Агентство «Последний путь»

Глава 1

Широкоплечий мужчина в лёгком кольчужном доспехе, с коротко остриженной бородой и огромной лысиной на голове, оглядел отряд и сморщился.

Молодой клирик трясся так, что казалось, ещё чуть-чуть и рухнет в обморок. Мантия на нём была коричневого цвета, но перед её был испачкан содержимым желудка, которое начинающий целитель умудрился продемонстрировать после столкновения с последним противником.

Лучник постоянно моргал и зажмуривал глаза. Он очень старался, но его правый глаз всё время косил в сторону. Как он вообще хоть куда-то попадает, было совершенно непонятно.

Маг, стоявший позади, держался неплохо, но за всё время боя с тремя измененными тёмной магией волками он выдал всего две огненные стрелы. В глаза из его одежды бросался правый сапог, который давно “просил его покормить”.

– Ч-ч-что? – заикаясь, спросил клирик, поймав хмурый взгляд воина.

– Ребят, – вздохнул мужчина и указал на кости, скрывавшиеся под высокой травой. – Это детские кости. Эта сука уже начала жрать людей. Понимаете, к чему я?

– Это не ведьма, а упырь? – нахмурился лучник.

– Тут есть некромант? – выдал свою версию маг.

Воин вдохнул через сжатые зубы и медленно выдохнул через нос.

– Это значит, что эта тварь перевалила тридцатый уровень. Ей уже нет смысла просто питаться смертью разумных. Ей нужна плоть.

– К-к-к-как тридцатый? – затрясся клирик.

– Вот так, – хмыкнул мужчина. – Вы в первый раз идёте на элиту?

– Не наш уровень, – признался маг и тут же спросил: – Что делать будем? Вернёмся?

– За элиту опыта хорошо дают и статы обязательно, – подал голос лучник, но с лёгкими нотками сомнений тут же добавил: – Только тридцатка нам не по зубам.

Взгляды отряда скрестились на воине.

– Верша, ты ведь берсерк, так? – задал висевший в воздухе вопрос маг.

– Если бы вы посидели в нашем городишке ещё пару дней, то точно бы обо мне услышали, – хмыкнул воин.

– А уровень у тебя какой? – поинтересовался лучник.

– Н-н-неприлично ведь, – дернул его за рукав клирик.

– Неприлично, – кивнул воин и взглянул на кривую дверь, уводящую в землянку, вырытую в корнях огромного дуба.

– Нам ведь решать надо, что делать, – одернул руку лучник. – Тут не до приличий.

– Не хочешь – не говори, – вмешался маг. – Просто скажи – потянешь её или нет. Нет – уйдём. Да – постараемся помочь.

Берсерк хмыкнул, вытащил пару коротких топоров из-за пояса и обреченно произнёс:

– Постарайтесь просто не мешать.

Он развёл руки в стороны и, подойдя к двери, уже замахнулся ногой, но тут же замер и поставил ногу на место.

– Да, вот ещё что… – он повернулся, ещё раз оглядел отряд и снова сморщился. – Радномом заклинаю вас и анальными пробками, постарайтесь не сдохнуть, как зеленые выблядки, обосравшиеся от вида одной элитной ведьмы!

Клирик позеленел, у лучника правый глаз встал на место, а маг покраснел от злости.

Берсерк замахнулся и со всей дури влепил ногой по двери, отчего та слетела с петель и унеслась внутрь землянки.

– Хуйня из-под коня! Я твой рот наоборот, через зад коленом и по самые гланды! – перешёл он на неистовый рев.

Руки в стороны, взмах, второй, поворот вокруг своей оси, и воин в один миг превращается в смазанный вихрь, который проносится внутрь землянки.

Раздаётся оглушительный и пронзительный визг, грохает какое-то заклинание, и из землянки вырываются клубы чёрного дыма.

– Ах ты ж кошёлка старая! – раздается гневный рёв берсеркера.

БУДУМ!

Дым исчезает, и снова раздаётся истошный визг.

– М-м-м-может помочь? – задаёт вопрос клирик.

– Сказано же – не мешать, – фыркнул маг.

– П-п-парни… – мямлит лучник.

– Ты когда заикаться начал? – взглянул на него маг.

– К-к-когда этих у-у-увидел, – указал за спину мага тот.

Маг развернулся и обнаружил, что из леса, на их полянку, выходит пара медведей с чёрной, слегка дымящейся шкурой.

Верша выбрался из землянки на коленях. Сил, чтобы стоять, уже не было, но, несмотря на слабость и обильное кровотечение из ран, свою добычу он не отпустил. Он волок за собой изувеченный труп сухой костлявой старухи. И если бы не пасть полная длинных острых зубов и руки с длинными чёрными когтями на пальцах, можно было бы подумать, что берсерк угробил умирающую бабушку.

– Блядская карга, – проворчал Верша, вставая на ноги.

Вытерев кровь с глаз, которые заливало из раны на лбу, он оглядел поляну перед жилищем элитной ведьмы.

– Вот, ебаный насрать, чтоб вас раком да до медвежьей горы в ухо шомполом подгоняли… – выругался он и сплюнул на землю.

Отряд по частям валялся на земле вперемешку с парочкой медведей. Голова мага лежала чуть в стороне от тела. Рана была рваной, словно её не отгрызли, а просто оторвали. Лучник голову сохранил, но лежал на земле с развороченной грудной клеткой. К чести этого “напарника” стоит сказать, что, несмотря на свое косоглазие, он умудрился влепить одну стрелу в глаз медведю, который, судя по виду клирика, с удовольствием жрал его потроха. Второй медведь лежал на земле, оплетенный корнями деревьев, и пытался шевелиться. Судя по тому, как его прижало, и сколько корней было на нем, клирик пытался таким способом его задушить.

– П-п-п-помоги… – прохрипел целитель, удерживая кишки рукой, лежа на боку. Те вываливались, но он словно обезумевший пытался их собрать обратно.

– То есть ты попёрся сюда без заклинания самоисцеления, – проворчал Верша и, покачиваясь, подошёл к члену отряда. – На что ты рассчитывал, кретин?

– П-п-помоги… – снова прохрипел клирик, все медленнее шевеля руками.

– У меня нет ни зелий, ни исцеляющих заклинаний, – хмыкнул берсерк. – У меня даже маны нет. И судя по твоей тупости, исцеляющих зелий у тебя тоже нет.

Клирик бросил попытки сгрести кишки обратно, обреченно взглянул на воина и открыл рот.

– За тупость надо отвечать, – сплюнул кровавый сгусток Верша.

Клирик собрал последние силы, согнулся и встал на корточки. Придерживая внутренности, он поднялся на ноги, кишки посыпались на землю, тело целителя пошатнулось, и он рухнул лицом в землю.

– Херовая была идея, – вздохнул берсерк, бросил ведьму и, вытащив топорик, подошёл к медведю. – Но раз уж команда – сраные дебилы, то делиться с ними не обязательно.

Взмах, удар и череп изменённого тьмой медведя раскалывается, а воин довольно кивает мелькнувшему на переферии сигналу об уведомлении.

После этого он развернулся и подошёл к оглушенной элитной ведьме.

– Ну, а теперь сладенькое, – произнёс он и нагнулся к ведьме, одновременно занося топор.

Взмах, миг, и когтистая лапа старухи перехватывает топор, а вторая впивается в лицо берсеркера.

– Ах ты ж сука… – рыкнул он и хотел вывернуть руку, перехватив лапу твари на запястье у своего лица.

– Проклинаю тебя, кровавый ублюдок! Проклинаю тебя на счастье! Счастливо дитя не будет – не найдёшь покоя! Проклинаю кровью своей твою! Проклинаю душою! – оглушительно визжит она.

В следующий миг Верша выворачивает её лапу, державшую его за лицо, раздается хруст, и ведьма выворачивается. Лицо берсеркера заливает кровью от новой порции ран, в воздух взмывает второй топор и опускается на череп старой ведьмы.

– Блядское отродье!

Хрясь!

В стороны летят брызги крови.

– Недоёбаная карга!

Хрясь!

Удар вскользь, и в сторону летит скальп старухи.

– Чтоб тебя, мразота…

Хлюп!

Череп проломило и вместе с кровью в стороны летят осколки черепа.

– Черти вилами ебли!

ХЛЮП!

Топор уходит глубоко внутрь черепной коробки.

Берсерк бил и бил, хотя вместо головы ведьмы уже был не череп, а мешанина из тёмно-красной, густой крови, костей и мозгов. Бил он неистово, со всей злостью до тех пор, пока звук не стал глухим. Остатки головы ведьмы смешались с землёй и превратились в грязное месиво.

Когда взвинченная до безумия регенерация берсеркера справилась с ранами, и он протёр глаза, то его взгляду предстала переломанная старуха без головы, и остатки ее черепа, смешанные с землей.

– Жила, как тварь оскотинившаяся… и сдохла так же, – выпалил он, дыша, как бешеная лошадь.

Верша упал на землю, перевернулся на спину и уставился на небо. Голубое небо с перистыми облаками обещало ночь без дождя, но отсутствие солнца на макушках говорило, что дело идёт к сумеркам. Этой ночью можно было ничего не бояться. Твари ведьмы превратятся в гниющие куски мяса к утру.

– Вот же сраная карга… – вздохнул берсерк, ощущая, как покалывают от регенерации раны на спине.

В следующий момент над его головой склонился ребёнок. Перемазанный грязью и пылью парень лет пяти.

– А ты, блядь, еще кто такой? – сморщился усталый до смерти Верша.

Мальчишка наклонил голову и молча пожал плечами.

– Вроде живой, – хмыкнул мужчина. – Раз живой, то и хер с тобой.

Верша усилием воли открыл уведомление и с улыбкой пробежался по сообщениям перед глазами:

Вы уничтожили элитную ведьму!

Опыт +170

Ваша награда:

Сила +1

Ловкость +1

Ярость + 3

Внимание!

Элитная ведьма наложила на вас проклятье!

– Чего, бля? – приподнялся на локтях Верша.

– Так, блядь, – выдохнул берсерк и подхватил кусочек мяса, нанизанный на тонкую ветку. – Надо искать малефика.

Верша воткнул палочку так, чтобы мясо было рядом с пламенем костра, но не касалось его и не сгорело. Он скосил взгляд на ребёнка, который сидел напротив и болтал ногами, обутыми в сапоги, которые берсерк снял с лучника. Сапоги были ему велики и болтались на ноге.

– Как дерьмо в проруби, – буркнул мужчина, нанизывая следующий кусок мяса.

Закончив с куском мяса, он поставил его жариться и заметил, что парнишка в грязных оборванных штанах ползёт к мешку с припасами, который остался от его команды.

– Там нихрена, кроме крупы, нету, – сказал Верша и, нахмурившись, добавил: – Точно! Соль подай мне. Там в мешочке была.

Парень, уже залезший в трофеи, достал из него кожаный мешочек и протянул воину.

– Хотя бы на это мозгов хватило, – хмыкнул воин, принимая соль.

Парень продолжил копаться в оставшихся пожитках и спустя несколько минут вытащил оттуда стёганый поддоспешник, который таскал с собой лучник.

– Хлам полный. Просто куртка с толстой подкладкой, – прокомментировал берсеркер находку мальчугана.

Однако парень и не думал её выбрасывать. Повертев её в руках, он напялил её на себя и прошаркал сапогами к бревну, на котором сидел воин. Усевшись рядом, он вытащил ноги из сапог и поджал их, полностью укутавшись в куртку.

– Вроде, не холодно, – пожал плечами Верша, снял уже подрумяненный кусок мяса, откусил, прожевал, присыпал слегка солью и ещё раз откусил. – Вот, другое дело… С солью даже медвежатина ничего так…

Воин хотел откусить ещё раз, но заметил, какими глазами на него смотрит ребёнок. Вздохнув, он протянул ему палку с мясом, а себе взял другой кусок.

– Дофеду фебя до ворода, – пробормотал он с набитым ртом. – Найдём малефика, снимем проклятие. Сладкой жизни не обещаю, попробую пристроить к какому-нибудь мастеровому. Работать будешь, учиться… Если не дурак – устроишься. А если мозгов нет… То тут хоть хером по лбу стучи. Толку не будет.

Доев мясо, Верша достал небольшую веточку, которой принялся ковырять в зубах, выковыривая остатки пищи. Парень сидел рядом и внимательно следил за своим спасителем.

– Чё уставился? Никогда зубов не чистил? – хмыкнул он. – Если будешь хер пинать, то зубы сгниют на раз. А новый вырастить – минимум золотой у целителей. Золотые на дороге не валяются.

Мальчишка оглянулся, нашёл похожую веточку и уставился на берсеркера.

– Разжуй кончик, так, чтобы лохматый был, – показал он ребенку. – Вот… Сильно не жуй, мочалка получится. А теперь вот так…

Берсеркер потёр передние зубы снаружи, ребенок повторил.

– А теперь изнутри…

Мальчишка, несмотря на свой возраст, оказался довольно смышлёным и старательно повторял за Вершой. Когда тот почти дочистил, то достал топорик и парой движений заострил палку.

– Теперь надо между зубов мясо достать. Иначе гнить будет, – пояснил он и протянул свою палочку ребенку, забрав у него другую. – До крови лезть не надо. Если не чувствуешь языком – просто поскреби кончиком меж зубов.

Мальчишка принялся повторять, а берсеркер тем временем одной рукой продолжал чистить зубы, второй подхватил тонкий спальник и расстелил возле костра.

– Следи за зубами, шкед, – потянулся он и разлёгся на спальнике. – Бабы не любят мужиков с гнилыми зубами. А растить новые – дорогое удовольствие. К тому же говорят – жутко больно. Понял?

Мальчишка кивнул.

– Спальники поищи в шмотках. Думаю, один у этих кретинов должен был быть, – зевнул Верша и прикрыл глаза.

Ребёнок же подошёл к вещам, собранным с погибших, босиком, нашёл себе два тонких спальника и приблизился к посапывающему берсеркеру. Немного помявшись, он расстелил спальники рядом с ним, лёг и уставился в костёр.

