Холмы Мастеров l. Душа Махабира

Глава_1.1_Песок везде

Рюга не хотела открывать глаза, интуитивно гонкай понимала, что еще слишком рано, — «Жарко… Чего так жарко-то?» — раздраженно думала она.

Утреннее солнце уже щипало глаза, она прикрыла их длинными пальцами. Сухие губы потребовали воды. Девушка лениво поднялась. Высоченная, в кожаной броне она вдруг широко открыла глаза.

— Какого хрена.

Гон сидела посреди пустыни на спальном мешке. Все вроде верно, тут она и уснула, только пустыня другая и палатки нигде нет. — «Обокрали? Я не могла пропустить такого!» — думала Рюга, мотая головой. В ее красные волосы набился песок. Она взяла горсть и просыпала его сквозь пальцы, будто впервые видела такой — белый и мелкий.

Гонкай дернулась вправо.

— Фух… — она выдохнула и подтянула поближе секиру из черного металла с широким лезвием. — Может сон?

Для надежности Рюга прилегла, закрыла глаза.

Кряхтящий визг заставил ее отказаться от идеи отлежаться еще немного.

Гон поднялась. Бесшумно перед ней приземлилась крупная птица, — «Слепая?» — подумала Рюга. Ее розоватые глаза стали ярко-красными, — «Плотный…» — подумала Девушка разглядывала духовое тело зверя, мощный желтоватый поток внутри коршуна ясно говорил о его намерениях.

Размером с бочку он понемногу подшагивал, периодически дергая головой, на которой клацал клюв. на месте где напрашивались глаза, лишь колыхались перья как у птенца.

Похожий визг вдалеке и шуршание за спиной. Рюга потянулась к секире. Хоть и безглазая, но птица видела, как в теле гонкай сформировались красные кости, поверх собственных. С их помощью Рюга могла поднять железяку весом с наковальню.

Коршун продолжал подходить, — «Трое… Нет, пятеро!» — девушка оглянулась.

В этот же момент первая птица заорала как истеричная старуха и кинулась на гона. В следующий миг пернатый монстр хаотично трепыхался, выплескивая кровавые бусины на песок.

Вихрь красных волос и топора — еще две головы скатились по горке.

Четвертая птица хотела сцапать девушку за ногу, резко подняв и опустив колено Рюга переломила ей шею. А вот пятая смогла ухватиться за плечо, соскользнула и тут же раздербанила когтями кожаную броню и бок гона.

— Жри! — проорала она.

С этими словами из ее тела выросла гигантская костяная рука, полупрозрачная, тлеющая, она один в один повторяла движения Рюги.

Птица, напуганная вспышкой духа, отлетела, но тут же попалась в захват костяных пальцев. Следом Рюга похоронила ее под песком, со всей силы шмякнув о землю.

«Сзади!» — пронеслось в ее голове.

Поздно.

Стервятник втрое больше предыдущих обрушился на нее, впечатав в лежак. Затем натужно поднял девушку в воздух.

Рюга отпустила секиру. Когти главаря не проткнули ее, вокруг тела проступили ребра и ключицы, в духовой оболочке которых засияли трещины. Хотя значения это уже не имело.

Костяные пальцы сомкнулись на шее птицы, она потеряла равновесие и выпустила Рюгу. Та приземлилась, укрепив скелет духом. Хотя голову и желудок тряхнуло до тошноты.

Коршун закувыркался, поднимая пыль. Рюга побежала в другую сторону к лежаку. Схватила секиру, повернулась к черному силуэту.

К удивлению девушки, птица решила атаковать снова.

Подшагнув в метательной позе, гон запустила секиру. Получилось не идеально, голову накрыла рукоятка, а топорище срикошетило в грудину.

Подбежав на усиленных ногах, девушка собиралась добить вожака, но это было лишним. Свернутая шея и рассеченная туша фонтаном заливали песок, который жадно впитывал влагу, превращая и без того густую кровь в завернутые комки.

Рюга потянулась вытащить оружие, попятилась. Вонь от птицы была неповторимой: белая гниль, дохлятина и прелая шерсть. Идея позавтракать добычей быстро растаяла.

Сморщив лицо гонкай выдернула секиру. Заводила топорищем по песку в попытке очистить его от крови. В итоге перемазалась сама.

Вернувшись к лежаку, девушка собрала вещи, огляделась и пошла в случайном направлении.

Рюга шагала до вечера, совсем выбившись из сил, она села на теплый песок.

«Гадство… накой я погналась за ней? Живая… Лучше бы держалась подальше…» — подумала девушка, скинула сумку и улеглась звёздочкой в яме между двух барханов. Она смотрела в небо, на котором уже появлялись первые звёзды, заявившие о себе раньше всех. Две луны, красного и синего оттенков, выстроились друг за другом и еле формировали восьмёрку — «ничего знакомого, даже песок сыпется по-другому.»

Сделав сдержанный глоток из горлянки, Рюга снова свалилась без сил, решая куда идти. Наглый песок был уже везде, и в волосах, и под всей одеждой, даже под плотно прилегающими налокотниками. — «Темнеет, гадина… и палатку наверняка она стащила, наверное, буду спать тут. Интересно, здесь холодно по ночам?» — думала Рюга готовясь к рывку.

Из последних сил она доставала спальный мешок. Девушка закуталась в нем, намотала тряпку на голову чтобы песок не попадал на лицо. Хотя пара песчинок все-таки заползли. Она выплевывала их и попыталась найти хоть сколько-то удобно положение, чтобы поспать.

Обгоревшая шея ныла от любого движения. А ноги скручивало от ходьбы.

Ветер противно гудел, напоминая вой старой собаки. Рюга прикрыла ухо, — «Найду зарублю заразу!» — подумала она, глотая густые слюни. Песок все еще был горячим.

Луны набрали яркость и нависли над девушкой, не давая погрузиться в сон. Стряхнув щепотки песка с длинных ресниц, гонкай посмотрела на небо, звезды казались раскалено- белыми, а луны огромными будто спустились ближе к земле.

На момент Рюга была очарована этим видом, однако ломота во всем теле быстро расколдовала ее. Девушка попыталась занять новое положение, чтобы не нарушить тонкую систему защиты от песка и сквозняков. Проворочалась несколько минут, наконец успокоилась и задремала. Песок стал холодным.

— Г-где… звезды? — в полусне промямлила Рюга, выглянув из-под тряпки.

Все еще была ночь, тело уже потряхивало от холода. Гон проморгалась, но так и не увидела ни единой яркой точки, только тусклое гало от лун.

— ОПЯТЬ ТЫ! — процедила Рюга и, надорвав крой, как гусеница выползла из кокона спального мешка. Она схватила секиру, встала в стойку, и уставилась в небо.

Точнее в темное, пульсирующее облако, оно застыло в сотне метров над землей. Постукивая зубами, Рюга смотрела на явление красными глазами, она ВИДЕЛА, что это не просто пыль, и тем более не вода, оно было — живым. Дух внутри тучи искрился и переливался словно по грозовому небу, но медленно и равномерно.

— ЧЕГО ТЕБЕ НАДО!? — заорала гон, выпуская пар из ноздрей. Ее кожа покрылась ципками, а волоски по всему телу затопорщились.

Ответа не последовало.

— Ц, — Рюга раздраженно скрутила пару восьмерок секирой, воткнула оружие в песок. Напитав лезвие духом, поставила ногу в специальный крюк с противоположной стороны лезвия, заорала и волчком запустила топор в небо.

Гон застыла с задранной в шпагат ногой, натянув мышцы до предела. Оружие улетело, прорубив облако насквозь.

— ВЕРНИ, МОЮ, ПАЛАТКУ! зараза.

Из-за концентрации на броске, глаза Рюги потускнели и перестали отслеживать дух облака. Она восстановила пристальный взгляд, ожидая увидеть духовую рану, или хоть какое-то изменение в ауре облака… — «Ничего?.. он что… забрал ее?» — подумала она, не увидев ни изменений, ни секиры, которая уже должна была вернуться.

— ГАД!

Облако заискрилось, пробухтело еле слышными раскатами грома, — «Глумится надо мной!» — подумала Рюга. Туча повисела несколько секунд и лениво поплыла прочь на восток.

— НЕ УЙДЕШЬ! — закричала гон и побежала вслед.

Оглянувшись, она заметила, как за спиной что-то поднимается в вверх, это была ее сумка, спальный мешок и полупустая фляга с водой. Колпачок открылся — жидкость глухо забарабанила по песку и тут же замерзла.

— Э-э-э? — от растерянности, на миг, ее лицо стало как у обиженного шестилетнего ребенка. — стой, с-СТОЯТЬ!

Рюга бежала за ним почти час, сначала быстро и наравне, потом все медленнее. Она вспотела и одновременно оледенела. С ее губ срывался все более тусклый пар. Гон ругалась все реже, даже про себя.

Шуршание сапог прекратилось, слышен был только ветер и хриплое дыхание. Рюга злобно смотрела на плывущую вдаль тучу, которая стащила все ее добро.

— Еще увидимся, зараза.

Девушка села на песок, скрестила ноги, выровняла дыхание и начала расслаблять тело, снимая спазмы от долгого забега. Через минуту гусиная кожа разгладилась, а дыхание выровнялось

— Я тебя еще достану, зараза. — уже спокойно пробурчала Рюга и сосредоточилась на сохранении тепла в теле. — Опять я все потратила.

«Не хватает…» — подумала Рюга, нахмурив брови. Она приоткрыла глаза чтобы прицениться, скоро ли рассвет, было понятно — еще не скоро. — «Какого черта в этой пустыне так холодно!?»

Гонкай сомкнула пальцы на ресницах, чтобы убрать с них раздражающие льдинки. Вдохнув полной грудью, стиснула зубы и принялась дальше согревать тело остатками духа. Рюга знала, что уже вышла за рамки допустимого.

Утренние солнце и жажда разбудили Рюгу, присыпанная песком, она выгнула спину.

— Тьфу, пф-ф, — фыркала она, выковыривая языком песчинки, скребущие по зубам.

Девушка вытянулась как вялый, только что проснувшийся ленивец, — «Пить охота», — подумала она.

Рюга прищурилась. Пейзаж был не обнадеживающим: барханы, небо без облаков, а за горизонтом шпили с ржавыми прожилками. — «И где я вообще оказалась?» — подумала Рюга и снова пыталась обдумать последние пару дней, не сон ли все это? Под аккомпанемент хруста в теле, гонкай встала.

— Откуда я бежала? — девушка посмотрела на восходящее солнце и решила идти на запад, она лишь примерно понимала, где остались ее вещи. — «Может, оно не все стащило?» — Думала Рюга, растирая плечи. Она побрела по свеже уложенному песку, который уже почти успел съесть ночные следы.

Найти место откуда гон начала погоню удалось только к полудню. Рюга узнала его по форме барханов, между которыми и решила заночевать. Блеск вдали дал ей надежду. Шурша песком, она соскользила вниз.

Блестяшкой оказался гребень для волос, который Рюге подарил наставник после экзамена. Девушка заплела волосы. Край гребня напоминал плавник, который выпирал вверх на затылке.

Рюга потрогала медальон на шее, он был прямоугольным, на нем изображение ее школы с одной стороны и символ Холмов Мастеров с другой. Он означал, что его носитель состоит на службе пилигримом. Хотя Рюга получила это звание всего пару месяцев назад.

Поглядев еще, девушка заметила песчаный бугорок, похожий на булочку, — «фляга!», — подумала гон, подошла, раскопала ее и дернула. Это и вправду была фляга. Рюгу улыбнулась, но тут же скривила губы, в песке зазвучала трещотка.

Под флягой лежал шипящий каралик цвета песка. Змея пригнулась и прыгнула Рюге в лицо. Она извивалась, опутывая руку девушки, но все без толку — защемленная между двух пальцев змея стала беспомощной. Рюга передавила ее голову, та хлюпнула, превратилась в кашу, а из показавшихся клыков закапал желтоватый яд.

— Будешь моим обедом, — заявила Рюга и осмотрела флягу, — колпачок был сорван, но что-то еще бултыхалось. Девушка бросила змею, которая дергалась в конвульсиях, и выжала из фляги все что было, — «даже глотка нет…» — Рюга заткнула флягу и присела на песок, тут же встала, раскаленный он не сильно располагал к посиделкам.

«Даже если дотяну до ночи — не смогу ее пережить», — думала гонкай.

— Дьявол! — шикнула она, схватила змею и снова побрела, не зная куда.

Весь день Рюга блуждала по пустыне, решила идти в сторону шпилей. Гон то и дело сбивалась с пути из-за того, что приходилось спускаться в борозды барханов. Девушка думала о храме, в котором выросла. Вспоминала слова своего наставника, снова и снова, как к застрявшему куску мяса она приходила к его словам, — «Ты умрешь иссушенной старухой до первых седых волос…»

Глава_1.2 Холод — учитель

Заваленный снегом каменный храм на Холмах Мастеров содрогался от хриплых девчачьих выкриков и всплесков красного духа.

— До первых седых волос ты умрёшь иссушенной старухой, даже корни тебе не помогут! — сказал её наставник, крепкий мускулистый гон со смуглой кожей и дюжиной шрамов, — Довольно!

Рюга продолжила безрассудно атаковать его. Хан жёстко перехватил мелкий кулак девочки и плавно повалил её на соломенное татами. Держал крепко, но не вредил.

Рюга рычала. Сделав очередной всплеск духа, она сформировала толстенную, полупрозрачную кость вокруг запястья. Кость горела, но не обжигала рук мастера. Хан с трудом удерживал её. Следом девочка создала огромные рёбра, они оттолкнули учителя. А затем, красной костяной ногой, которая проглядывала из тела девочки, она отскочила и пролетела в другой конец храма. Красные, демонические на вид кости тут же рассеялись.

— И что с того! Вы сами говорили — это мой дар, я трачу его как хочу, — тяжело дыша сказала юная Рюга.

— Я не для того тебя учу, чтобы ты повела короткую, бессмысленную жизнь. Лучше развиваться медленнее, чем сгорать как спичка. Ты должна успеть сделать что-то достойное! — скрестив руки нравоучал Хан и строго глядел Рюге в глаза.

— Почему я должна делать что-то?! — выкрикнула девочка и, сформировала гигантский костяной кулак, кинулась на учителя.

— Ты… уже сама ответила на свой вопрос, — разочарованным тоном выговорил он.

Хан не сдвинулся с места. Девчонка рухнула, не преодолев и половины пути между ними. Лёжа без движения, она уже не могла контролировать своё иссушенное тело. В очередной раз Рюга злоупотребила духом. Она знала, что он не бесконечен, чувствовала, что скоро выбьется из сил. Её глаза раскраснелись, молча девочка заревела.

— Вы с сестрой пережили одно и то же. Бери с неё пример, она не скулит, не живёт прошлым. Растёт и становится крепче, то, что она талантливее не значит, что ты должна гнаться за ней, — Хан навис над ней. — Пойми это наконец!

— Вы просто ж-жалете что взяли меня, а не Рю, — выдавила Рюга, не в силах сдерживать хныканье.

— Я такого не говорил, — сказал Мастер и затопал прочь из ледяной тренировочной залы. — Может холод научит тебя чему-то.

Рюга осталась одна на холодном татами. Ее тело было горячим.

Так прошёл час.

Затем еще.

«Холод, чему он может меня научить!» — думала девочка, постукивая зубами. Обычно даже самый лютый зимний день не мог заставить ее дрожать, но сейчас её трясло. Выплеснув в спарринге весь имеющийся дух и даже выйдя за рамки того, что было, она больше не могла противостоять леденящим сквознякам, — «Даже не повернуться!»

— Черт! — скулила она, упираясь лбом в соломенный пол.

Она услышала знакомые шаги.

— Рю!

— Рюга!

Ее беловолосая сестра-близнец и маленький мальчик на кроличьих лапах с большущими лисьими ушами подбежали, и тут же начали ее поднимать.

— Отстаньте! Я тренируюсь… — последнюю фразу она выдавила с хрипом жажды.

— Не упрямься, — мягко сказала ее сестра.

— Вот, попей, — прислоняя тыквенную фляжку к губам, сказал Кито, — ты опять переусердствовала. Нужно согреть ее!

Рюга сдалась. Больше всего девочке хотелось пить. Облокотившись на близняшку, она жадно впилась во флягу. Явно имея опыт вот так хлестать воду, она даже не подавилась и высосала ее полностью.

— Ты совсем замерзла, — сказала сестра и взвалила ее на спину.

— Тренируюсь я, что вы докопались! — фыркнула Рюга.

Мальчик-зайчик бегал вокруг них туда-сюда, не в силах помочь из-за роста, он бесполезно суетился, переминаясь с лапы на лапу.

— К-к Мастеру, Рю, скорее! — тревожно прощебетал Кито.

— Да.

— Не пойду я! — рычала Рюга и попыталась вырваться.

Сестра ничего не ответила и молча потащила ее на спине из храма, в сторону небольшого домика неподалеку.

Их ноги хрустели свежим снегом. Еле-еле Рю смогла донести свою сестру до домика, из которого медленно шел дым.

Девочка тихо постучала.

— Мастер, можно к вам?

— Входите, — ответил так же тихо старческий голос.

Рю зашла внутрь, положила сестру на одеяло, которое быстро разложил Кит.

— Здрасте.

— Здравствуй, Рюга, — делая глоток теплой воды ответил учитель Рю и Кито. Он выглядел как ожившая статуя божества, на которую налепили белый халат и непомерно длинные брови с усами, которые почти скрывали его глаза.

— Мастер, она снова потратила весь дух, но в этот раз даже больше, чем весь, — щебетал лин, нервно подергивая ушами, из-за контрастного горячего воздуха камина.

— Ясно, я вижу, попробуй в этот раз ты Кит, — медленно ответил старичек.

— Я, н-но-но, вдруг, вдруг не получится, вдруг я только наврежу, — начал отнекиваться Кито растерянно озираясь на всех в комнате.

— Я подстрахую тебя, — спокойно ответил мастер и медленно спустился с кровати, мелкими шажками подошел к лежащей девочке. Он был ростом чуть выше ушей лина, но уже гораздо ниже юных сестер гонов.

— Л-ладно, я, начинаю, — мальчик сосредоточился, растер ладони, и положил их на живот Рюги.

Ее сестра сидела с краю скрестив ноги и смотрела на всех со стороны своими белыми глазами.

— Тяжелый день? — разорвал тишину старец, поняв, что его ученик отлично справляется.

— Ага, — ответила Рюга, без эмоций пялясь в потолок, — спарринговались с Ханом.

— И как прошло?

— Вот так и прошло.

— Рюга, не злись пожалуйста, — морщась сказал Кит, — ты блокируешь мой дух. Спасибо.

— Когда-то Хан тоже не умел сдерживаться. Он был таким же как ты, наверное, даже хуже, — сказал мастер, попивая воду из чашки. Рю жестом предложила ему еще, но старичок оказался.

— Он опять сказал, что я умру бабкой лет через двадцать.

— Если будешь так расплескивать свои силы, может и раньше, — сострил Мастер, пытаясь общаться на ее языке.

— Скорее еще раньше, от очередной тренировки на морозе, — буркнула Рюга размяв шею, силы возвращались к ней.

— Хан искренне пытается научить тебя всему что знает. Он мало учил, — старичок вздохнул. — Такой уж он, тебе и повезло, и не повезло одновременно.

— Какое тут везение, он грубиян и, и вообще…

— Прям как ты, — с ухмылкой влез в разговор Кит, Рюга зыркнула на него, ее зрачки быстро сузились. Лин карикатурно кашлянул и тут же продолжил восстанавливать потоки в ее духовом теле.

— Он заботится о тебе, как умеет, — добавил Мастер.

— Он меня на морозе оставил!

— Но он же и попросил нас тебя забрать, — мягко сказала беловолосая сестра.

— Угу, — кивнул Лин.

— Мог бы и сам забрать, — буркнула Рюга.

Сестры встретились взглядом, в этот момент Рю легко улыбнулась и еле заметно повела подбородком в сторону форточки, которую бесшумно открыл мастер Хан. Встретившись взглядом со своей ученицей, его огромная голова с черными бровями спросила.

— Научилась чему-то?

— Ага, если зимой потрачу весь дух — замерзну задом к верху, — прохрипела она.

Хан слегла улыбнулся и закрыл форточку и захрустев снегом добавил.

— Это уже что-то.

— Черт, Мастер Хан, но сейчас не зима, — с закрытыми глазами бурчала себе под нос Рюга заняв позу для медитации на теплом песке.

Она точно знала, что дотянет максимум до середины ночи, а дальше придется принять холод. Снова. Весь.

— Дьявол, я не против, потащите меня кто-нибудь в домик с камином, — шептала она, зажмурив глаза.

Глава_2 Хазем из Махабира

— Ти живая, красавиц? — сказал низкий мужской голос на языке Холмов с сильным акцентом.

Рюга попыталась разлепить глаза, но от долгой ледяной ночи они просто не слушались. Девушка хотела двинуться, но тело было вязким, пьяным, и как всегда, при полной утрате духа — бесконтрольным. Она чувствовала, как ее с трудом подняли, мельком увидела ноги в белых шароварах, которые вминали лунный песок.

— Х-хан? — в полубреду промямлила она.

— Ага, я угадать твой язык красавиц, два удач с тобой уже случиться в этот юный день, — сказал мужчина и, набрав воздуха, с кряхтением закинул ее на присевшего огромного зверя с массивными задними лапами. Животина была лысая, но с густой гривой на спине, хвосте и шее, которая заканчивалась блаженной рогатой мордой с ушами-лопухами.

Мужчина в тюрбане залез на своего ездового зверя и, не без труда, умастил Рюгу в некое подобие шатра. Сложил ее клубком, положил что-то теплое в центр и укрыл одеялом.

— Ты т-только тронь меня и будешь вторым… в моем, списке, — полушепотом угрожала она, поняв, что это не ее наставник.

— Не бояться красавиц, спать, согревать! Слишком холодный ночь для такой юный девушка, — сказал Мужчина и накрыл ее еще пледом, а потом еще одним. Подпер ткани так, чтобы нигде не дуло, в конце украсил это все своим тюрбаном с причудливыми лентами, на которых была выведена угловатая каллиграфия.

Начинало светать, ездовой зверь покорно встал на задние лапы и лениво пошел, ловя равновесие гигантским хвостом. Шатер словно плыл над песком. А Рюга обнимала что-то теплое и круглое, свернувшись клубком.

Рюга проснулась, свернутая в клубок, лениво размяла тело, почти не двигаясь, она напрягала мышцы в разных местах. Вдруг девушка поняла, что движется. Она совсем забыла, что ее кто-то подобрал ночью и уложил в шатер. Все еще сонная, она со всей силы ударила ногой по воздуху. В полусне ей померещилось, будто ее вот-вот затащат в кипящую воду.

Гон пробила боковую стенку шатра из прутиков, здорово поцарапалась, а также двинула чашечку до такого хруста, что не стала даже ругаться. Попав в самый нужный нерв — заскулила. Вдруг девушка обнаружила у лица флягу, которую держал мужской загорелый кулак с кольцом на каждом пальце, одно диковинней другого.

Недоверчиво Рюга взяла ее, приняла сидячее положение, упершись макушкой в шатер, наклонила голову. Девушка зыркнула на мужика за поводьями, который напевал что-то монотонное. Откупорила крышку, понюхала — кислая брага. — «Черт, а пить надо…» — подумала она и жадно выдулила пол фляжки, вытерла губы, громко выдохнула.

— Я все допью? — спросила она, ощутив, что жизнь налаживается.

— Конечно Красавиц! Пить сколько хочешь.

Дожав флягу, она попросила добавки, выпила половину и снова попросила допить.

— Будь осторожно, ум… э-э-э, — оборвав фразу, он начал раскачивать поднятой ладонью и одновременно головой.

— Ага, я уже поняла, что это не вода.

Рюга пыталась осмотреться. Ничего толком не было видно из-за красной тряпки шатра и спины мужика. Ломота в теле тоже подталкивала ее наружу. Ездовой зверь чуть не рухнул от перекоса, когда она на ходу слезала с него, предварительно навалившись на торговца в тюрбане.

Спрыгнув, она встала в полный, двухметровый рост, потянулась и, провыв почти как волк, на ходу сделала отточенную серию гимнастических упражнений хрустя всем чем только можно. Мужик поглядывал на нее, а Рюга на него — синий халат с узорами, смуглая кожа, густая черная борода с сединой, но что наиболее примечательно бирюзовый прозрачный кристалл прямо во лбу, выглядывающий из самой кожи.

Мужик уловил этот взгляд и поспешил одеть свой тюрбан. Его ездовой зверь остановился.

— Ты вообще кто, дядя? — сказала девушка, застыв в разминочной позе.

— Меня зоват ХАЗЕМ! — гордо отчеканил он. — Я есть торговец Хаташ и Драхт.

— Агы… а второй имя, у тебя иметь? — передразнивая спросила Рюга.

— Зачем второй? — полюбопытствовал он, теребя измученный ус.

— А ты откуда? или… где мы вообще? — снова оглянувшись по сторонам, спросила девушка.

Они были уже ближе к высоким шпилям, которые Рюга видела вчера. Вокруг появились крупные полосатые валуны с блестящими в них кристаллами. Песок был утыкан мертвыми растениями и бревнами, которые ветер полировал уже не первый год.

— Пустынь Махабир, я, ты идем в Хаташ, — сказал мужчина, обведя вокруг пальцем и в конце указал на каньон вдали.

— Я вообще не дура… но таких названий не слышала никогда, — скрестив руки на груди фыркнула девушка.

— Значить, ты далек дом, — Хазем взялся за бороду явно поняв, что сказал неудачно, — или… дом далеко твои… нет, дома твой далек?

— Ага, это ты в яблочко, — выдохнула Рюга.

— Что есть яблочко? — с улыбкой спросил торговец, но наткнулся на очередной грустный вздох девушки, — Продолжить путь вместе? Тут плохой место, со мной опасать… или, опасностъ, — все с большим трудом подбирая слова, выговорил торговец, периодически переходя на свой язык, подытожил, — со мной идти красивый девушка, и будем в Хаташ уже через… два лун!

— Еще раз назовешь меня красивый девушка — вмажу, — сказала Рюга, впилив в него взгляд.

— Ха-ха-ха.

На его смех гон очертила ногой полукруг на песке, встав в боевую стойку, хотя слегка пошатнулась — странное питье било в голову.

— Понимать, понимать, другой дом, другой правил. Как твой им? — улыбаясь спросил он.

— Рюга.

— А второй им? Полагать он у тебя есть.

— Красная кость, и не им, а имя.

— Красный кость… Для такой кр… — он умолк, поняв, что исчерпал слова для выражения своих мыслей.

— В любом случае, спасибо за помощь Хазем, дальше я могу идти и сама, — сказала Рюга и добавила к этим словам дикое урчание в животе. — Ты не видел тут змею? Она была у меня…

— Это… нельзя еда, — сказал он и достал ее из левого мешка на боку седла — яд всюду, не только в голова, даже в мясо.

— Вот как.

— Лучше будет…

— Рассчитываешь что-то получить бородач?

— Б-бородач… Получать, что значить — рассчитыват?

— Ооох, — закатив глаза не выдержала Рюга, — в долг быть у тебя не хотеть, так понятнее?

— Ох, нет, нет, никакой долг Хазем помочь в беда. Хазем верить, что так правда, — твердо выговорил он и приосанился, будто позировал для портрета.

Рюга смотрела на него с прищуром, сжимая губы медленно наклонила голову.

— Ха, ладно! Я тебе верю, — громко заявила девушка, прыгнула на седло, а потом протиснулась в обратно в шатер. Она попыталась поднять его крышу так, чтобы могла сидеть в полный рост. — Твой зверь выдержит? И не найдется чего поесть?

— Нет, Таршин не устать, он кут и от такой кр… — Хазем резко умолк и зашарил в боковой сумке, — Да, еда есть у я, вот угощайся кр… Угощайся.

Он протянул ей коробочку, в которой было пара отсеков с вяленым мясом разного цвета, и немного сушенных ягод с потрескавшейся белой кожурой.

Рюга взяла тару и начала жевать. Хазем поглядывал на нее, к своему удивлению обнаружил, что ест она сосредоточенно. Не смотря на голод, гон не стремилась набивать живот. Мужчина протянул ей еще питья, как раз в тот момент, когда девушка начала немного давиться.

— Скоро стать прохладно, Каньон Хаташ впереди, — сказал Хазем, когда они забрались на горку, с которой открывался вид на гигантское ущелье с множеством извилистых путей в оранжевых скалах.

Спустя час они вошли в каньон. Местами в нем торчали огромные кристаллические пики длинной с улицу — прозрачные и синеватые, они переливающиеся радужными оттенками.

Ветерок и тень от высоких скал немного разогнали жару. Рюга убрала занавески по бокам, — «Чертовщина, я о таком крае даже не слышала. Хан столько рассказывал о своих странствиях, а про это место — ни слова» — думала она, жадно оглядывая все вокруг: растения, камни, даже жуки с изредка пробегающим зверьками, их вид… Все было знакомо, но отличалось, как сахар, сделанный из разных растений.

— Какие странные облака, — сказала она, медленно разжевывая по сушеной, пресноватой ягоде за раз. Девушка посмотрела пристальным взглядом, отчего ее глаза засветились красным. — Погоди… Оно что, ЖИВОЕ?!

Огромные белые ребра фракталами тянулись по небу. Дюжина плавников по бокам, как будто бы девушка смотрела на мертвую рыбу изнутри. Рюга встала, чтобы заглянуть как можно дальше. Тянущийся от одного края до другого длинный хребет заканчивался расплывчатой головой-черепом.

— Не бойся кр… Рьюга — одернулся с сожалением Хазем — Это хороший облако, это Дарахаш!

— Это Звездный дух? — зачарованно сказала девушка, сев на спину Хазема, но почти сразу опомнилась, вылезла из шатра и пошла рядом, — Кто такое делает?

— Это не дух, это — молитв.

— Чего?

— Подношение чистый сердце. Люди Махабир создать живой суть — Дарахаш.

— Да ладно тебе, — скептически сказал девушка, — такое сможет только обладатель звездного духа.

— Звезд, дух, нет к… Рьюга, все благодаря Молитв, так уже многий век в наш край, — подняв указательный палец, разглагольствовал торговец.

— Да как скажешь. — Закинув руки за шею девушка, думая про себя. — «Вас просто дурачит какой-нибудь тысячелетний долгожитель, чтобы помыкать толпой.»

Дорогу перебежали несколько перекати-поле, которые изнутри вращал кто-то пушистый и многолапый. С бодрым визгом они полетели в пропасть каньона. Из любопытства Рюга перешла на сторону обрыва и глянула вниз — там был бездна, испещренная сотнями кристаллических мостов, она тускло светилась изнутри.

— А есть у вас еще какой-нибудь… Или какая-нибудь, Молитва, которая выглядит как облако из песка.

— Хмм, есть легенд о живой пустыня, он красть людей и вещь путник…

— Да! — перебила его Рюга. — Гадина перенесла меня сюда из Холмов, а потом украла мою палатку, затем еще и лежак, и секиру! — протараторила она, подойдя слишком близко к Таршину, отчего зверь попятился вбок и чуть не стукнулся о скалу.

— Просить, не пугать Таршин, — успокаивая кута сказал мужчина, посмотрел вдаль и продолжил. — Это легенд, но уже два раз я нахожу в пустыня такой как ты, он сейчас в Махабир, думаю вы мочь, найти общий язык.

— А какой он? — спросила девушка.

— На вид, ммм — юный, — задумчиво проговорил торговец. — Я вас познакомить, он еще в Хаташ, я полагать.

— Ага, спасибо Хазем, — сказал Рюга, в развалку вышагивая по обрыву.

— Пожалуйста красавиц, — с улыбкой в шестьдесят четыре зуба отчеканил мужик. На что в ответ увидел, как девушка скучила брови и начала водить туда пудовым кулаком, улыбка быстро уменьшилась, и он поправился, — Рьюга.

К концу дня, по словам Хазема, они дошли до середины канона. Всю дорогу Рюга помирала со скуки, донимая торговца вопросами, но в итоге уперлась в его ограниченный словарный запас. С трудом девушка обучила его дюжине новых слов и поправила слишком плохо произносимые. Её спаситель держался достойно, но в итоге вымотался и начал путаться. В конце дня Рюга ехала молча и разглядывала хоть и красивые, но однотипные скалы и живность.

Когда ее дух начал восстанавливаться, Рюга снова смотрела на округу пристальным взглядом. Дух струился почти повсюду, его испускали кристаллы, но больше всего он исходил от неба, по которому медленно плыли костяные облака. К вечеру Дарахаш полностью скрылся за горизонтом на севере.

Несколько раз они поворачивали на развилках, выбор которых девушке был неясен, ни табличек, ни карты у Хазема — ни каких-либо еще признаков. Когда в очередной раз они свернули в особенно темный туннель, она увидела группу из двадцати, может, и тридцати духовых пятен живых существ. Слишком большие для живности, они толпились и бродили вдали, то ли люди, то ли звери на тонких лапках.

— Хаз, там кто-то есть — сказала Рюга, протянув длинную руку за его плечо.

— Да, сихфи, не боясться, это обычный дело, — сказала Хазем, однако замедлил Таршина.

— А ты уже лучше говоришь.

— Благодар…рю, — на ходу исправляясь сказал он.

К ним сбежалась толпа одетых в тряпье колобков. Они встали вокруг Таршина, когда тот зашел на освещенный солнцем островок. Колобки начали хором что-то говорить, затем указали на Рюгу когтистыми пальцами, и оскалили вместе второй до этого невидный рот, шипя и булькая одновременно.

— У них что два рта! Чего им надо?

— Хотеть плата, — сказал Хазем и достал из широкого рукава две деревянные дощечки с яркими розовыми гравировками из кристалла.

— Это деньги? Эй, я не просила об этом! — Рюга ткнула торговца в лопатку, когда поняла, что он платит и за нее тоже.

— Молчать, я улажить договор… Такой правил нынче в наш край, — сказал Хазем, затягивая мешочек, в котором осталось максимум две дощечки-монетки.

— Не указывай мне, когда молчать, а когда нет, — низким тоном заворчала Рюга.

— Доверять мне, я знать, что делать, — спокойно ответил он.

Мелкие капюшоны захихикали, скрыв вторые рты под мохнатыми подбородками. Рюга скорчила им рожу. Все как один они явно уставились на нее.

— Да я их смету одним ударом!

— Нетъ, — подняв ладонь громко сказал он, — их тысяч, нас лишь два, это их дом — их правил!

— П-ф, делай как знаешь. — Шикнула гон и откинулась назад в шатер.

Когда они прошли дальше, Рюга увидела — их и вправду целое полчище, — «Почему я не заметила их до этого? Они умеют скрывать дух?» — потерев глаза от слишком долгой концентрации на их энергии, она посмотрела на Хазема, — «Да уж… без него я бы вляпалась…»

Глава_3 Край живых богов

Через два часа они вышли из темной длинной пещеры и оказались на обрыве с широкой платформой. С нее просматривались остатки пустыни и город с высокими, округлыми башнями вдали. Рюга увидела выплывающую из-за скалы новую костяную рыбину, такую же как днем но светящуюся красно-розовым оттенком, который даже слегка подсвечивал скалы. — «Уже стемнело… Эта штука светится сама». — подумала девушка и снова напрягла глаза — дух был другим, он пульсировал и испускал в разы больше нитевидных лучей чем дневной скелет.

— Кто вообще может держать такой дух… — шептала Рюга, думая про себя, что даже если все патриархи за всю историю Холмов Мастеров направят свои силы, то не смогут испускать столько духа даже час.

Рюга снова посмотрела на спину Хазема, который начал разбивать палатку поодаль от нее. Вытянув руку, она продолжила ее бесшумно формирующейся красной костью, кулак размером с тело, разогнула костяной палец, — «Я же могу ткнуть тебя, и ты слетишь с этой чертовой горы, откуда такое доверие?» — думала Рюга, наклоняя подбородок почти до ключиц.

Хазем напевал что-то, в хорошем настроении он качал головой туда-сюда и, приметив место для клина, начал забивать его молотком.

«Беззаботный идиот… что я вообще делаю?» — она опустила руку, кости развеялись. — «Как он выжил? Ходит один, нет оружия, охраны… эти твари могли убить его и забрать все, что он везет». — Гон тяжело вздохнула.

— Не грустить, скоро вкусный еда, теплый кровать! — бодро говорил он, забивая очередной клин. — Ветер нет проблем-м-а, Ха-ха-ха, я понимать твой язык все лучше и лучше.

Девушка подошла к Таршину, который скромно улегся в каменном закутке, при этом не наклонял шатер ни на градус, Рюга взяла оставшиеся клинья и то, что она думала, понадобится для палатки, подойдя к Хазему, заговорила.

— Почему ты один?

— Чтобы мочь забрать ты, — сразу ответил торговец и взял клинья.

— Хочешь сказать — знал, что найдешь меня в пустыне?

— Да, и знать, что мой спина ты не трогать, — продолжая улыбаться, сказал он.

«Видел? Нет… чувствовал?!» — девушка отошла назад.

— Я просто не понимаю, как ты можешь так доверять, твоя спина весь день передо мной, я могла… ну знаешь, всякое сделать, — последние слова Рюга тянула, жестикулируя рукой.

— Я видеть, что Красный Волос не сделать Хазем зла.

— Да что ты заладил, повелся на то что я девка?!

— Нэт, — Он подошел к Таршину, снял красную ткань с шатра, вручил ей уголки, чтобы девушка придержала их, развернул и сложил вдвое, — На то, что ты красивый, красивый не мочь быть злой!

Вена на лбу гона была готова взорваться, сжимая тряпку до хруста пальцев, она думал только одно, — «Идиот!» — девушка снова посмотрела на его дух — молочный он медленно циркулировал по телу, — «Как у Рю… Спокойный гад».

— Я видеть Красный волос в пустыня, видеть еще десять лун назад, — собирая забившиеся в угол суховеи, говорил торговец, — красный волосы прибыть в Хаташ, а затем добраться до столица.

Рюга слушала, что-что, а это она научилась делать, не перебивать бывалых мужиков, когда они хотят сказать что-то важное, по их мнению, — «С Ханом бы спелись на раз два,» — гон взяла подушку, которую ей дал Хазем.

Торговец примял хворост в небольшую ямку, развел огонь. Передал ей очередную деревянную коробочку. На этот раз в ней было не только мясо с ягодами, но и что-то пряное в форме небольших шариков.

— Так ты говоришь, видишь будущее на десять дней вперед?

— Не так, лишь когда желать Махабир, Я идти тогда — когда он велеть, и ждать — когда он молчать. Я видеть, что встретить Красный Волос еще не раз после завтрашний день. Я знать что…

— Хватит! Жуть берет. Думаешь это может нравиться, когда тебе говорят о том, что будет? Будто я тупая, и не могу выбрать, что делать. Я решаю, с кем и когда встречаться! — в этот момент Рюга вспомнила, что еще три дня назад была буквально в другом мире. Там дул влажный ветер, шуршали зеленые поля и повсюду натыканы высоченные П-образные арки с иероглифами вверху. — Я решаю, ясно, — уже полушепотом бурчала гон и начала жевать чертовски вкусный пряный шарик

— Я не хотеть, тебя злить, Красный Волос, — сказал торговец, загипнотизированный огнем, подбирая подходящие слова, он наконец добавил, — я верить, что судьба может быть видна, но это не значить, что ты не делать выбор. Возможно так и есть то, как ты его делать.

— Хватит, — сказала Рюга и хрустнула шеей и оглядела на палатку с красным покровом. — Погоди, хочешь чтобы мы спали вместе?

— Да! — внезапно обрадовавшись сказал Хазем, и блеснул улыбкой, в которой торчала кусочек мяса.

— Ага, щас. — Рюга закинула брови.

— Ночь будет холодный, а здесь, — торговец показал пальцем в землю, — очень-очень холодный. Лучше спать вдвое.

— Не дождешься, я буду спать с ним, — Рюга показала на Таршина, он будто в сговоре с хозяином звонко и душно пукнул, кут весь день это делал, но сейчас запах дошел по адресу. — Заговорщики чертовы… Ладно, но только эту ночь.

Рюга посмотрела на звезды, они хоть и были яркими, но сильно терялись на фоне светящихся облаков-ребер. Будто оживший бесконечный фейерверк, он плыл, уже показав половину длинного хребта.

Путники доели еду и выпили пахнущий угольками горячий напиток, он был пресным, но это было плюсом, так как от браги уже болел живот и голова. Затем Хазем и Рюга легли в палатку, забравшись, девушка еле уместила ноги, чтобы они не торчали наружу, но в итоге согнула колени домиком.

— Я могу драться во сне, если начну, просто кричи мое имя, — сказал девушка, нагло отвоевывая территорию. — Главное — не хватай меня за руки… и вообще не хватай.

— Как скажешь, Рьюга.

— Ох да не Рьюга я, а Рюга.

— Рю-га, верный.

— Не верный, а верно, и лучше сказать точно, — раздражаясь и ерзая шипела девушка, повернулась спиной и толкнула Торговца. Помолчала. — Спасибо, что подобрал меня, Хазем.

— Рад помощь.

Пауза.

— Тронешь — убью, — напомнила Рюга.

— Я так не сделать.

…

Наутро, как только первые лучи добрались до скалы, на которой путники сделали привал. Четко виднелось как силуэт Хазема, закутанный в палатку, пролетел три метра в высоту и пять в длинну. Точнехонько в сторону спящего Таршина.

Сонный зверь, не успев понять, что на него прилетел хозяин, а не сумасшедшее красное одеяло, резко вскочил и чуть не сорвал с себя все грузы и ремни, что держали шатер на его спине. Затем убежал за поворот, громко икая как осел.

Хазем испытывал два разных по силе чувства: остатки очень живого сна с прекрасной красноволосой женщиной, и свернутую до немоты шею от броска духовым скелетом разъяренного гона.

— Я же говорила руки не распускать! — со скрежетом на зубах выдавила девушка. Растрепанная она поднялась на колени.

— Быть сон, быть просто дивный сон, — начал оправдываться Хазем с достоинством в голосе. После чего словил снаряд-подушку опухшим лицом и повалился на холодный камень.

Таршин быстро вернулся и тревожно выглядывал из-за угла. Кут недоуменно смотрел на беспорядок, решил поддержать суматоху и побил рекорд по звонкости пуканья среди своего вида, ну и по качеству тоже.

Рюга собрала волосы в хвост, сложным образом заплетя их в гребень-плавник.

— Время идти, — сказал уже порядком взбодренный Хазем, разминая шею.

— Ага, — буркнула девушка, искоса глядя на спасителя, который все разминался, — не зашибла?

— Нет, я быть, почти невредим, — спокойно ответил торговец.

Путники собрали вещи и начали спуск по узкой дорожке на высоченной скале. Рюга злилась, но одновременно не могла не признать, что спалось ей отлично, особенно после последних ночей в пустыне. — «Восстановился, в Холмах я бы и за неделю не выздоровела, это место…» — Она сфокусировала красные глаза — «Точно, дух в воздухе». — Она водила пальцами по пустому пространству, но видела как тонкая пелена из совершенно нейтрального, чистого духа струится сквозь пальцы. — «Почему я не заметила его сразу?»

Они повернули за скалу. Вдалеке девушка четче увидела гигантский шпиль-кристалл, окруженный городом, он источал дух, огромные волны доступные только глазам зрячих. — «Я никогда не слышала о таких местах, такая сила может, может все что угодно.» — думала она и поражаясь, но одновременно в нее закралась неосознанная зависть.

— Это есть Хаташ, один из девять город Махабир, — гордо объявил Хазем

— Из девяти? Таких кристаллов девять?!

— Не-е-ет, такой светоч сотни в наш край, а под сталиц стоит Сахадаш Ак Алкар — величайший светоч.

— И насколько он больше? — спросила девушка, не переставая глядеть на духовое чудо, хотя глаза уже покалывало.

— Я не знать точный чисел, но думать в тысяч раз.

«Хан бы сошел сума от увиденного,» — подумала Рюга, переминая покрывало шатра как кот. Ее лицо изменилось, девушка стиснула зубы, — «Существа, выросшие в таком море духа…. сильнее меня?»

— Я не знать где он сейчас, но сорок лун назад я уже доставийт юноша в Хаташ, — торговец умолк ненадолго и продолжил, — Красный Волос, твои путь связать с…

— Стоять! — гаркнула Рюга. — Я уже сказала — слышать не хочу предсказаний.

— Да…

Рюга посмотрела в пропасть, что-то стрекотало, все громче и громче. В глубине расщелины девушка заметила какое-то копошение.

— На нас кто-то движется, — сказала она и опасно высунулась из шатра.

Хазем громко засвистел, сменил позицию ног со скрещенных на всадника. Хлестнул Таршина, тот заблеял.

— Это сиктоц! Враг! — крикнул торговец и начал гнать кута еще сильнее.

Стрекот нарастал, а с ним появилась и дрожь.

Девушка сложила шатер, встала в полный рост на спине Таршина. Путники быстро мчались по скалистому обрыву, но зверь держал почти идеальный баланс.

Рюга улыбалась, сжала кулаки, которые уже обволакивали духовые кости. — «Хочу бить!» — подумала гон.

Оглушительный треск захлестнул все пространство, живой черной волной по отвесному склону летели гигантские кузнечики. Размером с лошадь. Вооруженные винтовыми рогами, они как снаряды катапульты врезались в обрыв и любой выступ на пути. Дорога позади быстро превратилась в пыль. Отколотые плиты и валуны давили безумных насекомых десятками.

Один кузнечик с сотнями глаз и подвижной слюнявой мордой из кучи мелких жевательных лапок попытался влететь прямо в Таршина.

Зверь заблеял.

Но вместо пыли от столкновения с обрывом и размазанного кута, всплеснула пыль из рогов, крыльев, хитиновых чешуек и слизи. Пройдя насквозь из тела кузнечика, вышел гигантский костяной кулак.

Рюга чувствовала, как ее переполняет дух. Неконтролируемый оскал-улыбка демонической маской застыли на ее лице, а поверх него мерцал зловещий череп с шишкой на лбу.

Гон сиганула вниз со скалы, поочередно формируя то костяные ноги то руки. Она крошила кузнечиков как затвердевший сухой песок. Закрученная как сумасшедший волчок, Рюга отскакивала от каждого выступа продвигалась вниз.

Когда она проскакала так еще метров сто, ухватилась увеличенными в трое костяными руками за выступ, резко затормозила. Вложив всю силу, сгруппировалась. Потянула на себя выступающую скалу и взлетела в сторону убегающего Хазема быстрее, чем любой из кузнечиков.

Девушка сложила костяные ладони над головой, создала полный верхний скелет и превратилась в красное, тлеющее копье, которое прорезало путь сквозь поток гигантской саранчи.

Пролетев дальше чем хотела, Гон оказалась над Хаземом. Краем глаза Рюга заметила — дорогу впереди разломали.

Сорвавшись на бешеной скорости, она как горилла перемещалась по скалистому скату, подлетая к ним, она крикнула.

— ВПЕРЕД!

— ПОНЯТЬ! — отозвался Хазем и продолжил гнать кута, не сбавляя темп.

Рюга прорвалась дальше и увеличила свою руку до таких размеров, что в нее поместился бы слон. Зацепившись за скалу второй, она схватила Таршина. Духовые кости треснули, сломались. Но кут, блея как ненормальный, перелетел на другую сторону обрыва.

Черная лавина кузнечиков пошла дальше, сшибая все выступы на горе. Им не было дела до путников. Кто-то умирал от камнепада, кто-то проламывал путь сквозь обломки.

Шум и пыль стихали. Рюга мягко, насколько могла это сделать двухметровая Гон, приземлилась на Таршина и хлопнула торговца по плечу.

— Тут. — с радостной одышкой возвестила она.

Хазем кивнул, продолжая гнать кута в прежнем темпе — будто ждал чего-то еще. Он подгонял зверя все сильнее. И, не зря — лавина отслаивающихся плит усилилась настолько, что отвалился кусок горы. Огромным колом он съехал, крошась на сотни желто-оранжевых глыб вперемешку со светящимися кристаллами. Эхо предсмертного стрекота гигантских кузнечиков смешалось с грохотом обвала. Вскоре пыльная завеса поглотила это зрелище.

— Что с ними не так? Они же сами умирают.

— Сражаться, чтобы доказать — чья сила больше, — выдыхая сказал Хазем.

— Уважаю… Но не слишком. — Рюга и принюхалась к слизи, которой обляпалась с ног до головы. Девушка заметила этот запах раньше, но он усиливался, пока высыхал на солнце — запах тошнотной вони изо рта.

Хазем повернулся к ней. Девушка улыбалась, морщила брови, будто выбирая, какой эмоции поддаться. От едкого пара она даже прослезилась.

— В город быть вода, — обнадежил торговец.

— А-ага — сказала Рюга, зарычала, ее рвало. Но улыбаться не переставала.

— Ты быть — очень сильный воин, — сказал Хазем слегка напряженно.

— Я т-так… не считаю. — Рюга уперлась локтями в колени. — В-я-я-я

Глава_4 ХАТАШ

Путники приближались к высоченным воротам города. Местность вокруг была засыпана песком. Не было видно растений, вместо них старые стены. Поломанные непонятно кем и как — они явно создавались разными поколениями. Об этом говорили форма и материал, отличающийся не только по виду, но и по состоянию — те, что возводились первыми, были хоть и разрушены, порой до основания, однако сохранились лучше всех.

Хазем подъехал к входу в город, что-то прокричал и показал деревянную дощечку, которую снял с шеи Таршина.

Тяжелые пятиметровые ворота со сколотыми узорами дернулись, сбросили с себя пыль от бури, приоткрылись ровно настолько, чтобы кут смог протиснуться внутрь. Ворота с воющим скрежетом захлопнулись.

Путники зашли в длинный туннель, из конца которого доносились звуки оживлённого города, шум барабанов и дудок, навязчиво завлекал толпу. Голоса на совершенно незнакомом Рюге языке, заполняли все. Девушка увидела небольшой фонтан, к которому Хазем как раз направил Таршина.

Рюга вылезла, распугав сначала запахом, а потом и высоченной тенью ребятню, которая игралась с водой. Гон стряхнула с себя уже отшелушившуюся слизь, зачерпнула жидкость, которая пахла мелом и попыталась смыть вонь, хотя бы с лица и рук, но поняла — она въелась очень глубоко, а про одежду и думать не стоило.

Пока она плескала подмышки с коротким пушком, к ней подошёл коренастый мужик с круглым пузом в кожаной жилетке до середины туловища и начал на нее кричать, интенсивно размахивая руками. Толстяк явно погонял ее. Рюга лишь раздраженно глянула на него и продолжила заниматься своим делом.

Хазем вступил с мужиком в перепалку и добавил немало шума. БАРАБАНЫ, дети, КРИК, ДУДКА, СПОР, вонь, толпа из странных людей и существ, которая медленно проходила и шепталась вокруг них, разглядывая чужачку.

— ДА ОТВАЛИТЕ ВСЕ, И ТЫ! И ТЫ! И ВЫ ВСЕ К ТАКОЙ-ТО МАТЕРИ ИДИТЕ! — потыкав во всех присутствующих пальцем, Рюга толкнула локтем пузатого мужика, жестко, чтобы он почувствовал силу и пошла прочь куда глаза глядят. Толстяк унялся, сжал губы звездочкой и все-таки потер волосатое плечо.

Девушка смотрела под ноги и раздраженно топала по желтой мостовой, — «Бесит все!» — думала она. Гон даже оглянулась в поисках того, что можно сломать, но поняла — так она только накликает беду.

Пока девушка шла по площади, заметила улочку. Оглядевшись по сторонам, поняла, что у ворот — рынок, за которым располагались красивые двух и тех этажные домики с синей мазайкой.

Люди встречались разные, но в основным смуглые, с картофельными носами, даже у женщин. Кто-то в плотно закрытой одежде, кто-то, наоборот, еле прикрывался. Среди толпы встречались и другие расы, которые были Рюге не знакомы: широкие каменные люди с грубейшими чертами, выделялись зверолюды с полукошачьими лицами, а иные и вовсе почти со звериной мордой. Последние, кстати, смотрели перед собой взглядом рассеянным, будто боялись поднимать голову и тем более пересекаться взглядами. А еще мелкие двуротые колобки в тряпье, которых девушка уже встречала в пещере каньона.

Торгаши, в основном старики, глазели на гона очень недружелюбно, но отводили взгляд сразу, как только она зыркала на них, — «Я тут одна…» — подумала Рюга, оглянулась — Хазема не было видно.

В толпе девушка разглядела маленький комок, похожий на бочонок. Сначала, не заметив, его толкнули коленом, а потом кто-то в фиолетовом наряде и вовсе споткнулся. Сухой мужчина в тюрбане с козлиной бородой словил равновесие, глянул на ребенка, пнул его, а затем плюнув трижды снова замахнулся ногой. Комок не бежал, а молча принимал свою участь.

Козлобородый орал на ребенка в рваной мешковине, и пнул уже четыре раза. Вдруг мужик ощутил жилистую хватку на руке.

Он обернулся, Рюга смотрела на него свысока во всех возможных смыслах. Красные глаза прожгли козлобородого насквозь.

— Вали дядя, — сказала гон и стиснула его руку еще сильнее.

На момент мужик понял, с кем связался, это ему подсказали инстинкты. Однако долгие годы дворянства настолько затупили их, что он, потеряв страх, плюнул и ей в лицо. Правда, не дотянулся, плевок медленно стекал с жилистой шеи. В этот момент те самые инстинкты заиграли новыми красками, как вскоре и пыльная желтая брусчатка.

Гон подняла его, немного подержала в воздухе шестьдесят килограмм напыщенности. Как только девушка увидела понимание ситуации в глазах козлобородого, швырнула его через плечо.

Рюга выпрямилась, наступила мужику на грудь, приложив больше половины веса. Пожамкала щеками и медленно спустила вязкую слюну на перепуганную физиономию, которая хрипло хватала воздух после падения. Он дергался, но как только сцепился с девушкой взглядом, замер.

— Думаешь, на тебя нет управы? — проговорила она с видом, как будто перед ней дохлая крыса, которую хочешь не хочешь, а придется убрать.

Рюга вдруг поняла — она окружена армией шептунов, с копьями из пальцев. Гон подняла ногу. Козлобородый мужик не сразу понял, что может идти, сообразив, пополз на карачках и получил пинок по костлявой заднице, упал, но тут же встал, что-то истерично крича, и убежал. Девушка заметила — для жителей увидеть бегущего человека в фиолетовых одеждах было равносильно полету крокодилов.

— Чего пялитесь?! — рявкнула гон, вгрызаясь в глаза каждого, кто еще не ушел. Толпа начала рассасываться. В виски пульсирующими волнами лила кровь, — «Будешь в новых краях, сперва пойми, что дозволено, а что нет» — говорил голос наставника у нее в голове. — «Если тут можно пинать детей и плевать на них как на мусор… дерьмовый край…» — думала Рюга.

Она провалилась в мысли. Вскоре кто-то дернул ее за фартук на спине, гон опустила взгляд. Ребенок, очевидно, представитель расы с песочной кожей. Части его лица были почти в одной плоскости, кроме носа, а глаза, узкие с черными бусинками-зрачками, внимательно наблюдали. Малявка сильно потянулась и, еле ухватив ее за руку, потащил дальше по улице.

— Куда ведешь меня? — спросила Рюга, идя полусогнутая.

Ребенок что-то ответил, голос был гулким, как будто звучал из кастрюли, но одновременно детским. Рюга выдернула руку, малявка попрыгала на босых широких ногах — «Сердится, что ли?» — подумала гон, огляделась, на выдохе сказала.

— Ладно пошли, всяко нечего делать.

Улыбнувшись и без того широким ртом, ребенок поволок девушку дальше, они прошли весь базар. Пестрая одежда, лавки с блестящими предметами кухонной утвари, а также островок из деревянных лотков, заваленный непривычными, но ароматными фруктами.

Вскоре они вышли на широкую площадь. Ребенок повел вправо, наконец остановился и потыкал в круглый каменный диск, который криво торчал из мостовой. На нем, не менее криво, была присобаченная доска, с множеством прибитых толстых листов и тончайших дощечек.

Было их больше сотни, а иероглифы на них казались Рюге потоком одинаковых букв, длинной змейкой они заполняли все пространство каждой листовки.

— И что? Я не понимаю, что тут написано, — обратилась она к ребенку с песчаной кожей.

Тот что-то активно искал, а потом указал пальцем в самый нижний угол. Там был отличающийся ото всех пергамент. Рюга бы его не заметила и за час, так как была на другом уровне.

Бумага выглядела более знакомой, а текст делился на шесть абзацев. Девушка присела, всмотрелась — каждый столбец был на разном языке, — «Имперский…Мактанский общий…Язык Холмов!» — увидев понятные строки с множеством ошибок и неточностей в иероглифах, она все-таки разобрала:

"Ищу телохранителя, плачу золотыми литами старой империи. Если вы смогли прочесть это послание, или хотя бы один язык вам знаком, пожалуйста, дождитесь меня. Даже если не хотите быть нанятыми, я попал в этот край из империи, возможно, вы прибыли из Холмов Мастеров или смежных земель, я готов купить у вас информацию о том, как вы оказались здесь. Каждый вечер я буду приходить на площадь с круглым диском, когда половина этого камня окажется в тени".

"Финланд Золот«.

Рюга смогла прочитать похожий текст на общем языке родного материка, который она знала лишь частично. И на имперском, который знала еще хуже. Сообщения мало чем отличались, на имперском, правда, было дополнительное предложение, что автор оказался в этом месте случайно и уже собрал некоторую информацию.

— Ты еще здесь? — спросила Рюга, вырванная протяжным мычанием песочного ребенка, — если ждешь чего-то — зря, у меня пусто.

Малявка поглядела на нее и просто села на небольшой валун рядом. Рюга тоже присела, потрогала плечи, покрытые трещинами и белой кожицей от ожогов. Девушка посмотрела на солнце и прикинула, что ждать еще больше пяти часов.

— Тут попить есть где? — спросила она ребенка, жестикулируя, будто пьет воду. Он помотал головой, взял девушку за руку и повел за собой, — у тебя нет, это да, что ли?

Они шли в северную часть города, по пути Рюга встретила знакомую расу — наги, но их хвосты были в два раза длиннее привычных и с другим узором на чешуе. Одна такая особа в окружении людей, полностью скрытых в белых балахонах, медленно ползла по теням от зданий. Ее лицо скрывала вуаль, хотя бледное тело едва прикрывал шелк.

Дома сильно отличались друг от друга. Некоторые красивые, со сложными узорами и выкрашенными в синий ободками у плоской крыши. Другие же обветшалые, с треснутыми стенами, явно заброшенные. Таких, как показалось Рюге, было даже больше.

Сильнее всех выделялось высоченное цилиндрическое здание в центре. На нем слегка колыхались фиолетовые флаги с золотой вышивкой, которую трудно было разглядеть снизу. Но чем дальше шли девушка и песчаный ребенок, тем больше появлялось обычных домиков из глины и рассохшихся бревен.

Шум центра стих, и парочка зашла в район, где, казалось, вообще все вымерли. В конце улицы гон увидела небольшое болотце с мутной водой.

За эту прогулку Рюга поняла, что ребенок, сопровождающий ее, скорее всего — девочка. Которая как раз направилась к воде по слякотному илистому берегу. Зашла по колено, зачерпнула жидкость в ладоши и проглотила, потом жутковато улыбнулась, подозвала Рюгу к себе.

— Не, я это пить не буду, — сказала она, морщась от запаха болота.

Девушка обошла грязь. Воду окружали явно не первый год заброшенные дома. Гон улеглась под ветвистым деревом, которое давало хорошую тень, оперлась на ствол и пробурчала.

— Тут хотя бы тихо.

Корни выпирали из земли настолько удобно, будто идеальное кресло, сделанное на заказ, — «Проснись, когда солнце до тебя дойдет», — сказала себе гон. И быстро задремала.

Она и вправду проснулась, когда свет уколол ее по лицу. Рюга поглядела на солнце. Но в полудреме она почему-то решила, что прошла лишь пара минут, поерзала и устроилась еще удобнее.

Солнце осветило круглую плиту на площади наполовину, затем неотвратимо линия сползла на последний камень.

Невысокий на вид юноша в круглых очках поглядел на плиту. Он выдохнул, собирался было уходить и вдруг понял — он окружен.

Глава_5 Крепче камня

Рюга проснулась от чириканья странной птицы — вместо глаз у той были гладкие перья, она пронзительно пропищала второй раз и упорхала прочь. Завывал прохладный ветер. Гон посмотрела на небо, не совсем в себе, она поняла, что видит красный длинный скелет, извивающийся над городом.

— Черт… вот ЧЕРТ! — с глазами навыкат прокричала Рюга.

Она подорвалась, увидела, что рядом в грязи спит песочная девочка, наполовину погруженная в ил озера. Гон пошла к ребенку и почти до колена вляпалась в грязь, с протяжным чавком высвободилась, выругалась и решила идти сама. Сперва девушка направилась к высоченной башне в центре.

Рюга бродила по ночному городу полчаса и в итоге признала — она окончательно заблудилась. Ветер становился холодным и все громче шуршал песком по пустым улицам. «Почему никого нет, это же большой город?!» — подумала Рюга, а затем услышала что-то среднее между писком и кваканьем. Заглянула за угол и увидела неуклюжий комок в воздухе, между домов.

Пока он подлетал, девушка разглядела пучеглазого дракончика, больше похожего на ящерицу. Летел зверек на нелепых перепончатых крыльях, которые трепетно хлопали, еле удерживая тушку размером с мелкую кошку. Дракончик завис в воздухе, открыл рот и на длиннющем языке вытянул золотую блестяшку.

Рюга даже не подумала взять монетку, просто глазела на ящерицу, задрав бровь и отведя голову так, будто ждала от нее выпад снизу.

В полном отчаянье дракончик смотрел, то на нее, то на проход, откуда прилетел. Не видя понимания, зверек попытался заманить девушку тем, что пока отлетал обратно, раз в три метра отрыгивал по монетке на землю, маня за собой.

— Даже не знаю… что и делать, — проговорила гон, наклонилась и увидела на золотой монете знак старой империи, — Убедил!

Девушка побежала за ящерицей. Дракончик уже понял, что ему удалось заманить красноволосую великаншу и летел все быстрее, ловко лавируя между углами домов. За одним из поворотов зверька ждала песчаная лапища, а Рюгу — КАМЕННЫЙ КУЛАК.

Гон резко уклонилась, а вот летучая ящерица уже пищала в гранитной хватке здоровяка. Таких девушка не раз видела днем, их песочное тело было усеяно каменными наростами по всему туловищу, а лицо будто вылеплено из гранитной брусчатки.

Не растерявшись, она перехватила его руку и попыталась перебросить через плечо. Несмотря на свой юный возраст, Рюга в полной мере ощутила вкус и даже звук старости — спина хрустнула на всю улицу. Огромная рука не то что не поддалась броску, но даже не сдвинулась. — «Тяжелый гад…» — стиснув зубы подумала гон.

Она отскочила, благодаря духовому позвоночнику не скрутилась. Глянула в проход переулка. Камнелюд, что атаковал ее, был ближе всех, за ним толпа в масках и острых шлемах. А за ними площадь, на которой стоял знакомый силуэт с козлиной бородой, рядом с ним держали какого-то мальчишку на коленях.

— Чего надо? — буркнула Рюга, она стояла согнувшись, и растирала поясницу.

Получила невнятный ответ от здоровяка. И дело было не в языке, даже если бы камнелюд говори на чистейшем диалекте Холмов, она бы вряд ли разобрала и половину сказанного из-за гулкого эха в голосе.

Козлиная борода что-то орал и посмеивался позади, толпа силуэтов в масках брала девушку в кольцо.

— Ну и отлично. — Рюга недобро оскалилась. — Я ЭТОГО ТОЖЕ ХОЧУ!

В этот момент вдоль ее позвоночника наружу выступили красные кости. Гон разогнулась, расправила плечи.

Пареньку на коленях приставили нож к горлу, а ящерица запищала, переходя на еле слышный, но прокалывающий перепонки визг. Камнелюд прекратил это, сдавил зверюшку еще сильнее. Дракончик перестал вопить и обмяк. Истукан швырнул его на крышу дома неподалеку.

— Они говорят, что ты их… обидела, — прокричал парень издалека. На самом деле они сказали, что девушка должна вылизать козлобородому башмаки, но сообщить это юноша не решился.

— Чего?! — не разобрав его, крикнула гон.

— Он говорит, что… — парень замялся, получил дополнительные шипящие указания, продолжил от лица козлобородого — Что он ж-желает…

— Чего замолчал, говори как есть! — крикнула Рюга.

— Просит передать, что, что хочет отомстить, — сказал паренек, снова смягчив напыщенную, гнусавую речь, суть которой девушка распознала и без перевода.

— Скажи ему, что я утоплю его в болоте с дерьмом, — хрустя жилистыми кулаками, кинула Гон, — СЛОВО В СЛОВО ПЕРЕДАЙ!

Передал он слово в слово или нет, но приказ козлобородый выкрикнул. Толпа выступила в ее сторону, предполагая, что она будет бежать или драться. Но никто не ожидал, что ее ноги вспыхнут пылающими костями. Рюга пригнулась, плитка под пальцами треснула. Гон сорвалась с места, перепрыгнула всю толпу, камнелюда и длинный проулок, вмиг оказавшись на площади.

Подобравшись вплотную, Рюга схватила козлобородого гигантской духовой рукой, вытянула на всю длину, которую только могла создать. Девушка, будто натягивая тетиву, занесла второй кулак. Мужик смотрел на нее как кролик, в тот самый миг, когда понял, что привычная нора, в которую он нырнул от погони, плотно забита лисьей мордой.

Рука девушки, сжатая в кулак, начала двигаться, с короткой задержкой за ней должен был последовать и костяной. Собиралась она бить или нет, но до козлобородого долетел огрызки разорванных духовых костей, которые, впрочем, растаяли, не причинив вреда.

— Чего?! — воскликнула Рюга.

Гон повернулась — на нее несся камнелюд, разрывая остатки суставов ее скелета. Она развеяла кости и отпустила козлобородого, который уже второй раз за этот день шлепнулся задом о мостовую.

Насколько могла, девушка создала плотный заслон ребер, чтобы отразить рывок, но успела воплотить лишь одно толстое ребро, которое щитом выступила перед кулаком камнелюда. Помогло оно только отчасти — разлетелось в духовые крошки после чего девушка покатилась кубарем по площади. Сокрушительный удар пришелся в плечо.

Если бы в кожаных щитках на броне не было железных прутьев, рука бы точно сломалась.

— ДАВАЙ! — выкрикнула Рюга, извернулась, встала на ноги и тут же рванула обратно.

Она хотела хоть раз действовать размеренно и ударила не в полную силу. Камнелюд накренился вперед как скала, которая по ощущениям должна упасть, но будто примагниченный, он застыл. В последний момент здоровяк резко шагнул вперед. Костяной кулак столкнулся с телом камнелюда и разлетелся на куски.

Уцелел лишь мизинец, — «А ТАК!» — Духовая ладонь после столкновения пошла дальше, свернулась крюком. Рюга дернула руку назад — в затылок камнелюда штыком влетел костяной палец. Он снес каменный бочонок с ног. Девушка оскалилась, но вскоре поняла, что не нанесла урона.

Духовые косточки правой руки окончательно были сломаны. А каменный человек уже грузной трусцой бежал на нее. Остальные наемники держались подальше.

Рюга чувствовала рассыпанные духовые кости, она не могла собирать их слишком быстро, на это приходилось тратить часы медитации. На один бой — один духовой скелет.

Гон подняла костяной ногой кучу песка, сорвала брусчатку и дробью швырнула на противника в надежде ослепить его. Как только камнелюд исчез в пыли, Рюга отскочила и увеличенной ногой, словно топором, ударила по песочной завесе сверху.

Камнелюд вошел в землю по колено. Тряхнул головой, и рывком подобрался вплотную к девушке, — «Гад, он… внутренний духом! Не смогу пробить?!» — думала Рюга, скаля зубы.

Она пропустила пару касательных ударов по голове, еле успевая защищать ее духовым черепом, который больше не мог вынести каменные кулаки. Рюга увернулась от прямого как бревно удара, выгнулась в мостик и подбросила камнелюда костяным пинком в полет.

Дух заканчивался.

— ТЫ МОЙ! — крикнула гон, глядя на живую глыбу в воздухе.

Камнелюд не паниковал. Он сгруппировался, дошел до высшей точки и покорно полетел вниз. Песочный человек напряг все тело влил в мышцы плотнейший дух, готовый вынести любую выходку.

«СЕЙЧАС!» — решила Рюга и закрутилась идеальным вихрем так, чтобы вложить всю силу в уцелевшую костяную ногу.

Удар — камнелюд отлетел как мяч.

Хотя, в отличие от мяча камнелюд раздробил духовую ногу в крошку. Но отлетел как положено, проломил несколько стен в соседнем здании, волчком прокатился на добрый десяток метров.

«Хоть затылок встряхнула?» — с надеждой думала гон задыхаясь. Бусинки пота на ее теле попросту не успевали формироваться, девушка буквально дымилась в ледяном ночном воздухе пустынного города.

— Ц, че-е-е-рт.

Рюга тяжело дышала, она видела, что из-за угла как буйвол на легкой пробежке, на девушку несся каменный балован, — «Ни царапины?!» — Она встала в защитную, ненавистную для себя стойку. Гон обволокла оставшейся костью правый локоть, отпарировала им серию примитивных атак.

С локтем быстро пришлось попрощаться. Вдруг девушка увидела, что шея здоровяка местами без каменных наростов, она — открыта. Голым кулаком гон попыталась ударить в эту брешь. Камнелюд резко прижал голову к плечу, с хрустом прищемил пальцы и не отпускал. Двинув его раздолбанным духовым локтем, она высвободилась, — «Сломаны!» — поняла Рюга, мельком посмотрев на скрюченные пальцы.

Громила отшатнулся, из его носа текла густая кровь. Размяв шею, здоровяк начал надвигаться. Атака, которую он собирался сделать, была очевидна даже ребенку. Песочный человек вложил весь вес, такой выпад был способен раскрошить все кости гона разом и настоящие и духовые.

Рюга попятилась вправо, уклонилась, сиганула ему на голову. Оказавшись за спиной, гон обвила его бедрами, внутри которых еще оставались целые красные кости. Резким рывком духового позвоночника она смогла опрокинуть громилу.

Таким приемом можно было удушить слона, но она чувствовала — кости оболочки трещат внутри. Камнелюд цапнул бедра железной хваткой, — «ОН СЛОМАЕТ ИХ!» — проискрилось в голове девушки.

— Стой-стой-стой-стой!!! — запаниковала она, колотя его кровавым кулаком по лысому темечку.

Он остановился. Рюга поняла это не сразу и продолжала молотить, сдирая кожу с уцелевшего кулака.

В конце площади показалась знакомая фигура. Рюга заметила, что и камнелюд, который по-прежнему крепко держал ее за бедра, издавал гудящие звуки. Ему вторила та самая песочная девочка, которая провела с Рюгой день.

Кольцом их окружили люди в масках, и опустили копья. Два человека подвели парня с ножом у горла. Мальчишка был не выше полутора метров ростом, одет в потертое пальто с кучей карманов, через хилое плече и тонкую шею болталась сумка, черные волосы свисали растрепанными сосульками.

Камнелюд разжал руки, Рюга облегченно стекла с него на землю.

— Сдаюсь, спасибо, что не искалечил, здоровяк, — сказала она и заглянула в щели на каменном лице, в которых она надеялась найти глаза.

Сморщившись, девушка поглядела на козлобородого. Он все еще дрожал от страха, но чем ближе он подходил, тем больше хитрую рожу перечеркивала идиотская улыбка. Мужик чуть ли не подпрыгнул к камнелюду и начал орать на него.

— Эй, Финланд… Ты Финланд или как? — обратилась она к парню с лезвием у горла.

— Да, — выдавил он, но его гриву тут же натянул наемник в маске и пошлепал ножом по шее.

Козлобородый махнул ладонью — отдал очередной приказ. Стражники начали надвигаться на гона.

Камнелюд топнул. Топнул так сильно, что с разломанных стен, которые громила протаранил до этого, посыпались обломки. Стражники замешкались, но не остановились.

Рюга встала, посмотрела на козлобородого, который понял, что снова оказался слишком близко к чокнутой красноволосой бестии и тут же спрятался за спины своих людей.

Вскоре все услышали синхронный топот из переулков, в них заиграл свет фонарей. На площадь, где произошла драка, вытекло две дюжины солдат в чешуйчатых кольчугах.

Вокруг дерущихся сформировалось второе кольцо копий. Вышел главный стражник в белом тюрбане, что-то пробурчал, посмотрел на высоченную девушку.

— Я не понимаю, — щупая плече сказала Рюга, — «уже задыхаюсь… даже до ворот не дошагаю… смогу восстановить максимум одну ногу…»

Козлобородый сразу начал что-то тараторить, обращаясь к стражнику. Минуту тот выяснял, что к чему. Затем крикнул, указывая пальцем на паренька с лезвием у горла. Нож убрали, парень начал нескладно мямлить что-то на их языке. Даже Рюга понимала, что мямлил он не так уж плохо, некоторые слова звучали как у местных.

— Нас п-просят сдаться под стражу, — вполголоса передал Финланд.

— Ага, а потом?

— Я не знаю, но он сказал, что убьют тебя на месте, если не подчинишься.

Рюга смерила взглядом главного, — «Суровый дядя…» — подумала она и начала плавно вставать, готовясь сделать рывок наспех залатанной духовой ногой. Шершавая ладонь легла на плечо девушки. Четыре каменных пальца не сдавливали, но по хвату было ясно — они сделают это в любой момент.

Рюга зыркнула на камнелюда. На лице не было эмоций, — «Камень, меня поколотил камень, еще и с внутренним духом…» — думала гон и признала, что ей не вырвется.

К девушке подошли двое и заковали руки в спиральные наручники. Рюга задыхалась, смотрела как козлобородый, заискивая, что-то шепчет главному, — «Врет гад…» — подумала она и глянула на Финланда. Тот отрицательно помотал головой что бы это не значило.

Стражник проорал команду, девушку увели. Напоследок козлобородый одарил ее довольной улыбкой.

— Не зыркай на меня урод, а то я не усну, — хрипло огрызнулась гон и побрела прочь вместе с парнем, которого заковали в обычные наручники. — А тебя за что?

— Он сказал, что мы сообщники, — успел ответить Фин, на него гаркнули, толкнули в затылок. Парень умолк и уставился в землю.

Глава_6 Знакомство

Конвой провел Рюгу и Финланда через полгорода до высокого здания в центре. Спустили на нулевой этаж. Грубо завели в темную, воняющую мочой камеру. Высокое окошко вверху еле пропускало лунный свет и воздух.

С Рюги сняли кожаную броню и гребень — подарок учителя. Обручи-наручники и штаны с ободранной сорочкой оставили.

Гон рухнула на кучу пальмовых листьев, сложенных на небольшом каменном выступе, который, видимо, являлся кроватью. Ощутив боль, девушка с трудом перевернулась на другой бок. Рука в области плеча сильно распухла, — «Сломана и тут… Нет, скорее треснула…» — думала Рюга, прощупывая кровавый синяк.

Стражники ушли.

— У тебя воды нет? — спросила она Фина, которого тоже обобрали до нитки.

— Нет, прости, — выдыхая ответил он, — ты… напала на того господина.

— Урод он, а не господин.

— Похоже, он был из… Их называют Халиды, знатные члены семей Махабира, из того, что я понял, нападение…

— Да не нападала я, точнее… Он ребенка пинал, а я его. — Гон сухо закашляла. — Все честно.

— Он сказал, что ты дважды пыталась его убить… даже я видел, как ты собиралась ударить его, если бы гарандир не остановил тебя…

— Гарандир?

— Каменный человек. Так ты и вправду убила бы его? — напирал Фин.

— Нет, просто хотела напугать, чтобы он истек всем чем может, хотя бы завонял, как ему положено. — Рюга уставилась на Фина, он был низким, потрепанные волосы и одежда, нелепые треснувшие очки. — А сам-то, как под нож попал, не он ли постарался?

— Да, его люди схватили меня. Я еще плохо понимаю язык, но они сразу искали тебя… почему ты оказалась там?

— Дай отдохнуть, а? — Девушка начала хватать воздух будто только что вынырнула.

«Она истратила весь дух, уже задыхается?» — подумал Фин и оглядел комнату. Ничего похожего на кувшин с водой тут не было. Только вонючая дыра, от которой расползался мерзкий нарост плесени, блестящий в тусклом свете.

Рюга с трудом нашла положение, чтобы искалеченная рука хоть немного успокоилась. Девушка быстро уснула.

Фин не спал. Он думал о том, что с ним произошло за последний месяц и слушал хрип от дыхания Рюги, если его так можно было назвать. Это скорее было похоже на хор задыхающихся от долгого бега стариков. Парень подошёл к ней, мягко потрогал ее руки, горло. Глаза Фина светились тусклым голубым галом.

Рюга проснулась. Не в силах говорить, она смотрела на него украдкой, в полубреду ей померещился наставник.

— Хан? — хрипло выдавила она.

У Фина дрогнули брови. Он подошел к решетке, неуверенно прокричал что-то. Тишина. Крикнул снова уже погромче и, вновь не дождавшись ответа, начал барабанить по решетке.

Забурчал сонный голос, эхом застучала обувь. К нему, наконец, подошел стражник, уже без брони. На ломанном местном, Фин, запинаясь, сказал.

— Нам нужна вода, девушка задыхается.

— Ей нельзя, — отрезал стражник.

— Но она может умереть, — начал Фин.

— У меня приказ, не поить женщину.

— А меня? — жалостливо спросил Фин, который выглядел почти как подросток, — «я не могу настаивать, он просто уйдет…»

— Да, — помедлив сказал стражник, — тебе можно, если больше не будешь шуметь.

Фин помотал головой. Мужик дал ему флягу с пояса, задрав ее вертикально, парень начал хлестать воду, буквально переливая ее в желудок. Рюга глядела на него вполглаза.

— Ну все хватит! — сказал стражник и вырвал почти пустую тару, зевнул и лениво побрел обратно, — и ни звука больше.

— Благодарю.

Поняв, что он не вернется, Фин подбежал к Рюге и шепотом сказал.

— Тебе нужно пить, не пререкайся и пей скорее. — Фина начал поднимать ее. — Она будет чистая.

— Нет… — запротестовала она, поняв, что он собирается делать.

— Пожалуйста, д е л а й ч т о я г о в о р ю — прошипел он, как раздраженный родитель.

Рюга попыталась сглотнуть, вместо этого захватала воздух сухими губами, как рыба на суше. Девушка посмотрела на Фина, — «Прям подменили…» — Подумала она и вспомнила, как в полдень отказалась от питья из озера. А теперь получив предложение блевотной воды, гон поморщилась, прикинув перспективы следующих возможных вариантов.

— Ладно.

Он помог ей облокотиться на стену, девушка выставила ладони, сжала их плотным блюдцем.

Фин засунул тонкие пальцы в рот, глухо вырвал часть воды. Рюга выпила, брезгливость улетучилась, — «Чистая!» — с удивлением подумала гон, чище, чем все, что она пила за последнюю неделю.

Проделав это четыре раза, Фин сдался не в состоянии вырвать больше — «он тоже не пил весь день?» — предположила девушка.

— Спасибо, — сказала она, зачерпывая верхней губой капли с нижней.

— Ты тратишь дух как фанатик, — выпалил парень, — знаешь, что будет с тобой?

— Ой, не читай нотаций, пацан… — вспыхнула гон.

— Так нельзя!

— Эй! Я тебя спрашивала как мне жить?

— С твоей силой ты могла убежать.

— Замолчи уже, — вяло ответила девушка.

— И зачем ты вообще напала на него, ты ведь недавно в городе верно?!

— ЗАТКНИСЬ! Если весь, весь на нервах, нужно было раньше за себя драться и орать. Я делаю так… так как делаю! — сильно подав корпус вперед, она сморщилась от боли в плече.

Повисла пауза.

— Извини…

Фин умолк, поняв, что кричит на незнакомку. Коротко кивнул, пошел в свою сторону и снова уселся на листья.

— Я вообще-то тебя искала, это ведь ты объявление повесил на площади, — сказала она и еще раз оглядела Фина, — «Теперь понятно, почему висело так низко, ростом он почти с лина,» — думала Рюга, еще раз осмотрев собеседника.

— Да, я предположил, что еще кто-то мог попасть сюда как и я.

— Тебя уволокло облако в пустыне?

— Да, только это случилось в степи.

— В Холмах Мастеров?

— Нет, я был на юге Старой Империи. — Фин прикинул расстояние, чтобы его преодолеть на лошади и тем более телеге, мог понадобиться не один год. — Нас обоих забрало облако, но… Я не удивлен, что нас унесло с таких разных мест, всё-таки мы так далеко…

— Что понятия не имеешь где? — закончила фразу Рюга.

— Да, я много знаю о регионах Старой Империи и всех территорий, которые к ней примыкают. И гораздо дальше за материк, но ни на одной карте я не видел таких мест и не слышал о здешних расах и животных и…

— Давно ты тут? — спросила Рюга, пытаясь улечься.

Фин кинулся помогать, но она отмахнулась.

— Месяц.

— И, что думаешь местные со мной сделают?

— С нами, с нами сделают, — Финланд ожидал реакции, но Рюга даже ухом не повела, — нас, скорее всего казнят. По словам Халида — мы напали на него, нам так просто не оправдаться.

— Ну понятно, тогда… валить надо.

Рюга попыталась вложить в руки дух, чтобы разорвать странные браслеты. Гон думала, они расползутся как косички. Вместо этого по всей спирали воткнулись туповатые иглы, которые раскрошили духовые кости, едва те коснулись их и опасно подобрались к венам по всей спирали.

— Черт! — она попробовала еще.

Иглы стали острее и прислонились к коже вплотную. Гон посмотрела на ногу и начала вливать дух в них, но наручники отреагировали и на это. Кровь мелкими бусинками проступила на коже.

— Их так не снять, — вмешался Фин.

— Иди ты а!

— Не злись, посмотри внимательно.

Рюга зыркнула на парня, его глаза были подсвечены синей дымкой. Она тоже осмотрела обручи пристальным взглядом. В спиралях засели светящиеся сердечники.

— Они реагируют на дух. Если их ломать или сжимать — иглы тоже прорастают наружу.

— Как их снять?

— Я не знаю.

— А что ты вообще знаешь?!

— То, что ты не умеешь формировать дух в отдельных частях тела, кроме глаз.

Рюга стиснула зубы. Он попал в точку, это была одна из главных проблем ее стиля. Парень следил за девушкой весь бой и насмотрелся на то, как гон создает скелет целиком. Каждый раз, когда она атаковала или делала что-либо со своим духом, в теле формировалась оболочка вокруг каждой, даже самой мелкой косточки, что транжирило силы вдвое больше. Не говоря уже о том, что ее дух, хоть и уплотненный до максимума, будто был дырявым. Хуже того, он просачивался во все стороны, словно вода из мешка, или, точнее сказать, как огонь из догорающей ветки.

И сейчас Фин только убедился в своих выводах — «Поэтому она так быстро устает, и поэтому не смогла пробить броню гарандира. Она может драться только потому, что у нее очень большой запас сил. Как вообще она не научилась основам в Холмах? Или это дефект?» — думал парень, смотря на свой, еле различимый в темноте, рваный башмак. Услышав очередное проклятие, сказал.

— Пожалуйста, отдохни. В таком состоянии, даже если мы снимем их с тебя, не сможем вырваться.

«И когда ты решил, что мы заодно?» — раздраженно подумала Рюга. Но она понимала — Фин прав. Девушка и сама видела дюжины стражников, укрепленные двойные решетки у входа. А окошко, через которое только что перестала светить луна — слишком маленькое. Даже с полным объемом духа гон бы не вырвалась. Отголоски мудрости, которую наставник вбивал в нее годами, утихомирили ее.

— Спасибо еще раз… за воду, — сказала девушка и умастилась набок лицом к стенке.

— Не за что, — отозвался Фин и лег на листья, — если что, я не сдался.

— Я тоже.

Глава_7 Суд Накту

Фин и Рюга проснулись от протяжного скрипа решетки, в узкое окошко прорывался солнечный свет.

Стражников было пятеро, во главе с командиром, который задерживал их ночью. Толстенные П черные усы, белый тюрбан с золотыми побрякушками на нем. Он скомандовал, двое подчиненных вошли в камеру, один осмотрел кровавые запястья девушки, подвел ее к выходу, что-то сказал.

Главный был ростом почти с Рюгу. Мужик смотрел ей в глаза, затем плавно спустился к наручникам. Подчиненные сложили руки девушки вместе, спиральные браслеты лязгнули, сцепились. Усатый приложил к центральному звену золотистый бочонок-печать. Шипы, впивавшиеся в кожу, щелкнули и вернулись в исходное положение. Руки слегка закровоточили.

Освободив проход, он скомандовал снова и заключенных повели из камеры. Пока Рюга шла по коридору, заметила чахлого получеловека, полу- кого-то еще. Его ноги заканчивались когтистыми подушечками, дернулся черный хвост. Он явно смотрел на нее из-под рваного капюшона.

Канвой вел заключенных в центр здания до круглой тесной комнаты. Получив приказ, один из сопровождающих потянул рычаг, торчащий в стене. Глухой звук трущихся друг об друга плит запустил механизм, который начал поднимать их.

От двухминутной поездки у Рюги закружилась голова. Фин попытался выпросить у еще воды для девушки, но ему приказали замолчать.

В верхней точке пленников ждал длинный коридор, на конце которого блестели огромные позолоченные ворота из камня. У них стояли четверо других стражей.

Стояли они на длинных змеиных хвостах, которые скручивались в широкий клубок. Вооруженные изогнутыми глефами наги, не двигались, лишь сквозняк колыхал их белые шелковые вуали, которые полностью скрывали лицо.

Передав заключенных, стражники ушли обратно. Тяжеленные ворота распахнулись изнутри, обдув Фина и Рюгу теплым воздухом.

Перед ними открылся очень длинный широкий зал, освещенный утренним солнцем. На мозаичном полу виднелась звезда с восемью лучами, на каждом из которых гравированный круг с изображением предметов.

В конце зала на фоне неба виднелись три силуэта с большими головами. Сразу перед ними за длинным столом с краю, сидел козлобородый мужик и еще девять таких же, разодетых в фиолетовую одежду людей, в основном стариков или очень взрослых мужчин.

«Понятно…» — подумала Рюга, увидев его улыбку с желтыми зубами, которые чередовались с щелями толщиной в две монеты. Девушка глянула на Фина, тот не поднимал головы.

Заключенных подвели в центр и остановил в пяти метрах от судей. По бокам бесшумно стекалась дюжина наг с глефами. Троица за козлобородым была одета в странные серебряные маски, на которых плотным рядом чередовались уродливо выплавленные, искаженные лица разных рас. По чешуе на руках Финланд понял — они тоже наги.

Фигура в центре прошипела, козлобородый встал и две минуты что-то воодушевленно рассказывал, оглядываясь, то на троицу, то на сидевших рядом. Он бы и дальше говорил, но седой старец в центре стола, сделал жест ладонью, и козлобородый тут же сел. После он обратился к Фину.

— Ты знаешь эту женщину? — спросил старик.

— Нет, вчера ночью я увидел ее в первый раз, — ответил парень.

— А ты знаешь его? — обратился халид к Рюге.

— Она вас не понимает, — вмешался Фин, на что быстрым жестом чешуйчатые руки придвинули к его шее глефу.

— Тогда спроси ее.

— Они спрашивают, знаешь ли ты меня.

Вместо ответа, Рюга помотала головой, на что козлобородый начал что-то болтать, старец шикнул, наругал его, повышая тон с каждым словом, халид покаянно наклонился и умолк.

— Ты спросил ее, знает ли она тебя?

— Да, — ответил Фин.

— Она подтвердила, что знает! как это понимать?

— В наших краях этот жест значит нет.

— Тогда спроси еще раз и пусть она ответит словами. — сказал старик, скучил брови и наклонился вперед.

Фин подчинился — «К чему этот театр, будто они готовы поверить нам на слово…» — думал парень, но делать было нечего.

— Нет, я его знать не знаю, — ответила Рюга, смотря каждому из сидевших в глаза, пытаясь вложить во взгляд как можно больше презрения, чем накаляла обстановку.

— Откуда вы прибыли в Махабир? — спросил старик Фина.

Долго выбирая слова, парень еле-еле смог объяснить им, что они оба из тех мест, о которых даже не слышали о Махабире, и не имеют понятия, как попали сюда. С трудом Финланд смог найти слова, подходящие для обозначения Холмов Мастеров и Старой Империи — «Почему они верят мне? Почему не сомневаются в моих словах?!»

Троица наг за спинами халидов поднялась. Они медленно прошипели на другом языке и сделали жест чешуйчатой рукой вправо. Мужчины встали из-за стола и побрели по их указке. Только козлобородый с растерянным видом не вписался в процессию и глядел то на судей, то на говорившего старика.

— Я требую их казни, они напали на меня, я…

Три маски резко, как шея ящерицы, повернулись к нему и прошипели два слова.

— но…

После этого к нему подошел старик, наклонил его, схватив за ухо, и сквозь стиснутые зубы отчитал. Рюге это зрелище доставило немало удовольствия, она уже устала нервничать и позволила себе отзеркалить улыбку козлобородого. Толкая в спину, дед выдавил его из зала.

Пару минут наги в масках и стража просто стояли. Рюга, не выдержав, сказала.

— Ну так чего ждем?

На что ей тоже поднесли глефу к горлу, сглотнув она напрягла мышцы по всему телу, — «Перестань трястись, чтобы сказал Хан…» — Подумала Рюга, прикусила губу изнутри и закрыла глаза.

Вскоре в залу четверо наг на плечах внесли огромную чашу и поставили ее перед Фином и Рюгой. Троица скомандовала что-то.

— Они говорят, что мы должны заглянуть в него, — пояснил Фин, после этого его подтолкнули вперед.

Золотая чаша стояла на уровне груди парня, он видел чистейшую воду в бирюзовом блюде из неизвестного ему камня. В ней отражалась мозаика потолка.

— Что т-ы-ы-ы в-в-и-д-и-ш-ш-шь? — в один голос вопрошала троица и слегка наклонилась вперед.

— Я вижу отражение, в-воду… свое лицо… — недоумевая, чего от него хотят, ответил Фин.

Жестом они приказали подвести Рюгу.

Парень чуть ли не впервые посмотрел на нее. От девушки разило потом, камерой и железами насекомых. Левое плечо и правая кисть жутко опухли, а обожженная пустыней кожа тут и там начала отслаиваться, — «Тяжело ей досталось, я бы сломался…»

Рюга подошла к чаше, посмотрела на маски судий, пытаясь найти в них прорези для глаз. Потом заглянула в чашу, наклонилась. Ноздри девушки расширились несколько раз, — «БЕРЁМ!» — решила она и как страус плюхнулась головой в воду. Гон затягивала жидкость быстрее, чем если бы она выливалась из перевернутого кувшина.

Ошарашенные наги не сразу кинулись ее оттаскивать. С трудом оторвав гона, змеелюды окружили ее горло квадратом лезвий. Девушка улыбалась, по лицу змейками вились мокрые, прилипшие волосы.

— Да ладно-ладно, загляну я в вашу миску, не шипите так, — сказала Рюга, хватая воздух.

— Она извиняется и просит прощения! — быстро вмешался Фин.

Троица шикнула, наги стражи расступились. Рюга подошла, посмотрела в чашу. Сначала ничего, вода успокаивалась, раскачивалась, постепенно находя единую волну. Девушка перевела взгляд на судей и начала говорить.

— Нич…

Зеленое свечение прервало ее. В чашке формировалось облачное зеленоватое лицо. Детское, лет пяти, в нелепом, раздвоенном тюрбане, похожем на два завивающихся башмака. Ребенок открыл глаза и пошевелил губами.

— Слушай меня внутри, — сказал он на чистом языке Холмов Мастеров, Рюга не поняла, что слышит это только она.

— Что-о-о ты видиш-шь?

— Они спрашивают, что ты увидела. — перевел Финланд.

— Воду, какой-то пацан, — сказала девушка и снова посмотрела в чашу, — теперь ничего.

После того как Фин передал слова, впервые слаженность наг нарушилась, они переглянулись и зашипели в разнобой на непонятном языке. Успокоившись, троица приказала страже подвести ее к ним.

Рюга, наконец, смогла разглядеть их четче. Маски с лицами мучеников, всё-таки имели отверстия, в которых блестели змеиные глаза. Девушка поняла — судьи вовсе не сидят, а стоят на хвостах, как и их охрана. Они разглядывали гона, затем приказали что-то, один наг-страж подполз ближе и начал копаться у нее в воротнике.

— Эй, отвали!

В ее руки впились цепкие когтистые пальцы. Морщась от боли, Рюга утихомирилась. Змеелюд нащупал на ее шее сплетенный талисман, наг-страж разложил его на ладони, демонстрируя троице.

Золотистый, покрытый грязью в уголках, прямоугольный медальон с изображением Холмов Мастеров. Он доказывал, что Рюга была агентом патриархов — пилигримом.

— Они спрашивают, что это, — сказал Фин, переведя очередное шипение.

— Безделушка на память.

Затрещав как гремучие змеи, они приказали стражникам посадить ее на колени. Одновременно наги ударили древками глеф по икрам гона, та рухнула.

— Они говорят, что ты соврала, с-сказали, если не скажешь правду, тебя казнят, прямо сейчас, — протараторил Фин.

— Сейчас не сейчас, толку если все равно казнят.

Наги уловили тон и приказали парню подойти к ней, затем взглянуть на ее медальон.

— Ты-ы-ы знаеш-ш-шь что-о это?

