Книга "Тайны человеческой природы, ожившие в стихах. Книга сто сорок четвёртая", посвящённая внутреннему миру человека и красоте природы, рассчитана на широкий круг любителей поэзии.
Эта книга - сборник различных чувств и идей, эмоций и мыслей. В ней автор не пытается вам показать новый мир, наоборот - старый под другим углом.
Также глубокие размышления и острые ощущения представлены здесь сложным и интересным слогом. В произведениях преобладает форма над содержанием точно также, как и содержание над формой.
Вряд ли кто-то найдёт здесь то, что он ищет, но, возможно, кому-то удастся найти то, что ему нужно.
Еще одна из миллиона книг фэнтези про магию. Вряд-ли кого заинтересует... Но я всё-таки надеюсь.
Приключения двух подростков с современной Земли – брата и сестры, в разнообразных магических мирах.
На их счастье, у них есть большой волшебный потенциал, смекалка и добрые друзья.
Включает в себя большое количество стихотворений, юмора и глубокого смысла.
Написано с любовью к магии и к читателям.
Благодарю Литрес за шикарную обложку от ИИ.
В этой книге собраны стихотворения, в которых автор делится своими мыслями и чувствами. Любовь, одиночество, поиск себя — эти темы звучат в стихах, написанных в разное время. Сборник отражает внутренний мир автора, его переживания и размышления о жизни.Стихи наполнены образами и метафорами, которые создают атмосферу задумчивости и размышления. Автор исследует сложные эмоции и пытается найти ответы на вопросы, которые волнуют многих. Эта книга — приглашение к путешествию по миру чувств и мыслей, где каждый найдёт что-то своё.
Приключения двух подростков с современной Земли – брата и сестры, в магическом мире.
Заключительная часть трилогии.
В этот раз Леночка и Проша берутся за расследование величайшей тайны Вселенной, которая укрывается за, казалось бы, обыденным расследованием…
Написано с любовью к магии и к читателям.
Предупреждение: не используйте приведенные в тексте магические стихотворения на Земле! У нас они не работают.
Спасибо Литрес за прекрасную обложку от ИИ!
«Лезвие» – это любовь… или сама жизнь. Нехарактерная для Юлии Моркиной тема поднимается в новой книге стихотворений. Взаимосвязанность чувств и мыслей проходит через всю книгу. Размышления о бытии на этой Земле, о любящем бытии, вернее, как и все стихотворения этого поэта, о бытии вообще, которое – жизнь человека.
Книга "Тайны человеческой природы, ожившие в стихах. Книга сто сорок вторая", посвящённая внутреннему миру человека и красоте природы, рассчитана на широкий круг любителей поэзии.
Представленные в сборнике стихотворения написаны поэтом в разные годы. Но, как показывает история человечества, чувства, устремления и поведение людей во времени не меняются: «Во все века одно и то же, и даже „ценности“ похожи».Отличительной чертой книги является ироническое восприятие автором действительности, а главные персонажи сборника — мы с вами в разных жизненных ситуациях.Где-то можно узнать себя, где-то посмеяться над другими, а можно просто призадуматься…
В книге «Настины истории» рассказывается о девочке Насте, которая познаёт мир и делится своими впечатлениями. Она гуляет по зоопарку, радуется дню рождения, знакомится с котёнком, любуется первым снегом и пробует «на зубок» сосульку. Настя с любопытством наблюдает за окружающим миром и искренне удивляется новым открытиям. Книга наполнена теплом и нежностью, которые исходят от маленькой героини. Это история о том, как важно сохранять в себе ребёнка, уметь удивляться и радоваться мелочам.
В сборник включены стихи и тексты для песен написанные мной в период позднего юношества и уже во взрослой жизни. Как и раньше я стремился минимально исправлять оригиналы. Примерно с 2014 года я перестал писать стихи вовсе, это уже стало исключительностью, но случалось.
Сей околомонографический труд посвящен историографии личности, стиха и прочих искусств. Он призван к разрушению Берлинских стен нормальности во имя воскрешения новорождённого Амрита морали, воскрешения самого понятия «новорождения».
Выражаясь чуть более эмерджентно, эта работа посвящена, с одной стороны, теоретическим рамкам исторической роли «поэтического» с точки зрения математической логики высказываний с минимумом «математики» как таковой, которая пересекается с тем, что неуместный Бертран Рассел уместно называл философией логического анализа, и, с другой стороны, практическому воплощению роли художественного в негуманитарных произведениях искусства в виде стихов, картин, музыки, дариологов и дарионов, которые представляют из себя комплексное изложение всего вышеперечисленного одновременно, то есть когда на условно одну и ту же тему пишется стих, музыка, картина и дариолог.
Вкратце этот словарь мыслей, инкрустированных халкионически обыкновычайным логосом, можно охарактеризовать как «убийцу постмодерна».
