Хранители Террума. Странник

Пролог

Запах крови, предсмертные хрипы, звон стали, жар огня. Нет времени осмысливать происходящее. Надо защищаться и нападать. Выпад, уклонение, выпад. Боль обжигает плечо. По руке стекает что-то тёплое.

Слева от Аэрис сражается брат Антарес. Его лицо спокойно, взгляд холоден и клинок разит безжалостно тех, с кем два астара ещё утром делили кров и пищу. А справа столь же беспощадно разит противников Электус.

Потоки элементалей сливаются в безумный вихрь силы, готовый взорваться и разрушить крепость до основания. Сражающихся становится всё меньше, а каменный пол, испещрённый символами, заливается кровью.

Астарка делает шаг назад и видит, как брат вонзает клинок в спину Электуса. Лезвие проходит насквозь. Багровые капли падают с острия. Тело медленно оседает на пол.

Аэрис кричит. Её переполняет боль. Пламя срывается с её рук и охватывает брата. Тишина молотом обрушивается на девушку. Кроме неё, в живых никого не осталось.

Десять искалеченных тел лежат, не шелохнувшись. Мерзкий запах обожжённой плоти дурманит сознание. Кровь тонкими ручейками стекает в центр зала.

Кто-то подходит сзади и кладёт морщинистые руки на плечи. Взгляд Аэрис мечется от обугленного тела брата к бледному, искажённому болью лицу Электуса. Внезапно у него вырывается хрип.

– Закончи начатое, – приказывает Аэрис чей-то голос. – Его уже не спасти. Он оказался слаб.

Повинуясь, девушка подходит к парню и дрожащей рукой вонзает клинок в его сердце. Ей хочется плакать, но слезам нельзя появляться в этом месте. Хранители не испытывают чувств, им чужды эмоции простых смертных.

Однако Аэрис не может сопротивляться охватившему её горю, и две солёные капли стекают по щекам, размазывая копоть. Девушка чувствует, как грудь пронзает острая боль. И в сдавленном крике Аэрис открывает глаза.

«Снова этот сон», – простонала астарка.

Сквозь узкое оконце пробивались первые лучи солнца. Это значило, что день Испытания совсем близок. Завтра завершится обучение в ордене. Она, её брат, Электус и ещё двадцать других аколитов постараются доказать Хранителям, что достойны примкнуть к тем, кто оберегает мир от саморазрушения.

Пятнадцать лет назад девочка с рыжими перьями переступила порог мрачной холодной крепости. Вместе с ней пришли её брат и мальчик по имени Электус из индингов, или людей, как они сами себя называли.

Кто знает, случайность или сам бог Этернитас переплели их судьбы, но с первого дня три ребёнка чувствовали, что их жизни крепко связаны. И пусть суть Хранителей не позволяет близости и пристрастия, их троица каждый раз случайно оказывалась вместе.

Но время, тренировки и наставления смогли подготовить их к нелёгкому служению Терруму – миру, в котором они жили. Перед тем как отправиться в Странствие Аэрис, Антарес и Электус едва ли не возненавидели друг друга. И о былой связи уже не могло быть и речи.

Однако с того дня бывшей принцессе Тристии стал часто сниться один и тот же сон. Она просыпалась в холодном поту, иногда со слезами на глазах, иногда в немом крике.

Долгое время Аэрис не понимала, почему её так тревожит жизнь индинга, но, после того как повелительница мёртвых Эвигет сняла печать контроля, всё встало на свои места.

Девушка поняла что заставляет болеть сердце, когда она видит смерть Электуса. Однако это никак не могло помочь в её стремлении предотвратить трагедию. Оставалось только ждать и надеяться, что в нужный момент она примет правильное решение.

***

Серые камни, серое небо. Тропу, что уходила далеко в гору, плотным саваном обернула тишина, и даже вольный ветер не решался нарушить гробовое молчание. Всё замерло, словно само время решило прервать нескончаемый бег. Парень с неопрятной бородой и свисающими до плеч грязными волосами цвета каштана устало брёл, опираясь на глевию с чёрным древком и серебристого цвета наконечником. Лицо не выражало никаких эмоций. Он был погружен в воспоминания.

Пятнадцать лет назад этим же путём прошёл слабый и наивный мальчик, мечтающий стать героем из сказок. Сейчас же в Ордас должен был прибыть воин, не знающий ни жалости, ни страха, ни сомнений. Лишённый всяческих страстей Хранитель Террума.

Его Странствие – путешествие по миру, являющееся обязательной частью подготовки Хранителя, продолжалось без малого три года. За это время он понял, что Террум обречён на саморазрушение и что Хранители – единственные, кто знает, как удержать весь мир на краю гибели.

Все эти годы ему объясняли, что мир находится в состоянии энтропии, неостановимом потоке саморазрушения, а Хранители стремились отсрочить неминуемый конец всего сущего. Разумные же создания, будь то астары, люди или фодеры, сами того не зная, приближали гибель Террума.

И раньше Электус понимал, что так оно и есть. Но, вопреки этому убеждению, во время странствия он на какой-то миг увидел в надежду и даже поверил, что, возможно, мир ещё не обречён. Однако сейчас, в конце долгого пути, Электус ощущал, что его чувства и эмоции практически выжжены, а надежды уже нет.

Жестокие войны по надуманным поводам, предательства друзей ради горсти монет, беспощадные мятежи, когда обезумевшие от крови крестьяне вырезают всех встречных, не щадя ни женщин, ни детей, а не менее беспощадные солдаты сжигают взбунтовавшие деревни дотла вместе со всеми жителями. Всё это грозит миру смертью. Не только людям, астарам и фодерам, но всем живым существам.

Электус тоже нёс в себе смерть и разрушение. В нём бурлила сила, требующая выпустить на волю всю свою ужасающую мощь. Однажды потеряв контроль над собой и подвергнув мир опасности, погубив сотни невинных жизней, Электус был готов понести наказание.

У него имелись вопросы к Хранителям, но в свете содеянного им они уже ничего не значили. Если ему позволят, он будет готов сделать всё ради сохранения Террума.

Глава 1. Последний элемент

Пустыня не прощает ошибок. Едва дашь слабину, и она тут же заберёт свою дань.

Хитрон, путешествующий фодер

Солнце нещадно палило, обжигая и без того обгоревшую кожу. Ветер нисколько не охлаждал. Наоборот, он лишь иссушал всё, к чему прикасался. Но худшей из бед оказался песок: чёрный, словно смоль, и раскалённый так, что можно было гадать, когда же он начнёт плавиться.

Начало сезона полудня и без того выдалось в центральной части Террума довольно жарким, а в Пустынных землях это становилось совсем невыносимым. Мёртвая земля, невесть как оказавшаяся посреди континента, старалась прибрать в жаркие объятия путников, что забрели сюда непонятно зачем, но ей до их мотивов не было никакого интереса.

Караван медленно пробирался в гнетущей тишине. По росту путников каждый житель Террума мог легко догадаться, что это фодеры, непонятно почему оказавшиеся вдали от прохладных пещер в горах Монтиар, где находился их дом.

– Дагрен, – запыхаясь, обратился к одному из спутников старый фодер с длинной, искусно заплетённой седой бородой. – Если мы до следующего восхода этого проклятого солнца не дойдём до оазиса, я лично выпью твою кровь, как делали наши предки, выживая в лабиринтах пещер.

– Но помните, уважаемый Турвол, что ежели мы явимся вовремя, вы обещали удвоить моё жалованье, – ответил молодой фодер, с короткой чёрной бородкой, аккуратно постриженной следуя последней фодерской моде.

Многие его товарищи по путешествию удивлялись, как он умудряется уделять время внешности, когда шёл вопрос об их выживании.

– Помню, помню, – проворчал в ответ старый фодер. – Проводник, чтоб его эта пустыня живьём и сварила, сбежал, едва только ступил на проклятый чёрный песок. Но это не снимает с тебя вины.

Сил на дальнейшие разговоры ни у кого не осталось. Диковинные горбатые лошади, купленные Дагреном, оказались на редкость выносливыми. Но даже они плелись всё медленней и медленней, а горбы обвисли и лежали теперь на спине, вызывая у фодеров отвращение.

Рассчитывая пройти путь от южной заставы Антропы до оазиса Аргонаса за три дня, что позволило бы существенно сократить время в пути, они не учли условия, в которых предстояло идти.

Внезапно на горизонте показалась фигура человека. Постепенно она увеличивалась, и стало ясно, что человек идёт примерно в том же направлении, что и фодеры.

– Не наш ли это проводник? – подумал вслух Турвол. – Как думаешь, Диксли?

– С чего бы? – ответил фодер с длинными рыжим косами и рыжей же бородой, которую гладко причесали не ранее, чем в сегодняшнее утро. Он единственный был одет в доспех, несмотря на ужасающую жару. – Тот уже, наверное, наши деньжата в первом попавшемся трактире спускает. Эй, Дагрен, догони-ка незнакомца, авось полезное знакомство заведём. В этой пустыне лучше держаться вместе.

