Вьерд. Чума

Глава 1. Земля. Нулевое событие.

Любая история забывается.

Архимаг Синельди был очень старым, почти древним магом. Шутка ли – прожить четыре тысячи лет. Несмотря на удивительный даже для многих магов этого мира возраст, а мир назывался Вьерд, Синельди Блаженный прекрасно себя чувствовал, как физически, так и ментально. А уж про магические каналы в его теле так и говорить нечего. Хоть сейчас побеждай драконов или телепортируйся в новые миры. Собственно говоря, телепорты и были главным умением Архимага. Помимо путешествий по мирам, астралу и другим планам собственного мира у тощего старика Синельди были ещё и обязанности. Он был ректором Семицветной Академии, названной так по семи цветам факультетов и семи башен того же цвета, где эти факультеты находились. Оранжевый факультет астральной магии, к которому относился Архимаг, носил, как можно было понять из названия, оранжевые цвета. Поэтому Синельди был облачён в оранжевую мантию, болтающуюся на его тощем теле. Длинные седые волосы выглядывали из-под капюшона. Сам же Архимаг сидел в своём кабинете в оранжевой башне, и занимался одним из самых скучных для него занятий. Он проверял новые заклинания подмастерьев, кандидатов в полноценные маги. Одним из испытаний в Академии было создание собственного нового заклинания. Разумеется, большая часть подмастерьев не создавала ничего оригинального и нового, а просто изменяла старые заклинания своих учителей. Среди подмастерьев Академии это почти стало традицией, но, к своему удивлению, среди десятка пергаментов с аккуратно расчерченными схемами заклинаний он обнаружил что-то новое. Старик отложил этот пергамент, а на остальных проставил печать со штампом «одобрено Архимагом Синельди Блаженным». Затем щёлкнул пальцами, и стопка исчезла с лёгким хлопком. На самом деле она не исчезла, а мгновенно перенеслась в другую точку этого мира к дежурному ученику Оранжевой башни. А тот уже отнесёт их учителям подмастерьев и, в отличие от Архимага, пешком, по длинным переходам между башен Академии. Архимаг взял заинтересовавший его пергамент. Так это ещё и его подмастерье! Заклинание перемещения предметов в пространстве. Хм, а кажется это всё же неновое заклинание. Синельди уже видел эту схему работы с потоками маны и астралом. Решил заодно и проверить. Он взял со стола стек для письма на восковой дощечке, наполнил его заряженной астральной маной, прочертил в воздухе схему заклинания, и затем активировал. С одной из полок в кабинете сорвался пергамент и упал на стол, заодно уронив с полки ещё десяток других. Что ж. Заклинание работает. Просмотрев вызванный свиток, он понял, что подмастерье не скопировал, а сам додумался до этой схемы. Ему на глаза попался одни из упавших свитков. Там его собственной рукой было написано предсказание, свиток был почти его ровесником ещё со времён Исхода. На пергаменте было написано:

«Красная комета пронзит три неба, три пары рук проклянут империю, три беды ждите».

Он записал это предсказание много лет назад со слов первосвященника. Архимаг Синельди Блаженный невольно посмотрел на небо через окошко в кабинете. Голубое небо мира Вьерд рассекала красная стрела кометы. Три беды пришли в его мир. Чума, война и мор. Так было принято толковать эти беды среды мастеров священного слова Церкви, магов Академии, адептов запрещённых сект Неназываемого и даже болотных ведьм, шаманов Орды и диких горных племён. Лишь дварфам в их подгорном царстве не было дела до предсказаний людей до этого дня. Сам Архимаг никогда не забывал эту историю.

В тайнах горше всего их раскрытие.

Марк-Григорий Петрович Быстров был человеком незаурядным, можно сказать чудаком, а некоторые и вовсе считали его чокнутым. При первой встрече Быстров производил впечатление человека образованного и интеллигентного. Способствовали этому небольшая лысина на тронутой сединой голове, очки в старомодной оправе и строгий винтажный костюм. А связано это было с его увлечением эзотерикой. И ладно бы читал он книжки и смотрел передачи про паранормальное – никто бы и пальцем из жителей планеты Земля не тыкнул. Да будь и другие планеты кем-то обитаемы, тоже не соизволили бы выразить своё «фи».

Однако Марк-Григорий практически все свободные средства тратил на опыты в данной области. Нанимал экстрасенсов, гадалок, колдунов, проходил всяческие курсы и посвящения. И раз за разом все эти опыты были неудачными. Выводя аферистов на чистую воду, он ругался с ними вдрызг, писал заявления в полицию, статьи в газету и объявления на радио, не обходил стороной и интернет. Будь Марк-Григорий Петрович обычным обывателем, уже давно бы бросил это затратное занятие или разорился, но он всем назло, как сам думал, процветал на рынке антиквариата, имел репутацию порядочного дельца, и имя его было на слуху. Через несколько лет, а возможно и больше, в его городке и близлежащих городах закончились все представители потустороннего, с кем он не имел бы дел. Наступило скучное затишье с аукционами и заказами для клиентов. Пока однажды один коллега не обмолвился о ведьме, что смогла вылечить рак у его жены. В тот же день, после просмотра медицинской карточки той женщины – пришлось подкупить пару лаборантов, Марк-Григорий связался с ведьмой по почте. Обычной почте – ведьма не пользовалась электронной почтой, телефоном, интернетом и электричеством в целом. После небольшой переписки по далеко не быстрому способу связи, Марк-Григорий добился встречи и выехал в область – в глухую деревню, где жила эта ведьма.

Он летает… летает!.. Честно говоря, Марк-Григорий всего лишь парил над землёй на высоте десяти-двадцати сантиметров. Но это первый раз, когда «это» сработало! Ведьма не обманула, это не гипноз, не галлюцинация, он действительно летал! Марк купил это заклинание для проверки способностей ведьмы, другое стоило дороже, намного дороже. Таких денег у него не было. Но теперь это того стоило. Марк-Григорий Петрович пошёл на этот риск, он взял кредит под открытие нового магазина – всё равно отдавать его никому не придётся. Его уже здесь не будет.

На подготовку ушла всего неделя, точно выполнив все инструкции ведьмы, Марк-Григорий отправился на Лысую гору, славившуюся как место силы у любителей эзотерики. И в кои-то веки они оказались правы. Лысая гора и правда была таким местом. Он также подготовился ко всем вариантам развития событий. По крайней мере, он так думал. Подобрал удобный костюм, кортик, револьвер с серебряными пулями, бронежилет и несколько стимуляторов, а также кошель с золотыми монетами. Сделал несколько глотков из фляжки с коньяком и развернул свиток с заклинанием. Пути назад не было. Он начал читать.

Чистое безоблачное небо затянулось свинцовыми тучами, разрываемыми яркими всполохами молний. Одна из белых ветвей окрасилась в зелёный и потянулась к Марку-Григорию. Удар и пустота. На горе не осталось ни следа от удара зелёной молнии, только на земле лежал костюм, револьвер, кортик, разбитые ампулы стимулятора и пустой кошель.

В мире Вьерда помимо людей существовали и другие расы, не столь многочисленные и обитающие в основном там, где людей нет или почти нет. Например, в Подгорном королевстве обитали дварфы. Низкорослые обитатели пещер привыкли и любили холодный воздух, снег, покрывавший вершины гор, темноту пещер, жар горна, аромат редких горных трав, что будто по прихоти создателя росли прямо на камнях, в расщелинах. А что дварфы не любили, так это людские города. Да и понятно, почему. Посреди многолюдной толпы, пыли, гама торговцев и ремесленников, вони рыбных рынков им было тесно, тут они задыхались. Потому подгорные жители были нечастыми гостями в городах людей. Тем не менее, отношения между расами можно было назвать вполне крепкими. Основаны они были на взаимовыгодной торговле. Металлы, горные травы, мечи, копья, пушки, пистоли и порох охотно скупались королевствами. Самым ближайшим из них было Белое королевство, расположенное южнее дварфских гор, всего в нескольких днях пути на паровой карете или недели пешком. Один из представителей Подгорного королевства как раз проходил через ворота крепостной стены столицы Верден Белого королевства. В отличие от огромных ворот в дварфское королевство, эти были высотой всего в несколько человеческих ростов. Да и по сути были опускающейся решёткой, а сами ворота были перекидным мостом через ров. Дварф скептически осмотрел крепостные стены, идущие по обе стороны от моста. Грубые каменные стены, единственное их отличие от других человеческих крепостей – это белый цвет. Белый цвет здесь любили, в городе он был повсюду. Поначалу дварфу подумалось, что поэтому они и называют его Белое королевство.

– Имя и цель визита? – стражник у ворот явно повторил вопрос, отвлекая дварфа от мыслей о белом.

– Грабл. Дварф Грабл, приём у Архимага Синельди. – Пробасил дварф, доставая свиток с грамотой из-под серого шерстяного плаща.

– Бумаги… мне… – второй стражник протянул руку. Из-под его круглого шлема стекала струйка пота, стёганая куртка под кольчугой давно уже была им пропитана.

– В стражниках только каждый второй читать умеет? – дварф поморщил нос от едкого запаха пота, идущего от стражника.

– Ты, дварф, поблагодари императора Карла, что особым указом он запретил сажать дварфов за оскорбление стражи. – первый стражник прислонил свою алебарду к стене и демонстративно положил одну руку на пояс рядом с кошелём, а другую на всякий случай на рукоять кинжала. – Денёк сегодня жаркий.

– Угу. – Второй стражник кивнул головой, его губы шевелились, пока он зачитывал дорожную грамотку Грабла.

– Пить хочется. – первый стражник похлопал по кошелю, намекая дварфу.

– Это наверняка. – дварф проигнорировал намёки стражника. – Скажи-ка мне стражник, пока у вас мозги под железными котелками не вскипели на весенней жаре, почему ваши королевства так по-идиотски называются?

– Оскорбление его императорского величия. Штраф до двух золотых и неделя каторжных работ. – Наизусть цитировал второй стражник, не отвлекаясь от чтения грамоты.

– Так я только спросить, чтобы как раз ваше императорское величие не оскорблять, – примиряюще поднял руки дварф и привычным движением вытащил флягу из-под плаща.

– Это мы с пониманием, – взгляд первого стражника упал на флягу.

– Так всё-таки, что там с цветами? Красное, Чёрное, Белое, Зелёное. – Грабл протянул стражнику флягу. – В Зелёном всё в травке и деревцах, а Чёрное как выжженное поле?

– Не совсем так. – первый стражник отхлебнул из фляги. – Ух, хорошая. В Чёрном действительно почти ничего живого. Но, как и в Зелёном, там есть и поля, и леса. А вот девок нет. Но не суть, Королевства так называются по цветам башен их первых правителей. Понял, невежда?

– По цветам башен? – дварф забрал обратно флягу и тоже отпил. – Академии? Её ж не было тогда.

– Была, была. Цвета башен. – первый стражник указал в сторону города, но стена закрывала обзор. – Каждая соответствует их магической силе. Вот Красное основал повелитель огня, Чёрное, тьфу, – некромант. А с тебя монета за урок истории. И ещё одна за оформление документов о ввозе товара.

– Нет товара. – отрицательно помотал головой дварф. – И историей тут не пахнет, медная вошь.

– Здесь… порядок. – второй стражник дочитал бумаги и передал их первому.

– И ещё медяк на сбор для… для ремонта моста. Ходят, стаптывают мост дешёвыми гномскими ботинками. – первый стражник всё ещё держал бумаги дварфа в руках. – Итого три медяка.

– Денег нет. – дварф ещё раз покачал головой. – И как представителю торговой гильдии проход в город и обратно без сбора подати.

– Совсем… нет? – пропыхтел второй стражник.

– Совсем. – дварф протянул флягу второму стражнику.

– Убедимся, что ты не несёшь ничего запрещённого, дварф Грабл. – Первый стражник зевнул. – показывай всё, что проносишь в город.

– Кхм… – второй стражник поперхнулся, отпив из фляги, и указал на очередь за спиной дварфа.

– Подождут. – отмахнулся первый стражник. – Выкладывай.

– Что ж, медная вошь. – дварф провёл рукой по рыжей бороде, уложенной в две косы с медными кольцами на концах.

– Кинжал, кистень, пистоль. – второй стражник перечислял зачем-то вещи вслух, но через несколько минут запыхался и просто наблюдал за растущей на полу горкой оружия, инструментов и прочего скарба.

– Господа стражники! – крикнул первый в образовавшейся очереди человек, толстый коротышка под стать самому Граблу. – Торговое общество желает побыстрее попасть в любимую столицу Верден.

– Ей… кто там? – Начал было первый стражник.

– Тише. – второй положил руку на плечо первому и прошептал. – Ослеп? Это мастер Боледо. Наш капитан каждую среду у него изволит обедать.

– Прошу прощения, мастер Боледо, не признали. – первый стражник поклонился и шикнул дварфу. – Давай быстрее проходи. Три монеты будешь должен.

– Ещё чего. – буркнул Грабл и, схватив в охапку своё добро, поспешил в город.

– В вашем уроке истории есть одна неточность. – подошедший мастер Боледо ловко перебрасывал медную монету между толстыми пальцами. – Изначально у королевств были вполне обычные названия, которые уже никто и не упомнит. А вот цветами магов они стали называться, когда власть перешла к магократам.

– Благодарю, мэтр, за научение. – второй стражник поймал монету, брошенную мастером.

– Выпейте за моё здоровье. – вторая монета улетела первому. – И передайте капитану, чтобы навестил меня вечером. Негоже, когда представителей торгового союза так холодно встречают.

– Сделаем. – хором ответили стражи и вздрогнули.

Мастер Скорпмор был человеком ленивым. Это отражалось как на его внешности( огромным пузо, которое не скрывал даже просторный чёрный балахон), – так и на его характере. Потому вместо работы упокоителем нежити он выбрал дежурство в магической страже. Молодому некроманту Скорпмору всего и надо было, что следить за картой-артефактом. На карте отображалась империя с её четырьмя королевствами, степи орды, горы гномов и территории болот, часть моря за горами. Всё остальное было очерчено линией пустоты – непроходимой границей. Линию пустоты большая часть обывателей мира Вьерд считала краем света. Маги же знали, что это силовой барьер, но кем и когда он создан было неизвестно. Те экспедиции, что смогли преодолеть барьер, не вернулись. Также карта показывала магическую активность: если где-то происходило изменение магического фона, на карте-артефакте светилась точка, обозначавшая эту местность. Если магический фон сильно искажался, то точка света на карте становилась ярче и меняла цвет. Скорпмору было лень запоминать обозначения цветов, и он всегда вешал в кабинете шпаргалку на пергаменте. Кабинет дежурного стражи располагался наверху сторожевой башенки, построенной на границе болот и империи. Сама башенка была окружена лесной чащей, и от неё не вела ни одна дорога. Дежурные маги прибывали и убывали через телепорт на первом этаже.

Некроманту Скорпмору было ужасно скучно, и он буквально дремал над картой. Подходил к концу довольно скучный месяц дежурства. Практически никакой магической активности за пределами нормы. Всего несколько заметок в журнале, о которых даже не стоило сообщать по амулету связи в Академию магов. «Зелёный… Ещё раз зелёный… Что за зелёный?!» – подумал в дрёме Скорпмор. Хотя уже не в дрёме, он явно проснулся и тело среагировало раньше ленивого разума. Сердце замерло на пару мгновений, по позвоночнику пробежал могильный холод. Некромана активировалась, прошла волной по телу. Откат магии окрасил ногти чёрным и немного болезненно пробудил Скорпрмора. Такова была расплата за его магию. Некромант глянул на листок – «Зелёный – превышение магического фона при сильном ведьмовском ритуале. Сообщить в Академию, подготовиться к атаке». Скорпмор вытянул амулет связи из-под чёрной робы и сообщил коротко и чётко в Академию.

– Пост Болотная башня. Двенадцатый час, год четыре тысячи шестьдесят шестой от Исхода. Дежурный магистр Скорпмор Кость, Чёрная башня. Зелёная активность, болото в трёх милях на юг от поста.

– Принято, Кость, ожидайте группу подмастерья Пепла, возможно вторжение иномирян, подготовьте пыточную.

