Новинки

Что есть человек и где проходит та грань, пересекая которую животное становится человеком? В эссе «Открытое» (2002) итальянский философ Джорджо Агамбен (род. 1942) продолжает начатые им в серии книг «Homo sacer» рассуждения о голой жизни и делает предметом осмысления то проблематичное «и», которое связывает и разделяет животного и человека. В условиях гегельянско-кожевского конца истории, когда главной заботой государства становится биологическая жизнь: люди анимализируются, а твари антропоморфизируются, – человек по-прежнему остается тем, кому в отличие от животного бытие может быть явлено как «открытое», или древнегреческое «несокрытое» (истина). Опираясь на труды Хайдеггера, Икскюля и Беньямина, Агамбен предлагает обратить внимание на эту неуловимую цезуру между человеком и животным, явленную в беньяминовской «спасенной ночи», которая проницает внутреннюю часть самого человека и становится ключом к пониманию гуманизма после всех потрясений XX–XXI веков.

— Я всё слышала.

Он замер. Улыбка сползла с его лица. Он напрягся, как зверь, почуявший опасность.

— Что ты слышала?

— Всё.

— Аня, это не то, что ты думаешь. Это… это сложно. Позволь мне объяснить.

— Объяснить? — я усмехнулась. — О, я прекрасно знаю все объяснения. Я их слышала уже сотни раз. «Это ради твоего же блага». «Я не хотел тебя волновать».

— Пожалуйста, не делай так, — его голос был тихим. — Просто выслушай.

— Я поверила тебе. Я, дура, снова поверила! Я позволила себе думать, что ты другой. Что ты честный. Надёжный. А ты оказался таким же, как все.

— Я не могу тебе рассказать, — наконец выдавил он. — Прости. Я просто не могу. Но клянусь, это не то, о чём ты подумала.

— Мне всё равно, — отрезала я и это была правда. — Дело не в измене. Дело в доверии. А я тебе больше не доверяю. Ни одному твоему слову. Всё кончено, Дима. Между нами всё кончено.

Между Ирландским морем и Атлантическим океаном раскинулся зеленый остров Ирландия, подаривший миру ирландский степ и самый страшный праздник – Хеллоуин. Издревле на этом острове иной мир и его обитатели тесно переплетаются с реальной жизнью. И до сих пор здесь можно услышать плач банши или столкнуться с проделками потусторонних существ.

Екатерина Московскова расскажет о похоронных обрядах, ирландских традициях, невероятном событии, ежегодно происходящем в Ньюгрейндже в день зимнего солнцестояния, а также о том, как обезопасить себя в ночь Хеллоуина и почему нужно с особым трепетом и уважением относиться к кустам боярышника.

У леди Айрис Эшворт есть секрет - её тело заняла чужая душа.

У её мачехи есть план - избавиться от падчерицы до её 19-летия и получить наследство.

У разорённого поместья есть шанс - если соединить викторианскую Англию с инженерными знаниями XXI века.

И есть молодой опекун, который влюбился в девушку из другого времени.

Но хватит ли двенадцати месяцев, чтобы исправить ошибки прошлого, способные разрушить будущее?

«Плодородный край» – таинственная страна, запечатленная на нескольких картинах Пауля Клее, и одноименное эссе французского композитора и дирижера Пьера Булеза, посвященное взаимовлиянию музыки и изобразительного искусства в теоретических трудах и художественной практике гения европейского авангарда. Выросший в семье скрипача и певицы, Клее превосходно ориентировался в классических музыкальных формах и использовал их при решении чисто живописных проблем. Нередко в своих полуабстрактных композициях он обращается к нотописи, рисует фигуры дирижеров, певцов, несуществующие инструменты, а в лекциях и названиях произведений прибегает к музыкальной терминологии, – так временной отрезок фуги у него становится пространством картины. Булез, в свою очередь, находит в искусстве и теории Клее опору для изучения структуры и ритма в музыке. Этот непрерывный обмен, переход между музыкой, живописью и литературой, а также теоретической строгостью и экспрессивным вдохновением становится, по мысли Булеза, плодородным краем любого творчества.

Судьба закинула меня, заслуженного врача, в другой мир. Теперь я девица из рода опальных целителей. На моем попечении беспомощные родственники и старый замок, а жадные соседи мечтают отнять наши земли и окончательно втоптать нас в грязь.