Дагрен подчинился. В конце концов, он был лишь наёмным торговцем, отрабатывающим долг своего клана, и поэтому ему приходилось подчиняться таким вот снобам, как Диксли.

Фодеру всё-таки пришлось догонять путника, хотя это стоило ему неимоверных усилий, точнее, не ему, а его лошади. Когда он наконец настиг незнакомца, то весьма удивился его внешнему виду. Человек оказался одет во всё чёрное, голова обвязана тканью, на поясе висел кинжал странной изогнутой формы, а сам он опирался на посох из чёрного дерева. Дагрен слышал, что оно растёт лишь в болотах бескрайних восточных лесов. Его называют фергнум – железное древо – за сверхпрочность, и оно всегда считалось крайней редкостью, а значит, и человек этот был совсем не прост.

– Эй, путник! От имени торгового клана Айронстоун и королевства Кайрон, что процветает в великих горах Монтиар, я желаю тебе мира и здоровья! – официально поприветствовал фодер незнакомца. – Позволь узнать, как дела, и предложить помощь.

Человек продолжал молча идти вперёд. Он будто не обращал внимания на фодера.

Не видя глаз, Дагрену было почти невозможно определить, возымели ли хоть какую-то реакцию его расшаркивания. Тогда он решил действовать по-простому.

– Слушай, у нас выдался трудный день. У тебя наверняка тоже. Мы слегка заблудились, но вот ты выглядишь так, словно знаешь куда идёшь. Поэтому, если наш небольшой караван присоединится к тебе, ты же не будешь против? И вообще, мы можем помочь друг другу преодолеть эту проклятую пустыню и вместе достичь Аргонаса. Не буду спрашивать, какие дела у тебя в Султанате, но уверен, что мы всегда сможем достичь взаимовыгодного сотрудничества и помочь друг другу. Мы вот направляемся на приём к самому султану, понимаешь, к чему я веду?

Незнакомец продолжал молчать, никак не реагируя на Дагрена, и лишь когда фодер подошёл совсем близко, человек слегка повернул голову в его сторону и крепче сжал посох, но спустя мгновение вновь расслабился, видимо поняв, что опасности ждать не стоит.

– Отлично, тогда я скажу остальным, что мы идём с тобой. Ты только малость помедленней шагай, а то наши лошади почти издохли уже, – радостно проговорил Дагрен и отправился назад.

То, что незнакомец так и не дал ему хоть какого-то ответа, фодера, похоже, совершенно не волновало.

– Всё в порядке, мы можем идти с ним, – сообщил Дагрен, вернувшись к каравану. Выглядел он весьма довольным, особенно глядя на раздражённого его удачей Диксли. – Он тоже следует в Аргонас, только немного торопится, поэтому нам надо поспешить.

Несколько часов спустя, после того как фодеры всё же догнали путника, беспощадное солнце наконец начало клониться к закату. Оно настолько пылало ярко-алым цветом, словно намеревалось сжечь само небо. Вскоре наступили сумерки и на землю лёг туман, показавшийся всем очень странным. Фодеры никогда не предполагали, что в пустыне такое возможно.

Их новый проводник, который так и не назвав имени, хранил молчание и стоически переносил болтовню Дагрена, вдруг резко остановился. Вместе с ним встал и весь караван.

– Что такое? – спросил Турвол у Дагрена. – Он что, решил устроить привал?

И только фодер раскрыл рот, чтобы передать вопрос тому, кому он был, в сущности, адресован, как туман рассеялся в мгновение ока, словно его никогда не существовало. Точнее, не рассеялся, а, как потом узнал Дагрен, материализовался в семь созданий ростом больше двух метров. Они словно плавали в воздухе, не имея формы.

Эти существа будто впитали в себя окружающий песок и превратились в пылевые смерчи, из которых словно руки торчали вихри поменьше. Сразу после этого земля под ногами задрожала и из песка вылезли три огромных, в два человеческих роста, исполина, собранные из валунов.

Все эти создания набросились на фодеров и стали их давить, швырять и просто-напросто разрывать на части. Сталь, даже такая надёжная, как фодерская, этих тварей не брала, и спустя несколько попыток обороны караван полностью поддался панике.

– Сделай же что-нибудь! – прокричал Дагрен незнакомцу, который сел на колени и упёрся руками в песок, словно вглядывался внутрь земли.

– Ещё не время, – неожиданно проговорил путник, и голос на удивление фодера оказался молод и звучен. – Он пока прячется, но уже скоро явит себя.

– Кто?

– Используйте огонь, – вместо ответа сказал незнакомец.

– Так, народ, кидайте в них алхимический огонь, он может помочь, – прокричал Дагрен, и фодеры, кто ещё не был парализован страхом, взяв из дорожных сумок белые склянки, начали швырять их в монстров.

Но казалось, что это только ещё больше гневит их.

– А точно поможет?

Ответа Дагрен не дождался, так как прямо на песке зажёгся огонь и пламя обрело форму гигантского огненного слизня с десятками рук и огромным глазом посередине, а внутри чернело что-то, отдалённо напоминающее тело человека.

Неспешно монстр двинулся к фодерам и там, где он проползал, плавился песок, превращаясь в чёрное стекло. Огненные руки чудовища пытались схватить фодеров, словно кукол.

Если кто-то ему попадался, то несчастного за несколько мгновений охватывало пламя и оставался лишь обугленный скелет. Когда создание нависло над Дагреном, тот уже мысленно попрощался с отцом, выпивкой и женщинами, как вдруг сверкнула молния и попала прямо в глаз монстра.

Чудовище не издало ни звука, но пламя разгорелось ещё ярче, став практически белым, а глаз заметался по телу в поисках обидчика. Но, прежде чем ему удалось его обнаружить, в него попала ещё одна молния. Это сделал путник, к которому примкнули фодеры, на их счастье, оказавшийся магом. Он концентрировал молнии на конце посоха и метал их в монстра, пытаясь отогнать от Дагрена, за что фодер был беспредельно благодарен.

Чудовище одним шагом преодолело несколько метров, и маг взмахнул рукой. Он обволок монстра коконом из песка, и тот благодаря жару расплавился, а после затвердел.

Кокон разбился взрывом, раскидавшим осколки вокруг, но было заметно, что освобождение далось чудовищу нелегко: пламя потускнело и стало неровным.

Тогда он потянулся к другим созданиям, продолжающим гореть, от алхимического огня фодеров, но упорно за ними гонявшимся. Из пяти дюжин фодеров выжили только полторы, да и тем оставалось недолго.

Но случилось неожиданное: огненный монстр, потянувший руки к своим, казалось бы, собратьям, начал выкачивать из них огонь, а вместе с ним и силу. Когда он закончил, от тварей не осталось и следа, будто их и не было, а вот сам он вырос до невероятных размеров.

И тогда маг вновь сделал ход. Раздался хлопок, и волна воздуха ударила в фодеров, а затем на монстра направился поток ледяной воды. Постепенно исполин уменьшился до человеческих размеров, а затем потух. На его месте осталось лишь тело. К нему подошли маг и Дагрен, и увиденное поразило их обоих. На лице существа было три пары глаз, а вместо рук и ног торчали жвала.

– И что это такое? – спросил фодер.

Маг лишь нахмурил брови и ничего не ответил.

– Фух, – вытер пот со лба Турвол, – Как вернусь в Кайрон, на поверхность больше ни ногой.

– Да ладно вам, ещё раз такого уже не повторится, к чему зарекаться? – попытался приободрить товарища Дагрен. – Главное, что мы живы.

– А с тобой мы разберёмся по возвращении. Так что поворачиваем и идём домой.

– Не получится, – вмешался незнакомец. – Всю вашу воду я истратил на огненного стихиаля, поэтому в пустыне завтрашний день вы не переживёте. В любом случае нам надо добраться до Аргонаса за ночь.

– Тогда чего тянуть? Слава Теллушу, создателю гор, лошади не разбежались, а потому… Ну-ка встали и вперёд, сделка сама себя не исполнит. А наш спаситель нас проводит, верно я говорю, дружище? – Дагрен попытался хлопнуть мага по плечу, но не смог достать и попал по спине.

– Ты всегда так много болтаешь? – не выдержал в конце концов незнакомец.

– Только с такими замечательными собеседниками, как ты! – радостно ответил фодер. – Меня, кстати, Дагреном зовут, но я вроде уже говорил об этом.

– Электус, – вздохнув, назвался маг, понимая, что дорога, пусть и короткая, предстоит не из лёгких. – И давайте поторопимся.

Турвол тоже вздохнул, воззвал к Теллушу и громко обругал всеми имеющимися в памяти ругательствами Дагрена, однако встал и повёл трёх лошадей вперёд. Он понимал, что ничего другого не осталось и теперь их судьба лежала в руках непутёвого фодера и загадочного незнакомца по имени Электус. Ведь фодеры всегда исполняют договоры.

Глава 2. Столица отвергнутых

Сделка может быть заключена лишь тогда, когда обе стороны так хотят получить выгоду, что готовы пойти на уступки друг другу.