— Это знак Долины Мастеров, с-скорее всего она прошла экзамен и получила… получила его на родине, — ответил Фин, стараясь не смотреть ни на кого.

— Чего вы там шепчетесь? Не говори за меня пацан!

— Ты можешь быть свободен, если не покинешь город до конца дня, тебя казнят, — прошипела троица, указывая на Фина, — увести!

Парня повели прочь, стиснув зубы, он старался не слушать шум за спиной.

— Да пошли вы к черту!

Рюга начинала беситься. В попытке вырваться, она извернулась, легла на спину и захватила ногами шею нага. Гон душила его. Другой стражник достал нож и сделал легкий порез на ее бедре.

Последнее, что видела девушка — троица судей в уродливых масках встали над ней, как колонны. Рюга попыталась плюнуть, но вместо этого просто сложила губы как утенок и пустила слюну. В сознании медленно проплыла последняя мысль, — «Рожи бы ваши… увидеть.»

Глава_8 Побег

Фина выперли за ворота тюремного здания. Он оглянулся, четче рассмотрел высокий шпиль на возвышенности города. Хаташ уже сгорал от утреннего солнца, за стенами виднелись клубы пыли, а вдалеке маячил каньон, по которому он с Хаземом, как и Рюга, попал в город.

Парень сначала отправился в свою лачугу, которую еле смог снять за кучу Имперских золотых. В этом городе монеты никто не принимал, а золото было таким же металлом, как и все остальные. Миф о том, что оно везде имеет вес, в Махабире не работал, — «Где же Михиль? нужно поискать его». — подумал Фин и быстрым шагом сменил маршрут к месту ночной драки.

«Он схватил его, когда Рюга выбежала отсюда…» — Фин пытался воссоздать то, как произошла стычка между грандиром и гоном, но все без толку. Трое камнелюдов чинили разрушенную лачугу, замазывая стены свежезамешанной прелой грязью. А желтые блоки, судя по всему, они взяли, разобрав другой заброшенный дом.

Фин услышал тонкий, хорошо знакомый писк, повернулся и пошел в соседний переулок. — «Этот ребенок остановил того грандира…» — Фин наблюдал, как дракончик ползал по песчаным плечам девочки, отчего та, утробным голосом, хохотала.

Михиль заметил хозяина, прижался для толчка, трепетно поклацал крохотным клювом и хромая полетел к Фину навстречу. Приземлился на плече и еще раз пропищал, высунул язык и начал сопеть как задыхающийся мопс.

— Рад, что с тобой все хорошо Михиль, я переживал, что тебя раздавили, — сказал парень и погладил питомца по перьям на шее, и скорчился от щекотки, когда тот полез по рукам. Фин поглядел на него поближе, увидел, что у зверька поврежденное крыло, — пойдем домой.

Он было повернулся, но заметил, что песчаная девочка грустно смотрит на них.

— У тебя нет друзей?

— Ну… папа.

— Расскажешь, что произошло вчера ночью?

— Ну… тетя с красными волосами, красивая, и она со мной… а потом…

— Почему ты остановила своего отца? — Фин присел рядом с девочкой, так они были на одном уровне, — «Ей лет шесть…» — подумал он.

— Ну, папа работает у того Халида, но он злой, он меня пинал а, а красная тетя его пинала, — она перестала смотреть в пол и потянулась к дракончику, — а потом мы гуляли вместе.

— Мы, кажется, встречались с тобой? — Фин старался выглядеть и говорить максимально дружелюбно, что было несложно, учитывая его детскую внешность.

— Угу, я видела вас много раз у, у камня, я и красную тетю туда привела, — снова начав играться с дракончиком, она добавила, — я рада, что папа остановился, он сильный.

— Да, похоже, что так, а где твоя мама?

— Я не знаю, папа говорит, что это произошло, когда мы, когда мы уехали из Нактура. Там она пропала… Вот.

— Тебе он нравится? — Фин указал на дракончика.

— Очень! А м-можно я с вами погуляю?

— Да, мы можем пойти и полечить Михиля вместе, — предложил Финланд, песчаная девочка засияла в улыбке, показав черные, каменные зубы.

Хазем сидел на подушке, в разломанном пыльном доме, напротив него стоял грандир, который сливался с интерьером. Лишь благодаря тусклым лучам из дырявой крыши камнелюда можно было заметить.

— Они не выпустят его, — промолвил песочный мужчина голосом похожим на обвал в горах, — Это же Накту, их обвинили — это значит смерть.

— Я видел Красный волос и юношу с белым рогом, они будут в столице, — сказал Хазем, не открывая глаз.

— Ты всегда был точен, но отличаешь ли ты сон от пророчества?

— Да, — торговец открыл глаза — и твоя дочь войдет сейчас.

На пороге кто-то зашуршал, заглянул в дверную щель и попытался тихо отступить.

— Не бойся мой друг, мы ждем тебя, чтобы поговорить, — громка сказал Хазем.

Фин открыл скрипучую дверь и в маленькой комнатке увидел обоих. Хазем переглянулся с грандиром. Тот слегка улыбался, но в этот же момент из-за угла показался лысый лобик с парой камешков на бровях и черными глазками.

— Как скажешь, — глухо буркнул грандир.

Девочка побежала к отцу, сильно стуча босыми ногами по песчаному полу. Фин не торопился заходить.

— Это Гамаш Мадаск, мой старый друг, мы не враги тебе юноша.

— Почему вы здесь? — холодно спросил Фин.

— Потому что пришло время всем нам отправиться в путь.

Парень зашел, оглядел комнату и как можно тише постарался закрыть дверь.

(через десять часов)

Рюга в полудреме начала потягиваться, она выгибала поясницу все сильнее и кряхтела все громче. Гонкай не хотела открывать глаза, — «Мягко, вот бы поспать неделю-другую…» — подумала девушка. Но от нахлынувших разом воспоминаний о нагах в уродливых масках, гон замельтешила взглядом по широкой квадратной комнате.

Она была похожа на зал суда, разбавляли песчаную палитру зеленоватые растения. А сама Рюга лежала в горе подушек на круглой кровати, зашторенной полупрозрачными фиолетовыми тканями. В комнату просачивался розоватый свет заката из окна с витыми решетками.

«Глиф!» — гон резко потянулась к медальону.

— Фух.

Встав с кровати, девушка обнаружила, что одета в красное шелковое белье, набедренную повязку и накидку. Тело было чистым и пахло цитрусовым маслом, — «Кто-то лапал меня, пока я была в отключке!» — раздражено подумала гон и обнаружила, что на руках все еще красовались знакомые браслеты, как и колотые раны от них.

Рюга тихим приливом начала направлять дух в руку, внимательно вглядываясь, она увидела, как сотней шишек формируется забор шипов внутри спиралей, тупых, но она знала — они станут острее если продолжить.

— Ц… твари.

Гонкай нехотя сползла с кровати. Подошла к окну и поняла, что находится в самой высокой башне города. Подергала решетки, — «Без костей не выбью…» — подумала она и заглянула насколько возможно вниз. Вспомнив, что эта башня была в виде расширяющегося набалдашника, поняла, даже если выломает преграду — слезть не сможет.

Сбоку от окна стоял столик, на котором лежал ее гребень-плавник. Она ловко заплела волосы, попутно разглядывая все остальное на столе. Высокий кувшин и чаша со знакомым бирюзовым дном, только миниатюрная, а также серебряный двухэтажный поднос с фруктами на верху и ароматной едой внизу. Рюга подошла, шлепая пятками по каменной плитке, недовольно налила воду в миску.

«Не пей…» — сказал неразличимый голос в голове.

«Да и не хочется».

Рюга заглянула в чашу и начала видеть формирующийся образ, похожий на тот, что был в зале суда, но что-то отличалось. Гон закатила глаза, взяла миску и вылила содержимое в горшок с растением. Поднесла емкость к носу, принюхалась, — "Чем-то пахнет…".

Длинные пальцы потянулись к ягоде.

«Не ешь!»

«Ты кто вообще!» — обратилась Рюга сама к себе, но ответа не последовало.

Понюхав ягоды, она поняла, что запах у них как у воды, — «Разодели, закидали подушками, а потом травят, может… это у них так казнят?» — Девушка резко обернулась, оглядела комнату.

— А двери то где?

Фин с трудом удерживался на Таршине, который понимал, что его ведет не Хазем, от того блеял и протестовал, пытаясь стряхнуть парня со спины на каждом повороте. Он находился в восточном квартале и следил за башней, высматривал хоть что-то отражающее солнечные лучи. — «Прости что приходится тебя так отправлять Михиль…» — думал Финланд, глядя вслед питомцу, который упорхал вдаль пару минут назад.

Рюга потратила два часа, облапывая каждый камень на потолке, полу и стене. Заглянула под каждый предмет. Но ничего не нашла, решила еще отоспаться и плюхнулась в кучу цветных подушек.

Спать довелось недолго. Дракончик протиснулся через решетку, шмыгнул по полу, тревожно поглядывая на потолок. Забрался когтистыми лапами по одеялу, прорылся через гору подушек, запыхавшись, высунул слюнявый язык на наволочку с разноцветными квадратами.

Михиль поцокал клювом и начал бесшумно рыгать прямо у Рюги перед лицом, девушка продолжала спать. Наконец, дракончик сплюнул золотой бочонок, который залетел Рюге прямо в лоб. Она вздернулась, замахала руками и ногами, пытаясь посильнее ударить приснившегося ей слюнявого монстра-подушку, который рыгался перевязанными золотыми монетами.

Дракончик, вместе с ворохом мягкой роскоши, улетел в потолок, отскочил и упал девушке на макушку, вцепившись в скальп когтями.

Рюга, в полубреду не отпускавшего кошмара, свалилась с кровати, попутно стряхивая ящерицу. Когтистые лапы вырвали пучок красных волос, дракончик шлепнулся на пол, напрочь потеряв ориентацию верх-низ, безуспешно пытался встать.

— А… это, ты, — часто дыша проговорила Рюга.

Она заметила между ними золотой бочонок-ключ, которым стражник утром ослаблял ее браслеты. Недолго думая Рюга приложила его к спирали на левой руке. Железка расширилась и глухо стукнулась о пол.

Михиль тем временем начал мотать мордочкой и отрыгнул: две золотые имперские монеты, рыбную косточку, непонятно как не разодравшую его горло и маленький свиток, застрявший наполовину в пасти.

— Что… что ты в рот тянешь, дурко, — брезгливо она помогла достать бумажку.

Развернув ее, она прочитала:

«Не снимай наручники, пока не получишь сигнал из дома с синей крышей иначе они узнают. Мы ждем тебя у….»

Рюга скривила брови и отвлеклась от слюнявой записки, глянула на дракончика. Он довольный и усталый расплющился на полу.

— Раньше бы ты ее отрыгнул…

На миг Рюга умилилась Михилю, но потом резко перекатилась в сторону. Смутно она разглядела силуэт нага, который вылез в противоположной части комнаты.

Слившийся со стеной, он выгнулся и метнул второй залп каменных острых штыков. На вид они были хрупкими, но протыкали стены насквозь, разрывая блоки башни, шипы поднимали в воздух осколки, бьющие как дробь.

— Ха, мазииила!

Успев схватить дракончика, гон поняла, что ее бочонок валяется на полу. Девушка потянулась к железке, но осознала, что все это время наг просто щемил ее в угол. Из пола поднялся частокол толстенных каменных свай, Рюгу поглотила темнота.

Наг расслабился, выполз в середину комнаты, подбираясь к сотворенной клетке. Что-то заподозрил от шума внутри, но не успел отреагировать, и его раздробил красный вихрь из костей и камня.

Змеелюд быстро впитал блоки под хвостом и начал восстанавливать тело. Рюга зло улыбалась, в кровавой, насквозь проткнутой иглами руке гон держала дракончика.

Она обхватила нага духовым кулаком, сжала его, разломав на глыбы. Не дожидаясь, пока змеелюд восстановится, она выбила решетку, села в проем, нарастив максимально крепки кости в ногах гон оттолкнулась, раскрошила подоконник и враз перелетела ворота тюрьмы.

На бешеной скорости Рюга зацепилась за торчащую выше остальных башню, девушка услышала недобрый хруст в плече, — «Все-таки вывихнула!» — подумала она, отпустила шпиль и полетела вниз, смягчая падение длинными костяными ногами. Люди на улицах с криками разбежались.

Со стороны тюрьмы завыл противно повизгивающий звук горна, каскадом раздалась дюжина криков по всему городу. Рюга побежала по улице оставляя за собой след из ниточек и капель густой крови, которая сочилась из руки.

— «Направо»

— «Ага!» — согласилась гон.

Рюга вплела духовые кости в свои ноги, так она могла бежать быстрее вдвое почти не уставая. Из-за адреналина боль еще не настигла ее в полном объеме. За мгновения девушка пробежала четыре квартала. Михиль переполз ей на голову и вцепился в гребень на затылке.

Вдали девушка разглядела знакомый силуэт. В сумерках на нее мчался Таршин. Пока тормозила, Рюга сорвала пару метров брусчатки.

— СЮДА! — крикнул Хазем

Оттолкнувшись костяными ногами, Рюга залетела прямо за спину торговца, спихнув его на шею кута, после чего протиснулась в шатер, придавив что-то костлявое и бубнящее.

— С-слезь!

— О-о-о, и ты тут? — Рюга отклонилась, еле помещаясь под навесом. — Давай вперед.

Финланд уселся ей на ноги, черканул ее по больной руке и укололся шипами от браслета, которые как окровавленный еж торчали насквозь.

— У, у м-меня есть еще одна печать, — затараторил парень и закопошился в сумке с глазами на выкат.

— Не нужно!

Хазем стремительно тронулся на север города так, чтобы остаться незаметным для наблюдателей из башни тюрьмы.

— Но ты истекаешь кровью, — промямлил Фин.

— Я истеку еще больше, если ты его снимешь, — Рюга достала из шелкового, уже надорванного, переда дракончика, который переполз Фину на плече.

— Мы перевяжем руку! — настаивал он.

— Нэт! Красный Волос прав, — встрял Хазем, — кровь так не остановится, яд!

«Ее кровь не свертывается! — осознал Фин, он выглядел так будто это его рука превратилась в решето. Он положил печать обратно в сумку и надежно затянул, подергав хлястик.

— Но они узнают где мы!

— Верно говорить, а теперь полный тишина! — сказал Хазем и подстегнул Таршина.

Стража, с горящими кристаллическими фонарями, растекалась как стая муравьев по улицам Хаташа, который все больше погружался в ночь. В основном они двигались в западную часть, пара отрядов побежала и по другим направлениям. Но стража полностью игнорировала восточную, самую высокую стену.

В узком проходе Таршин мчался во весь опор. Вдруг Рюга придавила Фина грудью. Шатер зацепился за бревно в арке и с треском сорвался, — «Увидели!» — пронеслось у девушки в голове.

— Нас заметили! — выпалила она.

Тут же из земли в полусотне метров вылез наг с которым она подралась в башне. Он занес когтистую ладонь. За его спиной выросла стена, из которой вытягивались песчаные колья. Змеелюд нацелил их в Таршина.

Рюга рявкнула, оттолкнувшись от седла, она вылетела вперед, в ее руке сформировался красный, пылающий щит из хаотично переплетенных костей-рук, которые дергались как заведенные. Столкнувшись с залпом, щит выдержал, но раскрошился наполовину.

Не теряя скорости, гон рванула к змеелюду, увеличив духовые ноги, поднялась на три метра и с разбегу пнула его как мяч. Обломки костяшек и каменей долетели до восточной стены, — «УШЕЛ!» — догадалась Рюга, но проследить куда не могла.

— ОН ТАМ! — крикнул Фин, показывая пальцем на брусчатку.

Гон перенаправила дух в глаза по наводке парня, и заметила змеиный след под землей. Рюга, все еще в воздухе, осклабилась, занесла кулак, который продолжился костяной рукой длинной с нее саму. Шибанула по плите, продолбив ее на полметра, — «ЗАДЕЛА!» — поликовала гон, наблюдая, как под улочкой что-то затрепыхалось.

Девушка прыгнула на месте, крутанувшись в воздухе, приземлилась на край седла. Фин синим взором глядел вслед, он старался смотреть так далеко и глубоко как может.

Вскоре он заметил руку, истыканную иглами. Сотни мелких светящихся отростков кораллами ветвились под браслетом от кисти до локтя.

— Они разрастаются!

И вправду, Рюга увидела мелкую паутину из тончайших шипов в руке. Под браслетом она превратилась в кровавую кашу, искривленную в нескольких местах.

Девушка задрожала, пот выступил по всему телу. Впервые Рюга получила такие повреждения. От потери крови закружилась голова. Гон дышала очень часто, неровно.

— Он там? — с тревогой спросил Фин.

Вдали раздался оглушающий гул, сопровождающийся фонтанами пыли высотой в здание.

— Да, — ответил Хазем.

— Наверху! — сказал парень и указал на башню тюрьмы, с трудом удерживая Рюгу, чтобы та не свалилась, — Исчезли.

— Это есть мираж.

Фин увидел линии песка в небе, три полосы переплетались на фоне красного скелета Дарахаша. Накту перелетели на стену. Таршин подбежал к пыльной завесе, доверился хозяину и нырнул в нее.

Хазем что-то прокричал, услышал утробный гулкий ответ. Они пробежали пыльную завесу сквозь дыру, которую пробил камнелюд.

Фин увидел, как песочный человек взбирается на крупного кута со своей дочкой. Быстро набрав скорость, беглецы двигались вместе, удаляясь от Хаташа все дальше.

— Они еще на стене… почему не преследуют нас? — вопрошал парень.

— Я не знать, — напряженно ответил Хазем.

— Ее рука, она сильно ранена, — сказал Фин, глядя на изуродованное запястье Рюги, он еле сдержал рвоту.

— Мы должны бежать.

— Но она потеряет ее… нам нужен врач!

— Нас убьют, а ее схватят! — гаркнул Хазем.

— Но… — Фин осекся, сообразил, что единственный шанс выжить — бежать как можно дальше, — «Как же мы втянулись в это?»

Он посмотрел на девушку, стиснул зубы, парень и не думал, что она может быть так загнана. Рюга свернулась, молча плакала, скулила и дергалась на каждый резкий толчок.

Из города послышался протяжный вой горна.

Глава_8.1

Беглецы без перерыва мчались до полуночи. Сделали привал, чтобы дать передохнуть кутам. Хазем поднялся на бархан к Финланду, который как одержимый смотрел на горизонт.

— Видеть их?

— Нет, они, кажется, решили перегруппироваться, — сказал парень, натирая покрасневшие глаза. Все это время он использовал пристальный взгляд, пытаясь засечь духовые сгустки. Но никого, кроме мелких зверей, не было в радиусе пяти километров.

— В пустыне что-то есть, возможно, накту не станут рисковать… — сказал Хазем.

Оба повернулись на истошный крик Рюги. Гамаш подозвал их, сбежав с бархана, Хазем и Фин увидели, как гон пытается отобрать нож у Грандира.

— Перестань, что ты делаешь! — крикнул парень.

— Он-на жжется, я хочу отрубить ее.

— Пусть направит свои кости внутрь, чтобы соединить обломки, — пробубнил Гамаш, зажав нож в ладонях так, чтобы гон его не достала.

— Рюга, перестань, — сказал Фин, девушка упиралась, не реагировала и продолжила попытки оттопырить каменные пальцы, — ДА ХВАТИТ!

С Хаземом они оттащили ее.

— Гамаш говорит, что ты можешь вылечить ее.

— У м-меня, все, в-вены, проколоты, — навзрыд выдавила девушка.

— Я… Точно! — воскликнул Фин, но потом у него задрожали брови, — нет…

— Ты можешь помочь ей? — спросил Хазем, грубо переминая бороду, так что она хрустела.

— Слюна Михиля способна заживлять ткани, но только у внутренних духом, — ответил парень и взял дракончика на руки.

— Что значит внутренний дух? — уточнил Хазем

— Жизненный поток существа, который не может выйти за пределы тела.

— Как у меня? — спросил Гамаш.

— Да, но он должен пройти сквозь его слюну, — Фин сел на колени, Михиль на плече посмотрел на хозяина выпученными глазами, поняв, что тот загрустил, сделал сочувствующую гримасу.

— Я могу направлять свой дух за пределы тела в песке, — сказал Гамаш, — Вот так.

Он собрал горку. Фин напряг слезящиеся глаза, дух и вправду вышел из тела камнелюда и на полпальца преодолел границу его ладоней, но был тусклым.

— Он недостаточно сильный… но, если вы сможете держать его так какое-то время, может получиться.

— Я не выдержу долго, но накоротко смогу сделать его плотнее, — сказал камнелюд и поднялся на ноги.

— Мы попробуем.

— Чего вы там шепчетесь! — сквозь зубы прошипела гон.

— Рюга…

— Да чего тебе! Дай м-мне уже чертов нож, говорите за моей спиной…

— Мы можем спасти твою руку.

— Как же, ты что умеешь лечить?

— Когда я скажу, тебе нужно собрать свои кости духом, сможешь?

— Д-да, но они разойдутся, как только, к-как только я выдохнусь, — она уперлась лбом в холодный песок.

Хазем подал ей флягу.

— Пить, как можешь, много пить, — сказал он и открыл крышку.

Рюга взяла ее и жадно осушила. Финланд поднес питомца к опухшей руке.

— Михиль давай, — сказал он дракончику, тот начал пускать слюну на предплечье и длинным языком пролезать между игл, которые симметрично торчали по все поверхности, — НЕ ДЕРГАЙСЯ, так надо!

— Щиплет! КАК ЭТО ПОМОЖЕТ, ИДИОТ! — Рюга заревела.

— Не дури, тебе страшно, но мы должны пытаться!

Девушка накоротко умолкла.

— Н-но я не умею долго держать концентрацию, не умею н-направлять ее в одно место…

— Пожалуйста, просто сделай, что я тебя прошу, — сказал Фин, как будто обращался к маленькому ребенку.

Гон кивнула пару раз.

Парень достал печать, тряхнул головой, снял ремень со своей сумки и туго перетянул руку выше локтя. Поднес бочонок, все иглы разом вросли обратно. Кость оказалась настолько раздроблена, что рука обмякла, а кровь сочилась из каждой мелкой раны. Рюга зажмурилась, ее тошнило.

После того как дракончик покрыл всю руку слизью, которая смешалась с кровью и начинала густеть, Фин присыпал рану песком.

— Я готов, — сказал Гамаш и приложил толстые лапищи к горке.

— СЕЙЧАС! — крикнул Финланд.

Рюга заорала, создала духовые кости и медленно начала стягивать их внутрь руки, она вернула все осколки в здоровое положение. Мерзко хлюпая, предплечье выпрямилось. Накоротко дух Гамаша вышел так далеко, что песок засветился. Фин наблюдал, как энергия внутри его тела засияла белым, — «Такой плотности… не существует…» — подумал он и отошел на пару шагов.

— Простите, что не могу помочь друзья, — проговорил Хазем и ушел следить за горизонтом.

Они простояли так полчаса. Фин соорудил шину из пары досок, которые выдрал из шатра. Аккуратно привязал их, подкладывая тряпки во все проемы так, чтобы они повторяли естественное положение руки, — «Этого мало… У нее только зажили ткани, а кости едва схватились…» — думал Фин, натирая лоб докрасна.

Он подошел к Хазему. Тот сидел, скрестив ноги, вдруг распахнул глаза и посмотрел в сторону Хаташа.

— Вам нужно бежать.

— О чем ты, почему? — спросил Фин и резко посмотрел на горизонт.

— Они идут за ней. Запомни, что я скажу. На юго-востоке есть Яма, в ней будьте так высоко, как сможете. Не доверяйте матери, и, избегайте его, — он указал наверх, где проплывал длинный извивающийся хребет из красных облаков.

Все это торговец говорил необычным для него голосом, будто спал.

— Какая яма, Хазем, о чем ты?! — парень схватился за голову, — вы собираетесь драться с ними?

— Да.

— Но без проводника мы…

Вдруг Фин заметил вдали длинные извивающиеся силуэты, которые мчались к ним в два раза быстрее, чем их ездовые звери.

— Бери Таршина, он выносливый, и второго кута, на нем запасы, вам хватит на десять лун, держите путь на юго-восток, мы встретимся снова… — Торговец умолк.

— Где, Хазем? — настаивал Фин, — когда?

— Я не знать…

Он опустил голову на колени, из ниоткуда, там появилась диковинная сабля в черных ножнах.

— Иди. — сказал торговец уже обычным голосом. — выбери место, где она сможет вылечиться, я найду вас. Когда придёт время.

Гамаш встал, он еле волок ноги, каждым шагом прорывая песок, пошел к дочери, упал на колено. Каменная девочка тревожно смотрела на отца. Шепотом он что-то сказал ей и посадил на своего кута. Девочка потянулась снова обнять отца, но Гамаш гаркнул, отчего зверь побежал во весь опор на восток.

Фин помог Рюге встать. Покрытая ледяным потом, она еле втягивала воздух. Парень видел, как ее дух гаснет, — «Она и полчаса не продержится…» — подумал он и с трудом подсадил ее на Таршина, привязал второго кута к нему, так чтобы он следовал за ними.

Финланд залез в седло, посмотрел на зверя, тот с тревогой глядел на него, прямоугольный зрачок кута пульсировал в лунном свете. Хазем несколько раз свистнул. Таршин, не раздумывая, подчинился команде хозяина и побежал на юг. Второй Кут быстро подстроился под общий темп, и синхронно переплывал барханы.

— Эй… а он-ни что? — прохрипела Рюга.

— Остаются.

— Камнеголовый выжат… а второй, он вообще не воин…

— Я доверяю ему!

— Ты т-трус, — девушка попыталась остановить поводья, в его руке.

— ЭТО НЕ ТАК! Я ДЕЛАЮ, я делаю, как Хазем велел… — сказал Фин, давя ком в горле.

Рюга оглянулась — увидела, как два силуэта медленно идут по песку, а на них, верхом на огромных змеях ползет дюжина солдат. Вскоре все скрылось в песчаном хаосе, из которого вырывались черно-фиолетовые искры.

— Дерьмово в-все вышло… — проговорила гон и облокотилась лбом на спину Фина, затем боднула его несколько раз.

Глава_9.1 Ночь и грязь

Они скакали уже час. Фин снова и снова нервно озирался, высматривая погоню. Вконец истратив дух на пристальный взгляд, он посмотрел на руку гона.

— Кит, я больше не могу… — проскулила девушка за его спиной.

— Я Фин, — тревожно поправил он.

«Бредит, у нее не осталось духа! — Парень посмотрел на Таршина и второго кута, они были на пределе, белая пена потихоньку выступала на их мордах. — Нам необходим привал».

— Рюга, ты, твой дух огненного типа?

Она помотала головой.

— Ты понимаешь, о чем я спрашиваю? — Он приложил руку к ледяному плечу девушки.

— Да, н-но я не знаю, эт-то и не огонь и не вод-да, у моей сестры так, же…

«Это правда… ее дух не похож на чистую форму, он не горит, а скорее тлеет… если она выпьет не тот экстракт…» — думал парень, слезая с Таршина, зверь помог ему, присел, опустив толстую шею, после чего свернулся клубком.

Фин снял Михиля с плеча, поставил на песок, почесал ему живот в нижней части. Будто из неоткуда, тот начал отрыгивать склянки со светящимися жидкостями разных цветов. На пятый раз дракончик извлек нужную — красно-оранжевую.

— Что ты, делаешь? — выговорила Рюга, еле держа спину чтобы не распластаться на том, что осталось от шатра.

— Если я прав — ты сможешь еще два дня держать дух в костях, — сказал Фин, неуверенно он разглядывал маленький пузырек с экстрактом духа.

— А если нет — я месяц буду, беспомощным овощем и…

— Но…

— Что мы будем делать, если… если они догонят нас? — каждое новое слово давалось Рюге все тяжелее, а лоб горел даже холодной пустынной ночью.

— Ты все равно не сможешь сражаться, и ампутировать мы ее не сможем! Ты заболеешь от раны, ее нельзя просто отрезать, и нечем! — Фин кричал, он сам не понимал, что говорит так громко, однако его голос дрожал. — Подумай сама, ты рискуешь провести месяц без духа, либо потерять руку.

— А что будет если я слягу?!

— Я буду заботиться о тебе, — заявил парень, — доверься мне!

— Это глупо, с чего мне верить тебе?

— Без тебя, мне все равно не выжить! — Фин закупорил пузырек, — попей сперва, пожалуйста, у нас нет времени.

«Он честен с тобой». — Раздался неосознанный голос внутри. Плохо соображая Рюга взяла флягу и выпила ее полностью, — «Рука и месяц без духа, либо… ни руки и даже ходить не смогу, хотя… без руки я и так не смогу… Уже все решил за меня?..»

Фин снова вытащил колпачок, осторожно протянул. Рюга посмотрела ему в глаза, расширенные в темноте зрачки напомнили ей товарища из холмов, — «Тебе бы еще пару огромных ушей,» — подумала девушка, схватила склянку и выпила.

Горькая.

— Я уже два дня не ела, — прошептала Рюга.

Она недобро улыбалась, дышала горячим воздухом Фину прямо в ухо. Парень почувствовал, очень четко, что еще чуть и она его укусит. Непонятно откуда взявшаяся фантомная боль заставила его съежиться.

Фин засуетился.

— Сейчас, вот, держи, — он протянул ей уже знакомый деревянный ящичек с сухой едой. — Как твоя рука?

— Отлично, — девушка начала жевать. — я держу, м, все косточки, гляди.

Рюга вытянула израненную правую руку, жутко перебирая пальцами, как будто играет на флейте с сотней отверстий.

— Перестань, не шевели ей!

Гон не слушала, она упивалась бескрайней мощью. Девушка могла буквально выливать дух, и он не кончался, наоборот, казалось только притекал, словно в колодце с широкими жилами. Но в действительности обе руки были сильно повреждены, она двигала ими за счет духа, как марионетками.

Трещина в левом плече и жуткие раздробленные кости, в правом предплечье и пара сломанных пальцев там же. Не говоря уже о том, что девушка чуть не вывихнула плечо. Однако сейчас боли не было, пока.

— Не надо испускать его так быстро, — протянул Фин, — он не бесконечен!

— О чем ты?! М, я никогда, м, не чувствовала себя так хорошо, — сметая все содержимое коробочки с едой, пробубнила Рюга, — Почему ты не дал мне его сразу, я бы помогла тем двоим?

— Если бы ты потеряла сознание, стало бы только хуже. Разве не понимаешь, мы не знали, что будет так?

— Та брось, кто не рискует, тот не побеждает! — заявила гон и как дурной зверек начала искать второе дно у коробочки.

— Я не знал, и ты не знала… как такое вообще возможно, почему ты не знаешь тип своего духа?

— Ну, когда сеструха рядом, он точно огненный, а когда нет… сам погляди.

Рюга поднесла к лицу ладони и влила в них такое количество духа, что кости изнутри засияли, просветив вены и кожу ярким алым гало, которое даже осветило одежду. Но никакого жара. — «С таким потоком можно даже читать в темноте,» — подумал Финланд, но нравоучать снова не стал.

— Перестань. — Он тряхнул головой. — «Как такое может быть, это не звездный, не стихийный и точно не внутренний дух…»

— Кстати, в холмах запрещено использовать экстракты, эм… еще еда есть?

— Не… — Финланд хотел отказать, не зная, сколько им ехать и куда, но тут же рассудил, что ее телу нужна еда, чтобы выздоравливать и пережить такую выработку духа. — Да, держи.

Слопав вторую коробочку, Рюга решила разглядывать небо. Звезды поблескивали, красная рыбина уже уплыла, оставив только две луны, полностью вставшие одна за другой. Холод был не проблемой, даже Фин согрелся от жара гона.

— Куда мы едем, и почему вы вообще меня потащили оттуда? Зачем рисковали? — Ковыряя пальцем зубы, расспрашивала девушка.

— Хазем организовал это.

— А меня там гляди как разодели, еду на стол поставили, прям императорская птица в клетке. Может, не стоило? И эти двое, их точно схватили, каменный-то мог за себя постоять, но после того как меня лечил еле ноги волок. — Девушка посмотрела на руки, все мелкие раны затянулись, и опухоль почти прошла.

— Я… я не знаю, что правильно. Хазем, он хотел, он сказал… — Фин задумался. — «Сказал, что видит будущее, видит судьбу людей, благодаря ему… но ошибся. Рюга выпрыгнула в западное окно, и мы чудом ушли от стражи…»

— Чего умолк, что хотел? — тоскливо протянула девушка.

— Он сказал — тебе нельзя там оставаться.

— А ты чего с ним пошел?

— Он убедил меня, и спас месяц назад, я ему должен.

— Ты что-то скрываешь… а как тебя зовут-то, я забыла?

— Финланд Золот.

— Фин буду звать, не договариваешь, да?

Она ткнула его ногтем между лопаток, а затем провела выше до шеи.

— Все я договариваю, — дернувшись, отрезал парень.

— Ну так, а зачем поперся с ними, они бы и сами справились, а тебя отпустили, жил бы не тужил, — она снова поднесла голову к его уху, на этот раз к правому, а потом начала чередовать с левым — ты, мне, не, гов-во-ришь, пра-а-авду-у-у.

— Прекрати, я говорю все как есть.

— Ну так этих… как их, таршинов, два, возьмем каждый по одному, да разъедемся, что скажешь? Если это все, то поступить так будет логичнее всего, змеюкам же только до меня есть дело.

— Во-первых, они куты, а во-вторых…Ты, почему ты так говоришь, мы же помогли тебе…

— А я не просила об этом, — холодно сказала Рюга, с закрытыми глазами наслаждаясь ветерком.

Таршин начал взбираться на высокий бархан, девушка беззаботно ловила равновесие. — «Она эгоистка до мозга костей…» — заключил Фин.

— Чего умолк? Или ты из тех, кто думает, что долг можно навязать?

— Я никогда не думал об этом так, и я не хочу, чтобы ты чувствовала себя в долгу. Уверен, что Хазем тоже.

— Хазем, Хазем, Хазем, — нудила она, — ты вообще чего хочешь?

— Вернуться в Империю.

— О! тут мы похожи, я тоже хочу вернуться в Холмы. — Гон посмотрела в небо. — Точнее, к товарищам… на Холмы мне плевать.

«Она права, я хочу к ним, а не в Империю…» — начал думать парень, но Рюга снова боднула его в спину.

— Поговори со мно-о-ой, — заканючила девушка ребячьим голосом.

— Ты не в себе, ты заметила?

— Заметила, а ты заметил, что ты не в себе?

— Это почему.

— А потому что на каждое мое слово уходишь в раздумья, о чем там думаешь? — Рюга снова подкралась к уху. — Я уверена, ты точно запутался.

— Нет! Я хочу вернуться к своей семье, — заявил Фин, но про себя подумал, — «все так, я вообще не понимаю, что делаю и зачем…»

— О, к родителям захотел? — Рюга начала длинными руками искать еду в боковом мешке на седле.

— Нет, к жене и дочери, — парень затянул шнур, чтобы не дать ей достать очередную коробочку с пайком.

— Чего! Ты ж пацан!

— Мне тридцать шесть. — буркнул Фин, наблюдая за тонкими пальцами, которые тянулись уже к правой сумке.

— Ха, ни в жизнь не поверю! — Гон начала обшаривать содержимое.

— Перестань! у нас нет… нужно экономить еду и воду, ты что не понимаешь? Мы в пустыне! Мы не знаем, куда движемся и как долго нам нужно будет это делать! — сказал Фин, унимая дрожь в зубах.

— Ну точно — папаша, — надулась Рюга и прекратила попытки. Прищурившись смерила его дрожащую маленькую фигуру, хитро улыбнулась. — Замерз, обнять тебя? — Рюга подползла к Фину и прижала к горячей груди, а потом и обхватила длинными мускулистыми ногами.

Прошло пол минуты.

— Хватит! — тяжело дыша сказал Финланд.

— Ладно-ладно, вот одеялко, держи. — Рюга укрыла его широкой тряпкой, которую стянула сбоку того, что осталось от шатра, а сама оперлась на руки так, словно они были здоровы.

— Спасибо… — Фин оглянулся. — Что ты делаешь!

— Все нормально, пока у меня так много духа я крепко держу кости, спасибо за заботу, — лукаво улыбаясь сказала Рюга, глядя прямо в глаза. Фин ненадолго застыл, зрачки гоны были ярко рубиновыми от избытка духа.

— Давай помолчим, мне надо подумать. — Он отвернулся.

— Ага — Рюга завалилась на спину закинув ладони под затылок и продолжила смотреть на звезды — Хорошо то ка-а-ак.

Глава_9.2

Они проскакали до самого утра. Фин увидел небольшую поросль, еще скрытую в тени высоких скал, похожих на хаотично возведенные стены. Вконец измотанные куты кинулись к мелкому болоту с тонкой пленкой воды на густом оранжевом иле.

— Что будем делать? — спросила Рюга. Ночная мания потихоньку утихомирилась, а дух уже не бил таким безумным фонтаном.

— Ждать. — Фин снова посмотрел наверх.

— Что ты там выглядываешь с самого утра?

— Хазем сказал, что мы должны избегать Дарахаша.

— Чего избегать?

Он указал вдаль — между двух скал замаячил облачный силуэт рыбы, которая начала свой дневной обход.

— А-а-а, мне эта штука сразу не понравилась. Торгаш мне знаешь что говорил? — Рюга улыбнулась. — Что это из-за того, что люди молятся, дурак. Чтобы поддерживать такую громадину, нужно выжать всю их страну… И то, даже дня не протянут.

— Ты заметила, что тут дух даже в воздухе?

— Ага, хоть пей его, если сможешь, конечно… Хотя-я-я, тут его уже поменьше, да?

— Махабир — это девять городов со столицей в центре. Я не знаю всего, но, похоже, здесь есть… То, что в Империи называют осколком бога.

— Да глупости это все. — Рюга закатила глаза.

— Глупости или нет, ты сама сказала, что столько духа не видела, да и владельцев тут больше и объем в их телах… я такого не видел. — Фин поднялся, чтобы сделать место для сна.

— Так-то оно так, но как по мне, это суеверия.

— Ты отрицаешь историю.

— Да какую историю, сам то видел хоть одного бога, или может слышал, что с ним кто обедал по вечерам?

— Слишком много свидетельств того, что это не выдумка. Вас разве не учат в Холмах?

— Учат, у нас дух описывается как суть жизни, а не как божественные источники и прочая… неважно. В общем, бог или нет, — мысли одна за другой приходили ей в голову, создавая противоречия… — «я есть». — Чего?

— Что? — отозвался Фин с недоумением.

— Да ничего…

Он сел на колени, с трудом встал. Подойдя к Таршину что-то отцепил от основания шатра, затем побрел к болоту и начал копаться в грязи.

— Что делаешь? — морща нос спросила девушка, подойдя поближе.

— Ты только не сопротивляйся, ладно? — начал Фин издалека.

— Не-не-не, я эту вонючую дрянь не буду носить.

— Скоро экстракт перестанет действовать, не упрямься Рьюга. — Он положил очередной склизкий куличик на дощечку.

— Рюга я, а не Рьюга, дурак! — Девушка села рядом.

— Так Хазем тебя называл, извини… — грязными, почти детскими руками, Фин надрубил дощечку чем-то вроде топора и разломал на несколько частей. Вымочил тряпку в грязи и начал прикладывать к руке. Наткнувшись на сопротивление, спокойно сказал, — это необходимо.

Рюга отвернулась, вытянула шею, но в итоге дала руку. Фин улыбнулся.

— Чего лыбишься.

— Ты мне напомнила кое-кого.

— Ага, ты мне тоже! — Девушка показала длинный язык.

Далеко в Холмах Мастеров за письменным столом что-то записывал лин-лиса. Внезапно его рыжее ухо размером с большой лопух сильно зачесалось.

— Ну и гадость, воняет…

Они сидели неподалеку от илового болота, куты все не могли напиться, и не спеша вытягивали прозрачный слой воды. Рюга морщилась как старуха, пока Фин наносил грязь на смоченные тряпки, которыми он обмотал руку, и заботливо укрепил ее тонкими веточками от кустов.

— Я смочил грязь с антидотом, она не должна раздражать кожу… сильно, — сказал он совершенно спокойно, игнорируя и запах, и вид и сам тот факт, что полчаса возился в грязи, хотя его об этом не просили.

— Угу, — обиженно ответила девушка.

— Придется подождать еще несколько часов, пока она затвердеет, если твой дух закончится раньше и ты резко захочешь спать, ляг так, чтобы не надавить на них.

— Угу.

Михиль заполз на руку Фина, потом хромая перелетел на плече к Рюге.

— Эй, не царапайся, Дурко! — нежно сказала гон.

Она дунула дракончику в мордочку, тот явно захотел еще и попрыгал когтистыми лапками по ключице, требуя порцию воздуха.

— Нет, не-а, не дождешься, — говорила она почти в упор, смотря в его желтые щенячьи глаза, с расширенными до краев зрачками.

— Михиль, слезь с нее пожалуйста.

Дракончик посмотрел на хозяина, уркнул и спрыгнул на песок. Заметив вдалеке ящерицу, понесся за ней как любопытная кошка, держа голову пониже к земле.

— Он что, понимает тебя?

— Немного, скорее понимает мое намерение и то, чего я жду от него, слов не разбирает конечно, он вообще глуховат.

Дальше Фин начал рассказывать забавные истории, которые происходили с ним, его семьей, потом и про семью, медленно и старательно намазывая слой за слоем грязь, пока не заштукатурил обе руки по локоть.

— Твое плечо, скорее всего треснуло. Не двигай правой без надобности, я оставлю тебе пару пальцев для еды, а левой не делай вообще ничего.

— И как мне жить? — Рюга подняла густо намотанные грязевые бревна.

— Вот-та-а-ак, — сказал Фин, подвязал обе руки на шею как у мумии.

— Издеваешься да?

Потом Фин встал и пошел к Таршину, взял какую-то охристую тряпку с узорами-ромбами, и намотал на голову девушки. — «Не сопротивляется?»

— Я не знаю, следит ли за нами кто, но твои волосы слишком выделяются, лучше спрятать их.

— Ага, — задумчиво выговорила Рюга.

— Ты в порядке?

— Ага.

— Уверен, твои руки смогут полностью восстановиться, просто береги их. — Фин постоял рядом, искоса поглядывая на то, как девушка смотрит в пустоту. Он мало ее знал, но даже для него Рюга выглядела слишком спокойной. — Мне надо поспать. Мы отправимся дальше, когда белый Дарахаш проплывет наполовину, и потом сделаем привал с палаткой на ночь.

— Ага, я подежурю, отдыхай, — все так же полушепотом сказала девушка глядя на горизонт.

Фин ушел под деревья, лег, затем накоротко вернулся и помог Рюге попить из кожаной фляги и, наконец, лег спать.

Хазем истекал кровью. Вполглаза он видел как его и Гамаша привезли обратно в башню суда. Затем увели в самую глубокую часть тюрьмы.

— «Я помог?.. был полезен тебе?» — он задавал вопрос внутрь себя, но знал, что он слышит.

— «Ты сделал достаточно».

— «Благодарю за ответ».

— «Теперь жди». — этот голос звучал так же, как внутренний голос Хазема, но за долгие годы он научился различать его от собственных мыслей.

— Прошу не трать на меня время…

Хазем почувствовал, что его ударили по скуле.

— Заткнись! — крикнул стражник и саданул под сердце, — ты искалечил всех наших!

«Не бойся предать меня». — сказал голос, и торговец ощутил, что остался один.

— Я, я н-никогда так не поступлю, — выдавил из последних сил Хазем, — лишь служить…

Стражник не сдерживался, вложив в удар всю дурь, он выбил торговцу челюсть. Пара зубов звонким эхом разлетелись по каменному полу.

«Лишь служить… душе…»

Глава_10.1 Финланд Золот

Рюга несколько часов сидела на песке, дух выветривался из ее тела вдвое быстрее, — «Скоро закончится… башка болит». — Она посмотрела на Михиля, который зачем-то зарывался в песок, затем лежал там минут пять, менял позицию и снова закапывался, — «Для чего мне вообще возвращаться в Холмы? я этих пердунов загодя ненавижу… Хан, да?..»

Она размяла шею, подошла к Таршину, который вроде бы спал, но внезапно открыл глаза с прямоугольными еле различимым на темной радужке зрачком, отражающим силуэт гона и пальмы над ней. Рюга покопалась в сумках и нашла одежду Хазема, — «Рю, наверное, не успокоится, пока будет искать меня…»

Сбросив шелковый наряд, она неуклюже надела штаны, которые на длинных ногах скорее походили на шаровары по колено. Затем натянула рубаху, благо у нее были широкие рукава и огромные грязевые клешни хоть и не без сопротивления, пролезли в них, оставив иловые мазки тут и там. Рубаха оказалась короткой и едва прикрывала пупок — «На кой черт мы вообще решили служить Патриархам?» — думала Рюга, до хруста выгибая спину, она напялила жилетку блекло синего цвета.

— «Вы с сестрой хотели быть как отец…» — непроизвольная мысль, чужеродная, хотя девушка этого не поняла.

— А я уже не хочу, — отшепталась она.

— «Но ты же обрела в нем второго отца»

— Хан? Хан, он… я не думала, об этом… — от такого очевидного откровения девушка стояла с минуту и пустым взглядом созерцала мутную воду, — Черт, все так, я всегда хотела, чтобы он… гордился. Даже на экзамен пошла ради этого, — девушка помяла медальон пилигрима на шее, — чтобы он поздравил меня, когда покажу…

— «Я верну вас».

— Что я вообще несу…

— «Кто-то идет!»

Краем глаза Рюга засекла крадущийся в тени скал силуэт, едва заметный, он перебирал массивными лапами. Поняв, что его заметили, зверь быстро начал бежать в ее сторону. Огромная гиена с полосатой седой шерстью и мохнатым горбом на спине, — «Безглазая!» — подумала Рюга.

— ФИ-И-ИН! — проорала она и заняла стойку, — «быстрый!»

Финланд, явно не привыкший просыпаться по команде, но привыкший к крикам, не сразу отреагировал. Глухой удар и визг отлетевшей гиены и последующим шорохом щебня пробудил его куда лучше. Золот вскочил, увидел, что на них несется стая из огромных горбатых клубков.

— Валим!

Гон ожидала не такого эффекта — свалили все, кроме Фина, куты разбежались в разные стороны так быстро, что их топот стих почти мгновенно.

— Они убежали! — У Фина отвисла челюсть, затем суетливо взял сумку и дракончика, метнулся к гону.

Их окружали.

Рюга зыркала то на одного, то на другого. Из кустов слева вылетела мелкая, самая проворная зверюга. Девушка задрала ногу и попустила ему прямо на голову, — «Крепкий…» — подумала гон, наблюдая, как гиена катался клубком и скулит. Оклемавшись, она снова кинулась, в этот раз на Фина.

— ТВОЯ ОШИБКА! — рявкнула гон и насадила мохнатый ком на костяное колено, от чего тварь подлетела, затем Рюга влила еще дух и как мельница отправила живой снаряд в другую гиену, что тоже решила напасть, — Не бегут, надо же…

— Там вожак! — Фин показал пальцем на невысокую скалу вдали.

Зверь на ней был вдвое больше остальных. Он провыл и прыгнул, преодолев треть пути между ними. Тяжеленая туша мчалась к ним, набирая скорость.

— ДАВАЙ! — проорала девушка, заняла стойку.

— НЕТ, РЮГА ОН…

Рванув к зверюге, гон нанесла самый быстрый удар духовой пяткой, — «Не увернется!» — проликовала девушка про себя, но когда костяная нога дошла до морды, вожак клацнул челюстью, разгрыз ее на мелкие куски, которые тут же растворились в воздухе, — «Дрянь!»

Она попыталась повторить трюк с коленом, но зверь отскочил, черная кожа подрагивала вокруг зубастой пасти с вонючей белой пеной.

— ХВАТАЙ ЗА НОГУ! — проорала Рюга Фину.

Не растерявшись, он сделал это, в последний момент гон оттолкнулась от морды вожака усиленной духом ногой. Отлетела на двадцать шагов. Падая, девушка успела сформировать духовую клетку из ребер и как ядро снесла мелкую гиену, которая уже успела оклематься. Стая кинулась всем скопом.

— Держись!

Из последних сил Рюга прыгнула на уцелевшей духовой ноге, затем еще и на уже рассыпающихся костях она донесла их до самого верха скалистой горки высотой метров двенадцать с плоской вершиной.

— Ты как? — спросил Фин, осматривая девушку, которая еле держалась на ногах.

— Хреново мне что-то… — прошептала гон — Вырубаюсь…

Колени подогнулись, Рюга наклонилась к обрыву. Фин схватил ее за ребра. Всеми силами он попытался положить ее как можно мягче, хоть его и придавило, он справился. Затем бережно оттащил девушку к центру небольшого плато десяти метров радиусом.

Фин обежал все края, чтобы убедиться, что гиены нигде не закарабкаются. Он видел, как стая разрасталось, внизу уже шныряла дюжина безглазых зверюг. Они пытались залезть, но каждый раз сваливались с визгом.

Вожак забрался на небольшой холм вдали и вальяжно уселся, глядя прямо на Фина, — «Будут выжидать?» — подумал он. Будто по команде, они оцепили холм.

Прошел час, убедившись, что с Рюгой все хорошо, Фин расхаживал и так и этак, пытаясь найти хоть какую-то лазейку. Но пришел к тупиковому выводу — стая облепила их убежище так, что невозможно было сбежать, до ближайшего скалистого уступа, по которому можно было бы подняться, и то с большим риском, было шесть метров. Выше из скалы торчала высохшая коряга. До припасов под деревом, которые Финланд успел снять с Таршина, было десять метров, не считая еще минимум десяток, на который их подняла Рюга. Остальное куты унесли на себе.

(⏳ 3 часа спустя)

«Они ориентируются по духу в теле и воздухе,» — заключил Фин, пока пытался одурачить их своей курткой, но звери реагировали только на его перемещение. Гиены сбегались к тому месту, где он пытался спуститься пониже, — «они не видят Рюгу?» — Фин поглядел на тело девушки духовыми глазами, — «через такую толщу камня я бы тоже не увидел…» — он погрузился в раздумья. Михиль у него на плече отрыгнул пойманную полосатую ящерицу на согнутый локоть хозяина.

— Ох, Михиль… — он стряхнул тушку вниз, она шлепнулась мелкой гиене прямо на морду, — Давай посмотрим, что у нас есть.

Полчаса спустя дракончик отрыгнул последнюю вещь — мелкий круглый пузырек с прозрачной жидкостью. Фин положил ее к остальным семи пузырькам, которые вылезли из бездонного желудка дракончика. Вместе с парой дополнительных ящериц, — «Ничего нового… Я могу смешать экстракты, чтобы сделать взрыв, но они не испугались даже Рюги, когда она дала им отпор. Эти гиены — не простые звери…»

Пока он думал, Михиль закряхтел. С надеждой Фин смотрел, как из широкой пасти дракончика вылезает еле поместившаяся катушка, с плотно намотанной ниткой желтоватого оттенка. Также он выплюнул деревянную шкатулку.

— Все-таки, ты утащил это в тот день на базаре, верно? — немного с осуждением сказал Фин.

Дракончик с дурным видом отряхнулся и завалился пузом вверх, это значило — «сдаюсь».

— Я не злюсь, — сказал хозяин и почесал его по подбородку, тот довольно пропищал, — это возможно, наш единственный шанс.

Фин открыл шкатулку, там была кучка иголок разной формы и мелкий ножичек длинной с полмизинца, рукоятка обмотана теми же нитками с катушки. Вынув несколько крючкообразных иголок, Фин сказал.

— Попробуем, — дракончик вмиг перевел на него взгляд и пискнул.

Провозившись какое-то время, Фин проверил все еще пару раз. Из того что было, он смастерил миниатюрный крюк из четырех загнутых иголок, которые торчали в разные стороны.

— Жара. — Он снял камзол и рубашку, белое как бумага тело сильно контрастировало с загоревшим за месяц лицом. — Отнеси его к тому дереву и отпусти.

Дракончик понятливо взял крючок в лапы, и, немного хромая, полетел в сторону пальмы, под которой лежали заветные припасы.

— Помедленнее — сказал Фин, он еле успевал разматывать веревку, — отпускай.

Михиль разжал лапки, вожак-гиена проснулась, поглядела на них, навострив уши. Крюк упал на песок прямо за сумкой с едой — «Только бы не оборвался…» — Подумал Фин и начал медленно тянуть крючок по песку — «ЕСТЬ!» — обрадовался он, иголка зацепилась за фляжку с водой. Фин медленно потащил ее, то и дело нервно поглядывая на Вожака, который встал на передние лапы.

В духовом зрении гиены это был еле заметный клубок, точно не живой и неинтересный, но шуршание песка привлекало внимание. Что еще больше привлекло вожака это дух в теле Фина. Он изменился, и зверь чуял, что тот следит за ним, и за той бледной штуковиной, что ползла по песку.

Фин притих и перестал тянуть нитку.

Спустя минуту продолжил.

Вожак в два прыжка долетел до фляги и разорвал ее в клочья, затем и все другие вещи, разбросав еду по песку, часть улетела в болото, часть он сожрал, учуяв мясо. Хотя от специй потом чихал до конца дня.

Фин быстро потащил крючок, который зверюга не заметила. Затем наблюдал, как вожак ест все, что было по вкусу, а после звонкой струей мочи окрестил то, что осталось.

От разорванных фляг затемнели мокрые пятна, которые растворились на глазах. Вонь от мочи дошла даже до Фина.

Вожак фыркнул, истратив весь боезапас, вернулся на свой скалистый трон, предварительно припорошив все песком.

— Да уж… — пробормотал Фин, он не чувствовал злости. Для него гиены были чем-то вроде ребуса, правила которого нужно понять как можно скорее. И Золот твердо знал — выход есть всегда.

Глава_10.2

К концу дня Михиль все же стащил то немногое, что не успели съесть или изгадить гиены. Не раз дракончика пытались поймать, однако он мудро выбирал место, откуда можно взять еще ягодку, кусочек мяса, или пряный шарик. Перед закатом они сообща смогли одурачить вожака и стащить уцелевшую грушу с водой, хотя при этом чуть не порвали тоненькую хоть и прочную веревочку.

Также из торчащих поверху веток Фин сделал небольшую палатку для головы Рюги, чтобы ее лицо не обгорело еще сильнее. С раскаленной каменной платформой ничего не получилось сделать — оба сильно потели. Хотя Фин заметил, что в этом ущелье днем куда прохладнее, чем в пустыне.

«Три литра… больному нужно пить столько в день, а это все, что есть…» — думал он и оценил, уже в который раз, кучки расфасованной еды, которую удалось нахватать Михилю, который вконец устал и задрых у Рюги под навесом.

«Тоже негусто, может, они уйдут через день-другой… но мы не можем передвигаться по ущелью, пока есть вероятность встретить их, или что похуже… от гиен не убежать, а драться с ними бессмысленно, пока у Рюги не пройдет обесточие».

Фин сел как бедняк, потер глаза и зарыл пальцы в волосах. В очередной раз он пришел к выводу, что оказался в западне. — «Делать призыв слишком рискованно…»

Посреди той ночи Рюга вдруг очнулась, заелозила. — «У нее точно раскалывается голова…» — подумал Финланд. Подошел и присел на колено рядом с гоном.

— Фин.

— М?

— Что ценишь? — Рюга повернулась голову к нему.

— Вот так спрашиваешь?

Рюга молчала, просто смотрела на парня удерживая отголоски сознания, тот сел, взял колени в широкий замок. Пару минут он смотрел на гона, которая в полубреду заговорила с ним.

— Я ценю то, что мне открыто, — наконец ответил парень.

— П-поясни… Не пойму я так.

— Мир есть, и я уверен — будет без меня. Не знаю был ли я до того, как оказался тут. — Фин снова поглядел на девушку, та цепко смотрела на него, хотя боль оставляла след на ее лице. — Я благодарен что могу оценить то, что есть.

Рюга помолчала, с трудом она удерживала сознание. Наконец заговорила.

— Ого… Да ты явно думал об этом, — она кисло заулыбалась. — Был готов значит?

— Выходит так.

— Может и совет дашь?

Фин отзеркалил улыбку девушки.

— Тебе, мои советы ни к чему, ты и так живешь как считаешь нужным.

— Я… тебя уважаю…

Девушка отключилась.

Фин нежно взялся за ее плечо и слегка сжал.

— Я ценю.

Рюга не просыпалась уже два дня. К счастью, ночи небыли такими холодными как и предполагал Фин. Все это время он регулярно перекладывал девушку, чтобы не образовались пролежни, поил, накоротко приводя ее в чувство. Пару раз гон открывала глаза и внимательно смотрела на Финланда, делала пару глотков и съедала пару ягод. Затем сразу теряла сознание. Сам он почти не пил, хотя вода закончилась и без этого.

— «Надо что-то делать» — подумал Фин, споив последний глоток Рюге. Фин дожал флягу, удалось вытряхнуть пару капель для себя.

За прошедшие дни они с дракончиком почти не смогли ничего стащить, а веревка так изодралась, что Финланд больше не хотел ей рисковать.

Стая вела образцовую вахту, часть гиен то и дело отлучалась. К концу второго дня Фин уже различал их по мордам, и невольно раздал всем имена, типа Серомордый, Шрам, Клычок и так далее. Периодически они уходили и часто возвращались с добычей, после делили ее со стаей. Фин даже предположил, что у них что-то вроде общины с распределением обязанностей. Также к своему исследовательскому интересу, он убедился, что вожак — это самка, а все остальные — самцы.

«Я думал что если победить, или навредить главарю они испугаются и убегут, но, похоже, они готовы драться насмерть с любым, кто на нее нападет, и будут мстить…» — заключил он, за месяц в Хаташе ему довелось узнать, что такие повадки присущи многим видам в Махабире.

Еще одна деталь, которую Финланд заметил — гиены буквально несли вахту, они спали как убитые!

В этот день в «поход» отправился Клычок, самый мелкий и, по опыту драки двухдневной давности, самый проворный, и еще трое. Перед вылазкой они спали всю ночь и почти весь день.

Фин взглянул на кучу заготовленных камней — «триста сорок шесть и два булыжника,» — от тоски он перечитал все и разделил по группам, разложив по периметру в определенных порциях.

— Скоро начнем, — сказал Финланд, дракончик на плече бодро пискнул, оба улеглись на жесткое плато, чтоб поспать перед долгой ночью.

Солнце скрылось в узком проходе ущелья, перед которым застряли путники. Ветер дул сильнее обычного, отчего обманчиво казалось, что скоро начнется дождь. Финланд накрыл Рюгу своим пальто, размялся и подошел к краю пропасти, где высилась большая кучка камней.

— Простите, но тут каждый сам за себя.

После этих слов он разжал пальцы прямо над мордой гиены, которая до этого мирно похрапывала. Проскулив, зверюга раздергалась и начала рычать и кружиться на месте. Фин спокойно вышел на противоположный край и кинул еще камень, не попал, но разбудил вторую гиену.

Михиль взял мелкий камешек из специально подготовленной для него кучки и неуклюже полетел к вожаку, отпустив снаряд с высоты пяти метров, он попал точно в нос. Фин какое-то время наблюдал, как зверюга пыталась прыгнуть выше головы, изворачиваясь как неуклюжая кошка в верхней точке. Финланд делал это всю ночь и все утро. Гиены бесились, вожачка пыталась запрыгнуть на дерево, но только сорвалась и угодила в болото, с трудом выбравшись, она шматками раскидала повсюду прилипший вонючий ил — «Только бы Клычок не вернулся раньше времени,» — подумал Фин.

Мало-помалу Гиены начали выдыхаться, и гораздо быстрее, чем он рассчитывал. Они пытались и уходить подальше и меняться местами, все без толку, как только Финланд или Михиль видели, что они засыпают — в морду летел камень.

— Я рад, что переоценил вас… — сказал он, наблюдая как последняя гигантская гиена задремала.

Фин видел пристальным взглядом, что они спят. Циркуляция духа сильно поменялась, — «Другого шанса не будет…» — убеждал он себя.

Кинув пару камней возле вожака и гиен, что были сразу под ним, Финланд положил два пузырька эссенций в шкатулку, а затем и в карман. Из-за маленького роста ему приходилось свисать на пиджаке, надеясь на его прочность, и на легкость свое хилого тела. Пару раз он сильно нашумел. С каждым новым уступом Фин оценивал, сможет ли подняться обратно.

Он уцепился за очередной выступ, сорвался, полетел спиной вниз и быстрее чем смог понять что случилось, уже лежал на песке. Под затылком краснел предательский камень.

Фин не понял сколько прошло времени, но по тому, сколько слюней Михиля было на его лице, прикинул, что около часа. Отчаявшийся дракончик укусил его за запястье, чтобы пробудить, и не отпуская хватки смотрел огромными глазами, зрачки которых превратились в ниточки, когда Фин наконец глянул на него.

Он огляделся, две гиены по бокам не проснулись, — «Вожак тоже еще спит, повезло…» — подумал Фин и медленно поднялся. Стараясь не шуметь, он тихо пошел к болоту, возле которого валялась палатка, веревка и несколько уцелевших коробочек с пайками.

Каждая ходка давалась все труднее, Фин оглядывал гиен по десять раз в минуту, очки постоянно сползали с потного носа, несмотря на то, что были закреплены веревкой. Он вливал в глаза столько духа, что в обычном состоянии его голова раскололась бы от боли, но сейчас он не замечал этого, не мог замечать.

Дотащив палатку до скалы, Финланд сложил все остальные вещи в мешок, обернулся. Возле вожака он увидел присыпанную пузатую флягу с водой, которую не замечал до этого. — «Я должен взять ее,» — подумал он и привязал веревку к палатке так, что потом затащить ее сверху. Затем Фин медленно шел в сторону вожачки.

В пяти метрах от гиены лежала фляга, Фин понял — она полная. «Я перестаю видеть…» — задыхаясь, он осознал, что истратил остатки духа, всю ночь он прибегал к нему, чтобы выявлять засыпающих гиен, а теперь от напряжения выплеснул остатки за считаные минуты. — «Ничего, она спала до этого». — Фин заставлял себя идти дальше, добравшись до фляги, он потащил ее и, переведя взгляд, увидел белые оскалившиеся зубы, вылезающие из-под черной кожи вокруг пасти.

Раздался вой, их было два, но Фин услышал только тот, что издала вожак. Схватив флягу, он со всех ног драпанул в сторону скалы и был уверен, что сейчас его окружат остальные гиены. Но вместо этого увидел, как стая бежит прочь от него!

Неосознанно Финланд полез в карман, достал коробочку из-под иголок, повернулся и кинул ее в пасть, которая в его мозгу занимала все обозримое пространство.

Раздался хлопок и оглушительный шквал визгов. Вожак катался поп песку, извиваясь как оторванный хвост ящерицы. Придя в себя, зверюга с полуоторванным языком и кровавой слюной побежала за Фином.

Он уже был почти на вершине, словно занимался этим всю жизнь и выбирал самые нужные камни для подъема, а в мышцах появилась тройная сила.

В последний момент Фин специально полез вбок, в ярости гиена прыгнула так высоко, что чуть не отхватила тощую ногу, Фин так это и почувствовал, но на самом деле зверюга получила замаринованный в поте ботинок.

Финланд обежал плато по краю, на ходу подбирал камни и бросал в вожака. Подбегая к другой стороне, он крикнул.

— Михиль поднимай!

Дракончик послушался и спикировал вниз. Фин посмотрел на изуродованную морду гиены вожака, затем до него донеслись чавканье прямо под скалой, там была слепая зона от навеса. Он выглянул, на сколько мог. Массивные лапы с багровым песком жутко дергались в конвульсиях, а вокруг стая гиен вырывала куски из уже мертвого тела — «это один из наших кутов!» — быстро сообразил Фин.

Он так вцепился в это зрелище, что едва заметил, как вожак побежала обратно.

— МИХИЛЬ ВВЕРХ! — прокричал Фин.

До него дошло — зверюга раскусила его затею и отправилась прикончить дракончика.

Он вылетел вверх, еле дотягивая веревку, Фин вцепился в нее и тут же ухнул вниз. Перегруппировавшись, он уперся в два уступа, больно до крови разодрал спину об острый выступ. Финланд видел, как гиена пытается вытащить у него веревку, но он мог бороться с ней, — «Ее челюсть вывихнута!» — догадался Фин, наблюдая, как у зверя кривилась пасть.

— ПЕРЕСТАНЬ! Если бы ты, если бы вы оставили нас в покое этого бы НЕ БЫЛО! — кричал он ей, — пожалуйста, п-просто уйди!

Но ответом была лишь ярость, стертые пальцы на веревке закровоточили, а плечи отказывали оттого, что все последние сутки он собирал и кидал камни, и уже который день каждый час перекладывал взрослого гона.

Финланд посмотрел направо — расщелина которую он уже давно приметил, почти отколотая глыба, слишком большая, чтобы так просто опрокинуть ее на гиену, — «Прости!» — дождавшись очередного рывка от зверя, в короткий зазор Фин почувствовал, что может вытащить веревку на себя. Запрыгнув на уступ, он в свободном падении продел веревку в зазор, упершись ногами, Фин встал на отвесную скалу, и потянул изо всех сил, то же самое сделал вожак.

Гиена почти не различала того, что к ней приближается. Для нее это был однородный силуэт еле живой почти бездушной материи, которая вдобавок плавала в океане духа, которого в последние годы стало так много, что стая почти ослепла. Лишь за миг зверюга поняла — это смерть.

Тонна камня свалилась на гигантскую горбатую тушу. Гиена отрыгнула клубок черных потрохов, в конвульсиях она дергалась, безнадежно пыталась уцепиться в Фина, который обошел гору камней и с украдкой смотрел на то, как из зверя уходит жизнь.

— Прости… — прошептал он и отвел взгляд от кровавого куска отчаянья и злобы.

Писк Михиля привел его в чувство.

Сбоку показался Клычок с окровавленной мордой. Финланд начал карабкаться. Дракончик полетел на гиену, в последний момент уклонился от его укуса. Фин забрался наверх очень быстро, по новому удобному выступу.

— Давай!

Фин потянул сверток со всеми грузами, небольшой вес палатки воды и остатков еды для такого как он, однако, были настоящим вызовом.

Клычок не пытался перетянуть его, зверь подбежал к вожаку, завыл, такого воя Финланд не слышал никогда: гулкий, вибрирующий и, мелодичный.

Из последних сил Золот поднял груз и вдруг осознал, что потянул все что мог. Фин упал на раскаленный камень, измазав его кровью. Он слышал, как стая собралась внизу, каждая окровавленная морда завыла. Фин поглядел на них, — «теперь они точно не уйдут…» — окончательно выдохнувшись он решил, что ему нужно поспать.

— Нет…

Фин встал, пошел к Рюге, разложил спальный лежак и разбудил девушку. Как вялый ребенок она не хотела просыпаться и еле двигалась. Фин помог ей попить воды и перелечь.

— Кто-то… выл… — прошептала девушка.

— Да, но это ничего, отдыхай.

— Спа-си…бо Фин.

— Не за что, — ответил он и грустно улыбнулся.

С трудом собрав палатку, чтобы защитить гона от солнца Финланд Золот, наконец, лег спать.

Глава_11.1 Обесточие

Рюга проснулась. В узком просвете палатки она увидела силуэт Фина, он тянул что-то с веревкой через плечо. Гон чувствовала, словно ее тело придавило плитой, раскалывалась голова, — «Дожили… я могу встать, но не хочу…» — подумала она и на крупицах воли заставила себя сесть.

Девушка пролежала беспробудно три дня. Тут и там проступили синяки от жесткой поверхности и драк, которые, казалось, остались в другой жизни. Тупая боль рекомендовала не шевелиться.

— Отвернись, — вяло процедила Рюга.

— Да, — отозвался Фин.

— От меня несет, — сказала она и на четвереньках еле выползла наружу, — от меня несет… — ее стошнило, брезгливо вытащив волосы, она отчаянно посмотрела на Финланда. — Что со мной?

— У тебя обесточие, — ответил он.

— Не поворачивайся, — гаркнула она, точнее попыталась, но получилось слабо.

— Я и не собирался.

Рюга неуклюже натянула штаны торчащей парой пальцев и шатаясь подошла к нему. Фин организовал целую плантацию разломанных надвое костей разодранного зверя.

— Что ты тут устроил? Мерзость…

— У нас не так много еды, этот кости кута, его загнали гиены, обглодали конечно же, но что-то я смог выкрасть.

— Печально, старикан любил этого ушастого…

— Это не Таршин, второй.

— И ты будешь это есть? — морща нос спросила девушка.

— Мы будем это есть, — сказал Фин, глянув на нее отцовским взглядом. Он был ниже, но смотрел свысока.

— А… ага.

— У нас воды на неделю и еды на две, — сказал он, указывая на кучку красиво разложенных припасов под навесом, возле палатки, — костный мозг будет полезен для тебя сейчас. Как твои руки?

Рюга чувствовала тупую боль по всему телу и еще не фокусировалась на переломах, кисть ныла, хотя голова болела больше. Девушка попыталась осмотреть руку пристальным взглядом, но не вышло. Она просто дернула плечами.

— Ты мало пила пока спала, держи, только понемногу, эта фляга на сегодня последняя.

Рюга взяла кожаную грушу и отпила как сказал Фин, хотя она бы с радостью выпила все, еще бы и съела саму флягу в придачу.

— Погоди-ка, два дня? — У нее в воспоминаниях промелькал ряд кадров, где ее поили, кормили, и не только… — Скажи-ка, Фин…

Она наклонилась к нему и вплавилась ястребиным взглядом. Финланд не сразу понял в чем дело, но сообразив, холодно ответил.

— Ты болела, я ухаживал за тобой, и только, — невозмутимо заявил он.

Рюга все смотрела на него серыми глазами, дух настолько перестал вырабатываться, что в них не было даже легкой розовинки. Затем гон оглядела парня, весь в грязи изодранный и обгоревший, на вид подросток… — «да уж досталось ему,» — подумала она и выдохнула.

Девушка обошла периметр скалы, она увидела внизу стаю гиен, по-прежнему не сдавшихся.

— Чего им надо? ОГО, ТЫ ЗАВАЛИЛ ЕГО! — восторженно крикнула она, но тут же почувствовала, что мозг от боли делится на две подсушенные дольки. — Как ты смог?

— Повезло, — сказал Фин и протянул Рюге толстую расколотую косточку кута. В ней поблескивала коричневая кашица, — это вкуснее, чем кажется, лучше съесть, пока не высохла.

«Повезло, говоришь…» — Рюга изучала его взглядом и быстро сложила все вместе, — «На вид все тот же задохлик, но смог убить врага, с которым я не справилась, и припасы добыл… и есть готов, что придётся. Даже меня выходил. Не бросил и не запаниковал… Значит, недооценила?»

Рюга снова начала снимать руку с повязки на шее, но Фин остановил ее.

— Не напрягай без надобности эту руку, твои безымянный и средний пальцы раздроблены, если трещины разойдутся, ты уже не сможешь их собрать.

— И долго так будет? — спросила Рюга и начала губами и языком захватывать жирные куски с кости.

— Обычно, обесточие длится месяц.

— Чефо, а раньфе никфак! — Гон полезла за второй порцией, — Вкусно!

— Не знаю, я думал о твоем духе, нам повезло уже потому, что ты смогла держать его день, твои руки хорошо заживают, главное, не тревожить их хотя бы месяц.

— И чего делать будем? — она поглядела вниз, где две гиены начали обнюхивать вожака, сегодня никто из них не отправился на вылазку. — Эти вон, уходить и не думают.

— Пока что мы будем тут, нельзя рисковать, у нас есть припасы на две недели, нужно подождать, пока ты окрепнешь, — с потухшим взглядом сказал он.

Рюга доела очередную порцию и сонно закачалась, Фин подпер ее и помог добраться до палатки, его спина трещала после вчерашней авантюры.

— Со мной, т-такого никогда н-небыло — бормотала она в полудреме.

— Это нормально — сказал он. — «пока что симптомы хорошие, через два дня она сможет ходить и нормально есть,» — Фин посмотрел в небо, — «А вот это мне не дает покоя…» — подумал он, глядя на костяную голову облачной рыбы в небе.

Через три дня на рассвете Фин вылез из палатки. Рюга храпела, а он привык спать один, да и палаточные валики хоть и смягчали сон, все же голый камень напоминал о себе. Усталость и куча мелких ссадин понемногу сходили, однако безысходность и тоска сводили сума.

Гон часто будила его, еще она иногда начинала пинаться посреди ночи, или тыкать острыми локтями и таранила коленями, заталкивая Финланда в край и без того тесной палатки.

Помочившись с уступа, он заметил, что сверху на скале кто-то топчется. Знакомое блеяние кута, — «Таршин!» — подумал они и, застегиваясь, побежал на другой конец платформы.

Это и вправду был он, на соседней скале в тридцати метрах кут стоял и глядел на него с недоумением, — «Бедняга, как он вообще туда забрался?»

Рюга спала сутки напролет еще неделю. Вязкие сны заполняли разум гона, это было состояние между сном и бодрствованием в котором нормой казался даже самый откровенный бред.

Фин перестал перекладывать Рюгу, как только заметил, что она уже сама меняет позу, когда затекает тело. Также девушке хватало сил просить воду, и ходить в туалет. Иногда, накоротко гон садилась рядом, они болтали об Империи и Холмах Мастеров, но это были довольно пресные разговоры на минуту-другую.

Таршина не получилось спустить, но он ждал, иногда уходил куда-то. Фин решил, что у него есть доступ к воде, так как он не выглядел истощенным.

Очередной ночью Фин набрал хвороста из высохших кустов и деревьев, проросших в скале, и позвал Рюгу на ужин. Он видел духовым взглядом, что гон не спит.

— Иду-у-у — протянула она не в силах больше валяться без дела, в тело понемногу возвращалась жизнь, но настроение все еще было ни к черту.

Лениво потягиваясь, девушка вяло брела к нему. Подальше от разодранных трупов Фин сделал небольшой костерок, на который положил железную пластину с красивыми узорами по краю. Так он жарил подсохшее мясо, которое смог стащить днем из-под носа Клычка. Когда гиена обнаружила это, завыла, как щенок и носилась по округе в поисках добычи которая уже вялилась этажом выше.

Михиль с высунутым языком, как знаменосец наматывал круги под ногами.

— Я плохо готовлю, — сказал Фин, переворачивая очередной кусок.

— Да ладно, что тут можно испортить… — сказала Рюга и вспомнила свои кулинарные похождения, она готовила так плохо, что в родных краях товарищи боялись даже ее присутствия на кухне.

Сев на красную подушку, девушка взяла кусочек, который Фин протянул на заостренной палочке. Рюга схватила ее глиняными лапами как плюшевый медведь, отщипнула кусочек, хрустящий от черной корки, без специй, масла или даже капли жира, по вкусу он напоминал жареного до треска кузнечика, хотя после полуминуты жевания проявлялся вкус мяса.

— Гадость… — признала девушка и доела кусок.

— Да… — идиотски улыбаясь сказал Фин и начал жевать свою порцию, затем половину отдал Михилю, тот уплел его с аппетитом, нелепо чавкая.

Костерок догорал, мелкие веточки образовали покрытые белым пеплом угольки. Неизвестные насекомые сверчали синхронно, нарастающими волнами. На небе переливались звезды с гигантским красным скелетом и двумя лунами, которые немного касались друг друга.

— Мне тут снилось всякое… я вот думаю Фин, — Рюга посмотрела на него так, чтобы он ответил тем же, — ты ведь не человек, да?

— Да.

Глава_11.2

— Ха, я не сразу догадалась, сначала подумала, что ты кровник, но питаешься как человек… И дух у тебя синий, но не это меня надоумило — вода в тюрьме, она была чистая, — Рюга приняла от Фина очередную палочку с мясом — я и подумала, если мастер воды, то уже давно бы собрал ее из воздуха… кто ты тогда?

Фин какое-то время смотрел на девушку, она не торопила, просто молча жевала.

— Я сильфир, — сказал он и уставился на догорающий костерок.

— Ага… так я и поверила, докажи, — вызвала она и задрала бровь, ожидая отнекиваний.

Фин поднял челку ладонью, медленно в его лбу показался короткий полупрозрачный рог с витым молочным узором. От места где он рос, по лбу расходились кольца кожи, которые обычно сильфир прятал иллюзией.

— Сдуреть можно… Я думала, вас не осталось, в холмах сильфиры есть только на главном пике.

— Нас больше, чем кажется, но мы привыкли скрывать это.

— Так у тебя, звездный дух, да?

— Да.

— Почему не пользуешься? Мы столько раз попадали в беду, а ты и не пытался, — Рюга внимательно следила за ним, — «Соврешь, и я тебе не буду верить, скажешь правду, и я признаю тебя,» — решила гон, от этих мыслей в голове запульсировала кровь, — «Хотя, то, что он показал рог уже…»

— Мой дух опасен, — он поднял руку, на нее мигом по спирали вскарабкался дракончик. — Я могу призывать существ. Михиль не единственный кого я призывал, но только он не захотел меня убить.

— Убить? Как такая мелюзга может убить?

— В последний раз я вызвал… это можно назвать выверной, я полагаю. Она разнесла весь университет, в котором я работал, затем пошла в город. Если бы не два почтаря, которые были неподалеку, не знаю, что бы она натворила.

— Большой был?

— Да.

— Огнем дышал?!

— Скорее возгорающейся на воздухе кислотой, — напряженно ответил он, понимая, что не смог донести суть проблемы.

— А он…

— Это не важно, погибли мои коллеги и два студента, и это не единственный случай. Меня уволили, но и это уже не важно…

— Понятно… И что, тварь пыталась тебя поймать?

— Они все хотели, и не просто поймать, а убить.

— И ты побежал в город? — спросила гон и попала в точку, больше всего Фин мучился от последующих рассуждений, что в ужасе он отправился в то место, где мог бы принести куда больший вред.

— Я запаниковал, — без тени оправдания сказал сильфир, — словом, больше я никого не призываю.

— А вот это дурко, что? — она указала подбородком на Михиля — не пытался тебя прикончить? — она похихикала, умилившись дурной рожице дракончика, который смотрел на них по очереди.

— Михиль — исключение, я призвал его третьим, еще в детстве, — сказал Фин и погладил зверька, — он не пытался навредить, и у меня с ним сразу появилась связь.

— А потом?

— Потом я призвал кого-то… нематериального. Тогда я слабо видел дух и не помню толком, как оно выглядело. Оно уничтожило амбар и исчезло, я на это надеюсь… — Фин горько улыбнулся, — отец и мать запретили мне делать такое снова, да я и сам боялся.

Фин дожарил последний кусок мяса и протянул Рюге. В этот раз получилось вкуснее, она откусила половину и вернула ему.

— Эм-м, мы так и не обсудили толком. — Фин отказался. — Ты искала меня в городе по объявлению, я могу платить один имперский золотой в день и…

— Дурак что ли? — улыбаясь Рюга смотрела на него, — Я и так пойду с тобой.

— Правда? — Сильфир приоткрыл рот, — я рад, но золота у меня много, так что не отказывайся. Хотя тут оно бесполезно.

— Это почему?

— В Махабире совсем другая форма денег, вот, смотри, — Фин передал ей деревянную дощечку со сглаженными углами, на ней едва виднелся вырезанный рисунок с башнями и небольшая кристаллическая гравировка вверху, — Каждый город производит свои, «монеты». Их называют так же, как города, это Хаташ.

— Такую даже ребенок сможет подделать.

— Нет, дело в камнях, кристаллы тут запрещено добывать.

— Но кто-то же это делает, и что тут такого?

— Я не знаю наверняка, но за это казнят, даже при малейшей улике, — Фин поделился мясом с Михилем, который лениво взял его языком, — Эти кристаллы, ты ведь видела их в пустыне и ущелье?

— Да, в них полно духа.

— Верно, у меня есть только предположение… — Фин поморщился, предвкушая критику, — я думаю, что это осколки тела бога.

— Ц, опять ты за свое… — закатила глаза Рюга.

— Знаю, знаю, в Холмах, на это смотрят иначе и…

— Что будем делать? — оборвала она.

— Я хочу попасть в город свитков — Салатош, — сказал сильфир, поерзав, он отстранился от костра и взял жменю камней, начал выкладывать их на землю.

Получилась восьмигранная фигура с большим булыжником в центре.

— Знакомо выглядит, — зевнув, сказала Рюга.

— Да, Хаташ был тут, он указал на самый южный камешек возле Рюги, — мы сейчас где-то тут, — Фин постучал палкой на юго-востоке от Хаташа.

— А нужно нам?..

— Сюда — он показал на камень к востоку от центра. — Это Салатош — город свитков.

— Еще раз, зачем тебе туда?

— Хазем сказал, что там можно получить информацию о том, — он замялся, — о том были ли случаи, похожие на наш.

— Ну узнаем мы, что дальше?

— Я не знаю, — буркнул Фин, — лишь пытаюсь понять, что произошло, вдруг есть способ вернуться.

— Ага, вот только я не слышала ни разу о том, что кто-то из пилигримов пропал и вернулся с рассказами о пустыне с белым песком и слепыми тварями.

— Но это не значит, что такого не было.

— Не поспоришь… и как мы туда попадем? — уточнила она.

— Хазем сказал, что будет в оазисе через сорок дней. Он наверняка поможет… но мы еще не добрались до места.

— А мешают нам эти зверюги.

— Да.

— И вода закончится?..

— Через неделю, — напомнил Фин.

— Что предлагаешь?

— Не знаю, я не могу решать все проблемы, — насупился он, — может у тебя есть идеи?

— Ага, вот сейчас пальцами щелкну и все решится, — напористо заявила гон и, щелкнула, шершаво, почти неслышно.

Щелкнула.

В этот же миг красная костяная рыба в небе рассеялась. Над ними выстроился полупрозрачный туннель, начинающийся чуть правее от Хаташа. Мощный поток духа заполнил все его пространство, широким столбом он прорвался на юго-восток. Такой плотный, что издавал шум.

Звон.

Рюга и Фин встали. Понимание того, что такое возможно ошеломило их. Михиль в панике заметался по земле, затем заполз Фину под рубашку, расцарапав живот, но сильфир лишь прижал его не в состоянии реагировать на боль.

Поток перестал гудеть, путники слышали, как гиены внизу разбегаются во все стороны.

Не в силах говорить и даже думать, гон и сильфир зачарованно смотрели на чистый, белый дух. Его скорость была так высока, что луч исчез также внезапно как появился, а на горизонте, куда он следовал, вздыбилась сфера, осветив все ярче дня она ослепляла. Через полминуты Рюга вышла из ступора, с безумной улыбкой посмотрела на Фина, он на нее.

— Видал.

Еще через пару минут до них донесся гул, слабый, но оба понимали, что было его источником.

В очередной раз в камеру Хазема и Гамаша заползла нага в многоликой маске. Сделав жест когтистой ладонью, она выгнала стражника.

— Рано или поздно тебе придется заговорить, — прошипел женский голос, — Хазем, Наакт Аташ.

За неделю пыток торговец уже мало походил на человека и плохо реагировал на что-либо. Но его полное имя вернуло сознание.

— Оставьте его уже наконец, — рыкнул Гамаш, закованный в толстенные железные плиты по рукам и ногам. Его тело изувечили особым способом. Вырванные тут и там куски камня кровоточили, их заливали едкой маслянистой дрянью, которая жгла плоть.

— Может, ты заговоришь? — обратилась нага к грандиру и подползла к нему.

— Мне нечего сказать. — Камнелюд сплюнул.

— Это правда, я вижу, — шипела судья и снова обратилась к Хазему, — ты мудро поступил, держал своего соратника в неведении, Наакт. Но, может быть, он сделает так, что ты скажешь правду.

После этих слов судья заговорила на языке нагов. В камеру вполз еще один змеелюд, он вел девочку камнелюда — дочь Гамаша.

— Магира! — крикнул Гамаш и в очередной раз попытался вырваться из железных оков. Он орал, гулкое эхо отскакивало от стен, создавая низкий громыхающий рев. — Вы жалкие предатели!

Девочка молчала, она глядела на отца и тихо лила слезы. Затем беззвучно топнула ногой. Гамаш посмотрел на ее пятку.

— Да, мы предатели Махабира, — прошипела нага и добавила уже более спокойным голосом, — но мы выбирали из двух клятв.

— Я принимаю твою правду, Накту, — сказал Хазем. — Но я не могу говорить, даже если ты убьешь нас всех.

— Я знаю, — сказала нага в маске. — Ну а ты, Гамаш, что решил.

— ОТКАЗЫВАЮСЬ!

— Тогда мы позаботимся о твоей дочери.

Нага развернулась, дочь грандира поволокли за собой. Неловким движением она попыталась что-то толкнуть маленькой песчаной ногой, но предмет звякнул и пролетел полшага.

Нага в маске не повернулась, лишь резким щелчком змеиного хвоста отбросила предмет под стол с окровавленными приспособлениями.

Глава_12.1 Яма

Утром Фин отправил Михиля на очередную разведку. Запыхавшись, дракончик облетел по всем направлениям от их скалы. Когда он вернулся, в очередной раз пискнул. Фин давно разучил с питомцем несколько звуковых команд, чтобы понимать друг друга.

— И там ничего? — спросила Рюга

— Похоже, они убежали, Таршин тоже…

— Идти нужно, тут мы всяко помрем без воды, и жариться на солнце с утра до вечера достало.

— Ты уверена, что сможешь идти?

— Да-а-а, сколько тебе уже говорить, папаша, я в порядке.

— Я спущусь проверить, подожди меня, — сказал Фин и полез вниз.

— Чего? Я тоже пойду! — запротестовала гон.

— Нет. Пожалуйста, не спорь. Как мы поднимем тебя обратно?

Рюга хмыкнула и за две секунды, перебирая длинными ногами по уступам, оказалась внизу, затем не сбив дыхания, залетела обратно почти так же быстро.

— Прости, я забыл кто ты, — сказал Фин и неуклюже продолжил спускаться.

— То-то! — шикнула девушка. — Пошли уже.

— Угу, а ты сможешь понести что-то? — стесняясь спросил он.

— Само собой! — Рюга азартно улыбнулась.

Фин разложил вещи, предусмотрительно разделил и еду и воду в обе сумки. Рюгу нагрузили палаткой, а сильфир потащил спальные мешки и веревку. Подушки и прочую мелочь пришлось оставить, они сложили всё внизу скалы, на случай если Хазем будет проходить в этом месте.

Путники пошли по недлинному ущелью. В нем они не встретили ни одного зверя, пропали даже птички с черными длинными клювами, что обитали тут стаями. К полудню на выходе им открылась огромная впадина глубиной полкилометра. Множество ступенчатых скал с хаотичными расщелинами, а в центре углубление, покрытое сочной зеленью.

— Это и есть оазис? — спросила Рюга

— Нет, по словам Хазема он за этой… Ямой, как он ее назвал. — Фин сжал лямки на плечах, — нам придется спуститься, чтобы запасти воду и еду.

— Ага.

Они решили идти по краю ямы, пока не увидят хорошее место для спуска. Такая возможность предоставилась довольно скоро. Пройдя по узкой кромке, путники почувствовали прохладу и влажный воздух.

Понемногу на стенах начала появляться свисающая, слегка фиолетовая растительность с мелкими листочками, похожими на клевер. Их голоса эхом нарушали завывающую тишину.

— А что потом будем делать? — спросила Рюга, она шла позади.

— Я думаю, если там будет спокойно, нам стоит задержаться, пока не заживут твои кости.

— А это сколько, как думаешь?

— Возможно, еще месяц.

— Ого, я когда руку последний раз ломала, она за три недели зажила.

— У тебя не перелом, а раздробленные кости, — нравоучительным тоном сказал он.

— Вот увидишь, все срастется через пару недель! — заявила Рюга.

«Восстанавливается она и вправду быстро, и это без нормальных условий. Интересно все гоны такие?» — думал про себя Фин. Его отвлекла парящая над ущельем птица — «странно… сегодня на небе нет Дарахаша, это связано со вчерашним лучом?»

— Кстати… — заговорил сильфир.

Позади раздался звук обваливающегося камня. Он повернулся — гон пропала. Только дыра внизу, подсвеченная голубым светом.

— Рюга!

— Все нормально! — крикнула она, тут вода — девушка трепыхала ногами, чтобы держаться на плаву в прозрачном бирюзовом озере, — Прыгай тоже!

— Я пройду дальше, не умею плавать, — прокричал он, соревнуясь со звонким эхом, — доберись до берега, не то грязь на руках размякнет!

— Хорошо!

Рюга тем временем доплыла до ближайшего песчаного островка с зелеными кустами.

— Вода-а! — довольно приговаривала она, — «Наконец-то я выкупаюсь вволю!» — думала гон, освобождаясь от впившихся лямок палатки, чтобы спокойно поплескаться.

Вокруг гудела огромная пещера, края скрывались в темноте за лесом колонн, но середина чуть дальше богато освещалась прорывающимися лучами. Множество островков из белого песка, а по центру большое плато из камня с вьющимися вверх деревьями, с потолка свисали лианы, тянущиеся к воде.

— ФИ-И-И-И-Н, ПРЫГАЙ УЖЕ, прыгай уже… — прокричала она с эхом. Ответа не последовало. — ну и ладно

«Я вижу, что ты хочешь делить с кем-то радость,» — прозвучал внутренний голос, но девушка не придала ему значения, просто довольно зашагала по воде.

Фин шел все быстрее и смотрел под ноги вдвое чаще. Он обходил каждую трещину и подозрительный уступ. Вскоре узкое ущелье стало витиеватым, сильфир натыкался на ответвления, где можно было спуститься, но внизу каждый раз светилась вода, — «Надеюсь, она уже добралась до берега, надеюсь ее руки впорядке!»

Лишь спустя полчаса по запутанным туннелям сильфир добрался до центра Ямы. Над ним высились еще несколько ярусов каменного купола. По бокам вырывались небольшие водопады. Внизу светился островок метров сорок радиусом. — «Веревки не хватит, чтобы спуститься, да и закрепить ее негде» — подумал Фин.

— Как мы будем подниматься обратно? — шептал он, сгрызая кожу с большого пальца. — «Наверное, придется карабкаться по этим лианам, но если мы не сможем найти еду внизу, Рюга не заберется по ним… Но она уже там!» — сильфир потер лоб.

Он напряг зрение, чтобы разглядеть, есть ли живность в воде. Много рыбок, пара черепах и кучка тонких змей, — «Надеюсь, они не ядовиты… Делать нечего, я смогу залезть и придумать что-то, чтобы поднять ее наверх» — с этими мыслями Финланд привязал свою сумку к веревке, спустил насколько мог и начал раскачивать, через несколько махов отпустил так, что сумка улетела на песок, хотя по чавкнувшему звуку было ясно — он влажный.

— Ой… нужно было и одежду скинуть, — буркнул сильфир и начал раздеваться, — Михиль, спускайся, я за тобой.

Сложив снятое стопкой, Фин снял ремень и замотал все в бутерброд. Со всей силы он бросил пожитки в надежде, что те долетят до «суши». Но они плюхнулись в паре метров от берега, и начали лениво покачиваться на мелких волнах.

— Ну да… чего я ожидал?

Минуты две он готовился к прыжку, ходил туда-сюда и прицеливался к месту поглубже. Разбежался, остановился в последний момент. Потом решил лезть по зеленой бороде из лиан. Неуклюже, медленно, Финланд сползал, хватаясь за еще живые, как он думал, более крепкие лианы. В какой-то момент его рука нащупала нечто даже более живое.

Зеленая змея.

Она зашипела, как замученная кошка. Фин заорал, задергал рукой, отчего заскользил с «надежной» молодой лианы, которая в итоге, приняв весь вес сильфира, решила перестать внушать ему уверенность.

Нелепо закрутившись, с криками он плашмя долетел до воды. Змея приземлилась рядом и, проявив паническую солидарность, волной поплыла куда подальше.

Тяжело бултыхаясь, Финланд догреб до того, что смог идти по дну, жадно хватая воздух. По пути поднял свои вещи, — «Хорошо, что сумка не намокла», — подумал сильфир и распластался, глядя в небо.

Вдали гон уже бежала к нему, шлепая пятками по каменным глыбам, которые вода лишь слегка притопила. Фин мало знал Рюгу, но еще никогда не видел ее такой счастливой.

Глава_12.2

К концу дня они разложили палатку в самом сухом месте. Фин поймал немного рыбы, и ленивую черепаху, из которой собрался делать суп. Рюга была против, предлагая просто зажарить ее как есть, но сильфир решил отпустить животное, особенно после того, как увидел на ее коже странные фиолетовые полосы. Еще они высушили вещи и решили подсушить глину на руках Рюги.

— Держи подальше, не то она треснет, а не высохнет, — сказал Фин, пытаясь уместить рыбу в маленький котелок из инвентаря Хазема.

— Вряд ли это глина… — буркнула Рюга — Так… что думаешь, надолго мы тут?

— Думаю, нам стоит остаться на месяц. Уверен, если Хазем отправится нас искать, то заглянет и сюда.

— Ты так веришь этому торгашу?

— Он точно надежный человек, и…

— И-и-и ты снова не договариваешь, — заключила Рюга, — расслабься, я готова выслушать.

— Я даже не знаю, как это сказать, и не знаю, готов ли я участвовать в этом. — Финланд выдохнул. — Хазем верит, что он видит будущее, и верит…

— Ага, он то и дело пытался мне что-то предсказать. — Рюга начала пародировать его голос. — Красный волос, ты должен идти за тот холм, там тебя ждет… — на этом она замялась, не сумев придумать что-то забавное. — Кхм, продолжай.

— Я заметил, что его предсказания и вправду сбываются. Но, был случай, когда мы бежали из Хаташа, он был уверен, что ты сразу направишься к восточным воротам, а пошло все наоборот.

— Ну… с другой стороны, он подобрал меня, да и тебя, по твоим словам, в пустыне.