Подмастерье Пепел был жёстким, иногда даже жестоким, но всегда оправданно. Он не был садистом и причинял боль только по долгу службы. Пепел служил в магическом надзоре, который ловил магов, преступивших закон, и прочих нарушителей спокойствия империи или неугодных Академии, когда это касалось магии. Сейчас долг привёл Пепла на болота. Болота были межевой территорией между Зелёным и Белым королевствами. Хотя все, включая магов, считали, что болота принадлежат местным ведьмам. Связываться с ними тут опасались даже полноправные маги, а подмастерья и подавно. Пепел же, хоть и был всего лишь подмастерьем, обладал боевым опытом и к бою был готов, как и его люди. Ему служили два наёмника, такие же лысые и поджарые, как и он сам. Единственное, чем отличался Пепел от своих наёмников, это лицо на удивление без шрамов и будто скопированное с одной из статуй Крылатого в столице. Лишь полное отсутствие волос на голове делало его отталкивающим. Налысо бритые головы являлись не прихотью моды, а производственной необходимостью, так как подмастерье шёл по пути магии Огня. Спаленные волосы или подпалённая одежда были повседневностью. Практичная униформа из кожаных камзолов с особой пропиткой защищала от огня, высокие сапоги способствовали перемещению в любых условиях, в том числе и на болотах. Медным жезлом с янтарным навершием Пепел освещал путь. Магический свет легко было контролировать. На болотах даже днём было темно, а сейчас глубокой ночью без факела и вовсе ничего не увидать. А помимо ведьм и злых духов тут были и звери, а возможно и чудовища. С чудовищами помогли бы справиться люди Пепла. Два наёмника, вооружённые арбалетом и копьём соответственно, держались позади. Такое построение не приветствовалось Академией из-за ценности магов, но было отработано тройкой многократно. На счету группы было без одного со скверную дюжину магов-отступников. Тех магов, что нарушили закон, убили кого-то без разрешения, творили запрещённые заклинания или связались со скверной. Чаще всего Пепла посылали разбираться с чудовищами, природу происхождения которых никто так и не понял. Да и в целом о них вспоминали только во время нападений на глину, на людей, не обладающих магией. Иногда за неугодными Академии магами по слухам посылали двух неизвестных ему учеников, но Пепел никогда не видел задержанных преступников.

Даже не смотря на удобные сапоги, двигались они медленно. Спешка тут не нужна. Их задача обнаружить нарушителя первыми и в идеале неожиданно напасть. Дежурный маг с башни передал о ведьминской активности. А болото это их дом, они тут живут тысячелетиями в своей общине. Отряд ещё час передвигался по болотистой местности, стараясь не производить много шума. И им повезло: впереди оказалась не ведьма. Явно неместный, он громко шлёпал по топи, иногда кричал что-то непонятное. Пепел с наёмниками двинулись ему навстречу. Так их тройка и встретила голого мужчину с залысиной, растерянно стоявшего среди чащобы на краю болота. Наёмники направили арбалет и копьё на встречного, Пепел же протянул жезл в сторону нарушителя, отдал мысленный приказ, и искра с янтарного навершия вонзилась в грудь голого мужчины. От прикосновения искры его тряхнуло, и он упал в грязь, среди которой поблёскивало несколько монет. На монеты и тело мужчины медленно оседали хлопья пепла. Наёмники без команды и разговоров собрали монеты и, подхватив мужчину под руки, потащили его вслед за возвращающимся к болотной башне подмастерьем Пеплом. Через час по уже проторенной дороге отряд магического дозора беспрепятственно достиг Болотной башни. Только один раз Пепел снова применил шоковое заклинание, когда пленник стал приходить в себя.

Марк-Григорий Петрович Быстров впервые в жизни не знал, что делать. Вот он сидит в жёстком кресле абсолютно голый, руки что-то больно сковывает. Сфокусировался: кандалы, стальные, с какими-то знаками, похожими на руны. Но освещения мало, чтобы хорошо разглядеть. Подёргал – крепкие.

– Не суетись, – раздалось в голове. Марк-Григорий повертел головой, пытаясь определить источник звука. Помещение, где он находился, было в полумраке, лишь пара свечей освещала пространство. Немного привыкнув, он разглядел перед собой грубый деревянный стол со свечами и ещё несколькими непонятными предметами, а на противоположной стороне сидел тучный мужчина в чёрном балахоне.

– Какой-то толстый монах, – подумал Марк-Григорий.

– Я же сказал тебе, не суетись. Я вовсе не монах. Я гораздо хуже. Так что правдиво отвечай, и это благотворно повлияет на твою судьбу, – «не монах» напротив не раскрыл рта, но эти слова прозвучали в голове Быстрова.

– Не отклоняйтесь от порядка, мастер Кость, – это уже было произнесено кем-то другим в комнате и вслух. Хотя речь была явно не на русском, Марк-Григорий всё понял.

– Хорошо, хорошо, Пепел! – ответил «не монах» и снова обратился к Марку-Григорию. – Нарушитель номер четыре тысячи шестой, ты незаконно пересёк границы империи и мира Вьерд. Представься, объясни причину вторжения, укажи тех, кто помогал в переносе и природу происхождения этих монет, – толстяк тыкнул пальцем на монеты Марка-Григория, лежащие горкой на столе.

– Я Марк-Григорий Петрович Быстров. Перенос – это про портал? Ведьма помогала, если я вас правильно понял. Монеты найдены в затонувшем корабле, название не выяснили.

– Имя ведьмы? – снова тот властный голос из угла.

– Не знаю, не помню. Она давала мне по уговору какой-то галлюциноген… Какой-то яд, и я забыл весь наш разговор, как её зовут. Инструкции она оставила в письме.

– Будьте любезны, мастер Кость просканируйте нарушителя, – ещё раз раздался голос.

– Сразу же… Никаких ловушек или «спусковых крючков» для заклинаний. По крайней мере, я не вижу, нужен специалист в этой области. Возможно, сработает после его смерти, посмертное заклинание. Хочешь, убью его, и допросим труп? – предложил толстый.

– Нет. Мёртвые слишком односложно отвечают, здесь что-то не так, – обладатель властного голоса вышел на свет, и Марк разглядел довольно высокого мужчину, абсолютно лысого (не было даже бровей), в кожаном камзоле и кожаных же штанах, на секунду показалось, что глаза его были красного цвета.

– Про труп – это была злая шутка? – попытался подумать про себя Марк-Григорий.

– Конечно, не шутка. Я некромант Скорпмор Кость, а не какой-то клоун. Мне проще тебя убить и всё узнать по старинке. Мысли у вас, иномирян, скачут как блохи… Почему у тебя двойное имя? Ты не маг, не дворянин… На вора тоже не похож.

– Я не маг? Но я же смог попасть сюда? Кстати, где я?

Второй в кожаных одеждах вытащил из-под полы камзола жезл и больно ткнул им в шею Марку. – Мастер Скорпмор Кость спросил – надо ответить. На жезле Марк заметил пару искр.

– Я не из благородной семьи, такое имя дали мне при рождении. И нет, я не вор. Я честный торговец старинными предметами, – возмущённо ответил Марк-Григорий – И вообще, по какому праву вы меня пытаете, допрашиваете, оставили голым? Я требую одежду, еды, воды и посла! Немедленно!

Скорпмор остановил руку с жезлом человека в коже и неспешно ответил:

– Право нам дала Академия, да хранят Элементы все её семь башен; император Карл, да хранит его Крылатый и Триединый Дух, да хранит он всех нас. Никакого посла, как ты сам догадываешься, тут быть не может. Ты в другом мире и прекрасно это понимаешь. Заклинание ведьмы сработало, и ты, как и другие дурачки, подумал, что вот он, твой шанс стать значимым в другом мире. Будто такое никто не заметит. И да, ты не первый тут такой. Если ты ничего не стоишь как маг, то тебя поместят в тюрьму и до конца дней будут сливать ману. Если же ты окажешься полезным Академии, то шансы на новую жизнь увеличатся. Но ты просто прочитал ведьмовское заклинание, маны в тебе не больше, чем в глине. Одежда твоя и всё остальное осталось в точке переноса. Вещи, не заряженные маной, просто не могут переместиться через дикие порталы. А если бы в тебе не было и той капли маны, то тебя просто разорвало бы. На монетах твоих небольшое проклятие, приносят неудачу владельцу – немножко скверной маны. Так что ты пустышка… Осталась пара формальностей, и судьба твоя решится. А еды это хорошо, это мне надо.

– Первый, принеси нам мяса и вина, – вмешался человек с жезлом, приказывая кому-то за дверью.

– Нет, тащите пива… Устал я болтать… И воды захватите нарушителю, – перебил Скорпмор.

Через минуту на столе появилось ещё несколько свечей, два больших блюда с жареной дичью, кувшины с пивом, и ещё один кувшин перед Марком-Григорием. Кандалы позволили дотянуться до него и напиться теплой затхлой воды с каким-то привкусом.

– Ещё что-то, хозяин? – спросил один из пришедших то ли слуг, то ли воинов. Этого Марк-Григорий не понял, они были одеты так же, как и человек в коже.

– Свободны, ждите у портала, – сказал тот с властным голосом и махнул рукой.

Толстяк так же неспешно поднялся со стула. Он всё делал неспешно. Взял откуда-то из тёмного угла посох. Навершием посоха служил череп. Он коснулся черепа, прошептал несколько слов – из глазниц начал струиться чёрный дым. Дым потянулся к Марку-Григорию, залепил его глаза, нос, рот и уши. Марк-Григорий решил, что это конец. Но нет, дым рассеялся. Кажется, он жив и здоров. А те двое даже не смотрели на него – лысый поглощал пищу, будто бы и не жуя, закидывая её как в топку. Толстяк же откинулся на кресле и неторопливо откусывал от парящих перед ним в воздухе кусков, сплёвывая кости в один из пустых кувшинов. Потом Марк-Григорий обратил внимание на прислонённый к столу посох: череп открыл челюсть и скрипучим отрешённым голосом сообщил:

– Ментальное тело чистое, слабое. Астральное тело с примесями ведьмовской магии. Магический потенциал – ученик.

– Ну что ж, не завидую тебе. Будешь отдавать долг империи своей маной, но это ненадолго, – хохотнул толстяк. И в сторону: Подмастерье Пепел, сопроводите нарушителя до портала и замените ментальный обруч обручем молчания. А я пока напишу отчёт.

Названный Пеплом подошёл к Марку и стащил что-то с его головы. Странно. Марк-Григорий даже не замечал, что там что-то есть, и снова ощутил прикосновения искрящегося жезла… и снова тьма.

Скорпмор вышел из Болотной башни. На смотровой площадке его уже ждали подмастерье Пепел и наёмники – Первый и Второй. Последние наставили оружие на лежащего среди круга портала иномирянина. В этом возможно и не было нужды, но Пепел всегда действовал четко по инструкциям и от своих подчинённых требовал того же. Это были далеко не первые Первый и Второй. Жизнь наёмников у магов длилась недолго, но очень хорошо оплачивалась. Эти Первый и Второй купили себе по титулу феода и могли владеть и передавать по наследству земли. Скорпмор скривился от боли в позвоночнике и опёрся о посох с черепом. Невозможно пользоваться магией без последствий, всегда есть откат. У некромантов это омертвление клеток тела. Так у Скорпмора почти полностью почернели ногти, короткие волосы были белыми, а прохождение некроманы вызывало боли в костях. Зато магия позволяла ему управлять костями, оживлять мёртвую плоть, говорить с мертвецами и много прочего полезного. Конечно, многие заклинания пути Смерти были запрещены Академией. Например, создание нежити, мор и прочая магия против людей. Зачастую сама Академия закрывала глаза на выходки последнего некроманта Скорпмора Кости, если это было ей выгодно. Скорпмор был слишком ленив, чтобы зарываться, плести интриги и набирать учеников в Чёрную башню. Лет через сто возможно, а пока можно наслаждаться жизнью. Последние годы из его двухсот прожитых наслаждение ему приносили еда, алкоголь и самая лёгкая работа из возможных. Кстати, о работе. Некромант очнулся от размышлений о столетних планах – надо же телепортировать этого Марка в тюрьму. Скорпмор подошёл к лежащему и сильно ткнул кончиком посоха, никакой реакции. Отлично, ещё не пришёл в себя, так проще будет. Тем же концом посоха обновил руны на круге телепорта и воткнул его в землю рядом с кругом.

– Тюрьма «Кристалл», портал номер шесть. Приказ Скорпмора Кости – громко и чётко пробасил некромант. Глазницы задымились чёрным дымом, который стёк по земле и заполнил все руны и кольцо портала. В некромантии Скорпмор разбирался и практиковал на уровне, пожалуй, архимага. А вот остальные школы даже и не начинал учить, поэтому в посох вплетал купленные у других магов заклинания и настраивал под некроману. Вот и это заклинание включения портала было из пути Астрала, но использовало некроману. Чёрный дым на круге сменился оранжевым свечением астральной маны – с другой стороны открывали портал на приём. Портал открылся, сейчас та сторона проверит рунный шифр и примет пленника. Внезапно руны с ожидаемой смены чёрного на оранжевый залились зелёным светом.

– Берегись! – заорал некромант, и его тело снова среагировало быстрее, чем мозг. Рука сама потянулась по направлению к башне, и поток некроманы призвал все кости, которые там были. Затем этот костяной клубок переместился вслед за указанием руки и встал между порталом и Скорпмором. Это заняло мгновения, за которые портал полностью налился зелёным светом и взорвался. Во все стороны полетели камни, земля и всё, что попалось на пути заклинания какой-то ведьмы. Лежащему на земле Марку разворотило грудь, часть костяного щита не выдержала и также разлетелась, обрубив пальцы левой руки Скорпмора.

– Скверна, скверна! – запричитал некромант и начал искать свои пальцы. – Подмастерье Пепел, ты как? – спросил Скорпмор, кривясь от боли.

– Амулеты защиты не выдержали. Я нормально, бойцов посекло насмерть. Добить этого везунчика? – Пепел кивнул на Марка.

– Нет. Теперь его точно надо доставить живым и уже не в тюрьму, – ответил Скорпмор и посмотрел на разрушенный портал. – Пешком…

– Живым? Вы уверены? – удивился Пепел, глядя на дыру в груди Марка.

– Если ведьма смогла через него взломать рунический шифр портала, то Академия захочет узнать, как. По сути, это угроза безопасности Академии и империи! Наши жизни ничего не стоят, если враг может проникнуть в наши порталы неизвестным способом, – Скорпмор приставлял свои пальцы обратно к кисти и мазал каким-то веществом.

– Могильный мох – пояснил он вслух. Затем оторвал кусок мантии и обмотал пострадавшую кисть. После проверил наёмников и отрицательно покачал головой. Здесь не помочь. Только после этого подошёл к умирающему Марку, опустился рядом на колени, наложил руки на лоб и рану. Из-под рук пошёл чёрный дым. Кровь перестала течь из раны. Казалось бы, больше ничего с Марком не происходит, но Скорпмор побледнел, под глазами появились синяки, глаза стали бесцветными, из носа потекла чёрная струйка крови. Он почти потерял сознание. Прошла минута, и некромант убрал руки. На груди не было раны, только кусок бледно-синюшной кожи на её месте. Марк глубоко задышал и очнулся.

– Некромантией можно лечить? – снова удивился Пепел.

– Нет, конечно, это кое-что из смежного пути. В Академии я отчитаюсь, но ты этого не видел. Это вампирское поглощение жизни, только я изменил заклинание. Я отдаю жизненные силы, а цель получает. Теоретически можно и воскресить только что умершего, но это самоубийство. Заклинание не из списка запретных, но возможно туда и попадёт. Сделаешь всё остальное правильно, я научу. Согласен?