Диэлор, основатель торговой гильдии фодеров

Стены Аргонаса строились низко и едва прикрывали двухэтажные постройки за ними. Функцию основной внешней защиты города вполне успешно выполняла пустыня. Поэтому у небольших городских ворот стояло всего три стражника, осуществлявших досмотр грузов и контроль за соблюдением порядка. Они были одеты в белые кожаные доспехи, а на голове громоздились тюрбаны.

Работы у стражников почти не имелось, так что они, отложив в сторону ятаганы, с удовольствием играли в хажар – местную разновидность игры в кости. Было заметно, что это занятие привлекает их явно больше, чем встреча странных путников, весьма потрёпанных странствием.

– Прошу прощения, уважаемые, не дозволите ли вы нам пройти? – по обыкновению учтиво начал Дагрен.

К своему явному неудовольствию, один из стражников всё же поднялся и, оглянув караван, ухмыльнулся:

– Пустыня не очень гостеприимна к коротышкам и прочему сброду, а?

Двое других стражников дружно отреагировали на эту шутку хоровым гоготом.

– Да, к сожалению, по пути сюда с нами приключился неприятный случай, но благодаря этому господину, – указал Дагрен на Электуса, – всё закончилось не настолько трагично, как могло бы. И всё же я повторю вопрос: не дозволите ли попасть в ваш славный город? Видите ли, у нас есть дело к вашему достопочтенному султану.

– Ага, а я имел его наложниц. Но мы же никогда не узнаем, правда это или нет, – сузив глаза ответил стражник. – И вообще, у нас перерыв, обед. Приходите, когда солнце будет на закате и не мигом позже, может, тогда мы и рассмотрим вашу просьбу, уважаемый.

– Прошу прощения, что отвлекаем вас от столь важного дела. Мы, фодеры, возможно, как никто другой, признаём важность приёма пищи. Но, вижу я, вы не только трапезничаете, но и занимаетесь наиприятнейшим занятием? Это же кости?

– Возможно, – напрягся стражник.

Он понимал, что если командир стражи узнает, чем они занимаются на посту, придётся им не ворота охранять, а выгребные ямы закапывать.

– Видите ли, я очень азартен. Ежели вы позволили бы взглянуть на вашу прекрасную игру и сделать ставочку, то оказали бы мне огромнейшую честь.

– Раз деньги есть, то почему бы нет? – Стражник позволил фодеру присесть рядом, и в течение часа они о чём-то долго беседовали.

Когда Дагрен вернулся, стражники отправились открывать ворота.

«Всё в порядке. Как я и ожидал, это оказались наилюбезнейшие люди. Такие учтивые, такие азартные, – сказал фодер, подбрасывая вверх золотую монету. – Идёмте, друзья, нас пропускают в город».

Аргонас был основан почти тысячу лет назад изгнанниками из Антропы, выступившими против Совета Серых магов и его влияния на политику империи. Потерпев поражение, восставшим пришлось отправиться на поиски нового дома на юг, где распростёрлась казавшаяся бескрайней пустыня. Император полагал, что там бунтовщики найдут погибель, но не догадывался, что Сетар, Верховный жрец младшего бога Гелиоса, знал о существовании оазисов.

Сетар, обладавший авторитетом, как среди знати, так и среди простолюдинов, увёл за собой почти три тысячи человек. Однако долгий путь в неизвестность посреди раскалённого песка без намёка на жизнь в конце концов существенно сократил число первых жителей Аргонаса.

Но, несмотря на все трудности, изгнанникам удалось добраться до огромного участка, покрытого зеленью и всевозможными фруктовыми деревьями. То тут, то там расположились озёрца с чистой водой, а из-под земли бил настоящий гейзер.

Возведение города проходило тоже непросто, но благодаря мудрому управлению Сетара, Аргонас быстро стал местом притяжения для народов Террума. Первый султан даровал место для постройки дома и оказывал поддержку всякому, кто решался остаться и не был замечен в нечестных делах. Так, Аргонас стал домом для тех, кому больше некуда идти, но кто готов трудиться ради нового дома.

Люди, фодеры и даже астары застраивали город каждый на свой лад, превратив его в удивительный по красоте и разнообразию мегаполис.

Всё изменилось триста лет назад, когда султан Элсар устроил гонения на нелюдей. По официальной версии, он подавил восстание требовавших больше власти фодеров и астаров, составлявших половину торговцев и ремесленников, но совершенно не представленных в армии и страже.

Используя эти события в качестве аргумента для проведения политики апартеида, Элсар поднял налоги на домохозяйства фодеров и астаров, создал несколько районов гетто для семей, чьих родственников признали причастными к восстанию, а их имущество конфисковали. Он также принял много других законов, притесняющих нелюдей.

Султан не скупился на помощь людям, отбирая при этом у фодеров и астаров. При его жизни такая политика привела к росту экономики, но после его смерти страна быстро пришла в упадок, и совсем недавно Султанат практически боролся за выживание. Почти десять лет назад в султанате сменилась власть и на престол взошёл молодой султан Сетар III, и ему предстояло разобраться с тягостным наследием предков.

Во всяком случае, так сказано в книгах по истории, написанных Хранителями. Для Электуса это являлось лишь подтверждением мелочности людей и необходимости контроля над странами.

Дворец султана находился перед тем местом, где когда-то бил гейзер. Теперь там стояло сложное сооружение, охраняемое несколькими стражниками.

– Вот это точно наша работа! – воскликнул Дагрен. – Такое называется водопровод. Думаю, он распределяет воду по всему городу и даже даёт набрать воды прямо на источнике, не нарушая целостности всей системы. И никакой магии, отлично сработано.

Сам дворец был сделан из жёлтого камня и представлял собой небольшое двухэтажное здание с балконом, выходящим на площадь. Рядом с ним расположилось более величественное здание, облицованное золотом, на дверях которого блестел круг с тремя лучами. Это был храм Гелиоса.

После соблюдения всех формальностей фодеров и Электуса пропустили во дворец. Внутри всё выглядело так же скромно, как и снаружи. Лишь кое-где виднелись драгоценные камни, надёжно вкрапленные внутрь стен или потолка. При этом Электус заметил, что во многих местах камни были просто вытащены, причём не особо задумываясь о сохранности интерьера.

Спустя непродолжительное время, султан принял путников.

– Ваше величество, я Дагрен – торговый представитель клана Айронстоун. Мы привезли обещанные вам рубины и прочие драгоценные камни, но, к нашему глубочайшему извинению, не в полном объёме. Это произошло из-за неприятности в пустыне, когда, вы не поверите, на нас напали отвратительные кровожадные чудовища. Многие из нас не выжили, часть товара потеряна, но, уверяю вас, все убытки мы готовы вам возместить.

– И как же вы умудрились сбежать от гнева Асет, нашей беспощадной пустыни? Мы некоторое время пытались бороться с этой напастью. Я даже направлял туда наших жрецов, но всё оказалось бесполезно.

– Смею заметить, сколь прелестное ваш народ выбрал название для столь жестокого места. Но заверяю вас, мы не сбежали, мы убили их.

– Убили? – искренне удивился Сетар III. – Вот это уже интересно.

– Да, ваше величество. Умелый боец и пара сумок алхимического огня могут делать потрясающие вещи.

– Под умелым бойцом вы, вероятно, подразумеваете вашего спутника, дерзнувшего скрывать лицо в присутствии султана?

– О, уверяю, это не с умыслом вас оскорбить, просто он сам по себе очень закрытый человек, предпочитающий действовать, а не говорить.

– Очень интересно. Боец, сумевший одолеть таких чудовищ. Ты, должно быть, искусный маг.

– Лучше всех ваших жрецов, вместе взятых, – ответил Электус, вызвав ропот негодования среди толпы сановников.

– Как ты смеешь оскорблять проводников воли Гелиоса, безбожник! – воскликнул было один из вырядившихся в расшитый золотом кафтан стариков, но султан одним лишь жестом пресёк все выпады в адрес мага.

– Он действительно сделал то, чего не могли почтенные жрецы нашего великого покровителя. Пусть и не без помощи… как вы его назвали?

– Алхимический огонь. Можно просто белый огонь, – затараторил Дагрен, радовавшийся, тому, что разговор вернулся в мирное и торговое русло. – У нас даже осталась пара-другая склянок.

– Покажите, – распорядился Сетар, и Диксли, к некоторому сожалению для Дагрена, оставшийся в живых, достал из сумы скляночку и осторожно откупорил её.

– Надо быть крайне осторожным, – со знанием дела начал фодер. – Жидкость очень нестабильна, а при контакте с поверхностью вспыхивает мгновенно. Достаточно пары капель и золотая чаша загорится и расплавится. Если вы позволите, конечно.

Повинуясь воле султана, фодеру принесли золотую чашу на железном постаменте.

– Надеюсь, это не одна из ваших реликвий, может, боги-покровители у нас и разные, но гневить не хотелось бы ни одного, – сказал Диксли и налил пару капель в чашу, отчего та вспыхнула, а затем начала плавиться вместе с постаментом.

– Весьма достойно, – улыбнулся Сетар. – И сколько таких склянок вы можете нам предложить?

