда с большим караваном до одного из портовых городов добраться. – Ухмыльнулся Тордион, сдавая своего друга со всеми потрохами.

– Тордион, братишка! Прости, не признал тебя без твоего любимого доспеха! – Воскликнул старый гном.

– Ничего. По такой погоде только доспех портить. Пусть он лучше в сумах в сухом месте полежит, дольше потом прослужит. – Отозвался командир охраны.

Только сейчас Баст обратила внимание, что вояка тоже пришёл в плаще, под которым оказалась стёганная, коричневая куртка. А ведь ещё совсем недавно Тордиона не смущала никакая непогода и он мало того, что ехал в своём доспехе но ещё и плащом не пользовался, ссылаясь на его неудобства и то, что при внезапной атаке плащ только помещает замедлив реакцию и в нём очень легко запутаться, а значит и стать отличной мишенью для лучников и арбалетчиков.

– А если кто нападёт? Тогда что делать будишь? Брюхо подставлять? – Усмехнулся трактирщик, провожая гостей до одного из больших столов на который мальчишки помощники разного возраста и расы выставляли кружки и кувшины с нагретой пинтой.

– Скажешь тоже Тибору. Если кто в такую погоду и нападёт, то только на главном тракте. Мы на него только съехали. Да и если, где кто пошаливает, то ты об этом точно хорошо осведомлён и предупредишь. – Улыбнулся Тордион, садясь за один из больших столов.

– А если б наткнулись на засаду до моего трактира?

– Мы с гномьих гор едем, вывернули с разбитой дороги, а от неё до твоего трактира только смертник додумается устроить засаду. – Подчеркнул слова Тордиона Азал.

– Уж больно вы на мой авторитет полагаетесь друзья. Я уже давно завязал.

– Да по тебе и не скажешь, что ты давно не брал в руки секиру. Уверен, ты всё ещё тренируешься втихомолку, да парней своих натаскиваешь. – Заметил глава охраны каравана.

– Эй, молодёжь, тоже давайте рассаживайтесь. В ногах правды нет. – Улыбнулся уже расположившийся за столом Тъзон, когда увидел, что Синок и Бас не решаются присесть рядом.

– А это не сын ли Валка с тобой, друг мой? – Обратил своё внимание на молодого гнома трактирщик.

– Племянник, сын Салта, старшего брата Валка. Отец Синоком нарёк, а сам Валка помер, прям перед самым тёмным циклом. – Вздохнул Тъзон.

– Так до самой смерти семьёй и не обзавёлся, зато племянника хорошо воспитал. – Грустно усмехнулся Азал.

– Сочувствую паря. Но ты смотри дело отца и дядьки своего не загуби. Он его ещё от деда своего унаследовал. – Заметил Тибору.

– Спасибо. Знаю. Отец часто рассказывал историю нашего торгового дома, пока жив был. – Откликнулся Синок, устраиваясь рядом с одним из возниц.

– Ты отцом и Валка звал? – Удивился трактирщик.

– Ну да. Родной то помер, мне и трёх лет не было. Дядька вырастил как родного, за что ему поклон и дорога в шалу.

– Тибору, друг камней моих. Ты почему ко мне на свадебку не приехал? – Возмутился Тъзон.

– Уж прости друг сердечный. Сам знаешь, мне трактир не на кого оставить. Кровиночка моя так и не вернулась.

– Брат. Тебе давно говорили “женись повторно” только ты почему-то и слышать об этом не хочешь. Вот упёрся и хоть реж!

– Да ну тебя Азал. Сдались мне эти бабы. Вон ум меня мальцы шустрые есть. Может, кому из них своё дело оставлю.

– А что случилось с кровиночкой вшей? – Не смог удержаться от вопроса Синок, а Баст поблагодарила духов за развитое гномье любопытство, ведь ей самой было неудобно задавать подобные вопросы малознакомому гному.

– Видишь ли, Синок. Я, Азал и Тибору являемся хоть и дальними, но родственниками. Пути мы все выбрали хоть и разные, но вместе росли и дружили с малых лет. Тибору раньше всех покинул дом и стал наёмником, потом женился на одной гномки из города и открыл это место. У них была дочь. Да только комочка пошла в эльфийскую бабку, такая же тонкая, звонкая, при этом имела гномью косу до пояса да аппетитные формы в нужных местах. Ростком была не высока, да только любой стропиле фору даст. Все вот наглядеться не могли, а девки ей ух как завидовали! Спокойная девчуля была, не взбалмошная, но цену себе знала, задом не крутила. Только на свою беду привлекла внимание знатного лэра. Тот всё приставал к ней, когда здесь останавливался пару лет подряд. Да только что Тибору, что его жена покойница, духи её душеньку убереги, спуску не давали этому хаму. Жена Тибору была единственной дочерью гномьего посла из высокогорья. Так что пока она была жива, дочу их никто не смел трогать. Но в один год по всему королевству распространилась какая-то болезнь, унёсшая много жизней в объятья Талана и Палана. – Вздохнул Тордион.

– Моя кровиночка тоже тогда заболела, а этот аристократишка пообещал её спасти! Жену к тому времени я уже схоронил. Кровиночка была единственным моим счастьем, и за возможность её спасти я готов был на всё. Вот старый дурак и подписал бумажулю, которую мне этот сын рвара подсунул не глядя, а он забрал кровиночку с собой чтоб, стало быть, вылечить… – После этих слов могучий гном замолчал, и некто из его родственников не решился продолжить за него, но потом нашёл в себе силы продолжить. – Примерно через пол цикла вернулась она живая да здоровая. Только молчаливая стала, неулыбчивая. Я то, дурак, думал, что она по мамке тоскует вот и не донимал лишний раз расспросами, не дёргал. К середине тёмного цикла у неё живот расти начал, мне б чего заподозрить да из головы не шла та проклятая бумаженция. – Трактирщик ещё в начале рассказа Тордиона захлюпавший носом смахнул со щеки слезу, а эстафету рассказа подхватил Тъзон.

– А как Тлань начала вставать, аристократишка объявился снова. Начел требовать, чтобы Тибору вернул ему какую-то его собственность, которую гном якобы у себя скрывает. Я как увидел ту злополучную бумаженцию, так сам был готов этого лэра порвать на части! Оказалось, что та бумажка, которую Тибору так неосмотрительно подмахнул, была весьма хитро составленным контрактом, по которому лэр обязуется спасти девушку от смертельно опасной болезни, в то время как та становиться его должницей.

– Должницей?! Да он её силой брал! Она мне как рассказала пока Тордион и Тъзон с аристократишкой общались, что этот рой с ней делал! Так я не стерпел и пошёл, хорошенько прописал по этой знатной морде!

– И за это тебя его охрана чуть на лоскуты не порезала. Хорошо, что к тому моменту мы уже у тебя гостили, так как направлялись из человеческой столицы обратно в горы, да только заторговались и до темноты не поспели. Вот и пережидали здесь пока дорога по безопасней будет, да светило под свою охрану возьмёт. – Поспешил вмешаться в рассказ распаляющегося трактирщика Тъзон.

– Тогда-то я этот шрам и заработал. А Тъзон с Тордионом, тогда как узнали, что на самом деле с девчушкой приключилось, пообещали её с собой в родные горы взять да за хорошего гнома выдать. – Снова всплакнул Тибору.

Мы тогда и поспешили убраться отсюда по скорее, пока этого лэра, с носом, сломанным, к местной знахарке водили. Удар у Тибору всегда был хороший, а тут ещё и в запале схлопотал, так что ничего удивительного. Только сильно далеко уйти нам не удалось. Догнали нас люди этого проклятого лэра. Аккурат на той разбитой дороге, где мы Баса подобрали, только чуть поближе отсюда. Тогда у меня в подчинение вдвое меньше гномов было чем сейчас. Людей задержали ценой нескольких наших, но, похоже, не всех. Когда опомнились, дочки Тибору уже негде не было. Ну, я и рванул в обратную сторону по конским следам. Благо ящеры по таким дорогам куда шустрее обычных коней передвигаются. Как увидел их впереди так сразу с ходу и влетел в них словно голодный рыс в скотник, снова бой закипел. Подцапали мы тогда друг – дуга знатно, но силы были не равны. Гномов то у меня с собой взято не было, оставил рядом с караваном, всё-таки мы его охранять должны вот и не смог прихватить. Пока дрался смог заметить, что девушки с ними нет. А раз её нет – то и мне с ними больше делать было нечего. Пришиб парочку из них, так сказать в назидание и воротился к остальным. Мы потом ещё долго прочёсывали всё окрест того места. На полторы недели застряли, да следов её так никаких и не нашли. – Закончил рассказ Тордион, и основательно приложился к кувшину, не утруждая себя переливанием его содержимого в кружку.

– Брат не кори себя. По крайней мере, мы знаем, что она не у этого лэра осталась. Иначе б он не присылал своих охранников да посыльных ко мне с угрозами да требованьями. Сам то, после того как ему несколько раз мои ребята подпруги резали да одёжку портили больше не появляется. Бояться. – Высказался Тибору.

– И правильно делает. – Буркнул один из парнишек подавальщиков, выставляя на стол очередной кувшин с горячительным напитком и как раз подоспевшее ко времени мясо.

Паренёк был явно смеской с примесью крови ипостатых. Другого объяснения его ловким и бесшумным движениям Баст не нашла. В трактирах Адом-лили тоже подрабатывали шустрые парнишки, но с ребятами Тибору им было явно не тягаться.

– Была б у него возможностей поболи было, давно упёк бы меня за решётку да дело моё разорил. Но тут родственники жены вступились, да и наш подгорный правитель ультиматум человеческим аристократишкам выставил, вот теперь и пакостят, как могут. То проверки сомнительные после пожаров появляться, то ещё чего придумают. Правда мы всегда ставим им рваров коготь и возвращаются они обратно восвояси. – Уже более бодро провозгласил Тибору и тоже основательно приложился к кувшину.

За время рассказа Баст не проронила ни слова. Она искренне сочувствовала бедной гномочке попавшей в такую ужасную ситуацию. Погрузившись в свои невесёлые мысли, девушка не сразу поняла, что ей так настойчиво подливает в кружку Синок. То, что она сейчас пила оказалось тем самым хмельным напитком из семян разных злаков, его иногда подавали в трактирах по праздникам и в Ардом-лили. Стоил он весьма и весьма недёшево, так как варить его умели только гномы и делились напитком весьма неохотно. Считается, что, если гном угощает кого-то этим напитком, это считается большой честью и признанием в крепкой дружбе, считай, побратимости.

– Синок, ты не разоришься? – Спросила Баст.

– Так это всего лишь пинта. И с чего ты взял, что я разорюсь?

– Так ведь она дорогая!

– Если у кого покупать, то да. А так. – Махнул рукой молодой торговец.

– Ты Бас давай голову себе не забивай, а лучше ешь да пей побольше. Впереди, если не забыл, тебя ещё тренировка ждёт. – Усмехнулся Тордион.

– А что это вас в такое неудачное время по нашим дорогам понесло? – Снова взялся расспрашивать Тибору.

Казалось, этот вопрос никак ни давал ему покоя. Гном явно хотел спросить ещё что-то, но мельком покосившись на сидевшую рядом с Синоком Баст промолчал и снова испытующе уставился на братьев.

– Да говорю же, к концу Быстрой Тали хотели добраться до Вертограда, а оттуда до портового города с большим караваном. Думаю, в Немал пойдём. – Высказал свои соображения Тъзон

– Ух. Не советовал бы я тебе друг в пиратский порт идти. Там сейчас совсем странное твориться. Ройево отребья совсем страх потеряли, уже в городе чуть ли не в открытую хозяйничают. Купцы да наемники, которые там недавно бывали, поговаривают, что большая часть стражи вместе с этими разбойниками. Так что если в порт собираешься, то лучше иди сразу в Дарун.

– Великий Сузар! До чего дожили! Уж и те, кто народ должен защищать сам его и грабит! – Всплеснул руками Азал, разбрызгав по столу жир с толстого птичьего окорока, который он так старательно обгладывал до слов Тибору.

– И не говори брат. – Вздохнул трактирщик.

– Значит, в то направление всё равно не один нормальный караван не пойдет, раз такие слухи аж досюда докатились. – Подытожил Тъзон.

– Прости Тордион, что отвлекаю от твоей любимой пинты, но недавно ты сказал, что по дороге подобрал Баса. Это кто и главное где в такую-то пору? – Спросил Тибору.

– Да вот этот седовласый парень и есть Бас. Мы его подобрали в двадцати семи часах от Ардом-лили. Там как раз небольшой подлесок вплотную подступает к дороге, мы в нём остановились, чтобы переждать сильный дождь, а он на одном из деревьев сидел. Толи спал там, толи скрывался, я так и не понял.

Только после слов Тордиона Баст сообразила, что краска, которой она так старательно выкрашивала свою шевелюру, полностью сошла из-за дождя. Ещё во время покупки разноцветных красителей её предупреждали насчёт их недолговечности, и как плачевно они влияют на более дорогие краски, делая их менее стойкими.

– А его караван, где был?

– Не поверишь. Один он там был, совсем. Вдобавок ко всему оказался пешим. Я поначалу сам подумал, что он засланный, только на протяжении всего того времени что мы с ним путешествуем, пока ничего такого не происходило.

– Может его подельники дальше? – Хитро прищурился Тибору, и теперь Баст видела его явное сходство с Тордионом.

– Невыгодно этим лисцымам помойным так далеко от места своей засады отправлять соглядатая. Да и на что они в таком случае надеялись, оставляя пацана на разбитой дороге?

Высказывания Тибору и Тордиона сильно задели самолюбие Баст. Она как-то не привыкла, что кто-то в открытую обсуждал её сидя прямо напротив и подозревая в сговоре с разбойниками, при этом словно не замечая при этом её саму. А ведь могли бы хоть из чистой вежливости у неё поинтересоваться. Вот и не удержала язык за зубами.

– Я уже говорил и Тордиону и всем остальным, но, если надо могу ещё раз повторить и заодно нормально представиться. Меня зовут Бас, вырос в приюте, расположенном в поместье Ратиль, что находится около предгорья в городе Ардом-лили. В данный момент я слегка отклонился от курса, приняв предложения Тордиона и Тъзона о путешествии с их караваном в Вертоград. А оттуда направлюсь на место распределения в город Крону на службу в рядах тамошних стражей.

– Эк тебя как далеко от дома послали. Что в Ардом-лили уже и стражники не нужны, не говоря уже о стражах?

– Да, скорее всего паренька просто сослали с глаз долой. Он ведь не владеет никаким из видов оружия, представляешь? – Усмехнулся Тордион.

– А вот и не правда! У меня неплохо, получается, метать ножи и стрелять из лука. – Обиделась на такое заявление Баст.

За всё то время что они вместе путешествовали, ей не представилось ни одной возможности показать свои навыки и то, что её способности судят за глаза, очень сильно нервировало. Только, похоже, всех остальных лишь позабивала её реакция на слова гнома.

– Ничего, скоро мы увидим, из чего ты сделан. – Успокоил её Тордион.

– Тордион не издевайся над ребёнком. – Пожурил его Тибору.

– Ага. Этот ребёнок отправился в самый разгар быстрой тали через пол королевства без каравана, или каких-либо навыков самозащиты. Повезло, что не помер за те обороты, что шатался в одиночку. – Возразил Тордион.

– Здесь ты прав Тор. Духи любят смельчаков, но чаще всего они попадают в лапы к Лонкала или Палана.

– Электра вас подери, где я вам в самый сезон дождей в предгорье найду караван!? И вообще я не уверен, что прошло больше одного оборота после моего отбытия из Ардом-лили. Вообще то, в тот оборот караван в Гномьи горы из города отправился. – Возмутилась окончательно выведенная из себя Баст.

– А ты тогда вместе с кем сейчас путешествуешь, если не с караваном? – Подколол её Тибору и в ответ на его заявления в зале поднялся безудержный смех.

Что трое торговцев, что их охрана и возницы по достоинству оценили юмор. Даже мальчишки подавальщики не стеснялись в открытую виселица.

– Откуда мне было знать, что кто-то тоже в такую пору по бездорожью пойдёт?

– Ну тут ты прав. Мы сами не знали, что так попадём. А караван, о котором ты говорил, нам встретился в одиннадцати часах пути от города. Было ещё странно, что братья даже не остановились поболтать. – Припомнил Тъзон.

– Ну капитан их охраны что-то буркнул, но даже я ничего не разобрал. – Сознался в своей невнимательности Тордион, утирая выступившие от смеха слёзы.

– Это что-то новенькое для тебя брат. – Удивился трактирщик.

– Ну это нас никак не касалось, вот и не обратил. А было б какая опасность они б в любом случае нас предупредили. – Обозначил свою точку зрения Тордион.

Получается, если учитывать недолгую остановку в городе и последующий путь, не особо – то ты, паря и спешил. – Усмехнулся Азал.

– Не скажи. Я до того подлеска негде не тормозил, а деревушки проскакивал.

– Ну ты и торопыга. – Развеселился Сорк сидевший недалеко от них и вовсю налегая на выпивку.

На столь здравое замечание девушке попросту было нечем ответить, а вокруг продолжал греметь безудержный смех десятков гномов, вызванный метким замечание Тибору.

Спустя час Баст обратила внимание, что Тордион уже какое-то время не участвует в оживлённой гномьей дискуссии, а задумчиво смотрит на окно, за которым сейчас виднелось слабое голубое свечение, перекрытое плотным потокам небесной воды.

– О чём задумался Тордион? – Заметил его состояние и Тибору внимательно наблюдавший всё это время за Баст.

– Темно что-то. Словно тёмный цикл вернулся.

– И не говори, погода совсем испортилась. Раньше дождевая стена приходила пару раз за Быструю Таль. Немного похозяйничает и уйдёт. В этом году уже в третий раз нагрянула, если так и дальше пойдет, мои стоковые каналы перестанут справляться, и мы точно поплывём. – Вздохнул трактирщик.

– Ладно. Сиди, не сиди, дело само не сделается. – Высказался Тордион, вставая из-за стола.

– Ты куда это собрался в такую погоду? – Удивился Тъзон.

– Выполнять свою часть уговора. Бас, пошли. Нечего рассиживаться, раз уже наелся.

– Тордион. Тебя что Электра кусает сейчас этим заняться? Успеешь с ним ещё позаниматься, пусть дождь ещё поутихнет. – Начал не на шутку беспокоиться Тибору.

– Тор, Тибору прав. Куда вы в такую погоду тренироваться? Обожди немного. – Поддержал старого друга Тъзон.

– Паря ты идёшь? – Не обращая больше никакого внимания на увещевания других, Тордион направился к выходу из трактира.

Как бы не был противен надоевший за последнее время дождь, но Баст была рада наконец таки приступить к обещанным тренировкам. Поднимаясь по лестнице, Баст решила, во что бы то ни стало справиться с этим испытанием и во всём превзойти ожидания гнома. Поэтому она по привычке стала искать плюсы в сложившейся ситуации. К тому времени как они оказались на улице у Баст бала весомая куча аргументов за то, чтобы начать тренировку и показать этому гному чего она стоит. И надоедливая вода, льющаяся с неба не переставая, уже никак не могла повлиять на азарт, охвативший девушку к тому моменту.

Выйдя на улицу без куртки под стену дождя, одежда мгновенно промокла и стала липнуть к телу. Поэтому пока Тордион ходил до одной из повозок за тренировочным оружием, Баст недолго думая стянула из стоявшей ближе всего к трактиру повозки кожаную безрукавку, оказавшуюся, впоследствии, немного великоватой в талии и узкой в груди. При этом отлично скрыв все особенности женской фигуры, что являлось в данной ситуации неоспоримым преимуществом.

– О! Смотрю, решил взять кожаную броню сразу, молодец. Только учти, что её стоимость, как и стоимость оружия с тебя будут стребованы. Всё-таки Азал вёз их на продажу.

– Извини. Ты ведь знаешь, что у меня не так много с собой денег. – Извинилась Баст, принимая из рук Тордиона массивный топор с непривычно длинной рукояткой.

– Ничего. Это и так с самого начала было ясно. Ты вообще то правильно сделал, что выбрал кожаную экипировку без рукавов. Сейчас в твои обязанности входит научиться сражаться правильно. Держать удар. А для этого покажи-ка мне, как ты можешь управляться с боевым топором.

Сказав это, Тордион встал в защитную стойку. Взяв топор двумя руками, разместив хват таким образом, что одна рука оказалась практически вплотную к рубящей части топора, но при этом всё же не касалась его, а другая на противоположном конце рукояти, немного не доходя до конца. Стойка у гнома тоже была непривычная для Баст. Тордион сильно присел с топором, сгибая ноги в коленях, и на полусогнутых руках выставил оружие перед собой, тем самым установив его на уровне колен девушки, чем сильно усложнил ей задачу.

Живя в Ардом-лили, Бастэт часто наблюдала за тренировкой стражников, и даже выучила их основные стойки, одной из которых являлась как раз-таки защитная. Ведущая нога чуть выставлена вперёд, вторая находится позади и в стороне, обе чуть согнуты в коленях. Стопа задней ноги стоит под углом в семьдесят градусов для большой манёвренности, при этом сам корпус практически не наклонён в какую-либо сторону. В этом плане защитная стойка гнома тоже отличалась. Корпус слегка наклонён вперёд и ноги расставлены на ширине плеч, что на взгляд Баст сильно уменьшала его манёвренность. Не получив никаких советов по поводу атаки, девушка попробовала вложить всю силу в один единственный рубящий удар, рассчитывая за счёт преимущества в росте и силы инерции пробить защиту противника.

Как только топор Бастэт встретился с обитой железом рукоятью топора оппонента, гном ещё больше присел, и слегка отклонившись назад, одним отработанным движением оттолкнул опускающееся на него оружие, слегка задрав топорище, гася тем самым часть инерции и позволяя лезвию чужого оружия проскользнуть по рукоятки. Срикошетивший топор Баст, получивший ещё большее ускорение от последующего встречного толчка утянул девушку за собой. Заставляя весьма лёгкое тело подняться в воздух и приземлиться на спину проехав по раскисшей от долгого дождя земле. Перекувырнувшись через голову несколько раз и завершив своё путешествие столкновением многострадальной спины с воротами, Баст наконец остановилась. От такого нехитрого силового воздействия ворота, оставленные слегка приоткрытыми кем-то из каравана, с оглушительным хлопком закрылись, образовав обширное закрытое пространство вокруг трактира и не давая скапливающейся дождевой воле уходить быстрее, чем она проливалась с неба.

– Бас! Ты что, решил заняться рубкой дров? – Возмутился Тордион.

– Ты сам сказал атаковать! – Возмутилась начинающая воительница, потирая ушибленную спину и поднимаясь с земли.

– Не ты, а вы. Сейчас ты мой ученик и будь любезен соблюдать дисциплину и ещё. Тебе голова для чего нужна?

– Но… – Попыталась возмутиться Баст, но её попросту перебили.

– Так, понятно. Запомни, главное в сражении – это обмануть противника. Никогда не иди напролом иначе помрёшь раньше, чем маму вспомнишь.

– Но мне надо всего лишь победить. И как я это сделаю, не имеет никакого значения. – Недовольно буркнула девушка себе под нос, но гном её услышал.

– Сейчас с твоим то уровнем, и заикаться не стоит о победе. В нынешнем состоянии тебя, и пятилетний гном одолеть сможет. Так что единственный способ для тебя не помереть в первой же стычке, это обмануть противника. И поэтому давай ещё раз. Нападай!

Разозлившись от слов гнома, Баст попыталась напасть на него с разгона. В этот раз Тордион не стал принимать удар на топорище, а чуть развернул корпус, уходя из-под атаки, и пропустив противницу мимо себя, предавая ускорения пронёсшемуся мимо телу ударом боковой стороной топора чуть пониже спины. В результате Баст и так потерявшая равновесие после неудачной атаки всё-таки свалилась в образовавшуюся под ногами лужу и наглоталась грязной воды. Это стало последней каплей в чаше её терпения. Больше не задумываясь ни о способах атаки, ни о месте их нанесения, она стала беспорядочно размахивать топором, стараясь хотя бы слегка зацепить противника. Вот только Тордион в силу своей подготовки и немалого боевого опыта с лёгкостью уклонялся и парировал все её атаки. Спустя три такта гному надоела глухая оборона, и он стал обозначать места ударов, используя обух и рукоять своего оружия.

Теперь за неосторожное раскрытие во время атаки Баст получала по незащищённым частям тела. При сильном замахе, Тордион бил в живот или в грудную клетку чаще всего обозначая не рубящий, а колющий удар, концом рукояти топора, заставляя девушку невольно сгибаться пополам после каждой такой пропущенной ответочки. И пока она пыталась восстановить дыхание, гном не стеснялся, обозначал рубящий удар обухом по шее. Хотя Тордион и сдерживался во время нанесения ударов, если бы не кожаная безрукавка с высоким воротником, каждый такой удар отправлял Баст в мир сладких снов. Но из-за смягчения удара перед глазами мелькали лишь цветные пятна, а в ушах поднимался нестерпимый перезвон множества колоколов, заглушая едкие комментарии тренера.

– А говорил, что на что-то да способен. Да восьмилетний ребёнок с этой задачей справился бы лучше, чем ты сейчас. – Глумился гном.

При неудачном проходе, от которого Тордион уварачивался с лёгкостью, она чаще всего получала обидный, но ощутимый пинок обухом топора. Если ей удавалось при этом устоять на ногах и развернуться для последующей атаки всегда случалось одно из двух. Либо тренер ловил её топор на рукоять и отправлял в очередной полёт, либо снова уклонялся, но теперь от удара плашмя страдала не пятая точка, а спина и закономерно Баст оказывалась всё в той же грязи.

