Архонт гильдии Феху

Глава 1. Все носят маски, и ты тоже.

***

Джин не понимал, почему его послали убрать советника Мино Петрессо, занимавшего должность архонта гильдии Гебо. Гильдии не воевали очень давно, а Гебо считали едва ли не слабейшей из главной четверки правящих Месарой гильдий. Гильдии Гебо подчинялась большая часть лучших информаторов королевства, художников, бардов и прочих деятелей искусства. Амфитеатр Атрии, столицы Месары, а так же большая часть галерей, кабаков и харчевень, так, или иначе, принадлежали Гебо или находились под её покровительством. У гильдии Гебо было огромное влияние по всей Месаре, но говорят, что оно, ни в какое сравнение, не шло с влиянием гильдий Ансуз, Эйваз и, тем более, Феху.

Гильдия Ансуз владела всеми без исключения религиозными храмами Месары, коих было не малое количество, так как количество верующих, просящих тех или иных богов о помощи, постоянно росло, а все несогласованные гильдией религиозные течения жёстко искоренялись и объявлялись вне закона. Инквизиторы, имеющие звания архонтов* в Ансузе имели полномочия, по истине, королевские. Они могли задержать и уничтожить, а если приложить немного хитрости и смекалки, объявить отступником любого, что давало им право казнить на месте без суда и следствия. Почти каждый житель Месары являлся прихожанином какого-нибудь храма, что позволяло Ансузу влиять на широкие массы горожан. Сам король Арман Раук третий, побаивался главу – мастера гильдии, Шеана Альмаха, имеющего такое влияние на простой люд. Будь на то воля Шеана, он без проблем мог настроить против власти любого горожанина, что было чревато восстанием и очередным переделом власти, которого побаивался король.

Его величество, Арман Раук, боялся не без оснований, потому как в народе ходил слух, что он стал королем при последнем переделе власти, только из-за содействия Джоанна Брутто, хитрого бородатого гнома, председателя и главы гильдии Феху.

Феху владела большей частью крупнейших банков Месары, подпольными игорными домами, а так же аренами, случайно (или нет), отошедшими во владения гильдии после коронации его величества Армана третьего. Джоанна Брутто считали самым влиятельным обитателем королевства, контролировавшим все гильдии торговцев империи. Потягаться за первое место серого кардинала Месары с ним мог только Янис Анри Жело, мастер гильдии Эйваз, которого, в узких кругах, называли безжалостный Яни. Не смотря на то, что Яни принадлежал расе орканов, чьим главным достоинством была свирепость и грубая физическая сила, Яни обладал острым умом и живым интеллектом. Главе гильдии Эйваз подчинялась не только вся армия Месары, но и большинство наёмников. Гильдия Эйваз владела практически всеми, за малым исключением, школами магии и боевых искусств.

Не смотря на то, что каждая гильдия стремилась расширить своё влияние не только по всему королевству, но и за его пределами, всех объединяло одно – империя Месара. Месара – превыше всего. Любой, покусившийся на устои королевства, считался врагом номер один. Как говорится, быть недовольным, жаловаться на общественный строй, критиковать власть имели право только жители Месары, но никто более. Ибо, по мнению, всех правящих глав гильдий, королевство было самым ярким, уникальным, и, чуть ли не единственным во всем мире, заслуживающим процветания, богатства и гармонии.

Джин был архонтом гильдии Феху, получившим эту должность относительно недавно, за удачное устранение и присоединение банков-конкурентов королевства Регги, входившем в империю королевства Месары. Отец Джина Патрика Рида, Патрик Рейн Рид был прямым потомком Дайрис, – расы тёмных эльфов, которые считались первыми разумными существами, заселившими континент, а мать была обычной мещанкой из провинции Ямка, находящейся не далеко от столицы Месары, Атрии. Думаю не стоит говорить о том, что Патрик Рид не признавал сына полукровку и, всячески, избегал. Он был полимархом, считай вторым лицом в гильдии Эйваз, после мастера Яни. Именно по этой причине, Джин Рид стал настоящей находкой для Джоанна Брутто, мастера гильдии Феху.

Не смотря на то, что Джин был полукровкой, он унаследовал от отца некие магические способности и владел магией тени. Кроме того, Джина, по праву считали лучшим двуруким мечником Месары, одним из последних учеников школы смертной тени, канувшей в небытие после последнего передела власти в королевстве. Эйван Марк, тогдашний глава школы смертной тени, старался сохранять нейтралитет и не ввязываться в политические распри. Его абсолютно не интересовало, кто займет престол и наденет корону. Короли менялись, а школа смертной тени оставалась неизменной, верной своим устоям, жестким правилам и устоявшимся традициям. Однако, что-то пошло не так, гильдия Эйваз уничтожила школу, оставив от нее одни руины, Эйван Марк исчез. Поговаривали, что видели его труп где-то в канаве, в нескольких лигах от разрушенной школы, а единицы учеников, избежавшие жестокой участи рассеялись по всей Месаре и за ее пределами.

***

Подкрадываясь к резиденции советника Мино, Джин размышлял о том, что же заставило мастера Джоанна сделать столь резкий ход. Полутёмный эльф готовил покушение, без малого месяц, изучая привычки и пристрастия советника. Сделать это было – весьма не просто. И дело было, не только в том, что резиденция Мино Петрессо была окружена антимагической защитой, что не давало Джину возможности наслать тень, или уменьшить видимость своего тела (еще одной способности, доставшейся от гена Дайрис, по линии отца), а так же в том, что всюду были глашатаи и информаторы Гебо. Площадь рядом с резиденцией, которая располагалась в одном из самых престижных районов Атрии, была донельзя заполнена элитными харчевнями и барами, принадлежащими гильдии советника Мино.

Советник Мино был ничем не выдающимся человеком, слегка полноват, с густыми усами и простыми плебейскими привычками. По утрам он заглядывал в основное здание гильдии, в обед съедал кусок оленьего мяса в черничном соусе и выпивал бокальчик знаменитого красного вина с неброским названием «Сон Атрии». Вино «Сон Атрии» производилось в лучшей винодельне королевства и было баснословно дорогим. Многие состоятельные горожане лишь мечтали попробовать это вино, подававшееся в таверне «Красный Лис» -лучшей, и, несомненно, самой дорогой таверне Атрии. Вечером советник гулял со своими любимыми бойцовскими собаками, а ближе к ночи, посещал бордель «Сиреневый туман», который, если верить слухам, не стеснялся навещать даже сам король Месары, его величество, Арман третий.

Здание «Сиреневого тумана» было шедевром эльфской бессарской архитектуры. Бордель имел семь этажей, состоящих, из отдельных зданий, стоящих друг на друге и имевшем общую форму пирамиды. Каждый этаж этого увеселительного заведения был украшен разнообразными статуями и по размеру был меньше предыдущего. Статуи, надо сказать, весьма красноречиво показывали удовольствия, предоставляемые той, или иной, частью борделя. В «Сиреневом тумане» можно было встретить едва ли не все расы, населявшие империю. Кого там только не было. Темные эльфки Дайрис, Светлые эльфки Берсар, Орканки (что само по себе было сомнительным удовольствием), люди, гномки и куча полукровок на любой вкус.

Чем выше находился этаж борделя, тем выше была цена. Цена услуг на первом этаже обходилась клиентам в сорок золотых Атрийских марок (Клерк в центральном банке зарабатывал двадцать пять марок в месяц, что считалось очень хорошим доходом), а цена на седьмом, самом высоком этаже борделя, могла обходиться в несколько сотен, а то и тысяч золотых марок. Владелицу борделя, мадам Пандору, чистокровную светлую эльфку берсар, считали самой богатой женщиной Атрии. Кто-то поговаривал, что она могла бы потягаться состоянием с самим Джоанна Брутто, что, конечно, было далеко от истины. Ходил слух, что бородач имел тайное подземное хранилище, насчитывавшее несколько тонн золота, а так же древние реликвии и сотни драгоценных камней разных пород и размеров.

Советник Мино обычно останавливался на четвертом этаже «Сиреневого Тумана», у Патриссии, эльфки, соединявшей в себе редкое сочетание крови дайрис и берсар. Кожа Патриссии имела смуглый бронзовый оттенок, а глаза были яркого фиолетового цвета. У Патрисии были полные груди, достаточно высокий для эльфки рост и длинные иссиня-черные волосы. Молва гласила, что она практически точная копия богини красоты и плодородия Алии, храмы в честь которой, были построены по всей Месаре.