– Две сумы по десять склянок сейчас и… – вклинился было в разговор Турвол, заметив, что дело приобретает весьма перспективный оборот, но его тут же остановил султан.

– Я разговариваю лишь с уважаемым Дагреном, – железным голосом проговорил он. – Так сколько же?

– Как уже было сказано, две сумы сейчас и пять десятков через сезон, – ответил фодер, чувствуя на себе буравящий взгляд Турвола. – Цена – две тысячи золотых империонов за каждую, а также покрытие всех путевых расходов и аванс в одну четверть от стоимости сделки.

– Справедливая цена, однако, возможно, достопочтенные фодеры не знают, что мы предпочитаем расплачиваться своей монетой. Я предлагаю – с учётом обменного курса – цену в четыре с половиной тысячи сетрат за каждую суму. Это будет даже больше, чем вы предлагаете.

– Мы уважаем ваши интересы и понимаем отношения с империей, однако мы, королевство Кайрон, совершаем сделки только в общепризнанной монете. И это, хотите вы того или нет, империон.

Султан недовольно сморщился, что не ускользнуло от внимания Дагрена.

– Однако, – продолжил фодер. – Учитывая неполное выполнение нашей предыдущей сделки, мы можем предложить компромисс. Тысяча империонов и две с половиной тысячи сетрат за суму.

– Пусть будет так, – кивнул Сетар, под недовольный ропот фодеров, и, несмотря на неодобрительный взгляд одного из визирей, который, вероятно, заведовал финансами, продолжил так, что тому стало совсем плохо: – Тогда я предлагаю вам следующую сделку, дорогие мои фодеры и умелый боец. За то, что вы избавили Аргонас от гнева Асет, а также поставили товар, хоть и не весь, мы полностью уплатим стоимость всей текущей сделки. А также заключим с вами сделку по поставке белого огня.

Теперь же фодеры радостно закивали. После пережитого они совсем не ожидали такого подарка судьбы.

– Но при одном условии, – продолжил султан, выдержав паузу. – Ваш боец должен помочь нам проверить гробницу моих предков, в том числе и основателя и первого султана Аргонаса – Сетара I, чьим великим именем наделил меня Гелиос. Там стало происходить что-то странное, и помощь опытного мага будет очень кстати. Ну, что скажешь?

Вслед за султаном взоры фодеров также обратились к Электусу. Теперь от чужака зависела их дальнейшая судьба: прибудут ли они в Кайрон со славой или будут мыть камни до скончания своих жизней. Даже Дагрен не смел заговорить и покорно ждал ответа.

– Пятьсот золотых империонов. И я беру деньги вперёд, – ответил маг.

Визирю по финансам окончательно стало плохо, и он упал на пол. Кто-то из его помощников нехотя отправился за лекарем, но остальным до них не было никакого дела – все ждали решение султана. Пятьсот золотых империонов были внушительной суммой, на которую можно купить десяток верблюдов, и отдавать такие деньги за возможность почтить предков, казалось, по мнению большинства, простым транжирством.

– Превосходно. Кто-нибудь, – обратился Сетар к толпе, собравшейся вокруг упавшего визиря. – Раз уж досточтимый Нуфорис столь чуток к нашему благосостоянию и размеру нашей казны, то пусть кто-то из вас немедля передаст требуемую сумму. Тридцать две с половиной тысячи сетрат и тринадцать тысяч империонов для фодеров и пятьсот империонов для мага, я прав?

– Несомненно, ваше величество, – ответил Дагрен, наблюдая за тем, как один из, вероятно, казначеев бросился исполнять волю султана, едва не сбив на выходе лекаря, несущего снадобья.

– В помощь вам будет выделено десять солдат из моей личной гвардии, – отметил Сетар, подписывая свитки, поднесённые писчим, и ставя на них печать при помощи перстня. – Можете ознакомиться с договором, мы же не варвары какие.

Турвол, будучи фодером, уполномоченным на заключение сделок, принял документы, внимательно их прочитал, заметив для себя насколько красиво пишет писчий на всеобщем языке, а затем подписал.

– За исполнением сделки магом будет следить мой хасн-визирь Рехмир.

Из тени трона вышел человек, полностью лишённый волос на голове. Холодный и суровый взгляд глубоко посаженных бледно-голубых глаз скорее подходил убийце, чем советнику.

– Мой повелитель, уместно ли отправлять почтенного Рехмира на столь опасное предприятие? Он уже не молод, чтобы самостоятельно пачкать руки в крови, – обратился другой сановник. Им был главный визирь Джадар – дядя Сетара, которого многие подозревали в убийстве прежнего султана.

– Таково моё решение, – добавив железа в голосе, ответил султан, а затем, улыбнувшись и смягчив тон, обратился к фодерам: – А вы, дорогие гости, можете насладиться гостеприимством Аргонаса столько, сколько захотите. Видимо, сам Гелиос привёл вас к нам, ведь вы пришли в день основания города! Надеюсь, вы оцените наш праздник, тем более спустя несколько веков, мы вернули ему красок.

Электуса и фодеров по приказанию султана повели в лучший постоялый двор Аргонаса под названием «Сытый верблюд». На прощание слуги султана напомнили о празднике.

– Приходите вечером на центральную площадь перед дворцом. Там пройдёт фестиваль народов, а после начнётся пир. Вся еда и напитки за счёт нашего великого султана!

– Обязательно придём, – помахал им вслед Дагрен. – Электус, составишь мне компанию?

Мага утомляла назойливость фодера, но пропустить редкое событие, позволяющее узнать больше о народе, населявшем Аргонас, он посчитал непозволительным, ведь ему надлежало собирать сведения обо всём в Терруме, чтобы в конце концов принять решение сможет ли он стать полноценным Хранителем или нет.

– Да, – сухо ответил он обрадовавшемуся фодеру.

Вечером Электус, Дагрен и ещё несколько молодых фодеров отправились на фестиваль. Фодеры старшего поколения отказались, сказав, что прежде всего надо думать о деле, а сами принялись проводить расчёты и заводить споры о стоимости металлов и транспортных расходах.

С полудня площадь заметно преобразилась. По периметру были расставлены столы с различными блюдами, кувшинами и бочонками, а над ними громоздились разноцветные навесы, пёстро украсившие окружение площади. В её центре из белых мраморных плит был выложен круг. Каменная дорога центральной улицы, по которой шли маг и фодеры, вела в самый центр всей конструкции. Единственным местом, где, казалось, нет никаких изменений, был дворец султана, но и там на балконе вывесили разноцветное полотнище всех цветов радуги.

Толпа быстро заполнила пространство площади, оставив место в круге и около дворца. Дагрен не без восхищения отметил, что земля находится под небольшим наклоном к центру, что позволяет хоть немного облегчить зрителям обзор.

Лишь только Сетар III в окружении двух телохранителей и трёх наложниц, одна из которых была, очевидно, астарка, вышел на балкон, толпа взревела в едином порыве, крича: «Сонне аргос султа, султа аргос ас», что со старого наречия султаната переводилось как «Солнце хранит султана, султан хранит нас».

Электус знал, что когда-то в самой империи Антропа этот девиз звучал несколько по-другому: «Мы храним императора, император хранит нас», но после религиозного и политического раскола он канул в небытие и переродился уже в другом государстве.

Султан поднял руку, и толпа моментально затихла.

– Жители великого Аргонаса и всего нашего султаната! Сегодня, впервые за множество лет, мы проведём День основания нашего славного города так, как его задумывал мой достойнейший предок Сетар I. Этот город был построен многими народами, и когда-то давно мы воздавали должное нашим соседям. Эта славная традиция прервалась после того, как невежество умертвило наш разум, а ненависть сожгла сердца. Мы ополчились на друзей и партнёров, закрылись в себе и отгородились от мира. Но это не принесло нам ни славы, ни процветания. Лишь к упадку и разорению привела нас наша отчуждённость. Но сейчас я горд, что мы вновь проведём фестиваль народов на этой площади. Площади, чья земля обагрилась кровью, к чему, к моему великому стыду, были напрямую причастны мои отец, дед, прадед и несколько поколений моих предков. Теперь же мы покажем всему миру, что Аргонас открыт для смелых, предприимчивых и талантливых жителей независимо от происхождения. Я горжусь каждым из тех, кто помог в подготовке этого праздника. Веселитесь и гуляйте всю ночь! Да будет Гелиос милостив ко всем!

Сетар III закончил речь, и толпа радостно взревела, скандируя его имя. Затем раздался хлопок, и в воздух взвились струйки красного, жёлтого, синего и зелёного дыма. Тем самым подавая знак о начале фестиваля.

Поочерёдно в круг вступали представители разных народов, демонстрируя свои умения. Тут были и антропцы с их умелым обращением с оружием, и астары с диковинной магией земли и воды, и ночные ведьмы с красочной магией огня, фодеры с чудесными изобретениями и многие другие. Всё это сопровождалось выбросами в воздух разноцветной пыли, которая, оседая на одежде и коже, оставляла следы, что очень раздражало Электуса, уже почти переставшего жалеть о том, что явился на праздник.

