Скачать книги Современная русская литература без регистрации

Начало двухтысячных, молодые участники экстремистской организации «Союз созидающих» под предводительством «философа, умницы и оригинала» Костенко захватили здание администрации с целью переворота… Герой романа – Александр Тишин, или Санькя, как зовут его бабушка с дедом, – оказывается в самом центре омоновской мясорубки и жестоко бьется за свои мечту и правду…

Роман «Санькя» вошел в шорт-листы «Русского Букера» и «Национального бестселлера», удостоен премии «Ясная Поляна», выдержал десять изданий и остается бестселлером.

Захар Прилепин – прозаик, публицистАвтор романов «Обитель», «Санькя», «Черная обезьяна», сборников рассказов «Грех» и «Ботинки, полные горячей водкой». «Патологии» – его первый роман, открывший России Прилепина-прозаика.

Окраины Грозного. Вторая чеченская. Отряд молодых, весёлых, злых омоновцев приехал на войну. Но границы между бывшим и настоящим, между миром и войной – стёрты, размыты. Главный герой, Егор Ташевский – «человек хрупкой психики, робкой смелости» – не умеет вписать войну в своё представление о нормальном, и заново, в мыслях проживает своё детство, первую влюблённость и первую ревность… «Патологии» – целый мир, в котором есть боль, кровь и смерть, но есть и любовь, и вещие сны, и надежда на будущее.

«ЧП районного масштаба» – одно из самых известных произведений Юрия Полякова. В нем, как и в других своих «советских» повестях, наделенный талантом острой и умной наблюдательности автор демонстрирует взгляд нормального человека на ненормальные обстоятельства. Понять, почему именно суетливый инструктор райкома комсомола с ленинским профилем на лацкане стал первым миллиардером в постсоветской России – значит понять очень многое в современной жизни.

«Земную жизнь пройдя до половины… да что там! – давно перевалив эту умозрительную вершину, я научилась водить автомобиль.

Сдала экзамен на права и еще месяца три по здешним законам ездила «с сопровождением», то есть с собственным мужем, человеком педантичным и обстоятельным, с брезгливой гримасой наблюдавшим за моей суетливостью новичка. Черт-те что я вытворяла первое время, то и дело вскипая, бросая руль, наваливаясь на него в испуге…»

Желание выпрыгнуть из навязанных обстоятельств жизни преследовало меня с детства. Может быть, отсюда – неукротимое сочинительство, страсть к хотя бы воображаемым превращениям души, пронзительное желание убежать, исчезнуть, оказаться в другом – времени, доме, городе, народе, пространстве, – с другими чувствами.

Вечная двойственность, постоянное проигрывание еще одного сюжета: «А что, если это было не так, а так?.. Или вот так?» – двойные пути, двойные ходы, двойные имена и фамилии…

Главный герой книги «На солнечной стороне улицы» – сам Город, Голем романа… Я лишь вдувала жизнь в его глиняные дувалы, чтобы он встал перед нами – очарованный, шумный, яркий, столпотворимый. Я лишь рассадила по сюжету населяющие его существа, а их чувства и изреченные мысли придумала по возможности правдиво, чтобы обрели они плоть и пот; чтобы писательских приемчиков и ниточек, этих «набоковских домовых», которые, как известно, живут в тексте и прядут прозу, не удалось углядеть. Чтобы, просто-напросто, вчитавшись (а это ведь род заклинаний!), ты попадал в Город и начинал там жить…

Мне хотелось, чтобы на поверхности этого романа необходимым миражом присутствовал причудливый сюжет – его арки и арыки, дворы и базары, кентавры и ангелы, святые и злодеи; чтобы витал над ним абсурдный азиатский быт, незыблемый в своей безумности, крутящий вверх ногами печальное черно-белое кино. Чтобы описанный, воссозданный мною, воплощенный в картинах моей героини Веры Город-роман полнился Вавилонско-Брейгелевским многоголосьем, баянился, строился, тянулся ввысь – возникал воочью.

Чтобы в этом романе, на котором лежит солнечная печать моего детства, навечно поселилось сладостное прошлое: «И стал Ташкент»…

Дина Рубина

Истории скитаний, истории повседневности, просто истории. Взгляд по касательной или пристальный и долгий, но всегда – проницательный и точный. Простые и поразительные человеческие сюжеты, которые мы порой ухитряемся привычно не замечать. В прозе Дины Рубиной всякая жизнь полна красок, музыки и отчетливой пульсации подлинности, всякое воспоминание оживает и дышит, всякая история остается с читателем навсегда.

«Двадцать первого числа, если оно не приходилось на воскресенье, в пустоватом проеме между обедом и чаем, к Анне Марковне приходила ее троюродная сестра Ася Шафран. Если двадцать первое приходилось на воскресенье, когда вся семья была в сборе, то Ася приходила двадцать второго, в понедельник, потому что она стеснялась своей бедности и слабоумия…»

*НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ УЛИЦКОЙ ЛЮДМИЛОЙ ЕВГЕНЬЕВНОЙ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА УЛИЦКОЙ ЛЮДМИЛЫ ЕВГЕНЬЕВНЫ.

Писатель работает с частным случаем: жизнь дает какой-то повод – и потом рождается сюжет. И однажды автор обнаруживает, что «разбит на тысячи кусков, и у каждого куска свой глаз, нос, ухо – в каждом осколке своя картинка». Герои этой книги собраны под одной обложкой единственно волей сочинителя: писательские дочки, обремененные своим происхождением, и девочки из послевоенных бараков, красавицы, которые несут свою красоту как непосильную ношу, и мечтательный слесарь, увлекшийся ни много ни мало учением Штайнера, и чудак Лёня, отец всем детям любимой им женщины…

Она пишет зеркальным почерком, от которого у непосвященных кружится голова. У нее блестящие способности к математике и физике, она гениальная циркачка, невероятный каскадер, она знает о зеркалах все, что можно о них знать. Она умеет видеть прошлое и прозревать будущее. Киев, Москва, Франкфурт, Индиана-полис, Монреаль – она летит по жизни, неприкаянная и несвободная, видит больше, чем обычный человек способен вообразить, – и ненавидит за это себя и того, кто наделил ее такой способностью.

Новый мистический роман Дины Рубиной «Почерк Леонардо» – история человека, который не хотел быть демиургом. История женщины, которая с великолепной брезгливостью отвергает дар небес.

«Она склонилась над столом и сразу ахнула… Даже на таких крошечных черно-белых заплатках, даже двигаясь и выгибаясь под выпуклым круглым стеклом, эти фотографии ее поразили. Все в них было: косой летящий снег, продрогшее пространство гранитных ступеней набережной, и гибельный шаг до кромки ледяной черной воды, и порывистая женщина в черном пальто и черной шляпе с удивительным, пойманным на лету горчащим взглядом…

Она молчала и смотрела, смотрела…»

В жизни каждого писателя случаются удивительные минуты, когда собственный замысел поглощает его, затягивая в самую сердцевину сюжета; когда автор начинает ощущать себя одним из действующих лиц им же сочиненной истории; когда, познакомившись с человеком, он с изумлением обнаруживает перед собой именно тот тип лица, те движения, походку – короче, живого персонажа, которого недавно сам и сочинил.

Со мной это происходило несколько раз за мою огромную писательскую жизнь. Впервые это произошло при написании романа «Последний кабан из лесов Понтеведра».

Испания… Снова – Испания… И если есть страна, где я всегда настороже, так это она…

Дина Рубина