– Пошустрей. Ты там решил прилечь поспать?

Постепенно просто сильный дождь снова перерос в сплошную водную стену, закрыв весь обзор. Гном превратился в слабо различимый силуэт даже на близкой дистанции. Тут-то девушка и ощутила всю разницу в их способностях. Атакующая и защищающаяся сторона теперь полностью поменялись местами. Теперь любая попытка атаковать противника заканчивалась для Баст падением в мутную воду, которой за прошедшее время набралось уже достаточно, чтобы во дворе не осталось ни одного незаполненного водой участка земли. В какой-то момент Баст неудачно парировала атаку Тордиона, и осталась без оружия, но сдаваться категорически отказалась и последующие двенадцать тактов старалась справиться и без него, благо из-за плохой видимости тренер не заметил потери оружия, ну или не предал этому большое значение. Ещё одним ощутимым преимуществом от усилившегося дождя стало отсутствие так сильно раздражающих комментариев после каждой неудачной атаки или защиты, это так же позволило Баст худо-бедно начать отслеживать время.

По истечению данного времени гному, похоже, надоела медлительность оппонента, и он ускорился. Теперь Баст не оставалось ничего другого кроме как уворачиваться от внезапных атак, прилетавших сквозь стену воды с разных сторон без какого-либо предупреждения. К этому моменту дождевые струи уже ощутимо гнули девушку к земле.

За время тренировки Баст заработала больше синяков и ссадин чем за всю свою жизнь. Тело немилосердно болело, мышцы то и дело напоминали, что к таким издевательствам они не приучены, но всё это меркло на фоне того стыда и обиды что раздирали её душу. Несмотря на всю свою браваду Баст так и не смогла ни разу зацепить гнома за всё время их спарринга, не то, что оружием, но даже кулаком или нагой несмотря на все её старания. Поэтому сдаться сейчас для неё было равносильно признанию поражения, и она продолжала уже на одном упрямстве противостоять как Тордиону, так и дождю.

Увидев справа силуэт Тордиона, Баст решила воспользоваться методом своего нынешнего наставника, а не бездумно скакать от него повсюду и попыталась уклониться от атаки. Вот только и здесь её ждало большое разочарование, ей банально не хватало ловкости и координации! Из-за скопившейся дождевой воды было совсем невидно куда наступать, и Баст то и дело проваливалась в небольшие ямки, спотыкалась об различные бугорки и скользила на покрытых водой и грязью камнях, которыми была вымощена дорога к трактиру, тогда как гном с лёгкостью перемещался рядом, словно, не замечая ничего подобного.

При очередном падении Баст сильно ударилась коленом обо что-то под водой, и так как Тордион не спешил атаковать, девушка решила проверить, обо что она так сильно приложилась. Этим нехорошим предметом оказался обронённый ею ранее топор! Выловив оружие из воды, Баст вовремя успела поставить блок на идущий прямо на неё топор наставника, но из-за того, что она так и не успела подняться на ноги или ещё как-либо утвердиться, эта атаки заставила её саму уйти под воду с головой.

Вынырнув из мутной воды и встав на ноги, Баст заметила, что давившие всё это время на плечи потоки ослабли, и стоящий на небольшом расстоянии гном виден если не совсем чётко, то хотя бы теперь было понятно, где он находиться. К тому времени вода уже была ей где-то до середины икры, и по прикидкам гном должен был сейчас находиться покалено вводе, только это никак не сказалось ни на его манёвренности не на силе атаки, что он и продемонстрировал только что притопив девушку своей невероятно тяжёлой атакой.

– Так! Если ты уже достаточно налетался, давай приступим к самой тренировке! – Перекрывая шум дождя, и плеск воды под ногами объявил Тордион.

– А что тогда это было сейчас?! – Зашипела от обиды Баст, при этом не спеша подходить к своему тренеру.

К большому сожалению, за всё то время что они занимались, как выяснилось непонятно чем, ей так и не удалось ничего ему сделать не то, что достойно принять его атаку. Зато вдоволь наглотаться грязной воды вперемешку с поднятым со дна песком и ещё незнамо чем это было в избытке. Тело болело так словно по нему целый оборот повозки катали, а о моральном состоянии лучше и не упоминать. Да ещё проклятая вода совершенно не хотела уходить и только набиралась, затрудняя передвижение по двору, исключительно, почему-то только ей. Сейчас уровень воды доходил Баст практически до колен, хотя всего пол такта назад её было в разы меньше. Тордион же стоял в ней уже чуть ли не по самый зад, при этом всё так же не испытывая никакого явного дискомфорта.

– Мне надо было узнать, с кем предстоит работать. И должен заметить всё это очень прискорбное зрелище! – Прокричал Тордион.

– Так всё это время ты просто издевался надо мной! – Взорвалась Баст.

– Не издевался, а смотрел, на что ты способен! – Тоже начал заводиться Тордион.

– И как, насмотрелся!?

– Не распускай здесь сопли! Ты вроде уже не мелкий пацан, чтобы цепляется за мамкину юбку! А всё туда же. У тебя хорошая выносливость, ты упорный, хотя точнее будет сказать упёртый. На твоём месте многие запросили бы пощады ещё на первых трёх, пяти тактах, а кто по настойчивее, продержались максиму восемь тактов. Ты первый кто продержался столько времени. Это очень хороший показатель, учитывая, что ты совсем нетренированный салага. Но, к сожалению, на этом твои положительные качества и заканчиваются. Ты абсолютно не умеешь пользоваться своим телом и головой, что уж говорить о каком-либо оружие. У тебя отвратительная скорость реакции. Пока ты сообразишь тебя десять раз можно убить! Полностью отсутствует тактическое и стратегическое мышление. При этом нет ни капли воображения. Прёшь, как заводной напролом. И вот скажи ты мне, как при таких результатах ты собираешься служить в Кроне под командованием одного из лучших солдат и тем более командиров королевства!

– Ты так говоришь, будто сам родился с топором в руках! Всего можно достичь, если не сдаваться на полпути и вообще. Ведь сам сказал это только начало! – Выпалила девушка, услышав в свой адрес столько нелестных комментариев и только ещё больше разозлившись.

– Ах да, совсем забыл! Ты ведь ситуацию даже приблизительно оценивать не умеешь. – Продолжал глумиться гном, пропуская все высказывания оппонента мимо ушей.

– Гр-р-р! Я тебе докажу, что у меня всё хорошо, как с воображением, так и с оценкой ситуации. – Больше не в силах сдерживать накопившуюся злость Баст со всей силы запустила недавно подобранным топором в Тордиона.

Гном присел, пропуская снаряд над головой. Из-за чего он ушёл в воду по грудь, а Баст воспользовавшись тем, что противник, по её мнению, никак не сможет быстро среагировать, стрелой бросилась на него пытаясь ухватить Тордиона за одежду и окончательно утащить того под воду. Только, к её большому сожалению Тордион сумел быстро сориентироваться и отпрыгнул назад из сидячего положения, что привело к закономерному результату, Баст снова оказалась под водой при неудачном приземлении, так и не достав противника.

Осознание того, что этот бросок топора мог стоить Тордиону жизни накрыло Баст так же стремительно, как и сомкнувшаяся над головой мутная вода. Ведь, как бы не раздражал её этот гном, он всё ещё остаётся командиром охраны каравана и не его подчинённые ни купцы ей не простят, если она случайно убьёт его. А тем временем гном продолжал тыкать в неё раскалённой кочергой.

– И такое громкое заявление мне делает тот, кто додумался отправиться, считай на другой конец королевства в самый сезон дождей в одиночку. Не имея при этом ни малейшего представления о том, как себя защитить! – По мере тирады голос гнома становился всё громче, но Баст уже начала отходить и теперь его слова не вызывали в ней такую бурю эмоций как раньше.

– Извини. – Сказала Баст, поднявшись на ноги и отплёвываясь от набравшейся в рот воды и грязи.

Благодаря тому, что дождь из сплошной стены постепенно стал просто сильным, теперь можно было не кричать, чем и воспользовалась Баст. Ей было стыдно за свой срыв и истерику, поэтому она не поднимала глаз на тренера до тех пор, пока не услышала следующую его реплику.

– А вот идея с броском топора и последующей атакой была интересной, может ты и не так уж безнадежен, как мне показалось поначалу.

На лице вечно хмурящегося гнома играла довольная улыбка. Заметив, наконец, что Баст на него смотрит, Тордион неожиданно ей подмигнул, чем сразу вогнал в ступор.

– Ну что, продолжим? – Спросил сияющий от радости точно начищенный золотой гном.

– А может чуть по позже? Немного обсохнем и передохнём пока? – Спросила Баст.

Такое кардинальное изменение в поведении гнома выбило девушку из колеи, и она сама не заметила, как высказала то, о чём думает на данный момент. Хотя ещё пол такта назад она даже под страхом смерти не произнесла это. Всё тело к этому времени промёрзло, а каждое движение представляло настоящую пытку.

– Прости приятель, но в ближайшее время нам с тобой обсохнуть, явно не светит. Вишь сколько воды?

– Постой, а трактир не затопит? Там же помещения ниже уровня земли. – Всполошилась Баст, нервно оглядываясь на само здание.

– Поздновато ты что-то спохватился насчёт этого друг мой. Не боись. Дверь таверны весьма практичная. С внутренней стороны она обита кожей в несколько слоёв, а с внешней обделано коронской древесиной. Коронское дерево, чтоб ты знал, произрастает на южном побережье и имеет весьма интересные качества, оно само по себе выглядит как кустарник переросток, но стоит на древесину попасть влаге, как она тут же разбухает и растягивает свою тонкую кару, словно мышцы кожу. В результате после сезонов дождей на месте кустарника находятся толстоствольные деревья, их то и используют для обивки. В обычное время они выглядят как сетчатый узор, но, когда всё заливает, как сейчас, они закупориваю все щели надёжней любой смолы. Так что вода внутрь точно не попадёт, если только ты сам не додумаешься попытаться открыто дверь. Тогда точно все там потонут и Тибору нам с тобой головы по отрывает. – Попытался успокоить ученика Тордион.

– Тогда что нам делать до того, как вся эта вода уйдёт? И почему её здесь так много скопилось, ведь Тибору вроде упоминал про какие-то стоки. – Удивилась Баст.

– Скорее всего, это произошло из-за того, что в этом году осадков куда больше чем обычно. Наверно каналы засорились, а мы ещё и ворота с тобой ненароком закрыли, сделав пространство замкнутым.

– Так давай откроем. – Предложила Баст.

– Ты чем меня слушал, ушами или пятками? Хотя. Видишь ли, мы гномы весьма предусмотрительный народ и Тибору как бы он не отнекивался, не является исключением из правил. Ещё несколько лет назад, когда жена его была жива, я лично привозил ему две телеги коронской древесины и сильно сомневался, что она вся пошла исключительно на дверь. Благодаря тебе, зато, понял, куда он её ещё использовал. – Увидев недоумение на лице Баст Тордион лишь вздохнул. – Да на забор он его пустил, точнее на калитку и ворота, поэтому мы с тобой и вдвоём её не откроем теперь.

– Но дверь в трактир мы можем открыть? – Спросила девушка, окончательно потеряв нить рассуждения.

– Да. В трактир теоретически мы можем войти, и то я не совсем в этом уверен, да и проверять сейчас меня как-то не тянет. Не хочу создавать проблемы своему старому приятелю. А вот калитку мы точно не откроем. В отличие от двери она не только обита коронской древесиной, но и по большей части состоит из неё. А эта древесина, мало того, что хорошо всё закупоривает так и весу добавляет немалого, почему её и на кораблях и используют разве только для экстренного ремонта, а не как основной материал, даже отделочный работы, а то так и на дно уйти недолго от перегруза.

– Ну, тогда давай хоть под навес для силионов спрячемся и переждём, пока всё не стихнет, и вода не уйдёт. – Снова попробовала прощупать почву Баст и снова напоролась на виденную ранее хитрую улыбку.

– Не, не вариант. Мы и так все промокли насквозь и если сядем, то не только не обсохнем, но ещё, чего доброго, простуду подхватим. Так что давай ка я тебе теперь покажу пару приемчиков, и мы их отработаем. А там глядишь, дождь утихнет, и вода уйдёт. – Смотря на это хитрое выражение лица Баст в который раз задалась вопросом, где же она мгла раньше её видеть и снова память упорно отказывалась отвечать.

– Ладно. Только мне нужно оружие.

– Так ищи его. Я что ли за тебя должен это делать? Или ты рассчитывал, что я дам тебе ещё один топор? – спросил Тордион.

– Ладно, ладно. Ищу я его уже, ищу. – Проворчала Бас, направляясь к тому месту, куда теоретически приземлился её топор. – Кстати Тордион.

– Да-а. – Протянул гном, с нескрываемым любопытством наблюдая, как Баст рыскает по дну образовавшегося мелкого прудика некогда бывшим двором.

– Ты сказал, что я долго продержался. Ты что засекал время?

– Конечно.

– И?

– А сам не можешь? – Снова начал глумиться тренер.

– Я как-то на другом был сосредоточен. – Решила схитрить девушка.

– Ну да.

– Тордион!

– Я тебе вроде уже говорил про субординацию?

– Тренер. – Порычала Баст с силой сжав челюсть, чтоб ненароком не добавить пару ласковых и попутно не забрать воды в рот.

– Привыкай к субординации паря. В армии тебе таких поблажек никто давать не будить. А насчёт времени, без двенадцати тактов час. – Просиял Тордион, будто это время было его личной заслугой.

Баст чуть не взвыла. Она то думала, прошло как минимум пара часов, а на самом деле не прошло и часа с начала издевательств названых Тордионом разминкой!

С заданием по поиску оружия девушка провозилась гораздо дольше, чем рассчитывала. И когда она наконец-то нашла его, Тордион уже успел забраться на одну из телег расположенную чуть в стороне от основного здания, и оттуда начал давать указания, попутно показывая и рассказывая, как правильно обращаться с топором.

Объяснил, как правильно держать оружие и размещать хват. Как работать ногами и куда лучше двигаться в той или иной ситуации. Объяснил основные ошибки, которые совершала Баст за время их пробного спарринга.

– Ты, паря должен был не нестись на меня сломя голову при нулевой видимости, а подождать момента и контр атаковать. – Объяснял наставник.

– Как я тебе… вам это сделаю, если едва-едва уваривался от атак?

– Но ты ведь ходил в наступление? – Ухмыльнулся гном. – Не боись. Эта частая ошибка новичков, вот попрактикуешься, годик, другой может, и сам избавишься от этой дурной привычки.

– Как-то уж больно вы оптимистично, наставник, настроены. От привычек избавляются неделями, или циклами. А у вас годами. – Не преминула ответить сарказмом на сарказм девушка.

На это заявление наставник только вновь ухмыльнулся, а затем заставил девушку повторять всё, что он только что показал и объяснил огромное количество раз с проговариванием последовательности действий.

Поначалу у Баст всё получалось хоть криво, косо, но сносно. Только усталость всё равно постепенно накапливалась и давала о себе знать. К тому времени как дождь, наконец, стих, и вода начала постепенно убывать, Баст уже перестала ощущать своё тело. Разум, уставший от долгой тренировки, больше не мог поддерживать свою работоспособность, тогда как тело, повторявшее одни и те же движения на протяжении длительного времени, работало на автомате, выполняя заученные ранее действия, а язык оказывавшийся работать сократил все формулы и картины боя до банальных.

– Удар, уклонение, поворот, блок, уклонение, обманка, удар, уклонение, уклонение.

– Спину ровнее, не прогибайся так при замахе иначе в строю стоящего позади зарубишь. – Распалялся наставник. – Убит, с такой скоростью замаха тебя и ребёнок нерадивый заколет. Слишком сильно ушёл вперёд, тебя с боков некому прикрывать, я ведь говорил, что сначала обучись бою в строю. Бас, ты решил воду нарубить? Следи за замахом!

– Удар, блок, удар, блок, парирование, удар.

– Бас, духи тебя б побрали, с такой скоростью реакции ты и других подставляешь и сам подставляешься. Работай усерднее и тогда останешься цел. – Начинал ругаться гном стоило ей слегка замедлиться для восстановления равновесия и дыхания.

– Блок, удар, парирование, уклонение.

– Ну куда тебя понесло? Ты решил потанцевать по ногам своих товарищей? Учти за это они тебе спасибо не скажут, в отличии от противника.

– Удар…

– Молодец, двоих своих товарищей ты уже укокошил, продолжай в том же духе и противнику и делать ничего не придётся, ты сам за него всё сделаешь.

– Удар-р. Тор… наставник, а зачем всё-таки всё проговаривать?

– Убит, тебя атаковали, когда раскрылся. Да чтоб мне сейчас хоть как-то арен тироваться что ты делаешь, а то с твоими успехами что парирование, что отступление, что уклон выглядят одинакова.

– Так они и должны быть…

– Выглядеть то да, а вот нести целевую нагрузку, нет.

– Парирование…

– Убит своим же. Яж тебе говорил, что в бою у всех в основным мечи и при такой постановки ты товарищу не только обзор закрыл, но и сам на его меч на садился.

– Но я парировал, а не уклонялся!

– Разговорчики. У тебя спереди два противника, а ты товарищу и подойти не даёшь.

– Давай по реже вводить переменные товарищ – противник.

– Ты и во время нападения будишь просить врагов подстроиться под шаблоны?

Тело практически не слушалось, в ушах давно начало звенеть, ещё какую-то связь с реальностью и временем поддерживали окрики тренера, но и они не могли пересилить накопившуюся усталость. Шаг и взмах всё чаще стали сбиваться с заданного тренером ритма. Девушка снова стала часто падать. Намокшая и отяжелевшая одежда липла к телу и уже не грела, а скорее натирала скопившейся под ней всевозможной грязью. Воды стало гораздо больше, и просто сесть в ней теперь стало уже недостаточно, чтобы набрать в лёгкие воздуха после очередного падения теперь требовалось встать, так как к этому моменту её уровень превысил чуть выше бедра Баст и опускаться, похоже, не собирался. Сейчас даже выполнение простых взмахов стало трудновыполнимо и, если б не её упрямство и подсознательный страх, что она может утонуть в этой на первый взгляд смехотворной луже, давно бы перестала дёргаться и просто осталась лежать на поверхности воды. Благо этому нехитрому приёму её обучили в своё время городские беспризорники, когда они всей большой компании убегали на лесное озеро в трёх часах от города. Только в данном случае такой хорошей идее мешала всё та же промокшая одежда, с заметно отяжелевшей бронёй тянувшая на дно.

– Не расслабляйся! Не можешь поддерживать ритм, так хоть стойку не теряй. Чем больше прохлаждаешься, тем сложнее становиться. Запомни, твои противники не будут тебя ждать. Это касается как разбойников, так и тварей. – Заметив её невменяемое состояние слегка сжалился тренер не забыв про стимулировать нерадивого ученика.

Прилетевшее после этого комментария полено заставила Баст вынырнула из туманной дымки безразличия, начавшей постепенно проникать в сознание девушки всё больше замедляя её реакцию. Правда силовая процедура помогла ненадолго, и сознание, снова, начало плыть, а тела всё хуже реагировать. В какой-то момент тело Баст окончательно отказалось слушаться и Тордиону пришлось выловить её из взбаламученной воды, вытащить на телеги, находившиеся сейчас на баях, специальных платформах, поднимающих телеги и не позволявших тем зачерпнуть бортами воду.

Лёжа на накрытом тентом всевозможном оружие Баст постепенно начала переходить в себя, и вместе с этим тело начало нещадно скручивать от боли и холода.

– Не советовал бы тебе паря долго разлёживаться. Если ещё есть силы, то поднимайся, а то совсем поплывёшь. – Порекомендовал Тордион, заметив её состояние.

– Да я даже пальцем сейчас не пошевелю. – Процедила сквозь сжатые от холода, злости и обиды зубы Баст.

– А вод тут паря ты не прав. Если не научишься в любой ситуации подчинять себе тело и отстраняться от боли, то в первой же серьёзной заварушке и помрёшь.

– Ну ты и доброхот, Тордион. – Всё же заставив своё тело принять сидячие положение простонала Баст.

– Опять субординацию не соблюдаем. Поднимай, давай, свои разомлевшие косточки, и продолжим тренировку.

– Рваров брат. – Буркнула себе под нос Баст, пытаясь подняться на ноги.

– Разговорчики! И слезай, давай с телеги пока весь товар Азала не растерял. Не видишь, что ли, пока ты на тенте ёрзал, уже рукоятки топоров по бокам повылезали. Ещё немного и придётся тебе заниматься направленным нырянием, для сбора растерянного товара. – Ухмыльнулся гном.

С большим усилием Баст смогла спуститься с телеги, при этом не нырнув в воду с головой. К несчастью ушлый тренер заставил мало того, что поправлять всё на телеге, послужившей девушки временным пристанищем, но и ещё на трёх других по которым всё это время так самоуверенно перемещался её наставник. Затем Тордион снова заставил отрабатывать защитные и атакующие стойки и переходы из одной в другую в различных смоделированных ситуациях. В последствие Баст ещё неоднократно теряла сознание, и её приходилось вылавливать из воды и втаскивать на телеги. В какой именно момент её сознание окончательно отключилось, девушка уже не заметила.

– Тибору! Помоги парнишку сполоснуть, да внутрь затащить. А то больно он длинный, одному не сподручно. – Крикнул Тордион, заглянув внутрь заведения.

– Тордион! Душа твоя подъеденная! Где это видано, чтоб новичка с самого начала заставляли вытерпеть почти семичасовой марафон под проливным дождём, а потом ещё четверть часа мурыжить в ожидание пока вода уйдёт!?– Возмущается Тибору, поднимаясь за ним по лестнице вместе с Азалам, Синоком и Тъзоном.

Ещё несколько гномов не спеша выбирались из-за стола вслед за ними, чтобы посмотреть на результаты первой тренировки. В основном это были подчинённые Тордиона, отлично знающие своего командира и его ненормальное увлечение тренировками. Но и несколько возниц всё-таки не удержались и тоже присоединились к общей делегации.

– Да будет тебе ворчать. Там столько воды было, что открой мы дверь, затопило б весь твой зал под самый порожек. – Отвечает Тордион, выходя обратно на улицу.

– Какая арахна тебя поманила на улицу, пока дождь не утих? – Продолжал бурчать Тъзон, всё ещё не одобряя нездоровый порыв новоиспечённого тренера и его ученика.

– Жалко было упускать такую возможность. Пареньку ведь не в роскошных залах сражаться придётся, пусть привыкает. – Веселился Тордион.

– Да ты его чуть ли не до смерти загнал! – Возмутился Тибору увидев результаты первой тренировки.

К тому времени Баст уже с трудом держалась на ногах и, опираясь на повозку, продолжала упорно повторять удары как заводная. Пока, после очередного неудачного замаха не свалилась в грязь. Тордион видя такую картину, лишь неодобрительно покачал головой. Забрав оружие, тренер направился обратно в трактир, где аккуратно пристроил оружие у стеночки под лестницей и вернулся уже обратно на импровизированную тренировочную площадку за измученным новичком.

Тибору к тому времени вылил на Баст несколько вёдер чистой воды смыв часть грязи, после чего все смогли нормально рассмотреть последствия тренировки. Лицо и руки все были в ссадинах и царапинах, некоторые из которых всё ещё кровоточили, одежда местами порвана, а наливающиеся синяки делали открытые участки тела чем-то сравнимыми с синеющим покойником.

– Тордион, а он после твоих тренировок не останется калекой? – Спросил Тибору, рассматривая посиневшие и распухшие руки паренька.

– Ничего, он парень крепкий, молодой, быстро оклемается. – Отозвался Тордион.

– Давай я лучше мальчишкам скажу, чтобы те его мазью обработали, а то он от такого состояния ещё не скоро оправиться. – Предложил Тибору.

– Ну, это как хочешь, если у тебя есть лишняя, дерзай. Лично у меня и своя уже к концу подходит, а она сам знаешь, раз от раза всё дорожает. – Вздохнул Тордион.

– Ну, тут ты прав. Ладно, давай хотя бы в комнату на мягкую кровать его положим.

– А может на сеновал? После этого грязнули тебе придётся долго убираться.

– Во-первых, из-за кого он весь в грязи не будем показывать пальцем, и во-вторых, какой сеновал в конце синего цикла? Я тебе пастух что ли, чтобы забивать сеновал до середины красного цикла? – Возмутился Тибору.

– Не рычи, понял я, понял.

– А раз понял, то помогай транспортировать твоего подопечного или ты рассчитывал, что я один его потащу?

– Нет, конечно. Ты как за руки или за ноги? – Спросил Тордион.

– Я тебя сейчас сам за руки и за ноги. Бери под коленами и не бубни мне тут. Загнал парня.

Продолжая читать нотации Тордиону, Тибору ухватил Баст подмышки и гномы на пару аккуратно транспортировали бессознательное тело до комнаты, расположившейся на втором этаже.

Дорога

Девушку разбудил умопомрачительный запах еды, пробивающийся сквозь тёмную пелену не то сна, не то забвенья. Не до конца проснувшись, она попыталась вскочить с постели, но сразу же об этом пожалела, тело скрутило невыносимой болью.

– О! Проснулся, наконец. Проспал как хороший заводной конь. – Раздался откуда-то с боку голос Синока.