Подмастерье Пепел коротко кивнул. Дальше он следовал чётким инструкциям мага Скорпмора. На грудь наёмников положил чёрные камни с рунами из кошеля некроманта, сделал из копий и плащей волокушу. На волокушу с трудом затащил толстого некроманта. Перед тем как вырубиться, Скорпмор притянул голову подмастерья Пепла и прошептал:

– Через минут десять твои наёмники поднимутся как зомби. Один потащит меня, второй пусть прорубает дорогу через чащу. Ты свяжи иномирянина и следи за ним. Та ведьма повесила срабатывание заклинания на столкновение с астральной маной. Расчёт был на атаку на той стороне, на удар по Академии. Если я умру, не закапывайте. Положите в Чёрной башне. И ещё… – договорить некромант не успел, потерял сознание.

Подмастерье Пепел выругался. Как правило, он не сквернословил, но сейчас всё пошло не по правилам. По его правилам он уже должен был сдать преступника-иномирянина и отчитаться перед начальством. Затем новая миссия. Теперь же ему нужно найти новых Первого и Второго. Пепел посмотрел на свой отряд – Зомби Первый прорубал топором и сучкорубом заросли, за ним волочился голый пленный иномирянин в кандалах, после зомби Второй тянул тяжёлую волокушу с некромантом, который всё ещё был без сознания. Завершал это построение сам Пепел с арбалетом наёмника в руках. Жезл подмастерья он сунул за пояс и накинул серый шерстяной плащ. Не смотря на теплую весну, на болоте было прохладно. Иномирянину Пепел плащ не дал – так меньше шансов на побег или другой фокус от этого чудака.

Пеплу с каждым часом их похода ситуация нравилась всё меньше. Некромант так и не пришёл в себя, пленный еле передвигал ногами, механически шагая вперёд будто голем. Только зомби продолжали в том же ритме без устали прорубать дорогу и тащить мага. Подмастерье же не устал, он мог справиться и с многодневными переходами, однако он шёл по пути Огня, и огненная мана в его теле требовала топлива –еды. Огненные маги – пироманты, отличались отменным аппетитом. Голод же вызывал раздражение и злость, а злость у пиромантов, как правило, выпускается одним способом: надо что-то или кого-то сжечь… Конечно, сжигать тут некого. На Болоте почти никто не живёт, это место ведьм, а ведьмы не встанут на пути магов. Хотя вот же, какая-то из них очень сильно вмешалась в их дела. Её-то он сжёг бы с удовольствием. И не как эти садисты – инквизиторы Крылатого, а в один миг – струю огня и больше нет врага. Быстро и наверняка. С врагами, по его мнению, стоило поступать только так. Выпустить «пар» не представилось возможности и в следующие часы утомительного похода. Отряд покинул территории болот и вышел на поляну. Можно было немного расслабиться и убрать оружие. Закинув арбалет за спину, подмастерье подошёл к волокуше, взять бурдюк с водой – стоило попить самому и напоить пленника. И тут случилось сразу несколько событий, которые опять же, скверна, не входили в его планы. Зомби Первый и Второй рассыпались трухой на поляне, рядом с их прахом упали их одежда и оружие. Также упал и пленник. Подмастерье сотворил магическую нить и коснулся ею сердца иномирянина – огонь жизни затухал, место, где была рана, почернело. Скверна, скверна! Магия Огня очень могущественна, но абсолютно бесполезна в лечении. К тому же он может окончательно уничтожить то, что сделал некромант Скорпмор, и быстрее убьёт пленника. Раздражение и спешка не позволят принять быстрое и правильное решение. Надо изменить ситуацию. Пепел скинул плащ и уселся прямо на него, закрыл глаза, очистил разум с помощью огненного дыхания. Пульс, поток крови и прочие процессы ускорились. Откат от огненной медитации не заставил себя ждать – зрачки покраснели, и глаза стало жечь, из них полетели небольшие хлопья пепла. Из-за особенностей отката пироманта он и получил своё имя Пепел. Боль в глазах пройдёт через пару мгновений, но с каждым разом будет длиться чуть дольше. Теперь нужно действовать быстро. Подмастерье Пепел взял жезл, зарядил его своей чистой маной и ударил шоковым заклинанием в сердце некроманта. Так мана потратится почти вся, это не так эффективно, если использовать его родную стихийную ману, но меньше шансов убить некроманта.

Маг Скорпмор дёрнулся, открыл глаза и вопросительно посмотрел на подмастерье.

– Умирает, – жезлом Пепел указал на пленника.

– Подтащи меня к нему, – прохрипел некромант.

После выполненного поручения мага Пепел отправил последнюю ману в жезл и запустил в небо сигнальный огонь. Через несколько минут сюда должен прибыть ещё один отряд. Некромант же наложил на пленника руки, как и в прошлый раз, выпустил дым и упал рядом, махнув рукой подмастерью.

– Теперь подойди ко мне и убери защиту. Я отдам долг.

Когда Пепел подошёл и наклонился к некроманту, тот коснулся его виска – резкая боль, и теперь он чувствовал руки некроманта своими руками, когда те лежали на груди пленника. Ощутил, как некромана идёт из живота, сердца и головы и смешивается в плетение со слабой аурой пленника… Скорпмор, как и обещал, научил его своему заклинанию их необычным некромантским способом передачи знаний. Очень необычное заклинание. Вампирскую магию Скорпмор переделал так, что жизненная энергия идёт к цели, а мана восстанавливает ауру. Это не лечение, а восстановление, но очень дорогой ценой. Скорпмор умер.

Подмастерье Пепел накрыл плащом тело некроманта, подтащил пленника, который дышал ровно и был без сознания. Ну, хотя бы жив пока. Труп уже никто не расспросит. Скорпмор Кость был последним живым некромантом в империи. Теперь достать кристалл. Крохотный кварц красного цвета висел на шее под камзолом. Он не был простым украшением – кристаллы были запасными накопителями маны. Чем больше и чище кристалл, тем больше накопитель. Этот был совсем небольшой, подмастерье перелил ману из кристалла в жезл, после чего кварц стал прозрачным. Накопитель опустошён, оружие подготовлено, осталось дождаться второго отряда.

Тот не заставил себя долго ждать. На поляне открылся небольшой портал, овал с зелёным ореолом. Из него вышло двое неизвестных ему магов в зелёных мантиях с простыми посохами и несколько наёмников в зелёных же камзолах. Зелёная башня, специализируются на лечении и природной магии. Маги быстро осмотрели всех живых на предмет ран и, удовлетворившись результатом, отдали приказ на перенос обратно в Академию. Подмастерье Пепел забыл от усталости предупредить отряд о взрыве портала в прошлый раз, но на этот всё прошло без происшествий. Наёмники уволокли пленника и тело некроманта в портал, следом ступили маги и закрыли его за собой. Последним уходил зелёный маг. Перед закрытием портала он бросил горсть семян и прочитал заклинание. Семена в тот же миг стали прорастать огромными побегами травы. Трава эта захватила и утащила под землю все вещи, что остались от отряда, через несколько мгновений на поляне оставались только свежие побеги травы и никаких следов пребывания людей.

Подмастерье Пепел уже часов пять сидел в пыточной Красной башни Академии. Всех, кто столкнулся с внешним противником, тщательно проверяли перед тем, как пустить на доклад. Ведь Пепла могли заменить копией, внедрить в его разум чужое сознание или внушить задание и прочие неприятности, которые можно ожидать от многочисленных врагов Академии или империи Вьерд. Первые несколько часов, пока сканировали его ауру, прощупывали разум, Пепел медитировал и полностью восстановил запас маны. Оставшееся время он злился. Самое худшее для пироманта это ждать, ждать и скучать. Потому, когда дверь пыточной открыли и пригласили на доклад, Пепел был в прескверном настроении, буквально пылал изнутри. Поднявшись на пару пролётов, он зашёл в штаб главы магического Надзора, который также был и старшим магом Красной башни. В кабинете не было его главы. Неожиданно для пироманта Пепла в его кресле сидел Архимаг Синельди. Да и когда подмастерье перешагнул порог кабинета, он понял, что это вовсе не то место, куда он шёл. Синельди перенёс его в свой личный кабинет. Кабинет Архимага представлял собой небольшое круглое помещение с дверью, ведущей в никуда. Буквально, если выйти из кабинета Архимага, то провалишься в небытие Астрала. Попасть внутрь можно было только по воле Архимага, он лично перемещал того, кто ему нужен, в свой кабинет, а сам его практически не покидал. Подмастерье внимательно осмотрел помещение. В центре круглый стол, который занимал практически половину пространства, по круглой стене, по всей длине дубовые шкафы высотой до потолка, очень высокого потолка в несколько человеческих ростов. Несуразными шкафами не занято было лишь место под дверь, над которой висело какое-то сложное механическое устройство из блоков, тросов, пружин и огромного, с человеческий рост, клинка. Похоже на работу гномов, механическая ловушка для того, кто зайдёт через дверь. В самих же шкафах ассиметрично располагались полочки, дверцы, ниши, ящички. Там стояли книги, свитки, колбы с жидкостями, реторты, черепа разных существ, жезлы подмастерьев, ученические стики, кинжалы и посохи, камни и кристаллы, и ещё множество знакомых и незнакомых предметов из обихода магов. Практический музей магического искусства, только все экземпляры действующие. Пепел оторвал взгляд от шкафа и перевёл на стол – тоже из дуба, но пустой, только посередине стоял стеклянный шар. Напротив шара сидел сам Архимаг, а в нескольких метрах от него иномирянин.

– Занимательная коллекция, подмастерье Пепел, не так ли? – спросил тихим голосом Архимаг. Это был глубокий старик с длинными седыми бородой и волосами, на тощем теле болталась оранжевая мантия. Оранжевый – цвет тех, кто идёт по пути Астрала. В руке Архимаг сжимал посох – дубовая ветка ростом с человека, немного изогнутая, отполированная руками. Говорили, что этот дуб Архимаг вырастил сам, вложив в ветку кристалл Крипту, и кристалл врос в будущий посох. Крипт – единственный кристалл, изначально наполненный маной. Этот был с большое яблоко и стоил целого королевства. Крипты самый дорогой товар и самый редкий в империи. Мало кто знает, где можно их найти. Поверх мантии на Архимаге висела металлическая цепь с подвешенным зеркалом дальносвязи. Больше никакого оружия или украшений, не было даже пояса и ботинок. Архимаг был босым. Он был странным даже для магов.

– Да, весьма занимательная, Повелитель, – ответил Пепел, отвлекшись от бестактного рассматривания высокого начальства.

– Что за архаизм, просто Архимаг, – усмехнулся одними губами старик. – И позволю себе начать срочное совещание Надзора и Совета Академии. Совещание открыто. Присутствуют: Архимаг Синельди Блаженный – глава Академии и глава Совета Академии, подмастерье пиромант Эргош Пепел и преступник Марк-Григорий сын Петра. Затем водрузил на голову колпак и спросил пироманта: – А где же ваш головной убор? Уважаемому магу пристало быть в обществе с покрытой головой.

Пепел опешил. Что за бред? Он стоит тут в крови своих товарищей, погиб один из магов. А этот старикан спрашивает про какую-то шапку. Безумец… Будет тебе шапка! Пепел подошёл к одной из дверец шкафа, где за стеклом лежала небольшая красная шапка. Разбил кулаком стекло, и напялил её на себя. По руке стекла кровь и тут же запеклась от бурлящей огненной маны.

– Превосходный выбор, – ничуть не разозлился Архимаг, – это шапка демоноборца Вулкана. Он тоже был пиромантом тысячу лет назад. Традиция, а традиции надо тщательно соблюдать. Ведь каждая их деталь была продумана и просуществовала много сотен лет. Я соблюдал традиции ещё со времен Исхода, а мои коллеги, архимаги Синей и Зелёной Башен, не соблюдали традиции и теперь мертвы. А теперь присядь и положи ладонь на шар. Он считает все воспоминания и магический фон за последние дни. Потом сам ознакомишься с воспоминаниями всех убитых архимагов. Поручаю тебе, маг Пепел, вести расследование смертей архимагов и некроманта Скорпмора Кости. Совещание объявляю закрытым.

Архимаг выложил перед Пеплом на стол посох – медный с навершием из янтарного шара. Теперь он полноправный маг!

– Благодарю, Архимаг! – восторженно ответил маг Пепел. –А что с ним? – кивок в сторону иномирянина.

– Марк, оказывается, тоже разделяет мои увлечения собиранием старинных предметов, и поэтому я с удовольствием провожу его до тюрьмы лично. И не медлите с розыском наших врагов, ступайте, – Архимаг стукнул ладонью о стол, и кабинет исчез. Пепел, теперь уже маг, находился в своей комнатке в Красной башне. Он не будет медлить с врагами.

Глава 2. Комета – всегда плохая примета.

Нет такой истории, которую бы не переврали.

Анеж был отроком, тощим высоким деревенским мальчишкой. Лохматый, нескладный и запуганный. Он много чего боялся. Отца, который его иногда поколачивал, того, что тот может исчезнуть как мать – сгореть от чумы. И тогда Анеж останется совсем один. Отец Анежа был добрым человеком, но иногда проигрывался в кости. Вот в такие вечера Анежу и доставалось. И на рубаху нужны были новые заплатки, и глина – на синяки и ссадины. Когда-то рубаха и штаны мальчишки были бежевые, их сшила его мать на десятилетие. В тот же день год спустя она покинула их. А через день отец впервые напился и проиграл почти всё, в первый раз ударил его. С тех пор одежда стала бурого цвета от грязи, засохшей крови и заплат. Отец с сыном работали на рытье канав для королевского тракта, почти все заработанные медяки переходили от отца к местным игрокам в кости и продавцам гномьей воды. Вскоре монет от рытья перестало хватать, и отец стал выставлять Анежа на потешные кулачные бои. Мальчишке нужно было продержаться на ринге против бойцов минуту, и тогда он получал выигрыш. В плохие дни Анеж не успевал увернуться или поставить блок (после таких неудачных боёв синяков добавлял уже отец), а в какие-то выматывал противника. Сегодня ему досталась целая серебрушка. Владел он монетой всего пару мгновений. Затем её отобрал отец, но и у того она оставалась недолго – проиграл в кости в ближайшем трактире, даже горло не успел смочить крепкой гномьей водой.

Анеж уже спал, когда вернулся злой и трезвый отец. Мальчишка проснулся, но притворился спящим, чтобы не попасть под горячую руку. Уловка не помогла.

– Вставай, бестолочь, – глава семейства пнул спящего Анежа. – Иди за мной, я нашёл нам работёнку. Надо разгрузить бочки в трактире. Давай быстрей, ленивый обормот. Нас не будут ждать вечно.

Затем ускорил мальчишку еще одним пинком и вышел из их халупы. Анеж быстро засеменил за отцом. Мышцы еще ныли после боя, завтра по всему телу будут синяки, но если он промедлит, то отец добавит еще. А этого очень не хотелось. До трактира они добрались за четверть часа, и пока Анеж сгружал с телеги и катил тяжелые бочонки в погреб, отец ушел в зал. Снова играть в кости. Когда последний бочонок был водружен на своё место в погребе, отец вернулся и жестом показал не выходить из погреба.

– Ты останешься тут… пока что, – сказал отец и отвёл глаза.

– Почему? – опешил мальчишка. – Нам же заплатили?

– Заплатили, – рассмеялся один из работников таверны, – только уже проиграл их твой папаша. Да и тебя тоже проиграл, и то, что одолжил у хозяина, тоже. Теперь ты собственность хозяина трактира Бочонок – Бона Круглого.

– Проиграл? – шёпотом спросил Анеж, а сам уставился на тот самый бочонок на вывеске над дверью трактира. – Нет…

Мальчишка собрался было выйти, но смешливый работник ударил его в живот.

– Подожди пока тут. Утром хозяин решит, как с тобой быть. Как долг отца будешь отрабатывать.

– Нет!.. – Анеж вскрикнул и бросился к выходу из погреба. До двери оставалась пара шагов, как его отбросило назад – один из людей схватил мальчишку за волосы и швырнул на пол. Затем обидчик Анежа приказал связать строптивого отрока, а сам с его отцом и другими ушёл наверх. Мальчишку привязали к одной из бочек. Несколько оборотов верёвки удерживали грудь, руки и бедра.