Он пролежал так минут десять, но затем поднял голову и, удостоверившись, что мужчина в глубоком сне, протянул руку к его руке. Взяться за неё он побоялся, поэтому просто взял того за рукав грубой рубашки. Так держа рубаху он и уснул.

– Знаю, что жжётся, – буркнул Верша, оглянувшись на шипящего от боли мальчишку. – Но лучше пусть болят ожоги от крапивы, нежели болят раны.

Парень снова потёр ногу с красным пятном от крапивы, а берсерк тем временем пояснил:

– Через жёлтые тернии идти не получится. Ты бегаешь медленно, а там кабаны пятнадцатого. Я-то убегу, а вот тебя они затопчут к гадалке не ходи.

– Дорога, – указал парень в сторону.

– Да, дорога. Только на ней Кривой Джо пасётся. У нас с ним, вроде, перемирия. Я им десять процентов отдавать должен, но я, как ты заметил, сегодня без улова.

Парень тряхнул плечами, за которыми был точно такой же рюкзак, как у Верши, набитый вещами.

– Это не улов. Это вещи павших членов команды. Такое не делят… хотя у них корней в городе нет. В принципе – это моё… И я не собираюсь этим делиться!

Верша направился дальше, пробираясь через высокую, с него ростом, крапиву.

– Нам бы мимо него проскочить. Проблем не будет, да и делиться не придётся, – продолжал ворчать на ходу берсерк. – Дойдём до города – продам барахло, немного по долгам раскидаю…

Крапива внезапно расступилась, и Верша, споткнувшись о корень, вывалился из неё.

– Что же ты, Верша? Решил мимо меня идти? – прихлебывая из деревянной пиалы, сказал молодой мужчина в лёгком кожаном доспехе. – Мы же договорились, Верша? Нет?

– Договаривались, я помню, – кивнул сидевший рядом маг. – Можно Сиплого позвать. Он дословно припомнит договор.

– Незачем, – вздохнул мужчина, поднялся на ноги и обернулся. – Что с лицом, Верша? Не рад меня видеть?

– Лучше бы ты мне с утра в кашу насрал, – буркнул, поднимаясь, берсерк.

– Я бы тоже с удовольствием, но я же тебя знаю. Ты каши не ешь, – хмыкнул мужчина.

– Договор помню. Десять процентов, – недовольно проворчал берсерк и снял с плеча сумку.

– Сегодня ты решил нас обмануть, Верша. Поэтому десять процентов – это твоя доля. Остальное – наше, – улыбнулся незнакомец.

– Уж не знаю, почему тебя зовут Кривым, Джо, но я думаю, тебя пора назвать ебанутым, – сплюнул воин и достал из-за пояса топорики.

– Зачем ругаться, а? Вроде бы культурные люди. Ты решил меня обмануть – значит, надо за это отвечать. Так, Гера?

– Так, – кивнул маг и поднял руку.

В этот же момент оружие из рук берсеркера выскользнуло и пулей метнулось к магу. Застыв на несколько секунд перед магом, оно начало звенеть.

– Нехило! – удивленно поднял брови маг. – Артефакты?

– Не рыпайся, Верша. Берсерк против убийцы с магом не пляшет, – хмыкнул мужчина и подошёл к мешку с вещами погибших членов команды. – Итак… Мы договорились?

Берсерк медленно сжал кулаки и обернулся к мальчишке, который со страхом поглядывал на незнакомцев.

– Смотри, что такое настоящая дипломатия, – оскалился берсерк и повернулся к убийце. – С пидорами не договариваюсь!

Рывок вперед, убийца тут же перехватывает руку с кулаком Верши, но тот вместо того, чтобы ударить другой, хватается за запястье Джо и дергает его на себя.

Короткий замах, удар в печень, удар лбом в нос, перехват второй руки с ножом и дикий рев:

– Всосал, ублюдок!!!

Раздался свист и в сторону дерущихся полетели смертоносные каменные иглы. Весь пакет из шести штук приняла спина Джо, отчего у мага мгновенно расширились глаза.

– Ебаный кретин, как вы вообще продержались тут месяц? – сплюнул Верша с красными от ярости глазами.

Он бросил тело на землю.

– Ой, он же берсеркер, он ничего без оружия не может, – передразнивая ехидным голосом мёртвого Джо, произнёс он и схватился за ногу ещё хрипящего тела. – Можно брать его тепленьким!

Верша делает резкий выворот, дергает ногу и с хрустом отрывает её от тела. Джо стонет из последних сил, его заливает собственной кровью, но пробитый позвоночник и одна из каменных игл в затылке не дают ему кричать.

– Человеческая нога – отличное оружие, – идёт к противнику Верша, с каждым шагом всё сильнее увеличиваясь в размерах. – Особенно если ей не бить, а пихать ебланоидам в зад!

Глава 2

– Привет, Карл, – махнул рукой Верша, вошедший в лавку. – Как дела?

– Если ты не принёс денег, то хрен тебе, а не твой нагрудник.

– Да какой там нагрудник, – фыркнул берсеркер. – Железный блин на лямках на грудь.

– С подгонкой по телосложению – это уже артефакт, а не просто блин, – обиженно буркнул полноватый торговец за стойкой. – Деньги принёс?

– Принёс, – кивнул Верша и, достав из-за пазухи мешочек с деньгами, положил его на стол перед Карлом. – Двадцать серебром. Пятнадцать за заказ и пяток в качестве долга.

Торговец тут же перехватил мешочек и принялся пересчитывать монеты.

– Ты, вроде, на ведьму ходил… неужели она заначку сделала?

– Там элита была, – вздохнул берсерк. – Так что не до заначек мне было. Да и плоть она жрать начала.

– У таких денег не бывает, – кивнул Карл и, досчитав монеты, удивлённо поинтересовался: – Неужели наш мэр расщедрился на оплату элитника?

– Ага, как же. Потом догонит и ещё раз оплату присунет. Десять серебром, как было указано. И не медяка сверху.

– А откуда тогда двадцать? – нахмурился торговец. – Тебе ведь еще с компаньонами делиться. Ты вроде каких-то новичков брал с собой?

– Дебилы редкостные, – вздохнул Верша и поставил на прилавок два больших рюкзака. – Всё, что от них осталось.

Карл недовольно вздохнул и с подозрением взглянул на берсеркера.

– Слушай, я тебя не виню и не подозреваю, но третья группа… Это уже перебор.

– А я виноват, что они кретины? Я их русским языком попросил не дохнуть. Только старуху отмудохал, а этих ебланоидов уже медведи жрут.

– Медведи какого уровня были?

– Двадцать пятого, наверное. Охрана этой старой кошёлки, – пожал плечами берсерк.

– А эти ребята третий день тут. У них же даже двадцатого не было.

– А я не просил их убивать. Просто просил не дохнуть. Одному голову оторвали, второму сердце вырвали. Третьему потроха начали жрать. А клирик вообще без заклинания самолечения попёрся. Даже зелий не взял.

– Молодые, неопытные. Мог бы и проверить перед выходом.

– Я, блядь, им нянька что ли? Я их за ручку в гильдию не водил. Сами должны думать.

– Верша, с таким подходом тебе придётся податься в одиночки. Хочешь этой участи?

– Хочу напарников с головой, а не этих зеленых идиотов, – буркнул берсерк.

– Тогда перестань воротить носом. Тем, кто поопытнее, ты нахрен не сдался. Смирись с этим.

– Может и сгожусь. Чего сразу нахрен?

– Потому что тебя знают как облупленного все. С тобой связываться – себе дороже, – проворчал торгаш и развязал шнурки на рюкзаке. Вытащив кожаную броню, он оглядел её и удивлённо уставился на берсеркера. – Ты где это взял?

– А че?

– Это же броня Мелкого Рю. Он пропал несколько недель назад.

– С Кривого Джо снял, – пожал плечами Верша.

Карл несколько секунд помолчал, разглядывая плотную кожаную броню, которая, несмотря на свою толщину, была довольно мягкой и податливой.

– Жалко Рю. Хороший был малый. Весёлый.

– Тупой, – оборвал его Верша. – Был бы умный, Кривой Джо в его броне не ходил бы… Эй! Мелкий! Тащи сюда остальное!

В магазин зашёл мальчишка, с трудом тащивший еще пару рюкзаков.

– Только не говори, что…

– А че мне было делать? Перебил. Меня эти кретины достали.

– А кто теперь тропу будет чистить от нечисти? – недовольно насупился Карл.

– Зелёные и будут. Им тут работы не было, Джо со своей ватагой всё вырезали. Теперь будет, чем молодым заняться.

– Вот нахера ты влез, Верша, а? Вот скучно нам живётся? Может, у города казна резиновая, чтобы оплачивать эти задания?

– Может и не резиновая, но я добычей с тупыми ебланоидами делиться не нанимался. Пока десять процентов просили – молчал. Нахер грех на душу брать, а сейчас этот кретин сам виноват.

– Верша-Верша… Когда-нибудь твоя принципиальность доведёт до греха, – покачал головой Карл и взглянул на паренька. – А это кто? Я его среди наших басков не видел.

– Мелкий? Это проклятье моё, – вздохнул берсеркер. – Старая клюшка перед смертью кинула. Кстати, а малефика у нас знаешь хоть одного?

– Марта!!! – заорал во всю глотку Верша, войдя в заведение.

– Припёрся, – проворчала пышная женщина, дефилируя по залу.

– Жрать давай! – гаркнул он, пройдя на свободное место.

За ним шлепая босыми ногами по полу, проследовал мальчишка, не отходящий от воина ни на шаг. Усевшись рядом, он уставился на берсеркера, который обвёл взглядом зал и остановил на молодом парнишке. Тот сидел в углу, прислонившись спиной к стене, и потягивал кружку с пенным напитком.

– Блядь, Шныра, мне тебя ещё позвать что ли? – недовольно проворчал Верша.

Словно услышав его бормотание, парень поднялся на ноги и с кружкой подошёл к столу воина.

– Чего встал? Садись давай, – буркнул Верша.

– Не вижу моей доли, – зевнув, произнёс парень.

Берсеркер вытащил из кармана две серебряные монеты и положил на стол. Парень тут же расплылся в улыбке, сгрёб монеты и уселся.

– Вот, а говорят, ты злобный и долбанутый на голову берсеркер! Можно с тобой работать! Брехня это всё! Кстати! Группу опять положили?

– Положили, – выдохнул Верша. – Кто же знал, что они кретины редкостные? Как они вообще сюда добрались с таким подходом?

– Ну, всегда есть варианты. Деньги, случай, ну, или просто повезло.

– У них клирик даже целебного зелья не взял. И ни одного заклинания самоисцеления, – сморщился берсеркер. – Про косоглазого лучника я вообще молчу.

– Я слышал, что они знатно накосячили в Эмбере. Улепетывали на всех парах. Видимо, другого выхода не было, – пожал плечами Шныра. – Как бы там ни было, это уже не имеет значения.

– Угу, – кивнул воин и покосился на Марту, которая подошла к его столу с подносом, на котором была огромная миска с отваренной ногой какой-то птицы. Рядом лежал огромный кусок хлеба.

– Деньги вперёд, – буркнула женщина, и не подумав поставить на стол поднос. – Пять медяков.

– С какого хрена пять? – возмутился Верша. – Всегда три было, а тут пять!

– Два медяка за кружку с твоей последней попойки. Нечего было ей голову разбивать.

– Она же железная была! Ты охерела, баба?!!

– А кузнец ее полдня правил, пока её в руки вообще можно было взять! Не нравится – выметайся!

Верша недовольно засунул в карман руку и вытащил из него семь монет. Положив их на стол, он кивнул на парня.

– Этот со мной. Принеси ему тоже.

– Тут два медяка остается.

– Поменьше ему. Столько не съест, – буркнул Верша от неприятного ощущения, что кошелек стал легче.

Марта удалилась, а берсеркер взглянул на молодого парня.

– Как ты умудрился Кривого Джо грохнуть? – задал тот вопрос первым. – У вас, вроде как, договор был. Что опять не поделили?

– С ведьмы ничего не взял, группа полегла, и я только их шмот тащил. Делиться не хотел, решил по крапивному оврагу обойти. Ждали суки.

– Не договорились?

– В гробу я видал такие договоры. Девяносто процентов за проход!

– Ну… тут тебе виднее, – пожал плечами Шныра. – А с магом как? Убежал? Говорят, трусоват был…

– У него три ноги теперь, – ухватившись за ляжку отварной птицы, произнёс Верша.

– В смысле три?

– В прямом. У него две, а третью я у Джо оторвал и в зад ему засунул, – без малейшей усмешки пояснил берсеркер и вцепился в мясо зубами.

Шныра открыл было рот, а затем закрыл его и с опаской взглянул на собеседника.

– Кхэм… Понятно, – пробормотал он, в момент сменив довольное выражение лица на настороженное.

– Дело к тебе есть, – произнёс берсеркер после того, как прожевал.

– Новичков нет. Есть одна группа, но они проездом. Так, мелочь главе сдали. По пути, видимо, набили.

– Малефик нужен, – покачал головой берсеркер.

– Малефик? – нахмурился Шныра и покосился на парня, от живота которого послышалось глухое урчание.

– Не смотри на меня так, – буркнул Верша, поймав взгляд ребенка. – Кусок в рот не лезет. Сейчас тебе принесут.

– А это… – хотел было спросить Шныра, но воин отрезал:

– Не твоего ума дело.

– Понял, – хмыкнул парень и задумчиво постучал пальцами по столу. – Малефик… Ты ведь знаешь, у них на лбу не написано.

– Было бы написано – нахер ты бы мне сдался?

– Тоже верно, – кивнул Шныра и, прикинув в голове варианты, проговорил: – Две серебряные.

Верша дожевал мясо, отложил его в миску и упёр тяжёлый взгляд в собеседника. В этот момент Марта принесла миску, в которой была нога, тянущая на куриную, бульон и крупные куски картофеля.

– Он растёт, ему овощи есть надо, – прокомментировала она содержимое миски и не дожидаясь ответа отправилась обратно на кухню.

Мальчишка тут же принялся за еду, а Верша продолжал сверлить взглядом Шныру.