— Это так, я не знаю в чем правда. — Сильфир начал наугад добавлять какие-то специи из засаленной деревянной шкатулки. — Он верит, что мы сможем сделать что-то хорошее для этой страны.

— А что, тут все плохо?

— Да, похоже на то.

— Например?

— Пропадают караваны, и я не уверен, что это то, что я думаю, но, мне кажется, это так, на юго-востоке зародилась Черная Гниль.

— Ого… даже тут есть эта дрянь. Похоже, она ползет по всему миру, — задумчиво сказала Рюга.

— Еще я слышал о чудовищах из камня, они нападают на города и уничтожающих все, что видят. — Фин начал мешать варево, понемногу из него всплывали радужные чешуйки.

— Мне нет дела до этой страны, я только хочу вернуться в холмы.

— Я тоже, но нам нужен гид. Я доверяю Хазему и верю, что с ним мы можем договориться.

— Но он хочет, чтобы мы… Что?

— В этом и загвоздка, Хазем сам не знает. — Фин замолк. — Или не говорит.

— Мы ему, может и должны, но мне запрещено лезть в дела других стран без поручения патриархов, да и самой не особо хочется. А если каждый здешний город такой же крупный как тот… Нужна целая армия пилигримов, чтобы что-то сделать.

— Я думаю, мы так далеко, что тут до нас не дотянется ни один агент с Холмов.

— Может и так, — Девушка начала заглядывать в котелок. — Но он Фанатик. Я видела таких, они не знают, откуда получают свои видения, мой Мастер всегда говорил, что они просто марионетки, которые не понимают, какого черта вообще делают.

— Я тоже не верю в предсказания, — сказал Фин, достал мелкую рыбешку и начал выковыривать с нее мясо.

— И я о том же! — Рюга с аппетитом смотрела на еду, в ожидании пока ее покормят. — Кстати, чем займемся, раз уж мы решили тут задержаться?

— Я бы хотел, чтобы ты выучила язык Махабира.

— Ц… как я не люблю это, — Рюга замотала головой.

— Я сам его плохо знаю, но это пригодится нам обоим, понимаешь?

— Да понимаю я. — Рюга нахмурилась, наблюдая как Фин неуклюже дербанит рыбу. — Дай уже хоть кусочек!

Сильфир протянул сначала небольшую порцию Михилю, дракончик сосредоточенно пожевал его и протяжно пискнул.

— Держи, думаю, ее можно есть. — Сильфир на гладкой дощечке положил рыбу на колени гона. — Надеюсь, неплохо получилось, — извиняющимся тоном сказал он.

— Г-гадость редкостная, а пахла так заманчиво, — сказала Рюга, проглотила почти всю порцию разом, — еще давай!

— Скоро, — заторопился Фин и обжегся горячей водой, пока вытаскивал большую рыбину.

Так путники провели в Яме две недели, кости Рюги заживали очень быстро однако до полного выздоровления было далеко.

Фин ловил рыбу, чинил порванные вещи как мог. А когда в подземной пещере хватало света, зарисовывал в свою толстую книжицу растения, животных и архитектуру. Они оба не сразу поняли, что Яма — это что-то вроде древнего храма, колонны и симметричные мосты с арками настолько разрушились и утопли в воде, белом песке и мхе, что стали почти неотличимы от обычных скал. Но чем дольше они смотрели на это, тем больше понимали — когда-то тут было грандиозное строение.

Рюга тренировала удары ногами, часами стояла в разных стойках, а когда уставала — медитировала. Сильфир пару раз протестовал против тренировок, но девушка доказала, что умеет не напрягать ненужные части тела, и не навредит себе.

Фин даже успел позавидовать ее упорству, он не думал, что такая вспыльчивая натура может так сосредоточенно развиваться. Со стороны казалось, что она просветленная, хотя, когда гон начинала говорить — магия рассеивалась. Никогда до этого сильфир не видел, как проходят дни у пилигримов Холмов Мастеров, — «Возможно, Рития сейчас была бы такой же… Хорошее время…» — с доброй тоской подумал он.

На удивление сильфиру, Рюга быстро схватывала, и к концу второй недели, выучила почти все, что Фин знал о языке Махабира. Он постоянно раздражал ее бесконечными предположениями о том, что мог истрактовать неправильно, а гон жаловалась, что сильфир только путает ее.

Очередным вечером путники собрались у костра. В небе уже виднелся Дарахаш, он снова засиял несколько дней назад. Поначалу дух был не таким плотным, но сегодня пульсировал красной мощью, как обычно.

Водопады журчали, создавая постоянный шум, к которому оба уже привыкли.

— Как думаешь, почему такое место назвали Дыра? — спросила Рюга.

— Я все больше понимаю, что неправильно понял значение этого слова, скорее всего, оно значит воронка или нечто подобное, — задумчиво выговорил Фин.

— А ты здорово рисуешь, — сказала Рюга, листая свободными пальцами его книгу, с зарисовками и бесконечными крючковатыми заметками, — а пишешь коряво. Фин, ты знахарь?

— Нет, я исследователь.

— Оу, а ты так умело м-м-м… ухаживал за мной, и про лечение переломов знаешь.

— Я доглядывал всех пожилых в моей семье, и родителей жены тоже, — сказал он, размешивая в котелке очередной шедевр, хотя на этот раз пахло вкуснее, чем обычно.

— Что, сам? А жена чего?

— Так совпадало. Мы оба работали в университете Старой Империи, и отправлялись в экспедиции по очереди, чтобы приглядывать за детьми и родными.

— Да уж… — Рюга пролистала страницы ближе к началу — Это она?

— Да.

— Красивая, понятно чего ты домой хочешь, — заключила она и пролистала еще, — о, а это кто?

— Наша дочь, Рития.

— Скучаешь поди? — улыбаясь сказала Рюга в попытке уже хоть как-то раскошелить сильфира на эмоции. — Фин, чего хмурый такой? Скучаешь, спрашиваю?

— А… да, очень скучаю, — также задумчиво ответил он. — Готово. — Финланд протянул рыбу с парой размоченных сухофруктов из запасов. — Прости, я так и не научился ее готовить, но с ягодами вкуснее.

— На самом деле, неплохо, — с набитым ртом гундосила Рюга. — Погляди на руку.

— Вряд ли что-то изменилось, — сказал Фин и подул на еду, но поняв, что девушка не отстанет, подошел и посмотрел пристальным взглядом. Глаза Сильфира засветились особенно ярким синим гало, — Хм-м, а ведь и вправду, трещин стало меньше, покажи пальцы.

Фин видел, что кости на них почти полностью срослись, а трещина в плече исчезла вовсе. Он посмотрел на гона.

— У тебя глаза сияют духом.

— Ага, — сказала Рюга голосом, которого Фин уже подсознательно начал бояться. Это значило — «Гляди, что могу»,

Она посмотрела на руку. Волнистыми вспышками в ней то появлялись, то исчезали красные сгустки. Рюга напрягла брови и оскалилась. В течение трех секунд она смогла удерживать духовые кости в собранном виде. Вскоре они рассеялись.

— Не спеши, еще нужна где-то не…

Громкий гул разлетелся, создавая воющее эхо, которое полностью поглотило шум воды. Когда оно утихло, Фин закончил.

— …деля.

Они посмотрели друг на друга, девушка уже стояла в стойке, а сильфир в панике напряг пристальный взгляд настолько, что смог бы читать книгу без свечей.

— Чего ты на меня уставился, видишь что-то? — рявкнула Рюга.

Фин осмотрел все, до чего мог дотянуться.

— Ничего, мы тут одни.

Глава_13.1 Осколок гнева

Фин проснулся от того, что почувствовал на себе добрую сотню килограммов. Не желая будить девушку он, как неприметный червяк под ботинком, выполз из палатки. — «Разве… это дерево было там?» — вопрошал он про себя и смотрел на большое растение, стоящее на корнях точно худая собака на лапах. Сильфир узнал растение, потому что рисовал его битый час, в точности повторяя каждый корень. — «Но оно же было там…» — рассудил сонный сильфир и глянул куда подумал, там тоже высилось дерево. Списав все на не отпускающий сон, он посмотрел вверх.

Рассвет еще не наступил, но темнота понемногу таяла. Финланд вытащил записную книгу, ватными пальцами нашел нужную страницу. Задумчиво вышагивая он занял позицию на том самом камне, с которого рисовал дерево.

«Наверное, это оно…» — раз десять сильфир посмотрел туда-сюда, сверяя зарисовку с оригиналом, затем обошел его по мели, окончательно теряя сон от ледяной воды. — «Оно повернулось?»

— Чего ты рисуешь весь день? — спросила Рюга, подойдя к нему после тренировки.

— Я хочу… запечатлеть все поподробнее, — проговорил сильфир, погруженный в дело.

— Ого! Как настоящие! — восхитилась девушка, удивленная точностью, с которой Фин прорисовал каждое дерево и каждый камень, даже попытался передать глубину воды в разных местах. — Слушай, я тут подумала.

— Еще рано, — проворчал Фин.

— Бе-е-е, чешется жутко, воняют! — Рюга направила глиняные обрубки на сильфира. — И я чувствую, что мышцы под этой грязью уже как у дряблого старика!

— Так нужно, ты же сама понимаешь, — монотонно ответил Финланд и продолжил сосредоточенно вырисовывать намеченный камень вдалеке.

— И почему я тебя слушаю… — буркнула девушка, топнула и зашагала прочь, — пойду поищу выход.

— Если что кричи, я услышу…

Ответа не последовало. Фин выдохнул, оглянулся, размял затекшие пальцы и вернулся к камню, вот только он уже не совпадал с наброском. — «Дела…»

Рюга гуляла больше часа. Она отдалилась так, что не слышала шумных фонтанов в центре, да и сам островок пропал из виду за лесом колонн и наросших каменных сосулек.

Шум сквозняка вдали заманил девушку двинуться еще дальше. Она пошла в узкий проход с трудом протиснувшись, зашла в поворот налево. Ущелье расширялось, но для взрослого гона оставалось очень темным.

— И на кой черт я иду туда? — прошептала она себе.

«Там — сила», — ответил внутренний голос.

Рюга выдохнула и засеменила носочками по скользкому сырому камню, изгибаясь в причудливой расщелине, что сужалась все сильнее.

Идти пришлось недолго. От ледяных подземных источников и мороси становилось все холоднее. Вдали засветился яркий, освещенный полуднем кусочек зеленой травы, поросшей на куче из камня и чего-то еще.

Рюга медленно пошла, на ее лице растянулась клыкастая улыбка.

(Холмы мастеров, 10 лет назад)

В жаркий день Рюга пришла к Мастеру Хану, ногой открыла дверь, скрестила и руки и вцепилась взглядом в гона, который даже для своего вида был великаном.

— Кости.

— Почему кости? — протянул Хан, тоже скрестил руки и навис над девочкой.

— Мне нравятся кости, — угрюмо ответила еще мелкая Рюга, ей только что исполнилось одиннадцать, и дух начинал пробуждаться. Раньше положенного, он принимал хаотичные формы, которые девочка не могла контролировать, к тому же красный дух покидал тело так быстро, что девочка начала думать, что ей никогда не стать пилигримом.

— Мне нравятся кости… Это не ответ. — заключил Мастер. — Назови настоящую причину.

— Костей все боятся.

— А ты, не боишься, надо полагать? — Хан задрал бровь.

— Нет! — девочка достала из широкого кармана кучу костяшек, змея, птица и что-то, что мастер хан распознал как лягушку. — Они не страшные…

— Недоговариваешь.

Повисла длинная пауза, Девочка знала, что наставник не будет ее слушать если она не скажет или не поймет настоящую причину, по которой она пришла к нему.

— Рю испугалась костей, — сказала девочка, глядя в пол, — подумала, может хоть в этом я ее превзойду.

Хан вздохнул.

— Кости ломаются, долго восстанавливаются, в бою у тебя будет только один скелет, — начал объяснять наставник.

— Я уже решила.

— Да пойми же, ты просто потратишь годы на то, чтобы научиться бесполезной форме.

— Кости! — упрямо повторила юная гон.

Хан вытянул руку, из ниоткуда в ней сформировалась черная сфера, похожая на чугун. Рюга еще не овладела пристальным взглядом. Но если бы овладела — увидела бы сияющую бардовую оболочку, которая приняла свойства настоящего металла. Хан отпустил сферу, та глухо свалилась, пробив пол.

— Если твой костяной дух столкнется с моим ядром, то сломается и ты не сможешь их восполнить, — напирал Мастер, но в красных глазищах отклика не наблюдалось.

— Тогда я сделаю железные кости!

— У тебя не выйдет, в твоем духовом теле множество брешей, и ты не сможешь закрыть их никогда.

— Смогу!

— Ха-а-а… — выдохнул Хан, — не сможешь. У тебя полое духовое тело от рождения, лучшим выбором будет хаотичный, текучий дух, который будет усиливать удары и вырываться наружу как вода.

— Тогда я буду, как Рю!

— А с чего ты решила, что это плохо? — недоумевающе спросил наставник.

— Плохо и все тут.

«И что мне делать с ней, Мадо? Твоя дочь упрямее сотни ослов…» — подумал Хан, потирая огромный рубец на виске. — «Может это не такое плохое решение? С ее характером, уверен — она будет выплескивать все в первый же удар, так хоть научится тратить силы разумно… наверное.»

— Ладно, давай попробуем.

— ПРАВДА?! — Рюга запрыгала и кинулась наставнику на шею, но не долетела и обняла за живот.

— Перестань, нас ждет долгая дорога. — Хан строго посмотрел на живые глаза девочки, отчего его гримаса смягчилась, — «Радоваться жизни ты умеешь, да?». — подумал он.

— А когда-когда-когда пойдем?!

— Сейчас. Собирай вещи. Я покажу тебе кости.

Они добирались до места неделю. Путешествовать по Холмам непростая затея, узкие уступы и бессчётные подъемы вверх-вниз по тропкам шириной с ручеек. Хотя это с лихвой окупалось видом. Сотни высоких каменных столбов окутанные туманом, высоченные вековые деревья, врезавшиеся в скалы и «придурочные», как их называла Рюга, птицы, которые вытаптывали абсурдные танцы в брачный сезон, мотая головой, словно ее пытаются отрубить.

Девочка привыкла путешествовать со своим мастером, она уже поняла, если у него заканчиваются слова — походу чёрт-те куда БЫТЬ!

— Почему мы не пошли через Мадшоу? — спросила девочка.

— Я чувствую там древних, не хочу их тревожить. — Хан встал столбом. — Пришли.

— И что тут такого? — занудила Рюга, глядя на поросшую мхом кучу.

Корни проросли насквозь, опутывая все вокруг как гнездо и едва пропускали утренний свет, — «Череп!» — наконец юная Рюга разглядела скелет. Он сидел в медитирующей позе, а кости настолько был поглощены растениями, что почти слились с окружением.

— Это дохлый гон? — спросила девочка.

— Ох-х-х… — Хан потер кустистые брови. — Что еще за дохлый, где ты эти слова берешь?

Он глянул на хитрую улыбку ученицы — «Ну да, понятно от кого» — припомнил он себя и продолжил говорить.

— Это кости моего отца.

— А почему его не похоронили по традиции? — спросила Рюга и начала заглядывать внутрь скелета пальцем отодвигая ребра. Внутри завопили птенцы с оперенными глазами.

— Он так хотел. За неделю ты должна изучить все его кости, запомнить, где они находятся. Будешь рисовать, трогать, искать такие же у себя и, в конце сломаешь каждую косточку по-разному всеми возможными способами.

— Зачем? — девочка побледнела

— Чтобы формировать духовые конечности, ты должна усвоить всю суть.

— А ничего что… я буду делать это с костями вашего отца, Мастер?

— Нет, он был бы этому рад, будь уверена, — с небольшой грустью сказал Хан, — быть полезным это то, к чему он всегда стремился. — Наставник кивнул ученице.

— Угу! — Взбодрилась девочка и полезла доставать гнездо. Птица родитель завопила и заметалась по округе, пока девочка не положила соломку с птенцами неподалеку в укромное место.

— Начнем завтра.

— Ага, — еле отозвалась Рюга, про себя она сравнивала размер своей головы и гигантского черепа, с множеством деформаций, особенно ей приметился распухший лоб с огромной шишкой в центре. — Он… дрался?

— Да. Много дрался.

Рюга коснулась пальцами поросшего мхом черепа в сырой пещере. «Без глаз, клыки как у демонов в старых трактатах…» — думала она, затем взяла его кисть. Двойные кости в фалангах хитро сплетенные наподобие лучевых у людей. А в самом предплечье помещались сразу четыре кости.

— Давай знакомиться, надеюсь, ты не возражаешь? — прошептала гон и села на колени напротив безглазого скелета.

Глава_13.2

— Где ты пропадала? Я уже обыскался тебя. — протараторил Фин, за его спиной бурлило очередное зелье-ужин.

— Я кое-что нашла… — начала Рюга, она хотела поделиться рассказом о детстве и о необычном скелете.

— Я тоже, — неожиданно для себя перебил сильфир.

— И что же? — шикнула гон.

— Кажется, это выход, он там. — Финланд указал на северную часть пещеры. — Давай уйдем на рассвете.

— Нет.

— П-почему, тут что-то происходит, я…

— О чем ты?

— Помнишь тот гул ночью и, и острова они меняются местами? Смотри! — Фин достал книжку, чтобы показать утренние зарисовки.

— Ты просто один весь день проторчал и перепугался. Не будь бабой.

— Это не все, еще я видел, точнее, мне показалось…Плотный дух в скале.

— Это была я.

— Он был желтым.

Вода в котле сильно бурлила от избытка дров.

— Может это солнце, или мокрый камень блеснули… — Рюга скрестила руки.

— Тут опасно, сама подумай, почему в таком месте никого нет! — он перешел на крик. — Тут вода, еда, нежарко, почему тут руины, но нет обвалов, почему такое место было заброшено?!

— Фин ты ведешь себя как перепуганная девка, поторопилась я тебя в мужики записывать.

— Услышь меня…

— Ты что-то видел? Кроме… — ее глаза становились все краснее.

Снова раздался гул, в этот раз такой сильный, что по телу разошлась вибрация.

— Видишь?

— Что вижу, это просто шум, если ты не понимаешь откуда он, это не значит, что там что-то опасное.

— Я просто. — Сильфир замолчал ненадолго. — Посмотри, я нарисовал их утром.

Он подошел к ней с книжкой и показал утренний набросок.

— Видишь? — Фин указал на дерево, которое выросло на обломках руин. — Что…

— Ну, так и выглядит.

Фин как одержимый смотрел то на дерево, то на рисунок, днем он видел, как эта глыба была развернута и наклонена, теперь же все вернулось на прежнее место.

— Говорю же, перепугался ты, — причитала Рюга, закатив глаза. — Давай есть уже.

— Я… — Фин опустил голову.

Молча они съели переваренную рыбу, более горькую, чем обычно. Все припасы Хазема закончились и заесть это послевкусие было нечем.

— А что ты нашла? — мягко спросил Сильфир.

— Я спать, — на выдохе сказала девушка и заползла в палатку.

— Прости, я… — начал Фин, но Рюга проигнорировала его. Затем Финланд посмотрел на нее пристальным взглядом. — «Она потратила весь дух? — подумал он, наблюдая, как в теле гона еле струится красный поток. — Как она еще на ногах держится?»

Рюга просыпалась утром, ела одну копченую на костре рыбешку, из тех, что Финланд заготовил больше сотни, и уходила до самого вечера. Возвращалась она полностью вымотанная, и все более раздраженная, настолько, что Фин даже не пытался говорить с ней, просто кормил. Она падала на кровать, порой оставляя ноги торчать из палатки.

— Как долго мы еще тут пробудем? — спросил Фин очередным утром. — Нам пора выдвигаться к оазису, Хазем, может уже ждет нас.

— Мне нужно еще два… нет, три дня, — сказал она уходя.

— Хорошо, — без энтузиазма отозвался Фин.

Сильфир делал все необходимое, чтобы через три дня отправиться в путь, проверял снаряжение по два раза в сутки, заготавливал сушеную рыбу и чинил одежду. Понемногу все доступные дрова заканчивались, сухих веток на деревьях не осталось. Ему приходилось забредать во все более темные места, чтобы добыть хоть немного сухих лиан для костра. Но в итоге им пришлось есть заготовки.

Через день, после того как девушка ушла, сильфир решился проверить проход, который нашел ранее.

Добравшись до скользких, почти незаметных ступенек, он поднялся, снова и снова оглядываясь по сторонам пристальным духовым взором, — «Тут никого нет, не бойся Финланд,» — успокаивал он себя.

Внезапный писк перепугал его настолько, что сильфир чуть не свалился в воду.

— Михиль… Не делай так, пожалуйста, — сказал Фин дракончику, который незаметно пролез к нему в сумку. — Пойдем, нам нужно разведать проход.

Питомец настороженно пропищал. Фин пошел в темный коридор, с потолков капала вода, единственное, что обнадёживало это сильный сквозняк, который трепал волосы.

Множество поворотов и развилок заставили Фина оставлять вещи там, где опасался заблудиться. Он нервничал и держал пристальный взгляд настолько плотным, что видел стены, точнее, мелкую жизнь, которая тоже была наделена духом. Копошащиеся силуэты насекомых размером с песчинку.

Зайдя в несколько тупиков, он наконец завернул в место, где сиял проход. Финланд увидел небо вверху, — «Узкий, я смогу залезть… Не стоит рисковать, лучше прийти с Рюгой и всеми вещами, я поднимусь с веревкой и помогу ей подняться».

Обратно сильфир шел с книгой и карандашом, вслепую зарисовывая каждый поворот. Приближаясь к выходу, он двигался все быстрее. Чувство, что его что-то преследует не давало ему покоя, но и поворачиваться сильфир не хотел.

Наконец, спустившись по скользким ступеням, он обернулся, — «Ничего…» — подумал Фин и в последний миг, когда его голова начала отворачиваться, сильфир увидел желтый свет. Челюсть в воздухе с клыкастыми зубами. Сильфир дернулся, все тело проколол пот.

Он Моргнул.

Пустота.

Постоянно оглядываясь, как сумасшедший, Фин бежал до самого лагеря.

Финланд рассказал Рюге о том, что нашел выход, и предложил идти рано утром, но она настояла, что ей нужен еще один день.

Ночью красное свечение разбудило сильфира. Приподняв голову, он увидел духовой череп с бугром на голове, поверх лица девушки. Фин оцепенел. Не в силах оторвать взгляд он наблюдал, как медленно появляется двойная скула, а глазницы сузились в узкие дырки, а на их месте появилась гладкая поверхность. Из челюстей вверх и вниз вылезли длинные клыки, такие же как померещились днем. Одновременно с этим сильфир услышал оглушительный свистящий звук из пещеры.

Фин заорал.

А через миг вылетел из палатки, сорвав клинья вместе с шатром.

— ЧТО! — крикнула Рюга, поняв что со всей силы пнула хрупкого товарища перестала дышать. — Фин, живой?!

— Ах… ага, — прохрипел он.

За две недели Сильфир выработал стратегию защиты от нападений в палатке, он выстраивал стену из подушек в тех местах, откуда мог прилететь шальной локоть или колено. Это и спасло его, отчасти, потому что ужин все-таки решил его покинуть.

— Прости, я не специально, — тяжело дыша сказала девушка, подбежала к нему и присела на корточки.

Впервые Фин увидел такое сожаление на ее лице.

— Почему ты дерешься во сне?

— Не знаю, с детства так. Чего закричал?

— Ты использовала Дух… череп напугал меня, — откашливаясь сказал сильфир. — Послушай я и вправду очень хочу уйти от сюда как, как можно скорее.

— Знаю, я верю тебе, но мне нужен еще один день, только один.

— Обещаешь?

— Да.

На рассвете Рюга опять отправилась к скелету, — «Проход сузился?» — подумала она и с трудом протиснулась в и без того узком каньоне.

Безглазый череп исчез.

— Что за черт? — прошептала девушка. Осмотрев все, она подумала, что голову скелета могли вынести только вверх, так как он бы не пролез в узких проемах позади. — Неважно…

Она села перед скелетом, сосредоточилась и начала обволакивать его красным духом. Как ленивое пламя лучины он заползла на плече скелета и ключицу, — «Сустав защищает нарост от ключицы… то же самое от лопатки…» — Рюга с закрытыми глазами создала такую же конструкцию в своем плече, сустав хоть и был защищен, но рука стала малоподвижной, — «Но как ты двигался?.. Мне это не подходит… неет, у тебя две ключицы верно?»

Провозившись несколько часов, она выдохнула, — «Что я делаю, такие крепкие кости я не смогу продержать и полминуты… К черту! все потом… нужно взять!»

Фин собрал вещи. Из башмаков Хазема и нескольких отрезков кожи он смастерил обувь для Рюги. Чувство, что за ним следят сопровождало его весь день.

— Михиль, найди Таршина, — попросил Фин дракончика.

Тот пропищал, завертел попой, прыгнул и с трудом долетел до дыры в потолке. Спустя полчаса он вернулся с докладом. Сильфир понял, что кут жив и все еще ждет их наверху.

«Что же она там нашла? — подумал сильфир и вспомнил о проходе, который нашел на днях. — Проверю».

Вечером Рюга вернулась в лагерь особенно измотанная. Костра не было уже который день, она плюхнулась на песок.

— Фин, ты где? — Девушка вяло осмотрелась. — ФИ-И-И-Н! Фи-и-и-н…

— Я ТУТ, — с задержкой в пару секунд раздалось эхо.

Рюга пошла в ту сторону, через три минуты переклички она наконец нашла его. Если бы оба небыли зрячими то не смогли бы разглядеть ничего.

— Застрял?

— Лестница обвалилась, прыгать не решился. — спокойно проговорил он.

— Разумно…

Рюга как перышко вскочила к нему на новых духовых ногах с дополнительными костями в стопах и голени.

— Залезай — сказала она присев.

Фин как ребенок повис на шее гона, одним махом она перепрыгнула кучу каменных обломков и приземлилась на мокрый песок.

Снова раздался оглушительный гул.

— Что-то здесь реагирует на твой дух, — сказал сильфир, спрыгнув с девушки.

— Ерунда, я весь день его использовала.

— Прошу тебя, давай уйдем сейчас.

— Я вымотана Фи-и-н, заночуем и утром отправимся. — сказала она, в этот момент с уступа, где был Фин, свалилась пара камней, — к тому же не видно ни черта.

Сильфир осмотрел духовое тело девушки, она была на грани, которую нельзя переступать, если не хочешь навредить здоровью и долголетию.

— Ладно, давай поужинаем и на рассвете будем выбираться.

— Да.

Они вернулись к месту лагеря.

Пусто.

Ни палатки, ни припасов. Лишь тусклый желтоватый огонек па́рил в воздухе.

Глава_13.3

— А где все, ТЫ ЭТО ВЗЯЛ? — закричала Рюга на духовой комок.

К ним повернулся клыкастый череп без глаз с трещиной по центру.

— О нем я говорил, я уже видел его… — полушепотом процедил сильфир, не сводя пристальный взгляд с окаменелости. Вдруг он ощутил, что череп делает то же самое, — «Видит…». — подумал Фин.

Девушка пошла в его сторону.

— Стой, он может быть опасен!

— Я тоже! — шикнула Рюга и продолжила идти.

Как только гон приблизилась на двадцать метров, череп ядром полетел к ней. Девушка уклонилась, тут же заметила, что костяшка развернулась и пошла на второй заход. — «Не успею!» — Она сделала плотный ряд ребер, чтобы ее не пробило насквозь. Столкнувшись с костями, череп остановился, а гон отлетела с осколками духовых ребер, которые едва защитили ее.

— Рюга! — воскликнул Фин.

И понял, что допустил ошибку. Череп клацнул челюстью и полетел в его сторону. Сильфир спрятался за валуном. Первый удар сделал так, что он треснул, второй раскрошил, создав дождь из гранита. Финланд бежал со всех ног, но чувствовал, что желтый сгусток настигнет его через секунду.

Костяная нога Рюги пнула череп так сильно, что он улетел на сотню метров и раскололся вдребезги.

— ХА! — рявкнула Рюга.

На ее слова гул снова заполнил собой все пространство Дыры, в этот раз он не прекращался. Оглушающая вибрация растормошила потолок, с него посыпались валуны, каменные сосульки и вода, сливаясь в единый шум разрушения.

— В центр! — Фин дернул Рюгу, которая оцепенела от грохота.

Добежав до лагеря, они глазели как все падает, даже в таком сыром месте пыль от столкновения плит нашла где разгуляться, окутав пространство до потолка. На минуту все затихло. Сильфир дернулся, услышав хруст от Рюги. Сформировав толстенные кости, она разломала глину на руке изнутри.

— Что ты делаешь?!

— У меня осталась одна нога, я не смогу драться без рук! — Непослушными атрофированными пальцами Рюга сдирала прилипшие спутанные лоскуты.

— Они еще не зажили! — взмолился Фин и кинулся ей помогать. — У тебя же почти нет духа, вдруг он ушел.

— Нет, — тяжело дыша сказала Рюга, — я его чувствую.

Земля под лагерем начала подниматься. Толщи мокрого песка комками стекали с камней, бултыхаясь об воду. Рюга не растерявшись, соскользнула и спрыгнула с уступа на соседнюю скалу. А Фин остался наверху, как перепуганный котенок, он продолжал карабкаться.

В центре каменного хаоса мерцал яркий желтый свет. Череп уже не различался, лишь сгусток сверхплотного духа, вокруг которого роились обломки раздробленной кости, десен, клыков и огрызков черепа, — «Видимо бывает и такое…» — думала Рюга.

— Фин, прыгай, тебя раздавит! — Крикнула она, наблюдая, как гигантское нечто высилось уже почти в упор к потолку.

Сильфир побежал. За его спиной раздался грохот. Скалы столкнулись. Фин инстинктивно пригнулся, но споткнувшись, шмякнулся виском о камень. Накоротко потеряв сознание, сильфир полетел на голые камни.

«Отключился!» — подумала гон, наперед ощутив, как он расшибется о мокрые скалы. Девушка скакнула, с бешеной скоростью покрыла все расстояние до сильфира.

От рывка Фин пришел в себя, чтобы затормозить, Рюге пришлось шмякнуться о стену, чем окончательно привела сильфира в чувство. В его голове вспыхнули наставления Хазема — «В яме держитесь поверху».

— Нам нужно наверх, — крикнул Фин — Ты что!

Сильфир понял, что девушка держит его на больных руках, окутанных духовыми костями, которые едва сохраняли форму.

— Прости!

— Заткнись! Лучше думай, как нам попасть туда.

Потолок продолжал обваливаться. Рюга бежала в полумраке, подсвеченном лунными островками. А позади на них надвигается уродливый гигант из глыб и песка со светящимся желтым ядром.

— Справа! — крикнул Фин.

После его слов Рюга сразу заметила — сбоку от нее кривились еле видные обломки лестницы, которая вела наверх. Создав духовую ногу, она прерывистыми прыжками добралась до подъема. Из последних сил сиганула ввысь. Болюче зацепилась локтями в гранит на обрыве.

— Опусти меня.

Фин, шатаясь, поднялся на колени. Руки девушки дрожали особенно правая. Сильфир помог ей забраться.

Они бежали вверх.

Вверх.

Множество извилистых поворотов старого храма сужались в кромешной темноте.

— Веди, я не вижу! — крикнула Рюга.

— Держись.

Он схватил ее за руку, и продолжил тащить по хитрой системе коридоров, которую выучил наизусть за последние дни. Грохот и дрожь пола нагонял их.

— Черт… — часто дыша прошептала Рюга. — Я… я выдыхаюсь, Фин.

— Скоро, мы почти на месте! — сильфир сморщил лоб, — Только, нужно чтобы ты нас подняла, там невысоко!

Поворот.

Тупик.

Пол обвалился, пласты лестниц и коридоров, по которым бежали Рюга и Фин, ссыпались как горки из песка. В тусклом свете они видели живую гору камня. Видели дух, который сверхплотным потоком разливался по каждому булыжнику в его силуэте.

— Фин, призывай, — хрипло прошептала Рюга.

— Но…

— ПРИЗЫВАЙ!

— Я сделаю только хуже, — задыхаясь проговорил Фин. — Я не знаю кто придет!

— ДЕЛАЙ! — рявкнула Рюга.

Она посмотрела на сильфира, такое выражение он уже видел месяц назад, когда они бежали из Хаташа.

— Я… я больше не могу бить, — шептала она, безуспешно пытаясь собрать хоть один костяной кулак.

— Михиль, — скомандовал Фин.

Дракончик вскарабкался на плече и отрыгнул в ладонь хозяина золотую монету. Сильфир зажал ее в пальцах, задышал, но заслышав очередной шаг гиганта — сломал.

Яркая вспышка золотого света залила все, время замедлилось, искры отскакивали от всего с чем соприкасались, создавая хаос света, который будто выискивал подходящее место. Обнаружив и идеальный центр, в воздухе появился золотой силуэт.

Он был похож на носорога, только вместо передних острых рогов у него была целая башня из кости, а по всему телу, будто грязь, мостились чешуйчатые наросты. Зверь появился в воздухе и, как только свет рассеялся он, немного зависнув с глуповатым видом, полетел камнем вниз.

Рюга и Финланд наблюдали за ним сверху.

— Может, еще одного? — с легким недоверием предложила гон.

— Нет уж! — отрезал Фин.

В первую секунду зверь в ярости затаранил голема по ноге, отчего тот слегка пошатнулся. Но затем он зыркнул на Фина, на каждой стороне у носорога было по два глаза, налитые ярким духом, они давали понять — доберется превратит в лепешку.

Сильфир видел не только дух зверя, но и ауру, она пылала черно-фиолетовым туманом. Носорог разогнался и на полном ходу начал таранить уступ, на котором стояли гон и сильфир.

Оба перевели глаза на голема, они видели сверхплотный дух в камнях, гигант замахивался для удара. Такая сила могла снести любую стену, которую им доводилось видеть. Сильфир с открытым ртом посмотрел на Рюгу.

Она с дурной улыбкой вцепилась глазами в носорога.

— Что ты делаешь? — тревожно спросил Фин, наблюдая, как девушка подходит к краю.

Рюга не ответила, просто шагнула в про́пасть. Сжав последний дух, она создала костяные ноги, чтобы спуститься по обрыву. Приземлившись на спину носорога, она схватила его рог-башню.

— ТЫ МОЙ! — крикнула она.

Фин увидел знакомый красный череп, созданный перед ее лицом. Рюга замахнулась, сформировала толстенный позвоночник и со всей силы врезалась носорогу в голову. Он застыл, невнятно протрубил. Сильфир видел, как его аура ненависти сменилась на розовато-красную.

Голем закончил замах и начал свою затяжную атаку.

— ДАВАЙ! — скомандовала Рюга носорогу.

Зверь со всех сил побежал на дальнюю ногу гиганта. Девушка пригнула его влево, чтобы уклониться от кулака из глыб. Рог-башня на полном ходу столкнулся с камнем и прошел на сквозь.

Каменный кулак размером с дом, который летел в Фина, отклонился вниз. Сильфир подпрыгнул и приземлился на огрызке уступа.

С грохотом голем повалился на локоть. Поймав равновесие, конструкт из скал сформировал ладонь, чтобы прихлопнуть гона, но та уже шла на второй круг.

Носорог подбежал и с глухим стуком развалил оставшуюся ногу. Рюга потратила весь дух от чего не видела что происходит, но сильфир смотрел как сверхплотный дух голема и зверя сталкиваются, перед самым ударом они уравнивались.

— У него брешь в груди! — крикнул Фин, заметив слабое место.

— АГА!

Рюга развернула носорога, чтобы удержаться, она создала едва видимые тонкие косточки в немых руках.

Обломки и пыль летели в лицо. Рюга пригнулась, скрываясь за рогом зверя. Они попали к нему в грудь, но носорог смог только пробить оболочку и застрял в проеме.

Гон прыгнула, замахиваясь для последнего удара сомкнутыми в замок руками.

— НЕТ, — крикнул Фин как только понял, что Рюга собирается ударить ядро сама. Оно пульсировало от силы, сильфир видел, как в нем сосредоточен объем десятков тысяч пользователей духа и девушку просто испепелит при касании.

В ладонях Рюги перед самым ударом появился зеленый свет, на миг он создал сферу, которая, столкнувшись с ядром, раздробила его как горстку сухого песка.

Всплеск раскола был настолько плотным, что все пространство будто поместили в гигантский колокол, на который обрушилась гора. Безумным вихрем дух заполнил всю Яму, будто мед обволок стены, каждое дерево и камень, после чего смерчем хлынул в небо.

С небесной высоты этот поток видел и Дарахаш. В голове красной рыбы, плывущей по ночному небу, из клубов облака сплеталось еле заметное тело старца. Он созерцал Махабир уже десять лет, следил за всем до чего дотягивался его взор. И уже месяц старик искал только ее.

— Значит, в Яме, — протянул облачный сгусток, продолжая свой размеренный путь по звездному небу.

Глава_14.1 Патриарх в Махабире

Фин часто дышал, сдирая пальцы в кровь, он пытался раскопать Рюгу, на которую после взрыва ядра обвалилась добрая половина голема. — «Бесполезно, я не смогу сдвинуть ничего тяжелее себя…» — думал он, бегая глазами по темной пещере в поисках палки для рычага.

Камни зашевелились. На верхушку пробился огромный рог похожий на щит из массивной центральной части и пары поменьше с боков.

Фин подбежал ближе. Из-под горы обломков на него таращились черные глаза носорога. Зверь был сильно поцарапан, а часть пластин на шее и плечах содраны. Тем не менее он твердо стоял на ногах, выдерживая вес куда больший, чем собственный. Под массивными ногами в клубке лежала Рюга.

«Он защитил ее!» — подумал Фин, неуверенно подкрался к носорогу всем видом показывая, что не враг.

Зверь фыркнул. Сильфир уже не чувствовал в нем угрозы, хотя сближаться не спешил.

— Я… Ты хочешь помочь? — спросил Фин, ожидая, что у них установлена связь как с Михилем. — «Не понимает меня, и намерения не чувствую…»

Фин подошел ближе, на что носорог обдул его горячим потоком воздуха из ноздрей, с которых сочилась кровь.

— Позволь мне вытащить ее, — попросил Финланд, глядя зверю в глаза, еле различимые в тусклом свете луны.

Носорог фыркнул, слабее, чем в прошлый раз, — «Это значит да?» — Подумал сильфир и попытался подлезть поближе. Носорог прорычал, это даже скорее походило на смесь рыка и трубения слона.

— Спокойно, я ее друг, хочу помочь, — Фин почувствовал, как Михиль выползает у него из капюшона. — Ты поговоришь с ним?

Дракончик что-то пропищал, затем покряхтел, оттопыривая крылья и вертя хвостом. Носорог двумя глазами в разнобой смотрел на обоих. В итоге он поднял голову так, что появился проход, в который сильфир мог протиснуться. — «Так я не смогу ее вытащить…» — подумал он и вместо того, чтобы лезть к Рюге в узкий карман под носорогом, Фин опрокинул валун, который встал почти вертикально от последнего жеста зверя.

— Давай вытащим тебя. Михиль, — скомандовал он дракончику, тот слез на камень перед рогатой мордой и снова что-то сплясал, прокряхтел.

Через полчаса они расчистили носорога так, что он смог вылезти и не задеть девушку. Весь исцарапанный и пыльный, зверь пошел к воде, Фин подумал что зверь хочет пить, но тот добрался до ближайшего дерева и начал жевать торчащие из воды корни.

— Эй, Рю, как ты? — спросил Сильфир подсев к голове.

— Рюга я, — отозвалась девушка.

— Хорошо, — улыбнувшись сказал Фин.

— Думаешь?

— Давай вытащим тебя отсюда.

Гонкай сморщилась.

— О, черт… Руки болят… опять сломаны да? — немного скуля спросила она.

Фин посмотрел на них пристальным взглядом — кости были не сломаны, осталась только пара мелких трещинок.

— Все хорошо, они целы.

— Правда? — Рюга глянула на сильфира с недоверием. — Ладно, помоги встать.

— Ага.

С трудом они вылезли из завала. Гон обессилила настолько, что начала клевать носом. Фин положил Девушку на сухой песок и пошел на место лагеря в надежде, что хоть что-то осталось.

— Я скоро вернусь.

— А-га, пить, охота… — проговорила Рюга и уснула

Спать ей пришлось недолго, через десять минут ее обдуло горячее дыхание, а в лицо полезла сырая шерсть, которая пахла корой и слегка цитрусом.

— Чего тебе, отвали, — в полудреме ворчала девушка.

Рюга резко вышла из сна, поняв, что это не Фин и не Таршин. Вдобавок на нее сыпались щепки, стали слышны чавканье и хруст.

Носорог чуть отошел и начал изучать гона парой глаз с одной стороны морды, затем с другой. Огромный рог даже немного напугал девушку. В тусклом лунном свете Рюга разглядела зверя получше. Толстая морщинистая кожа, надломленный центральный рог, который внизу на челюсти заканчивался небольшим клювом.

— Бородатый значит, — прохрипела девушка, глядя на свисающую кисточкой вниз, копну грубой шерсти?

Носорог тихонько, насколько мог, протрубил и обдал ее горячим дыханием из ноздрей.

— Хорошая борода, — сказала девушка и еле дотягиваясь попыталась почесать его подбородок, на что зверь муркнул и протрубил одновременно. — Спасибо, что помог.

Рюга ощутила гордость и выслугу, они исходило от зверя. Это было похоже на мысли-чувства, с которыми девушке приходилось сталкиваться в спорах и дуэлях с сестрой. Они ссорились и чем сильнее, тем больше понимали чувства друг друга, отчего конфликт разрешался сам по себе.

— Ты теплый, — проговорила девушка, ощутив жар от зверя.

На это он осторожно, чтобы не наступить на хрупкие руки, подошел поближе и улегся так, чтобы обволочь девушку бородой. Громадная голова полностью укрыла грудь и плечи, а из-под шеи исходил такой жар, что мог прогреть даже песок. Мокрая борода раздражала, но Рюга не противилась, она чувствовала заботу носорога и собственную, дикую усталость.

Девушку окутал запах коры и хвойного леса, она начала почесывать зверя непослушными пальцами, и под звонкое мурчанье уснула.

Фин обежал весь лагерь, огромная яма, из которой вылез голем, была залита водой. — «Ничего не осталось?!» — Он попытался вспомнить, что произошло.

«Когда мы добежали сюда… Тут уже ничего не было!» — осознал сильфир. Из размышлений его вывел исчезающий лунный свет.

Он посмотрел наверх. Над ним нависало песчаное облако, с которого медленно спускались все пропавшие вещи.

— Э-э-эй, подожди, — порасшаркавшись на месте, сильфир отправился к пожиткам вброд.

Когда он зашел под сумки, ему пришлось стоять на кончиках пальцев и по самые уши погрузиться в воду, чтобы принять палатку. Вещи мягко приземлились в маленькие руки, перестали левитировать и ухнули в воду прихлопнув Золота будто мышь в норе. Сильфир смог удержать палатку. Но только ее. Остальные вещи заплескали ледяной водой.

Отталкиваясь от дна, он захлебывая воздух при каждом прыжке, уходил вглубь по локти, затем прыгал и опять погружался. С трудом Фин доставил палатку до берега, а потом выловил пару сумок с провизией, остальное решил оставить до утра.

Лунный свет медленно просочился в Яму.

— Спасибо! — крикнул Фин и неуверенно помахал ночному небу.

Запыхавшись, сильфир возвратился к Рюге. Сначала он решил, что носорог раздавил девушку и побежал отталкивать его. Зверь лениво сыграл огромным мускулом на плече, который по объему был больше чем все мышцы Фина. Он попятился назад ловя равновесие. Затем посмотрел на Рюгу. Ее дух спокойно циркулировал по телу, сильфир не раз видел ее полностью выдохшейся, но теперь течение духа восстановилось очень быстро, а перегруженные духовые артерии светились как у полностью здорового человека.

— Ты лечишь ее… Хорошо, — с облегчением выдохнул Фин.

Он осмотрел округу пристальным взглядом, — «Придется остаться тут до утра». — Собравшись с мыслями, сильфир вытер лицо и устроил себе место для ночлега, снял мокрую одежду, улегся спать.

Для Финланда эта ночь оказалась лучшей, с тех пор как он попал в Махабир. Никто не пинал, не храпел, не отжимал одеяло и подушки, не нужно было выстраивать оборонительные стены от взрывных ударов ног гона.

— Ну и как мы его поднимем? — спросила Рюга, глядя на носорога, который любопытно хлопал глазами снизу ямы.

Девушка затащила Фина и все вещи, на своем духовом скелете на второй ярус древнего храма. Они нашли Таршина, который, несмотря на шум битвы не убежал, ну или во всяком случае успел вернуться. А вот тяжеленного бронированного зверя пока поднять не смогли.

— А ты не можешь затянуть его за рог?..

— Рехнулся, он точно весит больше тонны! (На самом деле около шести.) Мой рекорд триста, максимум пятьсот килограмм. Потом кости ломаются и мне придется их восстанавливать день или два, — сказала девушка и потерла запястье с множеством шрамов-точек, облезлой кожей и темными пятнами. В очередной раз Рюга принюхалась к руке и поморщилась.

Метрах в ста внизу протрубил носорог, фыркнул, затем лениво пошел жевать очередное дерево.

— Может… — начал сильфир.

— Нет! я его не оставлю, все — он мой! — Рюга села на корточки. — А там точно нет другого выхода?

— Я обошел все несколько раз. Был бы у нас канат… — Фин тоже присел, если бы его мозг работал на воде, то из ушей повалил бы густой пар. — Тоже не то…

Рюга попыталась присоединиться к процессу, однако в голову ей приходили совершенно несбыточные идеи. Девушка представляла, что она вдруг стала очень сильной и взяла под мышку носорога как мини поросенка с целебными носиками из холмов, и легко допрыгнула с ним до самого верха. Затем будто она делает лестницу из духовых костей, по которой носорог счастливо забегает к ним. А потом еще и представила, будто отращивает костяные крылья, на которых может летать с тяжеленной звериной в придачу.

Фин тем временем начал ходить по краю круглого обрыва, вглядываясь вглубь. Пройдя по всему кольцу, он спросил.

— М-м-м… А ты, сможешь метнуть валун?

Глава_14.2

Раз за разом Рюга создавала полный скелет, чтобы метать огромные камни в то, что когда-то было колоннами храма, который теперь стал Ямой, и чем больше путники тут орудовали, тем больше это название казалось подходящим.

— Еще один! — подбадривая, кричал Сильфир, — я думаю.

— Вижу! — раздраженно гаркнула Рюга и взяла очередной валун, который весил под сто килограмм.

Укрепив кости, она швырнула его так, чтобы самой не попасть под обвал. Путники нашли выход со второго яруса Ямы, но чтобы поднять туда носорога они решили обрушить плиту, по которой тот смог бы зайти.

Камень пролетел десять метров, и с грохотом врезался в колонну, после чего раскололся надвое. Рюга вспотела, тяжело дыша, уперлась локтями в колени, чтобы перевести дыхание. Это был уже восьмой камень, а поддержание полной формы скелета, да еще и такой, чтобы кидать глыбы, не сворачивая в узел собственный хребет, изматывал втройне.

— Фин, я больше не могу, — еле перекричав фонтаны говорила Рюга.

— Еще один, я уверен!

— Черт с тобой.

Гон схватила камень поменьше, как атлет она подскочила и швырнула его со всей оставшейся злостью, после чего плюхнулась в воду.

Грохот от обвала плиты вызвал желание сбежать куда подальше. Поднялась пыль, которая тут же осела во влажном воздухе. Вскоре Рюга увидела — затея сильфира сработала. Осталось убедить носорога подняться по крутому склону, который вел на второй ярус.

Зверь довольно пожевывал корни, с интересом наблюдая, как все это время хозяйка изматывает себя и зачем-то швыряет камни.

— Давай, х-у-у-у-х, залезай, крепыш, — выдохнув, проговорила Рюга.

Носорог прекрасно понял, чего от него хотят, но не понимал, зачем уходить из такого замечательного места, где много корней, воды и всего что нужно для спокойной жизни.

— Попроси его напиться поплотнее, вдруг пустыня ему совсем не подходит! — кричал Фин сверху.

— Ага, слышал, попей… — Рюга все еще упиралась локтями в колени, — ну же, попей, смотри, вот так.

Девушка фальшиво поплескала воду к губам.

— Может… оставим его тут? — предложил Сильфир.

— А-а-а-га щас! — гонором запротестовала девушка и продолжила попытки.

Она снова сделала вид, что пьет — носорог жевал бревно. Она попила, хотя не хотела — носорог дожевал бревно. Она подошла к зверю и попыталась плеснуть воду ему в клюв — носорог длинным языком облизал ее лицо, потому что ощутил заботу.

— Фу-у-у!!! ты ведешь себя как… В-я-я-я, пей уже. А! — настаивала гон, но чувствовала, что зверь хоть и понимает, чего хозяйка хочет, не собирается этого делать, потому что не испытывает жажды, вдобавок она чувствовала, что носорог считает себя безоговорочно правым. — ПЕЙ, КОМУ ГОВОРЮ!

Носорог внимательно смотрел на нее, затем медленно наклонил голову к воде.

— Вот так, молоде-е-ц. — В глазах и улыбке Рюги уже хорошо виднелись нотки материнского безумия.

Зверь быстро вытянул со дна бревно и начал со вкусом жевать.

— А-а-а-а! — заорала Рюга, наконец встретив равного по упрямству. — Ну хорошо, потом сам пожалеешь, — тыкая пальцем в клюв зверя, прошипела она, — вот увидишь… Си-и-ильно пожалеешь.

Носорог задорно побежал за гоном. С тем чтобы уговорить его подняться проблем не возникло. Фин залез на кута и подъехал к ним.

— Все, вперед! — буркнула Рюга, забралась на носорога и поерзала. — Дай мне подушку.

— Ты поедешь на нем? — спросил сильфир и потянулся в сверток с палаткой.

— Да, поеду на нем, — раздраженно ответила она, — это же мой носорог?

— Полагаю.

Фин улыбался с видом ликующей правоты, все это время он не без наслаждения наблюдал за поединком двух упрямств. Но столкнувшись с лицом Рюги, с усилием сгладил улыбку и двинулся вперед.

Через полчаса Яма осталась позади.

— Напомни — далеко этот оазис? — спросила Рюга, ерзая на носороге в попытке найти удобное положение.

— Насколько я понял нужно идти еще где-то неделю.

— Ого, а нам воды хватит? Я беспокоюсь за… — Девушка посмотрела на носорога, — Надо бы придумать ему имя.

— Это может оказаться непросто, — тоном бывалого эксперта заявил сильфир.

— Это почему же?

— Похоже, что у вас сформировалась связь как у нас с Михилем. Это значит, что он будет воспринимать имя, только если оно для тебя что-то значит.

— А что для тебя значит имя Михиль?

— Так звали моего деда.

— Понятно… — Рюга задумалась. — «Ханом не могу назвать, и Рю тоже, остальные… не то…».

Девушка не хотела называть носорога по имени тех, кто жив, так как если она вернется, возникнет путаница. Но из тех, кто для нее что-то значил, был только отец, а этого уже не хотела она.

— А как понять, что он согласен?

— Ну-у-у… ты почувствуешь.

— Долго подбирал имя вот этому? — Рюга ткнула в Михиля.

— Да, он наотрез отказывался принимать любые клички, — сказал сильфир, а дракончик фыркнул, поняв, что говорят о нем.

— Давай буду звать тебя Хрюмбель, — обратилась Рюга к носорогу, тот фыркнул, — тогда Фыркус, — носорог остановился, он чувствовал, что его испытывают. — Э-э-эй, да ладно тебе, вперед.

Зверь продолжал стоять.

— Ну хорошо, я так больше не буду, — пообещала девушка и наклонилась, чтобы заглянуть ему в глаза, они были темными, и зрачок было почти не различить, только краешки белков говорили о том, что он смотрел на хозяйку. — Да правда!

Носорог приободрился и побежал дальше догоняя Таршина. — «Обидчивый какой, — подумала Рюга. — Или гордый?»

— Фин, а как по-имперски гордый?

— Радум.

— Что скажешь?

Носорог неуверенно фыркнул.

— Не переживай, я уверен…

— Фин что это?! — оборвала гон, глядя на облака.

Они стекались струями прямо им за спину. Оба развернулись. Дарахаш сжимался в одну точку а затем тонкой стремительной нитью направился к ним.

— Хазем говорил. — Сильфир сглотнул. — нам нужно избегать его…

«Погоня!» — непроизвольно подумала Рюга.

— Валим!

Носорог помчался на всех парах, ощутив напряжение хозяйки, Таршин отставал, но вскоре выровнялся с ним.

Облака закрутились в воронку, раздули песок в двадцати метрах от путников. Когда пыль улеглась, в ней появился человек. Состоящий из плотно сжатого воздуха, он был похож на облако. Глубокий старик в монашеской рясе, высокий и жилистый.

— Фин я не вижу, он живой?

— Да, у него дух, — сильфир сглотнул, — как у армии…

— НЕ НУЖНО УБЕГАТЬ, — сказал старик на чистейшем языке Холмов Мастеров. — Я НЕ ВРАГ.

Он шел к ним, на его следах оставались небольшие вихри ветра. Рюга и Фин застыли подавленные мощной аурой. Старец продолжал приближаться пока не подошел на десять шагов.

— СТОЙ, ГДЕ СТОИШЬ! — закричала Рюга.

— НЕ К ЧЕМУ БОЯТЬСЯ, — ответил он, и сделал еще шаг. Его голос разносился эхом, хотя ему не отчего было отражаться.

— Стой!

— ХОРОШО, ДИТЯ, ТЫ — ПИЛИГРИМ?

— Да.

— ТОГДА ТЫ ДОЛЖНА ПОДЧИНИТЬСЯ, ПОТОМУ ЧТО Я — ПАТРИАРХ.

Рюга проглотила язык, накоротко ее глаза вспыхнули, наконец гон разглядела его дух. — «Даже если бы я была свежая, я бы и пальцем его не тронула…» — подумала девушка и дрожащим заговорила голосом.

— Назовись.

— КАШИМ, ЗОЛОТАЯ ЛАДОНЬ.

Девушка замерла.

Затем наклонилась к сильфиру.

— Фин, надо бежать, — прошептала она, не сводя глаз со старика.

— Как мы…

— Быстро! — крикнула гон и рванула на таран.

Рюга не знала что произойдет, она встала носорогу на голову и сформировала гигантский костяной щит, который прилегал к левой руке. Облачный силуэт патриарха не двигался.

— ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПОДЧИНЯЕШЬСЯ? — спросил он за миг до столкновения.

Рюга не ответила, сердце взбесилось, она вложила в щит весь оставшийся дух, — «Не пройду!» — пронеслось у нее в голове, — «Я с тобой».

Носорог в финальный момент повел рогом, чтобы ударить старика как можно сильнее. Зверь видел, что перед ним непобедимый враг, но не смог предать боевой настрой хозяйки. В последний момент кости щита обволок зеленый слой духа.

Раскололось все: щит, рог и патриарх.

Они прошли насквозь, облака, сжатые в одной точке, влажной моросью разлетелись по всей округе. Гром и молнии, замерцали-загремели по всей округе, плавя песок. Фин не отставал, вместе они выбежали из мокрой завесы. Рюга оглянулась.

Старик снова сформировал свое тело, он не гнался за ними. Девушка увидела жест, которого боялась больше всего. Старик поднял руку с горизонтальной ладонью и соединил мизинец, большой и указательный пальцы.

— Валим, Фин!

— Но, — сильфир задыхался, а Таршин, перепуганный до смерти, блеял без умолку. — Он не гонится за нами.

— Отдал приказ!

— Что это значит?

— Патриархи не делают грязную работу сами, — сказала девушка и укусила губу до крови.

— А кто тогда? — спросил Фин и подумал, — «Да что с ней?!».

— Я НЕ ЗНАЮ! Но если он тот за кого себя выдает, то у него наверняка есть каратели!

— Но почему мы бежим, разве он не твой главнокомандующий?

— В текущем составе патриархов нет такого человека. Кашим Золотая Ладонь — пропал шестнадцать лет назад.

— И что с того? — Спросил Фин, пытаясь успокоить кута, который несся все быстрее.

— Он предатель!

Глава_15.1 Погоня

Они гнали зверей до самой ночи. Фин пытался говорить с Рюгой, но она отмахивалась, полностью погруженная в себя продолжала гнать носорога вперед.

— Хватит, они измотаны! — уже в третий раз умолял ее Фин. — Давай остановимся, я не вижу погоню.

Девушка прислушалась к носорогу, тот изъявил готовность продолжать, но накоротко гон ощутила, что он на пределе.

— Ладно, — в который раз оглянувшись, согласилась Рюга.

Они пробежали еще полкилометра до небольшого, почти пересохшего болотца. Носорог и кут свалились от усталости на песок, который уже не был таким чистым и наполовину состоял из щебня с редкими кустиками. Понемногу пустыня заканчивалась.

— Давай поедим. Объясни мне, чего ты так боишься, — снова начал допрос Фин.

— Костер разжигать нельзя.

— Да объяснись наконец! — не выдержал сильфир.

Девушка посмотрела на него впервые после встречи с Кашимом. Она грызла ноготь на большом пальце, несмотря на то, что он уже был содран. Ее взгляд быстро убежал. Рюга дрожала, хотя еще не похолодало.

— Успокойся, пожалуйста, расскажи мне все, — проговорил сильфир и выставил ладони так, будто пытался оградить ее барьером.

— Он патриарх, Фин, все, все сходится, Кашим Золотая Ладонь, он, — Рюга села на землю, — он убил четверых патриархов, шестнадцать лет назад. Он хотел полностью захватить власть.

— Что это значит? Патриархи — это ведь управленцы, выбранные школами в Долине, верно? — спросил Фин непонимающим тоном.

— Нет, патриархи — это не только управляющие — это сильнейшие бойцы Холмов. Они не просто политики, они главная сила долины. Эти старики способны… на многое способны.

— Рюга, но почему ты так… — Фин сбился, — почему ты так встревожена?

— Мой отец был кандидатом в патриархи, когда Кашим начала переворот, первое, что сделал он и его сторонники — убили всех претендентов.

— Но зачем?

— Не знаю, может, хотели получить больше шансов на победу…

Фин умолк, а Рюга свернулась клубком. Носорог подошел к ней и нежно, насколько мог, толкнул в плече. Девушка поглядела на него. Рог-башня зверя раскололся надвое и кровоточил у основания. Рюга обняла его, прислонив голову к клюву. Носорог утешительно протрубил и отрывисто погудел.

Через минуту сильфир пошел копаться в сумках. Принес вяленую рыбу, положил ее Рюге на колени.

— Михиль, — скомандовал он дракончику.

Тот перелетел с плеча на голову носорога и начал зализывать отслоившийся нарост. Зверь не сопротивлялся явно привыкший к тому, что кто-то копошится на его теле.

— Он подлечит его, не волнуйся.

— Угу, — Рюга взяла рыбу.

— Но почему он тут?

— Его одолели и должны были судить, потом начались слухи, что Кашим исчез. Ты понимаешь?! Он исчез как мы, и попал сюда. Эта тварь жива благодаря случайности! — сказала гон и вцепилась в рыбу.

— Я видел его дух… — Фин посмотрел на девушку, — ты уверена, что он вообще человек?

— О чем ты?

— Такой плотности духа не бывает у людей. Вдруг он не тот, за кого себя выдает?

— Я не знаю… Но я думаю, что… Не знаю я.

Фин протянул ей еще одну рыбину.

— Мой наставник говорил, что скорее всего его казнили до суда, чтобы он не оправился от ран. — Рюга оглядела темную пустыню. — Мастер говорил, что Кашим смог бы драться также смертоносно, даже если бы потерял все конечности. Рассказывал, что он стал патриархом благодаря тому, что за один день победил пятерых таких же.

— Неужели он был так опасен?

— Был, все патриархи опасны. Эти старики стоят сотен пилигримов… А то и тысяч, — Рюга перестала жевать и глядела в пустоту какое-то время. — Тебе лучше идти одному, Фин.

— Почему?!

— Он будет охотиться на меня.

— Но зачем?

— Я не знаю, но он не стал бы… Я не знаю

— Думаешь, Кашим остался таким же? — спросил сильфир и наклонился к девушке. — Думаешь, он все еще злой?

— Да, он уже был стариком, когда делал переворот… Люди не меняются, а старики тем более — задумчиво шептала девушка.

— Тебе нужно отдохнуть, поспи, я буду дежурить.

— Ты слышал, что я сказала?

— Да. Сначала я хочу встретиться с Хаземом, как мы договаривались. — Сильфир начал готовить место для сна.

Рюга смотрела на него, — «Как так вышло, что мне некого позвать на драку? — думала она, вспоминая дом. — Мия, Кит, Хан… Рю, вас не хватает…»

«Ты тут не одна.» — произнес едва различимый голос в сознании гона.

Фин сидел всю ночь, разглядывал звезды, — «Куда же мы попали? таких созвездий нет в Империи. Может, Хазем прав…». Сильфир закуклился в одеяло у Таршина на животе, чтобы не замерзнуть. Носорог снова укрыл собой Рюгу, она обнимала его и поглаживала как огромного кота и быстро уснула.

Сильфир вспоминал слова Хазема, перед тем как покинуть Хаташ, он сказал, — «Если ты хотеть вернуться в свой дом, увидеть свой дочь и жена, ты должен сберечь Красный Волос!» — Фин посмотрел на девушку.

«Я хочу домой, но… выживу ли я, помогая ей? Она хорошая… но заводит врагов быстрее чем…» — Фин вдруг понял, что союзников она заводит также быстро. Он чувствовал в ней что-то. — «Если судьба и есть, то таких она любит больше всех».

Сильфир вспомнил патриарха, — «Тот человек был внеплотный… Звездный дух? Нет, даже звездный дух не может быт таким, он что-то получил в этом крае. Тут все пропитано энергией — животные приспособились видеть и охотиться, ориентируясь по духу, он в воздухе и воде, растения впитывают его из земли. Всегда ли этот край был таким?»

Через два часа рассуждений Фин начал упираться в одно и то же, новые мысли не приходили, но и старые не отпускали. — «Рюга опасна, без нее я не доберусь до Салатоша и Хазем заинтересован в ней, а не во мне… — Сильфир постучал себя кулаком по лбу, а затем потрогал невидимый рог, — С каких пор я стал таким циничным? Она похожа на Ритию… Но она не моя дочь, Рития умерла, давно…И все же, я привязался к ней…»

Существо в рваном балахоне следило за сильфиром издалека. Оно смотрело на него кошачьими глазами, которые мерцали в темноте тусклым фиолетовым духом, — «Уснул».

Светало, до восхода было далеко, но пустыня, смешавшаяся с саванной, уже хорошо просматривалась.

Фин проснулся от стрелы, которая прилетела ему между ног. Сильфир дрогнул, — «Дурак!» — выругал он себя и оглянул все пристальным взглядом.

Никого.

Стрела торчала так, что было очевидно — она прилетела со спины. Фин взял ее, наконечник узкий и острый как игла с витым, еле заметным узором, из нее плавно выветривался фиолетовый дух.

В последний момент сильфир заметил шевеление под землей. За мгновение надулся песчаный волдырь, из него выпрыгнула огромная каменная кобра. На спине у нее был нага, что преследовал их в Хаташе.

Фин оцепенел.

Красная костяная нога раздробила распахнутую морду кобры в пыль. Крутанувшись в воздухе, второй ногой Рюга ударила прямо в нага. Поздно. За миг до удара он превратился в песок, слившись с телом кобры. Вся статуя рассыпалась как песчаная скульптура от пушечного ядра.

— Он ушел в землю. — проговорил Фин дрожащим голосом.

Таршин заблеял и побежал.

Песчаный кол начал формироваться прямо под кутом.

Носорог сшиб его так, чтобы увести от удара, шип ударил зверя в пластину и раскололся.

— Таршин, ко мне! — крикнул Фин в надежде, что кут его поймет. Но он только больше перепугался и собрался драпать на всех парах.

Носорог подсек его мордой, быстро выбежал и загородил куту путь, на котором проскочил очередной песчаный шип. После чего загнал Таршина обратно.

— Фин, я не смогу следить и драться, говори когда он нападет, — сказала Рюга на имперском.

— Понял!

На минуту все стихло.

— ТАМ! — крикнул сильфир, указывая на палатку с припасами.

Рюга метнулась туда без идей и угодила в огромную змеиную пасть. За миг до этого гон создала демонические ребра, которых было вдвое больше, — «Как тебе!»

Клыки и челюсть раскрошились о красные кости. Будто огромный топор нога Рюги ударила по голове змеи.

— Ты задела его! — крикнул Фин.

«Ясно, если он делает змею…» — думала Рюга.

«… то связывает ее с собой!» — подумал о том же сильфир.

Пробив песок костяной ладонью, Рюга почти схватила нага за хвост. Но он извернулся и растворился под толщей песка, — «Не дурак!» — подумала Рюга.

После этого змеелюд затих и полностью скрыл присутствие.

Каждый раз, когда они пытались убежать на животных, он атаковать их. Метил проткнуть зверям лапы, уничтожить припасы или как-либо еще атаковать исподтишка.

— Тянет время. — сказала Рюга по-имперски облокотившись на Фина. — Я так долго не смогу.

— Да, я знаю.

— Кашим как-то сообщил где мы, — девушка посмотрела в небо. — Надо бежать.

— Да.

— Что ДА! Ты у нас умник, идеи есть?

— Есть, — на выдохе сказал Фин.

Друзья, спасибо за прочтение. Если вам интересно мое творчество, подписывайтесь на мою группу ВК(https://vk.com/public223105710) Там я публикую анонсы глав, показываю арт, также в будущем будут аудиоверсии книг и иногда комиксы. Никакой рекламы, просто мое творчество.

Глава_15.2

Спустя пять минут Рюга и Фин разделились так, чтобы сильфир подставился под атаку. Сделав вид, что поддался панике после очередного нападения, он побежал к Таршину.

— Рюга!

Девушка дернула голову в сторону сильфира. Его начал обвивать хвост из песчаных позвонков с шипом на конце. Рюга задрала ногу. Когда она опустила ее, рядом с Фином приземлилась длиннющая костяная пятка. Глухим шлепком она подняла фонтан пыли.

Сильфир старался не двигаться, полностью доверившись боевому мастерству гона. Краем глаза он глянул вниз — нага корчился от боли в паре метров под песком. На него только что свалили полутонный вес, хоть и распределенный по песку, он накоротко выбил из него жизнь.

Еле заметным жестом Фин указал Рюге где враг, ткнув пальцем в землю. Он был уверен, что нага этого не заметит.

Вложив все в ноги Рюга укрепила их так, что одним прыжком добралась до сильфира. Ее рука обросла красным духом, обернувшись костяным копьем. Со всего размаха она вонзила кисть в землю.

— ФИН?!

— Попала!

Из песка вырвался гигантский змеиный хвост трепыхающийся от боли. Он то превращался в пыль, то снова становился живым, истекая кровью и срывая чешую. Через полминуты конвульсии стихли.

На лице Рюги застыла брезгливость. — «Сам начал» — подумала девушка. — «БЕГИ!» — вспыхнул голос в ее голове.

— Валим!

Оседлав кута и носорога, они рванули на юго-восток. Фин оглянулся — вдали на горизонте клубилась пыль.

Фин и Рюга бежали до заката. Их преследователи тоже не первый день гнали ездовых зверей.

— Дерьмо, — шикнула Рюга под нос, — придется драться.

— О чем ты, их полсотни! — воскликнул Фин.

— Носорог устает, я чувствую, что он скоро сляжет, — кричала Рюга не столько на сильфира, сколько на ветер, который сыпал в лицо жалящий песок.

— Это безумие! Мы не знаем кто они, и ты еще не могла восстановиться.

— Да понимаю я все!..

«Она и сейчас его не бросит?» — думал Фин, но уже начал поиск решения на этот случай.

— Держись, а, — обратилась она к зверю, носорог гордо протрубил.

Но девушка чувствовала — он просто храбрится. Его усталость, она ощущала ее как очень четкое воспоминание, а так же как контраст по отношению к собственным силам.

— Там ущелья, — крикнул Фин, его глаза светились в темноте.

— Где? — спросила девушка, глядя в охристое безумие бури перед собой.

— За этими барханами, восемь… нет шесть километров.

— Ты видишь так далеко? — удивилась Рюга.

— Да, кажется, там река внизу.

— Еще немного малыш, — пыталась подбодрить зверя девушка, на что тот на ходу лягнул воздух так, чтобы подбросить ее. — Хорошо, злись малыш!

Сколько бы Рюга ни старалась подбодрить зверя, он замедлялся. Фин сбавлял темп кута. Погоня настигала. За несколько минут они приблизились вдвое.

Вдали виднелся природный мост над обрывом. Первые стрелы уже летели в беглецов и с коротким шипением вонзались в песок. До этого сильфир думал, что ветер против них.

Рюга слезла с носорога и побежала вперед, усиливая ноги духом. На каждый шаг она цеплялась костяными пальцами в землю, чтобы придать себе ускорение. В итоге она двигалась вдвое быстрее, чем Таршин.

Девушка затормозила перед краем. На глубине в полсотни метров текла узкая быстрая речка. Скалистый мост, на вид широкий и крепкий, был единственным в окру́ге. — «Я сломаю его» — решила Рюга.

— Фин, вперед!

Сильфир пробежал. А носорог развернулся к преследователям мордой, растопырил ноги и опустил голову.

— БЕГИ, СЕЙЧАС ЖЕ! — заорала на него Рюга, распознав, что он решил драться. — Пожалуйста!

Зверь посмотрел на нее, протрубил и фыркнул одновременно, но подчинился. Мост без труда выдержал его.

Рюга перебежала на другой конец.

Летели стрелы.

— Они целятся в животных! — сказал Фин.

— Бегите дальше!

— Рюга!

— ДЕЛАЙ! — гаркнула гон громче, чем когда-либо.

Они начали пятиться назад, перед ними открылось ущелье. В глубине его плотно усеяли растения, да так, что лунный свет не мог попасть туда.

Рюга орала, со всей силы она молотила по мосту. Сложив духовые кулаки в замок, она лупила ими по граниту, пока костяшки одного не надломился. Девушка увеличила его и попыталась ударить еще. На это она потратила половину оставшихся сил.

Все без толку.

Подпрыгнув на месте гон, спикировала ближе к центру. Но все, что ей удавалось сделать — это выбить пару сколов и небольшой дымок. Ни трещин, ни крупных обломков.

— Че-е-ерт, — сказала Рюга, осознав, что драка теперь точно неизбежна.

Она посмотрела на толпу, которая добралась к обрыву. Командир спешился. Она помнила его — тот самый, кто арестовал ее в Хаташе. Густая борода и надутая грудь, высоченный, лишь немного ниже гона.

Рюга закрыла глаза, сжала кулаки, она уже потратила две трети своего духа, и вдобавок, только что пробежала пять километров на внутреннем скелете. — «Когда я уже подерусь в полную силу?!» — стиснув зубы думала гон. Медленно она выдвинулась на командира.

— Ты можешь пойти с нами добровольно, мы не собираемся убивать тебя или преследовать кого-то, кроме тебя, — сказал бородатый мужик, однако глефу стиснул до хруста в руках.

— Ага, УЖЕ ИДУ!

Костяными пальцами ног Рюга содрала верхний слой моста. Удлиненной рукой она сделала выпад. Коротким движением глефы страж отвел ее удар и тут же направил оружие на шею. Рюга извернулась и нырнула под лезвие. Начала атаку левым кулаком. Мужик не растерялся и поднял тупой конец глефы, закрутив девушку.

Рюга поймала крутящий момент и сделала резкую подсечку под ноги. На что командир подпрыгнул и занесенным тупым концом оружия ткнул ее выше ключицы.

Девушка откатилась клубком и тут же рванула в новую атаку, игнорируя тупое чувство в горле. — «НЕ УВЕРНЕШЬСЯ!» — подумала она, делая хлопок огромными костяными ладонями.

«КАКОГО ЧЕРТА!» — только и пронеслось в голове Рюги, когда она увидела, что ее духовые кости разрезают как тростник, — «Внешний дух? ЗАМАНИВАЛ МЕНЯ!».

Страж наступал, короткими колющими и режущими он шинковал воздух, оттесняя гона с моста. Пару раз бородач нанес неглубокие порезы, но девушке хватало реакции и опыта, чтобы не подставиться по-крупному. Наконец, она поняла, — «Гад, просто играется со мной!»

Потеряв духовые руки, Рюга повторила свою подсечку.

— ОЧЕВИДНО! — крикнул мужик.

Он направил заряженное духом лезвие, чтобы отрубить и эту кость. В последний момент гон рассеяла ногу. Оттолкнулась второй так сильно, что пролетела все расстояние между ними за доли секунды и с разворота протаранила корпус командира.

Он прикрылся глефой. С глухим хрустом лопнуло древко. Мужику удалось проглотить удар благодаря пластинчатой броне, но все же он отлетел на начальную позицию. Поднялся, отбросил глефу, из его ножен прошипела сабля.

— Ты можешь свалить добровольно, — ехидно сказала Рюга и начала надвигаться на противника, ритмично прыгая на носках.

Страж сплюнул кровь и с топотом зашагал к гону. Теперь страж махал так, что каждый удар сабли был наполнен духом, который разрезал камень как песок.

Девушка ловко уклонялась, отступала, усиливая свои движения духовым скелетом в позвоночнике и ногах, она смещала тело так же быстро, как бородач махал мечем. — «С руками уже бы добила!» — подумала Рюга, в очередной раз отпрыгивая подальше от сабли. Один раз гону удалось повторить трюк с исчезающей ногой. Резкие подсечки цепляли его, но Рюга опасалась подставляться. Хотя всеми силами удерживала противника на мосту.

Пару раз гон длиннющими руками отвесила унизительные оплеухи, отчего удары стражника становились все яростнее. Его дух начал выходить за пределы меча, — «Отлично!» — подумала Рюга. Пару раз она сильно подставилась для нижних атак и уворачивалась в последний момент.

На очередном выпаде гон рванула в упор. Толкнула командира костяным плечом, снова отшвырнув его к обрыву. И со всей силы начала долбить костяной пяткой по мосту.

Только в этот момент командир понял, что он несколько раз глубоко резанул камень.

Плиты затрещали.

Мужик сделал жест и на Рюгу нацелилась дюжина луков. — «Нет, это не на меня!» — поняла гон и услышала топот за спиной.

Носорог встал на дыбы, топнул по мосту. Почти все стрелы отскакивали от его брони, как зубочистки от стены.

— ДУРЕНЬ! — крикнула Рюга, но продолжила бить вместе с ним.

Капитан приказывал делать новые залпы по носорогу.

Мост колыхнулся, но продолжал держаться. Рядом с ногой девушки звякнула фиолетовая стрела. Командир тоже заметил ее.

— Не стрелять в женщину! — рявкнул он, но вскоре понял, что это были не его люди.

С вершины скалы за мостом стоял человеческий силуэт на кошачьих ногах. Глухой звук спущенной тетивы и вторая стрела оказалась в том же месте.

Рюге хватило смекалки напрячь пристальный взгляд. Поняв, что сейчас произойдет, она со всех ног кинулась к носорогу и нырнула ему на спину.

Мост взорвался, поднял клубы фиолетового дыма. Загрохотал и повалился камень.

Рюга уже удирала верхом на носороге, оглянулась — мост был разрушен. Пролет в десять метров разделил отряд стражи и дремучий лес. Главный что-то проорал. Толпа солдат оседлала кутов и побежала в обе стороны от моста.

— Ты живой? — спросила девушка.

Носорог бодро протрубил. Пара стрел неглубоко зашли в толстую кожу между пластин. Рюга похлопала зверя по спине.

— Слушайся меня, ладно? — Носорог фыркнул. — Ладно-ладно, ты очень…

Вдруг девушка мотнула головой на звук сыпи камней сверху.

Глава_15.3

Рюга забежала в темный лес. Еле различив Таршина, она крикнула.

— Фин, веди, я не вижу.

— Да, за мной, — откликнулся сильфир и поскакал вперед. — Что там произошло?

— Мы сломали мост, они побежали в обход.

— Я слышал взрыв.

— Я не знаю, кто это сделал.

— Это был я, — сказал голос позади Рюги.

На спине носорога стоял еле различимый капюшон.

Девушка машинально уперлась больными руками в шею зверя, попыталась лягнуть силуэт. Дух почти иссяк. Опорная нога предательски соскользнула с панциря, и Рюга просто шлепнулась на спину зверя.

Носорог в такт с хозяйкой попытался стряхнуть чужака, но без толку, тот идеально словил равновесие. Рюга перекрутилась ногами и как мельница хотела подсечь его. Он проворно увернулся от подсечек, спружинив легким прыжком на кошачьих лапах.

— Я не враг, — пронзительно сказал он. — Меня послал Хазем. Вы двигаетесь не туда.

Рюга поднялась. Носорог и кут остановились. Фин приблизился, — «Он фарнис, судя по ногам…» — подумал сильфир, напряг глаза и убедился, под капюшоном скрывалась почти кошачья морда. — «Но как я не заметил его… полый дух?! Нет… не похоже».

— Если ты от Хазема, — назови пароль, — сказала девушка, не сводя с кота глаз.

«Она проверяет его?» — подумал Фин.

Под капюшоном блеснули узкие зрачки.

— Я не знаю ни о каком пароле, к тому же…

— Либо говори, либо вали!

— Рюга, но вдруг он… — начал сильфир, но гон перебила и его.

— Мы договаривались с Хаземом, Фин, или ты забыл?

— У нас нет времени на эти игры, — заявил фарнис. — Скоро этот отряд нагонит нас. Я знаю, как сбежать, но идти нужно сейчас же.

Таршин наклонил голову к коту, тот положил ему когтистую лапу на морду, зверь проурчал, — «Он его знает!» — подумал сильфир.

— Рюга, давай выслушаем его, — настоял он.

— Где Хазем сейчас? — не унималась девушка.

— Он в безопасности, залечивает раны, — вкрадчиво сказал капюшон, будто девушка угрожала ему ножом.

Вдали заблестели фонари стражников. Вокруг было так темно, что каждый огонек резал глаз, стоило ему пробиться через густую листву оазиса.

— Я тебе не верю, — сказала Рюга и услышала в голове, — «Доверься».

— Это взаимно, но у меня задание: доставить вас в безопасное место. Идите сейчас или придется драться, но вас точно схватят.

Рюга проскрипела зубами.

— Ладно, веди.

— Не отставайте.

Кот как монетка улетел на ближайшую ветку и бесшумно начал прыгать по деревьям. Теперь сильфир хорошо видел его — больше фарнис не скрывал свой дух.

Фин и Рюга следовали за фарнисом всю ночь. Туман был таким плотным, что они иногда теряли друг друга из виду. Много раз путники переходили в низины, хитрыми тропами, забредали в узкие пещеры с колониями копошащихся насекомых. Носорог и кут еле пролезали там, но по словам капюшона это было необходимо. Рюга уже клевала носом. А Фин, хоть и не спал даже больше чем девушка, держался бодрым.

Солнце начало цеплять макушки высоких деревьев, обвитых лианами с темно-фиолетовыми листьями. В этом лесу все было фиолетового оттенка. Туман понемногу начинал рассеиваться.

— Эй, долго нам еще? — устало спросила Рюга.

— Нет, скоро будем на месте, — ответил капюшон.

Рюга ехала за ним и вдруг заметила, хвост который торчал из-под нищенской накидки, — «Кошак, что ли?..» — подумала она и, накоротко заснула, стукнулась лбом о пластину носорога, выругалась.

Они шли по лесу, который мало чем напоминал оазис, Фину не давало покоя, почему он так называется. — «Это просто джунгли,» — размышлял сильфир, оглядываясь по сторонам. Вдруг почувствовал укол, что-то острое впилось в шею.

Фин осторожно провел ладонью, но вместо насекомого он нащупал иголку. Достал. Парень перевел глаза на фарниса, тот стоял в стороне, только что его когтистая лапа уползза под капюшон. Рюга вяло рухнула на спину носорога.

Фин хоть и был поражен тем же усыпляющим ядом, что остальные, не терял сознания. Он просто свалился на шею кута и наблюдал, как фарнис отскочил от носорога, метнув в него несколько блестящих игл. Две воткнулись, остальные отлетели от пластин.

Зверь забурчал, вяло спустил Рюгу на землю. Попытался набрать скорость, чтобы забодать капюшон, но быстро свалился, перебирая массивными лапами по опавшим листьям, как отравленная собака.

Кот подошел к сильфиру.

— Ты хорошо держишься саарт, — сказал фарнис, проверяя укол на шее, — прости, я должен скрыть от вас маршрут.

Фину казалось, что он говорит с ним, он думал, что внятно задает ему вопросы, на деле же сильфир хрипло мямлил бессвязную чепуху.

Зверолюд поднес еще одну иглу к белой шее, сосредоточился, резко воткнул и тут же достал.

— Не сопротивляйся, прошу.

Фин смотрел в небо, которое едва мелькало в густой листве гигантских деревьев. Пара птиц, похожих скорее на ящериц гонялись друг за другом с ветки на ветку. Вскоре одна за другой на толстых стволах появлялись гигантские головы змей, они ползли вниз, овивая деревья так, будто те лежали на земле.

Фарнис закрыл сильфиру глаза. Но он продолжал видеть, но не глазами, а рогом. — «Такого еще не было…» — думал Финланд, глядя на все сразу, его рог будто превратился в глаз.

Змеи медленным живым волокном подползали под его маленькое тело, затем и под Рюгу. Таршин просто шел рядом, почему-то кут не боялся этих гигантских змей хотя, они смогли бы проглотить даже его.

Фин плыл по лесу, он чувствовал себя змеей, видел, как его тело извивается в такт чешуйчатой спине. В какой-то момент он даже смог посмотреть ее глазами. Сильфир видел широкую яму в корнях двух деревьев, которые сплелись в одно.

Влажная прохлада с запахом земли окутала его.

Темно.

Рюга очнулась, ее окружали сырые стены в тусклом свете, который исходил от россыпи кристаллов. Комната была огромной. Ступеньки от четырех стен вели в центр и заканчивались черным квадратом с фиолетовой, вяло бурлящей жижей.

На ее руках сцепились ржавые мокрые кандалы. А сама она висела в воздухе, распятая на цепях. Капли то и дело разрывали вязкую, вибрирующую тишину. Эхо вторило каждому ее вздоху.

На противоположной стене была выемка, в ней кто-то стоял или сидел.

— Покажись, — крикнула гон и лязгнула цепями. — «Чертов кот, все-таки провел нас».

Из тени вышел Фин, его глаза бездумно разглядывали омут в центре. На плече сильфира поблескивал чешуйчатый кончик хвоста с парой золотых колец.

Рюга разглядела, за ним стояла пятиметровая фигура женщины. — «Нага? Огромная!» — Гон попыталась влить дух в руки и тут же почувствовала знакомые иглы в кандалах, которые подступили к коже.

Засочилась кровь.

Гон увидела как с тыльной стороны хвоста, возле шеи сильфира блеснуло лезвие. Движение было настолько резким, что девушка едва разглядела его.

Финланд Золот упал на колени, из его горла хлестала кровь.

Еще до того как он упал гон разорвала цепи, оттолкнулась от стены с такой силой, что после прыжка на ней облупилась выемка. Рюга ворвалась в тень. Схватила ее за горло. Повалила на каменный скользкий пол.

Женщина перед ней могла бы назваться красивейшей, если бы на ее лбу не моргали три дополнительных мерзких глаза, полностью залитых чернотой.

Рюга замахнулась для удара. Она никогда не убивала, никогда не убивала вот так.

— Ты глупа, — сказала нага своей гигантской головой. — Одолела врага, но не готова убить?

Духовые кости сжимали серое горло, но нага могла говорить как ни в чем не бывало. Она сжала ее шею до такой степени что кожа под костяными пальцами почти поглотила их.

— Заткнись, тварь, — сквозь зубы выдавила гон.

Снова замахнулась кулаком, — «Почему я не бью?» — думала девушка. Тем временем лицо женщины змеи будто изучало ее. Без страха, спокойно и внимательно. Позвонки хрустнули. Сломанная шея не двигалась, однако глаза на лбу моргали как прежде, каждый жил своей жизнью.

Рюга повернулась к Фину, он лежал в паутине крови, которая струилась по каменной кладке. Готовая нанести удар гон повернулась. — «Что за черт, рука… дышать…».

Она посмотрела вниз, из ее груди торчало тонко лезвие. С едва слышным свистом оно пропало. На его замену выплеснулась струйка крови.

Рюга свалилась на камень, глухо ударилась виском. Захрипела. Девушка смотрела на голову гигантской наги. Та плавно повернулась к ней. Все глаза моргнули одновременно. Она спросила:

— Чего ты хочешь?

Рюга несколько раз хрипло втянула воздух, в глазах потемнело.

— Д-домой… х-хочу.

Глава_16.1 Колыбель королев

Фин очнулся, голубыми глазами обвел гигантскую комнату из камня. В середине лежала Рюга. На ее окровавленных руках сцепились огромные кандалы с шипами. Она уже давно перестала дышать.

Сильфир стоял в другой части комнаты. Он побежал по ступенькам, затем вбок, минуя квадрат с черной жидкостью в центре. Припал к девушке.

— Рюга, э-э-эй! — Фин застыл.

Дрожь била по всему телу. Он вспомнил то, что старался забывать много лет подряд. Сильфир осторожно дотронулся до лица Рюги и начал видеть свою дочь.

Комната растворилась.

(15 лет назад)

— Папа, когда я выздоровею, я, я отправлюсь с вами, — пролепетала пятилетняя девочка с кудрявыми красными волосами.

Финланд зажег еще пару свечей, он знал — Рития любит их. Затем присел к дочери на кровать.

— Конечно, ты только выздоравливай. — сказала сильфир и поцеловал ее в лоб.

— А когда мама вернется мы, мы пойдем делать кукулу и еще пойдем в старый особняк, — девочка продолжала болтать о том, что она хочет сделать и съесть, на что поглядеть и на ком покататься.

Фин погрузился в свои мысли, он смотрел на нее, улыбался. Но думал сильфир о ее роге — еле видный, красный. За недолгую жизнь Фин наблюдал такое уже несколько раз. — «Как же я хочу этого не знать… Как же я хочу, чтобы это было неправдой».

Когда сильфиры молоды и полны сил их рог молочного цвета, когда становятся зрелыми, он желтеет и одновременно светится ярче. Перед самой смертью дух течет настолько слабо, что рог выглядит как тлеющая прозрачная бумага с множеством пробелов.

— Папа! ПА-А-АП! — кричала дочь.

(следующее утро)

— Папа, — прошептала Рития. Девочка лежала на деревянном полу возле кровати.

Фин, услышав стук, прибежал к ней, положил на колени. Сильфир заревел, слезы катились, он стискивал зубы так сильно, как мог. Рог юной сильфиры, его дочери практически истлел.

— Папа, чего ты хочешь, — спросила девочка, едва удерживая глаза открытыми.

— Прости, прости, Рития… Я ХОЧУ ВЕРНУТЬСЯ К ТВОЕЙ МАМЕ! — он беззвучно кричал, обнимал ее, прижимаясь к нежной щеке ребенка. Наконец, собравшись с духом добавил, — и к твоей сестре тоже вернусь.

Финланд поцеловал обмякшее тело дочери. Залез рукой в карман пиджака и достал монету.

— Рассейся, — полушепотом сказал сильфир, и сломал золотой диск.

(настоящее время)

Фин открыл глаза. Он лежал в разбитой скорлупе окаменелого яйца, которое поросло тонкими лианами. Его окружала огромная комната, в центре которой находился квадрат с чистой, блестящей в солнечных лучах водой. Потолок опутывали лианы с фиолетовыми листьями.

Из тени к нему выползла гигантская нага с тремя глазами на лбу, красивое лицо, черные, полупрозрачные ленты на идеальном теле. Широченный хвост, на котором она двигалась будто по воде.

— За один раз, достойно древнего рода Саарт. — сказала она мягким голосом и подползла ближе. — Тебе более нечего бояться в моем доме. Меня зовут Шакат Нагтааш.

Фин промолчал, он посмотрел на Рюгу. Девушка лежала без сознания в таком же яйце в паре шагов от него.

Сильфир полез в карман за монетой.

— Не стоит! — остановила ее нага. — Это ее испытание, не твое.

— Но она… — начал было Фин, затем с трудом поднялся.

Его тело не двигалось больше недели. Сильфир вывалился на пол из яйца, но собравшись нашел силы, добраться до гона. Она лежала неподвижно. Живые лозы обволакивали ее тело, медленно перемещаясь вдоль рук и ног. Только теперь Финланд понял, что это не растения а змеи.

Лицо гона дергалось, а глаза под веками бегали как ненормальные. Фин видел Рюгу, когда она только попала в Махабир, ее лицо было живым, щеки мило пухлыми, а тело здоровым. Сейчас от недоедания, жары и постоянных драк она выглядела измученной. Скулы подчеркнулись, под глазами проступили темные пятна, не говоря о шрамах на руке.

— Если она твой друг, то не отнимай у нее силу, — сказала нага и бесшумно подползла еще ближе.

— Но иллюзии… они могут свести ее с ума, — прошептал Сильфир.

— Я сказала, что только тебе больше нечего бояться в моем доме, — напомнила Шакат.

— Что вы хотите с ней сделать? — спросил Фин, параллельно думал, — «Почему я не боюсь ее?»

— Я хочу испытать ее, — ответила нага и спустилась на своем хвосте как можно ниже.

— Но это опасно, она может сойти с ума! Она… она…

— Она безумная ярость во плоти, глупая и наивная как ребенок.

«Я не боюсь ее, потому что наше сознание было едино!» — понял Фин.

— Она хорошая! Рюга…

— Нет, — холодно отрезала нага, — нет ни хороших, ни плохих, юный саарт. Есть только судьба. Судьба этой девушки свергнуть чужеземца, что пришел в Махабир шестнадцать лет назад. И ты не вправе вмешиваться в это. Я! Не позволю.

Еще вчера сильфир сделал бы все, чтобы воспротивиться — вызволить Рюгу. Он знал, что нага не влияет на него. Но непонятным для себя образом он был согласен с ней, — «Если так, то и она поймет меня». — заключил он.

— Позвольте мне проникнуть к ней, Рюга не ест и не пьет уже слишком долго!

— Это не так, мы питаем ее.

— Но она истощена!

— Это лишь следствие ее безрассудства, — сказала огромная нага, не реагируя на крики, — но я позволю тебе делать это раз в день. Однако, только когда красный Дарахаш начнет свой путь.

— Хорошо, — согласился сильфир.

— Сайф! Покажи гостю наш дом, — сказала Шакат.

— Слушаюсь, — ответил голос из тени в углу.

Фин не замечал — все это время там стоял фарнис, который привел их сюда. Он вышел из тени, указал когтистой ладонью на проход в узком зазоре между стен. Сильфир еще раз посмотрел на девушку окутанную змеями.

— Я скоро приду.

Лицо гонкай накоротко успокоилось, брови сузились, но уже в следующий миг на нем отразилась боль.

Рюга открыла глаза, перед ней тянулась длинная, бесконечная на вид лестница, которая вела на холм Микаэ, где она тренировалась последние четырнадцать лет. — «Что-то не так…» — подумала гон.

Путь, по которому она поднималась тысячи раз, зарос травой, а по бокам высились деревья, скрывающие небо непроницаемой листвой. В конце пути она наконец разглядела двух гонов — Мастер Хан и ее сестра. Силуэтами они сияли вдали слегка подсвечивая путь.

— Всегда будут выше меня, — прошептала Рюга, она ощутила раздражение в шее, досаду от бесчисленных поражений в поединках между ней и наставником, между ней и беловолосой сестрой.

— Но почему ты так думаешь? — спросил незнакомый женский голос из ниоткуда.

— Я слабее… младше… я бездарна.

Девушка опустила голову. На миг ей вспомнились товарищи, которых она всегда превосходила в силе и бойкости.

— Даже Мия и Кит лучше меня…

— В чем же?

— Все тянутся к ним, невзирая ни на что, — ответила Рюга, не отдавая отчета, что говорит с кем-то, — Мия слабейшая, но видит то, чего я не увижу никогда. А Кит, Кит может вылечить любую рану, готов поддержать даже самого безнадежного калеку…

— Чего ты хочешь?

Девушка не ответила, вместо того чтобы пойти к наставнику и сестре которые ждали ее, она развернулась и побрела вниз.

— Когда это произошло? — спрашивала сама себя Рюга, спускаясь все ниже. — Наверное в тот день.

Рюга не ощутила смены пространства, словно во сне вокруг перестраивался мир, но она приняла это как должное.

Она стоит посреди своего дома, ей пять. Коридор кажется выше, чем когда-либо. За бумажными стенами пылает пожар. Девочка смотрит на свою сестру, ей уже шесть, они похожи до мельчайших деталей. Каждый волосок, каждая родинка, каждое пятно, кроме небольшой точки под краем глаза, у нее справа у близняшки слева.

Разница лишь в цвете: красный и белый. И, конечно же, этот год, год которого ей не прожить никогда.

— Рю, что происходит, — навзрыд спросила Рюга свою сестру.

Звуки битвы пробиваются в ее круглые детские уши. Жар чувствуется через бумагу, которая темнеет на глазах. Дым проникает в дом. Но ее сестра стоит в оцепенении. Зачарованная она смотрит.

Смотрит на то, чего Рюга никогда не увидит.

РЮ-ю-ю, — закричала красная близнец и побежала к сестре.

Беловолосая девочка вздрогнула от крика младшей. И перед тем как сестра увидит, хватает и уводит последнего живого родственника из дома.

Они бегут, вокруг обожженные тела корчатся в агонии, они видят кровь, которая течет по блестящему от оранжевого дыма полу. Рюга падает, сдирает колено. Она кричит от боли. Слезы, удушающий воздух делают свое дело.