Когда боль от удара о пол немного утихла,Анеж попытался выбраться из пут. Ничего не вышло, связали хорошо. Получилось только немного растянуть и приподнять верёвку. Так освободились кисти и ноги. На шум пришёл один из людей Бона. Убедился, что паренёк еще связан и захватил с собой какой-то бочонок. Его он долго высматривал в наступившей вечерней тьме, даже зажёг свечу, чтобы подсветить мрак погреба. Анеж дождался, пока шаги стихнут, и продолжил безуспешные попытки освободиться. Через какое-то время тот человек снова вернулся, неуверенной походкой двинулся в ту часть погреба, где забирал бочонок. Ударился обо что-то во тьме, помянул, как водится, скверну и снова воспользовался свечой. Подумав пару мгновений, поставил свечу на бочку, к которой был привязан Анеж. В освободившуюся руку взял второй бочонок и неровной походкой ушёл.

Теперь Анеж смог рассмотреть подвал. Света свечи вполне хватало для этого. Впереди был небольшой подъём и дверь с выходом из подвала, рядом с ним стояли бочки побольше, ростом с него. А позади несколько полок с бочонками и мешками. Между больших бочек виднелось нескольких деревянных столбов, поддерживавших потолок. Мальчишка ещё раз попробовал освободиться, но тщетно. Веревки только впивались в кожу. Попробовал наклониться – слишком тяжелая бочка. Над головой послышались громкие голоса, он снова замер и ждал, казалось, вечность. Никто так и не пришел. Судя по всему, им было уже не до него, по крайней мере, до утра. Теперь, не опасаясь шуметь, Анеж уперся ногами в соседний столб. Слава Крылатому, он был близко. Начал раскачивать бочку – то сжимая, то выпрямляя ноги. Вот бочка накренилась назад, замерла на миг и упала. Доски затрещали, бочка развалилась под ним, веревки обвисли и больше не сдерживали мальчишку. Рубаха и штаны стали мокрыми от содержимого бочки. Анеж выскользнул из пут и быстро пошёл к выходу. Он не видел, как упавшая с бочки свеча, каким-то чудом не потухшая от падения, подкатилась к луже на полу. Синеватый огонь быстро распространился над лужей. Будто живой он перебирался с полки на полку, с бочонка на бочонок. Сам Анеж уже был на улице, когда огонь достиг потолка погреба. Мальчишка подтянул телегу к двери таверны, ту самую, с которой грузил бочки и подпер ею дверь. Так он выиграет время, чтобы сбежать. И он помчался прочь из деревни, бежал, что было сил в избитом теле, пока не стал задыхаться. И только тогда Анеж обернулся. Гонится ли за ним кто-то? Нет, никого. Только в той части деревни, где был трактир Бочонок, какое-то зарево. Пожар? Да, это пожар! Будто отражение в воде на ночном небе расцветало красное зарево, комета пролетала над Вьердом. Плохая примета, случится что-то страшное. Уже случилось… он убил… он всех их убил… и отца. Анеж побрёл прочь от деревни. Теперь ему здесь нечего было делать, даже бояться больше нечего. Он брёл, не думая. Ни единой мысли в голове. Босые ноги мальчишки больше не ступали по траве чащи, теперь они, хлюпая, топтали болотную топь. Но он ничего не замечал, не чувствуя ни холода, ни боли от побоев, ни жажды или голода. Как заводная кукла он брёл всё дальше вглубь болот. Он шагал уже несколько часов, механически, не думая, не переживая ни о чем. И вдруг замер. Тело просто отказалось двигаться дальше. Мальчик потерял равновесие и упал в болотную жижу. Двигаться не хотелось, хотелось уснуть и никогда не просыпаться. Анеж перевернулся в холодной грязи на спину. В ночном небе ярко горела единственная звезда.

– Звезда, я хочу исчезнуть… Забери меня, – сказал он вслух, а про себя подумал… какая глупость… Вдруг звезда моргнула и пропала. Спустя пару мгновений на светлеющем небе появилась точка, она быстро приближалась. Точка исчезла. Левый глаз Анежа пронзила внезапная боль, будто в голову вбили раскалённый штырь. Он закричал, закрыв глаз ладонью. Черезмгновение боль отступила. Анеж ощупал голову, всё было цело. Убрал руку от лица. Что это было? Неужели звезда? Нет, нет, это бред какой-то! Анеж поморгал и по очереди посмотрел то левым, то правым глазом. Кажется, всё хорошо, но левый глаз слезился и видел более мутно. Пора идти. Мальчик встал, посмотрел вокруг. Болотные коряги и кривые деревца, грязная жижа под ногами. В какую сторону идти было решительно непонятно. Осмотрел себя. Одежда окончательно превратилась в лохмотья. От рубахи он больше мерз, потому скинул её с себя. На удивление синяков не было, только болели рёбра, и ощущалось непонятное жжение в животе. А это что? Полупрозрачный отросток, как небольшое щупальце, торчал из живота. Потрогал рукой, щупальце проходило насквозь. Похоже, он повредился головой. И такое деревенский лекарь не поправит. Анеж вспомнил свою деревню и отца.

– Скверна! – выругался мальчишка, обмотал рёбра тем, что осталось от рубахи. Развернулся и побрёл было наугад, но что-то стало его тянуть в другую сторону. Нет, он не зацепился за ветки. Это прозрачное щупальце из живота тянуло его в другую сторону. И чем дальше он шёл, тем сильнее жгло в животе, снова вернулась боль в глазу, да такая, что он потерял сознание. Когда Анеж очнулся, то обнаружил, что шагает в другую сторону. А щупальце из живота направляет его. Что за скверна в него вселилась? Анеж еще несколько раз попытался двигаться в другую сторону, но каждый раз он терял сознание. И, кажется, с каждым разом на более долгое время. Вот уже солнце высоко поднялось над головой, а за болотными кривыми деревцами виднелись сосны настоящего леса. Он ещё раз дернулся в другую сторону и снова отключился. Но теперь он не впал во мрак. Ему снился сон, он был Древним, очень Древним существом, старше звёзд…

Пепел устроился в своей новой комнате в Красной башне магов огня. Комната была небольшой. Деревянная кровать, письменный стол и стул рядом, сундук с одеждой – всё простое, без резьбы и из дешёвого дерева. Стены пустовали, только на одной была стойка с оружием – медный посох, несколько арбалетов, копья, мечи и кинжалы. На столе кувшин с водой и блокнот в кожаном переплёте. Пожалуй, кроме посоха, единственная дорогая вещь в его новой комнате. Новоиспечённый маг Пепел сидел за столом и набрасывал в блокнот список дел, изредка прикладываясь к кувшину с водой.

– Собрать новую команду. Два наёмника. Специалист по допросам. Ищейка, – проговаривал он вслух записанное. Возможно, добавить двух учеников. Под вопросом. Дальше: – Средства на розыск выписать у факультета Пиромантов. Просмотреть воспоминания убитых архимагов и некроманта. Выписывать всех свидетелей. Допросить. Отправить в Академию новое заклинание. Несрочно.

Для Пепла вести расследование было новым делом. Как правило, когда он был подмастерьем, он получал задания по устранению или сопровождению. Значит, стоило взять в команду опытных в розыске и дознании. Лично он таких не знал. Придётся прибегнуть к посредникам. А это точно траты. Значит, сперва деньги. Маг вытащил из-под ворота кожаного камзола зеркало дальносвязи, допил воду и вызвал через артефакт дежурного ученика. Через несколько минут в дверь робко постучали.

– Заходи быстрей, черепаха! – Пепел никогда не любил ждать. Добраться от центра башни до его комнаты можно и за минуту, если бежать. Какой нерасторопный ученик.

В дверь вошёл молодой парень в серой мантии до пола, короткостриженый. Только перстень с красным кварцем выдавал в нём ученика Красной башни.

– Что вы хотели, мэтр?

– Вот это письмо передашь в имперский банк, ответа не жди. – Пепел протянул ученику свёрнутое письмо на жёлтой бумаге, запечатанное сургучом. – Аккуратней с печатью – повредишь, и письмо сгорит.

– А как же они его откроют? – удивился дежурный ученик.

– Только я и адресат могут его открыть. Подробней узнаешь на лекциях Архимага Синельди.

– Что ещё, мэтр? – ученик очень аккуратно убрал письмо во внутренний карман мантии.

– Закажи столик на сегодняшний вечер в таверне «Сломанная кирка». Наёмники собираются именно там, насколько я помню. И повесь это объявление в трапезной у учеников Красной башни. – Маг Пепел протянул несколько листков. – Всё, убирайся, должен успеть всё до вечера.

Как только ученик убежал выполнять поручения, Пепел достал стеклянный шар из кармана камзола, наложил руки на него и погрузился в воспоминания жертв.

Синельди Блаженный был в превосходном настроении. Казалось бы, после недавних смертей его коллег архимагов это было абсолютно неуместно, но Архимаг Синельди придерживался особого мнения. Что бы ни случилось ужасного, это обязательно приведёт к лучшему в будущем. «Жертвоприношение для времени», – говорил он недоумевающим коллегам по магии. Поручив новоиспечённому магу Пеплу расследование смертей, он тут же забыл об этом. Себе же Архимаг всегда определял по три задачи в день, отличное число. Как Триединство царства земного, небесного и царства магов, что их объединяет. Каждый день это были разные задачи, они могли быть абсолютно пустячными, как например, завтрак с новым напитком от мастера Боледо, идиотскими, как сопровождать самолично кого-то в тюрьму магов, а также и очень важными, как встреча Триединства – Архимага Синельди, императора Карла тринадцатого и епископа Церкви Крылатого – Бойла Оферза. Определившись с задачами и очередностью их выполнения, Синельди немедленно через дальносвязь вызвал мастера Боледо. Минут через двадцать к Академии прибыла карета от мастера Боледо и он впустил курьера с заказом.

– Повелитель Синельди – в кабинет Архимага через портал вошёл толстый мужчина в шёлковом синем камзоле, расшитым мелким жемчугом. Наряд посетителя дополняли зелёный берет с павлиньим пером и толстая металлическая цепь на шее. Цепь выдавала его принадлежность к цеху мастеров.

– Просто Синельди или мэтр, мастер Боледо – Архимаг жестом пригласил гостя за круглый стол.

– Как вам будет угодно, мэтр, – мастер Боледо улыбнулся и поставил на стол сундучок, который до этого держал в руках.

Толстыми, похожими на сардельки, пальцами Боледо ловко и быстро отпер сундучок и извлёк содержимое на стол. Небольшой медный кувшин с крышкой на металлической подставке, несколько стеклянных чашек и свёрток от которого исходил аромат свежей выпечки. На металлической подставке же горела небольшая свеча и подогревала кувшин. Затем мастер разлил по чашкам содержимое кувшина. Тёмная жидкость пахла пряностями и землёй. Через мгновение на деревянной подставке перед Архимагом была чашка с напитком и несколько свежеиспечённых булок. Он отпил небольшой глоток, закусил булкой.

– М-м… превосходно, ты всегда держишь превосходных поваров. Нашему императору стоит их переманить, – нарушил молчание Синельди после того, как расправился с завтраком. – И как называется сей напиток? Своеобразный вкус и бодрящий эффект.

– Пожалейте поваров, ведь при дворе их скорее отравят шпионы, чем они добьются карьеры. А напиток – это кахве. Изобретение рецепта скромно приписываю себе, удалось создать его в моей алхимической лаборатории. – Ответил толстяк, потягивая напиток из своей чашки.

– Кстати, мастер, расскажите про лабораторию. Как ваши успехи с вживлением древесных духов? Припоминаю ваш любопытный проект. После архимага Зелёного так никто и не добился успехов на этом поприще.

– Не хочу обманывать ваши ожидания. Мне удалось восстановить конечности нескольким животным с помощью древесных духов. Но результат непредсказуем. Помочь какому-то бедолаге из людей пока не представляется возможным. Да и цех лекарей будет не в восторге. – Спокойно ответил Боледо. Успехи в этом его увлечении были сомнительными.

– Пустое, с лекарями вопрос решим. Пошлю парочку учеников из Зелёной башни им в помощь, и продолжайте свои изыскания. Может, у вас получится раскрыть секрет Зелёного. А вот ка… – Архимаг посмотрел на опустевшую чашку.

– Кахве, мэтр – подсказал мастер Боледо.

– Точно. Кахве. Весьма недурён. Пожалуй, закажу у вас ежедекадную доставку. Ну, пора и за дела приниматься.

Как только Синельди закончил фразу о делах, мастер Боледо сложил всё со стола обратно в сундучок, попрощался с Архимагом, и покинул кабинет через вновь открывшийся портал. Мэтр Синельди щёлкнул пальцами, и оранжевый овал портала немного изменил цвет. Он поправил мантию, болтающуюся на худом теле, и тоже ушёл через портал. Сияющий овал сузился до точки и исчез с лёгким хлопком. Из своего светлого, уютного кабинета Архимаг попал в камеру в подвале Академии. Здесь скучал Марк. В своём мире его звали Марк-Григорий, но тут второе имя есть только у магов и, как ни странно, бандитов. Хотя, по сути, Марка можно было отнести уже к категории бандитов, второго имени его лишили.

– Доброе утро, Марк. Поспешим же, нас ждут странные дела, – поприветствовал Архимаг Синельди заключённого.

– Кому-то может и доброе, – хмуро ответил мужчина за решёткой. – А кто-то абсолютно незаконно удерживается в тюрьме!

– Уверяю, законы империи полностью соблюдены. Ты без разрешения нарушил границы нашего мира, разве в вашем мире такое не карается? – спокойно ответил Синельди.

– Конечно, карается! Но не тюрьмой же, не заключением на годы! Почему бы просто не отправить меня назад? – Возмущение в голосе Марка сменилось на просьбу. – Я просто хочу домой. Раньше я хотел узнать, существуют ли чудеса, магия, полёты и другие миры… Сейчас я просто хочу домой. Мне сказали, что я почти умер… Я просто хочу домой.

– Понимаю. Но буквально недавно тебе грозило существование в виде овоща, а сейчас всего лишь заключение. Кто знает, может и дом в будущем. Но полно… Пора отвечать за поступки. – Архимаг щёлкнул пальцами, и дверь камеры открылась. Марк встал со скамьи. Вышел из каменной камеры в такой же каменный коридор. Рядом с камерой на небольшом стуле лежал комплект одежды. Наконец-то Марк смог одеться. Он вовсе не стеснялся своей вынужденной наготы, но чувство человеческого достоинства проще восстановить в одежде. Итак, иномирянин стал обладателем шерстяных некрашеных рубахи и штанов, такой же мантии и пары кожаных ботинок. Застегнул деревянные пуговицы на ботинках, поправил одежду и, подпоясавшись простой верёвкой, стал похож на монахов с его земли, только в сером одеянии. Серый кардинал, вспомнил он выражение. А ведь этот странный маг прав. Он жив, ему видимо не отключат сознание и не сделают из него батарейку. Теперь нужно создать возможности и изменить ситуацию под себя. Улыбнувшись этим мыслям, Марк шагнул к магу. Он был готов.

Нет, он не был готов! Ещё шаг, и он уже был не в коридоре тюрьмы. Яркий свет бил в глаза, запах прелой соломы сменился десятками запахов: рыбы, нечистот, пряностей, фруктов. Они с магом оказались посреди базарной площади. Это Марк разглядел после того, как глаза привыкли к яркому солнечному свету, сменившему полумрак камеры. Архимаг Синельди двинулся сквозь базар, и Марк последовал за ним. Кажущаяся легкость побега его не соблазняла, ведь он в другом мире, он не знает ни языка, ни правил этого мира, не имеет средств к существованию. Общаться мысленно, как это делают маги, он не умел. Значит, пока плывём по течению и учимся.

– А как к вам обращаться? – спросил Марк своего спутника.

– Мэтр или Повелитель, – не оборачиваясь, ответил Архимаг. Он быстро шагал сквозь толпу, толкаться среди многочисленных покупателей ему не приходилось. Люди сами расходились в стороны и зачастую кланялись.

– Мэтр, это понятно, а почему Повелитель? – удивился Марк, спеша вслед за оранжевой мантией Архимага.

– Это очень просто, я Повелитель империи Вьерд, один из Триединого духа… – Архимаг остановился, развернулся и приложил палец ко лбу Марка. Помолчи-ка пока.