– Что ты на меня так смотришь? Он в городе один и тот проездом. Он в дикие земли уходит. На кой-то хер в столицу мотался. Завтра может уже свалить.

– Это ты типа за срочность решил пять шкур содрать?

– Нет. За риск.

– Какой нахер риск?

– А ну как проклянёт? – возмутился Шныра. – В дикие земли меньше полтинника соваться смысла нет. А я что буду делать с проклятьем от полтинника?

– С какого хрена он тебя проклинать будет?

– С такого! Вот врежешь ему по морде – он тебя в гниль превратит, а потом будет выяснять, кто тебя на него навёл! А я что? Что делать буду? Две серебрушки – не меньше!

Берсерк недовольно вздохнул, достал пару монет и положил на стол.

– Видимо, припекло, – снова расплылся в довольной улыбке молодой парень. – Не мое дело, что у тебя там, но точно припекло.

– Где искать малефика? – спросил берсеркер, снова вгрызаясь в мясо, спросил Верша.

– У тебя за спиной. Вон тот тип в кожанке, – кивнул Шныра.

Берсерк обернулся назад, а потом вернул на пройдоху тяжёлый взгляд. Тот тут же сгрёб деньги и с довольной миной поднялся.

– Ну, удачи тебе, – махнул рукой он и отправился к своему столику.

– Хитрый выблядок, – буркнул он и поднялся на ноги.

Пройдя по залу, он подошёл к указанному незнакомцу и уселся за его стол. Тот оценил его внушительные размеры и проследил, как тот ставит перед собой свою тарелку.

– Здравствуйте, можно, – произнёс он.

В этот момент к столику подошла Марта и поставила на стол перед малефиком тарелку с большим бифштексом, гарниром и сливочным соусом с краю. Рядом она положила ещё одну тарелку с ровными кусочками хлеба. На стол так же легла ложка и вилка.

Средних лет мужчина с седыми висками молча взял вилку в правую руку, а ложку в левую. Без малейшего заклинания или использования навыка ложка в левой руке пошла рябью и вытянулась, превратившись в столовый нож.

– Трансмутация, – хмыкнул Верша. – Значит, не соврали… за полтинник.

Малефик же хмыкнул и выразительно взглянул на собеседника. Берсеркер уже открыл было рот, но внезапно справа от него раздался тоненький детский голосок:

– Здравствуйте, можно присесть?

Верша удивленно уставился на мальчишку, который стоял рядом с миской в руках.

– Здравствуй, можно, – кивнул мужчина.

– Здравствуй, кхэм… – смутился берсерк. – Можно присесть?

– Вам ответ я уже дал, – кивнул мужчина, приступив к разделке бифштекса, ловко орудуя ножом.

– Мне сказали, что вы малефик, – не стал ходить вокруг да около Верша. – У меня к вам дело.

– М-м-м-м? Вы уверены, что мне стоит в это ввязываться?

– Не нужно никого проклинать. На меня наложила элитная ведьма проклятье. И у меня от этого проклятья только одна строчка, что оно есть. Ни в чем суть, ни условий я не знаю. Да и само проклятье… мне не сильно нужно.

– Вот как, – кивнул малефик и закинул в рот кусочек средне прожаренного мяса. – Да, на вас есть метка проклятья.

– Можете ли вы мне… помочь в этом деле? – стараясь подбирать слова, чтобы не вставить мат, спросил Верша.

Мужчина положил столовые приборы на стол, взял салфетку, вытер рот и положил левую руку на стол ладонью вверх. На ней тут же появилась фиолетовая сложная пентаграмма.

– Откройте свои характеристики, – произнёс малефик.

Берсерк подчинился и заметил, что интерфейс изменил цвет на фиолетовый, а внизу появившегося окна появилась метка:

“Ваш профиль виден другому человеку”

– Н-н-н-нда… – произнёс он, пробегаясь взглядом по профилю. – Интересный класс. Никогда раньше не встречал. И маны у вас нет.

– Меня больше интересует проклятье, – буркнул Верша, недовольно ежась от того, что кто-то сует свой нос в его характеристики.

– Проклятье… хм… проклятье… М-м-м-м… очень интересно!

– И?

– Судя по тому, что тут написано: этот мальчишка и есть ваше проклятье.

– Оху… кхэм… очень интересно, – сдержался, чтобы не съязвить берсерк.

– Суть в том, что это проклятье обязывает вас заботиться о этом мальчишке. Вам надо сделать его счастливым. Если он будет страдать, вы получите прогрессирующий штраф к характеристикам, который после определенного предела перерастёт в физическую боль.

– Заебись, сходил на ведьму, – не удержался Верша. – Прям ахуеть, как замечательно вышло!

– Ну, тут стоить отметить вторую медаль вашего проклятья. Оно всё-таки посмертное.

– И что, что оно посмертное?

– Такие проклятья не снимаются, и обязаны иметь положительную сторону. Они не могут нести только негативные эффекты.

– Ну, порадуй меня, а то я уже думаю заказать каши и самому в неё насрать, – буркнул берсерк.

– Тут три пункта. Моего классового навыка хватает только на один. Остальные я не вижу.

– Чё хоть пишут?

– В случае вашего успеха у вас будет прогрессирующая прибавка к основной характеристике, – пожал плечами малефик. – Хорошая добавка как не крути. Только вот прокачивать её… будет затруднительно.

– Чё тут затруднительного? – хмыкнул Верша и взглянул на пацана. – Доволен?

– Угу, – кивнул мальчишка, набивший рот картошкой. Мясо он откусил всего пару раз.

– Мясо ешь, – буркнул берсерк. – Оно для мышц хорошо. Иначе задохликом вырастешь.

В этот момент перед Вершой появилось системное сообщение:

Условия проклятья частично выполнены!

Ярость + 1

– Хм, понимаю ваше настроение, но боюсь, очень скоро вы разочаруетесь, – предупредил малефик и убрал свое заклинание. – Дети – это не просто еда или одежда. Дети – это кое-что большее.

– Разберёмся, – вдохнул Верша и впился зубами в мясо.

Малефик хмыкнул, закинул в рот кусочек бифштекса и задумчиво взглянул на мальчишку. Тот с неподдельным удовольствием подъедал овощи из тарелки.

– Тэксь, – пробормотал Верша и высыпал остатки монет из кошелька на табуретку, что была единственным местом, на которое можно было сесть. – Что у нас тут…

Отсортировав немногочисленные серебряные монеты, берсерк пересчитал медные и недовольно засопел.

– За комнату надо отдать серебрушку, – отодвинул он одну монету и задумчиво поднял взгляд на мальчишку, стоящего у входной двери. Почесав лысую голову, он скосил взгляд на пустой угол. – Надо будет ещё одну кровать.

С тяжёлым вздохом он отодвинул ещё одну серебряную монету.

– Получается, у нас на всё всего пара серебрушка и медная мелочь, – закончил Верша. – А еще долги отдать надо.

Мужчина сгрёб деньги в кошелек, закинул под подушку и хмуро взглянул на парня, который тут же поёжился.

– Не стой столбом, проходи, – махнул рукой Верша.

Парень прошлёпал босыми ногами по полу и уселся на пол напротив берсеркера.

– Надо еще обувку тебя взять какую-то, – проворчал он, затем снова задумался и добавил: – Артефактную, с подгонкой по размеру… Иначе так денег не напасёшься… Да и одежду тоже… А то прям в лохмотьях ходишь. Смотрят косо, как на босяка.

Парень непонимающе пожал плечами.

– Что? Думаешь, босяк и есть? – хмыкнул Верша. – Нет. Если босяк счастливый – скорее всего полоумный. Ты ведь у нас не долбанутый? Нет. Здравый, только молчишь постоянно. Говорить не хочешь?

Мальчишка кивнул.

– А чего не хочешь?

Тот молча пожал плечами.

– Но можешь, так?

Снова кивок.

– Ну, хоть имя скажи свое.

Ребенок снова пожал плечами.

– Имя не знаешь?

Отрицательное мотание головой.

– Тогда будешь Мелким, – хмыкнул Верша, но заметив, как нахмурился ребенок, произнёс: – Тогда сам имя придумывай. Я в этом не мастак.

Мальчишка недовольно указал на него пальцем.

– Чего ты в меня пальцем тычешь? Я что ли должен придумать?

Кивок.

– Ну, тогда не жалуйся, – хмыкнул берсерк и задумался, подняв взгляд к потолку. – У моего бати волкодав был. Умная псина, но никогда по делу не лаял. Бураном звали…

Тут он скосил взгляд на худого парня в рваной одежде и цокнул языком.

– Нет. Тебе до той псины далеко. Будешь… Нилом… Шерком… Бреком?

Ребенок наклонил голову и удивлённо уставился на своего спасителя.

– Чё? Не нравится? Или имен таких не слышал?

Парень пожал плечами.

– Ну, Сигизмундов среди эльфов и полуэльфов хватает. Карлов и Майков среди местных тоже. Надо имя, которое не спутать. Короткое, типа Берк, но чтобы звучало! Берк… Бек… Нет, мягко слишком… Бэк… А что? Звучит! Будешь Бэк!

– Бэк, – повторил мальчишка.

– Я ж говорю, звучит! – хмыкнул берсеркер. – Надо бы обмыть твоё имя…

Тут его взгляд перешёл на табурет, на котором он пересчитывал свои скудные финансы.

– Только сначала надо придумать, как заработать. На тропе к городу мелочь только через пару дней появится, а за это время мы половину прожрём.

– Сраная дыра, – буркнул Верша и вздохнул. – Делать нечего. Придётся крыс по каналье гонять.

Берсерк сунул в руки парня мешок с вещами и кивнул в сторону.

– Пойдём. Тут люк недалеко.

Мальчишка засеменил за ним.

– Так-то Регрент нормальный городок, но с постоянным заработком тут совсем туго. Крысы в каналье да тропа к тракту на перевал. Больше тут постоянных заданий нет, но тут элитники постоянно появляются. Желающих их подрезать, конечно, хватает. За элитника основную характеристику дают. А у тех, кто себе класс с двумя характеристиками взял, это как манна небесная… Если тебя этот элитник к праотцам не отправит, конечно.

Берсерк оглянулся и заметил, что парень остановился у какой-то лавки.

– Ты чего тут встал? – подошёл к парню Верша и проследил за его взглядом.

Парнишка уставился на блестящие и цветные приманки для рыбалки.

– Рыбу ловить умеешь? – хмыкнул берсерк.

Парень отрицательно помотал головой.

– Я тоже… но надо будет попробовать, – задумчиво произнёс он. – Хоть какой-то приработок будет.

Тут он заметил ценник на удочке и блисне, сморщился и добавил:

– Когда деньги будут. Пошли. Надо крыс набить с десяток. Двадцатка меди лишней не будет.

Парень продолжил путь, пристроившись сбоку от воина, а тот направился к спуску в канализацию.

– Город этот стоит между столицей и дальним хребтом. На хребте и за ним делать без полтинника нечего. А здесь всего тридцатка твари – это потолок, – продолжил рассказ Верша. – Получается, либо ты тут до посинения тварей рубишь, чтобы до полтиника доползти, либо идёшь в другие земли, где хотя бы сороковки есть. А это на другом конце Арама. Да и холодно в тех землях. Бесит этот холод.

Они подошли к люку, который берсерк тут же сдвинул в сторону.

– Вот и получается, что надо либо тут шурудить, искать постоянно работу и прилипнуть на несколько лет, либо идти в другие земли. А там еще и снарягу обновить, на дорогу денег собрать. Одним словом – прилип я тут… капитально прилип, – вздохнул Верша и начал стягивать с себя одежду. – Чего? А ты думал, я туда в снаряге и чистых штанах полезу? Там реки из дерьма! И так отмываться буду часа три, не меньше.

Полностью раздевшись, он вручил ребёнку свою одежду.

– Так. Сиди тут, никуда не уходи. Если какая тварь вылезет – беги к площади, ищи стражу. Они мигом её нашинкуют. Я пока гляну, что там и как. Может сразу набьём и пойдём отмываться.

Голый Верша нырнул в люк, абсолютно не смущаясь недовольных взглядов женщин и заинтересованных молодых девушек.

Парень же уселся рядом с люком, положил перед собой мешок и принялся оглядываться. Немногочисленные прохожие, телега прокатилась через перекресток на дальней улице, серые дома и едва заметный аромат яблочного пирога, который готовили в ближайшей таверне.

Парень втянул носом воздух и с придыханием произнёс:

– Вкусно-о-о-о…

Верша перехватил поудобнее свои топорики, сделал пару шагов вперед и сморщился.

– Надо было подождать дождя… Воняет, твою мать…

Он вышел из каменного прохода и оказался в высокой галерее, посередине которой текла широкая река из нечистот. То, что они не разбавлены водой, стало понятно по проплывающим мимо следам какой-то еды, очисткам и крупным кускам твёрдого дерьма.

– Эй! Суки крысиные! А ну сюда! – заорал он, не испытывая желания залезать в нечистоты.

Оглядевшись, он не заметил даже малейшего намёка на движение.

– Вылазьте, бляди! Если я залезу в это дерьмо – всех порублю, твари!

Он еще раз огляделся и заметил пару красных глаз, что уставились на него. Они находились с другой стороны реки.

– Вот же отрыжка пьяной свиньи! – выругался он, перехватил топорики и сделал шаг, с омерзением ощущая, как ноги вязнут в жидком дерьме. – Нахер шкурку! Я тебя в фарш порублю, крыса блядская!

Он зашёл по пояс и пробрался посередине, когда красные глаза исчезли.

– Вот мразота!!! – воскликнул Верша. – Стой, блядина!

В этот момент на потолке вспыхнули два десятка красных глаз. Они появились из прохода, откуда он пришёл, из дальних стоков, и спустя несколько секунд он оказался окружен красными от ярости и голода глазами.

– Так, бля… – размял шею берсерк. – Значит, ждали, ушлепки…

Ещё раз оглядевшись, он убедился, что крыс больше сотни, и ломанулся к берегу.

– За мной, пидоры хвостатые! – заорал он, стараясь добраться до твёрдой земли.

Куча противников последовала за ним, но в воду они не лезли. Крысам хватало ловкости, чтобы пробираться по своду галереи.

