Скачать книги Гротеск без регистрации

1912 год. Жизнь петербургской богемы полна поэзии, музыки, попоек. Не забываем про синематограф — затейливую новинку XX века. Герои романа — суетящиеся, бесприютные и ищущие любви. Играющие в декаданс. Пока рабочие бунтуют, а депутаты дерутся, творческая ватага переживает свои страсти. Начинающая актриса мечтает о роли, её кузина без памяти влюбляется в странного режиссёра, а подруга заводит роман с польским художником-наркоманом. Вот только «крушение всего», так ожидаемое декадентами, всё ближе.

Кровожадные коты, зловещие фейри, приторно милые старушки, дружелюбные офисные работницы… Они слабы, но многочисленны. Они впиваются в кожу и оставляют кровоточащие раны. Заставляют вскрикнуть, причиняют боль, но вы всё равно рискнёте связаться с ними.Перед вами «Шипы» – сборник коротких историй, полных ядовитого юмора, жутких событий и мрачных смыслов.

Фантастическая история поиска и неожиданных умений, которые часто непонятны другим или опережают время. Об этом уже писали Чапек, Грин и многие другие.

В сборник вошли наиболее известные «малые» произведения Кафки разных лет, позволяющие читателю взглянуть на творчество Кафки в двух «крайних» его проявлениях. С одной стороны – сюрреализм и абсолютное выражение в слове темной, безжалостной «абсурдности бытия». С другой – произведения прозрачно-философичные, изысканно-тонкие и отличающиеся своеобразной «внутренней умиротворенностью». Таков Франц Кафка – очень разный, но всегда – оригинальный…

Кто такой Даниил Хармс? О себе он пишет так: «Я гений пламенных речей. Я господин свободных мыслей. Я царь бессмысленных красот». Его стихи, рассказы, пьесы не только способны удивлять, поражать, приводить в восторг и замешательство; они также способны обнаружить, по словам Маршака, «классическую основу» и гармонично вписаться в историю и культуру ХХ века. В любом случае бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть – ничего подобного ни в России, ни за рубежом не было, нет и вряд ли когда-нибудь будет.

В настоящее издание вошли широко известные и любимые рассказы, стихи и пьесы Даниила Хармса, а также разнообразный иллюстративный материал: рисунки автора, фотографии, автографы и многое другое.

Тексты публикуются в соответствии с авторской орфографией и пунктуацией.

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

В книгу входят повесть «Якобы нет его» и пять рассказов. В повести «Якобы нет его» события разворачиваются вокруг частной коллекции произведений художников «Бубнового валета». Отчего и как погибла внучка известного коллекционера? Кому была выгодна смерть близнецов в автокатастрофе? И отчего певица Гольдина не расстается с театральной маской в повседневной жизни?

Рассказы, собранные в книге, уже публиковались в альманахе «Лебедь» (Бостон, США). В рассказе «Прима» автор вспоминает Виолетту Бовт, звезду Русского балета. В другом – рассказывает о Льве Михайлове, известном режиссере оперы, и о его трагической кончине. «Последняя поездка Шурочки», «Дебют Шалаевского» – порой трагичные, порой – причудливые, даже гротесковые страницы театральной жизни. И завершает всё «Дней нашей жизни бег неумолимый» – гости собрались на дачу, отмечают день рожденья, нахлынули воспоминания…

Бывает такое настроение, когда хочется стремительного движения в манящую неизвестность, в новые города, но при этом охота покоя, умиротворённости и тишины, чтоб сама жизнь расплылась в ласковой улыбке перед тобой. И при всей кажущейся противоречивости двух этих желаний, в голове появляется упрямая уверенность, что это не взаимоисключающие крайности. Но так и есть, они вполне совместимы, коль пуститься в такой карьер, темп которого будет твоим и ничьим более. Надо лишь привести мысли в порядок и все свои чувства, в первую очередь чувство юмора. Городская суета и смятение уйдут сами собой. В уме останутся лишь городские лёгкие притчи и юмориконы — небольшие, динамичные, ярко окрашенные сюжеты, способные создать именно тот темп.

