Три тайны.
Три загадки.
Тайна Барселоны – города, в котором возможно все…
Тайна Давида – молодого журналиста, сумевшего уйти от карающего меча судьбы…
Тайна Книги, у которой есть начало, но нет и, возможно, не будет финала…
Светлый, прозрачный, полный загадок роман-лабиринт. Роман, который можно читать и перечитывать, не уставая восхищаться переплетениями и поворотами сюжета и открывая в нем все новые и новые глубины.
Он был юн, об окружающей жизни знал еще очень мало. Да и новый токийский мир сильно отличался от среды, в которой он вырос. Мегаполис оказался куда огромней, чем он себе представлял. Слишком большой выбор того, чем можно заняться, слишком непривычно общаются друг с другом люди, слишком быстро несется жизнь. Из-за всего этого он никак не мог настроить баланс между собой и окружающими. Но главное ― в те годы ему еще было куда возвращаться. Садишься на Токийском вокзале в «Синкансэн» ― и через каких-то полтора часа прибываешь в «нерушимый оплот гармонии и дружбы». Туда, где время течет неспешно и всегда ждут те, перед кем еще можно распахнуть душу.
О том, что это место бесследно исчезло, он узнал на втором курсе, во время летних каникул.
Нил Гейман и Эл Саррантонио – не только блестящие литераторы и строгие критики, но и искушенные читатели, для которых сказка – это в первую очередь история. История с большой буквы. Она одинаково увлекательна для людей разного пола, возраста и национальности. Она балансирует на тонкой грани смешного и страшного, причудливого и обыденного, и для нее нет иных границ, кроме таланта и фантазии автора. А какой еще жанр отвечает этой задаче лучше, чем фантастика? Итогом трудов составителей и стала книга, которую вы держите в руках – коллекция лучших рассказов в жанрах мифологического и городского фэнтези, хоррора, саспенса и даже реализма, написанных признанными мастерами англо-американской прозы: Чаком Палаником, Майклом Муркоком, Джо Хиллом, Джоан Харрис, Майклом Суэнвиом, Дианой Уинн Джонс, Тимом Пауэрсом и многими другими. Умные, тонкие, изысканно интеллектуальные, захватывающие, а порой и по-настоящему страшные истории, заставляющие читателя, забыв обо всем, переворачивать страницу за страницей, а дочитав – задавать главный для любого рассказчика вопрос: «А ДАЛЬШЕ?…»
В 1899 году в Нью-Йорке оказываются два мифических существа.
Голема слепили из глины; голем должна была стать верной женой сыну мебельного фабриканта, отправляющемуся в Новый Свет. Но посреди Атлантики ее хозяин умирает, и голем прибывает в Нью-Йорк одна. Она совсем не знает людей, боится толп, но безошибочно ощущает человеческие желания.
Джинн тысячу лет просидел в медной лампе, пока не был случайно освобожден жестянщиком из района Нью-Йорка, известного как Маленькая Сирия. Столетия пролетели для джинна как один миг; более того, он не помнит, как оказался в лампе и кто его туда заточил.
Однажды на ночной прогулке посреди опустевшего города голем и джинн встретятся.
Впервые на русском.
Главная литературная сенсация нового века, «магнум-опус прославленного мастера» и «обязательное чтение для любого, кто хочет разобраться в японской культуре наших дней», по выражению критиков. Действие книги происходит не столько в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году, сколько в тысяча невестьсот восемьдесят четвертом, в мире, где некоторые видят на небе две луны, где ключом к вечной любви служит Симфониетта Яначека, где полицейских после всколыхнувшей всю страну перестрелки с сектантами вооружили автоматическими пистолетами взамен револьверов, где LittlePeople – Маленький Народец – выходят изо рта мертвой козы и плетут Воздушный Кокон.
В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
На окраине города, среди стандартных новостроек, стоит Серый Дом, в котором живут Сфинкс, Слепой, Лорд, Табаки, Македонский, Черный и многие другие. Неизвестно, действительно ли Лорд происходит из благородного рода драконов, но вот Слепой действительно слеп, а Сфинкс – мудр. Табаки, конечно, не шакал, хотя и любит поживиться чужим добром. Для каждого в Доме есть своя кличка, и один день в нем порой вмещает столько, сколько нам, в Наружности, не прожить и за целую жизнь. Каждого Дом принимает или отвергает. Дом хранит уйму тайн, и банальные «скелеты в шкафах» – лишь самый понятный угол того незримого мира, куда нет хода из Наружности, где перестают действовать привычные законы пространства-времени.