Держите карман шире, господа завистники! Я снова молода и полна сил, и свой второй шанс не упущу. Подниму местную медицину, защищу новую семью, а главное, превращу заброшенные источники в процветающий санаторий.

А вы, дорогой герцог, почему вредничаете? Вас тоже исцелить или сразу добить?

1 ТОМ ИСТОРИИ

Одна из главных монографий о немецком кино и самая известная книга Зигфрида Кракауэра (1889–1966) была написана им в эмиграции и вышла в США в 1947 году. Автор, социолог и теоретик кинематографа и культуры, анализирует внутренние установки и паттерны немецкого общества, объекты коллективного вытеснения, нашедшие отражение в классических фильмах догитлеровской эпохи. Для Кракауэра кино – сложный и многогранный феномен, он писал о разных его аспектах («Веймарские эссе», «Теория кино» и др.). В этой книге кино – прежде всего проявление массовой культуры, искусство a priori коллективное, которое, будучи плодом совместных усилий, утоляет и одновременно провоцирует скрытые желания широкого зрителя.

Первая публикация: From Caligari to Hitler. A Psychological History of the German Film

Эссе «Рассказчик. Размышления о творчестве Николая Лескова» (1936) представляет собой итоговое изложение той концепции эпоса, которую Вальтер Беньямин разрабатывал с конца 1920-х годов. За ним следуют эссе, заметки и рецензии, написанные в 1929–1933 годах; в них можно видеть разные подступы к этой концепции. Завершают книгу подборка черновых набросков к теории повествования, относящихся к периоду с 1928 по 1935 год, и послесловие переводчика.

В жестоком мире, где властвует конкуренция за ресурсы, трудно думать о себе как о командных игроках. Может показаться, что именно индивидуализм – двигатель прогресса и эволюции. Однако, как утверждает автор книги, биолог-эволюционист Джонатан Силвертаун, именно сотрудничество позволило жизни развиваться, и это подтверждают 4 миллиарда лет эволюции жизни на планете.

Гены – это в каком-то смысле довольно распутные сущности: они формируют непостоянные союзы, когда это способствует их собственной передаче. За 4 миллиарда лет существования генов эволюция создала молекулярные инструменты как для внедрения генов в геномы, так и для их удаления.

На таких неожиданных примерах, как поведение крыс и ворон, строение земляных червей и лишайников, кипение клеточного бульона и даже взаимодействие среди пиратов и благотворительных организаций, автор показывает, что, так же как гены и клетки, каждое существо стремится к сотрудничеству – впрочем, в собственных интересах. И противоречия тут нет: ведь именно объединение с кем-то другим с целью выгоды и предотвращения опасности дало начало жизни и способствовало процессу эволюции. В склонности людей к взаимопомощи есть глубокий смысл. Во всех нас зашит некий биологический закон, побуждающий нас сотрудничать. А вот бессмысленное насилие, к которому иногда так склонен наш вид, – самое суровое испытание для выживания человека как вида.

Без сотрудничества не было бы жизни. Не просто «жизни в том виде, в каком мы ее знаем», а вообще никакой. Причина проста: суть жизни заключается в способности к самовоспроизведению, а значит, и к эволюции.

Для кого

Для тех, кто интересуется биологией, происхождением жизни и эволюцией.

Сотрудничество сохраняется не потому, что нет конфликтов, а вопреки им. Конфликты возникают, потому что сотрудничество всегда сопряжено не только с выгодами, но и с затратами, а мошенники норовят урвать свой кусок, не заплатив за него.

Позвольте классикам японской поэзии научить вас видеть мир заново – называя вещи предельно простыми словами. В тематических сборниках «Зима», «Лето», «Осень» и «Весна» от профессора Александра Долина шедевры хайку по-настоящему оживают.

«Осень» – третья книга, продолжающая четырехтомник пейзажной лирики «Японские сезоны».

Хайку – это волшебные картинки, воспроизведенные в словесных скетчах. Классики жанра призывали не описывать, а называть вещи предельно простыми словами и так, словно произносишь их впервые.

Уникальный тематический сборник японской поэзии хайку подготовлен известным российским исследователем и переводчиком, профессором японской литературы НИУ ВШЭ и заслуженным профессором Международного университета Акита Александром Долиным, который много лет жил и работал в Стране восходящего солнца.