Юная гонкай кричит.

Белая сестра хватает ее взваливает на спину.

— Почему т-ты взяла меня?

— ПОЧЕМУ ТЫ ТАЩИШЬ МЕНЯ?! Я МОГУ ВСЕ САМА! — проорала Рюга на сестру. ей тринадцать, уже неделю пробужденный дух пульсирует в их телах.

Мастер Хан ведет их на первую тренировку. Он показывает, как использовать дух. Гигантский гон ставит камень и едва касается его мизинцем, отчего тот раскалывается мельчайшие кусочки.

Рюга и Рю пробуют делать то же самое на доске.

Учитель говорит.

— Бейте так, будто ваша рука уже за пределами цели. Соедините ваши кулаки с ней.

Рю бьет первой, ее рука насквозь прошибает доску толщиной с палец Хана, закрепленную между камней, образуя ровный круг с торчащими щепками. В воздухе испаряется красивый дух, похожий на смесь белой и черной туши.

Рюга бьет второй. Она боится, боится разочаровать наставника, боится уступить сестре. Ее рука касается дерева. Красный дух истекает из ее тела во все стороны, он где угодно кроме кулака. Двоечка бьет доску уже десятый раз со всей силы. Но дух не направляется, деревяшка даже не трескается. Кости не выдерживают, рука ломается.

Рю подбегает к сестре. Та кричит.

— Все хорошо? Рюга, не дергайся.

Но юная гон кричит, она чувствует слезы. Исподлобья она смотрит на учителя. Он холоден, моргает, не осуждает.

Девочка же видит упрек, видит, что все не принимают ее как равную.

— Но это видишь только ты. — сказал голос из неоткуда.

— ПОЧЕМУ ТЫ ТАЩИШЬ МЕНЯ, Я МОГУ ВСЕ САМА!

— Но она не тащит тебя.

— Я просто хочу!

— Чего ты хочешь?

Фин пришел раньше, он следил за небом уже час. Весь день сильфир искал хорошую еду. По совету Сайфа он набрал в широкий лист белых личинок и немного фруктов.

Первое, что он сделал — съел их дюжину, чтобы убедиться в их безопасности. На удивление личинки оказались питательны.

Он подошел к скорлупе, в которой лежала гон опутанная змеями.

— Еще рано, юный саарт, — сказала нага на своем троне, высеченном в скале. — Ты так волнуешься за нее?

— Волнуюсь, да. — ответил Фин, пока он смотрел на Рюгу, на его лице мелькали эмоции девушки. Михиль, встревоженный чувствами хозяина, проскулил, лизнул сильфира в ухо.

— Но она не та, кем ты ее видишь, — сухо сказала Нага.

— Я решил, что это не важно.

— Это так по-человечески.

— Кто вы? — Фин повернулся к пятиглазой женщине.

— Я бесплодная мать моего народа и бездарный советчик его правительницы.

— Правительницы?

— Природа Махабира такова, что у многих жителей этого края, редко рождаются женщины — так у зверей, птиц, и даже морских гадов. — Она тяжело вздохнула. — И мой народ не исключение.

— Вы не можете размножаться без… — голова Фина переполнилась всевозможными вариантами.

— Новые поколения способны иметь детей, но уже через одно становятся бесплодными, только великие Матери могут зачать вновь плодовитых накту.

— Но они рождаются редко? — высказал догадку Фин.

— Верно. Но даже они могут быть бесплодны, я — печальное доказательство этой простой истины.

— Это ваши яйца?

— Да, в моем лежит твоя дочь. — последнее слово она произнесла будто речь шла о нерадивой собаке.

— Я не хочу, чтобы она была моей дочерью.

— А чего же ты хочешь?

— Поступить по совести.

— Досадно, что власть саарта растрачивается на такие… жесты, — мать нагов посмотрела на небо, еле видное через заросли потолка. — Пора. Ты знаешь что делать?

— Да.

Михиль без слова понял хозяина, подал золотую монету. Финланд взял ее, сломав крикнул.

— Впусти!

Глава_17.1 Чужеземец

(Шесть лет назад)

Рюга обнаружила себя в маленьком домике мастера хана, ей пятнадцать лет. Она сидит закутанная в одеяло, которое пропахло учителем. За пределами дома непроглядная тьма. Только пара бумажных фонарей освещают комнату.

Юная гон снова переусердствовала и надорвала связки. За годы тренировок ее тело сильно вытянулось, но все равно для гона она была маловата, хотя и выше своей сестры.

В комнату на звериных лапах вошел лин, ростом, даже с лисьими ушами, он не доходил Рюге и до пояса. Кито был ее ровесником, хотя его лицо до седых волос на кисточках ушей будет детским.

— Я принес поесть, Рюга. — сказал он с грустным видом.

— Ты один? — спросила девочка, зарываясь в одеяло.

— Да, пожалуйста, поешь, ты измотана.

— Угу.

Лин подошел на бесшумных подушечках, поставил поднос на пол и протянул ей белую пышную булочку. Из одеяла вылезла набитая не по годам жилистая рука и робко взяла ее.

— Кит, а чего она двигается? — тихо спросила Рюга, лишь смутно отдавая отчет, что держит живую личинку.

— Эта целебная, так ты быстрее восстановишься.

Гон молча начала жевать булочку-гусеницу, постепенно выползая из одеяла.

— Как себя чувствуешь? — спросил лин Кито и присел рядом на коленях.

Рюга внезапно заплакала, взяла еще булочку и продолжила жевать. Затем посмотрела на лина. Огромными детскими глазами он глядел на нее как на измученного зверя забитого в угол.

Обычно девочка реагировала на такую мину грубостью. Но не сейчас.

— Кит, что-то странное происходит… — начала она, из глаз закапали слезы. — Я вижу… Все меняется, раз за разом я говорю им. Говорю жуткие вещи, а они снова и снова добры ко мне.

— Кто они?

— Хан, и Рю, и Мия, и ты, Кит… — она запихивала в себя очередную булочку, давя слезы, продолжила. — Я кричу, мне кажется, что я обуза, но каждый раз когда я кричу на них…

— Думаешь, они считают тебя обузой? — спросил вдруг Кито.

Фин чувствовал ее эмоции, он видел некоторые воспоминания. Лин подполз ближе.

— Я не знаю, я хочу быть на равных, хочу чтобы Хан гордился мной, чтобы сестра могла рассчитывать на меня.

Фин подергал ухом лина. Рюга посмотрела на пушистые широкие лопухи с кисточками на концах. Сильфир чувствовал — она всегда хотела потрогать их, когда еще ребенком училась в Холмах Мастеров. Рюга постоянно заставала, как ее соратница Мия мнет эти пушистые уши. Но всегда фыркала на них, втайне желая потрогать.

Она потянулась.

Кито наклонил голову.

Пальцы нежно мяли пух и изгибали кончики ушей.

— А ты, Кит, что думаешь?

— Мы любим тебя. Ты испытываешь нас, потому что опасаешься, что на самом деле мы терпим тебя. — Кито посмотрел на юную гонкай. — Но ведь они никогда не давали тебе повода так думать!

Разом на Рюгу накатили воспоминания. Когда сестра уводила ее из горящего дома она сказала — «Я защищаю тебя».

Когда она сломала руку в первые дни пробуждения духа, Мастер Хан на самом деле не смотрел на нее холодно, он просто сказал — «Ты научишься».

Когда она кричала на Мию — девушку с соломенными волосами, что она бесполезная, та никогда не держала обиды. А Кито всегда лечил ее и ни разу не требовал извинений за грубость.

Когда на ступенях стояли Хан и Рю, они позвали ее за собой.

Фин видел все эти образы в голове Рюги. Немного погодя голосом лина он сказал.

— Пожалуйста, не бойся верить в то, что мы твоя семья.

Эти слова эхом отразились в сознании гона.

— Я тоже буду тебе другом, — добавил Фин.

Рюга подползла к Кито, обняла его, запустив пальцы в растрепанные волосы на затылке. Девочка не помнила такой сцены в своей жизни, но она чувствовала, что Кито говорит от чистого сердца.

Гонкай зарыдала, потянулась к Фину.

— Спасибо Кит.

Когтистые лапы лина обняли Рюгу. Вскоре Фин почувствовал, что Шакат выталкивает его.

— Отдыхай, — сказал сильфир.

Достал монету, сломал.

(Сейчас)

Гон обнимала Сильфира и плакала. Она не вышла из иллюзии. Фин гладил ее по голове, затем осторожно положил Рюгу обратно в яйцо. Впервые он увидел, что девушка успокоилось: дыхание стало ровным, глаза под веками не бегали, а брови перестали дрожать.

— Для чего вы держите ее? — спросил Фин, обращаясь к наге, которая пристально следила за тем, чтобы он не вмешивался в ее дух.

— Ее враг в союзе с моим родичем, он не пропустит ее в тот день, когда она решит сразиться с чужеземцем.

— Вы о Кашиме?

— Да, так он назвал себя, когда оказался в этом краю. Он смог перехитрить нас, — гигантская Мать поднялась со своего трона. — Он обманул сестру, в те дни мы вели войну со столицей, чужеземца приняли как врага нашего врага. Чужеземец разгневал правителя, украл у него нечто, о чем мы догадались слишком поздно.

— Я видел, как наги определяли ложь. Вы ведь тоже чувствуете, когда вам врут? — спросил Фин и заглянул в черные глаза Шакат.

— Каким-то образом он знал наш секрет, зна-а-ал, как солгать, даже самым сильным судьям Махабира, — нага перевела взгляд на Рюгу. — Он украл нашу святыню, и нашу единственную плодовитую королеву.

— Но зачем? — спросил Фин, хотя догадался, пока спрашивал.

— Чтобы подчинить себе весь наш народ. С того дня он убил четыре новорожденных королевы, — Шакат вцепилась в скорлупу яйца, сжала так сильно, что из пальцев закапала фиолетовая кровь. — Чужеземец уничтожает самое дорогое, что у нас есть, ради того, чтобы остальные накту служили ему без колебаний.

Сильфир молчал.

— Твоя спутница Саарт, если она пройдет мое испытание, я не только отпущу вас, я сделаю все, чтобы твое и ее желание исполнились, — она подвела свою громадную голову в упор к Фину. — Но вы знаете слишком важный секрет, и для врага эта девушка — желанный трофей.

— Но почему? — спросил Фин, по его телу проступил колящий пот. Он вдруг почувствовал — перед ним хищник.

— Чужеземец стареет. Новое тело, которое сможет принять Дарахаша, вот чего он жаждет. — Нага выпрямилась — И это ее тело. Она уже впитала в себя третью крупицу, в этом нет сомнений.

— Во время суда нам подносили бирюзовый чан, Рюга сказала, что видела в нем…

— Ребенка, — закончила Шакат, отползая к трону. — Это и есть наш истинный правитель, он душа Махабира. И если ты поймешь, что чужеземец поймает эту девушку, ты убьешь ее, чего бы тебе это ни стоило.

Фин осознал — он попал под гипноз. Тело еле слушалось, мысленно сильфир позвал Михиля, но тот замер на плече и как статуэтка глядел на нагу, которая на самом деле все это время глядела на него в упор. Дрожащей рукой Финланд полез в карман. Но было поздно.

Нага сжала его как котенка и вцепилась острыми клыками в шею.

Спасибо за прочтение, друзья вы можете подписаться на мою группу в ВК, никакой рекламы, только арты по книгам, комиксы и анонсы моего творчества. https://vk.com/public223105710

Глава_17.2

Фин проводил дни, изучая пергаменты из библиотеки Шакат. Помещение было весьма просторным, хотя на сильфира давил потолок, точнее, его отсутствие. Стены тянулись так далеко, что уходили в темноту. А полки с пергаментами были такими высокими, что сильфир еле дотягивался до очередного свитка на высоченных каменных полках.

Сайф терпеливо учил его языку на котором, по его словам, написаны большинство знаний в библиотеке Салатоша. Фарнис вел себя сдержанно, но не переставал удивляться тому, с какой скоростью сильфир обучается.

— Ты уверен, что вам стоит идти туда? — спросил Сайф.

— Да, я думаю мы сможем разобраться во всем, если узнаем, что было до того, как Кашим пришел в Махабир, — сказал Фин, разворачивая очередной гигантский пергамент.

— Туда будет непросто попасть, ситуация вокруг стен и города постоянно меняется.

— О чем ты?

— Сам увидишь, когда мы доберемся до Драхта. — сказал фарнис и примял белые, порядком поредевшие усы на кошачьей морде.

— Я не знаю, захочет ли Рюга идти с нами.

— У нее нет выбора, Шакат видит судьбу всех существ. По ее словам, она должна сразиться с чужеземцем, а путь к нему точно лежит через Салатош.

— Она не верит в такое. — Фин осторожно смахнул пыль с толстого пергамента пушистой щеткой.

— Судьба не спрашивает нас, верим мы в нее или нет, она просто случается.

Последние слова сильфир проигнорировал. Он глядел на карту, не веря глазам, встал на цыпочки чтобы убедиться.

— И это стена?

— Да.

(две недели спустя)

Рюга блуждала в бесконечном потоке своих воспоминаний, снова и снова она переживала все драки с сестрой и горечь от бесконечных поражений. Уроки Хана, на которых она постоянно дерзила, и грубости, которые говорила Мие с Кито, впрочем, как и всем, кто окружал ее.

В какой-то момент Рюга поняла, что может действовать по-другому. Она вспомнила, что на самом деле ее оберегали, хотя это давалось тяжело, так как поток чувств из памяти воспроизводился так ясно, что чаще побеждал именно он.

Мастер Хан подошел к ней, грузно присел на траву рядом. Они были на холме школы Микаэ. Долина тонула в гигантских волнах тумана.

Рюге уже двадцать лет.

— Скоро твое обучение закончится, — сказал наставник, — думай, что хочешь делать на службе холмов.

— Я бы тут осталась, — буркнула девушка и, искоса поглядывая на учителя, — Хан.

— Чего?

— Я хочу, чтобы ты гордился мной, — наконец призналась она, — я всегда хотела, чтобы ты признал меня.

— Дуреха, — Хан встал, развернулся и зашагал прочь, остановился и добавил. — Не трать свое время на, то чего уже достигла.

Громадный гон ушел прочь. Рюга глядела ему вслед, она понимала, что окружение — что-то вроде сна, но ответ был так похож на ее наставника.

— Я хочу, чтобы ты сказал мне это, когда я вернусь, — еле слышно прошептала она.

Подул сухой ветер.

— Я могу помочь тебе победить его, — сказал старческий голос сбоку от Рюги.

Девушка узнала его, это был Кашим. Крутанувшись на траве, она разрезала его воздушную оболочку ногой. Старик был таким же, как в пустыне.

— Иди к черту! — сказала гон, вставая в стойку.

— Я могу помочь тебе превзойти и сестру, и твоего Мастера, и даже ее Мастера. Каждого из тех, кто выше тебя. — продолжал Патриарх.

— Чего тебе надо, старик?

— Хочу заключить сделку, — проговорил он, обходя девушку. — Мы можем объединить силы.

— Для чего, урод? Из-за тебя умер отец, был разрушен мой дом, а сестра стала молчаливой, — Рюга осознала, что этот сон не место для боя, села на траву. — Она была другой, в детстве мы бегали, смеялись, жевали цветы и ловили жуков. Ты разрушил это все!

— Думаешь я один, — насмешливым тоном сказал он и сел напротив. — Считаешь я причина всех ваших бед?

— Да, а потом ты как трус сбежал.

— Твоя сестра в большей опасности, чем в детстве, — посмеиваясь сказал старик, Рюга чувствовала, как он копается в ее памяти, — ты думаешь, что я тот, кто пытался сделать переворот среди патриархов, но я был лишь вторым.

— Что ты несешь?

— Я покажу, смотри внимательно, дитя.

Старик потянулся к ее голове ладонями, — «Не позволяй ему!» — раздался внутренний голос. Но гон не послушала.

⏳(16 лет назад)

Кашим уже стар, но крепок, он дернул за плечо фигуру в двойном капюшоне, который свисал почти до ключиц.

— Нужно ли нам избавляться от кандидатов, брат? — спросил Кашим. — Все-таки они наша будущая опора.

— Больше половины из них восстанут против нас в тот час, как мы уничтожим всех в Хадрире? — медленно ответила фигура. — Все кланы претендентов должны быть уничтожены разом.

Кашим уставился в пол.

— Но хватит ли у нас сил? — проговорил он.

— Если их недостаточно, то глупо даже думать о победе над Патриархами. Ты же понимаешь, у нас лишь один козырь.

— Мастер Финланд!

Сайф разбудил Фина, грубо тормоша его.

— Что-то не так! Шакат без сознания, за мной! — сказал Кот и потащил его из библиотеки. — Твоя спутница еле дышит.

— Я не собираюсь верить тебе! — сказала Рюга, когда Кашим убрал свои руки. Они все еще находились в иллюзии Шакат на холме.

— Это истина, — заявил старик. — Тот кто пытался уничтожить патриархов и стоял за убийством кланов Холмов, все еще жив, и раз ты тут — не раскрыт.

«Он не врет,» — сказал некто внутри. Рюга не замечала этих мыслей, ею они воспринимались как ощущения. Гон вдруг заметила какую-то тонкую связь между собой и этим стариком, отчего ей хотелось сгореть, чтобы очиститься.

— Ты только что показал, что и ты мой враг, даже если вас двое… — Рюга злобно смотрела на него, пытаясь убить глазами, — между нами это ничего не меняет.

— Тогда приди, одолей меня, дитя, — Кашим развел руками.

— Так и сделаю, — у гона закружилась голова от прилившей крови, она бросала вызов Патриарху. — Но не думай, что будешь готов.

— Жду в столице, обещаю не мешать, развлекайся, если можешь, на этой унылой земле.

— Вали уже, — шикнула Рюга.

— И кстати, твоя сестра, тоже нужна мне.

Гон кинулась на него, чтобы ударить костяным кулаком. «НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО!» — заорал голос внутри. Но было поздно, кулак столкнулся с духом Кашима.

В этот момент Рюга осознала — теперь он знает все. Как выглядит сестра, где их школа, кто ее Мастер и кто все ее товарищи в Холмах.

— Кажется, нас хотят прервать, — сказал старик, воссоздав облачное тело, — Сильфир? Большая удача, наконец я смогу убить эту змею!

(Сейчас)

— Рюга ты как, — тревожно спросил Фин.

В воздухе еще летала золотая пыль от принесенной в жертву Имперской монеты. Из носа Рюги текла кровь. Вдруг она поняла, что лежит в омуте из змей, которые расползались как водомерки от булыжника.

Сильфир увидел панику в ее глазах.

— Успокойся, все хорошо!

— Фин, он, он сказал, что знает! — девушка задыхалась. — Знает, где мы!

— Кто он?

— Кашим!

— Это все было иллюзией, Рюга успокойся, тебя просто испытывали!

— Ты не понимаешь, я чувствовала, что он не врал.

— Она права, — раздался голос Шакат из тени. — Чужеземец уже здесь.

Гигантская комната затряслась от толчка на поверхности. Грохот продолжился обвалом глыб с потолка. Ручьи воды ворвались в залу.

— Сайф, уведи их! — приказала Шакат и кинула ему обруч со своей руки. Кот ловко поймал, рванул к гону.

Змеи из яйца с Рюгой ручьями выползали наружу. Она вдруг поняла — у нее нет духа. А тело от двух недель без движения не слушалось.

Фарнис подбежал к девушке, взвалил ее на спину. Разница в росте была такой, что руки-ноги едва не шаркали по полу. У Рюги закружилась голова, она согнулась в позыве рвоты, но поняла — нечем.

— За мной Финланд, — окликнул он сильфира, который не сводил глаз с наги, которая не собиралась уходить.

— Мы что бросим ее?

— Так она велит, ЖИВО! — крикнул кот, еле ловя равновесие.

Троица убежала в узкий туннель.

Комната начала заполняться живым туманом, который медленно сформировался в силуэт Кашима.

— Приветствую, Шакат, — с эхом проговорил старик.

Нага не ответила, просто продолжала сидеть на каменном троне и разглядывать своего злейшего врага.

Патриарх надвигался.

Каждый шаг вихрем вышвыривал всю грязь из-под ног. Он встал и посмотрел на гигантскую королеву.

— Чего ждешь, твоя добыча уходит, — наконец заговорила нага.

— Еще не время.

— О-о-у, сам выращиваешь себе врага?

— Скорее мясо к обеду, — сказал Кашим, продолжая подходить.

Нага едва заметно наклонилась. Сжала когтистыми пальцами каменные подлокотники трона. Удар хвостом был настолько резким, что мог вмиг убить любого, даже самого сильного, зверя. А дух в нем наверняка свалил бы патриарха в те дни, когда он еще был человеком.

Но вместо этого разлетелся на кости, кровь и ошметки о невидимый воздушный барьер. Шакат слегка поморщилась

— Закончи это поскорее, — сказала она, не теряя достоинства.

— Да.

Кашим встал в стойку, сжал кулак.

— Мне передать что-то Даудешу? — спросил старик.

— Скажи, что у меня есть только один сын.

Не было момента, когда Кашим наносил удар. Его рука просто оказалась в другом месте.

Тело бесплодной матери развеялось в жутком вихре из крови и плоти, окрасив трон, стены и пол вокруг в темно-фиолетовый цвет. Украшения с тела змеи градом пробарабанили по камню разорванные на мелкие клочки.

Кашим выпрямился. Он смотрел на останки наги, в луже крови поблёскивал темный камень со лба змеи. Старик потянулся к нему, но едва его пальцы подобрались к темному кристаллу, тот превратился в мельчайшую пыль.

Глава_18.1 Кладбище караванов

Сайф вывел Рюгу и Фина к подземной реке. После отплытия на длинной лодке он взорвал проход залпом фиолетовых стрел.

— Вот, надень, — сказал фарнис, протягивая Рюге волнистый широкий ободок.

— Что это? — недоверчиво спросила девушка.

— Носи его всегда, так чужеземец не сможет найти тебя в образе Дарахаша.

Рюга посмотрела на вещицу пристальным взглядом. Тусклые светящиеся узелки зелеными нитями соединялись вдоль всего украшения. Гон надела ободок, он оказался очень удобным и хорошо держался на голове.

Погони не было.

Они плыли неделю по узкой быстрой реке. Русло было почти прямым, будто сделано искусственно, временами в туннеле завывал ветер. Кристаллические фонари на носу и корме лодки подсвечивали небольшой отрезок пути.

Сайф также припас немало еды, будто готовился к подобному исходу. Фин постоянно расспрашивал фарниса обо всем, что было ему интересно. История Махабира, фауна. Несколько раз в день он зажигал толстую свечу и снова перечитывал свои записи и один свиток, который взял из библиотеки Шакат.

Рюга все время медитировала, выполняла оздоровительную гимнастику, которую терпеть не могла, почти не разговаривала. Ее кости окончательно зажили, а мышцы понемногу восстанавливались.

Несколько раз гон спускала лодку духовым скелетом с небольших водопадов. Арку на каждом таком уступе обрамляли гигантские скульптуры рук, сложенных дугой. Ощущалось, словно они готовы схватить любого, кто попытается пройти под ними.

Фин зарисовывал скульптуры, что-то записывал, находя в них отличия. Фарнис сказал, что понятия не имеет, когда и кто их сделал.

Тишина, отсутствие света, эхо от капанья воды мало-помалу сводили Рюгу с ума.

Она то и дело глядела на Сайфа пристальным взглядом, всю неделю изучала фарниса, пыталась выяснить зрячий он или нет, понять его силу и способности. Сколько кот спит и как крепко. Больше всего ей не давало покоя, почему он не снимает капюшон. А также то, что Фин доверял ему.

— Долго нам еще плыть? — спросила гон.

— Думаю, день, но дальше нужно будет идти.

— Сколько, и где мы окажемся? — гнусавым тоном напирала Рюга.

— Я не знаю наверняка, — признался фарнис.

— Как так?

Фин чувствовал, что что-то не так в ее вопросах. Он посмотрел на Рюгу, та не ответила.

— Я был тут лишь раз и уже плохо помню.

— Почему ты повел нас этим путем?

— На поверхности был враг, ты бы предпочла драться? — ответил на ее вызов кот и посмотрел на нее мерцающими зрачками, которые еле проглядывались в тусклом свете.

Гону под этим капюшоном мерещились всякие уродливые рожи.

— Рюга, все в порядке? — напряженно спросил Фин.

— Ага, в полном.

— Если тебя что-то тревожит — скажи, — спокойно проговорил Сайф и положил когтистую лапу на сердце.

Девушка не сводила с него глаз, — «Что у тебя на уме?.. Он мыслит иначе… я его чувствую?» — думала Рюга.

«Он не враг,» — сказал внутренний голос. Гон не распознавала его, просто надолго ушла в свои мысли.

Лодка стукнулась носом о камень. Вода уходила вниз, видимо на глубине была дыра. Рюге и Фину показалось, что это тупик.

Сайф спрыгнул с лодки, взял толстую веревку с кормы.

— Мы что, заблудились? — спросил Фин.

— Нет, я скоро вернусь, достаньте вещи с лодки. — ответил кот и бесшумно прыгнул в потолок, несколько раз эхом раздалось шкрябанье когтей — фарнис растворился в темноте, даже дух исчез.

— Он что, кинул нас? — набычилась Рюга, поглядела на Фина безумными глазами.

Ответом была минутная тишина.

Конец веревки глухо стукнулся о камень.

— Поднимайтесь, — крикнул Сайф.

Фин выдохнул.

Рюга быстро забралась, сильфира пришлось тащить, так как он не умел лазать по веревкам. Затем фарнис спустился, чтобы переправить вещи.

Еще день путники шли по пещерам, они были то узкими, то широкими, местами приходилось протискиваться. В одних валялись кости наг, в других и человеческие.

Наконец, путники вышли в полуразрушенный храм с тремя ярусами, выходом служила высокая арка, похожая на замочную скважину.

Был вечер. Через такие же замочные вырезы виднелась песчаная буря, а небо затянули густые облака. И все же, после такой тьмы, троица хорошо видела все вокруг. Они стояли на среднем ярусе храма, в котором могла поместиться дюжина великанов и им не было бы тесно.

Внутренние часы сбились настолько, что все ощущали, будто у них украли остаток дня и, в придачу, год жизни.

— Отправимся на рассвете, — сказал Фарнис и начал распаковывать свой спальный мешок.

Рюга подкралась к сайфу, резко попыталась схватить его. Он инстинктивно увернулся, но гон ожидала этого и тут же подловила его на отступлении, выкрутила руку, отбросила кинжалы с пояса.

— Что ты делаешь?! — крикнул Фин, ему вторил Сайф.

Сжав его руки костяным хватом, она сорвала с него капюшон. На шее у него висела белая змея, она зашипела на Рюгу и попыталась ужалить ее прямо в лицо. Клыкастая рептилия на полном ходу врезалась в сплошной духовой череп, попытавшись сделать это еще дважды. Рюга жестко схватила, бросила с обрыва.

— Остановись! Что ты творишь?! — прохрипел Сайф, снова и снова пытаясь вырваться из захвата.

Рюга безнадежно прижала его к земле.

— Пожалуйста, хватит! — завопил Фин и попытался оттащить гона.

— Фин! — гаркнула Рюга так громко, что сильфир впал в ступор, — Он уже предал нас однажды.

— О чем ты?

— Забыл? Он усыпил нас и повел к той чокнутой твари! За нами не было погони, почему? Он что-то знает.

— Но он же вывел нас и…

— Он может быть заодно с Кашимом, — сказала гон и отвела капюшон еще ниже.

На холке фарниса располагался красный кристалл, вросший в кожу, — «Как у торгаша?!» — пронеслось в голове девушки.

— Я не предавал вас, — выдавил Сайф. — Подумай сама, я мог оставить вас Кашиму еще до того как мы покинули пещеру, он убил мою госпожу, зачем мне делать подобное?

— НЕ ЗНАЮ! — заорала гон, продолжая удерживать фарниса. — Но почему ты просто не отвел нас к Шакат?

— Чтобы чужеземец не узнал, где мы находимся.

— Но он узнал!

— Это… это моя вина. — Фин часто задышал.

— Что? Что ты несешь, не защищай его!

— Я говорю правду, на меня не действуют многие яды, Сайф не знал об этом, он переправлял нас по лесу неделю. Но, я не спал, я видел весь путь, понимаешь?

— Ни черта, я, не, понимаю!

— Кашим увидел мои воспоминания, он каким-то образом смог узнать где мы, когда коснулся моего духа.

Рюга ослабила хватку, хотя фарнис и не пытался выбраться. Она вспомнила, как почувствовала в момент удара, что Кашим узнал все о ее сестре и товарищах в Холмах.

— Я верю тебе Фин, но это не отменяет того, что он не договорился с нами, — уже спокойно сказла Рюга. — Кошак думает, что лучше знает, как поступать, меня это бесит.

— А ты бы послушала меня?

— Может и да! — рявкнула Рюга.

— Пожалуйста, хватит, — прошептал Сильфир. — Мы ушли от погони только благодаря Сайфу, мы убежали из Нактура только благодаря его помощи. Ты же признаешь это!

Рюга отпустила зверолюда. Его белая змея тут же подползла и забралась по руке на шею. Сайф накрылся капюшоном.

— Но ты права… — сказал Фин, — я тоже… не доверяю тебе, Сайф. Нам лучше расстаться здесь.

— Согласна, — бросила Рюга и оперлась на стену.

— Как пожелаете, — тихо сказал фарнис.

Он взял свои вещи и ушел, бесшумно спрыгнув на первый этаж заваленный колоннами и глыбами, обвалившимися с потолка.

Михиль вылез из шарфа Фина и жалобно заскулил, потерся о хозяина.

— Черт, — шикнула Рюга и сползла на пол. — «Я хотела его прогнать?» — подумала она.

— Считаешь, мы правильно поступили?

— Не знаю…

— Ладно… нам нужно отдохнуть.

Ветер раздувал песок, на горизонте показалось солнце. Его было четко видно, однако оно не ослепляло и еле освещало руины. Буря не стихала. Охристый, тусклый пейзаж создавал чувство бесконечного вечера.

— Фин, у меня совсем обувь порвалась… — сказала Рюга, после того как собрала вещи.

— Точно, прости, я успел сделать кое-что.

Сильфир достал из сумки криво сшитый кожаный ботинок. Рюга заменила им тот, что совсем изорвался. — «Всегда на шаг впереди, да?» — подумала гонкай и одела очередной импровизированный ботинок. Сразу было понятно, что мозолей от него будет немало.

— Сможешь носить? — обреченно спросил сильфир.

— Да, порядок.

— Нам нужно на северо-запад, ближайший город — Драхт. Нам стоит пойти туда перед Салатошем.

— Зачем?

— У нас мало еды и воды, на самом деле, возможно, даже не хватит на дорогу до Драхта…

— Ого.

— Не переживай, по пути должно быть поселение, оттуда мы сможем добраться куда надо.

— Ну тогда — веди.

⏳(спустя два часа)

Каждый шаг будто требовал пошлину из сил, чтобы сделать следующий. Буря не просто раздувала песок, вдобавок поднимала пыль, от которой спасали втрое сложенные тряпки. От храма путники двигались по краю скалы, но даже редкие холмы не давали передышку, ветер заносил шуршащую завесу в каждый закуток.

— Черт, что это за буря! — бубнила через тряпку Рюга. — Она вообще закончится когда-нибудь?!

— Я не знаю, не думал, что так будет! — перекрикивая гул отозвался Фин.

— Может, заберемся наверх?

— Что?

— НАВЕРХ!

— Это опасно! — ответил Фин, но голову задрал.

Завеса пыли была такой плотной, что края не было видно. Сильфир осмотрел скалу, в ней просматривалось множество гладких углублений, — «Песок постоянно обтачивает камни…» — подумал Фин, и краем глаза заметил, как Рюга на духовых костях забирается наверх.

— Стой!

— Я проверю! ЖДИ!

«Всегда так, она неуправляемая» — думал сильфир, пока ждал возвращения гона. Он достал свою перерисованную карту, в сотый раз сверился, правильно ли они двигаются и снова пришел к выводу, что понятия не имеет.

С грохотом Рюга приземлилась в шаге от сильфира.

— Там пещера, — выдохнув сказала она, — идет далеко, а вершины вообще не видно.

— Возможно, нам стоит переждать… иначе мы заблудимся.

— Ага, цепляйся.

Рюга присела так, чтобы Фин смог забраться ей на спину. Скоро она затащила его наверх, — «Похоже, она просто любит двигаться,» — подумал сильфир. Хоть девушка вспотела и запыхалась, выглядела более живой, чем утром.

Пещера на деле оказалась пустой нишей, в глубине и вправду был проход. Оттуда подул ветер.

— Фу-у-у, — протянула Рюга и прикрыла лицо тряпкой. Сквозняк принес слабый трупный запах. — Может проверим?

— Нет, давай не будем!

— Испугался? — осклабилась Рюга.

— Даже если и так, это небезопасно.

— Мы в пустыне, Фин, тут все небезопасно, — ответила гон и пошла к пещере.

Сильфир попытался настоять на своем, вскоре окончательно понял, что слушать его Рюга не станет. Михиль пискнул, бодро кивнул в сторону девушки, — «Она никогда меня не слушает!» — подумал Фин, дракончик пискнул еще раз.

Путь был коротким. Когда путники протиснулись через последнюю расщелину, перед ними предстало настоящее кладбище.

Сотни, а может и тысячи разломанных повозок, скелетов кутов и, всех рас которых Рюга и Фин успели повстречать в Махабире.

— Что тут произошло? — еле промолвил сильфир.

— Свалка, что еще, — ничуть не смутившись сказала Рюга.

«Для нее кости — зрелище почти что желанное… Она вообще видит, что тут происходит?» — Думал Фин, бегая взглядом от одного облезлого трупа к другому.

— Давай уйдем отсюда.

— Ага, вот только ботинки подыщу.

— Ты что, хочешь обирать трупы?

— А что такого? — Рюга толкнула Фина в плечо. — Им это уже ни к чему, давай без нотаций.

С этими словами Рюга пошла шариться по горе трупов. Многие уже давно разложились, и запах порядком иссушился пустыней. Но Финланда тошнило при любом взгляде на мертвецов.

Вскоре сильфир осознал, тела были искалечены. Кости крупных животных переломаны. Кареты, даже самые крепкие — смяты, будто попали под ноги великана. Фаринсы, наги, грандиры, люди и халиды в своих фиолетовых одеждах. Все лежали на одной иссушенной поляне, припорошенные песком.

Фин посмотрел в небо, кладбище будто было в гигантской чаше, буря не доставала это место, даже ветер тут почти не ощущался.

Рюга что-то бормотала, вытащила глефу. Такую же, как у стражей наг в Хаташе. Затем отстегнула наплечник с несколькими ремнями, и перебрала пару наручей с налокотниками от разных наемников, которые сопровождали караваны.

— Э-Э-Э-Й, я кажется нашла кое-что! — крикнула девушка, выдернув сильфира из спирали раздумий и догадок, о том, как такое могло случиться со всеми этими путниками.

Глава_18.2 Алмас

Фин подошел к Рюге. Она довольная держала мешочек с деревянными пластинами, украшенными кристаллами разного цвета, розовые, красные и желтоватые.

— Это местная валюта, — грустно сказал он.

— Чего смурной? Нам же пригодится.

— Ты грабишь могилы!

— Слушай, это у тебя деньги не кончаются, вдобавок тут они вообще бесполезны. — Рюга начала расшнуровывать свою сумку. — Сам говорил, не нужно твое золото тут никому.

— Так нельзя!

— Дурак, думаешь мы придем в город, и нас накормят, положат в теплую постельку и задуют свечку? Меня вот быстро за решетку кинули.

— Это не значит, что мы можем воровать, — уперся Фин и посмотрел в красные глаза снизу вверх, — а поймали тебя из-за того, что ты головой не думаешь.

— Чего сказал?

— То и сказал!

— Ага… Ну и не воруй, а то ручки испачкаешь, — начала кричать она, размахивая мешочком, — а в этой карете, явно не бедняки ехали, видишь фиолетовые тряпки?

Девушка выломала дверь у большой кареты с крепкими стенами, которые устояли лучше других. Рюга застыла.

Вялым жестом она бросила монеты на искривленные доски. Глухо они скатились по дереву. Гон ушла.

Сильфир заглянул внутрь, в тусклом свете лежало три клубка забитых в край кареты. Дети двое младших и, видимо старшая сестра, которая обнимала их иссушенные тела.

Гон уселась в дюжине шагов на уцелевшую бочку и духовыми костями-пальцами начала ровнять лезвие глефы, которое порядком покорежилось.

— Прости, — сказал Фин, подойдя ближе. Рюга молчала. — Мне просто тревожно тут.

— Все, хватит, — отрезала гон.

— Возможно…

Фин не успел договорить, вдруг Михиль сорвался с его плеча и быстро-быстро упорхал вверх.

— Михиль! — прокричал сильфир и побежал вслед.

Рюга не сразу пошла за ним. Она пыталась надеть подошедшую обувь, но нога никак не пролезала в узкую шейку ботинка, в итоге она отрубила глефой верхнюю честь и срезала носок, чтобы пальцы не упирались.

Закончив, она пошла за сильфиром.

Ни звука.

— Фи-и-ин, ты где?! — позвала гон, но ответа не получила, — ФИ-И-ИН!

Рюга пошла в сторону телег, которые были навалены друг на друга в несколько этажей, выглядело это все как небольшое гетто из красивых, и не очень, досок.

Заворачивая за угол гон еле разглядела острое копье, которое метило аккурат под ребра.

Девушка моментально уклонилась, перехватила копье, сжав его духовым кулаком. Силуэт, закутанный в тряпки так, что остались только черные глаза, попытался его отобрать. Девушка стояла неподвижно, наблюдая как копейщик корчится.

Создав полный скелет, обволакивающий ее кости изнутри, она могла перетянуть с десяток таких противников.

— Не хочешь расставаться с ним? — спросила она на языке Холмов. — ты пытался меня убить, ты в курсе?

Рюга дернула копье на себя и в четверть силы саданула ногой. Тряпки на лице окрасились кровью. Рюга подошла, сняла маску, — «Человек?» — под ней оказался молодой мужчина с двухнедельной щетиной, от удара он потерял сознание, тело судорожно хватало воздух.

С криком из-за каждой кучи мусора на нее побежала толпа с разным оружием: мечи, копья, глефы, изогнутые серпы, кто-то покрупнее бежал впереди всех с гигантской дубиной. У детины был открытый торс, но лицо замотано как у всех. Он был на голову ниже девушки.

Сделав широченный замах, здоровяк попытался ударить наотмашь. Рюга выставила локоть с новеньким наручем. В последний момент она слегка двинула предплечье, отчего дубина хрустнула, разлетевшись надвое. Гон махнула глефой из подмышки. Грудь здоровяка залилась кровью.

Следом несколько копейщиков налетели на девушку. Одному она срубила пальцы вместе с копьем. Другому распорола бедро, и добила жестким тычком колена в лицо. Беспалый отползал в ужасе.

Толпа окружила девушку, — «Пощады не будет,» — думала она, скаля улыбку.

Еще трое попытались атаковать ее, одному Рюгу зарядила черенком глефы в висок, второму рассекла ключицу. Последний метил молотком в голову. Накоротко Рюга создала череп без глаз с шишкой на лбу, как у отца Хана. Древко инструмента сломалось. Лицевая повязка парня спала, он оцепенел и начал мочиться.

Для Рюги этот череп значил только то, что она с него получила — странные кости с высокой плотностью, которые выжирали дух быстрее, чем что-либо другое в ее арсенале. Но парень видел лицо древней мифической расы, с демоническим оскалом. Под которым находилось красивое лицо женщины с полосками крови, такими же как ее волосы.

Бедняга так и продолжил стоять, даже когда гон подставила ему лезвие к шее. Рюга выдохнула, толкнула застывшего черенком глефы.

— Алмас, ПОШЕЛ! — раздался низкий рев свысока.

— Но она же не нападала на нас, — отозвался молодой голос.

Рюга лениво перевела глаза наверх. На куче сваленных телег, шатров и карет стоял волосатый мужлан с тройным подбородком, на котором торчали через раз седые щетинки.

Рядом с ним появился совсем юный парень с длинными вьющимися волосами, ростом на пару голов выше Фина. На нем не было маски, только синие шаровары, перевязанные под коленями.

Он сцепился с Рюгой взглядом, — «Белые глаза… Жди нотаций…» — с ностальгией подумала гон. Затем к жирдяю подтащили Фина, который уже успел обзавестись кровавым фингалом.

— Фин! Успел найти новых друзей? — немного злорадствуя спросила Рюга на родном языке, сильфир не ответил.

— Эй, ты помнишь уговор, парень? Вперед! — подстрекал его толстый главарь.

— Убивать не стану, — на выдохе сказал Алмас.

— Иди уже!

Он словно перо слетел с горы мусора, на ходу подбирая идеальные точки опоры. Не поднимая пыли, бесшумно он босыми ногами зашагал к девушке. — «Проблема…» — подумала Рюга и закинула глефу на плечи, отчего казалась по сравнению с парнем настоящим гигантом.

— Давай без оружия, — предложил юноша.

Рюга оглядела его духовое тело, — «Спокойный,» — гонкай воткнула глефу в песок древком, та вошла в песок на локоть, лезвие гулко завиляло.

— Слушайте все! Мы будем драться один на один, кто вмешается, станет моим врагом! — заявил парень, держа открытую ладонь над головой, а вторую у сердца.

Толпа отошла на почтительное расстояние.

Рюга заглянула парню в глаза, грустно вздохнула — «Кажется, я по тебе уже скучаю, Рю».

Юноша начал медленно подходить. А Рюга просто любовалась его белым духом, который плавными волнами циркулировал по телу.

Парень остановился, резко загреб жменю и метнул его в лицо Рюги. Не моргая, она создала демоническую костяную голову, песок отскочил.

Алмас не удивился, медленно пошел на влево, а его идеальный двойник направо, — «Ого! Разделил дух на равные части? И что будешь делать, когда я разорву копию?» — думала Рюга, продолжая стоять, скрестив руки. Весь дух она направила в глаза.

Встав друг напротив друга, два одинаковых Алмаса рванули на нее, серия дилетантских ударов чередовалась с неплохими выпадами. Однако они ничего не могли сделать Рюге, она блокировала, уворачивалась и не спешила атаковать. — «Одаренный. Такой талант гниет в этой гребаной яме,» — подумала Рюга, перехватила прямой удар кулаком.

Сначала она решила сломать ему запястье. Но затем провела парня вперед и ладонью ударила в спину.

Хруст.

Алмас выпустил облако слюней и весь воздух из легких.

Рюга положила ему на спину колено и распяла, натянув на себя. Второй Алмас кинулся на помощь, гон еще не распознала двойника, слишком уж независимо они действовали.

Перехватив удар, она подбросила парня в воздух как подушку. Сменила ноги и, пока тот падал, толкнула его на двойника.

Парень поймал сам себя, плавно закружил и — поглотил обратно. — «Какого черта!» — На лице гона виднелся зловещий восторг.

Выпускать дух могут почти все внешние духом, формировать из него что-то — уже один из десяти. Создавать иллюзии и двойников один на тысячи. Но вбирать энергию обратно — высший уровень мастерства. Хоть парень и делал это медленно, но он справился.

«Его двойники думают сами?.. Значит, звездный».

— Почему не атакуешь? Я же уязвим! — разозлился Алмас.

— Любуюсь, — скалясь ответила гон, — твоей тупостью.

Она начала надвигаться на юношу, тот отползал, глотая воздух, — «Видать, я поймала настоящего, или притворяется?! Нет, я вижу, что ты не хочешь врать, парень!» — подумала гон и остановилась, дав Алмасу время на передышку.

— Продолжим! — прохрипел он и встал в стойку.

— Ага, нападай, — подбадривая, сказала гон.

— АЛМАС, ЧЕГО ВОЗИШЬСЯ?! — заорал толстяк наверху.

Рюга гигантской костяной рукой схватила ближайшую телегу, оторвала ее от кучи обломков.

— Заткнись, урод! — прокричала гон и швырнула реквизит.

Жирдяй с сильфиром едва успели спрыгнуть.

Толпа в масках частично разбежалась.

Алмас не дрогнул, сдул нависшие занавеской волосы и кинулся в бой.

Рюга встала на ногу, задрала вторую и только ей отбивала все его атаки. Словно длинное копье, нога не давала подступиться. Гон пинала, подсекала и разворачивала его спиной, после чего вставляла затычины в разные места.

Так прошла пара минут, девушка вспотела и задышала чаще. А парень и вовсе задыхался. Мельком Алмас глянул на грудь Рюги.

Следом он получил хлесткую оплеуху, по голове. Алмас бы закрутился как мельница, если бы был в невесомости, но его кудри быстро достигли песка. А взгляд в попытке понять, что происходит в этом мире, устремился к желтому небу. Весь покрытый липким песком, парень смотрел вверх.

Гон нависла над ним, поставила ему на грудь тяжеленную ногу. Не давила, но этого было достаточно, чтобы услышать хрип.

— Сдаешься? — с улыбкой спросила девушка.

Алмас помотал головой, на его удачу гон еще помнила, что это значит — «Да».

Парень так сильно получил по голове, что телеги вокруг водили хоровод, а в глазу с белой радужкой появилась кровь.

«Даже жалко…» — подумала Рюга и глянула на толстяка, который откашливаясь выбрался из пыльных обломков, он выронил свой нож и зажал Фина под вонючую прелую подмышку. Тот барахтался, но все же оказался слабее.

— Дядь, давай меняться, — предложила Рюга, разминая ногой Алмаса как будто он небольшое бревно, — твой пацан на моего.

— Гадина, — мужик откашлялся и почесал бородавочные подбородки, — ты на нашу территорию полезла.

— Ага, вот как раз уходить собиралась.

— Не вернешься?

— Не-а, — хитро улыбаясь сказала девушка, — честно говорю.

— Тогда это, отдай мне парня, — пробормотал толстяк и толкнул Фина.

Сильфир пошел к Рюге, та огляделась по сторонам. Из пары окошек и закутков раздолбанных карет торчали дрожащие наконечники. Лукаво девушка глянула на мужика.

Фин добрался до Рюги.

— Если кто выстрелит и не убьет меня, не проживет и до обеда, — заявила гон и убрала ногу с груди Алмаса.

Парень встал на четвереньки, отплевался кровью и помятый заковылял к толстяку. Тот махнул ладонью. Луки опустились.

— Прости, не заметили их, — сказал Фин на языке холмов.

— Нормально, было весело, — сказала Рюга, в ее голосе чувствовалась неудовлетворенность и азарт. — Странно, что их тут так мало, трупов полно, и под ногами столько наживы…

— Да, странно, — согласился Фин, пытаясь оттереться от жирного пота толстяка, который налип на лицо, — давай уйдем.

Рюга продолжала изучать парня, тройной подбородок его отчитывал, тот в ответ спорил, о чем они говорили непонятно. Гон разобрала лишь обрывки фраз — «Салат, бои, пятьдесят лун…»

— Пошли, — сказала Рюга.

Они развернулись и прошли несколько минут. Вскоре парень догнал их.

— Спасибо за урок. — Алмас поклонился с рукой на груди.

— На здоровье, наскучат целые кости, обращайся, — сказала Рюга не поворачиваясь.

— Ты не знаешь в какой стороне Драхт? — спросил Фин, пользуясь случаем.

— Он там, — парень указал на северо-западное ущелье, — Но туда не попасть напрямую, нужно…

Дрожь под ногами прервала парня, за ней последовал оглушительный обвал скал вокруг кладбища караванов. Трясло так сильно, что Фин прилег к земле. Рюга и Алмас держались.

Вдали над оранжевыми холмами возвысился извивающийся белый силуэт.

Глава_18.3 Белый Атах

Фин и Рюга бежали со всех ног по кладбищу караванов.

— Какого черта, разве бывают такие гигантские змеи?!

— кричала Рюга, перепрыгнув очередную преграду, чуть не пропорола спальный мешок за спиной.

Сильфир пролез в небольшой зазор в куче обломков.

— Это червь!

— Чего?!

— ЧЕРВЬ! — крикнул Фин, обегая целенькую телегу.

— Сам ты червь! — вспылила гон, не смогла удержаться от того, чтобы глянуть еще разок.

В их сторону надвигался огромный белый монстр, плоское тело, мелкие глаза торчащие на подбородке и широченная клыкастая пасть размером с особняк, в которой пульсировал лес слюнявых клыков.

Едва гон повернулась, на полном ходу врезалась лбом о бревно.

Скуля, но не теряя темпа, бежала дальше. Грохот нарастал.

— Че делать, Фин!

— Не паникуй, — сказал он, хотя сам не замечал, что задал стрекача на равных с гоном, — там куты!

Сильфир указал пальцем за гору из песка. Оттуда едва слышно издавалось знакомое блеяние.

Рюга схватила Фина за ребра, со всей силы закрутила его как ребенка и швырнула на горку, затем запрыгнула сама.

— Как ты заметил их?

— Михиль сказал, он где-то тут!

Внизу сходила с ума толпа привязанных к скале зверей. Рюга спустила сильфира вместе с собой. Попыталась успокоить ближайшего кута, тот в ужасе задрал голову и боковым ударом лягнул девушку круглой лапищей. Если бы не духовые ребра, у нее бы лопнули все органы. Она глухо стукнулась о стену, захватала воздух.

— Рюга!

— Нормально все, — прокряхтела гон.

Фин посмотрел на кутов, пытаясь выбрать самого спокойного. Такой был — словно блаженный он замер, лениво поглядывая на сородичей.

— ТАРШИН! — крикнула сильфир и побежал к нему, уклоняясь от хвостов других кутов.

Зверь спокойно пригнулся, позволил забраться на себя. Проталкиваясь сквозь толпу орущих голов, Фин наконец протиснулся к Рюге.

Огромная тень и зловонное дыхание нависло над ними. Слюни липким дождем полились сверху. Два глаза с жуткими пульсирующими крестами таращились на кучу замерших от страха кутов.

«Беги под него» — сказал внутренний голос.

Рюга быстро забыла о своей травме и запрыгнула на кута.

— Туда! — скомандовала девушка и указала на проход под головой червя.

— Но…

— ЖИВО!

Фин не смог противиться. Рюга встала на спину Таршина, по пути перерубила кольца веревок, которые сдерживали стадо кутов. Толпа животных растеклась во все стороны, кроме той, в которую двигался Таршин.

Монстр начал опускать голову, чтобы сожрать всех разом.

Девушка приставила два пальца к тупому концу глефы, обволокла кости во всем теле духом и со всей силы запустила оружие. Словно болт баллисты, глефа вонзилась в мерзкий глаз. От боли червь загудел, и накренился, сменив направление.

— Не останавливайся!

В последний момент Таршин протиснулся в узкое ущелье. Грохот позади подогнал зверя все сильнее, содрав бока, он выполз обратно на кладбище.

Толпа расхитителей удирала, они хотели забрать кутов. Но лишь часть зверей уцелела.

— Куда? — паникуя спросил Фин.

«Прямо и вниз».

— Прямо, там спуск! — крикнула Рюга, и длинной костяной рукой подхватила валяющуюся в песке глефу, она оказалась шире, а древко толще.

Фин выполнял, поводья в его руках от дрожи дергались волнами. Вдали гон увидела, как Алмас ловко запрыгнул на орущего кута и направил его к своим. Так он подобрал пару человек. Червь развернул рожу в сторону парня, проломал скалу, которая ограждала кладбище и пополз к нему.

Рюга с Фином уже убежали далеко, — «Черт, пацан, что ты творишь?!» — думала она, продолжая наблюдать как Алмас отлавливает кутов.

— Фин, я помогу ему! — заявила Рюга и собралась прыгать.

— Нет, посмотри внимательно! — одернул ее сильфир.

Гон быстро сообразила. Алмасов, которые собирали кутов было несколько и стало очевидно — они все иллюзии.

— Поняла.

— Рюга!

Гонкай посмотрела на дорогу впереди, спуск был, но он кишел уменьшенными версиями червя. Проход трясло, сверху текла пыль. Толпа белых зубастых лент длиной с Таршина быстро стекались к ним.

— ГОНИ! — гаркнула Рюга.

Она соскочила. Рвалась вперед кута, разрезая червей едва уловимыми взмахами глефы. Сильфир видел только то, что оружие вмиг перемещалось в другое положение. Толстая хитиновая чешуя червей расходилась как бумага. — «Я впервые вижу ее с оружием… Вот о чем она говорила!» — осознал Фин, наблюдая, как каждое движение гона усиливалось скелетом так же, как у внутренних духом.

Один монстр извернулся в последний момент. Глефа вильнула и погнулась о камень. Гон тут же ударила тварь ногой в клыкастую челюсть, отчего голова монстра оторвалась с мясом.

Фин дрожал все сильнее, наблюдая вихрь. Гон разрывала их костяными руками, лишь немного сбавив темп. Впереди замаячила пустыня.

Буря исчезла.

Заляпанная молочной кровью, Рюга рубанула подсечкой последнего червя на пути, схватила трепыхающуюся тушу и запрыгнула на Таршина. Грохот позади стал ближе.

— Он идет на твой дух! — крикнул Фин.

— С чего ты взял?

— Просто догадка.

«На лево».

— Фин, влево!

Кут выбежал из туннеля. Сильфир направил его вдоль скалы. Внизу сквозил глубокий обрыв. Через мгновение за их спиной с грохотом пронесся зубастый лес.

Куски скал обваливались, формируя пыльную лавину.

«Замри».

— Фин, стой! — крикнула Рюга, и потянулась к поводьям.

— Нам надо бежать!

— Доверься!

Если бы они двигались еще хоть секунду, на них свалился бы валун размером с дом, который скрывал уступ над головой. Таршин заблеял в ужасе. Глыба обвалила и без того узкий проход. Пролет стал больше десяти метров.

Фин тяжело дышал.

— Отведи его назад, — сказала Рюга.

— Зачем?

— Сам как думаешь?! — Гон спрыгнула.

Сильфир натянул поводья, кут попятился. Когда Фин пришпорил Таршина, Рюга побежала рядом. Зверь впервые в жизни ощутил такую легкость. Рюга поставила ему опору под хвост и живот. Со всей силы гон метнула кута, который заблеял как резаный. Хлопая ушами-лопухами, полетев над пропастью, Трашин решил придать себе дополнительное ускорение пуканьем…

Гон заорала. Чудом ей попадались выступы, за которые можно было зацепиться, чтобы перебраться следом.

— Не используй больше дух!

— Поняла.

Когда Рюга приземлилась в седло, они оглянулись. Белый монстр пополз в песчаные барханы, чтобы развернуть свое гигантское тело.

Уступ по которому они бежали, медленно спускал их вниз. В небольшой расщелине виднелся ручеек. Фин направил кута туда. Зверь прыгнул и бежал по узкой мокрой лазейке.

— Думаю, он нас не увидит.

— Ага… — ответила Рюга ладонью счищая белую кровь червей, терпкая, она хотя бы не воняла.

Гон заметила, как с седла сползает ошметок червя. Из хитиновой пластины выглядывали белые мясные волокна. Девушка взяла гигантский кусок, который оказался легче, чем она думала. Сунув его Фину в лицо, спросила:

— Приготовишь?

Гон и сильфир до самого вечера шли по узкому туннелю. Рюга пару раз выпрыгивала наверх. Вокруг завывало все то же скалистое плато с кристаллическими шипами. Возможности поднять Таршина выше не представлялось. В конце дня путники нашли место для ночлега в небольшом кармане ущелья.

Насобирав веток они, благодаря поделке Фина, еле как разожгли костер.

— Я волнуюсь о Михиле, — сказал сильфир, вертя на палочке мясо червя.

— Понимаю… Я о своем тоже волнуюсь, — ответила Рюга, попавшая под гипноз огня, она мяла щеки, сидя клубком. — А чего он улетел-то?

— Не знаю, с ним бывает такое, потом он всегда находит меня, — сильфир улыбнулся, — обычно с кучей наворованных вещей в животе.

— Кстати, он столько всего в желудке таскает, он ж мелкий, как у него получается?

— Ну-у-у, я не знаю наверняка, — ответил Фин и посмотрел на Рюгу, — если честно, у меня есть догадки.

— Не томи-и-и, рассказывай, — подбодрила его девушка.

— Он, похоже, как-то связан с древней Имперской казной, в неограниченном количестве может отрыгивать монеты и сокровища первого престола. Я со своей командой установили, что это почти наверняка исчезнувшее хранилище под Старой столицей.

— После войны рун?

— Именно, оно захоронено в тайном месте, хотя его ищут уже две сотни лет.

— И как это связано с Дурко?

— Я не знаю, — Фин резко одернул мясо, оно обуглилось и дымилось вместе с веткой, на которую было насажено, — но это вдвойне странное совпадение.

— Дай уже мне, есть хочу, — сказала Рюга и вытянула руку.

— Горячее. — Сильфир передал палочку, та сломалась и полетела в угли. Девушка резко выхватила ее костяными пальцами и начала обдувать пепел, — я имею в виду, что Михиль явно не с нашего материка.

Рюга слушала Фина вполуха и обдирала обугленную кожицу с мяса, попутно выковыривая жутко пресные кусочки, которые напоминали белую кучу пальцев, связанных вместе.

— Ну, носорог тоже не похож на зверей с Мактана, — бубнила Рюга, перебрасывая мясо во рту, чтобы остудить.

— Да, — задумчиво сказал Фин, вдруг засек улыбку Рюги, — чего?

Улыбка становилась шире, сильфир совершенно не замечал, что его порция мяса уже давно в углях на перегоревшей палочке.

— ААА!

— Ха-ха-ха.

— У меня проблема… — сказал Фин, вылавливая мясо.

— Какая?

— Когда меня схватили, ну, на том захоронении, отобрали лежак, — он сморщено улыбался и поглядел на девушку прищурившись.

— Поспишь со мной, — сказала Рюга, с улыбкой добавила, — тронешь, поколочу.

— Да ты и так можешь поколотить, — сказал Фин. — Я думаю…

— М?

— Когда мы убегали, ты так верно принимала решения, как тебе удается?

— Повезло, — ответила девушка, посмотрела на мясо, — посолить бы.

«Все-таки она прирожденный боец,» — подумал сильфир.

Вода в ручье была довольно чистой. Рюга помылась пока не стало совсем холодно. Фин набрал воду во все что только можно, сложил в котелок остатки жареного мяса.

Рюга улеглась в лежак, позвала Фина, — «Тесно, но уютно,» — подумала девушка и запустила пальцы в его волосы, медленно мяла их, постепенно движения становились все реже и короче.

— Спокойной ночи… Фин… Кажется, такое, уже было… — шепотом сказала она и уснула.

Проснувшись, путники собрали вещи, запрягли Таршина и отправились дальше по ущелью. Фин был уверен, что это направление им подходит.

Через два дня они нашли выход, была только одна проблема. Пропасть в сотню метров. Глубокая настолько, что дна не было видно.

— Такое вообще бывает? — спросила Рюга, разглядывая идеальные спилы в твердом камне, будто глина, разрезанная ниткой.

— Похоже на то…

— Там нет воды, и дна не вижу, — сказала гон и пнула камень, который летел, не издав ни звука.

— Меня больше удивляет, что весь раскол — это твердая порода, будто Махабир расположен на высокой каменной пластине…

Им удалось вытянуть Таршина из ущелья. Путники решили идти вдоль гигантской пропасти на северо-восток.

Прошло два дня, пропасть не сужалась, она тянулась будто идеальный разрез от ножа в кучке муки. Пейзажи по обе стороны не менялись.

— Мы вообще туда идем? — спросила Рюга.

— Да но, похоже мы постоянно отклоняемся на восток…

— Откуда вообще такая дыра?

— Не знаю, — Фин вдруг посмотрел на горизонт за пропастью.

— Что там?

— Там Михиль! И…

— Да, я чувствую его!

Из пыльной завесы вдали показался гигантский силуэт. Скоро к обрыву подошел носорог с дракончиком. Зверь победоносно протрубил и фыркнул, пялясь в бездонную пропасть, затем на хозяйку. Рюга чувствовала его смятение.

— ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ, ИДИОТ! — рявкнула она внезапно.

Носорог еще раз фыркнул и отвернул голову.

— Михиль не долетит… — задумчиво сказал Фин, — Видимо, в тот раз он спикировал на другой край с холма, а вернуться не смог.

— Черт, я чувствую, что он голодный и не пил уже два дня, — сказал гон, сжимая кулаки.

— Давай пойдем дальше, вдруг мы сможем объединиться.

Прошло еще два дня, все это время солнце скрывалось за странной песчаной завесой, которая создавала чувство бесконечного вечера. Носорог с Михилем брели за ними все это время, со стороны путников часто мелькали ручейки, но зверям так не везло.

Пару раз Рюга порывалась перепрыгнуть пропасть. Но каждый раз останавливалась, понимая, что не пролетит и полпути. Они пытались перекинуть воду в кожаной фляге, та лопнула сразу, как долетела. После второй попытки они отказались от этой затеи.

— Упрямый баран! — сквозь зубы ворчала Рюга.

— Он просто хочет быть с тобой, — попытался успокоить ее сильфир, — он тебя признал.

— Я понимаю. — сквозь зубы процедила гон, снова поглядела на носорога, тот еле перебирал ногами, — дурень чертов…

— Рюга, смотри!

С высоты птичьего полета это было бы заметно давно, но путники увидели только когда подошли почти в упор.

Широкий раскол, что тянулся за горизонт, превратился в перекресток. Словно гигантским мечем, плато разрезали накрест, причем новый пролет оказался вдвое шире.

— Гадство… — обреченно сказала гон. — Как такое возможно?

— Нам придется идти на юго-восток…

— Да как, Фин?! — стиснув зубы, проговорила Рюга, — ОН ЖЕ УМРЕТ!

— Другого пути нет, — виновато сказал Фин, посмотрел на девушку.

Та глядела на носорога, зверь запыханный, покрытый пылью стоял и глазел на хозяйку. Не выдержав Рюга спрыгнула, подбежала к обрыву и заорала.

— ИДИ И ВЫЖИВИ!

Зверь понимал, чего от него хотят, на это он гордо топнул ногой. Гон схватила булыжник и со всей силы швырнула его в носорога. Тот на подлете камня повел рогом, раскрошив его надвое. Гон не унималась и зачерпнула костяной рукой горсть камней и швырнула снова. Дракончик спрятался за рогом-башней. А носорог просто стоял, принимая град из камней.

— ДУРАК!

В ответ гон услышала пронзительное ту-р-у-у-у.

— Хватит, Рюга, он сообразит, — успокаивал ее Фин, — с ним Михиль, они найдут еду и воду, договорятся.

— Доберусь до него и врежу со всей силы, — рычала она.

Носорог снова топнул, обрыв затрещал, еле-еле зверь успел забраться на твердый уступ и не свалиться с огромным конусом камня вниз. Он фыркнул и продолжил стоять.

— Ладно, Фин… Пошли, мне такие дураки в друзьях не нужны.

Девушка залезла на Таршина. Они ускакали прочь. Носорог снова и снова трубил вслед.

Гон не повернулась.

Глава_19.1 Скверна везде

Через три дня пути путники выпили почти всю воду, новых родников им не попадалось. Сделав скупой глоток, Рюга спросила.

— Ты уверен, что там будет город? — и передала флягу сильфиру.

— Да, я видел его на разных картах в доме Шакат, — Фин допил остаток.

— А что, если он свалился туда?

— Поселение большое, думаю, даже так что-то осталось.

— Там кто-то есть… — сказала Рюга, указывая на ковыляющий силуэт вдали.

— Он, он живой!

Фин развернул кута к темной ползущей фигуре. Чем ближе они подходили, тем становилось яснее — это человек. Но что-то было не так.

Рюга дернула сильфира за плечо. Тот остановился.

— ОН ПРОКАЖЕННЫЙ, ФИН, БЕЖИМ!

Дернув ухом, тело издало хриплый стон, свалилось, с него живой россыпью сбежали тысячи мелких точек, они тут же устремились к куту. Следом труп взорвался и из его ребер вырвалось жужжащее облако, которое ручьем направилось к ним.

— Оно преследует, Фин, быстрее! — кричала Рюга, на ее шее проступали пульсирующие жилы.

— Таршин устал, он не сможет долго бежать.

— Проклятье.

— Кинь в них песок.

— Что?

— Кидай песок!

Рюга посмотрела на землю, — «Молоток!» — подумала девушка, успокоив дрожь, она создала длинную руку с десятком пальцев. На ходу загребла горку белой россыпи. С оттягом гон швырнула его так сильно, что эта жменя могла сорвать кожу с любого.

— Сработало!

Довольно быстро гон смогла закидать летучих насекомых, но продолжала это делать при малейшем подозрении на хотя бы одного выжившего гада.

Путники двигались до заката, пару раз они видели таких существ и старались держаться подальше. Иногда приходилось отдаляться от расщелины на несколько километров, чтобы обойти бродячие трупы. Пристальный взгляд помогал распознать лежачих и даже присыпанных бурей мертвецов.

Путники устроили ночлег среди остроконечных валунов, чтобы защититься от ветра. Фин оглядывал все вокруг. Убедившись, что в радиусе пяти километров никого нет, он немного успокоился.

— Поверить не могу, что эта зараза есть даже тут… — задумчиво прошептала Рюга, устраиваясь в лежаке. — Я впервые вижу ее.

— Да, похоже, что только благодаря пустыне они… — Фин вдруг умолк.

— Чего застыл?

— Возможно, этот раскол сделан, чтобы оградить их.

— Зачем делать такое?

— Вряд ли тут есть паломники Сарсема.

— Думаешь, в этой стране нет управы на зараженных?

— Возможно, — ответил Фин, подумав, добавил, — или, что еще хуже, скверна появилась недавно и никто не понимает, как с ней бороться и что это такое. Хотя, кто вообще понимает…

— Я вот думаю, как далеко Океан?

— На картах я видел его на востоке, но судя по чертежу он слишком далеко, — ответил Фин и посмотрел на девушку.

— Кажется, мы в ловушке… — сказала гон.

— Не думаю, ведь те расхитители как-то попали туда и вернулись, или они жили там?..

— Кажется, мы пошли не в том направлении.

Сильфир замолчал, опустил взгляд.

— Тот парень, Алмас, пытался предупредить нас об этом и…

— Эй, Фин!

Сильфир посмотрел на гона, она вцепилась в него красными глазами.

— Не загоняйся, я никогда не упрекну тебя за то, что ты сделал неверный выбор по незнанию, — сказала девушка.

— Спасибо.

— Фин.

— Что?

— Можно я потрогаю твои волосы?

— Угу.

Гон и сильфир продолжили путь, на горизонте наконец за барханами замаячило поселение.

— Нужно быть осторожнее. Даже один такой зараженный запросто может уничтожить город… — сказал Фин.

— Да. Пока никого не вижу.

Чем ближе путники подходили, тем больше было ясно — город пуст. Что было более странно, он стоял на идеально белом песке, обведенный в ровный овал, словно его переместили из другого места вместе с землей.

Рюга напряженно вглядывалась во все. Город состоял из квадратных глиняных домиков, как Хаташе. Однако все здания были светлыми, будто их покрыли полупрозрачной краской.

Плоские районы ничем не выделялись, растягивая небольшое поселение на внушительную территорию. На всех улицах лежали белые тончайшие скорлупки, присыпанные бурей. Солнце пробивало пыльное небо сильнее, чем пару дней назад, создавая чувство затмения.

У домиков не было крыш. Они стояли будто распахнутые ящики, только у некоторых виднелись деревянные покрытия. Но они, как и все дерево в городке оказалось сточенным, словно его долго держали под струями песка, отчего древесина стала гладкой и даже блестящей.

Рюга прикоснулась к одной отполированной двери, ее рука будто прошла через старую пыльную паутину. Вход рассыпался. В доме лежала горстка белых скорлупок, завернутая в истлевшие тряпки.

— Рюга, — тревожно выговорил Фин.

— Да, это кости.

— Что же тут произошло? — сильфир сглотнул.

— Кто-то уничтожил скверну и весь город в придачу, вот что. — ответила она и посмотрела на длинную улочку, на которой тут и там проглядывались сточенные до неузнаваемости скелеты жителей Маджула, — он просто уничтожил их.

— Ты думаешь, это сделал Кашим?

— А кто же еще!

Фин не ответил, он лишь судорожно размышлял, как возможно сделать подобное. Воздух пах как вода в ручьях, что они встречали вдоль разлома, — «Если бы я знал, что такое скверна, но не знал как с ней бороться, что бы я сделал?»

— Чертов старик… — прошептала Рюга.

Путники нашли колодец, запаслись водой. Железо хорошо пережило то, что случилось с городом, однако Рюга не смогла найти нормального оружия, она продолжала копаться на складе, который находился на холме выше поселения.

— Зачем тебе оно, ты ведь и так хорошо сражаешься, — спросил Фин.

— Я сильнее всего в ближнем бою с чем-то крепким, ты сам видел, мои кости пропускают дух. Смотри.

Рюга создала кулак. Сильфир влил в глаза дух. Кость источала мелкие, едва заметные языки пламени, они не грели, но энергия и вправду улетучивалась.

— Чем они больше, тем быстрее я высыхаю, — пояснила гон, растворила костяшки и продолжила копаться в оружейной.

Разломанные и ржавые копья, разъеденные деревянные щиты, от которых остались одни ободки, изогнутые мечи и когти тоже не выдержали катаклизма. Из всего в городке словно стерли суть. Чем хрупче был материал, тем больше он обветшал, — «Будто тут прошли сотни лет…» — подумали они почти одновременно. Гон оставила попытки найти что-то полезное.

— Рюга! Там кто-то есть, — тревожно крикнул Фин, глядя в центр города.

— А?

Девушка вышла, вдали от них стоял горбатый силуэт в драном тряпье.

— Может, уйдем?

— Не знаю… — сказала девушка и глянула на сильфира.

— Он исчез!

Гон перевела взгляд обратно — пустота.

— Ладно, пошли.

Они быстро спустились с холма верхом на куте, и сразу направились к пропасти в северную часть города. Решив обойти центр, они постоянно оглядывались по сторонам.

Когда кут приблизился к рассыпанным воротам, у выхода закрутилось небольшой суховей.

«Позади».

Таршин замер.

Гон обернулась.

Перед ней стоял великан вдвое, а то и втрое выше нее с крючковатым бревном в руке. Без раздумий Рюга ударила его в голову, великан перехватил ногу и застыл. Демонический, лысый старик с густой бородой, которая походила сухие корни, и лицом без глаз, только черные зубы в жуткой улыбке с кривыми клыками во все стороны.

Рюга пыталась выдернуть ногу, но хватка демона оказалась железной. Фин замер.

— ОТВАЛИ! — крикнула Рюга.

Она шибанула его духовым кулаком, но едва коснувшись пятнистой кожи на голове, он раскрошился. Ее зрачки сузились, дыхание участилось настолько, что она будто и не дышала вовсе.

Он разжал свою когтистую лапищу, на которой была дюжина пальцев, — «Такой же как он!» — подумала девушка, вспомнив свои тренировки в Яме.

Фин хлестнул поводья, кут еле плелся, будто шел по густому болоту.

Рюга спрыгнула и встала напротив великана. Она создала костяную голову, такую же как у него, безглазую.

— У НАС ДЛЯ ТЕБЯ ЗАГАДКА, — проговорил он старческим голосом, который пульсировал в сознании.

Девушка молчала.

— ЧТО БУДЕТ, ЕСЛИ ВЕС ТЯЖЕЛОЙ ГОРЫ ПЕРЕДАТЬ ОДНОМУ СУЩЕСТВУ? — продолжил он.

— Зависит от айна! — не колеблясь ответила гон.

— ВЕРНО. — Демон поднял крючковатый палец. — ЧТО БЫ ТЫ СДЕЛАЛА, ЕСЛИ БЫ ПОЛУЧИЛА ЭТУ ТЯЖЕСТЬ?

Гон ощутила жажду спорить, задумалась лишь на миг. Выпалила:

— Я вернула бы ее горе!

— НО ТЫ ЖАЖДЕШЬ СИЛЫ. — Старик оперся на клюку-бревно. — МЫ-Ы-Ы ВИДИМ ЭТО В КАЖДОМ ТВОЕМ ШАГЕ.

— Свою силу я возьму сама!

Гигант наклонился, его голова была покрыта морщинистой кожей, усеянной пятнами и черными бородавками.

— ВЫ В НЕЙ УВЕРЕНЫ, ГОСПОДИН?

— С кем ты говоришь? — мышцы гона натянулись до предела.

Она чувствовала себя так, как будто на нее бежит зверь, намерения которого ей непонятны, но от которых она не в силах защититься. «Бить или ждать?!» — думала Рюга. Накоротко ее глаза налились зеленым духом. Она уже разглядела тело демона до этого — сверхплотное, но с этим зеленым свечением она смогла увидеть его структуру. Завороженная знакомым скелетом ее сознание будто растворилось.

— Я уверен, — сказала девушка против своей воли твердым, но детским голосом.

Лицо Рюги перекосило, она ударила гиганта без духа. Не столько, чтобы атаковать, а чтобы навредить себе. Старик не дрогнул, улыбнулся. В его рот мог бы поместиться Фин, если бы свернулся клубком.

— Сахин приведет тебя к нам, у нас есть то, что тебе нужно. Но тебе следует поторопиться, — он ткнул пальцем в лоб гона.

Она все еще была вне себя от ощущения, что кто-то внутри подавил ее волю. Даже не пыталась уклониться.

(три недели назад)

Рюга покрыта змеями, она спит в скорлупе. Шакат подползает к ней, наклоняется, шипящим голосом говорит.

— Если за год ты не убьешь чужеземца, или он найдет тебя в неблагоприятный момент, свернешь себе шею.

Нага кусает гона.

(сейчас)

Жалящий пот проколол все тело Рюга. Воспоминания об этом вернулись. Судорожно она одернула шарф на шее, потрогала ее. Уже зарастающие, но все еще четкие следы укуса. Благодаря демону она ощутила — это пакт, который она не сможет перебороть изнутри.

Рюга подбежала к сильфиру, который спустился с кута и еле стоял на ватных ногах. Она наклонилась к нему, осмотрела шею.

— Тварь! — прошипела гон.

— Рюга… — дрожащим голосом пробормотал Фин, — она, она приказала мне убить тебя, если…

— Успокойся, мы вылечим эту дрянь! — Гон впилась сильфиру в плече.

— Не выйдет, — сказал демон, — это печать Шакат, даже если она мертва, ее воля настигнет вас где угодно.

— Заткнись!

— Лишь пытаюсь донести истину, — сказал старик, его тело развеял ветер, оставив горстку оранжевого песка.

— Он прав… — сказал Фин, — звездный дух может действовать еще долго после смерти владельца.

— И ты заткнись! — Рюга потрясла сильфира, — они врут нам! Втянули нас… В свои поганые дела!

Фин сжал ее руку, теперь когда он вспомнил, что Шакат укусила его, понял, что терзало его все это время. Фин, как носитель звездного духа знал — это правда, если Рюга не сможет победить Кашима, он сделает все, чтобы убить ее.

— Что она приказала тебе? — шепотом спросил Фин.

— Это не важно.

Глава_20.1 Драхт

Фин и Рюга шли до самой ночи. Пропасть с идеально проточенными стенами слева не кончалась и не сужалась. От безысходности они молча разбили лагерь. Гон ломала ветки и кидала их в костерок. Сильфир грел воду в золотой турке, которую полировал весь день, помятая, с причудливым узором в виде молящейся птицы, она поблескивала в красно оранжевом свете угольков.

Вокруг сгустилась тьма, не было видно первых звезд, лишь захлебнувшийся в песке закат подсвечивал горизонт.

«Фин, я рада, что ты со мной…» — подумала девушка и проговорила это губами, но без звука.

— Что делаешь? — спросила она следом.

— Очищаю воду, — ответил Финланд, продолжая удерживать ладони у турки.

— Ты умеешь это делать?

— Все сильфиры умеют.

— А твоя жена, какая она? — вдруг спросила Рюга.

Фин грустно улыбнулся.

— Она хрупкая, но одновременно сильная, добрая — настоящий исследователь.

— Как вы познакомились?

— Наши семьи дружили, мы друзья детства, я помню ее столько же сколько и себя.

— А сколько твоим дочерям?

— Ливитарии сейчас девять, — он умолк.

— А второй?

— Рития умерла в шесть лет…

Наступила тишина, пустыня гудела, лениво перебирая песок.

— Ей было бы сейчас двадцать, — проговорил он и глубоко вздохнул.

— Погоди, ты же сказал — тебе тридцать… — Гон задрала бровь, хитро улыбаясь.

— Верно, нам было по пятнадцать, когда она родилась, — Фин смущенно улыбнулся и продолжил. — Ее дух был слишком слабым, для сильфиров такое всегда плохо заканчивается, мы делали все что могли… Но это не помогло.

Все снова стихло.

— А у второй дочки… — Рюга уже забыла ее имя, — она здорова?

— Да, ее дух даже крепче чем у нас с женой, — с легкой гордостью сказал Фин.

— И что, у нее звездный дух?

— Да.

— А что она умеет? — уже с любопытством спросила Рюга, видя, что Фин перестал грустить.

— Она может… — сильфир задумался, — пойми, я доверяю тебе, но я боюсь за свою семью это очень…

— Понимаю я, — отрезала гон, — можешь не рассказывать, — она приняла горячую воду в турке.

— Спасибо, — кивнул Фин, — я думаю, нам следует вернуться, не похоже что мы сможем перебраться на другую сторону и даже если получится, то не знаем, что там.

— Согласна. — Рюга сделала глоток, — только я не хочу возвращаться в тот город.

— Да.

Фин проснулся первым, тихо выполз из мешка. Надел треснутые очки, которые вдобавок сильно исцарапались за прошедший месяц. Быстро забежал на ближайший камень, которого… не было когда они засыпали.

— Рюга!

— Ну чего… — протянула девушка, не желая вставать.

— Мы, мы на другой стороне!

— Чего, о чем ты?..

Гон встала, огляделась, она видела пропасть в форме креста, по сухому дереву поняла, что они и вправду очутились на другой стороне. Рюга тут же начала искать глазами носорога.

— Как мы тут оказались?.. — спросил Фин.

— Да какая разница, вперед!

— Так мы сейчас идем в Салат? — спросила Рюга, с трудом выдирая из волос причудливый ободок от Шакат.

— Не Салат, а Салатош, и нет, сначала мы должны попасть в Драхт.

— И далеко он этот, Драхт? — сквозь сжатые губы выговорила девушка.

— Нет, я думаю, мы будем там к полудню.

Холод ночной пустыни понемногу улетучивался, чистое небо давало понять — жара не заставит себя долго ждать.

— Какие странные круги… — сказала Гон, разглядывая округу.

— Это скорее всего поля, вот только они высохли?

Подойдя ближе стало ясно, что Фин был прав — почти всю землю на которой когда-то росли посевы, сдул ветер, заместив ее красноватым песком. Система каменных каналов походила на гигантскую паутину и сбивала с толку, гипнотизируя бесконечным узором.

Путники не встретили ни души. В какой-то момент они заметили, что по каналам полей прошелся некто огромный, его шаги оставляли кратеры размером с парадную дверь. Такие следы появлялись все чаще, а затем и их владельцы. Похожие на голема из Ямы, только меньше. Тот, кто их развалил, не церемонился — глыбы от сокрушительных ударов оставляли на земле конусы из оживших скал.

— Что-то тут произошло… — причмокнув сказала гон.

— Я слышал, что Драхт — житница юга Махабира…

— Похоже — больше нет.

— Это плохо, — вполголоса сказал Фин, в его голове сразу роились десятки последствий для местных и для девяти городов в целом, — значит, голод…

— Кажется, я вижу башни, — выдернула сильфира из раздумий Рюга.

Вдали на высоком холме замаячил город над архитектурой которого поработали на славу. Множество зданий в форме сужающихся обелисков. Но больше всего выделялись колоссальный дворец из цилиндрических башен, с пузатыми колпаками и примыкающими к ним ответвлениями такой же формы.

— Прикрой этим лицо, — сказала Фин и протянул ей свой шарфик, — пожалуйста… и волосы.

Рюга без вопросов намотала длиннющий шарф, который пах уже таким привычным ароматом ветра и слегка колол шею.

Когда они подошли ближе к городу, стали замечать разломанные стены, которые небыли такими высокими как в Хаташе и, очевидно, не составили проблем нападавшим. Полуцелые, квадратные домики желтых оттенков пустовали.

Путники зашли в район перед разломанными воротами, он тянулся на полгорода, видимо, разрастался в хорошие времена во все стороны от центра, который сильно отличался от периферии.

Все двери были заперты, тут и там мелькали выглядывающие из темноты окон лица. А в подворотнях лежали обезвоженные неподвижные тела, с мышцами, похожими на тонкие канаты.

Только дети осмеливались поглядеть на путников, истощенные тельца преследовали их. С каждым кварталом их становилось больше. Растрепанные, неостриженные волосы, под которыми еле блестели черные глазенки и беззвучно шевелились сухие обветренные губы.

— Рюга! — тревожно сказал сильфир.

— Да, я вижу, у них у всех… — гон рыскала красным взором, жадно оглядывая детей, — обесточие.

…

Рюга и Фин ехали по пустым улочкам до высоченных ворот, колоссальный размер которых они только сейчас осознали. Дети в какой-то момент отстали от них. Вдали толпились люди, перед которыми на высоком деревянном подиуме стоял мускулистый мужик и две дюжины вооруженных стражников, одеты они были по-разному, лишь шлемы не отличались.

Из шума Фин быстро разобрал, что происходит.

— Тут продают воду… Нет, это аукцион, — добавил он, потирая оголенную шею.

— Да? И за сколько?

Немного помолчав Фин разобрал.

— Таких денег обычному человеку не заработать и за месяц…

Рюга сцепилась взглядом с жилистым верзилой. Он сжимал толстенный кнут в непомерно длинных руках, лицо заселили шрамы, а подведенные черные глаза широко смотрели на нее, игнорируя яркое солнце.

— Уставился урод, — прошептала гон и неосознанно наклонилась вперед.

— Погоди. — Сильфир схватил ее за локоть. — Давай не будем выделяться, сперва разберемся во всем, и нам не нужно лишнее внимание. Помни — Кашим ищет тебя.

Рюга цокнула, одернув руку, но прислушалась.

Путники несколько раз пытались заговорить с прохожими стариками и детьми, но все шарахались от них как от чумных. Лишь один искалеченный мужчина с глубокими морщинами подал голос.

— Мир вам, нам нужно пополнить припасы, чтобы попасть в Салатош, — заговорил Фин.

— Вам не попасть туда, — ответил калека хриплым голосом.

— Старик, может воды? — Рюга протянула ему флягу.

— Нет, нет, лучше вам приберечь ее для себя… Мне она уже ни к чему, — ответил мужик и уставился под ноги, на которых в оплавленной коже не хватало мышц.

— Пей, кому говорю! — настояла Рюга, — что с тобой, старик?

Тот поводил челюстью, будто жевал что-то, развернулся и собрался уходить. Рюга спрыгнула с кута, крутанула деда на себя. — «Такой взгляд я еще не видела…» — подумала гон и уже мягко вложила флягу ему в руки. Дрожа от изнеможения, он взял ее, а затем рухнул на колени — «Плачет?».

— Черт, — буркнула Рюга.

— Пожалуйста, расскажите, что происходит в Драхте? — Фин спустился с кута.

— Много бед, пришло разом. — Мужик переминал флягу, так и не открыв ее. — За пять лет из города исчезла почти вся вода, посевы сгорели… А запасы увозили в Лактан, как прежде.

— Лактан? — спросила гон.

— Это северные города Махабира, они считаются наиболее богатыми и раньше жили за счет южных поселений, — пояснил сильфир.

— Все так, но теперь… — Мужик резко замолчал, подозвал пару детей, которые прятались за углом, открыл флягу, понюхал воду. Затем напоил маленького, потом отдал ее девочке постарше, та сделала скупой глоток, неразборчиво что-то прохрипела и побежала куда-то в подворотню, — мы не знаем, что нам делать.

— В городе совсем нет воды? — спросил Фин.

— Чистая в руках… простым людям осталась только яд, он медленно убивает нас, — вполголоса сказал калека, украдкой глядя на путников.

— Отведите меня к плохой воде. — Фин вцепился в ремень своей сумки.

— Зачем?

— Я очищу ее!

Мужик посмотрел на него глазами, которые едва блестели от обезвоживания. Рюга уже видела такой взгляд — «Боится верить!»

— Делай, дед! — настояла она, — он сможет!

Он снова крикнул, из-за угла выбежала девочка, в этот раз ее окружала группа детей, который внимательно смотрели на путников, один из них сильно кашлял, видимо, подавился водой. Они недоверчиво сохраняли дистанцию.

Мужик снова глянул на путников, Фин кивнул вниз Рюга вверх. Калека поговорил с девочкой.

— За мной, — сказала она и пошла, шлепая пятками по улице.

Рюга взяла ее подмышки и посадила на Таршина.

— Веди, не бойся нас, — мягко сказал сильфир.

Девочка, судя по всему, еще ни разу не ездила на куте. Она замерла, но потом дернула тонкой ручонкой, указывая путь.

Глава_20.2

Через полчаса они попали в район, где людей было больше, у всех был болезненный вид, многие корчились на земле. — «Похоже, боль тут в порядке вещей…» — подумала Рюга, наблюдая бесшумные судороги валяющихся людей.

Фин приметил, что одежда у них была хорошая, но сильно изношена, — «Они не всегда были бедными…» — подумал сильфир.

На небольшой горке жителей было особенно много. В воздухе витал болезненный запах старости и пота.

Куты добрались к источнику, в небольшом фонтане ключом била вода и утекала по стоку вниз в город, она пахла смесью серы и ила. Неподалеку в деревьях валялась огромная туша. Раздался писк Михиля.

— Фин, это он! — Рюга слетела с Таршина так, что тот потерял равновесие.

Девушка подбежала к зверю, села на колени, носорог неподвижно валялся, еле дышал. Рядом лежал отслоившийся расколотый рог. Сильфир тоже спешился и подбежал к носорогу. Михиль спрыгнул с дерева и сел хозяину на плече, Финланд быстро понял, что дракончик в порядке.

— Что с ним? — громко спросила Рюга и начала жмякать его толстенную кожу тут и там в попытке получить хоть какой-то отклик.

— Похоже, он отравился.

— Выживет?! — Гон затормошила зверя, пытаясь разбудить.

Носорог открыл пару черных глаз, посмотрел на нее, фыркнул. Рюга ощутила, что он одновременно рад ей, и то, что лучше бы она его не будила. Боль в теле зверя передавалась так, что девушку скрючило изнутри. Гон почти перестала дышать, сжала пластину на плече носорога и стиснула зубы.

— Ему нужна чистая вода, — успокаивающе сказал сильфир.

— У него рог отвалился! — Рюга уже не трогала носорога, просто водила напряженными ладонями над ним, будто он был в стеклянном футляре.

— Я позабочусь о нем, — бодро ответил сильфир. Осмотрел сперва его рог, затем пристальным взглядом оценил дух зверя. Спокойный, желтовато-охристый поток равномерно струился по телу, лишь в животе было напряжение, — он выживет, не волнуйся. Рог тоже отрастет.

До самого заката Рюга и Фин делали одно и то же. Гон с детьми чистили старые кувшины, затем наполняли их водой. Сильфир, как молящийся, опускал духовой рог в жидкость, обволакивал ее синим едва заметным духом. Затем они переливали чистую воду, избавляясь от гнилого осадка на дне.

Путники смогли напоить всех местных, слухи мгновенно распространялись, люди приходили толпами. Кувшин за кувшином, чашка за чашкой местные осушали всю воду, что Фин успевал очистить.

— Я больше не могу, — еле вымолвил он.

— Отдыхай, ты и так сделал достаточно, — сказала Рюга.

Вся в пыли и мелких царапинах от расколотых кувшинов Гон взяла сильфира на руки, унесла к домику и села рядом на деревянные ступеньки. Носорог лежал неподалеку, ему стало лучше, но зверь не вставал. Рюга снова начала разглядывать жителей.

Вначале она думала — будет давка. Но местные были настолько организованы, что девушка даже почувствовала, будто оскорбила их одной этой мыслью.

Быстро, почти без слов жители определили, кто будет получать воду первым, никто не жадничал, даже дети. Все старались делиться, волна благодарности была такой сильной, что гон хотела исчезнуть. — «Они делают это не в первый раз, сколько эти люди живут так?» — думала Рюга, всматриваясь красными глазами в детей.

— Фин.

— М?

— Сколько они проживут?

Сильфир с трудом сел, сутуло посмотрел на детей.

— Я боюсь, что самые маленькие умрут раньше шести… — он сморщенно моргнул и выдохнул, — те, что постарше, скорее всего, не успеют стать взрослыми и завести детей.

— Выходит, они обречены.

— Да…

— Это все из-за воды? — у Рюги заиграли скулы.

— Нет, — Финланд задумался, напряг взгляд еще сильнее и всмотрелся в девочку, которая привела их к фонтану, — это точно с рождения.

— Такое бывает, как… как?

— Я не знаю, как это могло случиться… — Фин задумался, — но это точно случилось до их рождения.

К ним подошел мужчина, который заговорил с ними в полдень.

— Могу я быть вам полезен? — спросил он, положив ладонь на сердце.

— Нам бы переночевать где, — сразу сказала Рюга, разминая шею.

— Пожалуйста, пойдемте со мной.

— Фин, тебя подсадить?

— Да.

Гон закинула его на Таршина.

Мужик отвел их в высокий дом неподалеку. Носорог вяло топал за ними и завалился у порога.

— Ты тут в порядке будешь? — обратилась гон к зверю, перед тем как зайти.

Носорог еле слышно протрубил, это значило — да. Девушка похлопала его по животу, посмотрела на слегка кровоточащий рог. Затем вошла за Фином.

Обессиленные путники улеглись на втором этаже в просторной комнате. Дом еще не остыл от жаркого дня, но широкие окна немного помогали. Хозяин предложил скудную еду, они пытались отказаться, но он настоял.

— Рюга, — обратился Фин, тяжело дыша на кровати, — я должен задержаться тут.

— Ага, — ответила гон, она стояла на балконе, облокотившись на перила, положила мизинец на губу. Глядя на красного Дарахаша в небе, сказала, — делай, что должен.

— Спасибо.

«И будь что будет…»

Утром Сильфир отправился очищать воду. Он сказал, что хочет сделать запас для жителей и только потом покинуть Драхт. Рюга убедилась, что не нужна у фонтана, и отправилась бродить по городу. Носорог пытался увязаться за ней, но гон обругала его и всем видом дала понять что не берет зверя с собой.

— Не попади в неприятности, — осмелился дать напутствие Фин и зажмурил глаза, ответ он чувствовал мозжечком.

— Отвали, папаша!

Город был очень богатым. Даже эти далекие улочки вдали от ратуши изобиловали красивыми домами с роскошными мазайками и идеально сложенными высокими арками. Просторный, местами разрушенный и, пустой.

Рюга утонула в раздумьях, хоть для нее это было нечастый случай, атмосфера вынуждала — «В Хаташе было то же самое, пустые районы… А еще мы не встретили ни одного кошака и камнелюдов тут тоже нет…»

Из-за угла на девушку выпрыгнул черноволосый парень с криком «ХА!». Гон не сразу поняла, что происходит и настолько погрузилась в тупиковые рассуждения, от чего ей померещилось черт-те что. Она рефлекторно ударила ногой.

Если бы Алмасу не хватило реакции увернуться, его голова покатилась бы по аллее, но пострадало только ухо с небольшой прядкой волос. Гон уже поняла, кто перед ней, но останавливаться не собиралась. Она грубо пнула парня к стене и продолжила серию тычковых ударов, не сходя с места.

Юноша уже мог их парировать, отводя удары в последний момент. Но все-таки получил тычок под дых и съежившись закашлял.

— Дурак, — Рюга опустила ногу.

— Прости-прости, хотел подловить тебя, — прокряхтел он, пытаясь смеяться.

Гон быстро зашагала прочь. Юноша догнал ее.

— А я сразу догадался, кто очищает воду, — гордо сказал он.

«Уже восстановился, я точно попала…»

— Чего надо?

— Просто… — Алмас замешкался от прямолинейности, поэтому ответил искренне, — хотел повидаться с тобой.

— Повидался? — Гон встала столбом и зыркнула на Алмаса. — Отвали!

— Эй!

Парень легонько схватил ее за плечо, затем обнаружил себя на пыльной плитке, лопатки и ребра впились камни.

«Так бы и свернула тебе руку…» — проискрило в голове Рюги, но она тут же отпустила парня. Он хохотал. Вдруг она заметила, что непроизвольно подставила под затылок Алмаса носок.

— Дурень, — буркнула гон и выдернула ногу из-под кудрявой головы, зашагала дальше.

— Научишь меня такому? — Алмас не спешил вставать.

— Ага, — ответила девушка и выждала паузу.

— ПРАВДА?! — Парень подскочил с земли.

— Когда мои волосы позеленеют! — ехидно добавила Рюга.

Несколько увязавшихся детишек хихикали из-за угла.

— Мне нравится, как ты говоришь на Накте. — Алмас уже шагал рядом, закинув руки на затылок, для него акцент гона был очень мелодичным, не таким угловатым как родной.

Рюга глянула на него повнимательнее, он не доставал ей даже до плеча, драные шаровары, босой, тощее жилистое тело, на шее какие-то веревки и нелепые сережки-кольца в ушах. Добрая физиономия невольно смягчила ее, — «Не строй свои белые глазенки, дурачок…» — подумала она и шикнула.

— Куда идешь? — ответа не последовало, — могу показать тебе округу, — молчание. — Ну ладно… можем… просто побродить.