Дом – это нечто гораздо большее, чем интернат для детей, от которых отказались родители. Дом – это их отдельная вселенная.
На окраине города, среди стандартных новостроек, стоит Серый Дом, в котором живут Сфинкс, Слепой, Лорд, Табаки, Македонский, Черный и многие другие. Неизвестно, действительно ли Лорд происходит из благородного рода драконов, но вот Слепой действительно слеп, а Сфинкс – мудр. Табаки, конечно, не шакал, хотя и любит поживиться чужим добром. Для каждого в Доме есть своя кличка, и один день в нем порой вмещает столько, сколько нам, в Наружности, не прожить и за целую жизнь. Каждого Дом принимает или отвергает. Дом хранит уйму тайн, и банальные «скелеты в шкафах» – лишь самый понятный угол того незримого мира, куда нет хода из Наружности, где перестают действовать привычные законы пространства-времени.
Дом – это нечто гораздо большее, чем интернат для детей, от которых отказались родители. Дом – это их отдельная вселенная.
На окраине города, среди стандартных новостроек, стоит Серый Дом, в котором живут Сфинкс, Слепой, Лорд, Табаки, Македонский, Черный и многие другие. Неизвестно, действительно ли Лорд происходит из благородного рода драконов, но вот Слепой действительно слеп, а Сфинкс – мудр. Табаки, конечно, не шакал, хотя и любит поживиться чужим добром. Для каждого в Доме есть своя кличка, и один день в нем порой вмещает столько, сколько нам, в Наружности, не прожить и за целую жизнь. Каждого Дом принимает или отвергает. Дом хранит уйму тайн, и банальные «скелеты в шкафах» – лишь самый понятный угол того незримого мира, куда нет хода из Наружности, где перестают действовать привычные законы пространства-времени.
Дом – это нечто гораздо большее, чем интернат для детей, от которых отказались родители. Дом – это их отдельная вселенная.
Однажды зимним днём 2008 года автор этой книги аккуратно перерисовал на кальку созвездие Большой Медведицы, наугад наложил рисунок на карту Европы и отметил на карте европейские города, с которыми совпали звезды. Среди отмеченных городов оказались как большие и всем известные – Цюрих, Варшава, Нанси, Сарагоса, Бриндизи, – так и маленькие, никому, кроме окрестных жителей неведомые поселения: Эльче-де-ла-Сьерра, Марвежоль, Отерив, Энгельхольм, Отранто, Понте-Лечча и множество других.
А потом автор объездил все отмеченные города и записал там истории, которые услышал на их улицах, не уставая удивляться, как словоохотливы становятся города, когда принимают путника, приехавшего специально для того, чтобы внимательно их выслушать. Похоже, это очень важно для всякого города – получить возможность поговорить с людьми на понятном им языке.
Так появилась «Большая телега» – идеальное транспортное средство для поездок по Европе, книга-странствие, гид по тайным закоулкам европейских городов и наших сердец.
Роман «Дом, в котором…» еще в рукописи стал победителем читательского голосования премии «Большая книга», а после публикации – настоящим литературным событием: он получил целый ряд премий («Русская премия», «Студенческий Букер», «Портал» и другие), переведен на девять языков и почти десять лет не покидает списки бестселлеров. Критики пытаются объяснить феноменальный успех романа, а литературоведы посвящают ему статьи и диссертации. Для сотен тысяч людей «Дом» стал книгой-паролем, по которому узнают «своих».
В новое издание вошли ранее не публиковавшиеся отрывки, а также иллюстрации читателей, которые абсолютно и бесповоротно, раз и навсегда влюбились в «Дом».
«Книга, которую вы держите в руках – книга культовая, фанатская, субкультурная. Но не только: как бы банально это ни прозвучало, я завидую тем, кто именно сейчас держит „Дом“ в руках впервые – считайте, что специально к вашему визиту в нем сделали генеральную уборку. Заходите, обустраивайтесь. Не ходите к фазанам и постарайтесь не потеряться в Лесу. Кофе и прочие напитки вы найдете на втором этаже. Поверьте, вы останетесь здесь надолго». (Галина Юзефович, литературный критик).
Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале
В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Так получилось у Харуки Мураками, что в «Трилогию Крысы» входят четыре романа. Не удивляйтесь, все правильно! «Слушай песню ветра» и «Пинбол» – два первых романа знаменитого цикла писателя, завершающегося «Охотой на овец» и продолженного романом «Дэнс, дэнс, дэнс». «Я понятия не имею, что случится, заверни я за вон тот угол… Никогда не знаешь, что там найдешь. И когда я пишу, со мной происходит тоже самое». Это объясняет появление продолжения «Дэнс, дэнс, дэнс». «Мои книги – это… попытки абсолютного романа, собрания историй, рассказанных самыми разными персонажами. Они рассказывают и исцеляют друг друга. Роман-книга исцеления». Перед вами самая Большая книга Мураками, абсолютный роман, в таком составе ранее не издававшийся.
Стоило Вианн обосноваться на берегах Сены, привыкнуть к ровному течению жизни и тысяче повседневных мелочей, как незнакомый ветер снова позвал ее в путь. Он не расскажет Вианн о новых городах, где она никогда не бывала, или о чужеземцах, которых ей только предстоит повстречать. Он принесет ей новости о старых друзьях, которых она не видела уже восемь лет, и нашепчет о переменах, которые пришли на извилистые улочки старого Ланскне вместе с ароматом восточных пряностей и мятного чая.
«1778 год. Урал дымит горными заводами, для которых существует только одна дорога в Россию – бурная река Чусовая. Но здесь барки с заводским железом безжалостно крушат береговые скалы-бойцы. У сплавщиков, которые проводят барки по стремнинам реки, есть способ избежать крушений: попросить о помощи старцев, что правят Рекой из тайных раскольничьих скитов и держат в кулаке грандиозный сплав “железных караванов”. Однако молодой сплавщик Осташа, пытаясь разгадать причины гибели своего отца, поднимает бунт против сложившегося на Чусовой порядка. Чтобы вернуть честное имя себе и отцу, он должен будет найти казну самого Пугачева, спрятанную где-то на бойцах…
А подлинное “золото бунта” – это не пугачёвский клад, но ответ на вопрос: как сделать непосильное дело и не потерять душу?» (Алексей Иванов)
Михаил Елизаров – прозаик, музыкант, автор романов «Земля» (премия «Национальный бестселлер»), «Библиотекарь» (премия «Русский Букер»), «Pasternak» и «Мультики», сборников рассказов «Мы вышли покурить на 17 лет» (приз читательского голосования премии «НОС»), «Кубики».
«Ногти» – сборник короткой прозы.
«Повесть «Ногти» Михаила Елизарова увидела свет в начале нулевых, была отмечена в шорт-листе премии Андрея Белого, а критик Лев Данилкин назвал этот дебют лучшим по итогам 2001 года. То, что раньше считалось глубоким подпольем литературы, вдруг легитимизировалось. Образно говоря, Елизаров откусил магический ноготь, втянув страну в свой ритуал».
От матери в наследство Фрамбуаза получила альбом с кулинарными рецептами – негусто, если учесть, что ее брату Кассису досталась ферма, а старшей сестре Рен-Клод – винный погреб со всем содержимым. Но весь фокус в том, что на полях альбома, рядом с рецептами разных блюд и травяных снадобий, мать записывала свои мысли и признания относительно некоторых событий ее жизни – словом, вела своеобразный дневник. И в этом дневнике Фрамбуаза пытается найти ответы на мрачные загадки прошлого.
Вино способно творить чудеса и новые миры. Джей Макинтош, писатель, который не пишет, безнадежно застряв в прошлом, находит шесть бутылок домашнего вина, чудом сохранившихся со времен его детства, о котором он вспоминает с острой ностальгией, наслаждением и горечью. Чудаковатый старик-садовод, навсегда перевернувший жизнь Джея, а потом исчезнувший без следа, создал вино, которое переворачивает жизнь. Поиск себя, своего места в мире, своего потерянного таланта гонит Джея прочь из Лондона во Францию, где он находит то, что, казалось, было навеки утрачено.
Бесподобный роман Джоанн Харрис "Ежевичное вино" – о чувствах и чувственности, о винах и вине, о правде, дружбе и волшебстве, о любительской алхимии.