Марк и рад был бы задать ещё несколько вопросов, но губы перестали слушаться, будто все мышцы вокруг рта парализовало. – Я расскажу тебе кое-что об этом мире. Это будет тебе полезно, а я подумаю вслух.

Архимаг задумался, почесал правой рукой мочку левого уха. Щёлкнул пальцами – с лёгким шипением рядом с рукой Архимага появилась тёмная круглая дыра размером с ладонь. Она словно поглощала солнечный свет. Синельди сунул руку в дыру и достал оттуда кольцо. Медное кольцо с небольшим кварцем. Через мгновение кольцо уже было на пальце Марка.

– Небольшая проверка. Если в конце нашего пути камень изменит цвет, то тебя ждёт нелёгкая судьба. Если останется прозрачным, то можешь расслабиться, – пояснил свой поступок Архимаг Синельди.

Что-что, а вот расслабиться или не думать об этом чёртовом камне у Марка не получалось. Архимаг же напротив, был расслаблен и неторопливо шёл дальше. Покинув площадь и свернув в каменную улочку, Синельди исчез. Марк поспешил вслед за ним, ещё шаг и он уже не на улочке. Дома, базар и каменные улочки исчезли, теперь он был на широкой грунтовой дороге. Дорога проходила свозь густой сосновый лес. Эти деревья показались Марку намного выше земных сородичей. От них исходил сильный маслянистый запах, который перебивал пот и смрад немытых тел. Чуть впереди показались несколько голых по пояс людей, они рыли канавы вдоль дороги. Марк заприметил одного из них. Тощий и жилистый мальчишка, из одежды на нём были только обрывки штанов и кожаный ошейник с цепью, на спине свежие рубцы от кнута. Один глаз парнишки был закрыт, второй смотрел сквозь путников.

– Это раб, в Вольных королевствах рабство разрешено. В Белом королевстве рабства давно нет, а Вольные королевства все ещё цепляются за прошлое. Надеются в один день возвыситься и создать свою империю, – ответил на немой вопрос Архимаг. – Тебе же повезло, ты попал к нам, иначе бы также махал кайлом на строительстве тракта.

Архимаг вдруг свернул с дороги и пошёл прямо к парнишке. Надсмотрщик только сейчас заметил путника, до этого его внимание было всецело поглощено рабами. Когда они ленились, он мотивировал их кнутом. Надсмотрщик хотел было что-то крикнуть Синельди, но разглядел оранжевую мантию и посох, остановился и поклонился. Синельди же подошёл вплотную к парню и коснулся его лба. Мальчишка перестал копать, вздрогнул и его левый глаз открылся. Без зрачка, полностью белый. Марку показалось, что из этого глаза кто-то за ним наблюдает, по спине заструился холодный пот. Он сделал шаг назад, и вот они снова в другом месте.

На этот раз была кухня. Огромная кухня. Всё её помещение было каменным, вдоль одной из стен стояли три печи, у которых суетились поварята. Несколько десятков столов, где резали мясо, шинковали овощи и занимались прочими кухонными делами повара. Поначалу Марку показалось, что здесь царит абсолютный хаос. Однако посреди этого движения в центре стоял просто огромный мужчина. Морщинистая лысая голова, мощные мускулистые предплечья в татуировках, кожаный фартук на голом торсе, скрывающий огромный живот. Вероятно, главный повар, подумал Марк, за рабочим шумом расслышав бас мужчины, раздающий указания. Марка кто-то усадил на стул в уголке, чтобы не мешал, в руки ему сунули миску с похлёбкой. В жиже плавала целая луковица и клёцки, от супа исходил приятный аромат мясного бульона. В животе заурчало, и он понял, что не ел уже больше двух суток. Аккуратно зачерпывая ложкой жижу, он с наслаждением ел самый вкусный суп в своей жизни. Вскоре живот заполнила приятная тяжесть. Стало тепло от еды и жара печи. Он разомлел и задремал на стуле. Сквозь дрёму он расслышал разговор поварят. Они шептались о гостях в замке. Виданное ли дело, сразу император Карл, и Архимаг Синельди, и епископ Бойл. Сразу три Повелителя в одном месте!

В небольшом зале за треугольным столом сидели три Повелителя. Архимаг Синельди, епископ Бойл и император Карл Тринадцатый. Три столпа власти, Триединство власти – силы, духа и энергии, их соединяющей. Император представлял силу, епископ – дух, а Архимаг объединял их. Первым слово взял епископ Бойл.

– Повелитель Синельди, император, я собрал вас здесь по одной причине. И причина эта Чума!

Анеж был солдатом, он копал рвы, возводил частоколы, стоял в строю. День за днём, день за днём. Он не помнил, как его звали, но точно не Анеж. Один день отличался, солдата позвал Древний, он ушёл от войны по желанию Древнего и в тот же день погиб в уличной драке. Когда Анеж не умер, пришло осознание, что это не сон. Сейчас он должен проснуться и теперь Анеж был знахаркой, дочерью шамана и травницы. Знахарка собирала травы, сушила их, растирала в порошок и так день за днём, год за годом. Пока в один день Древний не позвал её, в тот день она ушла по воле Древнего, упала в пропасть. Снова он не проснулся. Он чувствовал разбитое тело знахарки, нож в животе солдата, но не мог проснуться. Он был ими: поваром, разбойником, солдатом, шпионом, сотни людей, профессий и судеб. Исход был один, но он так и не проснулся. Он стал забывать кто он, как его зовут, куда он идёт, зачем он разбивает киркой грунт. Внезапная боль в голове, мягкое прикосновение, но очень сильная боль. И тут он проснулся… Анеж стоял в яме, в руках у него была кирка, боль от ножа в животе проходила. А вот раны на спине действительно болели, и это уже было не во сне. Пощупал. Длинные шрамы от кнута. Надсмотрщик заметил, что он перестал работать, подошёл ближе и замахнулся. В голове у Анежа прошептали – пусти. Он пустил, не сопротивлялся, не чувствуя своё тело. Лишь наблюдал, будто со стороны. Анеж-солдат в два длинных шага сократил дистанцию, пока надсмотрщик замахивался кнутом. Анеж-солдат перехватил кирку ближе к наконечнику и ткнул два раза шипом кирки в шею, шаг в сторону, увернуться от крови. На шум прибежал ещё один надсмотрщик, этот был с заряженным арбалетом. Арбалет был направлен прямо на Анежа. Анеж-мальчик хотел броситься прочь или на землю, укрыться от болта, но Анеж-солдат выпрямился во весь рост, замахнулся киркой из-за головы и метнул её. Сила, с которой её метнул Анеж-солдат, была точно недоступна мальчику – кирка пробила голову второму надсмотрщику насквозь. Болт разрядился в землю, сам надсмотрщик так и остался стоять на коленях с проломленной головой. Остальные рабы, увидав конец драки, попытались разбежаться в разные стороны. Но как только они отбегали на сотню шагов, ошейник душил их. Они корчились на земле и пытались безуспешно ползти, теряли сознание и задыхались насмерть. Анеж застыл на месте. Присутствия солдата он больше не ощущал. Где же он? Только что он был в лесу, потом потерял сознание. Теперь он здесь, рядом с каким-то трактом, укреплённым камнем и канавами для дождевой воды. Анеж осмотрелся. Рабы разбежались. Анежу захотелось отойти от окровавленных тел подальше. Ему казалось, что мертвец, стоящий на коленях с киркой в башке, сейчас встанет и пойдёт к нему. Бежать, бежать. А ноги замерли. Анеж убеждал себя, что не от страха. Чего он, мёртвых не видел? Да, сейчас они испустят дух и их мстительные духи нападут на любого. Любого, у кого нет амулета, татуировки или прочей защиты от злых духов. Амулет… почему на шее так легко? Где его простенький амулет – оловянное перекрестие на пеньковой веревке? Такие носили все жители его деревушки. Кто побогаче, носил серебряный или даже золотой, а кто имел крохи магического дара, делал себе татуировку на груди. И никто не расставался с защитой, выходя из дома, а уж за пределами деревни тем более. Амулета не было, слетел ли он в трактире или утонул в болотах… Да какая теперь разница. Сейчас в него вселится злой дух или разорвёт его на части чужими руками. Он даже не знал, что хуже. А ноги всё ещё не двигались. Шевелись, шевелись, трус! Невдалеке захрипел один из рабов, он снова попытался удрать подальше, и ошейник сдавил его шею. Анеж пощупал ошейник на собственной шее. Кожаный, широкий, почти в ладонь, с выдавленными рунами по всей поверхности и большим бронзовым кольцом сзади. Мальчишка попытался расстегнуть или порвать его. Бесполезно. Кожа слишком толстая, и никаких застежек. Холодный пот прошиб Анежа, стекая по спине. Удары кнута оставили длинные открытые раны. Из них сочилась кровь, смешиваясь с потом. Анеж попытался стереть кровь и пот, но лишь размазал их по ладони. Ошейник, как же снять этот чёртов ошейник? Кирка слишком тупая, чтобы перерезать кожу, ножей у надсмотрщиков не видно. В отчаянии он ухватился окровавленной ладонью и потянул, что было сил. Ошейник зашипел и неожиданно легко с хлопком порвался. Несколько рабов, что были в сознании, увидели, что он освободился, и поползли к нему. Надо было бежать. Анеж это точно знал, через пару часов солнце сядет, и души покинут тела этих грешников. Рай не примет их, и они будут странствовать. Озлобленный дух будет мстить убийце и нападать на всех живых. Он помнил рассказ старого солдата про деревню Осинки. Их священник поддался скверне, и защита деревни пала. Духи уничтожили её за одну ночь. Анеж медленно двинулся подальше от этого места, ноги едва слушались. Тем временем три уцелевших раба подползли к нему.

– Спаси! – прохрипел один.

– Сними это! – умолял другой и, стоя на коленях, показывал на ошейник, третий молча упал на колени и протянул руки в молящем жесте.

– Но как? Я не знаю как… – пятился мальчик и негромко отвечал просящим рабам.

– Спаси! – повторил первый, обхватил Анежа за ноги и прижался к нему, дрожа всем телом.

– Я не могу, – Анеж упёрся в шею и плечо держащего его раба, пытаясь отодвинуться. Как только ладонь коснулась ошейника, раздалось шипение, грубая кожа с рунами порвалась от лёгкого усилия и упала на землю.

Остальные рабы замерли на мгновение и снова поползли к нему.

«Аркан подчинения, мы легко разрушим», – зашептал голос в голове. – «Капни на них кровью, мальчишка»

Анеж послушался голоса и коснулся ладонями ошейников других рабов. И снова неразрушимые даже сильными человеческими руками ошейники рассыпались как труха.

«Беги!» – шёпот в голове.

– Беги! – не своим голосом гаркнул Анеж. И побежал. Побежали и освобождённые рабы. Все в разные стороны. Анеж побежал по тракту, невидимый отросток в его теле вновь указывал направление, и Анеж просто бежал. Можно было не думать, не бояться, просто переставляй босые ноги по ровному грунту тракта. Раз, два, вдох-выдох, раз, два. Страх ушёл, мысли не роились в голове, лёгкая приятная пустота и бодрость.

Тело надсмотрщика с раной на шее дернулось, выгнулось дугой, и он встал. Ноги и руки непослушно дергались, как у куклы на верёвках, несколько неуклюжих шагов. Мертвец выдернул кирку из головы бывшего соратника. Тело второго завалилось, тоже дёрнулось и замерло. Такая же история повторилась с трупами рабов. Они корчились, дёргались и в конце замирали навсегда. Единственный мстительный заковылял в сторону тракта, принюхался и двинулся в ту же сторону, куда убежал Анеж. В голове духа мелькали образы: вот они находят мальчишку в бессознательном состоянии, пьющим из лужи, вот они застёгивают на нём рабский ошейник, вот кирка протыкает его шею. Дух хотел что-то произнести, но лишь кровавое бульканье раздалось из мёртвой глотки. Дух в теле мертвеца побрёл вслед за мальчишкой.

Ученик Вишпа проходил по базарной площади столицы. Площадь расположили так, что почти все улочки города сходились тут и, если хочешь побыстрее попасть из одной точки города в другую, обязательно будешь её пересекать и, возможно, соблазнишься купить что-то из товаров. Вишпа не отвлекался на запахи пряностей, выпечки и благовоний, ему поручили важную миссию. Поверх его серой мантии была перекинута дорожная кожаная сумка с письмом мага Пепла. Ученик торопился выполнить указания мага, толкался среди многочисленной пёстрой толпы покупателей и зевак. Если он постарается, то, возможно, Пепел возьмёт его в подмастерье, а если оплошает… Он помнил, как будучи ещё подмастерьем, Пепел сжёг руку одному ученику. А тот ученик всего лишь пролил что-то. Внезапная боль пронзила ногу, он встал как вкопанный и в тот же миг кто-то ловкий сдёрнул с его плеча сумку и помчался прочь. Вишпа попытался броситься вслед, но правая нога только волочилась. Воришка уколол его в икру. Ученик со злостью посмотрел на низкую фигуру, ловко удирающую сквозь толпу. Метнуть огненную стрелу нельзя, заденет кого-нибудь из горожан. Ученик заметил какой-то всполох в толпе и заковылял к нему. Никаких следов магии он не почувствовал, попытался сосредоточиться, но боль в ноге мешала. Его уровень контроля не столь хорош, как у полноценных магов, те могли медитировать с ножом в животе. Вишпа споткнулся в очередной раз и его кто-то подхватил. Мягкая, но сильная рука помогла подняться.

– Вишпа, это от тебя бежал тот мальчишка? – спросила рыжеволосая девушка, поддерживая ученика.

– Да, Асса. Мелкий гад украл письмо мэтра Пепла. Мне конец! – горестно вздохнул ученик, сел прямо на мостовую и начал заматывать раненую ногу платком.

– Погоди, – Асса присела рядом и наложила свои небольшие, кажущиеся хрупкими ладони, на рану. По телу Вишпы разошлась приятная теплота, боль утихла. Он свободно поднялся, посмотрел на девушку. Та улыбалась во весь рот, в ярких голубых глазах пробегали красные всполохи, а веснушки на бледном лице стали ещё ярче. – Так-то лучше.

Не заметно для себя Вишпа и сам начал улыбаться в ответ своей соученице, но тут же его выражение лица изменилось. – Письмо!

– Не переживай – рассмеялась Асса и вытащила из-под серой робы кристалл кварца на простой бечевке. – Ракж научил новому трюку.

– Трюку? – при упоминании имени Ракжа парень невольно скривился, от чего-то герой войны и маг Радогаст Ракж вызывал у него неприязнь.

– Да, я могу поставить метку на человека или вещь, а потом отслеживать с помощью маятника. – Асса подняла бечёвку над левой ладонью, так что кристалл едва касался кожи. Затем девушка прошептала слово. Небольшой всполох. Кварц отклонился от ладони, натянул верёвку, указывая путь среди улочек. И парочка учеников последовала его указаниям. Рана Вишпы уже затянулась и не беспокоила, благодаря магии Ассы. Асса держала кварц на бечёвке в вытянутой руке. Вишпа шёл ей вслед, вытянув вперёд стек для письма. Многие ученики использовали стеки для управления магической энергией – маной – до того, как получить жезлы подмастерий. Вложить в стек готовое заклинание невозможно, но лучше контролировать потоки силы вполне. Стеки часто ломались, терялись или даже полностью уничтожались учениками. Так что это был дешёвый расходный материал из дерева, реже кости или металла. Пироманты, уже более-менее освоившие управление стеками, использовали бронзовые или медные. Такие же были у учеников Вишпы и Ассы. Через десяток минут маятник кварца привёл их в тёмные проулки в районе трущоб. Здесь не было людей, ставни халуп, теснившихся буквально друг на друге в несколько этажей, были наглухо заколочены, чтобы не выпускать тепло печей. Насквозь прокопчённые деревянные стены впитали в себя вонь рыбных потрохов и прочих нечистот. Незаметно они пришли к речным докам. Здесь жили самые бедные жители столицы. По слухам, и скорее всего верным, тут же обитают и представители гильдии воров и, возможно, гильдии убийц. Если такая, конечно, существует, а не является страшилкой для честных горожан. Тем не менее, именно здесь была их цель. Кварц явно указывал на один из домиков, стоящий на речном пирсе. Это была сторожка местного смотрителя. Асса убрала кварц и последовала примеру Вишпы, вытянув вперёд стек. Девушка отошла в сторону от двери и направила стек прямо. А Вишпа постучал в дверь, держа стек наготове. Они не знали, сколько там воров и приготовились к сражению.