Больше не пытаясь сделать резких движений, Баст повернула голову на голос друга, пытаясь сморгнуть предательские слезы выступившие на глаза против воли хозяйки и мешавшие нормально что-либо рассмотреть. Когда ей это всё-таки удалось, она обнаружила что лежит в небольшой комнатушке с низкими потолками, а её собеседник стоит в дверном проёме вольготно облокотившись на дверной косяк и с любопытством рассматривает её. Его фигуру обрамлял свет из коридора, казавшийся сейчас для Баст нестерпимо ярким. Из-за этого глаза начали ещё больше слезиться, поэтому девушка постаралась сморгнуть слёзы, не двигаясь лишний раз дабы не тревожить изнывающее тело, но и это, казалось бы, невинное действие привело к усилению головной боли, а сама комната с проходом и стоявшим там гномом начала подозрительно кружиться. Девушке понадобилось немного времени для того, чтобы остановить подозрительное вращение и сконцентрироваться на молодом торговце, но пока кроме силуэта ей ничего толком не удалось увидеть, что свидетельствовало о отсутствии в комнате приемлемого источника нормального света, и усиливало подозрение о сотрясение полученное то ли во время очередного воспитательного пендаля от наставника во время тренировок, толи во время падения всё на той же злополучной тренировочной площадке. После такой взбучки названой ушлым гномом “тренировкой”, приходилось признать, что её навыки и правда находиться пока в зародышевом состоянии и не годятся для реального применения в различного рода ситуациях, множество примеров которых Тордион привёл во время этой самой тренировки. Это конечно расстраивало, но в тоже время придавало хоть маленькую, но уверенности в методах наставника и своих силах, произрастающих из непомерного упрямства, смой девушки. Решив, что самочувствие более – менее улучшилось Баст предприняла попытку повернуть голову в другую сторону от прохода и обнаружила там окно, расположенное примерно на одном уровне с кроватью, на которой она сейчас лежала и наличие которой определила по характерному звуку, так как тело ничего помимо боли всё ещё не ощущало, а слёзы то и дело заставляли картинку окружающего мира плыть. За окном обнаружился всё не прекращающийся дождь. С губ девушки непроизвольный стон при виде этой картины.

– Не стони. Никто тебя снова на тренировку не гонит. Ты и после первой достаточно провалялся. – Заметил Синок.

– Сколько? – Слава довались с трудом, и было ощущение, что ей в горло напихали битого стекла.

– Ровнёхонько десять часов. Я же сказал, что ты прям как заводной. Сперва выложился до предела, а потом вырубился на пол оборота. – Усмехнулся Синок.

– Извини, вы хотел ведь выехать и, как только заводные отдохнут?

– Ничего, не бери в голову. После того как вы вернулись снова пошёл дождь и выйти на улицу стало опять невозможно. Сейчас он то полностью прекратится, то снова пойдёт стеной, Тибору говорит, что это безобразие продлиться ещё оборота три не меньше. Так что, либо мы выходим в ближайшее время и промокаем насквозь, прям как вы недавно. Либо и дальше пережидаем здесь самый удар дождей и потом снова движемся до конечной точки без остановок. Ведь, даже самый толстый полог не сможет полностью уберечь от такого дождя. Да и путь нам предстоит ещё неблизкий. Мы ведь считай и одной десятой маршрута от Ардом-лили до столицы не прошли.

– А не получиться так, что мы не успеем к тому времени как караваны, с которыми вы хотите дальше путешествовать уйдут из столицы? – Спросила Баст стараясь не сильно морщиться и хоть как-то отвлечься от ощущения боли.

– В чём-то ты прав паря, но в чём-то и нет. – Послышался голос Азала и затем его силуэт появился в дверях рядом с Синоком. – Выйди мы сейчас, нет никакой гарантии, что водяные потоки не замедлят нас ещё больше. Однажды по молодости я уже попадал в подобную ситуацию. Тогда не послушав старших товарищей, попытался проскочить в самый разгар дождей. В результате потерял половину своего каравана, а оставшийся груз пришлось продавать за гроши, так как товар сильно пострадал во время транспортировки.

– А что сам Тъзон говорит по этому поводу? – Не унималась девушка с вопросами попутно сдерживая вырывающиеся из горла болезненные стоны, от чего голос её сейчас чем-то напоминал скрип несмазанной крышки погреба.

Ей всё-таки удалось заставить своё тело снова шевелиться и привстать на постели, а затем и без критических последствий посмотреть на собеседников. Правда от такого нехитрого действия и дверной проём и гномы снова поплыли, но девушка тетаническим усилием заставила себя сесть, облокотившись на спинку, а не упасть обратно пластом как того требовало её истерзанное тело.

– Он тоже считает, что стоит переждать сильные дожди и поберечь груз. – Озвучил решение главы каравана Синок.

– А ещё, что ты, Электрой стукнутый, решил что-то доказывать Тордиону! Да ещё таким сомнительным способом! Ведь он у нас всегда был фанатом жёстких тренировок, и раньше никогда не занимался подготовкой новичков. Ему просто не доверяли их и похоже правильно делали! – Набросился на неё с упрёками Азал попутно наблюдая как девушка с трудом принимает сидячее положение.

– Азал сжалься, я и так себя сейчас чувствую, словно меня как перестиранное бельё скрутили, а потом ещё отбили палками для выравнивания. – Уже скорее прохрипела Баст всё же решив не выказывать лишнюю браваду перед торговцами.

– Ну, кто тогда мог предположить, что Тордион так разойдётся с новичком, у которого совсем нет никакого опыта. – Пожал плечами молодой купец.

– Синок не оправдывай его. Во всём надо знать меру. А ты, паря, мог бы попросить у Тордиона перерыв вместо того, чтоб подстраиваться под этого маньяка. – Продолжил читать нотации Азал, но Баст, как и всегда не смогла молча проглотить замечание в свой адрес несмотря даже на нынешнее состояние.

– Я и так знаю!

– Да что ты говоришь? Ни один гном в здравом уме не станет ввязываться в заведомо проигрышный бой! – Продолжал сыпать соль на рану Азал.

– Я и не сражался! Тордион просто показал мне, как правильно работать с топором. И в ещё одном ты не прав. Я не гном! – Не удержалась Баст, так ей стало обидно и за себя, и за Тордиона.

Правда эта бравада привела к закономерным последствиям, мир снова начал вращаться и ей пришлось прикрыть веки для восстановления нарушенного баланса.

– Да ты прав, ты дурак, а не гном! Тебя почти дохлого, твой так называемый наставник и Тибору притащили сюда, и после этого ты его ещё и защищаешь? – Не стал проявлять снисходительность к больному старый торговец.

– Азал, вообще то он и вправду к нашему народу не относиться. Баст человек. – Заметил Синок.

– А ты не вмешивайся, нашел, когда дружка выгораживать. В следующий раз он такую тренировку может и не пережить. Не забывай, люди куда слабее нас гномов, и срок их жизни короче, и раны у них заживают медленнее, чем у нас!

Услышав фразу про раны Баст непроизвольно распахнула глаза и кинула быстрый взгляд на своё тело. К её счастью она была одета всё в ту же кожаную безрукавку и на удивление совершенно целую рубашку, хотя она точно помнила, как одна из атак Тордиона заставила впечататься в телегу, на которой чуть не остался рукав её рубашки. Штаны тоже неожиданным образом подчинились и очистились от грязи, из чего девушка сделала вывод, что кто-то из помощников Тибору владеет Бытовой магией, или сам хозяин расщедрился на артефакт с подобным свойством. В любом случае вся одежда, помимо сапог по здравым размышлениям, находившихся рядом с кроватью, была на ней и имела весьма презентабельный хоть и помятый вид. Что в принципе и не удивительно ведь в ней спали долгое время.

– Но я в порядке и повторюсь, Тордион просто показал мне парочку приёмов. – Снова возразила Баст сама понимая, как нелепо это звучит в данный момент.

Угу, угу. А – то как он заставил тебя на него напасть как называется? – Возмутился Азал.

– Он просто хотел посмотреть, что я умею. – Буркнула уже себе под нос девушка, борясь с подступившей к горлу тошнотой.

– Да Электра вас обоих побери, неужели непонятно было, что он развлекался за твой счёт?

– Азал хватит тебе парню нотации читать. Тебя даже на первом этаже слышно. Бас как себя чувствуешь? – Заглянул в комнату Томпсон, правая рука Тордиона и самый высокий гном в отряде.

– Жить буду, спасибо. – Всё же выдавила из себя жалкое подобие улыбки Баст.

– Да я вообще ничего не сделал если что. Ты довольно долго спал и сильно наверно проголодался. Тебе помочь спуститься в зал или попросить принести еду прям сюда? – Поинтересовался Томпсон, ненавязчиво оттесняя недовольно сопящего Синока от двери.

– Спуститься. – Вынуждена была признать Баст после неудачной попытки самостоятельно подняться на ноги.

Руки и ноги дрожали даже от самой незначительной нагрузки, что уж было говорить о попытках самостоятельного передвижения. Мышцы всеми силами протестовали против какой-либо активности и стремились скрутиться в узлы то и дело накатывающих судорог. Тошнота и головокружение уже в открытую кричали о наличии сотрясения. Пока она пыталась подняться самостоятельно, Азал уже покинул их маленькую компанию, Синок продолжал отираться в дверях, а Томпсон сжалился над страдальцем и пройдя в комнату осторожно придержал за руку, не позволяя ей свалиться обратно.

– Томпсон, а как я добрался до этой комнаты? – Решила немного прояснить ситуацию Баст пока взяла перерыв в попытках встать с пастели и восстанавливала моральное и физическое равновесие.

– Как и сказал недавно Азал, тебя сюда транспортировали Тордион и Трамир. Слушай паря, чёт ты больно горячий. Не подхватил ли ты простуду пока купался в луже? – Поинтересовался Томпсон присаживаясь рядом с Баст на кровать и прикладывая свою широкую ладонь к её лбу.

– Да не должен. Я вообще редко болею. – Призналась Баст наслаждаясь приятной прохладой от чужого прикосновения.

– Ну я не знаю. Синок, сбегай-ка в залу да попроси, чего горячего чтоб парень пропотел и жар сбило.

– Щаясъ. – И не успела девушка и рта открыть как снаружи послышался дробный топот быстро удаляющихся шагов.

– Да не надо было.

– Надо, надо. Впереди ещё дальняя дорога и всё под проливным дождём. С такой температурой и сгореть недолго, раньше времени отправившись к Палану.

– Да будит тебе. Прям так сразу и к Палану.

– А к кому ты хочешь попасть, померев от лихорадки в дороге, в Дождь ливень?

– Принёс! – Влетел в комнату запыхавшийся Синок.

– Не кричи, а ты, паря пей давай, не морщись. – Принимая из рук Синока дымящуюся пинту и подсовывая её под нос девушке.

Пока что Баст маленькими глотками осушала пинту, Синок, не удержавшись, пересказал всё что тогда происходило в лицах, тем самым ещё раз подтвердив теорию Баст, что парню стоило идти не в торговцы, а в сказители. К моменту, когда он закончил своё повествование Баст немного оклемалась, а Томпсон участливо поинтересовался не хочет ли она ещё поспать.

– Нет, я в порядке. – И, как назло, именно в этот момент тело содрогнулось от сильного приступа кашля.

– Вижу, как в норме. Давай ложись ещё поспи. Когда снова проснёшься, тогда и поешь нормально. Понял?

– Понял. – Вынуждена была согласиться его доводами девушка, понимая, что на данный момент она точно не сможет добраться до первого этажа, не то, что до следующего пункта назначения.

Принимая её согласие, двое гномов помогли ей снова улечься на постель и Томпсон откуда-то достал тёплое пуховое одеяло укрыл им страдалицу. Баст не понадобилось много времени чтоб снова провалиться в тёмную дымку не то сна, не то беспамятства, и боль в теле несколько этому не помешало.

Второе пробуждение далось девушке куда легче. Правда она была вся мокрая словно снова провела ещё одну тренировку с Тордионом. С трудом выбравшись из-под одеяла и откинув его в сторону Баст обнаружила в дверях уже поджидающего её Томпсона. Оказалось, к комнате всё время был приставлен один из подавальщиков Тибору и именно он сообщил о её пробуждении гномам, а Томпсон уже сам вызвался помочь спуститься больному из гостевой комнаты, где того разместили на время прибывания здесь.

– А вы тогда, где все разместились? – Спросила девушка, принимая помощь от гнома.

– Да там же в главном зале, на лавках. В пути нет ничего странного в том, что на нормальной кровати удаётся поспать от силы всего пару раз, даже с учётом частых остановок в трактирах и постоялых дворах. Скажу по секрету на некоторых постоялых дворах безопасней для здоровья обойтись лавкой или сеновалом, не же ли комнатой. – Поделился своими мыслями гном.

– Об этом я и ещё и в Ардом-лили слышал от проезжающих в гномьи горы торговцев и наёмников, но не как не думал, что данная ситуация касается и гномьего постоялого двора. – Удивилась Баст.

– Тут ты не прав паря. У Тибору просто немного комнат, да зал широкий и тёплый, так что самое оно для отдыха. Заодно далеко за выпивкой и закуской ходить не надо. Принял судачье положение и тебе уже накрывают.

– А если ты ни есть не хочешь, не пить, а проснулся по нужде?

– Так зачем же тогда за салом сидеть? Встал, вышел, сделал дела вернулся и снова спать или пообщаться с приятным собеседником за пинтой чего ни будь тёплого.

– А другим такие беседы не мешают?

– Если кому разговор мешает, то тот плохо спать хочет. – Припечатал гном помогая выбраться Бас из комнаты подставив для опоры своё широкое плечо.

За дверью обнаружился Синок. Он нерешительно топтался у стенки и то и дело поглядывал на дверь, через которую вышла колоритная парочка, при этом всё же умудрившись пропустить этот момент.

– Заканчивай со своими танцами и лучше помоги. – Буркнул Томпсон, облокачивая шатающееся тело Баст на косяк.

Синок быстренько подхватил девушку, с другой стороны, и они с Томпсоном помогли Баст добраться до лестницы, ведущей на первый этаж. В это же время Томпсон словно бы копируя Азала начал ворчать по поводу неосмотрительного поведения “паренька”.

– Нет. Ну, ты парень точно Электрой стукнутый. Или в детстве на полном ходу с гизоном не разминулся? – Ворчал Томпсон.

– А чего это он то стукнутый. Это всё Тордион устроил, а Бас что, он только подчинялся своему наставнику. – Встал на сторону Баст Синок.

– А ты Син завязывай языком трепать, пока тоже не угодил на боевую тренировку. – Отдёрнул его отваришь пока они плелись до лестницы.

Благо комната, в которую гномы закинули девушку располагалась практически напротив лестницы, делавшей поворот на девяносто градусов на половине пути, от чего со второго этажа и не просматривался главный обеденный зал.

– Томпсон! – Возмутился Синок, которому нотации старших товарищей уже порядком надоели.

– А кто такой гизон? – Спросила Баст.

– Гизон, это такая неповоротливая, панцирная ящерица размером в два раза больше заводной лошади, при этом она всеядная в прямом смысле этого слова. Некоторые считают, что она дальняя родственница райя. – Увидев недоумение на лице Баст, Томпсон со вздохом продолжил. – Рой, которым все так часто ругаться, это гигантский червь, живущий на проклятых землях. Он способен перерабатывать всё, начиная от простой растительности и мяса и заканчивая камнями.

– Тогда неудивительно, что его поминают, только, когда дело совсем плохи. – Сказала Баст.

– И не говори. – Согласился здоровяк.

Пока Томпсон давал краткий урок по тварям Синок шёл рядом только слегка страхуя Бас от падения, но не мешая той самостоятельно держаться за перила. При этом демонстративно молчал показывая, как ему уже все надоели со своими нотациями.

– Как Бас, готов в ближайшее время вернуться опять к тренировкам? – Подколол девушку Томпсон.

– Какие ему тренировки? И так ясно, после таких нагрузок он самостоятельно ходить ещё нескоро сможет, о каком продолжении тренировок может быть речь? – Снова возмутился Азал услышавший их разговор ещё с первого этажа и моментально на рисовавшийся на лестничном повороте, чем немало удивил Баст считавшую, старого гнома более беспристрастным после продолжительного общения с ним.

– Ну не скажи. Бас, парень крепкий и так просто я думаю не отступиться. – Высказал мнение Томпсон.

– Ладно, как себя калечить это дело каждого. Но смотри, умник не геройствуй понапрасну. – Предупредил Азал похоже смерившийся с упертостью окружающих, или, как и любой прожжённый торговец, умело симулирующий своё негодование.

Баст всего на мгновение видела беспокойства в его глазах, которое тут же пропало, скрывшись под маской негодования. Ну или праведного возмущения.

– И в мыслях не было. – Буркнула Баст в мыслях благодаря Азала за его заботу, при этом оставаясь на стороне Томпсона.

– О-о-о, смотрите, кто к нам присоединиться изволил. Ну что, паря готов продолжать? – Выдал Тордион, стоило Баст появиться в главном обеденном зале.

– Тордион! Ты, я смотрю, всякую меру потерял, раз хочешь снова начать мучить паренька стоило тому снова попасться тебе на глаза? – Возмутился Тибору, оторвавшись от распекания одного из своих мальчишек помощников.

– Бас, даже не вздумай соглашаться. Лучше вон сядь да поешь нормально, небось голодный после всего? – Предположил Тъзон.

– Позже. – Буркнула Баст признавая, что сейчас не то что тренироваться, но и поддерживать нормальный диалог ей достаточно трудно.

– Что позже? – Не понял Тъзон, придвигая к Баст миску с дымящейся кашей и большим куском варёного мяса.

– Тренировка. Сейчас меня можно использовать лишь как коврик для вытирания ног. – Вздохнула девушка.

– Ну ты даёшь парень. Позже. – Восхитился её упорством Томпсон, устраиваясь рядом и пододвигая к себе полную пинту с дымящимся напитком, сильно отдающим пряностями и здоровенный окорок.

– Бас! Я для кого всё недавно объяснял? – Возмутился Азал.

– Я думаю, тебе стоило остаться в комнате и поесть там. – Заметил Тъзон, наблюдая, как Баст воюет с ложкой, не желавшей оставаться в её ослабевших руках и норовившей то и дело рассыпать своё содержимое по столу.

– Вот здесь ты не прав друг мой. Всё он сделал правильно, почти правильно. Спустись бы он чуть пораньше, не умчался бы так сейчас. – Возразил глава охраны.

– Тордион! Это уже слишком даже для тебя! – Подскочил Синок.

– Успокойся малой. Тордион не желает твоему другу ничего дурного, а даже наоборот. Ведешь ли, после больших нагрузок тело всегда неимоверно болит и чтоб оно не задеревенело его надо разминать. Так что после перекуса и небольшого перерыва у вас лёгкая разминка. – Вмешался Тибору не понаслышке знавший, что происходит с телом, если сильно перенапрячься.

– Э-э-э. Ребята, не хочу вас расстраивать, но у паренька помимо перегруза имеется ещё и простуда. Так что учитывайте ещё и это. – Предупредил всех присутствующих Томпсон.

– Эт как ты так умудрился малой? – Поинтересовался Тордион.

– Да сам покупайся в грязной луже после продолжительного недосыпа и недоедания. Эт с нами он немного в перерывах кимарил, а так как чиж настороже. Чуть, где кто крикнет или голос повысит так уже нос в ту сторону повёрнут. Будто ждал постоянно чего. – Отозвался один из возничих часто подменявший Азала.

– Ну как-то не привык путешествовать. – Попыталась отговориться Баст.

– Паря, ты смотри. Если что первого на корм пустим. – То ли в шутку, то ли всерьёз пригрозил заместитель Тордиона.

Имя гном Баст никак не могла запомнить потому что оно было слишком мудрёным, а сам гном носил неизменную серую бандану, которую не удосужился снять даже за столом коричневые широкие усы заплетённые в две косы и переплетённые м бородой тоже поделённой надвое, из за чего чем то напоминал разувшегося жука в своей серебристой кольчуге и коричнево – зелёной рубахе.

– Или под стрелы. – Поддержал его кто-то с другой стороны стола, правда девушка не успела заметить кто именно это был.

– Если возобновлять тренировки, то дверь ведь придётся открыть, что б во двор выйти, а это разве не опасно сейчас? Здесь же всё вмиг затопит. – Спросила Баст проигнорировав едкие комментарии охранников каравана и усиленно работая челюстями и чувствуя, как постепенно оживает.

– А кто тебе сказал, что вы пойдёте на улицу заниматься? Мы просто сдвинем столы и освободим пространства в центре. Здесь всё равно кроме вас и моих ребят, помощников, больше некого нет. Да и присмотреть за Тордионом желательно, чтоб не сильно увлекался. Похоже, ты ему сильно приглянулся. – Сказал трактирщик, выставляя перед новым знакомым кружку с подозрительной бурой жидкостью.

– Что это? – Спросила Баст, настороженно принюхиваясь к предложенному ей питью.

– Ты давай не нюхай, а пей лучше. Этот напиток поможет немного уменьшить боль и восстановиться до разумного придела. – Подбодрил Тъзон, видя, что паренёк не решается попробовать предложенное зелье.

Решившись довериться гномам, Баст залпом попыталась осушить кружку. Правда сделав всего несколько глотков, чуть не выплюнула всё обратно. Варево оказалось не только противным на вкус, но также и чрезмерно густым, за счёт чего его следовало подавать скорее не в кружке, а в миске. Заставив себя проглотить то, что уже набрала в рот, девушка с недовольством покосилась на трактирщика, который внимательно наблюдал за ней. Увидев на его лице ехидное выражение, она решила всё-таки допить кружку, во что бы то ни стало, чтоб не казаться в глазах окружающих размазнёй.

После того как голод был утолён, а противное зелье выпито все присутствующие занялись приготовлениями к очередной тренировке новичка. Гномы быстро раздвинули три центральных стола, сделав из них шесть полукругов, и перетащили их к стенам, тем самым освобождая место в центре. Скамьи последовали за столами, только их не стали составлять у стен, а сделали из них кольца. Внутреннее кольцо по меньше, обозначало тренировочную площадку и состояло из четырёх скамеек, тогда как внешнее быстро заполнилось зрителями и состояло помимо основных восьми крупных скамеек ещё шестью более маленькими, втиснутыми неведомым образом между более крупными собратьями. Некоторые зрители, которым не хватило место на скамейках, удобно расположились сидя на столах, чтобы лучше видеть происходящее в центре круга. Было заметно, что никто не рассчитывает на быстрое окончание данной авантюры, и потому устраивались все с наибольшим комфортом. Когда все приготовления были окончены, Тордион призвал своего ученика игнорируя все его мимические выражения честно говорящие в каком она восторге от этой затеи и как себя прекрасно чувствует на данный момент. Тренировка началась.

Девушку заставляли махать руками и ногами, делать приседания и прыжки. Затем выдали топор, приказав повторить упражнения, которые она выучила ранее. И это всё под дружный смех и бойкое обсуждение десятков гномов и ехидные комментарии местного персонала, который без стеснения присоединился к общей забаве. Девушка выполняла всё кое как стараясь не свалиться на пол перед всеми и ещё больше не опозориться. Так первая тренировка после пробуждения всё же закончилась очередным обморокам.

Первые два оборота Баст то и дело падала, ошибалась, теряла сознание. Да и вообще была предметом всеобщего развлечения, но упорно продолжала стаять на своём, раз-за-разом выходила на тренировку в кольцо. Поначалу Тордион и Тибору постоянно спорили по поводу её тренировок. Трактирщик считал, что ещё слишком рано учить новичка разным приёмам и комбинациям, сначала следует подготовить тело, дабы оно справлялось с нагрузкой и слушалось хозяина, и только после длительной подготовки можно преступать к самой науки ведения боя на топорах. Тогда как командир охраны возмущался и всячески пытался втолковать бывшему наёмнику важность умения ведения боя именно сейчас.

– Этот парень числиться в охране каравана, и так как я командир данной охраны, он находиться у меня в подчинении!

– Тордион! Парень ничего не умеет, какой из него охранник! Ты б его хоть возницей пристроил, раз хотел помочь! – Возмущался Тибору.

– Он направляется на службу! Стыдно солдату, даже новобранцу, абсолютно ничего не уметь. – Отвечал Тордион.

– Вот поступит на службу там его приемам обучать и будут, а сейчас ему надо тело развивать! Вдобавок, он и сейчас с трудом справляется с элементарными заданиями, что уж говорить о полноценной боевой подготовке. – Не унимался трактирщик.

– Как ты не понимаешь, он уже подписался в охранники и ему за это ещё и заплатят. Между прочим, он сам на это согласился. – Пытался тем временем доказать свою точку зрения Тордион.

– Он явно не знал под чего подписывается! – Не соглашался Тибору.

– Сам подумай, мы завтра, послезавтра снова отправляемся в путь, а у меня в отряде числиться пушечное мясо. Так не пойдёт!

– А я тебе о чём говорю! Просто сделайте его возницей. – Настаивал Тибору.

– И угробить товар!?– Продолжал рычать Тордион.

– Не позволим! – В такие моменты торговцы, старающиеся не встревать в этот конфликт, всегда были солидарны с Тордионом.

– А парня угробить позволите?!– Бушевал Тибору.

– Тибору! Ну пойми дурья твоя башка. У нас попросту нет времени на твою программу обучения молодых наёмников! – Продолжал упорствовать Тордион.

– Бас! Ну, ты ему хоть скажи ведь мои методики лучше! – Как всегда в таких ситуациях Тибору пытался достучаться до разума оппонента через третьих лиц, и чаще всего этим третьим лицом выступала сама Баст.