Между тем он заметил суматоху около дворца, но всё быстро затихло. Было похоже, что кто-то хотел прорваться к балкону, но, как отметил маг, оказался остановлен самим хасн-визирем Рехмиром. Дагрен же вместе с подавляющим большинством зрителей не замечал ничего и просто восторгался представлением.

Когда парад закончился, а Сетар III удалился во дворец, началось грандиозное пиршество. Казалось, что повара приготовили блюда каждого из народов континента, а напитков было столько, что хватило бы заполнить ими целое озеро.

«Это явно стоило им внушительной части казны, но, признать по праву, праздник выдался незабываемым», – обратился Дагрен к Электусу, но тот стоял в оцепенении и совершенно его не слышал. Фодер впервые видел мага потерявшим контроль над собой и даже растерялся.

Электус же не мог оторвать взгляда от толпы астаров, стоящих поодаль. Там, спиной к нему, стояла девушка со светло-медными, слегка вьющимися волосами. На её обнажённых руках росли огненно-рыжие перья.

Что-то внутри мага пыталось прорваться наружу, сковывая всё его сознание, и он никак не мог понять, что случилось и почему так происходит. Его определённо манило к этой астарке, неведомая сила пыталась заставить сделать шаг, второй, третий, а затем и вовсе побежать. В голове слабым эхом отозвалось имя: Аэрис.

Электус помнил, чем закончился их последний разговор. Астарка и её брат настолько взбесили его, что маг не смог сдержаться и потерял над собой контроль. Так почему же его сердце так часто бьётся?

Стоило девушке обернуться, и наваждение начало спадать. К Электусу возвращалась способность воспринимать мир, и в этом мире один назойливый фодер, к удивлению толпы, никак не мог до него докричаться.

– Ты в порядке?

– Я… – растерялся Электус, до конца не отошедший от случившегося.

– А, так ты на ту красавицу загляделся? Понимаю, она весьма хороша собой, впрочем, как и большинство астарок. Что тут говорить, даже среди наложниц султана, оказывается, одна есть. Ну да успеешь ещё с ней познакомиться. Идём, я смотрю, нам как раз место за столом заняли.

Электус, погружённый в мысли, послушно поплёлся за фодером.

Почти весь вечер Дагрен старался втянуть мага в разговор и хоть как-то его развеселить, но в конце концов сдался и решил, что на сегодня его друг потерян для общества. Когда большинство фодеров отправилось спать и место рядом с Электусом освободилось, к нему подсел человек в белом капюшоне, под которым невозможно было рассмотреть лицо в наступающих сумерках. Минутой позже к Дагрену невзначай подсел хасн-визир Рехмир.

– К сожалению, я не знаю вашего имени, поэтому позвольте называть вас странником.

Незнакомец Электуса не особо заинтересовал, так что он не стал ему отвечать, а тот, напротив, принял это как знак согласия.

– Видите ли, мне известно, что в скором времени вы отправитесь в гробницу султанов, и в связи с этим у нас есть предложение, которое может вас заинтересовать.

Электус продолжал молчать.

– В усыпальнице Алстара, прежнего султана, есть реликвия, не принадлежащая роду султанов. Это рубин, который принадлежал одному из советников самого императора Викториуса, но присвоенный Сетаром I во время исхода и затем найденным великим реформатором султаном Элсаром. Мы хотим вернуть эту драгоценность законному владельцу, и я хочу, чтобы вы нам в этом помогли. Платой будет десять тысяч золотых империонов. Цена более, чем щедрая, согласитесь?

Электус осушил кружку с ягодной водой, продолжая молчать, что вызывало беспокойство у собеседника.

– Что ж, – вздохнул незнакомец. – Я понимаю, что наёмники знают себе цену. В качестве задатка могу дать тысячу империонов прямо сейчас.

Он осторожно достал увесистый мешочек и аккуратно положил его на колени мага. Электус, не проронив ни слова, положил его в сумку, висящую сбоку.

– Мудрое деловое решение. – Электус расслышал нотки радости в голосе незнакомца. – Когда дело будет сделано, я буду ждать вас в Фастусе.

В это же время Дагрен оживлённо беседовал с хасн-визирем султана.

– Уважаемый Рехмир, – обратился к спутнику Дагрен. – По пути во дворец мы видели дома, похожие на фодерские. Да и здесь, на этом фестивале, участвовали наши сородичи. У вас в Аргонасе действительно живут фодеры?»

Визирь утвердительно кивнул:

– Наш город построен изгнанниками из Антропы. Это был разношёрстный люд, который не столько был недоволен расширением власти магов и посягательство на веру, сколько в целом политикой империи. Со временем, к ним присоединились многие, кому оказалось тесно в рамках прежних устоев. Всё это заложило в основу страны необходимость учёта мнения всех представителей общества и принятие разных культур. Наш город можно даже назвать столицей отвергнутых. К сожалению, пять поколений султанов до Сетара III не осознавали важность этого, что привело к развалу экономики и утрате части территории. Нынешний же султан поощряет разнообразие культур в Аргонасе, и всего за несколько лет это привело к невероятному экономическому росту. – Рехмир говорил увлечённо, с уверенностью в своих суждениях, что весьма восхитило Дагрена. – И, отвечая на твой вопрос, да, фодеры у нас тоже живут. Вместе с астарами и жителями востока, юга и севера.

Рехмир ушёл после того, как незнакомец покинул Электуса, и Дагрен даже не заметил, что у его спутника состоялась беседа. А закончилось празднество огненными взрывами в небе, устроенными местными фодерами и заворожившими всех гостей и участников фестиваля.

Глава 3. Нападение в пустыне

Говорят, месть подают холодной. Но может ли быть хоть что-то холодное в Пустынных землях?

Ануракт, визирь Азбелоса

Отряд, состоящий из Электуса, Рехмира и ещё трёх десятков бойцов, выступил, когда солнце уже приближалось к горизонту. К ним также примкнул караван из двадцати верблюдов с пятью погонщиками. Маг обратил внимание на трёх человек среди своих спутников, чьи ладони были выкрашены в белый цвет, но вопросов задавать не стал.

– Чтобы вовремя добраться до следующего оазиса, нам придётся идти до утра, – объяснил дальнейшие планы хасн-визирь.

– Я не нанимался охранять караван, – холодно заметил Электус. – Тем более, он тратит наше время.

– Митратус нам будет по пути, там же мы сможем пополнить запасы провизии. Слишком дорого отправлять нас исключительно ради освобождения остатков былого величия от неизвестно чего. Так, мы хотя бы сделаем хоть что-то полезное.

Электус не ответил – у него была собственная цель.

После окончания обучения ученики Хранителей должны совершить Странствие, цель которого заключалась в поиске реликвии – уникального магического артефакта или особо редкой вещи. Её могло стать оружие, броня или нечто, хранящее в себе силу. И в этом артефакте должна быть сосредоточена мощь будущего Хранителя. В то же время сам предмет и его составные части были строго индивидуальны, и две одинаковые реликвии просто не могли быть созданы в природе.

Но, помимо поиска компонентов для артефакта, у Странствия имелась и другая, более серьёзная задача: познакомить будущего Хранителя с его владениями, с тем миром, который он будет защищать, а также навсегда отстранить от понятий добра и зла. А помочь в этом должны были бесчисленные тренировки тела и разума.

Перед началом Странствия Хранитель Дагдар произнёс напутствующую речь:

– Вы – сильнейшие маги в мире. Ваша подготовка лучше, чем у любого воина за пределами этой крепости. Вы пережили обучение в Ордасе, но готовы ли отдать всё, чтобы встать плечом к плечу с наставниками и оберегать мир от таких же, как вы, но сбившихся с пути магов? Готовы ли вы навсегда отказаться от своих чувств, от возможности продолжать род, радоваться и грустить, любить и ненавидеть? Сможете ли вы принести любую жертву ради сохранения сущего? Когда вы вернётесь, вас будет ждать последнее испытание, по окончании которого вас нарекут Хранителями, и тогда вы должны будете проявить решимость, готовность защитить Террум любой ценой. Изучайте мир, познайте его и решите: сможете ли вы отказаться от соблазна быть его частью?

Странствие Электуса подходило к концу и вскоре ему предстояло вернуться в Ордас. Он уже добыл посох из фергнума, называемого «железным деревом», когда бродил по чащам восточных земель, но этого аколит Хранителей считал явно недостаточным. Собирая всевозможные слухи, маг услышал о странных артефактах, собираемых династией султанов Аргонаса, и надеялся найти в их гробнице то, что будет достойным стать частью его реликвии. А тот рубин, о котором говорил незнакомец, вполне мог быть рубином Хаоса – артефактом, помогшим великой героине Жаннет освободить людей от астарского рабства и начать новую эпоху в истории Террума – эпоху человечества.

Когда солнце показалось над горизонтом, вдали появилось несколько точек. Их количество стало быстро расти, а очертания принимать более чёткий облик. Это были всадники, укутанные в белые одеяния. Электус смог насчитать около пяти десятков.