Дверь приоткрыл рыжий мальчишка, он просунул в тёмный зев двери голову и руку. На лице красовался свежий фингал, а в протянутой руке был зажат помятый, но целый конверт. После того как Вишпа выхватил конверт, в его сторону полетела и сумка. После чего дверь снова захлопнулась, и послышались удаляющиеся от двери шаги. Воришку видимо наказал отец или старший товарищ, который явно не хотел связываться с магами, но извинения от них ждать было бесполезно. Письмо снова было у учеников, оставалось доставить его адресату.

Глава 3. Фортуна – дело рукотворное.

Удача вещь конечная?

Анеж бежал до вечера по трактую. Казалось, он не устал и даже не запыхался. Но стоило остановиться перед возникшими воротами деревни, силы покинули его. Мальчишка потерял сознание прямо у деревянных ворот.

– Кто там слоняется на ночь глядя? – встрепенулся задремавший было сторож. Он поправил кожаный шлем, ухватил покрепче самодельное копьё, переделанное из косы. – Опять кто-то из ублюдков Карла нажрался?

Сторож подошел ближе, потыкал копьём в тело. Тишина и никакого пьяного сквернословия. Значит, не детишки Карла. Не выпуская копья, сторож вытащил фляжку из-под шерстяного плаща. Сделал большой глоток, крякнул. Мозги, теперь смазанные добротной гномьей водой, зашевелились, заскрипели и выдали план действий.

– Сходить за факелом. Осмотреть тело. Сообщить старосте… и Карлу, определенно, Карлу. – Проговорил вслух план и немедля начал воплощать его в жизнь. Ну, не совсем немедля. Сначала сделал ещё один большой глоток из фляги, а после потрусил за факелом. Телом оказался тощий парнишка без сознания в одних оборванных штанах, босой и со следами плети на спине. Это точно стоит сообщить старосте, даже если парень тут и загнётся. Через четверть часа они уже втроём стояли у тела парнишки. Пузатый низкорослый сторож, в быту бывший пекарь, но, как и каждый житель Осинок раз в месяц служивший сторожем у ворот. Звание сторожа ворот, как шлем и копьё, каждый вечер передавались новому сторожу. Вторым был высокий, жилистый мужчина с длинными седыми усами и короткостриженой головой. В его руках было настоящее копьё, доставшееся ему со времен службы в наёмниках. А третьим был сам староста – сгорбившийся старичок с клюкой, подслеповатый, лысоватый, но бодрый и смелый. Староста первым подошёл к телу и потыкал парнишку клюкой. Тот застонал в ответ.

– Живой, – улыбнулся староста.

– Кто живой? – Спросил сторож, уставившись на старика.

– Он живой, дурень, – замахнулся на сторожа старик и бросил в сторону– Карл, как ты только терпишь этих остолопов. Таких дураков начнёшь копьём колоть учить, они сами себя в задницу и уколят.

Пекарь стушевался и замолчал. Видимо, что-то похожее на обучении уже было у бывшего наёмника Карла. Он без болтовни подошёл к мальчишке, проверил дыхание и одним движением закинул тощего паренька на плечо.

– Открывай амбар староста, до утра там поспит. Утром расспросишь. Ночь покараулю. А вы спать, – пробасил наёмник Карл и понёс мальчишку к строению амбара. Староста не стал с ним спорить, не время показывать власть.

Анежу снился сон. Он понимал, что это происходит не с ним, и сейчас он был всего лишь наблюдателем. Во сне огромный мужчина плыл в холодной воде. Нет, он не плыл, он тонул. Мужчина был ранен, но его терзала другая боль. Он проиграл, проиграл, проиграл… Накатила волна, и он пошёл ко дну. Вот ещё одна волна и темнота… Холодный поток воды окатил тело, слишком холодный для нереальности сна. Анеж отфыркался от залившей нос воды, встряхнул головой и открыл глаза. Он лежал на чём-то твёрдом, над ним нависало несколько человек.

– О, очнулся, – первым нарушил молчание один из них, глубокий старик.

– Конечно! Карл же на него бадью воды вылил, – сказал толстощёкий мужик, запачканный мукой.

– Всегда работало на болевших с пива, – пробасил ещё один седой, но моложавый и крепкий мужчина.

– У тебя что, солдаты по три дня спали после пьянок? – удивился последний – молодой мужчина в рясе и без растительности на лице.

– Вы кто? – осипшим голосом спросил Анеж у них.

– Я староста. А ты кто? И от кого прячешься? – Вопросом на вопрос ответил старик.

– Я Анеж… От отца… – голос дрогнул, но мальчишка сдержал слезы.

– От отца? У тебя следы на спине от хлыста! Сбежал от хозяина? – снова пробасил седой.

– Может это его отец приложил? – спросил толстощёкий.

– Чтобы отец хлыстом? – пробасил седой, – Я б убил за такое.

– Так ты и убил… – негромко сказал толстощёкий, при этих словах Анеж дрогнул.

– Отец только кулаками бил, это какие-то мужики с тракта, я от них тоже сбежал, – слукавил Анеж.

– Работорговцы Красного барона. Ошейника нет. Без мага его не снять. Мальчишка врёт, конечно, но претензий от Барона к нам не должно быть. Отец Кариф, что у вас? – Обратился старик к молодому в рясе.

– Скверны нет, слабый магический фон, на ауре следы убийства. Но это многолетней давности, старше мальчишки. Вероятно, родовое проклятие. Для Церкви Крылатого он чист. – заключил отец Кариф.

– Ты по-человечьи скажи, церковник, кто он? Сбежавший раб, каторжанин, убийца или просто паренёк? – переспросил староста.

– Просто парень, что-то натворил плохого, сам боится этого. Большего не скажу. А где твоё перекрестье, Анеж, кажется? – обратился молодой священник к пареньку.

– Потерял… в лесу… – робко ответил Анеж.

– Скверна, – выругался староста – Как его духи не убили-то… Оставить его тут – духи могут прийти за ним, коли же выгнать, то ответ держать перед тем, кто за ним гонится. Что делать будем?

– Выгнать, выгнать! – раздался нестройный хор голосов.

– Оставить, – пробасил Карл. – От духов нас защитит священник, а с солдатами Барона или кто за ним гонится, нам не с руки враждовать. Отдадим живого и почти целого.

– Решено. Парня оставляем. Седрик, принеси старые вещи Иогана. Еник, накорми мальчишку, а то через него скоро свет будет видно. Карл, ты и сам знаешь, что делать получше нас. А вы, отец Кариф, приглядите за Анежем, на путь истинный Крылатого наставьте. Впрочем, вы и сами знаете. И не забудьте упомянуть в письме епископу, что мы, мол, помощь оказываем и нового отца приняли как родного. Ведь так, отец Кариф? – староста раздал указания и, не дожидаясь ответов, поковылял к себе отсыпаться.

Через некоторое время Анеж переоделся в одежду какого-то Иогана. Седрик, местный пекарь, сказал, что тому они не нужны, вырос. Впервые за последние годы на Анеже была чистая и целая одежда. Льняные штаны и рубаха, простой плетёный пояс. Так же его посадили за один из столиков в таверне, поставили чашку каши с маслом. Анеж уплетал кашу за обе щеки, пока отец Кариф рассказывал какую-то притчу из книги Крылатого. Анеж не особо слушал, больше уделяя внимания еде, и иногда кивал на вопросы отца Карифа. С кашей было покончено. И Анеж решил узнать кое-что, гнетущее его с момента пробуждения. Что такое вселилось в него, и почему святой отец этого не заметил? Но спрашивать в лоб было боязно. Отец Кариф может и инквизиторам отдать. Пожалуй, стоит начать издалека.

– Отец Кариф, а что такое магический фон? – прервал Анеж затянувшуюся паузу после притчи.

– М… это остаточное явление после магии. Понятно? – ответил отец Кариф.

– Нет.

– Не понимаю, зачем я тебе это объясняю. Ну, ладно, на примере. После любого заклинания остается магический фон, как если бросить камень в воду и пойдут круги. Со временем вода успокоится, также и фон исчезнет.

– Угу, – сказал мальчишка, теряя интерес к собеседнику.

– Отец, Кариф, а кто такие одержимые? – снова перебил молодого священника Анеж.

– Откуда ты это слышал?

– Толстяк в муке и седой верзила шептались об одержимых у стойки.

– Это Седрик, наш пекарь и мукомол, а верзила – это Карл, наёмник в отставке. Он защищает деревню и наставляет наших мужчин. – пояснил Кариф.

– Так что про одержимых? – не унимался мальчишка.

– С точки зрения Церкви есть только один вид одержимых. Те грешники, что попали под влияние шестёрки – Проклятых Шести Грехов. Но такого не было тысячи лет со времён Исхода. Простолюдины же считают одержимыми неупокоенные духи, вселяющиеся в трупы людей или животных. Они не могут вселиться в живых или причинить вред, если есть защита. Кстати, про защиту. Тебе нужен новый амулет. Приходи завтра утром в часовню, я дам тебе новое перекрестье. Знаешь, что оно обозначает? – спокойно объяснял священник.

– Конечно. Перекрестье – это скрещенные крылья. Своими крыльями Крылатый защищает нас от скверны, детей ночи и происков Неназываемого, – при упоминании последнего мальчишка сплюнул через плечо. Отец скривился от проявления этого дикого суеверия.

– А также он защитил род людской во время Лунного затмения, – Кариф скрестил руки перед собой в молитвенном жесте.

Мальчик неохотно повторил жест. Он не хотел расстраивать священника. Но не особо верил в чудеса тех времён. В его родной деревне не было чудес, чудом он считал, если отец не побил его вечером. Тут внимание мальчишки отвлек скрип двери. Кто-то новый вошёл в таверну, прошёл через ряд длинных деревянных столов и тяжело упал за небольшим столиком в неосвещённом углу. Новый посетитель был высоким, фигуру скрывали чёрная мантия и чёрный же плащ. Чёрная одежда не была в дорожной пыли, и от неё не пахло потом. Скорее всего, новый посетитель приехал на карете. А значит, был обеспечен. Тем не менее, он заказал только вина и воды. Вскоре Анежу стало скучно за ним наблюдать. Путник в чёрном только пил по очереди из кувшинов и смотрел на входную дверь. Также Анежа усыпили притчи, которые бесконечным потоком читал вслух отец Кариф. И мальчишка задремал, положив голову на стол.

Анежу снова снился сон, где он был сторонним наблюдателем. Он был рядом с чем-то огромным древним, оно не обладало эмоциями, но что-то давило на Анежа во сне. Древнее существо хотело исправить, исправить чужой порядок. Неправильный порядок, противоположный, противный и мерзкий идеальному хаосу. Всего лишь отвратительная точка в бесконечности. Бельмо на абсолютной тьме. У древнего не было отвращения к этому мизерному порядку, только намерение исправить, уничтожить, забыть. Это намерение, внутренняя дрожь охватила Анежа, и он был замечен. Из непроницаемой тьмы к его телу приблизилось щупальце. Он заорал и проснулся. В таверне орал не только он. Также истошно вопил Седрик, толстый пекарь.

– Мертвецы, мертвецы… мертвецы идут! – вопил он, подняв шум на всю таверну. Шлем съехал с его головы, копьё из косы тряслось в руках.

– Сколько их, откуда идут, куда добрались? Доложить, как положено! – рявкнул на него Карл. Седой наёмник вышел из подсобки, где дремал, пока его не разбудили крики пекаря.

– Есть! Один мертвец у ворот. Ломится в запертые ворота. Иоган остался на страже, – вытянулся по струнке Седрик, мгновенно успокоившись.

– Седрик смени Иогана и… – начал Карл, но договорить не успел. Входную дверь вышибло.

В проёме показалась окровавленная фигура. Мёртвый надсмотрщик застыл в проёме, бельма его глаз осматривали зал таверны. Немногочисленные посетители застыли в изумлении. Живой мертвец смог преодолеть защиту Церкви. Мертвяк увидел Анежа, заурчал и ринулся было к нему, но внезапно отлетел в другую сторону. Сзади со всей силы в него врезался Иоган. Крупный парень в изодранной рубахе был залит кровью, он тяжело дышал и массировал ушибленное плечо. Мертвяк весил будто наковальня.

Мертвец же проломил собой стену в подсобку и тут же вылез обратно в образовавшуюся дыру. Его рука была неестественно выгнута, голову скосило на бок. Но эти повреждения не приносили ему видимых неудобств, и он заковылял в сторону Анежа, не обращая внимания на остальных людей в таверне. Старый наёмник Карл воспользовался этим. Плавно переместился к Седрику, взял импровизированное копьё из его рук и приблизился ещё на несколько шагов. Мертвяк не замечал Карла и всё быстрее двигался среди обломков деревянной стены и столов к испуганному замершему мальчишке. Когда до Анежа оставалась пара шагов, оцепенение спало с мальчика, и он нырнул под стол. Анеж упёрся плечом в столешницу, ногой в пол и опрокинул тяжёлый стол на мертвяка. От удара последний отшатнулся назад, потерял равновесие и осел на одно колено. К этому времени Карл уже подобрался ближе и рубанул копьём по широкой дуге, целясь в шею. Мертвяк, не поворачиваясь к Карлу, выставил поломанную руку. Лезвие косы пробило гниющие мышцы, кости и застряло. Рывок копья на себя! Ещё один! Бесполезно. Лезвие так и осталось торчать в мёртвой руке. Другой рукой мертвец схватил край стола. Дёрнул на себя. За деревяшкой пряталась его жертва и убийца, ничто не остановит мертвяка от мести. Мёртвый надсмотрщик будто бы радостно зарычал, заурчал, потащил стол на себя с ещё большей силой. Карл схватил стул и швырнул в мертвяка, сам же нырнул в подсобку через дыру. И тут же показался вновь. Теперь в его руках было настоящее копье. По вымуштрованной годами привычке он встал в стойку и с выпадом вогнал копье в спину мертвяка. Длинное лезвие вышло с другой стороны, сквозь небьющееся сердце и пригвоздило мертвеца к столешнице. Но даже это не остановило нежить. Уцелевшей рукой он неистово колотил по столу, пытаясь добраться до мальчишки. Остальные посетители, замершие в первые моменты борьбы, теперь пришли в себя. Кто-то орал, выбегая, кто-то, молча, перепрыгивая через столы, бежал к выходу. В этой суматохе сбили Карла, и он выпустил копьё из рук. Теперь мертвец смог подняться, навалиться всей массой на стол и придавить мальчишку и священника к стене. Седрик, пытаясь помочь, схватился за другое копьё, торчащее из руки мертвяка, потянул на себя. Древко сломалось. Мертвец отмахнулся проткнутой рукой, не глядя, острые ногти прочертили кровавые полосы на горле пекаря. Всё это время священник тщетно читал изгоняющие молитвы, повторяя раз за разом мольбу о защите Крылатого. С закрытыми глазами, стоя на коленях, зажатый между столешницей и стеной, он не обращал внимания на дикую боль. Мертвяк продолжил давить на столешницу. Анеж же пытался оттолкнуть стол, его сил явно не хватало. Руки мальчишки ослабли, их придавило полностью. Больше не было слышно слов молитвы. Из-под стола потекла кровь. Лицо мертвеца было теперь на расстоянии ладони от лица Анежа. Мертвяк раскрыл пасть, пытаясь укусить мальчишку, из его пасти жутко воняло. В это время Карл поднялся с пола, схватил со стойки тесак и в несколько длинных шагов преодолел расстояние до мертвеца. Замах, удар… Бывший наёмник скользит в крови, вместо головы тесак отсекает раненую правую руку мертвяка. Замахнуться второй раз ему не удалось, мертвец наотмашь ударил Карла. Наёмник успел уклониться, удар пришелся вскользь, но силы удара хватило, чтобы вырубить наёмника. Воспользовавшись моментом, Анеж выскользнул из-под стола и ужом попытался пробраться между расставленных столов. Мертвец заметил движение и ринулся за ним. Теперь никто не мешал ему добраться до своего обидчика, месть мертвеца свершится.