– Ну, суки! Давайте! – заорал берсерк, выбравшись на твёрдую землю. – Подходи по одному! Всех порву!

В этот момент крысы замерли и начали слегка пятиться.

– Ну, суки! Струсили, твари? Давайте, мрази!

В этот момент за спиной берсеркера послышался хрип. Он обернулся и обнаружил, что перед ним стоит человекоподобный, лохматый гуманоид с извращённой крысиной мордой. Глаза у этого существа светились синим цветом.

– Вот тебя, ублюдок, мне не хватало, – сморщился Верша и сплюнул на землю.

Крутануть топоры в руках.

Шагнуть вперед, качнуться и выдать мощнейший удар, на который способен.

Глава 3

Огромный человекоподобный крыс метнулся в сторону, ушёл от удара и ринулся в атаку. Когти у него были, но небольшие, поэтому атаки оставили лишь неглубокие раны. А вот рот, полный острых зубов, оказался гораздо более эффективным. Огромная элитная тварь, оказавшаяся с боку от берсеркера, попыталась вгрызться в плечо противника, но Верша успел отскочить. В итоге монстр вцепился в ногу.

– Крысиный выблядышь! – выругался берсерк и нанес два мощных удара по спине элитки.

Замаха не хватило, удар вышел слабым и не сумел пробить плотный подшерсток из скомканных волос. Странный скатанный мех элитного крыса оказался своего рода броней против режущих ударов.

Крыс оттолкнулся ногами, завалил берсеркера и тут же оседлал его. Крыса попыталась вцепиться в шею своей жертве, но вместо мягкой плоти тут же получила кулаком в пасть.

– Аглык… – выпучив глаза, прохрипел элитный монстр.

– Хуглык, уебок! – прошипел сквозь сжатые зубы Верша, ухватил тварь за корень языка и сжал со всей силы.

Челюсти твари, уже вонзившиеся в предплечья, тут же разжались. Она изогнулась, брюхо на инстинктах сжалось, пытаясь срыгнуть содержимое желудка, а лапы, которые удерживали вторую руку, ослабли. В этот момент Верша вывернулся, закинул ногу на шею противника и с дикой болью скинул его с себя. Тут же взяв в захват ногами за шею огромной элитной крысы, он схватил топорик и принялся методично рубить шею твари. Рука продолжала удерживать корень языка крысы переростка.

– Недоёбаный ушлепок…

Хрясь!

– Чтоб у тебя хер на носу вырос…

Хрясь!

– Чтоб тебе задницей до конца дней жрать, а ртом срать…

Хрясь!

– Я твой рот наоборот и в прямую кишку, да по самые гланды!

ХРЯСЬ!

Голова отделилась от тела, Верша тут же упал на бок и зашипел.

– Еще и яда навалил, пидор хвостатый…

Он несколько секунд лежал, матерился с безумной скоростью и проклинал элитника. Уведомление о добавления характеристики он за этим увлекательным процессом не заметил. Вместо этого он увидел совершенно другое.

Остальные крысы с красными глазами начали подступать ближе, влекомые запахом крови.

– Что, бляди… – вставая на ноги, сказал берсеркер и нагнулся за вторым топором. – Мяса захотелось?

Царапины от ударов когтями уже начали затягиваться. Рана на ноге хоть и была глубокой, и даже на вид чудовищной, но уже перестала кровоточить.

– Так идите сюда, суки! Вот вам мясо! – ударил кулаком в грудь берсерк. – Ну! Я здесь!

Крысы ринулись вперёд сплошным потоком. Крысиная масса должна была захлестнуть Вершу, но вместо него уже вращался ураган, края которого образовывали лезвия топоров.

– БЭК! – раздался крик из люка, который заставил сидевшего у края мальчишку подпрыгнуть от неожиданности.

Он тут же нагнулся к нему и заглянул внутрь, из-за чего чуть было не поймал лицом дохлую крысу, которую подкинул вверх Верша.

– Не зевай! Лови и складывай рядом с люком! – скомандовал берсерк.

Парень начал ловить крыс и складывать у люка. Несмотря на то, что они жутко воняли и были перемазаны нечистотами, мальчишка старался как мог, и спустя полчаса поток крыс прекратился.

– Всё, туши свет, – буркнул Верша, вылезший из канализации. – Походу тут месяц никого не было, раз в городе элитник объявился.

Парнишка наклонил голову и вопросительно взглянул на грязного берсеркера.

– А… ты ж не знаешь, – вздохнул тот. – Крысы… очень странные твари. Как еды мало становится, они начинают жрать друг друга. Так бывает, когда их слишком дохрена, или когда жрачки вдруг не становится. Всё бы ничего, но крысы… среди них всегда находится самая умная, жестокая и беспринципная сука, которая жрёт. Жрёт всех. Вот эта мразь и превращается в элитника. Крысобоя.

Верша подтянул длинный хвост и поднял крысиную голову, которую продемонстрировал ребёнку.

– Вот так… выблядок сожрал немало своих собратьев, чтобы стать самым сильным и важным хищником в этой заднице, – пояснил он и достал из вещей парочку небольших ножей. Один он протянул мальчишке. – Давай, быстро почистим это дерьмо и пойдём к фонтану. Мне помыться надо.

Парень взял нож и недоумевающе уставился на него.

– Смотри. Всё просто. Ножик внутрь – кишки наружу, – Верша взял в руки крысу, вспорол ей брюхо, резанул у глотки и у ануса, после чего вывалил содержимое в канализацию. – Видишь? Ничего сложного.

Ребенок взял в руки крысу и уставился на руки берсеркера, которые уже взяли следующую крысу.

– Ну? Чего не понятно? Ножик внутрь – кишки наружу.

Парень воткнул нож в то же место, что и Верша, после чего дернул вверх, вспарывая брюшину.

– Слишком глубоко, – хмыкнул воин. – Видишь дерьмо потекло? Это ты кишки вспорол. Мягче надо… ножик внутрь – кишки наружу.

– Фр-р-р… – берсеркер помотал головой, разбрызгивая по каменной мостовой брызги. – О, уже лучше! Дай-ка мне еще мыла.

Мальчишка протянул ему брусок твердого дегтярного мыла. Верша тут же взял его и принялся натираться, стараясь нанести как можно более толстый пенный слой.

– Рана, – указал парень на ногу воина.

– Херня, – фыркнул берсерк. – Завтра уже зарастёт. Если там яда, конечно, нету.

Мужчина принялся мылить короткую бороду и остатки волос на голове. По центру, на темечке, он красовался лысиной.

– В системных логах о яде ни слова, так что, думаю, обойдётся, – произнёс он и продолжил намыливать тело.

Несмотря на то, что площадь была довольно людной, берсеркер продолжал купаться в фонтане и не думал стесняться своего обнажённого вида. Стража оштрафовала бы любого, кто учинил бы такое, но с Вершой предпочитали не связываться. Дело тут было и в его дурном характере, и в хорошо известных случаях драк на кулаках, когда он умудрялся калечить противников голыми кулаками, ломая челюсти и ребра.

Верша плюхнулся в воду, уселся и принялся смывать мыло водой.

– Значит так, – смыв мыло с лица и головы, произнёс он. – Сорок крыс… Это восемьдесят медных. На сегодня и завтра хватит… если не на широкую ногу жить. Так, пару куриц у торгашей выторговать… Или на ферму идти за стеной. Там и подешевле, и пожирнее можно выбрать.

– И картошку, – подал голос Бэк.

– Картошку? – хмыкнул Верша, смывая мыло. – Толку от этой картошки? Мясо надо есть.

Он натянул рубаху и штаны, после чего принялся затягивать шнуровку на своих высоких ботинках, когда к ним подошёл мужчина в форме стражников и алой лентой на плече, обозначающей офицерский чин.

– Верша, – вздохнул он, глядя на берсеркера. – Я же тебя просил вести себя нормально?

– Просил, – буркнул воин, затягивая шнурки. – А что? По мне незаметно? Я даже хлебало никому не набил.

– Ты в публичном месте купаешься голым. По-твоему, это нормально?

– А чё нет? Фонтан общий? Общий! Все пьют? Все. Умываются тут тоже все. Я видел! Чё я не так сделал?

– В нём не моются!

– Детвора вон купается, когда жарко. И чё?

– Детвора не отмывается от нечистот в фонтане! – раздражённо рыкнул офицер.

– А где мне ещё отмываться?

– Для этого есть купальни и баня!

– По десятку медяков?!! – возмутился берсерк и принялся зашнуровывать второй ботинок. – Десяток крыс стоит двадцать! Половину заработка за помывку?

– Это твои проблемы. В фонтане купаться нельзя! Люди отсюда воду пьют, а ты тут дерьмо отмываешь!

– Значишь что, Дуглас… если ты носом в зад залез, тогда крысы – ваша проблема, – отрезал Верша.

– Как-нибудь уж справимся. Раньше справлялись и теперь справимся.

Верша закончил с ботинком, подошёл к сваленным вещам, вытащил голову элитного короля крыс и швырнул её в грудь стражника.

– Вот с этим тоже сами разбираться будете, – буркнул он. – Вы когда последний раз в канализацию молодняк отправляли?

Дуглас взял в руки голову, взглянул на вонючее пятно у себя на груди и гневно взглянул на берсеркера.

– А нехер на меня смотреть и потом думать, куда дети с улиц деваются.

– Он был один? – недовольно буркнул стражник.

Он вытащил из-за пояса мешок и бросил в него голову.

– Да, но я всю галерею не проходил. Пошумел немного. Кто пришёл – тех порубил.

– Много крыс?

– Много. Я сорок целых тушек собрал… – тут Верша скосил взгляд на горку тушек. – Почти целых.

– Всего сорок?

– Остальных в фарш порубил. Увлёкся, – буркнул Верша и, пнув кучу мертвых крыс, кивнул Дугласу. – Забирай.

Стражник сел у кучи и принялся закидывать тушки в мешок.

– Вот так и живём, – ворчал берсеркер, натягивая жилетку. – Делаешь доброе дело, а потом тебя за него же выговаривают.

Дуглас недовольно зыркнул на берсеркера, затем сложил оставшиеся тушки и достал кошелёк.

– Восемьдесят медных, – сказал он и принялся отсчитывать монеты.

– Голову элитника тогда на базу, – пожал плечами Верша.

– Головы элитных монстров…

– Задание было на крыс. Так? Так. Значит, хрен тебе по всей морде!

Офицер недобро взглянул на берсеркера, после чего достал из кошелька три серебряные монеты.

– Пять, – отрезал Верша. – Что вылупился? Пять и не меньше. Иначе можешь валить в свою сторожку и дальше в кости со своими оболтусами гонять.

Стражник нацепил каменное выражение лица и достал ещё две монеты. Вручив их довольному воину, он подхватил мешок и направился прочь, но, сделав всего пару шагов, замер и обернулся.

– Да, чуть не забыл! – он полез во внутренний карман и достал оттуда чёрную монету с гербом города в виде утки и парой перекрещенных стрел. – Это тебе…

При этом на его лице появилась кривая усмешка.

– За что? – возмутился Верша, тут же поняв, к чему идёт дело.

– Городской совет постановил выдать тебе чёрную метку. С приходом снегов – тебе запрещено появляться в городе.

Довольный Дуглас перекинул жутко воняющий мешок на другое плечо и отправился в сторону расположения стражников города.

– Вот удружили, уёбки, – буркнул берсеркер и огляделся.

Вокруг него было не много людей, максимум десяток, но все прекрасно видели и слышали, какой приговор вынес совет города. Сомневаться, что сегодня же слухи расползутся по всему городу, не приходилось.

– Здорова, Карл, – недовольно произнёс Верша, входя в лавку. – У меня для тебя пара побрякушек есть.

Берсеркер прошёл к стойке и положил перед торговцем пару старых потёртых, а местами покусанных крысами медальонов.

Торговец взял в руки первый медальон, покрутил в руках и отложил в сторону. Второй, в виде крупной бляхи с изображением пламени по середине, взвесил в руке.

– Три серебряника, – предложил он.

– Карл, ты, конечно, торгаш тот еще, но ты не ахерел? – сдвинув брови, уточнил берсерк.

– Три серебряника и не медяком больше, – ответил Карл и отвернулся, достав коробку с мелкими склянками, которые начал пересчитывать.

– Карл, чё случилось? Если тебе в кашу насрали, то это не я! – попытался пошутить Верша.

Торговец поднял взгляд на воина, вздохнул и с сожалением произнёс:

– Прости. Закон одинаков для всех. Даже для родственников. Чего уж говорить про нас с тобой.

– Эт ты про что?

– Про метку, Верша. Про чёрную метку.

– Э-э-э! Ты завязывай! Я ваш закон знаю! Нет там ничего про цены. Нет указа цены занижать за метку! До снегов ещё два месяца!

– После снегов тебе сюда хода нет. Любой, кто тебя в городе увидит, за вознаграждение стражу позовёт. А сейчас – три серебряных.

Верша выдержал тяжелый взгляд торговца, помолчал несколько секунд, после чего спросил:

– И ты позовёшь?

– И я, – глядя в глаза, ответил Карл. – Закон един для всех.

Верша сгрёб медальоны, молча развернулся и, кивнув на дверь Бэку, так и таскавшемуся за ним, вышел из лавки.

– Вот тебе и метка, – сплюнул на землю Верша. – Пара часов, а все уже в курсе… Хотя может, про метку решили давно, а тут просто случай попался. Вот и сунул этот выродок. Он мне всегда не нравился. И морда у него всё время кулака просит.

Мальчишка сел рядом и, толкнув в плечо берсеркера, указал пальцем на себя.

– Че? Тебе метки не давали. Тебе даже уходить из города не надо. Хотя как ты тут сам жить будешь – ума не приложу.

Бэк задумчиво почесал голову и протянул руку к медальонам, висевшим в кулаке.

– Дай!

– Они пустые. Один от вони, чтобы в каналье дух зловонный дыхание не перехватывал, а второй даёт от огня слабую защиту. Серебрушек на десять потянули бы…

– Дай!