– По-моему вы оба правы. – Не имея ни малейшего желания кого-то обидеть, давала ответ та, понимая, что чтобы она не выбрала легче ей от этого не станет.

Обычно, после таких высказываний ей приходилось проходить тренировку по обеим методикам. Из-за того, что гномы никак не могли сойтись во мнениях и на её шкуре пытались доказать правильность своего подхода уже не обращая внимание на её состояние. Как правило, после таких тренировок Синоку и Томпсону приходилось в буквальном смысле утаскивать её в комнату. Сама Баст в такие моменты подозревала, что гномы просто над ней издеваются. Учитывая, что тренировки проходили по несколько раз за оборот, первое время она думала лишь о том, чтобы вытерпеть эту пытку до конца и не отключиться на половине пути, о чём-то большем речи идти не могло.

Первый раз, когда она смогла не отключиться сразу после тренировки, произошло во второй половине третьего оборота с момента их начала, а наследующий оборот после обеда Тъзон с Тордионом дали команду каравану снова отправляться в путь, воспользовавшись небольшим прояснением в вечно затянутом тучами небе. Также, караван увеличился, пополнившись одной большой сдвоенной телегой, тремя заводными тянувшими её. И двумя мальчишками полукровками, помогавшими Тибору в его заведение. И отправленные им же в столицу вместе с отправляющимся в путь караванном, для пополнения кончающихся припасов. Как, впрочем, впоследствии выяснилось, в отношении посылки, которую планировал передать с Баст Тордион, тоже появились изменения, так как Тибору тоже выказал желание отправить племянничку гостинец. Транспорт Тибору выдал именно для этих целей, посчитав, что вести что-либо из такой глуши было бы бессмысленно. А вот приобрести разные диковинки и необходимые мелочи в столице, и впоследствии отправив их с надёжным человеком, показалась трактирщику отличной идеей. Для этих целей одному из мальчишек Тибору выдал солидный такой кашель с обром, зачероваными пластинами разного достоинства и с разными суммами, а на вопрос Баст ответил весьма просто.

– Тор купить то купит, но не факт, что скажет, а так ты будишь знать, что – кто предаёт.

За время, проведённое в трактире “В гостях у Тибору” Баст сдружилась с хозяином заведения, который, несмотря на свои споры с Тордионом относился к ней весьма дружелюбно и постоянно отпаивал её своим фирменным зельем после каждой напряжённой тренировки. Когда настало время отправляться, Тибору на прощание так сжал девушку в своих объятьях, что у той чуть кости не треснули, а из глаз посыпались искры.

– Береги себя там парень, не вздумай голову сложить по глупости. – Напутствовал Тибору.

– Не беспокойся. Не для того я столько работал что бы выкинуть свою жизнь впустую. Вдобавок, мне ещё предстоит путь до Вертограда в компании Тордиона, а он – то точно позаботиться, что бы мои навыки боя не только не заржавели, но и значительно продвинулись в лучшую сторону. – Успокаивала трактирщика Баст.

– Тут ты прав. Этот гном если на что-то решается, доделывает это до конца. А сейчас он явно задался задачей сделать из тебя приличного бойца на топорах. – Усмехнулся трактирщик.

– Постараюсь его не разочаровывать.

– Ну, тогда в добрый путь, пока Тлань снова не скрылась за облаками, и не начался дождь. – Напутствовал Тибору, наблюдая, как караван покидает его двор.

Баст выезжала одной из последних. Как бы тяжело не было в последние обороты, она испытывала большую благодарность к этому на первый взгляд суровому гному. Сейчас девушка впервые чувствовала, что за неё действительно кто-то переживает. И это так сильно отличалось от того, что она испытывала при прощании с друзьями, и ставшим родным городом, что сомнения, иногда закрадывающиеся в её душу по поводу правильности выбранного ею пути, теперь казались до невозможного глупыми и бессмысленными.

Через некоторое время после того, как караван покинул гостеприимный трактир, Тордион продемонстрировал истинное предназначение сдвоенных телег, устроив для Баст тренировку на импровизированной передвижной площадке. В независимости от погодных условий Тордион вызывал её на тренировку каждые десять часов, заставлял тренироваться, не менее трёх – пяти часов. Обозначая окончание тренировки учебным спаррингом, с собой или кем ни будь ещё из числа охранников каравана.

Оборот от оборота погода всё улучшалась. Теперь дождь стал давать о себе знать гораздо реже, чем не мог не радовать путников. Местность менялась от привычных Баст лесов состоящих из кортосов и трив имеющих широкие стволы, светло серого и красноватого оттенка соответственно и никогда полностью не оголяющих свои ветви. По воспоминаниям девушки особенностью подгорных кортосов являлись их зелёно-жёлтые треугольные листочки размером с ноготок, растущие скоплениями, свисающими с более толстых веток – стволов своеобразными косицами, из-за чего с далека кортосы всегда больше походили на покрытые мхом нежели листвой деревья. По мере удаления от гор, листва теряла свой желтоватый оттенок и увеличивалась в размерах, за счёт чего теперь проезжая под кортосоми можно было разглядеть их листву не напрягая зрение. Тривы же становились разве что меньше в размерах. Их исполинские стволы теперь не превышали двух обхватов в диаметре. Листва оставалась всё такой же зелённой, продолговато вытянутой и разноразмерной, где-то листва от силы с ладонь размером, где то больше длины руки девушки, начиная от плеча и заканчивая кончиками пальцев. На глаза так же попадались и мелты, хвойные, широкоствольные деревья с фиолетово – синими иглами. Низкорослые кимми, не укажи на которые в своё время Азал, Баст и не узнала бы их. Растение больше походящее на чахлые кусты, нежели на деревца, сильно отличаясь от того как они представлялось девушке в голове. По словам Азала ближе к концу цветня на нём появятся серо – рыжие продолговатые почки из которых часть преобразуется в листву, часть в плоды. Он рассказывал и о других растениях в перерывах между тренировками девушки. Не редко к его рассказу присоединялись и другие гномы вспоминая забавные случаи связанные с тем или иным растением, либо деревьями. Леса периодически сменялись пока ещё голыми полями с остатками не сошедшего с них снега, и проглядывающими серыми кочками сухотравья, к густым смешанным лесам, с не всегда узнаваемыми деревьями, добавились разнообразные кустарники не произрастающие в подгорье и пока ещё по большей части лысые. Погода от раза к разу становилась значительно теплее, а Римма постепенно начала разгораться. Пока не превращая напитанную влагой землю в паровой источник. Эта пора должна была наступить как раз тогда, когда караван должен был достигнуть столицы, по прикидкам всё того же Тъзона. Дорога же хоть и являлась уже главным трактом замощённом камнями, всё-таки не была прямой. Она подстраиваясь под особенности ландшафта. Огибала крутые косогоры и иногда уходя в очередную низину, уже не напоминающие брод небольших речушек. Петляя по краю леса и окраинам придорожных селений. Из-за этого, поездка казалась неимоверно и неоправданно растянутой. Правда девушку не однократно переубеждали, что маршрут тракта проложен специально с учётом упрощения дороги путникам, чтоб не надо было корячить очередную телегу в гору или пробиваться через скопления селян жаждущих сбыть свой товар или продукцию проезжающим путникам.

Тренировки со временем так же стали интенсивней после полного выздоровления Баст. Выздороветь ей помогли зелья собранные в дорогу Тибором, и травяным сборам Азала, запасы которых он умудрялся пополнять на каждом привале. И это при том что больше караван не на одном постоялом дворе или трактире пока не останавливался, а кратковременные остановки не разу не длились дольше одного часа, игнорируя расположенные вблизи дороги поселения, ссылаясь всё на ту же спешку.

Так проскачив ещё одно небольшую деревеньку больше трёх часов назад, караван вошел под кроны сеймы. Тонкие, но раскидистые деревья с голубыми продолговатыми листьями произрастающее вблизи текучей воды. Сеймы разрослись по сравнению со всеми предыдущими подлесками весьма обширно. После продолжительного виляния по подлеску дорога углубилась в смешанный лес. По сторонам теперь всё было увито разноплановым кустарником и хвоями. Тордион не дал Баст разобраться в окружающим пейзаже, погнав на очередную тренировку, которая после непродолжительного спаренга закономерно закончилась проигрышем девушки и последующим нагоняем от учителя.

– Я что тебе говорил, когда держишь удар? Ни в коем случае не высовывай голову! Может твой оппонент и ниже тебя ростом, но это ни в коем случае не обозначает, что твоя дурная головушка не может пострадать при таких обстоятельствах! Будь у него цепа, булава или какое другое оружие среднего боя, то лежать тебе с разбитой башкой, ой как долго! – Бушевал Тордион.

На здравое замечание учителя, Баст только в очередной раз тяжело вздохнула и отвлёкшись от смазывания особо вонючей мазью наиболее пострадавших открытых участков тела, потёрла набухающую шишку на лбу. Спарринг с Томпсоном окончился очередной травмой, благо в отличии от того же Тордиона, полукровка легонько обозначал места ударов. Томпсон однажды сам сказал что его мать не из гномьего рода, да и его рост превышающий не маленький по меркам гномов рост Тордиона, на целую голову, с самого начала наталкивал на эту мысль. После памятной истории в гостях у Тибору, Томпсон и Баст сдружились и часто полукровка сам вызывался в качестве спарринг партнёра для новичка. Так и в этот раз, Тордион показывал Баст бой с топором и щитом, объясняя все плюсы и минусы данной техники, и как водится, после объяснений захотел посмотреть, что из показанного им ранее подопечный сможет воспроизвести, а увидев весьма неплохие результаты, дал добро на спарринг. О чём в последствие пожалел. Баст отлично запомнившая показательный бой тренера, попыталась воспроизвести его до мельчайших подробностей. Но ещё в самом начале, Томпсон мощной комбинацией ударов щита и топора выбил у неё из рук щит, заставив сражаться одним лишь топором. В результате в какой-то момент Баст просто не успела среагировать на атаку и подпустила оппонента слишком близко к себе. Воспользовавшись ближней дистанцией, Томпсон скинул наручный щит ей под ноги и выкинул в перёд кулак, а Баст не успев сориентироваться со всей силы впечаталась в него лбом когда по инерции наклонилась вперёд. Ей ещё повезло, что на Томпсоне в тот момент были кожаные перчатки, а не стальные, иначе одной шишкой она бы не отделалась. Вот только результат оказался всё равно один. Потеряв от удара равновесие она выронила топор, пойманный на клинч, от удара сама же чуть не слетела с площадки не заметив, как оппонент оттеснил её к самому краю. Данную ситуацию не смог не прокомментировать вечно наблюдающий за её спаррингами заместитель Тордиона Тром, разразившись сперва басистым смехом, а потом отпустив ещё пару колких замечаний, которые ещё больше разозлили и так недовольного Тордиона.

– Я тебе сколько раз повторял, следить за местоположением, как своим, так и оппонента? – Кипел от негодования Тордион.

А он природой больше любит любоваться, а не слушать твои нравоучения. – Снова влез со своим замечаниям Тром продолжая ехидно улыбаться и поглядывая на командира идя рядом с площадкой на своём силионе.

Тебя забыли спросить. – Огрызнулся командир охраны каравана.

Тордион, не кипятись. Все мы в начале обучения совершали глупые ошибки. Вспомни хоть себя в самом начале? – Постарался заступиться за Баст Томпсон.

Да не сказал бы что он новичок. В добавок, сколько я его уже тренирую, а он простых основ всё не как не может запомнить…– Внезапно яростный монолог гнома прервал звук сигнального рога, донёсшийся с передней части колонны и заставивший Тордиона измениться в лице.

– Тордион?! – Раздавшийся встревоженный голос Азала с идишей чуть впереди крытой повозки, заставив насторожиться и растерявшуюся в момент сигнала девушку.

Словно вторя словам купца, запели ещё два сигнальных, малых рожка, находившихся ближе к центру колонны и обозначая опасность по обеим сторонам от движущегося каравана.

– Всем рассредоточиться по периметру каравана, крытые повозки и кибитки в центр, телеги разместить по краям! – Начал раздавать чёткие инструкции Тордион забыв о недавнем препирательстве со своим замом и Томпсоном.

Баст впервые приходилось видеть такую слаженную работу возниц и охранной группы. Команды, отдаваемые командиром, выполнялись незамедлительно, казалось, что гномы работают даже на опережение. Тордион ещё не окончил отдаваться приказы, а повозки без суеты, довольно шустро перестроились в требуемый порядок, умудрившись при этом не создать хаос, который обычно сопровождает такое количество транспорта при неожиданной смене обстановки и не потратить при этом и двух тактов. Ещё больше девушку удивили возницы, во время перестроения, умудрившиеся выполнить требуемый манёвр при этом ни разу не прикрикнули на заводных и не зацепив снующих вокруг силионов. Единственный голос, нёсшийся над караваном в данный момент, являлся голос командира охраны гномов Тордиона.

– Томпсон. Мы что на бандитов наткнулись? – Спросила Баст, цепляя на руку щит, как учил наставник.

– Похоже на то. И судя по количеству сигналов, группа нам не маленькая попалась. – Откликнулся гном, запрыгивая на своего силиона.

– Томпсон! Хватит болтать, давай в начало каравана, а ты, паря остаёшься здесь, если понадобиться вступишь в бой, да смотри щит мне не потеряй! – Распорядился Тордион на ходу цепляя шлем и проверяя как выходит основное и за постное оружие.

Не успел посланный в начало каравана Томпсон отъехать от телеги, по которой несколько тактов назад гонял своего молодого товарища, как сигнальные рожки запели и в конце перестраиваемой колонны, им вторил более мощный собрат, оповещая гномов о большой группе, перекрывшей дорогу обратно. Такой расклад был уже весьма опасным и Баст, пропажу которой наверняка уже заметали послав в след беглянки погоню. Хоть девушка и не раз слышавшая рассказы гномов о прежних путешествиях и стычках с бандитами, данная ситуация заставляла её ещё сильнее волноваться. Ведь обычно, разбойничьи шайки не превышали тридцать с небольшим человек. Только, один раз по рассказам того же Томпсона их караван наткнулся на шайку в сорок голов, но даже тогда разбойники только преградили путь каравану и всего несколько лучников, засевших на деревьях, исполняли роль окружения. Сейчас же гномов у Тордиона было куда большее, да и сам караван был больше за счёт наличия нескольких торговцев. Сложившаяся ситуация наводило на мысли о объединение нескольких разбойничьих шаек и их отличной кооперации, что в принципе не свойственно бандитам.

– Атака! – Раздавшийся вопль с правой стороны от телеги, на которой находилась Баст, привлёк её внимание как раз вовремя, что бы она смогла увидеть, как из-за низеньких кустов лиф, росших вдоль дороги, на защитников выскочили больше десятка людей с разномастным оружием.

– Малец, разберитесь тут! – Крикнул Тордион, уводя семерых гномов в конец каравана и давая отмашку Томпсону, что приказ остаётся тем же, и чтобы тот не терял время попусту, отправлялся в начало каравана.

С Баст остались пять гномов, включая того, кто первым заметил нападавших и чьё имя она никак не могла вспомнить. Такер и Трон растянувшись цепочкой оставались по другую сторону от сдвоенной телеги прикрывая товарищей от нападавших, дабы никто не вздумал брать маленький отряд в клещи, пока командира и его заместителей нет поблизости. Талк и Тирон заняли позицию чуть в стороне от остававшейся на телеги Баст, так как в отличии от них у девушки не было своего транспорта, она не могла занять позицию рядом с гномами как того требовала данная формация. Растерявшись от столь неожиданного поворота событий, Баст умудрилась проморгать стрелу, пронёсшуюся в опасной близости от её лица. Если бы стрелявший не нёсся вместе со своими товарищами на караван, а стоял на месте, он мог отправить застывшую на телеге девушку, облачённую в мужское одеяние, в объятья Палана и уменьшить тем самым количество защитников каравана на одного.

– Ты что творишь, проклятье тебя пожри всецело!? Щитом прикройся, если не хочешь к своим покойным родственникам в компании Палана прогуляться! – Разозлился глазастый наблюдатель.

Заслышав указание одного из старших товарищей, оставшихся с ней, Баст наконец сориентировалась в происходящем и смогла правильно сгруппироваться для того, чтобы прикрыть круглым щитом всё тело целиком, включая ноги. Проделать она это смогла весьма вовремя. Стоило девушке только укрыться за щитом, как в него врезалось сразу аж девять болтов, заставивших Баст лишь сильнее стиснуть зубы в попытках удержать в руках щит, ходящий ходуном после каждого попадания.

– Паря! Мы займёмся этими бегунами, ты же проскочишь мимо них вон в те заросли, и разберёшься с их ними арбалетчиками! А то стоишь там как новенькая мишень и глаза мозолишь! – Отдал очередное распоряжение всё тот же гном.

– Ну, вообще то хорошо, что он там стоял и принял эти гостинцы на свой щит, не то они прилетели бы именно в нас. – Не согласился Талк, срубая одного из самых шустрых противников, что успели подобраться к гномам слишком близко.

– Не спи паря! Арбалетчики в любой момент могут закончить перезарядку и тогда нам всем не избежать ехидной гримасы Палана! – Не унимался взявший на себя роль командующего данным участком обороны гном.

– Д-да!

Разозлившись на себя за то, что в такой важный момент умудрилась так сильно сплоховать, стремясь исправить сложившуюся ситуацию и хоть как-то приподняться в глаза товарищей, Баст в два прыжка достигла края платформы и сиганула с неё на землю, попав ровнёхонько между двумя силионами, пытавшимися полакомиться мельтешащим перед их мордами ещё живым мясом. Правда, приземление вышло не особо удачным. С непривычки сильно мешающийся щит, выскальзывающий из всё ещё скользких от лечебной мази рук в полёте каким-то странным образом сместился и больно впился в руку во время переката, после того, как Баст не смогла устоять на ногах во время приземления получив вдогонку весьма ощутимый удар хвостом от одного из силионов, по всё ещё больной спине и сделав ещё один кувырок, уходя из-под лап хоть и невысоких, но весьма крупных и тяжёлых ящеров. Теперь проклятый щит врезался сначала в плечо, а затем и в грудь, заставив Баст зашипеть от боли и обиды. Впрочем, долго разлёживаться некто ей не позволил, иначе она рисковала быть затоптанной или покусанной силионами вошедшими толи в боевое, толи в охотничий раж. Поэтому быстро вскочив на ноги и прикрываясь от леса всё тем же щитом, Баст проскочила открытый участок до деревьев на полном ходу. Только похоже сегодня духи были на неё за что-то обижены и так и норовили усложнить и без того непростую жизнь. Прикрываясь от возможного арбалетного залпа, Баст не заметила торчащий из земли корень, запнувшись об него, девушка улетела в колючие кусты Мебиуса. Выданные Тордионом кожаная безрукавка, толстые кожаные перчатки без пальцев и наручни частично защитили её от шипов, но вот лицо, ноги и руки она расцарапала основательно, а попавший при этом в ранки сок растения заставляла их пылать, словно кто-то пытался их прижечь весьма неаккуратным способом.

Приземлившись на живот почти с другой стороны куста и шипя от боли Баст решила не вставать и ползком преодолела оставшийся участок колючей преграды. При этом несколько раз чуть не потеряла висевший на поясе топор цепляющийся за все кусты и корни попадавшиеся на пути. Злополучный щит улетел при падении далеко вперёд и теперь демонстрировал целых три болта впившихся в его внутреннюю часть, как раз там, где располагалась рукоятка для удерживания щита, намекая тем самым о своей непригодности для дальнейшего использования и вычета его стоимости из скромного заработка Баст. Оставалось надеется что помимо вычета не придётся доплачивать из взятой с собой суммы, поэтому оставлять его валяться просто как было неразумно, ведь на крайней случай восстановлению он ещё полежал. Ещё два болта видневшиеся в дереве неподалёку от места падения, примерно на уровне её приподнятого лица, давая понять что предположение о нескольких арбалетчиков у противника небыли беспочвенными и стоит быть в разы осторожней.

Стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, Баст таки удалось добраться до щита, вот только подобрать его у неё так и не получилось. Ещё четыре болта вспахали землю в опасной близости от её тела, заставив инстинктивно откатиться в сторону, после чего она подняв голову наткнулась на направленный считай ей в лицо многозарядный арбалет. Такой арбалет мог выпускать до семи болтов за короткий промежуток времени, но в отличии от своего ручного собрата был более габаритным, решая стрелка возможности свободно перемещаться, так как устанавливался на специальную треногу. Отсутствие манёвренности у стрелка несильно сказывалось на покрываемом радиусе стрельбы компенсируясь вращением вокруг оси треноги на полный оборот и сменой угла стрельбы. По деревянному брусу зарядника и торчащим наружу наконечникам болтов можно было определить сколько осталось одиночных выстрелов или количество выпускаемых болтов при следующим залпе.

Так Баст краем сознания отметила четыре неиспользованных болта которые могли в любой момент прервать её не сказать что счастливую и при том достаточно короткую жизнь. Понимание того, что без злосчастного щита она не имела ни малейшего шанса пережить и одно попадание, организм выбросил колоссальное количество адреналина заставив тело двигаться куда быстрее чем мозг успевал отдавать соответствующие команды. Учитывая что мозг на данный момент был парализован страхом, выработанные и врождённые рефлексы взяли контроль над происходящим. Обострившиеся в данный момент чувства в доли мгновений отдали команду убраться с линии огня кинув тело в сторону, от чего оно покатилось подобно спущенному по склону зачищенному дереву прочь с предполагаемой линии стрельбы.

На такой наглый манёвр арбалет ответил очередью. Три болта воткнулись в землю ровно там, где недавно находилась девушка. Последний болт чуть не поймал её, ударив на опережение в то место, куда она должна была прикатиться. Этой встречи удалось избежать благодаря вовремя подвернувшемуся пеньку врезавшемуся девушке в поясницу, и насильно прервавшего её движение. Баст была готова распрощаться с жизнью не имея даже возможности в данной ситуации сосчитать количество выпущенных зарядов, но арбалет щёлкнул в холостую и послужил своеобразным сигналом для натянутых до предела нервов. Больше не понимая, что вообще происходит и движимая лишь одними инстинктами, Баст подскочила, опираясь на руки, и словно раненая Электра бросилась на замешкавшегося при перезарядке арбалетчика. Кинжал, когда-то подаренный Риком, на её тринадцатый день рождение с лёгкостью выпорхнул из голенища сапога и устремляясь к шее врага. Лезвие вошло с лёгким чоканьем, прорезая тонкую кожу, мышцы, вены, проскальзывая по кости. Кровь, брызнувшая из раны, попала на лицо девушки, приводя и так хаотично мечущиеся мысли в ещё больший беспорядок, тогда как тело продолжало действовать самостоятельно, повинуясь приказам инстинктов и интуиции. Так ей удалось избежать очередного болта, пущенного в спину незамеченным ранее напарником стрелка. Болт лишь слегка скользнул по боку, не пробив кожаную безрукавку, и улетел куда-то дальше, тогда как девушка раненым зверем налетела на обидчика. В этот раз она по наитию не стала использовать кинжал, ставший скользким из-за попавшей на него крови, а выхватив из-за пояса топор, нанесла быстрый удар наискось, снеся при этом половину черепа противника. Не успело понимание только что произошедшего дойти до сознания, как бок пронзила боль. Это ещё один противник воспользовался моментом и попытался убить её. Но толи выбранная Баст безрукавка оказалась настолько хорошей защитой, то ли лезвие ножа было в столь плачевном состоянии, только эта атака оказалась не столь эффективной, как задумывал убийца. Всё так же, не отдавая себе отчёт о своих действиях, Баст со всей силы вогнала рукоять топора в нос противнику, проломив тем самым ему череп. Пока тело очередного врага оседало на землю, обострившееся зрение засекло движение справа, рука сама собой отправила, казалась бы неприспособленный для таких целей топор в полёт. Чавкающий звук и наступившая мёртвая тишина стали последней каплей для отказывающегося признавать окружающую действительность мозга. Вся картина произошедшего словно молот ударила по сознанию девушки, в глазах заплясали цветные пятна, и сознание, не выдержав свалившегося на него потрясения, попросту погасло, отправляя свою хозяйку в мир беспамятства.

Мерное покачивание и стук колёс постепенно разогнали темноту в сознании. Воспоминания о произошедшей накануне бойне раскалёнными гвоздями впилось в беззащитное после долгого пребывания в беспамятстве, сознание. Картины были до ужаса чёткими и яркими. Будто кто-то специально использовал более яркие краски для их воссоздания. Осознание того, что она недавно решила жизни четверых человек, тяжким грузом свалилось на Баст, притупив донимающую все последние обороты боль во всём теле. Она впервые осознала, что выбранный ею путь не столь прекрасен, как она себе это представляла, а полон вот таких вот сражений, где забираются чужие жизни и есть возможность потерять свою. Лёжа на боку и не пытаясь предпринять попыток разогнать навалившееся удушье и темноту, прибывая всё ещё в полубессознательном состоянии она впервые всерьёз спросила себя о правильности выбранного ей пути.

"– Не было ли другого варианта кроме как бежать из приюта на военную службу? Туда где все былые бравые рассказы о всевозможных героических сражениях показывают свою уродливую сторону?" Спрашивала и понимала, что в конечном итоге всё равно пришла бы к кровавому итогу.

