Тотошка (постапокалиптическая сказка для детей старшего, среднего и пожилого возраста)
Название: Тотошка (постапокалиптическая сказка для детей старшего, среднего и пожилого возраста)
Автор(-ы): Максудов Сергей Леонтьевич
Ссылка: https://author.today/work/313874
Глава 1. Радио "Планета"
ЗПривет друзья! С вами Радио Планета и я – Джек Томпсон, с последними новостями из планетарного радиообмена. У меня для вас важное сообщение: сегодня в 6:30, по региональному времени, группа Ф из Юго-Западного сектора осуществила попытку захвата стратегически важного объекта ТОР-500. Атака проводилась силами штурмового подразделения Эфа-44, отправленного для десантирования звеньевыми турболетами. На подходе десантная группа была атакована средствами ПВО противника. В результате аналитической ошибки координатора ТДР-268, Лика Про, был пропущен системно важный удар, который повлёк ряд критических ошибок и привёл к полной гибели штурмовой группы и изменению баланса сил в секторе. Что не только сделало операцию невыполнимой, но и поставило в уязвимое положение весь центральный сектор фронта 115. Сверхкуратор сектора ТРК Ринако, также известный как Серебряный Серфер, был вынужден немедленно запросить помощь других секторов. Судя по всему, общая аналитика на уровне глав секторальных штабов не смогла предложить иного варианта нивелировать ситуацию, кроме как нанести массированный атомный удар силами ближайшего стратегического форпоста шахтных ракет.
По мнению нашего аналитика, уважаемого доктора Бо, последствия данного инцидента будут печальны. Зона поражения составляет около 700 тысяч километров в радиусе. Это полная гибель всего живого и заражение на столетия. Кроме того, наша планета становится ещё ближе к грани, за которой начнётся глобальная термоядерная зима, грозящая окончательно похоронить жизнь на Земле.
Вот так-то, друзья мои, вот так-то…
Глава 2. ТРК Трей Ринако, Сверхкуратор Юго-Западного сектора
Сверхкуратор Трей Ринако нервно дёрнул уголком рта и повернулся к окну. Небо было беспросветно серое. Пустое и серое, в точном соответствии с внутренними ощущениями. Провал операции, гибель штурмовой группы спецназа… Это очень неприятно, очень. Ответственные операторы пойдут под перепрошивку, будут стёрты. Надо было самому, лично взять под контроль захват объекта!
И что мне теперь делать? Отправить самого себя на стирание что ли, а?
Серебряный Серфер провалился в прострацию, мысли текли лениво в несколько уровней. Объект ТОР-500 входит в список особо секретных и стратегически важных. Чуть было не дотянулись! Все разведданные показывали, что в серой зоне, там, где нашли объект, – чисто, противника нет. И вот на тебе! Попали в хорошо, да что там, гениально подготовленную засаду! Пришлось накрыть объект массированным атомным ударом. Чтобы в пыль, чтобы не досталось противнику то, что можно было там найти. А что же там было? Собственно, я и сам не знаю, это даже не мой уровень. Какие-то древние, ещё довоенные технологии, ныне утерянные? Производство, лаборатории, склад? Оружие планетарного уровня? Вот бы выяснить… Впрочем, никакие технические средства сейчас уже не помогут…
Технологии… Новое оружие… Не об этом бы сейчас надо думать. Планета и так на грани экологической катастрофы, а тут мы еще добавили… Выдержит ли это Земля, или никакие технологии и оружие нам уже не понадобятся – вот куда более актуальный вопрос!
За окном пошёл снег. Кружились медленно крупные чёрные хлопья.
– Командир!
– М-да?
– Закончено сканирование поражённых территорий… В секторе 23-ЕД обнаружена нейтринная аномалия.
– И что из этого следует?
– Не знаю. Просто факт. Для вывода сведений недостаточно.