Верша недовольно взглянул на парня, затем на медальоны, но после этого вздохнул и отдал парню. Тот подхватил эти амулеты и отправился обратно в лавку. Верша в это время рассматривал прохожих, которые все также косились на него.

– На!

Верша, задумавшийся о том, что делать дальше, не услышал, как парень вернулся. Взглянув на него, он обнаружил на его руке десяток серебряных монет.

Берсеркер несколько секунд рассматривал деньги, после чего прикинул что-то в голове и вернул их обратно парню

– Вон там лавка. Шмотки у них говно, но тебе надо ботинки. Босым в лесу не походишь, – произнёс он. – Смотри, чтобы не жало и не болтались.

Парень бодро отправился в указанную сторону и спустя пятнадцать минут вернулся в крепких кожаных ботинках.

– На!

Парень протянул горсть мелочи, штук на двадцать.

– Себе оставь. Купишь что-нибудь, – покачал головой Верша. – Пойдём. Надо придумать, как собрать денег на дорогу, и свалить отсюда.

– Так, блет, – произнёс Верша и высыпал на табурет из кошелька. – Это всё, что у нас есть.

Быстро отсортировав серебряные монеты от медных, он принялся пересчитывать их. Бэк подобрался поближе и уселся на пол, рассматривая неровные монеты и столбики, которые собрал берсеркер.

– Семнадцать серебряных… и девяносто два медяка. Если прокатит и ты будешь покупать, а не я, то протянуть на это можно месяц, а то и все два. Только вот погоды нам это не сделает.

Мальчишка вопросительно взглянул на мужчину.

– Проедать последнее и ждать чуда – не мой конёк. Надо придумать, как заработать.

– Крысы?

– Никто нам заданий на этих крыс не даст, – покачал головой Верша. – Нам теперь ни заданий в городе, ни торговли нормальной не будет.

Парень указал на себя.

– Тебе заданий не дадут. Да и не из нашей братии ты.

Снова вопросительный взгляд.

– Понимаешь… Это… – тут берсеркер нахмурился, пытаясь подобрать слова. – Система… система выбирает сама. Никто и никогда не мог определить: выберет кого-то система или нет. Кто-то трудится с оружием всю жизнь и так и не получает звания мечника, а какой-нибудь мальчишка, махавший деревянным клинком во дворе, внезапно видит перед глазами самый главный вопрос в своей жизни от системы. Множество кузнецов умирают без малейшего намека на систему, но единицы получают от неё профессию.

Тут парень ткнул пальцем в Вершу.

– Ага. Меня она тоже когда-то выбрала, – хмыкнул берсерк. – И когда это случилось – я был на седьмом небе от счастья.

– А сейчас? – подал голос Бэк.

– А сейчас я думаю… что это не дар небес. Это его проклятье, – Верша задумчиво взял серебряную монету в руки и принялся её перекатывать между пальцев. – У тебя всегда есть стимул идти вперед. Ты всегда знаешь, что тебе надо делать. У тебя есть цель, и ты достигаешь воистину удивительных высот. Только вот… Счастливым тебя это не делает.

– Почему?

– Знаешь, я получил уведомление от системы, после того как на мою деревню напали. Степняки, чтоб их конь копытом отымел… У меня тогда, как пелена на глаза упала. Первый приступ ярости. Я и так всегда был вспыльчивым, а уж тогда… Как увидел отца и мать со стрелой в груди… Я не знаю, сколько я зарубил… Говорят, меня не могли остановить, и я на всех бросался. И своих, и чужих… Вроде как, даже соседского тестя зарубил… не помню. Но когда пелена спала, когда отошёл и родителей похоронил… Мне тогда сказали, что мне лучше покинуть село. Я тогда обиделся сильно, но сейчас понимаю – староста умный был мужик. От греха подальше отослал. А в ту же ночь меня система в первый раз спросила. Хочу ли я принять класс “Берсерк”. А я… а я и согласился. Уходить все равно надо, а так хоть понятно было куда идти.

Верша поднял взгляд на парнишку.

– Если бы я тогда знал бы, что после этого мне придётся пройти… Я бы… Я бы, наверное, отказался. Нашёл бы село побогаче, попросился и осел бы. Дети были бы, жена… Хозяйство какое-никакое. Спокойная жизнь…

– А ты бы смог?

– С момента, как мы встретились, я убил пятерых человек, искупался в реке дерьма и получил чёрную метку. Понимаешь, к чему я?

Парень отрицательно помотал головой.

– И так всегда. Постоянно какое-то дерьмо, а если всё тихо и спокойно, то это значит, что мне не капает опыт, мой уровень не растёт. Поэтому я поднимаю свою задницу и тащу её искать это дерьмо, чтобы вляпаться в него снова.

– Зачем?

– А как иначе? Чем выше уровень, чем выше характеристики, тем ты сильнее.

– Зачем?

– Зачем становиться сильнее? Чтобы уйти дальше. В Амрок.

– Зачем?

– Что ты заладил, “зачем” да “Зачем”? Затем, что в Амрок пропускают только тех, кто достиг семидесятого уровня. Ну, или обделенных системой, но они там идут как рабы. Нет, убивать их нельзя, но прав у них не больше, чем у тех, кого степняки у себя отловят.

Верша вздохнул.

– Говорят, там есть фонтан, в котором вместо воды пиво. Легкое, вкусное, пьянит, но никогда не напьёшься. Пей с него сколько влезет. Слышал я, что там борделей видимо-невидимо. А когда денег нет совсем, то для таких есть сукубий притон. Там не ты платишь, а сукубки. Ох, и хороши те чертовки. Грудь – во! Задница – орех! Ножки стройненькие! А, то, что во рту клыки, так не суй хозяйство и будет тебе счастье… Эх-х-х-х…

Верша почесал промежность и мечтательно закатил глаза, при этом прикусив губу.

– И всё?

– Нет конечно. Город большой! Это даже не город. Это целое государство! Там тебе и заданий, не выходя из города, и куча мастеров. Там может даже мастер берсеркеров найдётся.

– И всё?

– Нет конечно. Если с головой дружишь и хорошо себя покажешь – место в гильдии обеспечено. Но не той, что задания направо и налево даёт наёмникам, а нормальной. Там и штаб, там тебе и содержание. Как сыр в масле катаешься!

– И всё?

– Да, что ты опять заладил? “И все?” что тебе ещё от самого большого города надо?

Парень растерянно пожал плечами.

В этот момент дверь в комнату скрипнула, и в неё вошёл стражник, за спиной которого уже притаился мужчина в серой рясе и огромным фингалом под глазом.

– Вот видите! Я же говорил! Он его силой удерживает! Вот и воровать, видимо, уже заставляет!

Верша взглянул на табурет с монетами, затем на парня и снова на стражника.

– Согласно своду законов города, беспризорник должен пребывать до четырнадцатой зимы в приюте, – сказал стражник и положил руку на эфес клинка, висевшего на пояса.

Верша поднялся, расправил плечи и, нагнувшись вперед, спросил:

– Че, бля?

Глава 4

– Ты уж прости, Малой, – начал Верша, потупив взгляд. – Я даже не подумал об этом. Надо было сразу документы справить. Как-то…

Бэк оглянулся на большое серое здание с множеством окон и вернул встревоженный взгляд на берсеркера.

– Ты не боись. Я бумажку сегодня же напишу, – заверил его тот. – Если денег не хватит – сгоняю по лесу у тропы. Набью кого-нибудь. На ферме люди живут нормальные. Они на городских косо смотрят, так что цену там должны дать хорошую. Но это если надо будет. Нет – я просто то, что есть, отдам за документы.

Парень недовольно засопел, глядя на Вершу.

– Ну, что ты на меня так смотришь? Ну… срываюсь иногда…. Ладно, может быть и договорились бы, но ты вообще слышал, что этот крендель из ордена милосердия плёл? Я ему и первый раз треснул в таверне кружкой, чтоб заткнулся, а тут прямо грех было второй глаз не подкрасить.

Парень обречённо вздохнул.

– Да ты не ссы! Я здешние порядки знаю. Всё будет хорошо. Денёк-другой, и я справлюсь. Слышишь?

Мальчишка кивнул.

– Ну вот. Выше нос.

Парень развернулся и пошёл к настоятельнице в сером платье и белоснежным платком на голове.

Верша же поднялся, нашёл взглядом самого рослого из ребят, собравшихся у окна, и поманил его пальцем, после чего указал на задний двор приюта.

Встав у дверей, он подождал, пока тот выйдет, и не задумываясь схватил его за шкирку, перехватил за рубаху и хорошенько приложил о стену.

– Ты тут старший!

– Я не…

– Бабе это с простынёй на голове расскажешь! Я сказал – ты тут старший! Если с новеньким что-то случится – шкуру спущу!

– Я тут ни при чём… – попытался взбрыкнуть перепуганный мальчишка.

– А мне плевать. Узнаю, что его кто-то хоть пальцем тронул – вырву ноги и засуну в глотку! Понял? – берсерк наклонился к самому лицу парня и прошипел: – У меня чёрная метка. Мне терять нечего. Оторву тебе ноги и заберу с собой, как уходить буду. И хрен мне кто что скажет. Усёк?

– У-у-у-усёк, – закивал парень.

В этот момент в двери показалась другая женщина, которая хмуро уставилась на берсеркера.

– Перепутал паренька, – с улыбкой произнёс Верша, отпустив парня и отряхнув мощными хлопками пыль с его рубахи. – Чуть оказия не вышла.

Подросток тут же метнулся внутрь, а берсеркер, махнув недовольной женщине, отправился в сторону администрации.

– Сколько?!! – возмутился Верша.

– Сорок серебром, – повторил седой старичок с кудрявой шевелюрой на голове. – И не смотрите на меня так. Эта цена на оказание юридических услуг совета города. Она установлена больше пятидесяти лет назад. Ну, и надо понимать, что опекунство даже не дальним родственником будет обсуждаться советом города, а у вас… сложные с ним отношения.

Верша недовольно засопел, прикинул пару идей и спросил:

– А сколько будет стоить установление отцовства?

– Для установления отцовства, а не получения опекунства, вам нужно, чтобы оба претендента на сиё события подтвердили, что один из них отец, а второй сын.

– И сколько это будет стоить? – хмуро поинтересовался Верша.

– Абсолютно столько же.

– Вот ведь блядство! – выругался берсерк.

– Но в этом случае вы избавляетесь от воздействия решения совета, – пожал плечами старичок и сгрёб пять медных монет со стола, которые ему положил в качестве оплаты консультации воин.

– Спасибо, – буркнул Верша и вышел на улицу.

Усевшись на ступеньки у самой администрации, он достал кошелёк и хмуро взвесил в своих руках.

– Здорова, – присел рядом высоких мужчина в дорогой одежде. – Как дела?

– Свали, хлыщ лощёный, – буркнул Верша, прокручивая в голове способы достать денег.

Варианты с охотой и очисткой лесов от диких тварей отпали сразу. У тварей не было денег, а нормальной цены за них в городе никто не даст. Можно было бы попробовать договориться с фермером и продать ему хотя бы за полцены, но у фермера никогда столько денег водиться не будет. Да и неизвестно, когда он на него косо смотреть будет. А уж если поймёт, что ситуация безвыходная – обдерёт как липку к гадалке не ходи. Нужно было придумать что-то другое, причём срочно.

– Есть дело на золотой, – проговорил сидевший рядом незнакомец.

– В очко его себе за… – буркнул на автомате берсеркер и повернул голову.

– О! Ты умеешь думать! – улыбнулся хлыщ. – Ну, так как?

– Что за дело?

– Не здесь. Пойдём, прогуляемся в одно местечко.

Верша поднял голову, оглядел вывеску дорогого публичного дома и снова перевёл взгляд на незнакомого хлыща.

– И чё мы сюда приперлись?

– Тут хорошие комнаты, – развёл руками незнакомец и вошёл внутрь. Берсеркер последовал за ним. – Талия! Милочка!

Перед хлыщем тут же появилась полная женщина с милой улыбкой и красным румянцем.

– Господин Кнауф! Как мы рады снова вас видеть!

– Любезности потом, Талия, – взял пухлую руку женщины хлыщ и поцеловал её. – Нам нужна комната.

– О, вы уже решили, каких выберете девочек? Сегодня могу предложить вам пятерых наших лучших…

– Нет. Комната на двоих.

С лица женщины тут же сползла улыбка. Она уже по-другому взглянула на вышкаленого мужчину и перевела взгляд на Вершу. Тут её глаза округлились, и она переспросила:

– Вы уверены, что…

– Абсолютно, – кивнул мужчина. – Милочка, нельзя ли поскорее. Нам не терпится… уединиться.

– Конечно, господин Кнауф. Никаких проблем, – выудила из глубокого декольте ключик дама и протянула его хлыщу. – Шестая… на двоих…

– Благодарю вас, Талия. Мы, пожалуй… уединимся.

Тип, крутя ключ на кольце с брелком, отправился к лестнице наверх. Берсерк же хмуро взглянул на женщину и отправился вслед за Кнауфом. Женщина проводила их ошарашенным взглядом и заметила, что берсерк достал один топорик из-за пояса.

Хлыщ прошёл по коридору, открыл дверь в номер, а затем кивнул воину, чтобы тот прошёл внутрь.

Как только он зашёл, то Кнауф закрыл дверь и достал странный медальон, напоминавший сплав металлических полосок и синих камней.

– Если ты думаешь, что я тебя трахать сюда позвал – зря. Я больше по женским особям, – фыркнул он, заметив готовый к бою топор. – Не усложняй и просто сделай, как я говорю.

Он нажал несколько камней, и артефакт в его руках засветился.

– Скажи “Ох”!

– Чё?

– Ничё! Скажи “Ох”!

– Ну, ох…

– Да не так! С придыханием! Говорю: так надо!

Берсерк недовольно взглянул на артефакт.

– Ох-х-х…

– Отлично. Теперь скажи “Помедленнее”.

– Помедленнее.

– С придыханием, твою налево! – начал злиться хлыщ.

– Поме-е-едле-е-ене-е-е…

– Сойдет. А теперь с натугой “Не туда!”.

Берсерк сжал зубы, достал второй топор и прошипел:

– Не туда!