До самого полудня Алмас ходил за Рюгой. Пару раз она пыталась его прогнать, но не вышло — парень прилип как репей. Она не хотела нападать на него, так как он не отвечал, не отвечал даже эмоционально, — «Блаженный, как Рю с Мией» — подумала Гон.

На его фоне, как и с сестрой, она отчетливо чувствовала свою агрессивность, чувствовала, что ее видение мира куда более хаотичное, чем это могло быть. Если бы она жила простую жизнь, то, скорее всего, никогда бы не заметила этого. Но постоянные медитации и запредельные тренировки обличали ее темперамент. Волей-неволей девушка год за годом замечала, что ее способ преодолевать трудности кардинально отличается от сестринского. Но одно Рюга знала о себе точно — покой не для нее.

Гон встала перед трехэтажным дом, который явно пустовал. Пригнулась и со всех сил оттолкнулась духовыми костями и залетела на балкон третьего этажа. Оглядела округу — тишина. «Будто все умерли» — подумала Рюга и глянула на паренька.

Тот ловко залез вслед за ней, будто делал это по сто раз в день. Уселся рядом с ней на почтительном расстоянии.

— Что тут произошло? — Девушка стянула шарф с волос.

— Я точно не знаю. — ответил Алмас и забегал глазами по городу, подвинулся ближе. — Раньше тут было шумно, все кричали, покупали, продавали, перевозили всякое… дети смеялись с утра до вечера.

«Ого, да он стал серьезнее…» — подумала гон.

— Лет восемь назад начали рождаться слабые дети, потом город атаковали каменные великаны. Лактан помогал нам, но как только появился раскол — ушла вода. Теперь все знают, что Драхт и его люди нужны были им только для провизии…

— Кому им?

— Халидам, Накту… я не знаю, — ответил Алмас.

— Тебе знакомо имя Кашим?

— Нет, а кто? Твой друг? — спросил парень и мотнул головой сторону девушки так, что волосы хлестнули по носу.

— Ага, друг семьи, я бы даже сказала.

— Здорово, когда есть семья.

— А где твои?

— Кто, Сомах? Ну, он…

— Да какое мне дело до того жирдяя, твоя семья, мать, отец.

— А… ну, я только отца помню, он исчез лет десять назад, — Алмас посмотрел в небо.

— Бросил тебя? — с легкой ухмылкой спросила Рюга, внимательно глядя на парня.

— Нет, — спокойно ответил он, — я не знаю, что произошло, но я хорошо помню его, отец бы так не поступил. Еще у меня есть сестра, но мы редко видимся, и я не понимаю, чем она занимается.

— Понятно, — покусывая губу сказала гон.

— Я хочу попасть в Лактан, возможно, отец там, может, даже искал меня. — Алмас посмотрел на девушку, потянулся. — А у тебя есть родные?

— Сестра.

— Старшая?

— Нет, мы близнецы… почти.

Последнее слово Алмас пропустил, гон поняла, что его мысли уплыли черти куда. Он застыл с приоткрытым ртом, пялясь на девушку.

Снизу раздался хруст, затем скрип с треском. Макушка дерева перед домом плавно валилась почасовой. Оба выглянули за парапет. Носорог со смаком уплетал молодое дерево и таращился на Рюгу, выдохнул гигантскими ноздрями и продолжил жевать, — «Упрямый идиот, просила же не идти за мной…»

— О, он твой?

— Мой, — ответила гон, глядя на зверя, — «Фин был прав — рог отрастает.»

— Так что, потренируешь меня? — снова спросил Алмас.

— Я вряд ли хороший учитель.

— Но я уже многому научился у тебя, тогда, на кладбище.

«Не поспоришь, он куда лучше уклонялся утром…»

— Ты и так неплохо дерешься, зачем тебе это? — Рюга пронзительно посмотрела ему в глаза.

— Я хочу победить в турнире Салатоша, он скоро начнется, там будут лучшие бойцы. — Кровь в висках юноши запульсировала, а голова немного закружилась от сказанного.

— И что?

— Победители смогут попасть в северный Салатош, а значит — попасть в Лактан! — серьезно пояснил Алмас, но наткнулся на непонимающий взгляд, — Скажи, а ты из какой части Махабира?

— Из далекой, — поленилась объяснять Рюга.

— Неважно, пожалуйста, научи меня драться лучше!

Гон снова поглядела на юношу, прищурилась, покусала губу изнутри. Немного поразмыслив, сказала.

— Ладно, но сначала накорми меня.

Глава_20.3

К закату Алмас был похож на рыбу в кляре, только вместо муки был песок. На заднем дворе Рюга избивала парня весь день. Она испытывала его: сотни подсечек, подлых ударов, обманных движений, на задворках ее сознания носилась только одна мысль, — «Если бы этот парень тренировался в холмах с детства, он бы уже превзошел меня… даже без духа.» — Но по каким-то непонятным причинам это ее не раздражало как обычно.

Носорог лениво пожевывал все хоть сколько-нибудь сочные деревья и наблюдал за ними.

— Почему ты решил тренироваться без духа? — спросила гон, нависая над лежащим в пыли Алмасом.

— Перед основным турниром будут отборочные бои, они проводятся на специальной арене, — он прокашлялся и достал прядку волос изо рта, — но в основной части ограничений нет.

— Угу, и когда эти это начнется?

— Ну, сначала надо получить рекомендацию тут, в Драхте, — ответил парень и сел, скрестив ноги, — здесь тоже есть арена, а за проход в южный Салатош нужно заплатить пошлину и…

— Стоять, чего?! Туда разве нельзя просто прийти?

— Нет, единственный путь лежит через висячие мосты… там аванпост гвардии Лактана.

— А другого нет?

— Нет, разлом тянется на восток так далеко, что его не обойти, а с другой стороны хребет Шаарт.

— А там что?

— Не знаю, но туда лучше не соваться, — он встал, попытался отряхнуть штаны, которые от пота и пыли, стали с землей одного цвета, — висячие мосты уже давно — единственный путь.

— Ясно, значит, никто и не пытается.

— Я серьезно, Белый Атах и то не так опасен, чем то, что там обитает.

— Это тот червяк что ли? — скептично спросила Рюга.

— Не называй его так… — Алмас, ошарашенный таким отношением, замолк ненадолго, — он легенда пустыни!

— Да он просто гигантский монстр, который жрет людей толпами, о чем ты? — Аргументов у парня не нашлось. — И другой путь, п-ф-ф-ф, сам не видел, но убежден, что там опасно, вздор.

— Ладно, я, пожалуй, пойду… — выдавил парень и хромая пошел прочь, спустя пару шагов указал на север. — Твой друг в той стороне.

— Ага! Захочешь потренироваться — говори! — ехидно крикнула девушка вслед, — «Если решишься.»

Алмас перекошенный, будто по нему маршировал караван, отварил скрипучую дверь дома и молча захромал внутрь, держась за ребра.

Рюга шагала к фонтану в отличном настроении, закинув руки на затылок, как Алмас днем. Носорог топал рядом, ему стало явно лучше. Девушка оглядела пустой город, вздохнула, — «Такое место… не должно быть тихим…» — подумала она.

Вдали к ней навстречу бежал ребенок. Чуя беду, Рюга ускорилась.

— На маленького дядю напали! — прощебетала она и показала пальцем в сторону фонтана.

Гон сорвалась на бег.

Быстро добравшись до места, она увидела разбитые кувшины, несколько плачущих детей, которых успокаивали женщины в закрытых костюмах. Вдали лежал сильфир.

— ФИН!

Рюга подбежала к сильфиру, избитый до полусмерти он свернулся среди черепков.

— Эээй, — девушка слегка потормошила его,

— Я в порядке, — хрипло сказал Финланд.

— ВИДАЛА Я ТВОЕ В ПОРЯДКЕ, что случилось?!

— Не горячись, т-только.

Неподалеку валялся приютивший их калека. Утром выяснилось, что он старейшина в этой части города.

— Старик, ты живой? — спросила Рюга, — «Заступался за него вот и отхватил…»

— Да, это Надзир, они узнали, что мы раздаем чистую воду, даром… — старейшина откашлялся кровью.

— Кто они, как выглядят?! — Рюга метнулась к мужику, жестко сжала его плечи, — ИМЯ!

— Не, не собираешься же ты идти против них? — старик заглянул в ее светящиеся глаза, — не вздумай, они убьют тебя, их сотни, у них…

— Как он выглядит, ИМЯЯЯ!

— Надзир, — старейшина не сразу понял, что подчинился против своей воли, — его имя…

— Рюга, х-ватит, тебе нельзя показываться, — раздался голос Фина со спины, — я вылечусь, не надо делать глупости из-за меня.

— Надзир, я запомню.

Гон резко встала, сжала кулаки и ушла прочь.

Пустые ночные улицы подсвечивались ало-красным солнцем, в каждой тени мерещилась чертовщина. От злости Рюга топала по брусчатке, а глаза от бурлящего гнева непроизвольно светились.

Драхт был устроен проще чем Хаташ, гон быстро нашла место, где торговали водой, там было пусто, — «Ночью они прячут ее за стену». — догадалась она. Южнее от высоченных ворот мелькал свет и доносились еле слышные крики. Рюга зашагала туда.

Вскоре шум от ликующих воплей, запах пота стали четче. Яркий свет кристаллических фонарей освещали прямоугольную, утопленную в землю арену. Вокруг толпилось пара тысяч горожан. Среди них были только люди и ни одного нага, грандира или фарниса.

На противоположной стороне высилась трибуна, в которой сидел мужик на деревянном, наспех сколоченном троне. Это был тот самый торгаш водой с черными татуировками под глазами. Рядом с ним за полупрозрачной занавеской сидел едва заметный грузный силуэт.

Рюга плотнее замотала лицо и волосы шарфом Фина, подошла ближе. Все присутствующие оказались ниже ее на одну-две головы. Не выделяться было трудно. Трибуна походила на половину блюда.

Гон глянула вниз, где пара мускулистых мужиков вышибали друг из друга все что могли. Истекшие кровью, они уже порядком выдохлись.

Плямкающий галдеж смуглой толпы раздражал. Рюга заметила, что на высокой трибуне ниже подиума есть особое место для бородатых старикашек в фиолетовых халатах с тюрбанами, такими же широкими и круглыми как их животы. — «Халиды». — подумала она.

Девушка одернула орущего рядом толстяка. Тот отмахнулся.

— Эй, к тебе обращаюсь, где Надзир? — Она жестче развернула мужика к себе.

Повернулся полусознательный бедуин, похожий больше на рыбу, чем на человека.

— Ты то буде дыда, — неразборчиво промямли он, и толкнул девушку в живот, — кша от седа!

Рюга взяла его за шиворот, повалила на землю, никто и не замечал, пока тот не заорал как резаный. Дюжина глаз тревожно глянули на гона.

— Кто, тут, Надзир? — вкрадчиво с паузами прошипела она, слегка показав мужику острые зубы духового скелета.

Мужик захватал воздух как сом на суше, и лишь смог показать дрожащим пальцем в сторону арены. Затем, дрожа как холодец, начал ерзать, пытаясь выбраться из железной хватки. Рюга разжала пальцы. Зыркнула на зевак, те отвернулись и вскоре продолжили свои шумные споры.

Девушка обошла толпу и скрылась за толстым обелиском, чтобы не привлекать внимания. Оттуда хорошо просматривалась арена с несколькими каменными столбами, которые симметрично растыкали по песчаному квадрату.

«Не пробиться…» — подумала гон, ярость уже стихла, она старалась не вспоминать избитого сильфира, чтобы не получить новый прилив злобы.

Спустя короткое время девушка разглядела все. Охрана состояла преимущественно из камнелюдов, они были у каждого входа на трибуну, и возле торгаша водой. Халидов охраняла гвардия с золотыми шлемами. Также несколько дюжин стражников с копьями, которых гон видела вчера.

В воздухе стоял запах терпкого пота. Со стороны обычных людей были в основном мужчины, а на другой немало красавиц в лапах стариков в фиолетовых мантиях.

Гомон стих, на подиум вышел низкий мужчинка в тюрбане с пером длиннее, чем он сам. И объявил.

— В честь прибытия почтенных гостей! Объявляем возможность жителям, получить двадцать кувшинов чистой, живительной влаги, задаром!

Толпа загудела.

«Ублюдки, это точно вода, которую очищал Фин!» — Думала Рюга и от злости впилась плечом в обелиск, за которым пряталась.

— А также провиант, которого хватит на тысячу человек! — продолжил пернатый и сделал долгую паузу, толпа вместе с ним. — Тот, кто осмелиться выступить, против двух бойцов достопочтенного Катоша и одержит победу, будет решать, как распорядиться наградой!

Рюга наблюдала за реакцией толпы, голоса совсем затихли, некоторые люди махали руками и пошли прочь. Красные глаза бегали по головам, но никто не вызвался. Пару раз она слышала «Алмас!», кто-то подхватил это и сотни мужчина начали звать его.

— Где он?!

— ВЫХОДИ, АЛМАС!

— ДАВАЙ, ПАРЕНЬ!

Спустя минуту крики затихли, а затем сменились на «Трус», один мужчина в красной рубахе начал драку, защищая имя юноши. А он в этот момент пытался лишний раз не шевелиться, чтобы не тревожить дюжины ушибов, которые он старательно получал весь день.

«Черт, не вовремя ты решил учиться…» — подумала гон. Наблюдая нарастающее уныние, она не выдержала. Быстро пошла вперед, сорвала накидку-капюшон с одного зеваки и одела поверх шарфа.

Расталкивая толпу, Рюга резко запрыгнула на ограду, в стене по периметру торчали бревна, по которым девушка сбежала на дно арены.

— Итак, у нас есть боец!

Глава_20.4

— Два боя! Две награды! Если претендент не справится, его сможет заменить другой смельчак! — проорал пернатый заводила.

Черный силуэт за шторами трибуны повел каменным пальцем. Мужик с татуировками что-то скомандовал подчиненному. И глашатай объявил.

— Первый боец господина Катоша — дробящий скалы, победитель сорока поединков и чемпион Латака, Бастооос!!! — на последнем слове пернатый явно сорвал связки пропищав имя как петух, которого вот-вот пустят на бульон.

Рюга попыталась создать кости, но тут же ощутила, что дух словно высасывает земля, — «Алмас не обманул, это возможно…» — подумала гон и перевела взгляд на ворота в двадцати метрах, которые с грохотом распахнул верзила.

Камнелюд красного цвета. Точнее, его желтоватые пластины были окрашены, голый торс, испещренный сколотыми от драк камнями и пояс, с которого свисали кожаные ленты, проклепанные мятыми щитками.

С ходу грандир попер на Рюгу, он был куда ниже ростом, но шире в полтора раза. Подойдя, камнелюд тут же начал атаковать. Удары были такими же, как у Гамаша, широкие, скованные собственным телом, но тяжелыми.

Гон отступала к бревнам в стенах, уклоняясь от всех ударов. — «Ненавижу этот стиль…» — она подставилась под кулак, способный снести быка. В последний момент отвела ручищу и зашла за спину Бастоса. Cложив его скорость с толчком ноги в затылок, гон влепила его каменную рожу в огромную балясину. Рюга тут же отступила, Гамаш дал ей понять, что если тебя схватил грандир — тебе конец.

Камнелюд выгнулся, но в последний момент уловил равновесие, отряхнул голову и продолжил наступать. Девушка держалась бревен, одно за другим камнелюд ломал их как спички. Она пользовалась этим и наносила резкие колкие удары костяшками пальцев в открытые места. Но эффекта это почти не давало, Бастос лишь слегка морщился и быстро адаптировался к ее стилю.

На очередном подшаге Рюга подсекла противника, перехвалила выломанное им бревно и со всей силы швырнула в лицо, свалив камнелюда. Его нос кровоточил, гон заметила, что пара камней на его физиономии треснули. — «Ты и вполовину не такой крепкий без духа!» — подумала она и ехидно улыбнулась. Скрутившись, Бастос поднялся и продолжил наступать.

Гон прислонилась к колонне. Грандир быстро начал прижимать девушку к стенке, но она отводила удар за ударом, даже неожиданный выпад коленом Рюга направила в камень.

Вдруг она изменила тактику и при каждой возможности наносила хлесткие удары по подмышкам и коленным чашечкам.

На миг Бастос отступил. Он уже запыхался и запах смолянистым потом. Демонстративно Рюга закрутила вихрь, от которого даже неповоротливый камнелюд сумел увернуться. После она резко перенаправила удар и со всей силы ударила в надломленную колонну позади нее.

Быстро сообразив, что на него падает тяжеленный обелиск, камнелюд попятился влево, но гон подпрыгнула в воздухе и толкнула колонну еще до того как та набрала скорость.

Пыльная завеса захлестнула арену.

Толпа ликовала, люди стучали по ограде, под разломанной надвое колонной лежал орущий во все горло Бастос. В последний момент ему придавило бедра. Он пытался скатить тяжесть, но его колени только жутко хрустнули и выгнулись как у кузнечика.

— Уже сдаешься здоровяк? — сказала гон и поставила ногу на колонну смотря на него свысока.

В ответ грандир заорал так, что толпа заглохла, скорчив жуткую мину, он стукнул кулаками по камню. Публика закричала еще громче.

— Первый противник повержен! — с пропадающим голосом возвестил пернатый тюрбан и нервно оглянулся на хозяина арены.

Толпа камнелюдов выбежала к бойцам, с трудом они подняли колонну при помощи брусьев, вытащили Бастоса и переложили на массивные деревянные носилки.

— Но это еще не всеее! Вт_рой бо_ц досто_чнного госп_дина Кат_ша, существо из недр столи_ы, подчи_ное власти лучшего рекр_ера Махабирааа. — На последней ноте голос глашатая совсем сорвался и то, что он сказал дальше, было не разобрать.

Из других дверей под трибуной вырвался четырехрукое нечто, с сотней рубцов на теле, голый изуродованный кадавр. Одна его голова дергалась как у ящерицы, а вторая лежала в ключицах, словно ее срубили и оставили на пене после казни.

Рюга отшатнулась, — «Что за тварь…» — подумала она, задрав губу. Девушка и раньше чувствовала эту вонь, но теперь она расползалась удушливой волной по арене. Монстр резко повернул голову к ней. Встал во весь трехметровый рост и словно пугало на ветру побежал на нее, врезаясь во все колонны, будто их не существовало.

Вихрем слепых ударов урод снес девушку, так что она отлетела на верхушку стены. Гон несколько раз глухо стукнулась о бревна, в следующую секунду распласталась на песке. Толпа замерла.

Рюга быстро встала, но тут же скрючилась. — «До сих пор не зажила!» — раздраженно подумала она, схватившись за спину. Выродок и не думал останавливаться, тупо бежал на нее, дергая конечностями. Используя торчащие бревна как укрытие, гон уворачивалась и отбивала его звериные атаки, но он приспосабливался и начал лезть к ней, сдирая кожу с ребер, откуда сочилась вонючая желтая слизь, — «Не чувствует боли!» — сообразила девушка.

Она уклонилась от очередного вихря длиннющих отростков. Перекатившись, гон заметила, что гомункул упрется рукой в стену. Двинув ногой в локоть Рюга сломала его в крошку.

Монстр не издал ни звука, просто застыл глядя на девушку мерзкими глазами с гноем. Смуглая кожа прерывалась сотней белых островков, на которых виднелись уродства: вздутые вены, ожоги и многократно изломанные, криво сросшиеся кости.

Снова выпрямившись, чудище с чавканьем вправило локоть, отчего он просто стал болтаться, как ветка на тонкой коре. Голова в ключицах высунула слюнявый язык, на котором, как волчок дергался глаз, сросшийся с ним.

Рюга побежала прочь, насколько могла она отступала, уклоняясь от его атак, чтобы не попасть в западню. На миг она решила, что момент настал, девушка резко подкатилась монстру под ноги, сломала колено. Пролетев под ним, она думала, что быстро отступит, но выродок извернулся в длиннющей спине и схватил ее и прижал к земле. Гомункул выкрутился как акробат поднял девушку и прижал к серой мертвенной коже. — "Не вдохнуть!"

Уродливые головы источали удушливый горячий пар, как будто он разлагался изнутри. Слизь впитывалась в одежду Рюги и начала щипать кожу. Выродок возбужденно задергался, помочился, высунув зловонный язык с глазом, залез под шарф и начал облизывать шею девушки.

Рюга беззвучно закричала, в панике она трепыхалась как рыба в раскаленных щипцах. — «Уничтожь тело». — Прогремели слова Хана в голове.

Гон перестала дергаться, поймала момент, извернулась и поддела плечом челюсть. Резким движением прихлопнула пасть монстра так, что он прикусил язык, отчего тот свис как сопля. Глаз в нем полностью залился кровью.

Монстр взвыл, схватился за голову, а Рюга метнулсь ему за спину и со всей силы лягнула в позвоночник.

Чавкающий хруст.

Ноги отказали, выродок повалился, но тут же извернулся и попытался сцапать гона, но она безжалостно сломала еще две склизких руки.

Краем глаза Рюга приметила подиум с халидами и центральную ложу. Она медленно отошла поближе к стене.

Гомункул не сдавался и ковылял к Рюге на одной руке, еле волоча обмякшие ноги. Девушка сплюнула, обошла монстра, который застыл хрипло дыша как старик.

Она ждала.

В момент, когда выродок все-таки прыгнул в ее сторону, гон хлестнула ногой.

Залп гнилых зубов взлетел над трибуной с фиолетовой знатью и зловонным градом, забарабанил по дереву перед этим, мягко отскочив от роскошных тюрбанов и полуголых девок.

Глава_21.1 Каратум

Рюга брезговала сама себя. Если бы рядом был огромный костер, она бы в него прыгнула. От слизи кожа покраснела и зачесалась. Судорожно она сняла одежду, со всей силы швырнула ее в землю.

Толпа забубнила.

Девушка тяжело дышала, положив руки на костлявый таз. Она смотрела на изуродованное тело, которое после боя и вовсе выглядело и воняло, как гора трупов. Монстр слабо корчился, задыхался. Гон заглянула в его глаза, кровавые с отслоившимися веками, они наливались слезами, — «День говно…» — подумала Рюга.

На арену выбежало шесть человек с палками, на конце которых были кандалы с защелками, они нацепили их на шею, руки и ноги монстра, и потащили обратно за двери. Один из носильщиков без дела, явно молодой, вытаращил на нее глаза.

— Вали! — гон пихнула его в плече, так что парень покатился по арене.

— Итак, условия выполнены, женщина! Тебе решать, как распорядиться насущной пищей, и водой! — возвестил новый голос с подиума.

Исподлобья девушка глянула на него, это был усатый мужик с татуировками под глазами. На нем еле держалась тряпичная жилетка, мускулистое тело покрывала поросль вьющихся волос. Он удостоил ее коротким взглядом и продолжил.

— Отвагой и кровью, вы можете подобно ей получить право жить! — сказал он, толпа молчала. — Завтра будет новый день, и у каждого будет в нем возможность попасть в Салатош, а оттуда и…

Он продолжал горланить, даже Рюга понимала, что это небылицы. Она глядела на толпу. Каждый из присутствующих знал, что не выдержал бы и минуты даже в первом бою. — «Они настолько привыкли к несправедливости, что отупели…» — думала девушка.

К ней подошел человек в маске, и указал на выход из арены. Рюга, морщась, вытащила почти сухой шарфик Фина из вымазанной в слизи одежды. Одевать не стала, просто намотала на руку. Красные волосы прилипли к потной мускулистой спине и ключицам.

Одурманенная вонью до тошноты, девушка поднялась по ступенькам и вышла на подиум справа от арены. Там стояли бочки с водой и мешки. Одни разили плесневелыми хлебными лепешками, другие кислым мясом, тухлый запах от которого гон еще не различала.

— Так как же ты распорядишься заслуженной наградой? — вновь обратился мужик с татуировками.

«Я хочу свернуть твою шею урод…» — подумала гон, но действовать не спешила, понимала, что ее схватят. Дух снова заструился по телу, однако Рюга чувствовала — драться теперь будет куда тяжелее. Резким ударом ладони она снесла крышку с закупоренной глиняной тары. Подняла и вылила на себя, тяжелый поток придавил ее к земле, но лишь немного смыл вонь от монстра.

Толпа продолжала глазеть.

Девушка швырнула кувшин о подиум.

— Всю эту воду и еду ты раздашь завтра, — выкрикнула она, набрала воздуха, — раздашь ее, ТАМ, ГДЕ ВЗЯЛ!

Черноглазый прищурился, но, заслышав шепот толпы, сплюнул.

— Как пожелаешь.

— Твое имя?!

— Надзир Сараш.

— Хочу боя с тобой. — Рюга задрала шею, закинув мокрые волосы на затылок.

Не отрывая глаз, она намотала шарф на грудь. Парень, что провел ее, предложил короткий плащ, которым она прикрыла талию.

Толпа поддержала Рюгу, множество криков скандировали одно и тоже слово на местном наречии, которого девушка не понимала.

— Каратум!

— КАРАТУМ!

— И за что ты хочешь биться? — Надзир с хрустом расправил грудь.

— За воду. — Рюга вновь прислушалась к телу, пыталась понять, сможет ли она драться духом, — Воду, которую очистит мой товарищ, ты больше никогда не тронешь.

— Вооот как? — задумчиво протянул черноглазый. — Халим!

Барабаня по ступенькам, к нему поднялся человек с перемотанной головой. Надзир орал на него, как только посыпались оправдания, верзила жестко схватил его за плечо. Брызнув слюной, прошипел ему.

— Сейчас же исправляй.

Надзир глянул за спину, на силуэт, который неподвижно сидел на подиуме. Мельком Рюга увидела, что он стукнул огромными пальцами о подлокотник дважды. Девушка напрягла пристальный взгляд, в черном силуэте не было духа, — «Но он же живой… Я НЕ ВИЖУ ЕГО?!» — тревожно осознала Рюга.

— Откуда ты? — спросил Надзир.

— Издалека.

— Твой человек теперь принадлежит господину Катошу.

Краем уха гон услышала дюжину ног бегущих на север города. — «ТВАРИ!» — Рюга прыгнула так сильно, что деревянная платформа под ней растрескалась и накренилась, отчего с грохотом свалилась половина горшков.

Пролетая над бандитами, которых отправили за Фином, гон решила прихлопнуть всех разом. Она замахнулась костяной ладонью. Дюжина единогласно взвизгнула.

— Куда ты собралась? — прошипел Надзир, он появился из, ниоткуда глядя в упор.

— СДОХНИ! — только и смогла проорать Рюга.

Не поняв, как черноглазый очутился перед ней, она не успела понять и то, как отлетела в другую часть улицы за ареной. Девушка прокатилась по каменному полу в красных духовых ребрах, но успела получить несколько кровавых синяков. Виски запульсировали от такой скорости, будто в голову насыпали иголок.

Рюга распрямилась, Надзир плавно приземлился там, откуда она прилетела. Банда продолжила бежать к фонтану. Девушка развеяла ребра, напрягла глаза, но было уже поздно — следов духа не осталось. — «Быстрый… Как он это сделал?… Фин!» — суматошно думала Рюга.

Толпа с арены понемногу вытекала, держась на почтительном расстоянии.

Мельком она заметила фиолетовый дух и потеряла Надзира из виду. Только благодаря реакции она поставила костяной блок у виска. Черноглазый ударил пудовым кулаком со спины. Рука бы сломалась, если бы девушка не укрепила ее.

Прокатившись в духовых ребрах еще четверть улицы, Рюга наконец встала на ноги. Посмотрела на врага, как кузнечик он сократил дистанцию за одним прыжком. — «Я НЕ УСПЕВАЮ!» — Рюга только защищалась. Она не могла увидеть дух и обороняться одновременно. Атаки черноглазого крошили даже самые плотные кости, которые едва выходили за пределы тела.

Девушка отскочила на крышу.

Бестолку.

Надзир встал в низкую позицию и с залпом пыли полетел на Рюгу. Она ударила черноглазого костяной ногой. Тот защитился и отскочил в небо. «Оттолкнулся от воздуха!» — успела понять гон.

Следом на нее обрушился шквал ударов, который полностью разломал духовые ребра и руки.

Рюга, отмахиваясь от пыли, обнаружила себя на первом этаже дома, на который запрыгнула ранее. Темнота. Она поглядела в небо, черное с легким свечением от красной рыбины.

Надзир не прыгнул за ней. — «Не преследует?!» — Девушка попыталась встать, но боль в спине и десятки ушибов от трех драк подряд делали свое дело. Расслабившись, она просто продолжила лежать на куче обломков. Гон вдохнула пыльный воздух и напрягла взгляд так сильно, что смогла видеть сквозь стены, благо духа еще было предостаточно. Она следила на Надзиром.

Незрячий — это Рюга сразу поняла, он спрыгнул с крыши. — «Вот как!» — подумала она, наблюдая, как матовый дух сжимается, похожий на облако, он становился тем плотнее чем больше на него напирал черноглазый. — «Он легко отразит любой удар, дерьмо… у меня нет времени!»

«Воспользуйся его костями, сейчас он согласен, ну же!» — раздался мягкий детский голос внутри, Рюга не услышала, а вот толстенные зеленые кости с шипами на фалангах увидела. Они плотно обволакивали ее руки, и даже слегка подсвечивали комнату — «КРЕПКИЕ!» — подумала Рюга ликуя. Так же она чувствовала, что они тянут из нее дух в пять раз быстрее.

— Красивые…

Дверь в дом разлетелась в щепки.

Как только Надзир заметил гона, тут же проскочил коридор насквозь. И пружинистой атакой ударил ее так сильно, что она вылетела через стену из блоков.

«Цела?!» — гон не видела, но чувствовала, за ее спиной светился двойной позвоночник, красный в центре и зеленый с шипами снаружи.

Черноглазый продолжил напор, он хотел снова разломать кости, но на этот раз они выдерживали его удары.

«Поторопись, он еле держится!» — снова произнес голос.

Рюга заблокировала очередной тычок и зеленая кость развеялась, будто сгорела в огне ее родной красной. Гон ощутила, как позвоночник тоже тлеет, а зеленая левая кость еле держит форму.

Надзир увидел секундное замешательство и ударил девушку под сердце, она попыталась проглотить удар, но сжатый дух достал ее. Потеряв воздух, Рюга схватила его за руку, протащила на себя, со всей силы по дуге она впечатала его в землю.

Следом еще ударила ногой.

Лодыжка из духа застыла перед лицом черноглазого. Но не нанесла урона. Быстро подсев к нему Рюга ударила в горло. Она еле успела разглядеть, как зеленый дух развеялся, остатки ее костяшек столкнулись с пружинистым облаком Надзира, но не выдержали и тоже растворились. Гон попыталась схватить горло, чтобы сдавить гортань, но ее отбросило на десять шагов.

«Черт, остался только щит!» — хватая воздух, думала Рюга. Она поднялась и попятилась назад, чтобы получить шанс отреагировать на резкий скачок Надзира.

Он оттолкнулся.

Но не пролетел и половины пути. Гон следила за его духом, он сгорал. Черноглазый снова попытался сжать его, но в этот момент его облачное тело-пружина уже было полностью обуглено. Сам не понимая отчего задыхается, Надзир свалился. Отдышавшись, пошел на Рюгу.

Она стояла в короткой стойке.

Длинная нога выбила челюсть черноглазого, как только он подошел достаточно близко. Мужик сразу потерял сознание и распластался звездочкой на усыпанной песком брусчатке.

Все стихло.

Следом толпа, наблюдавшая за их боем издали, заликовала, выкрикивая хором.

— КРАСНЫЙ ВОИН.

Это длилось пару минут. Рюга копила силы.

Словно жидкость люди начали расступаться. В толпе, возвышаясь над всеми, шел черный камнелюд.

Глава_21.2

«Это что-то новое…» — думала Рюга, осознав, что у нее полно духа, но нет ни целых духовых костей, ни сил. — «Я беспомощна?»

Черный грандир был окружен свитой с кристальными фонарями. Все его тело было испещрено мелкими черными пластинами из оникса. На нем блестела безрукавная золотистая накидка. Выше гона на голову, он шел медленно, грузно. Под его босыми пятами песок с хрустом расступался, образуя неглубокие ямки.

«Он враг!» — сказал голос с тревогой, которую Рюга с раздражением восприняла как собственную трусость. Хромая, она сделала пару шагов назад, создала духовые кости внутри ног и попыталась резко прыгнуть, чтобы убежать, но не сдвинулась с места.

— Какого хрена! — Рюга чувствовала дух, объем наполнял тело, духовые кости как слепок точно были в ее сознании, но она будто разучилась говорить. — «Я должна бежать?»

Камнелюд дошел до черноглазого, слегка наклонил голову.

— Разочарование. И ты хотела попасть в Салатош? — надменно процедил великан и продолжил идти к гону.

Катош снял белую накидку, оголив руки, точнее, они были похожи руки — громадные наросты из черного камня обволакивали их, походя на кусок скалы.

Свита с глефами окружила Рюгу.

— Чего тебе, урод? — гордо выпрямившись спросила она.

— Дерзишь. — Катош выдержал паузу. — Хочешь испытать себя?

— А ты кто, чтобы меня испытывать? — Гон дрожала, но не понимала этого.

— Отвечай, или умрешь сразу. — Голос камнелюда был низким, гремящим, словно щебень сыпался с невысокой горки.

— Что предлагаешь?

— Выйди одна против четырех без оружия, победишь — пощажу.

— А дух?

— Что?

— То, что ты забрал, урод.

— Без, — игнорируя дерзость, проговорил камнелюд.

— По рукам.

— Разойтись. — По команде свита из двадцати стражников расступилась. Катош сделал жест толстенными пальцами, будто держал толстую монету.

Четверо из свиты сняли шлемы, но оставили маски, волосы у них были разной длинны. — «Три мужика и одна девка…» — подумала Рюга, проводя ревизию целых конечностей. Вопреки ожиданиям, четверка встала перед ней.

— Начали — лениво проговорил Катош.

Свита не спешила нападать скопом, первым пошел мужчина повыше, нанес несколько пробных атак. Тут же его сменила женщина. Стиль боя для гона был непривычен, но она уже видела эти движения у Алмаса днем. Ожидаемая подсечка и удар с разворота, который Рюга оттолкнула, а когда противник повернулся, размазала лицо третьего мужика в кашу. Но следом получила пинок в спину, которая издала трель хруста.

Девушка обнаружила себя в ногах у Катоша. Тот стоял как статуя. Глаза. — «Как… НЕТ! ОН СЛЕПОЙ?!» — поняла гон, когда увидела высеченные из камня зрачки с трещинами. Шаги за спиной вернули ее в бой.

Больной рукой Рюга отвела удар женщины, схватила ее за затылок и со всей силы впечатала в грудь Катоша. Тот даже не пошатнулся, — «Тяжелый гад…» — думала Рюга, подсознательно готовясь к драке и с ним.

Первый мужчина подкатился в ноги и скрутился спиралью, подкосив девушку на песок. Четвертый парень прыгнул на нее, готовя двойную атаку ногами. Гон напрягла жилистый пресс до предела и проглотила удар. На миг прыгун глянул на ее грудь. Следом скрючился в жутком крике, как и то, что было у него между ног. С садистской улыбкой Рюга докрутила железный хват.

Первый решил продолжить захватом внизу, но девушка освободила одну ногу и затоптала его серией жестких ударов.

Встала.

Третий с окровавленным лицом оклемался, поднялся. Рюга нанесла резкие удары по прыгуну и четвертому бойцу так, чтобы они точно не поднялись.

Катош хладнокровно наблюдал.

После гон вышла на одну линию с оставшимся. Он попытался пнуть песок ей в лицо, но гон даже не дернулась. Пыль долетела до ключиц и прилипла к мокрому телу.

Мужик шатался, его маска сползла, за ней смуглое лицо в бородавках и разбитый нос. Так сильно, что кровь лилась густыми занавесками.

— Еще раз нападешь, станешь уродом навсегда, — сказала Рюга, лукаво наблюдая за реакцией четвертого, — хотя, хуже уже не будет…

Эффект был, но как только краем глаза парень глянул на Катоша — побежал в бой. Нога гона влетела как копье, выбила зубы и окончательно раскрошила нос. Мужик отключился.

Женщина в ногах Катоша очнулась и посмотрела на хозяина. Словно кучку помета он присыпал ее вялым движением огромной стопы.

— Позор, — вымолвил камнелюд. — Схватить ее.

— Эй! Урод ты сказал, что отпустишь меня! — Проорала Рюга.

— Нет. Только, что пощажу.

Веер глеф окружил гона. Она наклонила голову, часто дышала, красные глаза, раскрытые на максимум, впились в спину камнелюда.

— Я хочу…

Рюга выхватила глефу у самого неуверенного стражника, нырнула ему за спину, получив пару порезов, она вихрем порубила двоих и метнулась к черному камнелюду.

Лезвие глефы изогнулось как лист бумаги, противно прогудев. Рюга сменила хват и ударила черенком прямо в затылок — древко сломалось. Катош не поворачиваясь поднял ладонь. Суета стихла, его свита не стала нападать на девушку. Которая уже обломками древка молотила по телу грандира, выискивая уязвимые места.

Катош вяло развернулся, Рюга воткнула деревяшки в шею, лицо, и даже глаз. Она обнаружила, что держит в руках обрубки похожие скорее на распушенные кисточки, чем на дерево. Кожа на ладонях девушки сорвалась и кровоточила. Гон просто смотрела на каменное лицо, которое не выражало ни одной эмоции, если вообще могло это делать. Брови застыли в снисходительной гримасе, — «Святая корова!» — подумала Рюга, отпружинила назад, подпрыгнула и с разворота ударила ногой по ониксовой голове. Корову бы такой удар повалил, а камнелюда едва пошатнул.

Когда девушка приземлилась. Катош резко схватил ее за голову.

Темнота.

— Если хочешь умереть, отговаривать не стану, — сказал камнелюд на языке холмов, — чужеземец примет и такой результат.

— Так ты с ним, — промямлила Рюга, она беспомощно висела, пытаясь вырваться, до крови молотила каменную руку и тело грандира, но все без толку.

— Да, я с ним, он сказал не убивать тебя, но сомневаюсь, что ты способна собрать еще, — Катош говорил медленно и с каждым словом сжимал гигантскую руку все сильнее.

— Да пош. л ты, ур..д. — Рюга умолкла, она чувствовала, как под каменными пальцами вырываются волосы, а голова вот-вот захрустит, сжатое лицо уже не могло двигаться.

— Что же, так и быть — медленно проговорил камнелюд, сдавливая голову девушки.

Рюга потеряла сознание.

В руку Катоша вонзилась стрела с фиолетовым наконечником. В этот же миг она вспыхнула и на ее месте появился песочный камнелюд. Он уже разогнал удар и со всей силы вломил черному грандиру по лицу. Накоротко тот потерял сознание и расцепил пальцы.

Параллельно с появлением Гамаша за спиной Рюги прилетело еще две стрелы. Девушка мягко упала в руки Сайфа. Тут же за ним появился Хазем.

Он заорал во все горло и черным ятаганом рассек воздух. Изумрудные молнии оглушительным каскадом обрушились на всю свиту, подняв пыльное облако, которое заполнило всю округу. С воем толпа, следившая за поединками, волнами утекала по улицам.

Рюга очнулась, исцарапанное лицо, покрытое красными синяками, исказил гнев. Увидев усатую морду фарниса, она отпихнула его. Свалилась. Встала. Как только поняла, что гамаш дерется на кулаках с Катошем, метнулась к ним. Сайф прыгнул девушке на спину.

— Бежим, мы пришли за тобой! — крикнул он.

— Отвали, кошак! — Гон упрямо шла вперед.

Гамаш стойко держал оплеухи сородича, он был куда ниже и легче от чего при каждом блоке отшаркивал на пару шагов.

— У нас нет времени, — сквозь острые зубы выдавил Фарнис и потянулся за отравленным ножом.

Рюга вспомнила это движение, выхватила перо и полоснула по лапе самого Сайфа.

— Тварь! За старое! — Девушка схватила зверолюда, крутанула и швырнула в Хазема.

— Красный волос. Уходим!

— Я еще не закончила!

Гон побежала, чтобы драться вместе с Гамашем, тот завидев это, схватил ее и швырнул обратно к Сайфу.

— Брат! — прогрохотал черный камнелюд, после чего удар-молот впечатал Гамаша в землю, — Не позорься.

Рюга встала, но уже не так резво. Адреналин улетучивался. Боль жгла по всему телу, лицо опухло, — «Ты ведь хотела спасти саарта» — сказал голос.

Рюга ощутила только смысл, — «ФИН!» — костяные ноги возникли буквально на несколько секунды, но за них гон смогла проскочить пару кварталов, пролетая над перепуганной толпой. Затем перешла на бег.

— Ты отметил ее? — крикнул Хазем Сайфу.

— Да, она побежала… я засыпаю, см-смогу только вас увести… — вяло говорил зверолюд, торговец подхватил его.

— Я остаюсь, вы с Гамашем отправляйтесь сами!

— Хорошо.

Хазем побежал за Рюгой.

Спустя пару минут жесткого боя между грандирами, Сайф метнул мешочек, в спину Гамаша. Оба растворились в фиолетовом дыме.

⏳(пол часа назад)

Алмас хромал по пустой дороге. Он не спешил, обдумывал, что сказать. Наконец, завернул на улицу, где Фин и Рюга очищали воду. Хаос от разбоя скрывала лунная ночь, но отсутствие какого-либо шума насторожило. — «Все уже разошлись?» — подумал юноша.

Добравшись до фонтана, он увидел Фина, который еле дополз до порога, и провалялся там уже не один час. Дракончик лежал у хозяина на груди, и навострился, когда Алмас подошел к ним.

— Что… произошло? — Теперь он четче видел беспорядок после налета банды Надзира.

— А ты кто? — еле слышно спросил Фин не в силах разглядеть без очков.

— Я Алмас, мы встречались на кладбище, пару недель назад, ну там был белый Атах… то есть червь…

— А, — Фин оперся на тощие локти

— Дядя! — воскликнул Алмас, поднимая старосту, — Что стряслось?

— Люди Надзира, им не по нраву, что мы получали воду даром.

— А где Рюга?!

— Она, пошла, к ним… — выговаривал Фин поднялся на ноги, но тут же подкосился.

— Что?! Там их сотни! — Алмас посмотрел в сторону арены. — Я пойду за ней.

— Мы ей только помешаем.

— Надзир убьет ее, он, он… — Алмас перестал дышать. Из ступора его вывел топот кутов в конце улицы. — Уходите!

Было уже поздно, дюжина всадников окружила их.

— Пойдешь с нами, — сказал главарь с замотанным лицом, указывая на Фина. — Алмас, чего уставился?

— Я… Вы видели?

— Хватит мямлить, отваливай отсюда! — сказал замотанный и указал жестом схватить сильфира.

Пара бандитов слезли с кутов и пошли к нему. Фин без энтузиазма попытался выкрутиться. Ему заломили руки.

Юноша посмотрел на главного.

Глаза Алмаса засветились белым.

Оторвавшись от Катоша, Рюга снова могла использовать дух, — «Как он это делает? Может, и арена не поглощала его?… Нет, это было по-другому… Этот урод подавлял мой дух, а не вытягивал его…»

Гон разогналась так сильно, что приходилось наклонять корпус, чтобы ее не сносило. Резко свернув на повороте, она увидела, что Алмаса вот-вот рассекут саблей. Девушка сама не осознала, как пролетела сотню метров, но закончила она у дома, в стену которого впечатала бандита Надзира.

От перегрузки у Рюги закружилась голова, она вышла на площадь перед фонтаном и тут же проблевалась. Тяжело дыша, она вытерла губы.

— Будете пялиться, глаза выколю, — сказала девушка, и скупо улыбнулась.

Алмас был цел. Видимо, защитился духовым двойником, хотя, пара блестящих в ночи порезов сочились кровью. Вокруг валялась толпа кряхтящих бандитов.

— Фин, уходим из этой дыры! — Рюга принялась раздевать самого крупного разбойника, предварительно врезав ему в челюсть.

Алмас наблюдал с открытым ртом, мускулистое тело девушки все в ссадинах и грязи, с жутким запахом, но юноша видел впервые… — «Красивая, какая же она красивая!» — подумал Алмас не в силах отвернуться. Широкая, воняющая потом рубаха скрыла грудь.

— Пацан! — уже с бешеным взглядом рыкнула Рюга и натянула рубашку.

Накоротко это помогло, хотя, как только девушка начала надевать шаровары Алмас снова украдкой смотрел на нее.

— Фин, ты как, ехать сможешь? — спросила гон, подсев к нему на колено.

— Да… голова только болит, — тихо сказал сильфир, не отнимая ладони от висков. Дракончик у него на груди проскулил, — Что с тобой произошло?

— Неважно. — Рюга прикусила губу. — «Черт, я бросила его…»

Девушка посадила Фина на Таршина, собралась лезть сама, но снова ощутила — дух перестал течь по телу. Она повернулась, по западной улице шел Катош.

Набирая ход, он двигался все быстрее, с топотом начал бежать. Рюга залезла на Кута.

— ДАВАЙ! ВПЕРЕД! — зверь не двигался, только еле слышно блеял и дрожал.

Камнелюд уже был в десяти шагах, лишь теперь гон заметила, что у него в руке что-то есть и он вот-вот метнет это в них. Рюга подпрыгнула в седле и толкнула Таршина ногами.

Они разлетелись в разные стороны. Девушка провернула сальто, ее колени чуть не перемолол железный сгусток духа. Столкнувшись со стенами, он пробил все дома на улице.

Катош замедлился, в его левой руке словно ртуть сгущался новый залп тяжести.

«Приперся, урод…» — подумала Рюга, теперь она четче чувствовала, что произошло с ее духом, он дрожал как Таршин и не мог пошевелиться. — «Я НЕ БОЮСЬ ТЕБЯ!» — изо всех сил гон пыталась растормошить кости внутри, но они были лишь оболочкой словно музыка, которая утратила звучание.

Грандир смотрел на нее, снова встал в метательную позу, Рюга приготовилась уворачиваться. Но в последний момент он перевел бросок на Фина, который упал с кута и корчился от боли в голове.

— НЕ СМЕЙ!

Глава_21.3

Черный силуэт снес Катоша в кусты. Носорог кинулся дальше и тяжелыми ногами начал топтать его в хрустящей поросли.

— Сюда! — крикнула Рюга и подобрала Фина.

Зверь попятился к хозяйке. Тут же получил каменный кулак вбок. Захромав, носорог продолжил бег. Девушка запрыгнула на него.

— Вперед!

Носорог не отошел от удара, хотя бежал быстрее Катоша, который по-прежнему преследовал их. Рюга повернулась.

— Какого ты увязался?! — крикнула она, заметив Алмаса, который натянул непомерно большой тюрбан на голову и проделал в нем зазор для глаз, — и что за балда у тебя на голове?

— Не хочу, чтобы меня узнали, — сказал юноша.

Рюга жестко пригнула его. Над ними пролетел очередной сгусток духа. Из-за травмы и трех ездоков носорог бежал лишь немного быстрее камнелюда.

— Ему тяжело, свали пацан!

— Я помогу!

— Ага, когда свалишь! — Рюга крутанулась на спине как черепаха и собралась лягнуть Алмаса. — БЕРЕГИСЬ!

Он повернулся. Девушка не поняла, что сделал юноша, но сгусток духа Катоша отлетел в небо, когда врезался в голую спину. Камнелюд запустил еще два снаряда целясь в носорога, на этот раз гон разглядела. Алмас создавал плотного двойника в самый последний момент, отчего происходило резкое столкновение духа. — «Он скопировал это у меня? Нет… сам допер…» — подумал Рюга и приняла нормальное положение, удерживая Фина в руках как ребенка.

— Он остановился! — радостно воскликнул Алмас.

— Ц… — Рюга заметила, что красная рыбина в небе накоротко стала ярче, — «Этот старик опять припрется?»

— Там кто-то едет! — воскликнул Алмас.

— Ага, еще один старпер.

Таршин с Хаземом бежали по параллельной улочке.

— Ты спасла саарта, хорошо.

— Чего тебе надо? — буркнула гон. — Я вас не звала.

— Так хочет душа Махабира.

— Заткнись! — Рюга стиснула шкуру носорога и плечо Фина. — Я не собираюсь слушать твои бредни!

— Сюда, — окликнул Хазем и повернул вправо в более широкую улицу.

Рюга фыркнула, но последовала за ним. Что-что, а убегать торговец умел, это она знала. Безупречно за несколько кварталов они овивали патрули, которые охотились за ними. В какой-то момент он поймал на себе взгляд юноши, который заметили это и тут же помахал.

— Приветствую, — скупо сказал Хазем. — С нами опасно, лучше тебе уйти домой, юноша.

— Точно, пацан! — Рюга толкнула парня спиной. — Слезь с моего носорога!

— Но я хочу с вами. — запротестовал Алмас

Хазем закрыл глаза и мотнул головой, приглашая сесть на Таршина. Юноша мягко перепрыгнул, и вскарабкался на место, где раньше был шатер.

— Спасибо, — сказал Алмас, не выдержав тишины, спросил. — А куда мы едем?

— К стене, — расплывчато ответил торговец и пресек новые расспросы.

Через час маневрирования Хазем вывел Рюгу, Алмаса и Фина в северо-восточную часть Драхта. Там он завел их в пустующий храм с входом в виде замочной скважины. Красивый, огромный и заброшенный, он был наполовину разрушен каменным гигантом, останки которого валялись на руинах. Путники вошли сквозь высокую дыру, гонкай заметила следы лап на пыльном полу.

Рюга опустила Фина.

— Эй, у тебя точно все хорошо? — спросила она, наклонив голову, посмотрела на сильфира, мягко протянула — Ф-и-и-и-ни.

— Не знаю… — Он потер лоб и глаза, после снова схватился за виски. — Ударился головой.

— Слышала я. — Рюга стиснула зубы. — Не болей, ладно?

— Не переживай, я буду в порядке, — проговорил он, по-прежнему глядя в пол.

Дракончик выполз из-за пазухи и залез хозяину на голову. Гон положила Фина недалеко от входа, облокотив на колонну.

Из тени вышел Гамаш и Сайф.

«Все прилипалы в сборе…» — подумала девушка.

— Почему ты привел нас сюда?

— Нам по пути, — ответил Хазем.

— Ага, самое время разойтись, — сказала девушка и пошла к выходу.

— Мы, вообще-то, спасли тебя, — буркнул Гамаш.

— Только я не просила об этом.

— Дерзить — это все, что ты умеешь. — сказал камнелюд и отвернул голову.

— Мало получил в этот день? Могу добавить. — Гон зыркнула на него красными глазами.

— Я думал, вы друзья, — сказал Алмас, пытаясь разрядить обстановку.

— И что это за мальчишка? — обратился к Хазему Гамаш.

— Не знаю, — с задержкой ответил торговец, но на юношу не посмотрел.

— Я друг Рюги, — заявил он.

Фин еле слышно засопел. Девушка решила, что он уснул.

— Друг у меня тут только один, а вы все держитесь подальше.

— Может, послушаем что они хотят сказать? — в полудреме, отрывисто предложил Фин, каждое слово давалось ему с трудом. — Вдруг вместе нам и вправду по пути?

Рюга глянула на сильфира, затем на носорога, который лежал на боку, она чувствовала, что он сильно подбит тем ударом Катоша и что защитить она его не сможет. Девушка наклонилась к сильфиру и прошептала:

— Фин, все, чего я хочу это вернуться в Холмы, мне нет дела ни до этой страны ни до кого-либо из них. Если хочешь чего-то от них, то думай об этом… — Рюга сухо сглотнула. — Они фанатики, я не доверяю никому из них.

Сильфир кивнул, — «Ты ведь на самом деле не считаешь так…» — подумал он. Девушка села рядом с ним, скрестив ноги.

К ним подошел Гамаш и положил руки на виски Фина. Дракончик не реагировал на него, лишь сосредоточенно кряхтел, что походило на мурчанье. Широкими ладонями камнелюд собрал горсть песка под затылок сильфира и направил свой дух в него. Дракончик сообразил, что к чему и длинным языком залез в уши хозяина, смочив их вязкой слюной, после снова принялся мурчать.

Гон зыркнула на камнелюда. На момент девушка подумала, а что если он сожмет свои каменные руки на голове Фина.

— Я пытаюсь помочь, — на опережение сказал он.

— Рюга, все хорошо, мне и вправду легче, — процедил Фин, — Хазем, пожалуйста расскажите, что вам нужно.

— Прежде убери этого парня, — настоял Гамаш.

— Нет, пусть он… — промолвил Торговец и посмотрел на Алмаса, — юноша ты можешь уйти сейчас и…

— Я остаюсь, — ответил он.

Торговец кивнул.

— Мы хотели провести вас в Салатош.

— Но зачем, зачем вам помогать нам, что потом? — спросил Фин.

— Я не знаю.

— Кто ведет вас?

— Нас ведет…

— ХАЗЕМ! — гаркнул камнелюд.

— Все в порядке, — вмешался Сайф и переглянулся с Гамашем. На пару мгновений они спорили без слов, затем грандир опустил голову и продолжил вливать дух в виски Фина.

— Нас ведет душа Махабира, — продолжил торговец.

— Что это значит?

— Это молитва в столице, она оберегает восемь городов от бед, — пояснил Алмас.

— Вздор, — еле слышно шикнула Рюга.

— Но бед немало в вашем краю, — уже легче выговорил Фин.

— Да, все потому, что нашу молитву узурпировал чужак. — Хазем сделал паузу, чтобы подобрать слова. — Он пришел с ваших земель, как давно, точно не знаю, но в один день чужеземец смог поглотить Душу Махабира, смог подчинить…

— Может не так силен ваш божок, раз его сумел подмять старикашка вроде Кашима?

— Мы не знаем, что он сделал, мы не знаем как и когда. Но чужеземец точно не смог подчинить его полностью, Махабир говорит с нами, — Хазем развязал тюрбан и показал свой кристалл во лбу. — Душа жива, раздроблена и разбросана по всей стране. Ты вобрала в себя уже две части.

— Ничего я не вбирала!

Фин задумался, — «Может, это объясняет те случаи?» — он вспомнил два раза, когда Рюга сталкивалась с подавляющей духовой силой, которая должна была попросту испепелить ее, в Яме и при столкновении с Кашимом. Сильфир списывал это на носорога, но теперь все прояснилось.

— Продолжайте, — попросил Фин.

— Наша цель — собрать оставшиеся осколки, чтобы не позволить чужеземцу полностью поглотить Махабир. Эти части малы, и мы не знаем, сколько их осталось. Но мы точно знаем, что Махабир выбрал тебя своим сосудом.

— Ну что, Фин, убедился? Я же говорила, что они фанатики — молитва, душа…

Рюга потянулась к сильфиру, чтобы забрать его и уйти. Хазем перевернул свой тюрбан и достал оттуда светящуюся желто-зеленую крупицу.

Девушка замерла.

Она чувствовала — невидимые нити тянутся друг к другу между ними. Они пытались соединиться. — «Я хочу этого?» — подумала она, распахнув глаза.

Хазем разжал пальцы.

Глава_22.1 Проводник

Частица непонятным образом оказалась в груди Рюги, она не летела и не перемещалась как-либо еще, просто сцепилась. — «Услышь меня.» — Раздался голос внутри, но девушка по-прежнему не распознавала его, она лишь ощущала нечто знакомое. Три источника необычного духа, чистого, неподалеку. Накоротко ей захотелось обнять всех…

Наваждение рассеялось.

— Это доказательство — ты уже часть его. — Хазем скрестил Руки.

Рюга стояла в замешательстве, она ощущала, что у нее что-то забрали, или она забыла, будто сон, в котором присутствовало нечто, без чего нельзя начать новый день.

— Я ухожу, — быстро сказала Рюга и вылетела из храма.

На костяных ногах, которые не покидали тело, она неслась так быстро, как могла, — «Прости, что это ты.» — сказал голос.

«Заткнись, ЗАТКНИСЬ!» — только и говорила она про себя, она не слышала слов, это были мучительные образы, будто осознание неизлечимой болезни, словно в ее сознании поселилась вторая Рюга. Но она вдруг решила действовать по-своему, параллельные мысли роились в голове.

Гон бежала, неважно куда, не жалея избитого тела, которое сопротивлялось каждому движению — лишь бы быстрее.

Фин поднялся. Гамаш израсходовал так много духа, что уснул прямо на месте в той же позе. Сильфир опустил голову и смотрел на песчаные следы от ног Рюги. Дракончик на плече зашипел, настаивая на том, чтобы он отдыхал.

— Я пойду за ней, — сказал Алмас.

— Попробуй, — прошептал сильфир.

Юноша пошел к выходу, где его тут же легонько боднул Носорог. Он немного задрал голову вверх. Алмас неуверенно залез на зверя. Хромая он повез его по ночным улочкам Драхта.

Гамаш проснулся и лег на спину, оцарапав плиты каменным телом.

— Чего вы по-настоящему хотите от нее? — спросил Фин.

— Чтобы она расправилась с чужаком, они одного поля ягода, — грубо ответил Гамаш все еще взбешенный неблагодарностью гона.

— Душа Махабира говорит, что если мы соберем оставшиеся части, сможем бросить вызов, — пояснил Хазем.

— Но что, если Кашим просто манипулирует вами, чтобы вашими же руками собрать остатки? — Фин задумался, — Кто этот душа Махабира? Древний Бог?

— Я расскажу, — проговорил Хазем, — но не тут, ей тоже необходимо знать.

— Расскажите мне, я постараюсь передать ей. Рюга не станет слушать вас, даже если признает, слишком упрямая для этого.

Бродяга в драном покрывале с неуклюже намотанным тюрбаном увидел гона, которая бежала сломя голову. Быстро собрав пожитки в мешок, мужик побежал вслед за ней.

Рюга мчалась. Подсказки в голове говорили ей как двигаться, чтобы ее не увидели дюжины бандитов, которые все еще прочесывали город в поисках дерзкой девки, которая посмела оскорбить Надзира. Порой хватило бы одного взгляда, чтобы засечь ее, однако Рюга выбирала идеальные маршруты.

Неосознанно она прибежала в дом, где начался этот день. На заднем дворе дыбились бугорки от утренней тренировки.

Рюга села в центре площадки. Душа Махабира не пыталась говорить, не пыталась пробиться в ее сознание. Это было не нужно. Впервые с момента как гон выпила воду на суде, она ощутила, что все это время в ней ютился еще один разум. И теперь, даже если он молчал, Рюга ощущала его, ощущала, словно ей пришлось жить в бумажном доме, где за каждой стеной и потолком и даже полом обитает одна и та же сущность. Она не подглядывает за ней, она видит насквозь, даже проникает в такие места сознания, о которых Рюга и не догадывалась.

И она чувствовала.

И это выводило ее больше всего — она лишь тихий звук в сравнении с этой сущностью, муравей одиночка, который попал в город из леса. Все цели и желания ощущались ничтожно мелкими. Зациклившись, она ощутила водоворот, который скручивал ее дух, — «Я хочу обнять тебя, Рю!»

— Рю.

Голос идеально наложился на внутренний, отчего девушке померещилось, что это ее сестра. Рюга резко повернулась — не она.

Алмас плавно слезал с носорога и глядел на нее как на кошку, которая убежала из нового дома и теперь ее нужно поймать. Только сейчас Рюга поняла, что все это время из ее глаз текли слезы.

— Чего тебе, — прогундосила она, вытирая щеки.

— Пришел… — только и смог ответить юноша.

— Ты дурак? — Девушка обняла морду носорога, который мягко положил голову ей на плечо и еле слышно протрубил.

— Нет, не дурак. — Алмас сел рядом, не напротив, но и не с краю, — что… планируешь делать?

— Ты с ними за одно, что ли? — Рюга силилась вытравить остатки слез из голоса.

— Ну… если так, то я не в курсе, — шутливым тоном сказал парень, но напоролся на кислый взгляд. — Но они хорошие… вроде. А саарт и вовсе, бережет тебя.

— Ты про Фина? — Алмас кивнул. — Да, он… даже не знаю, чего он носится со мной. — Рюга грустно улыбнулась. — От меня немало проблем.

— Разве это повод расставаться?

— Ну, для кого-то повод, — сказала Рюга и посмотрела на парня. — Покажи глаза.

— Вот, так? — Его радужка засветилась белым.

Словно прозрачный мед смешанный с молоком дух кружился в радужке, а яркий зрачок в сумерках затмил все пространство. Красные глаза смотрели на белые. Раньше так бывало постоянно, вот уже три месяца Рюга не видела сестру, она и не знала, что может скучать по кому-либо.

Это длилось пару минут, юноша то и дело соскальзывал на другие части лица, впервые он смог разглядеть ее так четко. Родинка под левым глазом. Тонкие губы с морщинками от улыбки. Грозные брови, которые, казалось, застыли в решительной ухмылке.

— Признаться, мне не хватает всех, — беззвучно сказала девушка и уставилась в песок, — Спасибо.

— О, я сейчас! — Алмас неуклюже встал и побежал в дом.

Немного пошумев, парень выскочил с парой кувшинов, и одеждой на плече. Откупорил забитую крышку и протянул просторные шаровары с жилеткой синего и багрового цветов.

— Она немного соленая, но чистая, ты ведь хочешь пить?

— Угу. — Рюга не стала отказываться и жадно выхлебала полкувшина. Затем надела штаны, подвязав их ниже колена, и жилетку, сбросив вонючие шмотки, которые отобрала у бандита.

— Так… Почему ты ушла от своих друзей?

— Не друзья они мне, вообще никто. Кроме Фина…

— Я мало что знаю, но то, что они говорят так похоже на правду. — Алмас посмотрел на небо. — Старики то и дело рассказывают как было хорошо лет десять назад. Я верю им, да и сам помню, тут все было зеленое, никто не боялся никого и…

— Мне нет дела до этой страны, Хазем и остальные лишь хотят использовать нас, мы оказались тут случайно. — Рюга сделала очередной жадный глоток, в голове по-прежнему ощущался некто. Однако девушка заметила, что пока она болтает с Алмасом ей легче. — Все, чего мы хотим — это уйти.

— Пусть так, я понимаю тебя. Раньше я хотел, чтобы в городе все было хорошо, чтобы все поладили. — Он вздохнул. — Теперь я только и хочу, что уйти отсюда.

— Чувствуешь себя предателем? — иронично спросила Рюга.

— И да, и нет… Я не виноват в том, что происходит, и я понял, что не смогу изменить ничего. И…

— Хватит оправдываться. Какое мне дело до того, прав ты или нет. — Гон встала. — Спасибо за воду.

— Я подумал, может нам пойти в Салатош всем вместе? Насколько я понял, всем нам по пути и…

— Ч-щ-щ! — шикнула Рюга и уставилась за заборчик.

На ее месте Алмас вдруг увидел сосульку песка, которая тут же осыпалась. Гон сиганула за ограду на духовых ногах. Через пару мгновений во двор прилетел мужик в тряпье и распластался задницей кверху. Рюга вернулась и прикрыла калитку.

Подойдя к козлобородому мужику, гон демонстративно хрустела суставами. Глядя на него самыми красными глазами, которые она только могла сделать, спросила.

— Назови хоть одну причину не забивать тебя до смерти?

Рюга сразу узнала его, это он пинал и оплевывал дочь Гамаша, он ехидничал и натравил на нее Гамаша, из-за него за ними начали охоту в окрестностях Хаташа.

Мужик пытался говорить, очень пытался. Но изо рта с треугольной бородой выходило только невнятное меканье. Глаза вылезали из орбит, а вспотел он так сильно, что пот струился по морщинистой морде.

За это время козлобородый изрядно изменился. Виднелся животный страх в глазах, за которым, наконец, стояло понимание — он не неприкасаемый. Халид похудел и в целом стал похож на местных. Щетина на остром подбородке, отощалые скулы выпирали куда сильнее.

Девушка наклонилась, посмотрела в упор и встряхнула козлобородого.

— Ну.

— Я х…хотел, хочу, пред…ложить, — мужик какого-то черта закивал будто нашел понимание в красных глазах.

— Чего предложить урод?

— Вам же н-нужно в Салатош? — он тряс головой как полоумный. — Я м-могу, могу помочь вам с этим.

— С чего ты решил, что нам надо туда, — Рюга плавно уложила халида на землю, чтобы удобней было бить.

— В-всем надо. — Мужик сглотнул. — Тут же, же умирает в-все. — выдавил он и выставил ладони, выглядело это так, словно он решил, что с ним будут играть в ладошки.

— Иии…

— Я из знатной с-семьи, я могу провести вас…

— Ага-ага, — Рюга занесла кулак.

— Ну п-пожалуйста, ууууй! — Козлобородый закрыл лицо и отвернул шею так сильно, что зачерпнул песок губами.

— Я все еще тебя слушаю. — Кулак гона остановился на ладонях.

Потупив пару мгновений, он наконец продолжил.

— П-проведу вас через… через мост. Да.

Алмас воодушевился и попытался что-то сказать, но девушка так посмотрела на него, что от контраста с добрыми глазами пару минут назад, он будто испытал самое фатальное поражение в жизни. — «Откуда столько злости? Она была такой растерянной, теперь запугивает этого беднягу, как бандитка. Неужели, наслаждается этим?» — думал Алмас и слегка отшагивая.

— Ты врешь, тварь, чувствую, что врешь. — Рюга наклонилась еще ближе к его уху. — Либо говоришь все, как есть, либо я буду бить тебя, пока ты сможешь скулить.

К утру Рюга и Алмас вернулась в храм, связанного по рукам и ногам она приволокла козлобородого, которого, как выяснилось, зовут Зарас.

Сайф ждал ее, на самом деле он незаметно следил за ней почти все время после того, как она сбежала. Рюга засекла его только теперь, он молча показал мохнатым пальцем вглубь здания. Девушка прошла пару темных проходов и вышла в просторную комнату. Там молча сидели Фин, Гамаш и Хазем. — «Будто ждали меня… или по шагам узнали?» — подумала гон.

— С возвращением. — Фин слегка улыбнулся.

— Ага, смотри кого нашла! — На вытянутой руке Рюга держала Зараса, который уже совершенно отчаялся и висел как мешок овощей.

— Доброе утро, господин Зарас, — низким голосом пробубнил камнелюд. На каменном лице проступило нечто похожее на ухмылку.

— Г-гамаш, ты… она… — замямлил козлобородый с надеждой.

— Не утруждайтесь, мы заодно. — Теперь он отчетливо улыбался.

— Я-я-я я сожалею о твоей дочери, я не знал и…

Камнелюд поднял ладонь и отвернул голову.

Рюга бросила халида на пыльный пол.

— Рассказывай все сначала, — приказала она и облокотилась на арку у входа в комнату.

— Да, — взгляд козлобородого забегал по всем присутствующим, усы дергались, как у таракана будто он щупал ими пространство вокруг. Зарас облизал губы. — Я могу провести вас через мост в Салатош, н-но…

— Но вы больше не Халид, — закончил за него Гамаш.

— Да, но я уверен, что на мосту не знают и, и, у меня есть это. — Зарас показала медальон на шее широкий, еле помещающийся в ладони с зелеными камнями. — С ним нас точно пропустят.

— Вот только денег у него нет, — буркнула Рюга.

— Да. — Козлобородый уставился в пол.

Повисла пауза.

— Я думаю, я смогу помочь. Мой покровитель наверняка заинтересуется такой возможностью, — задумчиво сказал Алмас.

— Тот жирдяй?

— Ага, мы собрали немало денег.

Глава_22.2

Через два дня караван в полсотни человек отправился из Драхта. Покровитель Алмаса — Сомах, забрал с собой почти всех своих людей. На удивление, лишь пара из них затаили злобу на Рюгу после драки на кладбище караванов, но их толстый главарь быстро пресек разборки.

Хазема, Гамаша и Сайфа тоже замаскировали, сложнее всего было с носорогом, его нагрузили шатром и обвешали таким количеством тканей, что он походил на местных вьючных животных, хотя еще больше он смахивал на оживший ковер, который нагрузили припасами со всех сторон.

Обставив все так, чтобы козлобородый и вправду был похож на владельца большого состояния, путники отправились к мосту.

По пути все застилал белый песок, от которого рикошетило солнце, от чего слепило и жарило вдвойне.

— Фин, чего смурной? — спросила Рюга, заметив, что сильфир утонул в раздумьях.

Они ехали в шатре на куте, в середине каравана. Чтобы не привлекать внимания, девушку нарядили в серую чадру, так она походила на служанку.

— Я ничего не смог сделать.

— Ну… Ты пытался.

— Люди там будут медленно умирать.

— Будешь стараться всем помочь, сойдешь с ума. — Рюга слегка стукнула его кулаком по нелепому тюрбану, который напялили на сильфира. — К тому же, иначе и быть не могло, явно не первый год тут засуха, и бандиты эти не вчера подмяли город.

— Все так, — Фин посмотрел на пустыню, ему представилось, как детей и старосту и фонтан, где он был пару дней назад, засыпает этот белый песок, и на их месте не остается ничего кроме пустыни. — Рюга, а ты не хочешь помочь им?

— Я домой хочу, остальное меня не волнует.

— Не злись только… Я думал, пилигримы с Холмов — миротворцы.

— Я не хотела становиться пилигримом. Когда нас взяли на обучение, мы с сестрой мечтали выжить. А теперь — время выплачивать долги… Сейчас я понимаю лучше, как мир устроен. — Гон вздохнула. — В холмах, Фин, уродов и тиранов не меньше чем тут, а может, и больше…

— В Империи тоже не все гладко. — Дракончик под одеждой пискнул, Фин посмотрел вперед. — Прости, я попытаюсь узнать, как нам вернуться.

— Ага, ты уж постарайся. — Рюга потрепала сильфира за тюрбан.

✁✁✁

Около двадцати дней караван шел до Висящего моста. Дни были почти одинаковые: белый песок, длинный путь с рассвета до заката, звезды, которые девушка понемногу начала запоминать.

Вечером четвертого дня на караван попыталась налететь банда разбойников. На их стороне была пара грандиров. Гамаш расшиб одного камнелюда и швырнул на несколько метров в другого — головорезы решили не продолжать. Рюга расстроилась.

В одну из ночей на Рюгу попытался напасть человек Сомаха, гон засекла его еще до того как он прокрался в палатку. Гон избила его до полусмерти, была готова простить. Но хозяин каравана приказал избить его еще сильнее и выбросить на обочину.

Фин все это время читал свитки и, к большему раздражению гона, общался с козлобородым, почти целыми днями. Они даже смеялись иногда, особенно часто, когда к ним подходил Хазем.

Сайф держался сам по себе, лишь изредка он переговаривался с Гамашем, и куда чаще с Фином.

Рюга же больше всего времени проводила с Алмасом. Точнее, это он проводил с ней время, не отставая. Даже когда говорить было не о чем, юноша был рядом.

Каждый день утром, и вечером они тренировались. В глазах гона парень был настоящим чудовищем. Он приспосабливался с ужасающей скоростью, его дилетантский стиль быстро выпрямлялся и обрастал новыми приемами. Главный недостаток, который девушка постоянно использовала против него — артистичность. Все, чему она учила Алмаса, он пытался сделать зрелищным.

— Будешь бить под такими углами и однажды тебя прикончат, — сказала Рюга, в очередной раз заехав по смазливому лицу, не сильно, но хлестко.

— Знаю я, но это же красиво!

— Ты сам создаешь уязвимость, ты дурак?

— Нет. — Алмас сел, зайчики в глазах понемногу таяли. — Просто я хочу, чтобы меня полюбила публика.

— Как думаешь, когда ты разляжешься задом кверху, многие тебя полюбят? — Рюга рассмеялась.

— Чего смеешься?

— Да так, хах. — Она вдруг стала серьезной, сцепилась взглядом с парнем. — Ничего, я выбью из тебя это.

Через три недели на раскаленном горизонте замаячил Аванпост. Рюга стукнула Алмаса в плечо, чтобы разбудить. После утреннего спарринга он уснул прямо в седле. Парень непонимающе дернулся, посмотрел на своего кута, который лениво брел по песку, затем на девушку, затем по направлению пальца.

— ОГО! — Алмас вскинул руки, после схватился за ребра. — Я не был тут с детства, отец возил нас сюда. Этот разлом появился самым первым…

— Тут дожди бывают? — спросила Рюга, разглядывая безнадежно иссушенную поросль.

— Иногда, — Алмас грустно улыбнулся, — в Махабире дождь — плохой знак…

— Это почему?

— Красный волос, пригнись, — скомандовал Хазем, пробегающий сбоку каравана.

— Рано же еще, — рыкнула Рюга.

— Нет, пора.

— Цю… Раскомандовался.

— Хазем сегодня тревожный, — задумчиво сказал Алмас, глянул на девушку, и громко захохотал.

— Заткнись, а то получишь, — буркнула Рюга.

Все это время она скрывала лицо и волосы, даже от людей Сомаха. Теперь же девушка закуклилась в чаду, и скрючила шею со спиной как старуха, чтобы хоть немного уменьшить рост. Алмас сдерживался как мог, но снова захохотал. Длинная нога метко прилетела по заднице, отчего парень чуть не упал. Ловко перехватившись он уехал, уже не сдерживая смех.

Рюга наблюдала издалека как козлобородый и Сомах о чем-то спорят с гвардией, которая охраняла переправу. По обрывкам фраз она поняла, что они требуют больше денег.

Мост был гигантским. Цепи с необычными звеньями удерживали огромные бревна, все это крепилось на ряды белых обелисков, половина из которых уже раскрошилась. Внизу завывала бездонная пропасть, и такие же гладкие стены, у скалы, словно их шлифовали.

В ее сторону пошли гвардейцы в блестящей броне с белыми одеждами. Внимательно оглядывая каждого зверя, они прошли мимо носорога, гон выдохнула.

Затем миновали и Хазема с Гамашем, у шатра Фина даже не остановились.

Рюга всеми силами старалась не допускать дух в глаза, от чего те стали светло-серыми с едва уловимым розовым оттенком.

Добравшись до нее, двое мужчин остановились, и один приказал сбросить чаду с лица. Рюга не стала пререкаться. Неуклюже сняв головной убор, перед гвардейцами появилась горбатая девушка с черными волосами и густыми бровями, смуглой кожей и серыми глазами. Огромный липовый ожог на полщеки изменили ее до неузнаваемости.

Рюга смотрела в шею кута, на котором сидела. Больше всего она опасалась, что ей прикажут что-то сказать, если они знают о ней, то вмиг поймут по акценту, что она не из Махабира.

Но мужики просто пошли дальше.

«Фин, молоток…» — хитро улыбаясь подумала девушка, вспоминая, как он пять дней кряду мазал ее маслом, которое затемнило кожу, выкладывал черные брови на самодельный клей и колдовал над искусственным шрамом.

Наконец, спустя пару часов караван тронулся. Оказавшись на середине моста, Рюга признала — перебраться через пропасть не было ни шанса, шириной в сотню метров, без дна, она тянулся до горизонта с обеих сторон. На большой глубине девушка увидела идеально срезанные вкрапления кристаллов, похоже на те, что были в ущелье перед Хаташем.

«Если это сделал Кашим, то его нельзя пускать в Холмы. Чертов старик… Откуда такая сила?» — Рюга вспомнила про бывшего Патриарха, нечеловеческую плотность духа, то как он перемещался по воздуху, и эти лучи по ночам. — «Наверняка это его рук дело, но зачем?»

«Чтобы поглотить нас.» — раздался голос внутри. Гон лишь считала короткое ощущение, ее подсознание слышало слова, но разум их не распознавал. Она посмотрела на спину Алмаса, который уже перешел мост и, очевидно, ждал ее, весь заряженный впечатлениями, завидев девушку он улыбнулся.

«Он полюбил тебя».

— Похоже на то…

(далеко на северо-западе)

В самом центре Махабира, между восемью городами блестел лес кристаллов, который возвышался над соседними горами. Обнесенное скалами, кристаллическое ядро Махабира испускало три стены, свысока похожие на паутину, которая вот-вот обрастет сотнями путов.

Высоко над кристаллами парили облака, с любой стороны Махабира они были непримечательными и казались мелкой точкой. Но белый вихрь скрывал в себе девятый город. Город, парящий в воздухе, на подушке из кристаллов. Любой зрячий путник замер бы, увидев дух, который поддерживал эти пиковые башни.

Но улицы летучей столицы пустовали. Дворцы с роскошными фресками рушились от времени и беспощадных вихрей ветра. Растения не могли выжить без поддержки, и некогда цветущий сад дворца иссох, слился с его каменной оболочкой.

В центре главной площади стоял Кашим, морщинистая дряблая кожа, сильно загорелая, покрытая темными веснушками с головы до пят. За ним, приникшие к земле, Катош и наг с оплавленным лицом. Лишь кривой рот, который со свистом втягивал воздух и пара темных дырок вместо ушей и ноздрей отличали лицо от затылка.

— Я приказывал не трогать ее, — вымолвил патриарх.

— Прошу простить, — медленно пробубнил камнелюд, — боялся, что она может заподозрить.

— И, что скажешь?

— Слаба, никогда она не сможет представить угрозы, даже поглотив половину…

— Помнится, тоже ты говорил и обо мне, — прервал его Кашим.

— Сейчас я уверен. Вспыльчивая, слишком юная, слишком зависимая…

— Могу я испытать ее? — прохрипел Наг.

— Попробуй. Все, что мне нужно, чтобы она захотела прийти сюда. — Старик понемногу начал превращаться в белый туман. — Сама. Не убивать и не калечить.

— Я постараюсь, — сказал наг и скорчил нечто похожее на улыбку.

— Даудеш.

— Слушаю.

— Помни, почему ты служишь мне. — Кашим повернулся к ним и поднял ладонь, — В конце концов, каждый получит то, что хочет. Передайте мой приказ Сахин.

— Слушаюсь, — хором ответили грандир и наг.

Кашим небрежно махнул ладонью, и оба прислужника растворились в воздухе.

«Твоя четверть не желает возвращаться сама, отчего же?» — вопросил старик про себя.

«Молитвы как люди, разные части общего целого хотят разного.»

«Я по-прежнему считаю, что нам нужно избавиться от них.»

«Тогда ты умрешь от старости, а я снова рассыплюсь.»

«Годами я искал их, а какая-то девчонка находит по осколку в месяц. Ты что-то утаил от меня.»

«Тебе известно все, что и мне…»

Глава_23.1 Салатош

Путь до города занял еще три недели, несколько раз караван заходил в небольшие поселения. Талант Фина очень пригодился. Сильфир выжимал себя досуха, стараясь запасти воду и для каравана, и для местных поселенцев. Хоть она была не такой ядовитой как в Драхте, все же мало-помалу убивала жителей. А дети все как один были обесточены.

После пересечения моста Алмас настоял на тренировках с духом, Рюга согласилась, при условии, что он ей понадобится. Но духом так и ни разу не воспользовалась. За прошедшие недели гон полностью выучила движения и привычки юноши. Гон даже начала чувствовать, что он выдумает. И как бы парень ни пытался подловить ее, это не удавалось. Все, чего Алмас достиг — это иногда удивить нелепым трюком, но Рюга быстро применяла все против него. Как бы ни был талантлив юноша, разница в технике была заметна, и как бы Рюга не убеждала его отказаться от своих замашек, у нее не выходило.

Алмас пытался уговорить Гамаша, Сайфа и Хазема, но все они отказались. Торговец и вовсе заявил, что не воин, а по поводу черного клинка отшутился. Хотя Рюга помнила, как он им воспользовался.

Более того, каждую их тренировку Хазем наблюдал, многие любопытствовали, но торговец — постоянно. Причем за Алмасом он следил даже больше.

После очередного вечернего спарринга Рюга подошла к Хазему, тот добро улыбнулся и предложил присесть.

— Чего ты глазеешь на нас, старик? — с одышкой спросила она.

— Красиво, любоваться, — ответил торговец на языке Холмов.

— Ты незрячий, и духа у тебя нет, но вот меч твой я видела. — Рюга кивнула в сторону черного клинка на его поясе. — Что это за вещица?

— Дар. — Хазем достал эфес и слегка приоткрыл ножны, черное лезвие, с радужными разводами лишь немного отражало небо. — Душа Махабира дать его мне, чтобы защитить Красный Волос.

— А чего он сам не соизволил?

— Я исполнять его волю в этот день.

— А как же твоя? — гон пристально посмотрела на торговца.

— Я отдать свой воля ему, — не раздумывая ответил Хазем.

— Ну и кто ты после этого? — Рюга чувствовала его искренность, как и собственное раздражение.

— Слуга.

Наконец, показалась она.

Гону с сильфиром рассказывали о ней всю дорогу. Величественная и белая, неприступная и, бесконечная.

Стена.

Стена была высотой с приличную гору, а шириной как разлом. Идеально ровная с одним и тем же узором по всей длине, походившим на замочную скважину, она делила и Салатош, и страну на две части. — «Неслабая должна быть тень от такой громадины». — подумала Рюга.

— Вон тот, золотой! — внезапно воскликнул Алмас, подъехав к девушке. — Это вход в Лактан, бли-и-изко!

Вскоре показались острые башни и стены уже самого города.

Такой же белый, как и песок вокруг, южный Салатош выглядел гибридом всех строений, что Рюга видела до этого. Единым архитектурным замыслом обладала только центральная часть у золотого прохода. Белые вытянутые шпили с резными узорами, словно лес окружали путь в Лактан.

— И что за этой стеной? — скептично спросила Рюга.

— Там Рай! — ответили Алмас, с видом, как будто это очевидно.

— Пфф…

— Там зеленые леса, реки, фрукты растут прямо на дорогах и… и…

— Ну-ну.

Из Алмаса хлестала такая радость, что гон не стала доказывать ему, что, то, о чем он говорит — норма. Рюга лишь с легкой улыбкой смотрела на юношу, который бегал глазами по, хоть и впечатляющему, но все же, обветшалому городу, который отрезали стеной как неугодный. — «Хотела бы я увидеть твои глаза, если бы ты встал на вершину нашего храма».

Стены перед воротами южного Салатоша, тоже оказались гигантские и белые, но в сравнении с той, что стояла за ней — выглядели жалким заборчиком. Караван пропустили, как только Зарас показал белую табличку, которую получил на мосту.

И все-таки Салатош впечатлял, много людей, живой городской шум, от которого путники успели отвыкнуть. Грандиры, фарнисы, люди и даже наги, все жили так словно их страна если и не процветала, то точно не была в упадке. Гон не ощутила того страха, что был в Хаташе. — «Они будто и не знают…»

Караван остановился. Рюга спрыгнула с кута и пошла к Фину, который сидел в шатре на носороге. Там уже стояли Хазем и Гамаш.

— Ну, и что дальше?

— Сайф направился к Ланшасу, — ответил торговец.

— А где Алмас? — не ожидая от себя спросила девушка.

— Он сказал, что отправится с Сомахом, хочет записаться на участие в отборочных боях. — Фин спускался с носорога, Рюга помогла ему.

— Даже не попрощался засранец…

— Друзья, — добродушно объявил Хазем, — пока время на нашей стороне, позвольте мне угостить вас.

— Я хочу, чтобы Алмас пошел с нами, — снова не ожидая от себя, протараторила Рюга.

— Тогда нам стоит сходить за ним, я полагаю, — отозвался Хазем.

— Он пошел туда, — сказал Фин.

Рюга тут же схватила сильфира и посадила на носорога.

— Я найду вас позже, — пробубнил Гамаш и коротко посмотрел на Хазема, ответил ли тот каким-то жестом, девушка не разглядела.

— Старик, веди уже! — раздраженно потребовала она.

— Да, за мной.

Торговец забрался на кута и осторожно повел его на более широкую улицу, чтобы не тревожить прохожих.

— С ним все будет нормально, — спросил Фин.

— Да, он не впервые в Салатоше и я всегда смогу найти его. — Хазем вдруг стал задумчив и поехал впереди.

Рюга разглядывала город. Жители суетливо бегали по своим делам, многие переносили овощи в гигантских корзинах на голове. Грандиры таскали кувшины, в которых что-то звонко плескалось с каждым грузным шагом. Многие женщины щеголяли в раскрытой одежде. Один халид увязался за нагой в белом одеянии и что-то настойчиво предлагал.

— Похоже, с водой тут проблем нет, — высказала очевидное Рюга.

— Да, это самый оживленный город, что мы видели, — с легкой печалью отозвался Фин.

— Вспоминаешь того старика в Драхте?

— Скорее детей, — выдохнул сильфир, — хотя были они куда старше некоторых взрослых.

— Другие просто не выжили.

— Да.

— Будешь грустить, поколочу, Фин, не нуди, — после паузы гаркнула Рюга.

— Прости.

«Если бы тут был Хан и Рю, мы бы выбили все из тех уродов…» — подумала девушка, вспоминая Катоша и Надзира, с его бандой. Рюга слегка, как ей казалось, стукнула сильфира в плечо.

— Настроение испортил.

Сильфир не подал виду, а вот дракончик выполз из-за пазухи на груди Фина и шикнул на девушку. Затем вскарабкался хозяину на плечо и начал тереться животом об больное место.

— Рюга.

— Чего?

— Может, мы вернемся туда, если…

— Если что, Фин? Ты не заметил? Мы в полной заднице, я вообще не представляю, где мы находимся и что нам делать. — Гон показала пальцем на Хазема. — И вон того видишь, понятия не имею, чего он хочет от меня. Да он и сам, кажется, не знает.

— Все так. — Сильфир выпрямился и повернулся к девушке. — Я не наивен, все понимаю.

Рюга посмотрела в голубые глаза — читалась решимость. — «На кой черт ты заговорил об этом, Фин?» — пока она думала, ее глаза непроизвольно налились духом. Она увидела еле заметную нить, блестящей паутиной она тянулась по улице, нет, их были сотни, будто на невидимом духовом ветру они колыхались, но не спутывались. Мерцающие дуги в едином потоке овивали здания, не касаясь ничего.

— Ты видишь? — спросила Рюга.

— Что?

— Глаза напряги.

— Я смотрю… — Фин выждал паузу. — Ничего…

В какой-то момент девушка хотела схватить нить, которая подлетела близко к шатру, та словно ощутила это и растворились. Рюга все равно сжала руку, но ничего не почувствовала.

— Все хорошо? — с легкой тревогой спросил Фин.

Рюга растерянно водила головой в попытке разглядеть их вновь. Вскоре ее отвлекли знакомые силуэты.

На белой площади с симметричной посадкой уже давно не симметричных деревьев стояли четверо, в окружении своих свит. Неподалеку лавки-телеги с товарами, в основном фруктами.

Алмас переминался с ноги на ногу как провинившийся ребенок, Сомах и Зарас остервенело спорили с высоченным смуглым стариком в клетчатом халате, его локти острыми шишками торчали из рукавов. — «Он гон?» — подумала Рюга.

Хазем слез с кута и отправился в тень, сразу же начал донимать местного торговца расспросами. Рюга подвела носорога под кучку деревьев. Зверь терпеливо стоял, хотя девушка чувствовала — он хочет слопать каждое деревце в округе. За стойкость она похлопала его по морде, в очередной раз приметив что его рог и вправду похож на ногти а не на бычьи рога например, — «Уже почти отрос,» — подумала Рюга.

Высокий старик совсем разорался и указал ладонью на низкую платформу в центре площади, толпа сразу оживленно пошла в том направлении, еще до того, как девушка поняла, что происходит.

— Похоже, он хочет испытать Алмаса, — сказал Фин, — говорит, что он слишком молод.

— Ха, вот дед удивится, — с легкой гордостью сказала Рюга.

— Уважаемые граждане! — Старик вскинул руки. — Возможно, вы станете свидетелями чуда и рождения новой легенды, либо же увидите, почему достопочтенный Аланай не допускает на турнир детей!

«Старикан точно гон…» — подумала Рюга.

— Фин, он говорит как я?

— Да, у вас похожий акцент в накте, хотя немного разный, — задумчиво сказал сильфир, — но у него лучше получается.

— Мог бы и не говорить.

— Прости, ты бы тоже могла лучше, если бы не упря…

— Все, — раздраженно отрезала девушка, — давай уже посмотрим на пацана.

«Вообще-то, не такая уж большая разница между вами» — рассудил Фин про себя. — «Хотя не в росте конечно…»

Глава_23.2

Алмас вышел на овальную арену, немного выше площади, она была гладкая и слегка присыпаная пальмовыми листьями. Напротив него похожий смуглый парень лет двадцати, волосы в хвост, идеальная мускулатура в красных одеждах.

«Давай дурень, я в тебя верю». — Рюга стояла расслабленно, наблюдая как старик рассказывает, что нельзя выдавливать глаза и прочее… Алмас заметил ее, улыбнулся и помахал.

— НАЧАЛИ!

Парень в красном явно хотел закончить побыстрее, уже через секунду он был почти в упор к юноше, когда вдруг понял — Алмас лишь притворился отвлеченным. В последний момент он тоже сделал рывок, уклонился от кулака, наступил на колено, ключицу, словно по ступенькам забрался на голову противнику. На миг встал смирно, как статуя и позерски сделал вид, что ищет кого-то, прислонив ладонь ко лбу.

— Павлин, — довольно фыркнула Рюга.

Красный втянул шею и упал, Алмас отскочил, готовый продолжать, но старик остановил бой — его подопечный явно получил травму.

— Что ж… — пожилой гон потирал бороду, — Можешь принять участие в отборочных.

— Ура-а-а!

Публика восхитилась Алмасом, зааплодировала, загудела. В ответ юноша сделал свой жест положив одну ладонь на грудь, а другую возвел над головой и повернулся кругом. Даже издалека Рюга видела, как колотится его сердце.

— Парень, кто научил тебя так двигаться? — спросил старик.

— Мой друг, — ответил Алмас и сделал жест почтения из Холмов, который подсмотрел у Рюги, хотя у нее он был вульгарный — без поклона, но юноша не знал об этом.

Рюга изучала старика, ей показалось жест Алмаса его позабавил. Парень еще раз помахал толпе, держа руку у сердца.

— Благородный жест, — сказал Хазем, подкравшись к Фину с Рюгой.

— Может, у него и значение есть? — спросила девушка.

— Это значить, чистым сердцем освещаю путь. Герои древних легенд использовали его в самые важные моменты своей жизни, — пояснил торговец.

— Я видел это в свитках Шакат, — сказал Фин, — также есть другая интерпретация.

На короткий миг сильфир увидел духовые нити, о которых рассказывала Рюга.

— Ну… не томи, — подогнала она его.

— Я не уверен, что прочел правильно, — с оглядкой на Хазема сказал сильфир, — это значит — если я лгу, пусть мое сердце окажется в ладони над головой. Якобы… то что, — Фин запнулся, подбирая слова, — в Махабире нет понятия бог, но есть понятие единой молитвы, и по легендам, она вложит сердце из груди в руку над головой, если человек солжет.

— Ох-х-х, опять вы со своими сказками…

— Верно, за исключением одной детали, молитва сделает так, что человек искренне захочет, чтобы это случилось, — сказал Хазем, не отводя глаз от Алмаса, который уже бежал к ним.

— Видели! — глубоко дыша сказал парень, его глаза блестели от счастья.

— Ага, береги перья, пока целы, — Рюга глядела на него, она не ощущала, что уголки ее губ натянуты.

— А что вы тут делаете? — спросил Алмас, поглядев на Фина и Хазема.

— Ждем тебя, Рюга хо… — У сильфира на губах сомкнулась ладонь с длиннющими пальцами.

— Да, торгаш хотел угостить нас, — сказала девушка, — верно, старик?

— Да! — Посмеиваясь, торговец почесал за ухом. — За мной друзья.

№ООООООО

Вскоре Хазем привел их в довольно тихий, неприглядный дворик. Всего пара посетителей сидели в тени просвечивающих тряпичных навесов которые слегка хлопали на ветру. Рюга подметила, что место напоминало дом Алмаса в Драхте.

Все четверо сели за стол подальше от входа. Хозяйка, тучная женщина с добрым лицом подбежала. Улыбаясь белыми зубами она заболтала с Хаземом так быстро, что Фин с Рюгой не поспевали, лишь урывками улавливая разговор. К тому же, она будто смешивала два языка. Женщина потрепала Алмаса за волосы, отчего тот удивленно посмотрел на нее.

— Она кажется знакомой… — тихо сказал юноша, когда хозяйка ушла.

— Скоро вы отведаете лучшее блюдо в Салатоше, — гордо заявил Хазем, покручивая ус.

— Когда уже Фин сможет попасть в ваши… — Рюга забыла.

— Цитадели свитков, — подсказал сильфир.

— Сайф должен найти того, кто сможет помочь с этим, — сказал Хазем, немного поглядывая на Алмаса, который изучал хозяйку, — думаю он скоро появится.

— Жду не дождусь оказаться там. — Сильфир мечтательно уставился в стол.

— Старик, он вообще сможет найти там хоть что-то? — спросила Рюга, лениво опираясь на щеку.

— Там хранится знания десяток поколений, да у Саарта быть шанс. — Торговец сделал короткий жест хозяйке, которая что-то показывала из кухни. — Чем займешься в это время, Красный Волос?

— Ты останешься тут?! — Оживился Алмас. — Давай пойдем на отбор вместе, потренируй меня еще!

— Я скрываюсь дурачок, забыл? — Рюга улеглась на стол и зевнула. — Да и тебе не стоит высовываться, вдруг тот черный булыжник запомнил тебя.

— Не-е-ет, я скрыл лицо, как только господин Катош появился.

— Урод он, а не господин, — вяло буркнула Рюга. — Так и быть, потренирую тебя еще чуть-чуть. Ты не против Фин?

— Нет, — задумчиво сказал он.

— Чего притих? — Толкнула его Рюга.

В этот момент на стол приземлились два больших подноса на которых пошатывались студенистые спирали. Походили они на улиток и креветок одновременно. Слабый аромат мяса не сильно привлекал.

— И это лучшая еда? — Рюга задрала губу. — Старик, даже твои пайки в коробочках выглядели заманчивее.

Хазем самоуверенно улыбнулся. На стол с грохотом приземлили две деревянные шкатулки. Немного сколотые, потемневшие и блестящие от постоянного использования. Алмас натянул такую же улыбку.