Как ни странно это было, Джин понимал, что может застать врасплох советника только в борделе. Других вариантов просто не оставалось. Заплатив за вход в первый этаж в «Сиреневый туман», Джин стал осматриваться и строить план как добраться до четвертого этажа. Можно было бы заплатить и за вход на четвертый этаж (Джоанна на это денег не жалел), где обычно обитал советник Мино, но архонт понимал, что после устранения советника, проверят всех без исключения посетителей борделя, и, особо пристально проанализируют посетителей четвертого этажа. Очень малое количество обитателей Месары могло позволить себе вход на этаж выше третьего, а потому их лица запоминались и фиксировались шпиками, которые, зачастую, исполняли роль слуг в борделе. Информация о посетителях верхних этажей тут же попадала на стол Джованни Питча, – мастера гильдии Гебо.

Джин заприметил одного слугу – эльфа полукровку, с которым они были чем-то похожи. Эльф был высокого, практически одно роста с Джином, имел смуглую кожу, чуть уже Джина в плечах, но за одеждой прислуги, это едва ли бросилось бы в глаза. Глаза Эльфа были синеватого оттенка, что являлось еще одним ярким отличием между ним и Джином. Глаза Джина были бледно-фиолетовые, доставшиеся от матери. Этот цвет глаз был очень редким для людей, тем более простолюдинок, что заставляло Джина сомневаться в истинном происхождении матери.

– Эй парень! – окликнул Джин полуэльфа.

– Ларри, меня зовут Ларри, господин, чем могу служить-с? – робко ответил полуэльф.

Надо отдать должное мадам Пандоре, слуги были вышколены от и до. Походка, вежливый ненавязчивый тон, учтивость вперемешку с покорностью. Работа мастера, ничего не скажешь.

– Налей мне выпить, красного сухого, первой линии, разумеется – дерзко бросил Джин.

– Кончено, сэр, как скажете, сию минуту принесу.

Ларри заторопился в сторону кухни, но от взгляда Джина не ускользнуло выражение лица полукровки. Такой заказ и таким тоном обычно давали руководители банков и других крупных организаций, не имеющие настоящей возможности посещать «Сиреневый туман», но при этом, пытающиеся казаться, сословием высшего общества. Собственно, посетители первого этажа, в основном, и были ремесленниками средней руки, руководителями высших звений организаций, гисарами* гильдий, обычными рядовыми с высокой оплатой труда. Так что Джин ничем не выделялся на их фоне. Очередной, зазнавшийся засранец, возомнивший себя полубогом. Хоть данный факт и был весьма очевиден, прислуга с пристрастием выполняла свои обязанности. «Имидж и сервис заведения всегда стоит, должен и будет стоять выше собственных амбиций», так поговаривала мадам Пандора на курсах по обучению персонала. Иными словами, если клиент, попросит слизать грязь с ботинка – вы сделаете это, и, поблагодарите за оказанную честь. Справедливости ради, стоит упомянуть, что клиенты с «грязными ботинками» едва ли попадались в «Сиреневом тумане», что не удивительно, при стоимости посещения и статусе заведения.

– Ваше вино, сэр. Атрийская звезда, красное сухое, первой линии, сэр, разумеется.

– Благодарю, Ларри – чванливо бросил, Джин. Хороший ты парень, выпей со мной. Налей себе такой же бокал, за мой счёт, естествен-но – нарочито растягивая слова, произнес архонт гильдии Феху.

– Прошу прощения, сэр. Не положено, мадам Пандора запрещает слугам выпивать с гостями – немного робко и застенчиво ответил Ларри.

– Слушай, Ларри – в голосе Джина прозвучала легкая угроза, в этом заведении клиенты решают, что можно, а что нельзя, разве не так, Ларри? С нажимом произнёс архонт.

– Конечно сэр (если бы не темный оттенок кожи полуэльфа, Джин мог бы поклясться, что на лице Ларри проступил румянец), я что-нибудь придумаю, сэр.

Пока Ларри шёл за бокалом вина, Джин проверял содержимое потайного кармашка камзола, где был спрятан маленький пузырёк с отваром на основе борца, валерьяны и горной белладонны. Смешанный в правильных пропорциях, в определенное время суток, отвар оказывал сонный эффект и выпивший его не помнил, что происходило последние несколько часов.

– Ваше здоровье, сэр, почти шёпотом, сказал, неведомо, когда и откуда, подошедший, Ларри.

– Дай свой бокал, Ларри, – приказным тоном сказал Джин. Хм, действительно, Атрийская звезда, понюхал Джин. А то я боялся, что нальешь себе какого-нибудь дешёвого пойла. (Дешевое? в «Сиреневом тумане»? ха-ха, очень смешно). Твоё здоровье, Ларри, произнёс Джин, отдавая бокал слуги, в который уже упало несколько капель отвара из манжета камзола.

– До дна!

Выпив бокал вина со слугой борделя, Джин отпустил его и стал внимательно наблюдать. По его подсчетам, отвар должен был подействовать через четыре минуты. Движения Ларри становились медленными и усталыми, он потопал в отхожее место, находящееся рядом с комнатой для слуг. Джин незаметно, раздавая налево и направо улыбки гостям, последовал за ним.

Джин вошёл в уборную следом за Ларри. Слугу уже шатало.

–Тсс, спокойно, Ларри. Без шума, – прошептал Джин на ухо Ларри, схватив его сзади за шею, попутно надавливая на сонную артерию. Архонт не переживал, что слуга сможет опознать его. Сонный отвар, после пробуждения, вызывал дикое похмелье и потерю памяти, как после хорошей пьянки.

Ларри отключился, время торопило. Джин, на скорую руку, снял с Ларри одежду прислуги, переоделся, оттащил Ларри на отхожее место и плотно запер дверь в уборную. Со стороны могло показаться, что кто-то сидит на толчке и справляет нужду, что не вызвало бы никаких опасений. По крайней мере, какое-то время…

Джин, нацепив покорное выражение лица, пошёл к лестнице второго этажа «Сиреневого Тумана». Охрана, на входе во второй этаж, без проблем пропустила слугу, не задавая лишних вопросов. Так же Джин прошёл и третий этаж, радуясь своей удаче. Но у закрытых дверей лестницы четвертого этажа его резко остановила охрана.

– Эй, дружище – рявкнул охранник. Ты что новенький, звать как?

–Ларри, сэр – копируя голос слуги, ответил Джин.

– Значит так, Ларри, говорю тебе первый и последний раз, так что слушай и запоминай – почти прорычал охранник. Слуги, обслуживающие этажи выше третьего, должны быть в определенном списке, утвержденном самой мадам Пандорой. Там работают лучшие, и тебя, Ларри, – практически угрожая, сказал охранник, в этом списке нет. Так что проваливай и чтоб глаза мои тебя больше не видели, усёк? (Охранники, входов этажей выше четвертого, знали всех слуг, допущенных к обслуживанию столь богатых и высокопоставленных клиентов, в лицо).

Смущенно опустив глаза, почти шёпотом, показывая, что чуть вздрагивает от страха, Джин ответил:

– Да, сэр. Покорно благодарю, сэр. Ухожу.

– Пшёл отсюда – рявкнул охранник, явно оставшийся довольным произведенным впечатлением.

Джин зашагал в сторону терассы балкона третьего этажа. Затея была так себе, весьма сомнительная, но время поджимало. Комната Патриссии, по его расчетам, находилась прямо над балконом третьего этажа.

Джин вышел на терассу, огляделся. Терасса была пуста, все гости заняты. Проклиная антимагическую защиту и то, что он не может наслать тень или уменьшить свою плотность, став почти невидимым, Джин начал карабкаться по лианам, красиво свисающим с карниза, вверх на четвертый этаж. Заметь его кто-то из гостей или охраны, убили бы на месте, прихлопнули как жука. Но думать об этом сил и времени не было.

Встав на карниз, Джин заглянул в окно. Патриссии в комнате не оказалось, советника Мино тоже. Джин перелез через окно, достал отмычку и оказался в спальне Патриссии. Таким хоромам могли бы позавидовать даже некоторые аристократки Атрии, не то, что простолюдины. Что же включал в себя пятый, шестой и седьмой этажи? Увы, фантазии архонту на это не хватило.