– Пусти, пусти! – только сейчас Анеж понял, что слышал этот шёпот с того момента, как священник умер. Шёпот стал громче, намного громче, чем всё окружающее. И Анеж послушался. Он снова был наблюдателем в своём теле. Анеж перевернулся на спину, поджал ноги и с силой выпрямил их в приблизившегося мертвяка. Резкий удар притормозил и отбросил нежить. Анеж длинным шагом приблизился к противнику, обеими руками схватил единственную руку мертвяка, дёрнул на себя и швырнул его через спину об пол. Если бы это был живой противник, то он испустил бы дух, но в нежити только послышался хруст ломающихся костей. Мальчишка упёрся ногой в грудь нежити, вывернул тому руку так, что она с хрустом обвисла. Затем Анеж схватил один из уцелевших стульев и в прыжке обрушил его на голову мертвяка. Ещё один хруст и по полу потекла тёмно-бурая жижа. Месть не состоялась. Мальчишка, тяжело дыша, понял, что его мышцы болят, тот, кто управлял его телом ушёл, оставив только боль. Силы покинули Анежа, и он рухнул рядом с наёмником и ставшим окончательно мёртвым надсмотрщиком.

Со стула в тёмном углу встал посетитель в чёрных одеждах, подошёл к убитому мертвяку. Тёмный дым заструился из мёртвого тела, очень плотный и смрадный. Посетитель знал, что это был злой дух, вселившийся в дурня, что не позаботился о хорошей защите. Он протянул руку, и дым втянулся сквозь перчатку в его ладонь. Он не стал одержимым, этот странный посетитель прекрасно умел справляться со злыми духами или нежитью. Проходя мимо мальчишки, он мельком посмотрел на него и чему-то усмехнулся. В отличие от священника, он прекрасно видел незримую нить, идущую от глаза паренька к Древнему. Когда священник читал свои бесполезные молитвы, нить была тонкой как паутина. Сейчас она снова набирала силу. Знал бы отец Кариф, кто посетил его вотчину! Злейший враг Церкви, адепт зла на Вьерде, один из Шести Проклятых. Именно поэтому его молитвы и защита от духов не сработала. Скверна в Проклятом была намного сильнее веры местного священника. Проклятый спокойно покинул таверну, а после и деревеньку.

Через несколько минут в таверну вбежал Иоган, никто не заметил, как он убежал за подмогой и теперь вернулся с отцом и его работниками прямиком из кузни. Отец и сын сжимали в огромных руках молоты, а их работники вилы и топоры. Драться уже было не с кем. На полу лежали тела пекаря Седрика, отца Карифа и ещё нескольких несчастных посетителей, которых зашибли в драке. Карла и мальчишку привели в чувство. Подошёл и староста. Старик быстро навёл порядок и раздал задания. Хозяин таверны с помощниками унесли тела на погост и принялись драить полы от крови. Иогана быстро снарядили в дорогу в столицу, велели передать письмо с просьбой к святой Церкви о защите. Также раньше срока выдали всё необходимое Иогану, чтобы тот смог вступить в гильдию кузнецов, которая располагалась в столице империи. Всех остальных староста послал собрать народ деревни на общую молитву. День и ночь они будут молить о помощи Крылатого. Анежа отправили вместе с Иоганом и несколькими работниками его отца. Его решено было оставить у Красного барона по дороге в столицу. Анеж чувствовал, что его тянет в ту же сторону, куда направлялся Иоган, и не пытался сбежать, шёпот в его голове теперь не умолкал ни на секунду, и он не знал, кто сможет ему помочь.

Искра сидел в большом зале «Вдовы Ткача». Молодой рыжеволосый парень в одной рубахе пытался сфокусировать свой взгляд на медном бокале, стоящем перед ним. Кроме бокала на столе лежал пустой кувшин из-под вина. Кувшин, бокал и глотка Искры – такой незатейливый путь совершала красная жидкость весь вечер и ночь. Где-то в середине этой истории парень потерял штаны и сапоги, так же исчезла и девушка, что подливала вино. Парень потянулся к бокалу, замер. Перед глазами снова были два нечетких бокала вместо одного. С другой стороны стола за этой картиной наблюдали два молодых аристократа. Они были похожи как братья: красные камзолы, рапиры на перевязи и короткие стрижки под шлем. Гербы с красным вепрем на чёрном поле украшали их камзолы, а также указывали на принадлежность к Красному королевству. Золотая молодёжь Дома Вепря повеселилась с вдовушками ткача и теперь наблюдала за попытками парня взять бокал в руки.

– Ставлю золотой, что опрокинет на себя! – сказал один из них.

– Удваиваю, уснёт на столе! – ухмыльнулся второй.

Искра закрыл глаза и наугад резко протянул руку вперёд. Ладонь задела бокал, тот опрокинулся, вино забрызгало обоих спорщиков.

– Скотина! – взревел первый, вскочил и выхватил рапиру.

– Лорды, ученик Искра! – вмешалась хозяйка заведения. – Прошу перенести вашу беседу в более удобное место. Мои вдовушки очень впечатлительны.

– Разумеется, – ответил второй, схватил друга под локоть и зашептал – Ученика мага ты можешь убить только на дуэли.

– Дуэль! – тут же выкрикнул первый из аристократов и швырнул перчатку в лицо Искре.

– Ду…эль… – икнул в ответ Искра и, схватив свою рапиру из рук подбежавшей служанки, шатаясь, пошёл к выходу.

Через минуту трое парней уже стояли на мостовой рядом с домом «Вдовы Ткача». С одной стороны мостовой был канал, с другой – дом «Вдовы» и несколько ткацких мастерских, теснившихся по бокам от дома терпимости. Со второго этажа через окна за предстоящей дуэлью наблюдали несколько вдовушек. Ставни остальных домов были закрыты, было ранее утро, буквально несколько минут до рассвета. Первый аристократ встал в стойку напротив Искры, его оружие было направлено в грудь ученика. Второй же стоял чуть дальше и сбоку, выступая в роли секунданта. Искра же пытался встать ровно, его рапира царапала кончиком мостовую. Прошло несколько мгновений, крик «Бой!» возвестил о начале поединка. Аристократ сделал длинный выпад, целясь в грудь соперника. Когда остриё рапиры приблизилось на расстояние ладони, Искра качнулся влево и отбил оружие противника в сторону, чуть приподняв свою рапиру над землей. Затем завалился вперёд и коротко ткнул рукоятью рапиры в подбородок аристократу. От неожиданного удара тот потерял равновесие и открылся. Искра тут же наотмашь прочертил длинную дугу кончиком своей рапиры. Глубокая красная полоса рассекла горло барончика. Дуэль закончилась за несколько ударов сердца. Второй замер на мгновение, пока его друг зажимал глубокую рану на горле, затем выругался и вытащил из-за пазухи камзола пистоль. Дуло новейшего гномьего оружия нацелилось на Искру. В утренней тишине щелчок взводимого курка прозвучал, как набат. Палец тянет крючок, тихий щелчок по алхимическому капсулю и тишина вновь нарушена оглушительным хлопком горючего порошка. Тяжёлая свинцовая пуля выбила каменную крошку из дома. Искра успел упасть на колени и прикрыться телом своего противника по дуэли. Заряжать пистоль слишком долго, второй аристократ отбросил его в сторону, сменив на рапиру. Искра выхватил нож из сапога мёртвого барончика и швырнул в лицо второго противника. Короткий клинок засапожника (нож, носимый за голенищем сапога) погрузился в глаз нападавшего.

– Всем стоять! Стража! – раздался крик из-за угла мастерских.

– Стою… – ответил Искра и уронил рапиру на мостовую.

– Ученик Искра, на вас напали? – обеспокоенно спросил подошедший страж.

– Ду…эль, – икнул в ответ Искра и неровной походкой подошёл к трупам.

– Трофеи, – заплетающимся языком выговорил ученик Академии и собрал кошели, рапиры и пистоль в охапку, затем двинулся вдоль канала мимо подошедших стражей. Его белая рубаха, запачканная вином и кровью, выделялась на фоне бело-золотых мундиров стражей.

– Разумеется, – улыбнулся страж, и, когда Искра поравнялся с ним, кинул ещё один кошель поверх охапки оружия. – Потеряли, ваше магичество.

Искра заметил, что кошель стал явно тяжелее, коротко кивнул и, не оборачиваясь, двинулся дальше. Через минуту из дома «Вдовы Ткача» выбежала девушка. Подбежала к Искре, поцеловала в щёку на прощание и добавила к охапке его штаны и сапоги. Когда ученик Академии покинул Ткацкую улицу, из тени дома к нему присоединилась женская фигура, взяв его под руку.

– Брат Искра, стража заплатила? – спросила подошедшая.

– Сестра, обижаешь. Не отдай стража монеты, там было бы не два трупа. Кстати, узнала, чем помешали им сыновья барона? – чётким, трезвым голосом спросил Искра. Походка его стала прямой и твёрдой.

– Нет, стража чей-то посредник. Я бы поставила на Церковь. Императору плевать на вольные королевства, шепчутся, что он ослаб. Наша Академия же открыто влияет на баронов. Кстати, Синельди нам поручил подавить восстание у Красного барона.

– М? Из-за этих? Как они могли узнать заранее? – удивился Искра, остановившись на мгновение.

– Они нет. А Архимаг Синельди видит будущее. Иногда. Наше он, кстати, тоже видел! – недрогнувшим голосом сказала его сестра. Но он разглядел холодные льдинки в её голубых глазах.

– Он знает, Капля? – шёпотом спросил Искра.

– Нет или не говорит по своим причинам. Блаженный он неспроста. – Улыбка на бледном лице Капли тронула только уголки губ. Навсегда застывшая синяя капля на её щеке поблескивала на утреннем солнце.

– Никто нас не обидит, сестра Капля! – Искра переложил охапку в руках под мышку и обнял свою сестру за талию.

– Никто, брат Искра, – девушка обняла брата за плечи. Утренние улочки скрыли их фигуры за каменными домами столицы.

Огромный лысый монах в коричневой рясе сидел с закрытыми глазами на скамейке поодаль от стражей, стерегущих вход в залу. Там сейчас совещались трое Правителей империи Вьерд: епископ Бойл, император Карл и Архимаг Синельди. Монах был помощником при епископе. Мирское имя своё он уже и не помнил, а послушническое было Зиг. Монах смиренно ждал окончания совета. У его ног лежал огромный молот, его деревянная голова была размером с бычью голову, а рукоятка выше самого монаха. Крупные пальцы перебирали простые деревянные чётки. Все часы, пока шло совещание, он тихо читал молитву и ждал. Сменилась стража у дверей залы, множество слуг и пажей прошли мимо, а он даже не сменил позу. Пажи разносили поручения от совета, слуги приносили новые блюда, от аромата которых у стражников урчали животы. Монах же никак не реагировал на искушение, столь любимое главой Церкви епископом. Когда уже солнце закатилось за горизонт, паж принёс поручение самому Зигу. Это была короткая записка от епископа. В ней красивым каллиграфическим почерком было написано:

«Брат Зиг, да защитят тебя Крылья. Деревня Осинки. Полная инспекция. Отчёты каждую декаду. Благословляю. Епископ».

Зиг внимательно перечитал несколько раз записку, произнёс бесшумно, шевеля только губами, затем порвал её на мелкие кусочки и съел. Чётки отправились в скрытый карман в рукаве рясы, молот привычно улёгся на плече. Когда он проходил мимо стражи, те и глазом не повели в сторону гигантского монаха, а вот у одного из слуг дёрнулось лицо при его приближении. Зиг не подал виду. Но и он, и стражи доложат начальству о возможном шпионе Неназываемого, как именовали врага Крылатого. Раз шпионы уже и в столице, то надо спешить. Он ускорил свой шаг, шлёпая босыми ногами по камням мостовой. Впереди его ждал пеший переход до Осинок.

Зиг хорошо ориентировался в столице, как, впрочем, и во всей империи Вьерд тоже. Он обошёл в начале своего послушничества практически все города четырёх королевств империи, неся защиту Крылатого. Таким было его послушание, когда он остригся в монахи. Он ходил по городам и искал врагов Крылатого, скверну и шпионов среди людей. Когда он их находил, в дело вступал его молот. Монах не владел чудесами Крылатого, что могли многие из монахов; не умел разносить священное слово. А вот чувствовать скверну и зло он научился за годы на прежней своей службе. С отрочества и до двадцати пяти лет Зиг служил королевским палачом. И вот эту скверну он почувствовал, когда свернул на одну из улиц, пересекающих канал. Слабо уловимый гнилостный запах шел из-под мостика. Обычные люди его не различают, но для Зига это был след как для ищейки. Подойдя ближе, он услышал сдавленные крики и шум. Двое парней склонились над женщиной. Один зажал ей рот и душил, другой задирал юбки. Зиг быстрым шагом подошёл к ним. Замах его огромным молотом, ещё один. И парочка насильников уже лежит без сознания. Монах не стал их убивать, только вырубил. Все это время женщина пыталась выкрикнуть и теперь, когда рука насильника больше ей не мешала, она прохрипела какое-то слово и отключилась. Кольцо на её руке вспыхнуло, и в мост улетела небольшая молния. Запах скверны усилился. К гнилостному запаху добавился смрад протухших яиц. Значит, зловоние не от этих грешников, догадался Зиг. В тени моста, из-под земли показались пальцы с небольшими когтями, но вылезти им монах не позволил. Несколько ударов молота, и зловонные когти исчезли. Если бы не Зиг, то под мостом через пару минут было бы три трупа, а то и того хуже: трое под влиянием скверны. Монах ещё раз воспользовался молотом и сломал несостоявшимся насильникам по одной ноге. Затем подхватил обмякшую женщину на руки. Зигу снова пришлось изменить маршрут и вернуться на основные улицы столицы. Быстро дойдя до ближайшей часовни, он разбудил местного служителя:

– Брат, помоги этой женщине. И вызови нашу стражу к мосту в рыбачьем тупике. Из-за её заклинания там был прорыв скверны. Там же двое, возможно, осквернённых.

– Брат, они же сбегут! – служитель часовенки тут же проснулся, услышав про прорыв скверны. – Как твоё имя, добрый брат?

– Я Зиг. Они уже никуда не сбегут.

Трое Повелителей уже много часов совещались в большой зале дворца. Они сидели вокруг большого круглого стола в центре залы. Император – воплощение силы Триединого духа, плоть духа. Епископ – воплощение смирения, бесплотный дух Триединого. И Архимаг – олицетворение власти, связь между духом и плотью. Это было второе совещание, на котором все трое присутствовали в одном месте, а не общались по зеркалам дальносвязи. Первое было восемнадцать лет назад после покушения одной из проклятых на молодого императора, сразу после его коронации.

Епископ, пожилой мужчина с седыми бровями и обширной лысиной, в очередной раз вытер платком жирные толстые губы, и, убрав платок в рукав своей белоснежной робы, произнёс сиплым голосом:

– Повелители, друзья, мы уже битые часы обсуждаем безусловно важные, но не первостепенные дела. Комета, друзья мои, комета!

– При чём тут комета, жрец? – осклабился император Карл – высокий и крепко сбитый брюнет с длинными до плеч волосами. В отличие от епископа, рядом с которым возвышался десяток пустых тарелок, мисок и бокалов, он пил только вино. Очень аккуратно, маленькими глотками. Ни капли не упало на его бело-золотой камзол. Рядом с ним на столе были лишь меч и золотой бокал с вином. Император предпочитал это фамильное оружие современным модным рапирам и пистолям.

– Кажется, я знаю, что нам хочет сказать Повелитель душ. Предсказания первого священника, во времена Исхода? – уточнил Архимаг Синельди. Он как обычно был в своей оранжевой мантии и угощался фруктами, запивая их разбавленным вином.