Торговец открыл крышечку, достал щепотку черной и синей соли. Сосредоточился, как будто гравирует клинок императора и посыпал студень.

Специя впилась в желеобразное мясо и окрасила его в бурые тона.

Аромат.

Нечто среднее между грибами и нежным поджаренным филе, с легкой, сладкой примесью цитрусовых.

— И как это есть? — спросил Фин, глотая слюни.

— О чем вы, вот так, — сказал Алмас и рукой отщипнул мясо со своей стороны, он сидел напротив Рюги. Та несколько раз глянула на еду, потом на парня. Этот взгляд Алмас знал. Про себя девушка в очередной раз нарекла его дурнем.

Гон создала длинный костяной палец, рубанула студень поделив его на две части и разграничила его между ними.

Рюга и Фин, наконец, попробовали первые кусочки. Переглянулись. Сильфир был уверен, что увидел слезы. Обоих захлестнула волна воспоминаний того, как они неделями ели всякую пережженную на костре гадость, в надежде, что не отравятся. Дальше их было не оторвать. Хазем рассмеялся.

— Если хочешь, можешь, доесть мой… — робко предложил Алмас и духовой рукой двойника разрезал свой кусок пополам.

С поблескивающими круглыми щеками которые медленно пожевывали последний кусок, Рюга посмотрела на парня, немного погодя, разрезала четвертинку еще на две части и утянула половину на свою сторону подноса.

Позднее хозяйка, что готовила им еду, отвела их в примыкающее к харчевне здание. Там их ждала тесная комнатка с предательским дверным проемом. Вход был недостаточно низким, чтобы гон интуитивно наклонялась и недостаточно высоким, чтобы она не билась головой. Первые несколько дней Рюга ровняла макушку через раз, но ее частично спасал ободок Шакат.

Жирные мошки летали целыми стаями, они лезли в лицо и поначалу Рюга с Фином не могли заснуть, хотя после сытного обеда очень хотелось.

Михиль счел своим долгом отловить всех насекомых. Дракончик пару раз поцарапал мебель и как ненормальный постоянно врезался в стены. В итоге Рюга прижала его подушкой и убаюкала теплым дыханием, от которого питомец скорчил довольную рожицу и засопел.

Ближе к закату пришел Сайф. Он без стука открыл дверь, за что Рюга швырнула в него небольшой поднос от ужина. Зверолюд уклонился и без шума словил снаряд.

— Пора, я проведу тебя в храм, — обратился фарнис к Фину.

— Я с вами. — сказала девушка, недоверчиво глядя на Сайфа.

— Нет, я договорился только о нем, — отрезал зверолюд.

— Слышь, котяра, я тебя…

— Рюга, пожалуйста, я доверяю ему, — прервал Фин.

— Если с ним что-то случится, тебе конец. — Рюга ткнула фарниса в ключицу.

Сайф лишь кивнул, не отводя взгляд. Он протянул сильфиру капюшон. Фиолетовой вспышкой духа они испарились.

Оставшись одна, Рюга вышла к узкому окошку второго этажа с видом на забегаловку, в которой они ели днем, хоть солнце еще просвечивало город в тенях различить уже ничего не удавалось.

Что было хорошо видно, так это стену. Ловя последние лучи, она тянулась длиннющей оранжевой линией и сияла как лезвие меча.

— Тоска-а-а-а… — шептала под нос девушка.

Перед ней возникла кудрявая голова. Рюга уже привыкла к выходкам Алмаса и, сплющив щеку, глядела на него, раздумывая, толкать парня или нет.

— Привет.

— Ага.

Юноша смотрела ей в глаза и мягко улыбался, пользуясь редкой возможностью увидеть Рюгу в спокойном состоянии. Она же игралась с тенями, растворяла его лицо на темном фоне города. На миг ей померещилась сестра, затем наставник, потом всякая чертовщина.

— Рад тебя видеть, — прошептал парень загипнотизированный отражением стены в красных глазах.

— Я тебя тоже, — сказал девушка на языке Холмов.

— Что это значит?

— Что ты обезьяна. — Рюга хитро улыбнулась, и лениво добавила. — Мне скучно.

— Погуляем?

— Ну… мне велели не высовываться, хотя я уже схожу с ума.

— Тогда потренируемся? — Алмас стоял на блках первого этажа и суетливо подтягивался к подоконнику и отодвигался обратно.

— Не хочу…

— А чего хочешь? — Парень начал перехватываться из стороны в сторону за подоконник.

— Гулять.

— Но… ты же сказала.

— Ага, тупик получается, — заключила Рюга и села на колени, ей хватило роста, чтобы разлечься на подоконнике.

— Слушай, а у тебя… — Алмас замялся.

— Не томи.

— У тебя есть дорогой мужчина?

— Конечно, Фин, например.

— Нет, я имею в виду…

— А может я тоже имею это в виду.

— Ха-ха… — натянуто рассмеялся Алмас, — ну вы не похожи на…

— Думаешь, мы с тобой похожи? — Рюга улыбаясь глянула на парня.

— Не знаю, я не думал… думал. — Алмас начал потеть, а голос подрагивал.

— Победи в своем турнире, а там посмотрим.

Алмас перестал дергаться, в лице появилась решимость.

— Только шею не сверни, дурачок.

— А это что значит?

— Что ты дважды обезьяна.

Следующую неделю Рюга готовила Алмаса к отборочным турнирам. К ее чести, она старалась не травмировать юношу, кроме тех случаев, когда он действовал не рационально. За это она снова и снова выстраивала ситуацию так, чтобы треснуть его по голове. К концу недели скальп покрылся таким количеством шишек, что даже гон сжалилась и перестала это делать.

За пару дней до турнира Алмас пришел к ней на очередную тренировку, Рюга оценила его упорство, без жалоб, без лени, без упреков… — «Я вижу что ты и впрямь твердо решил, что тебе это нужно да?» — подумала она, глядя как юноша заходит на небольшой дворик, где хозяйка разрешила им заниматься.

Девушка сидела на скамейке из старого дерева, с красивой потрескавшейся резьбой. Алмас молча подошел.

— Все, сегодня и завтра отдыхай, — сказала Рюга, не глядя на него.

— Но почему? Я в норме! — запротестовал он.

— Перед боем нужно восстановиться, к тому же у тебя нет травм, пусть так и будет, — спокойно говорила она, и смотрела под ноги.

— Что-то случилось?

— Нет, просто достало все. — Рюга сломала веточку, которую переминала пару часов до этого. — Сижу тут как курица…

— Тогда… — Он полез мешок за спиной. — Может, посмотрим округу?

Салатош утопал в закате. Город был словно лестница, ступеньки которой стремились к проходу в стене. Белые башни как поплавки выглядывали из темнеющих проулков. Множество кристаллических фонарей мягко загорались на улицах, один из них, особенно крупный, был в конце площади, по которой Рюга и Алмас медленно шли.

Юноша дал девушке необычный наряд с железными прутами, которые расширяли ее плечи, отчего она походила на местных бюрократов. Голова скрывалась под вуалью с маской, а тело скрывала свисающая простынь. Едва ли кто-то мог догадаться, что под ней женщина.

— Кажется, вода и отсюда уходит… — сказала девушка, глядя вниз, где в очередной бассейн в желтом камне показывал дно.

— Думаю это сезон, — сказал Алмас, — в Драхте тоже так бывало.

— В этом городе много жителей. Пропадет вода — жди беды.

Алмас промолчал. Он чувствовал легкую досаду оттого, что Рюга в одежде, ему казалось будто он на свидании с простыней.

— А если вернешься домой, что будешь делать? — спросил юноша, не выдержав паузы.

— Повидаюсь с Мастером и сестрой.

— О… А какие они?

— Ну, помнишь того черного каменного урода?

— Господи… Катоша?

— Ну так вот, в темноте они мало чем отличались бы.

— Тоже грандир?

— Нет, дурачок, гон как я.

Юноша сглотнул, — «Человек выше нее ростом?..» — он вдруг представил жутко перекаченного монстра, что было недалеко от истины.

— А сестра как я, говорила уже, только волосы седые… или белые, не знаю.

— А твой наставник… Вы друзья?

— Ну, как тебе сказать, мы не равны, — Рюга вдруг поняла то, что так долго ощущала все годы обучения у Хана — Чтобы быть друзьями, нужно быть на равных.

— Не согласен, — выпалил Алмас.

— Еще бы, ты только и делаешь, что споришь, — с ухмылкой в голосе сказала девушка.

— Мы друзья, но не равны.

— Во-первых, разница между нами не так велика, Мастер Хан смог бы одолеть сотни таких как я в одном бою, — Рюга посмотрела на юношу, — ну и тысячу таких как ты. А во-вторых, это когда ты в друзья затесался?

— Ну, мы проводим время вместе и… я точно друг для тебя!

— Для меня ты дурак.

— Пусть так, но это не мешает мне быть другом.

Девушка вздохнула. — «Даже не хочу узнавать, что для тебя дружба,» — подумала она. — «Ты боишься разочаровать его?» — сказал голос, — «С чего бы?!» — отреагировала она и прикусила губу изнутри.

— О чем думаешь? — спросил юноша, по привычке закинув руки на затылок.

— Да так… рифмую дурак и Алмас.

— Кстати, а помнишь…

Они завернули за угол.

Бастос.

В окружении небольшой свиты, окрашенный в красный камнелюд застыл перед ними. «Уже на ногах». — подумала гон и встала как вкопанная. Юноша не растерялся и отвел Рюгу в сторону, уступив дорогу.

Черные глаза грандира сцепились с красными. Он буркнул что-то неразборчивое и пошел прочь.

— Думаешь, догадался? — спросил Алмас, когда боец ушел достаточно далеко.

— Да.

— Как поступим?

— Никак. — Рюга посмотрела на юношу. — Ему нет дела до нас, понимаешь?

— Не совсем… он же боец господина Катоша и…

— Он воин, а не прислужник.

«Рюга уважает его, хотя он ее враг? Или это не так…» — думал Алмас, продолжая стоять на месте, пока девушка удалялась.

— Идешь?

— Да! — Парень подбежал к девушке, — Слушай, у меня просьба.

— Чего еще?

— Я понимаю, что ты не хочешь учить меня обращаться с… духом, но…

— С чего ты решил? Мы просто разные. Что я могу тебе дать? — Рюга украдкой глянула на Алмаса. — У тебя звездный дух, ты гений.

— Что значит звездный?

— Не важно… — Девушка вздохнула. — Ладно, я попробую научить тебя кое чему.

— Спасибо!

— Но только после первого боя понял?

— Да.

— Но я и сама этого не умею… понимаешь?

— Ага!

— Точно дурак, — еле слышно сказала Рюга с улыбкой.

Глава_24 Отбор

(Ночь перед отборочным турниром.)

Рюга не спала. — «Я отталкиваю парня, да? Но почему? Он мне по душе». — Девушка села на кровать, — «Я же не смогу забрать его с собой, да и зачем… Он останется тут и прославится, рано или поздно научится всему сам… И с чего я решила, что вообще смогу вернуться?.. Нет! Я точно должна… Но я ничего не делаю, рассчитываю на Фина…» — она потерла лицо ладонями.

Стены хранили прохладу до обеда, но к концу дня нагревались так, что ночью в комнате невозможно было не потеть.

«Чертов мальчишка слишком искренен… Может он и не мальчик вовсе». — Рюга сняла почти всю одежду. — «Нет…»

«Ты хочешь, чтобы он пошел с тобой?» — гон снова распознала чужеродную мысль в голове.

«Ты кто?.. Я так не думаю!»

«Я душа Махабира».

«Бредни Хазема… уже тут, чертов торгаш».

Играючи Рюга болтала с голосом, но так как не могла отличать свои мысли от реплик души, зашла в тупик.

«Кто дороже для меня? Рю или Алмас… Может, ей будет легче без меня? И почему я вообще должна выбирать? С каких пор мальчишка стал таким…» — в воображении Рюги возник образ молодой сестры. Она стояла на втором этаже храма в Микаэ и глядела на Холмы, как будто была частью, этой безмятежности.

Вдруг на ее месте ей померещился Алмас.

«Ты не сможешь забрать его».

«А я хочу…»

— Влюбилась, дура, — с грустной улыбкой прошептала Рюга.

Утром девушка надела наряд чиновника, и в очередной раз стукнувшись макушкой о дверной проем, покинула комнату. Рюга смогла поспать только перед рассветом.

— Куда идешь? — спросил голос из тени.

— Ой отвали, кошак, по делам иду…

— Мы не сможем защитить тебя, в Салатоше собрались не только лучшие бойцы, но и…

— Отвали, — сказала гон и завернула на лестницу.

Выйдя из здания, она поняла, что Сайф не отстанет. Рюга глянула на него, тот оказался одет в синий капюшон с вырезами для ушей. Выглядел как типичный местный работяга или торговец, только не хватало какой-нибудь тары на плече.

— Чего увязался? — спросила Рюга.

Фарнис молчал. Она прекрасно понимала, что его прогнать не выйдет.

— Где тут арена?

— Я отведу тебя, если пообещаешь две вещи, — начал торговаться он, но девушка просто пошла куда глаза глядят.

Салатош оказался куда больше, чем Рюга думала. В очередной раз она мастерски забрела не пойми куда. Узкие улочки и дурацкий костюм то и дело скрывали от нее пару обелисков, которые девушка приметила возле арены.

Побродив еще час, она поняла, а точнее вспомнила — таких обелисков в городе дюжины. Солнце понемногу начинало припекать. А вокруг рисовался очередной пустырь, с парой отсыпающихся бродяг.

— Ладно… что у тебя, — сдалась гон.

— Возьми это, — сказал Сайф и протянул наконечник стрелы.

Рюга посмотрела на него пристальным взглядом. Легкий оттенок фиолетово духа радужными волнами пульсировал в черной железке с зазубринами.

— Носи его при себе, постоянно, если я скажу, сожми его в кулак и направь шас в него.

— Что за шас? Дух?

— Да.

— А второе?

— Не снимай дар Шакат, — сказал кот и указал когтем на макушку, где под капюшоном скрывался ободок от бесплодной королевы наг.

— Да я и так его всегда ношу… удобный он, — сказала девушка и потрогала железку на голове, — как работает твоя способность?

— Я могу перемещать на некоторое расстояние при соблюдении определенных условий.

— Это каких же? — спросила гон и скрестила руки.

— Не могу сказать.

— Не пойду пока не скажешь, — уперлась гонкай.

Вместо ответа Сайф просто смотрел на нее. Вдруг Рюга ощутила себя полной дурой. — «О, черт, это же мне нужно идти…»

— Ладно, веди меня, — после паузы сказала она как ни в чем не бывало.

— За мной, — прошептал кот.

Он завел ее в проулок, затем через пару поворотов попросил пройти в дом. Рюга так и сделала. Сайф оглядел пустырь, перед тем как последовал за ней.

— Сожми.

Девушка направила красный дух в руку, наконечник стрелы просиял фиолетовым.

— Ну и что?

— За мной.

Из-за темноты в комнате Рюга не сразу осознала, что она уже в другом доме. Когда они поднялись из подвала гон поняла, что снова оказалась постоялом дворе, где она провела последнюю неделю.

Сайф провел ее через несколько оживленных кварталов. И вскоре гон узнала площадь, на которой недавно испытывали Алмаса. И самого парня она сразу заметила. Он выслушивал нравоучения от толстяка Сомаха, который что-то бормотал, а юноша лишь кивал и улыбался в попытках его успокоить.

— Так близко… — фыркнула Рюга, осознав, что арена была совсем неподалеку.

— Я буду сопровождать тебя все это время, — сказал Сайф.

— Что, каждый день? — насупилась Рюга.

— Каждый.

«От чего-то я больше не хочу тебя прогонять…» — подумала она, следом вспомнила, как Сайф усыпил их в лесу, чтобы подпитать свою злость. Это тоже не сработало, девушка ощущала в фарнисе нечто, чего раньше не замечала.

— Ладно, — отмахнулась она и пошла к Алмасу.

— Так просто? — спросил Сайф вслед.

— Ага, ты же всяко не отстанешь.

Рюга не успела дойти до юноши, его повели внутрь гигантского здания из белых блоков. Он растерянно оглядел округу в поисках гона.

Как только она увидела это, непроизвольно помахала ему. Тот улыбнулся и лишь слегка поднял ладонь, после чего его затолкали в арочный проход.

— Нервничает, — проговорила девушка, вдруг обнаружила, что все еще машет и опустила руку. — Ну и как нам туда попасть?

— Вот так, — сказал Сайф и поднял дощечку с тремя янтарными самоцветами.

— А это дорого?

— Весьма.

Гон скривила губы.

— У меня свой интерес. — Зверолюд протянул дощечку Рюге. — Отдай это на входе.

— Сам и отдай.

— Нас заподозрят. Ты одета как казначей высших семей, а я лишь фарнис.

Гон нехотя взяла дощечку. Когда она коснулась самоцвета, ощутила холод. — «Слишком холодные…» — подумала она. Сайф мотнул головой, призывая идти.

Сразу после того, как они пересекли высоченную арку, Рюга отдала дощечку усатому подхалиму в оранжевом халате.

Их провели по широкому коридору с белыми стенами. Рюга ожидала увидеть ступеньки-трибуны, но вместо этого перед ней предстала площадь с четырьмя овальными аренами выше человеческого роста. Ей они правда доставали до подбородка. Толпа зрителей уже облепила места для поединков. Куча фиолетовых тюрбанов мелькали тут и там.

— Я думала это большое зрелище, а тут и двух тысяч не поместится, — не скрывая разочарования сказала Рюга.

— Это лишь ранний этап большого турнира, — пояснил Сайф, — тут испытывают тех, кто решил показать себя впервые.

— И чего так много этих уродов?

— Держи язык за зубами, — Сайф ошпарил Рюгу фиолетовым взглядом.

Она задрала подбородок и ответила тем же, сверкнув красными.

— Мы тут только наблюдаем, либо молчи, либо я уведу тебя отсюда.

— Поняла я, — шикнула Гон и добавила на языке холмов, — кошак.

— Хм-м, доброе утро, господа, — раздался голос позади, его источник был даже выше Рюги, — пришли оценить потенциал новых участников?

— Да, — скупо ответила девушка.

Перед ними стоял старик гон, который испытывал Алмаса перед воротами. Рядом красовался и его ученик с красными лентами на руках.

— Господин нарту, какой семье вы служите? — обратился старик к Рюге.

Она молчала, зыркнула на Сайфа, тот не подавал виду, прикидываясь, что они словно и не знакомы вовсе. Старик гон хитро улыбнулся и потрепал длинный ус который походил на марковку.

Повисла пауза.

— Или… откуда вы родом? — спросил старик на северном диалекте холмов.

Рюга молчала, но тут же поняла, что глазами выдала — язык ей знаком.

— Простите мою настойчивость, я лишь рекрутер, позвольте мне продолжить свою работу, — старик поклонился, Сайф заметил, как его улыбка стала особенно широкой. — Наслаждайтесь зрелищем.

Важной походкой он отправился к дальнему овальному полю, на кого-то крикнул и захлопал в ладоши.

— Знает что-то, — сказала Рюга, — и откуда тут гон, еще и такой старый?

— Даже не думай расспрашивать его.

— А вдруг старикан в курсе как вернуться в Холмы, вдруг…

— Он может выдать нас. Возможно, уже это сделал, — задумчиво проговорил Сайф.

— Гоны не такие, — заявила девушка, словно кот оскорбил ее.

— Зато Салатош — такой.

Вскоре начались бои. Рюга все думала, что если это отбор без духа, то несправедливо ставить бойцов разных рас и возрастов. — «У нас так… тут же, тоже так?» — Незаметно для себя она вздохнула с облегчением, когда узнала, что грандиры, фарнисы и наги проходят отбор отдельно.

Хотя гонкай ощутила новую волну возмущения, когда против Алмаса поставили амбала в два-три раза тяжелее парня.

Тот не спасовал, помахал публике обычным жестом, хотя все смотрели на него ни то с улыбкой, ни то с тревогой. У одно халида от хохота задергалось пузо, когда он повернулся к арене, где Алмас выходил против верзилы.

— Начали! — в очередной раз крикнул старик гон.

Амбал надвигался медленно. «Может, его стоило побрить…» — подумала Рюга, оценивая подушку из шерсти на теле здоровяка.

Алмас, как всегда, провоцировал ухмылкой, но держался в защите. Как назойливая пушинка в ветреный день, он то уходил от тяжелых выпадов, кружа по арене, то подлетал, чтобы попытаться атаковать.

Условия отбора оказались простыми: не убивать, выкинуть соперника с арены, или одержать очевидную победу. Чтобы пройти отбор нужно выиграть два боя из трех, или одержать три ничьих. До него на этой арене пара грандиров заляпали все смолистой кровью, которая попахивала серой.

«Чего ты вертишься, дурак! — думал Рюга, она видела, что у юноши уже была куча возможностей для того, чтобы закончить бой. — Опять выделывается…»

Алмас же слушал толпу, снова и снова он заводил себя в рисковые ситуации. И каждый раз поглощал слоновые выпады. Да и крупный противник оказался для него чуть ли не самым желанным, после двух месяцев тренировок с высоченной Рюгой.

Толпа загалдела:

— Смените парнишку! — крикнул кто-то.

— Да!

— Что за безумие!

— Он же ребенок!

Старик гон стоял как скала, лишь ухмыльнулся когда на него обратилась половина глаз и ушей.

— Любой кто принял вызов, волен уйти сам! — прокричал он.

Юноша выждал еще немного, и в идеальный момент кинулся к запыхавшемуся амбалу в ноги. Выбил колено. Вихрем метнулся вверх и засандалил в челюсть, отчего здоровяк начал ловить равновесие у самого края. Алмас позерски дунул в его сторону.

Верзила повалился на руки людей старика гона, хотя удержать его они не смогли, зато стали мягкой подстилкой.

«Отметелю,» — решила Рюга, сжимая кулак. Но под маской она клыкасто улыбалась. Сайф захлопал, впервые за все отборочные пошла волна аплодисментов и даже смеха.

— Салим, присмотри за этим парнем, — зашептали сбоку.

— Обязательно господин, публика полюбит такого, — пробулькал некто пониже.

Рюга глянула через плечо. Подле стоял шарообразный человечек в золотых одеждах, ростом чуть выше бедра девушки. Рядом с ним расправил грудь статный чернобородый мужчина в фиолетовой накидке. На его тюрбане она разглядела красный камень в виде замочной скважины. А на лице красовались скулы, похожие на шишки, выше которых узко посаженные глазенки, что мельком глянули на высоченную фигуру в белом.

Сайф больно уколол Рюгу, отчего она перестала играть в глазелки с дворянином, — «Пацан… И на что тебе слава, среди таких уродов?» — вопрошала она про себя.

(Спустя Час)

Рюга глядела на поединки с тоской. Лишь некоторые бойцы умели что-то и как правило это были ставленники старика гона. Они всегда одерживали легкие победы. Скучнее всего дрались грандиры. Камнелюды попросту выбивали друг из друга пыль, то и дело пытались повалить противника с арены, но это удалось лишь одному из них, с необычными синими вкраплениями по всему телу.

Куда больше наводили тоску бесконечные шептания зрителей, если их можно было так назвать. Вскоре Рюга поняла — это место предназначено для того, чтобы на основном турнире избежать неожиданностей или даже заработать на ставках, если появится сильный новичок.

Алмаса ждал парень в красных повязках. Наконец юноша вышел на арену. Рюга впервые видела его таким нервным, — «Что-то произошло пока он ждал?» — подумала гон.

— В прошлый раз тебе повезло, — заявил красный и задрал подбородок.

— Ну мне часто везет, так что желаю удачи, — с ухмылкой сказал Алмас глядя исподлобья.

Рюга увидела, что его кулаки сильно разбиты, а с локтя пропала полоска кожи, на теле там и тут даже через смгулую кожу виднелись свежие синяки — «Чертов жирдяй, не мог получше приглядывать за ним?» — думала девушка, сжимая кулаки до хруста. Она посмотрела на Алмаса, по его взгляду гон поняла, что тот совсем измотан.

— Хромает… Твари, — шептала она сквозь зубы.

Юноша снова посмотрел на наставницу, Рюга кивнула ему а затем сделала жест подбородком, словно она сворачивает шею. Алмас мотнул головой начал подпрыгивать на одной ноге.

Толпа лишь немного возмущалась. Не все заметили, что парень битый, и еще меньше подали голос.

Алмас вышел ковыляя вперед. Как и в прошлый раз красный рванул в атаку. Уворот и пощечина. Снова рывок. Алмас провел подсечку и лишь слегка толкнул противника. Тот волчком улетел с арены.

Юноша облегченно вздохнув посмотрел на Рюгу, она выпучила глаза указывая за спину.

Красный вылез и снова кинулся в бычью атаку. Толпа загалдела. Алмас увернулся от кулака, который направился ему в затылок. Махнул ногой и ткнул пальцами прямо в глаз красного. Юноша потерял равновесие, а его противник схватился за лицо и припал на колени.

Стукнув кулаком по арене Красный поднялся, начал подшагивать. Алмас вдохнул и занял короткую стойку как кошка на задних лапах. Рюга видела, что его потряхивает, видела, что он готов заплакать, — «Держись дурак… Самое время для тупого фокуса».

Красный побежал в атаку. Алмас просто лег, резко ударил в пах, когда противник начал падать он ударил юношу в лицо, но и сам словно на пику налетел на локоть гортанью. Алмас качнулся и влепил второй в челюсть.

После пошла глухая потасовка. Красный начал задыхаться. Алмас улегся на него сверху, заколотил локтями. Противник легко переносил удары, разница в возрасте и физической подготовке была слишком большой.

Красный переборол Алмаса и теперь садил ему удар за ударом. Рюга глянула на Сайфа.

— Даже не думай! — шикнул он.

— Знаю я…

Гон молча наблюдала как парня избивают, глухие шлепки по ребрам, лицу, локтями красный то и дело втыкался в грудину. Алмас потерял сознание. Последнее, что он увидел сквозь подбитый окровавленный глаз — бешеный красный взгляд Рюги.

«Позор…» — подумал он.

Глава_25.1 Турнир

(Через час в лагере Сомаха неподалеку от Салатоша)

— Жирный, назови мне причину не избить тебя! — рычала Рюга.

Она прижала Сомаха к столбу в просторном шатре, ткань которого хлопала на ветру. Толстяк трясся как студень. Рядом на носилках осматривали Алмаса. Вокруг столпилась четверть каравана, что приехала с ними.

— Почему его избили до боя?! Почему ты не защитил его?! — Гон ударила его, не получив ответа. Краем глаза Рюга заметила козлобородого, поперла на него, схватила за халат. — А ты, что скажешь?

— Он… Тот парень он сын магистрата!

— И что?! Это же поединки, какого дьявола весь этот сброд молчал, когда Алмас победил!

— В-все знают Магистрата, — вопил Зарас, — он второй человек в Салатоше.

— И? Вы просто позволили избить парня, как это было? — Рюга начала душить козлобородого. — Расскажи так, чтобы я почувствовала, что у вас была причина так поступить, — шипела гон, душа Зараса так, что на его лице вздулись вены.

— Н-нельзя идти, против м-магистрата.

— Да, а против меня пойдешь?

— Рюга, хватит, — прохрипел Алмас, — никто не говорил, что это будет легко.

— Заткнись, не то добавлю, — шикнула гон, тут же припала к парню, — тебя так отметелили, что ты не просыпался, дурень.

— Н-но господин Сато заверил, что Алмас прошел отбор, — будто к слову добавил Сомах и содрогнулся как холодец на тарелке, когда Рюга зыркнула на него.

— Ура, а я думал, мне придется еще драться… — прохрипел юноша, стошнил, — голова кружится.

— И когда начнется турнир? — спросила гон.

— Э-э-э… — Сомах замялся.

— Жирный, я к тебе обращаюсь!

— Ч-через восемь лун.

— У него сотрясение, и точно сломаны ребра, он не восстановится и за месяц, идиот! — Рюга повернулась к Алмасу.

— Я буду участвовать, — прохрипел он.

Девушка уперла средний палец большим, так что заболело сухожилие, затем с оттягом треснула Алмаса по лбу.

— Ау-у-у! больно же, — сказал юноша, его снова затошнило, а звон в голове дал понять — под черепушкой не все ладно.

— Меня от всех вас воротит. — Рюга и вылетела из палатки.

— Ишь раскомандировалась, тоже мне, ух, — ворчал Сомах, поправляя одежду, — она нам вовсе не нужна Алмас, лезет, куда не просят, пусть проваливает.

— А я с самого начала это говорил, — подхватил Зарас.

Юноша хотел что-то сказать. Он смотрел на Рюгу, которая шагала прочь, хотя в его голове силуэт девушки еще и лез на потолок. Алмас потерял сознание.

(Неделю спустя)

Рюга медитировала с утра до вечера. Также она отрабатывала стойки и удары, медленно, чтобы не тревожить других постояльцев.

Она покинула двор днем лишь раз, Сайф провел ее, чтобы навестить Фина. Он зарытый в бесчисленных записях и трактатах был заперт в малюсенькой комнате. Гон лишь хотела убедиться, что он живой и оставила его, пожелав удачи.

По ночам она разными маршрутами выводила носорога в трущобы, чтобы тот смог умять очередное дерево. Понемногу улицы становились знакомыми. Пару раз она шаталась по заброшенным частям города до рассвета. Одной такой ночью она остановилась у странной скалы в форме ладони, почему-то загрустила.

В очередную вылазку гон возвращалась верхом на носороге. Посреди улицы стоял Алмас с перебинтованными ребрами и руками. Он слегка хромал в ее сторону, будто знал, что встретит ее тут.

— Привет, — поздоровался юноша.

Рюга прошла мимо, а зверь «слегка» толкнул его мордой, чуя, что хозяйка хочет сделать то же самое.

Алмас отшатнулся.

— Я что-то не так сделал? — спросил он с вызовом.

— Все так сделал, — буркнула Рюга, — поступаешь как должно дураку.

— Эй, поговори со мной!

Девушка шла прочь.

— Пожалуйста, я хочу чтобы ты поговорила… — Алмас проковылял за ней квартал.

Рюга остановилась.

— В моем краю есть поговорка — Если хочешь подружиться со змеями, будь готов, что тебя ужалят.

— Но это важно для меня!

— Тогда иди и сдохни.

(Через два дня, утро)

Рюга со стуком распахнула дверь своей комнатушки. Ее грудь вздымалась, красными глазами она зыркнула на Сайфа, который бесшумно стоял там уже час.

Зверолюд лениво поглядел на девушку, зевнул, кивнул.

— Если хочешь успеть, то сжимай.

Рюга сжала наконечник стрелы, который закрепила на самодельном браслете. Она сплела его с тоски пару дней назад.

В следующий миг гон обнаружила себя на вершине обломанного обелиска, высотой разве что ниже белой стены. Теперь Рюга убедилась — она тянется до горизонта с обеих сторон.

Перед ней лежал весь город и гигантская арена, углубленная с толстыми белыми бортами, которые истрескались и покрылись сколами. Они с Сайфом были так высоко, что приходилось сесть у самого края, чтобы разглядеть место турнира внизу. Ветер трепал красные волосы, а накидка фарниса хлопала как флаг.

Около шестидесяти тысяч зрителей наблюдали за ожесточенной битвой.

Рюга напрягла пристальный взгляд. Грандир с синими вкраплениями и внутренним духом сражался с нагом, который управлял песком.

Смертоносные вихри сорвали бы кожу с обычного человека, однако камнелюд сдерживал натиск. Как только он приближался к змеелюду, тот отпрыгивал на хвосте словно пружина. Девушка прикинула, что они уже давно так танцуют.

— Повыше не мог затащить? — надулась Рюга.

— На мой взгляд, лучше места не найти. — Сайф протянул Рюге белый капюшон, — так нас точно не заметят.

— Ага, — она наспех натянула одежку, — ого, он все-таки пробил его.

На арене в тело камнелюда воткнулась дюжина песчаных игл, некоторые из них ужалили подмышки и внутреннюю часть бедра. Рюга видела, что змеелюд тоже выдохся, но грандир уже потерял сознание.

Крики оратора возвестили о победе, хотя ветер так завывал, что слова превращались в какофонию.

Через пару минут на арену вышел Алмас.

— О, наш дурак. — буркнула Рюга.

— Я думал, вы поссорились.

— Ага.

— Тогда почему ты тут.

— Давай без расспросов, — отмахнулась гон, она разминала руку с кольцом шрамов, которая хоть и зажила, временами сильно ныла.

Юноша помахал публике. Арена представляла овал с кучей разломанных строений типа столбов или треснутых платформ. В паре мест пустовали огромные ямы, которые архитектор явно не задумывал. По кругу на ступенчатых дугах стояли айны всех мастей. Особенным клином выделялась центральная платформа с колоннами и навесом, в которой восседала фиолетовая знать.

Против Алмаса вышел Надзир, бандит из Драхта, с которым Рюга дралась в ночь, когда отправилась мстить за Фина.

— Дерьмо, — проговорила гон. — Он опасен.

— Эй! Алмас, я знаю твою силу, — крикнул Надзир. Юноша подумал, что перед боем он вылил по ведру черной краски в каждый глаз. Бандит позерки махнул копьем. — Если жить хочешь, сдавайся.

— Я тоже знаю о вас достаточно, — ответил Алмас, вернул один кривой нож-клык в ножны и взял в руку камень.

Надзир приложил ладонь к основанию копья. Рюга видела, что он раскалил дух в руке добела, — «Уворачивайся!» — подумала девушка, наклонилась вперед.

Глава_25.2

Алмас тянул до последнего, копье полетело так быстро, что в секунду достигло парня. За миг до столкновения от снаряда отскочили в стороны два Алмаса. Они скрылись в обломках гигантских колонн и стен, хаотично раскиданных по арене.

Надзир рванул на пружинистом духе, добрался медленнее копья, зато пыли поднял как кавалерия. Отреагировав на шорох, черноглазый рванулся за поворот, коснувшись стены, он обрушил на Алмаса град камней, которые изрешетили его.

Двойник.

Почти бесшумно на бандита спрыгнул силуэт. Солнце оказалось на стороне Надзира, он отскочил и резко вернулся, пригвоздив двойника к стене кастетом с длинным шипом на ударной части.

— Хватит прятаться, ты всегда был бродягой и трусом мальчик, — прокричал черноглазый, выискивая юношу в оседающей пыли.

— Если и так, то до вас мне далеко.

Надзир обернулся на голос, в белой завесе стоял кудрявый силуэт с ножом наготове. Черноглазый рванул к нему по прямой, в руках он скопил подушку из духа. Алмас выставил нож. В следующий миг парень пролетел десять метров, покатился кубарем по белому песку. Тут же оклемавшись Алмас глянул на Надзира, улыбнулся.

Черноглазый зашатался, повалился на колени. На виске у него кровоточила ссадина с ободранной кожей.

— Молоток! — крикнула Рюга, она видела — в момент когда Надзир отшвырнул парня, его двойник метнул увесистый булыжник из-за угла.

— Не кричи, нас заметят, — шикнул Сайф.

— Да-да.

— У вас две слабости, вы не видите дух. — Алмас поднялся, гордо распрямил грудь. — Но что хуже — вы куда быстрее собственной силы.

— ЩЕНОК! — Рявкнул бандит и снова забросил себя в упор к Алмасу так быстро, что кожа на лице бандита вытянулась, оскалив десны.

В последний момент черноглазый затормозил в паре шагов от юноши, сжал дух до предела, чем запустил парня в воздух с кучей песка и камней. — «НАСТОЯЩИЙ!» — пронеслось в голове Наздизра, пока он наблюдал, как Алмас в свободном полете пикирует на песок.

— ТАК-ТО! — проорал бандит.

— Дурак, — ухмыльнулась Рюга.

Вдруг сознание Надзира поспело за его глазами. Алмас не отключился, он рухнул, но смотрел на черноглазого. Бандит понял, что в миг, когда он отправил парня в полет, тот бросил нож ему за голову.

Надзир понял все.

Но было уже поздно.

К его горлу плотно прилегал нож, впившийся в глотку на толщину ногтя.

— Даже не думайте, — Прошипела иллюзия Алмаса. — Я не хочу убивать вас.

Пот выступил на теле бандита, сбился в ручейки. Его дух сжимался и рассеивался в неуверенности. Он хрипло дышал. В какой-то момент Надзир направил к горлу фиолетовый поток.

Алмас видел это и убрал руку до того, как дух выбил нож. Бандит крутанулся. Иллюзия растворилась. — «Снова!» — понял черноглазый.

Теперь к его горлу приставил лезвие уже настоящий Алмас.

Клюв изогнутого клинка погрузился на полпальца под ключицу.

— СДАЮСЬ! — провопил черноглазый.

— Спасибо, — прошептал Алмас.

Бандит упал на колени. Арена заревела, восторженным хором приветствуя юношу.

Он поднял ладонь в привычном жесте и тут же скрючился.

— За что спасибо парень? — спросил Надзир, держась за рану.

— За все.

Рюгу потряхивало, еле сдерживая улыбку, она обратилась к Сайфу:

— Что теперь?

— Победившим и раненым дают десять дней на отдых, — ответил зверолюд, — ему выделят лучших целителей, чтобы он был готов к следующему бою.

— Ясно…

— Алмас опасно сражается.

— Да.

— Хочешь еще посмотреть?

— Да.

За пару часов с вершины обелиска Рюга увидела множество камнелюдов с сильнейшим внутренним духом. Что поразило ее больше — грандирам не уступали и люди, — «Кажется, зря я говорила такое Мие, она не безнадежна даже без той силы…» — думала гон, наблюдая, как два здоровяка отлетают в стороны при каждом обмене ударами.

— Слушай а все наги обладают песчаным духом? — Девушка внимательно глядела на кота. — Он же звездный, как это возможно?

— Они дети песчаной Матери, сестры Шакат.

— И что?

— Наги перенимают дар того, кто их породил.

— Жуть, — буркнула Рюга, наблюдая, как два змеелюда словно буря, то растворялись, то собирали себя из пыли и песка. Они создавали непредсказуемые леса из песчаных кольев, вились как угри в попытке ранить друг друга. — Сотня… нет, даже десяток таких мог бы захватить любой город…

— Не по своей воле они захватили, и не один. — Сайф наклонил голову. — Наги за неделю совершили переворот во всех городах Махабира.

— Ах да, их мамочку схватил злой дед да.

— Есть ли для тебя что-то важное в этом мире? — игнорируя подтрунивание девушки спросил фарнис.

— А как же.

— Умножь в сотни раз и получишь то, что каждый нага чувствует в отношении Матери. — Зрачки кота сузились до ниток, он глянул на Рюгу. — Они хранят верность не по убеждениям — это их природа, так они выживают.

С полминуты гон глядела на фарниса.

— Да помню я, береги глаза, а то выскочат, — отмахнулась она.

Еще через полчаса гон увидела красного бойца, который разошелся на отборочном турнире. — «Огненный дух…» — Рюга жевала губу, наблюдая, как дерзкий пацан обрушил столб вихревого огня на противника грандира. Тот просто рухнул, как стена сгоревшего дома.

— И на кой черт ему понадобилось мухлевать? Или это был не он? — рассуждала шепотом девушка.

Красный парень всплескивал кулаки вверх.

— Победитель молодой господин Дамир Маакт — проорал ведущий, оглушая всю арену — явный обладатель звукового духа. — На этом открытие турнира окончено, следующие бои состоятся, когда минет десять лун!

— Он из знатной семьи, — сказал Сайф, — скорее всего, его свита по приказу отца делает так, чтобы сын магистрата казался неуязвимым.

— Скорее невредимым… Этот красный и так одарен. — Рюга скривила губы. — Они что, настолько трусы, что боятся честного боя?

— Таким стал Салатош, — выдохнув сказал зверолюд, затем поднялся на изогнутые как у кота ноги. — Сжимай.

Гон схватила наконечник стрелы на шее.

(Ночь того же дня)

— Рюга…

— Рю! — настойчиво шептал голос с первого этажа постоялого двора.

«Приперся… придется сдержать слово…» — раздраженно подумала девушка.

Гон подошла к открытому окну, этой ночью две луны лишь едва касались друг друга и светили особенно ярко.

— Привет. — Алмас мягко улыбнулся. Весь в бинтах и шинах, с кровавыми синяками, которые виднелись даже в темноте.

— Жуть, — фыркнула Рюга.

— Что?

— Пожалуй, в ближайшую неделю буду звать тебя калекой.

— Ха-ха… — Алмас потянулся к затылку, но ребра тут же дали знать о себе. — Я пришел за… эм-м-м.

— Помню я.

Носорог в кустах грузно встал и подошел к парню. Обдал его горячим дыханием из ноздрей.

Рюга спрыгнула прямо на зверя.

— Залезай, зрелище не для чужих глаз.

— Да! — сказал парень, — Аэ-э…

— Ц, ох черт. — Рюга закатила глаза, спешилась. — Как ребенок.

Гон подсадила Алмаса на спину носорога.

— Спасибо.

— Надо полагать, в следующий раз ты приползешь ко мне как гусеница?

— Возможно.

Юноша виновато хохотнул. А Рюга зыркнула на него, скучив брови.

— Гхм. Я постараюсь так не рисковать больше.

— Ага, постарайся. Калека.

Глава_25.3

Через десять дней Алмасу пришлось драться с камнелюдом. Юноша выбрал своим оружием короткие стержни с клювом на конце которые походили на кирки. Неповоротливый грандир быстро смирился с поражением. Иллюзии облепили его как кучка хорошо организованных бандитов и за пару минут избавили от трети каменных наростов, которые откалывались как штукатурка, несмотря на то что были укреплены плотным внутренним духом.

— Сдаюсь — процедил камнелюд, припал на колено. Из его тела сочилась черная смолистая кровь.

— Благодарю! — Алмас поклонился, помахал толпе.

Сын магистрата провел за следующие десять дней три боя, против песчаного нага, камнелюда и человека с духом, который Рюга смогла определить как способность управлять паром из собственного пота и слюны.

Хоть все трое противников и корректировали тактику, пытались разорвать дистанцию, для первых двоих все кончилось одинаково.

Дамир в совершенстве овладел своим духом. Дикий юный халид научился отталкиваться от воздуха, взрывая сжатый огонь. Вспышка толкала его пятку в прочной обувке, так он пролетал пол арены быстрее, чем противник успевал моргнуть. А затем бойцов настигал удушливый вихрь пламени. Он не убивал, но обжигал, не давая шанса оправиться.

Гон и фарнис сидели на уже привычном обломанном обелиске.

— Пар, худшей способности для пустыни не придумать, да? — сказала Рюга, толкнув Сайфа в плече.

— Не уверен… — отозвался кот.

Рюга нашла Алмаса в толпе. В окружении целой свиты, под началом Сомаха парень стоял на ступенях среднего обода арены. — «Смотри как следует,» — подумала Рюга. Из красных глаз она попыталась вытянуть духовые иглы, будто хотела проткнуть юношу насквозь.

— Прекрати, нас заметят, — проворчал Сайф.

— Давай посмотрим, может, у этого дымка выйдет что-то путное. — Гон оперлась на ладони и поглядела в небо.

— Вряд ли…

— Это почему же?

— Васкот Латан не явился на поединок! — объявил оратор с дугового подиума возле трибуны для знати. — Победа присуждается Дамиру Макту!

— Ясно… Они его тоже избили?

— Скорее подкупили, бродяге вроде Васкота не светит ничего, даже если победит сына Магистрата. Думаю, он получил предложение, от которого не отказываются, — рассудил Сайф.

— У меня просьба.

Зверолюд посмотрел на девушку.

— В день боя пацана я буду охранять его, — красные глаза с узкими зрачками сверлили фарниса. — Устроишь?

Кот глядел на нее пол пару секунд, вздохнул.

— Знал, что ты это скажешь. Но у меня условие.

— Какое?

— Если начнутся проблемы я уведу вас обоих, а значит, буду рядом.

— Годится… Хотя это два условия, — Рюга снова поглядела на Алмаса, — если так случится, пацан этого не забудет.

(За день до боя)

Рюга возвышалась над выдохшимся Алмасом. С пустыни дул холодный ветер, раскидывая пыль, которая липла к телу. Юноша выдохся в бесчестных попытках освоить то, чему его учила Рюга все прошедшие дни.

— Ты сделал достаточно, угомонись уже, — сказала она.

— Я так не считаю, — прохрипел парень и уселся на колени, глянул на гона.

— Ты что, так боишься этого красного пацана?

Алмас помотал головой в попытке стряхнуть боль в висках, стало только хуже.

— Нет, я боюсь опозориться.

— Ну и дурак.

— Посоветуй мне что-нибудь еще.

— Я и так сделала что могла, не наглей. — Рюга скучила брови. — Скажу еще вот что: мой Мастер всегда говорил, что в битвах духа исход никогда не предрешен, победа достанется тому, кому больше надо.

— О чем ты.

— О том дубина, что у тебя все шансы. Красный дурак как я, не видит пока использует дух, да и видит он вполглаза. Ты же полноценный зрячий, и дух у тебя звездный. — Рюга присела на корточки перед Алмасом. — У тебя большое преимущество. И ты достаточно подготовлен, но если будешь так трястись — проиграешь еще до начала боя.

— Но…

— Заткнись и иди спать… — Рюга было пошла прочь, но почти сразу вернулась. — Сегодня переночуешь у меня.

— Правда?

— Что за тупое выражение лица? — Гон хрустнула пальцами. — Я твой телохранитель на ближайшие сутки.

— А… я рад. — Алмас больно улыбнулся.

— Пошли уже.

(Утро, за два часа до поединка)

Рюга плотно заматывала грудную клетку в попытке скрыть любой намек на то, что она девушка.

— Не пялься… А лучше постой за дверью, — сказала она Алмасу, который искоса поглядывал на нее как полоумный. — Вали, а то поколочу.

С ухмылкой юноша вышел за дверь. Там в тени коридора, как обычно, дежурил Сайф, который оделся максимально скрытно.

— Готов? — спросил кот, не поднимая головы.

— Да, — сказал Алмас и на ровном месте сбил дыхание.

— Могу дать совет.

— Слушаю!

— Если не уверен, что сможешь нанести удар, не приближайся к нему, а когда предоставится возможность ударить, не колебайся.

После слов Сайфа Алмас вовсе забыл дышать и уставился в пол как и фарнис.

Через пару минут вышла Рюга. Она сделала все что могла, чтобы походить на мужчину. Разодетая в пепельные одежды как у местных вышибал, закрыла лицо, обмотала руки тряпками, чтобы добавить объема, и надела тюрбан, похожий на гриб.

— Чего уставились?

— Только не упрямься, — сказал фарнис и подошел к девушке, мохнатым пальцем он помакал в маленькую баночку и показал Рюге, та присела, кот намазал черную краску ей под глаза.

Алмас хихикнул.

— Что еще?

— Да так, просто ты похожа на Надзира теперь.

Гон тяжело выдохнула. — «Для тебя стараюсь дурак». — подумала она.

— Выходим, — объявил Сайф, — нам нужно сперва встретиться с Сомахом.

Битый час они слонялись туда-сюда, наконец Рюга и Сайф вошли в подвалы Арены. Ветер завывал из ослепительных проходов, ведущих на поле боя.

— Со мной, Алмас, нужно потолковать, — сказал Сомах и взял юношу за плечо.

— Эй, куда ты его поволок, — завелась Рюга.

— Не твоего ума дело, — бросил толстяк, но тут же почувствовал железную хватку на плече.

— Еще как мое, урод. Я буду с ним до начала боя, ты меня понял?

Сомах потупил несколько секунд. Он сильно потел, видимо взмок еще до того как пришел сюда. Его усы дергались как у мыши, которая нюхает несъедобное. Наконец, он подал голос.

— Дура, не твое это дело, ты…

Гон схватила его за одежду и подняла на добрый метр. Придавила к стене.

— Говори тут, или вали, — сказала она самым низким голосом, на который была способна.

— Только… Только ты это, пообещай не лезть, это его дело, наше!

— Рю, отпусти его, пожалуйста, я многим обязан Сомаху, — Алмас положил ладонь на спину девушки.

— Этот урод что-то задумал, сейчас сам сдуреешь от блевоты, которая польется из его пасти. — прошипела гон, но толстяка отпустила, буквально. Тот свалился на землю, чирканув лопатками о выступ.

— Короче… Слушай внимательно парень. — Опираясь на колени, толстяк встал. — Мы уже считай в Лактане, все, дело сделано, всех туда пустят, весь караван, КАЖДОГО ха-ха.

Толстяк облизал губы, вытер потный лоб.

— Ты это, короче, проиграй. Побей, побегай как умеешь, подури этого сынка магистрата. Но вредить не вздумай, понял?!

— Что? Но, я же не за этим тут… — вполголоса проговорил Алмас.

— Ты пойми парень, ты же не победишь, ты видел их, не только этого сосунка, а песчаные наги, грандир что швыряет валуны как солому. — Сомах сорвал голос. — Даже если победишь, тебя может и пустят за стену, а нас?

— Я понимаю…

— Вот-вот, ты тут благодаря мне, нам всем. Мы годами побирались на помойках, такого шанса не будет, не будет, тебе говорю. — Сомах махал пальцем перед лицом парня.

Рюга отпихнула толстяка.

— Все, вали, дай ему отдышаться перед боем.

— Не лезь, — потребовал Сомах, — я его вырастил, не ты, ты бродяга из пустыни, тебе не понять что такое жить в Махабире.

Гон глядела на него словно перед ней дымящаяся куча навоза.

— Я ему и слова больше не скажу, а ты проваливай, не то убью.

Рюга создала костяную голову без глаз с демоническими клыками. Сомах застыл с открытым ртом.

— Пшел! — гаркнула гон и пнула его.

Алмас ссутулился и глядел, как убегает его второй отец. — «Он же твердил… что верит в меня, что… тогда,» — в голове юноши поднялся хаос обрывочных мыслей.

— БОЙ ГОСПОДИНА ДАМИРА И АЛМАСА ИЗ ДРАХТА! — возвестил оратор.

Алмас глянул на Рюгу. Та отвернулась.

— Я… я думаю, — бормотал он.

— Поступай так, чтобы не жалеть. — сказала она, игнорируя его глаза. — Иди, тебя все ждут.

Слово все она прошипела так, будто речь шла о яме, в которой копошится сто тысяч жуков.

— ДАВАЙ, ВАЛИ! — проорала девушка, разорвала над парнем флягу с водой и толкнула его в спину.

На ватных ногах Алмас побрел к воротам. Ослепительный свет поголотил юношу. Рюга ударила в блочную кладку кулаком так сильно, что на стене осталась кожа. Следом она приложилась и головой.

— Сжимай, — отрешенно сказал Сайф.

— Ага.

Дрожащей рукой Рюга стиснула наконечник и оказалась над ареной. На миг гон увидела, как площадь в центе опутывает вихрь радужных, тончайших нитей из белого духа.

Глава_25.4

Алмас вышел за ворота и накинул на себя капюшон цвета песка. За прошедший месяц арена сильно изменилась. Наги в своих песчаных битвах искривили ландшафт на новый лад. А грандиры разломали архитектурные огрызки, которые и без того утратили всякий смысл. Запекшиеся лужицы крови никто не убирал.

Чтобы добраться до центра, пришлось обходить весь этот хаос.

Юноша взглянул на противника. Дамир шел уверенно, на его лице растянулась узкая улыбка, с едва блестящими зубами. Он навешал на себя вдвое больше красных лент, с тех пор как они виделись в прошлый раз.

Вяло Алмас сделал привычный жест. Но ладонь над головой согнулась словно озябший росток. Юноша отпустил руку, почти бесконтрольно она упала, шаркнув по штанам.

Дамир же занес над головой кулаки, выпустил сгусток горящего духа.

— Теперь ты ничего не сможешь! — сын магистрата наклонил корпус, приложил ладони к песку.

— НАЧАЛИ, — крикнул оратор.

Красный рванул в привычной манере, готовый сжечь Алмаса. Но уже на подлете понял — перед ним двойник.

— НО КОГДА ОН УСПЕЛ?! — удивленно прокричал оратор.

Иллюзия не выдержала плотности духа Дамира и растаяла еще на подходе.

— Крыса! — прорычал красный, его глаза заметались по арене

— Эй! — прокричал Алмас, поднявшись на колонну позади.

Дамир сразу метнулся к нему, на бешеной скорости дворянин напоролся на пятку, которая вылетела из-под земли аккурат между ног. Вторая иллюзия вынырнула из песка и тут же раздвоилась. Хором двойники прокричали:

— Для того, кто не видит, ты слишком самоуверен!

Двойники начали избивать красного. Алмас наносил унизительные удары: подсечки, пинки, пощечины и подзатыльники. Третья иллюзия, которая окликнула Дамира едва добралась, чтобы влепить очередную затрещину.

Всех двойников сдула огненная вспышка. Скаля зубы, сын магистрата начал смотреть пристально, однако его глаза еле впускали дух, который он силился в них направить.

В ста шагах стояло два Алмаса. Иллюзии повторяла духовые каналы так точно, что отличить их было невозможно.

Дамир метнулся к двойникам, за пару секунд он затормозил в десяти метрах и вылил из пяток волну огня, которая накрыла все впереди, плавя песок.

Духовое пламя рассеялось. Но двойникам это будто не навредило, они стояли в тех же местах.

— Я понял! — осклабился Дамир. — Ты песчаная крыса! Зарываешься как трус!

— А ты как горящая куча навоза, которую жгут, когда нет выбора, — с задором крикнул Алмас в ответ.

Публика загалдела, даже Рюга с высоты обелиска слышала обалдевший бубнёж.

— Решил драться? — прошептала она.

— У него осталось мало духа, — сухо сказал Сайф.

— Это и слабость, и сила.

— М?

— Мы заметили, что чем меньше у него духа, тем сложнее отличить двойников от оригинала.

— Толку, если скоро он не сможет их создавать.

— Сможет еще раз десять. — Рюга начала раскачиваться, будто убаюкивая себя. — Ради этого он и тренировался все это время.

— Вот я тебя и нашел!

Секундой ранее Дамир разнес в пыль плиту, под которой прятался Алмас, чтобы сосредоточиться на двойниках. Сын магистрата вложил в удар так много духа, что от взрыва опалил собственные волосы и отлетел на пять шагов. Но он видел, как его пламя разорвало двойника и вторую иллюзию, что была в песке под ним.

Одного за другим Дамир испепелял двойников. — «Осталось шесть,» — подумал Алмас. Весь в поту, он при каждой возможности перебежками двигался все дальше от центра, пока двойники напирали на красного. Щедро осыпая его пинками, камнями и пылью.

Толпа начала кричать.

— Он побежал туда!

— Да, да, он там, Дамир…

— Как вы смеете лезть в поединок!

— Нет! Он там, там!

— Позади тебя!

Айны сходили сума. Кто-то боялся за свои ставки, другие пытались помочь, кто-то сопереживал юноше, а кто-то, наоборот, болел за знать и хотел выслужиться. Тут и там начались драки. Те, кто не хотел, чтобы Алмаса раскрыли, выкрикивали ложное местоположение.

— ЗАТКНИТЕ СВОИ ПОГАНЫЕ РТЫ МУСОР! ЭТО МОЙ БОЙ, А ВАМ ПАДАЛЬ, РАЗРЕШАЕТСЯ, ТОЛЬКО, СМОТРЕТЬ! — проорал Дамир.

— Как он смеет…

— Сам ты мусор!

— Избалованный выскочка!

— Мальчишка!

Источник последнего выкрика Дамир смог определить. Он сгруппировался, кинуться, чтобы выжечь зрителя и большой кусок в придачу. Вдруг в глазах Дамира потемнело. Сын магистрата закачался.

— ВОТ ТАК!

— Алмас!

— Покажи ему его место среди мусора!

— АЛМАС, АЛМАС, АЛМАС…

Рюга и сама в какой-то момент чуть не сорвалась кричать вместе с толпой, она так напрягла шею и спину, что ощутила судорогу, а на глазах проступили слезы.

— Дожимай его, дурачок.

Красный прикоснулся к затылку, кровь густой смолью показались на пальцах, залила спину и быстро запеклась.

Три иллюзии окружили Дамира и начали метать камни. Каждый бросок выплескивал из них остатки духа, и уже без пристального взгляда было понятно — все они двойники. Бросая очередной снаряд, иллюзия проронила его сквозь ладонь.

Последний камень, который тающие Алмасы смогли метнуть, Дамир поймал. Он развернулся к настоящему. Тот мало чем отличался от сына магистрата, весь в поту и пыли, юноша был вымотан не меньше противника.

— Убью, — выдавил Дамир.

Алмас снял со шнура на поясе короткие колотушки. И постучал ими друг о друга. Красный по привычке прыгнул на огненном духе, но не пролетел и пяти метров.

Схватив сломанную пику под ногами, Дамир побежал к противнику. Они сошлись на треснувшей каменной платформе.

Алмас раздвоился, но сын магистрата быстро распознал, кто есть кто и направил оружие в оригинал. Наудачу юноши, копье разломалось от жара и лишь полоснуло по ребру. Дмир отбросил древко и начал махать руками-ногами.

Огненные кулаки проходили близко к телу Алмаса. Они обжигали кожу, но на каждый выпад Дамир получал болючие тычки палками в ребра и подмышки.

С воплем сын магистрата вложил остатки духа в последний удар ногой. Алмас рухнул, перекатился вправо. Дымясь как подпаленная трава, красный рухнул на плиту. Его тело уже не могло потеть, а дух едва светился внутри.

— У…Убью, — хрипел он.

Алмас поглядел на него, закрыл глаза, выдохнул.

— Я сдаюсь! — он поднял руку.

Затем медленно пошел к выходу.

Арена заревела.

— ПОВЕРНИСЬ! — заорала Рюга с высоты обелиска.

Но шум не давал и шанса быть услышанной.

— КИНЬ МЕНЯ К НЕМУ ЖИВО! — крикнула Рюга Сайфу.

— Нет! Мы не сможем помочь ему! И я не дотянусь…

Гон вцепилась в обелиск гигантскими костяными лапами и зашуршала вниз, тревожно глядя на арену. — «Откуда тут эта дрянь!»

За спиной Алмаса на ноги поднялся огненный сгусток, мощным духовым столбом он ударил выше главной трибуны. На губах Дамира виднелись потеки оранжевого экстракта.

— УБЬЮ!

Глава_26.1 Дождь

Рюга сорвала несколько духовых пальцев на руках и ногах, пока спускалась с обелиска. Как взбешенная гон подбежала к арене, — «Долго! Вот так!» — думала она и прыгнула на отвесную стену, костяными пальцами цеплялась за выпирающие блоки, посыпались белые обломки. На уступах она резко подтягивалась, подлетая на пару метров. — «БЫСТРЕЕ!»

Алмас не сразу понял, что произошло, но его тело оценило ситуацию за него. Юноша забежал за огрызок стены, который тут же накрыла река огня. Сжигая воздух и раскаляя песок, она захлестнула небольшое убежище. Алмас замотал лицо тряпками, закашлял как старик.

Как только пламя остановилось, юноша метнулся к новому укрытию, обжигая пятки о раскаленную землю. Он схватил увесистый камень.

Украдкой повернулся.

Перекатился в сторону.

Красный копьем рванул к Алмасу. Дамир бы точно сжег его, если бы в последний момент не напоролся на подкинутый булыжник, который рассек ему лоб.

Взрыв.

Рюга уже добралась до верха, и сиганула на трибуну. — «ДРЯНЬ!» — подумала она, ее лицо прожалил пот. Дух в теле перестал слушаться. Гон начала пробиваться локтями через толпу.

Алмас выглянул из-за уступа. Сын магистрата стоял с потерянным видом, — «Его тело!» — Юноша приоткрыл рот, обугленная кожа как шелуха спадала с иссушенных ноги и руки, оголяя мышцы Дамира. Чтобы держать равновесие, он опирался на обломок колонны, с потерянным видом разглядывал руку, которая стала вдвое тоньше.

Пылающими глазами Дамир зыркнул на Алмаса.

— Умри уже, — процедил красный и зашагал к юноше, словно не чувствовал боли.

— Перестань! — Юноша таращился на противника. — Ты умрешь, если продолжишь!

— Сначала ты!

Дамир оттолкнулся той же ногой. Не успев отреагировать, Алмас покатился кубарем от удара в живот, на котором бы запекся кровавый след, если бы до боя Рюга не намочила его водой. Еще рывок и удар — обуглилась рука.

Еще рывок.

Оба парня повалились. Дамир не понял, откуда прилетело в челюсть. Он отряхнулся, медленно встал. Алмас сделал то же самое, оттягивая обугленный капюшон с лица.

— Остановись, — снова призвал юноша, глядя на ногу Дамира, которая по толщине стала как у столетнего старика.

Красный заковылял в его сторону.

Алмас, не сводя глаз, достал со спины когтистые ножи. — «Он не может контролировать его, нужна пауза, но сколько?» — суматошно думал юноша, тратя остатки духа на пристальный взгляд. Что давало мало пользы — энергия так хаотично вилась в теле Дамира, что понять его намерения не удавалось.

Рюга все бежала по ступеням, распихивая толпу. Краем глаза гон увидела, как в ее сторону песчаным ветром полетела пара наг. — «Почему я не могу?» — думала Рюга, снова пытаясь задействовать дух.

Кулаки Дамира не попадали по Алмасу, но раскаляли воздух вокруг, обжигая кожу.

Движения красного замедлялись, становились непредсказуемыми. После очередного огненного пинка в прыжке он оттолкнулся взрывом и шибанул Алмасу по ребрам. Теперь обе ноги Дамира обуглились, отдавая запахом паленой кожи.

Он накренился, потрогал висок, из которого сочилась кровь.

— Что ты сделал? — рыкнул Дамир.

Алмас поднялся, сжал ножи рукоятками вперед. Снова подобравшись к противнику, Дамир едва уловил как юноша закинул ему за спину нож. Огонь пролетел мимо, а затылок ощутил тычок рукояткой.

Продолжая махать руками, сын магистрата снова и снова напарывался на тупые удары в голову, ребра и открытые мышцы. В гневе Дамир создал огненный вихрь вокруг себя, чтобы взять передышку.

Наконец, до красного дошло, что он видел.

Алмас перебрасывал нож не двойнику, а только его части. Он создавал обрывки иллюзий в идеальной позе для того, чтобы схватить кинжал, сделать тычок и вернуть оружие оригиналу.

Усмиряющие удары Алмаса так и не смогли вырубить Дамира. Он кинулся с огненными сферами в руках, как горилла.

— СГОРИ!

Алмас швырнул кинжал.

Иллюзия возникла как продолжение руки, в полете схватила нож и воткнула рукоятку в челюсть Дамира.

Огонь развеялся.

С закатившимися глазами сын магистрата рухнул в пыль. Его тело дымилось точно пережаренная отбивная.

Алмас глядел на поверженного противника, его зрачки сузились до бусины. Растеряно, юноша обернулся.

Ликование.

Айны на арене рукоплескали. На лице Алмаса застыла ни то улыбка ни то оскал, он было начал задирать ладонь, но ощутил, что рука не желает этого делать.

Арена в глазах юноши закружилась

Сомах подхватил его налету. С парой человек они унесли Алмаса с поля боя. К Дамиру выбежала целая толпа прислуги, переложили его на носилки и как по воде унесли в центральный проход.

Рюгу прижали два змеелюда, песок окутал ее по рукам и ногам, прижал к решетке арены. — "Он победил!" — поняла гон.

Стрела с фиолетовым дымком воткнулась неподалеку от ее ног. Девушка отвернулась, зажмурилась.

Пурпурный взрыв раздробил песчаный дух нагов.

— СЕЙЧАС! — крикнул Сайф с верхней дуги арены.

Рюга сжала наконечник.

С грохотом она повалилась на деревянный пол. Вместе с собой она прихватила кучу песка, который клубами пыли заполнил комнату.

Ослепленная и удушенная Рюга вырвалась в коридор.

— Зачем так далеко! — рявкнула она на фарниса.

— Мы же договаривались, — зарычал кот и прижал ее к стене.

— Он бы сжег его! — Рюга потупила красные глаза на грудь Сайфа, — Неважно, я к нему!

— Я не смогу тебя больше забрать! — крикнул Сайф вслед, но гонкай уже грохотала по половицам первого этажа.

Рюга вырвалась на улицу. Небо стало серым. Она бежала со всех ног, но все еще старалась не привлекать внимание. Хотя это мало получалось, завернув за угол, гон перепугала кута, который был перегружен огромными корзинами с сушеными ягодами.

Зверь заблеял, опрокинул товар с хозяином на землю. Кучка детишек сбежались как ручеек, на лету хватая столько ягод, сколько позволяли ладошки.

Игнорируя крики, Рюга бежала дальше, — «Нужно увезти его!» — думала она. Впервые за последние месяцы гон учуяла запах начинающегося ливня и прибитой каплями пыли. — «В Махабире дождь — плохой знак». — Всплыло в ее памяти.

Сомаха и Алмаса окружила толпа. Узкий проулок неподалеку от арены заполнили гвардейцы. Острые пики одновременно пронзили двух подручных, что помогали вынести юношу.

— ЧТО ВЫ ТВОРИТЕ! — начал было Сомах, но тут же схлопотал дюжину ударов черенков копий.

Алмас еле держался и разглядывал гвардейцев. Во рту так пересохло, что он даже не размыкал слипшихся губ.

Копейщики расступились, к Сомаху подошел мужчина.

— Мусор, — прошипел халид и пнул его в лицо, еще и еще, — в кандалы его и весь его сброд у западных ворот, — приказал он, подошел к Алмасу.

Юноша еле держал сознание, болезненно сглотнул. Первые капли дождя струйками прочертили дорожки на пыльном лице.

— А ты, тебе лучше… да, — мужчина мотал головой, под маской было видно, как он кусает губы. Узкие глаза посмотрели на Алмаса.

Лезвие скользнуло по горлу юноши, красные бусины густой крови сменились хлынувшими ручьями, когда он сполз на землю.

Глава_26.2

Рюга бежала все быстрее. Пролетев очередной поворот, она лишь краем глаза увидела кучку людей, которые волокли Сомаха по улице.

Затормозив она рывком залетела в проулок, раздолбав угловую стену. Гвардейцы подняли пики. Гон безумным колесом выбила каждого, жесткими ударами вломила шлемы в глиняные стены.

Сомах зажал уши, а когда понял, что свободен, побежал прочь.

— Что за… — прошептала девушка.

Духовое тело Рюги дергалось, дрожало как струна, вырывалось вьющимися огоньками.

Люди растеклись.

Гон подбежала к Алмасу. — «Его разум гаснет» — сказал голос, который теперь Рюга четко распознала. Она присела к юноше.

— Эй Алмас Э-Э-ЭЙ!

С трудом он перевел на нее взгляд.

— «Прости, ты была права…» — сказал он, но голос слетал не с посиневших губ, он раздавался прямо в голове Рюги.

— Молчи дурак… — она дышала короткими захлебами, осматривая широченный разрез на шее, который Алмас пытался прикрыть онемевшей ладонью. — Мы вылечим тебя.

— «Я хотел, х-хотел, с тобой…» — юноша смотрел на гона. — «Мне так жаль…»

— Молчи, САЙФ, ХАЗЕМ! КТО-НИБУДЬ! ФИ-И-ИН! — Рюга поднялась, готовая бежать за помощью.

— «Не уходи, пожалуйста… мне страшно… тут… одному…»

Рюга сжала руку юноши, — «Холодная». — подумала она и заскулила, глаза юноши уже исступленно смотрели в пустоту.

— «Ты тут? Я не вижу тебя… и не чувствую…»

— Я ТУТ!

— «Хочу, хочу гулять с тобой, и красные волосы видеть, тоже хочу…»

— Скажи ему, скажи что… Скажи что я буду, буду гулять с ним. — Рюга уперлась в лоб Алмаса.

— «Спасибо, я так рад… встеча с тобой, очень рад…» — проговорил он, на синих губах проблестнула короткая улыбка.

— Молчи… Живи.

— «Возьми, теперь я понял, почему смог вырасти… все мои ровесники умирали, я думал, особенный… теперь, теперь понимаю, бери».

Через сжатые пальцы к Рюге перешел ярко голубой дух, белыми нитями перетек по духовым жилам. Накоротко она ощутила Алмаса, темноту в которой он был, в которой уже не видел и не чувствовал ничего.

— Я тут, я с тобой… — На несколько мгновений она застыла, — Ты слышишь? Алмас?

Рюга посмотрела на кровавую ладонь, разрубленная кожа уже давно перестала сочиться кровью. Гонкай подползла к телу юноши и обхватила его руками и ногами. Прижала, поцеловала пыльные волосы, придавила подбородком темечко.

— Прости… прости, что не защитила…

Дождь зашумел большими взрывами брызгов.

Рюга положила юношу на камень.

Задрала голову вверх

Медленно повернула шею в сторону стены и арочного прохода, вокруг которого высились белые башни.

— «Ты можешь этого не делать,» — сказал голос уже не похожий на Алмаса.

— Найди мне его. — прошептала Рюга, глядя на обмякшее тело, гон уже не рыдала, слезы просто текли вместе с каплями дождя.

— «Это не принесет покой».

— Мне не нужен покой. — Гон встала, не сводя глаз с юноши. — хочу сломать каждую кость того, кто так поступил с ним.

— «Моя помощь тебе уже не нужна».

Рюга ощутила кровь, кровь юноши, что застывала перед ней. На ее груди, на руке и небольшой сгусток вдалеке. — «Это его дух… Убью». — Срывая плитку, Рюга рванула в сторону врат Лактана.

Хазем выбежал из-за угла.

— Красный волос! Не нужно!

Торговец встал в проулке, развел руки. Гон нависла над ним. Распахнутые карсные глаза наклонились к нему.

— Я все понимать, но не надо месть!

Рюга глянула на пожилого мужчину, — «Его глаза…» — подумала она.

Гон жестко толкнула Хазема в стену. И побежала так быстро, как могла.

(через минуту.)

Торговец положил ладонь на затылок. Встал, шатаясь, подошел к Алмасу и сел рядом с юношей. Погладил его кудрявые волосы.

— Прости, мой мальчик. — Хазем наклонился, поцеловал его в щеки и в лоб. — Прости, что обрек тебя на такую короткую жизнь.

Рюга добежала до сторожевых ворот, которые отделяли город от роскошных дворцов, примыкавших к стене. Дюжина стражников выстроились с копьями наготове. Краска с волос и глаз гона, черными ручейками стекала по щекам.

Рюга наклонилась, вырвала плиту из мостовой. Взвалила на плечо, подбросила, прыгнула следом и когда та встала перед ней, лягнула ее гигантскими духовыми ногами. На охрану полетел залп из булыжников. Изогнутые шлемы и щиты, сломанные кости и крики заполнили сторожевой пост.

На стенах выше показались лучники, не дожидаясь команды, они начали стрелять в разнобой. Рюга создала жуткий костяной щит из дюжин рук и черепов, сплетенных в единый клубок. Наконечники отскакивали и бренча падали на плиты, другие ловили детские на вид костяные ладони и ломали снаряды как ветки.

Гон проигнорировала лучников и побежала на длинный мост шириной в две телеги, он висел над пропастью. Внизу журчала вода из множества симметричных водопадов по бокам.

На полпути в ее сторону вышла девушка ростом не выше Алмаса.

Белые шелковые одежды обволакивали ее точеную фигуру, лицо скрывала вуаль, из-под нее блестели зеленые глаза налитые духом. Босая, будто танцовщица она медленно шагала навстречу гону.

— С дороги, — гаркнула Рюга, набирая скорость.

Тонкая ручка провела по воздуху. В последний миг гонкай разглядела тонкие нити, которые чуть не срубили ей голову.

Прядка черно-красных волос упала на мост.

— Дрянь!

— Тебе лучше уйти, — мягко сказала танцовщица и скрестила руки.

«Маскирует дух? ЧУШЬ!» — думала гон, наблюдая, как тонкие нити от ее пальцев переливаются радужными оттенками и исчезают, будто растворяясь в дожде. — «Звёздный дух? Нет! Она создает их на расстоянии! ИСТОК!»

Новый взмах тонкой руки запустил в гона радужную волну из нитей, которая разрезала мостовую будто бумагу. — «Крепкие, я еле вижу их!» — Рюга отскочила и прыгнула ввысь, уворачиваясь от боковой косы из нитей.

Подхватив обломок камня, гон метнула его в танцовщицу. Ее голова будто сонная отклонилась в сторону, плавно она крутанулась, будто получила приказ начать представление.

Тут и там мелькали и исчезали волны нитей, теперь они не разрезали все вокруг, а лишь отпружинивали как волоски.

«Хочет взять в кольцо! Кинусь — разрубит…» — думала Рюга, жадно глядела на девчонку, выискивала нити. Как бы ярко ни горели красные глаза гона, пристальный взгляд лишь слегка помогал. — «Ясно, она передает дух в последний момент, она такая же как Рю!»

— «Мне нужны зеленые кости,» — обратилась Рюга к внутреннему голосу.

— «Он отказывается».

— Кто он? Какого хрена, мы заодно или нет! — процедила гонкай сквозь зубы.

— «Я не стану нарушать его волю».

— Да пошли вы оба!

Дернув глазами вправо, Рюга едва заметила плотную узкую прядку, которая метилась перерубить ее надвое. — «НЕ УСПЕТЬ!» — Непроизвольно на руке Рюги появился костяной щит. Десятки рук скелетов в жутком комке непроизвольно махнули ладонями. Некоторые разрубило, но большинство костяшек уцелели.

— Ясно!

Рюга побежала прямиком на танцовщицу с щитом наперевес.

В последние мгновения она отводила нити девчонки удлиненной костяной ладонью, гася их сокрушительную силу. — «Чтобы передать дух, ей нужна хлесткая дуга! — догадалась Рюга. Отвела еще одну волну нитей, и убедилась, — А сделать их режущими может лишь на миг!»

Подбежав плотную, она метнула костяной кулак в танцовщицу. Та даже не дрогнула, и провела растопыренными пальцами накрест. Кости развеялись, измельченные на десятки красных ромбов.

Глаза Рюги вспыхнули красным, она нырнула голой рукой под висящие в воздухе нити, отодвинула их словно занавески. Скрутилась и воткнула пятку в лицо танцовщицы.

Хрупкое тельце в свободном полете приземлилось на ноги в дюжине шагов.

— Ты быстро учишься, — сказала девчонка на языке холмов.

«От зараза!» — Подумала гон, наблюдая, как под сорванной маской расплетаются белые нити, которые защитили лицо и не дали шее свернуться. Такой удар мог снести голову, но на смуглом личике едва покраснела прикушенная губа.

Рюга кинулась в атаку, вдруг поняла — она оплетена нитями. Сотни путов, которые разрубили костяной кулак, связали ее по рукам и ногам. Разом Рюга высвободила все кости, чтобы нити не нарезали ее в фарш. — «Не режет!» — поняла гон, глянула на девчонку.

Танцовщица отклонила корпус, будто тянула дерево из земли. Рюга увидела, как к ее спине крепится паутина. Удлиняющимся маятником гон полетела в высоченную башню в сотне метров над водопадами.

С грохотом из здания брызнули пыль и камни.

Глава_26.3

«Она не может разрубать, если нити не двигаются,» — подумала Рюга, пока откидывала блоки с костяного доспеха, который больше пострадал от удара, чем от нитей. — «Еще один такой бросок и все…»

Гон встала, к своему удивлению, ничего не сломала. Из башни глянула вниз, на мост. Танцовщица плавными прыжками, словно невесомая марионетка поднималась от одного уступа к другому, едва отталкиваясь тонкими ножками, чтобы начать движение.

«Ее нити тянут и режут, только когда она машет руками. Причем плавно!» — поняла Рюга, схватила огромный осколок и швырнула в сгусток нитей, на которых поднималась танцовщица.

Гон оскалилась, но девушка в белом шелке не отреагировала на то, что снаряд сбил натяжение. Она сразу перенесла вес на десятки тонких паутинок, которые просияли радугой к уступам соседних башен.

— Ты уж прости, — сказал Рюга поднимая громадину весом больше чем она сама. — Я не собираюсь возиться с тобой!

— Для чего ты тут? — крикнула танцовщица, хотя ее голос не переставал быть мягким.

Рюга стиснула кулаки, скрипнула зубами, вместо ответа она подкинула булыжник и двойным ударом костяных кулаков запустила в девчонку град камня и пыли.

— Не твое дело, — прошептала Рюга.

Танцовщица рухнула, но до последнего оставалась спокойной.

Рюга закрыла глаза. Она снова ощутила кровь Алмаса, уже едва-едва.

Будто зверь в джунглях, она перепрыгивала по сложной системе башен, которые лишь со стороны казались симметричными. Когда Рюга передвигалась в них, полагаться оставалось только на чутье ребенка, что засел в ней как лишнее ребро.

Внизу поднялась суета, тут и там охранники забегали с фонарями, как угольки в догорающем костре.

Пробиваясь в покои Халидов, Рюга лишь косо смотрела на них. — «Свиньи,» — думала она, замечая в каждой третьей комнате мерзких мужиков с рабами всех цветов и рас.

Проломав очередную стену, она предстала перед мальчишкой, который уже таскал неподъемный фиолетовый тюрбан. Головной убор слетел с него, когда ребенок задрал голову на гона.

— Сгинь, — шикнула она, подсветив лицо демоническим черепом.

Мальчишка, будто не ведавший страха до этого дня, оцепенел. Получив пинок в плечо, оклемался, заорал как резаный и побежал к лестнице. На которой сразу показалась охрана.

— Молодой господин! — прокричал мужик помоложе.

— Эй ты!

Рюга глянула на них, не убирая демоническую рожу.

— Уходим, молодой господин!

Гон медленно зашагала по длинному коридору. Пройдя мимо очередной красной двери, застыла. Повернулась и вышибла ее ногой.

Пусто.

— Выходи. — Рюга вошла в комнату и встала напротив деревянной ширмы, что отделяла пространство, обложенное свитками. Сильный ветер задувал через широкое окно и трепал растения по бокам.

Не дождавшись ответа, Рюга снесла перегородку костяной лапой.

Забившись в угол, перед ней предстал мужчина с залысинами и теми самыми, узко посаженными глазами, которые Рюга видела на отборочном турнире. Узкоглазый что-то забормотал. В его руках дрожал кинжал, на котором Рюга ощущала последние обрывки духа Алмаса.

Быстро подбежав гон топнула по колену узкоглазого, превратив его в крошку. Выбила нож, халид даже не пискнул, начал выставлять руки. Как охапку сухих веток Рюга сжала ладонь, которая издала трель хруста.

Мужик открыл рот не в силах ни смотреть на гона, ни сопротивляться. Пот тек с его лица, даже уши блестели от испарины.

Рюга схватила убийцу за горло, костяной хваткой развернула его за челюсть.

Красные глаза загипнотизировали халида. Теперь он не мог оторваться от глаз гона. Продолжая дрожать, он снова замямлил, но Рюга не разбирала слов, словно перед ней не человек, а лишь кто-то очень похожий.

Медленно.

Она завела ладонь подмышку, начала сжимать кулак. Мужик задергался словно кошка угодившая в воду, он даже не смог поколебать железную хватку руки на своем лице.

Кулак сжался.

Прошло полминуты.

Затем еще.

— Нет, ты-то точно сдохнуть заслужил, — прошептала Рюга.

За миг, до того как костяной кулак гона дошел до лица халида, из ее локтя вспыхнула вторая синяя кисть и развеяла дух красных костяшек. Вместо смертельного удара узкоглазый мужик получил молотобойную затычину гона, от чего туже отключился.

Рюга завороженно глядела на свою руку, пыталась призвать синие кости с белой сердцевиной, но они бесследно растворились. Слезы хлынули по щекам.

— Алмас? Эй, покажись! — крикнула она.

В этот момент ее руку опутали радужные нити, вмиг утащили в окно. В свободном полете девушка снова глянула на свою руку. Размытым белым силуэтом за ней висела танцовщица.

— НЕ МЕШАЙ МНЕ!

Кости гона воспламенились. Нити, опутавшие руку и тело Рюги сгорели как паутина от факела. Яркими красными огарками они тянулись к танцовщице. Впервые на ее лице промелькнула эмоция.

Жестом ладони девушка в шелке отрезала духовые путы, не подпустив их к телу.

Рюга грохнулась сквозь крышу башни на нижнем ярусе. Очухалась, злобно посмотрела на танцовщицу. Вырвалась через дыру. Напрягла ноги до предела и оттолкнулась.

Духовой граблей она потянулась к девушке, желая сдавить ее как воробья. Танцовщица оттащила себя как марионетку вверх. А Рюга рвалась по откосу, с мясом вырывая блоки из белого здания.

Добравшись до самой верхушки, они встали на крыше, которая была почти на уровне стены в Лактан. Сквозь тучи блеснуло солнце, все золото в Салатоше заблестело оранжевыми мазками.

Дождь стих, превратился в морось. На коже девушек проступили мурашки и капли.

Рюга увидела, как духовое тело танцовщицы выгорело. Остатки радужных нитей медленно таяли в воздухе. Гон обратилась к скелету, сотни трещин, обе руки окончательно раздолбаны, а костяные ноги сломались по пути на вершину.

— Дождь в Махабире — большая редкость, — сказала танцовщица, глядя в ноги Рюги.

— Ага, а вот мразей тут хватает. — Она потуже натянула бинт на правой руке.

— Думаешь, он смоет их? — танцовщица впервые посмотрела в глаза Гона.

Только сейчас она поняла, что ее глаза и дух сине-белые как у Алмаса и как у сестры.

Рюга задрала подбородок.

— Дождь не поможет, а вот я справлюсь.

Гон кинулась врукопашную.

В следующий момент она свалилась на колено после очередного меткого толчка от танцовщицы. Ни одного синяка ни единого удара гон не получила. Вместо этого десятки растяжений и вывихов на грани перелома или разрыва сухожилий.

— Гадина, — шипела Рюга с одышкой.

Вяло кинулась в очередную атаку, несколько обманных выпадов, но все движения белая девушка будто чуяла. Гон уже с десяток раз проверяла, нет ли на ее теле нитей, не использует ли она какой-то невидимый духовой прием.

«Нет… Эта девка знает мой стиль… ЛУЧШЕ ЧЕМ Я!». — Подумала Рюга, когда танцовщица подпрыгнула, уклонившись от коварной подсечки, шершавыми пятками оттолкнулась от лица гона, отчего длинная шея издала мелодию хруста.

Рюга схватилась за затылок, опасаясь, что свернула шею, — «Мелочь поганая! Она дерется не хуже Рю…» — на этих мыслях Рюга пыталась вспомнить те редкие случаи, когда ей удавалось задеть сестру. И это выходило, только когда она теряла душевное равновесие.

Гонкай посмотрела на танцовщицу, та едва дышала, стояла как кукла, глядя в пол. Однако Рюга знала, она следит за каждой частью ее тела. — «И как мне довести ее?».

— Пора остановиться, — вдруг сказала танцовщица, — я должна…

— Завались. — Рюга с трудом встала в полный рост.

«Издевается! Уже сто раз могла свернуть мне шею…» — подумала гон, нащупывая в сознании духовой щит.

— «Он готов дать тебе зеленые кости,» — сказал внутренний голос.

— ИЗДЕВАЕШЬСЯ, УРОД! — заорала Рюга, отчего танцовщица дрогнула, — Кто бы этот второй ни был, засунь его кости ему в жопу!

— «Ха-ха-ха» — раздался смех в голове гона, который до этого она не слышала, сухой, старый и, нечеловеческий. — «Уважаю».

— Заткнитесь и не мешайте.

Рюга медленно начала двигаться к танцовщице.

— Довольно, я больше не хочу вредить тебе, — заявила белая девушка на языке холмов и отвела тонкую ножку назад.

Рюга осклабилась.

— За меня не волнуйся.

Длиннющими руками она начала атаковать девчонку, но даже когда доставала до тела, та либо глотала выпады, либо уворачивалась. Как бы ни толкала, как бы не меняла траекторию ударов танцовщица считывала все.

«Она владеет им! — подумал Рюга. — Не просто ловка, а безупречна. Кто учил? Старик гон? Кашим, или сюда занесло еще один Золотой Кулак?» — думала Рюга, заготавливая то, чего не любила больше всего.

Сделав идиотский выкрутас на манер Алмаса, она подставилась нелепейшим образом, но Танцовщица не стала пользоваться этой возможностью, чтобы вывихнуть колено.

Словно предлагая тигру блестящее мясо, Рюга подставлялась и так и эдак, но оплеухи получала только там, где этого не хотела.

«Она не презирает меня… Даже уважает…» — подумал Рюга, глотая воздух, все тело ныло, злость закончилась, а к глазам подступили предательские слезы.

— Будто дома побывала, — прошептала гон, хныкнула, хихикнула, глядя на пустые белые глаза.

Перекатом гонкай кинулась к танцовщице, закрутив самый идиотский в своей жизни вихрь, она добилась, что девчонка подпрыгнула в воздух. — «Выходки дурня пригодились!»

Быстро сформировав духовой щит, Рюга заорала. Точно она не знала, как работает костяной клубок, однако догадывалась, что он реагирует на ее намерение. Не подчиняется воле напрямую, но не подводит, когда это действительно нужно. Десятки костяных ладоней схватили танцовщицу, обвязали по рукам и ногам, жестко сжимая хрупкое тельце.

Рюга поднялась. В щите, возле головы раздвинулось небольшое окошко, в него глядела распятая танцовщица. — «Я что любуюсь ей?» — подумал гонкай.

— Если не хочешь, чтобы я скинула тебя в пропасть, отвечай на мои вопросы.

— Тебе лучше выслушать меня. Пока облака не рассеялись. — На смуглом личике даже бровь не дернулась.

— Нет уж! Сначала отвечай, кто учил тебя, где Кашим?! — внезапно для себя прокричала гон.

— Прости, время на исходе.

Рюга заметила у нее на языке небольшую стеклянную сферу. Танцовщица положила ее между зубов. Склянка хрустнула. — «Черт!» — подумала Рюга и собралась швырнуть девчонку в пропасть.

Белые нити завихрились, распилили каждую кость в щите. Рюга двинула кулаком по гладкому лицу танцовщицы, та приземлилась как кошка, отшатнулась. Следом ударом ноги в живот гон спихнула девчонку в пропасть.

Она полетела, но путы всплеском вырвались и захватили Рюгу за собой.

— СЕЙЧАС! — прокричала танцовщица.

Краем глаза в проеме башни гокай увидела Сайфа, в этот момент она пропустила, что девчонка раздвоилась.

— УРОД! — заорала гон.

Кот натягивал тетиву с парой стрел, в нем было так много духа, что Рюга сразу поняла, — «Тоже выхлебал экстракт!»

Стрелы вонзились в девушек, Рюге в бедро, а танцовщице в ладонь. Нити превратились в канаты, размашистым хлыстом закутанная в кокон Рюга улетела в пропасть с фонтанами, где началась дуэль.

Разломанный надвое мост обвалился. Воронка пыли вырвалась вверх.

Танцовщица спорхнула на обрыв, поглядела вниз. Затем на башню, где находился Сайф. Следов фиолетового духа не осталось. Девушка посмотрела на небо.

Облака рассеялись, и в вышине прямо над ними показалася хребет Дарахаша. Танцовщица вытерла кровь с опухших носа и губ. Развернулась, пошатываясь, зашагала к воротам.

Рюга очутилась в полной темноте. Сосредоточив дух на глазах, она увидела белый силуэт Танцовщицы. Та стояла неподвижно.

Жестко засадив ногой в живот, гон по звуку поняла, что девчонка ударилась о стену. Тычок кулаком прорубил лицо насквозь. — «Убила?! Нет, иллюзия!» — поняла девушка и схватила двойника из нитей за горло.

— Больше незачем драться, — проговорила она звонким голосом.

Рюга застыла, вспомнила, как только что чуть не убила человека. Гонкай разжала пальцы, она видела, что двойник вот-вот растает, — «Пошло оно все…» — подумала гон и отшатнулась, под ногами что-то брякнуло-хрустнуло.

— Мы в тайном месте, тут ты должна справиться сама, — проговорила иллюзия угасающим голосом, — я лишь могу…

— Сгинь уже… — Рюга нащупала стену, оперлась и сползал на пол. Десятки суставов и сухожилий искрились всеми оттенками боли.

— Мне жаль что…

— ВАЛИ! Вали-вали…

Вторящее эхо выдало в темном окружении туннель. Разорванная иллюзия танцовщицы, словно распущенная коса исчезал, белым светом подсвечивая бесконечное количество черепков и косточек под ногами.

Гон просидела в тишине минуту.

— Тебя это тоже касается, — сказала она в пустоту.

— «Не могу,» — ответил детский голос, который теперь был таким же четким, как если бы собеседник сидел рядом.

— Тогда хотя бы избавь меня от ощущения, что ты во мне.

— «Да».

«Чертов дурак, горло, позволил перерезать себе горло. Выдохся после боя… Но он же дошел туда, он же мог защититься… Я бы успела, не хватило совсем чуть-чуть. Потерял волю… Нет, он бы не стал. Он оправдывался, пока узкоглазый доставал нож? Эта девка, её глаза как у него. Хазем… старик точно его отец… Сайф снова предал меня? Или… — Рюга потрогала стрелу в бедре, оказалось, что та вошла на ноготь, она вытащила ее, даже кровь особо не сочилась. — Ясно, стрела влетела в иллюзию, а девка осталась там… Дождь…»

Рюга продолжала вертеть вспышки мыслей. Только спустя десять минут она поняла, что все это время тихо лила слезы, а когда потрогала щеку и вовсе зарыдала.

Через час гонкай уснула.

Глава_27.1 Пророки Махабира

(На окраинах Салатоша)

Гамаш подошел к яме в пустыре среди скал. Сумерки уже заставили зажечь фонари в городе у стены. Неподалеку со скрипом лопата впивалась в песок.

Камнелюд похлопал Таршина по бедру, поглядел на перемотанное белыми бинтами тело Алмаса, которое лежало возле глубокой ямы. Очередная пыльная горка вылетела наружу, порыв ветра подхватил песок, осыпал того, кто тяжело дышал в яме.

— Почему закапываешь, не лучше ли сжечь? — спросил он, глядя как Хазем роет могилу.

— Красный Волос, захочет увидеть его, если сожгу, она расстроится, — проговорил торговец, высыпал очередную лопату белого песка.

— Скорее открутит твою голову, — согласился Гамаш.

Хазем не ответил, остановился, мокрый насквозь, стоял в яме, которая уже была глубже него самого. Торговец смотрел в землю, хотя выглядело это так, будто видит на тысячи лик вглубь, словно туда он и собрался докопать могилу.

— Если бы это был Магира, я бы мстил, — камнелюд скрестил руки.

— Месть не даст ничего, только подогреет ненависть. Махабир уже сполна получил ее. — Хазем продолжил копать. — И народ даже не знает, где ее источник.

— Они и есть источник, я уверен в этом. — Гамаш помолчал, ожидая привычной философской перепалки, но последовала лишь тишина. Камнелюд продолжил, — Даже если мы победим чужеземца, всю эту погань придется топтать и выкорчевывать. Достаточно.

Камнелюд наклонился, Хазем как одержимый начал долбить камень который не давал копать дальше. Гамаш схватил лопату за черенок.

— Достаточно глубоко, брат.

Грандир наткнулся на сопротивление, только сейчас слова Гамаша дошли до сознания Хазема.

— Поможешь прочитать молитву? — спросил не отрывая глаз от дна могилы.

— Нет, — медленно произнес Гамаш, — но рядом буду.

— Я прочитаю с тобой, — сказал фарнис, который бесшумно подошел к соратникам.

После того как они похоронили Алмаса, Сайф и Хазем прочитали длинную молитву. Гамаш стоял неподалеку, безмолвно наблюдая, как торговец льет тихие слезы. В конце он подошел ближе.

Хазем поднял голову к Дарахашау, который уже миновал стену.

— Пора готовиться, — прохрипел торговец, — скоро она вернется.

— Да, — отозвались Гамаш и Сайф.

Рюга идет по холмам, она видит ступени, длинный подъем, который ведет к Серому Храму горы Микаэ, месту, где она тренировалась с детства, к месту, которое стало ее домом.

Она берет Алмаса за руку, но почему-то не она, а юноша ведет к П-образной арке из старого дерева

— Погоди, это я хочу показать тебе… — начала гон.

Алмас поворачивается, улыбается, — «Глаза чего закрыл?» — думает Рюга. Юноша машет ей рукой, девушка слегка растягивает губы, робко машет в ответ.

Гон смотрит на свою ладонь на ее месте только духовые кости нечеловеческие. Сложно сплетенные с множеством крючковатых суставов они горят неторопливым голубым пламенем.

У Алмаса стирается улыбка, — «Его глаза,» — думает Рюга, смотрит на них.

— Открой, — просит она, — ты же не увидишь мой дом!

Юноша распахивает глаза, красные они разом пускают четыре дорожки на лице, которое тут же становится пыльным, избитым. По пути к шее слезы краснеют, заворачивают и сплетаются на горле. Из распоротой кожи на кадыке выливается занавес крови.

— Хотел быть с тобой.

— Молчи.

— Проводить время вместе.

Рюга бежит к Алмасу она хватает его за плечи, юноша падает. Кровь течет из каждой царапины, глаз ушей и носа. Рюга орет. Перед ней появляются босые ноги, смуглые, с бородавками и пятнами.

Гон поднимает глаза.

Кашим.

— Ты вернешь меня в Холмы, — проговаривает старик скаля кривые зубы, словно деревенский дурак. — Вернешь меня именно ты.

Его голова превращается в демоническую, глаза исчезают а из челюстей прорастают клыки.

— В ХОЛМЫ! — орет старик.

Рюга смотрит на Патриарха мокрыми глазами, от духа они краснеют как фитиль свечи, которая только что затухла. Старик открывает рот гнилых зубов, на морщинистом горле рывками распарывается уродливая рана из которой течет смолистая кровь. Рюга смотрит на Алмаса, который с пустым взглядом мертвеца тонет в черной мути.