Джоанна Брутто рассказывал Джину, что каждая комната борделя, начиная с четвертого этажа, была оборудована потайным проходом, чтобы почетные гости могли покидать стены борделя без лишних глаз. Джину оставалось его только найти. По сути, для него это было плёвое дело, ведь он был выходцем школы смертной тени, а в таких вещах ученики упражнялись, чуть ли не каждый день. Заприметив красивый Факел, Джин повернул его и дверцы шкафа, стоящие рядом с кроватью Патриссии, открылись, открывая проход, ведущий за пределы «Сиреневого Тумана». Джин поражался гениальности эльфского архитектора, сумевшего построить такое замысловатое строение.

–ПАААТРИССИЯ, любовь моя! Иди ко мне моя богиня разврата, чья вагина может заставить трястись небеса, – прогоготал голос мужлана советника Мино..

Услышав шум, благо у него был сверхострый слух, Джин быстро закрыл дверцы шкафа, оставшись стоять в тайном проходе, и принялся ждать…

– Я тут, в своих покоях, советник Мино, – ласково промурлыкала Патриссия.

Эльфка сидела на комоде, рядом с фиолетовым трюмо, так прекрасно вписывающемся в интерьер.

– Как же я тебя хочу, эльфская сучка – громким басом прогудел советник Мино Петрессо.

Джин, слушая эту браваду за дверцами шкафа, стоя в потайном проходе, чуть не поперхнулся.

Вот же курва. Ярко-фиолетовые глаза Патриссии, пронзительно смотрели на дверцы шкафа, прямо за которыми стоял эльф. У Джина не было сомнений, что она заметила его.

Разгадывать эту загадку и думать о том, сдаст ли его жрица любви, он решил, если выберется из этой скверной истории. Тупой индюк. Надо было лучше осматриваться – мысленно проклинал себя Джин.

Не выполнить задание он не мог, последствия провала были отнюдь не радужные. Надо было идти ва-банк, с надеждой, что Патриссия его не сдаст. У эльфки мог быть свой тайный умысел, и она могла играть в свою игру. Джин сделал пять шагов вглубь прохода, напряг свои острые эльфские уши и принялся тщательно вслушиваться в происходящее в комнате куртизанки.

– Вы опять перепили, советник, – мелодично пропела Патриссия, ласково поглаживая его по голове.

– Это не помешает мне, ик, ик – отрыгнул советник, оттрепать твои пухлые губки – огрызнулся Мино.

Эльфка никак не ожидала такой реакции. Хоть её и учили исполнять все прихоти господ, такого обращения она терпеть не хотела, не принимала всем своим нечеловечьим нутром.

Джин услышал грохот, в покоях куртизанки явно начиналась заваруха, двери шкафа, ведущего в потайной проход, хлопнули, из комнаты послышался хрип!

Внутренний голос говорил архонту не вмешиваться, но, как обычно, он его не послушал. Джин преодолел расстояние до комнаты Патриссии меньше чем за три удара сердца.

Мино сидел на полуголой Патриссии и душил её, эльфка издавала хрип, ещё чуть-чуть и шея была бы сломана.

– Возражать вздумала, эльфская потаскуха. Да ты вообще знаешь, кто я? –рычал советник, сжимая пальцы на горле куртизанки.

Джин, долго не думая, прыгнул. Сделав полуоборот в воздухе, он ударил ногой в затылок советника, Мино отлетел от эльфки, ударившись головой о дубовую кровать. Патриссия принялась яростно дышать, пытаясь заглотнуть больше воздуха. Думать архонту было некогда, он подлетел к советнику и с силой ударил его ногой в голову, размозжив череп о треснувшую перегородку дубовой кровати. Мино был мёртв раньше, чем успел понять, что же всё-таки произошло.

Джин повернулся, Патриссия уже была на ногах, разорванное платье свисало, оголяя её восхитительную грудь.

– Хорош глазеть! Валим отсюда – приказным тоном сказала эльфка и быстро зашагала к шкафу, который открывал тайный проход.

Разговоры Джин решил оставить на потом и побежал за эльфкой в сторону выхода.

Десять минут спустя, неровно дыша от сумасшедшего бега, уже был слышен звон ручья, за стенами пещеры, находящейся недалеко за городом, в которую выводила дорога потайного пути.

***

– Стой – окликнул Джин куртизанку. Снаружи охрана советника.

– Слышу – ответила Патриссия, чей слух явно не уступал слуху архонта. Два пса, два охранника.

Джин приложил палец к губам, показывая, что стоить помолчать.

– Советник Мино, Советник Мино, долго же мы вас ждали – послышалось эхо внутри пещеры.

Джин затаился у стены, благо антимагическая защита тут уже не действовала, он стал практически не видимым, сливаясь со стенами пещеры как хамелеон. Сложив пальцы в сложный узор, он набросил на Патриссию теневую завесу.

– Советник Мино, вы здесь? – обеспокоенно спросил охранник.

Проходя практически вплотную к Джину, прижавшемуся к стене пещеры, охранник оглянулся. Оглянулся, чтобы умереть. Молниеносным движением рук, Джин свернул ему шею. Послышался глухой стук удара тела о каменный пол. И тут понеслось.

В пещеру ворвался еще один охранник с двумя псами, они кинулись на архонта, пытаясь разорвать его. Крутясь как волчок между псами и охранником, Джин ударом ноги по челюсти вывел одну псину из игры, охранник же успел задеть его мечом по плечу, рана саднила.

– Ах ты, недоносок! Убью – кричал охранник.

Уклонившись от очередного выпада, Джин нырнул под руку охранника и ударил его в подмышку. Охранник взвыл, роняя меч на пол. Едва архонт успел схватить меч и полоснуть визжащего охранника по горлу, в его лодыжку впились зубы боевой псины. Джин яростно пытался сбросить с себя пса, но зубы держали крепко. Глаза ротвейлера были налиты яростью. Неожиданно собака завизжала и ослабила хватку, Джин разжал ее пасть и сбросил с себя, в боку боевого пса торчал кинжал.

– Точный бросок.

– Можешь не благодарить, фыркнула Патриссия.

– Эээ, Патриссия, если не ошибаюсь?

–Нет. Молли. Моё настоящее имя Молли.

–Оказывается, все носят маски. И ты тоже.

Глава 2. Чему быть, того не миновать.

Джоанна Брутто сидел в своём кабинете, покуривая сигару и потягивая первосортный коньяк. Коньяк «Экстра Брутто» винодельни «Богема Атрии» (Лучшей винодельни, если не континента, то Месары точно) делался для мастера по особому заказу. Бочонок такого коньяка обходился в сотню атрийский золотых и поставлялся только Джоанне на эксклюзивных правах. Перед ним лежала бухгалтерская книга, где он сводил цифры по итогам каждого дня, каждой недели и каждого месяца. Джоанна Брутто любил цифрры, любовь к точным расчётам досталась ему от отца, который в своё время работал обычным бухгалетром в центральном банке Атрии, который сейчас, наряду с другими банками поменьше, принадлежал главе гильдии Феху.

Раздался стук в дверь.

– Войдите – коротко ответил Джоанна.

– Мистер Джоанна, запыхавшимся голосом сказал Альви, молодой гном, гисар гильдии Феху. У меня для вас срочное сообщение.

– Тише парень, отдышись и рассказывай.

– Убили советника Мино Петрессо, мастер! Прямо в борделе мадам Пандоры! Нашли в комнате куртизанки Патриссии. С размозженной об кровать головой! Сама Патриссия исчезла. – скороговоркой протараторил Альви.

– Что-то ещё? – подняв бровь и придав выражению лица, удивленный вид спросил Джоанна?

– На площади, рядом с гильдией Гебо творится сущий кошмар. Джованни Питч, мастер гильдии Гебо, в гневе! Архонты Гебо во всю глотку кричат, что мистер Питч хочет созвать совет всех глав и решить, что делать с «Сиреневым Туманом» мадам Пандоры. Он клянется, что не оставит в стороне убийство советника Мино. Попахивает войной, мастер – рапортовал гисар.