В книгу вошли шедевры лучших мастеров поэзии хайку, крупнейших поэтов Средневековья и Серебряного века.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

В 1830-х Гоголь начинает приглядываться к Петербургу как к странному знакомому: вроде бы все чинно, блестит фасад, а за ним – чертовщина какая-то. Город здесь не просто фон, а герой – мрачный, загадочный и слегка с приветом. Здесь гуляет нос без хозяина, чин важнее личности, а здравый смысл уступает место абсурду.

Название «Петербургские повести» предложил литературовед Владимир Шенрок в конце XIX века, а отдельным изданием цикл вышел только в 1924 году. Так что путь к собственной «обложке» у этих повестей оказался долгим, но вполне гоголевским – с витиеватыми поворотами и тайным смыслом.

Жизнь юной сыщицы Флавии де Люс, и без того нескучная, круто переменилась: ее отсылают в Канаду, в женскую академию мисс Бодикот, где когда-то училась ее мать Харриет. Флавия в своем репертуаре: не успевает она встретить первый рассвет на новом месте, как приключения буквально падают к ее ногам – она обнаруживает в каминной трубе труп. Личность трупа, время и причины смерти – тайна, покрытая мраком. Флавии предстоит расследовать это дело, не имея под рукой ничего из привычного арсенала. Справится ли она на этот раз?

После исключения из женской академии мисс Бодикот в Канадеи Флавии не терпится вернуться домой в Англию. Но там девочку ожидают печальные известия: отец болен, и к нему никого не пускают. Вокруг Флавии вертятся окаянные сестры и надоедливый кузен, и ей становится скучно в Букшоу. По поручению жены викария Флавия отправляется в дом резчика по дереву, чтобы передать ему сообщение, но находит дом открытым. Зайдя внутрь, девочка обнаруживает тело несчастного, висящее вниз головой на двери в спальню. Единственный живой обитатель, найденный юной сыщицей в доме – кот. Флавию вдохновляет перспектива нового расследования. Но то, что ждет ее впереди, потрясет Флавию до глубины души.

«СЭНДВИЧ С ПЕПЛОМ И ФАЗАНОМ» И «ТРИЖДЫ ПЕСТРЫЙ КОТ МЯУКНУЛ» – ДВЕ ЗАПУТАННЫЕ ИСТОРИИ О ЮНОЙ СЫЩИЦЕ ФЛАВИИ ДЭ ЛЮС В ОДНОМ ТОМЕ!

Притягивать людей – легче, чем кажется.

Это не волшебство и не дар избранных. Достаточно понять систему простых приемов, чтобы производить неизгладимое впечатление на окружающих.

Методика Марка Реклау, эксперта в области психологии влияния и автора бестселлеров по коммуникациям, помогла сотням тысяч людей по всему миру научиться выстраивать прочные отношения через естественную притягательность. Марк не учит манипулировать. Он помогает включить ваш внутренний магнит.

Эта книга – личный тренер по харизме. Благодаря 62 простым правилам вы научитесь:

• нравиться людям с первых секунд;

• создавать атмосферу доверия и легкости в любой беседе;

• уверенно общаться и притягивать нужных людей – в работе, дружбе, любви;

• оставаться при этом всем собой.

В своей работе «Злой демиург» Чоран рассуждает о зле – самостоятельной и мощной силе, равной добру. Злой демиург – создатель и владыка зараженного злом мира. Автор не верит в благого творца и не принимает его спасения, а, напротив, отстаивает пустоту и иллюзорность жизни, в которой люди находятся всего за шаг от того, чтобы злой демиург завладел их душами…

Увлекательная сказочная повесть Валентина Постникова о необыкновенных приключениях волшебного художника Карандаша и железного мастера Самоделкина. Весёлые человечки отправляются в удивительное путешествие на машине времени, чтобы разгадать тайну воды. Пират Буль-Буль и шпион Дырка летят вместе с ними, но у них свои коварные планы.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Вы держите в руках уникальный сборник, объединивший под одной обложкой тексты, посвящённые самой волшебной поре года. В книге вы найдёте множество стихотворений, где отражены первозданная красота зимней природы, радостное ожидание Нового года и магия рождественского чуда.

Каждое произведение таит в себе вдохновение и уют, создавая атмосферу, способную согреть в холодный зимний вечер. Стихи о сверкающем снеге, морозных узорах на окнах и уюте домашнего очага погружают читателя в мир зимних чудес, воспоминаний детства и волшебных мгновений, когда каждый ждёт исполнения заветных желаний.