Глава 3. Штурмовик Эль-И 4522861
Надо ползти, хоть потихоньку, да ползти. Злое, душное красное солнце, медленно падающее к горизонту, так и поливает радиоактивными лучами… И всё небо тяжёлое, тёмное, бордово-красное. Радиация прям кожей ощущается, а значит, надо ползти, хоть потихоньку, да ползти. Ах, как же хочется просто сдаться слабости в теле, шуму и мути в голове и просто заснуть! Но так поступать нельзя, не годится. Штурмовик обязан драться до конца. Его жизнь не принадлежит ему, его жизнь – ресурс подразделения, ресурс армии. А значит, сдаться и умереть добровольно – это предательство. А мы не такие, чтобы предавать. А значит, надо ещё раз подтянуть эту руку, а затем эту ногу, и потом разом подтянуть вперёд всё тело. Потихоньку, но ползи, как бы тяжело и больно ни было, как бы ни обжигал оплавившийся асфальт. Но ведь и ползти-то не так уж далеко, правильно? Всего-то до противоположной стороны дороги. Там как раз наваленные друг на друга железобетонные плиты, а под ними образовалась такая подходящая пещерка с лазом в глубину, под развалины. Лучшего укрытия от радиации тут, пожалуй, не найти. Да и ползти дальше сил не хватит.
Конечно, можно бы остановиться, дотянуться до заветной коробочки на бедре. Вытащить капсулу с синькой, сделать инъекцию, восстановиться и перезагрузиться. Но это значит пролежать в отрубе минут десять, а то и двадцать – поражения серьёзные, быстрее наноботы не справятся. А за такое время радиация серьёзно успеет поработать, уже и восстановление не понадобится и перезагрузка, так и сдохнешь. А значит, надо ползти… Вот он – лаз под плиты, всё ближе, совсем чуть-чуть осталось.
Она доползла. Наконец-то забилась под плиту и обмякла в полном бессилии. Но тут выяснилось неприятное обстоятельство – она тут не одна. Ещё глубже в завале завозилось и завыло живое существо. Видимо собака, или какой-то другой киноидный вид, а может и мутант. И, видимо, тоже с сильными повреждениями, судя по вою и поскуливанию, полному боли. Но не только боли, ещё и отчаянной злобы. Эль с трудом повернула голову и глянула через плечо – так и есть, киноид. Трудно было назвать собакой эту окровавленную жуткую тварь, скорее похожа на мутанта из фильма ужасов, будто кожу с неё содрали. Но это, конечно, просто последствия сильного ожога большой площади. И как выжила, спрашивается? Чудище тем временем стало медленно ползти к Эль-И, явно издавая всё более агрессивные и злобные звуки. Хочет поесть? Чувствует, что если не наполнит хоть чем-то свой пустой, ссохшийся желудок, не выживет? Или просто боится, и поэтому предпочитает напасть на врага первой? Ну, это и не важно. Важно, что с таким соседством делать инъекцию и отрубаться, хотя бы на десять минут, – смерти подобно. И пусть мерзкая тварь и вызывает чисто человеческую жалость, но вариантов нет. Сначала Эль дотягивается до ножа на поясе, потом группируется, и просто лежит отдыхая, и ждёт, пока тварь подползёт на расстояние удара. Надо собраться с силами и чётко рассчитать движение, иначе всё будет совсем сложно, и кто останется победителем – неизвестно. К счастью для штурмовика, вторая площадка и блок аналитики не повреждены, работают отлично, и помогают точно рассчитать время и траекторию удара. Эль-И, собрав все оставшиеся силы, вскинула руку с ножом и не глядя ударила за спину. Истошный предсмертный визг засвидетельствовал, что попадание было точным. Тварь ещё жива и жалобно стонет перед смертью. Слегка подёргивается, но это уже предсмертные судороги – всё, скоро умрёт. Опасности нет, хоть и неприятно. Поэтому теперь можно и нужно взять синьку и вколоть в себя армию наноботов и ещё каких-то важных субстанций с гормонами, антибиотиками, наркотиками и обезболивающим. И провалиться в перезагрузку. Ну, посмотрим, глубока ли кроличья нора! Ух, поехали с горки! Мир мгновенно соскользнул в удалённую точку, погас, и перестал быть, а через миллисекунду растворилась и личность штурмовика Эль-И 4522861.
Глава 4. Морок
Сухим грохотом разорвал небо новый удар грома, и казалось, дождь застучал по крыше ещё сильнее. И отчаянно стонали старые высокие берёзы, терзаемые бурей. Новая молния беззвучно высветила крошечную холодную и сырую террасу. Маленький стол с тесно стоящими четырьмя стульями и маленький старый облезлый холодильник, прижавшийся к старому серванту, пахнущему карамелью и хлебом. Сполох осветил и маленькое щербатое блюдце с двумя сливами.