Пять актеров (2 женские и 3 мужские роли). Маленькая, древняя английская деревня на пороге Первой мировой. Убийства в недалеком прошлом, убийства по ходу пьесы, гибель Англии, какой она была до Великой войны. И выжили только три убийцы, которыми они стали в силу обстоятельств, а не по своей воле. Шекспировская трагедия в чистом виде, в которой, как и положено, есть место и гротеску, и фарсу.

Гротеск, хаос, овладевший умами и сердцами людей, боль, стремление любить, поиск равновесия и мысли о будущем человечества – основные составляющие данного романа. Альтернативная реальность «Гласа бесптичья» - это мир, где солнце скрывается за свинцовыми облаками, мир, где бал правят безумные правители и скрытые силы, желающие поставить человечество против его воли на новую ступень развития. Повествование затрагивает нескольких совершенно разных героев, которые по воле судьбы вынуждены нести общее бремя – бремя поиска равновесия, положения, в котором чёрное не будет доминировать над белым.

Не задалось утро в детском саду. Митю и Верусю посылают в наряд. Им придется утихомирить взбесившихся кукол, а девочке хочется чего-то другого...

В "Мечты одинокого ребёнка" пока входит только два произведения. Автор слишком медленно работает

Саша Соколов – один из самых значительных русских писателей нашего времени. Его первым критиком стал Владимир Набоков, назвавший роман «Школа для дураков» «обаятельной, трагической и трогательнейшей книгой», мэтр благословил начинающего автора. Сегодня о Соколове говорят как о легенде русской литературы, живом классике, культовом писателе-постмодернисте. Сам же себя он считает проэтом (прозаик + поэт). Романы «Школа для дураков», «Между собакой и волком», «Палисандрия» кардинальным образом повлияли на развитие новой русской прозы, открыв ранее неизведанные возможности искусства слова. Блестящий стилист и тонкий психолог, Саша Соколов смело переосмысливает лучшие традиции классики, возвращая русской литературе современное и всемирное звучание.

В настоящем издании творчество Саши Соколова представлено с максимальной полнотой: в него вошли все три романа, а также эссе и поэмы.

Тексты для настоящего издания подготовлены автором.

Особое отношение к кухне и трапезе пронизывает все книги Владимира Сорокина, но только в “Пире” тема еды является центральной и раскрыта всесторонне. Овеществление метафоры – излюбленный авторский прием – как нельзя лучше подходит для исследования культурного и символического смысла голода и насыщения. Сквозь призму еды автор разглядывает человеческие отношения и страсти, классические произведения и традиционные стили русской литературы, прошедшую историю и утопическое будущее.

В книгу вошли тринадцать ярких и очень разных текстов. Среди них “Настя” – одна из самых эпатажных вещей Сорокина, вызвавшая возмущение адептов нравственности откровенной сценой каннибализма; “Лошадиный Суп” – психологический портрет человека девяностых на примере истории одной зависимости; “Ю” – первый камень в здание “Манараги”, изображение мира высокой кухни как закрытого сообщества, требующего полного самоотречения.

“Пир”, написанный в 2000 году, закрепил за Сорокиным славу писателя, раскрепостившего русскую литературу, – того, кто почти с нуля создал язык, которым она смогла говорить о материальном, низком, стыдном и чувственном.

Книга содержит нецензурную брань.

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Летопись условного русского города, в которой смешное перемешано со страшным. Салтыков-Щедрин пишет сатиру на современную ему Россию под видом сатиры на русскую историю – и создает сатиру на русскую вечность.

«Житейские воззрения кота Мурра» – последний роман великого немецкого писателя Э. Т. А. Гофмана, блистательный итог его творчества, соединившего реальность и фантазию, романтический порыв и едкую сатиру. Это удивительное произведение, которое сам Гофман считал лучшим из своих романов, представляет собой записки ученого кота, прагматика и эпикурейца Мурра, местами переложенные случайно попавшими в рукопись листами из биографии «безумного капельмейстера» Крейслера, энтузиаста-мечтателя, неисправимого романтика и alter ego самого Гофмана. По признанию автора, у Мурра был прототип: «Это кот дивной красоты и еще большего ума, которого я воспитал, он-то и дал мне повод к той забавной мистификации, которой пронизана эта, собственно говоря, серьезная весьма книга».