Бастэт не была столь глупой и наивной девушкой как могло показаться на первый взгляд. Она понимала, что настоятельницы, вся правда о которых раскрылась за время подготовки её побега, не отступаться от своих решений ни при каких условиях. Возможно слишком большую сумму заплатил лэр Миржон за простую сиротку, что не могло не настораживать девушку, ну не верилось ей в любовь с первого взгляда, да и вспоминая первое впечатление о бароне. Тогда он ей показался надменным, хитрым и расчётливым мужчиной с высокими стандартами к окружающим, но не к себе. Такие люди, наделённые даже незначительной властью, могут создать кучу проблем окружающим, и действуют они обычно по чётко проработанному плану без каких-либо отклонений, и только за редким исключением, когда этого требует ситуация, могут сымпровизировать. Предположить, что такой человек может совершить спонтанный и необдуманный поступок мог только недалёкого ума человек или излишне наивный. Сама же Баст давно перестала быть наивной и верить во всевозможные сказки со счастливым концом и неземной любовью, особенно после того, как вскрылась вся уродливая правд поместья Ратиль.

Теперь лёжа на поскрипывающих досках и потихоньку приходя в себя, мысли что с последними событиями незаметно отошли на второй план, снова встали во весь рост, заставляя девушку прилагать усилия дабы выбраться из такого опасного по многим параметрам для неё состояния. Тем временем пока сознание постепенно начало воспринимать окружающее пространство более или менее чётко, она смогла разобрать несколько тихо спорящих голосов. Поначалу слова и смысл были неразборчивы, но постепенно всё становилось чётче, и громче по мере того как она подходила к полному пробуждению от своего полу беспамятства.

– А я тебе говорю, что это полная чушь!

– Ты действительно в это веришь после всего , что случилось?!

– Он уже четверть часа валяется.

– Ну, может по голове получил? – Сознание с трудом смогло опознать голос Синока, но кому принадлежат остальные голоса, память не хотела пока отвечать.

– От своих, чтоб не выделялся, и рвару ясно.

– Тордион, это ведь была твоя идея его начать тренировать.

– Да. И в результате двое погибли!

– Да пойми ты, парень только-только начал с тобой заниматься, откуда ему взять боевой опыт! Да готов поспорить на своё дело, что это его первая настоящая заварушка.

– При этом, этот выскочка хвастался хорошим владение кинжала!

– А чем, по твоему вспороли глотку тому арбалетчику?! Набором для шитья?

– Тор, Тъзон прав. Парень впервые попробовал крови, это для него все равно, что молодому гному впервые попасть на заключении сделки. Сделать всё правильно смогут единице и то если сильно повезёт и если их натаскивали на это долгие годы. У парня не было ни того не другого, и ты это знал.

Тор. Ты буквально послал новичка на сделку, выдав ему в сопровождение двух клерков средней руки. – Смогла наконец распознать голос Тъзона Баст.

– Он был хорошим бойцом! – Возразил всеобщий оппонент.

Наконец Баст удалось распознать всех спорщиков расположившихся, судя по громкости их разговора не так уж и далеко от неё. Это были три купца Тъзон, Азал и Синок явно уже какое то время защищающие её пока сама девушка прибывала в бессознательном состоянии, а их оппонентом, который похоже нашел в лице новичка крайнего во всех бедах был командир охраны Тордион. По обмолвкам из услышанного разговора Баст предположила, что во время этой стычки Тордион потерял кого-то из своих бойцов и это предположение заставило ещё активней выбираться из удерживающей её темноты.

– Мм-м.– Сказать что-то большее сил у девушки просто не было, а тошнота, вставшая комом в горле не как не мгла способствовать внятной речи.

– Эй, сын рвара, давай просыпайся!

Сильная рука вздёрнуло тело девушки в сидячее положение, дав долгожданный толчок. Лицо разъярённого гнома промелькнуло перед глазами словно в калейдоскопе и всё содержимое желудка так долго сдерживаемое в своей обители лишь благодаря силы воли выплеснулось наружу. Баст скручивал спазм за спазмом пока в желудке не осталось и желчи, а рвотные спазмы так и норовили отправить её обратно в мир беспамятства усиливая и так раздирающую всё тело боль.

– Тебя предупреждали, не трогай парня. – Заметил голос Тъзона откуда то с боку.

После экстренной прочистки организма и заботливо кем то подсунутой под нос флягой с резким запахом спиртного, которую девушка осушила на половину в два глотка. Самочувствие Баст немного улучшилось и она нашла в себе силы осмотреться. Вся компания из трёх купцов, капитана охраны и самой девушки ехала на сдвоенной телеге, используемой ранее как тренировочная площадка. Разместились все в самом её начале, а в конце лежало два тюка накрытых грязными, окровавленными простынями. Увидев бурые пятна на ткани к горлу девушки снова подступил ком.

– Слушай паря, не загаживай всё вокруг, ползи к краю телеги. Ты и так уже Тордиону удружил. – Посоветовал Азал, доставая из своей наплечной сумы различные баночки скляночки.

Последовав мудрому совету, Баст кое-как доползла до края телеги, и там её рвало ещё какое-то время за которое она успела осушить флягу со спиртным практически полностью, оставив пару глотков жалко булькать на самом дне. После Синок неизвестно когда перебравшийся поближе к девушки отобрал опустевшую флягу и подсунул другую, с чем-то сильно крепким и нещадно воняющим горелыми травами. Дождавшись, когда Баст опустошит вторую флягу хотя бы на треть, помог несчастной отползти от края телеги с которого она уже свисала, подобно мокрой холщёвщине вниз головой, обратно ближе к середине телеги. Вернувшись обратно, Баст обратила внимание, что Тордион не пытался далеко отползти от места, которое заблевала Баст.

– А что с Тордионом? – Тихонько спросила Баст у Синока, когда тот помогал ей устроиться по удобней на мешках.

– Стрелу в колено славил. Да и потом ещё несколько раз получил по незащищённым ногам, вот и пришлось его всего перебинтовывать, а он, видите ли, беспокоиться о моральном духе своих подчинённых. Видите ли, где это видано что бы живой на службе бока пролёживал, вот и придумали ему занятие, перекинув сюда часть товара и уговорив охранять его в непосредственной близости! – Скорее громко процедил сквозь зубы, чем ответил Синок, чем немало удивил девушку, учитывая его вечно спокойный и немного разгильдяйский характер.

– Ему о его беспечности ещё Тибору говорил. Так нет, истукан ему родственник, не хотел, видите ли, под дождём доспехи портить. Понадеялся, что в такую погоду не один разбойник на дорогу не выйдет. Электру ему за шиворот. – Пробурчал Азал, случайно услышав разговор и тоже находившийся явно не в лучшем расположении духа.

– Да я в который раз повторяю, непростые это были разбойники, ой, не простые. Слишком уж умело управлялись с оружием для простых лихих ребят. Да и разве не обратили внимания, что там по большей части полукровки были. Эти ребята скорее сами разбойников переловят да перебьют, чем присоединяться к такой своре. Слишком уж болезненно они относиться ко всему, что связано с преступностью, поэтому никуда кроме как в наёмники и не идут. Даже в солдаты и то идут либо от большой нужды, либо если это только семейная стезя по линии кого-либо из родителей. – Снова завёлся Тордион.

– Хочешь сказать, что всех этих ребят кто-то нанял для поимки кого-то? – Спросила Баст, ощущая неприятный холодок, пробежавшийся по спине.

– Уверен. Почти на все триста шестьдесят. Перед атакой один из их них спросил, не подбирали ли мы недавно кого ни будь странного по дороге. – Припомнил Синок.

– А единственный кого мы подбирали недавно, это, вот этот вот самый малец! – Продолжал возмущаться Тордион.

– Тут ты точно ошибаешься брат. Их главный спрашивал, нет ли в нашем караване девиц. – Не согласился с обвинением Тъзон.

– Тебя тоже спрашивали про девицу до начала атаки? – Удивился Азал.

– И меня тоже об этом спрашивали. Вроде как у кого-то из местных благородных дочь сбежала. Судя по их обмолвкам. – Снова припомнил недавние события Синок потерев неаккуратно перебинтованный затылок.

Тоже досталось? – Похрипела Баст смотря на приятеля.

Да так, ерунда. Свалился с повозки как после заварушки снова перестраиваться стали. – Покраснел молодой купец стыдлива пряча глаза от своего товарища.

– Да. И Тибору помниться об этом тоже упоминал как-то вскользь. Вроде как Эмилия Ашура из рода Ашура, носящей титул графской семьи. – Продолжил Тъзон не обратив внимание что парочка слушателей отвлеклась от данного разговора.

А я говорил, говорю и буду говорить. Все проблемы возникали, возникают и будут возникать от бабьей дури! – Снова словно взбеленился Тордион.

– Возьми свои слова назад командир. – Зашипела сквозь зубы мгновенно напрягшаяся Баст и думать забывшая, что совсем недавно её нещадно рвало на этого самого командира.

– Не злись ты так малец. А ты Тор в корне не прав.– Возразил Тъзон.

– Да все девки дочери Сиционом! – Вскрикнул Тордион.

– Тор! Чтоб тебя рвар пожрал, следи за своим языком вправду! – Начал злиться уже и Тъзон.

– Тъзон ты только недавно женился и уже в корне изменил свою позицию. Решил стать подкаблучником, как Азал или Тибору в своё время? – Набросился на друга вояка.

– Это было весьма резко и некрасиво с твоей стороны Тордион. – Заметил Синок.

– Безбородых не спрашивали! – Рявкнул тот.

У меня уже как полтора года роскошная борода, а ты опустился до мелких оскорблений. Была. – Вынужден был добавить Синок поглаживая свой лысый подбородок.

– Тордион, я некогда и не поддерживал эту твою позицию и то, что я женился, совершенно ни на что не влияет! – Продолжал возмущаться Тъзон.

– Тордион, Синок, Тъзон, Баст, хватит вам ругаться. Нам ещё предстоит долгий путь и желательно что бы все его преодолели до конца, и без ещё больших увечий. – Высказал свою точку зрения Азал, неодобрительно посмотрев на раненого вояку.

Все, как не странно вняли голосу разума и на какое-то время успокоились. К сожалению, было видно, что каждый из спорщиков остался при своём мнение. Первым затянувшееся молчание нарушил Азал. На удивление девушки он оказался, хоть и сдержанным, но весьма любопытным и любознательным гномом, что ранее не особо бросалось в глаза, так как он в основной массе сам всё рассказывал ей.

– Баст. Извини, конечно. Это не моё собственно дело. Меня просто заинтересовала твоя бурная реакция на слова Тордиона. Этому есть какая-то особая причина или ты просто не любишь, когда незаслуженно оскорбляют женщин или обижают тех, кто слабее?

– Просто разозлило, с какой лёгкостью он свалил всю вину на девушку, даже не зная причин её такого поступка. – Высказалась Баст, хмуро глянув в сторону Тордиона.

– Ну, вообще то, если быть точным, он сказал, что от всех женщин идут проблемы, а не от конкретной особы. – Заметил Азал.

– Как будто мужчины их не умеют создавать! Между прочим, именно они чаще всего ставят женщин перед трудным выбором, загоняя более слабых в угол своим неподконтрольным эгоизмом.

– Баст, ты сейчас рассуждаешь точно сопливая девчонка. – Усмехнулся Тордион.

– Тордион, будь любезен, помолчать хоть какое-то время. Если у тебя болят раны, это ещё не значит, что ты можешь безнаказанно отравлять всем окружающим жизнь. А что касается тебя паря, у тебя весьма странный взгляд на разные вещи, я это давно приметил.. И что-то мне подсказывает, что он развился не на пустом месте. – Продолжал гнуть свою линию Азал.

– Да. Тут ты абсолютно прав Азал. Я ведь уже ранее говорил, что, до недавнего времени жил в приюте Ратиль. У нас нет особого деления на мальчиков и девочек, как во многих других приютах. Максиму, это спальни, находящиеся в разных крыльях здания, а так до пятнадцатилетия все дети обучаются совместно. По наступлению пятнадцатилетия можно выбрать, чем будешь заниматься в дальнейшей жизни. Теоретически. Парни могут пойти кому-то в подмастерья, стать чьим-либо слугой или попытать свою удачу в стезе наёмников. Только выбор зависит не от самих воспитанников, а от того, кому они больше приглянуться, и кто больше заплатит. Но это ещё терпимо по сравнению с тем, что ждёт девушек по наступлению брачного возраста, всё тех же пятнадцати лет. Им начинают искать пару, и когда обе стороны сговариваться то происходит венчание, а затем и свадьба.

– Но разве это не наоборот хорошо? Им находят достойных мужей, по сути, обеспечивают дальнейшую жизнь. А парни получают гарантированную работу. – Удивился Синок.

– Да было бы хорошо, если б такие работодатели в последствии не привязывали работников к себе пожизненным неподъёмным долгом в виде многократно возросшей суммы, заплаченной за него прежде чем парень был забран из приюта.

– Вот это совсем нехорошо. Неужели суммы настолько неподъёмные? – Снова не удержался Синок.

Возможно, были б подъемными, если б не постоянно накапливающиеся проценты по задолженности работодателю. Ведь за сиротами никто не стоит, и платить такому работнику можно по минимуму. Достаточно и тех горшей, которые ему хватит чтобы тот не умер с голоду, да добавить раз в цикл на одежонку. Чтоб парень не бросался в глаза своими обносками. Правда можно попытаться договориться со своим мастером или господином о постепенной выплате долга после ухода от него, но на такое соглашаются немногие. Ведь работник после ухода может сгинуть с концами, и наниматель понесёт убытки. Да и в самом приюте, с самого начала вдалбливают, что надо неукоснительно слушаться господина или мастера, в зависимости кто тебя заберёт. – Несмотря на общее плохое самочувствие, обида и злость на подлых наставниц и несправедливое высказывание Тордиона помогли девушки выплеснуть весь тот негатив, что скопился в ней после открытия мерзкой стороны приюта Ратиль.

– Так с этим вроде как понятно, правда, как при этом кто-то из вашей братии попадает в наемники, если за них никто не платит? – Спросил Азал.

– А ты много сирот среди наёмников видел? – Вопросом на вопрос ответила Баст.

– Да не особо. А если точнее, кроме полукровок да третьих, четвёртых и так далее сыновей вообще никого не встречал. Кстати, помниться ты как-то упоминал, что вам на территории приюта запрещено упражняться с оружием. – Вспомнил слова Баст Азал.

– Да. Если господину понадобиться хороший воин, он сам его всему обучит. А подмастерью и подавно не надо владеть оружием. Кстати, в основном разные мастера в большинстве и забирают нас из приюта, так что сирота подмастерье – это весьма нередкое явление.

– Угу, понятно. Но раз парней выкупают мастера и те, кому нужны дешёвые слуги, то получается, за девушек тоже платят? – Предположил Азал.

Да. И не дай духи она воспротивиться.

– Так правильно воспитывать надо, чтоб не сопротивлялись такому дару судьбы. – Снова влез со своим неуместным комментарием Тордион.

– Тордион прекрати. Всем известна причина твоей нелюбви к женщинам. – Возмутился уставший слушать его едкие высказывания Тъзон.

– По молодости его первая любовь предпочла другого, вот с тех пор он и обзавёлся такими сомнительными представлениями. – Заметив взгляд Баст, пояснил Азал.

– У него уже было две жены и множество любовниц, но сейчас он всё равно один. – Усмехнулся Тъзон.

– И бросил то он жён лишь потому, что те родили ему дочерей. Правда от первой у него остался сын, да и родившиеся три парня от любовниц живут с ним вместе. – Поддержал рассказ Тъзона Азал.

– Тор считает, что баба не сможет нормально парня воспитать. – Снова влез Синок.

– Парень, не используй сомнительные словечки Тордиона. – Попенял молодого гнома Азал.

– Извини.

– Так что там с девушками из вашего приюта? – Вернулся к прерванной теме Азал.

– Да нечего особенного можно сказать. Кроме того, что их и жёнами после свадьбы назвать может только номинально. Всё только с разрешения мужа, даже часто передвижения и в стенах поместья или дома строго контролируются под предлогом, что девушка выросшая в приюте неприспособленна принимать самостоятельные решения. Повезёт если "муж" и вправду увлёкся симпатичной сироткой, то девушка хоть недолгое время побудит хозяйкой в своём новом доме. Ну а дальше как повезёт. С надоевшей женщиной, без какой-либо поддержки рода или хотя бы семьи можно делать всё что только заблагорассудиться. Можно развестись, можно задвинуть в угол и таскать в дом любовниц, которые бедной девушкой могут без зазрения совести помыкать, а та и пикнуть не посмеет, иначе вылетит из дома на улицу без всяких разговоров. Или всё те же любовницы отравят, чтоб значит место вакантное не занимала, а муж скажет что померла в родильной горячке с ребёночком или без. Ведь без зазрения совести может настоять на чистке после свадьбы и девушка не сможет больше иметь детей. Да даже если повезёт выжить и сбежать от супруга, или при самых шикарных раскладах развестись, супруг не обольёт девушку таким количеством грязи что единственным способом прожить в дальнейшем это пойти торговать своим телом. Так же её могут использовать как няню для бастардов которых признал муж, а сама решится всех прав. При этом её собственные дети, если таковые всё-таки случаться, могут быть даже наравне с детьми слуг, или её даже не допустят до их воспитания и они будут считать свою мать покойницей при жизни. Могут на время подарить друзьям или отличившимся солдатам и тогда о наследовании или правах ребенка можно и не вспоминать, и далее этот список можно продолжать ещё долго. Девушки впоследствии даже не могут вернуться в приют, так как наставницы могут спокойно отправить несчастных лично в публичный дом. Впрочем, в нашем королевстве либо ты имеешь поддержку кого-то сильного, влиятельного и богатого, на худой конец семьи или хотя бы небольшого рода. Либо становишься кем-то вроде раба, хоть рабство у нас и под официальным запретом. – Вздохнула Баст.

А не сильно ли ты драматизируешь? – Поинтересовался Тордион.

Друзья перед выпуском уличную шпану и детей прислуги с торговцами по дружбе просили разузнать о жизни их бывших пассий. Да и сам не постеснялся поспрашивать.

И тебе вот так просто рассказали? – Не поверил Азал.

Ну почему это просто? Пока подрабатывал копя на путешествие знакомствами обзавёлся, да и на счету не самом плохом числился. Просто по человечески попросил поделиться информацией. – Наткнувшись на четыре пары недоверчивых глаз призналась. – Да сам иногда под видом посыльного пробирался в дома бывших воспитанниц, так что насмотреться успел.

И что везде всё одинаково? – Спросил Тъзон.

Практически. Кто уже на том свете хоть и выпустились как три года назад. Точнее замуж вышли. Кого бы без подсказки слуг и не признал. Да и парни ушедшие в подмастерья все как один на скелеты похожи.

И что, даже больше чем ты? – Усмехнулся Тордион.

Представь себе и на много.

– И как ты умудрился попасть в Крону при таком раскладе, не понимаю. Танит и Лагром точно не стали б связываться с такой прогонью. С учётом того что Лагром сам на протяжении долгих лет борется с подгнившей армейской системой. – Удивился такому повороту событий Тордион.

– А меня и направили не туда. Распределили в какой-то маленький городок учеником писаря. – Выдавила слабое подобие улыбки Баст.

И ведь она не словам не соврала. Всё вышеперечисленное всплыло по мере того, как они с Сином и Риком ворошили тёмную сторону их приюта. Да и изначально Тарона направили на обучение к писарю, а то, что он впоследствии отправился в Гномьи горы, тогда как сама Баст направлялась, на данный момент, на службу в Крону было всего лишь незначительным изменением в планах, которые никого постороннего особа и не касались. Вдобавок одна из подготовленных и заученных ранее историй вполне подходила под сложившуюся в данный момент ситуацию относительно её маршрута.

– Тогда что насчёт военной службы в Кроне? Получается, ты всё наврал. – Нахмурился Тъзон, а со стороны Тордиона раздалось злобное сопение.

– Нет. Мне один друг рассказа о Кроне и тамошних порядках. – Возразила Баст, при этом не словом не солгав.

– Друг? – С сомнением спросил Азал.

– Да. Второй сын трактирщика в Ардом-лили. Его старший брат как раз сейчас служит в Кроне и много о тамошней службе писал своей семье. Ну а младший братец всё хвастался успехами брата перед всеми знакомыми. Сама идея пойти на службу мне пришла как раз после того как один парень из моего приюта похвастался мне, что он сейчас находится на службе у какого-то графа и платят там стабильно и не притесняют, хотя парень и сирота круглый как не я. Вот и подумал, что вместо того чтобы всю жизнь за гроши заниматься переписыванием различных бумажек могу сделать карьеру солдата. А как мне выдали направление к писарю, так я сразу к своему другу в трактир и наведался, дабы узнать, когда в Кроне проводится набор в гарнизон. Прикинув по срокам к позднему набору должен как раз успеть. – Немного исказила правду Баст при этом, не отклоняясь от истинных фактов.

– Да уж. Только, похоже, ты военную службу в Кроне представляешь в весьма радужных красках. Там на границе с проклятыми землями тебе придётся не сладко и то что недавно было покажется тебе пушистыми цветочками. – Заметил немного успокоившийся после его объяснения Тордион.

– Справлюсь. – С уверенностью, которой сейчас совсем не испытывала, ответила Баст.

– Тебе придётся терять товарищей и убивать врагов, и не только тварей. – Предупредил Тордион.

– Справлюсь. – Уже менее уверенно ответила девушка, и как назло в памяти снова всплыли картины недавних событий, заставив её снова помрачнеть.

– Давай ка паря прокатись, проветрись. – Заметив изменения в настроении собеседника, неожиданно предложил Тордион.

– У меня нет своего силиона или лошади, если ты забыл часом. А твой мне явно маловат будет, снова ногами землю цеплять буду. – Немного саркастично ответила девушка на такое заманчивое сейчас предложение.

Общее самочувствие немного ухудшилось, но дурные мысли заполонившие голову после воспоминаний о приюте требовали отстраниться от всех и немного побыть наедине с собой.

– Так возьми силиона Томпсона. – Беззаботно предложил Синок.

– А сам Томпсон не будет против. Он ведь не особо любит, когда на его партнёре ездят посторонние. – Напомнила Баст задаваясь вопросом куда делся вечно крутящийся рядом с командиром отряда полукровка, которого даже вечные выговоры Тордиона и финансовые ущемления не пугали.

– Не будит. Он теперь вообще никогда возражать не будет! – Неожиданно рявкнул Тордион, от чего девушка чуть не солилось там где сидела.

– С чего это? – Только и смогла спросить Баст.

Вместо ответа Азал лишь кивнул в сторону разместившихся поодаль от них тюков. Приглядевшись к ним девушка, всё-таки смогла распознать в них очертания накрытых окровавленной тряпкой тел. Не в силах поверить в увиденное девушка тупо уставилась на накрытые тела гномов, в глупой надежде, что сейчас все как обычно громко рассмеяться и скажут, что это просто неудачная, глупая шутка.

– Мёртв. Как и Тарт, что прикрывал твою спину. – Озвучил очевидное Тъзон, видя, что Баст никак не может поверить в увиденное, а Тордион не спешит просвещать того в события, случившиеся после того как Баст потеряла сознание.

– Думаю, его песчаного силиона ты с лёгкостью узнаешь, ведь видел его под седлом, когда Томпсон ещё жив был. Да и так, этот зверь весьма выделяется сам по себе размерами. – Поддержал общую идею Азал.

– Как? – Только и смогла спросить девушка.

– Промолчал о ранение, сын утёса! Эти ребята были неплохо так вооружены, кольчугу пробило только так. Правда и оппонента успел захватить и пяток его подчинённых, многих ранил, ребята потом ходили добивали. – Пробурчал Тордион и Баст заметила как суровый гном тихонько смахивает покорившуюся по за рощей щеке одинокую слезу.

– А второй? – Придушенной мышью пискнула Баст стараясь осознать услышанное.

– Тарт. Арбалетчики оказались с двух сторон. Пока ты занимался своими оппонентами он и словил два болта в спину. – Ответил вместо Тора Синок.

– Повезло, что они получили приказ не убивать, а взять обоз живьём. Иначе перестреляли б нас как раскачивающиеся мешки с песком. – Подметил Азал смотря куда-то в даль по верх головы следующих в полной тишине рядом с телегой гномов охранников которых казалось стало в половину меньше.

После его высказывания все разговоры как-то сами собой прекратились. Теперь тишину нарушали лишь стук колёс о каменистую дорогу и поскрипывание телег. Даже ветер, постоянно гуляющий туда-сюда затих, словно тоже отдавал дань памяти павшим. Белый шум, неожиданно появившийся в голове девушки начал заглушать все окружающие звуки и отодвигать их на задний план. Казалось, не прошло и часа с того момента как она проиграла тренировочный бой гному полукровке и получала чёткие указания от взявшего на себя командование их участком Тарта. Сейчас же они лежали на другом конце телеги накрытые перепачканными в их и чужой крови холщовыми тряпками и не дышали.

Не замечая происходящего вокруг девушка словно во сне поднялась со своего места и направилась к краю повозки. Сильный стресс, слабость, многочисленные увечья после тренировок и последующей непродолжительной стычки значительно ударили по состоянию девушки. Её шатало, словно после пару часовой попойки, телега, ещё во время тренировок казавшаяся небольшой, теперь оказалась до ужаса огромной. К моменту, когда Баст, добралась до края телеги, где были привязаны четыре силиона, остатки сил собранные организмом за время её пребывания в бессознательном состоянии растаяли полностью. Девушка опустилась на доски бездумно уставившись на следующих за телегой ящеров.

