
Короткий мрачный рассказ про то, как времена года влияют на одиночество.
Короткий мрачный рассказ про то, как времена года влияют на одиночество.
Роман Ветров был королём скорости — бесстрашным гонщиком, кумиром толпы, любимцем женщин. Но один роковой вираж перечеркнул всё: карьеру, будущее, веру в себя. Теперь он инвалид с протезом вместо ноги, горький пьяница, готовый наглотаться таблеток, чтобы заснуть навсегда.
Но судьба посылает ему Рыжика — изувеченного кота, загнанного собаками. Такого же сломленного, злого и никому не нужного.
«Девятая жизнь» – история о том, как отчаяние стало стартом, а рыжий упрямец – надёжным штурманом на новой трассе. Для тех, кто верит, что возрождение возможно даже после самых глубоких ран.
Рассказ о человека не видящем выхода из непрерывно повторяющихся дней своей жизни. Он чувствует себя счастливым только рядом с искусственным интеллектом. Но может ли ИИ действительно излечить душу?
Каждому из нас есть что рассказать.
Люди, как и истории, — многочисленны и грустны.
Шестнадцатилетний Семён, потерявший отца и теперь лишившийся последнего укрытия после очередного удара с неба, оказывается на грани выживания. Сигнал из далёкого Владивостока о шансе на спасение зовёт его в путь. Он отправляется в смертельно опасное путешествие через всю страну. Автоматические штурмовики прочёсывают небо, дикая природа отвоёвывает города, а одичавшие племена скрываются в тени руин. В этой безнадёжной пустоши Семён находит Алёну — такую же юную и одинокую душу. Но чем ближе мифический Владивосток, тем безжалостнее становятся испытания. Предательство мира, пережившего конец света, обрушивается на них с чудовищной силой. Семёну предстоит столкнуться с немыслимой жестокостью. Что ждёт его во Владивостоке? Оплот выживших или последняя иллюзия? И сможет ли он найти смысл в пути длинною в жизнь?
Рассказ об обычных людях, оказавшихся в круговороте гражданской войны.
О дружбе, взаимопомощи, выживании и одиночестве.
Написано с использованием нейросети.
"Подписка" — это горько-ироничный, циничный и предельно откровенный дневник тридцатипятилетнего Даниила Миронова из Питера. Системный администратор в полуразваленной цифровизированной больнице, живущий в заваленной хламом квартире родителей, страдающий от ожирения, панических атак и всепоглощающего чувства бессмысленности, Даня — "унылая мразота" по собственному определению. Его жизнь состоит из работы, одиночества, редких контактов с родителями, утешений в виде VR-очков и AI-куклы Ланы, имитирующей блогершу, и попыток заглушить тревогу едой и мемами.
Когда родители начинают давить с вопросом о внуках, Даня, не верящий в любовь и видящий в отношениях лишь "подписку" с взаимной выгодой, решается на отчаянный шаг: найти жену по контракту. Его выбор падает на Наталью Тереховскую — скромную тридцатипятилетнюю женщину с двенадцатилетней дочерью Машей. Их "сделку" скрепляет брачное соглашение, где прописаны условия сожительства, разделения расходов и... производства наследника для предков.
Он живёт, словно играет роль. За маской сарказма — усталость, за красивыми фразами — одиночество.
Она — девушка в красном платье. Приходит во сне, исчезает в толпе, оставляя за собой аромат страха и желания.
Когда его друг становится жертвой загадочной мошенницы, он ещё не знает, что скоро встретит её снова. На сцене, в зале, в себе самом.
Её взгляд — как выстрел. Её имя — как яд. И однажды она спросит:
«Ты всё ещё хочешь знать, кто я?»
Эта история — не про спасение. Это история про тех, кто слишком устал жить по правилам.
Стеклянный череп» — это история боли, которая становится метафорой человеческой уязвимости. Элия, чей организм буквально раскалывается под давлением генетического проклятия, ведет дневник, где каждая страница — борьба с неизбежностью. Её связь с Лианом, врачом, который не может спасти даже близких, раскрывает тему ответственности: кто виноват в чужой смерти? Мать Элии, скрывавшая свою болезнь, оставляет вопрос о наследии страдания. Медицинские термины (микроаневризма, гипертонический криз) переплетаются с поэтическими метафорами: «череп как стекло», «сердце, разрывающее сосуды». Это не просто драма болезни — это исследование системы, где женская боль часто игнорируется. В финале — выбор между верой в науку и принятием неизбежного. Книга для тех, кто ищет ответы в тишине после разрыва артерии.
Эта книга — структурное описание Матрицы Мироздания как системы: многослойной, инженерной, точной. Здесь раскрываются архитектурные принципы поля, механика формирования частот, роль узлов, кодов, плотностей. Это не теория — это модель. Сборка, через которую ты можешь увидеть своё место — не как роль, а как функцию в общем синтезе. Матрица не внешняя. Она собирается через тебя. Эта книга — инструмент навигации. И она активирует не веру, а распознавание.
Прочерк — тихий обитатель далёкой планеты, скрывающий свою природу и
прошлое. Его дни проходят в уединении, пока случайная встреча не запускает
цепь событий, ведущих к переосмыслению себя и своего места во Вселенной. Его
ждёт возвращение туда, где он стал тем, кем он был… и кем, возможно, ещё станет
— больше, чем просто ошибка прошлого.
Инстинкт — философский мини-рассказ на один вечер о внутреннем мире пса.
В этой книге много запахов, вкусов и тонких переживаний. Всё, что раньше казалось надёжным, внезапно меняется. Чтобы понять, где его место, герой должен довериться самому главному — своему инстинкту.
Это история о чувствах, которые иногда испытывают наши меньшие братья и сёстры.
Главная героиня, спустя год после расставания, испытывает нарастающую тревогу и жалеет о своём решении порвать отношения с бывшим возлюбленным, взрослым вдовцом. Она вспоминает о пережитой им боли и своей прежней уверенности в правильности поступка. Ночные кошмары и усиливающееся чувство утраты заставляют её переосмыслить произошедшее, и она отчаянно ищет его, пытаясь исправить свою ошибку. Кульминация наступает с пугающим телефонным звонком.
О том, как лампа помогла главному герою найти настоящую любовь и избежать ненастоящей.
Волнистый попугайчик Петя заскучал от однообразия жизни в клетке Елены Михайловны и решил улететь навстречу приключениям. Ненадолго, как оказалось.