Джоанна махнул рукой, показывая гисару Альви, что сведения приняты, а разговор закончен. Альви откланялся и закрыл за собой дверь в кабинет главы Феху.

Что ж, грязновато сработано, Джин. Мог бы просто перерезать горло, без лишнего драматизма. Ну, чему быть, того не миновать. – подумал про себя Джоанна. Надо определиться какую позицию занять на совете. Интересно, узнал ли архонт, Джин Патрик Рид, что-нибудь о свитке. Гоняя мысли в голове, гном забил табаком трубку и закурил.

***

– Глубокая рана, Джин. Нужно обработать, чтобы не занести никакую заразу – спокойно сказала Молли, критически осматривая рану на бедре архонта.

– Бывало и хуже. – сухо ответил Джин.

– Снимай рубаху, сделаю перевязку, нужно поскорее добраться до безопасного места. Боюсь представить, что сейчас начнется и в какой ярости мадам Пандора.

– Патриссия..эээ..Молли, у меня к тебе куча вопросов.

– Вопросы подождут. Снимай рубаху. Поговорим, когда доберемся до безопасного места.

Джин снял рубаху, разорвал ее на тряпки, обнажив свой накаченный, жилистый торс, который был покрыт необычными узорами. На груди Джина был вытатуирован глаз внутри треугольника, а под глазом красовался ключ, замысловатые линии, похожие на древний язык уходили от груди к плечу.

Татуировки Джина вызвали у Молли интерес, но она молча взяла тряпки и сделала перевязку ему на бедре.

– Идти можешь?

Джин встал, чуть поморщился и спокойным тоном ответил.

– Идём.

Джин молча следовал за Молли, сам не понимая, почему решил довериться этой девушке. Всю дорогу, огибая Атрию вдоль речки, они шли молча. Добравшись до западных ворот Атрии, Молли тихо сказала:

– Почти на месте.

Сразу за западными воротами Атрии, начинался район старых берегов – неспокойное местечко, если коротко дать характеристику, без лишних прикрас. Район пользовался дурной славой. Обитатели Атрии, особенно благородных сословий, имели свойство исчезать без следа в этой части города. Оно и не мудрено. Район старых берегов был вотчиной наёмных убийц и воров. На площади «старых берегов» находилась гильдия наемных убийц «Око Орканов», а так же куча других заведений, предоставляющих сомнительные услуги.

– Ну и дыра, – недовольно проворчал Джин, хотя, по долгу службы, ему было не привыкать ошиваться в таких местах.

– Мы на месте, – ответила Молли, сворачивая в проулок.

Достав из чулка на бедре ключ, она отворила дверь заброшенного дома.

– А здесь вполне не дурно, сказал Джин, разглядывая помещение.

Не смотря на то, что снаружи дом был самого, что ни на есть, невзрачного вида, внутри он был обставлен вполне неплохо. В доме было две комнаты, большая кухня гостиная, большая уборная, оборудованная ванной, что могли позволить себе далеко не все жители столицы. Гостиную украшала шкура волка, лежащая прямо перед камином. Мебель была на вид вполне простая, но опытному глазу сразу видно, что сделана из дорогих материалов, не последними ремесленниками Атрии.

–Приобрела этот дом пару лет назад – сказала Молли.

– Я думал, что все куртизанки «Сиреневого тумана» живут в своих покоях, не покидая стен борделя. – Вопросительно сказал, Джин.

– Да, в основном так и есть. – только и ответила Молли.

Джин решил не расспрашивать.

– Ложись на шкуру у камина, сейчас возьму пару отваров и обработаю рану.

Вопросы так и крутились на языке, но архонт молча лёг, не торопя события, повременив с вопросами.

Молли принесла баночки с мазями, дезинфицирующий отвар и принялась за рану на бедре Джина. Пальцы, на удивление архонта, были очень ловкими. Она обрабатывала рану и делала перевязку со знанием дела, сразу было видно, что делает это не в первый раз.

– Пару дней и заживёт – сказала, Молли, осматривая проделанную работу.

– Благодарю. Где ты этому научилась?

Взгляд Молли стал задумчивым, она словно оценивала насколько открыто ответить на этот вопрос.

– В школе лекарей – ответила она, не вдаваясь в подробности. Зачем ты пришёл в мои покои в «Сиреневом тумане», – задала она встречный вопрос, хотя уже догадывалась об ответе.

Джин пожевал губу. Задумчиво посмотрел на неё и еле слышно ответил.

– Убить советника Мино Петрессо, архонта гильдии Гебо.

Между ними возникла пауза. Чувствовалось напряжение. В воздухе витало куча вопросов с обеих сторон. На улице светало. Спустя несколько минут напряженного молчания, думая о том, что чему быть того не миновать, Джин задал вопрос:

– Ну что, кто начнёт?

***

Прошло двое суток с момента убийства советника Мино Петрессо, а молодой архонт так и не появился с докладом. Джоанна Брутто ходил из стороны в сторону по своему кабинету, покуривая трубку. На встречу с советом, Джоанна решил одеть кожаные коричневые штаны и серый, расшитый серебряной нитью камзол. Неброско и со вкусом. Безымянный палец правой руки мастера украшала золотая печать с большим красным рубином. За стоимость рубина можно было купить вполне себе приличный дом не в самом плохом районе Атрии. Вещи висели, дожидаясь своего часа. Сейчас же гном был одет в робу золотого цвета – робу мастера, украшенную красным гербом гильдии. Герб был прост и состоял из трех черточек, образующих символ Феху.

Джоанна позвал в свой кабинет ключевых лиц гильдии, своих заместителей-полимархов Шейна, Марио и Кераса. Объяснив им суть предстоящего совета глав гильдий, Джоанна решил выслушать мысли своих подчиненных на этот счёт.

– Я думаю, что Гебо будет винить Эйваз в произошедшем. Янису Жело подчиняется большая часть, если не сказать все, независимые наемники. Мало кому под силу было бы это провернуть, учитывая, как охраняется бордель мадам Пандоры – высказал мысль Шейн, чистокровный тёмный эльф линии Дайрис, истинный возраст которого, если судить по внешнему виду, можно было только предполагать. Шейну было около трехсот лет, что не мало, даже по меркам эльфов. Выглядел он возрастным, но не старым. В его черных коротких волосах только начинала прокладываться седина.

– Узко мыслишь, Шейн. Дело не в том кто мог это провернуть, а в том, у кого был в этом прямой интерес. У Джованни были давние тёрки с Шеаном Альмахом. Они не поделили участок на окраине центра Атрии. Шеан хотел построить там храм очередному божеству, а по итогу там построили амфитеатр. И сдаётся мне, советник Мино был одним из тех, кто приложил руку, чтобы урегулировать этот вопрос с его величеством Арманом Рауком третьим, хотя, исторически, та часть города принадлежала Ансузу – произнес Марио, человек лет шестидесяти, единственный полимарх людского рода в Феху. Не смотря на то, что продолжительность жизни людей была ничтожной по сравнению с другими расами, Марио был достаточно мудрым, решения принимал взвешено, поэтому и отвечал за сеть банковских структур Феху.

– В твоих словах есть логика, Марио, но убивать не последнего человека Гебо из-за какого-то участка, пусть и неплохого – большой риск. Да и твоё предположение не лишено смысла, Шейн. Вполне можно было бы предположить, что безжалостный Яни и Шеан действовали сообща, но у них должен был быть общий интерес. Возможно, они будут гнуть линию, что убийство своего советника подстроил сам Джованни, так как хочет подмять под себя «Сиреневый туман», воспользовавшись непреложным правом крови. Согласно праву, он может лишить мадам Пандору борделя или настаивать на её казни, так как убийство их советника произошло на её территории. Всем известно, что Джованни давно метит на «Сиреневый туман». Этот бордель по истине – золотое дно. Но это всё лирика. Я не верю ни в одну из этих версий, хотя они все имеют право на существование и одной из них нам придется придерживаться. Скорее всего, советник Гебо что-то разнюхал о древнем свитке, который давно считали пропавшим. Не думаю, что Мино успел рассказать об этом Джованни. Всем известно, что он грезил о том, чтобы стать полимархом и держал эти сведения до их ближайшего совета Гебо, который должен был состояться сегодня. О свитке известно, по моим сведениям, очень узкому кругу лиц. Полимарху Эйваза Патрик Рейн Риду, мастеру Янису Жело и Вам, мастер Брутто. Вы не хотите ничего сказать своим полимархам, мастер?