– Да, ваше магичество. Отличная у вас память, – улыбнулся епископ и отправил в рот огромный кусок варёного мяса, поддев его двузубой вилкой с варёной луковицей и куском острого перца. Продолжил он, громко чавкая – Будьте любезны, Синельди, напомните, что там было в сказании точно!

– С радостью. Приятно вспомнить свою молодость. Мне же тогда и сотни лет не было. В первую ночь после Исхода мы остановились у оазиса. Все жутко устали и… – начал было Архимаг.

– Маг, можно как-то быстрее! Если это так важно, – перебил император.

– Хорошо, ваше Величество, – зарождающаяся улыбка погасла на лице Архимага. – Прорицатель тогда изрёк: «Красная комета пронзит три неба, три пары рук проклянут империю, три беды ждите».

– Красная комета, это понятно. Это только слепой не видал. – задумался император. – Руки, проклятия и беды. Что за ерунда. Доклады разведчиков не менялись за последние декады. Что ваши птички, жрец?

– Не птички. Брат Зиг намедни вернулся из … паломничества. Из Чёрного Королевства. Там Чума, друзья. Первая беда! Первая! – выпалив эту тираду, епископ оторвал кусок дичи, макнул в чашу с белым соусом и крякнул от удовольствия. – Между прочим, рецепт этого соуса – подарок от вашего соратника Скорпмора. Есть в нём и доброе, помимо скверномерзкой некромантии. Как он, кстати?

– Умер, – коротко ответил Синельди. Все трое молча подняли бокалы и отпили из них.

– Прими душу его скверную, Крылатый, – епископ сделал ещё один большой глоток и потянулся к выпечке.

– Хватит болтать о жратве, толстяк! Чума! И ты молчал? – возмутился император.

– А что… чума осталась в Чёрном Королевстве. Там всё равно почти никого нет уже десятки лет. Больше пугает вторая беда – война. Сегодня утром на дуэли убили двух лордов из Красного Королевства, – просипел епископ.

– Да, я знаю, какой-то ученик Академии в честном поединке сразил двух барончиков. И что? – успокоившись спросил император.

– Это не просто барончики, это сыновья Красного Барона. Единственные наследники. Вольные королевства и так время от времени выражают своё недовольство, – епископ поднял толстый палец вверх. – Красный Барон такого не простит.

– Старый боров ослабел, все его попытки трепыхаться успокаивали архимаги Повелителя Синельди. Пусть и дальше набивает своё брюхо желудями, – император презрительно смотрел, как епископ поглощал вслед за булочками куски солёной рыбы, посыпая их перцем и луком.

– Император Карл, Ваше Величество, как вам, наверное, известно, несколько архимагов было убито за последние несколько декад. К барону я уже отправил несколько учеников. Полагаю, это или решит конфликт, или покажет намерения Красного Барона. – Вмешался Синельди.

– Учеников? Поберечь архимагов, это я могу понять, но ученики. Они точно справятся? – удивился император. – Я считаю, стоит усилить отрядом гвардии или наёмниками!

– Ни к чему. Хватит и этих двоих. Один из них сегодня утром убил молодых баронов на дуэли. А вторая его сестра. Если они потерпят неудачу, Красный барон ограничится кровной местью. Войны можно будет избежать.

– Это случайно не тот бретёр, о котором судачат последние декады? Мол, затеял уже несколько десятков дуэлей? – полюбопытствовал епископ, смакуя фрукты, запечённые с мёдом.

– Он, – вздохнул Архимаг. – До этого утра это не доставляло особых проблем. Отослав эту парочку, мы убьём трёх зайцев.

– Чума, Война. А третья беда? – император требовательно уставился на епископа.

– Тут нет общего мнения среди толкователей крылатого слова, – епископ с нескрываемой грустью смотрел на опустевший к этому времени стол. – Мор, Скверна или Голод. Это самые известные толкования. Крылатый защитит нас и, коли мы не допустим первые две, то и третьей не будет.

– Империя сильна и непогрешима, как и Триединый дух. Мы не боимся войны. Не допустим Скверну на нашей земле. Таково слово плоти и крови Триединого, – закончил совет император.

– Святая Церковь отведёт скверну таково слово духа, – подтвердил епископ Бойл.

– Академия объединит наши усилия. Таково слово единения, – подтвердил Архимаг Синельди.

Марка разбудил неприятный толчок в грудь. Кажется, он закрыл глаза на пару минут и задремал после еды. Толчок повторился, и Марк неохотно открыл глаза – перед ним стоял Архимаг Синельди, глаза старика белёсые и без зрачков, уставились прямо на него. Между ними парил посох Архимага и время от времени болезненно тыкал в Марка острым кончиком.

– В трансе он, что ли? – подумал Марк, поднимаясь со стула.

– Посмотри на кольцо… – безжизненным голосом сказал Синельди.

– Что? – Марк абсолютно забыл про кольцо и с ужасом посмотрел на ярко-оранжевый камень в кольце на своём пальце. Ему захотелось от чего-то заорать.

Глаза Архимага снова стали нормальными, он громко выдохнул и прокашлялся.

– Плохая ветка… – сказал он вслух и посмотрел на испуганного Марка.

– А, Марк, отлично, – улыбнулся он. – Теперь твоя судьба точно определена на ближайший… м-м, год.

– Что со мной будет? – уже более спокойно спросил Марк. – Это из-за кольца?

– Определенно, из-за него! Это одно из испытаний для неофитов, детям… а обычно проверка на способность к магии проходит в юном возрасте; так вот им дают кварц и просят наполнить его маной. А тут уже бывают разные ситуации. Кому-то, как тебе, достаточно сосредоточиться на предмете, и мана переходит в самоцвет.

– Зачем тогда запретили думать о… – возмутился Марк.

– Мана меняет цвет камешка, – продолжил Архимаг и щёлкнул пальцами. Губы Марка онемели, и он не смог их разжать. Синельди явно показал, что его нельзя перебивать. – От цвета зависит склонность к виду магии стихийной. Например, красной магии огня, как у мага Пепла; или оранжевой астральной, как у нас с тобой. И через год, как отбудешь наказание, ты сможешь стать учеником Академии. Почему сказал не думать о кольце? У вас, иномирян, столько мусора в голове, что вы только о нём и думаете. Скажи вам не думать о золотой белке, вы только о ней и будете размышлять. Глина, одним словом. Бесплатная лекция закончилась. Три вопроса разрешаю задать, а потом расскажешь о своей лавке древностей.

Марк кивнул головой и после очередного щелчка Архимага возможность говорить вернулась.

– Какие привилегии у учеников? – немного подумав, задал первый вопрос иномирянин.

– Ученик Академии приравнивается к аристократам, он больше не глина. За его убийство последует суд и наказание виновника. Ученик может занимать любые управленческие посты, даже если не перейдёт в ранг подмастерья. Ты имеешь право на дуэль. Вот один наш юный ученик выиграл несколько десятков дуэлей. Глина судачит, что везение, фортуна поцеловала клинок. Однако же, это упорный труд слепил его фортуну. И твоя фортуна, Марк, зависит от тебя. У тебя очень слабый потенциал, тебе не стать магом. Второй вопрос?

– Сколько времени занимает обучение и платное ли оно? – задал Марк второй вопрос.

– Зависит от ученика, но, как правило, на подмастерье переходят через год или несколько лет. У Скорпмора это заняло несколько недель, а Пепел трудился несколько лет. Маг Пепел попал в Академию уже взрослым, а чем старше ученик, тем труднее обучение с азов. Большая часть лекций и обучения до подмастерья бесплатная, потом всё будет стоить свою немалую цену. Третий? – Архимаг терпеливо смотрел на Марка.

Марк хотел спросить, что за глина и кто такие эти Пепел и Искра, но понимал, что это не столь существенные вопросы. И только сейчас до него дошло, что самый главный вопрос он не задал.

– Я могу вернуться в свой мир? – с замиранием сердца спросил Марк.

– Конечно, – усмехнулся Синельди. – Но на это понадобится огромное количество маны и денег. Заплати и возвращайся. Твоих монет не хватит даже на расчёт этой телепортации. Теперь моя очередь. Расскажи, что у тебя покупали в лавке древностей?

И Марк начал рассказ, описывая товары из своего магазинчика, и как они к нему попадали. Увлекшись воспоминаниями о старой жизни, он даже не заметил, как несколько раз менялось окружение, пока они шли по каменным коридорам. Он не знал, что это были коридоры разных замков, башен и королевств. Архимаг Синельди Блаженный провёл его своими короткими тропами через многие мили и оставил в небольшом дворике, окружённом высокими каменными стенами и выложенным камнями полом. Синельди незаметно для Марка исчез, и тому не оставалось ничего другого, как найти местных обитателей. Вероятно, это и была тюрьма, где ему теперь предстояло отбыть год непонятно за какое преступление. И сколько длится здесь год? Это он забыл спросить. С этими мыслями он прошёл по каменному полу, кое-где устланному соломой, и заметил небольшой проход в одной из стен. Вперед! А пока он ищет живых в этом каменном мешке, стоит озаботиться планом в новой жизни.

Глава 4. Мытарства слабых – слава сильным.

Слава изнашивается.

Пепел запил водой несколько пилюль. У новоиспечённого мага ужасно болела голова. И немудрено – просмотреть за один день несколько недель воспоминаний других магов. Воспоминания магов переносились в специальные шары – мнемосферы. С их помощью можно было извлечь воспоминания недавно умершего мага. От нескольких минут до нескольких недель. Чем больше прошло времени с момента смерти, тем меньше памяти можно извлечь. В мнемосферах убитых архимагов сохранилось по несколько недель воспоминаний. И у обоих сам момент убийства был затуманен в памяти. Без скверной магии не обошлось. Как правило, не было необходимости прибегать к мнемосферам, свидетелям и прочим сыскным премудростям. По следам в ауре (отпечатку ауры убийцы) можно было найти преступника. Маг Пепел превосходно овладел этим навыком. Но в случае убийства архимагов это умение было бесполезно. Все магические следы аккуратно подчистили. Да и с обычными следами была неразбериха. Сами тела Пепел ещё не видел, но из отчёта стражи было ясно, что архимаги сильно пострадали при нападении. Многочисленные раны, ожоги от выстрелов. Пистоли – оружие редкое, и можно пойти по этому следу, но и тут нужен специалист, а в этом деле монополия у гномов. Причём абсолютная – взрывная смесь, а вернее её ингредиенты хранились коротышками в строжайшем секрете. Алхимики империи тщетно бились над этой задачей изо дня в день. Пепел сделал себе пометку на восковой дощечке – проконсультироваться о покупке пистолей. А на пергамент маг выписал несколько десятков имён – все те, с кем виделись жертвы за последнюю неделю. С ними со всеми нужно было переговорить, а он так и не подобрал сыскаря из стражи. Практически все преступления и поиски осуществлялись магами Академии, это было быстрее и надёжнее. Сыскарей осталось немного, а часть из них точно была шпионами епископа или стражи. Вскоре в дверь кабинета постучали.

– Заходите, – крикнул Пепел и откинулся в кресле. Головная боль усилилась, и маг закинул в рот очередную пилюлю, раздобытую у Зелёных.

– Ваше магичество, поручение исполнено, – доложил Вишпа, вытянувшись по струнке, будто на плацу. Рядом с парнем стояла девушка.

– А это кто? – удивился Пепел, уставившись на пухленькую молодую девушку в красной мантии.

– Асса, мэтр. Ученик Вишпа сказал, что мои умения вам пригодятся. Я – эмпат, – ответила девушка.

– Умеешь читать мысли без артефакта? – заинтересовался Пепел и отложил записи.

– Мысли нет, только эмоции и искренен ли человек. А если коснусь, то могу чуть больше. Но не всегда получается, – робко ответила девушка.

– Хорошо, мой интерес понятен. А ваш в чём? Откуда вы знаете, что мне надо? – нахмурился Пепел.

– Мэтр… – чуть заикаясь, начал Вишпа – Вся Академия знает, что вас назначили на расследования недавних убийств. И что того, кто отличится, вы возьмёте в подмастерье.

– Как бабы на базаре, а не маги. Про расследование это так, а вот о подмастерье никто не говорил. Но идея мне нравится. Действительно, так и поступим. Возьмите на складе жезлы и накопители маны. Ты, Вишпа, возьми этот список людей и отправляйся к страже. Приведёте по одному в таверну «Сломанная Кирка». Ступай. А ты, Асса, задержись на минуту.

– Сию минуту, мэтр, – радостно воскликнул Вишпа и выбежал из кабинета.

– Да, мэтр? – спросила девушка, закусив губу. Ей было неловко от вновь поднимающегося гнева мага Пепла. Он его скрывал, но Асса чувствовала бурю внутри.

– Почему ты пришла ко мне? Твой жених, Радогаст, маг и герой войны. Он вполне мог стать твоим учителем и сделать тебя подмастерьем.

– Радогаст сильный маг, но плохой учитель. У меня есть сложности в магии, и я узнала, что вы уже помогали с такими проблемами другим ученикам. Даже когда были подмастерьем, – с надеждой посмотрела Асса.

– Что за проблемы? – гнев Пепла испарился, перед ним нарисовалась интересная задача.

– Боевая магия, я не могу использовать боевую магию. Заклинания не срабатывают. Другие, даже сложные заклинания могу, – девушка немного покраснела, когда выпалила это на одном дыхании.

– Огненный маг без боевых заклинаний? Любопытно. Ну, что ж. Договор. А теперь бегом на склад и жди меня, – Пепел махнул рукой и улыбнулся. Всё отлично складывалось, ведь теперь будет меньше трат на наёмников. Да и ученики нашлись.

Пепел убрал старый жезл и мнемосферы в дорожную сумку, накинул поверх кожаного камзола красную мантию и завершил короткие сборы тем, что прихватил свой новый посох. Посох – символ магов и их основное оружие. Сегодня необходимо было показать, что пироманты всерьёз взялись за дело.

К тому времени, когда Асса и Пепел неспешно дошли до таверны «Сломанная кирка», их кабинет был готов. Один из стражей дожидался магов с человеком из списка. Большую часть этого списка составляли слуги, ученики и подмастерья архимагов. И, к сожалению, они ничего не знали. Врали, конечно, но Асса, зря сомневавшаяся в своих умениях, быстро их раскрывала. На допрос слуг и учеников, коих доставляла стража, ушла пара часов. Слух об облаве быстро прошёл по городу, и несколько людей из списка попытались уйти в бега. На редкость расторопная стража выполнила свой долг, и парочка беглецов теперь сидела в кабинете таверны перед магом Пеплом и Ассой. Один из них, слуга с подбитым глазом, дрожал и прятал взгляд. Глаз, конечно же, был заслугой исполнительности стражи. А второй, подмастерье из Зелёной башни, надменно сидел, сложив руки на груди. Протеже убитого архимага Бонда. Грозный вид юного мага портили подпалины на зелёной мантии. Это постарался Вишпа при задержании беглеца.

– Говори! – рявкнул Пепел.

– Это я, я! – заплакал слуга и сгорбился ещё сильнее.

– Что – ты, мерзавец? Убил своего доброго хозяина, сговорился с подмастерьем? – хищно улыбаясь, спросил маг Пепел.

– Да что вы себе позво… – возмутился было подмастерье, но осёкся, уставившись на три направленных на него жезла пиромантов.

– Не убивал я, не убивал! Только золото взял и всё! Больше ничего! – слуга заливался слезами.

– Не врёт, – кивнула Асса.

– Убийцу видел? – уже спокойнее спросил Пепел.

– Нет, ваше магичество. Испугался сильно, пошевелиться не мог. Только шум слышал и шаги. Пара людей там была, – пролепетал слуга, и вновь Асса кивнула в знак правдивости его слов.

– Хорошо, живи, трус, – успокоил слугу Пепел и уже страже бросил:

– Этого к стражникам, узнайте, где золото, дальше он ваш.

–Благодарю, ваше магичество! – слуга упал на колени и кланялся магу, пока стражники не утащили его из кабинета.

– А теперь ты, подмастерье! Почему ты побежал, Адол? – маг задал вопрос парню в зелёной мантии. Все трое всё ещё держали его под прицелом жезлов.

– Не ваше дело, красные, – процедил сквозь зубы подмастерье Адол.