Сиё гордое творение также вознамерилось раскрыть забвенные врата Фиолетового века, изгнав вакханалию эклектичного взора и покончив с забвением посредством однопространственно поэтичных и логикоцентричных критериев. Ибо если формальная семантика – это верифицированная методами математической логики – философии языка, то филология есть филодоксия языка, так как в большинстве своём является совокупностью императивов, что, впрочем, весьма типично для лингвистического прескриптивизма. Ведь им игнорируется фактология языка, гласящая, что: языковые нормы нельзя придумать, их можно лишь фиксировать, подобно тому, как нельзя придумать свойства молнии, их можно лишь фиксировать.
Но ежели границы между словами в языке – это дырявые стены, где дыра стократ больше стены, ежели у каждого логоса в груди зреет дыра размером ровно с истину, то позазавтра и послевчера дыра переродится и будет заполнена сим империумом эйдосов.
Сиё гордое творение также вознамерилось раскрыть забвенные врата фиолетового века, изгнав вакханалию эклектичного взора и покончив с забвением посредством однопространственно поэтичных и логикоцентричных критериев. Ибо если формальная семантика – это верифицированная методами математической логики – философии языка, то филология есть филодоксия языка, так как в большинстве своём является совокупностью императивов, что, впрочем, весьма типично для лингвистического прескриптивизма, ведь им игнорируется фактология языка, гласящая, что: языковые нормы нельзя придумать, их можно лишь фиксировать, подобно тому, как нельзя придумать свойства молнии, их можно лишь фиксировать.
Но ежели границы между словами в языке – это дырявые стены, где дыра стократ больше стены, ежели у каждого логоса в груди зреет дыра размером ровно с истину, то позазавтра и послевчера дыра переродится и будет заполнена сим империумом эйдосов.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Мой папа говорил: «Может книгу напишешь?» и я ему мысленно это пообещала, хотя с некоторыми сомнениями.
Я закончила в Одессе политехнический институт и уехала на Чукотку пускать Билибинскую атомную электростанцию и прожила там 10 лет.
Осталась жить в Литве, работая инженером на Игналинской атомной электростанции.
Училась всему у жизни, а конкретнее у людей и книг.
В трудные минуты выбора, повторяла слова, запомнившихся со школы: «…сеять разумное, доброе, вечное».
В формате PDF A4 сохранен издательский макет
Не отличусь оригинальностью, в этой вечной теме всегда найдешь себя.
Бог молчит за тяжкий грех,
За то, что в бога усомнился,
Он наказал любовью всех,
Чтоб в муках верить научились.
Николай Зиновьев
В формате PDF A4 сохранен издательский макет
Исса одним из первых начал отходить от привычных канонов японской поэзии, вкладывая в стихи свои личные наблюдения и ощущения. Для него главным всегда было с максимальной точностью запечатлеть окружающую действительность и найти прекрасное в привычных и обыденных вещах, обычно полностью игнорируемых его предшественниками. А благодаря тому, что Исса писал и о собственных переживаниях, написанные им строчки позволяют не только увидеть красоту мира, но и разглядеть скрывающегося за трехстишиями человека.
В данное издание вошли лучшие хайку Иссы, а также фрагменты из книги прозы «Моя весна» и дневник «Последние дни отца» – трогательные и пронзительные хроники, повествующие о том, как Исса ухаживал за умирающим тяжелобольным отцом.
Хокку «Тихо, тихо ползи, / Улитка, по склону Фудзи» дало название знаменитой повести братьев Стругацких «Улитка на склоне».
Вы запаслись новогодним настроением?
Что поможет согреть душу и сердце холодными зимними вечерами?
Сборник стихов "Зимний словопад" перенесёт вас в волшебное путешествие по зимним рифмам и вдохновит на новые философские мысли, размышления и ощущения. Здесь собраны 9 стихотворных произведений и живые иллюстрации к ним.
Авторы данного сборника делятся своими мыслями и переживаниями, а также поздравляют вас с наступающими праздниками! Сборник может стать подарком для ваших близких или для вас! Приятного чтения!
Восемь редакций, десять с перерывами лет работы, глубоко личное произведение о вечном противостоянии Добра и Зла, которое подвело черту под русским романтизмом, – все это о поэме «Демон».
Впервые к ее замыслу Лермонтов обратился пятнадцатилетним юношей, и с той поры образ Демона – мятежного духа, одолеваемого страстями и обреченного на вечное одиночество, – словно наваждение, вошел в творчество поэта и преследовал его вплоть до трагической гибели.
В сборник также входят поэмы разных лет, представляющие творческую жизнь Лермонтова до «Демона» и после него: «Корсар», «Преступник», «Два брата», «Две невольницы», «Джюлио», «Азраил», «Ангел смерти», «Исповедь», «Моряк» и «Сказка для детей».
Для кого эта книга
Для широкого круга читателей.
Для поклонников классической литературы.