Шейн немного вытянул бровь, удивляясь то ли дерзости, то ли логической линии Кераса. Марио закусил губу и молчал.

Именно поэтому, Джоанна так и ценил Кераса. У этого светлого эльфа был просто дьявольски острый ум. Он был самым хитрым и опасным из всех полимархов Феху. Керас был мастером интриг, имел неплохих информаторов, и не раз проявлял себя в интересах гильдии. Джоанна, не задумываясь, доверил ему право управлять сетью арен и подпольных игорных домов, которые под руководством Кераса несли просто колоссальный доход в казну корпорации. Как уже было сказано, Джоанна ценил Кераса, но не доверял ему без оглядки. Именно Керас мог претендовать на должность мастера-гильдии, а учитывая его сеть верных шпиков и запредельно-высокие амбиции, стоило держать ухо востро.

Спустя небольшую паузу, подергивая себя за густую, но уже практически седую бороду, Джоанна сказал:

– Не перестаешь меня удивлять, Керас. О свитке действительно известно очень узкому кругу лиц. И одно из них – ты. Не буду задавать вопросы: как ты это пронюхал, и почему я об этом не в курсе. Отвечу коротко. Ты – прав. Один из наших архонтов получил прямой приказ от меня убрать Мино Петрессо, по уже озвученным тобой причинам. Поэтому, я и позвал вас подумать о том, какую позицию нам занять на совете, который назначен на третий день после инцидента, то есть завтра. Нам нужно подготовиться и всё обсудить.

Шейн стоял, слегка изогнув бровь, всеми силами, стараясь не выдать свое внутреннее беспокойство. Он пожил немало и хорошо знал, что такие события служат началом войнам среди гильдий, которых не было уже очень давно.

Марио был максимально сосредоточен, как будто в его голове кипел сложный математический расчет.

Керас был явно заинтересован и восхищен мастером Брутто. В его голове так и мелькала мысль: “Чему быть тому не миновать”.

Глава 3. История настолько удивительна, что не может быть правдой

Фантастическая красотка, Молли, была эльфкой двух кровей берсар и дайрис. Обычно кровь эльфов разного генного происхождения не смешивалась, пары тёмных и светлых, дающих такое потомство были исключением, что лишний раз подчеркивало правило. Тёмные и светлые эльфы, по своей природе, были несовместимы. Дети в таких альянсах не рождались. А редкий случай родителей Молли стал исключением, подчеркивающим правило. Ученые, алхимики, астрологи, маги-доходяги так и не смогли найти истинный ответ на вопрос генной несовместимости дайрис и берсар. Одни говорили, что это связано с диаметрально противоположными друг другу магическими силами, достающимися по линии крови, другие, в основном фанатики, говорили, что это связано с поклонением разным богам. Дайрис поклонялись тёмному богу Ману, берсар светлой богине красоты и плодородия Алии. (на которую была так похожа Молли). Был даже один доходяга, мнивший себя учёным и осмелившийся предположить, что потомство не рождается из-за отличий в гениталиях темных и светлых. Мол у светлых длинней и тоньше, а у тёмных короче и толще, а у самок, соответственно, шире-уже, глубже-мельче. Стоит упомянуть, что теория была обречена на провал и быстро нашлась компания молодых эльфов берсар и дайрис, которые разыскали доходягу и показали, что вполне себе всё как у всех. Оттасканного за уши ученого больше никто не видел. Такая вот мораль, да. – Не говори о том, в чем не уверен, особенно громко и в сомнительной компании.

Далеко не у всех эльфов, гномов, орканов и людей были магические способности. Тех детей, у кого такие способности проявлялись, а у их семей была возможность платить за обучение, старались отдать в одну из магических школ Месары. У тех отпрысков, кому повезло меньше, за чье образование заплатить не могли, был выбор: найти богатого покровителя, кто мог внести плату за обучение, которую необходимо было отработать, либо стать самоучкой. Самоучки путными магами, в большинстве своем, не становились. Плата за обучение в лучших магических школах разных направлений составляла до тысячи золотых атрийских марок в год. Позволить оплатить такие чудовищные деньги за образование своих отпрысков могли только очень состоятельные обитатели Месары, поэтому, и сама магия считалась уделом благородных.

Мать Молли, Элизабэт, была чистокровной эльфкой берсар, старейшей династии рода Лия ля Март, а отец был чистокровным эльфом дайрис, происхождение которого Молли не знала. (Или знала, но предпочла не говорить). В любом случае, бабушка и дедушка Молли по линии матери, считали брак своей дочери мезальянсом. Они не смогли вынести такой позор, упавший на их древний род Лия ля Март и изгнали с позором собственную дочь, наследницу огромного состояния, а её имя навсегда вычеркнули из семейного древа. Своего отца Молли не помнила, мать рассказывала, что он погиб в ночь магической бури в лесу Серых Лип, когда Молли была еще совсем маленьким ребёнком.

Жизнь в изгнании давалась нелегко, несмотря на то, что Элизабэт была великолепным целителем. Состоятельные клиенты были. Но многие из них старались выбирать себе других, пусть и менее одаренных лекарей, чтобы не навлечь на себя немилость рода Лиа ля Март. Простые горожане, услуги которым, в основном, и приходилось оказывать, давали скупой доход, позволявший едва сводить концы с концами. Когда Молли исполнилось пятнадцать, у нее начали проявляться магические способности.

Тёмные эльфы, дайрис, владели магией тени и могли становиться практически невидимыми. Светлые эльфы, берсар, напротив, обладали магией света. Они могли использовать энергию солнца, концентрировать световые лучи и использовать их в целительстве или боевой магии. По части магии, меньше всего было дано расе орканов. Мать природа и так пошутила, создав их клыкастыми мохнатыми чудиками, по внешности отдаленно напоминающими людей, разве что выше ростом, шире в плечах, с торчащими нижними клыками и пепельной кожей, так и магии было в них как кот нассал. И то в тапки, да и те соседские. Те из орканов, кому всё-таки досталась крупица магии, могли усиливать свою природную ярость и контролировать чувство боли. Так себе способность, учитывая, что ярости в орканах было хоть отбавляй, а болевой порог был и так достаточно высок. Несильно повезло по части магии и гномам. Затроллить орканов природе было мало, поэтому гномам тоже досталась своя порция сарказма. Те гномы, которым доставалась крупица магии, могли чуять металлы всех разновидностей природы, но прикосновение к коже драгоценных металлов, таких как золото, серебро, платина, блокировали эту магическую способность начисто. Либо чуй, либо носи. Бородачей с магической способностью сородичи называли нюхачами. В каждом уважающем себя банке обязательно в штате был нюхач. Найти золото быстрее конкурентов был самый сок. Так же нюхачи, без особых проблем, отличали оригинальные камни и металлы от подделки, а самые талантливые из них, могли определить местность добычи и природу происхождения природного ископаемого. Самыми одаренными по части магии были, как ни странно, люди. Человеки с магическими способностями рождались редко, но могли, при правильном обучении и должном подходе, развить в себе магию управления стихиями огня, воды, земли и воздуха.

Молли, учитывая, что она была особым ребёнком, достались магические способности матери и отца. Склонность к магии целительства проявилась у нее тогда, когда соседские мальчишки из деревеньки, в которой они с матерью жили, закидали камнями сверстника-полуэльфа, который был её приятелем. Человеческая жестокость порой не знала границ, и расовые вопросы, так или иначе, возникали. Молли прикоснулась к ране на голове паренька, моля небеса о том, чтобы глубокий порез, грозивший расколоть черепушку на две части затянулся… и небеса откликнулись. Тепло, исходившее из рук Молли, вылечило рану, оставив лишь небольшой контурный шрам. Полуэльф был настолько удивлен, что вскрикнул и убежал. Вот она, истинная благодарность. Склонность к магии исчезновения, или как её еще называли магия хамелеона, проявилась у Молли в тот же вечер, когда она боялась получить нагоняй от матери, за то, что вмешалась в деревенские распри. После спасения полуэльфа, ежу было понятно, что жить в этой деревушке, да будь она проклята, их семье спокойно не дадут. Молли пожелала слиться со стулом, боясь, что мать начнёт на неё орать из-за произошедшего события, и, о боги, она действительно слилась со стулом. Контур её тела был едва виден, а само тело стало практически прозрачным. Выплеск магических способностей произошел неосознанно и повторить произошедшее у Молли не получалось, ясно было одно – способности надо развивать, а возможности на это не было.