Силионы были привязаны к какому-то подобию поручня, на который облокотилась девушка словно так и должно быть. Поручень был установлен явно в спешке недавно, располагаясь не на самом краю и имела высоту в пол локтя и шириной в два. Единственный песчаный силион принадлежавший раньше Томпсону выделялся среди своих коричневых и серых собратьев расцветкой и размерам. Он был в полтора раза больше остальных и старался держаться чуть в стороне от других ездовых ящеров, будто не признавал или не доверял им. Сейчас зверь шёл в железном шипастом наморднике, которого раньше на нём не было. На боку виднелась обработанная какой-то зелёной мазью весьма длинная царапина. Помимо этой раны никаких других видимых повреждений у ящера не было.

Баст просидела наблюдая за неслышно передвигающимися ящерами, мелькающими под их лапами булыжниками. Иногда она бездумно поднимала свой взгляд в небо по которому плыли рваные дождевые облака из-за которых нет нет да и покажет свой красный бок Римма обжигая глаза своей яркостью и снова скрываясь из виду. Постепенно она стала показываться всё реже и воздух наполнился тяжестью, верным предвестником приближающегося ливня. Не обращая внимания на сопровождающих телегу охранников и переговаривающихся между собой возниц на следующих сразу за сдвоенной телегой повозках Баст отвязала песчаного силиона и перебросив привязь на спину сама перебралась в седло. Ящер поначалу недовольно зашипел сквозь намордник, но Баст легонько погладила бок недалеко от раны стараясь её не тревожить и пробормотала не то себе, не то обращаясь к ящеру.

Ну что приятель, теперь будим ждать встречи в Шале? – Словно поняв её слова ящер успокоился.

Ящер спокойно и немного приваливаясь на правую переднюю лапу спокойно шёл за телегой не пытаясь сбросить с себя незваного гостя. Хотя раньше не позволял безнаказанно даже прикоснуться к себе то и дело норовя укусить.

Не имея желания ехать в плотной колонне среди других охранников и разномастных телег, Баст подстегнула ящера лёгким толчком колен, как её учил Томпсон, направилась в передние ряды. Хоть и понимала что её слёзы сейчас никого не удивят, всё же показывать их посторонним у девушки не было никакого желания, а погода по мере продвижения к голове колонны только ухудшалась.

Когда-то, когда она только присоединилась к гномему каравану и начала своё путешествие с ними, Томпсон на своём примере объяснил ей, как управлять солионом, попутно хвастаясь ловкостью и мощью своего напарника. Сейчас Баст меньше всего хотелось ехать рядом с телегой на которой находилось мёртвое тело её друга. Ящер словно почувствовал настроение всадника и зашипел на идущего впереди собрата вынуждая того посторониться и пропусти их вперёд. По мере продвижения Баст с некоторой апатией отметила что очень много гномов из числа охраны были вынуждены покинуть привычные сёдла и перебраться на телеги. В основном охранники хоть и были ранены, но всё ещё были способны двигаться. Кто-то из них на ходу чинил изрядно повреждённые доспехи чтоб те хоть немного ещё послужили, кто-то просто отлёживался, но все имели многочисленные раны которые были перебинтованы у некоторых уже не первый раз и всё нет – нет да начинали кровоточить из за чего возницы начинали бурчать на неосмотрительных больных. Смотря на всю эту картину девушка невольно снова вспомнила своего друга, и именно друга! За непродолжительное путешествие с караваном Баст успела привязаться к шумной, гномъей компании. Теперь все беды низкорослого народца она воспринимала как свои, но смериться с тем что Томпсона уже нет всё ещё не могла.

Начавший накрапывать мелкий дождь словно оплакивал вместе с гномами кончину их товарищей, а Баст впервые за долгое время была рада дождю, который скрыл предательские слёзы, котившиеся по щекам девушки против её воли. Она понимала что это только начало и она в будущем ещё не раз столкнётся с потерей товарищей, но от этого на душе ни капельки не становилось легче.

Спустя некоторое время караван свернул к расположившемуся чуть в стороне от главного тракта городу. Он был первый большим населённым пунктом с тех самых пор, как Баст покинула Ардом-лили и ничуть не уступал тому в размерах. Ворота города располагались в двадцатипяти тактах неспешной езды от главного тракта и имели длинный мост перекинутый через два широких заградительных рва с подъёмными цепями только до середины ближней к городу части, вторая часть моста оказалась состоящей из подпёртых досок которые можно было по прикидкам обвалить при помощи ещё одной цепи уходящий под мост с левой стороны. За мостом, прямо в стене располагалась поднятая толстая железная решётка и огромные двустворчатые двери открытые во внутрь. Всё это Бастэт подмечала мимоходом, прибывая всё ещё в подавленном после недавнишнего происшествия состоянии.

Внутри, сразу за воротами, вплотную к стенам расположились дома из странного, серого камня с крытыми вместо привычной дранки соломенными крышами, выстроенными вплотную друг к другу. Было странно видеть трущобы, раскинувшиеся у самых главных ворот и это заставило девушку начать оглядываться проявляя больше интереса к окружающему. Случись это ещё оборот назад она бы засыпала гномов всевозможными вопросами касательно данного города, но сейчас единственное на что хватало её энтузиазма, это осмотреться. Сильно удивило то, что путникам удалось преодолеть неблагоприятный район за какие-то то жалкие восемь тактов, тогда как в Ардом-лили на то чтобы проскочить трущобы, даже верхом, уходило не меньше пятнадцати тактов. Сразу за трущобами начинались добротные, деревянные и каменные дома с прилегающими к ним небольшими участками. Принадлежали дома по видимому простым горожанам и ремесленникам, чьи мастерские по каким-либо причинам нельзя было размещать вблизи жилых кварталов, но и выносить за защитные стены было небезопасно. В результате этот район оказался в разы меньше чем можно было предположить увидев окружающую город стену, и ещё через девять тактов караван проскочил его выйдя на небольшую площадь, раскинувшую в разные стороны лучи – дороги. Будь у Баст сейчас хоть немного сил и желание, она бы с радостью изучила этот город более подробно, сейчас же она отмечала его особенности постольку – поскольку.

Караван свернул на одно из ответвлений и направился в сторону двухэтажных, полу деревянных построек, тогда как сдвоенная телега с пересевшими на неё остальными ранеными и двумя мёртвыми гномами в сопровождении нескольких местных стражников незаметно для девушки присоединившихся к каравану направилась по центральной улице к виднеющемуся в центре города мраморному храму духов.

– Направились к жрецам за лечением да обговорить похороны погибших. – Пояснил Синок, заметив, что Баст провожает отделившуюся часть группы пустым взглядом.

Всё ещё пребывая в каком-то заторможенном состоянии, девушка только кивнула в ответ, давая понять что услышала.

Когда караван стал заворачивать к выделяющемуся даже на фоне остальных трёхэтажному зданию, во дворе которого уже стояли с десяток разномастных телег и повозок, оставленных, как попало Азал, не сдержав ругательства, распорядился поворачивать заводных к противоположной от этого безобразия стороне улицы.

Вот рои проклятущие, не могли нормально телеги составить, везде бардак наведут. – Ругался самый возрастной торговец в караване.

Радуйся что они хоть зверей отвязали да в стойла загнали, иначе мы бы застряли здесь часа на два минимум. – Улыбнулся как-то неуместно к данной ситуации Тъзон.

Ничего. Зато городская казна пополнится за счёт этих разгильдяев. – Раздался с права какой то незнакомый голос.

Повернув голову в сторону Баст обнаружила трёх местных стражей, двоих из которых она вроде как видела ещё при въезде в город. Учитывая, что и с отделившейся от каравана телегой отправились местные стражи, выглядело всё это, по меньшей мере, как-то странно.

– Баст! Помоги нашим расседлать силионов, пусть ящеры отдохнут. Да и нам самим не помешает отдых. Азал остальное на тебе! – Распорядился Тъзон, перебираясь со своей повозки на стоящего рядом силиона.

– Хорошо. – Отозвался Азал.

– А сам то ты куда? – Не смог промолчать Синок.

– К храму, за всё в нашем мире надо платить. Даже за лечение. Тордион явно сейчас не в том состоянии будит. – Вместо Тъзона ответил Азал, а глава каравана уже направлял ящера обратно к площади.

– Почему нельзя всё оставить на Тордиона? – Не унимался любопытный гном, ставя свою повозку рядом с телегой Азала.

– После лечения чувствуешь себя ещё паршивее, чем до него. Благо длиться это всего пару тактов, только в храме даже этого времени ждать не будут. Наши целители предпочитают, сделав дело сразу получить оплату, иначе исцелённый рискует получить проклятие или порчу. – Вместо гнома ответил один из городских стражников.

– Ну а нам что тогда делать всё это время? – Продолжал доставать окружающих Синок.

Баст вообще заметила, что после недавней стычки молодой гном поначалу был весьма молчалив, как впрочем и все остальные члены каравана но затем его прорвало. Винить его в этом было сложно. Имей на тот момент они больше информации, возможно, не пришлось бы сражаться, не потерял бы Тордион двух хороших бойцов, и не было бы столько раненых.

– А что делать? Вон трактир, в нём и подождём вашего главного, пока тот утрясёт все неотложные дела. Ведь не зря же он решил здесь вас оставить. – Снова ответил за гнома стражник.

Страж был высоким мужчиной с изрядно изъеденной сединой рыжей шевелюрой. Густые, подкрученные к верху усы придавали ему некоторое сходство с котом и полностью отвлекали внимание от не выразительного лица. Двое его коллег тоже были довольно рослыми на фоне низеньких гномов, но при этом проигрывали им как в плане экипировки, так и во внушительности выглядя скорее подростками облачёнными в хиленькую броню нежели полноценными стражами. В плане защиты, оставшиеся с караваном гномы, из числа охранников, были облачены в плотные кольчуги, поддетые под подобие кожаных плащей с металлическими нашивками, тогда как стражники города имели простые нагрудные панцири поверх стеганых курток, и при этом никакого намёка на кольчугу. У молодых стражников были копья, обращаться с которыми они, похоже, ещё не особо то и умели, хоть и старались не подавать виду. Только вот, сами копья нет – нет, да и наклонялись без ведома хозяев, выдавая тем самым их неопытность, хоть стражи и старались держать своё оружие ровно. Лишь их старший товарищ мог похвастаться приличного вида алебардой, с которой он явно умел обращаться. В противовес стражникам у всех гномов помимо основных парных топоров у пояса и еле угадываемых очертаний засапожников, имелось и другое скрытое и не очень оружие. У кого-то это были двухсторонние или простые секиры, у кого-то боевые молоты, только сказать, что всё это оружие для “показухи” не у кого не повернулся бы язык насколько естественно чувствовали себя со своим оружие гномы. Даже у возниц насколько девушка знала под облучком имелось по секире или топорику, с которыми они бывало разминались во время путешествия тем не менее не присоединяясь к тренировкам Баст.

– Синок успокойся ты уже. В этом городе есть небольшая гномья община. После того как Тъзон закончит свои дела в храме, он должен будит отправиться к местным представителям, чтобы те временно приняли мёртвых в своём склепе, до того, как родственников погибших не известят о случившемся и те не прибудут в город что бы забрать тела. А если местный скряга расщедриться, то и прямиком после отпевания, под сопровождением и почётным караулам переправят тела обратно в горы, дабы души встретились с Илмерин и были под охраной Талана. Поверь, эти войны с лихвой заслужили честь отправиться в чертоги Шалы. – Не выдержал болтливости и прорезавшейся внезапной глупости своего подопечного Азал.

– Постой, мы что, на похороны или хотя бы на отпевания не останемся? – Удивился молодой купец.

– Мы и так время достаточно потеряли, заходя сюда. Хотя могли просто послать вперёд гонца и тела забрали бы представители местной общины. Мы же тем временем продолжали свою дорогу без остановок. – Попытался объяснить ситуацию Азал.

– Но они погибли, защищая наш караван! Мы должны отдать хоть малую часть благодарности ихним душам! – Уже просто сорвался на крик молодой гном.

– Успокойся Синок! Ребята не обрадовались бы, если б узнали, что ты ради их похорон отказался продолжить путь, поверь. Мы, наёмники, стражи городов, все знаем, на что идём и с самого начала готовы отдать свои жизни, дабы выполнить долг, защищать и охранять тех, кто в этом нуждается! Иначе не видать нам Шалы и гостеприимства Илмерин! – Рявкнул Тром, один из охранников каравана, хорошенько встряхивая молодого гнома и пытаясь достучаться до явно впавшего в полнейший хаос разума.

– Твоя, правда, приятель. И вам Электрой облюбованным стоит это запомнить. А не терроризировать трактиры, да девок портить. А ты хороший командир, уважаю. – Сказал рыжеусый стражник.

– Да нет. Командир сейчас как раз в храме с телом своего главного помощника, а я так. Просто не люблю, когда чужие старания – вот такие сопляки, да нечего не понимающие мишки золота пытаются пустить по ветру. – Отозвался гном.

– И то твоя правда. Сейчас честного солдата, а тем более духи знают честного знатного лэра, за весь светлый цикл с огнём не сыщешь. – Погрустнел старший из городской стражи.

– Неужели и у вас тоже всё так плохо стало за последний тёмный цикл? – Спросил Азал.

Да пока держимся на честном слове, но старый господин уже не молод, а его наследник как придёт к власти, так хоть в наёмники иди. Мальчишка сызмала при дворе крутился, и о том, как правильно вести дела только в книжках читал, и то если хоть раз они ему на глаза попадались. У отца родного никогда ничем не интересовался, тут приехал с какой-то лэрой столичной, так успел всех за неделю на уши поставить, да с господином каждый оборот ругаться. Так хвала духам, господин отказался ему немедля дела передавать. Говорит: “– Пока я жив, не ведать тебе наследства как собственных ушей. Лучше уж я передам всё племяннику, он хоть город на съедение тварям не оставит”. Да только и то утешение не великое, племянник этот всю жизнь в сержантах проходил. Так дальше и не продвинулся. – Погрустнел рыжеусый страж.

– Не печалься. Дадут духи, выберет твой господин достойного приемника. Быть не может, что с таким количеством родни не нашлось никого приличного. – Попытался приободрить своего коллегу по воинскому делу гном.

– Дадут духи. – Согласился тот и сотворил кольцо духа обращаясь ко всем покровителям разом.

– Ладно, пошлите в трактир, передохнём, обсохнем и заодно подождём Тъзона. Вы как господа стражи, составите нам компанию? – Спросил Азал.

– Думаю, что обед мы точно заслужили, так что таки да, присоединимся. – Снова повеселел рыжеусый страж.

Наблюдавшая за всем происходящим со стороны Баст, только плечами пожала на удивлённый взгляд Синока и направилась вслед за гномами в трактир, наконец начиная ощущать пробравшийся под промокшую одежду холод и движимая первым за последние часы желанием погреться.

В чём-то Синок был прав касательно того что надо отдать дань памяти умершим, но и городской стражник и гном из охраны тоже были правы, по мнению девушки, говоря, что ступивший на тропу война готов умереть за свои убеждения и идеалы. Теперь она надеялась, что хоть немного приблизилась к пониманию истинного духа воина. И хоть он и отличался от всего того, что себе на воображала девушка ещё в Ардом-лили, сказать, что это её оттолкнуло, было нельзя. Просто теперь у неё появилась ещё одна цель помимо избавления от навязанного брака. Она хотела прожить весёлую и наполненную приключениями и подвигами жизнь, став при этом не просто рядовым солдатом, как она изначально собиралась сделать, а отличным командиром как Тордион, и для этого ей придётся прикладывать раз в тысячу больше усилий, чем раньше, но оно того стоило. Ведь невыносимо больно терять товарищей, а мысль о том, что это случиться ещё не единожды заставляла Баст чуть ли не выть от бессилия и отчаянья. Девушка уже поняла что сейчас она для любой группы может стать только балластом и это нельзя было изменить просто продолжая развиваться в нынешнем темпе как воин и самостоятельный боец. С этими мыслями девушка вошла в обдавшее её теплом, запахом подгорелого мяса и спиртного помещение.

В этот раз трактир, в котором она оказалась, был совершенно обычным. Прямоугольные столы и длинные лавки, развешенные по стенам пучки каких-то трав, галдёж под выпитой и уже изрядно набравшейся публики, всё это оказалось таким знакомым и родным. Баст сразу вспомнила поминки, на которые она со своими друзьями пробиралась однажды тайком и где впервые попробовала хоть плохенькое, но всё-таки вино. Тогда во всех кабаках и трактирах после наступления светлого цикла было запрещено заходить детям не достигшим своего первого совершеннолетия "шестнадцатилетия", но они пробрались приврав свой возраст и в последствии часто пользуясь этим фактом даже подрабатывали в различных заведениях в обход строгих наставниц, которые по своей ещё тогда наивности разыскивали по всей Ардом-лили не совершеннолетних детей. От этих воспоминаний на глаза снова навернулись слёзы, но девушка быстро их стёрла и проследовала за гномами которые уже занимали несколько расположенных рядом друг с другом крупных столов, предварительно выкинув из-за крайнего изрядно перепившую парочку что сладко там посапывала и даже не заметила своей передислокации на пол в уголок. Когда все расселись за столами, и к ним подошла разносчица, Баст недолго думая выложила на стол один из своих пяти серебряных и припечатала.

Вина на все, мне, стражам и гномам.

– Закуску подать, ну там мясо копчёное, рыбку, грибы. – Сразу же стала активно стрелять в её сторону глазками смазливенькая подавальщица.

– Не знаю, как остальным сестричка, а мне только выпивки. – Стараясь не проецировать на девушку своё раздражение, осветила Баст.

– Да конечно. – Ответила зардевшаяся подавальщица и больше не у кого не приняв заказ, унеслась в сторону кухни.

– Зря ты решил выпить. – Заметил Азал.

– Да ладно тебе торговая твоя душа. Парень всё правильно сделал. Хоть так, но ребят надо помянуть. Да и Тъзон раньше, чем через шестнадцать часов вряд ли появиться. Пока местного хрыча уломает больше половины оборота пройдёт. – Поддержал идею Баст Такер отказавшийся от поездке в храм духов и сейчас красовавшийся перевязанной рукой и повязкой на пол лица из-за рассечения переносицы.

Тем временем вернулась подавальщица в сопровождении ещё двух своих товарок и шустро начали расставлять кувшины, не забывая кидать томные взгляды на щедрого посетителя.

– Спасибо девчата. – Поблагодарила Баст, как только девушки закончили расставлять посуду и уже потянулась к кувшину как старый стражник брякнул под руку.

– Вот это ты зря парень сделал. – Заметил старший из городской стражи.

– Что именно? – Удивилась Баст даже забыв о выпивки на мгновение.

– Не стоит с ними любезничать, если конечно не собираешься, потом с ними поразвлечься. – Последовал вполне спокойный ответ, на что лицо Баст сильно вытянулось.

– Извиняюсь, конечно, я могу не знать каких-то местных правил, но разве не в порядке вещей благодарить кого-то за хорошо выполненную работу? – Постаралась скрыть своё возмущение за вежливым вопросом Баст.

Такого поворота событий девушка точно не ожидала.

– Да ты гляжу благородный. – Усмехнулся собеседник.

– Нет. Я сирота и знаю, что такое грязная работа. У нас, если хочешь получить карманные, то идёшь и где-нибудь работаешь. Я знаю не понаслышке, что такое чёрная работа, за которую платят мало, да ещё и постоянно получаешь по поводу и бес. И если при таких обстоятельствах кто-то выказывает хоть каплю признания твоим трудам, это чаще куда приятнее, чем брошенные с отвращением монеты. Как будто ты не человек по их мнению, а какой-то выползший на глаза лисцим, и этому или этой не в меру высокой личности, видите ли, приходиться расплачиваться с "этим" своими кровными денежками. – Возмутилась Баст, вспоминая, как на неё вот точно так же клеветали стражи Ардом-лили, когда та копила, подрабатывая подавальщицей.

– Ладно, ладно, не злись. А вот насчёт того, что им нечего не надо ты явно преувеличиваешь. – И кивок в сторону вернувшийся подавальщицы принёсшей заказ Синока.

Только сейчас Баст обратила внимание, что за столь короткое время девица успела каким-то образом избавиться от нижней рубахи, и сейчас вовсю демонстрировала своё глубокое декольте, в котором уже успел потеряться взгляд Синока, молодых городских стражников и доброго десятка посетителей. Баст чуть ли зубами не заскрипела, поняв, на что намекает стражник, да и поведение девчонки было уж больно знакомым. Точно так же поступали её подружки и девушки из трактира, в котором она подрабатывала, когда на горизонте появлялся очередной знатный, богатый и хоть немного симпатичный мужчина. Иногда для некоторых хватало наличия и всего одного из вышеперечисленных критериев. Тогда её ещё забавляла реакция объектов всеобщего воздыхания, но вот чего она некогда не могла, представит даже в самом кошмарном сне, так это того что она сама, когда не будь, окажется на месте этих несчастных любовных интересов молодых охотниц за денежками и удовольствием.

Стараясь справиться со своим раздражением и не показывать, что “это” её хоть как-то волнует, Баст спокойно приняла из рук девушки кружку с вином, кивком поблагодарив ту и встала с места как того требовали традиции усвоенные всё на тех же поминальных службах в Ардом-лили.

– За павших товарищей. Да примет их души у себя в чертогах Шалы Илмерин.

– За павших! – Поддержали её поднявшиеся со своих мест гномы.

– За павших! – Неожиданно для Баст тост поддержали и местные стражи.

– За павших! – Раздался басистый голос с другого конца зала.

Повернув голову на звук, девушка неожиданно наткнулась на двух троллей, которых какая-то нелёгкая занесла в такие дали от степи или хотя бы от столицы. Не смея нарушать традиций, Баст отсалютовала поддержавшим её тост товарищам и незнакомцам, и залпом осушила кружку.

Кувшины с вином быстро опустели и подавальщицы принесли новые. Решив проверить предположение стража, Баст поманила к себе собиравшуюся уже уйти девушку и та, к сожалению, практически бегом вернулась к их столу, сияя улыбкой, от которой Баст захотелось побиться головой об тот самый злосчастный стол.

– Подай вина и тем ребятам, естественно за мой счёт. – Попросила Баст, кивая в сторону троллей компании.

Девушка умчалась выполнять просьбу с такой скоростью, будто за ней нёсся рвар. А Баст всё-таки исполнила своё желание и пару раз несильно стукнулась лбом об столешницу.

– Что, непривычно, что девчонки сами себя предлагают? – Усмехнулся наблюдавший за её действиями страж города.

– Да я просто не понимаю, как можно себя так не уважать?

– А что здесь такого? Симпатичный парень, при монетах, да ещё вдобавок не хам. Конечно, девчатам захотелось в ответ сделать тебе приятное, и заодно пополнить своё материальное состояние. Ведь такой душка не оставит невинную и опозоренную девушку, а то что она уже да-а-авно не невинная, так откуда кому знать? – Продолжал подшучивать над Баст стражник.

– У-у-ум. – Девушки нечего не оставалось сделать, как ещё раз побиться головой об столешницу, тогда как все вокруг заходились от смеха, и даже злополучная подавальщица, пробегавшая мимо, почему-то хихикала.

Через полчаса Баст заметила, что с каждым разом крепость вина всё больше увеличивается и поначалу даже не предала этому особого значения. Но со временем даже привычный кисловатый привкус почему-то пропал, оставив после себя лишь горечь болотной ягоды да бьющую в голову крепость гномъей слез.

– Не понял, что за? – Удивилась Баст, но бросив взгляд на ухмыляющуюся физиономию Азала, наконец, поняла, что собственно её так смущало в последнее время. – Вот же рварово отродье.

– Заметил, наконец. – Ухмыльнулся торговец, тем самым подтверждая догадку Баст.

– Да я этому хозяину за такую подставу, всё к роевой матери здесь разнесу! – Разозлилась девушка.

– Не поминай их! – Разом шикнули на неё сидящие рядом с ней гномы и стражник города.

А если на чистоту, то это именно то, что вам молодым сейчас надо. Вот присоединиться к нам Тордион тогда мы чистой горной слезы закажем. – Высказался один из подчинённых Тордиона поглаживаю свою чёрную, короткую почему-то бороду и чем-то неуловимо смущая девушку.

Приглядевшись по внимательней Баст поняла, наконец, чем. Именно оружием, как бы странно это не звучало! В отличие от остальных, у него было целых четыре боевых топора у пояса, плюс длинный кинжал каким-то хитрым образом, заменяющий гному пряжку ремня и это не считая короткого двурушника приставленного рядом у стола и подогнанного специально под размеры гном. И то, что ни одно из орудий не является украшением было понятно по потёртым рукоятям, практически новеньким ножнам у двурушника и потрёпанному, но при этом надёжно фиксирующим топоры ремню и хитро пристёгнутому к нему гнущемуся лезвию клинка. Из-за плеч у него торчали рукояти ещё двух секир, а ремни крепления, пересекающие его тело спереди крест на крест и никак не соединяясь с поясам, были увешаны маленькими, с детскую ладошку размером ножами. И, несмотря на то, что они все сейчас находились в черте города, да ещё и под присмотром местной стражи, гном даже и не думал ослаблять тугие ремни креплений или тем более убирать с глаз долой оружие больше походя на оружейный стеллаж на ножках.

– Только ты это паря. Лишний раз монетами не свети и не напивайся до отключки как вон те субъекты. – Сказал Азал, указывая на парочку молодых стражников, уже беззастенчиво храпящих на столешницах.

Их старший только недовольно покачал головой при виде такой картины. А на вопросительный взгляд гнома только разочарованно махнул рукой.