Гром снова ударил с большим опозданием, сухо и страшно. Ветер рвал и ломал ветви садовых деревьев, и старая слива, росшая у самых ступеней террасы, стучалась ветвями в окно.
– Мама, кто это стучится в дом?
– Это ветви сливы, не бойся.
– Зачем она так отчаянно к нам стучится? Она хочет войти?
– Нет, что ты! Это просто ветер.
– А я знаю, почему она к нам стучится… Сказать?
– Ну скажи… Что ты там выдумал опять?
– Она просит отдать её детей, которых мы забрали и хотим съесть.
– Каких детей?
– Вот те две сливки на блюдечке видишь? Это же дети сливы! Видишь, это маленькие мальчик и девочка! Им очень страшно тут, и они прижались друг к другу и закрыли глаза от страха. Давай отдадим их маме-сливе? Вынеси их на улицу и отдай, пожалуйста! Нам вовсе не нужно их есть!
– О, да ты весь горишь! – мама трогает лоб губами, – Сейчас принесу аспирин…
– Нет, мама, нет! Ну пожалуйста, отдай деток сливе!
– Прекрати выдумывать! Быстро открывай рот и глотай таблетку! И запей!
– Ну пожалуйста!
Она медленно поворачивается и смотрит через плечо, её глаза горят как угли во тьме, а новый сполох молнии освещает крючковатый нос и острый подбородок. Согнутую спину и длинные когтистые руки.
Ведьма злобно скалится и шипит:
– Сейчас же замолчи! Никого я никому не отдам! Ишь чего выдумал!
Отчаянная жалость и страх заливают горечь в желудок, и она мгновенно поднимается до горла. Надо решиться и делать всё быстро, что бы там ни было потом. О последствиях думать не нужно, не разрешается. Быстро схватить блюдце и одним движением откинуть щеколду и распахнуть дверь.
– Вот твои детки, слива! Бегите!
– Ты куда?! А ну стоять!!!
А вот так вот! Дело сделано, и малыши спасены – они со своей мамой и никто их не съест!
Истеричный смех со слезами переходит в удушающий кашель, а тело охватывает слабость и помутнение в голове. Щека и лоб ударяются о грязный пол с шершавыми песчинками, нанесёнными с улицы. И издалека, словно через туман, тупая, еле слышная боль в ушибленном локте.
…Чёрная вода крутится в раковине. Крутится и уходит в сливное отверстие. Вот убежала последняя вода, и труба сыто рыгает с сосущим звуком. А чернильной воды здесь уже нет, она теперь по ту сторону, по ту сторону воронки.
Глава 5. Эль
– Это она, точно тебе говорю!
– Нет, не она! И не похожа даже ни капельки, что за чепуха?!
– А вот и нетушки – она!
– Не она!! Хватит глупки лепить!
Два тоненьких и смешных, будто из древнего детского мультика, голоска спорили шепотом. Препирались видимо, давно и уступать никто и не думал.
– Не она! Не она!
– Она, и всё тут! Тьфу! Запечатала! Всё, теперь точно она!
…Интересно, кто это? Или это у меня в голове? Открыть бы глаза, но если такая слабость и так хочется спать… Слабое сознание плывёт и медленно вращается по диагонали, как карусель… Что такое «карусель»? Не помню… Неважно… Посплю ещё…
Небо голубое-голубое… Яркая бабочка, нежно-лимонного цвета, пролетела прямо у лица и, кружась, исчезла за кустом с сочными, ярко-красными цветами и медвяным запахом. Кажется, проясняется память: бабочка лимонного цвета – это лимонница! Лимонница… Лимонница должна садиться на лимон, она лимоны любит. Любит и ест. Лимоны. Вкусные они? Наверное, вкусные. Такая красивая бабочка всякую ерунду есть не будет… О! А ещё бывают капустницы! Капустницы садятся на капусту, любят капусту… Опять голова кружится… Не надо пока думать, надо просто расслабиться и спокойно полежать.