Как-то раз, спустя полгода после проявления магической способности, к матери Молли обратилась молодая аристократка. Вопрос был весьма деликатный. Дама была знатного рода, поэтому недуг, с которым она обратилась, оказался редким и нежелательным. В общем, как бы проще вам сказать, у аристократки было повышено либидо и «там» постоянно чесалось. Она не знала, что с этим делать, хотела переспать чуть ли не с каждым встречным, а учитывая положение её семьи в финансовом мире Месары, об этом недуге никто не должен был узнать. Аристократке приходилось тщательно скрывать свой недуг, участвуя в сомнительных вечеринках, скрываясь за маской. Поэтому она и обратилась к Элизабэт, зная, что она изгой и рот будет держать на замке. Полностью избавиться от этой проблемы аристократке не хотелось, дабы процесс был полон страсти, когда это необходимо, но контролировать «это дело» был жизненно важно. Мать Молли сказала, что может помочь, заключив этот, так сказать, «недуг» в амулет с сапфиром. Отправив молодую богачку за сапфиром, она начала размышлять, что же попросить у нее в качестве оплаты. Это был шанс. Шанс для ее дочери и у нее возникла идея.

Спустя пару дней, богачка с «болячкой» вернулась к Элизабэт, не забыв взять с собой красивый кулон на золотой цепочке с огромным сапфиром внутри.

– Можем приступать? – азартно спросила аристократка.

– Приступим. Когда обговорим оплату за исцеление.

– Эээ, да, конечно, мэм. Сколько вы хотите?

– Я хочу, чтобы ваша семья оплатила учёбу моей дочери в школе целительной магии белых эльфов в Месаре, в «Атрийском клевере».

– Ого! – присвистнула молодая богачка, ровесница Молли. С этого года меня определили в эту школу, целительница. Обучение в ней стоит недёшево.

Молли стояла в оцепенении, смотря на происходящую ситуацию, и, то и дело, ловила на себе заинтересованный взгляд юной аристократки.

– Уверена, ваша семья может себе это позволить. Тем более я прошу оплатить один год учебы, остальные деньги моя дочь отработает, когда освоит целительное искусство.

Молли проглотила язык, не в силах совладать с эмоциями, которые так и рвались наружу.

– Согласна. Моя семья покроет расходы на первый год учебы. Похоже, мы будем сокурсницами, Молли. Меня зовут Ливия, но друзья зовут меня просто Лив – ответила богачка, протягивая руку Молли.

Молли опешила, но руку пожала.

– Ну что же, можем приступать – сказала целительница, удовлетворенная ответом.

Элизабэт велела Ливии присаживаться и начала готовиться к ритуалу. Заклинанием привязывания, она поместила «недуг» аристократки в заранее подготовленный кулон с сапфиром.

– Всё готово. Когда носишь этот амулет, твое желание перемещается внутрь сапфира, но стоит его снять, будешь испытывать те же чувства, что и испытывала.

Ливия радостно вскочила с кресла, довольная результатом. Обернулась к Молли и певучим голосом пропела:

– Молли, жду тебя в поместье моего отца Марио Риччи через два дня. Поместье находится на пару миль южнее столицы, Атрии. Мой отец является полимархом Ферху, если заблудишься, назови его имя, подскажут, где искать.

Улыбнувшись на прощание, Ливия Риччи покинула лачугу целительницы.

***

– Мама, ну зачем? – в тысячный раз задавала вопрос Молли.

– Твои способности весьма необычны. У тебя есть задатки по моей линии и по линии отца. Как ты знаешь, есть четыре основные магические школы. «Атрийский клевер» – лучшая школа целителей, куда ты поедешь. «Тень Ману» – школа темных эльфов, куда я не рискнула тебя отправить, дабы ты не стала изгоем. «Орканское Око» – там тебе и подавно делать нечего, среди этих неотесанных мужланов, и, «Серебряная подкова» – общая школа магических искусств, где изучают все основные направления магии, но у них нет специализации. А я хочу, чтобы была, и ты стала целительницей как я.

Отец Ливии, Марио Риччи, сдержал обещание дочери и оплатил Молли учёбу за первый год обучения в «Атрийском клевере». Однако, полноценное обучение в школе занимало не менее четырёх лет. Будучи человеком предприимчивым, Марио подсчитал, что на полное обучение в течение четырёх лет, проживание в общежитии, покупку школьных принадлежностей уйдет шесть тысяч атрийских марок. Огромная сумма, которую многие и в глаза не видели. О чём Марио не преминул сказать Молли. Если она захочет продолжить учебу, по окончанию года, он может дать ей вексель на обучение, согласно которому, она должна будет выплатить долговые обязательства, с процентами, разумеется, в течение пяти лет после окончания учебы. Молли обещала подумать.

Первый год обучения в «Атрийском клевере» пролетел мгновенно. Молли была восхищена школой, учебой, сверстниками, которые нормально воспринимали её, не смотря на необычную смесь темной и светлой эльфских кровей. Не смотря на то, что «Атрийский клевер» специализировался на целительной магии белых эльфов, в школе учились народы разных рас. Однако, у всех обучаемых была одна общая черта – наличие денег у их родителей или покровителей. В школе Молли завораживало всё, поэтому, год спустя, она, с радостью, приняла предложение Марио Риччи.

Молли, будучи очень красивой, вызывала нескрываемый интерес у противоположного пола. Это и сыграло с ней злую шутку. На третьем году обучения, когда Молли стала уже полностью сформировавшейся женщиной, в неё влюбился парень – молодой эльф, состоятельного рода, с хорошими манерами и выдающимися жизненными перспективами. Проблема была в том, что на него положила глаз Ливия. По её мнению, он был подходящей для неё парой, не смотря на разность рас. Такую партию, вполне, мог бы даже одобрить её отец. Но, бедняга, был отчаянно и бесповоротно влюблён в Молли. Это вызывало у Ливии гнев и неприкрытую зависть. И хотя Молли не раз говорила Лив, что ответного интереса к молодому эльфу не испытывает, Ливия только скалила зубы и еще больше злилась.

Привыкнув получать своё, дочь Марио Риччи решила со своими подружками сделать небольшой саботаж. Они сговорились украсть некоторые ингредиенты из хранилища школы. А наказание за это было одно – мгновенное исключение из школы плюс штраф, в двойном размере от стоимости украденного имущества.

Ливия позвала Молли прогуляться по парку школы, поболтать о жизни. Молли, без лишних вопросов, с удовольствием, согласилась составить компанию «подруге». Пока они гуляли, одна из заговорщиц украла несколько дорогих ингредиентов из хранилища, которое никак не охранялось, потому что ни у кого даже в мыслях не было оттуда что-то красть, учитывая суровость наказания.

Совершив воровство, она подбросила «украденное» в комнату Молли, в общежитии. Вторая саботажница пошла в кабинет директрисы школы, суровой возрастной эльфке, мадам Теоне Мейс.

– Мадам Теона?

– Слушаю – немного раздражительно ответила директриса.

– Когда вы выступали на собрании школы, вы говорили, что ждете от студентов ответственности, кропотливой работы и придельной честности – робко, мастерски играя невинность, сказала подруга Лив.

– Да. Слушаю тебя, дитя – с интересом ответила мадам Мейс.

– Я думаю, что видела, как одна из студенток тащит ингредиенты из хранилища. – краснея сказала заговорщица.

– Ты думаешь или знаешь? И кто же это?

– Право, мадам Теона, я бы не хотела, ну знаете, это.. – заикаясь и опуская глаза, тихо прошептала саботажница.

–Имя? – сурово ответила, сверля взглядом, директриса.

– Молли. Я думаю, это была Молли, моя соседка по общежитию.

Дальше всё завертелось как в страшном сне. Комнату Молли обыскали, украденные ингредиенты были найдены. Когда её попросили объясниться, она стояла в немом оцепенении и начала осознавать происходящее. Она не смогла ничего сказать, стоя в немом ужасе. Молли исключили, а Марио Риччи, как её поручителю, выставили штраф в двести атрийских золотых.