– Отлично. Так… это теперь сюда… – Кнауф повесил амулет на ручку двери, а сам отодвинул берсеркера в сторону и встал возле кровати. – Так. Теперь садись. Поговорим.

Берсерк сел и недоумевающе уставился на чудака, который встал рядом с кроватью и принялся толкать её бедром, отчего та начала поскрипывать. От двери донесся голос Верши: “Ох! Помедленнее!”.

– Слушай сюда. Дело срочное. Сегодня состоится ритуал. Местные сатанисты будут призывать демона. Имя не скажу. Один хрен не выговоришь.

– Какие, блет, сатанисты? – недовольно поинтересовался Верша.

– Обычные. Припрут ребёнка к своему алтарю, растянут, прирежут и кровью пентаграммы рисовать будут. Всё это с песнями, танцами и оргиями. К оргии я бы и сам присоединился. С танцами и песнями тоже не против, но вот демон, который сожрёт минимум половину участников, всё испортит.

Берсерк недоумевающе хлопнул глазами.

– Откуда тут сатанисты?

– Они тут были всегда. Место удобное, таких, как ты, мало. Никто не мешает, – пожал плечами Кнауф.

– Мне их порубить надо?

– А что толку? Эти сдохнут – придут другие. Всех не перебьёшь. Надо действовать по-другому.

– Это как?

– Ты убьешь демона, – продолжая скрипеть кроватью, пояснил хлыщ.

– Не туда! – прошипел медальон от двери голосом Верши.

– Я убью? – вылупился берсерк.

– А что? Он всего сто двадцатого уровня. Делов – раз плюнуть!

– Да ты охренел, дядя!!! Я сам тридцать пятого! – возмутился Верша. – Как я его…

– Очень просто. Вот этим топориком! – показал ему белоснежный топор Кнауф, который вытащил из-за пояса. – Один удар. Больше не надо.

– Эт чё?

– Это как раз для демонов. Одноразовая хреновина, которая его гарантированно грохнет.

Верша недоверчиво уставился на топор, а затем на хлыща.

– Чёт дурно пахнет.

– О, поверь, там так будет тухлыми яйцами вонять и мертвечиной, что сейчас для тебя просто райские ароматы!

– Ох! Не туда! – снова активизировался амулет под мерный скрип кровати.

– Да ладно тебе! Знаю, на первый взгляд выглядит стрёмно… Да и на второй тоже, но кто не рискует, тот не пьёт шампанского!

– Чего не пьёт?

– Вино с пузырьками.

– Понял… Три золотых, – рубанул Верша, внимательно следя за реакцией нанимателя.

– Три… Ладно. Пусть будет три золотых.

– Деньги вперёд!

– А у тебя харя не треснет? – возмутился Кнауф. – Одну! Остальное после работы!

– Идёт! Когда и где?

– Сегодня ночью. В подвале местного приюта для бездомных детей.

– Твою мать! – подскочил Верша.

– Бэк где? – хмуро взглянул на настоятеля и спросил берсеркер.

В руках он сжимал бумагу, полученную у главы канцелярии – того самого кудрявого седого старичка.

– Приёмный день окончен, – строго произнесла женщина в серой рясе. – Приходите завтра. Мы решим все проблемы.

– Ты меня, видать, не так поняла, – процедил Верша, за спиной которого стоял стражник с недовольным лицом и шкатулкой, в которой хранилась печать для регистрации документов.

– Приёмный день. Окончен, – жестко отрезала она.

Воин инстинктивно потянулся за рукояткой топора, но сумел себя остановить. Вместо этого он повернулся к стражнику и кивнул в сторону женщины.

– Вечернего колокола ещё не было. Эта женщина препятствует выполнению законов города. Сколько за это положено? Три плети? Пять?

Стражник хмуро взглянул на берсеркера, затем перевёл взгляд на служащую приюта и нехотя произнёс:

– Он прав.

– Мальчик истощен и не в состоянии…

– Он пришёл к вам своими ногами, сытый и обутый. Где он? – рыкнул на неё Верша.

Внимание!

Условия проклятья выполнены!

Ярость – 2!

– Если сейчас ты его не приведёшь сюда – я снесу и тебя, и эту дверь! Если ты думаешь, что меня может хоть что-то остановить, то ты…

– Приведи уже его, – оборвал шипение берсеркера стражник. – Не тяни кота за хвост. Он в своём праве. Пока.

Женщина сжала губы в тонкую полоску и скрылась за дверью, а Верша принялся нарезать круги под дверью, изнывая от нетерпения. Прошло около получаса, за которые берсерк уже прикинул несколько планов, как вломиться в этот приют. И когда уже он окончательно решил, что выбить дверь – довольно неплохая идея, ручка на двери повернулась, и на пороге показались настоятельница и Бэк.

Парень вжал голову и не поднимал глаз. Верша заметил следы веревок на его руках, разбитые губы и клочок волос, перемазанный кровью.

– Эй, Бэк! Ты как? Нормально?

Парень поднял взгляд на берсеркера, потом оглянулся на женщину и, вернув взгляд на него, отрицательно помотал головой.

– Что с ним сделали? – начал заводиться воин и сделал шаг вперёд к женщине. – Чё молчишь, кошелка недотраханая?

Тут Верша заметил, что рубашка на спине парня промокает. Он задрал её, и обнаружил свежие кровоточащие раны от розг.

– Да вы совсем там ахуели, твари?!! – взревел он.

– Это была воспитательная процедура. Послушники должны подчиняться, – сохраняя каменное выражение лица, произнесла женщина.

Берсерк выхватил топор, но стражник за спиной тут же громко произнес:

– Убьёшь – упеку в подземелья. Покалечишь – на рудники сошлём. Изобьёшь – на три дня в клетку.

Костяшки на кулаках Верши хрустнули, но топор никуда не полетел. Он вернулся за пояс, а сам воин протянул стражнику бумагу. После этого он присел рядом с парнем, приобнял его за плечи и объявил:

– Он мой сын!

– Уверен? – хмыкнул стражник. – Не сильно похожи.

– Уверен, – кивнул Верша.

– Ты, называющийся Бэк, – обратился стражник к парню. – Признаешь ли ты в берсеркере Верше своего отца?

Парень молча кивнул, закусил губу и опустил взгляд.

– Так не пойдёт. Это официальная процедура. Скажи вслух. Кто этот Верша для тебя?

– Папа, – всхлипнул парень и бросился на шею воина, начав реветь в голос. – Па-а-а-апа-а-а-а…

Стражник раскрыл шкатулку, вытащил из неё специальную артефактную печать и, раскатав бумагу на колени, нанёс на неё печать. После этого он сложил печать и вернул документы берсеркеру, который старался успокоить парня и не гладить по спине.

Стражник отправился обратно по своим делам, а воин кинул хмурый взгляд на женщину, также держащую каменный взгляд.

– Увидимся, выблядки… Ещё увидимся…

– Слушай сюда, – вздохнул Верша, положив сумку с вещами перед Бэком. – Это – твоё снаряжение. Тут вещи тёплые. Хлыщ этот дал. Вроде, не простые, но и не артефакты. Думаю, за добротную стёганую одежду сойдут.

Парень вопросительно уставился на берсеркера.

– Да. Нам надо разделиться. Сейчас ты возьмёшь все эти вещи и со всех ног побежишь на ферму. Там работают до ночи, кто-то да не будет спать. Вот тебе десяток медяков. Попросишься переночевать. Я приду ночью.

– А если нет?

– Если нет, то ждёшь еще два дня. Если вестей не будет, и фермеры ничего не скажут – уходи. Понял?

– Куда?

– По тракту на юг, подальше от гор. Там и зимовать легче, и… и судьба может быть проще, – вздохнул Верша. – В любом случае, в город тебе нельзя. В куртке, в подкладке, я серебро зашил. Не мастак, конечно, но всяко лучше, чем в кошельке таскать. Медь тебе последнюю отдал. Если выгорит, то сразу, как приеду, рванём отсюда подальше.

– Что выгорит?

– Дело… Дело одно, – не стал уточнять Верша. – Всё. Беги и жди меня на ферме.

Парень остался на месте и хмуро упёр взгляд в берсеркера. Тот вздохнул и пояснил:

– Орден милосердия, где ты был… это демонопоклонники. Сегодня ночью они будут призывать демона. Я подвязался этого демона грохнуть, – пояснил воин и умолк. Поняв, что Бэка этот ответ не удовлетворяет, он пояснил: – Демон за сотку. Есть вероятность, что он меня, а не я его. Понимаешь? Дело рисковое, но…

– Сколько?

– Три золотых. Три золотых, и нам хватит, чтобы добраться до юга, где можно до полтинника добить уровень.

– Твоя жизнь стоит три золотых? – мрачно спросил парень.

Верша несколько секунд переваривал вопрос, но после раздумий кивнул.

– Выходит так, – кивнул он. – Только немного не так. Три золотых и наши жизни. Думаю, сегодня ночью они тебя потащили бы на алтарь.

Парень молча кивнул.

– Ну, не трави мне сердце. И так на душе кошки скребут. Беги, Бэк. Беги к фермерам и жди меня.

Уже достаточно стемнело.

На улицах зажгли фонари, а на небе, в окружении редких облаков, показались звезды. Среди них, словно призыв к зловещим силам, появился и месяц, имевший необычный кровавый оттенок.

– Только демон или этих сук тоже нужно? – спросил Верша, глядя, как гаснут лампы на верхнем этаже, где жили дети приюта.

– По поводу этих демонопоклонников – не имеет значения. Главное – убить демона. Остальные – на твоё усмотрение, но учти – перебьёшь их раньше, чем они призовут демона – ни копейки больше не получишь. Мне нужна смерть именно демона.

– Понял, – кивнул берсерк, доставая парочку своих топориков и собрался уже отправиться в сторону приюта, но остановился и, повернувшись к хлыщу, спросил: – Зачем тебе демон?

– Задание, – пожал плечами тот. – Я его уже второй месяц выслеживаю. Демонопоклонники вызывают его по очереди по всему континенту. Представляешь, чего стоило узнать, где он появится в следующий раз?

– Значит, тебе заплатили больше, – недовольно проворчал Верша.

– Не дуйся, – растянул улыбку на лице Кнауф. – Справишься – возьму тебя на работу. Такие, как ты у нас – редкость.

– Тех, кого коснулась система?

– Можно и так сказать, – хохотнул наниматель и кивнул в сторону приюта. – Действуй.

Верша размял шею и уверенным шагом отправился в сторону здания. Ломиться в парадный вход он не стал. Вместо этого он обошёл здание и остановился у чёрного входа. Осмотрев дверь, он заметил внутренний засов. Толщина его была довольно внушительной. Поняв, что войти тихо не получится, он осмотрел петли двери, которые были снаружи. Достав затупленный мощный гвоздь, он примерил его к петле. После этого он обмотал топорик и осторожно, чтобы издавать как можно меньше шума, выбил металлические штыри, удерживающие дверь.

– Что за мудак их делал, – тихо проворчал берсерк, сняв дверь с петель, и после недолгой возни вытащивший её наружу. Как только он обернулся, то обнаружил стоящего за ней того самого мальчишку, которого запугал перед тем, как оставить Бэка.

Мгновение, и Верша хватает его за лицо, так, чтобы закрыть ладонью рот, второй рукой бьёт в солнечное сплетение, чтобы сбить дыхание, и заваливает перед собой на землю.

– Сторожишь, сучёныш? – прошипел воин, прижимая хрипящего парня.

– Кеста… – прохрипел он в ответ. – Они увели в подвал Кесту…

Верша прижал коленом мальчишку, но тут его рубаха немного задралась, и берсерк заметил ожоги. Задрав одежду парня, он обнаружил под ней следы от ожогов, которые явно оставляли каким-то клеймом.

– Руны что ли?

– Н-н-не знаю…

– Давно увели? – уточнил берсерк.

– Минут десять. Обычно через полчаса воняет сильно, – пояснил парень. – И из подвала не возвращаются.

– Сиди тихо, не дергайся, – прошептал Верша и, достав шнурок из-за пояса, связал руки и ноги парню. Оставив его лежать на пороге, он прошёл внутрь.

Пройдя по коридору, он услышал шаги, отчего тут же сдвинулся в сторону.

– Мэтью! – раздался знакомый женский голос. – Ты допрыгался. Нам придётся продолжить писание нашего Владыки на твоём теле!

Женщина подходила всё ближе, и Верша уже слышал её недовольное сопение.

– Если ты думаешь, что сможешь разжалобить меня слезами, то зря! В этот раз пощады не будет!

Шаг, ещё один, и берсерк затаил дыхание за небольшим углом в коридоре. Ещё шаг, и в потёмках показались серое платье и белый платок на голове настоятельницы.

Рывок наперерез! Удар!

Верша не был уверен в своих способностях убийцы, поэтому бил максимально эффективно – в голову. Благо белый платок прекрасно сигнализировал, где она находится. Топор пришёлся по темечку и вошёл почти на всю глубину лезвия.

Без малейшего вскрика женщина завалилась вперёд и рухнула, закатив глаза. Ни судорог, ни хрипов.

– Я же говорил тебе, кошёлка недотраханая, ещё увидимся! – рыкнул Верша и хорошенько пнул умирающее тело по животу. – Блядские выблядки!

Выдернув топор, он вытер его о белоснежный платок, который уже начал пропитываться кровью.

– Первая – есть, – прошептал берсерк и, сплюнув на пол, направился по коридору дальше, заметив спуск в подвал. – Ни один ушлёпок не уйдёт!

Глава 5

Приоткрыв дверцу, ведущую в просторный подвал, Верша заглянул внутрь.

– Ну, хотя бы смазали, кретины, – прокомментировал отсутствие скрипа на старой потрескавшейся двери берсерк и тут же замер.

На алтаре лежала девочка с длинными русыми волосами. В груди у неё торчала рукоятка кинжала из чёрного камня. Над ней, вскинув окровавленные руки к низкому потолку, стоял тот самый настоятель приюта с двумя огромными фингалами под глазами. Стоял он абсолютно голым. Вокруг него на коленях сидели двенадцать обнаженных женщин.

