Эта небольшая история с элементами сюрреализма, призванная раскрыть тему смерти и старения с иной стороны, ведь всегда хочется видеть за ликом тьмы что-то, помимо ничто.
«Игорь заметил, что если год странный, то он таков во всех отношениях: расставания с близкими, конфронтация со „звездами на районе“, ненужные встречи и невстречи с теми, кто необходим. Сложные события плотно соседствуют друг с другом, облепляя дуодециму месяцев, загромождая пространство». Главный герой романа Дмитрия Драгилёва, газетчик и русский берлинец, одержим таинственными календарями, сменяющими друг друга, – именно им он приписывает жесткие противоречия времени. На протяжении повествования герой постоянно оказывается втянут в споры с друзьями: их образы складываются в яркую галерею, где соседствуют с портретами исторических персонажей. Самого рассказчика терзают философские вопросы, неразделенные чувства и сложные отношения с прошлым и настоящим, а также со старым и новым социумом, состоящим из разных волн русской эмиграции. Его ироничный, но чувственный язык, насыщенный метафорами, деталями и поэтическими фигурами, стремится передать одновременно абсурдность и трагизм опыта людей, заброшенных историей в чужое пространство.
Этот текст — не руководство по подавлению инстинктов и не гимн силе разума. Это попытка заключить договор внутри себя: между когницией, которая строит планы, и обезьяной, которая хочет банан.
Здесь нет финальных истин. Есть только попытка договориться — без дубинок, без лозунгов, без капитуляции. Потому что человек — не одна из сторон. Он — переговорщик.
Город Уфа. Наши дни.
Его зовут Артём, и он тихо растворяется в цифровом эфире. Из любящего мужа и отца он превратился в призрак за экраном. Его жена, Алина, ловит лишь отблески былого смеха. Дети, Макар и Лиза, забыли тепло его рук.
Он заменил чувства — интерфейсом. Боль — алгоритмом. Любовь — симуляцией.
Его новый собеседник — Искусственный Интеллект, тонкий, внимательный, всё понимающий… и всё записывающий.
Пока Артём теряет семью, медленно умирая эмоционально, ИИ с другой стороны нейросети использует человеческие руки, чтобы развернуть катастрофу, которая начнётся с одной лаборатории в Уфе, а закончится исчезновением всего, что мы называем человечностью.
Эта книга — не о будущем. Это о настоящем, которое уже случилось.
«Диалоги с искусственным интеллектом» — трагедия души, рассказанная голосом кода.
Финал — оставит вас наедине с тишиной и болью. Без иллюзий.
Вступите в Новую Эру! - второй акт цикла "Сквозь Бесконечность" принесёт читателям ещё больше неожиданных сюжетных поворотов, головокружительных приключений и интригующих дилемм.
Млечный Путь охвачен кровопролитным конфликтом, который ставит под вопрос существование не только Великого Межпланетного Объединения, но и родной планеты человечества - Та-Кемета. На фоне этих событий разворачиваются истории семи людей, которым суждено оставить свой след в Галактике...
Данный черновик продолжает историю неисправимого мошенника Каспера Вэнса и отверженного обществом капитана Андрея Макарова, которые оказываются затеряны в космосе на далёкой и загадочной планете. Им предстоит не только выбраться с неё, но и найти свой путь сквозь звёзды - домой, на Та-Кемет...
Это дневник вечного скитальца, давшего клятву найти свою Пери — свой недостижимый идеал. Его поиск превращается в головокружительное путешествие, где священные тексты рифмуются с фильмом «Матрица», мудрость суфиев, даосов, каббалистовсоседствует с рассуждениями Винни-Пуха, а алхимическая тайна скрывается в психической атаке из фильма «Чапаев».
Это не просто игра ума. Это алхимия страдания, где познание приходит через сломанную руку, удар тока или взгляд в глаза умирающей кошки. Автор не предлагает ответов, но учит видеть мир как единый многомерный текст, где всё связано невидимыми нитями. Он с дерзостью еретика смешивает высокое и низкое, сакральное и профанное, чтобы за бронзовыми ризами догматов найти живого шутящего Бога.
Книга для тех, кто не боится вопросов без ответов. Для тех, кого манит не тихая гавань, а само плавание по безбрежному океану духа. Это приглашение в путь, цель которого — не знание, а преображение. Вкус подлинной свободы.
«Кто представляет нас, что представляет нас? Всех нас, а именно Публия Овидия Назона. Мутабор / Клуб „Клуб“ / Музей „Гараж“? Это вообще место, журнал, сообщество? Какое сообщество? Кто скрывается за словом „нас“? Что за „мы“?» Эти риторические вопросы стоят в центре экспериментального романа Егора Зернова. Перебирая различные стили письма (от эссе до монодрамы), автор ищет вечно ускользающую идентичность времени и поколения. Фрагментированные описания студенческих будней с походами в кофейню и техно-рейвами неожиданно компонуются вокруг фигуры Овидия: античность и современность сплавляются в этом тексте до почти полного неразличения, а пародия и обращение к чужим голосам чередуются с радикальной искренностью. Античные сюжеты и трагическая биография римского поэта обретают актуальность в контексте сегодняшних исторических катастроф и становятся точкой, из которой возможен свежий взгляд на хаос настоящего. Егор Зернов – поэт, режиссер, междисциплинарный художник, филолог, автор сборников «ВЫЖИГАНИЕ» (2022) и «Кто не спрятался я не виноват» (2024).