Выходя за стены школы, со своими скудными пожитками, Молли увидела ухмыляющуюся Ливию и, глотая слёзы, спросила:

– Зачем?

– Зачем? Ты спрашиваешь зачем? Думаешь, потому что ты красивая тебе всё можно? Все парни будут приползать к тебе и валяться у твоих ног? Ты грязная, вонючая полукровка, считающая себя ровней аристократам. Да меня воротит только от одной мысли как Он смотрел на тебя. Я привыкла получать что я хочу и забирать своё. – язвительно выплюнула Ливия Риччи. Мне доставило неописуемое удовольствие затея, указывающая твое истинное место. Твоё место – в борделе, а не среди нас. Тьфу. – плюнула Лив, развернулась и ушла.

Молли тихо рыдала. Она была не в силах поверить в такое предательство. Она не понимала, чем заслужила такое презрение и черную зависть. Красота – страшная сила.

У Марио Риччи, полимарха Феху, было куча дел, история с Молли его удивила, но он решил сильно не вникать. Посчитав, что Молли должна ему пять тысяч двести атрийских золотых монет, Марио, сильно не заморачиваясь, продал долг ростовщику по прозвищу Секач, получив четыре тысячи золотых марок налом. И тут же забыл эту историю.

Глава 4. Прав только тот, кто может быть прав

Джин сидел у камина в доме Молли с перевязкой на бедре и внимательно слушал. Он решил не перебивать, выслушать и только потом задать вопросы собеседнице, ответы на которые находились в её рассказе, но не совсем укладывались в его голове.

Молли, довольная внимательностью собеседника сказала:

– Да, какой же наивной дурой я была… Когда меня выгнали из «Атрийского клевера», мне совсем некуда было идти. Карманных денег, которые у меня оставались, хватало на то, чтобы остановится в дешевом постоялом дворе в районе старых берегов. Это местечко называлось «Три Кота». (Джин вздрогнул. Он знал эту таверну, однажды обстоятельства вынудили его убить там одного оркана, являющегося охранником зазнавшегося банкира, которого корпорация приказала поставить на место). Едва моя нога вступила в постоялый двор, меня начали пожирать глазами три постояльца, попивавших пиво в холле. Я сжалась от страха, но деваться было некуда, пришлось отправиться к трактирщику за стойкой, чтобы снять комнату на ночь. Мерзкий, скажу я тебе, это был тип. Лысый, с кривыми зубами, глазами как у свиньи, неприятной внешности человек. Было в его взгляде что-то такое мерзкое, от чего мне хотелось развернуться и убежать куда глаза глядят.

– Знаю его. Его зовут Ирдан Мусс. Отвратительный тип. – Кивнул в знак понимания Джин.

Взгляд Молли становился как в тумане, видно, что ей было нелегко говорить о том, что происходило в те страшные дни. Немного помолчав, она продолжила вспоминать тот злосчастный вечер.

– Чем могу помочь, мисс? – Хрюкнув спросил трактирщик, обнажая свои кривые гнилые зубы.

– Хочу оссс…становит…тться на ночь – едва слышным дрожащим голосом ответила Молли.

Постояльцы, надо сказать, – мерзкие типы, сидевшие в холле за длинным дубовым грязным столом, громко заржали.

–Ххаха. Смотрите, парни. Какую красотку сюда занесло, значицца. Так и засадил бы ей под хвост.. – громко растягивая слова, сказал высокий со впалыми щеками бандит, сидевший за столом. Слова его сопровождались всё более неугомонным хохотом товарищей.

– Пфф. Себе засади, Гоги, такая чика тебе точно не даст. Тебе дают только те, у кого прыщи на манде, да и глаз нет. А если есть и тот один. И то на жопе.… – прогоготал широкплечий, щекастый дружок из шайки с туго заплетенной косой на затылке…

Все дружно заржали.

– А почем он з-з-з-знает, е-е-е-сть ли у неё пры-прыщи на манде, айда проверим банда? – заикающимся голосом сказал низкорослый, с сальными грязными темными волосами утырок, последний сидевший за столом.

Трактирщик, хотящим взглядом смотрящий на незнакомку, язвительно улыбался во весь свой прогнивший рот. От чего, и без того дрожащей Молли, становилось еще страшнее.

–Я, пож-жалуй пойду – стуча зубами, ели слышно прошептала Молли.

– Эй, эй куды ты собралась, птаха? Торопишься чтоль? – вставая из-за стола, сказал худощавый высокий бандит, которого братва называла Гоги.

Не успел он встать, как в край стола буквально в паре дюймов от него, воткнулся метательный нож, расколов столешницу ровно посередине. Гоги, опешив, подпрыгнул, ударившись ногой об лавочку, с которой вставал из-за стола.

Молли только сейчас заметила внушительно мужчину, скрывавшего лицо под капюшоном, сидевшего у края стены за одним из столов холла. Как она вообще могла его не заметить. Мужчина был огромен, таких Молли еще не встречала.

– Девку не трогать, – прорычал суровый голос из под капюшона.

– А ты кто такой будешь, штрих, чтобы указывать нам, что делать? – уже постепенно приходя в себя дерзко огрызнулся Гоги.

Мужчина встал. Неторопливым шагом подошел к столу шайки и неторопливо откинул капюшон.

Молли вздрогнула. Незнакомец был орканом, шире любого человека в плечах и ростом под два метра, а то и больше.

Обнажив клыки, оркан прорычал:

– Не узнаешь, мудила?

Все трое члена банды опешили. Этого свирепого оркана трудно было не узнать, особенно в районе старых берегов. Это был Хек Шлейф, негласный король преступного мира и мастер гильдии убийц «Орканский завет». Его полное имя было Хек’хаеурам’руэнх Шлейф, но так как его было очень трудно выговорить всем обитателям Месары, кроме орканов, его называли просто Хек. У Хека было прозвище «Всесильный». На улицах говорили, что мастер Шлейф может одной рукой раздавить кокос. В это было не трудно поверить, учитывая размер ручищ этого оркана.

–Будет, вам мастер Шлейф, мы же это, просто шутковали – сказал щекастый с косичкой.

– Повторяю еще раз, мудозвоны ебливые. Девку не трогать. Убью. А ты, как там тебя, обратился Хек к девке, ночуй и проваливай отсюда. Не место тебе здесь. Можешь спать спокойно, никто не тронет. Ведь так? – грубым низким басом сказал оркан.

Банда утырков быстро закивала головами. Настроение явно у них испортилось, но спорить с главой гильдии убийц никто не решался.

Даже трактирщик, до сей момента, весело наблюдавший за происходящим, побледнел. У него был такой вид, будто его щас вырвет.

Он молча протянул Молли ключ, забыв даже заикнуться об оплате и тихо сказал:

– Второй этаж. Первая справа.

–Благодарю, сэр – тихо ответила Молли, обращаясь скорее к оркану чем к трактирщику.

Мастер Шлейф уже вернулся за свой стол. Не то, чтобы он был альтруистом, и его тянуло на добрые поступки, но он жил по своим законам и правилам. У него были свои понятия о чести, достоинстве и устройстве этого мира. Глава гильдии запрещал своим подчиненным убивать без веской причины. Веской причиной могли стать либо прямые оскорбления рода, кровная месть или оплата за заказ. Насиловать женщин любой расы, было строго запрещено. Не смотря на то, что орканы отличались грубостью, жестокостью и свирепостью, насильников среди них не было. Это орканы прививали своим отпрыскам смолоду. Наказание за такой проступок было очень суровым – отрезание гениталий. Воровать у своих, по мнению Хека тоже было нельзя. В лучшем случае, укравшему у своих, отрезали руку. В худшем, – отрубали голову.

В «Оке Орканов» были наемники разных рас. Но Шлейф настаивал, что этим правилам должны следовать все. Либо пусть валят из корпорации, пока целы и куда глаза глядят.

***

– Спалось мне плохо, утром встала спозаранку и решила ехать в деревушку, из которой уезжала от матери пять лет назад – продолжила Молли рассказ, глядя Джину прямо в глаза. Трактирщик так и не взял с меня платы, я уехала. Тракты были практически безлюдными..

