Мир иной. Что психоделика может рассказать о сознании, смерти, страстях, депрессии и трансцендентности. Майкл Поллан. Саммари
Оригинальное название:
How to Change Your Mind: What the New Science of Psychedelics Teaches Us About Consciousness, Dying, Addiction, Depression, and Transcendence
Автор:
Michael Pollan
История психоделиков
Люди употребляли психоделики на протяжении тысяч лет. Археологические артефакты и устные традиции свидетельствуют о том, что псилоцибиновые грибы и другие психоделические растения были неотъемлемой частью духовных и религиозных практик в культурах по всему миру.
В Мексике ацтеки называли псилоцибиновые грибы teonanácatl – «плоть богов» – и использовали их в священных церемониях.
Как эти вещества были впервые использованы и почему грибы и растения вообще их производят, по словам Майкла Поллана, пока остается неясным. Теории варьируются от преимуществ в распространении спор до «общения» природы с людьми посредством нейрохимии. Спекулятивная «теория обкуренной обезьяны» Теренса Маккенны даже предполагает, что потребление псилоцибина у ранних гоминидов стимулировало развитие языка и сознания.
Современное понимание психоделиков пришло благодаря двум ключевым открытиям в 1940–1950-х годах.
• ЛСД. В 1938 году швейцарский химик Альберт Хофман синтезировал ЛСД (диэтиламид лизергиновой кислоты), изучая алкалоиды спорыньи в Sandoz Pharmaceuticals. Не получив особо выдающихся результатов, Хофман отложил это соединение до 1943 года, когда небольшое количество вещества случайно впиталось в его кожу. Это привело к первому в мире трипу ЛСД, который Хофман описал как одновременно ужасающий и судьбоносный. Он сразу же почувствовал потенциальную важность этого соединения для неврологии и психиатрии.
• Псилоцибин. Псилоцибин, активное вещество в галлюциногенных грибах, использовался древними культурами на протяжении веков, но был неизвестен западному миру до 1955 года, пока Гордон Уоссон, миколог-любитель, не принял участия в церемонии с галлюциногенными грибами масатеков в Мексике. Последующая за этим статья Уоссона в журнале Life привлекла всеобщее внимание к псилоцибину. Вскоре после этого, в 1958 году, Альберт Хофман выделил и синтезировал это соединение, что позволило затем проводить контролируемые исследования.
Альберт Хофман открыл ЛСД в Sandoz Pharmaceuticals в 1938 году – а к 1950 году компания, почувствовав потенциал этого вещества, начала массовое производство и распространение ЛСД под торговой маркой Delysid, поощряя исследователей по всему миру изучать ее. Ранние исследования были сосредоточены на способности ЛСД имитировать психоз (отсюда его первоначальная классификация как психотомиметика), что могло дать понимание шизофрении и других психических расстройств.
Однако исследователи вскоре осознали терапевтический потенциал ЛСД. Ранние эксперименты показали, что контролируемые сеансы ЛСД могут помочь в лечении широкого спектра состояний, включая алкоголизм, депрессию, обсессивно-компульсивное расстройство и тревожность у неизлечимо больных пациентов.
В ходе исследований психиатров Хамфри Осмонда и Абрама Хоффера примерно 50 % алкоголиков, прошедших терапию ЛСД, достигли трезвости на несколько месяцев, что намного превзошло традиционные методы лечения того времени.
Важно заметить, что эффективность лечения зависела от «установки и обстановки» – настроя пациента и обстановки, в которой проходил сеанс.
Когда ученые из Фонда исследований наркозависимости в Торонто попытались воспроизвести результаты Осмонда в стерильной и изолированной клинической обстановке, они потерпели неудачу, что подчеркивает, насколько важен контекст для успеха такой терапии.
В 1950-х и 1960-х годах появились два терапевтических подхода: психолитическая и психоделическая терапии. Психолитическая терапия использовала низкие и умеренные дозы ЛСД и была направлена на «ослабление» разума, позволяя пациентам получить доступ к подавленным воспоминаниям и эмоциям. К концу десятилетия психолитическая терапия с использованием ЛСД стала обычной практикой в фешенебельных районах Лос-Анджелеса, таких как Беверли-Хиллз.
Актер Кэри Грант в интервью 1959 года рассказал, что этот опыт позволил ему преодолеть нарциссизм, значительно улучшив не только его актерскую игру, но и отношения с женщинами. «Я лишился своего эго. Человек без эго – лучший актер, потому что в нем есть правда. Теперь я не могу вести себя нечестно по отношению к кому-либо, и уж тем более по отношению к себе».
Напротив, психоделическая терапия стремилась вызвать духовные прозрения посредством одного сеанса с высокой дозой вещества в безопасной, комфортной обстановке. Этот подход был сосредоточен на мистическом и экзистенциальном действии психоделиков.
Поллан верит, что психоделики повернули ход истории, сыграв ключевую роль в политических потрясениях 1960-х годов в Америке. С ними или без них, вероятно, произошли бы изменения, учитывая события тех времен. Но формы, которые приняло общество того времени, – искусство, социальные нормы, политика, контркультура – были бы совершенно другими, если бы не ЛСД. Автор даже предполагает, что психоделики могли изменить отношение людей к природе в 1960-х годах, поскольку они вызывают ощущение «я не отделен от природы, но являюсь ее частью».
К 1960 году десятилетие исследований ЛСД и псилоцибина вылилось в сотни научных статей и несколько международных конференций, принося многообещающие результаты в лечении многих заболеваний. Будущее подобных исследований выглядело радужно. Однако за короткий промежуток в пять лет политическая и культурная обстановка полностью изменилась: Америку охватила моральная паника по поводу ЛСД – и практически все психоделические исследования были либо остановлены, либо загнаны в подполье. Что же произошло?
Многие приписывают конец первой волны исследований появлению в научном сообществе профессора Гарварда Тимоти Лири; он в итоге стал символом завершения психоделического движения, заслужив от президента Никсона титул «самого опасного человека Америки». Действительно, Лири сыграл ключевую роль в демонизации психоделиков. Почти сразу его эксперименты в рамках Гарвардского псилоцибинового проекта стали подвергаться критике за отсутствие научной строгости и должного регулирования.
В эксперименте в тюрьме Конкорд, затеянном с целью узнать, может ли псилоцибин помочь в реабилитации заключенных, Лири сообщил об ошеломляющих результатах: спустя 10 месяцев после освобождения только 25 % заключенных, принимавших псилоцибин, вернулись в тюрьму, в то время как в контрольной группе наблюдался более типичный показатель в 80 %. Однако позже выяснилось, что статистически значимой разницы в показателях между двумя группами на самом деле не было – Лири преувеличил результаты.
В эксперименте Великой пятницы псилоцибин дали двадцати студентам-теологам. Тимоти Лири и его коллега также сообщили только о положительных частях эксперимента, утаив, что некоторые испытуемые в отсутствие надлежащих регуляций чувствовали сильную тревогу, а один испугался так сильно, что ему пришлось дать успокоительное.
Со временем Лири вообще перешел от научных исследований к проповедованию ЛСД как инструмента массовой духовной трансформации. Он открыто пропагандировал рекреационное использование ЛСД, создавая лозунги вроде «Включайся, настраивайся, бросай» (Turn on, tune in, drop out). Небрежный подход Лири и его планы популяризировать ЛСД среди миллионов американцев встревожили как ученых, так и правительство.