– Этих уже не перевоспитаешь. Совсем распустилась молодёжь. На службу идти не хотят, им подавай лёгкие монеты наёмников. Так в одну особо не прекрасную тёмную пору твари Сиционом захватят этот город и польются реки крови.

– Не скажи. Вон паря аж из Ардом-лили в Крону на службу направляется. – Усмехнулся гном.

– Не как к Таниту и Лагрому на обучение? – Удивился Стражник.

– Ну, типа того. – Буркнула Баст, понимая, что ей ещё не один десяток, раз придётся повторить эту историю, и она уже начала понемногу надоедать.

Вот уж удачи. Лучших наставников для молодых солдат и пожелать нельзя. Оба сами сделали себе имя и неустанно подтверждают бродящую по всему свету славу о них. – Улыбнулся рыжеусый.

– А с чего вы решили, что Тордион к нам присоединиться? Он ведь отвечает за охрану каравана. Как я понял, мы ведь выдвигаемся сразу же, как вернётся Тъзон? – Поспешила перевести тему Баст.

Слишком уж часто она стала слышать эти имена, и слишком большая вероятность, что незнание каких-то нюансов раскроет её инкогнито. Ведь как можно было предположить все парни, да и не только, восхищались Танитом и Лагромом. И было бы весьма странно, что паренек, целенаправленно направляющийся в Крону, ничего не знает о тамошних героях.

Да потому что Тордион, как только его подлатают в храме, точно захочет выпить здравницу за то, что проскочили с малыми жертвами, и помянуть погибших. Так что в ближайшие пять – десять тактов должен уже появиться. – Ответил Азал.

– Смотрю, за упокой пьёте, а здравницу вернувшимся товарищам не нальёте? – Раздался сзади бодрый голос Тордиона.

– Азал, да ты прям провидец. – Рассмеялся Синок.

– Не, он не провидец. Он просто знает, как правильно сидеть. – Ухмыльнулся глава охраны каравана, устраиваясь рядом с Азалам.

– А мы что, по-твоему, сидим как-то не так? – Возмутился Синок.

– На будущие мальцы. Никогда не садитесь спиной к окну или входу. Пускай последняя находиться хотя бы сбоку. Ещё лучше если есть возможность занять угловой столик что бы видно было и главный вход, и вход со стороны кухни. Привет Хина, смотрю, тоже обзавёлся учениками. – Кивнул Тордион городскому стражу.

– Да нет, просто новобранцы. А что значит тоже? – Заинтересовался рыжеусый страж.

– Да я сейчас как бы вот этого белобрысого учу, пока до Вертограда едем. – Кивнул в сторону Баст Тордион.

– Это который на службу в Крону собрался?!

– Уже знаешь? Ну и хорошо.

– Нет, я знал, что он собрался в Крону к Таниту и Лагрому, но никак не о том, что он твой ученик. С чего такая честь?

– Да просто мне не нужен в охране дышащий куска мяса.

– А если не в охрану…

– Слушай, мне и так Тибору про другие варианты уже все уши прожужжал, давай ты хотя бы не начинай.

– А, ну тогда ладно. Но теперь я буду ждать с нетерпением, когда имя мальца прокатится по стране. Как говоришь, тебя зовут?

– Баст, Бастар Клов. Для друзей можно просто Баст. – Представилась своим вымышленным именем девушка и добавила себе под нос. – И вообще то, я не представлялся.

– Что ж, запомню. Зато будит в отставке, чем перед внуками похвастаться. – Засмеялся страж.

– Какие тебе внуки. У тебя уже к тому времени правнуки успеют народиться.

– Не скажи. Если он хорошо проявит себя там, то уже через год станет известным.

– Ладно, поживём, увидим.

– Эм Тордион. Возвращаясь к прерванной теме, зачем надо держать окна и двери под присмотром? – Вернул разговор в прежнее русло Синок.

– Чтоб вас случайно или не очень то и случайно не прибили. – Ответил тот.

– И с чего нас должны попытаться прибить? – Снова завёл свою шарманку Синок.

– Тебя, за глупые вопросы, а Баст недоброжелатели которых он точно немало наживёт с его то характером. Если конечно не будит относиться к службе как некоторые. – И кивнул на спящую парочку молодых стражей.

– Не. Такая служба меня не прельщает. В конечном итоге хочу попасть в крепость Амеша. – Неожиданно даже для себя объявила Баст.

Изначально это была просто цель, чтобы как можно лучше скрыться, но сейчас она уже, и сама не была уверена, зачем ей надо там служить. Просто какое-то интуитивное чувство подсказывало, что её дорога обязательно должна привести в эту крепость.

– Ишь куда тебя понесло. На закуску всякого рода тварям собрался? – Присвистнул Тордион, который, впервые услышал это абсурдное заявление.

– Не-е-е, я сам буду её на ужин. – Язык как-то внезапно перестал слушаться, а на горизонте, почему-то появилась та самая подавальщица с неприлично глубоким декольте.

– Вам что ни будь ещё принести? – Промурлыкала эта бестия.

– Пожалуй, теперь можно и перекусить. Печёную птицу, и какой ни будь каши для заполнения желудка. – Попросила Баст, догадываясь, чьей идеей, было добавлять в гномью слезу болотную ягоду.

Обычно по отдельности они не так уж и страшны, но в совмещении приводят к временной дезориентации. И если выводы стражника насчёт “особого” к ней интереса со стороны этой особы были верны, то, надо сделать всё что угодно дабы в ближайшее время не остаться нигде в этом городе и тем более, вблизи данного заведения в одиночестве.

– Сейчас принесу. – И на радость Баст снова упорхнула в сторону кухни.

Да. В твоём то состоянии и с имеющимися навыками только с тварями и сражаться. – Усмехнулся Тордион.

– Я ещё научусь!

– Что толку от того что ты научишься сражаться если не умеешь пользоваться головой.

– Что ты этим хочешь сказать. – Разозлилась Баст.

Да и вообще вся эта ситуация её сильно раздражала. Ушибленная на голову подавальщица, тело с языком не слушаются, да теперь ещё и Тордион снова взялся за старое, продолжая нелестно прохаживаться относительно её умственных способностей. Если бы не количество хмеля в теле Баст обязательно попыталась бы доказать наставнику свои умения, и конечно опозорилась с её текущими навыками.

– Ладно, ладно вам. Для того чтобы заострить разум, надо сперва узнать сколько он выдержит? – Внёс предложение Рыжеусый стражник.

– А сколько он уже выпил? – Спросил Тордион.

– Два кувшина горной слезы пополам с болотной ягодой. – Ответил Азал.

– Я не один их пил вообще то! – Возмутилась девушка.

– Вообще то, к твоим кувшинам, никто кроме тебя не притрагивался. – Передразнил его уже тоже слегка захмелевший Синок.

– А с чего это ты решил дурной ягодой хороший продукт портить?

– Да не. Он то, вообще заказывал хорошего вина, и его как не странно принесли. Только потом одна местная девчуля положила на него глаз. Вот взяла и шепнула, похоже, местному хозяину, что у парнишки денег, некуда девать, тот и намешал гадости девке, на радость. А он даже не сразу и заметил, только где-то на половине второго кувшина дошло. – Улыбнулся Азал.

– Вот видишь, а я говорил, что всё зло от женщин!

– Тордион, не начинай. Всё равно ты не прав. Нельзя всех судить по принципу одной или двух. – Попыталась защитить девушку Баст, но сама поняла, что не особо то сейчас и хотеться спорить с Тордионом.

– Ладно вам, не начинайте снова. Баст ты что-то уж больно быстро размяк. Неужели нечего крепче вина некогда не пробовал? – Удивился Азал.

– Нет. Пробовал как-то один раз долинной воды. И то тогда меня угостили наёмники из степных орков, нанятые кем-то из шедших в горы торговцев в качестве охраны. Всего лишь сделав пару глотков обжог себе горло, а эти верзилы пили этот напиток словно простую воду. Правда долинная вода впоследствии оказалась не только чрезвычайно крепкой, но и била в голову весьма и весьма. Тогда-то я впервые и познакомился с недугом, от которого часто старшие парни маялись, после очередного выхода в город из стен приюта. И имя этому страшному недугу было похмелье.

– Вообще то, правильно их напиток называется не долинная вода, а долинная влага. Горные слёзы в отличие от того напитка пробивают в голову по мере употребления внутрь, чем больше выпил, тем сильнее вдарило. А ежели не хочешь снова повстречаться со стариной похмельем, давай на еду побольше налегай. Вода бьёт в голову, а еда впитывает воду и уводит ту из головы. – Сказал Тордион, наливая Баст полную кружку чистой горной слезы и пододвигая издающую умопомрачительный аромат, какую-то жареную пташку размером с гномъей шлем.

– Прошу. – Принесла новые кувшины и заказ Баст всё та же самая девушка.

– Вас то местный хозяин этой намешенной гадостью не почивал? – Снова спросил Тордион.

– Да вот как раз по кувшинчику принесли. – Ответил Азал, заглядывая в принесённый кувшин.

– Вы как хотите, но я эту бурду кисло-горькую пить не буду. Слышь, деваха, принеси нормальной горной слезы и чтоб ничем не была разбавлена! А за то, что парня чуть не траванули, вы ещё ответите. Надо ж было додуматься, а если б он здесь у вас на лавочке и помер? Болотная ягода в больших количествах может сработать не хуже любого яда. – Пригрозил Тордион.

– Ой! Простите я, кажется, кувшины перепутала, сейчас принесу новые. – Пискнула вертихвостка, и скоренько собрав все наличествующие, на всех трёх столах кувшины унеслась на кухню.

– Вот так бы сразу. А то таскает всё по одной штучке, тьфу.

– Тор, вроде не маленький, а понять не можешь. Девочка перед приглянувшимся парнем красуется, а ты с ней так. – Попенял его страж.

– Слушай Баст, а тебе случайно ещё младенчиков в подолах не приносили? – Возмутился Тордион на слишком мягкое, по его мнению, поведение белобрысого паренька.

– Нет. Я ещё вроде ни разу не набирался до такого состояния, чтоб не отвечать за свои действия.

– Ну знаешь, скажет, что случилась осечка с магическим амулетом, ну или зелье негодное оказалось и не подействовало.

– Тор-р-р! Если б я спал с кем попала, то сам себя перестал бы уважать!

– А так ты спишь, не с кем попало?

– Нет! – И осеклась, увидев сосредоточенные на своей персоне десятки горящих любопытством глаз, ради такого случая даже молодые стражи города соизволили проснуться и тоже с жадностью ловили каждое её слово.

– И.– Подтолкнул её Тордион.

– И не твоё рваровское дело. – Буркнула в ответ Баст, матеря себя на все лады.

– Да ладно тебе Тор. Оставь парня в покое. Он хотя бы в отличие от тебя не обозлился на всех женщин из-за неразделённой первой любви. – Снова встал на защиту Баст Азал.

– Ну значит Электрой стукнутый. – Подытожил Тордион, выхватив из прибежавшей обратно подавальщицы кувшин с горной слезой, и припал к горлышку. – И вообще хватит всякой дрянью давиться, а то ещё словишь тень жёлтой лисички.

Кого?

Электры, то бишь. – Рассмеялся кто-то из гномов.

С этими словами он впихнул в руки уже плохо соображающей Баст кувшин с чистой горной слезой. Хмель плескавшийся в голове девушки не позволял адекватно оценить ситуацию и она по примеру наставника и его подчинённых приложилась к горлышку кувшина.

– А разве от этой болотной ягоды можно её словить? – Удивился Синок.

– И ещё как. Азал, чтоб тебя, прекрати поить парня этой дрянью. – Возмутился Тордион, увидев, как торгаш потихоньку, наполняет кружку Баст всё той же разбавленной выпивкой.

По-видимому, там была уже просто разбавленная болотная ягода, потому что для горной слезы напиток был уж больно густым и тёмным. Но даже это не смутило вошедшую в раж Баст. Прикончив залпом подсунутый здоровенную кружку не то болотной ягоды, не то смеси всевозможных хмельных и алкогольных напитков она гордо выпятила грудь демонстрируя опустевшую кружку.

– Ничего, ничего. Всё равно ты из него и ягоду, и слезу в ближайшее время выбьешь. А так глядишь и иммунитет к этой гадости появиться.

– А я думал, ты мне помочь пытаешься. – С тяжёлым вздохом сообщила ему Баст, осушая очередную кружку.

– Ну надо же будет стрясти с этого жулика побольше. Так что, ты пей, пей. В скором времени пожалеть успеешь, что отказывался. – Усмехнулся торговец, наливая очередную кружку разбавленной ягоды.

К тому моменту, когда в заведение пожаловал Тъзон весьма недовольный количеством проволочек и впустую потраченного времени, девушка приканчивала уже шестой кувшин. Все её силы уходили на то, что б ни свалиться под стол от выпитого или не сболтнуть чего лишнего, учитывая, что Синок с Азалам дождавшись момента, когда она сильно опьянеет и ослабит бдительность, начали расспрашивать о её прошлом и жизни в приюте по, духи знают какому разу.

– О Тъзон вернулся! – Улыбнулся Азал, подливая Баст во всё ещё не до конца опустевшую кружку уже не разбавленной горной слезы.

– Я смотрю, вы уже вовсю расслабляетесь. Между прочем, нам бы выехать как можно скорее, а вы тут все в невменяемом состоянии. – Буркнул Тъзон, подсаживаясь к Тордиону, и пододвигая к себе тарелку с мясом какой-то ящерицы, что принесли незадолго до его прихода за место закончившейся птицы.

– Да ладно тебе. У нас тут одна идейка появилась. Ты как, с нами? – Спросил Азал, пододвигая к другу кружку с горной слезой.

– Давай рассказывай. – Велел Тъзон, опрокидывая в себя ядрёный напиток.

– Тут один хитрец балуется болотной ягодой. Ну, думаю, ты уже должен был заметить. – И кивок в сторону Баст.

– Решил его разорить?

– Ну! Зачем же? Просто пополним караван ещё парой телег с тавром. Ещё и на посылочку в Крону останется при таком раскладе. – Улыбнулся Азал.

– А не слишком ли ты жадным стал в последнее время, а Азал? – Прищурился Тъзон, кося при этом в сторону начавшей заваливаться Баст.

– Да не волнуйся ты так об этом, честный торговец. Эй, парни, раз проснулись, оттащите этого упившегося к самой большой телеги, да уложите проспаться. – Подключился к диалогу Тордион.

– А почему мы то должны его тащить? – Возмутился, один из молодых городских стражников ещё не до конца проспавшись.

– А кто парню плохой пример подавал? Вот насмотрелся на вас и посчитал что это норма. Так что давайте, давайте. – Подбодрил своих молодых сослуживцев Хина, переглядываясь с Тордионом.

Что было дальше, в памяти девушки отложилось как-то урывками. Сперва её куда-то тащили, поддерживая за руки, хоть она и уверяла своих конвоиров, что дойдёт сама. Потом чей-то чрезвычайно громкий голос требовал от кого-то предоставить больше бочек, хотя зачем и для чего так и осталось загадкой. Под конец деревянный настил, на котором она валялась начал мерно покачиваться под постоянным понуканием ещё одного не в меру громкого и назойливого голоса после чего стал нещадно трястись. Всё больше раздражаясь из-за невозможности нормально поспать, Баст нащупала что-то похожее на одеяло рядом и накрылась с головой, уплывая в сладкий мир снов подальше от всяких там раздражителей.

Пробуждение было весьма неприятным. Спина промокла насквозь, несмотря на кожаную безрукавку и накинутую ткань не раскинутого полога, которым обычно укрывают ценный, легко промокаемый груз в дождливую погоду. Во рту, как и в горле, образовалась пустыня, и она явно сыпала свои пески в желудок, недовольный таким оборотом дел и вызывая тем самым ощущение сравнимые с готовящимся к извержению вулканом. Голова по ощущениям раздулась в размерах и стала раза в двадцать тяжелее. При попытке выудить хоть одно связное воспоминание голова, словно взорвалась феерией различных воспоминаний, многие из которых совершенно не относились к недавнишнему времени. Такое обилие воспоминаний разом привело к усилению головокружения и тошноты. Поэтому девушке приходилось только надеяться, что у кого ни будь из гномов, будет, чем опохмелиться, иначе она рисковала сравняться по мыслительному процессу с овощем на ближайшие три, пять часов. Переждав приступ, Баст предприняла первую попытку подняться, но даже сесть ей так и не удалось, омерзительное ощущение скрутило с новой силой, и она невольно застонала.

– О-о-о, кто проснулся! – Раздался раздражающе и больно бьющий по перепонкам голос Азала.

– Где мы? – Выдавила из себя довольно таки глупый вопрос девушка.

Даже от этого малого усилия, заданного вопроса, мир под опущенными веками стремительно за вращался, и девушки пришлось снова на какое-то время затихнуть, что бы стабилизировать своё состояние. Мозг явно не хотелось работать и всеми силами давал это понять, активно тормозя и образовывая в голове мешанину, из образов, звуков и ещё духи знают чего из прошлого, настоящего и воспалённого алкоголем воображения.

– В пути. – Усмехнулся хитрый торгаш.

– Проклятье. Не издевайся Азал. Прошу тебя. Лучше расскажи, что произошло после того как я отключился. – Попросила Баст.

– Ладно. Давай начнём с того что собственно ты последнее помнишь? – Задал весьма разумный вопрос торговец.

– У-у-у. Азал, сейчас ты от него вряд ли дождёшься нормального ответа. Хотя если честно, то я приятно удивлён тем, что ты можешь после всего выпитого и столь непродолжительного сна связно разговаривать. – Послышался голос Тордиона откуда-то сбоку.

Стараясь не делать резких движений, и не провоцировать сильно недовольный сложившейся ситуацией организм, девушка повернула голову в сторону, откуда доносился голос гнома. Через полуприкрытые веки ей удалось рассмотреть командира гномъей охраны, преспокойненько едущего на своём силионе рядом с телегой, Баст ощутила сильную зависть. Ведь по приходу в трактир после посещения храма он не только догнал её по количеству выпитого, но и перегнал. Причём за довольно короткий промежуток времени. А под конец, когда она с горем пополам могла осилить только одну кружку горной слезы, он успевал опрокинуть в себя две, а то и три кружки этого весьма крепкого горячительного напитка и явно не собирался останавливаться в ближайшее время, показывая удивительную устойчивость к алкогольному опьянению.

– Ладно, тут ты действительно прав. Держи Баст, поправь здоровье. Да токмо сильно не увлекайся, а то снова свалишься в мир сновидений. – Предупредил Азал, протягивая девушке фляжку с чем-то по запаху явно горячительным, но не относящимся к горной слезе или другим чрезмерно крепким напиткам.

Учитывая, что волна слабости, накатавшая во время приступа головокружения никуда исчезать и не собиралась, Баст взяла протянутую флягу трясущимися руками, не пытаясь подняться с настила и стараясь не расплескать живительную влагу, жадно присосалась к горлышку. Выпустила её лишь после того, как та опустела больше чем на половину, и то потому что Азал посчитал что с молодого организма хватит и с силой вырвал из её ещё слабых рук такую желанную и спасительную флягу. К тому моменту она уже успела прогнать частично пустыню во рту и горле, что немедленно благотворно сказалось на желудке. Небольшая порция алкоголя частично прочистила сознание и стабилизировало общее состояние организма. Очередная попытка принять сидячее положение наконец – таки увенчалась успехом. Подставляя своё разгорячённое лицо под холодные капли моросящего дождя, девушка потихоньку начала приходить в себя.

– Спасибо. – Поблагодарила Баст, чувствуя, как всё постепенно возвращается в норму.

– Да пожалуйста. Было б за что. Так всё же, с какого момента те рассказывать о произошедшем? – Повторил свой вопрос Азал.

– Как меня двое городских стражников увели просыпаться. – Последовал незамедлительный ответ, Баст очень надеялась, что за всё то время что она не соображала, она не успела сболтнуть чего лишнего.

– Ну, сразу как тебя увели, мы слегка надавили на тамошнего хозяина, обвинив его во всеуслышание в твоём отравлении. Пока тот пытался оправдаться, к нам присоединился Хина. Ну, тот офицер рыжеусый. Ему давно не терпелось прижучить этого кабатчика. Уж очень часто он эту гадость, которой тебя поил, его молодым соратникам наливал. Вот и подвернулся случай разобраться с этим сыном триджи. – Усмехнулся Азал.

– Кстати, ты этому кабатчику обошёлся в семьдесят шесть бочек разбавленной ягоды и с полсотни чистой горной слезы. – Обрадовал Тордион.

– Ничего себе! А зачем вам было брать эту дрянную ягоду? Она ж в больших количествах ядовита! – Удивилась Баст.

– Ну, это с какой стороны посмотреть. К примеру. Болотную ягоду используют в медицине как обезболивающее, а разбавляют ее, потому что в чистом виде мало кто способен её сожрать. Больно она кисло горько противная. – Не согласился с её заявлением Азал.

– Но под конец я совсем не чувствовал никакой кислоты. – Припомнила девушка, вспоминая свои ощущения.

– Ну, это и понятно. Она и так сильно была разбавлена горной слезой, а он додумался её ещё и подогреть, ну или просто эти бочки долго стояли в тепле, не знаю. Но ягода банально начала бродить и из-за этого проявилось больше горечи. К тому моменту как к нам присоединился Тордион, ты уже неплохо так приложился, а к приходу Тъзона, ты уже не то что горечи, но и вообще какого либо вкуса не чувствовал. Что долинную влагу, что горную слезу пил как водицу, ещё и этой разбавленной ягодой, не то запивал, не то закусывал. Я вообще думал, что ты у нас бревном несколько оборотов после такого проваляешься, а гляди как не. Прошло чуть больше пол оборота как мы выехали, а ты уже и проснулся.– Пояснил торговец.

– Кстати паря, ты, ничего странного не чувствуясь? – Поинтересовался Тордион.

– Да вроде нечего особенного. Правда всё ещё немного мутит, и голова с похмелья гудит, а что? – Обеспокоилась девушка таким странным вопросом гнома.

– А как насчёт твоих травм? – Подтолкнули её в нужное направление наставник.

– Ну, вроде нечего? – Только сейчас Баст обратила внимание, что все травмы, донимавшие её с самого начала их с Тордионом тренировок, сейчас словно затаились на общем фоне и не давали о себе знать.

– То-то. А я те говорил, что ещё спасибо скажешь. В три ближайших оборота ты вряд ли будишь замечать такие мелочи как ссадины и синяки. Но это не означает, что ты потеряешь чувствительность. Просто боль быстро будит притупляться. Только учти, что это не поможет против переломов! Для них надо принимать чистую болотную ягоду, причём постоянно. – Предупредил Азал.

– И ещё паря. Ягодка это хоть и весьма интересная, но не советую ей злоупотреблять. Привыкание хоть она и не вызывает, но вот то, что ты разучишься правильно оценивать своё состояние ни к чему хорошему тебя не приведёт. Уж поверь. – Предупредил Тордион, внимательно наблюдая за реакцией Баст.

А та представила, как под действием этой ягодки вот так нечаянно получит рану и истечёт кровью, так и не поняв от чего померла. И хорошо если это будит открытая рана. Ведь внутреннее кровотечение в отличие от поверхностной раны если сам не почувствуешь, обнаружить до наступления смерти весьма и весьма проблематично.

– Ну, вижу, ты во всех красках представил последствия злоупотребления болотной ягоды. Вот и молодец. – Похвалил Тордион видя как Баст бледнеет на глазах от открываемых воображением перспектив.

– Рвар этого трактирщика подери. Он что, действительно хотел меня отравить, приняв за кого-то из знати?!– Возмутилась Баст.

– Ну не отравить, а напоить до беспамятства. Да и не совсем он. Просто та свиристель, что тебе глазки строила, добавляла ещё сверху. – Пытался успокоить её Азал, а Баст представила, что было б, добейся девушка своей цели и ей снова схудилось.

– Ладно паря отдохни какое-то время, а потом с тобой позанимаемся. – Обрадовал Тордион.

– Угу. – Буркнула Баст и задумалась о произошедшем недавно инциденте.

Получалась не очень хорошая картина, в общем то. Ведь её могут разоблачить и не напрямую, а вот по таким пустякам. Это сейчас эти длиннобородые ребята просто посмеялись, да и лезть не стали, посчитав, что их новый приятель просто совсем ещё зелёный в данном деле. Кто другой может просто попытаться на слабо взять или попросту утянуть в дом развлечений, от доброты душевной. Ну, или банально за компанию. И это неизбежно произойдёт, учитывая тот факт, что на службе у неё будут сослуживцы. Ребята её возраста, которым за радость с девушками покувыркаться, и паренёк, сторонящийся таких развлечений, будет выглядеть, мягко говоря, странно. Договориться с какой ни будь девушкой, раскрыв свой секрет, тоже был не вариант. Не факт, что она не проболтается, да и когда Баст раскроет то что она сама женщина, данная ситуация может выглядеть очень не эстетично. Если даже не угробит весь заработанный ею в будущем авторитет.

Вот так погрузившись в свои размышления, Бастэт снова уплыла в мир снов, полностью игнорируя все раздражающие внешние факторы, такие как изморось или порывы холодного ветра. А когда проснулась, вокруг, насколько хватало глаз, раскинулись поля. Тлань напоследок решила побаловать путников своим холодным ликом, тогда как с противоположной стороны, по самой кромки горизонта уже начала разгораться багровая полоса, знаменующая скорое полное возвращение Риммы, и конец быстрой тали с её непрекращающимися дождями и непроходимыми дорогами. Холодный сезон, наконец, заканчивался, и это не могло не радовать девушку. Баст всегда ужасно не любила синий цикл с его холодом и пробирающими до самых костей ветрами. Тогда как красный цикл был для неё настоящим подарком, ведь можно было избавиться от кучи мешающей двигаться зимней одежды и в любое время искупаться в прогретой Риммой открытой воде, а не переполненной тесной купаленке. Сейчас, близость подступающего тепла многократно повысило её настроение, а проблемы, занимавшие сознание не так давно, показалась незначительными. Правда мельтешащее на краю сознания воспоминание о смерти Томпсона и Тарта не довили в полной мере наслоиться моментом.