– Возрадуйтесь! – заверещал он. – Жертва для Повелителя готова!

Он опустил руки в кровь, хлещущую из груди ребенка, ухватился за рукоятку кинжала и выдернул его. Две самые старшие женщины так же опустили руки в кровь и принялись намазывать настоятеля кровью. Остальные же принялись вылизывать его тело, постанывая и возбуждая себя трением в гениталиях. Парочка сразу пристроилась к невеликому достоинству настоятеля.

Процесс вознесения жертвы уверенно перетекал в оргию.

Верша никогда не был эстетом и не чурался странных выходок женщин. Может, к счастью, а может, и к горю воина, в основном он пользовался услугами продажных особ, не думая про серьёзные отношения и семью. Но несмотря на это, сам себя он считал довольно опытным в постели.

Сейчас же открывшаяся перед ним картина оказалась даже для него слишком извращёной, о чем сам он тут же тихо сообщил:

– Больные на голову ублюдки…

Две старшие женщины, закончив мазать кровью настоятеля, принялись чертить руны и демонические письмена на полу, готовясь к призыву демона. Сам же настоятель ухватил девушку, занимавшуюся его гениталиями за волосы, и с силой принялся двигать тазом, что сопровождалось хлюпаньем и слабым стоном со стороны той.

– Что за пиздец? – сморщился Верша от вида кровавой оргии.

Остальные девушки, словно пчелы на мёд, начали тянуться к насилуемой в рот и вылизывать её щеки, живот и ноги настоятеля, стараясь подобраться как можно ближе к его гениталиям.

Окончившие с кругом призыва старшие женщины улеглись в края огромной пятиконечной звезды на спину и принялись засовывать пальцы между ног, судорожно начав ими шерудить. Остальные последовали их примеру, укладываясь на концы звезды или между ними. Возле настоятеля осталась одна, которую он продолжил пользовать в рот.

– О-о-о-о… – согнулся настоятель, прекратив двигать тазом и прижав к себе самую молодую демонопоклоницу.

В этот момент мёртвая девочка на алтаре задрожала, а спустя секунду села.

– Жертва принята! – утробным голосом произнесла она.

Пол пошёл трещинами, и в следующую секунду он взорвался осколками, ударив мелкой шрапнелью по стенам. Верше пришлось прикрыться дверью, чтобы не поймать глазом один из них. Когда он смог заглянуть внутрь, настоятель с одной из демонопоклонниц уже тащил в огромную пасть демона, торчащего головой в этом мире, тело ребёнка.

– Выблядки, – рыкнул Верша, прикинул, как стоят сектанты, распахнул дверь и шагнул вперёд.

Никаких кличей он не орал и вообще не произнёс ни слова. Он поднял руки в стороны и слегка присел, напрягая до предела мышцы ног. В одной руке был его традиционный топорик, а в другой белоснежная копия первого.

Шаг.

Выдох.

Рывок.

Берсеркер превращается в смазанный вихрь, в котором угадываются белоснежные росчерки.

Танец топоров. Это был один из немногочисленных навыков Верши. Сам по себе он был отличным подспорьем для такого класса, как берсерк. Сумасшедшее вращение топоров давало стопроцентное поражение оружием всего, до чего дотягивался. При этом удары сыпались с безумной скоростью. Если по началу это был очень слабый навык и зачастую бесполезный, то, вытянув его на запредельные величины, давал ещё и неплохую защиту. Арбалетный болт и стрелу он спокойно отбивал.

И сейчас этот ураган метнулся вперёд. При этом берсерк прекрасно понимал, что не сможет контролировать, каким топором ударит. Поэтому первой и самой главной его целью была голова огромного рогатого демона с пастью до ушей.

– П-п-повелитель… – успел, заикаясь, произнести голый настоятель. Он уже поднял руку, чтобы указать тому на чужака, но было слишком поздно.

Верша влетел в затылок и нанёс сразу десяток ударов, среди которых была половина врученным артефактом.

Если обычный топор бил, словно по камню, то белоснежный оставлял глубокие раны, но кость пробить не смог.

– УГРАХ!!!

Вопль демона был оглушительным и настолько мощным, что настоятеля и остальных демонопоклонников отшвырнуло к стенам.

Верша тоже едва устоял и сбился с темпа. Берсерк всегда отличался устойчивостью к подобного рода атакам. Именно поэтому он смог выстоять и не отлететь в сторону. Медлить он не стал.

– АГРА! – выкрикнул воин с выдохом, схватив белоснежный топор двумя руками, и рванул в сторону, вокруг оборачивающегося к нему демона. Успев рвануть на всей скорости, он оказался напротив его затылка, где виднелась затылочная кость.

– Да сдохни ты уже!

Размах, активированное умение разрубающего удара, и топор ударяет в кость.

– ГРА-А-А-А!!! – взревел демон от пробитой кости и сияющего белоснежным светом артефакта внутри его головы.

– УМРИ! – раздался рядом возглас настоятеля, который вытянул руки в его сторону и выпустил кровавое облако неизвестной берсеркеру магии.

Облако двигалось быстро, и Верше ничего не оставалось, кроме как упасть на спину, чтобы пропустить его над собой. Так и вышло, и облако попало в обнаженную и перемазанную кровью женщину, спешившую к Верше с ножом в руках.

– ГРА-А-А-А-А!!! – продолжал реветь демон, а Верша из положения лёжа метнул топорик, который, сделав три полных оборота, срубил ступню.

Вскочив на ноги, он мельком оглянулся и обнаружил попавшую под заклинание женщину, которая превратилась в обглоданный труп. Заклинание растворяло её кожу и мышцы, превращая в кровавое месиво.

– АРГХА!!! УМБОР-Р-Р-Р!!! – заревел демон.

Быстро сообразив, что демон ещё не побеждён, Верша взглянул на огромную голову. Та развернулась к нему лицом. Заметив бегущих женщин к затылку, берсерк понял, что слуги пытаются помочь господину.

– Сука живучая!!! – взревел Верша и метнулся прямо к голове.

Демон открыл пасть, готовясь проглотить непонятно откуда взявшегося врага, но когда до пасти оставались считанные сантиметры, Верша резко остановился.

КЛАЦ!

Антрацитово-черные зубы хлопнули прямо перед его лицом, а берсерк, используя губу демона, как подножку, заскочил на его голову и в два шага и кувырок её перепрыгнул, на ходу врезав в голову демонопоклонице, тянущей руки к артефакту.

– Съеблась отсюда, кошёлка! – рыкнул он и с разворота, добавив всю свою силу, влепил по обуху торчащего в затылке топора.

Может быть сыграл стресс и безумная сила Верши. Может быть в дело вмешалась система и вспомнила о коэффициенте ярости, но как бы там ни было, топор ушёл внутрь по самый кончик рукоятки, а демон истошно завопил.

Оглушительный вопль перешёл в бульканье. Из его пасти хлынул поток тёмно-бурой густой крови. Верша отскочил в сторону, боясь, что демон придумал что-то новое, но ничего другого не происходило. Он продолжал изрыгать кровь, а когда поток снизился, и захлебывающийся в потоке настоятель перестал подавать признаки жизни, голова с хлопком исчезла и оставила в подвале приторный и бьющий по носу запах тухлых яиц и мёртвой гниющей плоти.

– Твою мать! – согнулся от спазма в желудке Верша и чуть было не вывалил содержимое желудка под ноги.

Собравшись с силами, он на ощупь дошёл до двери и вышел по лестнице наружу. Открыв все найденные двери, он устроил хоть какой-то отток вони. После этого он вернулся в подвал, где уже можно было с трудом дышать.

Он подошёл к одной из демонопоклонниц, которая сидела на полу и обезумевшим взглядом смотрела на кучу вонючей плоти, оставшейся от головы демона, и повторяла одно и то же:

– Повелитель… повелитель…

– Так, – задумчиво произнёс берсерк и, припомнив убитую в коридоре женщину, оттопырил один палец. – Раз кошёлка.

Затем его взгляд опустился на женщину. Перехватив топор, он нанёс удар ей по шее. Та захрипела и завалилась на бок. Ещё один удар, и моргающая голова оказывается отделённой от тела.

– Два кошёлка… – морщась от вони, произнёс Верша и пошёл к следующей женщине.

Кнауф с миной кота, обожравшегося сметаны, смотрел, как к нему от приюта идёт берсерк.

Слегка сгорбленный, усталый и перемазанный кровью с головы до ног. В руках он держал копну волос, на которых висела тринадцать женских голов. В правой за ноздри он нёс мужскую.

– Тринадцать кошёлок, – бросил под ноги довольного мужчины женские головы. – И один пидорас.

Под ноги хлыща упала мужская голова.

– Похвально, но договор у нас был о другом.

– От его башки только куча мяса вонючего осталась, – пожал плечами Верша и достал из кармана перемазанный кровью красный камень. – Там только вот эта хрень была.

– Душа демона, – довольно кивнул Кнауф и протянул руку к камню, но тут берсерк руку отдернул.

– Договор был на убийство. То, что осталось – моё, – уперев гневный взгляд в нанимателя, сказал Верша.

– И что ты с ним будешь делать? – хмыкнул Кнауф. – Ты это никому не продашь.

– Почему это? Может алхимику какому загоню…

– Ни у кого на этом континенте нет столько денег, – хохотнул хлыщ. – Более того, тебя проще прибить, чем покупать. Это слишком опасная штука для этого мира.

Верша недовольно глянул на нанимателя, затем перевёл взгляд на блестящий, несмотря на грязь, камень.

– Я же тебе предлагаю отдать мне этот камень и войти в нашу команду. Тебе ведь понравились системые сообщения?

Верша мельком глянул в них и не сумел пролистнуть за пару движений список из сообщений “У вас новый уровень! Вам добавлены характеристики…”.

– Допустим.

– Представь, что так будет постоянно. Отличная работа, соцпакет!

– Что-то подозрительно звучит, – буркнул Верша.

– У нас в Амроке другой работы нет.

– Где? – тут же смутился берсерк.

– В Амроке. А ты думал, я из столицы или вообще из этого мира?

– Какого мира? – смутился Верша.

– А, прости, забыл, вы же тут на естественном развитии, – хлопнул себя по лбу Кнауф. – В общем так. Амрок – это город… город-страна-измерение и… и много ещё что. Туда могут попасть только те, кто переносит стандартный распределительный процесс.

– Какой процес? Почему? Нахрен он мне нужен? – начал сыпать вопросами Верша.

– Так. Понятно, – вздохнул Кнауф. – Пойдем к фонтану. Тебе надо помыться. У Талии и так много вопросов, а если ты припрёшься в крови, и мы возьмём комнату, то… боюсь даже представить, что нафантазирует эта толстушка.

– Господин Кнауф! – вскочила из-за ширмы пышная женщина и замерла с натянутой улыбкой, обнаружив за его спиной Вершу в одних мокрых подштанниках и мешком в руках. К слову пояс с топорами остался на нём. – Вам…

– Нам нужна комната, – кивнул с невозмутимым лицом мужчина.

– А…

– На четверых.

– Господа выберут девушек?

– Да. Нам нужно две девушки. Глухих.

– Глухих? – подняла бровь хозяйка заведения и тут же просиял. – Господин Кнауф, все наши девушки совершенно глухи к мужским разговорам.

– Помнится, вы хвастались, что у вас есть любые. Нам нужна парочка глухих. Настоящие глухие девочки. И помилее, – надавил хлыщ. – Или у вас таких нет?

Талия несколько секунд растерянно смотрела на него, после чего кивнула и со вздохом произнесла:

– У нас есть такие, но вам придётся немного… подождать. К тому же выбор ограничен… вернее его нет. У нас всего две такие. Простите, господин Кнауф, у нас их… редко заказывают.

– Ничего. Мы подождём в комнате. Пока можно туда вина и фруктов, – хлыщ взглянул на берсеркера.

– Мяса. Много.

– И мяса побольше… да и с вином не скупитесь.

– Вот такие дела, – потянулся Кнауф в мягком кресле и опустил взгляд на уже немолодую, но еще довольно симпатичную девушку, которая и вправду оказалась глухой.

Говорить она не могла, но немой не была. Скорее всего, глухой она была с рождения, и поэтому не научилась говорить. Однако, работать в борделе ей это не мешало. Причём к удивлению Кнауфа работать её научили на славу, что она подтверждала, ублажая клиента ртом.

– Бля, – только и смог произнести Верша, глядя в одну точку.

– Слушай, ты хотя бы обрати на неё внимание или придержи за волосы, а то она сейчас разрёвется и убежит, – вздохнул хлыщ, заметив, что хозяйство у берсеркера было в нерабочем состоянии, но при этом блестело от потуг завести берсеркера у второй глухой девушки.

– Чё? – поднял взгляд на него Верша.

Вид сидящего в кресле хлыща и задницы девушки, старательно отрабатывавшей уплаченные деньги, его никоим образом не волновал.

– Возьми её за волосы и придержи. Судя по тому, как у нее трясутся руки, она решила, что она тебе совсем не нравится, и ты её выкинешь и потребуешь другую.

– Какие нахер бабы! Вся моя жизнь! Все мои мечты – это пшик, блядь! – вспылил берсерк и приподнялся в кресле.

Девушка тут же отскочила и закрыла лицо руками.

– Ну, и что в этом такого? Подумаешь, город мечты набирает военных на охрану из вашего мира! Тоже мне новость! Что в этом плохого? – развёл руками Кнауф. – Что не так?

– В том, что он не наш! Это сказка для дебилов!

– Ой, да ладно тебе, – погладил по голове девушку хлыщ. – Что изменилось?

– Пивной бесконечный фонтан, свободная жизнь, без этого дерьма и постоянных сражений! Сукубочки! Город огней и магии! Вот, что изменилось!

– Вообще-то ничего не изменилось, – фыркнул наниматель и, положив руку на голову девушки, ускорил темп. – Пивной фонтан есть, но я тебе из него пить не советую. На самом деле – это моча огромного бурундука “Сивасала”. А то, что она с газиками и по вкусу пиво… Ну, опять же – дело каждого. Сражения… ну, тут прости, без них никак. Город беспокойный, и постоянно кто-то с кем-то дерётся. Сукубочки? Тоже есть, но опять же не советую. Они, помимо твоего “молока”, ещё и жизненной силы вытягивают порядочно. Нет, один раз попробовать можно, но тут уж как говорится… Надо знать меру. Ну, и магии с огнями хватает. Тебе никто про Амрок не врал… просто немного преувеличивал… и кое-чего не договаривал.