Гон поворачивается к долине и видит, как кровь из горла Кашима топит деревню, в которой они покупали овощи, в которой кузнец Лито клепал для них кожаную броню и первое оружие, где старик Тосо баловал их теплыми булочками… Все это черная волной окутывают до горизонта. Каждый холм вдруг становится золотым.

Против воли Рюга поворачивает голову не на Кашима а на Алмаса, белые глаза, красивые, те которые она хочет увидеть. Вдруг она понимает что на месте юноши лежит мертвая гонкай с белыми волосами.

— РЮ!

Грохот костей которые улетели в стены, и эхо от собственного крика крика разбудили Рюгу. Зеленая вспышка, хоть и тусклая подсветила архитектуру туннеля и бесчисленное количество отполированных костей которые как вода затопили округу.

Рюга легла на спину. Задышала как старуха. Поерзала, достала пару назойливых косточек из-под поясницы. Выровняла дыхание после кошмара, расслабила тело и просто смотрела в черноту разглядывая причудливые искры на глазах.

— «Займись делом,» — прозвучал голос наставника в ее голове, не Махабира, по крайней мере, гон этого не чувствовала.

— Хан, зачем?

— «Чтобы защитить».

— Так я и защищу, вот полежу тут, — Рюга поерзала на костях. — Чертов старик хочет меня получить, теперь я знаю почему.

— «А что, если он получит разом все, что ты собрала, после твоей смерти,» — голос Хана, то как он говорил, совпадал с его образом. Рюга невольно представляла, что огромный гон стоит скрестив руки над ней.

— А если Кашим своего добьется, то вернется в холмы, убьет Рю вас и вообще всех… — шептала гон, в очередной раз ерзая на косточках.

— «Тогда дерись так, чтобы защитить сестру».

— Да я и пытаюсь! — гаркнула Рюга.

— «Позор,» — Только и сказал воображаемый наставник.

— ДА ЧТО Я ДОЛЖНА!

Тишина, больше своего мастера Рюга не ощущала.

Гон подорвалась с импровизированного матраса и начала молотить кости под ногами измельчая их в пыль зелеными кулаками.

— А ТЫ БЕСИШЬ МЕНЯ ЕЩЕ БОЛЬШЕ А-А-А-А-А! — Проорала гонкай на зеленые костяшки, на которых сплелись сотни крючковатых суставов.

Рюга задышала, свесив плечи она стояла как подвешенная марионетка.

Сухой воздух душил.

Она заплакала, снова заорала. Снова замолотила в каменный пол с черепками. Вспышки зеленых искр постоянно показывали разные кости, она вошла в транс, дух сменился на красный, а спустя десять минут гон поняла, что истратила его весь.

— Что это за дыра?! — Рюга расселась как шарнираня кукла со слабыми нитями.

— Это мой дом, — раздался сдвоенный железный голос со спины.

Гон резко повернулась и остатками духа напрягла глаза.

Никого.

(семь часов спустя)

— Пить охота, — пробормотала Рюга.

Она восстановила духовые кости, часть во сне, часть в утренней медитации. После боя с танцовщицей это оказалось непростой задачей, обычно скелет страдал от трещин и сколов. К своему удивлению, Рюга обнаружила, что идеальный разрез «срастить» куда сложнее, чем банальный перелом.

Гон бродила по туннелям уже несколько часов. На ощупь разгребая косточки ногами. Иногда она подсвечивала духовым скелетом стены, на которых рельефная чеканка изображала непонятные символы, образы с детьми, парящими в небе над городом, который походил на голый лес.

Кости принадлежали кому угодно, кроме как айну: куты, гиены, крупные змеи, и всякая мелочь. Одно было общее — обглодали их так тщательно, что они блестели.

Гон подсветила потолок. Арка в форме замочной скважины со знакомыми фресками. — «Кристалл!» — Рюга разглядела небольшую полость, в которой поблескивал фонарь. Такими пользовались по всему Махабиру.

Гонкай прыгнула, схватила стекляшку костяной рукой, когда дух коснулся кристалла появился тусклый свет. — «Зарядился!» — подумала Рюга, но вскоре наблюдала, как будто кристалл медленно выгорает от места касания, словно тлеющий клубок волос.

— Сломанный, что ли?

Рюга продолжала смотреть, как тлеет нутро фонаря, ради любопытства коснулась костяным пальцем в тех местах, где еще остался прозрачный кристалл. Вместо того чтобы тлеть, он начал светиться, тускло, но после такой тьмы даже ослеплял.

Рюга долбанула кристалл о стену. Как она и ожидала, в тех местах где он выгорел, стекляшка разломалась лучше всего.

Девушка подняла светящийся осколок через оторванную тряпку, убедилась, что он не тлеет, и пошла с этим огрызком дальше.

Гонкай пробродила долгие часы, ноги заныли еще сильнее, теперь каждый полученный подвывих от танцовщицы напоминал о себе при любом движении. Много раз Рюга укоряла себя за бездумные атаки. Ее знания о массаже и оздоровительной гимнастике оказались бесполезны. — «Без толку, поспать и поесть вот что надо…»

— ТУТ ЕСТЬ КТО, есть кто… — крикнула гон, — а ты чего молчишь?

Тишина.

— Фу-у-у. — Рюга прикрыла нос.

— И долго ты собираешь вот так ходить кругами? — раздался железный голос, за спиной.

— Чего! — взвизгнула Рюга и обнаружила, что сделала лягающий выпад ногой, отчего все тело заныло, будто она грохнулась на гвозди. — Кто тут?

— Я полагал, Шакат научила тебя чему-то.

Рюга уже слышала такой, в пустыне к востоку от Драхта, когда они с Фином забрели в поселение, где от жителей остались только скорлупки.

Гонкай начала щупать воздух. Пальцы наткнулись на что-то длинное, острое. Рука скользнула вправо, такая же кость, только обломанная. Рюга ощущала это как плотный сгусток воздуха.

— Ты тут?

Глава_27.2

— А если это был бы враг, ты бы тоже трогала его и задавала вопросы, пока он метится в твое брюхо?

Что-то острое ткнуло Рюгу в живот. Гон не поскупилась и ударила в воздух, еще и еще. Она не чувствовала, что попадает, только непонятным образом ощущала последствия, ссадины на кулаках, мелкие царапины.

Кости под ногами стихли.

Снова тычок, уже под ребра, будто она попала в гигантские клешни краба. Собрав духовые кулаки, она замолотила по всему вокруг, как муха в паутине.

— Жалкие потуги.

Снова тычок в живот.

Снова красный вихрь.

Будто с задержкой Рюга ощущала, когда касалась чего-то. Она не почувствовала момент слома духовых кулаков, но обломанные костяшки теперь видела четко.

— ВЫХОДИ! — тяжело дыша проорала гонкай. Она вертелась туда-сюда так часто, что уже не понимала, где голос был изначально.

Фонарь затухал, Рюга наклонилась, чтобы влить в него дух.

Снова тычок, но уже в спину. Позвоночник хрустнул как сжатый веник.

Сложив зеленые кости в замок, она увеличила их вдвое, крутанулась и шмякнула об пол.

На этом дух иссяк.

— Машешь костями моего брата, словно обезьяна.

— Заткнись!

— Х-о-о-о, — обреченно выдохнул голос.

— Чего?

Рюга увидела все, вспыхнул кристаллический свет, который почему-то не ослеплял. Вокруг квадратная комната, довольно тесная, с широким отверстием на потолке, куча пыли и свежих сколов на стенах и колоннах.

Девушка крутанулась. В паре метров от нее на каменной платформе сидел старый гигант с перемотанным гладким лицом, точнее, на голове был только клыкастый рот. Рюга уже видела его когда они с Фином забрели в опустевший город, после того как сбежали от белого Атаха.

Вдруг Рюга осознала, что трогала эти желтые клыки, отчего ладонь стала слюнявая, попахивала дохлыми жуками. Гон начала тереть руку о штанину.

Обессиленная и потная гон рухнула на гремящий пол. Из всего, что она видела в иллюзорных коридорах, которые нарисовал демон, только кости остались неизменны.

— Вода, — старик протянул флягу, ее флягу, которую облако утащило на следующий день, после того как она очнулась в пустыне несколько месяцев назад.

Рюга выхватила тару. Принюхалась, жадно захлестала воду.

— Еда. — Старик протянул знакомые коробочки наподобие тех, что скармливал ей Хазем при встрече.

Рюга поглядела по сторонам, увидела свою палатку. Положив на пол флягу и коробочку, она перетащила в центр комнаты мягкий валик, уселась и продолжила разглядывать гиганта перед ней.

Голова демона была больше ее корпуса, а руки длинной со все тело гона, и это не считая когтистых ладоней, на которых через тонкую кожу выпучились вены и крючковатые суставы, к которым крепились знакомые ей сплетения косточек.

— Не боишься меня?

Рюга постучала в грудь. Она не набивала рот, но подавиться сумела, хлебнула воды.

— С чего мне тебя бояться?

— Ну, действительно. — Демон широко улыбнулся, оголились больные десны, которые далеко отошли от зубов.

— Чего лыбишься, старик?

— Дерзость никогда не была твоим лучшим качеством.

— Ты не первый, кто так говорит.

— Зато стариком меня нарекли впервые. — Демон потянулся за второй коробочкой.

— Заканчивай болтать. — Рюга посмотрела на собеседника светящимися глазами, — Ты вообще живой?

— Да.

— И, чего надо?

— Хотел передать тебе это. — Демон достал из-за горбатой спины черную секиру с витиеватыми узорами на лезвии.

— Передать? — сказала Рюга, но подходить не торопилась. — Ты вообще-то своровал его.

Демон вытянул оружие на ладони.

Гонкай домяла коробочку, подошла, недоверчиво глянула на старика, тот опустил голову. Рюга взяла секиру, та оказалась легче пера.

— Цы. — Гон повернулась, вся комната отзеркалилась, а старик с топором сидел в противоположной стороне.

— И к чему это?

— Учу тебя. — Снова клыкастая улыбка. — Похоже, бесплодная королева не смогла разъяснить тебе главное.

— Это что же? — Рюга зачем-то сформировала духовые ребра.

В которые через мгновение прилетел сокрушительный удар.

— Худший враг тот, которого ты не видишь, — сказал демон и поднялся во весь пятиметровый рост.

Рюга долбанулась о что-то твердое. Грохнулась в кучу костей и обнаружила что комната, в которой она была миг назад, превратилась в бесконечный храм, утыканный лесом восьмигранных колонн толщиной с дом.

Следующий удар угодил прямиком в духовой хребет и разом разломил его, отправив гона колесом перепахивать костяной зал.

— Тварь!

— Думаю, тебе пора называть меня — Мастер.

(Прошло два часа)

— Чего ты хочешь? — выдавила Рюга, еле держась на карачках.

Все тело трещало от синяков и ссадин, демон бил неожиданно, жестко, но старался не калечить. Хотя Рюга чувствовала его силу. Все это время гон сравнивала старика со всеми прежними противниками, даже с носорогом, бой был бы точно не в пользу зверя.

— Хочу, ха-ха-ха, — железный голос разносился по темноте, — то чего я желаю у тебя нет… Пока.

Рюга еле уняла дрожь, встала, тут же схлопотала очередную затычину тростью, которая вполне могла называться корягой. Подсечка из ниоткуда опрокинула девушку, затылок напоролся на череп кута.

Тычок в живот. Рюга едва успела напрячь пресс, чтобы не выплюнуть органы.

Гон перевернулась, встала, захлебываясь тем, что съела пару часов назад, Рюга потеряла способность фокусироваться глазами на чем-либо. — «Чертов хренов дед, прикончил бы уже…» — подумала она, растирая лоб.

— Считаешь я делаю это, чтобы убить?

— Вали из моей головы… урод. — Девушка протерла губы, но следом снова зарычала.

— Довольно на сегодня, — раздался детский голос в сознании обоих.

— Повинуюсь господин.

Рюга открыла глаза, вдруг она поняла, что сидит опертая на палатку.

— Этого не было?! — воскликнула девушка, оглядывая тело, на котором не оказалось ни синяков, ни ссадин. Разминая локоть, она поняла, что он вовсе не вывихнут, и ребра целы. Остались только болючие напоминания танцовщицы.

— Сложный вопрос, — осклабился демон, — может ли истинной считаться иллюзия, или же…

— Да плевать мне на твои думы старик.

— Оу, ну тогда да, это было не взаправду.

— Так чего ты хочешь? — Рюга скрестила руки, — «Так бы и раскроила твой слепой череп».

— О нет, я хорошо вижу, — сказал он, будто пробовал это слово на вкус.

— Вали из моей головы! — Рюга подорвалась с разбега засандалила демону в лицо, но поняла, что ударила стену, а старик уже очутился за спиной.

— А ты прогони меня. Хм-м-м… ты даже не можешь отличить сон от яви, отчего пинаешь воздух вокруг, заодно и юного саарта, что делит с тобой путь.

— Даже не думай о нем! — прошипела гон, подбирая толстенную бедренную кость.

— Зачем тебе эта змея?

Рюга глянула на руку, в которой извивалась черная змея с рожками, которая уже впилась вены. Девушка хрипло закричала, шмякнула по змее кулаком. Вдруг ощутила, что никто ее не кусает, и на самом деле она ударила не кулаком, а бедренной костью, попутно долбанула себя в бровь.

В этот момент на лице Рюги проступила ребячья обида. Подступающие слезы напомнили Алмаса. Гонкай вернулась в центр и села спиной к демону. Моргнула. Старик сразу появился перед ней в пяти шагах.

— Как тебя зовут?

— Карактосахатджарх. — Демон поклонился и добавил. — Третий.

— Буду звать тебя тучей, — сказала Рюга.

— Как пожелаешь.

— Кто такой Кашим?

— Чужеземец из твоих краев, — демон начал разгребать кучу костей, ощупывая каждую будто флейту. — Я пробыл в Холмах долгие годы, он тот, кем ты его считаешь.

— Он может вернуться туда?

— Какая наивность, я могу соврать тебе, чтобы использовать…

— А ты попробуй.

— Чужеземец может вернуться в любой момент.

— Ложь!

— Ясно, значит, ты не безнадежна. Полагаю, у Шакат были причины, однако… это едва ли поможет в бою, — сказал демон, поглаживая ребрышко, которое в его ручищах казалось иголкой для ран.

— А что поможет?

— Большее количество осколков чем у чужеземца.

— А сколько осталось, сколько у меня?

— Два, не считая тех, что вы поглотили, сколько у кого, мне трудно оценить.

— Ты знаешь где они?

— Догадываюсь где один. Но тебе не поможет это знание. — Зубами поменьше демон поддел тонкий кусочек мяса на косточке.

— Почему?

— Чтобы его получить, нужно победить древнюю печать, без умения распознавать иллюзии, это невозможно.

— Поэтому ты меня запер тут? — спросила Рюга, она понимала — все, что демон говорил правда. Сознание старика казалось ей черным. Каким-то образом она могла видеть его, как сознание носорога.

Гон понимала, что он хоть и похож на айну, в то же время был куда умнее. Она чувствовала, как старик размышляет в разы быстрее, и что еще больше ее пугало, он точно умел думать о нескольких вещах сразу.

— Я не держу тебя, — демон развел руками, — ты свободна идти куда хочешь.

Невольно Рюга оглядела окружавшие стены, но тут же сокрушенно закрыла глаза. — «Не выпустит… Да и зачем».

— Отчаянье смертных всегда выглядит нелепо.

— А ты бессмертный?

— Да.

— Тогда пойди и убей Кашима, разве не этого хочешь?

— Нет.

— А чего? — Рюга заразилась аппетитом, решила доесть содержимое коробочки.

— Хочу исполнить свой долг и исчезнуть в небытие, но если я убью чужеземца, господин пострадает…

— Ты про зеленого пацана.

— Твое невежество даже не забавляет, но да, Махабир это то, что в Холмах назвали бы богом.

— Чепуха, у нас не верят в богов.

— Ха-ха-ха, ты мыслишь сказками, которые рассказывают детям, лживое учение о бесформенной природе того, что вы называете духом. — Только сейчас до Рюги дошло, что старик говорит на чистом диалекте Холмов, диалекте ее региона. Демон хрустнул костяшкой в руках, продолжил. — А тем временем все Патриархи ищут, и находят, древнюю мощь сокрытую в наследии их края и за его пределами. Собирают по крупицам и плетут пустые интриги в борьбе за силу, выращивая тебе подобных, — демон показал пальцем на Рюгу. — Ты впитала почти половину бога, так легко, так легко…

Старик замолчал, — «Он что завидует?» — подумала гон, ощутив странную эмоцию.

— Ха-ха-ха, немного, — ответил на ее мысли демон, — то, что ты не понимаешь силу, которой владеешь, не дает тебе узреть истину.

— Говори прямо.

— Существа что остались в этом мире, по крупицам вытягивают с неба тех, кто добровольно решил уйти, и порабощают тех, кто не успел, как мой господин.

— Старик, я ни слова не понимаю!

— Кашим не был так одержим, когда пришел сюда, он был искренен. — Демон отбросил косточку и сложил ладони. — Не перебивай, и я расскажу тебе, как это было.

— Валяй.

— Вот история чужеземца.

Глава_27.3

«Кашим был вторым сыном из четырех братьев. Однако он был сильнее всех. Я видел в его памяти, как отец избивал их, утверждая, что закаляет их тела. Но чужеземец видел наслаждение в глазах отца.

Крепкий от рождения Кашим смог победить родителя уже в пятнадцать. А после того, как тот покалечил младшего брата, чужеземец забил отца насмерть, голыми руками.

После убийства Кашим скрывался. Он пересек половину Долины и набрел на своего будущего наставника, кости которого ты носишь и по сей день».

Рюга создала череп с шишкой на лбу и вопросительно показала на него пальцем. Демон кивнул.

«Отец твоего наставника был сильнейшим в Каратори. Он избил чужеземца, когда тот начал грабить торговцев в долине. Выбив из него все, что мог, отец Хана дал Кашиму выбор: либо тот станет пилигримом, либо он искалечит его так, что никто на материке не сможет помочь с лечением.

Чужеземец согласился. А через годы стал одержим только одним — силой. Но его понимание мира изменилось…

Сразу скажу, что тренировки твоей сестры, как и твои, просто ничто в сравнении с тем, на что себя обрек Кашим. Он не гений, не одаренный, но одержимый.

Чужеземец балансировал на грани того, чтобы стать калекой или безумцем. Уже в тридцать он…»

— Да, да… — встряла Рюга, — победил патриарха из Мадшоу. Что с того? Хан говорил, что дух Кашима был идеальным ядом против старика.

«Ты недооцениваешь это достижение, тот Патриарх был опытным воином, его признали все в Хадрире. И сражение выдалось на славу.

Повезло или нет, а к Кашиму начали присматриваться, многие хотели заполучить его в свой клан. Однако чужеземец отказывал всем, а самых настырных нещадно колотил, вызвав на поединок, разумеется. Он искалечил стольких, что его хотели судить, но у него появился покровитель.

Твой дед победил Кашима и даже получил его уважение. Оба, еще молодые, думали, что они станут сильнейшими бойцами в Долине, но все пошло иначе…

Женщина.

Не просто женщина, а древнее оружие. Она поглотила частицу богини, как ты сейчас. Какая ирония. Стоит ли говорить, что она превосходила силой и твоего деда и Кашима в десятки раз. Оба поклялись, что ее получит тот, кто сможет одержать верх в честном бою над ней.

Но хоть Кашим и выиграл это состязание, твоя бабка предпочла твоего деда. Она проиграла чужеземцу и тут же заявила, что пари было только их и она вольна делить жизнь с кем пожелает. В гневе чужеземец вызвал бывшего соперника и друга на поединок. Он думал, что победит, ведь теперь он одолел ту, которая поглотила бога, и некогда превосходила их обоих.

Битвы духа воистину непредсказуемы. И Кашим проиграл, даже не успев начать. Твой старик не только умел развеивать дух, а вдобавок был гением идеального момента.»

— Знаю я, не томи, — Рюга допила флягу, демон протянул ей еще.

«Озлобленный чужеземец исчез в горах, никто не видел его больше десяти лет. А когда он вернулся, быстро снискал славу сильнейшего в Холмах Мастеров. Одолел одного за другим пять патриархов. Об этом, разумеется, знали только сами старики и их ближайшие протеже. За один день он получил уважение и тень страха от сильнейших.»

— И че он делал эти десять лет? — Рюга уже начала играться с едой, нюхала, медленно рассасывала пряные кусочки мяса.

— Учился у меня, разумеется, — демон скорчил такую рожу, что гон поморщилась. — И все это он сделал без силы Махабира.

— Но зачем ты обучал его?

— У нас был уговор.

«Я обещал сделать его сильнейшим в Холмах. Взамен чужеземец отправился бы со мной в Махабир. Но он был одержим желанием заполучить свою любимую. Хотя в глубине себя он знал, что просто спорит с судьбой. Так или иначе, чужеземец снова пришел бросить вызов твоему старику. Какое разочарование постигло его, когда он обнаружил дряхлого, сожженного болезнью калеку, который в добавок лишился разума. А та, кого он так хотел заполучить, давно умерла.

Остался лишь твой отец, мальчишка полукровка, с которого невозможно было взять плату за нанесенную обиду.

Чужеземец начал бороться за власть, стал одержим идеей. Он подумал, что сможет воскресить любимую, решил, что не мог влюбиться в простую девку и на самом деле полюбил бога. И у него получилось…»

— Зачем тебе Кашим? — перебила Рюга.

«Глупая, ты только что могла узнать природу своих сил, могла понять главный секрет… Пусть так». — подумал демон и криво ухмыльнулся».

— Я точно знаю, чье тело сможет выдержать господина. И Кашим был не единственным. Однако в тот момент я был уверен, что он лучший кандидат.

— Ну и что, потом старикан свихнулся и начал косить людей как траву?

— Почти. Когда чужеземец попал в Махабир, поначалу делал то, что я ему говорю. Но похоже, часть господина не желала воплотить план и исказила его рассудок.

— Как это? Я не чувствую, что пацан кривит мне мозги, — девушка будто попыталась заглянуть себе в голову, отчего стала похожа на кота, который гоняется глазами за невидимой бабочкой.

— Так или иначе, я больше не мог находиться рядом с чужеземцем. Он сумел оставить мне рану и теперь мне недолго осталось.

— И чего вы добиваетесь?

— Мы хотим вернуть господина. — демон указал кривым пальцем вверх, Рюга непроизвольно последовала взглядом, над ней появились звезды и две луны. — На небо.

— Чего?

— Великий исход сущностей закончился тысячи лет назад, смертные почти ничего не помнят об этом. — демон посмотрел на Рюгу.

Накоротко в сознании Рюги вспыхнули сменяющие друг друга образы. Лучи света всех цветов бьют в небеса, стирая в пыль империи. Руины, из которых восставали все расы, во всех уголках бесконечного мира.

— ПРЕКРАТИ! — завопила гонкай, хватаясь за голову.

— Приношу меня простить, я думал раз господин в тебе, ты выдержишь это испытание. — Демон согнул один из дюжины пальцев в кулак.

Рюга скрутилась в клубок.

Образы не отпускали. Украдкой она видела несколько частиц в покинутом богами мире, они восставали из обломков. Тысячелетия пролетали в сознании как вспышка, она видела как оставшиеся боги и их части создают конструкты, которые поднимают цивилизации из руин. Некоторые развязывали войны между собой, но по оговоренным правилам не бились сами. Только их последователи и созданное ими живое оружие, напитанное бесконечным духом. Она увидела возведение стены между Лактаном и южным Махабиром. Увидела, как простые смертные умирали лишь потому, что их не заметили чудовища размером с город. Увидела, как сильнейшие гибли ни за что и как самые трусливые подобно тараканам выползали из руин, после того как осколки богов приняли решение уйти.

А затем перед ней возник образ — ребенок со светящимся лицом, одетый в зеленые ткани лег на плиту с кристаллическими ядрами.

Все оборвалось.

Рюга поняла, что все это время она упиралась лбом в брусчатку, сквозь сжатые зубы текли слюни, а ее глаза будто вколотили пучок иголок.

— Кажется, ты все же смогла увидеть песчинку истории, — ни то с гордостью, ни то с радостью проговорил демон.

— Что произошло?

— Господин пожелал покинуть этот мир после того, как закончил свои дела. Решил отправиться на небеса как и все его собратья. Но это стало невозможно. Ты видела великий исход богов. — Последнее слово демон сказал с иронией. — Но то были лишь крупицы. Они смогли уйти на небеса только потому, что объединили силы. Чтобы последовать за ними господин должен был разделить себя. Но те, кому Махабир доверил это — предали его, веками они использовали его силу чтобы упиваться властью, рушили империи словно муравейники, пока не выжгли всю округу. А потом я привел его… В каком-то смысле чужеземец исполнил свою работу миротворца.

Демон захохотал.

— Ясно… — прошептала Рюга.

— Кашима нужно убить сейчас.

— Да…

— Ты не сможешь вернуть Махабира на небо, но мы и не…

Демон продолжал что-то говорить, но Рюга не слушала. Она трогала свое лицо так, как будто это был другой гон, в ее памяти появилась юная сестра, гладкое лицо, белые глаза и волосы, которые трепал летний ветерок.

«Он точно сможет вернуться в Холмы! Даже без меня!»

Глава_27.4

Шли дни: еда, питье, вышибание духа, во всех смыслах, сон. Точнее, сном это было назвать сложно, демон то и дело щупал Рюгу, выискивал уязвимости в ее сознании. Он объяснил, что один из прислужников Кашима искусный мастер иллюзий и если она не сможет его одолеть, у нее нет шансов добраться до Патриарха.

Демон каким-то образом умел удерживать иллюзии с очень сложными декорациями. Сражался в них и не выпускал сознание гона, даже когда та спала. Вдобавок старик ухаживал за ее телом, пока она была погружена в грезы.

Рюга не знала, что он делал и как, но по окончании каждого дня она замечала, что все травмы от белой танцовщицы быстро заживают. Хотя запах от каких-то липких мазей ее бесил, но к такому она привыкла в Холмах. Гон получала ушибы, растяжения и переломы в два-три раза чаще, чем сестра и остальные соратники вместе взятые, отчего ее постоянно чем-то заматывали и намазывали.

— Ты не стараешься, — сухо заявил демон на третий день, когда гонкай в очередной раз упала к его ногам.

Прогресс все же был, но скорее на уровне звериных инстинктов. Каким-то образом, через раз Рюга засекала коварные удары демона, хотя то как и куда он бил, не поддавалось никакой логике. Она не понимала, чего старик от нее добивается.

— Ты задрал… — Рюга разлеглась звездочкой на костях. — Я не могу даже почувствовать того, о чем ты говоришь.

— Возможно, это не твой путь.

— Старик, ты… Что удумал?!

Рюга моргает, она смотрит на свои руки — «Я маленькая?» — думает гонкай, она поднимает голову. Пожар разгорается все сильнее.

Она видит как ее семилетняя сестра, как котенок, которого отшвырнул тигр, влетает в деревянный столб. Глухой удар и хруст, доходят до ушей Рюги. Золотая рука размером со слона замахивается над крышей ее дома, плашмя бьет ладонью, вминая хрупкое тельце беловолосой девочки в тысячи щепок разрушенного порога.

Рюга орет.

— Вот как, — проговорил демон.

Гонкай хватала воздух, ее глаза, распахнутые до предела, смотрели в пустоту. Рюга повернула голову к старому гиганту. Он стоял посреди крупной пещеры, похожей на Яму, в которой они с Фином жили месяц. В воздухе летали обрывки иллюзорного духа, который обволакивал ее все эти дни.

Рюга поняла, что теперь демон настоящий. Сжав зеленые кости в кулак размером с себя и кинулась на старика. Со всей силы зарядила по клыкастой физиономии.

Кубарем демон отлетел, измельчая кости на полу, из всех комнат, что Рюга видела, пока пребывала в иллюзии, только этот стук под ногами остался прежним.

— Урод! — крикнула она, эхо одобрительно повторило.

— Ты должна быть благодарна. — Улыбка демона дополнилась черной кровью.

— Я не поняла, что произошло… — Рюга посмотрела на руку. — С той девкой было так же.

— Ты, как и твоя сестра, всегда думали, что у вас простой внешний дух, но это не так. — Старик отряхнулся, превратился в песчаное облако, перелетел на каменную скамейку неподалеку. — Твой гнев, отчаянье, сильная ненависть и скорбь, способны испепелять чужой дух, впрочем, твой они жгут постоянно.

— Как это, у меня звездный дух?

— Ну-у-у, я бы так не сказал.

— Я часто злилась и… — Один за другим в памяти начали всплывать случаи, когда Рюга одерживала неожиданную победу, каждый раз она думала, что противник просто выдохся, но теперь все становилось на места. — Я не умею управлять этим…

— Может так статься, что это и не нужно… А может, и невозможно, — выговорил демон и откупорил крышку кувшина, который вытащил из драного рукава.

— Что опять удумал, дед? — Рюга зашарила по мусору в поисках снаряда.

В итоге схватила охапку костей духовой ладонью и метнула в демона. Мелкими брызгами они отскочили от старика. Раздался звук откупоренной бутылки. Из кувшина повалил густой туман.

«Незачем сопротивляться» — прошептал Махабир.

— Кто заговорил! — гаркнула Рюга.

Она отскочила, но облако настигло ее быстрее, гон неуклюже приземлилась, упала и погрузилась в сон.

Облако демона несло гонкай по ночному небу. Окутанная в плотный дух, она не падала. Быстрее ветра демон донес Рюгу до пригорода Салатоша, где ждали Хазем, Сайф, Гамаш, Фин и носорог.

— Возвращаю, — проскрежетал демон, он материализовался из облака лишь наполовину, Рюга оказалась у него в лапищах.

— Что с ней? — воскликнул сильфир и подбежал к девушке.

Гамаш принял ее, но ширины рук не хватало, чтобы нести как следует. Носорог подбежал, протрубил. Камнелюд еле умастил ее на зверя, которому за время отсутствия Рюги смастерили огромное седло.

— Гамаш, возьми и это тоже, — демон протянул черную секиру Рюги.

Каменная рука схватила оружие, по тому, как грандир накренился, сильфир понял — для него оно неподъемное.

— Наакт, — окликнул демон.

Хазем повернулся, молча они простояли мгновение. Фин заметил, что великан создал едва заметный дух.

— Мне все ясно, — сказал торговец.

Рюга проснулась посреди ночи. Оглядевшись, она поняла, что лежит в знакомой палатке. С остатками дурмана в голове гонкай поднялась, выползла из палатки. Заметив секиру, взяла и ее — «Уже отвыкла…» — подумала она, глянула на горизонт.

Вдали красовался Салатош с яркими фонариками в высоких башнях, где Гон устроила бедлам четыре дня назад.

Посмотрев в другую сторону, Рюга увидела Хазема. Подошла к нему.

— Где парень? — спросила она.

Торговец не повернулся. Будто входя из транса, он поднял голову, и указал ладонью на запад.

Молча Рюга зашагала в указанном направлении. Через десять минут она увидела грубо отесанный обелиск, который голыми руками вырубил Гамаш.

У Рюги подкосились колени. Она просидела так несколько минут.

— Молчишь?

Гон зачерпнула пригоршню песка. Затем еще. Вскоре принялась рыть землю как одержимая. Сначала просто руками, напоровшись на острый камень, рассекла ладонь.

— ДУРАК! — проорала Рюга.

Она гребла и гребла землю. Создала духовые кости и продолжила ворошить могилу. Песок по бокам то и дело присыпал яму. Ветер подхватывал разметанный песок и возвращал обратно. Прорыв до половины своего роста она начала бить в землю кулаками.

— ТЫ ХОТЕЛ БЫТЬ РЯДОМ СО МНОЙ! ЗАЧЕМ, ТЫ, ПОПЕРСЯ, В ЭТОТ, ЧЕРТОВ, ГАДЮШНИК! ЗАЧЕ-Е-ЕМ!

Создав зеленые кости демона, гон начала молотить все сильнее и сильнее. Дух вытек почти так же быстро, как вода из перевернутого кувшина. Обессиленная, Рюга продолжала бить в землю.

— Прости, — раздался голос в паре шагов.

— Ты-ы-ы!

Хазем стоял перед ней босой и без повязки, оголяя кристалл во лбу.

— Так должно было быть.

Рюга кинулась на торговца. Несколько раз она огрела его по лицу ладонью, из носа потекла кровь.

— ОН ЖЕ, ТВОЙ, СЫН! ПОЧЕМУ, ТЫ, ПОЗВОЛИЛ, ЕГО, УБИТЬ?! — на каждое слово Хазем получал удар по лицу, но он не щурился и не моргал, продолжал удерживать сознание и смотрел на Рюгу, — ЧТО ТЫ ЗА ОТЕЦ ТАКОЙ!

Тяжело дыша, девушка застыла с занесенным кулаком.

— Ни… никчемный, — прохрипел Хазем, — я не иметь право называть себя отец.

Рюга встала, словно пьяная отшатнулась от торговца. Пнула песок ногой присыпав его лицо, затем рухнула на колени.

— Зачем закопал так глубоко?

— У нас такой обычай, ветер мочь поднять земля и нарушать покой.

Хазем встал, из рукава достал круглую серьгу похожую на браслет.

— Я подарить ему этот круг, когда он быть юн. Алмас носить его до свой последний день.

— Если жить хочешь, вали старик, меня воротит от тебя, — прошипела Рюга.

— Лишь отдать круг тебе. — Хазем подошел, чуть не свалившись на ровном месте, уперся в колено, наклонился, положил украшение перед девушкой.

Рюга глядела на украшение. Даже в лунном свете было видно, что серьга вся поцарапанная и кривая, а белый камень, нанизанный, посередине покрылся трещинами. Дождавшись пока Хазем уйдет, она поджала украшение пальцами, прижала его к груди, уперлась лбом в песок.

Медленно к девушке подобрался носорог. Ткнул клювом в плече, протрубел, так тихо, что получился хриплый писк. Рюга понимала его намерение — хотел погладить. Она обняла зверя, запустила руку в бороду, которая пахла лесом.

— А я тебе имя придумала.

Носорог обдал ее горячим дыханием.

— Багорой будешь. — Рюга отодвинулась и поглядела на зверя, два глаза сфокусировались на девушке, только сейчас она увидела, что они различались, у одного зрачек был шестигранным, а у второго круглым. — Согласен?

Зверь еле слышно протрубил.

— Вот и хорошо.

Глава_28.1 Связь

Утром Рюга вернулась к лагерю на носороге. Небольшое кострище, три палатки, два кута лежали клубком, так чтобы не сбросить седло с сумками на спинах.

У костерка сидел Фин и подкидывал мелкие веточки, которые смолили дымом.

— Привет, — окликнула Рюга.

— Ты вернулась. — Сильфир попытался улыбнуться.

— Ага. — Девушка села рядом и прислонилась плечом к товарищу, затем положила щеку на макушку.

Фин встал и сравнялся с ней по росту, обнял.

— Мне жаль, что так вышло.

— Да… вышло.

Постояв так пару минут, гонкай протерла опухшие глаза. Поглядела на сильфира.

— Ты тут как?

— Все хорошо. Думаю, я нашел кое-что. — Финланд сел напротив гона. — Даже не знаю, с чего начать…

— Он хочет убить тут всех, Фин…

— Знаю, в них частички Махабира.

— Да.

— На это уйдут годы, я думаю, он летает вокруг день и ночь, чтобы медленно вбирать крупицы из тех, кто умирает.

— Думаешь, он не может поглотить всех разом? — спросила Рюга.

— Не уверен, но насколько я понял…

— Говори, я пойму, — сказала гонкай, впервые Фин ощутил в ней что-то чужеродное.

— Я обсуждал это с Хаземом и Сайфом, думаю, что Кашим не может поглотить частицы Махабира, если айну умер от его руки.

— Но почему он не соберет армию, которая вырежет всех без разбора?

— Это намерение против себя, я полагаю… Это как если бы кровники питались духом из собственной крови. Он не может осознанно навредить себе. — Фин выдохнул. — Думаю, он настолько слился с Махабиром, что воспринимает других как частицу себя.

— И при этом желает всем смерти. — Рюга поглядела на костер.

— Я также думаю, что он не может поглотить слишком много за раз, — добавил Фин, — Ритуал вознесения предполагал, что части Махабира будут вливаться в новые поколения жителей этой страны. Они будут расти заводить семьи и умирать, просто жить свою обычную жизнь, так этот… бог хотел отправиться на небеса.

Фин глянул на Рюгу, ожидая критики. Но гон вместо этого вспоминала свои видения, где мельчайшие крупицы плавно летят в ночное небо.

— Я больше не считаю, что это выдумка Фин. — Острой ладонью, будто ножом девушка потыкала себя в грудь. — Он тут, я такая маленькая по сравнению с ним Фин, даже если бы весь песок из этой пустыни собрать я в нем была бы бесконечно меньше песчинки.

Гонкай посмотрела на сильфира.

— Но он не пытается завладеть, хотя мог бы, он хочет исхода, но не может потому что… — Рюга умолкла.

— Потому что не способен действовать против себя сам, — закончил Фин.

— Я тут с одним стариком… Время провела. — Рюга показала пальцем на лицо поверх которого вспыхнул череп демона. — Он сказал, что есть еще два осколка.

У Фина загорелись глаза.

— Думаю, мне удалось найти место, где он может быть. — Сильфир начал копаться в сумке, достал свою книжку. — Я скопировал это в храме.

Он показал девушке набросок с восточными городами, за стеной на северо-востоке Фин расчертил сложное переплетение кругов и линий.

— И почему Кашим до сих пор не нашел его? — спросила Рюга.

— Координаты заложены в кристаллах Сайфа, Хазема и…

— И… — Красные глаза гона были так близко, что сильфир отшатнулся. — Кого, Фин?

— Сахин, она… вы дрались у ворот.

— А-а-а…

— Она не враг, она…

— Мне плевать. — Рюга встала. — Я пойду туда, ты со мной?

— Я хотел…

— Нет уж, ты точно пойдешь со мной, Фин.

— Рюга, я думаю…

— Я не доверю тебя никому!

— Я не ребенок, — сказал Фин глядя снизу, — я хочу помочь тебе тут, это все, что я могу.

— Фи-и-н. — Гон присела на одно колено. — Пойдем со мной, а?

— Со мной все будет хорошо, к тому же там опасно, я буду обузой и…

— Я защищу тебя!

— Он прав, — пробубнил голос за спиной.

— А тебе чего, урод?

Рюга повернулась, в нескольких шагах стояли Хазем, Сайф и Гамаш. Торговец выглядел куда лучше, чем ожидалось после ночных побоев, — «Видимо, дракончик и рожа постарались,» — подумала Рюга.

— Чего приперлись, мне не нужны попутчики вроде вас, мы сами справимся.

— Ты не пройдешь и дня, как заблудишься, а через неделю помрешь в песках, — медленно проговорил камнелюд, — и еще кое-что…

Он начал шагать в сторону гона, поначалу медленно, затем перешел на бег.

— Давай! — крикнула Рюга.

Когда Гамаш добежал, она отлетела на десять метров, крутанув двойное сальто, приземлилась на ноги. Стряхнула сломанные духовые ребра.

— Еще раз тронешь Хазема, и я не буду сдерживаться.

— Еще раз откроешь свой рот и я тоже, — процедила Рюга.

В ответ Гамаш занял боевую стойку.

— Пожалуйста, перестаньте! — Фин встал между ними. — Хазем, Сайф, остановите их.

Оба переглянулись и отошли в сторону.

— Да что же это… — Фин глядел на гона затем на грандира. — Вы же заодно, у вас одна цель!

— Я не собираюсь доверять Махабир глупой девке, — пробубнил Гамаш.

— Да, Фин, лучше отойди, — не сводя глаз с камнелюда, сказала Рюга.

Сайф коротко повел подбородком и постучал по метательному ножу на поясе. Финланд опустил голову, ушел к фарнису и торговцу.

Простояв полминуты Гамаш и Рюга кинулись в драку.

Через три секунды камнелюд, шатаясь, упал на колено. Лишь краем глаза он уловил, как тело девушки окутали зеленые кости, упор задней ногой, затем позвоночник, плечо, рука.

Кулак — удар в лицо.

Колено — тычок в каменный поддых.

Смена позиции — бычий удар демонической головой о лоб грандира.

Гамаш не видел этого, но Сайф и Фин заметили, что Рюга потратила почти половину духа.

Камнелюд попытался ударить сбоку по ребрам, зеленый всплеск духа и упор левой ногой создали конструкцию, благодаря которой девушка лишь слегка проскользнула по песку.

Демонические костяшки сошлись на горле камнелюда.

— Это не твоя… сила, — выдавил он.

— Да ты что? — Рюга отшвырнула его из последнего духа, метнув туда, откуда Гамаш начал разбег.

«Он не прав…» — подумал Фин, — «Это ее сила, она тренировалась, все это время Рюга училась! Даже получив такое оружие, она нашла ему применение. Знала, что у нее нет духа на эту форму и научилась материализовать ее за мгновения. Все это время она становилась сильнее, чтобы драться с теми, кто не оставлял ей и шанса на победу!»

Камнелюд попытался встать, но смог только опереться на колено, глядел в песок.

— Я согласен с тобой, — проговорил Гамаш, — но парень должен был умереть, и все сложилось так… если бы чужеземец прознал о нем, мы бы все были обречены.

— Это не отменяет того, что твой торгаш затеял его кончину еще до рождения!

— Все так… — Камнелюд посмотрел на гона. — Но это не отменяет того, что ты дикая гиена.

— Так и не ходи за мной. — Рюга развернулась, прыгнула на носорога. Седло, которое сделали пока ее не было, оказалось чертовски удобным. А сам зверь уже был обвешан провизией.

Хазем и Сайф подошли.

— Позволь нам сопровождать тебя, — сказали они.

— ХАЗЕМ! — проревел Гамаш, — она такая же, как и он!

— Спасибо мой друг, но я сделал выбор.

— Что ты будешь делать, когда она предаст тебя и все, что осталось?! Она же просто ребенок! — С трудом грандир поднялся на ноги. Фин попытался подхватить его, но гамаш мягко оттолкнул сильфира.

— Я верю в Красный Волос. — Хазем обернулся. — Доверишься ли ты мне снова, друг?

Камнелюд закрыл глаза, пожамкал челюстью, изо рта сочилась темная кровь.

Шатаясь, он подошел к товарищам.

— Вы трое. — Рюга повернула носорога к ним. — Больше никаких секретов. Если ты, котяра, еще хоть раз запустишь в меня свою гребаную стрелу и я окажусь чёрт-те где — завяжу хвост в узел, когда доберусь.

Сайф и Хазем кивнули.

— Я приму вашу помощь, когда все закончится, разойдемся кто куда. Пока Кашим жив, мы соратники.

— Да, — снова вместе ответили Сайф и Хазем.

— Фин, идем.

— Рюга, я…

— Фин, я не собираюсь оставлять тебя!

— Прости, но я тоже принял решение, мое место тут, пока вас не будет, я попытаюсь узнать где спрятан последний осколок. — Фин сжал кулаки, а дракончик на его плече навострил хвост.

— Нет, Фин, тут всюду враги и…

«Если признаешь кого-то — доверяй ему!» — раздался голос Хана в голове девушки.

— Со мной все будет хорошо.

Рюга глядела на сильфира с полминуты.

— Там куда мы идем, слишком опасно для такого как он, — прошептал зверолюд. — Возможно, Финланду виднее, где его место.

Рюга выдохнула.

— Не влипай в неприятности, ладно? — сказала она.

— Да. — Фин сжал наконечник Сайфа в кармане, растворился в фиолетовой вспышке духа.

Гонкай глянула на Гамаша.

— Торгаша больше не трону… Он сам хотел получить по морде.

Камнелюд глянул на Хазема, тот медленно моргнул.

— В путь! — скомандовала Рюга.

Глава_28.2

Благодаря Сайфу, который прокрался в Лактан, Рюга, Хазем и Гамаш смогли пересечь стену. Гон говорила, что для нее не проблема перелезть самой, она даже попыталась это сделать к востоку от Салатоша.

Цепкими костяными пальцами она действительно забралась почти на самую вершину, где весь ее дух рассеялся до мельчайшей крупицы. Она рухнула вниз без сознания. Сайф подхватил ее в полете, мягко приземлил на песок.

За огромную взятку они смогли переправить ездовых зверей, и двинулись на северо-восток.

(Спустя месяц)

Благодаря исследованию Фина и его познаниям в картографии, он смог определить место, в котором, по его мнению, должен находиться предпоследний осколок Махабира.

Иногда постоянные песчаные бури вынуждали делать привалы. Укрывшись в очередном ущелье, путники нашли дерево для костра, а Сайф умудрился подстрелить песчаного червя, который высунулся наружу, чтобы пересечь скалу в песке. Вместо этого попал на восьмигранную сковородку.

Хазем приготовил добычу почти так же хорошо, как хозяйка постоялого двора в Салатоше. Четверо путников уселись возле костра. В полусотне метров завывал ветер. Небо уже почернело.

— Старик демон сказал мне, что когда я поглощу оставшиеся осколки у меня будет день, прежде чем Кашим поймет это, — сказала Рюга, уплетая последний кусок.

— Махабир послал мне такую же весть, — сказал Сайф.

— Да, — подтвердил Хазем.

— Расскажите о столице, — попросила гонкай.

— Древний город, находится в идеальном центре между остальными восьмью, — начал Хазем, — Кашим заселил горы вокруг него древними чудовищами, конструкты давно минувшей войны. Их не видели тысячи лет, если бы не голос Махабира, я бы решил, что чужеземец привел их с собой.

— Они вроде тех каменных гигантов?

— И не только, — подхватил Сайф, — мои разведчики лишь два раза смогли достичь столицы и оба раза докладывали о живых чудовищах. Они умны и… уродливы.

— Хочешь сказать, они не местные? — Рюга ухмыльнулась, поглядела на Гамаша.

— Не совсем. — Сайф отставил свой поднос с недоеденным куском, увидев что Рюга глянула на него, предложил ей. Гон не отказалась. — Сходства были, ты сталкивалась с таким в Драхте. Чужеземец, или кто-то из его сторонников научились создавать слитых воедино существ. Я видел двух таких чудовища. Одно — гиена из лопаток которого пророс грандир с оголенной до черного мяса кожей. Второй…

— Хватит, я ем, — сказала Рюга, которая уже умяла половину данной Сайфом порции. — А столица она… Сложно в нее попасть?

— Да, — проговорил Хазем, — город постоянно находится в полете, самый зоркий глаз не увидит его с земли.

— Да ладно? — Рюга облизала пальцы, поглядела на порцию Гамаша, тот демонстративно взял последний кусок и положил в каменный рот. — Больно надо, — буркнула гон и показала язык.

— Столица опускается только раз в два месяца, когда луны пересекаются. — Хазем протянул гону пару кусочков своей порции. — Она спускается всего на несколько часов, ближайший момент через сорок один день.

Рюга взяла очередное угощение, на этот раз ела медленно выточенными накануне палочками, смаковала по микроскопическому кусочку. Сайф попросил палочки, попытался повторить трюк, но не смог взять ни крошки со своего подноса и вылизал остатки я зыком.

— А Кашим может поднять город, если захочет? — спросила девушка.

— Да, — Сайф посмотрел на Хазема, — я не видел, но по докладу одной из вылазок, столица задержалась на земле меньше часа.

— И как это работает?

— Город парит на силе, которую он черпает из земли, — заговорил Гамаш, — бескрайнее кристаллическое тело Махабира покоится под девятью городами и тянется далеко за их пределы.

— Так он не просто сгусток духа?

— Боюсь, нам не дано понять как устроен Махабир, — сказал Хазем. — Но да, его материальное воплощение скрыто в землях нашей страны.

— Значит, нужно добраться до столицы за день после того, как я поглощу последний осколок. — Глаза гона прилипли к пламени. — Бред… как это возможно?

— Полагаю, что когда ты получишь последний осколок, это перестанет быть невозможным, — сказал Сайф, — но важно чтобы мы были там вместе с тобой.

— Это почему?

Хазем снял свой синий тюрбан и начал разматывать бинты, оголяя темный кристалл во лбу. Сайф же снял капюшон и повернулся спиной. Оба встали и подошли к Рюге.

— «Прикоснись,» — сказал детский голос внутри.

Гон дотронулась до кристалла на холке Сайфа.

Сайф сидит верхом на огромном сером льве с длинными клыками, фарнис еще мелкий котенок, который едва может стоять на лапах. Его отец — дюжий фарнис за спиной. Он указывает когтистым пальцем в разные места округи. Тут и там виднеются палатки из шкур и костей. Владения, которые он может получить в наследство, которые должен защищать.

Через несколько дней Сайф крепко встал на лапы, а через неделю отправился в поход. Никто не ожидал, что маленький фарнис уйдет из большого шатра так далеко. Он шел вперед, хотел снова увидеть то, что показывал отец.

Двуглавые и безглазые змееныши не показались ему опасными. Меленький фарнис подошел к ним без капли страха.

Змеи облепили котенка, превратив в живой клубок из блестящей чешуи.

Через полдня его нашла она.

Сайф стал старше, теперь он учится стрелять из лука, уже не первый год он оттачивает мастерство, и становится лучшим. Однако ближний бой ему не дается, раз за разом он проигрывает поединки на деревянных копьях, кинжалах и любом другом оружии.

Пролетают годы.

Обряд.

В окружении племени он выходит на поединок, в котором тот, кто победит всех, станет наследником восточных земель Махабира. Честные бои между кланами определяют того, кто достоин быть вожаком.

Старейшины небыли против того, что юный фарнис решил драться только луком. Однако они сократили дистанцию начала поединков до двух шагов. Сайф одолел всех претендентов одним луком. Как бы близко к нему ни подбирались, он изворачивался, крепкие лапы разрывали дистанцию, занимали высоту, а стрелы будто живые находили цель.

Впервые Сайф показывает свой дар. Вмиг он оказывается за спиной последнего соперника. Натянутая тетива медленно опускается. Сайф поднимает когтистую лапу и молча уходит.

Он убегает из родного поселения. Фарнис не знает почему, просто двигается так далеко, как может.

Спустя месяцы в шторме он видит горбатый силуэт втрое выше него. — «Демон…» — подумал Рюга, наблюдая, как меняются отрезки жизни Сайфа.

Не раскрывая лица, старик заговорил с молодым фарнисом.

— Ты знаешь, почему оказался тут?

— Нет.

— Ты просто боишься признаться, юный принц. — Демон в балахоне наклонился к пушистому уху. — Ты хочешь служить, а не править. Ты никогда не сможешь повторить путь отца, ты никогда не был таким храбрым, как твои братья. Ты видишь, что твое племя отвергает половину тебя.

— Я знаю это, — прохрипел сайф.

— Но это не значит, что ты не можешь служить ему.

Зрачки расширились от находки очевидной истины.

Фарнис посмотрел на демона.

Хоть великан и был перед ним, Сайф точно знал — он был тем, кто уколол его в холку.

Через месяцы фарнис с трудом раскрывает глаза. Ослеплял даже тусклый свет древнего храма. Его тело отощало, он опутан змеями, но больше не боится их. Фарнис переводит кошачьи зрачки на пятиметровую нагу. Иллюзии Шакат помогают ему вспомнить тот день.

Это она спасла его от змей двадцать лет назад. Она убрала яд из его крови и отнесла обратно к семье.

Сайф переводит глаза. Рядом в скорлупе лежит Хазем, чуть более молодой, чуть менее седой, в его лбу уже чернеет кристалл.

Десять лет Сайф был под началом Шакат, шпионил, учился и оттачивал свою способность.

Нага никогда не была с ним откровенна, он пытался поговорить с ней о чем-то, кроме цели. На что получал довод о бессмысленности. Шакат была уверена, что Махабир не наделял ее расу чувствами людей и она не может дать Сайфу той теплоты, которой он так ищет. Несмотря на это, зверолюд служил ей и безоговорочно доверял.

И сам того не замечая, был готов к ее смерти задолго, до того как это произошло.

Рюга убрала пальцы с черного кристалла.

— Змея уже показывала мне это… — гонкай поглядела на Фарниса. — Шакат запечатала эти воспоминания до того момента, пока я не коснусь его… У меня послание для тебя, котяра.

Глава_28.3

— Пятиглазая сказала, что гордится тобой, сказала, что не может чувствовать к тебе любви или чего-то подобного, но она… была рада, что ты служил ей.

Сайф повернулся к гону, круглые глаза моргали и блестели чуть сильнее, чем минуту назад.

— Это все? — спросил зверолюд.

— А этого мало? — Рюга улыбнулась.

— Шакат не стала бы тратить время на то, чтобы передать такое пустое послание, — спокойно проговорил зверолюд, — наги куда более предусмотрительны, чем остальные расы.

— Похоже на то… — Рюга посмотрела на Хазема, затем на догорающий костерок. — Остальное скажу, если выживешь, иначе в этом нет смысла.

— Понял.

— Чего?! — Девушка скривила брови. — Даже не любопытно.

— Я буду ждать.

— Пф-ф-ф, мне бы твое смирение.

Хазем смотрел на Рюгу не отрывая глаз.

— Старик, я не горю желанием глядеть на то, как ты жил до меня.

— Я думать это иметь значений, — сказал торговец на языке Холмов.

Рюга вздохнула. Размяла шею и положила ладонь на висок Хазема, затем опустила большой палец на кристалл во лбу.

Хазему пять лет, он видит, как в его дом изо дня в день приходят люди, грандиры, наги, фарнисы и расы из соседних государств. Всякий раз новые лица, лишь некоторые гости были завсегдатаями.

Его отец в белом халате принимал всех с улыбкой на лице и радушием, которое стало его натурой. Но не всегда разговоры шли мирно.

В семь Хазем уже умел читать и писать не хуже взрослых, очень способный, сопровождаемый лучшими учителями Лактана, он осваивал все науки без разбора.

В пасмурный день отец впервые решил отвести его в храм суда. Разногласия в Махабире разрешались очень быстро. Но ответственность, которая ложилась на плечи судьи, была по силам только самым мудрым и прозорливым.

Десятилетиями халид учился, все больше погружаясь в ремесло своей семьи. За долгие годы Хазем проникся неоспоримым уважением к отцу.

Однако Наакт был поздним ребенком. В тридцать два года он похоронил родителя.

Пришел его черед стать судьей в Лактане.

Знать назвала неслыханным уже одно то, что юнец будет разрешать десятки разногласий каждый день. Но также и сама личность молодого Наакта вызывала много сплетен. Женившийся на простолюдинке, отказавшийся от слуг и помогающий нищим при любой возможности. За спиной шептали, что в одержимости подражать простым людям он ушел куда дальше своего отца.

Но ни у кого не хватало ума, чтобы лишить его места судьи. Раз за разом завистники и враги пытались опрокинуть его репутацию, подбрасывая на суд дела, в которых любое решение было бы ошибочным.

Но Хазем Наакт знал и понимал больше халидов, интриганов и лживых торговцев. Он находил правду и заводил в тупик каждого лжесвидетеля и каждого, кто оспаривал его решения.

Что раздражало завистников более всего — это то, что любые нападки не выбивали Хазема из равновесия. Он продолжал вести простую жизнь, носить невзрачную одежду и фанатично проводил день изо дня в служении.

В сорок девять он встретил Кашима израненным. С яростью в глазах пожилой Патриарх предстал закованный в черное железо на плите, которая лишала духа любого, кто на ней. В плечах, бедрах и под ключицами из его тела торчали железные колья с засовами на другой стороне, от чего он не мог нормально ни сидеть, ни стоять, ни лежать.

Впервые за долгое время Хазем начал суд с паузы, которая длилась минуту. Патриарх не торопился смотреть в глаза Накту.

— Против вас свидетельствуют о следующем: разрушение дворца столицы, убийство всех слуг, а также султана с правящим советом и членов их семей. — медленно проговорил Хазем. — А также уничтожение храма Захазит со всеми его жрецами и послушниками. В дополнении вы пытались напасть на Матерь всех наг Сарадит, чья сестра Шакат остановила ваши зверства.

Тишина.

— Вы признаете все сказанное.

Молчание.

— Если вы не будете говорить, я буду вынужден прибегнуть к помощи Накту, отчего ваш разум может помутиться навсегда.

Молчание.

Спустя час вокруг Кашима собрались три нага в белых вуалях. Но сколько бы они ни пытались проникнуть в разум чужеземца, им это не удавалось. А по завершении один змеелюд заерзал на плитах в конвульсиях, как червь на сковороде и вскрыл свое горло ритуальным ножом.

Хазем остановил суд. Назначенные временные правители требовали чистого признания, чтобы взять власть. Но и сам Хазем придерживался принципа своего отца, если кто-то молчит — его нельзя судить, потому что истина может уйти с его жизнью.

Кашима перестали поить и кормить. Любой человек бы умер от таких ран в момент их нанесения.

Но Патриарх не просто держался.

В очередной день суда через месяц перед Хаземом предстал все тот же старик, но его тело не иссохло, гной не поразил жуткие раны, а мышцы не облепили кости. Они были вздутые, жилистые сгустки оплетали колья из черного металла, будто приняли их как собственные кости, или, наоборот — пытались вытолкнуть?

— Учитывая все факты, возложенной на меня властью я приговариваю вас к смерти, — сказал Хазем, напряженный не столько от вида чужеземца, сколько оттого, что не смог назвать его настоящее имя при объявлении приговора. — Казнь состоится до заката.

Хазем встал, повернулся спиной и направился к выходу.

Кашим открыл глаза. Судья ощутил этот взгляд.

— Хазем Наакт, — проговорил узник хриплым голосом, — я благодарен тебе за время, что ты подарил мне, отплачу тем же.

Черный металл в теле старика хлопнул, изрешетив насквозь тех, кто был поблизости. Оковы будто мокрая глина разошлись на руках и ногах. Плита под стариком треснула, промяла пол под босыми пятками.

Кашим встал.

Десятки глеф и залп стрел хлынули на Патриарха.

Пара золотых женских рук обволокли старика будто кокон. Отскочившие снаряды осыпались на каменный пол как зерна. Пара наг попытались разрубить золотые ладони.

Вихрь пальцев из желтого металла разлетелся по огромному залу суда. Всплеск пыли от сломанных колонн и крови, от смерти свидетелей и стражи взорвались единым залпом.

Несколько наг, которые успели стать песчаными, собрали свои тела по крупицам вкруг хрупчайших ядер, которые тут же раздробили золотые пальцы женских рук.

Хазем застыл. — «Монстр,» — подумал он.

Кашим медленно пошел к нему, босые ноги старика с надутыми жилами прошуршали мимо судьи.

Патриарх подошел к окну, выломал проход в свой рост. Перед ним открылся северный город Лактана. Будучи в самой высокой башне он спрыгнул.

(Через месяц)

Хазем брел по пустыне, ветер то и дело подбрасывал ему жмени песка в лицо. Его кут слег, изнеможенный от погони, которая длилась уже неделю.

Хазем с сыном на груди повел дочь за руку по песку.

— Отец, — маленькая Сахин посмотрела на родителя серыми, почти белыми глазами, — мы умрем?

Судья сжал ладонь дочери. Он присел на колено. Девочка плакала.

— Я не могу врать Сахин. Прости меня, я… виноват.

Девочка повисла у отца на шее.

— Мы вместе.

Через неделю Хазем споил сыну и дочери последние капли воды. А еще через день судья понял, что пустыня убьет его семью со дня надень.

Он посмотрел на Сахин и Алмаса — совсем изможденные они тяжело дышали.

В пыли ударила молния. Но дети не нашли сил даже для того, чтобы дрогнуть.

Хазем в полубреду открыл сухие глаза.

В песчаной буре стоял силуэт гиганта. Тяжелой поступью он подошел к судье. Тот схватился за нож, ощутил, что даже не может вытянуть его из кобуры.

— Время заключить сделку Наакт, — сказал железный голос.

Судья посмотрел на демона.

— Я слушаю.

— Ты отдашь мне все три жизни, — демон протянул десятипалую руку и загнул семь пальцев. — Оставишь своих отпрысков мне, они переживут это время.

— Что с ними будет?

— Сын станет бродячей собакой, а дочь всю юность будет на расстоянии вытянутой руки от врага. — Демон загибал пальцы и нацелился на Хазема. — А ты, Наакт, исчезнешь на десять лет. Ты должен вести простую жизнь, делай что хочешь, однако слушай нашего господина каждый день, и надейся, что однажды пригодишься ему.

Судья посмотрел на демона.

— Я предлагаю лишь раз.

Затем на детей.

Слова «Лишь раз» эхом отозвались в его мыслях.

— Согласен.

Демон ткнул Хазема в лоб.

Боль рассекла его сознание. А наутро он проснулся посреди пустыни. Возле него влялась фляга. Он выглушил половину, захлебнулся, откашлялся.

Огляделся.

Белый песок. Рядом сидел Таршин.

«Теперь ты торговец, забудь все, что было,» — раздался собственный голос у него в голове.

— Повинуюсь.

Год за годом Хазем видел, как умирают города Махабира. Жуткая правда была в том, что весь юго-восток и половина Лактана уже вымерли. Глубочайшие борозды в земле увели воду. Наступил голод.

Каждая деревня в округе городов исчезла, превратилась в пустующую глушь, заваленную сухими телами, а со временем на поверхности песка едва торчали крыши домов, вскоре исчезли и они.

Хазем не раз пытался помочь детям, но все умирали, кто раньше, кто позже.

Судья научился слышать Махабира, он делился с ним многими знаниями: языки других народов, образ далеких материков бесконечного мира, а также истинной историей. Благодарный за оказанное внимание судья день ото дня укреплялся в идее, что все, что он может — служить.

Глава_28.4

Голова Рюги кружилась, а из носа потекла кровь. Гон припала на колено. Сайф и Хазем дернулись, чтобы поддержать ее. Рюга мотнула головой.

— Старик, — рыча обратилась она, — почему не убил гада? Он же враг, и ты знал… Знал это с самого начала.

— Я хотел поступать, как завещал отец, хотел исполнить свой… — он умолк.

— Незачем спрашивать его, — встрял Гамаш, который все еще сидел, уже почти в темноте. — Думаешь это просто, знать что загубил свою родину?

— У меня вопрос вам обоим. — Рюга встала. — Вы дураки?

Сайф и Хазем уставились на гона.

— Думаете ОН добрый? — Девушка ткнула себя в грудь. — Вы вообще думали, почему Кашим может вести себя так?

— О чем ты? — спросил Гамаш.

— Я живу с ним, он щадит меня. Но мог бы разорвать на куски в любой момент, подчинить себе. С чего вы решили, что если мы соединим мои части и части старика — выйдет добрый божок, который спокойно уйдет на небо. Что если мы высвободим чудовище?

— Я верю в Махабира, — сказал Хазем.

Сайф рыкнул в согласии.

— Ты и в суд свой верил, дурак, что теперь? Безумный старик захватил все и выжимает всех, до кого дотягивается, сжигает соседние страны по щелчку.

Рюга схватила Хазема за одежду и подтянула. Гамаш дернулся, но торговец поднял руку.

— Ты воспринимать Махабир, как разорванного на часть человек. — Хазем смотрела гону в светящиеся глаза. — Но это не есть правда, над его части быть единый разум.

— С чего ты решил, старик? Если не ответишь так, чтобы я поняла, я больше не буду плясать под вашу дудку.

— Дай мне мгновений. Постараться найти слова, — Хазем медленно опустился на землю, Гонкай разжала пальцы.

— Говори на Накте, — потребовала Рюга.

— Меня не раз посещали подобные мысли, не один год я говорил с Махабиром. Думал, что он может быть врагом. — Хазем посмотрел на гона. — Но однажды я понял, мы не те, кто думает и не те, кто чувствует, все существа, способные слышать Махабира, видят не мир, а наблюдателя мира.

Сайф Закрыл глаза, а Гамаш потер лоб.

(Десять лет назад)

— Да зачем мне эти посиделки?! — не выдержала юная Рюга.

Напротив бычьими ноздрями дышал Мастер Хан. Свысока он поглядел на ученицу. Оба они сидели на подстилках посередине старого храма на Холме, который стал домом для Рюги.

— Если ты не поймешь это, то никогда не сможешь бить сильнее всех, — проговорил Хан.

— Да как это может помочь? — насупилась девочка.

— Когда твой дух пробудится, в тебе будет что-то вроде второй натуры.

— Ха-а-а?

— Х-о-о-о… — Хан помотал головой. — Если думаешь, что ты одна внутри себя, то заблуждаешься.

— Не понимаю я! — Рюга глазела на Мастера. — Я это я.

— Тебе… будет сложно объяснить.

— Я не тупая!

— Дело не в этом. Ты прямолинейная. — Хан встал. — Идем.

Он вывел Рюгу во внутренний двор школы, в центре которого девочка с соломенными волосами подметала площадь. Одетая в хлопчатые штаны и безрукавную рубаху не по размеру, она полностью ушла в уборку.

— Пойди поговори с ней, — сказал Хан.

— С чего бы, она новенькая, мы не…

— Просто сделай, иначе не поймешь ничего и будешь бездарью.

Рюга шикнула и пошла к девочке. Та заметила гонкай, посмотрела на нее фиалковыми глазами. Рюга была младше на пару лет, но уже на локоть выше. Соломенная девочка завертела головой, будто собралась бежать.

— Да не бойся ты, — кинула Рюга.

— Я… Д-да…

— Мия тебя зовут?

Девочка кивнула несколько раз.

— Ну так и… чего тут делаешь?

— Мету, двор, — прошептала Мия, глядя под ноги.

— Да не об этом я… Слушай, мой дурак мастер сказал поговорить с тобой, вот я и подошла. — Рюга уперла содранные кулаки в бока. — Чего молчишь?

Мия поджала подбородок до ключиц, не проронила ни слова.

— Игнорируешь меня?!

— Н-нет, я просто…

— Чего?

Молчание.

— Ладно, я пойду.

Девочка вернулась к наставнику, который наблюдал за ней.

— Ну и чего, поговорила я с ней. Что дальше?

— Скажи, говорила бы ты так со мной, или с Мастером Шочиджи, или может с дедом Лито?

— Нет. — Рюга пожала плечами. — Они ж другие.

— Подумай об этом.

— Да о чем?!

— Ты утверждаешь, что ты это ты, но говоришь по-разному с каждым из тех, кого я перечислил.

— Ну да. — Рюга снова пожала плечами, — к чему клонишь а?

— Тебе не кажется, что ты каждый раз меняешься?

Рюга молча смотрела на Мастера.

— Ты одна, но если бы незнакомец глядел на тебя, то увидел бы несколько разных Рюги Рюги.

— Не называйте меня так!

— Почему разозлилась?

— А почему вы меня так назвали? Это бесит!

— Даже сейчас со мной будто заговорил другой гон.

— Я что-то понимаю, но не до конца, — сказала Рюга и поглядела вниз и в сторону как недавно Мия. — От черт…

— Ты должна видеть себя настоящую, ты не твое внимание и не твои чувства. Реакция на мир, который тебя окружает, создается телом и разумом, они сформированы действительностью, однако истинная ты выше этого.

Рюга молчала, слушала.

— И если говоришь, что ты это ты, но не видишь, что тот, кого ты называешь собой просто марионетка действительности. — Хан помолчал несколько секунд, дожидаясь пока слова усвоятся. — То можно сказать, что тебя и нет вовсе.

— Это почему?

— Потому что так, ты лишаешься выбора и сливаешься с окружением, которое тебя и породило.

— И что, сидение на заднице поможет.

— Да откуда ты берешь эти слова?

Рюга ответила широкой лыбой.

— Да, помогут, — выдохнул Хан, — если сможешь среди многих себя, найти того, кто смотрит — станешь настоящей сущностью.

— Ладно, я попробую… — Рюга скрестила Руки и пошла обратно в храм.

— Я понимаю, о чем ты, старик, — Гонкай посмотрела на Хазема, хочешь сказать, что Махабир видит все свои части, но не может ими управлять, пока они не соединены в едино…

— Да. — отозвался Хазем. — Но это не все.

— Мы думаем, что чужеземец сделал что-то с осколками, которые поглотил, — вмешался Сайф.

— Иначе Махабир бы не позволил разрушать то, что он создавал веками… — Хазем взял гонкай за руку. — Поэтому прошу помоги нам вернуть Махабир.

— Да поняла я. — Рюга выдернула руку. Замерла. — Вы чувствуете?

— Да, земля трясется, — отозвался Гамаш.

Гон взяла секиру.

Гулкие шаги становились все ближе, с верхушки ущелья посыпались сначала мелкие, а потом и крупные камни.

— Уходим отсюда! — крикнул Хазем.

Вскочив на зверей, четверка побежала к расщелине.

Скол с вершины грохнулся и отрезал путь. Облако пыли затопило каньон. Прикрывая красные глаза, Рюга посмотрела вверх. Пальцы, каждый размером с Таршина, протиснулись в узкую расщелину. Плотный дух давал понять, что руки гиганта пытаются растащить стенки.

— Назад! — скомандовал Гамаш.

На небывалой удаче, или благодаря наводкам Махабира, путники смогли уклониться ото всех глыб, которые сыпались на них как град на муравьев.

Выстроившись гуськом, они продолжали гнать зверей по все более узкому проходу. За спинами путников засиял желтый поток света похожий на угли.

Сайф на сером клыкастом льве бежал впереди, полагаясь на ночное зрение зверя. Благо даже обвешанные куты смогли протиснуться через последний проем.

— Повезло! — сказал Гамаш.

Рюга оглянулась, в ночной буре едва проглядывался колосс, будто слепленный из двух железных скульптур.

Медленно повернувшись к ним, гигант спустился с горы, которую пытался разорвать и оглушительными шагами двинулся за беглецами.

Глава_29.1 Храм древнего оружия

Рюга, Хазем, Сайф и Гамаш убегали до рассвета. Шаги гиганта стихали. Фарнис прилег к песку.

— Дрожь прекратилась, он остановился или потерял нас, — сказал Сайф и отжался от земли. — Куда теперь?

Рюга молча направила носорога дальше на восток. Она ощущала, будто ее подталкивают в том направлении. Все последовали за ней.

Через пять часов на горизонте показались руины. Подойдя ближе, путники встали у арки, которая высилась не меньше врат Лактана. В проходе поместилось бы пять телег. Старый камень хорошо сохранился, строение могло простоять еще много веков, если бы не было разрушено. Вкрапления синей примеси в блоках местами сливалось с небом, а колонны гипнотизировали фрактальными узорами у оснований и вершин.

Рюга поняла — когда-то тут было большое здание. Только кто его смог построить и зачем, ясно не было.

— Это не город и не храм… — Прошептала Рюга, повернулась к Хазему. — Вы знали об этом месте.

— Нет, я вижу такое впервые, — промолвил завороженный Сайф, — архитектура похожа на столицу, но все будто увеличилось в несколько раз.

— Может, это иллюзия? — предположила Рюга.

— Нет, — твердо сказал Фарнис, — я не умею развеивать их, но Шакат научила меня чувствовать миражи. Эти стены настоящие.

— Я видел такое во сне… — проговорил Хазем, который уже с минуту задирал шею, разглядывая узоры на вершине арки. — Тут создавали оружие…

— Что это значит? — спросил Гамаш которому приходилось отклониться назад, чтобы повернуть голову туда же, куда и судья.

— Я не знаю… — отозвался он и посмотрел на Рюгу.

Гонкай спешилась, взяла секиру. Чтобы нести ее, гон всегда поддерживала тонкую оболочку вокруг всех костей тела. Это постепенно выветривало дух, но Рюга привыкла сохранять эту форму часами. Такую тренировку для нее придумал Хан. Гонкай спустила оружие почти до песка, затормозив тяжеленный топорище в миллиметре от поверхности.

— Неужели он того стоит? — скептично спросил Гамаш.

— Поверь, крепыш, в первом бою ты бы и десяти секунд не выдержал, будь он со мной, — фыркнула Рюга. — Я чувствую, что он близко… за мной.

Хазем достал черный меч из ножен. Сайф наживил стрелу, а гамаш снял со своего кута двуручную булаву с кубическим набалдашником.

Рюга шагала по арочному проходу, тень от толстой стены душила пространство вокруг. Гонкай почувствовала, что Носорог намылился идти за ней и тут же пресекла его попытки, дав понять, что он должен защищать кутов и льва. Зверь фыркнул, подчинился.

В тот момент, когда нога гона перешагнула через линию арки, Рюга ощутила, что то, что было за спиной — исчезло. Залитое солнцем плато древнего строения сменилось на черную плитку, усыпанную желтым песком. Свет стих до тусклых ниточек, которые сочились из отверстий вверху.

Перед четверкой открылся зал по размерам больший, чем арена в Салатоше, к нему вел спуск из сотни ступеней. Вдалеке виднелся силуэт, который выдавали золотые блестки доспехов.

Рюга сиганула, разом пролетела всю лестницу. Держа в руках секиру, она надвигалась на того, кто неподвижно стоял вдали. — «Крупный…Вдвое больше того черта» — подумала Рюга и посмотрела направо.

В этот момент демон вдали едва повел кривым пальцем. Гонкай не заметила этого. А вот железный грохот слева ощутила всем телом.

Уродливая громадина высотой в пять домов, выпрыгнула из темноты. Перед гоном разогнулась статуя урода. Будто на голову прицепили дополнительное туловище. Одна рука была разломана, а оставшиеся три сжимали короткие копья и саблю в зазубринах. Точнее, короткие они были для голема, для Рюги же будто обелиски из Драхта.

Гон отскочила, еще миг промедления и ее пронзил бы на сквозь железный болт, который выпустил демон. — «Бесшумный!» — пронеслось в ее голове. Громадина справа уже запустила удар саблей.

Девушка подпрыгнула. Гудящим маятником лезвие сдуло всю пыль, что скопилась на черных плитах храма. Гон сиганула на руку великана. Прыжком уклонилась от копья, которым голем хотел смести ее с плеча. Добралась до шеи и клином на секире попыталась сколоть кадык великана. — «Железный!»

Оглушительный звон.

Застрял.

Все тело голема завибрировало. Его голова крутанулась, от скрежета Рюге показалось, что в уши ей забили гвоздь. Маска выглядела как мученик, облитый кипящим маслом, из его глаз и рта полыхнуло желтое пламя.

— Черт!

Рюга спрыгнула на ключицу, не отпуская застрявший топор, она уклонилась от хлестнувшего духового потока, который был похож на брызги лавы. На мгновение она сформировала полный зеленый скелет. Его крепости и духовой тяги хватило, чтобы разорвать горло гиганта, из которого фонтаном, а затем и водопадом начал хлестать ослепительный поток духа. На это гон потратила шестую часть своих сил.

Рюга увернулась от хлопка гиганта по груди. Два тяжелых прыжка и она опустилась на пол храма. Повернулась.

На девушку падал оплавленный колос, ото рта до живота зияла раскаленная борозда. Звон груды металла залил все вокруг. Колосс лежал неподвижно.

Рюга поглядела на троицу позади. Каждый справлялся как умел. Гамаш отрывал руки-ноги големам поменьше. Сайф менял стрелы с неподъемными блоками и спускал их на головы колоссов повыше. Хазем размахивал ятаганом, каждый выпад продолжался черными дугами, которые отрезал пятки гигантов.

Пыль и звон.

Рюга повернулась к демону вдалеке.

«Уже!» — подумала она, когда перед ней встала дюжина железных истуканов высотой от трех до девяти метров. Звук от приземления врагов больше не скрывался. — «Еще шесть… нет, их дюжины!» — Думала Рюга, которая уже начала прорубаться сквозь толпу изрыгающих пламя уродливых статуй.

У одних были двойные тела, а некоторые и вовсе выглядели, скорее как насекомые. Медленные, тяжелые и крепкие. — «Только черная сталь прорубит таких!» — подумала Гон, отрывая очередную голову.

Прорезая уязвимые места, Рюга валила истуканов на землю и прокалывала дыры в груди, шее, голове. Пальцы гонкай дрожали от постоянных сотрясений железяк, а дух утекал как вода из опрокинутой бочки.

Сама того не замечая Рюга заходила в западню.

Четыре копья одновременно нацелились в голову, грудь, живот и бедро. Извернувшись как змея, девушка отбила две атаки рукояткой, черепом отрикошетила другую, толкнулась зеленым мизинцем ноги, чтобы провернуть сальто назад.

Рюга подлетела высоко и только теперь поняла — она летит прямиком в гигантскую пасть, которая уже начала извергать пламя.

(Три недели назад.)

После того, как четверка попала в Лактан, они старались зайти дальше в пустыню, чтобы удалиться от северных поселений Махабира. Никакого рая, в который так хотел попасть Алмас, Рюга не увидела. Тот же белый песок, развалины и вымершие деревни. Остановившись в одном из таких заброшенных поселений, Рюга заявила, что они проведут тут столько, сколько понадобится.

— Мы должны искать осколки, к чему остановки? — пробубнил Гамаш.

— Тучка сказал, что его… эм, брат, будет испытывать меня. — Рюга сняла свой топор. — Уже двое проверяли меня иллюзиями.

— И что?

— А то, что я уверена в том, что последние проверки будут боем.

— Почему ты так решила? — спросил Сайф.

— Просто знаю. — Рюга подвязала волосы в хвост.

— И чего ты хочешь? — спросил Гамаш.

— Знать о вас все, дубина. — Рюга взяла секиру и бумерангом швырнула ее в Сайфа.

Фарнис и усом не повел, вспышкой оказался перед Гоном, где Рюга схватила его за мохнатую шею, когда тот высвободился, перехватила со спины за шкирку и швырнула на десять метров в старый дом.

Сайф залетел за крышу. Ни шума, ни пыли он не поднял. Рюга тем временем уже летела виском в песок. До этого зверолюд вернулся на наконечник, который воткнул ей под ноги перед броском, переместился и подсек гона.

Рюга не растерялась, хватанула кота, заломила и собралась шмякнуть о песок. Вместо этого раздула фиолетовый дым.

Зверолюд оказался возле своего лука.

— Расскажите мне все, что умеете, — сказа гон и села, раскинув локти на коленках. — Мы должны уметь драться вместе.

— Согласен, — пробубнил Гамаш.

Хазем кивнул.

«А еще мы должны научиться этому» — подумала Рюга, показывая пальцами на кота с торговцем. — «Вы ведь слышите меня?»

— Смутно, — отозвались оба.

Гонкай схватилась за виски и осклабилась.

Глава_29.2

— «САЙФ, СЕЙЧАС!» — подумала Рюга, раскалывая сознание Фарниса.

За миг до того, как гона спалил столб огня, она превратилась в фиолетовую пыль. А пламя прожгло голема за ней, пробурив дыру в груди истукана.

Рюга оказалась за спиной Хазема, голова которого собиралась распрощаться с туловищем от ятагана пятиметрового чудища. Гон отпихнула торговца.

Гамаш чуть разбежался и вчеканил под колено колоса кулак. Гигант накренился. Рюга крутанулась и клином секиры оторвала уродливое лицо будто лист фольги.

Осталась треть духа.

Снова и снова гонкай опускала топор, разрубая грудь мелких колоссов, чтобы они плавились изнутри.

— Твари… — выдавила Рюга, — я скоро выдохнусь.

Троица столпилась вокруг гона, истуканы вдали шагали к ним, вытаптывая единый оглушительный топот.

— Кошак, давай как тогда.

— У меня осталось только две, — предупредил фарнис.

— Ты, главное, не промажь.

Хазем и Гамаш переглянулись. Разбежались по бокам железных истуканов, в попытке привлечь их внимание, кинулись в бой.

Гон двинулась по центру, Сайф держался позади нее.

Царапая черную плитку костями, Рюга разогналась до предела, завела секиру. В пяти метрах от шестирукого истукана растворилась. От его железной груди отскочил наконечник.

В этот же миг Рюга появилась над демоном. Сложив скорость бега и стрелы, которую Сайф выпустил до этого, гонкай летела прямо в голову демона.

Со всей силы зеленого скелета она вонзила черное топорище в шлем.

— РЕШИЛА, ДОБЕРЕШЬСЯ ДО МЕНЯ И ПОБЕДИШЬ? — проговорил железный голос.

Демон не шелохнулся.

«Застрял!» — подумала Рюга, пока дергала секиру. Пришлось снова применять зеленый скелет, чтобы уклониться от меча. Вырвав топор, гонкай приземлилась перед хозяином храма.

«Здоровый! Он точно больше облачного…» — подумала она, стоя напротив семиметрового демона закованного в черную броню с золотыми жилами, походившими на вены. Рваные тряпки свисали на пол, а уродливый шлем скрывал не менее уродливую рожу от которой виднелся оскал кривых клыков. В руке демон держал клинок, скорее похожий на обелиск.

— НУ ЖЕ, ТЫ ЗДЕСЬ ЗА СИЛОЙ! — сказал великан и махнул оружием. — ЗАСЛУЖИ ЕЕ!

Волчком Рюга скакала вокруг демона. Она пыталась рассечь ремни, что крепили броню. Это получилось, однако стало ясно — металл врос в тело демона.

Гон добралась до открытой части на голове и со всей силы рубанула морщинистую кожу. Лезвие вошло на пару миллиметров.

Гонкай развеяла скелет, — «Не хотела я это видеть…» — подумала она, смерив дух демона пристальным взглядом. Вместо артерий духа, Рюга разглядела золотой силуэт, покрывающий все тело. Он был хуже Гамаша, голема в Яме и любой твари, которую она встречала в Махабире.

Кроме Кашима, конечно.

Пальцы девушки дрожали, переставали слушаться от постоянных лязгов о металл.

Дух почти иссяк.

Очередной прыжок — удар. Черная секира отлетела в центр храма, где Хазем, Гамаш и Сайф сдерживали железных истуканов, которые облепляли их.

Десятипалая лапища демона схватила Рюгу. Тратя последний дух на то, чтобы ее не расплющило, гон с оскалом глядела на гиганта.

— ТЫ УМЕЕШЬ ТОЛЬКО БИТЬ, — проскрежетал он, — ТЫ И В ПОДМЕТКИ НЕ ГОДИШЬСЯ ЧУЖЕЗЕМЦУ.

После этого он швырнул гонкай к остальным. Чередой глухих стуков девушка докатилась до центра. Демон метнул свой меч в потолок. На Рюгу посыпались блоки.

— Помоги ей! — крикнул Хазем.

Гамаш кинулся под обломки, удачно поймал здоровую плиту, накрыл ей себя и гона. Следом гора камней пригвоздила его к земле.

— ОЧНИСЬ! — заорал камнелюд, глотая пыль. — НУ ЖЕ! РЮГА!

Снаружи криков Гамаша было почти неслышно. Завал похоронил грандира и гона.

Прошло десять минут.

Сайф с Хаземом отбивали груду обломков. Торговец снова и снова создавал черные дуги со звездным отблеском. Колоссы теряли конечности, падали, после чего взмахами ятагана разрубались пополам.

Тело Хазема иссохло настолько, что кожа частичками сыпалась с лица и рук. Щеки облепили скулы, а глаза стали впалыми как у мертвеца. Тяжело дыша он зарубил очередного истукана, который взорвался желтым пламенем и отбросил его к обломкам.

Сайф же в последние мгновения уворачивался от оружия колоссов, хлопал по ним ладонями. На звериных лапах добирался до голов и перемещал орудия прямиком в глотки гигантов, отчего те изрыгали пламя внутрь себя. — «Осталось три вспышки…» — подумал зверолюд, оценивая свои силы.

Гамаш под обломками перестал орать и сосредоточился на удержании плит. Дух грандира таял. Каменные наросты по всему телу трескались и отваливались.

Демон в конце зала развел руки. Каждый железный колосс, лязгая конечностями пополз к нему. Один за другим, они сливались в гигантскую кучу из искореженных лиц и сплавленных тел некогда красивых статуй. После ног появилось четырехрукое туловище, а затем и голова, на которой виднелся только оскал клыков и оружия.

Сайф и Хазем вышли вперед, готовые защищать.

Рюга идет по темной мостовой, вокруг сад диких растений. Она видит подсвеченную лужайку вдали.

Подходит, перед ней колыхаются два цветка. Красный, самый низкий, его корни торчат наружу, будто пытаются вырваться из земли, чтобы стать выше, — «Это я…» — думает Рюга.

Она задерживает на нем красные глаза, чувствует боль в мышцах от тренировок, запах пота и азарт, который всегда заканчивался ничем.

Рюга переводит взгляд на белый высокий цветок с множеством безупречных лепестков, сильный ствол и мощные корни, которые заняли все пространство на глубине.

Разом гон ощущает каждый удар, каждый захват, каждую затрещину, которую ее сестра оставила в поединках и драках-спорах. Рюга вспоминает разом все моменты, когда она осознавала — сестру ей не догнать никогда.

Рюга сжимает зубы до крови. Затем замечает еще два цветка, желтый, что мирно растет в тени белого и зеленый стебель чуть поодаль, — «Мия и Кито?»

Глаза Рюги прожгли слезы. В тени красного цветка, своего цветка, гонкай видит еще один. Сухой с увядшими синими лепестками, на которых пестрит вычурный узор из белых кругов. Он даже после смерти пытался выглядеть красиво. — «Дурак…» — слезы текут из красных глаз.

РЮ! — проорала девушка цветку сестры, — РАСТИ ДО НЕБЕС!

— ЗАБИРАЙ, — проскрежетал голос демона.

Иллюзия развеялась.

Колени Гамаша хрустнули, плиты собрались раздавить его, а дух почти полностью иссяк.

— РЮГА! — прорычал камнелюд.

Зеленая кость вспыхнула в темноте обвала.

— Не ори, — проговорила Рюга, — тут я.

В полумраке Гамаш увидел на ее лице оскал. Гон расширила ладони до размера оригинала, все тело быстро окутал скелет в точности повторяющий все кости демона из пещеры.

Завал камней разлетелся.

Первое, что увидела Рюга это пятка, которая собиралась, и могла раздавить четверку разом. Хазем махнул мечом как одурманенный, он лишь оцарапал стопу и рухнул на пол.

Сайф выстрелил в девушку, чтобы увести ее прочь из храма.

Рюга отбила стрелу секирой. В следующий момент зеленая вспышка расщепила пятку великана. Когда пыль рассеялась, Рюга уже была в другой части храма. Вторя нога гиганта, которого собрал демон, была пробита, в дыре виднелась спина гонкай.

Она крутанулась, зеленые кисти веером пальцев разорвали голень. Со скрежетом колос повалился. Сломал дюжину колонн, но сохранил равновесие оставшейся половины тела. Четыре руки загромыхали, одна за другой попытались прихлопнуть Рюгу, но лишь стирали пол в порошок.

Гонкай прыгала по кулакам как водомерка по воде. Взлетев повыше, она увеличила скелет до размера оставшегося колосса. Зеленые кости переполнял дух, они выдерживали удары титанических рук. Перехватывали их и отрывали.

Будто обезумевшая горилла огромный скелет колошматил гиганта. Выдирал куски из истуканов словно крылья бабочки. Без труда ломал броню, которую до этого прорубал только черный металл и клинок Хазема.

— Кажется, мы породили еще одно чудовище, — пробурчал Гамаш, отползая к опоре, его ноги обмякли.

— Пусть так… — тихо отозвался Хазем и рухнул на колени. — Хорошо что так.

— Сайф! — проорал камнелюд.

Фарнис подбежал к торговцу, но тот остановил его жестом ладони. Под просторной одеждой виднелись иссушенные до костей руки, а на спине выступили шишки позвоночника.

— Я хочу смотреть! — отрезал Хазем.

Рюга уменьшила скелет, разорвала голову колосса. В ней лежал демон. Он протянул к ней руку и сжал в кулак.

Гамаш попытался дернуться. Но Сайф остановил его.

— Почему! Он убьет ее!

— Нет, он больше не будет сражаться, — сказал зверолюд.

Рюга спокойно стояла охваченная огромной рукой, палец демона мягко коснулся ее лба.

— ПОЗВОЛЬ ПОКАЗАТЬ ТЕБЕ, ТВОЕГО ВРАГА, — проскрежетал древний.

Глава_29.3

Коротким видением Рюга увидела, как одиннадцать лет назад в черный храм явился Кашим. Босой он прошел до демона ровным шагом.

Ни один колосс не смог даже вынудить его замедлиться, и тем более уклониться или отскочить. Золотые руки вокруг него летали как блики от стекла, сдавливали прочнейшую сталь словно бумагу. Сотни желтых ладоней скручивали головы и вырывали пламя из груди гигантов.

Когда один из колоссов смог изрыгнуть огонь на Патриарха, золотые руки обхватили его в замок, полностью поглотив жар, в тот же миг из гиганта выросло дерево рук, из их пальцев вырастали кисти, а из их пальцев следующие.

Шум стих

Кашим подошел к демону, и через минуту сразил его. Хоть и пришлось двигаться, старик не получил ни единой царапины, даже не сбил дыхания.

— Мне пришлось бежать… — прохрипел демон, в обломках колоссов. — Он бы смог одолеть тысячи таких как ты сейчас.

— Я и без тебя знаю, с кем имею дело, — сказала Рюга, ее голос изменился, стал звонким и мелодичным.

Рука демона разжала тело девушки, а шершавый палец перестал касаться лба.

— И что ты можешь против него?

— Кто знает, — проговорила гон, — но драться буду.

— Смело и глупо. — Демон закашлял. — Простите господин, я больше не смогу, провести и единого отбора…

— Он просит передать… — Рюга умолкла. — Благодарность, за долгую службу.

На лице демона проскользнула кровавая улыбка.

— Тебя проводить, старик? — спросила гон и сжала секиру.

— Нет, я хочу посмотреть на небо… — с этими словами бронированный монстр протянул Рюге небольшой кулон, который смог снять с могучей шеи своими когтищами. — Если проиграешь — это будет конец.

— Без тебя знаю… — девушка разглядывала полумертвый дух демона. — Зачем поддался мне, старик?

— Я смог выжить в бою с чужеземцем только потому, что увяз в иллюзии на целый месяц. Он так и не смог из нее выбраться. Но я не мог его убить… Пришлось освободить.

— Понимаю

— Ты же преодолела испытание за мгновения. — Демон слегка приподнял спину. — Возможно, эта разница между вами чего-то стоит. Так или иначе… Мое время вышло.

Старик раскашлялся. Рядом с ними из песка сформировался облачный демон, что тренировал Рюгу месяц назад. Молча он оторвал брата от железа и растворился с ним. Тонкой струйкой песка они отправились к небольшому отверстию в потолке.

— Эй! Может, нас заберешь сначала?! — крикнула Рюга вслед.

Тишина.

— Цю…

— ХАЗЕМ! — раздался крик Гамаша, который на поврежденных ногах доковылял к судье. — Сколько раз ты ударил?!

Рюга одним длинным прыжком долетела до них, с грохотом приземлилась в метре от торговца. Который выглядел труп из недельной могилы. Впалые глаза плотно облепили иссушенные веки, а сквозь кожу на теле виднелась каждая косточка, опутанная пульсирующими венами.

— Что с ним? — спросила Рюга.

— «Помоги ему,» — сказал Махабир.

— Помоги ему! — вторил Гамаш с видом ребенка, который потерял родителя.

— Да поняла я. — Рюга села за спиной Хазема, обняла. — Где меч?

Гамаш протянул ей клинок, от которого осталась одна рукоять. Девушка вложила оружие в ладони Хазема, обхватила их своими, ее глаза загорелись зеленым, не таким, как скелет демона, более теплым.

Прошла минута.

— Ну как? — спросила Гамаш.

— Помолчи… и лучше отойдите, ЖИВО! — гаркнула гон.

Сайф схватил Камнелюда, переместил на стрелу, которую запустил в потолок еще когда четверка только вошла в храм. С вершины колонны они видели как каждый разрез, взмах и выпад, что сделал Хазем, звездным потоком возвращались в клинок. Разрубая все на своем пути, они темной оболочкой обволокли руки Хазема и потекли выше.

Вскоре его тело ожило, кожа хоть и была иссушена, уже обтягивала не кости, а вновь надувшиеся мышцы. Судья посмотрел на девушку, улыбнулся и закрыл глаза.

— Ты мне еще пригодишься старик, отдыхай, — сказала она и погладила Хазема по лбу.

— Ма-хабир… — прошептал тот.

Еще пару минут Рюга возвращала в него жизнь, затем глянула на парочку вверху.

— Высох? — спросила гон.

— Да, — отозвался фарнис.

— Сейчас достану!

Рюга сиганула, в один присест залетела на колонну высотой в полсотни метров. Ее волосы вздыбились в воздух, а возвращаться стали медленно будто в воде.

— Ты чего такая… Добрая? — спросил Гамаш, глядя на гона как влюбленный.

Девушка улыбалась, смотрела на них так, будто перед ней ни то вкуснейшая еда, которую она давно не ела, или родной край, в который хотела вернуться.

— А как бы ты себя чувствовал, если бы получил половину силы Махабира? — спросил Сайф товарища, хотя глядел на девушку так же, как он, купаясь в духовой ауре похожей на прохладный источник в оазисе.

— Чувствую себя, хорошо, — проговорила Рюга, схватила обоих будто они подушки и плавно спустила на костяных ногах.

Гамаш упал на колени, сморщился. Рюга поглядела на него будто решила съесть, затем на ноги, затем на него. Зубасто улыбнулась, обхватила колени по очереди.

Камнелюд поморгал. Встал. Пропала не только боль, но и фантомное чувство, что уже успело прорости в сознании. Снова прилип взглядом к девушке, Гамаш застыл на пару мгновений, тряхнул головой и побежал к Хазему.

— Он излечился… — пробормотал грандир.

— Ага. — Рюга глянула на Сайфа. — Нам пора, хочу видеть Фина.

Уже почти два месяца сильфир изучал необъятную библиотеку Салатоша. Храм свитков хоть и оправдывал свое название, все же содержа немало книг и отдельных пергаментов. Сложная система хранения из полок и лестниц, которые тянулись к потолку высотой в несколько этажей, поначалу сводили сильфира с ума.