– О, проснулся! – Заметил её пробуждение Синок.

– Угу. А где Тордион? – Осмотревшись и не найдя главу охраны спросила девушка.

– В начале обоза, ему надоело ждать, пока ты проспишься. Вот и решил последовать твоему примеру. Надо ж было так напиться! Знал ведь, что Тъзон ему весь мозг проест насчёт этого и всё равно не сдержался, ведренная его душа.

– Какая?

– Не важно, это я так. Отец часто так Тордиона обласкивал вот и привязалось.

– Ясно. А что толком было? Похоже, я проспал что-то интересное. – Спросила Баст.

– Да ничего особенного. После того как ты повторно заснул Тъзон с Азалам взяли Тордиона в оборот и долгое время читали ему нотации на тему неподобающего примера для молодёжи. – Рассмеялся Синок.

– Да уж. Похоже, я сильно подставил Тордиона. – Вздохнула Баст.

– Да не, он сам себя подставил если честно. Кстати, на будущее, не советую так рисковать. Не бери дурной пример с Тора, он гном хороший, но иногда его заносит, прям как недавно. – Предупредил Синок.

– Учту теперь. А долго я спал? – Спросила Баст пытаясь прогнать остатки сна.

– Почитай оборот.

– А сам Тор что, столько времени слушал нотации этих двоих?

– Ты что! Если б они столько времени ему нотации читали, он бы их уже через три часа поубивал. Не, погудели над ухом с пол часика и успокоились. И, да ещё кое-что, не Тор, а Тордион, запомни и впредь постарайся без особой надобности чужие имена не сокращать. Повезло, что он этого не слышал.

– А что здесь такого?

– Эх ты паря, жил рядом с горами и не знал, что у нас имена могут сокращать только родственники или побратимы?

– Знал, но сейчас как-то само собой с языка сорвалось, прости. Но я, кажется, его так и при нём называл пару раз. – Слукавила Баст.

– Значит, это было не так заметно, как сейчас. Да и вообще, смотрю, с языком ты дружишь, так же как и с алкоголем. В каких-то моментах молодец, а в каких-то не можешь попридержать свой болтливый орган. – Пригрозил ей пальцем Синок.

– Извини. – Искренни смутилась Баст.

– Да нечего такого, просто эта твоя черта принесёт тебе уйму проблем в будущем, учти. – Предупредил Синок.

– Хорошо, постараюсь.

– Ох, что-то я сильно сомневаюсь, что одних стараний в данном случае будит достаточно.

– Как говориться, поживём увидим.

– Ладно, тут ты прав. А раз так, то давай и этого горя охранника будить. Народ! Толкните Тордиона, а то он просил разбудить, как Баст проснётся! – Во всю мощь своих лёгких заголосил Синок, от чего с Баст слетели все остатки сна, и зазвенело в ушах.

– Меня толкать не надо, я и так вас отлично слышу! Паря, готовься, пора возобновлять тренировки, а то мы и так уйму времени потеряли! – Донёсся голос Тордиона откуда-то из впереди идущих повозок.

– Он что нас слышал с такого-то растения? – Удивилась Баст.

– Да нет. Просто чуйка сработала. – Улыбнулся сидящий у самого края телеги молодой гном.

Баст только сейчас обратила внимание, что заводные тащащие сдвоенную телегу идут привязанные к впереди идущей повозке, а не управляются возницами как все остальные.

– Синок. А ты и старшие не боитесь, что наша походная площадка кувырнётся с дороги, идя вот так без возницы? – Спросила девушка.

– Ну, во-первых, за ней всегда кто ни будь да присматривает, а во-вторых у нас просто не хватает возниц. Нескольких моих парней зацепило в стычки. Полезли геройствовать, вот и получили, на что напрашивались.

– Так получается часть возниц, твоя, а часть Азала?

– Не. Моих здесь гномов десять, остальные либо Тъзона, либо Азал. Как отца не стало, многие возницы ушли к другим торговцам, а те, что остались, просто не могут увезти всё вот дядьки своих и предоставили на первое время пока опыта не наберусь да авторитета.

– Извини.

– Да за что ты то извиняешься. Кроме Тордиона никто не понёс больше потерь, а эти сами напросились. Следовали б чётко приказам, не пострадали. – Буркнул Синок.

– Тут ты наверно прав. – Вынуждена была согласиться с ним Баст вспомнив как сама "отлично" проявила себя в последней стычке.

– Ладно, закругляемся, а то вон и Тордион показался. Сейчас тебе не до разговоров будит. – Кивнул головой вперёд торговец, указывая на Тордиона, приближающегося к их телеге.

– Как самочувствие паря? Готов возобновлять тренировки? – Вместо приветствия спросил Тордион, заскакивая на движущуюся телегу.

– Спасибо, с пробуждением, и да я тоже рад тебя видеть. – Поздоровалась с наставникам Баст.

– Не ёрничай, не ёрничай! Давай поднимай своё седалище и покажи, на что ты способен. – Предложил Тордион.

– Баст, сейчас бесполезно с ним разговаривать. За всё время, что ты проспал, он застоялся без тренировок, так что я тебе искренне сочувствую. – Покачал головой Синок устраиваясь по удобней в предвкушении забавного зрелища.

– А ты к нам не хочешь присоединиться? – Подколола его Баст.

– Не, ты же знаешь, если он мне все мозги отобьет, то как я торговать то буду? – Выпучил глаза Синок, изображая крайнюю степень испуга.

– Ладно балагуры. Синок иди, подмени Азала. Можешь взять моего силиона, а ты паря хватит мечтать и поднимайся уже лентяй! – Рыкнул на девушку Тордион.

Бастэт ничего иного не оставалось, кроме как подчиниться, и тренировки возобновились. Решив не мудрствовать со стратегией, следуя выработавшейся схеме действий, она выхватила из поясного крепления топор и нанесла серию мощных ударов на средней дистанции. Увернувшись, от всех её атак, гном сделал вид, что пропустил последнюю и пнул прямо в лицо противнице лежавший под ногами тюк, ровно в тот самый момент, когда Баст в панике пыталась сообразить, куда лучше увести направленный чётко в шею учителя удар топора. Привыкшая к проворству низкорослых оппонентов девушка никогда раньше даже не задумывалась о том, чтобы сдерживаться и атаковала всегда со всей силы, поэтому данная ситуация поставила её буквально в тупик.

Пока Баст паниковала, запущенный Тордионом снаряд врезался ей прямо в грудь, да так, что сбил девушку с ног и выбил из лёгких весь воздух.

– Вот же проклятье! – Не сдержала досаду Баст устремив взгляд в прояснившееся небо и стираясь не щуриться от бьющего в глаза света.

– А я тебе говорил, оценивай правильно обстановку. И вообще, ты долго ещё будишь разлёживаться?– Вопросил Тордион и попытался пнуть лежащую девушку, благо Баст ученая горьким опытом и зная уже характер наставника смогла таки предугадать его действия и откатиться из под удара.

Ну вот. Ведь можешь когда захочешь? – Усмехнулся Тордион и снова попытался пнуть лежащее тело.

В этот раз Баст не смогла так же шустро уйти из под атаки и сапог Тордиона слегка чиркнул по боку девушки. Невзирая на заверение гномов, что в ближайшее время девушка не будит ощущать боли от незначительных травм, сказать что она не ощутила попадания сапога по своему бренному телу было нельзя. Единственный плюс в этой ситуации был в том что теперь это не ощущалось как столкновение с несущийся повозкой, но всё равно приятного в этом было мало.

Хватит разлёживаться, лежебока. Давай! Вставай! – Внезапно заголосил наставник и попытался запрыгнуть на девушку всем своим весом.

Шокированная таким поведением Тордиона Баст инстинктивно вскочила на ноги.

Ну наконец таки! Ну что продолжим? – Выдал какую то плотоядную улыбку наставник, а Баст почувствовала пробежавшиеся по спине мурашки.

Понимая, что попалась на очередную провокацию гнома, Баст сделала два обманных удара пока ещё не потерянным топором, затем, перехватив оружие ближе к топорищу, попыталась нанести прямой удар рукояткой в область неосторожно выставленного колена оппонента. Оружие ещё не успело пройти и половины необходимой дистанции как девушку приласкали очередным тюком, на этот раз по голове. Пока Баст крутила обманную восьмёрку, гном воспользовался невнимательностью оппонентки, подобрал аккуратно валяющийся рядом тюк и обрушил его в тот момент, когда девушка меньше всего ожидала атаки.

– Уйм! – Только и смогла выдать Баст под раскатистый смех охранников.

– Вот что случается, когда с неба сыплются мешки. – Прокомментировал данную ситуацию Азал.

– А я тебе уже не раз говорил, голову береги. – Словно бы издеваясь, напомнил Тордион.

– Ещё раз! – Потребовала Баст, скрипя зубами с досады.

– Конечно, конечно. – Пропел Тордион, а Баст поняла, что он откровенно над ней издевается в своей излюбленной форме.

Решив, во что бы то ни стало добраться до безобразия довольного гнома, Баст продолжила атаковать. Но ни в третий, ни в последующие разы Баст это не удавалось. Она только и делала, что летала от тюков, использованных Тордионом в качестве оружия. Как не было обидно, но девушке в итоге пришлось признать, что по сравнению с гномом, у неё не такая богатая фантазия, и за пришедшие два часа он ни разу не повторился. Тогда как сама Бас, уже к концу первого часа сбилась со счёта, сколько раз улетала с телеги. И это, не беря во внимание тот факт, что большую часть тренировочного времени она валялась на досках передвижной площадки, пытаясь восстановиться после очередного прилетевшего в неё снаряда, и не всегда этот самый снаряд состоял из одних только тряпок. Бывало, попадались и тюки с наручнями и шлемами, так как все остальное Азал приказал переместить на друге повозки, когда понял, что удумал Тордион.

– Слушай паря, если упал, не сдавайся так сразу. Постарайся контратаковать. В бою твой противник не будет ждать, пока ты восстановишь дыхание и поднимешься на ноги. А ты Азал, будь любезен последи, чтоб ребята вовремя менялись, а то кто-то уже как пять тактов назад должен был отправляться в начало колонны. – Рыкнул Тордион, и очередная группа отправилась в начало колонны, чтобы сменить своих товарищей и дать тем немного времени отдохнуть и чуточку повеселиться, наблюдая за тренировками Баст и спаррингами командира с ни в меру упёртым учеником.

– А в самом начале тренировки об этом сказать не судьба было? – Огрызнулась Баст.

– А голова тебе на что дана? Попробуешь ею поработать?

– Есть ещё советы великий стратег? – Не удержалась от подколки Баст, уж больно Тордион разошёлся в своих подколках, что за ним хоть раньше и замечалось, но не в таком объёме.

– Не ёрничай, а включай уже свою голову. Начни хотя бы с простого наблюдения. Если хорошо научишься использовать окружающую тебя местность, то ты не только сможешь перегруппироваться без особых потерь, но и сильно усложнить жизнь врагам, или даже вдвое уменьшить их число. Запомни! Самый простой способ определить наличие засады, не выслеживать кого-то и не искать следы, а самому рассчитать наилучшее место для её установления, и подготовить бойцов к сражению или предупредить командира. Лучше иной раз перестраховаться и остаться живым, чем лежать на земле с распоротым брюхом и корить себя за безалаберность. Ещё один не менее важный пункт стратегии – это оружие. Попытаться использовать как оружие всё, что находиться в зоне твоей досягаемости.

– В смысле вообще всё? – Не поняла Баст.

– Ну да. К примеру, как я на протяжении последних двух часов практически не использовал в нашем с тобой спарринге топоры, а атаковал всем, что подвернётся поблизости.

– Так ты делал это намеренно! – Воскликнула Баст.

– А ты как думал паря? С самого начала стало ясно, что Тордион не собирается оставлять без внимания неосмотрительно забытый на телеге груз. Потому то всё более или менее ценное я и распорядился перегрузить на другие повозки. – Рассмеялся Азал.

– Здесь ты просчитался, несколько тюков с наручнями и два тюка со шлемами ты всё же забыл. – Обрадовал торговца Тордион.

– Если своими играми вы повредили товар, я заставлю вас возмещать всю стоимость повреждённой амуниции. – Возмутился Азал.

Раньше Баст часто пугалась, когда Азал или Тъзон так шутили, но проведя в их компании достаточно длительное время научилась распознавать когда торговцы по-настоящему сердиться, а когда дурачатся. Вот и сейчас было видно, что торговец скорее развлекается, не же ли по-настоящему сердиться. Смешинки, азартно прыгающие блики в глазах выдавали его с головой.

– Да ладно, я осторожненько. А Баст не носит стального доспеха, чтоб сильно навредить шлемам или тем более наручням. С кожаной броней тем более ничего не случиться, так что не наводи панику. – Успокоил торговца Тордион.

– Ну, смотрите у меня. Как прибудем в Вертоград, заставлю Синока проверить целостность и его товара тоже, и если что-то пострадало, оба будите возмещать ущерб! – Сорвался на рык вечно спокойный гном.

– Азал, я тебе гарантирую, с твоим грузом всё в порядке. Ну не враг я своему кошельку портить охраняемый товар.

– Купец! Если так печёшься о своём товаре, то поменялся бы с Синоком местами, а то он то уж точно весь товар угробит! – Раздался обеспокоенный голос одного из идущих чуть впереди охранников.

Стоило Баст повернуть голову на голос, как в глаза сразу бросилась выехавшая из колонны, больше чем на половину корпуса повозка. Поспешно скрывшаяся любопытная моська молодого торговца, явно отвлёкшегося опять от дороги и управления своим транспортом ради просмотра очередного развлечения Тордиона и теперь стремящегося спрятаться в недрах повозки от строгого и внимательного глаза старшего товарища.

– Ах ты, самонадеянный мальчишка! Тордион, я возьму твоего силиона! Ну я тебе уши надеру засранец! – Шипел сорвавшийся с места подобно выпушенной стреле Азал.

Девушка толком ещё не разобралась, кому всё же грозит пожилой гномьий купец, а тот уже успел не только оседлать ящера, но и нагнать начавшую съезжать с дороги повозку. В один мах перепрыгнув с силиона на повозку Азал скрылся за тентом и до Баст, донеслась ругань разъярённого торговца, громкая, практически не различимая и на одной высокой матерной ноте. Не прошло и такта, как на непривязанного ящера соскочил Синок и спешно повернул по направлению к передвижной площадке.

Было видно что от таково обращения и так находившийся в не лучшем расположении духа ящер окончательно взбесился и Синоку ничего другого не оставалось кроме как вцепиться мёртвой хваткой в поводья и буквально лечь на спину разбушевавшемуся солиону.

– Вот же торговые души! – Выругался Тордион и спрыгнул с телеги.

Тем временем ящер продолжал бушевать, и уже успел спихнуть одну из идущих позади злополучной повозки Азала телегу с дороги. Наблюдая за развернувшейся картиной, другие возницы стали останавливать повозки, дабы с ними не случилось тоже, что с ушедшей не своим ходом с дороги телегой. Ретивый ящер в запале перевернул и скинул в придорожную, неглубокую канаву попытавшееся обогнуть его транспортное средство в попытках сбросить неумелого наездника со своей спины. К тому моменту, когда подбежавшему Тордиону всё же удалось изловить и успокоить своего силиона и снять с его спины насмерть перепуганного Синока, караван полностью остановился разделённый на две половины. Молодого торговца пересадили на сдвоенную телегу, а Баст отдала найденную среди рассыпавшихся вещей флягу с горной слезой и напарилась помогать вытаскивать на дорогу пострадавшую телегу.

– Вот же молодка. – Ругался Азал выпрягая из пострадавшей телеги покалеченных заводных.

– А сам в его возрасте разве не такой же был? – Подколол Тордион.

– Да в таком возрасте я уже сам был старшим в караване!

– Угу. А скок тебе было, когда ты свою первую сделку заключал?

– Умолкни и лучше помоги телегу обратно на дорогу втащить.

– Э не. Мне сперва о напарнике позаботиться надо, а то прыгают на него всякие, без разбору и разрешения. Вот ящер и перенервничал.

– Рварова закуска!

– Но – но – но! Попрошу без оскорблений.

– На мой взгляд, её проще сперва разгрузить, а потом только втащить, не же ли с гружёной корячиться. – Предложил один из возниц.

– Во! Хоть один умный гном на всю колонну. Азал, я знаю, что ты сейчас крайне зол, но не впадай в крайности. Ребята ведь не виноваты, что так получилось. Нечего над ними издеваться. – Вступил в дискуссию Тъзон.

– Прости. Тут ты прав, что-то я разошёлся.

– А что за история с первой сделкой? – Не вовремя влез со своим любопытством Синок, за что тут же получил пару подзатыльников от находившихся ближе всего к нему возниц и охранников.

Это, по сути, незначительное происшествие в итоге задержало караван на половину оборота. Оказалось, что во время удара, силион Тордиона порвал своей сбруей один из крепёжных канатов и находившийся на телеге товар разлетелся по всему оврагу, а то что на ней осталось встало кое как не позволяя ничего сделать с перевёрнутой телегой. Вконец озверевший Азал поклялся, что сдерёт со всех тройную плату, если чего-либо недосчитается из своего товара. Поэтому, после окончательной разгрузки транспорта и его возвращения обратно на дорогу, пришлось ещё несколько часов тщательно обшаривать все придорожные заросли, проверяя, не укатилось ли чего из бесценного товара свирепствующего гнома. За время, затраченное на вытаскивание телеги и поиска, загрузку и закрепление товара, Баст услышала столько ругательств на разных языках континента, сколько не слышала за всю свою непродолжительную жизнь в Ардом-лили.

Когда всё, казалось бы, закончили и товар успешно погружен и закреплён обратно на телегу, открылось новое неприятное обстоятельство, во время падения у телеги была повреждена ось и теперь она держалась на честном слове. Тъзону пришлось командовать о перегрузке товара на другие телеги, дабы больше не задерживаться. К тому моменту Азал немного успокоился, но при каждой встречи с Синоком норовил поколотить самоуверенного мальчишку за безалаберность, а тот чувствуя возможную расправу со стороны старшего, как мокрый лист прилип к единственному товарищу, который не норовил при каждом удобном случае надрать ему уши из-за доставленных неприятностей и не читал бесконечные нотации по поводу его глупой выходки. Баст же ловила на себе многообещающие взгляды от Азала и Тъзона и морально настраивалась получать от них в ближайшее время взбучки или маленькой гномьей пакости," – Чтобы неповадно было всяких вандалов защищать", как выразился один из возниц.

Баст было искренне жаль молодого торговца, ведь он был не единственным виновником данного происшествия. По мнению девушки, Азал был тоже причастен к случившемуся. Ведь, не начни он гонять Синока за то, что тот чуть не увёл с дороги повозку, то парень не додумался бы прыгать на и так находившегося не в самом лучшем расположении духа силиона и всего этого не случилось. Но как показывал опыт, старшим бесполезно указывать на их ошибки иначе это грозит вылиться в ещё больший конфликт и потерю доверия. Так что Баст посчитала за лучшее не лезть, к только-только начавшему остывать торговцу, а поговорить на этот счёт с Тордионом. Поэтому, когда караван вновь возобновил свой путь, а её личный тренер вновь запрыгнул на платформу с двумя мисками с распаренной кашей с мясом, она не выдержала.

– Тордион. Ты ведь видел, что не только Синок был виноват в случившемся. Так почему Азал с остальными спустили всех собак на него?

– У-у-у. А говорил, что будешь следить за своим болтливым органом. – Подшутил расположившийся рядом Синок, он явно обрадованный заступничеством друга.

Баст заметила, что за всё время вынужденной остановки Синоку не высказался только ленивый. Не пощадили парня ни охранники ни даже возницы, чем сильно подорвали уверенность молодого торговца.

– Умолкни балабол. А ты паря держи, поешь и не лезь не в своё дело. – Предупредил Тордион.

– Но ведь Синок хоть и младше, но тоже является купцом, а Азал его распекал как провинившегося возницу! – Продолжала возмущаться девушка, и не думая приступать к еде.

– Эх, беда с вами двумя. Баст, ты правильно подметил, что Синок тоже купец, пусть и молодой. Ему надо было не прятаться за тебя, а самому указать на причастность Азала к случившемуся, и уж тем более не позволять болтать лишнего возницам. – Высказался Тордион, сверля молодого гнома престольным взглядом.

– Получается я снова напортачил? – Только начавшееся возвращаться хорошее настроение сразу покинула гнома.

– Ничего, это просто доказывает, что тебе надо ещё многому научиться. Вон, похоже, Тъзон тоже пришёл к такому же выводу. – Кивнул головой на приближающуюся на силионе парочку гномов Тордион.

Баст не сразу даже узнала во втором пассажире Тъзона. Гном разделся до нижней рубахи, а верхнюю повязал на манер банданы, из-за чего стал больше похож на какого-то бандита, а не на уважаемого всеми добропорядочного торговца.

– Что Тордион, всё молодёжь распекаешь?! Мало тебе одного ученика решил ещё одного взять?!– Известил о своём прибытии Тъзон с трудом перебираясь с продолжавшего движение силиона, на и не думающую останавливаться телегу.

– Да не. Ты ж знаешь, я в ваши торговые дела не люблю лезть. Моё дело следить за безопасностью да своих парней контролировать, остальные каменные сыны – это уже ваша головная боль.

– Ну спасибо за доброе слово, а вообще с чего это ты вообще решил Синока поучить уму разуму? Обычно на подобное даже внимания не обращаешь, а тут…– Не нашёл с чем сравнить его поступок Тъзон.

– Да нашёлся здесь защитничик справедливости. – Ухмыльнулся Тордион, а Баст невольно покраснела под его красноречивым взглядом.

– А. Ну я тоже мог догадаться, что без Баса здесь не обошлось. – Рассмеялся Тъзон.

– Кстати Тордион, а почему твой силион спокойно позволил Азалу на себя вскочить, но под Синоком взбесился? – Вспомнила странное поведение ящера Баст.

– Тут ты не прав паря. Он уже неспокойный был, когда Азал на него заскочил. Не любит он, когда на него с ходу прыгают, только Азал не выказал страха, а Синок испугался. Вот и попытался ящер сбросить слабого наездника. Тебе ж рассказывали о их нраве. – Попенял Тордион.

– Так получается, я сам во всём виноват остался. – Чуть ли не всхлипывая выдавил Синок.

– Не расстраивайся ты так, с кем не бывает. Я сам в одиночку, не за какие золотые не полезу на силиона, побаиваюсь этих тварюшек, так как в детстве меня этот монстр с седла скинул. Они вообще, как и другие хищники чувствуют страх и слабость, поэтому и не даются любому в руки. – Попытался успокоить окончательно расстроившегося парня Тъзон.

– Тогда почему Баст сразу сумел сесть и поехать на силионе Томпсона? Он ведь даже сражаться толком не умеет. – Всхлипнул Синок и к удивлению девушки пренебрегая какими либо манерами вытер выступившие слёзы рукавом.

– Ну спасибо. – Не смогла не прокомментировать его реплику девушка при этом ни сколички не обижаясь на расстроенного гнома.

– Ой, прости, не хотел обидеть. Но ведь это ж правда. – Повинился Синок шмыгая уже успевшим покраснеть носом.

– Да ладно. Сам знаю, что по сравнению с остальными я ещё щенок, так что не бери в голову. – Отмахнулась Баст, понимая, что, если сейчас скажет этому гному, какую ни будь колкость, им всем вместе придётся долго и упорно его успокаивать.

– Ладно. Вернёмся к прерванной до катастрофы теме, на чём я там остановился? – Спросил Тордион.

– На важности учёта местности. – Припомнила Баст невольно скривившись от предчувствия очередной долгой и крайне нудной лекции.

– Спасибо что напомнил. Ну так вот. Учёт местности необходим ещё и по той причине, что в больших количествах случаев, при прямом столкновении всё решает сила и опыт, а тебе паря в ближайшее время ни на то, ни на другое рассчитывать не надо, так как ты проиграешь по обоим параметром даже самому плохонькому наёмнику.

– И что ты предлагаешь?

– Тренироваться, тренироваться и ещё раз тренироваться!

– И буду я тупым солдафоном, способным лишь на выполнение простых задач по приказам командиров. – Буркнула Баст.

– А это зависит только от тебя. Имея в кармане приличный запас хитростей, ты сможешь преодолеть практически любую преграду и возможно, только возможно, сможешь победить. – Объявил Тордион, возвращаясь к своей привычной, насмешливой манере речи.

– Очень на это надеюсь. Только ты ни учёл одного, что мой противник тоже будет придерживаться данной линии. – Настала очередь усмехаться Баст.

– Уж поверь, в столкновении с тобой в последнюю очередь будут думать о стратегии. – В открытую рассмеялся Тордион.

– Ну спасибо. – Улыбка Баст мгновенно стала напоминать оскал.

– Знаешь Баст, а ведь Тордион дело говорит. Уже после десяти тактов общения с тобой все идеи и опасения выветриваются из головы, уж больно ты прямолинеен и не сдержан.