Лёгкий тёплый ветерок колышет зелёные волны ароматных трав, шумят недалеко кроны деревьев. На душе хорошо и спокойно, а губы сами собой складываются в улыбку. Даже не хочется вставать. Трава такая мягкая, небо красивое, порхают бабочки, стрекочут кузнечики, где-то вдалеке перекликаются лесные и полевые птички. Солнышко…
Но нельзя же так лежать вечно?.. или можно? Что-то внутри подсказывает, что нет, нельзя. Надо вставать и надо… а что, собственно, надо? А кто я вообще и что тут делаю? Зачем я? И где? Чувство неги и радости понемногу меркнет, так как понемногу возвращается память. Эль теперь точно знает, что она была штурмовиком номер 4522861. Там и тогда, в том мире и в той жизни. Помнит, что там всё было чёрное и красное и что там был расплавленный асфальт и развалины. И там было много радиации, и что солнышко не было жёлтым и ласковым, оно было красным и злым.
Так. Надо разобраться, где я теперь и что делать. Эль поднялась на ноги. Стоя на месте, новой информации не получишь. Начать движение? Ну? Что нам подскажет аналитический центр? Ну да, начать. А пойдём-ка, посмотрим, что там дальше в этом идиллическом мире. Направление? Куда глаза глядят! Вот и тропинка. Узенькая, еле заметная в траве, но тем не менее… с жёлтеньким, весёлым песочком, живописно изгибаясь, бежит к светлому и радостному лесу. Травка усыпана мелкими и разноцветными веточками, огоньками горят лесные ягодки, поют весёлые лесные птахи. Лес приветливо машет ветвями: иди сюда, тут хорошо! Местами уютный тенёк, местами солнышко пробивается сквозь ветки. Ну и пошли, что тянуть-то?
Глава 6. Урод
Эль миновала лесок, и перед ней раскинулось поле. Когда-то, видимо, тут пахали и сеяли культурные злаки. Колосья и сейчас тут остались в большом количестве, но ухоженным поле явно не было. Слишком много пробилось сорняков и трав, да и полевые цветы украшали бывшие нивы в слишком большом количестве. Заброшенные сельскохозяйственные земли. Интересно, остались ли поблизости местные жители? Жаль запущенное поле, хотя и красивое. Солнышко. Ветерок нежно колышет травы и золотистые злаки, стрекочут цикады, полевые цветы клонят головы.
– Ой, что это – пугало?
Надо же, осталось! Какое забавное! Сделано отлично – прям живой человек, только немного карикатурный, а так похож! Точно как живой! Посмотрим поближе!
Эль подошла, и движения её замедлились. Ноги всё ещё шли, как бы сами собой, чисто по инерции, но идти уже совсем не хотелось. Он правда был живой. Пока живой.
Длинный тонкий кол, на который был насажен естественным отверстием несчастный урод, был обильно залит текущей из него чёрно-красной кровью. На липкой деревяшке деловито копошились мухи. Видимо, это был мутант – слишком уродливый и раздутый для обычного человека. Одежда из мешковины и старая, ободранная соломенная шляпа. Он не издавал никаких звуков, кроме тихого хрипящего дыхания. Ни стонов, ни просьб о помощи. Видимо, надеяться ему было не на что. Собственно, смерть стояла незримо рядом, деловито правя бруском лезвие своей косы. Сделать было уже ничего нельзя. Поздно. Внутренности разорваны, кровоизлияние, кровопотеря… Странно, что не умер до сих пор от болевого шока.
Эль слышала раньше о таких вещах. В общинах деревень нередко уничтожали родившихся уродцев. В условиях атомных ударов и радиации, появление мутантов перестало быть исключительным событием, даже на территориях, отдалённых от мест массовых боёв. Общины отказывались признавать в мутантах людей, а видели порождений дьявола. Чистота рода равна праведности. Семя дьявола должно быть вырвано с корнем. Странно, как этот ещё дожил до взрослого возраста.