***

Подъезжая к деревушке, Молли не знала, как будет смотреть матери в глаза и рассказывать свою грустную историю. На тракте стояла небольшая повозка, у повозки стояли трое. Молли их сразу узнала. Шайка вчерашних бандюганов из таверны «Три Кота».

– Гляньте-ка кто, вчерашняя птаха – звучным голосом протянул Гоги.

Молли замерла на месте, из-за страха её коленки тряслись.

– Не б-б-б-боись, не т-т-т-тронем, – прозаикал низкорослый с сальными волосами громила. С-с-секач с-с-сказал не-не-не т-трогать.

– Ладно, краля, садись быстро в повозку. Едешь с нами. И.. – в его голосе слышалась прямая угроза, .. давай без фокусов. Коль шкура дорога. Хрртьфу. – смачно схарькнув сказал широкоплечий щекастик из шайки.

Бежать и думать было нечего. Молли от страха потеряла сознание. Очнулась уже в повозке со связанными руками и ногами, не ведая куда её везут.

Везли её в Атрию, в район старых берегов, к ростовщику Секачу.

Секач, тучного вида человек с кучерявой шевелюрой и длинными с загнутыми вверх усами находился в подвале своего ломбарда, когда в его контору постучали.

–Да – рявкнул раздраженно ростовщик.

– Секач, к тебе поставка, как заказывал –сквозь дверь послышался голос Гоги.

– Быстро вы управились. Заходите – ответил Секач, открывая деверь в подвал ломбарда.

– Гоги, где твои манеры, посади гостью на стул – продолжил Секач, пиная табуретку ногой поближе к Гоги.

Бандит усадил гостью на стул и негромко сказал:

– Надо решить коммерческий вопрос, Секач.

– Не тронули?

– Нет.

– Правда говорили, красота неописуемая, сказал Секач, кидая придирчивый взгляд на Молли. Вот вам, сотня атрийских марок, протянул ростовщик, кидая в руки Секача появившийся из кармана мешочек. И еще добавлю пятьдесят, доставая мешочек поменьше, продолжил Секач, за то, что доставили её целой.

– Знаешь, Секач, мог бы еще накинуть сверху, вишь какая красотка, ели сдержались чтоб её по кругу не пустить, красива краля, ведь – с ухмылкой сказал Гоги, ловя мешочки, брошенные ростовщиком.

– Гоги, не наглей, твоя банда таких денег в глаза не видела. Да и работа была не пыльная. Проваливайте.

Решив не спорить, Гоги, еще раз ехидно ухмыльнувшись, покинул подвал ломбарда.

Секач неторопливо налил себе бокальчик бренди, закурил трубку и уселся на табуретку, которую поставил напротив Молли.

– Да.. Давно не видал я такой красоты – протянул он, жуя слова и подергивая себя за усы. И так, Молли, я полагаю.

Молли молчала, что ничуть не смущало ростовщика.

Секач продолжил:

– Ты, наверное, спрашиваешь себя, почему ты здесь оказалась, Молли? Так вот я тебе объясню, продолжая жевать слова, сказал Секач, отхлебывая глоток бренди из бокала.

Господин Марио Риччи, твой поручитель из школы, продал мне твой долговой вексель за четыре тысячи атрийских марок. Огромные деньжищи, я тебе скажу. И, как бы мне не хотелось разорвать твою одежду и трахнуть тебя как последнюю суку, я сдержусь, потому как хочу не только отбить вложения в твой долг, но и чуть подзаработать..

Молли чуть слышно всхлипывала…

***

В комнате было очень тихо. Единственным звуком был треск горящих в камине дров. Молли оторвала взгляд от камина и едва слышно сказала:

– Люди Секача продали меня мадам Пандоре, и, моим новым домом стал «Сиреневый туман».

Джин внимательно слушал рассказ, его сердце бешено колотилось от досады за то, что пришлось пережить этой красавице, необычной эльфке двух смешанных кровей.

– Секач продал меня в «Сиреневый туман» мадам Пандоры за шесть с половиной тысяч атрийских марок. Маман, в свою очередь, заработала десятку на продаже моей девственности какому-то очень богатому эльфу знатного рода. Подумать только, моя девственность оказалась дороже обучения в «Атрийском клевере» – с горечью в голосе сказала Молли, смотря на эльфа с серой кожей и пепельными волосами, завязанными в конский хвост.

– Меня опаивали дурманом и учили как вести себя с клиентами. Находясь в состоянии постоянного полудурмана, я пробыла в борделе четыре года. Жалование платили достаточно высокое, я накопила на дом, обставила его. Такая жизнь меня никогда не устраивала. Я постоянно думала о побеге, потом появился ты. Вот такая история. – уже еле слышным шепотом закончила рассказ Молли.

Джин вздохнул. Внимательно посмотрел на Молли и негромким голосом спросил:

– Молли, почему я не заметил тебя в твоих покоях в «Сиреневом тумане», когда искал тайный проход? Я понимаю, что в тебе сыграла магия отца, которая есть и среди моих способностей. Ты слилась с комодом, но во всем борделе же стоит антимагическая защита?

– Сама не знаю почему, антимагическая защита на меня не действует.

Джин замолчал, обдумывая услышанное.

На улице уже давно рассвело, ему нужно было бежать давать рапорт Джоанне Брутто, но бедро еще предательски саднило. Видно клыки собак были ядовиты. Отвары Молли подействовали, но ему явно надо было отлежаться, хотя бы сутки.

Прочитав эти опасения в глазах Джина, Молли сказала:

– Тебе нужно оставаться в покое, схожу, принесу еды. Ты пробудешь у меня еще как минимум сутки, если не хочешь остаться без ноги. Я сделаю еще отвар. Поверь, в таких вопросах я не ошибаюсь. Практически три года учебы не прошли даром. Более того, твоя очередь рассказывать мне свою историю.

Молли встала, пошла за едой и отваром и отдаленно услышала:

– Прав только тот, кто можем быть прав – ответил Джин, погружаясь в сон.

Глава 5. Школа смертной тени.

Уже было около полудня, когда Джин открыл глаза. На шкуре волка, на которой он лежал, рядом с камином стоял поднос с едой. На подносе был твердый сыр, темный крепкий чай и кусок белого хлеба. Повернувшись на бок, Джин заметил, что Молли уже заменила перевязку на его бедре. Чувствовал он себя намного лучше.

– Быстро ты проснулся – услышал он голос Молли, сидевшей в кресле рядом с камином.

– Такое ощущение, что проспал целую вечность, моргнув глазом, ответил Джин

– Я заменила тебе перевязку. Ты проспал всего несколько часов, удивлена, что так быстро встал. Ты погрузился в сон из-за отвара, лекарство начинает действовать. У тебя на удивление крепкий организм.

– Благодарю, жуя хлеб с сыром и запивая крепким чаем, ответил Джин.

– Ну что, Джин, вижу, что чувствуешь ты себя уже неплохо, так что начинай рассказывать свою историю.

– Мммм. С чего бы начать?

– Когда не знаешь с чего начать, начни сначала.

***

– Джин, бегом домой, вечно возишься в этой яме – послышался издалека крик матери.

– Иду, ма! Так мы же живем в Ямке, чему тут удивляться – откликнулся Джин.

– Ты прекрасно понимаешь о чём я. Вечно возишься в этой вырытой яме в грязи. Там будут строить арену, нечего там валандаться.

В деревушке Ямка, где Джин провел свое детство, строили арену. Первую во всей Месаре, по личному указу короля. Позже арен стало куча по всему континенту. Толпа жаждала хлеба и зрелищ, в общем, ничего удивительного в том, что кровавый бизнес процветал.

Послышался стук копыт, всадник на вороной кобыле приближался к маленькому домику, где жил Джин со своей матерью. Мать звали Марией, она была человеком, по ее рассказам обычной простолюдинкой. Хотя, стоит отметить, у нее был необычный фиолетовый цвет глаз, что было огромной редкостью среди людей. Многими годами позже, Джин думал о том, что мать была с ним не до конца откровенна.

– Джин, быстро в дом. Иди есть. – резко сказала Мария.

***

Всадником оказался отец Джина Патрик Рейн Рид. Джин раньше не видел в глаза отца, поэтому и не догадывался, что это за высокий темный эльф стоял и общался с его матерью. Мужчина был крепко сложен, с резкими чертами лица, властным голосом и донельзя прямой осанкой.