Рехмир молча махнул рукой, и в сторону неприятеля устремился отряд из двух дюжин воинов, в том числе и один из трёх меченых. В самом караване осталось всего одиннадцать человек, не считая командира и мага.

Спустя несколько минут два отряда столкнулись. Воинов султаната брали в кольцо, и, хотя они и оказывали упорное сопротивление, в конце концов круг замкнулся, и воины один за другим стали падать. Однако, когда поражение уже казалось неизбежным, прямо в центре схватки вспыхнул столб белого пламени, охвативший всех, кто был рядом. Судя по всему, никого не осталось в живых.

– Разбойники, – презрительно сказал Рехмир и сплюнул на горячий песок. – Потратили на них такое дорогое оружие.

– Белый огонь? – несколько удивился Электус.

– Жертва во славу Султаната. Те, чьи преступления против страны ещё можно было искупить собственной кровью.

– Отказаться можно?

– Тогда расплачиваться придётся кровью своей семьи, – сурово ответил Рехмир и хотел было продолжить, но тут встревоженные верблюды выдали другую атаку, которая надвигалась сзади, и нападавших оказалось даже больше, чем тех, кто уже навсегда остался в пустыне.

Электус понимал, что будет вынужден вмешаться, но, не зная, что предстоит встретить в гробнице, решил сэкономить силы и почти не использовать магию. Проблема была в том, что, кроме кинжала и посоха, другого оружия он не имел.

– Надеюсь, ты не собираешься отбиваться одной лишь палкой? – словно угадав мысли мага, спросил хасн-визирь.

– Если у правой руки султана найдётся лишний меч, то я был бы не против его позаимствовать.

– Отчего же нет? – спросил Рехмир, стягивая покрывало с одной из повозок, полностью набитой оружием. – Выбирай!

Электус наспех схватил лежавший сверху длинный прямой меч, и тут же ему пришлось уклониться от стрелы, пущенной кем-то из нападавших.

Постепенно сомнений у мага не осталось: чтобы выжил и он и Рехмир, без которого невозможно было добраться до гробницы, ему придётся прибегнуть к магии.

Тем не менее, экономя силы, Электус решил использовать наиболее простые заклинания, воспользовавшись стихиями, текущих здесь свободным и сильным потоком.

Первым делом требовалось спе́шить всех конников, которые даже на песке не оставили бы им ни шанса. Обратившись к стихии воздуха, Электус послал в нападавших настолько мощный воздушный поток, что многие всадники попадали вместе с конями.

Замешательство в рядах противника позволило оборонявшимся укрыться за повозками и начать обстрел из лежавших там же луков. И они вполне могли бы отбиться, но тут в одну из повозок ударила молния, взрыв от которой моментально убил двух воинов.

Электус лишь глубоко вздохнул, а вот Рехмир, зарычав от гнева, бросился в атаку. Понимая, что в укрытии уже не отсидеться, маг кинулся вслед. Разбойники не были умелыми бойцами, обычно справляясь с противником за счёт внезапности нападения и численного перевеса, и против такого бойца, как Электус, в открытой схватке у них не было ни шанса.

Когда ряды противников значительно поредели, в Рехмира снова полетела молния. Несмотря на то что Электус всю битву прислушивался к стихиям, он не успел среагировать достаточно быстро, чтобы полностью отразить заклинание вражеского мага. Хасн-визиря отбросило в сторону, а на плече появился ожог. Битва мгновенно прервалась.

– Что, Рехмир, думал, что от меня так просто избавиться? Что подосланные тобой фиды могут убить меня? – прошипел старик, перед которым расступались разбойники. Электус понял, что он и был тем магом, атаковавшим их. – Нет. Ты и твой бастард на троне от меня так легко не избавитесь! Наоборот, я избавлю султанат от вашего никчёмного правления!

– Рамес! Это ты умрёшь от моей руки! – проревел Рехмир, с трудом бросаясь на старика, но тот изящным движением клинка отразил удар.

Затем Рамес сам сделал выпад, и Рехмир парировал его с большим трудом, а на его правой руке появился порез. Когда Электус хотел было вмешаться в поединок, хасн-визирь жестом остановил его.

– Я смотрю, ты совсем отчаялся, взяв к себе мага. Ты же нас ненавидишь, – усмехнулся Рамес.

В ответ на это Рехмир лишь с рыком попытался нанести удар, но противник вновь легко от него уклонился.

– Да ты совсем размяк, стал медленным, слабым.

Электусу эта возня совершенно надоела, и он метнул последний оставшийся нож, попав точно в горло старику. Тот упал на колени, но Рехмир подхватил его.

– Ха-ха-ха…кх…кх… – Рамес смеялся, захлёбываясь кровью. – Ваша тайна не уйдёт со мной в пески, мы знаем, мы…

Тело обмякло, и Рехмир выпустил его из рук.

– Зачем ты это сделал? Зачем ты отнял мою месть? Все вы маги одинаковые! – кричал он на Электуса, схватив его за ворот плаща.

– Я не вижу смысла тратить время, когда победу можно добыть с наименьшими усилиями, – ответил маг, без труда оттолкнув воина.

Несмотря ни на что, им надлежало продолжить путь.

Интерлюдия 1

Аэрис и Антарес молча вошли в тронный зал. Стражники расступились перед ними и низко поклонились.

Королевский дворец остался одним из немногих памятников ушедшего величия астаров. Белые, как свежевыпавший снег, колонны поддерживали потолок, на котором можно было рассмотреть побледневшую со временем фреску.

Брат и сестра прекрасно помнили, что изобразил художник древности – так называемое «Прибытие». Из нескольких хрупких судёнышек, приставших к неизведанному берегу, высаживались измученные долгим плаванием дигни – предки нынешних астаров. Им предстояло обрести новый дом. И они вновь создали огромную империю, позабыв о тлетворности гордыни. После чего едва не потеряли всё безвозвратно.

История древнего народа полна трагических страниц. И даже в нынешние спокойные времена решалось, настанет ли новая глава или же книга закончится.

Навстречу Аэрис и Антаресу вышла их мать. Тенерис воплощала женственность астаров и должна была идти степенно, но сейчас почти бежала к детям, пока их отец оставался сидеть на золотом троне, позади которого по стене свисали чёрные гобелены, украшенные изображениями огненно-красных фениксов.

Глаза астарки, казалось, были полны слёз, но королеве не пристало плакать. Она потянулась к сыну и дочери, но те прошли мимо, бросив на мать лишь мимолётные взгляды.

Тенерис отшатнулась и едва не упала на небесно-голубой каменный пол. Такое безразличие материнское сердце выдержало с большим трудом. Она помнила, как провожала Аэрис и Антареса на гору Ордас, как махала им на прощание и просила маленького индинга присмотреть за ними.

Королева Тристии знала, что Хранители меняют сознание аколитов, чтобы подготовить к безупречной службе на благо всему Терруму. Однако ей всегда казалось, что связь матери и ребёнка будет сильнее любой магии. И теперь Тенерис осознала, сколь жестоко ошиблась. У неё больше нет детей. Есть лишь два аколита Хранителей, которым ещё предстоит пройти главное испытание.

Тем временем Антарес и Аэрис подошли к трону и учтиво склонились перед королём. Поднялись они без разрешения, что по этикету астаров дозволялось лишь почётным гостям и владыкам. Дамнатус скривил рот, но промолчал в ответ на столь дерзкое поведение детей.

– Вы вернулись в родную обитель, – как можно более строго произнёс король. – Вы закончили обучение?

– Нет, – одновременно произнесли брат и сестра.

– Тогда объясните мне причину вашего пребывания на земле астаров.

– Это дело Хранителей, – сухо ответил Антарес. – Мы не можем поведать их тайны.

– Тем не менее мы решили навестить родителей и выказать почтение правителю Тристии от лица ордена, – столь же равнодушно произнесла Аэрис.

Сохраняя достоинство, Тенерис прошла мимо детей к трону и встала подле короля. Её жёлтые перья поблёскивали при свете свечей. В полной тишине королева обняла мужа и что-то прошептала ему. Король кивнул и обратился к гостям:

– Так что вернее: пришли вы сюда как сын и дочь или как посланники воли Хранителей?

– От Хранителей, – ответил Антарес.

– Как дочь и сын, – произнесла Аэрис.

Брат и сестра обменялись гневными взглядами.

– Мы услышали достаточно, – проговорил Дамнатус. – Я распоряжусь, чтобы вам обустроили ваши покои, в которых вы не были столько лет, и оказали всяческое содействие в исполнении долга Хранителей. А теперь, я надеюсь, дети подойдут и обнимут своих стариков.

Аэрис подошла к трону. Король и королева заключили её в крепкие объятия, чему юная астарка противиться не стала. Антарес же взирал на эту сцену воссоединения с нескрываемым презрением.

– Отдохните с долгой дороги, а потом мы ждём вас на ужин. Слуги проводят вас.

Король махнул рукой, и два астара в скромных одеждах засеменили перед Аэрис и Антаресом, призывая следовать за ними.

– Негоже Хранителю выражать столько чувств, – упрекнул сестру Антарес, слегка отстав от сопровождающих слуг. – Мы должны проявлять сдержанность.