Верша встал и хмуро посмотрел на довольного Кнауфа.

– А эти вообще нахрена? – указал он на дрожащую у стены девушку.

– Это тимбилдинг, – фыркнул хлыщ. – Ничто так не сближает, как совместный секс!

– Херь какая-то, – буркнул Верша и опустил взгляд на подштанники, что всё ещё висели на штанах. – Пивной фонтан – точно есть?

– Технически – это моча бобра, но фактически – фонтан, – довольно кивнул Кнауф.

– И суккубки?

– Суккубы. Мужские особи – инкубы, – внёс поправку хлыщ.

– И ты меня туда проведёшь?

– Не просто проведу, а устрою на работу в приличное и известное агентство! – поднял палец Кнауф.

В этот момент девушка, что занималась его хозяйством, подняла голову, чтобы отдышаться. Мужчина тут же ухватил её голову и заставил продолжить, заметив:

– Дышать надо через нос!

Верша хмуро оглядел голую задницу девушки, затем перевёл взгляд на продолжающую сидеть у стены девушку, закрывающую голову руками, и опустил на свои подштанники.

– Чёт, херня какая-то, – проворчал он. – Ты мне, кстати, две золотые должен!

Кнауф прижал голову девушки к себе, дотянулся до своего пиджака с вышивкой, достал кошелёк и кинул берсеркеру пару золотых. Тот ловко их поймал.

Проверив качество монет, он сжал их в кулаке и уже более спокойно взглянул на девушку у стены.

– Ну, раз уж уплачено…

Скинув подштаники, он обратился к предоставленной ему работнице борделя:

– Эй! Иди сюда!

Та никак не отреагировала. После этого берсерк подошёл к ней и поднял за руку. Обнаружив перепуганное лицо, он вздохнул и кивнул в сторону кресла.

– Пошли.

Глухая девушка быстро юркнула на место Верши, встав на колени и выгнувшись, всем своим видом показывая готовность услужить.

– Но! Пошла родимая! – шлепая по заднице свою жрицу любви, крикнул Кнауф.

Та уже сидела сверху к нему спиной и усердно изображала наездницу, скачущую на лошади.

– Тим… тимбилдинг, – хмурясь, произнёс берсеркер, но затем встряхнул головой. – А по-моему, просто оргия!

Глава 6

Бэк подтянул ноги и поёжился.

Парень хоть и был молод, но уже прекрасно успел узнать ценность денег, поэтому от предложения седого главы семейства переночевать бесплатно на сеновале не отказался. Да, не слишком удобно, да, холодно, но, если зарыться в сено поглубже, то спалось вполне сносно. Да, сено кололось, но плотная одежда, которую передал Верша, оказалась настоящим спасением.

Ур-р-р-р!

Мальчишка прислонил руку к животу и поморщился. Вчера, в расстроенных чувствах и тревоге, он совсем не подумал о еде. А сейчас уже рассвело, и голод взял своё, хотя тревога никуда не делась.

Понимая, что сидеть бесполезно, он начал спускаться с наваленного сена. Спустившись по лестнице, он растерянно побродил по двору и взглянул на дверь в большой деревянный дом. Просить еды не хотелось, деньги тратить тоже, да и страшновато вообще было их показывать.

Помявшись минут десять, он всё же решился и направился к дому. Когда он уже подошёл к двери, из неё вышел тот самый глава семейства, который уставился на постояльца, разместившегося на сеновале.

– А, ты… я думал, за тобой уже пришли. Или ты соврал вчера?

Парень отрицательно мотнул головой.

– А точно придут?

Бэк несколько секунд молчал, после чего опустил взгляд и пожал плечами.

– Ясно, – вздохнул фермер и уселся на крыльцо.

Он достал трубку и небольшой мешочек с табаком и тут же принялся ее набивать.

Ур-р-р-р.

– Есть хочешь?

Кивок мальчишки.

Фермер поднялся и зашёл с нераскуреной трубкой в дом. Оттуда он вышел через пару минут с кувшином молока и куском хлеба. В зубах уже дымилась трубка.

– Вот. Не весть что, но пузо набить можно, – произнёс он, положив на лавочку у крыльца еду.

Парень недоверчиво взглянул на кувшин с хлебом и перевёл взгляд на главу семейства.

– Правильно мыслишь. Вон там под навесом вёдра. У коровника – три бочки. В бане ещё две бочки. Ручей – как из ворот выйдешь – налево. Там тропинка есть. Натаскаешь воды к коровнику и в баню – еда твоя. Сегодня мыться будем. Как закончим, вода обычно остаётся. Можешь и ты ополоснуться.

Мальчишка кивнул и направился к навесу.

Время летело, а парень с коромыслом на плечах мотался от ручья к бочкам и обратно. Он честно выполнял работу, таская воду, и от этого на душе стало легче. Тяжёлый труд выбил из его головы мысли и притупил тревогу. Так, сам для себя не осознавая, он натаскал воду и в коровник, и в баню. Бочки в ней он налил до самого края, надеясь, что останется побольше.

– Упорный, – хмыкнул мужчина, подошедший к нему после того, как встретил сыновей, вернувшихся с сенокоса. Сам до этого он чистил стойла для коров. – Я думал, после коровника бросишь или ныть будешь.

– Договор, – пожал плечами мальчишка.

– Договоры чтишь? Уважаю, – улыбнулся мужчина и кивнул на скамейку. – Еда – твоя.

Парень подошёл к скамье и взял кусок хлеба. Тот, к его удивлению, не засох и был совершенно свежим. Рядом с кувшином он заметил парочку картофелин и три достаточно крупных стебелька лука. Подняв взгляд на фермера, он поднял брови.

– Заработал, молчун, – махнул рукой тот.

Парень впился зубами в хлеб, а затем в отварную картофелину. Еда была простая, не соленая, но почему-то Бэку она показалась очень вкусной. Он жевал и щурился под ласковым солнцем, которое только подбиралось к зениту и начало слегка припекать.

– Бэк! – раздался совсем рядом знакомый голос. – Бэк!

Парень вскочил, выронив картофелину и взглянул на ворота. В открытой калитке стоял улыбающийся берсерк.

– Верша! – воскликнул он и ринулся к нему с куском хлеба в руках.

Он с разбегу запрыгнул к нему на грудь, тут же крепко обхватив руками.

– Ну, ты чего? Всего на день оставил, – расхохотался воин и принялся поглаживать его по спине. – Ты что? В меня не верил? Я же сильнейший берсерк на этом сраном континенте!

– Верил… и боялся… – всхлипывая, прошептал мальчишка.

– Если боялся, то не верил, – отрезал Верша и зашёл внутрь, продолжая держать парнишку на руках. – Эй! Ты чего? Взреветь удумал?!! А ну-ка хорош! Мы тут дело большое сделали, а ты сопли распустил!

Парень слез с берсеркера и тут же принялся вытирать слезы с лица.

– Мужики не плачут! – авторитетно заявил Верша. – У кого хошь спроси!

Парень смущенно оглянулся на фермера.

– Вообще-то плачут, – заметил седовласый мужчина. – Но мы держимся. Плакать можно, а иногда нужно. Но только под дождём. Так не видно.

– Ну… типа того, – кивнул берсерк и, заметив кусок хлеба в руках парня и кувшин с молоком на лавке, обратился к фермеру: – Сколько с него за молоко?

– Нисколько. Он сам заработал, – улыбнулся мужчина и добавил: – Справный сын растёт. Упорный, честный.

Верша усмехнулся и потрепал по голове Бэка.

– Ну, раз так – не бросай еду. Доедай и пойдём. Надо закончить дела в городе и выдвигаться, – парень кивнул, откусил кусок хлеба и подошёл к лавке. Подняв уроненную картошку, он подул на неё и принялся обтирать, чистя от мусора.

– Берсеркер по имени Верша, – раздался голос со спины.

Воин обернулся, на ходу доставая одной рукой топорик. Перед ним стоял стражник со скрученным свитком в руках.

– Это я, – уже слегка подогнул ноги для броска Верша.

– Вам… вам предписание от совета города, – проговорил стражник и протянул грамоту хмурящемуся воину.

– Чё? – переспросил он.

– Вас приглашают в качестве почётного участника на награждение.

– Какое награждение?

– Награждение героям, спасшим город от прорыва демона, – смутился стражник. – Сегодня в городе праздник.

Верша взял в руки свиток и раскрыл его, после чего сделал вид, что читает. Каллиграфический почерк, которым был написан свиток, был совершенно непонятен из-за множества петелек, вензелей и рюшечек.

– Кхэм, – кашлянул стражник и добавил после того, как берсерк на него взглянул: – Переверните.

Воин послушно перевернул свиток и удостоверился, что от положения бумажонки понятнее не становится.

– И когда начинается это награждение? – хмуро поинтересовался он, смяв свиток.

– Через два часа.

Берсерк обернулся и взглянул на жующего хлеб с картошкой мальчишку.

– Бэк, жевать будешь на ходу! Походу нам ещё отвалят денег!

Огромный холл с высокими потолками был полон народа. Кто-то шептался, кто-то весело смеялся, а кое-где доносились крики от двух спорящих мужиков. Слова было трудно разобрать, но то, что спорили они по поводу ночного происшествия, было понятно. В общей сложности в здании администрации города собралось около двухсот человек. Это были самые уважаемые граждане.

– Порядок! – стукнул по трибуне глава города деревянным молотком.

В зале тут же притихли, и он начал громко кричать, чтобы всем было слышно:

– Сегодня мы собрались для того, чтобы наградить нашего героя! – объявил он и указал на стоящего рядом на сцене берсеркера. – Наш берсеркер! Наш Верша в одиночку этой ночью уничтожил страшного демона!

Зал начал гудеть.

– Да, он герой! Но мы с вами слепцы! В нашем городе! Рядом с нашими домами проросло проклятое семя! Демонопоклонники чуть было не уничтожили наш город! Наши дома и нас самих! Если бы не Верша, то…

Тут он умолк, а берсеркер тихо пробормотал себе под нос:

– Пизда бы вам всем…

– Поэтому члены совета единогласно приняли решение! Отныне берсеркер Верша – почётный гражданин нашего города со всеми привилегиями и правами!

Мэр города поднял с трибуны медальон почётного гражданина. На удивление тот оказался с виду золотым и висел на толстой цепочке из того же материала.

Глава города подошёл к воину и, с трудом дотянувшись, повесил на шею знак почётного гражданина.

Раздались хлопки, люди начали улюлюкать, а Верша тем временем взял в руки медальон, который висел на уровне солнечного сплетения, поскрёб его пальцем и с усмешкой отметил, что это всего лишь позолота. Под ней оказался грязно-серый металл.

– Берсерк Верша! – громко объявил глава города. – Прими наши извинения и верни нам свою чёрную метку!

Берсерк задумчиво оглядел зал. У входа он заметил Кнауфа, который постукал пальцем по запястью, подавая знак, что у него мало времени, и покрутил им в воздухе, объясняя, чтобы тот заканчивал.

– Знаете, я, конечно, не подарок, – пробасил берсерк на весь холл. – Согласен, где-то перегибал. Но… Никто мне в лицо ни разу не высказал. Только страже да сюда в мэрию жаловались. А когда метку выдали… Ведь нет закона, чтобы цены вдвое поднимали. Я точно знаю. Нет.

Тут он взглянул на сморщившегося мэра, грустно усмехнулся.

– А когда настоятель этот, демонопоклонник, наплёл, что Бэк мой – сирота ущемлённая, что я его эксплу… использую, в общем. Ведь никто ничего не сказал. Ни одна душа. Мол, так и надо. У него чёрная метка…

– Берсерк Верша… – начал было мэр.

– Так вот, в гробу я видал вас всех, двуличные уёбки, – сказал берсерк, сдернул цепочку с медальоном с шеи и бросил её в лицо мэру. – А это в очко себе засунь, ушлёпок!

Больше никому ничего не объясняя, в полной тишине он спрыгнул с трибуны и кивнул мальчишке.

– Пойдём, Бэк. Тут только гнилые уёбки. Нам тут делать нехер.

Пройдя сквозь толпу, он подошёл к дверям, где рядом с ним пристроился Кнауф.

– Итак, дела закончены? Можем отправляться? – спросил он, когда они покинули зал.

– Да. Насрать бы всем им в кашу, да боюсь, я столько не высру, – пожал плечами берсерк.

– Было бы желание, – хмыкнул хлыщ и достал мелок.

Нагнувшись, он нарисовал прямо на лестнице квадрат и подобие ручки. Не обращая внимания на лица новых работников, он ухватился за нарисованную ручку и потянул. Белоснежная линия тут же разделилась, и Кнауф открыл проход на лестницу, которая вела вниз.

– Прошу, побыстрее. Этот мелок просрочен, – махнул рукой он и начал спускаться вниз, на ходу бросив: – И люк за собой закройте!

– Так… – выйдя с лестницы, произнёс Кнауф и указал в дальний конец коридора. – Это жилые комнаты. Большинство пустует, поэтому выбирайте любые.

– А-а-а… – указал мальчишка на лестницу, откуда они пришли.

– Эта лестница ведёт на крышу. Она у нас плоская, и есть пара столиков. Обычно там никого не бывает.

Хлыщ направился к лестнице, которая вела вниз.

– Здесь у нас рабочая зона… хотя рабочей её можно назвать относительно, – хмыкнул Кнауф.

Верша задумчиво взглянул в длинный коридор, где было не меньше двух десятков дверей и, пожав плечами, отправился за нанимателем.

– Верша, – тихо позвал его Бэк и указал на голову Кнауфа, где из-под прилизанной шевелюры поднялись кошачьи уши.

Берсерк нахмурился и заметил движение в штанах. Спустя мгновение из-под штанины у самых лакированных ботинок показался белоснежный кончик хвоста.