Пронизанная лучами заката башня выглядела как рисунок художника, у которого была только охристая краска.

Стертые от сухой бумаги пальцы водили карандашом по последней странице его записной книжки. Большую часть записей Фин старался вести на языке Холмов, хотя знал, что ошибок за эти недели он наделал больше чем за всю жизнь.

Сидя в закутке, сильфир отвлекся на Михиля, мирно спящего свернутым в клубок. Вдруг он часто задышал ноздрями. Дракончик поднял голову. Глаза хозяина просияли синевой, а ладони повернулись к монете на столе.

Фин не оборачивался.

Позади раздались сначала шаги, а потом едва слышное шуршание.

Фин не оборачивался, сломал монету, что-то прошептал.

— Ты мог бы уже давно исчезнуть, саарт, — проговорил вкрадчивый голос.

Фин молча закрыл книгу, отложил карандаш.

— Надо полагать, ты готов отправляться? — прошипел голос уже вплотную к уху сильфира.

— Да.

— И когда ты понял, кто я? — спросил нага с оплавленным лицом.

— Когда увидел тебя рядом с Алмасом в день отбора. Ты пытался пародировать акцент. К тому времени я учил накт с Рюгой больше трех месяцев. — Фин выдохнул. — Ты хороший актер и хотя до Шакат тебе далеко, иллюзионист тоже неплохой. Но лингвист из тебя никудышный.

— И почему не сказал никому?

— Решил, что так будет правильно.

— Не пожалеешь? — спросил Даудеш и выпрямился в двухметровый змеиный рост.

Фин встал со стула, повернулся к наге. Тот скорчил оплавленную улыбку и жест ладонями в сторону узкого прохода. Сильфир пошел. Дракончик запищал, — «Дождись тут Рюгу, Михиль!» — приказал он и шагнул за поворот.

Нага пополз следом, повернулся, ненадолго застыл и ушел.

Путники нашли выход из черного храма и уже через две недели добрались до стены. Рюга настояла на том, что теперь она сможет переправить всех, минуя врата в Лактан.

Так и вышло, на скелете выше стены она смогла перенести всех прямо на их скакунах. Даже носорога гон переправила как пушинку.

Все эти дни зверь и так был в тихом ужасе от перемены в хозяйке. А в этот момент и вовсе смотрел на девушку с трепетным страхом. Если бы он умел потеть, то под ним шел бы дождь.

Сайф — единственный зрячий, с открытым ртом наблюдал, как стена высасывает дух из гона со скоростью, которая могла бы обесточить ста тысячную армию в щелчок. Но запас духа Рюги теперь был неисчерпаемым, точнее, она брала его прямо из воздуха.

— Да не трясись, Багоро! — крикнула она зверю.

Рюга поставила носорога. Тот выпученными глазами продолжал смотреть на хозяйку.

— О-о-о, кажется твоя гордость слегка улетучилась? — Девушка захихикала, пошлепала зверя по щеке и подергала бороду, тот неуверенно протрубил, фыркнул.

— Нам пора выдвигаться, — сказал Хазем.

— Да, — отозвалась Рюга, — чего застыл, старик.

— Махабир говорит, что саарт в беде.

— Тогда в путь.

Улыбка не сошла с лица девушки. Она оседлала Багоро, который стартанул так быстро, как только мог. Троица последовала за гоном.

Глава_30.1 Последний

Неделю путники добирались до южного Салатоша. Они делали лишь короткие остановки днем для отдыха зверей и привал на пятичасовой сон. Бури больше не преследовали отряд. Пару раз они натыкались на подобия оазисов, в которых Багоро съедал добрую половину деревьев и вместе с кутами осушал озерца до липкого ила.

Очередным вечером, за два дня до прибытия, лев Сайфа поймал клыкастую ящерицу, безглазую, как и половина живности в Махабире. Половину зверь отдал хозяину. По словам кота, ее можно было есть. Хотя Гамаш и Хазем протестовали, он заверил, что знает, как приготовить ее неядовитой.

— Что будешь делать, когда начнется бой с чужеземцем, — поинтересовался Гамаш и настороженно откусил кожу с лапы нового блюда.

— Я сделаю так, что мы оба потеряем силу Махабира.

— А потом… — Грандир перестал жевать. — Ты вообще понимаешь насколько он силен? Я видел, как он в одиночку стер султанскую армию грандиров и половину легиона наг.

Рюга посмотрела на камнелюда.

— Да, я понимаю, — сказала она с улыбкой, поглядела на ладонь, — я сделаю так, что он не сможет использовать дух, а в ближнем бою, с костями, я точно не уступлю старику.

— Но как ты лишишь его духа? — спросил Сайф.

— Облачный демон показал мне, что когда я злюсь или боюсь… — Рюга положила ладонь на висок. — Точно не знаю, но когда он взбесит меня, одним касанием я выжгу весь его дух.

— Вздор, что если он не подпустит тебя, что если прикончит раньше чем ты даже… — Гамаш умолк.

— У меня тоже нет идеи лучше.

— Возможно, стоит освоить эту силу и сражаться ею? — предложил Гамаш.

— Нет. — Рюга поглядела на костер. — Кашим уже давно владеет духом пацана и даже если я буду тренироваться десять лет, не догоню его. Он был лучшим из лучших в наших краях, и при прочих равных он победит.

Гамаш выдохнул.

— К тому же я не собираюсь торчать тут годами, мне надо домой. — Рюга помолчала. — Да и смысла ждать нет, ваша страна вымрет, и драться будет уже не за кого.

— Нам нужно придумать, как мы попадем в столицу, — вмешался Хазем, — идти через ущелья — это самоубийство.

— Это почему? — Рюга разжала пальцы и влила в них столько духа, что воздух зазвенел и завибрировал. — С таким духом, я никакой твари не проиграю.

— Полагаю, Кашим тоже может лишить тебя этой силы — сказал судья, — если он может выбрать момент, мы проиграем, даже не добравшись до столицы.

— Это не единственная проблема, в ущельях не только чудовища и дикие звери, там есть места, где наше понятие о духе не работает, — Сайф посмотрел на гона. — Мои разведчики докладывали, что половина отряда мгновенно умерла, когда пересекла едва заметный рубеж. Они просто упали, те, кто кинулся к ним, тоже погибли на месте, а когда вытащили веревками, поняли, что весь дух из их тел исчез.

— Как на стене?

— Нет, стена вытягивает его, но не убивает… Меня там не было, не могу сказать больше.

— Так или иначе, сначала нужно найти последний осколок, — сказала Рюга и отщипнула мясо. — Вкусно!

— Благодарю, — отозвался Сайф.

Через пару дней Гамаш застал гонкай в сотне метров от лагеря. Она стояла в низкой стойке, иногда била в воздух. От ударов песок разлетался волнами.

Рюга подошла к присыпанной скале с нее ростом. Остановила кулак в миллиметре от глыбы. Вильнула лопаткой, прислонив руку к тверди. Скала рассыпалась словно мучная горка.

— Что-то хотел? — спросила она не поворачиваясь.

— Нравится? — буркнул камнелюд.

— Нравится.

— И как ты собираешься расставаться с такой силой?

— Я ее не просила и не хотела. — Гон повернулась к Гамашу. — Без сожалений расстанусь не переживай.

— Я сомневаюсь, что так и будет.

— Не собираюсь ничего доказывать, лишь скажу, что в детстве мечтала научиться бить сильнее всех в мире.

— И что? — Камнелюд пожал плечами, подошел ближе. — Многие мечтаю о таком.

— Ты меня не понял. — Рюга улыбнулась грандиру, тот помолчал.

— Думаю, теперь понял.

— Может, расскажешь мне свою унылую историю?

— О чем ты?

— Зачем следуешь за Хаземом, ты не хранитель как они, чего хочешь?

Гамаш сел на песок, гонкай плюхнулась рядом.

— Хочу создать безопасный мир для Магиры.

— Та песочная девочка — твоя дочь?

— Да. — Гамаш опустил голову. — Ее здоровье медленно ухудшается, я верю, что Махабир вернет уцелевшим их жизненную силу, как ты Хазему.

— Как благородно, — подтрунила Рюга.

Гамаш помолчал, гонкай с прищуром глядела на него, не снимая улыбки с лица.

— Еще… хочу поквитаться с братом.

— С каким?

— Ты с ним встречалась в Драхте.

— Тот черный урод?

Гамаш повернулся к Рюге лицом.

— Да ладно, ты не так уж плох для его брата… Или я привыкла? Кх-м…

— Его соблазнила власть, во многом он в ответе за то, что произошло.

Настала тишина.

— Я хочу помочь всем тут.

— Неужели?

— Может, я пьяна. — Девушка посмотрела на свою руку, в которой струился белый радужный дух, он буквально звенел в ее теле. — Хочу, чтобы радость заливала мир.

Гамаш едва заметно улыбнулся. Рюга пихнула его в плече.

— Чего?

Камнелюд облегченно выдохнул. Встал и ушел обратно в лагерь.

(Через неделю)

Путники подходили к Салатошу. Пасмурное небо и тень от стены создавали ощущение вечера, хотя рассвет настал всего пару часов назад.

— Тебе лучше остаться тут, я приведу Финланда к тебе, — сказал Сайф.

— Нет, я пойду с вами, — откликнулась Рюга, — перемести меня к нему, когда…

— Возможно, это не понадобится, — сказал Гамаш и показал на горизонт.

Высокий старик в оранжевой тунике стоял на бархане в сотне метров.

— Это Даудеш. — Сказал Сайф.

— О чем ты? Это же тот старик гон, — сказала Рюга.

— Присмотрись.

Девушка напрягла глаза, впервые она смогла влить в них столько духа. Теперь она заметила: в отличие от ее, старик гон будто был и не был одновременно, словно он очень четкое воспоминание. В голове появилась понимание, что его нет вовсе.

Четверка и иллюзия приблизились друг к другу.

— Рад снова видеть тебя родич. — Старик улыбнулся.

— Гоны так не говорят, дурень, — сухо бросила Рюга.

— Саарт в столице.

— Он про Фина? — спросила девушка.

— Да, — ответил Хазем.

— Так вот, я встретил вас, чтобы сказать… — иллюзия умолкла, а на лице промелькнула задранная губа.

Рюга не реагировала на его слова, лишь вертела головой в попытке найти оригинал.

— Он может быть очень далеко, — сказал Сайф.

— Чего надо? — обратилась гонкай к старику.

— Я лишь пришел передать приглашение. — Иллюзия поклонилась. — Столица опустится через пять дней. Если сможете — приходите, а не сможете — саарт умрет.

— Не знаю кто ты, но если сделаешь это, я найду тебя и медленно уничтожу, — проговорила девушка.

— Идеально! — Старик развел руками как фанатик. — Меня не нужно искать, я буду там же где и чужеземец. Но помни — пять дней.

Старик гон сжал нож, который появился в руке вместе с чувством, что он был там с самого начала. В его ногах появился Фин, и снова в сознание подмешалось наваждение, что он был там с самого начала.

Разрез.

Рюга сиганула на рог носорога, тот вильнул головой придав дополнительное ускорение ее рывку.

Удар оторвал пол головы иллюзии. Сначала старик гон оскалился. Затем на лице проступило замешательство обезьяны, который показали новый фокус. Он растворился сгорая как бумага.

За сотни километров к северу безглазый наг извивался в агонии. Его дух во всем теле выгорел как открытая бочка пороха.

— Ты только что показала врагу наш козырь, — проговорил Гамаш.

— Пусть так… — Рюга разжала стиснутые до судороги зубы. — Отведи меня в место, где Фин был все это время.

— Зачем? — спросил Зверолюд.

— Затем, что из нас всех он самый умный.

Оказавшись в узких проходах Храма Свитков, Рюга то и дело цепляла все подряд. А бумажки норовили ткнуть в глаз и ли упасть на макушку, осыпая пыльными облаками. Сайф же шел бесшумно, грациозно.

— Жуть, — буркнула девушка, оглядывая бесконечные ряды с желтой бумагой.

— После того как Кашим захватил власть, это место стало почти заброшенным. — пояснил Сайф. — Теперь никто не занимается наукой и историей, остались лишь семьи халидов, что грызутся за власть.

— Могу их понять. — Гон чихнула.

— Мы пришли.

Рюге открылся закуток с небольшим столиком в темноте. Гонкай подошла, создала зеленую кость. На момент ей показалось, что на нее кто-то зашипел.

— Если ты тут, то выходи дурко, — сказала девушка в пустоту.

Дракончик отряхнулся и стал видимым. Он узнал Рюгу, но не узнал ее Дух.

— Да я это. — Девушка убрала зеленые кости и сформировала красный череп.

Михиль запищал. Хлопнул хвостом по столу. На нем появилась знакомая книжка. Рюга взяла ее, протянула руку дракончику.

— Залезай, — Михиль вскарабкался по кожаной броне, оказавшись на плече, обнюхал гона, та погладила питомца. — Молодец.

— Идем? — спросил Сайф.

— Да.

Путники разбили лагерь за городом. Рюга не спала всю ночь, с тусклым кристаллом девушка разбирала закорючки Фина. Она вообще почти не отдыхала, после того как получила последний осколок. Дух переполнял ее, подпитывая изнутри. Ей даже казалось, что она может перестать дышать. И действительно гонкай смогла задержать дыхание на десять минут, однако тело брало свое.

— Червяк значит, — прошептала Рюга, читая заметку Фина с картинками.

«Червь, что мы видели на кладбище — это увеличенная версия этого вида, — Рюга проследовала за стрелкой, которая указывала на рисунок с гусеницей, по бокам которой торчали черные лапки, похожие на рога, а голова заканчивалась пастью, походившую на пробоину в латах, — Белый Атах появился много лет назад, но судя по записям он не был таким большим. Полагаю, что в нем осколок, который стал набирать силу, после того как Кашим начал объединять Махабира в себе. Из-за этого червь становился все больше»

Дальше Рюга не смогла разобрать ни слова, потому что сильфир ушел в дебри, но последнее предложение все же прочитала.

«Я исследовал червей в Империи, полагаю, что он не понимает, насколько большой и страдает от голода. Но не может умереть, потому что дух Махабира питает его».

Рюга встала, пошла на юго-восток. Повернулась. За спиной стоял Сайф.

— Куда идешь? — спокойно спросил он.

— Далеко… — Рюга зловеще улыбнулась. — Отведи меня к толстяку.

— Понял.

Глава_30.2

В течение получаса Сайф переговорил с двумя фарнисами, со стороны казалось, что они просто открывают рты без единого звука. Вскоре Рюга со зверолюдом пришли в опустевший район на западе южного Салатоша.

— Там, — сказал фарнис и указал на переломанный домик, который соединялся с соседними халупами из глины.

Гонкай подошла, открыла дверь.

Темнота.

Рюга обволокла тело зеленым скелетом. Ее волосы немного всплыли в воздух. Два мужика с копьями-самоделками обомлели и сползли на спинах по стене.

Гонкай шагала дальше, пригибая голову в дверных проемах. Знакомые лица из каравана Сомаха расступались. Дети смотрели на зеленого демона. Но никто не кричал, не бежал и не ревел. Наоборот, они хотели трогать ее.

Один за другим ребятня подходила, касалась длинных рук они сжимали пальцы, те что постарше касались волос. Рюга глядела на них, улыбалась. По испачканным в пыли щекам потекли слезы, на лицах мелькало ни то благоговение, ни то радостная тоска.

— Отдай им немного, — попросила Рюга, от нас не убудет.

«Хорошо» — отозвался Махабир.

Зеленые сгустки полезли из костей, подбираясь к сердцам детей, они становились белыми. Дух просачивался через грудь детей и спускался в животы. Девочка, что держала левую руку гона вдохнула, еще минуту назад она хрипела. За последние два года она привыкла задыхаться. Теперь же она хватала воздух, словно боялась, что он закончится. Еще пара детей потрогали виски, прошли головные боли, слепота, и все напасти, что преследовали их с рождения.

За стеной послышался топот.

Рюга попыталась шагнуть дальше, руки, облепившие ее, не хотели отпускать. Гонкай еще раз оглядела всех с улыбкой.

Дети будто поняли, чего она хочет без слов.

Пальцы разжались.

Когда она вышла, у выхода стоял Сайф, в его когтистых лапах, как студень трясся Сомах.

— Вы… Не убивайте! Я НЕ ХОТЕЛ! — начал визжать мужик.

Рюга подошла вплотную.

— Ма-ма-МАМОЧКИ-И-и-и!

— Чего орешь? — спросила гонкай, скаля зубы с острыми клычками, — я больше не злюсь на тебя.

Сомах похлопал глазами, подергал усами, замямлил:

— П-правда, спасибо, спасибо!

— Но ты окажешь мне услугу, — Рюга сформировала костяную руку с него размером.

— К-какую? — не отводя глаз от демонических сплетений, спросил Сомах.

— Покажешь дорогу.

Сайф передал Рюге сумку с припасами.

— Вернусь через три дня. — Она схватила трясущегося Сомаха, как сокол крысу. — Будьте готовы.

Фарнис положил руку на грудь и поклонился.

(День спустя)

Рюга мчалась до обеда. На полном скелете размером с дом она неслась в несколько раз быстрее кута. Гон держала Сомаха в руках, прижав к костяной груди. Она старалась не трясти его слишком сильно. Поначалу толстяк дергался, выл и молился. Но понемногу привык.

— Там же обвал! — прокричал Сомах, выпучив глаза на стометровый разлом.

— А то!

— МЫ РАЗОБЬЕМСЯ!

Толстяк потерял сознание, не столько от страха, сколько от рывка, который встряхнул голову, будто его огрели дубиной, на которую намотали подушки. Рюге такие прыжки тоже давались тяжело, но дух Махабира сглаживал и боль, и головокружение.

Пролетев на двадцать метров дальше нужного, Рюга остановилась, уменьшила скелет. Бодрая одышка и счастливое лицо девушки заворожили Сомаха, но рычать он не перестал.

Рюга нарыла флягу с водой, сделал глоток и передала ее толстяку. Тот отпил, снова вырвал.

— Тебе нужно туда… — Сомах дрожащей рукой указал на юго-восток, и еле слышно промямлил. — Отпусти меня.

— Нет уж, ты пойдешь со мной до самого кладбища, толстяк.

— Н-но зачем тебе туда?

— Хочу кое с кем повидаться.

Рюга сложила ладони в пасть червя и с ребячьей улыбкой послала его в лицо Сомаха, перебирая пальцами. Тот скукожился, будто она кинула в него паука.

— В путь! — Девушка вдохнула поглубже, схватила проводника и снова побежала на демоническом скелете.

К ночи Рюга вконец запыхалась. Она остановилась у гигантского валуна.

Улыбка не слезала с лица девушки уже вторую неделю, а теперь она и вовсе упала на песок с лицом счастливого котяры, который обожрался всего самого вкусного.

Сомах на дрожащих ногах пошел за скалу.

Рюга развернулась звездочкой и уставилась в небо.

— Скажи… я смотрю на них. — Гон сглотнула. — Они как ты, да?

— «Да» — отозвался детский голос.

— И сколько их?

— «Не счесть и одновременно лишь один».

— Почему с ними не ушел, ведь мог же?

— «Хотел задержаться».

— Ха… Ха-ха-ха. У тебя получилось.

Рюга встала, подошла к скале. Крикнула.

— Эй, толстяк, долго ты там?

— Уже иду!

Сомах выбежал с полуспущенными штанами.

— Отойди-ка.

Рюга рассекла скалу размером с дом, раздвинула ее. Костяными ладонями она зачерпнула песок, сжала его так, что он зазвенел и высыпала в расщелину.

Девушка проделала это несколько раз, и присыпала все сверху парой великанских жменей.

— Будешь спать там.

Сомах покорно помотал головой, зашел в расщелину. Вскоре он почувствовал жар от земли и на контрасте с холодным ветром вспотел.

Вдалеке шумела буря. Красная рыбина подсвечивала пустыню. — «Не дерется тут… Заманивает» — подумала Рюга.

— «Он хочет завладеть тобой».

— Зачем?

— «Чтобы жить».

Гон заржала до коликов в животе, через минуту успокоилась до легкого хохота.

— «Почему смеешься?» — спросил Махабир. Рюга больше не показывала ему свои мысли, научилась скрывать их.

— Ну, ха-ха… А-а-а… Старик в теле девки возвращается в Холмы, скажет ли ему кто-будь, что он похорошел?! — Гон снова захохотала.

— «Не боишься?»

— Я боюсь только перед самой дракой, а после первого удара уже не страшно. — Рюга повела ухом на звук шагов.

— П-простите, — раздался голос позади.

Сомах подошел, взглядом попросил сесть. На пару мгновений он застыл очарованный красотой девушки, почувствовал это уже давно, но теперь осознал — рядом с ней он чувствует, что хочет жить.

— Чего тебе?

— А!.. А с кем вы разговариваете?

— Чего на вы, дурень?

— Я э-э-эм… — Сомах сел в молящуюся позу и прокричал. — Прошу простить меня.

— На кой тебе мое прощение, да и за что?

— Но как же, я парня погубил… — Сомах сглотнул, выдохнул. — Полюбились вы ему, говорил, что жениться хочет, говорил, что хотел отправиться с вами в ваши края.

Улыбка сошла с лица девушки, а по щеке пролилась звенящая от духа слеза.

— Не мучайся, — сказал Рюга, — ты заботился о своих людях, а он сделал выбор… Хотя на самом деле это я должна извиняться перед тобой. Ты вырастил его, а я внушила ему, что он должен… Что должен заслужить мою любовь, хотя это было не нужно. Мы оба подвели его.

Рюга положила ладони на глаза. Сомах посидел недолго и ушел в теплое место.

— Мог ли он выжить? — прошептала девушка.

— «Нет».

— Я хочу победить.

— «Я на твоей стороне».

С самого рассвета Рюга бежала по скалам. Рельеф становился все круче. Зеленый скелет частенько дробил уступы от темпа, который держала гонкай. Она все лучше осваивалась со своей новой силой. Впервые за долгое время она могла экспериментировать с духом сколько душе угодно.

Она выяснила пару вещей про зеленый скелет.

Во-первых, его прочность ограничена только количеством влитого духа. Во-вторых, он идеально подходил для далеких прыжков, приземлений и сдерживания ударов из-за дополнительных костей.

Но все это перекрывалось большим минусом, гон так и не смогла сочетать его с красным скелетом, который мог сжигать дух. Сначала нужно было полностью убрать зеленые кости, и только потом можно было создать красные, если она создавала красные кости в демонической форме — они не тлели.

Проговорив это для себя, Рюга стала пробовать. Сомах вопил от ужаса, когда девушка на почти вертикальном подъеме начала чередовать скелеты, перекидывая толстяка будто сокол вырывающуюся дичь.

Забравшись наверх, Рюга блестела от пота.

— Пожалуйста, х-хватит! Я больше не вынесу, — заскулил Сомах, — О!

— Что?

— Мы д-добрались. — Толстяк указал пальцем вдаль.

Там из пыли виднелось огромное поле, огражденное оранжевыми скалами. В нем перемешались сотни изломанных дилижансов и скелетов, образуя что-то вроде города из дерева и костей.

— Жди меня тут, — сказала гон, намотала на лицо шарф и полетела камнем с утеса, растворившись в густой пыли.

— Л-ладно… — Сомах как ребенок, потерявший родителя, огляделся по сторонам, затем посмотрел вниз — Рюга пропала.

Гон шагала по кладбищу караванов так, будто оно принадлежало ей, ну или по крайней мере она охраняла это место.

Как кузнечик, Рюга запрыгнула на шпиль по центру. Девушка вздохнула. На миг ей померещилось, что сейчас закричат двойники Алмаса, поднимут шум и устроят представление.

Гонкай послушала бурю еще пару минут.

Затем нарастила красный скелет, он был больше ворот в Лактан, и это только верхняя часть, с ногами Рюга бы смогла перешагнуть небольшой поселок.

Она заорала.

Прошло несколько минут.

— Давай же… — буркнула Рюга, от объема духа вокруг у нее звенело в голове.

Наконец, она почувствовала дрожь. Вдали окутанный бурей, показался силуэт червя. Рюга смотрела на него, как на подарок ко дню рождения. Белый Атах проревел и двинулся в ее сторону.

— Давай! — почти с визгом прокричала девушка.

Когда червь подобрался ближе, он вытянулся к небу, огромная пасть с тысячей гигантских клыков дышала вонючим ветром на гона.

Рюга растворила красный скелет, спрыгнула к основанию скалы-колонны, на которой стояла. Рубящей зеленой ладонью она срезала камень, влив дух, запустила его вверх.

Атах уже начал надвигаться, чтобы сожрать Рюгу. Она сиганула на глыбу, запущенную в воздух, и раздробила ее тычком ноги. Приземлилась обратно и снова прыгнула. По кускам скалы она скакала выше и выше пока не оказалась над головой червя, который уткнулся в землю, подняв волны пыли.

Гон создала руки, одной схватила чудовище за шип на загривкие, а другой сжала кулак с десятью фалангами.

Духовая тяга двинула кости. К моменту, когда костяшки опустились на голову червя, его сила стала сопоставима с небольшой железной горой, которую сбросили с неба.

Удар пригвоздил червя к земле, по шипастому телу пошла волна от головы к хвосту. Все стихло.

Рюга поняла, что осколок находится прямо под ней, в том месте, куда она саданула кулаком, треснул панцирь.

— Еще рано умирать дружок! — зловеще прошептала гон. — Ты должен отработать все, что натворил.

Рука девушки с хрустом прорвалась под броню червя, когда она пробила ее по локоть, костяная рука внутри притянула частицу Махабира.

«Ну ты и тварь…» — подумала Рюга. Ее зрачки расширились почти до краев радужки и забегали, как у зверя, который заподозрил хищника. Ей открылось темное сознание, лишенное самого понятия — видеть. В нем не было ни воображения, ни эмоций, а инстинкты не предавались никакой оценке, просто неприкасаемая решимость отстаивать свое. Белый Атах не думал и не чувствовал, он воспринимал себя и пространство вокруг как большой омут сигналов, в которых монстр действовал, руководствуясь искаженным инстинктом.

И все же Рюга краем сознания ощутила его смятение. В записях Фина эти черви не вырастали больше чем метр в длину, жили почти всегда под землей, охотились и защищали территорию стаей.

Но Белый Атах часто вылезал на поверхность. Был вечно один. Если бы он мог бояться, то жил бы в нескончаемом кошмаре от залпов испепеляющего духа из столицы. Но он не боялся и даже не понимал — насколько большим стал.

Лишь приспосабливался.

Зрачки девушки вернулись в норму.

— Лучше бы я этого не делала. — Рюга подышала, выпрямилась, топнула по чешуе гиганта. — Ты умрешь, когда я скажу, а сейчас, ВПЕРЕД!

Белый червь дрогнул, хитиновые щиты размером с корабль выстроились волной, а коротенькие лапы забарабанили по костям и дереву кладбища.

Атах двинулся к столице.

Глава_31.1 Штурм

На рассвете по белой стене шел стражник. Уже долгие годы он думал, что его работа бесполезна. За спиной ему мерещился грохот, который стражник настойчиво игнорировал, списывая все на ночную гулянку. Наконец, с соседней башни раздался вой горна. А внизу замельтешили солдаты, до ушей долетел крик командира, призывающий заряжать баллисты.

Когда сонный бедняга все-таки повернулся, он снова решил отрицать то, что видел. Белый монстр на горизонте поднимал песок в воздух. Стражник бы и не подумал, что монстр крупный, если бы пыль не была высотой с ущелье, из которого он вылез.

Над головой стражника зазвенел воздух. Залп духа, стирающий города, полетел в сторону Белого Атаха.

— Я ЖДАЛА ЭТОГО! — проорала Рюга и сформировала щит, который укрыл всего червя. Кости сначала стали розовыми, вскоре от избытка духа тоже побелели и зазвенели.

Залп духа из столицы и гигантский клубок костяных руки схлестнулись. Гул, от которого в домах зазвенела посуда, скрутил половину горожан Салатоша, отразился от стены и уже дребезжащим эхом накрыл всю округу вновь.

Рюга уменьшила раскаленный добела щит, кости которого были готовы схватить все что угодно, но убирать не спешила. Руки, черепа и даже ребра в нем бесновались, словно сотня утопленников хотела выбраться наружу.

— Давай еще, — прошептала гонкай с оскалом.

Через несколько минут Атах обошел Салатош на почтительном расстоянии, минуя пригород. По пути Рюга высадила Сомаха. Тот как идиот помахал на подлесок, все еще покрытый потом от дикой силы, которая точно превратила бы его в пар, столкнись толстяк с ней без гона.

Вскоре рядом с Рюгой воткнулась стрела. Фиолетовым туманом появились Сайф, Хазем, Гамаш и…

— Нахрена ты его припер?! — вызверилась Рюга на фарниса.

— Он настаивал, — сухо ответил кот и скрестил руки.

Рядом с ним протрубил носорог.

— И с каких пор ты его понимаешь?

Сайф отвернул голову, будто девушка говорит не с ним.

Гон зыркнула на Багоро.

— Помрешь ведь.

Носорог топнул, пошаркал по панцирю.

— Черт с вами. — Рюга сжала рог червя, за который держалась будто за штурвал. Стиснула его костяной хваткой. — ВПЕРЕД!

— Хазем, когда опустится столица? — прокричала Рюга сквозь шум бури.

— На рассвете, совсем скоро, — отозвался торговец.

— И много вас еще будет… — пробурчала Рюга, глядя вниз.

Полчища тварей, сплавленных из тел айнов и зверей кидались под гигантского червя, который брел напролом сквозь скалы. Иногда гомункулам удавалось забраться на его панцирь. Но вскоре они падали, ломая все, что только можно. Особо прыткие исхитрялись забраться на макушку, где их ждали удары гона и стрелы Сайфа, который для этого напас несколько колчанов.

— «И кто их создает?» — мысленно спросила Рюга, размозжив очередного выродка.

— «Мы так и не смогли выяснить,» — ответил Сайф.

— «Тут не обошлось без звездного духа…»

Рюга посмотрела вдаль. Виднелся только песок и острые скалы вперемешку с кристаллами.

— Почему ты не уберешь свой щит? — спросил Гамаш.

— Жду момента, — хмыкнула Рюга, посмотрела направо.

Еле различимый в пыли гигант тяжеленной поступью громыхал в их сторону. Высотой он был ниже червя, но гораздо шире. — «Голем?… НЕТ!»

Гон заставила Атаха пригнуться и уйти влево. Червь едва успел уклониться от скалы, что пролетела над ними. Увеличив костяной щит, Рюга прикрыла всех от камнепада. Кусок глыбы с грохотом проломил борозду слева.

— ГАМАШ, ХВАТАЙ! — гаркнула Рюга и спрыгнула с червя.

Камнелюд опустил челюсть, наблюдая, как Атах прополз еще несколько секунд, а потом остановился как скороход, озаботившийся смыслом жизни после недели бега. Взяв себя в руки, он схватился за рог, влил дух и потянул рог на себя. Атах заревел, задрал зубастую голову. От этого носорог повис на шипе ниже и чуть не свалился.

Рюга скакала по скалам, подбираясь к чудищу. Нюх ее не обманул, это бы такой же собранный из мяса и костей выродок, просто размером с башню, — «Из чего его сделали и как он вообще движется?! Не до этого!» — подумала Рюга.

Ладонью-копьем она пробила ногу гиганта. Его лапища пыталась перехватить Гона. Она крутанулась и пролетела прямо над разлагающейся плотью вдоль всей руки, попутно сформировала локоть и протаранила им голову выродка, отчего та переломилась и свисла на спине. На секунду Рюга поняла, что каждая мышца, сухожилие и нарост сплетены из живых существ, тела и лица которых исказились словно воск от печи.

Прыгнув вверх, гон создала скелет не меньше гиганта и начала молотить его пятками. «Это айны из пустых городов! Чертов старик, какого черта ты натворил!» — Она била снова и снова перемалывая кучу тухлого мяса, пока великан не перестал дергаться.

Кристаллы в скалах засияли, осветив все вокруг добела. До того, как звон духа дошел до Рюги она насчитала больше двадцати огромных ходячих трупа, все они как вялые собаки бежали на червя. Некоторые неслись и на Рюгу.

— «ВПЕРЕД!» — крикнула она в сознание Хазема и Сайфа.

Те передали это Гамашу, отчего камнелюд снова опустил подбородок.

Самый крупный колос бежал к Рюге. Пригнулся, следом сиганул, придавив руки и ноги духового скелета, туша из мяса нависла над гонкай — «Вы тупые!» — подумала она, растворила кости. Долетела до земли, оттолкнулась и как ядро метнулась в тело колосса, через миг в нем вырос новый скелет, который разорвал гомункула пополам.

Не уменьшая костей, гон начала прорубаться сквозь остальных. Удары создавали вонючие всплески полуживой плоти. Два выродка поменьше кинулись на костяные ноги.

Рюга прихлопнула одного щитом, повернулась спиной и прошибла пяткой второго. Следом гонкай пнула урода поменьше, отчего тот полетел в сторону Атаха.

Перемахнув через него, выродок снес ближайшего родича. Червь переполз через них, превратив в решето.

Спустя несколько минут, монстров появлялось все больше. Рюга то приближалась к Атаху, отбивая врагов, то отставала, раскраивая черепа размером с колокол. Мелочь на голове червя отбивали Сайф с Хаземом.

Вдали показалась столица, медленно, как пестрое перо она опускалась.

— «Сайф, положите червя!»

— «Что?»

— «ДЕЛАЙ!» — заорала Рюга и в голове Фарниса и вдали.

Гамаш остановил Атаха. Монстр сделал петлю вокруг себя, чем перемолол мелких выродков и как скат под водой засел на дно. Топот мясных колоссов нарастал. Рюга вдали продолжала драку с теми, кто добрался до нее.

— И что теперь? — буркнул камнелюд.

— Ждем, — ответил Хазем.

Троица раздувала ноздри, наблюдая, как гон вышибала все что могла из колоссов. Коленями и локтями она отрубала головы, пальцами отрывала руки-ноги, если их так можно было назвать, они скорее походили на сплетенные волосы из мяса.

Камнелюд потянулся к рогу червя. Сайф встала у него на пути. Гамаш посмотрел на Хазема, тот закрыл глаза и молча стоял.

— Мне бы вашу веру, — пробубнил камнелюд.

Топот все нарастал, первые пятки выродков уже начали наступать на Атаха, который также покорно выполнял приказ Рюги.

— ХАЗЕМ! — проорал камнелюд.

Его голоса никто не услышал.

Белый луч из щита Рюги, который она впитала у Салатоша, прочертил полукруг. Горы тухлого мяса застыли в воздухе, следом рухнули на колени, потеряв верхнюю часть. Вместе с пылью и пеплом поднялась вонь.

Хазем открыл глаза. Рюга как невесомая птица приземлилась за спиной камнелюда. Тот хмыкнул.

— Чего встали? — выдохнула гон, — это только начало.

Она схватила шип-штурвал на спине червя, будто проснувшись, громадина взвилась вверх и двинулась к столице.

— Уже поднимается?! — Рюга возмущенно посмотрела на Хазема.

А тот только разинув рот глядел как город на кристаллической подушке взмывает в небо, даже не коснувшись земли.

— Я перенесу нас! — крикнула Рюга.

В этот момент Хазем, Сайф и Гамаш увидели, как волосы девушки перестали витать в воздухе. Осколок из белого атаха перетек к ней в руку за миг до того, как бесконечный запас духа начал улетучиваться вверх. Медленно, но как только из столицы показалась такая же сила, потоки схлестнулись между землей и парящим городом.

— Он сделал это первым! — проорала Рюга.

От столкновения четверка оглохла, наблюдая, как сгусток дух поднялся над столицей.

Сила Махабира исчезла.

Глава_32.1 Летучий город

Гон кинулась к дыре в чешуе червя. Засунула Руку по самое плече. Сдавила осколок. Застыла на минуту.

Троица рядом глядели то на нее, то на столицу, а потом на горизонт, в котором замаячили полчища кривых силуэтов.

— БЕГИТЕ К ХВОСТУ! — гаркнула Рюга.

— Что ты задумала? — спросил Гамаш.

— Я заброшу нас туда! — Девушка сморщилась. — Сайф!

— Понял.

Червь начал ползти на ближайший холм. Троица с носорогом устремилась на середину Атаха, а Рюга продолжала держаться за осколок в изголовье.

Когда червь взобрался на самый верх, со дна летучей столицы оторвался кристалл и полетел прямо на гона.

Червь задрал хвост, щелкнул им как кнутом.

Рюга вырвала осколок и растворилась в фиолетовом духе. Кристалл размозжил Белого Атаха, панцири хрустнули, а остаток тела начал извиваться, еще минуту он крушил все и всех внизу.

Рюга появилась рядом с Сайфом. — «Не долетим!» — поняла гон.

Она бросила топор.

Из остатков духа Махабира она сделала полный скелет, смяла в охапку камнелюда, торговца, кота и носорога. Все ощутили, как кожа хочет покинуть тело.

Хазема словил Сайф, который мягко приземлился благодаря перемещению. Гамаш проломил желтую мостовую широкой улицы древнего города. Камнелюд встал, но тут же лег придавленный тушей носорога, который решил сделать кратер чуть более внушительным.

Сайф тронул воздух, под его когтистой лапой появилась Рюга.

Напротив них в полусотне метров шагал черный камнелюд, с которым она дралась в Драхте, брат Гамаша — Катош, в окружении дюжины коренастых гладиаторов, которых гон видела на арене в Салатоша.

Рядом Безглазый наг, который похитил Финланда, за ним подползли четыре змеелюда с глефами в латной броне и шлемах, похожих на палвники.

На тонких, едва заметных нитях, которые тянулись к роскошным зданиям в округе, приземлилась танцовщица — Сахин.

За их спинами по улицам стекались выродки, которые мало походили на людей, скорее на пауков, у которых выросли мышцы и дергающиеся головы тут и там.

Позади свиты виднелась белая башня с дюжиной этажей. За пределами города простирался бесконечный голубой горизонт и редкие облака, только они давали понять — столица все еще поднимается.

Рюга рухнула на колени.

— Что с тобой! — гаркнул Гамаш, не сводя глаз с брата.

— Та… — Рюга еле дышала, ей казалось, что на кожу высыпали мелкие угольки, что прожгли броню, закружилась голова. — Плохо мне…

Сайф краем глаза оценил духовое тело Рюги. — «Она в порядке… просто привыкла к его силе,» — подумал зверолюд и продолжил следить за Даудешем, который что-то нашептывал своим телохранителем и вил иллюзии, добавляя в ряды выродков иллюзии, которых видели только они.

«ЧЕРТ! ДЕРЬМО!» — Думала Рюга, вминая кулак в мостовую. Темнота в глазах, тошнота, жажда спать, злили — «Слабая!» — подумала она, — Я даже не доберусь до Кашима?!» — усталость оттого, что она потеряла силу Махабира, вдобавок накануне почти не спала пять дней кряду, разом напомнили о себе.

— Я оклемаюсь, — проговорила гон, — мне нужно время.

— Да! — ответили Сайф и Хазем.

Троица с носорогом вышли против орды полуживых чудищ, которые ждали отмашку хозяев.

(Две недели назад.)

На обратном пути после того, как Рюга поглотила осколок в черном храме, путники пересекли стену.

— Так и… как думаете, кто будет его охранять? — спросила Рюга.

— Мои разведчики ни разу не попадали в столицу, лишь наблюдали, — ответил Сайф, — там точно есть полчища нелюдей, которые стекаются из пустошей, сменяют друг друга, когда столица опускается. Я полагаю, они могут жить только под городом и если проводят слишком много времени вне его — умирают.

— И откуда они берутся?

— Мы не смогли выяснить. — Фарнис потрогал усы, — Временами там оказывается Катош и Даудеш…

— А это кто?

— Наг, он единственный сын Шакат.

— Чего? — Рюга толкнула Сайфа в плече. — Я думала, ты ее сынок, погляди! И хвост есть.

Гон захохотала. После того как она поглотила осколок от второго демона, ее смешили даже самые примитивные шутки. Зверолюд лишь утомленно поглядел на девушку.

— Да, ладно тебе… — Рюга прокашлялась. — Я думала Шакат бесплодна.

— Даудешь сделал ее такой, — сказал Хазем.

— Змеелюда я возьму, — заявила Рюга.

— Нет… — возразил Сайф.

— Это почему!

— Я единственный из нас, кто умеет видеть иллюзии и не поддается трансу.

— О-о-о… — Рюга нахмурилась, — Тогда каменного урода, он мне должен!

— Катоша я беру на себя, — сказал Гамаш.

Гон хрустнула шеей.

— Тогда белую девку, — уже из вредности говорила она.

— Она не станет драться с нами, — сказал Хазем.

— А ты уверен, папаша? — Рюга лукаво поглядела на судью. — Вдруг папина дочка двинулась и решила порубить нас всех.

— Исключено, — Хазем посмотрел на Рюгу.

— Прости, лишнего сказанула.

(Сейчас.)

Толпа выродков кинулась к Рюге. Хазем, Сайф и Гамаш шагнули в бой. Не успели они нанести первые удары, как ожившая плоть рухнула, порубленная на куски. Мириады полупрозрачных нитей стали четко видны. Кровь вязкими каплями капала на дергающиеся трупы.

— Ты что творишь, Сахин? — пробубнил Катош, обращаясь к белой танцовщице.

Не дожидаясь ответа, черный камнелюд направил в девчонку ониксовый кулак. Тут же потерял равновесие и шмякнулся мордой о мостовую. Его ноги тащили сотни нитей. Свита гладиаторов рванула к танцовщице, на что та взлетела воздух.

Катош едва успел наполнить тело духом, до того как им проломили дюжину башен. Сахин привязала себя к домам в округе, зависла над улицей, где все собрались. Маятником она продолжила раскручивать камнелюда, проламывая его телом одно здание за другим.

«Так она сдерживалась со мной?..» — подумала Рюга, вполглаза наблюдая, как черный грандир прошибает толстенную кладку башен и улетает в другую часть города.

Толпа гладиаторов-грандиров кинулась на подмогу своему ланисте.

— Не возражаю, — язвительным тоном проговорил Даудеш, — мне он никогда не нравился.

— Ты следующий! — Крикнула Сахин.

Безглазый наг лишь погрозил ей пальцем и улыбнулся оплавленными губами. После этого жеста девчонка упорхнула на собственных нитях так, будто ее потянула обваленная скала.

Фиолетовая стрела полетела в голову змеелюда, один из четырех телохранителей прикрыл его песчаным щитом. И испарился.

— Будьте с ним осторожны, он умеет перемещать то, до чего коснется его дух, — проговорил Даудеш своим подчиненным.

Сайф натянул тетиву.

— Уведи ее, — сказал он Гамашу.

Камнелюд схватил Рюгу и побежал вглубь города. Носорог последовал за ними.

Хазем сбросил тюрбан и размотал повязку. Достал рукоять из ножен.

— Я скажу, когда рубить, — сказал Сайф.

— Да, — отозвался судья.

Белая танцовщица швыряла Катоша по всей округе ломая все что только можно. Но камнелюд переносил удары без единой трещины.

Девчонка скользнула в овальное здание, похожее на купальни. Чтобы создать более прочные нити, Сахин подобралась почти в упор, закутала его в кокон и подвесила к потолку.

— Чужеземец никогда не сообщал, что ты предатель, — проговорил Камнелюд.

— Предатель тут только ты, — сказала танцовщица.

— Не отрицаю.

Черный грандир разорвал нити Сахин как ветхую паутину. Прежде чем она успела опомниться, сжал волокно путов, которые тянулись к ее запястьям и швырнул белую танцовщицу сквозь стену.

Гамаш бежал с Рюгой на руках, Багоро топал рядом. Звуки драки Сайфа и Хазема с Даудешем стихали. Обогнув главную площадь, камнелюд двинулся в восточную часть города, чтобы центральная башня была не слишком далеко.

— Все, поставь меня, — выговорила Рюга.

— Не мели чушь, ты даже шею держать не можешь, — буркнул грандир, присел на колено.

Рюга создала внутренний скелет, покачиваясь, поднялась на ноги.

— Хватит храбриться, ты…

Гамаша прервали брызги разломанного здания, на улицу по которой он нес гона, кубарем вывалилась танцовщица. Следом за ней пушечным ядром приземлился Катош.

Рюга ехидно поглядела на камнелюда, показала большим пальцем за спину, сказала:

— Фас.

Она глянула на черного грандира, — «Не заметил нас!» — осклабившись, подумала гон. Она подорвалась, создала зеленый скелет, схватила Гамаша, который едва успел выпучить глаза и швырнула черного в брата.

Грантовый кулак влетел в ониксовую голову, которая походила на яйцо. Катош пошатнулся, упал на колено. Гамаш обрушил на брата молот, пнул лежачего ногой, несколько раз топнул по лицу.

Рюга тем временем подбежала к танцовщице, взвалила ее на спину носорога, залезла сама и задала стрекача. — «Скоро я восстановлюсь,» — подумала гонкай.

Они отдалялись десять минут, старалась уйти подальше от шума. Город хорошо сохранился. Когда гонкай добралась до края, она посмотрела вверх, увидела огромное кольцо к которому тянулась столица. На нем стройными рядами высились башни и дома, они идеально сочетались друг с другом. На миг девушка вспомнила храмы Холмов, а потом сделала пару шагов назад.

Диск, на котором они летели, был лишь малой частью столицы. Выше виднелись дюжины колец, с ровными кристаллическими наростами внизу, от которых тянулись стыковочные мосты. Зрелище походило на водные круги.

Как только столица дошла до первого кольца, оно двинулось вслед за ней. В центре над городом прозвенела сфера. Гон глянула на нее — «Их две…» — подумала она. Зеленый и черный сгустки схлестнулись в попытке соединиться, или поглотить один другого.

Парящий город заполнился едва слышным звоном.

— Что ты делаешь? — спросила Сахин, когда очнулась.

— Уношу тебя, дура, что еще, — сказала гон и слезла с носорога, стянула танцовщицу.

С ее лица слетела вуаль, под которой скрывалось веснушчатое личико с острыми чертами и слегка горбатым носом. Серые глаза налились белым духом.

— Побудь тут. — Рюга положила Сахин в узком проулке.

— Я должна драться… отец, он…

— Да, да… замолчи, — пробурчала гонкай и ушла.

Носорог фыркнул и топнул в подтверждении слов хозяйки.

Сахин попыталась встать, тут же мостовая в ее глазах полезла на небо. Девушка рухнула, слегка приложившись затылком о стену.

Через минуту носорог с гоном выбежали на широкую улицу, по которой трусцой бежала толпа камнелюдов в сторону, где дрался Гамаш.

Рюга похлопала носорога по плечу, спешилась, из-за рога-башни вылетел дракончик.

Шагая вперед, гон выпятила грудь.

Вдохнула.

Разбежалась.

Багоро сносил гладиаторов рогом, шел на второй круг и топтал. Рюга дралась почти без духа. Она шла сквозь каменную толпу. Лишь в последний момент формировала полный зеленый скелет, расправляясь с каждым грандиром за один удар в челюсть, отчего они валились без сознания как мешки с камнями.

Когда она прошагала квартал, за ней лежала толпа каменных тел, гон двинулась дальше.

Она бежала все быстрее, через пару кварталов Рюга повернула к башне. Не отрывая глаз от высоченного шпиля, она вдруг поняла — сбоку кто-то стоит.

Кашим.

Глава_32.2

Рюга застыла, оскалив зубы. Только она позволила себе вдохнуть, как старик золотым копьем рванул к ней. Зеленый костяной кулак отбил его выпад, отклонил в здание на другом конце улицы. Девушка глянула на руку, духовые кости раскрошились, а пальцы онемели.

Как ни в чем не бывало старик вышел из дыры и зашагал в ее сторону. — «Дерьмо…» — подумала гон.

(На главной площади столицы)

Хазем разрубил второго нага-телохранителя. Торговец уже сделал полсотни взмахов ятаганом, его мышцы и вены, вздутыми пучками начали проглядываться через смуглую кожу на руках.

За все это время Даудеш не сдвинулся с места, просто глядел на них с ехидной улыбкой наблюдал, как его подчиненные сражаются насмерть.

Сайф уклонился от песчаного шипа, который летел ему в грудь, нырнул под него, а когда выпрыгнул, кинулся с ножом на нага-телохранителя. Тот превратил тело в песок. Сайф отследил его передвижения под мостовой, метнул нож за спину. Когда наг снова собрал свое тело в десяти метрах, зверолюд переместился на брошенное оружие у него за спиной, коснулся нага ладонью. — «Я готовил это для Катоша». — подумал Сайф и растворил телохранителя.

Нага обнаружил себя на обрыве под столицей. Лес кристаллов навис над ним. Змеелюд рухнул, чтобы вернуться в битву он превратил тело в песок, и лишь спустя мгновение осознал, что ветер сдул его, безнадежно унеся от летучего города.

Сайф сбросил с края диска еще одного нага, остался последний помимо Даудеша.

Фиолетовые глаза фарниса заметались по округе. Хазем закрыл глаза, будто в танце сделал три взмаха саблей. Один из них прорезал стену, из которой хлестнула фиолетовая кровь.

— «Оставь его мне» — обратился Сайф к сознанию судьи, — «Помоги остальным, от меня тут больше толка.»

— Да, — тяжело дыша ответил Хазем и зашагал прочь.

— О, а куда же подевались мои слуги? — театрально произнес Даудеш.

Сайф пощупал колчан, убедился, что там осталось две стрелы. Зверолюд достал второй нож, двинулся к мастеру иллюзий, который держа пальцы у оплавленной улыбки, застыл, будто фарнис скульптор, который идет закончить свое произведение.

— Моя мать не говорила тебе, что я ее самый одаренный сын?

— Она говорила, что тебе стоило не рождаться вовсе. — Прошипел Сайф и кинулся на нага.

Тот щелкнул пальцами, из воздуха появились те самые четыре змеелюда, которых они с Хаземом только что одолели. — «НЕВОЗМОЖНО!» — подумал Сайф, он намеренно принял удар одного из наг-телохранителей, отлетел отскочив от здания, приземлился на четыре лапы. На белых клыках показалась кровь.

«Нет! они не настоящие,» — думал фарнис, наблюдая, как на него несется песочный квартет змеелюдов, с глефами наготове.

(Квартал рядом с главной башней)

Одна за другой Кашим крошил кости. Рюга смогла приберечь немало духа в надежде, что зеленый скелет поможет ей одолеть старика. Но теперь она поняла в чем разница между ними. Патриарх держал четыре ладони возле себя, небольшие, они парили по бокам. Две громадины размером с Рюгу всегда держались в атаке, — «Такой плотный, невозможно! — думала гон, уворачиваясь от очередной перекрестной атаки — его золото крепче чугуна Хана. Он точно потерял силу?»

Ладони увеличивались и уменьшались, летали отдельно от тела и, что бесило Рюгу больше всего, крошили зеленые кости демона не хуже, чем кувалда стекло. Рюга защищалась, защищалась и только защищалась. — «Чертов дед… я не злюсь,» — подумала она.

Багоро протрубил, кинулся на Кашима.

Ладонь слева от Патриарха увеличилась в сто раз и снесла носорога как муху. Он врезался в стену небольшого храма, которая тут же похоронила его.

Рюга отвлеклась.

Кулак старика саданул девушку под ребра, еще и еще. Она защитилась ребрами, но золотые ладони молниеносной серией превратили их в пыль. — «Я не злюсь!».

Старик вывихнул гону колено, подлетел вплотную, отвел плавный удар и ребром ладони рубанул по горлу. Мускулы Патриарха были в отличной форме, изуродованные жуткими дырами от кольев и сотен сражений они вздувались как у молодого бойца. Кашим шагнул за Рюгу, поднялся на золотой ладони, что появилась у него под пяткой, влепил локоть в затылок гонкай. — «Я не злюсь… Его сила это — его заслуга… А пацан из-за меня умер… я не виню его, в этом…» — думала она, теряя сознание.

Кашим подошел к гону, схватил ее за шиворот кожаного доспеха и пояс. Тело старика опутал тонкий слой золотого духа, отчего он стал похож на живую статую. Патриарх швырнул Рюгу в воздух, в полете за ее спиной сформировалась ладонь. Гонкай шмякнулась о духовой металл, после чего золотая рука сдавила ее, едва позволяя дышать.

Босыми ногами сатирик наступил на ладонь, которая опустилась к полу и расширилась так, чтобы Патриарх мог сесть на нее. Плавно они полетели в сторону главной башни.

(Окраина города)

Катош влепил в лицо брата кулак, отчего Гамаш почти провернул сальто. Черный камнелюд и так смотрелся куда крупнее родича, а теперь, когда возвышался и топтал его толстой ножищей и вовсе казался великаном.

Гамаш сдержал два удара, двинул в колено брата. Ударил в пах, скрутился в клубок и отпихнул его в ближайший дом. Оба вымотались, однако только тело Гамаша было усеяно разломанными пластинами, а ониксовая кожа Катоша лишь в паре мест показала трещины.

Камнелюды снова схлестнулись, начали бороться. Черный поднял Гамаша и долбанул им об угол здания, быстро перехватили и прокинул через себя. На мгновение казалось, что голова Гамаша срослась с его лопатками.

Катош залез на брата, отпихнул его руки, после того как Гамаш хлопнул его по вискам. Черный грандир начал отбивать его лицо кулаком. Весь дух Гамаш направил в голову, чтобы она не лопнула от молотобойных затычин. Глаза залила смолистая кровь, а головокружение заставляло его думать, что небо и земля поменялись местами.

Черный грандир запустил кулак для очередного удара, одернул, откатился. Глянул на руку. Пальцы обвисли как лапша, а на костяшках виднелся идеальный срез, который прорубил его до мяса, оголив ониксовую броню, на бедре красовалась борозда, из которой хлынула черная жижа.

В двадцати метрах, тяжело дыша, стоял Хазем.

— И сколько ты потратил на такой удар? — Катош поднял руку тыльной стороной к судье, — год, два?

— Это не важно, если ты сгинешь! — крикнул Хазем и снова замахнулся саблей.

Черный сгусток вырвался из меча. Катош перелил в переднюю часть тела почти весь дух. Разрез разлетелся о черный оникс. В этот момент Гамаш пихнул брата в колено, которое издало скрежет камня, а потом и хруст.

(центральная башня)

Рюга очнулась закованная в цепи. Она оглядела круглую комнату шириной с небольшую городскую площадь. Из арок слепило голубое небо. Плато в центре выпирало на одну ступеньку, на нем виднелась восмилучевая звезда.

— Рюга! — крикнул знакомый голос.

— Фин… — девушка посмотрела направо, в таких же кандалах рядом висел сильфир. — Что, а…

— Не теряй больше сознания, — прошептал он гону.

— Поняла.

Рюга вдруг заметила, звон который исходил от сгустков над столицей, усилился, а в воздухе заблестели духовые светлячки видные невооруженным глазом.

В центре стоял Кашим окутанный зеленым свечением. Вскоре дух Махабира рассеялся. Он повернулся, к Фину полетели четыре золотые ладони.

— УРОД! — заорала Рюга и попыталась вырваться из оков.

К ее рукам и ногам подступили иглы, — «Опять эта дрянь!» — подумала гон и попыталась сорвать цепи своими силами. Дюжина синяков размером с блин, пара сломанных ребер и вывихи разом прокололи сознание. Девушка наблюдала, как сильфира ставят в край пентаграммы.

— Что делаешь, старик?

Тот лишь одарил Рюгу брезгливым взглядом и повернулся к сильфиру. Кашим направил к гону пару золотых рук. Они схватили ее, засовы кандалов открылись. Гонкай попыталась влить дух, вырваться, но хватка патриарха сломала огрызки зеленых костей и подтащила девушку в угол напротив Фина.

— Старый выродок, — процедила Рюга.

Кашим подошел к ней, они сцепились взглядом. Один зрачок Патриарха был похож на каплю, он будто вытекал в радужку. Рюга моргнула. В этот момент кулак утоп под ребрами девушки. Гон глухо отхаркнула кровью, на губах слюни, по щекам навернулись слезы.

Фин стиснул зубы. — «Он хочет, чтобы она потеряла сознание, но не хочет калечить!» — понял сильфир и снова прислушался к звону, который понемногу нарастал.

— Ты его не получишь… — прохрипела Девушка.

Кашим игнорировал.

— Твои знания об этом ритуале, л-ложные, — продолжила она.

— Молчи! — крикнул сильфир.

Кашим прошагал к центру, начал направлять в него золотой дух, который обвел восьмигранную печать, а затем тонкими линиями устремился к Фину и Рюге.

Следом Патриарх подошел к сильфиру.

— Перестань скрывать его, — проговорил старик.

Фин показал белоснежный рог. Патриарх схватил его, обволок руку золотом и сломал. Духовой звон и хруст услышали все, кто был в столице. Сильфир заорал, замотал головой. Из слома хлестал синий дух.

Рюга с выпученными глазами глядела на то, как Фин бьется в агонии, а Кашим шагает к дальней четверти пентаграммы. Гон зашипела, брызгая слюной. Встретилась с сильфиром взглядом. Из его глаз лились слезы, рог кровоточил, радужка засияла синим, а сморщенный лоб застыл маской злобы.

Рюга скрипнула зубами, упала на пентаграмму, ее дух, наконец, сжег золото старика.

— Молись дед, — процедила она, глядя на Кашима.

Он резко повернулся. Девушка смотрела на него готовая к атаке. Но старик глядел так, будто она все еще была подвешена на золотых ладонях.

Гонкай посмотрела на сильфира, тот кивнул. Рюга встала, подошла к старику, который медленно направился к иллюзии, Кашим видел поникшую девушку что глядела в пол.

— Верно, ни к чему сопротивляться дитя, скоро ты поймешь — то, что тут произойдет, имеет смысл. Так, ты сможешь защитить всех, кто тебе дорог.

На расстоянии пары шагов на старика выпучились краснющие глаза, зрачки которых сузились до точек.

Рюга сжала жилистый кулак до предела.

Обволокла его красными костями.

Подшагнула.

В последний момент Кашим понял в чем дело. Он едва повернул голову и посмотрел на Рюгу своим стекшим зрачком. От его позвоночника к лицу потянулось золотое волокно.

Хрясь.

Глава_32.3

Золотая броня Кашима успела поглотить часть урона. Красный дух коснулся золотого. Старик полетел кубарем, приложился виском о колонну. Рюга с оскалом смотрела. Партриарх выпучил глаза, заорал.

Его тело запылало красным пламенем. Кашим пытался стряхнуть его всплеском золотого духа. Накоротко ему удалось оттолкнуть жгучий дух. Однако спустя миг он понял, что добавил дров в печь. Огонь впивался в каждую пору его тела.

— Фин, уходи от сюда! — гаркнула Рюга.

— Я хочу помочь!

— ОСТАЛЬНЫМ ПОМОГИ! — Рюга кинулась на старика.

Фин помешкал, услышав крик гона, побежал к лестнице.

Костяная стопа воткнулась в живот Кашима. Дед подстраховался жилистой рукой, подлетел в воздух. Следом его накрыл костяной кулак. Патриарх отскочил в другую часть комнаты, черканул хребтом по стене, распластался.

— Ну что, старик? — Рюга хрустнула шеей, осклабилась, — НРАВИТСЯ!?

(центральная площадь)

Сайф, израненный дюжиной порезов, скакал как кот, упавший в реку, уклоняясь от песчаных шипов и взмахов глеф. Снова и снова он пытался подкрасться к Даудешу. — «Осталось две!» подумал зверолюд, щупая перья стрел. Он крутанулся, выстрелил. Нага-телохранитель перехватил снаряд и испарился.

— Не осталось стрел? — Даудеш вяло захлопал в ладоши. — Держи.

Один из трех змеелюдов создал песчаный лук, натянул тетиву. Сайф уклонился перекатом. В этот же момент стрела другого пробила его бедро, тут же рассыпалась, заполнили рану горячим песком.

— Твоя сила бесполезна, если ты не можешь подобраться к врагу, — ехидничал змеелюд, — никогда не понимал, почему Шакат столько возилась с тобой.

«Ты не имеешь права даже думать о ней». — Фарнис стиснул зубы, увернулся от очередного залпа песочных болтов, вломился в дверь дома возле площади.

(На окраине столицы)

Ониксовыми пальцами Катош сорвал камень с груди Гамаша. Кулаком ударил в незащищенную плоть. Песочный камнелюд харкнул кровью.

Хазем кинулся в очередную атаку. Катош завидев клинок судьи швырнул в него брата, в последний момент Хазем отвел меч и прорубил купол здания, верхушка которого свалилась Катоша. Тело Гамаша снесло судью и покатилось дальше.

Шатаясь Хазем встал.

Черный камнелюд вынырнул из облака пыли. Хазем отшагнул влево. Ониксовый кулак задел руку торговца, отчего та взметнулась и повисла как тряпка.

Хазем задыхался, веки прилипли к глазам, оставляя тонкую полосу, через которую он видел врага.

— Время умирать, Наакт, — проговорил Катош.

Черный грандир навис над судьей.

(Главная башня)

Рюга кинулась на Кашима, красные кулаки вышибали из стен искры и пыль. Старик уклонялся как молодой боец, даже когда девушка резко меняла траекторию ударов, Патриарх надувал мышцы и гасил урон. Приближался вплотную, нанося удары в упор.

На очередной промах старик двинул локтем и раскрошил духовую руку.

Гон лягнула его ногой, Патриарх разломал и ее. — «Чертов дед!» — девушка отпрыгнула, тут же рванула вперед. Она была выше куда моложе, руки-ноги длиннее, однако все это не работало против Патриарха.

Размениваясь ударами, Рюга быстро начала хлебать собственную кровь. С криком она подошла в упор. Скрутила духовой позвонок и демоническим плечом, похожим на костяной шар долбанула, Кашима в грудь.

Старик откатился, тут же встал.

— Думала, лишишь меня духа и победишь? — Патриарх сорвал с себя тунику, его тело забугрилось уродливыми мышцами и вспученными венами. — Думала, что Патриарха можно одолеть такой ущербной техникой?

Рюга кинулась на старика, пытаясь зарубить его длинными костяными локтями и подсечками. Она заливала в момент удара столько духа сколько могла. Теперь они выдерживали блоки старика но, казалось, не вредили вовсе.

— Я создал твой стиль! — Кашим схватил Рюгу за духовой локоть, подтянул насадил на колено, распрямил ногу и заехал по лицу. — И ты даже не понимаешь его суть.

Рюга вспомнила, как она точно так же колотила Алмаса при первой встрече.

Кашим прижал девушку к стене. Сначала затрещали духовые, а потом уже и настоящие ребра. Гон выставила свой локоть против стариковского. Патриарх молотил снова и снова, через пару ударов, несмотря на железные пруты в налокотнике, рука треснула, а сустав чавкнул.

— Сдохни! — заорала Рюга.

Она попыталась отпихнуть его коленом, Кашим хватанул ее под бедро, протянул вперед, снова ударил по горлу. В этот раз девушка поняла — кричать она уже не сможет. Голова закружилась. Через мгновение Рюга ощутила, как старик тащит ее обратно в центр круглой залы.

Когда гонкай пересекла дугу пентаграммы, в башню ударила духовая молния.

Пол провалился.

(Центральная площадь)

Фин бежал в сторону пыльных всплесков вдали от башни. После удара молнии он обернулся. «Рюга! Нет, там я бесполезен» — подумал сильфир и снова побежал.

Через несколько минут он спрятался за углом, наблюдал, как Сайф сражается с несуществующим врагом.

Из телохранителей Даудеша остался лишь один нага. Он натянул тетиву, в момент когда Сайф отскочил от несуществующего врага, в его бедро залетела песчаная стрела.

Фарнис перекатился, вломился в старый дом. — «Это не иллюзия… Галлюцинация! — понял Фин, — У него осталась одна стрела». — Сильфир дотронулся до своего сломанного рога, тот кровоточил. Фин пошарил по карманам, вдруг на плече ему приземлились знакомые коготки.

— Михиль! — Сильфир понял, что в зубах дракончика стрела с фиолетовым наконечником. — Молодец.

Фин снял с шеи талисман, который ему передал Сайф, когда он занимался исследованиями в Салатоше. Нацепил железку на шею дракончика. Влил в палец синий дух, постучал по талисману кодовый ритм.

Сайф заметил его. — «Финланд? Тут опасно… — подумал кот, — Нет!» — Первое, что представил фарнис — сильфир оказался в еще худшей передряге и на волосок от смерти. Он напряг мохнатую лапу, мельком оглядел комнату, едва заметил дракончика со стрелой в зубах.

— Ну что, так и будешь сидеть там? — Даудеш рассмеялся. — Кот превратился в крысу… Хотя ты так и остался котенком.

Сайф выпрыгнул в окно. Глухо пробренчала тетива. Даудеш крутанулся, стрела пролетела мимо. «Конец» — подумал змеелюд. Глазами своего телохранителя он видел, что колчан зверолюда пуст.

Фарнис переместился за спину Даудеша в тот момент, когда стрела пролетела мимо его головы. Два песчаных наги кинулись на защиту хозяина, до того как он повернулся. Сайф уклонился от иллюзорных хвостов.

Исчез.

Даудеш повернулся, две секунды он четко видел, что Сайф корчится от несуществующих ран.

Зверолюд несколько раз провел ножом по артериям на оплавленной шее, отошел.

Фин спустился к нему, оба глядели на змеелюда, который хрипел что-то неразборчивое.

— Почему он не уклонился? — спрсил Фарнис.

— Он гений иллюзий, но сам не привык сопротивляться чужому внушению. Я заставил его думать, что у тебя не осталось стрел, а его телохранителя игнорировать, что ты переместился — ответил сильфир. Он вздохнул, глядя на того, с кем провел больше месяца в цитадели свитков. Даудеш играл свою роль усердно, помогал, обучал, беседовал и даже иногда смеялся.

— Не жалей его, он заслужил это.

— Да, знаю.

Фин протянул к голове Сайфа руку. Тот наклонился. Разом внушение о том, что он ранен, развеялось. Настоящей оказалась только дыра в бедре. Нага, что стрелял в него, уже был далеко.

Оба повернулись на грохот в центре столицы.

(Две минуты назад.)

Хазем не двигался, его иссушенное тело едва сохраняло жизнь. Катош подошел вплотную, положил одну руку на затылок, другую занес, чтобы размозжить голову судьи.

Сотни нитей обволокли все тело Катоша. Он попытался разорвать их, лопнули лишь некоторые. Камнелюд повернулся.

Сахин едва держалась на ногах. Гамаш встал рядом с девушкой.

Белая танцовщица подтянула нити к себе, закрепленные ко всему, что есть в округе, со скрипом они метнули Катоша на них. Гамаш воткнул кулак в грудь брата, отчего рука сломалась в локте и плече. На месте удара черный оникс осыпался как разбитое стекло.

Катош устоял, ногой отпихнул Сахин. Девушка отлетела, едва подстрахованная нитями, отрикошетила от сухого дерева вдали.

Черный камнелюд повернулся к брату. Атаки ослабли, но Гамаш едва сдерживал натиск одной рукой.

Краем глаза Катош понял, что Хазем пропал. Услышав треск путов, он задрал голову вверх. На радужных нитях по воздуху с занесенным кликом к нему летел судья.

Полный духа, ятаган вошел по самую рукоять, черное пламя с вкраплениями звезд хлестнуло из-под каждой ониксовой пластиной, следом за ней закапала маслянистая кровь.

Катош и Хазем рухнули. Он задыхался, его глаза провалились в веки.

Гамаш встал, посмотрел на Сахин, та скрутившись, держалась за живот, не сводя глаз с отца.

Позади камнелюда сверкнула молния, перебившая свет солнца, она на миг стерла все тени в городе.

(Первый этаж центрального храма)

Рюга отмахивалась от пыли, закашляла, поднялась. Вверху виднелся обвал нескольких этажей. Вокруг просторная зала с раздолбанной мебелью, — «Повезло… Нет!.. чертов старик постарался!» — По идеальному островку без обломков под ногами, Рюга поняла, что ее защитил какой-то купол.

В оседающей пыли она увидела Кашима, на губе старика блеснули осколки экстракта. Тело вновь окутал желтый металл. «Понятно…» — Гон кашлянула, в ее вывихнутой руке вспыхнул щит из беснующихся костей.

— Я хочу передать тебе силу, ты ведь понимаешь ее цену, — проговорил Кашим.

— Ты из ума выжил дед, — Рюга встала боком, почти все ее тело закрывал щит, — я знаю не меньше твоего.

— Гоны всегда были твердолобыми, и это не меняется с новыми поколениями.

— Все сказал?

— Когда я закончу, ты оценишь мои труды.

Кашим полетел в ее сторону.

За его спиной взорвалась стена. Носорог явно разогнался загодя и на полном ходу влетел в старика, Рюга рванула вперед.

По хребту и бокам Багоро вонзились злотые ладони копья. За миг до этого зверь успел боднуть Кашима.

Старик угодил прямиком в костяной щит, что разросся вдвое. Руки рвали золотой дух Патриарха как бумагу. Перед тем как потерять все, Кашим выплеснул весь поток духа от экстракта и разнес щит в клочья, но это не помогло. Энергия хлестала через край и тут же сгорала как бумага над костром.

Рюга отлетела, врезалась поясницей в стол, перекатилась к стене. Патриарх метнулся к ней.

Гон сделала выпад уцелевшей рукой, Кашим уклонился, перехватил ее, как ветка локоть разогнулся в другую сторону.

В этот момент из плеча Рюги вспыхнула синяя кость, отдельно от ее руки она ткнула Патриарха в глаза, пальцы вонзились глубже середины фаланги.

Кашим попятился, когда словил равновесие, его шея оказалась в демонической пасти, из которой глазела Рюга. Гонкай стиснула зубы, крутанулась в мостик.

Вывернутый грудью вверх Патриарх, с открытым ртом лил кровавые слезы. Его шея, зажатая между полусотней клыков, посинела, истончилась до толщины позвонка.

Хрустнула.

— Катись уже… в гребаный ад старик, — прохрипела Рюга.

Оба рухнули спинами на пол.

Девушка лежала. Глядела, как лениво обваливается потолок, а в самом верху зеленая сфера поглощает черную.

— Ты воняешь дед, ты в курсе? — пробурчала она мертвому Патриарху.

В глазах темнело. — «Спать хочу… Спасибо… Алмас».

— «Рад помочь».

Глава_33.1 Желания

Рюга чувствовала, будто она в теплой воде и поняла — Махабир снова с ней. — «Отстанешь ты наконец?» — подумала гонкай, открыла глаза. Ее окружал оазис, но первое, что она увидела это собственные волосы, они росли до пят и стали белыми как у ее сестры.

Рюга моргнула, начала разглядывать свои руки и ноги. Поняла, что стала ребенком лет восьми, одетая в хлопковый костюм своей школы боевых искусств. Плавно вокруг нее выстроился каменный дворец, она была на лоджии, солнце подсвечивало ее ноги.

Напротив, стоял Кашим. Не дряхлый старик, а молодой и жилистый воин каким он был в расцвете сил. Хотя его лицо уже обрело добрую половину тех морщин, по которым она лупила кулаком накануне.

— Чего пялишься старик? — буркнула маленькая Рюга.

— Ничего… — Кашим потрепал ус и поглядел на роскошный сад за колоннами дворца. Затем снова на девочку. — Я сожалею что…

— Ты же сдох? — Рюга скрестила руки.

— Полагаю, что так, — спокойно ответил Кашим.

— А я?

— Нет, думаю, что нет, — Патриарх снова начал трогать свой ус и пристально разглядывать мелкую Рюгу, — так ты ее внучка?

— Чья? И вообще, чего пялишься, чего мы делаем тут?

— Я не знаю, видимо Махабир хочет сказать нам что-то.

Рюга похлопала глазами, снова оглядела комнату, затем Кашима.

— Ты дров наломал старик, ты хоть знаешь, сколько народу померло из-за твоей дурацкой идеи?

— Да.

— И это все?! — девочка топнула.

— Я не стану оправдываться, — Кашим поглядел на гонкай золотыми глазами. — Скажу лишь спасибо.

— Обращайся, вмажу еще, — прощебетала Рюга и помотала кулаком, затем поглядела на него, синий дух обволок пальцы. Она не разжимала кулака, а вот костяная рука сама по себе помахала. — Привет.

Кость отсоединилась. Плавно сначала синим, а потом и белым духом из них сформировался Алмас, его тело слегка пылало синим галом.

— Ого, да ты малютка! — воскликнул парень, погладил Рюгу по голове.

Завидев красные глазищи и волосы, которые быстро набирали алый цвет, убрал руку.

— Рада повидаться, — смягчилась девочка.

— Да… я тоже рад. — Алмас улыбнулся с закрытыми глазами.

АРТ С АЛМАСО УЛЫБКА

— Скажи еще хоть что-то?.. Чего замолчал! — Рюга попробовала подойти к парню.

— Заберешь их все? — Он положил правую руку на грудь, ладонь так и осталась костяной. — Я хочу повидать твой край.

Рюга наклонила голову. В этой тишине даже Кшим слышал, как слезы барабанят по плитке залы.

— Да, я скоро, — прогундосила девочка.

Алмас наклонился, погладил ее снова, волосы девочки побелели.

Юноша исчез.

— Добрая душа, — сказал Кашим.

— ЗАТКНИСЬ!

Рюга взяла разгон, сиганула на Кашима, тот не сопротивлялся, на повалила его, несколько раз ударила ногой по лицу. Потом встала Патриарху на грудь, навзрыд начала орать на него.

— Хан говорил, ты был сильнейшим… Зачем тебе больше силы старик? Нахрена ты затеял все это?

Пара слезинок упали на бороду Кашима.

— Хотел изменить ход истории.

— И что?!

— Пожалел. — Кашим дотронулся до руки девочки. — Найди это место, там ты сможешь стать сильнее. И прости, что назвал твой стиль немощным, на самом деле я так не думаю…

— Да мне плевать, — девочка всхлипнула, — что ты там думаешь.

Рюга увидела заросший вход в пещере, посмотрела наверх. Прямо в скале прорезалось могучее дерево высотой с приличный холм,

Наваждение развеялось.

— У древа истока проведи времени столько, сколько сможешь, — проговорил Кашим. — Главное, после того, как уйдешь, не возвращайся туда никогда.

— Старик, ты смерти искал? — Рюга рыдала все сильнее.

— Да.

— Не мог просто остановиться?!

— Нет, Мы с тобой похожи, — сказала уже постаревший Патриарх.

— Да ни черта… — выдавила Рюга. — И ВООБЩЕ!

— Как-кого черта только я тут… маленькая? — в полудреме выговорила гон.

Ее видение сразу забылось, по переносице уже подсыхали слезы. Она все еще находилась в главном храме парящей столицы.

— Рюга. Ты в порядке? — шептал Фин, едва касаясь ее плеча.

Девушка отрыла глаза. Оглядела всех.

Фин, Сайф, Сахин и Гамаш, на груди которого, как ребенок лежало то, что осталось от Хазема. Тело Кашима исчезло.

— Его больше нет, — радостно сказала гон и натянула дурацкую улыбку.

— Кого нет? — спросил Фин.

— Зеленого пацана.

— Ты можешь вылечить его как тогда? — протараторил Гамаш и вышел вперед.

Лицо Рюги скривилось, она отшатнулась.

— Эй! Отвечай! — настаивал камнелюд. — Он же дрался за тебя!

— Да не ори ты, все с ним будет хорошо… — Рюга закрыла уши и глаза, сморщила лоб.

Зеленый свет за спиной Гамаша отвлек его. Грандир повернулся.

Махабир.

Ребенок в зеленых одеждах и тюрбане, в котором лучился такой яркий свет, что черты едва различались. Поток от его рук тянулся к Хазему.

Гамаш застыл, потом положил судью, сел на колени. Сайф тоже поклонился. Фин по инерции собрался последовать за остальными.

— ЭЙ! — Рюга хлопнула сильфира по плечу. — Не смей, он нам должен вообще-то!

— Побольше уважения, — пробубнил Гамаш.

— И я о том же, торгаша положи.

Гранди опустил Хазема на плитку.

— «Ты хочешь жить Наакт?»

— Да, — прохрипел судья.

Зеленый бог наклонился к нему, приложил детские ладони к вискам. Хазем вдохнул, его тело начало приобретать прежний вид. Затем он сел к танцовщице. Ссадины и раны Сахин затянулись, синяки побелели, даже небольшие рубцы на тонких ступнях разгладились.

— Эй я тоже так хочу, — буркнула Рюга.

Махабир повернул у ней голову.

— «Я уже исцелил тебя». — раздалось в сознании всех присутствующих.

— Чего? — Гон оглядела себя, пошевелила вывернутой на изнанку рукой, сморщилась. — Издеваешься, да на мне места живого нет.

Зеленый бог подошел к Фину, его рог сгладился, будто цветок выпустил три лепестка, которые сплелись в узел, вытянулись в пику.

Гон собралась было что-то сказать.

— Рюга, — прервал ее Фин.

— А?

— Он восстановил твой исток. — Глаза сильфира светились синим, у него отвисла челюсть. — Он продлил твою жизнь, я видел его раньше… думал это нормально, что он так выглядит… Видимо, ты часто вредила себе, когда тратила весь дух.

— Да? Правда? — Рюга начала разглядывать себя, но лишь очередной раз убедилась — белый источник жизни она видеть не может. — Ну тогда ладно… Не ну руки-то вылечи.

Махабир проигнорировал ее слова.

— Я отведу вас к лекарю друзья, — проговорил Хазем.

Рюга покривила губы.

— Ага, надеюсь это в Салате.

Фин улыбнулся.

Махабир вышел в центр башни.

— «Я готов выполнить по одному посильному желанию каждого из вас,» — Сказал Махабир.

Присутствующие ощутили невыносимую, повалившую их на колени и залившую слезами благодарность. Все смотрели на зеленого ребенка так, будто он содержал в себе все, чего они желали в этой жизни. Все, кроме Рюги.

— Эй! Чего разревелись как дети малые!

Фин, вытирая щеку посмотрел на гона. — «Она не чувствует?.. потому что была с ним?… или…»

— Пошли обсудим, — сказала Рюга и утащила Фина на сотню шагов.

Спустя несколько минут бурных перешептываний парочка вернулась.

— Мы будем говорить последними, — заявила Рюга.

Махабир кивнул, повернулся к Гамашу.

— Хочу увидеть Магиру, хочу увидеть ее здоровой, — проговорил Камнелюд. Он встал и растворился в зеленом духе.

За сотни километров тело Гамаша сформировалось в роскошном доме неподалеку от башни суда Хаташа, где их пытали несколько месяцев назад. В комнате за круглым столом сидела красивая Нага с седыми волосами. Неподалеку лежала серебряная маска с дюжиной кричащих от мучения лиц.

Напротив нее, передвигая черные фигурки на восьмигранной доске, сидела песчаная девочка, что привела Рюгу к Фину несколько месяцев назад. Нага плавно показала ладонью в его сторону грандира. Магира повернулась к Гамашу.

— ПАПА!

Грандир схватил дочь, он глубоко дышал, на каменном лице заблестели камни. — Спасибо, — пробубнил камнелюд — Прости, что думал о тебе плохо.

Нага молча одела свою серебряную маску, и ползла из комнаты.

Махабир повернулся к Сайфу.

— Хочу, чтобы народ Накту вновь обрел свою королеву, — сказал зверолюд.

— «Я сделаю это и по своей воле,» — ответил зеленый бог.

— Тогда свободу для всех фарнисов.

— «И это я исполню сам».

— Тогда верните к жизни Шакат.

— «Этого не может быть под звездами».

— В таком случае мне ничего не нужно, господин, — Сайф опустил голову.

Махабир повернулся к Сахин.

— Вдохните жизнь во всех умирающих в стране.

— «Я исполню твое желание после заката».

Махабир повернулся к Хазему.

— «Что желаешь ты Наакт?»

— Служить вашей воле. — Судья припал лбом к полу.

— «Да будет так».

Махабир повернулся к Рюге и Фину.

Гон подтолкнула сильфира.

— Я хочу узнать подлинную историю и суть мироздания.

— «Я поведаю тебе столько, сколько ты сможешь вынести».

— Дурацкое желание, — шикнула Рюга.

Фин опустил голову, заморгал с улыбкой.

Махабир не двигался, но гон ощутила — он смотрит на нее.

— Мое желание такое. — Гон оглядела всех присутствующих. — восстанови эту страну, и справедливость в ней.

— «Что будет мерой?»

Рюга зло улыбнулась, морщась от боли подняла руку.

— Этот старикан.

Она указала на Хазема.

— «Да будет так».

— А еще! Давай сюда облачного придурка, топор мой верни и пирушку для всех, вообще для всех, чтоб ходить не могли! — Рюга набрала воздуха. — Дома все почини, что я развалила и не только, нечисть убери под городом. Уродов всех по тюрьмам и на черную работу! Воду очисть, разломы залатай, фиолетовых гадов до гола раздень…

Рюга долго перечисляла, постепенно ошеломленные присутствующие заулыбались, а потом и захохотали.

Когда гон закончила, она чуть отдышалась, крикнула:

— Приступай!

(Неделю спустя.)

Каждый вечер над городами Махабира пролетал красный Дарахаш, от которого к жителям тянулись зеленые жилы. День ото дня дети восстанавливали исток, а взрослые оправлялись от недугов. Фин смотрел на жителей по утрам, он не переставал твердить, что это чудо, чем прожужжал Рюге все уши.

По уцелевшим поселениям разослали гонцов с вестями о том, что в страну вернулся истинный правитель.

Очередным вечером Гонкай сидела на могиле Алмаса. Сахин одетая в роскошную белую ткань тихо подошла к гону.

— Здравствуй, — сказала она.

— С кем здороваешься?

Танцовщица улыбнулась, посмотрела себе под ноги. Синий свет привлек ее внимание.

Из плеча Рюги ей помахала костяная рука.

— Этот дурак даже после смерти делает все как вздумается, — бурчала гон себе под нос.

— Наверное, вы с ним похожи, — мягко сказала Сахин.

— А?! — Рюга открыла красные глаза, глянула на девчонку.

— Я не имела в виду ничего… — она замотала ладонями.

— Да ладно, неважно. — Рюга облокотилась на здоровую руку. Все ее тело было облеплено повязками и блестящими следами от местных мазей, помогали они неплохо, но зуд вызывали еще лучше. — Так и будешь там стоять?

Сахин неуверенно зашагала, села на колени напротив.

— Почему вы приходите сюда?

— За этим, — Рюга снова показала ей иллюзорные кости, которые сделали привычный для Алмаса жест чистого сердца независимо от рук Рюги. — Твой брат сказал мне, что… что хочет повидать мой край, — шепотом закончила она.

«Я вспомнила!»

— Почему вы плачете?

— А? — Рюга утерла слезу, посмотрела на Сахин, в сумерках ее белые глаза казались такими знакомыми.

— Спасибо, что остановили учителя.

— Что?

— Кашим… — Сахин молчала минуту, выбирая слова. — Он не хотел становиться тем, кем стал.

Повисла пауза.

— Продолжай, я выслушаю, — сказала Рюга.

— Мастер тренировал меня много лет, был мягок, говорил о своей мечте. Он знал, что я действую против него, но ничего не делал с этим. Понимаете?

— Не уверена.

— Он хотел, чтобы кто-то его остановил. Он не хотел вредить мне и людям. Даже не представляю, что происходило с ним все эти годы…

Рюга полностью вспомнила свой сон накануне.

— Ясно — Гон задрала подбородок. — Запомни его лучшую сторону. Если подумать, он мог убить меня в любой момент… старик понял что-то, о чем не мог сказать. Я чувствовала это в нем… Через Махабира разумеется.

Сахин вздохнула.

Фиолетовой вспышкой около скалы в десяти шагах появился Сайф. Одетый в белую рясу с золотыми лентами и пернатым тюрбаном он поклонился.

Рюга засмеялась.

— Что? — Кот оглядел свой наряд. — Это, это парадная одежда.

— Чего хотел? — с улыбкой спросила Рюга.

— Забрать вас на званый ужин.

— Если там будет толпа народу, я не пойду, — буркнула сказала гонкай.

— Я тоже не хочу, — вторила Сахин.

— Только те, кого вы знаете, — заверил Сайф.

— Ну… Тогда ладно. — Рюга улыбнулась танцовщице. — Подожди тут немного.

— Угу.

Гонка подошла к фарнису, попыталась надавить на него взглядом ради забавы. Кот выдержал.

— Я обещала, — Рюга наклонилась к пушистому уху. — Шакат просила передать, что не было такого дня, когда она пожалела о том, что протянула руку помощи юному фарнису в саванне.

— Благодарю.

— Эй, ну не коза она, а? — Рюга скрестила руки.

— Что такое коза? — прогундосил кот, его зрачки округлились, почти заполнили мокрые глаза.

— А, черт… неважно, — Рюга хлопнула хныкающего фарниса по плечу, подозвала Сахин.

Сайф выдохнул, взял девушек за руки, вмиг они оказались на вершине роскошного дворца в Салатоше. Хазем, Гамаш, его дочь Магира, Финланд с Михилем.

— Эй, а где мой зверь, — спросила Рюга.

За спиной раздался трубящий восклик. Гонкай хихикнула, повернулась к Багоро, который лениво жевал очередное дерево, которое для него притащили на такую высоту.

— Нелегко было его сюда поднять, — буркнул Сайф.

— Я ценю, — отозвалась гонкай.

— Привет, — сказал Фин.

— Здорова. — Рюга слегка, как ей казалось, стукнула его по хилому плечу, которое он потирал до конца вечера, но ничего не сказал.

Хазем встал с витым кубком в руках.

— Друзья. Сегодня мы празднуем. Празднуем начало светлых времен для нашей страны. — Рядом с Хаземом появился Махабир. — Все это благодаря вам.

Все посмотрели на Рюгу с Фином.

— Давайте уже есть, — на выдохе сказала гон.

Все посмеялись. Принялись болтать.

Желание Рюги Махабир исполнил, с высоты Дарахаша виднелись десятки тысяч огней по все стране. Однако большая ее часть была погружена во тьму. Годы засухи, смертей детей и нападок чудовищ, обескровили этот край на две трети.

За полгода Рюга совсем растеряла умеренность, которой научилась у своей сестры. Ела как голодный ребенок, пачкая руки и набивая щеки. Гон вышла на Балкон. Хазем последовал за ней.

— Доволен, старик? — спросила девушка.

Судья вздохнул, посмотрел вдаль.

— Да, благода-рью…

— О-х-х, Говори на своем, что-то ты разучился.

Хазем похохотал, улыбнулся.

— Я хочу служить этой стране до конца.

— Уж постарайся. — Рюга толкнула его локтем. — Кости, твоего парня я заберу с собой.

— Буду рад этому, ты была ему большим другом чем я, спасибо.

— Кстати, а что зеленый?

— Махабир покинет наш край с последней смертью ныне живущих. До тех пор он намерен вернуть девяти городам былое величие.

— Вы не имеете права воевать. — Вдруг сказала Рюга. — Сделай так, чтобы соседи и расы внутри страны никогда не проливали кровь.

Хазем посмотрел на гонкай.

— Я сделать все для это, — сказал он на языке холмов.

По небу начал свой ход красный Дарахаш.

Эпилог

До конца месяца Рюга каждый день приходила на могилу Алмаса. Его скелет было очень трудно скопировать из-за размера костей. Как и с щитом она не могла им управлять по своей воле. Впрочем этого она и не хотела.

Финланд говорил с Махабиром за несколько часов до рассвета и пару часов после заката. В промежутках зеленый бог облетал страну, постепенно возвращая его жителям исток, который принадлежал им от рождения.

Хазем в сопровождении ездил по уцелевшим городам. Он взял под свое начало два десятка учеников, которые должны были перенять у него мудрость справедливого суда.

Гамаша назначили управляющим в Драхте. Где первым делом камнелюд начал возрождать поля после того, как Махабир закрыл разломы и в земле снова появилась вода.

Фарнисов сделали полноценными гражданами. Грандиров вернули в города. Все семьи Халидов, которые приступали закон Хазем судил лично. А тех, что держались достойно во всем этом хаосе, наоборот, приобщил к восстановлению страны.

Мать Наг обрела свободу, и благодаря песчаной силе своего рода помогала восстанавливать дороги и мосты.

Сахин много времени проводила с Рюгой. Гонкай не противилась, с любопытством узнавала тонкости, которым ее обучил Кашим. В процессе этого она поняла — Патриарх воспитывал ее на совесть. «Да и наша дуэль — лучшее тому доказательство,» — думала Рюга, вспоминая бой у ворот Лактана. — «Ради этой девчонки старик переиначил свой стиль до основания…»

Последнюю неделю они даже начали упражняться, хоть и только в парных техниках — травмы гонкай еще не зажили.

После очередной тренировки во дворце танцовщица спросила.

— Может, — робко начала Сахин, — может мне отправиться с тобой?

— Нет, — твердо ответила Рюга.

— Почему?

— Чужая страна, там все по-другому… Да и сомневаюсь я, что там все в порядке, старикан не просто так хотел заявиться туда с силой Махабира…

— Что ты имеешь в виду?

— Ну-у-у знаешь, он точно умом тронулся, но что если Кашим хотел что-то изменить в Холмах. — Рюга вышла на лоджию. — Тебе стоит остаться тут.

— Если у учителя было дело в Холмах, я…

— Послушай, Сахин, — Рюга посмотрела на девушку. — Старик раскаивался, уверена, если бы рассудок вернулся к нему, он бы посвятил остаток жизни искуплению.

— Да, — танцовщица прикусила губу.

— Сделай это за него. Он — Патриарх, а ты, раз была под его началом — пилигрим. Восстанови страну вместе с отцом, это будет лучшей платой за доброту Кашима.

— Я поняла.

— И не хныкай. — Рюга положила руку на плече Сахин.

— Ладно. — Она опустила голову, вздохнула, посмотрела в красные глаза гона. — Я согласна с тобой.

— Чудно.

В дверь постучали. Так робко это мог сделать только Фин.

— Входи, — крикнула Рюга через всю комнату. — Чего кислый?

— Ничего. — Сильфир мотнул головой. — Я готов.

Сахин все-таки заплакала.

— А где тучка?

— Я ТУТ, — проскрежетал голос демона.

Он появился посреди комнаты.

Рюга подошла к стене схватила свой топор и походные вещи.

Вслед за демоном в комнате появился Махабир.

— Подожди, — прошептала Сахин и схватила гонакай за руку.

— Ну чего? — Рюга повернулась, в глазах танцовщицы на длинных ресницах скопилась добрая ладошка слез, крупными горошинами они скатились на щеки. — опять ревешь?

— Пр-простите-е-е…

— Ха-а-… Эй! — Рюга выставила кулак. — Как закончишь тут все дела, приходи повидаться.

Сахин утерла слезы, поглядела на Махабира и облачного демона. Ощутила их согласие. Танцовщица робко коснулась кулака гона, та напрягла руку и направила в Сахин, пока она не ответила тем же.

— Ну… В добрый путь, — гон повернулась к богу-ребенку и демону.

— ДА.

— Эй, — Рюга обратилась к Махабиру, — если понадоблюсь, предупреждай.

Зеленый мальчик положил ладонь на грудь.

Демон вытянул руки, гонкай и сильфир посмотрели друг на друга.

— Фин, — Рюга осклабилась, помахала рукой, — увидимся.

Сильфир глубоко вдохнул.

— Да!

В следующий миг Финланд Золот оказался в паре сотен шагов от своего дома на зеленом холме, который окружили заснеженные горы. Вдали маячил город Империи. Фиолетовые цветы и желтая трава в лучах заката колыхались слегка теплым ветром.

Фин утер слезы, медленно пошел к дому по зеленой траве, вышел на лужайку, ведущую к родовому гнезду. Как только увидел, что двери дома открылись, и на пороге появилась его жена и златовласая дочь, Финланд поднял свои волосы, показал белый рог.

Девочка побежала к нему.

Побежал и он.

Рюга лишь украдкой увидела дом Фина и то, как они обнимались с семьей. Старая Империя отдалилась. Впервые Рюга увидела материк с такой высоты. Она моргнула, почувствовала, что проходит через пространство похожее на воду со снегом.

Вскоре под ногами появилась твердая земля. — «Старый город,» — сообразила Рюга, когда увидела серые руины в округе. Рядом на горе в пяти тысячах шагов высилась ее школа.

— Эй мог бы и подождать!

— Ты хотела войти в дом с отцом, который исчез почти на год? — отозвался демон, он старался говорить тихо, но железный голос вздернул всех птиц в округе.

— Ладно, твоя правда… — Рюга с грохотом приземлила топор на зеленую траву. — Пора прощаться?

— ДА, — проскрежетал он.

— Может скажешь, чего напоследок?

— ТВОЯ СЕСТРА ЖИВА.

Демон рассеялся в песке и улетел прочь.

— Да я, и не сомневалась… — проговорила Рюга, глядя на улетающую тучу.

Гон подхватила секиру. Осмотрела длинную вереницу ступенек, высеченных в скале. Медленно зашагала по ним, потом с улыбкой все быстрее — «К Хану? Нет к Рю! Мия, Кит! Я хочу видеть вас! ХОЧУ ГОВОРИТЬ С ВАМИ!» — думала она, набирая темп.

Красные костяные пятки впились в ступеньки, и она побежала вверх почти так же быстро как птицы, что разлетались из кустов по бокам. Зеленые кости сменили красные, а ступени стали почти отвесными, за очередным бугром должен был стоять ее дом. Холм, на котором несколько сотен лет покоился храм, вершина, где она провела больше десяти лет в бесконечных тренировках и дурачестве, где она подружилась со всеми, к кому хотела вернуться.

Рюга прыгнула выше, чем когда-либо могла.

Но вместо этого.

Пустота.

Ровное плато, на котором уже колосилась свежая трава, выдранные корни вековых деревьев, обломки зданий, вздыбленные комы земли и срезанная и каменная сердцевина холма.

Тишина.