– Это совершенно недальновидно, – возразила Аэрис. – Мы получим желаемое гораздо быстрее и проще, если будем изображать детскую привязанность.

– Опять твои игры, – фыркнул астар. – Хранители должны подчёркивать силу, а не прятаться за словами и улыбками.

– Ха, говоришь точь-в-точь как Электус пару лет назад, – усмехнулась сестра. – Только он успел поумнеть, а ты – нет.

Антарес глухо зарычал, отчего один из слуг даже покосился в страхе, но быстро продолжил смотреть вперёд. Аэрис знала, что брата взбесит упоминание индинга, с которым их связала судьба. И торжествующая улыбка озарила её лицо – она снова выиграла спор.

То, что они вместе пересеклись на дорогах Террума во время Странствия, воспринималось ими не иначе как проведение самого Этернитаса. Ни один из них не намеревался встретиться для поиска реликвии, но всё же случилось так, как случилось. И оба решили использовать эту случайность с наибольшей для себя выгодой.

Они шли по коридорам дворца, где раздались их первые крики. Но ни один из гордых астаров не разглядывал стены, которые не видел больше десяти лет.

Совсем скоро брат и сестра разделились. Их комнаты располагались в разных концах светло-зелёного коридора, чьи стены были разрисованы картинами причудливых трав, цветов и плодов.

Из рассказов матери Аэрис помнила, что, по легенде, так выглядел их родной край, который они сами и сожгли в кровавой междоусобной войне. Антарес же подобными вещами не интересовался и в детстве часто канючил, что хочет перебраться на этаж, где размещалась оружейная. Вот и на этот раз он фыркнул:

– Здесь тоже совсем ничего не меняется.

Спальня Аэрис выглядела так, словно тут жила восьмилетняя девочка, которая отлучилась на пару дней и вот-вот вернётся. Слуга сообщил, что комнату не трогали все четырнадцать лет, лишь поддерживали чистоту в надежде, что хозяйка когда-нибудь вернётся. И она вернулась.

Астарка осмотрела кровать, казавшуюся ей в прошлом безразмерной, шкаф, стол, на котором висели её первые выпавшие перья. А на стуле она заметила куклу в виде феникса и взяла её в руки. Воспоминания сами собой хлынули из глубин прошлого.

Она бежит по коридору держа над головой игрушку, и кажется, что она летит, оставляя за собой огненный шлейф. Мама ловит дочь в последний миг перед тем, как та могла врезаться в распахнутую дверь. Нежные руки ласково гладят по пёрышкам.

– Я стану фениксом, когда вырасту! – радостно кричит Аэрис, а Тенерис кивает и целует дочку в лоб.

Мимолётная улыбка вспыхнула на лице астарки и тут же угасла. Сон или явь – теперь это уже не важно. Аэрис станет Хранителем и посвятит себя служению Терруму, а прошлое утонет в глубине памяти и больше не сможет тревожить в миг принятия судьбоносных решений.

Тем временем Антарес тоже рассматривал свою комнату и ухмыльнулся, заметив у кровати деревянный меч. С ним мальчик бегал по дворцу, приставая к стражникам с требованием сразиться. Отцу надоело такое поведение наследника престола, и уже в пятилетнем возрасте Антарес начал учиться фехтовать под строгим надзором дяди Калидуса.

Вот только тренировки продлились недолго, ведь уже через год во дворец явились Хранители и объявили, что забирают Аэрис и Антареса к себе. Маленький астар помнил, как громко ругались отец и дядя, но о чём они спорили, он тогда не понимал. А теперь это было уже неважно.

Глава 4. Пирамида мёртвых

Не стоит тревожить мёртвых в их домах, это как минимум невежливо.

Лиотус, жрец Гелиоса

– Теперь наш путь лежит только на север, в город заходить не будем. – Рехмир был мрачен, но чувствовалось, что встреча со старым врагом отходит на второй план в свете ещё невыполненной задачи. – Груз заберёт следующий караван. Всё равно никто в ближайшее время сюда не сунется.

– Так даже лучше, – ответил Электус. – Быстрее покончим с гробницей. Надеюсь, что хотя бы там эхо прошлых лет не повлияет на твой рассудок.

– Не говори о том, о чём не ведаешь, мальчишка! – Глаза хасн-визиря вновь наполнились яростью, но он смог быстро унять гнев. – Некоторые шрамы могут причинять боль сквозь года. Со временем ты поймёшь.

– Как скажешь, – пожал плечами маг и, оседлав верблюда, направил его вперёд.

Спустя четыре дня, пройдя через малый оазис, где путники смогли пополнить запас воды и немного передохнуть, их взору предстала гробница султанов. Это была сияющая белая каменная пирамида, неравномерно занесённая чёрным песком. Она казалась остриём копья, пронзающим тьму. В её центре цепочкой вверх уходила широкая лестница.

– Вот она, гробница султанов Аргонаса. Символ их власти и наследие первого султана. Пройдёт время, и её окончательно поглотят пески.

– Вы просто присвоили то, что осталось от великой империи людей. Насколько известно, подобные пирамиды строила Жаннет и о них ходила дурная слава как до, так и после катастрофы.

– Поэтому ты и находишься здесь, – недовольно пробурчал Рехмир.

По мере приближения вершина пирамиды увеличивалась в размерах. Даже видимая её часть составляла не менее двадцати человеческих ростов и это была лишь малая толика той грандиозной конструкции, погребённой под песком.

– Прежде чем оказаться скованным стенами гробницы с тысячелетней историей, хотелось бы знать, что нас там ждёт, – обратился Электус к Рехмиру.

– Пять лет никто не посещал этих мест. Последним здесь хоронили Алстара, отца нашего султана. А больше ни один безумец не лез сюда. За исключением Мстителей пустыни – элитного отряда личной гвардии Султана. Их послали принести из гробницы одну вещь. Но никто не вернулся и поэтому мы здесь. Сетар I покоится на третьем уровне сверху, тогда как остальные захоронены на втором. Мы не станем углубляться так далеко вниз, но имей в виду, что на всём пути расставили ловушки, чтобы никто не тревожил покоя первого повелителя Аргонаса.

– Надеюсь, схемы ловушек у тебя при себе?

– Наши предки поступили мудрее: они установили механизм, отключающий все ловушки, но лишь избранные знают о его существовании.

– И ты один из них?

– Да.

Подъём на вершину, где располагался вход, занял около часа. Широкая каменная лестница, почти не тронутая временем, вывела отряд на просторную площадку. Там и решили сделать привал на ночь, чтобы жаркое дневное время провести внутри.

Утром, едва забрезжил свет, отряд переступил порог входа, ведущего в гробницы. Поначалу их окружали лишь голые стены, но по мере продвижения в глубь пирамиды на стенах начали появляться загадочные символы, которые Электус не видел нигде, даже в книгах Хранителей.

Не дойдя до центрального зала, отряд свернул в сторону и спустился по лестнице до второго уровня. По мере продвижения внутрь на полу становилось всё больше скелетов и полуразложившихся трупов тех храбрецов (или же глупцов), дерзнувших пробраться в гробницу к султанам.

С момента входа в пирамиду Электуса не оставляло чувство тревоги. Подобное было ему совершенно несвойственно, и он никак не мог понять, что происходит. Дело оказалось даже не в том, что элементали испытывали в этом месте неведомую агонию, ничем себя не проявляя, в отличие от мест катаклизмов. Над ним довлела какая-то совершенно иная сила.

«Осталось совсем немного, – шёпотом сказал Рехмир, ему тоже было тревожно. – Мы почти пришли. Надо пройти лишь прощальный зал и коридор в усыпальницу».

Как только отряд достиг середины зала, спереди послышался громкий скрежет. Затем он раздался со спины, а после – уже отовсюду.

Мирно лежащие тела задёргались, затрещали конечностями, кости с хрустом проворачивались в суставах. Понемногу захватывая пространство комнаты, разупокоенные мертвецы приближались к отряду.

– Это ещё что за порождение кошмаров? – Рехмир сосредоточенно озирался по сторонам, готовясь в любой момент отразить нападение. – Маг, есть догадки?

– Первый раз сталкиваюсь с таким. Я читал о подобных явлениях, но нигде не было ясного описания. В любом случае вам не понять природы этих созданий.

– Мне главное – знать, как убить их во второй раз.

– Никак. Можно только бежать.

После этих слов отряд даже без команды устремился вперёд в надежде достичь следующего коридора до того, как весь зал будет заполнен мертвецами, которые двигались всё быстрее и быстрее и явно стремились пополнить свои и без того многочисленные ряды.

Одного из воинов Рехмира схватили за ногу и утащили в кишащее руками и щёлкающее челюстями месиво тел. Его крики заглушились в шуме мертвецов.

Как только отряд достиг коридора, Электус с помощью магии обвалил вход.

– Обратного пути нет. Если повезёт, будем блуждать в лабиринте пирамиды, пока не умрём от жажды и голода. Если нет – нас разорвут мертвецы, – обречённо сказал один из воинов.