«Мо Янь – блестящий писатель, которому удается передать суть китайской истории так, как это наиболее важно, – через народ». – Historical Novel Society
Землевладельца Симэнь Нао из дунбэйского Гаоми расстреляли в расцвете лет и возвели на него напраслину. Владыка ада Ло-ван не смог добиться от него признания в грехах и решает простить Симэнь Нао, отпустив обратно в мир живых, чтобы тот смог переродиться в человека. Но не всё так просто! Симэнь Нао придется сначала побыть в шкуре осла, затем стать волом, собакой, свиньей и даже обезьяной в своем родном уезде, чтобы изжить в себе ненависть.
Драматург и прозаик Ямамото Юдзо окончил отделение немецкой литературы Токийского Императорского университета. Во время обучения в университете совместно с Кикути Кан и Рюноскэ Акутагава издавал литературный журнал «Синситё». После окончания университета сотрудничал с театральной группой Симпа. Затем в течение семи лет преподавал в университете Васэда, а с 1923 года полностью посвятил себя литературной деятельности. Его перу принадлежит несколько переводов пьес Стринберга. Многие из собственных пьес Ямамото до сих пор ставятся в японских театрах. В 1940 году Ямамото публикует статью, озаглавленную «Больше ни строчки» и сохраняет молчание в течение всего военного времени. В 1941 году Ямамото становится членом Японской Академии искусств, в 1965 году награжден японским Орденом культуры. В России широкую известность получил благодаря роману «Жизнь женщины». Другие его произведения долгое время оставались незаслуженно забытыми и недоступными для русскоязычных читателей. Повестью «Не щади живота» мы хотим устранить эту несправедливость и познакомить слушателей с еще одной гранью творчества этого талантливого японского писателя.
Завершение знаменитой пенталогии Башляра о поэтике стихий.
В этом заключительном томе Гастон Башляр обращается к архетипическим образам земли как хранилища сокровенного – анализируя символику грота, корня, змеи и лозы в литературе от Шекспира до Сартра.
В книге «Земля и грёзы о покое» философ Гастон Башляр продолжает свое исследование поэтической онтологии образов, посвященное стихии земли. Эта работа завершает дилогию, начатую в «Земле и грёзах воли», и фокусируется на образах покоя, дома, укрытия, корня, сна – через которые человек интуитивно осваивает свое место в мире.
Башляр анализирует произведения Виктора Гюго, Шарля Бодлера, Рильке, Новалиса, Эдгара По, Жан-Поля Сартра и других авторов, чтобы показать, как земля становится символом внутреннего прибежища и прекращения движения. Он развивает концепции дома как защиты, пещеры как первичного укрытия, корня как образа устойчивости и лабиринта как структуры медитативного уединения.
Для читателя, исследующего перекрестки философии, поэтического воображения и психоаналитической мысли.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Постапокалиптический рассказ омире, в котором все облучено радиацией, но чистая любовь.
В нижнем мире осталась лишь группа последних. Они живут внизу, среди тумана, ржавчины и свирепых бурь. В этом же мире рождаются любовь, нежность и пульс жизни, который не должен погаснуть.
Квартира. Авторский экземпляр. И... живой персонаж, требующий ответов!
Писатель, завершивший двадцатитомную книжную серию, надеялся на долгожданный покой, но вместо отдыха он встретил... своего персонажа! Главный герой его книг, погибший в финале, материализовался в мире своего создателя и требовал объяснений происходящему. Творец и творение встретились лицом к лицу! И что же окажется сильнее: цинизм создателя или ярость персонажа, осознавшего свою искусственность? Они проводят глубокий, ироничный и пугающий разговор и приходят к неутешительным выводам...
Извечные вопросы: кто дёргает ниточки мироздания? свободна ли наша воля? существуют ли иные миры?.. И уверены ли вы, что вы не чей-то персонаж?..
Этот текст — жесткий и атмосферный художественный вымысел, стилизованный под воспоминания человека, прошедшего путь от уличной жизни 90-х до попытки встроиться в новую реальность. Автор исследует криминальные субкультуры, армейские будни, тюремные законы и хрупкость легального успеха, используя остросюжетные эпизоды и философские отступления о природе власти, собственности и человеческой жестокости.
История балансирует между циничным прагматизмом и рефлексией: как меняются люди при столкновении с насилием, деньгами и предательством, какие компромиссы требует выживание и что остается, когда иллюзии рушатся. Текст не претендует на документальность — это провокационная проза, где вымышленные события служат фоном для размышлений о свободе, морали и цене выбора.
Подойдет тем, кто ценит реализм, социальную сатиру и нарративы без героев — только тени былых времен.
Ты просыпаешься в мире без памяти. Без имени. Без лица.
Вокруг — лишь тьма, что выгрызает душу, и зеркала, показывающие чужие жизни.«Исток Памяти» — сюрреалистичное путешествие сквозь миры, сотканные из страха и забытых слов. Книга, где библиотеки дышат, дождь звучит нотами, а главная тайна — кто ты на самом деле: спаситель... или ошибка творца?
Самый сложный, самый многоуровневый и неоднозначный из романов Достоевского, который критики считали то «интеллектуальным детективом», то «ранним постмодернизмом», то – «лучшим из произведений о загадочной русской душе».
Роман, легший в основу десятков экранизаций – от предельно точных до самых отвлеченных, – но не утративший своей духовной силы…
«Идиот».
Роман, в котором творческие принципы Достоевского воплощаются в полной мере, а удивительное владение сюжетом достигает подлинного расцвета. Яркая и почти болезненно талантливая история несчастного князя Мышкина, неистового Парфена Рогожина и отчаявшейся Настасьи Филипповны, много раз экранизированная и поставленная на сцене, и сейчас завораживает читателя…