Она повернулась и пошла прочь. Потом побежала. Всё равно ничем не помочь. Всё равно сейчас умрёт. Но в голову упорно лезли мысли об этом жутком отчаянии и безысходности, о боли об одиночестве. Нет надежды, и никто в мире не пожалеет. Нет смысла звать на помощь, если придут – сделают ещё больнее. Элли остановилась как вкопанная, только глубоко и хрипло дышала, пытаясь не сорваться на отчаянный вой. Не хочу, чтобы было так! "Не хочу!" – стучало в висках. "Это бесполезно!" – кричал голос разума, но Элли уже развернулась обратно и с места рванула в боевом джампе, превратившись в стремительно несущееся колесо. Пулей подлетела к уроду и снесла его с шеста. Дальше она делала всё очень быстро на полном автомате, почти не осознавая и не контролируя работу рук. Знакомая трава – подорожник – разжевана и превращена в зелёную мазь, бинты из подола рубахи – зажать, перетянуть, остановить хлынувшую кровь. Из ниоткуда взялась фляга с водой, потом походная аптечка штурмовика – инъекция антибиотика, инъекция обезболивания и ещё чего-то и ещё что-то нужное… руки работают сами собой, в голове пустота и отчаяние, постепенно переливающееся в спокойную уверенность. Всё получится, всё будет хорошо.
– Молодец! – воскликнул голосок за спиной. Эль развернулась и замерла, приоткрыв рот: это была Фея. Эта маленькая воздушная принцесса с крыльями стрекозы, зависшая в полуметре над землёй, не могла быть никем, кроме феи. Фея была одета во всё лимонно-жёлтое и воздушное, с весёлым колпачком на голове и волшебной (а какой же ещё?!) палочкой в руках. Фея смотрела на Эль с умилением, огромными счастливыми глазами и прижимала свою палочку к груди. Глаза у феи были бездонно-бирюзовые с длинными ресницами.
– Ну вот, – сказала фея, – теперь-то у нас всё пойдёт на лад! И ты с Тотошкой отправишься домой! Вот спасёте мир и сразу же отправитесь! – фея, видимо, как наяву представила себе эту радостную картину и даже зажмурилась от удовольствия.
– Домой? – пробормотала Эль в полном обалдении : – это наверное было бы хорошо, но у меня нет дома, – я штурмовик Эль-И 4522861, я собрана на объекте ТДК-63, и я не знаю никакого Тотошку.
– Нет-нет-нет! – Капризно воскликнула фея, и даже ножкой топнула прямо в воздухе. – Ты вернёшься домой с Тотошкой! Тебе просто надо идти к Гудвину, и всё тут!
– А кто такой этот Гудвин?
– Ну волшебник же, конечно! Самый великий и ужасный! – конец фразы фея почти прошептала, а глаза её округлились. – Он… Он, ну типа как Сверхкуратор второго уровня или первого даже! Ну типа ДДР! Понимаешь?!
– Подожди, а можешь ты мне объяснить…
– Ах, ничего я не могу! Хватит! Отстань! Сказала же – иди к Гудвину!
Фея сильнее взмахнула своими стрекозьими крылышками и, выписав изящный пируэт в воздухе, пропала, будто растворилась…
Эли помотала головой. Вокруг было по-прежнему пусто, тихо и мирно. Только стрекотали цикады и ветер шелестел в травах и кронах деревьев. Ну, ещё птички перекликались и тихо посапывал под анестезией спасённый урод.
Переутомилась я сегодня. Видимо, последствия перезагрузки, радиационный удар, да и солнышко голову напекло, вот и мерещится всякое… Феи какие-то, Гудвин…
Сейчас вот мы допьём остаток водички из фляги, поспим. А тем временем и уродец придёт в себя, и я отдохну, – вот и пойдём дальше. Не бросать же теперь его тут одного? Спасать – так до конца, правильно? Правильно. Ну вот, а пока поспим, восстановим силы. А второй мостик и блок аналитики пока органы чувств подрегулируют, и психику наладят, чтобы больше не мерещилась всякая хрень…
Эль с удовольствием потянулась: перезагрузка и калибровка прошла отлично, она чувствовала себя отдохнувшей и свежей. Мутант тоже пришёл в себя, и сейчас смотрел на неё с благодарностью и надеждой.
– Ну, и как же тебя зовут? – поинтересовалась Эль.
– Я Урод, – представился мутант и смиренно поклонился, прижимая короткие толстые шестипалые ручки к груди.
– Как?! Я не поняла, как тебя зовут?