– Видимо, эти твари и погубили Мстителей, – ответил второй.

– У нас есть воля Султана, которую надо выполнить, и неважно, что последует затем, – рявкнул Рехмир. – В конце этого коридора усыпальница султана Алстара. Там и находится наша цель.

Когда они вошли, внутри просторной комнаты их ждало существо, подобное тому, что Электус убил в пустыне, только маг чувствовал, что оно не одержимо элементалями.

Голова была совершенно гладкой, без единого выступа, не имелось у существа ни носа, ни рта, ни ушей, а глазницы были зашиты. Кожа имела бледно-голубой оттенок. Из спины торчали тонкие и на первый взгляд весьма острые шипы, а спереди на туловище расположился приращённый панцирь. У монстра было по две пары длинных рук, и каждая держала по ятагану. Рост у него немного выше Электуса, и казалось, что у стража нет слабых мест.

– И как вообще с этим сражаться?

Аколит Хранителей отдал должное бойцам Рехмира. Они хоть и пришли в замешательство, но не испугались вида чудовища, встав в оборонительные стойки, ожидая приказов.

– Для начала надо понять, насколько оно вообще разумно и может ли пользоваться магией, – ответил Электус, готовя заклинание ледяного шторма. – А вы попробуйте целиться в его уязвимые места.

Из-за странного поведения элементалей Электусу оказалось трудно использовать сложные заклинания. Однако, к удивлению мага, здесь обитали силы всех четырёх стихий. Благодаря этому Электус направил на противника поток ледяных осколков. В то же время Рехмир и бойцы метнули ножи в шею и пах чудовища.

В ответ на это страж гробницы просто повернулся и отразил пущенные снаряды шипами, оказавшимися весьма прочными. И лишь один заледеневший осколок отломился, да ещё несколько заморозились. Взмахом меча монстр отсёк непригодные части, резко развернулся обратно и пустил в незваных гостей волну пламени.

Один из бойцов не успел отпрыгнуть в сторону, и его тело превратилось в уголь.

Электус метнул молнию. Заклинание возымело эффект: страж уронил ятаган и, зарычав, бросился на аколита Хранителей. Удар сверху Электус принял посохом, который прогнулся, но выдержал. От следующего удара маг увернулся в последний момент, и кулак монстра пробил в стене дыру. Но третий выпад оказался более успешным: страж достал Электуса остриём клинка, воткнув его в бок мага. Парень покачнулся, из раны тонкой струйкой, обагряя одежду, потекла кровь.

«Плохо дело, – подумал он. – Если мы быстро не прикончим это существо, то я могу и не выжить».

– Надо отвлечь его от мага, – словно прочитав мысли Электуса, дал команду Рехмир, и оставшиеся бойцы бросились в атаку.

Двоих из них страж рассёк одним ударом, но третий смог вонзить меч ему в грудь в сочленение панциря и тела, после чего был тут же разорван пополам.

Эта отчаянная атака дала Электусу время спланировать нападение. Несмотря на кровоточащую рану, он на бегу подобрал два метательных ножа, отскочивших от стража, и в высоком прыжке вонзил их в уши противника. Монстр замер, а затем, пошатываясь, просто завалился на пол.

Маг и советник тяжело дышали, не в силах сдвинуться с места. Кроме них, в этой схватке больше никто не выжил. Однако даже раненым и еле стоящим на ногах, им надо было завершить дела.

Напротив них, прямо за саркофагом Алстара, на отдельном золотом постаменте лежал огромный рубин размером с кулак. Электус чувствовал, что камень необыкновенным образом преображает поток элементалей, пропуская их через себя.

Он не мог отказаться от подобной находки, но лишь только маг протянул руку к камню, как почувствовал, что Рехмир подкрался сзади. Несмотря ни на что, хасн-визир оставался превосходным бойцом, способным застать врасплох даже аколита Хранителей.

Промедли Электус ещё мгновение, и нож вонзился бы ему прямо в сердце. Но рефлексы, выработанные за годы суровых тренировок, позволили ему успеть повернуть корпус так, что клинок задел его, оставив лишь глубокий порез.

Тут же Рехмир попытался нанести ещё один удар, но Электус уже был готов к нему и ловким приёмом сменил направление удара в глаз хасн-визиря, попав точно в цель. Рехмир упал на колени, и его крик заполнил комнату, но это был крик не боли, а ненависти.

– Камень проклят. Три сотни лет, с тех пор как Элсар нашёл его в этой пирамиде, нашу страну преследуют несчастья. А ты принесёшь беду всему миру, – шипя от боли, проговорил Рехмир.

– Камень не виноват, что люди алчны, завистливы и жестоки. И не он заставляет всаживать нож в спину.

Едва Электус коснулся артефакта, как ему послышался странный звук, похожий на шёпот, но он быстро стих. Маг списал это на последствия кровопотери и, забрав всю воду, которая была у воинов, вышел из помещения сквозь дыру в стене, проделанную ударом стража. Оглядевшись, Электус отправился искать другой выход из пирамиды, оставляя Рехмира среди тел павших воинов.

Либо магу просто повезло, либо после гибели стража аномалии прекратились, и он нашёл выход из пирамиды, не встретив ни одного ожившего мертвеца. Верблюды, жующие корм в заботливо оставленных мешках, ждали там же, где их и покинули.

С трудом взобравшись на животное, Электус направил его в сторону городка Райкус на границе с Антропой, надеясь там получить помощь.

Глава 5. Отблеск памяти

Нет ничего важнее памяти. Она делает нас теми, кто мы есть.

Аристотис, известный мыслитель

Жар и холод попеременно охватывали тело Электуса. Он смог остановить кровотечение, но сил хватало только на то, чтобы сделать глоток воды. Чтобы выжить, ему пришлось полностью довериться верблюду, что нёс мага через безжизненную землю.

После дня пути Электус ослабел настолько, что стал терять сознание. А ко второй ночи и вовсе приходил в себя лишь изредка. На третий день в мгновения пробуждения аколит Хранителей видел только очертания лиц эхо голосов. А потом и вовсе провалился в воспоминания.

Электус начал обучение у Хранителей, едва ему исполнилось восемь лет. От детства у него осталось совсем немного воспоминаний, но он помнил, что рос в непроходимой глуши, и любое изменение размеренной жизни казалось событием. Даже сам путь к горе Ордас, где расположилась крепость величайших магов Террума, стал для мальчика настоящим приключением. По мере приближения гора всё больше потрясала Электуса. Когда отряд, состоявший, помимо него самого, из Хранителя Дагдара и трёх старших аколитов, приблизился к подножию горы, она занимала уже всё пространство горизонта.

По мере приближения к твердыне Хранителей на пути всё чаще попадались похожие отряды разной численности, везущие таких же новобранцев, как и Электус. Путники почтенно кланялись Дагдару и его спутникам. Кто-то из них уходил вперёд, кто-то отставал.

Именно тогда Электус впервые увидел Аэрис. Из самого настоящего дилижанса, упряжённого четырьмя лошадьми, слегка приоткрыв ширму, показалась девочка с рыжими волосами и голубыми, словно горное небо, глазами. Повертев по сторонам головой, она остановила внимание на Электусе. Он вначале поразился красоте её глаз, но затем, словно очнувшись ото сна, почувствовал зависть: за время поездки он сильно устал, так как не привык ездить верхом столь долго, и у него вконец разболелось тело от постоянного напряжения. Девочка же, улыбнувшись ему, хихикнула и скрылась обратно внутрь повозки.

Ближе к вечеру отряд Дагдара прибыл к расположенной на пологом склоне горы станции. Лошадей поставили в конюшню, рядом с которой стоял и пресловутый дилижанс. Затем все вместе зашли на постоялый двор, где их усадили за стол с дымящейся похлёбкой и свежевыпеченным хлебом.

После ужина Дагдар, впервые за долгое время, подошёл к мальчику и сказал:

– Завтра нас ожидает подъём в гору, так что лучше тебе эту ночь отдохнуть и выспаться как следует. Чтобы долго не ворочаться держи вот это. – И он протянул мальчику чашу, наполненную алой жидкостью. – Не бойся, яда там нет. Выпьешь и спать будешь без всяких лишних мыслей».

Электус так и поступил. В эту ночь он спал спокойно. И тело, и разум его отдыхали от тяжести пути.

Проснулся будущий маг оттого, что услышал чей-то плач за окном, которое выходило во двор. Осторожно подойдя к створкам, Электус осмотрелся и увидел чересчур вычурно одетого мальчугана. И что-то во внешности незнакомца показалось странным. Приглядевшись, он вдруг осознал – руки мальчика покрывали бледно-голубые перья. Значит, это астар.

Электус присел на пол, не зная, что предпринять. Ему было одновременно и страшно, и любопытно. Об этих созданиях, живущих за лесами, редкие гости его отца рассказывали самые противоречивые истории. Одни описывали их как мудрых и величественных отшельников, другие – как жестоких и коварных разбойников. Однако Электус подумал, что тот, кто плачет, не может быть злым. Набравшись смелости, он перелез через окно во двор.