– Урод, – так же скромно отвечал он.
Эль нахмурилась. Это было как-то совсем мерзко. И отвратительнее всего ей было оттого, что и она сама так назвала про себя это несчастное существо.
– Тебя так звали с детства?
– Да.
– И родители, семья?
– Все, кроме бабушки.
– А она как звала тебя?
– Моё Солнышко…
– Тогда давай , может быть, я тоже буду звать тебя Солнышко? Урод – это же грубо…
– Спасибо, лучше не надо. Бабушка давно умерла, и я привык, что меня зовут Урод, – с тем же смирением сказало существо.
– Ну ладно… – Эль сглотнула непонятно откуда взявшийся комок горечи в горле. – Ты как вообще? Идти можешь?
– Спасибо, большое спасибо за спасение и помощь! Мне теперь уже совсем хорошо, я здоров и могу идти. Даже странно! Ты, наверное, добрая волшебница? Ты позволишь мне идти с тобой к Гудвину?
– Конечно. А откуда ты знаешь про Гудвина? Ты же был в отключке?
– Я видел сон и слышал ваш разговор с Жёлтой Феей…
– Ты, может, и дорогу знаешь?
– Примерно знаю.
– Тогда пошли?
– Пошли.
Глава 7. Шелезяка
Местность стала ниже, земля – более влажной. Среди пасмурных, часто растущих сосен перемежались цветные мхи и заросли низкорослой черники, с блестящими, будто лакированными тёмно-зелёными листочками. Местами вспыхивали искры маленьких, но ярких алых и жёлтых цветочков и целые разливы сине-жёлтой Иван-да-Марьи. Пахло затаившимися во мхах грибами.
Тусклый, кованый панцирь грудной бронеплиты с блеклым номером, свернутая на бок башня головы с пустыми, как шарикоподшипники, глазами, длинные металлические ноги, наполовину утопшие в болотистой луже, и такие же длинные металлические руки, и здоровенный топор… По всей поверхности – явные следы горения. Мёртвое туловище дроида штурмового, обыкновенного. Группа и ранг определяется литерой L – рядовой солдат общевойсковой группы, – без изысков. Эль-5004. Надо же, он тоже Эль ) Правда, это не личный именной код или кличка, а просто литера группы, определяющая уровень… И всё же он Эль, и я Эль…
– Ну что, посмотрим насколько безвозвратно он потерян?
Эль легко справилась с инспекционным щитком и щёлкнула перезагрузку, воткнув резервный блок мини-аккумулятора и движка в одном корпусе с пусковой релюшкой. Всё получилось. И не просто, а очень просто. Дроид тихо зажужжал. Сначала неравномерно, но потом быстро стал выравниваться, пощёлкивания датчиков и жужжание приводов стали набирать темп и вписываться в единый ритм. Эль просто стояла и ждала завершения процесса, а Урод следил за восстановлением дроида с детским восхищением, будто ребёнок, впервые увидевший сказку в кукольном театре.
Вскоре глаза дроида ожили, и он, определив Эль как более высокую креатуру, относящуюся к структуре с ответом «свой», приветствовал стандартным представлением: – Общевойсковой дроид Эль-5004. Функции ограничены на 11% из-за полученных поражений системы. К выполнению боевого задания готов.
Собственно, на этом он должен был замолчать, встать по стойке смирно и ожидать задание. Но он не встал, а продолжал сидеть, даже и не дёрнувшись подняться. И более того, он продолжил совсем не по форме:
– Благодарю за помощь. Меня зовут Шелезяка, а вы кто?
– Я Эль, а это Урод. И мы ищем место, которое называется Изумрудный город.
– О! К Гудвину собрались? Тогда можно я пойду с вами? Но учтите: города там давно нет, только развалины.
– Это был массированный ракетный удар? Гроздья гнева, Нудль?
– Да нет. Какие ракеты? Ведьмы разнесли, и армия Джуса. Урфин Джуса…
– Ты наверное бредишь, Шелезяка, ну что за чушь? Какие ведьмы, какой Джус?! Ты знаешь, что джус переводится как просто сок? Это просто сок, понимаешь? Какая на фиг армия, Шелезяка? И почему ты Шелезяка? Это же неправильное слово, правильное – Железяка! Почему?!